Слуги сумерек 17 страница

Но сон ускользал от Грейс.

Кровать у нее была удобная, с тугим матрасом, однако ей постоянно мерещились голоса из царства духов. Хотя она и не пребывала в трансе, голоса взывали к ней откуда-то из-за изголовья, бормоча и предупреждая о чем-то - она никак не могла разобрать, о чем же, - задавая вопросы, которые она не могла разобрать. За то время, что она владела Даром, это был первый случай, когда ей не удавалось вступить в контакт с миром теней, и ею овладели раздражение и страх одновременно. Ей было страшно, так как она понимала, что это значит: дьявол добивался все большей власти над миром. Зверь стал настолько уверен в себе, что уже мог дерзко вмешиваться в отношения Грейс с богом.

Сумерки опускались быстрее, чем предполагалось.

Неумолимо распахивались врата ада.

И хотя теперь голоса духов были невнятны, их мольбы звучали приглушенно и искаженно, Грейс улавливала в них тревожные нотки и знала, что впереди разверзлась пропасть.

Может быть, если она отдохнет, если ей удастся уснуть, она наберется сил и сможет преодолеть барьер, разделивший два мира. Но в это страшное время покоя ей не было.

За последние несколько дней она похудела на два килограмма, и глаза ее воспалились от постоянного недосыпания. Она хотела только одного - уснуть. Но невнятные голоса не отступали - ее уносил поток потусторонних голосов. Ей передавалась их тревога, ее охватывала паника.

Время было на исходе. Мальчишка становился все сильнее.

Слишком мало времени, чтобы успеть сделать все необходимое.

Слишком мало времени. А может быть, времени уже и не осталось...

Ее заполняли не только голоса, но и видения. Лежа в темноте на постели и вперив взгляд в потолок, Грейс видела, как внезапно оживали тени и покров ночи превращался в черные крылья и что-то отвратительное начинало" опускаться с потолка - нет - и падало на нее, трепыхалось, и шипело, и плевало ей в лицо какой-то холодной слизью - о боже, нет! - и дышало, источая серное зловоние. Отчаянно молотя руками, она давилась, силясь позвать на помощь, но голос предал ее, так же как она предала доверие господа. Руки не слушались. Тогда она заколотила ногами, но ноги тоже отнимались. Она извивалась.

Тело сотрясала дрожь. Она чувствовала на теле грубые ладони. Они щипали и били ее. Чей-то масляный язык облизал ее лицо. Она видела устремленные на нее кровавые глаза, оскал рта, полного страшных острых зубов, провал носа - кошмарная личина, частью человечья, частью свиная, частью напоминавшая морду летучей мыши. К ней вернулась речь, но говорить она могла только шепотом.

Она истово призывала бога, святых и произносила те священные слова, которые могли бы отвратить таинственного демона; и наконец он стал сжиматься и усыхать, глаза его тускнели, смрадное дыхание стихало, и вот он милостиво отпустил ее, взмыл к потолку и шарахнулся в окутанный мраком угол комнаты.

Она села, отбросила скомканное одеяло и перевалилась к краю кровати. Дрожащей рукой нащупала ночную лампу. Сердце колотилось с такой силой, что ломило всю грудь и казалось, трещат кости. Она включила ночник.

Никакого демона в комнате не было.

Включив еще одну лампу, прошла в ванную.

Там тоже никого не было.

Но она знала, что он был реальностью, чудовищной реальностью, а не просто плодом ее воображения или галлюцинаций. Да, да. Она знала истину. Она знала страшную истину...

... но чего она не знала, так это того, как она вышла из комнаты и очутилась на полу возле широкой кровати. Очевидно, в ванной ей стало плохо и она ползком добралась до постели. Но этого она не помнила. Когда сознание вернулось к ней, она нагая лежала ничком на ковре и тихо плакала.

Потрясенная, сбитая с толку, сконфуженная, она надела пижаму и тут заметила, что под кроватью прячется змея. Она шипела. Это был самый зловещий звук, который Грейс когда-либо доводилось слышать. Змея выползла из-под кровати, огромная, как удав, с дьявольской мордой, какая бывает у гремучей змеи, с сетчатыми глазами насекомого и большими, точно скрюченные пальцы, клыками, с которых стекали капли яда.

Так же, как некогда змей в Эдемском саду, тварь произнесла;

- Твой бог больше не будет тебе покровительствовать, твой бог отказался от тебя.

Она отчаянно затрясла головой:

- Нет-нет-нет!

С дьявольской грацией, от которой становилось не по себе, змея свернулась в кольцо, а из кольца поднялась ее голова. Она открыла пасть и бросилась вперед, укусив Грейс в шею...

... как вдруг, не понимая, как она там очутилась, Грейс обнаружила себя сидящей на табуретке перед туалетным столиком, вперив взгляд в свое отражение в зеркале. Глаза ее были воспалены и слезились, ее пробирала дрожь. В глазах - она видела это даже по искаженному отражению, - в глазах было нечто такое, чего она не ожидала увидеть, и в испуге опустила взгляд, посмотрев на свою дряблую шею. Грейс думала, что увидит след от змеиного укуса, но ничего не было. Это невозможно. Зеркало лжет. Она провела ладонью по шее, но не почувствовала никакой раны, не было и боли. Выходит, змея не укусила ее. Но ведь она так отчетливо помнит...

Прямо перед собой она увидела полную окурков пепельницу. В правой руке дымилась сигарета. Должно быть, она просидела здесь около часа, курила, уставившись в зеркало, - но этого она не помнила. Что с ней?

Она потушила сигарету и снова посмотрела на себя в зеркало. Она была потрясена. Точно увидела себя впервые за много лет. Увидела всклокоченные грязные космы, ввалившиеся глаза, а под ними синие нездоровые мешки.

Зубы - о боже, их будто две недели не чистили - с сильным желтым налетом. Теперь она знала: Дар лишил ее не только сна, но и многого другого из ее прежней жизни.

Только теперь она была вынуждена с горечью признать, что ее божественный Дар - все эти видения, трансы, общения с духами - заставил ее махнуть на себя рукой. На пижаме были жирные пятна и пепел от сигарет. Она подняла руки и принялась с изумлением их рассматривать; когти давно не стриженные и обломанные, а под ними - слой грязи, костяшки пальцев посерели от грязи.

Она всегда ценила чистоту и опрятность. Что бы сказал ее Альберт, если б увидел ее такой...

Мелькнула унизительная мысль: не была ли ее дочь права, когда отправила ее на психиатрическое обследование? Подумалось, не грезит ли она. Может, она никакой не религиозный лидер, а просто старая женщина с помутившимся рассудком, одержимая страшными галлюцинациями и бредом, сумасшедшая. Действительно ли Джой Скавелло - воплощенный Антихрист? Или всего лишь невинный ребенок? Действительно ли грядут Сумерки?

Или ее страх перед дьяволом всего лишь больная фантазия глупой старухи? Внезапно с выворачивающей душу ясностью осознала, что ее " святая миссия" - не более чем крестовый поход жалкого шизофреника.

Нет. Она яростно затрясла головой. Нет!

Эти мерзкие сомнения - происки сатаны.

Это был ее Гефсиманский сад. В Гефсиманском саду у Кедронского ручья тяжелые сомнения охватили Иисуса.

Ее Гефсиманский сад расположился в куда более скромном месте: невзрачном мотеле в Соледаде, штат Калифорния. Но в ее жизни это был такой же ответственный момент, как и в жизни Иисуса.

Это было испытание. Она должна укрепиться в своей вере в бога и в самое себя. Грейс открыла глаза и посмотрела на себя в зеркало, взгляд оставался таким же безумным. Нет!

Она схватила пепельницу и швырнула в отражение, разбив вдребезги зеркало. На туалетный столик и на пол посыпались стекло и окурки.

Она сразу же почувствовала себя лучше. Дьявол прятался в зеркале. Она разбила стекло, и дьявол оставил ее.

Волна уверенности в своих силах захлестнула ее.

У нее была божественная миссия.

Она должна выполнить ее.

Глава 48

Незадолго до полуночи Чарли остановился у мотеля, где они сняли двухместный номер. Будучи уверенным, что их никто не преследовал, и чувствуя себя намного спокойнее, чем прошлым вечером, он и теперь не сомневался в необходимости быть начеку постоянно, поэтому с Кристиной они отдыхали по очереди.

Джой спал неспокойно, его преследовали кошмары, от которых он то и дело просыпался в холодном поту. А утром выглядел еще бледнее и практически не разговаривал.

Ливень стих, и лишь слегка моросило.

Низко нависали темные зловещие тучи.

После завтрака Чарли вновь повел джип на север, на Сакраменто. Кристина села сзади вместе с мальчиком.

Она читала ему купленные накануне книжки с рассказами и комиксами, Джой покорно слушал и при этом не задал ни единого вопроса и ни разу не улыбнулся Кристина предложила ему сыграть в карты, но он не захотел.

Все больше Чарли переживал за мальчика, чувствовал возраставшие досаду и гнев. Он обещал защитить их, дал слово положить конец преследованиям Спиви. На поверку же вышло, что он помогал им только бежать, удирать, поджав хвост. Будущее представлялось туманным.

Даже Чубакка выглядел подавленным. Его поместили в багажном отделении за задним сиденьем. Он лежал неподвижно и только иногда поднимал голову, чтобы посмотреть на серый бесцветный день, затем вновь скрывался за спинкой сиденья. Они прибыли в Сакраменто, когда не было и десяти. Разыскали большой магазин спорттоваров и накупили массу вещей, необходимых для жизни в горах: спальные мешки на случай, если в доме окажется недостаточно тепло, башмаки на толстой подошве, лыжные костюмы: белый - для Джоя, синий - для Кристины, зеленый - для Чарли, перчатки, темные очки, чтобы предотвратить снежную слепоту, вязаные шапочки, снегоступы, охотничьи спички в жестяных упаковках, топор и дюжину других вещей. Кроме того - дробовик " ремингтон", автоматический винчестер под патроны калибра 0, 308 дюйма - легкое, но мощное оружие, и кучу патронов.

Чарли был уверен - в горах Спиви не найдет их.

В этом не могло быть сомнений.

Но просто, на всякий случай...

Они на скорую руку перекусили в " Макдоналдсе", а потом Чарли позвонил Генри Рэнкину, подсоединив предварительно к платному телефону детектор и убедившись, что линия не прослушивается. Новостей было немного.

Газеты Оранжа и Лос-Анджелеса все так же пестрели материалами, посвященными Церкви Сумерек, а полиция по-прежнему занималась поисками Грейс Спиви. Искали и Чарли, все с большим нетерпением. Полиция подозревала, что он не объявляется из-за того, что и в самом деле замешан в убийстве. Полицейским и в голову не приходило, что он избегает их из опасения, что у Спиви могли быть осведомители в полицейском управлении. Такой возможности они просто не допускали. Тем временем Генри Рэнкин пытался снова поставить агентство на ноги, устроив у себя в доме штаб-квартиру. С завтрашнего дня он надеялся вплотную заняться делом Спиви.

На станции техобслуживания они переоделись во все теплое. До гор оставалось рукой подать.

Снова сели в джип, Чарли взял курс на восток к горам Сьерра-Невада. Кристина сидела с Джоем, читала, разговаривала с ним, отчаянно, но без видимых результатов пытаюсь его растормошить.

Дождь совсем прекратился.

Усиливался ветер.

Потом началась метель.

Глава 49

Мать Грейс ехала в " Олдсмобиле". За ней на двух белых фургонах следовали восемь учеников. Они двигались по шоссе номер пять в самом сердце Калифорнии, вокруг простирались необозримые поля, на которых даже в самый разгар зимы вызревал урожай.

За рулем сидел Кайл Барлоу. Его охватывали то тревога и раздражительность, то усталость и сонливость, временами угнетали утомительная бесконечная дорога и унылый дождливый пейзаж.

Хотя их агенты в полиции и других местах не знали ничего о местонахождении Джоя Скавелло и его матери, они держали курс на север от Соледада, потому что Грейс уверяла, что мальчишка и его стража должны быть где-то там. Она заявила, что ночью ей было видение.

Барлоу был совершенно убежден - никакого видения не было, это одни домыслы. Слишком хорошо он знал ее, чтобы так просто попасться на удочку. Видел ее насквозь.

Посети ее видение, она была бы теперь.., в эйфории. Она же, напротив, мрачна и молчалива. Кайл подозревал, что Грейс пребывает в полной растерянности и не хочет открыться им, что потеряла всякий контакт с царством теней.

Его охватила тревога. Если Грейс утратила способность говорить с богом, если не могла больше совершать путешествия в потусторонний мир и общаться с ангелами и душами умерших, означало ли это, что она не является больше божьей избранницей и лишена божьего благословения на выполнение своей миссии? Или власть дьявола над миром настолько возросла, что Зверь может встать между богом и Грейс?

Если это так, то Сумерки вот-вот наступят, и тогда начнется тысячелетнее правление зла.

Он посмотрел на Грейс. Та была словно в забытьи: взгляд устремлен вперед, сквозь дождь, на прямое как стрела шоссе. Она выглядела еще более постаревшей, словно за несколько дней прожила десятилетие, и походила на древнюю мумию, посеревшую и иссохшую.

Серым было не только ее лицо, но и вся одежда. По непонятной для Барлоу причине Грейс всегда носила одежду какого-нибудь одного цвета, видимо, это имело религиозный смысл, касалось ее видений, хотя он и не был в этом уверен. Он привык видеть ее в одной гамме, однако сегодня впервые она была в сером. Он мог представить ее в платье какого угодно цвета желтого, синего, всех оттенков красного, зеленого, белого, лилового, оранжевого или розового, - но это всегда был яркий цвет, а не такой безнадежно унылый, как теперь.

Ее выбор был неожидан. Утром, выйдя из мотеля, им пришлось зайти в магазин - купить Грейс серые башмаки и такие же серые блузку и свитер, потому что у нее никогда не было серых вещей. Она пребывала в нервозном состоянии, на грани истерики, пока не облачилась во все серое. " Сегодня в царстве духов серый день, - сказала она перед тем, - и энергия имеет серый цвет. Я должна выглядеть соответствующе. Я не вписываюсь, я вношу диссонанс. Я должна быть гармонична". Настаивала, чтобы ей купили украшения - была неравнодушна к драгоценностям, но найти серые кольца, браслеты и броши оказалось непросто. Большинство ювелирных изделий - броские и яркие. В конце концов ей пришлось довольствоваться ниткой серого жемчуга, и было непривычно видеть ее без единого перстня на бледных высохших пальцах.

Серый день в царстве духов.

Что бы это значило? Хорошо это или плохо?

Судя по поведению Грейс, ничего хорошего в этом не было. Времени оставалось мало. Именно это Грейс имела в виду утром, но не захотела развивать свою мысль дальше. Время текло неумолимо, они пребывали в растерянности и продвигались на север, полагаясь только на интуицию.

Кайлу стало страшно. Он испугался: убей он снова, пусть даже во имя господа, и оживет его ужасное прошлое. Он ведь гордился, что может подавить в себе агрессивность и тягу к насилию, что начинает - пусть постепенно приспосабливаться к жизни в обществе, а теперь появилось опасение, что за одним убийством последуют другие. Имел ли он право убить - даже во имя господа?

Он понимал - это ненужные мысли, но не мог избавиться от них. И порой, когда украдкой поглядывал на Грейс, его охватывало беспокойство: может быть, все это время он заблуждался и она вовсе не посланник божий - но это была совсем непозволительная мысль. Дело в том... Грейс учила, что существуют так называемые нравственные критерии, теперь он безотчетно поверял ими все свои поступки.

Так или иначе, но если Грейс права в отношении этого ребенка - а она, разумеется, права, - то времени у них слишком мало, но здесь они ничего не могли поделать, оставалось ехать вперед и надеяться на то, что к ней вернется способность вступать в контакт с царством духов, да еще время от времени позванивать в церковь в Анахейме, чтобы узнать, нет ли каких-нибудь обнадеживающих новостей.

Барлоу чуть прибавил газ. Они и без того мчались со скоростью свыше семидесяти миль в час. Это была предельно допустимая при таком дожде скорость, даже принимая во внимание, что трасса идеально прямая. Но ведь они были избранными. Ведь с ними был бог. Барлоу надавил на педаль газа. Стрелка спидометра достигла отметки " 80". Два белых фургона следовали за ними не отставая.

Глава 50

Джип, как и обещал Мэдиган, находился в отличном состоянии, и в четверг они без хлопот достигли озера Таху.

Кристину утомила дорога, зато Джой немного приободрился и даже проявлял интерес к мелькающему за окном пейзажу. Это не могло не радовать. Не то чтобы он повеселел - просто оживился, и Кристина сообразила, что ведь он никогда раньше не видел настоящего снега - только на картинках, в кино или по телевизору. Здесь снега было в избытке. Деревья сгибались под его тяжестью, все вокруг, сколько хватало глаз, окутало белое покрывало. Нависали тяжелые свинцовые облака, мело, и по радио передавали, что к ночи будет буран.

Озеро лежало на самой границе двух штатов, одна его часть находилась в Калифорнии, другая - в Неваде. В калифорнийской части городка Саут-Лейк-Таху, раскинувшегося на берегу озера, располагалось огромное количество мотелей (удивительно, что в таком красивом и относительно дорогом курортном местечке многие из них были самые что ни на есть захудалые), полно магазинов, винных лавок и ресторанов. В невадской части было несколько крупных, хотя и не столь броских, как в Лас-Вегасе, отелей и казино, где развлекались самыми разнообразными азартными играми. Северный берег был застроен не густо, и постройки лучше вписывались в ландшафт, нежели на южном берегу. По обе стороны границы, как на юге, так и на севере, попадались изумительные уголки, которые европейцы называли " американской Швейцарией": горы с покрытыми снегом вершинами, ослепительно сверкающими даже в самый облачный день; обширные участки девственных сосновых, еловых, пихтовых и других вечнозеленых лесов; озеро, которое летом было самым прозрачным и самым живописным в мире, переливающееся всеми оттенками синего и зеленого, настолько чистое, что дно было видно даже на глубине двадцати, а то и более метров.

Они остановились на северном берегу возле торгового центра - большого, но довольно примитивной постройки здания, расположенного в тени лиственниц и елей. У них еще были продукты, купленные накануне в Санта-Барбаре, которые они так и не успели положить в холодильник в " Тихом приюте". Они выбросили скоропортящуюся провизию и запаслись молоком, яйцами, сыром, мороженым и другими замороженными продуктами.

В магазине по просьбе Чарли замороженную провизию упаковали в большую коробку, отдельно от остальной. На стоянке Чарли проделал в коробке несколько отверстий и вместе с Кристиной привязал коробку шпагатом сверху к багажнику. Была минусовая температура, и можно было не опасаться, что по дороге к коттеджу продукты растают.

Пока они возились с коробкой (Чубакка заинтересованно наблюдал за ними из машины), Кристина на многих автомобилях заметила лыжи. Она всегда хотела научиться кататься на лыжах, представляла себе, что когда-нибудь они с Джоем будут брать уроки, как только он немного подрастет. Было бы так здорово! Но сейчас казалось, что и этого им не суждено. Это была мучительная мысль. Невероятно мучительная.

Она понимала, что должна держать себя в руках, хотя бы ради Джоя. Он почувствует ее мрачное настроение и еще больше замкнется в себе.

Но Кристина не могла избавиться от тяжких мыслей, казалось, ничто не в состоянии поднять ей настроение.

Говорила себе, что надо наслаждаться бодрящим, чистым горным воздухом, но он был обжигающе холодным. Поднимись ветер, и погода станет просто невыносимой.

Пыталась убедить себя, что снег необыкновенно красив, но он был мокрым, холодным и враждебным.

Она посмотрела на Джоя. Он стоял позади нее, наблюдая, как Чарли затягивал последний узел на коробке. Он был похож на маленького старичка. Не лепил снежков, не высовывал язык, чтобы поймать снежинки, не катался на обледеневших участках стоянки. Он не делал ничего из того, что сделал бы маленький мальчик, впервые в жизни увидевший снег.

" Он просто устал, как и я, - убеждала себя Кристина. - Был трудный день. С субботы никто из нас по-настоящему не спал. Как только мы хорошо поужинаем, поспим восемь часов без кошмаров, без того, чтобы просыпаться при каждом воображаемом шорохе, тогда нам будет лучше. Обязательно. Конечно". Но она не могла убедить себя, что завтра ей станет хорошо или что к лучшему изменятся обстоятельства. Несмотря на пройденное расстояние и на удаленность пристанища, к которому они направлялись, она не ощущала себя в безопасности. Дело не только в том, что тысячи две религиозных фанатиков больше всего хотели бы их смерти. Это ужасно. Но было что-то тягостное в том, как теснились вокруг огромные деревья, как обступали со всех сторон горы и в застывших тенях и сером зимнем свете таилась необъяснимая угроза.

Никогда она не почувствует себя здесь в безопасности.

Но горы ни при чем Она нигде бы не чувствовала себя в безопасности.

Они свернули с главной дороги, огибающей озеро, на двухрядное шоссе, поднимавшееся по отлогим склонам мимо богатых особняков и охотничьих приютов, затерявшихся в густом лесу среди массивных деревьев. И если бы в этих домах не горел теплый яркий свет, то в окутавшей все вокруг черно-лиловой тьме их было бы совсем не видно, даже до наступления вечера здесь приходилось зажигать свет.

По обе стороны дороги намело высокие сугробы, а в некоторых местах из-за снежных заносов проезжей оставалась только одна полоса. Нельзя сказать, что движение было оживленным - им встретились только две машины: еще один джип-снегоочиститель и " Тойота Лендровер".

Когда асфальтированная дорога кончилась, Чарли решил, что неплохо бы надеть на колеса цепи. Хотя недавно и прошел снегоочиститель, снега здесь было больше, чем внизу, и чаще попадались обледенелые участки.

Съехав на ровную узкую дорожку, которая тянулась вдоль склона, Чарли остановил машину, достал цепи Ушло минут двадцать на то, чтобы установить их, и он невесело заметил, как вместе с усиливающейся пургой стремительно сгущался мрак.

Они поехали дальше, громыхая цепями на колесах.

Скоро асфальтированная дорога превратилась в узкую грунтовку. Первые полмили ее чистили, но поскольку она была уже, чем на нижних участках, ее быстрее заносило снегом. Тем не менее медленно, но верно джип упорно карабкался наверх.

Чарли уже не старался поддерживать разговор. Это было бесполезно. С того самого момента, как они выехали из Сакраменто, Кристина становилась все менее и менее разговорчивой. И теперь, как и Джой, замкнулась в себе и всю дорогу молчала. Произошедшая в ней перемена приводила его в отчаяние, хотя он и понимал, почему ей трудно сопротивляться депрессии. Горы, которые обычно вызывали ободряющее чувство легкости и свободы, теперь странным образом подавляли и угнетали. Даже когда проезжали по широкой луговине и деревья отступали от дороги, общее настроение окружающего ландшафта оставалось прежним.

Возможно, у Кристины закралось подозрение, не было ли путешествие сюда серьезной ошибкой.

Чарли тоже думал об этом.

Но больше было решительно некуда поехать. Помня, что их искали люди Грейс, а полиция прочесывала всю Калифорнию, учитывая, что они не могли доверять ни властям, ни даже сотрудникам Чарли, им не оставалось ничего другого, как только укрыться в каком-нибудь месте, где никто их не обнаружит, другими словами, в таком месте, где было бы как можно меньше людей Чарли убеждал себя, что они поступили весьма разумно, что проявили необходимую осторожность при покупке джипа, что все хорошо спланировали и что двигались с завидной скоростью и, в конечном итоге, полностью контролировали ситуацию. Они проведут здесь, возможно, всего неделю или около того, до тех пор, пока его люди или полиция не арестуют Грейс Спиви.

Но как бы он ни уговаривал себя, им владело такое чувство, как будто они совершенно утратили ориентиры и их бегство превратилось в паническое. Казалось, в горах их ждет не тихая гавань, а ловушка. Было ощущение, что они шли по узким шатким сходням.

Чарли попытался отогнать эти мысли, понимая, что ему изменяет здравый смысл. Сейчас в нем возобладали эмоции. Пока не вернется способность трезвой оценки, лучше всего выбросить из головы всякие мысли о Грейс Спиви.

Теперь встречалось гораздо меньше домов и коттеджей, чем вдоль асфальтированной дороги, по которой они ехали прежде, а еще метров через четыреста дома и вовсе перестали попадаться.

Дальше дорогу никто не чистил, и она скрывалась под полутораметровой толщей снега. Чарли остановил машину, поставив на ручной тормоз, и выключил двигатель.

- И где ваша хижина? - спросила Кристина.

- В полумиле отсюда.

- Что же нам делать?

- Пойдем пешком.

- В этих снегоступах?

- Точно. Для этого мы их и купили.

- Раньше мне никогда не приходилось ими пользоваться.

- Ничего, научитесь.

- Джой...

- Мы понесем его по очереди. А потом он останется в доме, а мы вернемся за...

- Как, останется один?

- С ним будет собака, и ему там ничто не угрожает, Спиви не могла узнать, что мы направляемся сюда, она не вездесуща.

Джой не возражал. Казалось, он даже не слышал, о чем они говорили. Он уставился в окно, хотя видеть там ничего не мог - стекло запотело от его дыхания.

Чарли вышел из машины и поморщился от морозного воздуха. С тех пор как они отъехали от торгового центра у озера, значительно похолодало. Снегопад усилился. Огромные снежинки крутились под низко нависшими облаками на легком ветру, но, когда на секунду Чарли оглянулся вокруг, он почувствовал, что ветер усиливается. На опушке тесно прижавшиеся друг к другу деревья, казалось, приседают, готовясь к прыжку.

Вдруг он вспомнил старую сказку о Красной Шапочке. Перед глазами ожила картинка из книги детства: Красная Шапочка пробирается сквозь мрачный лес, в котором бродят злые волки.

Потом пришли на ум Ганзель и Грета, заблудившиеся в лесу.

А потом он вспомнил про ведьм.

Про ведьм, которые поджаривают маленьких детей в печи и съедают их. Боже, никогда до него не доходило, насколько страшными были некоторые сказки! Снежинки стали меньше и летели все быстрее и быстрее.

Начал тихо завывать ветер.

***

Кристина подивилась, как быстро она освоила неуклюжие снегоступы, и поняла, насколько непросто было бы двигаться без них, особенно с тяжелыми рюкзаками, которые пришлось на себе тащить. В некоторых местах ветер обнажил землю, но в других, где было хотя бы малейшее препятствие, задерживающее снег, - намело огромные сугробы высотой от двух до четырех метров, а иногда и выше. И, конечно же, снег засыпал каждую ложбинку и каждое углубление, так что попытайся они пройти над невидимой впадиной без снегоступов, непременно провалились бы в глубокий снежный колодец, выбраться из которого было бы трудно, если вообще возможно.

Серый полуденный свет был тревожен, искусствен, производил обманчивый эффект, создавая ложное ощущение глубины и изменяя очертания предметов. Иногда даже Кристина принимала снежный гребень за впадину, пока не подходила ближе. И только тогда понимала, что вместо предполагаемого спуска предстоит подъем.

Джою оказалось гораздо сложнее приспособиться к снегоступам, хотя специально подбирали ему детский размер. День быстро угасал, а заканчивать разгрузку машины в кромешной темноте не хотелось, поэтому не было времени обучать Джоя. Тогда Чарли взял его на руки.

Чубакка хотя и был крупным псом, но не настолько тяжелым, чтобы наст не выдержал его, кроме того, он инстинктивно избегал места, где наст был тонким либо его не было вовсе, и часто обходил самые глубокие сугробы, пробираясь от одного продуваемого ветром места к другому. Все-таки раза три он провалился. Один раз удалось выбраться самому, а дважды его пришлось вытаскивать.

После того как оставили машину, они прошли вверх по склону около трехсот метров, пока не достигли конца безлесного участка. По заваленной снегом просеке углубились в лес, двигаясь вдоль широкого кряжа. Справа простирался ровный участок леса, а слева - заросшая лощина. Хотя до наступления темноты оставался час, в лощине сгущалась синева с оттенками серого и лилового, а вдали ее поглощала мгла, в которой не было видно ни единого огонька, что заставляло Кристину предположить, что никакого жилья впереди нет.

Она уже знала, что Чарли был значительно сильнее, чем можно было предположить по его виду. И все равно Кристина не переставала поражаться его выносливости.

Рюкзак давил ей на плечи, словно набитый цементом, в то же время Чарли будто бы не обращал внимания на свою ношу, гораздо большую и тяжелую, чем у нее. Он еще нес. на руках Джоя и, пройдя первую четверть мили, лишь раз остановился и спустил мальчика на землю, чтобы размять затекшие мускулы.

Через сотню метров они стали отдаляться от края лощины, продвигаясь вдоль склона горы, а еще метров через пятьдесят дорога снова пошла в гору. Деревья стали еще толще и массивнее и местами погружались в такую глубокую тень, что, казалось, уже наступила ночь. И наконец они вышли на другую поляну, шире той, где остался джип, простиравшуюся метров на четыреста.

- Вот и моя хижина! - сказал Чарли звенящим на морозе голосом.

Кристина ничего не видела.

Он остановился, снова опустил Джоя и показал рукой:

- Вон там, вдали, на самой опушке леса, а у дома - ветряная мельница.

Сначала она увидела ветряную мельницу благодаря вращающимся крыльям: высокая, один каркас, ничего от голландской живописности в ней не было, скорее походила на нефтяную вышку - функциональную и уродливую.

⇐ Предыдущая 12 13 14 15 161718 19 20 21 Следующая ⇒