Кейт Ринка 19 страница

— Ты так уверена в этом? — усмехнулся он. — Ты была ею на протяжении всех последних дней. И что самое интересное — я не заметил, чтобы тебе это не нравилось. Поэтому, детка, глупо отговаривать меня в завтрашней схватке, хоть из искренних, хоть из каких других побуждений. Ты все равно будешь моей по всем законам и правилам...

Наклонившись, Эрик обхватил Лию за щиколотку и дернул на себя, тут же получая в грудь тяжелый удар ботинком, которого он так ждал. Этот удар отбросил его раненой спиной в стену, и каждый нерв разорванной ткани отозвался дикой болью. В глазах снова замелькали вспышки, а изо рта вырвался глухой стон. И как ошпаренный отлетев от стены, Эрик упал на одно колено, ударяя рукой по полу и сжимая ее в кулак от нестерпимого уже ощущения. Но, черт! Он заслужил это, как и должен заслужить все завтрашние удары Лии.

— В таком случае, Эрик, ты не получишь ни меня, ни мою Стаю, — бросила ему Лия, прежде чем закрыть за собой дверь, да с такой силой, что задребезжали окна.

Лия вошла в свою комнату, и с силой захлопнула дверь. Она была в гневе. Как она могла довериться этому двуличному ликану? Он врал, он всегда ей врал... и сейчас врет.

Лия прошлась с одного конца комнаты в другой и развернулась обратно. Мысли хаотично метались, противореча друг другу. И все-таки, что-то было не так. Каким бы Эрик не был, но двуличность вряд ли входила в состав его многочисленных качеств. Тогда что же заставило его так врать? И самый главный вопрос, который мучил Лию — где же именно он ей врал?

Но все ее мысли пришли лишь к одному выводу — она запуталась. Лия не знала, что думать, и чему верить. Сейчас Эрик снова стал таким, каким был в начале их знакомства: опасный, властный, эгоистичный, делающий лишь то, что ему хочется и не принимающий ничего, кроме своих желаний. Но за последнее время Лии удалось увидеть в нем и другие качества: нежность, обожание, заботу. Что же из этого было настоящим?

Однако больше всего Лию злило то, что ее так волнует, как он к ней относится. И было бы удивительно, если бы она чуть раньше не призналась самой себе в своих чувствах к этому ликану. За какое-то короткое время она успела влюбиться. Она слишком хорошо себя знала, чтобы не понять этого, иначе не объяснить ее лихорадочную нехватку в этом несносном ликане. Он один смог безошибочно понять, что ей нужно, он один был именно тем мужчиной, которого бы она хотела видеть рядом, кто в состоянии дать ей почувствовать себя хрупкой и женственной. Она так давно привыкла быть сильной, или даже казаться таковой, когда в глубине души отчаянно хотелось уткнуться носом в сильное плечо, и знать, что ей всегда помогут там, где она не сможет справиться. Это было так прекрасно, как в далеком детстве, когда она, будучи маленькой девочкой, прибегала к отцу со своими большими, по ее детским меркам, проблемами. Но очень быстро эту маленькую девочку заставили измениться, вытаскивая наружу другую сторону ее сущности и принуждая быть сильнее всех, полагаться лишь на себя и при необходимости все делать на пределе своих возможностей, которые и без того были обширнее, чем у многих. Правда, со временем Лия поняла, что ей нравится быть такой, какой ее воспитали Ветхие... пока ее не достало потребительское отношение со стороны некоторых членов ее Стаи.

И все-таки... иногда было приятно чувствовать себя слабой. А иногда и сильной перед тем, кто тебе равен, и кто готов тебе с удовольствием покоряться, преподнося свою покорность как приз, заслуженный в честном бою. Это было именно тем, что она всегда ждала от мужчины. Только вот ложь она не терпела, как и не терпела, когда ее водят на нос. Эрик хочет с ней драться, и он это получит, а с остальным они разберутся после. Решительности и упорства ей было не занимать, и сейчас уже не важно, каким образом ей достались эти качества.

Лия открыла свой сейф и вытащила оттуда черный чемодан. Положив его на кровать, она открыла крышку. Внутри по-прежнему лежали ее ножи, именно так, как она их когда-то оставила. Они были разных размеров, в ножнах и без, просто завернутые в бархатную ткань. И каждый из них лежал в отдельном кармашке. Убегая из дома, Лия взяла с собой лишь самые лучшие, которые уже были безвозвратно утеряны. И сейчас, оставшиеся ножи ей очень пригодятся. Она знала каждый из них, как свои пять пальцев. Знала их тяжесть и вес, каким и как удобнее пользоваться и когда лучше применять. Выбрав шесть из них, Лия закрыла чемодан и снова закрыла его в сейфе.

Схватка с Эриком была назначена на завтрашнее утро, как раз на время рассвета. Сегодняшний рассвет показался ей раем, завтрашний может показаться адом. Но она сделает то, что от нее все ждут, включая Эрика. На кону поставлена Стая, которая на нее надеется, и в этот раз она не может разочаровать ее. Она должна, она привыкла, как и привыкла запихивать свои чувства в самый дальний угол души. Их просто нет. Есть только холодный расчет и железная воля. И завтра утром Эрик станет одним из многих...

После ухода Лии, Эрик закрылся в своем номере, и сложно было сказать — для того ли, чтобы никого не впускать, или чтобы не выпускать самого себя.

К вечеру раны значительно затянулись, а боль стала ощущаться терпимее. Но его тело по-прежнему горело и ныло, требуя Лию. Ему невыносимо хотелось к ней. Только стоит ему позволить себе осуществить свое самое большое желание, как это может стать их последней встречей. Его девочка непременно потребует объяснений, а новая ложь может привести к тому, что их схватка начнется раньше назначенного времени, и в результате — к рассвету они оба выдохнутся. Скажи он правду — они снова вернуться к безысходности. Поэтому Эрик терпел, кажется, " вот так" впервые в жизни, до хруста суставов сжимая руки в кулаки и изводя себя силовыми упражнениями, лишь бы чем-то занять.

После небольшой передышки, Эрик снова опустился кулаками на пол и стал отжиматься, совсем не заботясь о том, что по его спине текут тонкие струйки крови из раскрывшихся ран. Он пролежал в кровати половину дня и заставит себя отдохнуть этой ночью, проклиная свое одиночество. Но сейчас он будет изводить себя всякой ерундой, упорно стараясь не думать о том, как вместо этой пытки мог бы сейчас находиться в объятьях Лии, внутри ее нежного бархата... Только как бы не в последний, к черту, раз! Сейчас Эрик не мог себе позволить ту безрассудность, к которой привык. Он не должен снова совершить ошибку. Его задача — победить Лию любой ценой, а потом наслаждаться ею и той поганой властью в Стае, которая ему и даром не нужна. Хотя, он уже почти свыкся с мыслью, что станет Альфой. Иногда власть бывает полезна, вот как в его случае, а дальше... дальше он как-нибудь разберется со всем этим дерьмом.

Всю ночь Эрик провел в ванной, в холодной воде. Ему даже удалось поспать несколько часов подряд. К утру от ран остались одни порозовевшие шрамы, и боль ощущалась лишь при нажатии на них. Еще немного и от этих шрамов не останется и следа. Зато появятся новые, и не менее серьезные — уж он то знал, какой беспощадной может быть его девочка, если ее разозлить. И он был готов с радостью и предвкушением принять на себя весь удар ее опасной и такой возбуждающей злости.

Надев джинсы и взяв с собой два ножа, Эрик вышел из мотеля. На крыльце, потягивая в сумерках сигарету, уже ожидал Джозеф.

— Дождем пахнет, — заметил ликан, поглядывая на небо цветом размытой черноты.

Эрик и сам это понял, как только вдохнул свежий воздух. " Мда, веселая у нас будет схватка", — с улыбкой подумал он.

Новое утро, как назло, выдалось дождливым. Тяжелые и холодные капли нещадно лупили листву, монотонно шурша и скатываясь вниз. Лия прошлась по небольшой полянке, отмечая как уже скользко под ногами. Кажется, погода вздумала ей сегодня усложнить и без того сложную задачу.

Схватку решили проводить глубоко в лесу, под открытым небом, и никто не собирался ничего менять или переносить из-за какого-то дождя. Большинство ликанов ее Стаи уже обступили эту полянку, заняв себе места под пышными ветками. У кого-то даже были зонтики, как, например, у ее матери, которая сидела вместе с Полом на удобных стульях. На лице женщины застыла холодная маска, губы плотно сжаты, глаза выжидающе прищурены. Другого выражения лица Лия от нее и не ждала, поэтому даже не стала расстраиваться.

Там же в толпе стоял и Стенли, с которым она сюда приехала раньше остальных. Сначала друг попытался с ней поговорить, но Лия была так немногословна и задумчива, что он оставил это занятие и просто молчал вместе с ней, размышляя о чем-то своем. А потом начался этот проклятый дождь, который для Лии, да и для самого Эрика, может стать серьезной проблемой — им будет драться в два раза сложнее, и в два раза больше будет ошибок. Лия немного нервничала из-за этого, хотя скорее ее нервы были напряжены от самого состояния нервозности, пусть и легкой, но непривычной в такие моменты. И она сама не знала, отчего больше нервничает — что победит или проиграет? Лишь бы победа досталась не ценой чьей-нибудь жизни. Свою смерть она примет без колебаний, только если та вцепится в нее мертвой хваткой. А вот насчет Эрика... Лия решилась признаться себе, что в пылу боя боится нанести ему смертельную рану. Она не простит себе этого, и в то же время, ругала за эти мысли. Этот страх выползал из того уголка ее души, где должны были молча сидеть все ее чувства. Но, так или иначе, а они давали о себе знать. Это было плохо, это будет ей только мешать...

... это будет невыносимо.

Ее чувства были неуправляемы, и она совсем не знала, что теперь ожидать от самой себя. Уже одно то, что они бросаются из крайности в крайность, было плохим признаком. Она то любила, то ненавидела, то испытывала страх, то желала мести за все свои мучения. И все это из-за одного ликана, достойного этих ее эмоций разом.

И будто в подтверждение этих мыслей, на поляне появился Эрик, сбивая ее дыхание и будоража вслед дикую злость. Из одежды на нем были одни черные, мокрые джинсы, на таком же мокром теле. По лицу, рукам и широкой груди стекали капли дождя, в правой руке два ножа в черных ножнах. Опасный, непреклонный и безумно сексуальный, он подмигнул ей, а на губах заиграла знакомая ухмылка — волк обещает овечке увлекательную игру. А ведь этот волк прекрасно знал, кто скрывается под шкурой овечки. Он снова бросал ей вызов.

Лию обдало таким жаром, что она отвернулась, скрывая свои эмоции за маской гордыни. Снимая куртку, она попыталась глубоко вдохнуть. Этот вдох удался лишь с третьего раза, после чего Лия подняла вверх голову, подставляя лицо под прохладные капли. Ее черная майка мгновенно промокла, прилипая к телу и холодя кожу...

— Вставай!!! — кричал на нее Рутгер, отпихивая ногой в лужу, в которую она упала носом, начина захлебываться грязной водой. — Слюнявая девчонка, неужели ты не сможешь постоять за себя? И чему только тебя учили последние пять лет?

Боже, за что ей такая боль... на ее теле не было живого места. Были сломаны ребра, правая рука, и не известно что еще, левый глаз заплыл, нос уже давно перестал дышать, будучи тоже сломанным. Сил не было даже " сопротивляться" луже. Грубая ладонь схватила ее за волосы и дернула вверх, едва не ломая шею. Лия жадно глотнула ртом воздух, а вместе с ним и капли дождя.

— Мы будем проводить такие тренировки раз в месяц, пока я не окажусь на твоем месте. На это могут уйти месяцы... а может и годы, — сказал ехидный голос, — поэтому будь готова. И поверь мне, я желаю этого не меньше тебя, потому что я хочу гордиться тобой, как и всеми остальными своими учениками. Не разочаруй меня, слюнявая...

Тогда ей было пятнадцать лет. Через полгода она пустила своему учителю первую кровь. Через два года едва его не убила, и тогда он оказался на ее месте, едва живой, но довольный своей ученицей. Лия до сих пор помнила его хриплый и тихий смех, который вылетал из разбитых губ. Именно этот ликан вытащил наружу все те ее качества, которые она ненавидела, но которые всегда будоражили кровь. Именно он сделал из нее настоящую Нейлу.

И именно он разбудил в ней такую злость, что Лия стала старательнее заниматься, чтобы только научиться давать ему сдачи. И с нетерпением ждала этой единственной в месяц тренировки, чтобы вволю отыграться за свою боль и унижение.

Но когда она прощалась с Рутгером, покидая Ветхих, он впервые ласково шепнул ей на ухо:

— Ты мое лучшее творение...

— Итак, я сегодня за старшего, — произнес Джозеф, выходя на середину поляны и поглядывая на Альфу. — Правда, Пол?

Заскрипев зубами, тот ответил:

— Конечно, Джозеф. Только предупреждаю сразу — если мне покажется схватка не достаточно честной, я не стану принимать ее итог.

Эрик усмехнулся, но Джозеф его опередил с ответом:

— Пол, дорогой мой, ты всегда можешь занять место своей Нейлы на этой поляне. Милости просим.

Пол нахохлился еще больше и медленно ответил:

— Пусть сначала Нейла исполнит свой долг перед Стаей.

— Тогда, с вашего позволения, я продолжу. Победит тот, кто выживет или хотя бы останется стоять на ногах. Оружие — ножи, обличие — человеческое. Эрик, Лия... — ликан перевел взгляд с одного на другого, — начинайте.

Джозеф отошел с поляны, и наконец-то Лия повернула к Эрику голову и посмотрела ему в глаза, холодным взглядом кареглазой волчицы. У Эрика даже рефлекторно дернулись пальцы, так желавшие подмять эту волчицу под себя и добраться до ее мягкого тела. Но это потом, это нужно было еще заслужить. А пока что, приходилось сжимать холодные рукоятки ножей.

На какое-то мгновение время застыло. Эрик чувствовал, как его сердце все больше ускоряет ритм, начиная уже биться в глотке. Такое возбуждение перед схваткой он еще никогда не испытывал. И эта дикость началась с первой встречи с этой девчонкой. Всегда спокойный и хладнокровный, Эрик не мог унять свои чувства. Лия стояла перед ним в четырех метрах, такая мокрая и притягательная, что невозможно было думать о чем-то еще, кроме горячего и томительного секса под этим чертовым дождем, прямо на этой поляне, да хоть на глазах у всех ликанов. Для него уже давно перестали существовать случайные зрители. Существовала только Лия.

Все началось, когда Нейла сделал шаг в сторону. Эрик последовал ее примеру, медленно переставляя ноги по кругу и на ходу отбрасывая ножны. Потом поднес к себе один из ножей и нежно провел двумя пальцами по впадинке дола, так, словно гладил нежную кожу своей любовницы в самом чувствительном месте. И все это делалось под пристальным вниманием Лии, которая проводила взглядом его движение.

Каждый ожидал первого хода, постепенно сужая круг. Лия пошевелили пальцами правой руки. " Затекли", — тут же подумал Эрик, отмечая, в каком напряжении она находится. У него так пересохло во рту, что он решил слизать с губ холодные капли. И вот тут Лия отреагировала, приоткрывая свои губы, словно ему навстречу. Эрик ухмыльнулся, пропуская неудавшийся вдох. Лия нахмурилась, слегка опуская лицо, что придало грозному взгляду заманчивое обещание яркой расправы.

Еще один шаг, еще один вдох, и круг сузился до расстояния полутора метров. Стая затаила дыхание. Небрежно подкинув в воздухе нож, Эрик ловко перехватил его и метнул в ближайший ствол дерева, оставив про запас. В этот момент он отвернулся от Лии. Воспользовавшись моментом, она сделала к нему прыжок. Эрик ухмыльнулся — хитрой девчонке не терпелось надрать ему задницу. Ее рука с ножом целилась ему куда-то в плечо. Эрик перехватил тонкое запястье и дернул к себе. Лия успела отбить его руку с ножом, который летел ей в живот, и отскочила назад, насколько позволяла его хватка. И пока позволяло расстояние между ними, Лия ударила его ногой в грудь, отталкивая назад и выдергивая свое запястье. Мокрая рука с легкостью выскользнула из его мокрой ладони.

Короткий взгляд в карие глаза, короткая улыбка, и Эрик бросился на Лию. Она снова отбила его удар, крутанулась, и с разворота ему в скулу въехал ее кулачек, который зажимал рукоятку ножа, придавая удару большую силу. Эрик только тряхнул головой, и его губы расползлись в улыбке...

Его хитрая улыбочка выводила ее из себя. Эта улыбка дразнила и уверяла Лию, что с ней всего лишь играют, как с мышью. Со злости, Лия снова попыталась ударить Эрика в лицо, но в этот раз он оказался к этому готов. Он увернулся. Тогда Лия выхватила из-за пояса второй нож и махнула им по руке Эрика, которая тянулась к ней. Эрик отдернул руку, и от локтя до запястья проявилась алая полоса, которую тут же размывали капли дождя.

— Неплохо, — тихо сказал он, снова бросаясь на Лию.

Это было похоже на дикий танец. Разминка закончилась после первой пущенной ею крови. Они плясали по поляне, нанося удар за ударом. Мокрая земля скользили под ногами. Скользила и мокрая кожа, порой не давая им друг за друга ухватиться. И оба поскальзывались, причем порой в самый неудачный момент. Холодная вода иногда застилала глаза, и брызги воды и крови от двоих соперников летели во все стороны.

Лии удалось полоснуть Эрика по рукам и груди. К шрамам на спине добавились новые раны, на которые он реагировал болезненнее всего. На какое-то мгновение ей показалось, что она ведет себя как предательница. Он ее защищал, а она теперь этим пользуется. Но подобные мысли быстро выбивали из нее его новые удары. Нож Эрика так же неумолимо находил свою цель. Майка Лии уже была изрезана вместе с кожей. Глубокий порез на левой руке дергало и щипало от серебра. Но она мало обращала на это внимание. Ее больше волновал сам Эрик.

Этот ликан получал от схватки удовольствие, вызывая ее злость, либо заставляя пылать. Несколько раз он слизывал ее кровь со своего ножа, несколько раз она ощущала на коже мимолетную ласку его пальцев, наряду с грубыми ударами и захватами до кровоподтеков.

А один раз ему даже удалось приставить нож к ее горлу. В этот момент Лии стало совсем жарко. Эрик тесно прижался грудью к ее спине, и он был невероятно горячим, тяжело дышал ей в щеку, и упирался в попу своей твердостью. Одно лишь лезвие холодило подбородок. А Лия даже не пыталась освободиться. Она просто вцепилась в его руку мертвой хваткой, словно не держа, а держась, непростительно потерявшись в своих эмоциях. Она просто застыла в его руках, способная чувствовать лишь самого Эрика, чистый адреналин и свои коварные эмоции. Словно где-то далеко слышался недовольный голос Пола, и следом ответ Джозефа. Лия пропускала вдохи, не сразу сообразив, что Эрик больше ничего не предпринимает. Он стоял каменной статуей, а в напряженной руке, держащей лезвие у ее горла, даже вздулись вены.

— Если честно, моя сладкая, — прошептал тогда он ей, — с самим собой бороться гораздо сложнее, чем с тобой.

Эти слова прозвучали, как удар плеть, как пинок. Лия задержала вдох, откинула голову на плечо Эрика, подставляя лицо тяжелым каплям, расслабляя тело, слушая тихий-тихий, ноющий стон Эрика, усыпляя его бдительность... а потом резко собралась, кусая ликана за руку с ножом и одновременно ударяя его локтем по лицу. Так Лии удалось вырваться из его смертельных объятий. После чего Эрик слизнул кровь с разбитой губы, и начал драться грубее и жестче. Они стали уже не любовниками, а противниками.

Удар... у Лии хрустнуло что-то ниже груди. Еще удар... лезвие Эрика снова глубоко полоснуло по руке, по нервам, заставляя бросить нож. Но выхватив еще один из сапога, Лия попыталась зацепить им Эрика. Он ушел от удара, но лезвие Лии все равно достигло цели, входя в спину над лопаткой, где она его и оставила. Эрик только поморщился от боли. А потом дернул ее за руку. Лия поскользнулась, но устояла на ногах, и пока она пыталась поймать равновесие, лезвие Эрика вошло ей в живот. Шумно втянув воздух, она уперлась взглядом в его глаза — холодные, но далеко не пустые. В его глазах промелькнула тень сожаления, но тут же исчезла.

Лия глотала свои эмоции, не позволяя вылезти ни одной из них. Она ударила ножом в плечо Эрика, принуждая отпустить нож в ее животе. Он отпустил и зарычал, отвесив ей тяжелую пощечину тыльной стороной ладони. Лия даже свалилась на землю. Где и что болело было уже не понять, болело все тело, и невыносимо жгло внутри живота. Но Лия не позволяла себе слабины. Трясущимися руками она попыталась аккуратно вытащить лезвие, сквозь пелену в глазах наблюдая, как Эрик вытаскивает из своего тела ее ножи. А потом она быстро откатилась назад и встала, немного не рассчитав выносливость своего тела. Голова пошла кругом, и во рту появился свежий металлический привкус крови. Эрик, конечно же, не стал дожидаться, когда ей станет лучше, и снова пошел в атаку. Лии ничего не оставалось, как уйти вниз, куда так тянуло головокружение. Но только она прилегла не отдыхать, а нанести еще один удар, через джинсы оставляя на икре Эрике глубокую рану.

Лии уже казалось, что схватка длилась бесконечно. И никто никому не уступал. Им даже пришлось поваляться на земле, нанося друг другу новые раны. Лия сломала Эрику нос, когда снова била его по лицу, пока он вытаскивал нож из земли, удачно пригвоздившую к ней его ладонь. Вторая его рука была так изрезана, что Эрик на какое-то время не мог ею нормально двигать.

Самые первые раны постепенно затягивались, с последних дождь смывал свежую кровь. В какой-то момент у Лии отрылось второе дыхание, она рвалась в бой, уже не чувствуя боли. Казалось и Эрик уже не замечает ее ударов. Но у него, кажется, открылось не просто второе дыхание, а нечто другое. Он был ранен не меньше нее, но он стал драться так жестко, что Лия невольно ужаснулась. В глазах Эрика стояла ответная ей ненависть. И когда Лия нанесла ему очередной удар, всадив лезвие в бок, Эрик так вывернул ее руку, что хрустнула кость. А потом он ударил ее по лицу, сломав нос и ей.

Она разозлила и его зверя. У Эрика даже глаза потемнели, и из них на нее выгладывал сероглазый волк, рыча и скалясь. Казалось, еще чуть-чуть, и Эрик выпустит его на волю. А в ответ ему, ее волчица ревела и рычала, ощутимо вибрируя под кожей и показывая свой оскал на ее лице.

Дождь уже не успевал смывать с них кровь с грязью. Лия старалась ни в чем не уступать Эрику, ни в силе, ни в ловкости, ни в хитрости. В их схватке наступил момент, когда все стало отходить на задний план, а вперед выходили боевые и хищные инстинкты. Флирт уже давно кончился, осталось одно желание одержать верх. Они уже не были противниками, они были врагами. И игра пошла по другим правилам, которые сводились к одному — " никаких правил нет".

Но Лия и не думала сдаваться. Так же как и он, она была готова биться до последнего, даже с одной рукой, пока вторая не начнет хоть как-то двигаться. Пришлось только урвать внимание для того, чтобы поправить кости руки, которая сможет принести пользу, лишь, если в ней все правильно срастется.

Всю свою злость от этой раны Лия выместила на грудной клетке Эрика, с яростью ударяя в нее тяжелым ботинком. Эрик зашипел, от боли или от злости — Лию не интересовало. Главное, она повалила своего врага на землю. Но никакой выгоды из этого ей не удалось получить. Ликан откатился в сторону и быстро встал. Одним ловким прыжком он преодолел расстояние между ними, отбил ее удар и хладнокровно нанес свои, один за другим... сначала он вывернул ей вторую руку, ломая кость и в ней, один нож всадил в центр ее грудной клетки, а вторым, ее же перехваченным ножем, полоснул по горлу...

Падая спиной на землю, Лия лишь заметила, как ее кровь из шеи брызгами ложится на его лицо...

Эрик пошатнулся, роняя окровавленный нож. Ему чертовски хотелось рухнуть на землю в беспамятстве, но он заставлял себя стоять. Казалось, в свой последний удар он вложил все оставшиеся силы. Но это лишь так казалось — дайте ему повод, и он забудет об усталости. И все же, биться с Лией было тяжелее, чем с кем-то другим. Она не была обычным соперником, она была любимой и необходимой ему женщиной, а он должен был намеренно наносить ей удар за ударом.

Сначала это было очередной игрой, а потом... Черт! Он не думал о том, что это будет ТАК сложно!

" Лежи... лежи... " — повторял он про себя, смотря на свою девочку, которая корчилась от боли у его ног. Он больше не мог продолжать убивать ее, он больше не хотел причинять ей боль. Господи...

" Быстрее... "

Скорее бы все решилось! Он все еще помнил свою цель, он видел ее перед собой, бьющуюся на земле в агонии от его же рук.

Ненависть и отвращение к самому себе душили холодными пальцами. Ему хотелось приставить к виску пистолет и застрелиться. Глаза даже отыскали оружие у ликанов, помогая Эрику просчитать несколько удачных вариантов. Он еще никогда не чувствовал себя таким монстром. Зачем? Зачем же она ему так сопротивлялась!? Глупая девочка... она едва не вытащила наружу самый опасный из его инстинктов, инстинкт убийцы. Боже, он ведь мог убить ее... если уже...

Черт! Нет! Даже боль отступила перед страхом, заставляя цепенеть, бросая в озноб...

И всему этому виной была Стая...

Пошатываясь и тяжело дыша, Эрик поднял глаза, оглядывая ликанов, но не разбирая лиц. На поляне воцарилась молчаливая тишина, словно никого и не было в этом дождливом лесу. Не слышно было ни шорохов, ни чьего-либо дыхания, кроме его собственного... а еще кряхтящих стонов Лии. Дьявол...

Перед его озлобленным взглядом каждый ликан опускал голову, будто стыдясь и прячась. Откуда-то послушалось глухое рычание, и Эрик не сразу понял, что это рычит он сам.

Стоять уже было сложно, дышать невозможно.

" Быстрее... она же умирает! Мать вашу... "

Он ведь нанес ей рану в одно из самых уязвимых на теле мест... Разве, они не понимают?!

Не в состоянии заставить себя что-то сказать, Эрик зарычал еще громче. И вместе с ним рычал его волк, уже вставший на дыбы, заставляя Эрика дрожать от его мощи и силы, и готовый всех разорвать через секунду-другую.

Наконец, ликаны стали опускаться на колени, склоняя головы. Они принимали его...

Это было все, что Эрик сейчас от них ждал. С этой секунды для него все перестали существовать. Он рухнул на землю и неуклюже пополз к Лии, раненное тело отказывалось ему подчиняться так, как ему было нужно. Лия судорожно глотала кровь рассеченным горлом. Ее глаза то и дело закрывались и снова широко открывались в каком-то болезненном ужасе. И в таком же ужасе был сам Эрик от того, что с ней сделал.

— Боже, детка, прости... — прошептал он ей, не сразу решаясь до нее дотронуться, и дрожащими пальцами отодвигая с лица мокрую прядь.

Как же давно он не вспоминал о Боге...

— Терпи, моя хорошая, слышишь?

Но Лия ему ничего не ответила. Ее сознание слишком быстро от нее уплыло. Черт! Ну, зачем он ударил ее в шею! И даже то, что она не оставила ему выбора, уже не было оправданием.

— Лия! Твою мать... Смотри на меня! — зарычал он, встряхивая ее за плечо.

Ему, вдруг, стало дико страшно за жизнь Лии, за жизнь самой дорогой ему женщины. Одну любимую женщину, которая подарила ему жизнь, он уже однажды потерял. Это было больно, это было тяжело, но смерть Лии он не вынесет. И впервые познав новые грани этого страха, ощутив его холодные и липкие щупальца, зажимающие в стальной и колючий капкан, Эрик не знал, как с ним справляться. Он начинал паниковать, он просто не мог видеть Лию без сознания...

Поддавшись болезненному импульсу, Эрик наклонился над Лией, прижавшись своим лбом к ее плечу.

Отчаянный рык пронесся по лесу...

— Эрик... — позвал кто-то посторонний.

Только, Эрик не слушал. Он схватился за нож в груди Лии, но даже простое движение, как сжать рукоятку, уже не удавалось. Адреналин схлынул, обнажив нервы и раны. Дрожащие и покрытые кровью руки Эрика с трудом вытащили нож. И сложно было сказать, кому именно принадлежала эта кровь на его руках — ей или ему... она была их общая.

— Эрик...

В этот момент к ним кто-то подошел, слишком близко для ее безопасности. И Эрик снова зарычал, даже не глядя на ликана, не заботясь о том, чтобы понять, кому именно принадлежит этот знакомый запах. Так и рыча, Эрик продолжал торопливо, насколько мог, делать свое дело. А первым делом ему нужно было как-то перевязать рану на шее Лии, и ничего другого, кроме как клочки ткани от ее майки, он пока найти не смог. Окончательно разорвав майку, Эрик стал пытаться завязать ее куски на Лииной шее. Только изрезанные и напряженные до судорог руки не хотели его слушаться, а его собственная боль иногда так била по нервам, что не было никаких сил ее терпеть, вышибая из него рычащие стоны. Каждую рану жгло от чертового серебра, и даже было не понять, где именно эта рана, когда горела каждая клетка его тела.

Но, черт бы все побрал... он теряет время!

— Эрик... — снова чей-то голос, слышимый сквозь его рычание. — Эрик, позволь помочь... Эрик, Это Джозеф, позволь мне подойти...

Джозеф... Джозеф...

— Джус! Черт тебя подери... Помоги! — уже в отчаянии прорычал он.

— Я здесь, Эрик, все отлично. Только дай мне место.

Эрик немного сдвинулся в сторону. И тогда Джозеф быстро встал на колени, опуская рядом с ними красный чемодан первой помощи, и от Эрика не ускользнуло, что ликан сперва спрятал за спину пистолет. " Боится? Неужели, я так сейчас выгляжу, что меня, такого, нахрен, раненного, боится даже сам Джус? " — со злостью подумал Эрик. — " А ведь правильно делает... "

Освободив руки, Джозеф вытащил из чемодана плотный бинт и стал быстро и ловко перевязывать горло Лии. Затем, схватив заранее подготовленный шприц, он всадил иглу в ее плечо. И только после этого стал проверять другие раны. На ту, что сочилась кровью в груди, чуть выше уже затягивающимся разрезом на животе, Джозеф наклеил широкий и плотный пластырь. Потом ликан стал ощупывать ее руки, проверяя, все ли кости на своих местах, наспех поправляя и прекрасно зная, что тело Лии дальше со всем справится. А Эрик следил за каждым его движением, пристально наблюдая и благодаря в душе за эту помощь, которую он сам бы не смог ей сейчас оказать. Только...

⇐ Предыдущая 12 13 14 15 16 17 181920 21 Следующая ⇒