(входит Самуил Яковлевич). (входит Бовари)

Виктория Самойловна Токарева Центровка

Оля – девушка, котораяпытается покончить с собой на балконе

Самуил Яковлевич – сосед

Бовари – героиня Флобера

Онисимов – первая любовь Оли

Не Онисимов – врач хирург

Алла – пациентка не Онисимова

Хирург

Бабочки

Оля. - Здравствуйте. По причине, о которой мне не хотелось бы распространяться, я решила покончить с собой. Я стерла с ногтей старый лак и сделала свежий маникюр, макияж. Надела свадебное платье: на белом батисте белое шитье, в свое время оно было сшито из югославской занавески и стоило немыслимо дорого по тем временам. А сейчас нормально. Я пошла в душ. Не подсматривайте. Я стала под душ, облилась водой и вышла на балкон. На тридцатиградусный мороз. А чего вы так смотрите? Я сейчас все объясню. Я же не сумасшедшая. У Маршака есть замечательные строчки: «Смерть пришла как дело…. »

(входит Самуил Яковлевич)

Самуил Яковлевич. - … и жизнью завладела».

Оля. - Самуил Яковлевич. Здравствуйте.

Самуил Яковлевич. - А у нас в квартире газ, а у вас?

Оля. – А у нас водопровод, вот.

Самуил Яковлевич. - Скучно с вами, пойду я. (уходит через балкон)

Оля. - Опыта по части самоубийства у меня не было, поэтому я обратилась к примерам художественной литературы. Вот, например, героиня Флобера (стук в дверь). Кто там? Входите.

(входит Бовари)

Бовари. - Бонжур.

Оля. - Вы чьих будете?

Бовари. - Бовари.

Оля. – Оля, очень приятно.

Бовари. - Будете? (предлагает яд)

Оля. – Кстати, тоже страдала от неразделенной любви.

(садятся на балконе, поют песню на французском, Бовари выпивает яд)

Оля. - Эмма Бовари, кстати, отравилась. Мышьяком.

(появляется Самуил Яковлевич)

Самуил Яковлевич. – Смерть пришла как дело и жизнью завладела (забирает Бовари).

Оля. -Ну так вот, насколько я помню, у Флобера – это долго, мучительно и, учитывая состояние современной медицины, – не наверняка. Стреляться – нереально. Вешаться – неэстетично. Бросаться из окна – страшно. Поэтому платье, душ, балкон, тридцатиградусный мороз, ну, вы помните. Стою – мерзну.

(на соседнем балконе появляется мужчина в халате)

Не Онисимов. -Что вы здесь делаете? – изумился он вполне интеллигентным голосом.

Оля. – Загораю.

Не Онисимов. – Вы йог?

Оля. - Йог.

Не Онисимов. - Я хотел бы пройти через вашу квартиру. Это возможно?

Оля. - Через мою квартиру?! Да ты знаешь… (посмотрела на Не Онисимова) Вы Онисимов?

(появляются бабочки, прогоняет)

Не Онисимов. – Да нет, нет. Я не Онисимов. (бабочки улетают). А кто это?

(появляется Онисимов)

Онисимов. – Онисимов - это я.

Оля. - Онисимов – моя Первая Любовь. Я училась в седьмом классе. Наша школа стояла против студенческого общежития, и окна нашего класса были против окна двух веселых студентов. На переменах девчонки гроздьями свисали с подоконника и выкрикивали что-то веселое и дурацкое. Он меня никогда не видел. И не подозревал о моей любви. (Онисимов уходит). Я никогда не висела на подоконнике и не кричала. Я стояла за спинами и смотрела не отрываясь. Мы так и не познакомились т он не успел меня разочаровать. Значит, не Онисимов? Ну, идите, куда шли, не Онисимов.

Не Онисимов. – Хорошо. Ну, я пошел. А вы?

Оля. - А что я? Что вы шастаете туда и обратно?

Не Онисимов. – Вы не проводите меня?

Оля. – Да что вам от меня нужно?

(прилетели бабочки)

Бабочки. – Уже можно?

Оля. – Кыш, кыш… Почему вы удрали через балкон? Муж пришел?

Не Онисимов. – Да, а вы откуда знаете?

Оля. - Из анекдотов. Типичная ситуация. Он пришел – и не вовремя.

Не Онисимов. – Да, я не хотел его видеть. Дело в том, что я убил его жену.

Оля. - Маньяк-убийца…

(появляется девушка в белом халате)

Алла (тыча пальцем в Не Онисимова). – Убийца, убийца. (уходит обратно на балкон)

Оля. - Из ревности?

Не Онисимов. – Я врач. Хирург.

Алла. – Убийца, убийца.

Не Онисимов. – Я хирург, хирург. Я сделал ей операцию. Это операция века! Такую операцию делал только Дебейки. Я практически избавил людей от страха перед сердечными заболеваниями. Сердца можно будет ремонтировать, как моторы. Я звонил Дебейки. Он меня ждет вместе с моей больной. А она не выздоравливает.

Оля. - Не выздоравливает? Почему?

Не Онисимов. – Хороший вопрос. (стучит) Почему не выздоравливаешь? Говорит, устала. Говорит, не хочет жить. А когда человек не хочет жить – это смертельно опасно.

Алла. – По голове себе постучи. Не хочу жить и не буду.

Не Онисимов. - У меня был такой случай….

(выходит человек в маске хирурга)

Хирург. - Оперировалась очень тяжелобольной, совершенно не верил в успех. Больной – шофер грузовика, обслуживал рыбный холодильник. Ел одну рыбу, как кот. И пил, по-моему… Но это не важно. Я боялся, что он умрет на столе. Но обошлось. Довел операцию до конца. Через час пошел посмотреть его в реанимации, а койка пуста. Я заглянул под койку: думал, упал. Никого нет. Побежали искать. Я захожу в туалет, смотрю – он сидит и курит. И, представляете, он выздоровел…

Не Онисимов. – Вот, слышали, курит. Я должен быть рядом с ней и никак иначе.

Оля. – Так идите.

Не Онисимов. – До свидания. (возвращается). Да я не могу.

Оля. - Ну почему?

Не Онисимов. – Я тебе уже объяснял. Ты мне не нравишься. (стоят на балконе, мерзнут).

Оля. - Так пойдемте вместе?

Не Онисимов. - Пойдемте.

(музыка. идут с балконом)

Оля. - И мы пришли с ним в больницу. Нет, это бабский разговор. (зовет девушку Аллу). Эй…Эй… Эй…

Алла. – Цапля чахла, цапля сохла, цапля сдохла.

Оля. - Она лежала в одиночной палате. Смотрела над собой. Возраст ее не читался совершенно, что-то от двадцати до пятидесяти.

Алла. – кто вы?

Оля. - Да ну… я же вас понимаю. Вы не подумайте, я же не сумасшедшая.

(появляется Бовари и Самуил Яковлевич. Бовари пьет яд, Самуил Яковлевич ее уносит). Я вас на самом деле очень хорошо понимаю. Вы устали. Вам хочется отдохнуть. В вас как будто бы пружина лопнула. Только так нельзя. Нельзя только себя любить.

Не Онисимов (тихо повторяет). – Нельзя…

Оля. - И только себя жалеть нельзя, только о себе думать.

Не Онисимов. – Думать только о себе нельзя.

Оля. - Иначе нарушится центровка.

Не Онисимов. – Центровка нарушится.

Алла. – Что нарушится?

Не Онисимов. – Что нарушится?

Оля. - Да все нарушится. Все во всей вселенной. Все человечество. Все вокруг. А вы тут кучеряжетесь. Вы не имеете право.

Не Онисимов. – Не имеете право.

Алла. – Что вы от меня хотите?

Оля. - Ну чтобы вы пошли поесть.

Алла. – Поесть?

Оля. - Да, поесть.

Алла. – А у меня клапан не поревется?

Оля. - Не оторвется, но удивится.

(Алла перепрыгивает к ним на балкон и курит. Вылетают бабочки, которые тоже едят).