Annotation 4 страница

Мф., 33 зач., 9: 27-35. Первозданный человек жил, как и ангелы, видением Бога; его потомки после грехопадения жили верою в Бога. Те, для коих видение закрыто, а вера не открыта, не могут считаться живыми, ибо не имеют связи с Жизнью; чем же им, в таком случае, жить? Одно озеро, открытое для неба, принимает воду с высоты, наполняется и не пересыхает. Другое озеро, закрытое для неба, принимает воду из-под земли, из горных родников, наполняется и не пересыхает. Но третье озеро, закрытое для неба и отрезанное от подземных вод, не может не опустеть и не пересохнуть. Можно ли озеро без воды назвать озером? Нет, но скорее сухой пропастью. Можно ли человека, не носящего в себе Бога, назвать человеком? Нет, но скорее сухой могилой. Как вода является главным содержимым озера, так и Бог есть главное содержание человека. Ни озеро без воды - не озеро, ни человек без Бога - не человек. Но как человеку принять в себя Бога, если он закрыт от Бога со всех сторон, как пересохшее озеро от воды, как темная могила - от света? Бог - не камень, который однажды бросили в человека, и он там остается и лежит против человеческой воли. Бог есть сила, более тонкая и более мощная, чем свет и воздух; сила, наполняющая человека по бесконечной милости Божией или оставляющая его, в соответствии с волею самого человека. Так, человек даже в течение двух дней не исполнен Бога одинаково. Это зависит прежде всего от его открытости по отношению к Богу. Если бы душа человеческая была полностью распахнута только для Бога (а сие в то же время означает - закрыта для мира), тогда человек возвратился бы к первоначальному наслаждению Богосозерцанием. Но поскольку в тленном мире, где находится душа человеческая, этого трудно достичь, то остаются лишь одни врата, чрез которые человек может вступить в общение с Богом как с Источником Жизни, - вера. А вера означает: во-первых, памятование об утраченном первоначальном Богосозерцании - памятование, оставшееся запечатленным в совести и разуме; во-вторых, принятие как истины того, что Бог открыл прозорливым пророкам и святым, удостоившимся лицезреть Истину; и в-третьих, самое важное - признание Господа нашего Иисуса Христа Сыном Божиим, видимым образом Бога невидимого (2Кор. 4: 4). Третье условие само по себе является достаточным, обымая и исполняя в совершенстве и первое, и второе. Сия вера оживляет и спасает. Сие суть величайшие врата, которыми Бог входит в человека, сообразно с мерою его желания и благой воли. Потому Господь наш Иисус Христос часто спрашивал больных и страждущих: веруете ли, что Я могу это сделать? То есть: " Отворяешь ли ты Мне дверь, дабы Я вошел? " Верить означает не что иное, как отворить дверь души и позволить Богу войти. " Боже, очисти меня от меня и Сам вселись в меня! " - Словами этими выражается практическая сущность веры. И сегодняшнее Евангельское чтение описывает одно из многих чудес, кои происходят тогда, когда человек верою отворяет себя и впускает в себя Бога. Ибо Бог - Чудотворец во всех делах Своих. Где Он, там и чудо. От Него все законы, природные и человеческие, убегают, словно тени от солнца, и остается лишь Его сила, премудрость и любовь - все предивное, сладчайшее и преславное. После гадаринской языческой тьмы, где Господь не нашел в людях веры даже совершив столь великое чудо как исцеление двух бесноватых, вдруг один за другим следуют несколько случаев, когда Христову любовь встречает великая вера человеческая; случаев, когда Господь стучит, и люди с радостью отворяют дверь души своей; и Он творит чудеса. Всегда, когда встречаются любовь и вера, рождается чудо. Сначала явили свою веру люди, принесшие расслабленного и спустившие его сквозь кровлю. И, видя веру их, Иисус сказал расслабленному: дерзай, чадо! прощаются тебе грехи твои... встань, возьми постель твою, и иди в дом твой. Разве это не слова безграничной любви? И он встал, взял постель свою и пошел в дом свой. Разве это не чудо, рожденное от любви и веры? Затем женщина, двенадцать лет страдавшая кровотечением, прикоснулась к краю одежды Его, говоря сама в себе: если только прикоснусь к одежде Его, выздоровею. Это - вера! Иисус же сказал ей: дерзай, дщерь! вера твоя спасла тебя. Это - глаголы истинной любви. Женщина с того часа стала здорова. Это - чудо, рожденное от любви и веры. А потом начальник синагоги Иаир подошел ко Христу, скорбя, и сказал: дочь моя теперь умирает; но приди, возложи на нее руку Твою, и она будет жива. Лишь возложи на нее руку Твою - и она будет жива! Это - вера, в коей нет ни колебаний, ни сомнений. И Господь пришел, взял ее за руку, и девица встала. Взял ее за руку! Разве это не любовь Друга и Врача? И девица встала! Разве это не чудо, рожденное от любви и веры? После сих дивных примеров сретения веры человеческой и любви Божией вот и еще один, являемый нам в сегодняшнем Евангельском чтении: Когда Иисус шел оттуда, за Ним следовали двое слепых и кричали: помилуй нас, Иисус, Сын Давидов! Откуда шел Господь наш? Из дома начальника синагоги Иаира, где Он воскресил умершую девицу. Слепые услышали, что Он идет, и последовали за Ним, крича и умоляя Его о милости. Похоже поступил и слепой Вартимей в Иерихоне. Он сидел у дороги, прося милостыни. Услышав, что это Иисус Назорей, он начал кричать и говорить: Иисус, Сын Давидов! помилуй меня (Мк. 10: 46-47). Так и сии двое. Услышав от своих поводырей, что это проходит Иисус Чудотворец, они, забыв и о милостыне, и обо всем на свете, сразу же отправились вслед за Ним с криком. Вот, и они - сыны Авраама, друга Божия, который некогда видел Бога, в то время как эти несчастные не имеют возможности видеть даже Божии творения! Но почему слепцы называют Христа Сыном Давидовым? Потому что такое наименование считалось в Израиле величайшею почестью. Царь Давид был образом для всех царей израильских, и так как всякий праведник назывался сыном Авраамовым, так и всякий праведный властитель - сыном Давидовым. А Христос был Властитель, хотя и не по Своему положению в человеческом обществе, но по подлинной власти и силе, которыми, словно свежим ветром, веяло от Него. А что у израильтян был обычай называть и отдаленных потомков Давида сынами Давидовыми, мы видим из многих мест Священного Писания (4Цар. 16: 2; 18: 3; 22: 2). Возможно также, что слепые, называя Иисуса Христа Сыном Давидовым, думали о Нем как о Мессии, ибо весь народ ожидал обетованного Богом Мессию из дома Давидова (2Цар. 7: 12-13; Пс. 88: 28; Ис. 8: 7; Лк. 1: 32). " Молящийся телесно и не имеющий еще духовного разума подобен слепцу, который взывал: Сын Давидов! Помилуй меня (Мк. 10: 48). Другой же некто прежде слепый, когда прозрел и увидел Господа, уже не называл Его Сыном Давидовым, но исповедал Его Сыном Божиим (Ин. 9: 35-38)" (Прп. Симеон Новый Богослов, Слово 56). И даст Ему Господь Бог престол Давида, отца Его, - так благовествовал великий архангел Пресвятой Богородице. Даже и сам архангел пользуется, таким образом, обычным для народа языком, называя Давида отцом Христа, хотя до того нарек Его Сыном Всевышнего, то есть Сыном Божиим (Лк. 1: 32). Не является ли и сие одною из страшных отповедей помраченным фарисеям и книжникам, называвшим Христа хулителем Бога и грешником? Взгляните, как Христос посрамляет их чрез тех, кого они считали худшими себя: чрез язычников, слепцов и даже бесов! Ибо в то время как они, ослепленные тщеславием, могли увидеть во Христе только богохульника и грешника, сотник-язычник верует в Его Божественную власть над болезнями, бесы в Гадаре называют Его Сыном Божиим, и вот, наконец, слепцы духом видят в Нем Сына Давидова. Таким образом, язычники почувствовали в присутствии Христа присутствие Божие, а отупевшие фарисеи и книжники не смогли почувствовать этого; бесы познали во Христе Сына Божия, а лжеименные мудрецы, вожди народа израильского, не смогли Его познать. И вот слепые увидели то, чего те не увидели. Пока слепые следовали за Христом и кричали, Он не оборачивался и не отвечал им. Для чего? Во-первых, для того, чтобы еще более укрепить в них жажду Бога и веру в Него; во-вторых, чтобы многие, услышав их крик, сами задумались над своим сердцем и исследовали свою веру; а в-третьих, чтобы, избегая славы человеческой, показать Свою кротость и смирение: ибо страдальцев сих Он исцелит не на дороге, пред толпою народа, но в доме, в присутствии нескольких свидетелей. Какая кротость и какая премудрость! Вот, Он лучше всех ведал: Нет ничего тайного, что не сделалось бы явным (Мк. 4: 22); ведал, что чем больше скрывают любое дело благое, тем более явным оно становится. Когда же Он пришел в дом, слепые приступили к нему. И говорит им Иисус: веруете ли, что Я могу это сделать? Они говорят ему: ей, Господи! Столь велика была вера слепцов сих, что они без устали следовали за Христом, несмотря на то, что Он не оборачивался к ним и не отвечал на их отчаянные крики. Столь велика была вера их, что они сопровождали Его до самого дома, в который Он направлялся. И хотя это был дом чужой для них и незнакомый, они дерзнули войти в него. Они чувствовали: теперь пришло время их исцеления - теперь или никогда! Они знали, что во всем мире не существует живого человека, кроме Христа, который может возвратить им зрение. Веруете ли, что Я могу это сделать? - вопрошает их Господь. Для чего Он, Тайновидец и Сердцеведец, зная и видя их веру, задает этот вопрос? Для того, чтобы они открыто исповедали свою веру, - сколько ради них самих, столько и ради других присутствующих. Ибо открытое исповедание веры утверждает веру и исповедающих, и слушающих. Ей, Господи! - отвечают слепцы. От радости, что Христос вообще к ним обращается, в них еще больше разгорелась вера в Него и в Его могущество. Ей, Господи! Они более не называют его Сыном Давидовым - это кажется им недостаточным и не вполне точным - но прямо Господом. В сем и заключается их исповедание веры: Иисус Христос есть Господь, Богочеловек и Спаситель. И этого довольно. Ибо всякий, кто призовет имя Господне, спасется (Рим. 10: 13). Здесь вера и в сердце, и на языке. Теперь в сретение вере сей должна выйти любовь - и родится чудо. А вот и любовь, коя никогда не замедлит выйти в сретение вере - никогда! Тогда Он коснулся глаз их и сказал: по вере вашей да будет вам. И открылись глаза их. Словно горящую свечу поднесли к угасшей - и та зажглась! Пречистый Господь не гнушался ни нечистого тела человеческого, ни еще более нечистой души. Ибо для чистых все чисто (Тит. 1: 15). Он простер Свои пречистые руки и коснулся темных дыр, заколоченных окон, гнилых слепых глаз - и глаза открылись. Завеса спала, и свет ворвался в темницу, и сделал ее чертогом, светло украшенным. По вере вашей да будет вам. И вера не была посрамлена: по вере их и было. О, как высоко ценит Господь Свои создания, хотя все они суть дым и прах под ногами Его! Требуя веры, Господь требует соработничества людей в Своем деле творения. Он мог бы, как говорит премудрый Златоуст, единым словом исцелить всех больных на земле. Но что бы при том произошло? Он сравнял бы человека с прочими бессловесными тварями, не имеющими ни свободной воли, ни возможности ее свободного изъявления, ни высшего предопределения. Он низвел бы человека до уровня солнца, луны и звезд, которые не могут не светить - так им приказано; и до уровня воды в ручьях и реках, которая не может не течь - так приказано; и до уровня камня, который не может не покоиться или не падать - как ему прикажут. А человек есть существо словесное и разумное, и ему нужно делать то, что бессловесная тварь не может не делать, то есть полностью предать себя Богу и исполнять заповеди Божии. " Господь повелевает - я не могу не повиноваться Ему", - говорит вся природа. " Господь повелевает - мне нужно повиноваться Ему", - говорит человек Истины. Человек должен выбирать, и выбирать не между двумя благами, но между добром и злом. Выберет он добро - будет другом Божиим и сыном в Царстве непоколебимом и будет более блажен, чем вся природа; выберет зло - будет отвержен от лица Божия, и будет ему хуже, чем бессловесным тварям. Такова уж воля Творца - чтобы человек во время этой жизни свободно определился в выборе добра или зла. Потому Господь наш Иисус Христос спрашивает людей о вере; потому Он призывает их к соработничеству на ниве их собственного спасения. Весьма малого требует Господь от людей. Он требует от них только по доброй воле признать Его Всемогущим Богом, а себя самих - ничтожно малыми пред Ним. Сие есть вера, и веру сию Господь постоянно ищет в людях ради блага и спасения самих же людей. И Иисус строго сказал им: смотрите, чтобы никто не узнал. А они, выйдя, разгласили о Нем по всей земле той. Почему Иисус запретил им разглашать это чудо? Во-первых, потому что Он не ищет никакой славы и хвалы от людей. Сии слава и хвала не могут прибавить ни иоты к Его славе. Во-вторых, чтобы показать: то, что Он делает для людей, Он делает из сострадания и любви к ним, как мать для своих чад, а не как волшебники и чародеи, слуги диавола, кои в душе презирают людей, а то, что делают, делают для стяжания славы и похвал. В-третьих, дабы этим преподать людям урок, что всякое дело благое надо совершать во славу Божию, а не из тщеславия; пусть левая рука твоя не знает, что делает правая (Мф. 6: 3). А в-четвертых, Он знает - и хотел бы, чтобы это познали и люди: добро не может укрыться; что, впрочем, тут же стало ясно. Ибо слепые волей-неволей не могли не разгласить о Нем по всей земле той. Если язык их и молчал, очи их говорили. Если они даже и хотели промолчать, сила Божия, все тайное делающая явным, заставляла их говорить и говорить. А того и хотел Господь наш Иисус Христос, дабы показать им: " Независимо от вашей воли дело сие разгласится, сколько бы вы ни старались, чтобы о нем не узнали. Не возжелайте лишь рассказывать о нем из тщеславия или ради похвал - себе ли, Мне ли. Прославьте Бога - вот главное". Когда же те выходили, то привели к Нему человека немого бесноватого. И когда бес был изгнан, немой стал говорить. Как жаждущие путники в пустыне спешат к единственному найденному источнику воды, так и люди, жаждущие здравия, мудрости, силы, доброты, мира, спешат ко Господу нашему Иисусу Христу, дотоле невиданному единому Источнику всех этих благ. А Источник этот неиссякаем, и никто, придя к Нему, не уходит, не напившись. Только ушли слепые, уже с отверстыми очами и без поводыря, как пришли поводыри человека немого бесноватого и привели ко Господу этого несчастного. Немой бесноватый! Ни разума, чтобы породить слово, ни языка, чтобы его произнести. Господь не спрашивает его о вере, ибо как бесноватый может веровать? И как может немой исповедать веру? Но Господь видит веру приведших его. Вероятно, у Господа был с ними разговор, подобный тому, что был со слепцами, но евангелист, из-за сходства этих разговоров, этих вопросов и ответов, ничего не сообщает. Для ищущих спасения достаточно поучений и в тех словах, что сказаны о слепых. Тем же, кто безвозвратно катится в пропасть, хуля Спасителя и слова спасения, не помогли бы ни все слова, ни все дела Господа нашего Иисуса Христа, сказанные и совершенные за все время Его земной жизни. А если бы все это записать и описать стенографическим способом, думаю, и самому миру не вместить бы написанных книг, - как говорит евангелист (Ин. 21: 25). Однако того, что написано, достаточно, чтобы мы веровали в Сына Божия и имели жизнь вечную (Ин. 20: 31). Наш евангелист упоминает о сем случае только в двух предложениях, словно мимоходом. Но представьте, какое это событие: изгнать беса из одержимого, исцелить человека от немоты, даровать ему спокойную и разумную речь! Это событие больше любой войны, о которой написано множество книг. Воевать каждый может, а изгнать беса и немые уста исполнить слова не может никто, кроме Бога. Об одном только чуде сем можно было бы написать целые книги, но евангелист упоминает о нем лишь в двух предложениях; наряду с другими причинами еще и потому, что хочет показать многочисленность схожих чудес величайшего Чудотворца всех времен, а также легкость, с коею Господь таковые неслыханные чудеса творил. Сказано, что сначала Господь изгнал беса, и только после того немой стал говорить. И это чудо показывает, что Господь всегда сразу проникает в глубину, в самый корень зла. В немом был злой дух, и он-то и связал человеку язык. Необходимо было изгнать злого духа, и все его узы и путы, которыми он связывал больного, исчезли бы сами собою. Потому Господь сначала изгоняет беса, а затем исполняет человека умною и словесною силой. Это событие в значительной степени напоминает исцеление расслабленного, которому Господь сначала сказал: прощаются тебе грехи твои, и только потом: встань, возьми постель твою, и иди в дом твой. Чаще всего Христос поначалу врачевал душевные муки, а только потом - телесные изъяны. Представим, что Он открыл немому уста, но беса в нем оставил. К чему бы это привело? Зачем человеку возможность говорить, если чрез него, хуля Бога и людей, будет говорить бес? Что пользы освободить человека от меньшего зла, оставив его в оковах большего? И разве со временем бес снова не смог бы запечатать уста больному, сделав его немым? О, Господи, как премудро и целесообразно все, творимое Тобою! Мы можем только удивляться Твоей неисчерпаемой мудрости и сами от нее учиться - делать все, что мы делаем, основательно и совершенно. И народ, удивляясь, говорил: никогда не бывало такого явления в Израиле. А фарисеи говорили: Он изгоняет бесов силою князя бесовского. Одни удивляются, а другие хулят. Одни радуются добру, а другие ожесточаются против добра. Народ прославляет Бога, а вожди народные думают о диаволе. Простосердечные называют Христа Сыном Давидовым и Господом, а книжники, лжеименные мудрецы, называют Его посланником веельзевула, князя бесовского! И слепые прозрели и увидели, и глухие стали слышать и услышали, и бесноватые исцелились и познали, и немые заговорили и исповедали, а мудрецы мира сего, с умом, отягощенным земною мудростью, и сердцем, окаменевшим от тщеславия и зависти, не смогли ни увидеть Сына Божия, ни услышать, ни познать, ни исповедать. Ибо мудрость мира сего есть безумие пред Богом (1Кор. 3: 19). Никогда не бывало такого явления в Израиле, - удивляясь, говорил народ. Правда, и Моисей, и Илия, и Елисей творили различные чудеса, но каким образом? С помощью своей веры, поста и молитвы, с одной стороны, и Божией благодати, с другой. Сам Бог Живый свершал чрез них великие дела. Но Христос все свершает Своею властью и силой. Между Ним и древними чудотворцами такое же различие, как между солнцем и луною: луна светит светом, который принимает от солнца, солнце же - своим собственным. Простая и непредубежденная душа народная ощутила сие огромное различие, потому уста людей и исповедали: никогда не бывало такого явления в Израиле. Правда, и фарисеи не отрицают дивных чудес Христовых. Если бы они могли, то отрицали бы их, скрывали, подкупали лжесвидетелей, как при воскресении Господнем; но они не могут отрицать того, что происходило на глазах у народных толп. Да, действительно, они не отрицают этих чудес, но из злобы и лукавства истолковывают их на свой лад. Он изгоняет бесов силою князя бесовского. Они не раз говорили сие Господу, и не раз Он затыкал им рты ясным ответом (Мф. 12: 24-26; Мк. 3: 22-26; Лк. 11: 17-18). Он говорил им: И если сатана сатану изгоняет, то он разделился сам с собою: как же устоит царство его? Воистину, трудно хоть сколько-нибудь разумному человеку придумать более смешное, нелогичное и глупое объяснение деяний Христовых, чем то, что родилось в помраченных умах старейшин и книжников народа израильского. С помощью сатаны изгонять бесов! Разве это не то же самое, что сказать: " С помощью отца убивать его детей"? Или: " С помощью военачальника побеждать и уничтожать его собственное войско"? Но не напрасно говорят, что зависть слепа. Можно еще сказать, что она смешна и глупа. Ибо зависть не только каменит сердце и ослепляет ум, но и заплетает язык - и тот не знает, что говорит; потому все, что говорит язык завистника, безумно, смешно и глупо. Господь наш Иисус Христос не обращал внимания на это злобное бессилие завистливых народных старейшин, но поспешал продолжить Свое дело, чтобы спасти и сохранить всех тех, которых Отец Небесный дал Ему, чтобы никто из них не погиб (Ин. 17: 12). Ибо в конце сегодняшнего Евангельского чтения говорится: И ходил Иисус по всем городам и селениям, уча в синагогах их, проповедуя Евангелие Царствия и исцеляя всякую болезнь и всякую немощь в людях. Город или селение - Ему все равно. Ему не нужны ни города, ни селения - Ему нужны люди. По всем городам и селениям, - говорит евангелист, дабы подчеркнуть ревность Христову о деле. Яко ревность дому Твоего снеде мя (Пс. 68: 10). Для Него воистину один день был как тысяча лет. Дело Христово было тройственным, как показывают слова евангелиста. Он учил, Он проповедовал, благовествуя о Царствии, и Он исцелял всякую болезнь и всякую немощь в людях. Учил - означает, толковал дух творения и ветхозаветного закона. Проповедовал - означает, полагал основание новому творению - Царствию Божию, Церкви святых. Исцелял - означает, делами подтверждал Свое учение и Свою проповедь. И все это Господь творил из любви не только к тогдашним людям, Своим современникам - Он Современник всего, что было, что есть и что будет, - но и к нам. Да зажжет светом Своим светильник в душе нашей, да выйдет Своею любовью в сретение вере нашей, чтобы от сего сретения Божией любви и нашей веры родилось чудо нашего спасения: исцеление нашей духовной слепоты, нашей немоты и одержимости, всякой нашей болезни и всякой немощи. О, Господи Иисусе Христе, Сыне Бога Живаго, помилуй нас! Дабы и мы сподобились прославить имя Твое по всей земле по всей земле народа нашего и по всей земле человечества, живого и усопшего. Имя Твое и Преславного и Безначального Отца Твоего, со Пресвятым и Благим и Животворящим Твоим Духом - Троицу Единосущную и Нераздельную, ныне и присно, во все времена и во веки веков. Аминь.
Неделя восьмая по Пятидесятнице. Евангелие об Умножившем хлебы в пустом месте

Мф., 58 зач., 14: 14-22 Все, что творит Всевышний Бог, Он творит целесообразно. В делах Его нет ничего бесцельного, ненужного или лишнего. Почему некоторые люди так бесцельно двигаются и предаются таким бесцельным занятиям? Потому что не знают ни цели своей жизни, ни пункта назначения своего пути. Почему некоторые люди загружают себя ненужными попечениями и едва ползают под бременем лишних вещей? Потому что забывают о том, что одно только нужно. Чтобы даровать собранность рассеянному уму человеческому, целость - разделенному сердцу человеческому, единство - разлаженным силам человеческим, Господь наш Иисус Христос с начала до конца указывал человечеству одну - и только одну - цель: Царство Божие. Косоглазый, смотря в обе стороны, не видит ни одной! Ах, как бесцельна жизнь ума, ставящего пред собою многие цели! Как бесчувственно разделенное сердце! Как бессильна расточенная сила воли! Одно только нужно - Царство Божие! В одну эту точку стремился Христос Чудотворец направить взгляды всего человечества. Кто в одну эту точку смотрит, у того одна мысль - Бог, одно чувство - любовь, одно стремление - приблизиться к Богу. Блажен тот, кто так себя собрал - он уподобился лупе, которая, собирая множество солнечных лучей, может зажечь огонь. Слова, кои Господь сказал Марфе: Марфа! Марфа! Ты заботишься и суетишься о многом, а одно только нужно (Лк. 10: 41-42), - изречены на самом деле как укор и напоминание всему человечеству. А это одно только - и есть Царство Божие (Мф. 6: 33). Все, что Господь произнес, и все, что Он сотворил, направлено только в эту точку и только к этой цели. Только в этой точке собрано все пламя, светящее путникам, блуждающим по ущельям и стремнинам временной жизни. Все у Господа целесообразно - то есть все направлено к сей наивысшей, одной-единственной цели - все уместно и все необходимо нужно: как слова изреченные, так и дела сотворенные. И ни одного слова лишнего, ни одного дела нецелесообразного! И какова плодоносность и слов, и дел Его! Миллионы и миллионы раз всякое слово и всякое дело Его приносило и доныне приносит плод. И сколь сладок, благоуханен и животворен плод сей! Почему Господь наш Иисус Христос не сделал камни хлебами, когда диавол предлагал Ему это, однако позднее, когда собравшийся вокруг него народ был голоден, в мгновение ока из малого количества хлеба сотворил огромное, так что после трапезы осталось больше, чем было в начале? Потому что первое чудо было бы нецелесообразным, ненужным и лишним, а второе было целесообразным, нужным и уместным. Почему Господь не хотел показать знамение с неба фарисеям, когда они этого от Него требовали, однако бесчисленное множество раз являл сии знамения с неба, сии невиданные чудеса над больными, прокаженными, бесноватыми, боязливыми, мертвыми? Опять же потому, что всякое знамение с неба пред завистливыми и тщеславными фарисеями было бы нецелесообразным, ненужным и лишним, в то время как в прочих случаях оно было целесообразным, нужным и уместным. Почему Господь не передвигал горы с места на место и не ввергал их в море? Без сомнения, Он мог это сделать - почему же не делал? Он, Который мог запретить бурному морю и ветрам, мог, без всякого сомнения, и горы передвигать и ввергать их в море. Но какая в том была нужда? Никакой. Потому Господь сего и не делал. Однако нужда утишить море и остановить ветры была крайняя, ибо люди тонули и взывали о помощи. Почему Господь не делал землю золотом и воронов - голубями? Раз Он мог сделать воду вином, без сомнения, Он мог и это. Но к чему? Не было никогда никакой нужды Ему делать землю золотом и воронов - голубями. Однако как-то раз, на одном браке, была крайняя нужда найти вино для гостей. И чтобы помочь этой нужде и уберечь хозяина от стыда, Господь сделал воду вином. Только бесы и грешники требовали от Христа бесцельных, ненужных и лишних чудес. Взгляните только, каких глупостей требует от Христа диавол: сделать камень в пустыне хлебом и броситься с храма вниз! И взгляните, как закоренелые грешники, фарисеи и книжники, являясь очевидцами многих приносящих пользу чудес Христовых, требуют от Него еще и некоего знамения, некоего бесцельного и лишнего чуда, какими были бы, например, передвижение гор, превращение земли в золото и воронов - в голубей! Потому Господь отверг предложения и диавола, и грешников. Но никогда не отказывался Он сотворить чудо, если оно было целесообразно и нужно для спасения людей. И сегодняшнее Евангельское чтение описывает одно из таких целесообразных и нужных чудес: умножение хлебов в пустом месте, но не в том, где нет людей, не в той пустыне, где только диавол, а там, где было, возможно, более десяти тысяч голодных человеческих созданий (ибо сказано, что их было более пяти тысяч, не считая женщин и детей). И, выйдя, Иисус увидел множество людей и сжалился над ними, и исцелил больных их. Это произошло после того, как царь Ирод казнил Иоанна Крестителя. Услышав о сем, Господь наш Иисус Христос удалился на лодке в пустынное место один. Все четыре евангелиста описывают это событие, одни - с большими, другие - с меньшими подробностями. По Евангелию от Иоанна, Господь сел в лодку в окрестности Тивериады и переплыл море Галилейское, а по Евангелию от Луки, Он пристал к северо-западному берегу моря и отправился в гору, в пустое место, близ города, называемого Вифсаидою. Господь имел обычай часто уединяться в пустынных местах и на горах. Он поступал так по трем причинам. Во-первых, дабы сделать краткую паузу в Своем спешном и обильном делании, чтобы люди, так сказать, переварили все учение, Им открытое, и все чудеса, Им явленные. Во-вторых, дабы показать апостолам и нам пример того, что необходимо уединяться, входить в комнату (Мф. 6: 6), молитвенно оставаясь душою наедине с Богом. Ибо уединение и безмолвие очищают, смиряют, проясняют и укрепляют человека. И в-третьих, дабы оправдать и поощрить пустынножительство и монашество, показав нам, что добрый и приносящий пользу человек нигде не может укрыться, как не может укрыться город, стоящий на верху горы (Мф. 5: 14). История Церкви тысячи раз показывала, что никогда великий пустынник, молитвенник или чудотворец не мог укрыться от народа. Многие необоснованно спрашивают: " Что монаху делать в пустыне? Не лучше ли ему находится среди людей, служа им? " Но как будет светить незажженная свеча? В пустыню, в уединение монах несет свою душу, словно незажженную свечу, чтобы возжечь ее постом, молитвенными размышлениями и трудом. И если удастся ему возжечь ее, то свет будет виден всем людям, и люди пойдут к нему и найдут его, даже если он будет укрываться в песках, в непроходимых горах или неприступных пещерах. Нет, не бесполезен монах, напротив, он может быть полезен народу больше всех других людей. Это ясно показывает и случай, бывший с Господом нашим Иисусом Христом. Напрасно Он укрывался от народа в пустынном месте - множество людей последовало за Ним. А Он, увидев их, сжалился над ними, потому что они были, как овцы, не имеющие пастыря. Внизу, в городах, синагоги были полны самозванных пастырей, на деле бывших волками в овечьих шкурах. Люди знали это и чувствовали, так же как знали они и чувствовали неизмеримую милость и любовь Христову к ним. Люди увидели и почувствовали, что Христос есть единственный Пастырь Добрый, искренно и сострадательно о них пекущийся. Потому они и бежали за Ним даже в пустынное место. И Господь исцелил больных их. Народ чувствует, что нуждается во Христе, и требует чуда не из праздного любопытства, но по причине крайней необходимости и мук. И начал учить их много, - говорит апостол Марк. Когда же настал вечер, приступили к нему ученики Его и сказали: место здесь пустынное и время уже позднее; отпусти народ, чтобы они пошли в селения и купили себе пищи. Евангелист Матфей не рассказывает, чем именно Господь так долго занимался с народом, сообщая только, что Он исцелил больных их. Однако евангелист Марк восполняет сей пробел словами и начал учить их много. Видите, как дивно дополняют друг друга евангелисты! Итак, Господь до позднего вечера учил народ. Это должно было продолжаться много часов. А за такое время вы можете прочитать все Евангелие. Значит, в одном сем случае Господь поведал из Своего Божественного учения столько, сколько составило бы целое Евангелие. Не прав ли в таком случае евангелист Иоанн, говорящий, что если бы записать все, что сотворил и сказал Иисус, то и самому миру не вместить написанных книг? Как милосердны ученики! Место здесь пустынное и время уже позднее. Люди взалкали, давно уже пора расходиться. Но дома их далеко, а они весьма голодны. Тут много и женщин, и детей. Нужно, чтобы они как можно скорее достали пищи. Пусть они пойдут в окрестные деревни и селения и купят себе хлеба. Но разве Христос не милостивее и не сострадательнее Своих учеников? Разве Он мог не знать, что народ голоден? Конечно, Христос милостивее и сострадательнее Своих учеников, и Он прежде их слов помнил о том, в чем нуждается народ. Еще в самом начале, как пишет евангелист Иоанн, Иисус, возведя очи и увидев, что множество народа идет к Нему, сказал Филиппу: где нам купить хлебов, чтобы их накормить? Но тут его обступили люди со своими больными. Господь сначала исцелил всех больных, а затем стал учить народ. И это продолжалось до темноты. И только тогда апостолы вспомнили, что народ голоден и нуждается в пище. Таким образом, Господь предвидел это с самого начала, но позднее намеренно не хотел говорить о том, ожидая, чтобы вспомнили сами апостолы. Сие было по двум причинам: во-первых, чтобы укрепить в них сострадательность и милосердие, а во-вторых, чтобы сделалось явным их бессилие без Него. Ибо Христос сказал апостолам: не нужно им идти, вы дайте им есть. Он знает, что они этого сделать не могут, но говорит так, дабы они полностью осознали и исповедали свое бессилие. Они же сказали Ему: у нас здесь только пять хлебов и две рыбы. По свидетельству евангелиста Иоанна, и это имевшееся малое количество пищи было не их, но одного бывшего там мальчика. Здесь есть у одного мальчика пять хлебов ячменных и две рыбки; но что это для такого множества? Сие сообщает Господу Андрей, Первозванный апостол, который, хотя и был со Христом дольше всех, не был еще совершенным в вере, раз спрашивал: но что это для такого множества? Хлебы были ячменные, что также не случайно. Из сего мы должны научиться, как говорит премудрый Златоуст, что следует довольствоваться простою пищей, а не выбирать лучшее, ибо, по его словам, " сластолюбие есть мать всех болезней и страстей". Принесите их Мне сюда, - повелел Господь ученикам. Только теперь настал Его черед. Народ не в силах достать себе пищи; апостолы также исповедали свое бессилие помочь народу. Теперь настало Его время, теперь все созрело для чуда. И велел народу возлечь на траву и, взяв пять хлебов и две рыбы, воззрел на небо, благословил и, преломив, дал хлебы ученикам, а ученики народу. Почему Господь наш Иисус Христос воззрел на небо? Он не поступал так, совершая великие чудеса: отверзая очи слепым, очищая прокаженных, изгоняя из людей бесов, запрещая морю и ветрам, делая воду вином и даже воскрешая некоторых мертвых. Так для чего же исключительно в сем случае Он воззрел на небо, обратив взор к Отцу Своему Небесному? Во-первых, чтобы пред таким огромным количеством народа показать единство воли Своей и Отчей и тем опровергнуть злобную клевету фарисеев, утверждавших, будто Он все чудеса творит с помощью силы бесовской. Во-вторых, как Сын человеческий, чтобы явить людям образ смирения человека пред Богом и благодарности за все блага, от Бога нисходящие. Сходный пример подал Он нам и во время Тайной Вечери: благословив, преломил (Мф. 26: 26); взяв чашу и благодарив, сказал... взяв хлеб и благодарив, преломил (Лк. 22: 17-19). Возблагодарил Он Отца Своего Небесного и благословил хлеб как дар Божий. Так и мы должны пред каждою трапезой, какою бы скромной она ни была, воздавать за нее Богу благодарение и хвалу и благословлять дар Его. В-третьих, как Сын Божий, чтобы при умножении хлебов, которое совершенно подобно новому творению, показать единство силы Троицы во Единице, Которая творит лишь как таковая. Отец, Сын и Дух Святой - Троица Единосущная и Нераздельная - есть Творец всего сущего. Господь наш Иисус Христос Сам, Своими руками, преломил хлебы. Для чего? Почему Он не повелел преломить их ученикам? Для того, чтобы мы видели Его благое желание накормить народ и Его величайшую любовь к людям. И чтобы мы чрез то научились: творя милостыню и давая дары, надо давать заботливо и с любовью, как и Он поступал. И ели все и насытились; и набрали оставшихся кусков двенадцать коробов полных; а евших было около пяти тысяч человек, кроме женщин и детей. Вот чудо из чудес и слава слав! Если столько людей возьмут только по одному кусочку размером с антидор, все-таки пяти хлебов вряд ли хватит. А здесь, взгляните: И ели все и насытились; и набрали оставшихся кусков двенадцать коробов полных! Если бы это был некий мираж, то не было бы сказано: и насытились. Если бы даже и мог человек вызвать у другого иллюзию, что тот ест, однако миражом голодного насытить нельзя. А если это был некий мираж, откуда тогда двенадцать коробов, полных оставшихся кусков? Нет-нет, лишь закоренелые грешники могут назвать сие иллюзией. Однако это была действительность, как и бытие Бога есть действительность. Обратите внимание еще и на то, что при сем чуде никто не осмеливается сказать что-либо против или найти для него какие-либо глупые объяснения, как фарисеи поступали в случае с другими чудесами. Не только никто не говорил ничего против, но люди, видевшие чудо, сотворенное Иисусом, сказали: это истинно Тот Пророк, Которому должно придти в мир (Ин. 6: 14). Более того, они хотели придти, нечаянно взять Его и сделать царем. Такое огромное впечатление произвело сие воистину дивное чудо Христово на народ! Кто и когда хотел сделать царем какого-нибудь иллюзиониста? А здесь действительность и правда, и люди, воодушевленные этою действительностью и правдой, хотели силой заставить Христа быть их царем. И сие произошло бы, если бы Христос не удалился, помешав таким образом этому намерению воодушевленного народа. И тотчас понудил Иисус учеников Своих войти в лодку и отправиться прежде Его на другую сторону, пока Он отпустит народ. Не кажется ли несколько странным, что Иисус повелевает Своим ученикам одним войти в лодку и отправиться на другую сторону прежде Его? Почему Он так делает? Во-первых, из-за того, что было; и во-вторых, из-за того, что будет. Пусть они как можно скорее отделятся от народа и наедине предадутся размышлению и собеседованию о великом чуде умножения хлебов. И пусть отправятся в плавание, в котором Господь наш Иисус Христос вскоре явит им новое, небывалое чудо, а именно - пойдет по морю, как по суше. Господь заранее прозирал и то, что случится, и то, что Он сделает. Ученики, ничего не предвидя и, конечно, удивляясь тому, что Господь понуждает их отправляться, оставили Его с народом, пошли вниз к морю и спустили лодку на воду. Несомненно, причиною того, что Господь спешно отослал апостолов из толпы народа, было и Его желание уберечь их от гордости и самовосхваления пред народом: вот, они, дескать, последователи и ученики такого невиданного Чудотворца! Как хотел Он научить их смирению, сказав: вы дайте им есть, так и теперь, отсылая их, Он хочет уберечь их от гордости и от превозношения Учителя. И, наконец, Он хочет явить им Свою бесконечную кротость и смирение пред Богом тем, что после столь величественного чуда удаляется на гору, дабы помолиться наедине. Ему не нужно было прямо им о сем говорить - они уже были достаточно знакомы с Его обычаем часто уединяться для молитвы. Впрочем, разве именно в тот день Он как раз намеренно не удалился в пустынное место, оставшись один, после вести о страшной казни Иоанна Предтечи? Пусть видят ученики, что Он не забыл, для чего пришел в место пустынное, а прежде всего - пусть видят и знают, что неожиданно сотворенное Им великое дело и все похвалы и величания со стороны восхищенного народа ни в меньшей степени не поколебали Его душевного мира и Его кротости и не отвратили Его от намерения помолиться наедине. Все сие событие с наделением людей хлебами и рыбами, так же как и число хлебов и рыб и число коробов, полных оставшихся кусков, имеет еще и свой таинственный, внутренний смысл. Пред Своею смертью Господь назвал благословленный хлеб Телом Своим. И здесь Он творит сие, правда, не словом, но чрез число хлебов. Пять означает пять телесных чувств, а пять чувств представляют все тело. Рыба означает жизнь. В первые века существования Церкви Христос изображался в виде рыбы, что и сегодня можно увидеть в древних христианских катакомбах и убежищах. Итак, Христос отдаст Тело Свое и жизнь Свою в снедь людям. Но почему рыб было две? Потому что Господь и в Своей земной жизни принес Себя в жертву, и после воскресения приносит в Церкви Своей доныне. Что означает то, что Он лично преломил хлебы? Означает, что Он добровольно приносит Себя в жертву ради спасения людей. Почему Он дал хлебы и рыб ученикам, чтобы они раздали их народу? Потому что они воистину будут разносить Христа по всему миру и Им как животворящею пищей наделять народы. Что означает то, что осталось именно двенадцать коробов кусков? Означает обилие жатвы с трудов апостольских. Жатва всякого апостола будет несравненно большей, чем посеянное им семя, как всякий короб содержал больше хлеба, чем тот, который голодные ели и им насытились. Но все сии тайны суть глубоки и неисчерпаемы. Кто дерзнет слишком пристально вглядываться в их судьбы? Кто осмелится в сей временной жизни спуститься в их глубины? Пусть и намеков будет довольно для того, кому усладительно читать и слушать Евангелие. Сладостью Евангелия и ангелы упиваются. Чем больше человек его читает, молитвенно о нем размышляет и следует ему в своей жизни, тем больше отверзаются Евангельские глубины и благоухает Евангельская сладость. Господу нашему Иисусу Христу о сем подобает честь и слава, со Безначальным Его Отцем и Святым Духом - Троице Единосущной и Нераздельной, ныне и присно, во все времена и во веки веков. Аминь. (Сие чудотворное умножение хлебов Божественною силою Христовой вспоминается в дивной молитве при благословении хлебов на литии).
Неделя девятая по Пятидесятнице. Евангелие о Сильнейшем природы

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 7 8 9 10 Следующая ⇒