![]()
|
|||
Олег Александрович Шелонин Виктор Олегович Баженов 14 страница– С гадом, – деликатно поправил ее Вит, продолжая держать за корявую ножку лешака, который опять начал брыкаться. На помощь ему пришел Олет. – С тобой у меня будет отдельный разговор. – Мрачный голос Ксанки не сулил ничего хорошего главе сыскного агентства. – Его помощницы в соседней комнате грязно домогаются, а он, понимаете ли, дрыхнет! Сердито фыркнув, разгневанная девица поспешила в свою комнату, приводить себя в порядок. Граф разочарованно вздохнул, поднялся на ноги и тоже пошел переодеваться. Этого удовольствия были лишены только Олет с Витом, которые крепко держали лешего за ручки и ножки. – Давай оттащим его в мою комнату, – предложил Олет. – Зачем? – Ну, не в коридоре же мы с него будем допрос снимать? – И то верно, – согласился Вит, и они поволокли за собой лешего к спальне Олета. – Слушай, а почему мы его тащим в твою, а не в мою комнату? – пришла по дороге здравая мысль в голову бывшего семинариста. – В твоей спальне нет моей одежды, – пояснил другу Олет, – пока ты будешь его держать, я сумею натянуть штаны. – А я? – обиделся Вит. – Ты Ксанке такой больше нравишься. Неужто не видишь? Всего один раз по лбу схлопотал. Этому, пока он в одежде был, больше досталось. Они заволокли стонущего лешего в спальню, и Олет, который, как и Вит, был в одних трусах, кинулся к своей одежде. Пока он прыгал на одной ноге по комнате, пытаясь пропихнуть волосатую ногу в штанину, со стороны коридора послышалось хлопанье дверей. Ксанка искала своего обидчика. – Ага! Вот вы где, – ее белокурая головка сунулась в спальню. – Сейчас я кого-то буду бить. Долго и больно, возможно, ногами. – Сестренка, а какой смысл? – спросил Олет, засовывая ногу во вторую штанину. – Мы ж уже, считай, закончили это дело. А если ты ненароком прибьешь главного подозреваемого, то гонорара от графа нам не видать, как своих ушей. – С чего ты взял? – Так это же убийца! – радостно закричал Олет, ткнув пальцем в лешего. Он уже наполовину закончил свой туалет. По крайней мере, штаны были на месте. – А ведь верно, – обрадовалась Ксанка. – Факт нападения налицо. Раз на меня напал, что ему стоило графа завалить? Вит, хватит тут передо мной своим голым задом вертеть! Иди, надень штаны! – Я в трусах. – В том то и дело. Сгинь, не искушай. А то прямо по ним и пну! Вит сдал пленного Олету и пошел заканчивать свой утренний туалет. Разобидевшись, он не стал спешить, и завершил его полностью, вплоть до последнего шнурочка на камзоле. Грустно посмотрев на одинокую туфлю, он сердито пнул ее, и пошлепал обратно в спальню Олета, разбираться с непрошеным гостем. А там уже вовсю шел допрос главного подозреваемого в зверском убийстве графа Амстервиля. Ксанка с Олетом спеленали его сдернутой с окна шторой, оставив снаружи лишь глазки-бусинки и рот-дупло, прислонили к стене, и стояли напротив с самыми зверскими физиономиями. – Ну-с, начинаем колоть. – Ксанка перехватила посох поудобнее. – Вит, подопри двери. Не стоит это видеть неподготовленным. Зрелище не для слабонервных. – Не надо!!! – завопил леший. – Ксанка, погоди. Кажется, сумеем договориться цивилизованно. – Олет подошел к маленькому столику в углу спальни, с письменными принадлежностями на нем, сел в кресло, обмакнул в чернильницу перо. – Буду вести протокол допроса. Итак, за что графа пришил? Признавайся! – Да никого я не пришивал, – в отчаянии проскрипел леший. – Так и запишем, – Олет заскрипел пером, – подозреваемый ушел в глухую несознанку, вынуждая следственные органы пойти на крайние меры. Ксанка, тащи сюда термитов. – А-а-а!!! В дверь раздался деликатный стук. – А мне можно поучаствовать? – донесся оттуда голос графа. Вит высунул голову в коридор. – Ни в коем случае, Билли. Тайна следствия. Ждите в своей комнате. Если будут новости, сообщим. Дверь перед носом нового хозяина замка захлопнулась. Для надежности юноша отнял у Ксанки посох, просунул его в дверные ручки, сел на кровать Олета и уставился на учителей в ожидании продолжения допроса. – Не надо термитов! – бился в истерике леший. – Что я вам плохого сделал!!? – А что хорошего? – ласково спросился Ксанка. – Залез среди ночи в мою спальню. – Это было утром, – огрызнулся леший. – Какая разница! – Ксанка, не отвлекайся от темы, – строго постучал пальцем по столу Олет. – Нас интересуют обиды, нанесенные подозреваемым покойному графу Амстервилю, а не тебе. – Да какие обиды! – возмущенно проскрипел лешак. – Ну, шишками в него кидался, было дело. Так это что, преступление? Перо яростно заскрипело по бумаге. – За что? – потребовал уточнения Олет. – Дань, как положено, не платил, – обиженно ответил лесовик. – На зверушек моих охотился, а уважить хозяина леса ему, видите ли, не по чину будет. Одно слово – граф! – И за такие обиды только шишечками обошелся? – коварно изумилась Ксанка. – Ну… не только, – наивно начал колоться лешак. – Волков на него спускал, медведей натравливал. Перо опять заскрипело. – А снежных барсов на дело не подписывал? – включился в игру Вит. – Откуда в этой полосе снежные барсы? – возмутился леший. – Двоечники! Географию в школе лучше учить надо было. В моем лесу такие не водятся. – Ладно, – милостиво согласился Олет, – снежных барсов вычеркиваем. Чем еще покойничка доставал? – В болоте пару раз его утопить пытался, – вздохнул леший, – когда он к гномам да эльфам по тайным тропам крался. Не тонет, гад! Я уж и так его и этак… – Все слышали? – поднял палец вверх Олет. – Подозреваемый признался в неоднократных действиях насильственного характера, целью которых было лишение жизни ныне покойного графа. Вит только головой покрутил, слушая, как лихо его учитель загоняет лешего в угол. – Отсюда вывод, – продолжил Олет. – Как только граф категорически отказался топиться в болоте, ваше терпение лопнуло и вы перешли к решительным действиям, проткнув несчастного ледяной стрелой Хаоса, для того чтобы свалить впоследствии все на снежную свору замка Вомпирштайн, на этих миленьких белых собачек с красными ушками. Какая низость! – Олет войдя в раж, так грохнул кулаком по столу, что чернильница подпрыгнула аж до потолка. – Какое зверство! У всех, включая лешего, отпали челюсти. Назвать снежную свору миленькими собачками… Олет явно переборщил. Вит опомнился первый, и чтоб отвлечь внимание лесовика, от столь явного промаха своего подчиненного, начал подводить итоги. – Все ясно. Признание подозреваемого у нас есть. Как будем казнить? Глазки-бусинки лешего стали закатываться под кору бровей. – Эй, – заволновалась Ксанка, – мы его теряем! – Смертную казнь, конечно, можно заменить на пожизненное в его родном лесу, – заторопился Вит, – если в ходе следствия вскроются смягчающие вину обстоятельства. – Это какие? – глазки лешего начали возвращаться на свое место. – Отвечай честно на вопросы, – посоветовал Вит. – Глядишь, они сами и всплывут. – Все расскажу! Всех сдам! Только не губите! Вит мысленно потер руки. Клиент был готов к серьезному разговору. – Тогда приступим. Ты что-то там насчет эльфов и гномов говорил. Вроде граф покойный к ним по тайным тропам крался. Давай выкладывай все, что знаешь. – Все знаю! Все! Он, зараза, эльфам и гномам вас, людей, сдавал. Стучал напропалую! А вы его теперь защищаете! Он им информацию из самого магистрата Вавилота скидывал. – Зачем? – опешил Олет. – Откуда я знаю? Думаю, эльфы и гномы к войне с вами готовятся. – А вот это уже интересно, – Ксанка присела на корточки перед лесовиком. – Да брехня все это, – не поверил Олет. – Явно дезу нам впаривает. Так, надо сюда срочно стамески, рубанок, ручную дрель. – Зачем? – заволновался леший. – Буду из тебя делать домовину. А из того, что останется, деревянного человечка. В гробик уложим, крышечку гвоздями забьем… – За что!!? – За вранье. На шута гномам на нас войной идти? Они в горах живут. Люди на их владения не претендуют. – Люди да, а эльфы? – От обиды, что ему не поверили, лесовик даже трястись от страха перестал. – Вы ж их владения так урезали, что им, бедным, уже и жить негде. Все леса повырубили. Вот они и разобиделись. А гномы их в таких делах всегда поддержат. Они хоть раньше, до прихода людей, и воевали друг с другом, но теперь вполне объединиться готовы. Ваша раса всех достала. Вконец людишки оборзели! – Что? – возмутился Вит. – А ты видал, какие цены гномы и эльфы в своих лавках ломят? Это еще вопрос, кто кого достал! Давай о деле. Что с них покойный граф за это имел? – В архивах своих они ему за это копаться разрешали. Он все в свой блокнотик записывал. И деньги на подкуп магистрата давали, чтоб в курсе всех событий быть. – Немало у него, видать, к рукам прилипло, – пробормотал Вит. – И что за информацию он у них искал? – Про войну Расцвета. – Какого рассвета? – не понял глава сыскного агентства. – Не рассвета, а Расцвета, – поправил его леший. – Война такая была в древности, – повернулась к Виту Ксанка, – Гномы и эльфы против Проклятых бились. После победы и начался настоящий расцвет всех рас. – Пока люди не появились, – еле слышно пробормотал леший. Ксанка с Олетом переглянулись. – И куда он все эти записи девал? – гнул свою линию Вит. – В кабинете своем запирал. И магичил чего-то. – Как магичил? Он что, был маг? – А то! Мне птички-невелички, которых я на разведку посылал, все докладывали. Эх, не все назад возвратились. Он как заклинание прочтет – бах, и нету птичек. Штук двадцать потерял. Вредное у него производство. Вредное для нашей лесной живности! – Ладно, – Виту надоело ломать комедию. – В связи с чистосердечным признанием, объявляю амни… – Стоп! – потребовала Ксанка. – Шеф у нас, конечно, добрый, но я хотела бы знать, за каким чертом ты приперся в мою спальню под его личиной. – За посохом, – сердито буркнул лесовик и посмотрел на узловатую палку, торчащую между дверными ручками. – Ксанка, а ты где его вчера нашла? – странно подрагивающим голосом спросил Олет. – В кустах. Около разбитого штофа. – Так это ты вчера в лесу выл? – дошло до Вита. – Тебе б так бутылкой по голове заехали, ты бы и не так взвыл, – обиженно проскрипел леший. И тут инквизиторы грохнули. Они смеялись от души, буквально до слез. – Надо вернуть, – отсмеявшись, сказала Ксанка. – Как ему без магического посоха со своими зверушками да растениями управляться? – Но не даром, – рачительный Олет, как всегда, был верен себе. – Если поклянешься, что будешь нам помогать, – повернулся он к лешему, – вернем. – Мамой клянусь! – Глазки-бусинки были такими честными, что Ксанка сразу внесла коррективы. – Мамой не надо. Поклянись вечнозеленой травой, родниковой водой, чистым небом и верноподданными: лесными птичками и зверушками своими. – Откуда ты знаешь наши клятвы? – сразу загрустил лесовик. – На первом курсе проходили. Краткий курс общения с лесной нечистью, – ответил за нее Олет. – Так клянешься? – Клянусь, – окончательно сник лешак. Его распеленали и торжественно вручили в ручки-ветки магический посох. – Теперь ты наш телом и душой, – обрадовал бедолагу Вит. – И вот тебе первое задание. Найди тех гадов, что в лесу сугробы оставляют. – Только не это, – взмолился леший. – Я же враз в землю вмерзну. Какой от меня тогда толк будет? Я, как их увижу, сразу деру даю. – Ладно, – покладисто согласился глава магического агентства, – тогда задание попроще. Ежели что полезное относительно этого странного убийства узнаешь, стучи немедленно. – Как дятел! – поднял Олет палец вверх. Леший неуклюже поклонился и заковылял на выход. Вит услужливо распахнул ему дверь. Удаляющийся стук каблучков заставил его насторожиться. Он стремительно выскочил в коридор. Поздно. Еле слышно прикрылась дверь чьей-то спальни, но чьей именно определить было теперь невозможно. – Поздравляю, дамы и господа. Нас подслушивали. Леший принял вид Ксанки в ночном пеньюаре, скользнул мимо юноши в коридор, случайно задев его бедром, поднял посох над головой, и с угрожающими воплями понесся к лестнице, ведущей к выходу из замка. – Это он чего? – удивилась Ксанка. – Мимикрия, – пояснил Олет. – Помнишь, мы на третьем курсе биологию проходили? Есть такие безобидные существа, которые в случае опасности принимают вид самых страшных тварей, чтоб отпугнуть хищников помельче… Э! Я-то тут причем? Вит, держи ее!!!
Своего пакостника брата Ксанка так и не догнала, попав в могучие объятья ученика. Немножко потрепыхавшись, она подозрительно быстро сдалась, позволила довести себя до спальни и, как показалось юноше, не совсем охотно оторвалась от него. – И что дальше? – задержалась она в дверях. – Дела закручиваются серьезные, – напустил на себя строгость Вит, стараясь не смотреть на плавные изгибы тела, угадывающиеся под пеньюаром, – так что одеться по всей форме. Через полчаса жду в обеденном зале. Этот приказ он повторил под дверями всех спален и пошел на кухню. В голове его зрел план. Кажется, что-то начинает проясняться. И если догадки его оправдаются, то… Догадки подтвердились. Через десять минут босоногие Олет и Ксанка ворвались в обеденный зал. У каждого из них в руках было по туфле, а выражение лиц такое доброе, что слегка помятый после вчерашних возлияний Пургон перекрестился, и начал осторожно отступать за кресло графа, который удивленно смотрел на своих гостей. – Вас это удивило, Билли? – невозмутимо спросил Вит. Он встал из-за стола, чтобы продемонстрировать графу свои ноги. Они тоже были босые. Вит поднял с пола заранее заготовленную корзинку, стоявшую рядом с его креслом, и извлек из нее свой башмак. Один. Пары к нему не было. – А вы знаете, что подозрительно, господа? – внезапно выдала Ксанка. – Граф-то наш, в обеих туфлях сидит. Мне отсюда видно. – Что? – выпучил глаза Амстервиль. – Вы думаете, я способен опуститься до такой низости, как воровство? Это я, который нанял вас за такие сумасшедшие деньги?!! – Вообще-то мне приходилось слышать про людей, которые ворочают миллионами, но экономят при этом на носках. – Олет задумчиво почесал туфлей подбородок. – И это мои подчиненные, – сокрушенно покачал головой Вит. – Граф, примите мои извинения. Последние события их несколько выбили из колеи. Сядьте! – Это уже относилось к бывшим магам. Олет с Ксанкой сели, сжимая свои туфли в руках, и сердито уставились на шефа. Вит не спеша вернулся за стол. – Дамы и господа, хочу напомнить вам, что у графа туфлю сегодня ночью не украли по той простой причине, что это уже сделали недавно в Вавилоте. – Хорошо, графа вычеркиваем, – запальчиво согласился Олет. – Тогда у нас на подозрении находятся Пургон, его жена ключница, эти двое новеньких, что одинаковы с лица, конюх, садовница и повара, которые уже не первые сутки бухают! Кстати, а на что они, хотелось бы знать, гуляют? – Наши ботинки и туфли пропивают, – скорбно согласился с Олетом Вит. Ксанка с братом потупились. Им стало стыдно. – Мне кажется, вы забыли элементарные основы криминалистики, которые я вдалбливаю в ваши головы уже не первый год, – откинулся в кресле Вит, старательно изображая из себя уставшего от глупости учеников ментора. – Вы забыли задать себе главный вопрос: зачем кому-то понадобилась ваша туфля? Даю намек: преступник полный идиот. Догадайтесь, почему? – Почему украли туфлю? – потребовал уточнения Олет. – Почему преступник идиот? – склонила головку набок Ксанка. – Второй вопрос связан с первым напрямую. Так что начнем с вас, мисс. – Если бы вор не был дурак, он бы украл себе обе туфли. – Совершенно верно! – похвалил ее Вит. – А может, он умный, – возразил Олет, – но одноногий. – Угу, – грустно согласился Вит, – с безразмерной стопой. На него и мой ботинок полезет, и твоя туфля, и графа, и туфелька Ксанки… Нет, ты знаешь, цвет волос сестренки тебе больше к лицу. Ксанка захихикала так радостно, что обстановка за столом сразу разрядилась. – Ладо, господа, не буду вас мучить. Как собаки находят след? – По запаху, – пожал плечами граф. – Снежная свора! – ахнула Ксанка. – Кто-то хочет на нас натравить адских собак, – дошло и до Олета. – Мы пропали, – затрепетал граф. – Спокойствие, только спокойствие! – Вит выставил корзинку на стол. – Я как истинный профессионал все предусмотрел и уже принял меры. – А что там? – сгорая от любопытства, спросил граф. – Наше безотказное оружие в борьбе против снежной своры, – таинственно пошептал Вит. – Ну же, покажите, – заерзал от нетерпения Амстервиль. Вит перевернул корзинку, высыпая на стол связки чеснока и зеленые, еще не просушенные листья гномьего табака. – А теперь главное, – из кармана штанов глава сыскного агентства извлек четыре флакона с надписью «Настойка корня валерианы». – Это зачем, сэ-э-эр? – впервые за это утро рискнул подать голос Пургон. – Кошек приманивать, – любезно пояснил Витор. – Пока снежная свора за ними носиться будет, мы всегда успеем от них сбежать. Теперь перейдем к повседневным средствам личной безопасности. Предлагаю всем, у кого пропала туфля, раздеться… – Прямо здесь? – захлопала глазами Ксанка. Вит проглотил слюну, покосился на оживившегося графа и Пургона… – Нет, в своей комнате. Олет, у двери покарауль. Вдруг снежная свора раньше времени придет. Короче, надо натереться чесноком так, чтобы отбить свой естественный запах. Да, и не в коем случае не расставаться со своей единственной туфлей! – Это еще зачем? – спросил Олет. – Если нарвемся на снежную свору, кидаем туфлю от себя подальше, свора идет на запах, который в нем сохранился, а мы удираем во все лопатки! – А табак зачем? – поинтересовалась Ксанка. – Мы обернем табачными листьями обувь, которой, я надеюсь, снабдит нас граф (наверняка в замке есть несколько лишних пар башмаков и туфель подходящего размера), и ядреный табачный дух отобьет у своры всякую охоту продолжать преследование. – Ах, вы все продумали, – прижал ручки к сердцу метросексуал. – Вы знаете, Витор, когда вы рядом, мне так спокойно… – Так, всем срочно пройти процедуру растирания, – заторопился Вит, выскакивая из-за стола. Он по широкой дуге обогнул кресло графа и поспешил в сторону своей спальни. – Пургон, – величественно распорядился Амстервиль, – позаботься об обуви для моих гостей. – Как только все закончите, встречаемся опять здесь! – крикнул уже от дверей Вит. – И пусть нам наконец-то подадут завтрак, – недовольно добавил Олет. Минут через пятнадцать все вновь собрались в обеденном зале, который сразу заблагоухал крутым чесночным ароматом. Дух был настолько крутой, что бедный граф Амстервиль, который пришел последним, стоял, пошатываясь в дверях, не отрывая надушенный платочек от носа. Внутрь входить он не рисковал. – Пургон! – шумел неугомонный Олет, которому никакой аромат не мог отбить аппетит. – Так где же наш завтрак? – Прошу прощенья, сэ-э-эр, – прогундосил дворецкий, из носа которого торчали ватные шарики, – завтрак будет подан, как только моя жена вернется из города, сэ-э-эр. – Опаньки, – насторожился Вит. – Когда ушла? Что там забыла? – Ушла за провизией, сэ-э-эр. – Как она посмела покинуть замок, не спросив у меня разрешения? – возмутился граф. – Прошу прощения, сэ-э-эр, но раньше на это не требовалось разрешение. У нас кончился свежий хлеб, зелень. Из чего же делать завтрак, сэ-э-эр? – Насчет зелени не понял, – расстроился Олет, сообразив, что завтрак откладывается. – У вас что, в парке шпинат, петрушка не растет? Как человек сугубо городской, он не подозревал, что перечисленная зелень обычно растет в огороде. – В нашем парке много чего росло, сэ-э-эр, до того как вы начали ловить преступника, – недовольно сказал дворецкий. Вит подошел к окну. Весь парк и примыкающий к нему сад были перепаханы так, словно по ним прогулялась стадо слонов. – Мы вроде только до забора прошли, и все, – начал напрягать он память. – Туда, сэ-э-эр, да, но обратно вы добирались полтора часа. – Почему? – Ваша леди отказывалась пускать вас в замок до тех пор пока не благословит дрыном, сэ-э-эр. – И чем все кончилось? – настороженно спросил Вит, мучительно краснея. Что было после позорного бегства от лешего, он помнил очень смутно, а если быть до конца честным, вообще ничего не помнил. – А дальше вы споткнулись и упали на леди, сэ-э-э-р. – Как он мог упасть на меня, – теперь уже начала краснеть Ксанка, – если это я за ним гонялась? – Это было до того, как вы достали его дрыном, – любезно пояснил Пургон. – Потом за вами гонялся уже он. – Ну, мы вчера дали… – Вит попытался почесать затылок, сморщился, нащупав шишку на голове. – И что было потом? – Потом вас понесли спать… – Вместе? – ахнула Ксанка. – Да. Но положили отдельно, хотя оторвать вас друг от друга было очень трудно. Однако наши новые слуги справились. – Что-то я такого не помню, – удивился Олет. – Вам было не до того, сэ-э-эр. Вы занимались графом. Олет покраснел. – А ты откуда знаешь? Ты ж был в зюзю! С поросенком тут целовался! – Новые слуги рассказали, сэ-э-эр. – Кстати, а где они? – заинтересовался Вит. – Взяли отгул на неопределенное время по семейным обстоятельствам, – скорбно сказал дворецкий, – и уехали в деревню. У них у обоих одновременно заболели матушки. Они оставили записку, сэ-э-эр. – Угу. Матушки-однофамильцы, – хмыкнул юноша. – Все ясно… Стоп! Это что же получается? Слуг нет. Ваша жена-ключница ушла в город, а… кабинет покойного графа, случаем, не заперт? – Разумеется, заперт, сэ-э-эр. – А ключи есть только у вашей жены! – грохнул по столу кулаком Вит. – И наверняка замагиченные, черт! – Не только у нее, сэ-э-эр. Они были еще и у прежнего графа. – Которые примерзли к его заднице! И хрен их теперь отдерешь! Давно ушла ваша жена? – Пятнадцать минут назад. Сразу, как только вы пошли натираться чесноком, сэ-э-эр. – Да она ж до Вавилота за два дня не дойдет, – нахмурился Олет. – Мы сюда на лошадях полночи ехали. – Это по нормальной дороге, сэ-э-эр, а если через болота, напрямик, то за два часа дойти можно. Тут до болот через лес всего полчаса, потом по тропке, о которой знают только местные… – За мной! – Вит вылетел из-за стола, потрясая своим главным оружием – туфлей. – Ее надо перехватить! Граф, оставайтесь на месте. Пургон, показывай дорогу. – Режим питания нарушать нельзя, – расстроился Олет, но, тем не менее, послушно вылез из-за стола. Он прекрасно понимал, что шеф на этот раз прав. В принципе шефом Вита никто не назначал, но лидерство в этой буйной троице как-то незаметно, само собой начало переходить к бывшему семинаристу.
– Дальше вот по этой тропинке, сэ-э-эр, – дворецкий юркнул за спину Вита. – Она до края болота доведет, а дальше начинаются предместья Вавилота. Пургон попытался свильнуть налево, где вообще никакой тропинки не было, и попал в объятия Олета и Ксанки, которые мотались в кильватере за спиной своего предводителя. Они подхватили его под локотки, не позволив свернуть с проложенного курса. И тут впереди раздался отчаянный крик. – А-а-а!!! Помогите!!! Спасите!!! – Ах, это моя жена, – схватился за сердце дворецкий. – Быстрее, господа, быстрее! Спасите ее! – Если бы ты ногами шевелил шустрее, – сердито рявкнул на него Олет. – Ах, мое сердце этого не выдержит! – Ножки дворецкого совсем перестали шевелиться, и Ксанке с Олетом пришлось его бросить, чтоб поспеть за припустившим во весь опор Витом. – Чтоб тебя там загрызли, стерву! – донесся до них сзади еле слышный голос Пургона. – Спасите! Спасите мою жену! – вновь завопил он, видя, что Ксанка начала оборачиваться. Источник панических криков они обнаружили быстро. Миссис Пургон сидела на траве к ним спиной, в самом центре лесной поляны, рядом с огромной корзиной и старательно вопила на все голоса. – А-а-а!!! Спасите!!! Помогите!!! Друзья переглянулись, медленно просканировали взглядом пространство. Никакой опасности вокруг не наблюдалось. – Ну, я ей сейчас покажу… – разъяренная Ксанка материализовалась перед ключницей в своем зеленом костюме для верховой езды, как страшный демон мести. – Чего орешь, корова? – А-а-а!!! – теперь уже вопль миссис Пургон был непритворный, и такой мощный, что с соседней сосны, под град сломанных веток и сбитых шишек, в кусты грохнулся леший, который, как и положено добросовестному стражу леса, подслушивал и подглядывал, дабы быть в курсе всех событий подвластной ему территории. В кустах что-то зарычало, заворочалось. – А-а-а!!! – еще громче завопила ключница. Две звонкие пощечины, нанесенные нежной ручкой Ксанки, вернули лесу блаженную тишину. Слышен был только дробный топоток корявых ножек лешего, улепетывающего от греха подальше. – Фу-у-у… Как вы меня напугали, – облегченно выдохнула миссис Пургон. – Это я тебя напугала? – кротко спросила Ксанка. – Нет, нет! – отшатнулась ключница, – Не вы. Собаки. Большие белые, с красными ушками. Туда-сюда, туда-сюда! Так и бегают, так и бегают. – Ну и где они? – подозрительно спросил Вит. – Ой, мамочки! – тихо пискнула Ксанка. Из-за всех деревьев, окружающих поляну, из кустов начали появляться огромные белые туши, габаритам которых мог бы позавидовать слон. – Здеся мы, – мотнул лобастой головой самый большой пес. Судя по всему, это был вожак. – Витушка, – дрожащим голосом прошептал Олет, – если им понравится миссис Пургон, ты особо не возражай… – А-а-а!!! – заверещала еще громче ключница. – Отставить панику! – скомандовал Вит. – Секретное оружие к бою! В собак полетели флаконы с настойкой валерьянового корня. Один из них, запущенный рукой Вита, разбился о лоб вожака, и валерьянка потекла по мохнатой шерсти. Пес высунул розовый язык, лизнул нос, задумался. – Гм-м-м… а ничаво, возбуждает. Еще есть? – Так. Не сработало, – глава агентства почесал затылок. – Ладно. Мы их туфлями забьем. В собак полетели туфли. Псы повели носами, недоуменно переглянулись. Вожак лениво стряхнул со своей мохнатой шерсти запутавшуюся в ней туфельку Ксанки, обнюхал. – Чтой-то знакомое… но не совсем. Давайте образцы сюда на ентот… как его? …экскримент. – Экспертизу, – деликатно поправил вожака какой-то пес. – Разговорчики! Образцы давай! От общей своры отделились три собаки, неторопливо, вразвалочку, подошли к вожаку и выплюнули из пастей туфли Олета, Ксанки и Вита. Это были не те туфли, которыми друзья только что в них запустили. Это были украденные накануне. – Есть что-то неуловимое общее, – принюхался вожак, – однако и отличия есть. – Гигантский пес задумался. – Да они, придурки, чесноком натерлись. И табак в карманы напихали, – рыкнул один из доставивших образцы псов. Друзья судорожно вздохнули. Листья табака действительно были у них в карманах. Прикрепить их к подошвам новой обуви не удосужился никто. – Они б себя еще горчицей помазали для вкуса, – облизнулся кто-то из своры. – Вот идиоты, – покачал головой вожак. – А может, все-таки сожрем? – с надеждой в голосе провыл кто-то из стаи. – Запах не совсем тот, сам говоришь. – Обалдел? Нам хозяин за них головы оторвет. – Тогда хотя бы понадкусываем. – Не, этих нельзя, – удрученно вздохнул вожак, перевел взгляд с обалдевшей троицы на трепещущую рядом с ними миссис Пургон, – а вот эту… – Она с нами! – резко сказал Вит. – Ну, с вами так с вами, – расстроился вожак. – Жаль… Значит, так: ежели кто в лесу обижать будет, скажете, что вы от нас. Короче, свистните в случае чего. Разберемся. Вожак развернулся и неспешно двинулся в сторону болот, виляя на ходу огромным белоснежным задом. Стая потрусила следом, оставляя за собой следы в виде огромных сугробов. – Надо шефу выказать свое недовольство, – донесся ворчливый голос вожака. – Нет, чтоб, как обычно, убить, сожрать – на тебе, извольте защищать! Мы ему что, псы сторожевые? – Да и как защищать таких придурков? – вторил вожаку кто-то из снежной своры. – Это ж надо додуматься – намазаться чесноком! Еще немного и сожрали бы, не разобравшись. – Эх, поохотиться бы! – А давай на лешака поохотимся. – А это идея! Он, гад, мне лапу отдавил. Нашел, дурак, на кого с сосны прыгать, – обрадовался вожак. – А-а-а!!! – раздался откуда-то отчаянный вопль лешака. Слух, видать, у него был хороший. – Ату его! – обрадовалась свора и перешла в намет. Как только топот затих вдали, Олет с Ксанкой перевели дух. – Пронесло. – Ага, и меня тоже, – донесся из кустов дрожащий голос Пургона. – Да еще как. – Валим отсюда, пока собачки не передумали, – коротко распорядился Вит. Команда была исполнена молниеносно. Олет с Витом тащили тяжеленную корзину со съестными припасами, добытыми миссис Пургон, Ксанка с дворецким волокли ключницу, у которой от страха отнимались ноги. И что удивительно: обратная дорога до замка графа Амстервиль заняла вдвое меньше времени!
|
|||
|