Открой дверь. 4 страница

– Итак, командир, – сказала я, снова выходя из автомобиля. – Что вы спрашивали у меня?

Его усы дернулись, и я прекрасно знала этот жест. Он был не то чтобы не в восторге, он был в ярости. Он терпеть не мог, когда я от него отмахивалась и когда обращалась с ним, как с каким-нибудь лакеем. Его темно-карие глаза горели от злости, а линии вокруг рта были напряжены. В это момент он выглядел как психованный Санта Клаус, со своей круглой головой, покрытой серебристыми волосами, круглым животом и в красной фланелевой рубашке.

– Я на грани, Сноу. На грани.

Он свел указательный и большой палец вместе, оставив между ними пол сантиметра.

– Ты знаешь, что еще чуть-чуть и я…

– Надерете мне задницу, сэр? – парировала я, так как слышала эту угрозу тысячу раз.

– Именно.

Он расправил плечи и поправил воротник, большинство его угроз не вызывали у меня беспокойства.

– Ты должна следовать правилам, Сноу, а это значит, отвечать на мои звонки, как и все остальные.

– Я отключила телефон, чтобы не отвлекаться.

– Каждому сотруднику моего отдела выдается телефон, чтобы я мог отвлечь каждого из вас в любое, черт подери, время, когда только захочу. Помни об этом, – он выдохнул. – Призрак и Кот уже внутри, но они ничего мне не рассказали. Я командир этой чертовой команды, а они хотят, чтобы я сначала дожидался тебя!

– Пока нет необходимости надирать чью-либо задницу, Джек. Я привезла тебе подарок.

Взмахом руки, я указала на Лилу и Хадсона.

– Подозреваемая и один из выходцев команды А. У. Ч.. Джордж был непослушным мальчиком, и я думаю, что он может помочь нам в деле Стила.

Даллас застонал.

Он, наконец, начал приходит в себя. Он стал массировать себе шею обеими руками, прежде чем медленно открыть глаза. Он моргнул, сосредотачиваясь. Я знала, в этот момент он вспомнил события нашего вечера: прогулку к Хадсону, мой отказ давать какие-либо объяснения… То, что я чуть не задушила его до смерти. Огонь разгорелся в его глазах, заставляя их пылать.

– Миа! – прорычал он.

Я отошла от машины с поднятыми вверх руками, в примиряющем жесте.

– Мне пришлось сделать это, Даллас. И ты это знаешь.

– Я все еще жду объяснений, – вставил мрачно Джек.

– Помогите мне отвезти заключенных в камеры, и я все объясню. Вам обоим, – добавила я.

Они поочередно кивнули.

Тридцать минут спустя, Джек получил полный отчет, за исключением некоторых деталей. Я вздохнула с облегчением, потому что рассвет стремительно приближался. Черт, я даже почувствовала, как злорадство растет во мне. Я перехитрила свое видение. На этот раз я выиграла. Даллас еще злился на меня, но он был жив. Даже Призрак и Кот были целы и невредимы.

Остальное не имело значения.

Жизнь была хороша.

Лила и Хадсон были помещены в одиночные изоляционные камеры. В то время как Хадсон жаловался во время похода в свою камеру, Лила, к счастью, молчала, под действием оглушения. Шерри и другая женщина Хадсона, теперь я уже знала, что ее зовут Изабель Хадсон – семнадцатилетняя дочь Джорджа, были допрошены Призраком и Котом.

Единственное, что оставалось сделать, это поговорить с Далласом, но в данный момент это было невозможно. Джек еще не закончил с нами.

Командир наклонился вперед в своем сером кожаном кресле с высокими спинками. Он сидел за большим дубовым столом, перетасовывая бумаги и убирая их на край и без того загроможденного стола. Стены вокруг были завешаны фотографиями его двадцатитрехлетней дочери. Его жена ушла от него год назад, и ее фотография одиноко валялась в мусорной корзине.

– Вы проделали хорошую работу сегодня вечером, – сказал он. – Хорошую работу. Вы оба. Вы нашли зацепку и даже доставили подозреваемых для допроса. Хоть и с некоторыми повреждениями, но, по крайней мере, они живы. В отличие от предыдущего раза. Его глаза зыркнули на меня, подчеркивая последние слова.

– Что? – пробормотала я, пожав плечами.

Даллас и я сидели бок о бок. Мы не смотрели друг на друга с тех пор, как вошли в кабинет Джека. Напряжение между нами было практически осязаемо.

– Проблема в том, – добавил Джек, – что у нас еще одно исчезновение. Жертва пропала прошлой ночью. Сосед по комнате подал заявление час назад.

– Почему нам немедленно не сообщили, – спросила я.

– Сначала офицеры не были уверены, что эти исчезновения как-то связаны. Однако, у меня есть отчет Джеффи, и он на сто процентов уверен, что это дело связано с другими. Слишком много общего и слишком мало доказательств, что добавляет шероховатости в наше дело. Последняя жертва является женщиной.

Ужас прокатился по мне, темный и устрашающий. Я взглянула на Далласа впервые, с тех пор как переступила порог этого кабинета. Даллас взглянул на меня. Это были не очень хорошие новости. В унисон, мы оба снова повернулись к Джеку.

– Женщиной? – переспросила я.

Джек заморгал на меня.

– Именно это я и сказал.

– Как ее зовут? – я заерзала на стуле, ненавидя и, в то же время, наслаждаясь каждым мгновением, пока он медлил с ответом.

– Райанна Харт, – сказал он, взглянув на отчет.

– Назови по буквам, – сказала я, лед кристаллизовался в моей крови.

Он сделал, как я просила.

Мой желудок скрутило, и я закрыла глаза. Аркадианец не солгал. Он сказал Райанн Харт, но не произнес имя по буквам, и он не уточнил, что жертвой будет женщина. Я ослышалась и предположила совсем другое. Опасная комбинация.

Он также упомянул, что кто-то скоро будет мертв.

По крайней мере, я могу отозвать охранника от дедушки Райанна и мальчика. Хоть что-то хорошее в этом дерьме.

– Джек, – сказал Даллас, – мы с Мией догоняли…

Я еле заметно покачала головой, предостерегая Далласа: «Даже не думай упоминать аркадианца».

– Догонялись бутылкой текилы ранее, – он закончил неубедительно. – Извините.

– Спасибо, – сказала я одними губами. Я не была уверена, почему я не хотела посвящать в это Джека, но именно так я и сделала. Я не была уверена, кто был тот аркадианец, и на чьей стороне он действительно играл. Я просто знала, что я не собираюсь делиться информацией, пока не пойму, какие именно мотивы двигали этими аметистовыми глазами.

– У вас есть дела поважнее, чем напиваться во время работы! – сказал Джек, прищурив глаза. – Сначала я застал вас врасплох, а теперь вы признаетесь в алкоголизме. Что, черт возьми, с вами такое?

– Есть описание мисс Харт? – спросил Даллас, быстро меняя тему в нужное русло.

– Рыжие волосы. Зеленые глаза. Около ста семидесяти сантиметров роста, – Джек пожал плечами. – Она работает лаборанткой в Килмер, Питермен, и Нейт Фармасетикалс. Они специализируются на препаратах, способствующих зачатию.

– Что общего обнаружили между ее похищением и исчезновением других? – спросила я.

– Волос аркадианца лежал на ее кухонном столе. Как и в других случаях, свидетелей похищения нет. Никаких признаков насилия. Она просто исчезла из своего дома.

– Так ли это?

– Вряд ли, – сказал Джек с грубым смешком. – Она контактировала с двумя из мужчин, непосредственно перед их исчезновением. Саливан Бей и Раймонд Палмер. Она была замечена с каждым из них по отдельности.

– Это становится слишком запутанным, Джек, – сказал Даллас.

– Я знаю. И мне нужно найти этих пропавших людей как можно скорее. Живыми, – добавил Джек. – Если провалитесь, можете готовить ваши чековые книжки для штрафа.

В его голосе не было и толики юмора.

– На меня давят сверху. Они боятся, что близится конец этой истории, и им нужны ответы!

Поразительно. Мы работали так быстро, как только могли. Приказывать нам работать еще быстрее, было чертовски бессовестно.

– Прямо сейчас, я хочу, чтобы вы отправились домой, и отдохнули, – Джек продолжал. – Завтра днем я проведу беседу с Призраком, Котом, Мандалаем, Джонсоном и Джеффом.

– Еще кое-что, командир, – сказала я. Я работала под управлением Джека девять лет. Он был стар и посредственен, но уважаем. – Держи людей, в том числе и себя, подальше от камеры Лилы. Ее способности контроля над разумом ошеломляют.

– Я сомневаюсь, что она сможет проникнуть в мой ум.

– Правительство еще не разработало эффективный щит для разума, и пока они это делают, она предоставляет опасность.

Он постучал ручкой по столу.

– Если я буду держаться подальше от нее и прикажу остальным сотрудникам делать то же самое, ты будешь передо мной в долгу. В большом долгу.

Он должен быть благодарен за мое предупреждение, должен говорить, какая я предусмотрительная. Но нет, трусливый ублюдок и здесь видел выгоду для себя, поэтому он делал вид, что моя просьба тяготила его. Последний раз, когда я была у него в должниках, он заставил меня научить его дочь, которая напоминала мне Барби под наркотой, обращаться с пушкой. Тогда я провела несколько ночей в больнице, где из моей задницы удаляли пули.

– Чего вы хотите? – спросила я устало.

– Мне нужно, чтобы ты вышла на работу в следующие выходные. Нам не хватает нескольких агентов.

– Договорились, – сказала я, и почувствовала острое чувство облегчения. Поработать сверхурочно не было для меня проблемой. Вообще то, у меня не было никакой личной жизни. У меня не было хобби. Не было друзей за пределами работы. Никаких семейных торжеств. Это было... грустно. От осознания этого я нахмурилась.

– Никто не подойдет к ней, – пообещал он, поглаживая бороду. – Только с твоего разрешения. Я даже договорюсь, чтобы ей доставляли еду механическими способами.

– Спасибо.

– А теперь, выметайтесь отсюда, – сказал он, махнув рукой. – От потрепанного вида Далласа меня уже тошнит.

– А тебе, – сказал он Далласу, – бесплатный совет, займись-ка ты спортом. Чтобы в следующий раз ты принимал участие в схватке.

– Хорошо, я постараюсь запомнить, – сказал Даллас, стрельнув злым взглядом на меня.

Мы встали и вышли. Дверь за нами закрылась со щелчком. Тишина. Скамейки и столы были пусты, и лишь немногие агенты слонялись по коридору. Большинство команд А. У. Ч. патрулировали улицы.

– Даллас, – сказала я, а затем остановилась. Я заметила Призрака, который стоял в коридоре и манил меня к себе пальцем. Его лысая голова блестела от яркого освещения.

– Только не убегай из здания, – сказал Даллас. – Нам с тобой еще многое нужно обсудить.

– Ты прав. – Он уже достиг пика сдержанности и даже не пытался немного притормозить. – Почему бы тебе не пойти со мной, чтобы поговорить с Призраком, а затем зайдем в кафе Тролли.

Он смотрел на меня сверху вниз, выражение его лица было сложно прочесть.

– Договорились, – сказал он, наконец. – У вас есть десять минут. Не больше.

Я выгнула бровь от его тона «командира всея вселенной», не меньше, и пообещала уложиться в одиннадцать минут, даже если большую часть этого времени я тупо просижу в углу и буду ковыряться в носу. Мы зашагали по коридору, звук наших шагов отдавался в ушах. Воздух здесь был стерильным, как будто кто-то облил стены чистящим раствором. Призрак привел нас в небольшую комнату.

– Эту девушку официально отстранили от работы, – сказал он, как только за нами захлопнулась дверь.

– Какую именно? – спросила я, подходя к большому двустороннему зеркалу – оно было встроено в боковую стенку и позволяло видеть то, что происходило в соседней комнате. И прежде, чем он успел что-либо произнести, у меня уже был ответ.

– Изабель Хадсон, дочь Антихриста, – сказала я, одновременно с его ответом: «Спящая красавица, дочь Антихриста».

Я наблюдала за ней. Она сидела за шероховатым деревянным столом, руки спрятаны в складках одежды. Ее волосы были длинными, светлыми и прямыми, как мои. Ее кожа была бронзовой, гладкой, как фарфор, но что действительно привлекало к себе внимание, так это ее глаза. Они были безупречно овальной формы, насыщенно-фиолетового цвета, обрамленные длинными, густыми ресницами.

– Она похожа на аркадианку, – заметила я.

– Не может быть, – сказал Призрак. – Это не парик, и явно не краситель, и если ты не заметила, у нее копна золотистых локонов на голове, не белых и даже не серебристых.

Я зыркнула на него и нахмурилась.

– В любом случае, – продолжил он, пожав плечами, – в ней нет места крови чужих. Она на двадцать процентов человек, и на восемьдесят – душевнобольная. – он нервно вскинул руки. – Больная, точно вам говорю!

– Что? – Даллас усмехнулся. – Ты что, пытался заигрывать с ней, а она тебе отказала?

Призрак вздрогнул, а лицо его сморщилось в ужасе.

– Ей семнадцать лет, – напомнила я Далласу. – Если бы он приставал к ней, я бы его арестовала.

– Что же тогда такого плохого она сделала? – спросил Даллас.

– Когда я вошел в комнату, она начала бормотать себе под нос о контроле над разумом. Одна из ее рук нервно дергалась. А когда я начал допрашивать ее, она угрожала отрезать мои яйца.

– Итак, она что-то бормочет и любит резать всякие вещи, – сказал Даллас, стараясь подавить свою улыбку. – Тяжелый случай.

– Эй, но я – то посмотрю, ты туда не рвешься, – нахмурившись, Призрак указал на дверь. – Иди и задай ей пару вопросиков.

– Нет, – сказала я. – Я сама хочу поговорить с ней. Как девушка с девушкой.

Плечи Призрака расслабились в облегчении.

– Если кто и может справиться с этой психопаткой, то только ты. У тебя же трусы из стали, Миа Сноу. Что до меня? Я бы обделался в штаны, если бы не имел при себе пистолет, – он похлопал себя по левой стороне куртки. Замер. Похлопал снова. Его улыбка меркла, сантиметр за сантиметром. Он выдохнул.

Я уже была у двери, уже повернула ручку и вышла из комнаты наблюдения, когда услышал крик Призрака: – Мой пистолет! У нее мой пистолет, черт возьми!

Я едва успела среагировать, заметив, что мое видение словно оживает. Изабель направила пистолет прямо на мое сердце. У нее был пустой взгляд, такой же, как у Далласа, когда он был под действием контроля над разумом.

Нет, нет!

Когда я потянулась к своему оружию, позади меня кто-то крикнул: «Миа! ». Меня резко оттолкнуло в сторону. Я почувствовала свое падение, словно в замедленной съемке. Изабель выстрелила. Громкий звук и вспышка света поглотили комнату. Крик отчаяния, ярости и страха застрял у меня в горле. Я кувыркнулась в воздухе, прежде чем с глухим шлепком упасть на пол. Весь воздух в секунду вытиснился из легких, а глаза застелила черно-белая пелена.

Пытаясь восстановить дыхание, я покачала головой в намерении привести мысли в порядок. Я понимала, что выстрел Изабель миновал меня. Я была целой и невредимой.

Затем мужское тело упало на меня, безжизненное и истекающее кровью.

Глава 7

Капельница. Внутривенная капельница была подключена к кардиомонитору со звуковым сигналом, создавая симфонию смерти. Моя голова покоилась на поднятых ладонях, а локти упирались на больничную койку. Я устала, я так сильно устала. Кресло, которое я заняла, было сделано из жесткого, неудобного дерева, но я не могла заставить себя даже пошевельнуться.

Когда я была моложе, после того, как отец перестал любить меня, он наказывал за каждый проступок, заставляя сидеть в кресле, очень похожем на это. Конечно, он запирал кресло и меня в маленькой, темной комнате. Я сидела там, испуганная и одинокая, тихо всхлипывая, иногда крича до тех пор, пока мой голос не охрипнет. Воспоминания всегда вызывали во мне отвращение, но, благодаря им, я теперь могла оставаться неподвижной в течение нескольких часов и ни разу не пожаловаться. Этот маленький талант пригодился мне теперь.

Даллас лежал на кровати с закрытыми глазами, аппарат искусственного дыхания работал за него, медленно раздувая то, что осталось от его правого легкого, вгоняя воздух, снова и снова повторяя свои действия.

Всего лишь час назад он был признан мертвым. Тем не менее, один из приставленных к Далласу хирургов отказывался сдаваться и стоял над ним, ударяя по его груди и накачивая наркотиками. Невероятно, но Даллас был реанимирован. Я никогда до этого не верила в то, во что я не могла прицелиться и выстрелить, но, когда сердечный монитор ожил, я начала верить в чудеса.

Все утро агенты А. У. Ч. приходили и уходили так же, как врачи и медсестры. Ни один человек, который входил в палату, не оставлял мне надежд, все они оставляли только мрачные соболезнования. Травмы Далласа были не совместимы с жизнью. Большая часть его внутренних органов была выжжена, а в груди зияло отверстие в пятнадцать сантиметров, которое не поддавалось восстановлению.

Нет, они не оставляли мне никакой надежды.

Но Даллас был борцом. Он цеплялся за жизнь каждой клеткой своего тела.

Прямо сейчас, я была наедине с ним, пытаясь заставить свою жизнь бурлить внутри него. Боже, как же я хотела, чтобы с ним сейчас была его семья, которая молилась бы за него. К сожалению, его родители умерли много лет назад, и у него не было ни братьев, ни сестер, ни тети и дяди.

Беспомощность переполняла меня, беспомощность настолько сильная, что мое тело дрожало от этого. Одно утро сменилось другим. Сейчас на улице стоял день. Я не спала, не ела. Я не могла. Мой живот скрутило в болезненный узел страха, ужаса и горя. Даллас был моим лучшим другом. Моим защитником. Он был воплощением Дарена – брата, которого я обожала и потеряла. Мы странным образом уравновешивали друг друга, и моя жизнь без него...

С содроганием я выгнула спину, усугубляя ожог в горле. Я сглотнула. И плотно сжала веки.

– Черт бы тебя побрал, Даллас, – прошептала я отрывисто. Я хотела ударить его, кричать на него. Я была в ярости оттого, что он оттолкнул меня в сторону и принял удар на себя. Только я должна была пострадать. В конечном счете, это Я должна была умереть.

Я не сберегла его.

Мои плечи опустились от усталости, когда волна гнева покинула меня. Мои веки медленно открылись, и я протянула дрожащие пальцы. Подушечки пальцев погладили его по щеке, по скулам. Он был холодным, а его бронзовая кожа бледной, почти прозрачно белой. Если бы у меня еще остались слезы, я бы плакала, пока мои веки не лопнули бы от напряжения. Но я могла только сидеть здесь, такая беспомощная, и смотреть, как он умирает.

Мои руки сжались в кулаки так крепко, что ногти оставили на ладонях следы в виде полумесяцев. Изабель Хадсон была мертва. Я помнила, как увидела вспышку моего пистолета, ужас, который отразился на лице девушки, когда несколько пуль пронзили ее грудь. Видела, как она медленно сползает на пол. Я убила ее, убила молодую девушку, которая не успела вкусить взрослой жизни. На каком-то подсознательном уровне я ненавидела себя за то, что я сделала, и за то, что желала убивать ее снова и снова, но на этот раз медленно и болезненно.

Черт возьми, как же это произошло? Кто контролировал разум Изабель? Не Лила, она была далеко в камере. Там не было никого.

Должно быть, я упустила какую-то тонкую деталь в моем видении. Видит Бог, я что-то поняла неправильно. Я перепутала местами человека и пришельца, думая, что Далласа убьет человек, а не чужой. Откуда я могла знать, что все будет наоборот? Я не знала, к какому виду принадлежала Изабель, я просто знала, что она не могла быть дочерью Хадсона, как сообщается в документах.

– Как это могло случиться? – прошептала я отрывисто.

– Иди домой, Миа, – произнес мужской голос у меня за спиной. Джек.

Я не повернулась к нему лицом.

– Я не могу уйти. Я не оставлю его. Ты знаешь это лучше меня.

Он вздохнул.

– В таком состоянии ты для меня бесполезна. И для него тоже.

– Тогда уволь меня.

– Черта с два.

– Я просто... Я не могу оставить его. Он нуждается во мне. У него нет никого.

Джек сделал паузу, и я знала, что было у него на уме. Дела превыше всего.

– Хочешь, я передам все твои дела? – спросил он, – Дать тебе неделю или две?

– А как насчет Стила? – спросила я, но была не в состоянии изобразить истинное любопытство.

– Я поручу это Призраку и Коту.

Эта пара слов вызвала во мне бурю гнева. Это звучало так, как будто я не могла выполнить свою работу.

– Это мое дело, – сказала я с оттенком горечи, не удосужив его своим взглядом, – Я его закончу.

– Не надо. Дело почти раскрыто. Лила под стражей, и как только она отойдет от оглушения, я пошлю Кота в ее камеру. Надеюсь, мы узнаем, где пропавшие люди проводят свои вечера.

Я смотрела мимо кровати, мимо дальнего окна, мои глаза вяло заморгали, когда деревья и блестящий тротуар показались в поле зрения.

– Вы обещали мне, что никто не станет разговаривать с ней без моего разрешения.

– То было раньше.

– Вы делаете большую ошибку. Если вы позволите Коту приблизиться к ней, то можете послать Лиле прощальный поцелуй. Она уйдет прежде, чем вы сможете вытащить голову из задницы. Кроме того, я сомневаюсь, что она знает, где находятся пропавшие мужчины.

– Ты говоришь, что она невиновна? – задохнулся он.

– Нет, – я выдохнула, – Просто не является зачинщиком убийства или похищения.

Его брови взмыли вверх.

– И почему ты так думаешь?

-Она живет своими эмоциями, не все обдумывает. В убийстве Стила эмоций не было, оно было продуманно до мельчайших деталей.

– Миа, – сказал он, а затем остановился. Он еще раз вздохнул, – Если ты хочешь закончить это дело, я позволю тебе. Если ты хочешь допросить Лилу, я разрешу тебе. Но сначала ты должна отдохнуть.

– Потеряли веру в меня, Джек? – спросила я с невеселой усмешкой. Я выгнула спину и подняла голову вверх, рассматривая стерильный, белый потолок. Я не виню его. Я сама потеряла веру в себя.

– Нет. Никогда, – сказал он, засовывая руку в карман пальто, – Я никому так не доверяю, как тебе. Черт возьми, ты никогда не подводила меня.

– Это не правда. Я подвела вас прошлой ночью. Я всех подвела. Даллас не был бы здесь, если бы я действовала быстрее.

– Ты сама себя слышишь? – Джек усмехнулся, – Это самая нелепая вещь, которую я когда-либо слышал. Ты не знала, что это должно было случиться. Даллас сделал свой выбор, и сам Бог не мог остановить его от того, чтобы защитить тебя.

– Вы ошибаетесь. Я могла бы остановить его, – я стукнула кулаком по кровати, – Я могла бы продержать его в бессознательном состоянии до утра, чтобы он не смог работать. Я могла бы отложить охоту. Я могла бы велеть ему ждать меня в Тролли, пока я разговаривала с Призраком.

Так много вещей, которые я могла бы и должна была сделать по-другому. Я знала, черт побери. Я знала, что он в опасности, и, тем не менее, я не защитила его.

– Миа, – сказал Джек тихо. – Ты не можешь сейчас трезво мыслить. Ты не спала две ночи. Ты должна немного отдохнуть, – повторил он.

Я повернула голову, и наши взгляды встретились. Его щеки были бледные, вечная краснота исчезла. Его фланелевая рубашка болталась на плечах. Он потерял ни один килограмм. – Я не ребенок, Джек.

– Твои глаза покраснели, – продолжил он, – кожа стала бесцветной. Честно говоря, ты выглядишь дерьмово.

– Спасибо за комплимент, но я в порядке, – сказала я, хотя знала, что он был прав. Мой разум был затуманен. Веки были тяжелыми, а тело слабым и шатким.

– Ты вот-вот рухнешь. Я приказываю тебе идти домой.

– Срала я на ваши приказы.

Я не могла найти в себе силы, чтобы кричать, так что мои слова превратились в хриплый шепот. Удивительно, но мой гнев вырос еще больше. Я повернулась обратно к постели.

– Даллас нуждается во мне.

Я не слышала, как Джек подошел, но вдруг он встал рядом со мной, положив руку на мое плечо, – Это не заставит его жить.

– По крайней мере, – я сглотнула, – По крайней мере, он не будет умирать в одиночестве.

Господи, как же больно это говорить. Я чуть не закричала на Бога, на Джека, на врачей, которые не могли оживить человека. Я кусала щеку, чтобы подавить крик, пока металлический привкус крови не заполнил мой рот.

Джек сжал мои плечи.

– Он был хорошим человеком. Одним из лучших. Я уже скучаю по нему.

«Заткнись, заткнись, заткнись! »– мой разум кричал. Я закрыла уши, чтобы блокировать голос Джека. Он говорил о Далласе, как если бы он был уже мертв.

Может быть, он и был.

Я сосредоточилась на лице Далласа, таком бледном. Не было никакой надежды, что он выживет.

Но я не могла сказать эти слова, поэтому я прошептала: – Он еще не умер.

– Нет, но ему понадобится чудо, чтобы выжить, – он надавил на мое плечо своей рукой, – Это удивительно, как быстро жизнь человека может измениться, не так ли? В мгновение ока. Щелчок пальцами, – он сделал паузу, – Один удар сердца.

Одна из его слезинок капнула на мою ладонь. Я наблюдала, как прозрачная жидкость скользнула сквозь пальцы. Я никогда до этого не видела этого сильного человека плачущим. И знала, что его эмоции отражают мои собственные... дрожь пробежала по позвоночнику. Он нашел какой-то способ, выплеснуть все это, а я – нет. Мои эмоции были пойманы в ловушку внутри меня.

Я потерла рукой свое лицо, подавляя желание биться головой о железный край кровати. Может быть, физическая боль затмит мои эмоциональные муки.

– Он страдает? – спросил Джек тихо, врываясь в мои мысли. Я покачала головой.

– Он не чувствует боли. Они накачали его так, что он, наверное, летает там с ангелами.

– Я рад. Я не хочу, чтобы наш парень мучился, – Джек отпустил мое плечо и подошел к окну, – Джексон позаботится о похоронах. Я думал, что это было бы слишком тяжело для тебя.

– Я сделаю это, – сказала я, мое раздражение возросло еще на один уровень. – Как его напарник я имею на это право. И не отдавай никому мою работу.

– Очень хорошо.

Затем, вернув обычное грубое выражение лица, Джек сказал:

– Будь в штаб-квартире завтра, в 1: 00, как штык.

Он повернулся на каблуках и направился к двери, только чтобы остановиться прежде, чем переступить за порог. Оглянувшись через плечо, он прижал меня своим взглядом.

– Я знаю, что ты скорбишь. Как и мы все.

– Я… – он прервал меня.

– Ты просила не отстранять тебя от дела Стила. Ты просила. Я не приказывал тебе. Поэтому, у тебя есть работа, и я ожидаю, что ты ее выполнишь.

– Я знаю, – сказала я, массируя виски. Я была благодарна за его непредсказуемость. Я бы развалилась от жалости и самобичевания, и он знал это.

– Мне нужно, чтобы ты допросила Лилу и сообщила о результатах на нашем собрании. Сможешь сделать это?

– Да, – сказала я. Решимость проявилась в моем тоне.

– Хорошая девочка, – сказал он, выходя из комнаты.

Я снова осталась наедине с Далласом. Обхватив его холодную, безжизненную руку, я облокотилась на край кровати. Эти два маленьких действия вызывали во мне все эмоции, которые я испытала в последние часы, в итоге оставив лишь пустоту. Вялость протекла по каждой клеточке моего тела, подчиняя себе мои руки, ноги, и, наконец, глаза.

Последней мыслью, перед тем, как мое сознание погрузилось в туман, было: «Боже, пошли мне еще одно чудо».

Я медленно просыпалась и осознавала три вещи сразу, и только одна из них действительно имела значение.

Во-первых, я поняла, что я не вижу снов. Очень необычно для меня, ведь я не испытывала проблем со сном. Во-вторых, я не была уверена, сколько времени прошло с тех пор, как я заснула. В-третьих, волосы на моем затылке стояли дыбом.

Когда мой организм приспособился, я почувствовала невидимую пару глаз, наблюдающую за мной, внимательные глаза, парящие над моим плечом, наблюдая... выжидая. Я знала, что я была в больничной палате Далласа, и я знала, что это не Даллас наблюдает за мной.

Пытаясь двигаться медленно и осторожно, я потянулась за пистолетом, который находился на моей талии. И замерла. Мой пистолет исчез. Его нет, черт побери. Я не стала паниковать. У меня было запасное оружие, привязанное к лодыжке. Хотя оно и не было таким усовершенствованным, поскольку имело всего два режима – «горячий» и «супер горячий». Без режима оглушения. Я приложила пальцы к спусковому крючку.

Борясь с желанием вскочить на ноги, я чуть приоткрыла веки, чтобы оглядеться. Темнота отступила, и приглушенный свет люминесцентных ламп просачивался через бежевые жалюзи больницы. Я сохраняла свою голову и тело совершенно неподвижными, пока мой взгляд блуждал по комнате.

Там, в углу, в кресле совершенно фривольно развалился мужчина. Я подавила вздох, когда смогла нормально его рассмотреть. Нет, не мужчина. Аркадианец.

Тот самый аркадианец.

Воин, которого я преследовала по аллее.

Его энергия окутала меня, сильная, чистая. Смертельная. Дрожь пробежала по моим нервным окончаниям. Его волосы были густыми, белыми и спадали на его плечи. Я представила себе его глаза, зная, что они бледно фиолетового цвета, почти стеклянные, притворно спокойные, словно затишье перед бурей. Я знала, что его губы были полными и чувственными, совершенный контраст с его мужской сущностью, что, казалось, делало его еще опаснее.

Он, должно быть, почувствовал, что я разглядываю его, потому что он моргнул, чувственным взмахом ресниц, и хрипло сказал:

– Твой друг при смерти, Тай ле Мар.

Ангел смерти, он пришел ко мне. Я вскочила, приняв вертикальное положение. Мой стул выкатился из-под меня и столкнулся со стеной. Я вытащила свое оружие и наставила ему на грудь, до того, как он сделал еще один вдох. Я знала, Даллас еще жив, потому что нежный гул мониторов заполнил мои уши, и я видела краем глаза, как его грудь вздымается, когда аппарат вгоняет в него воздух.

– Где мой пистолет? – спросила я, сохраняя голос спокойным, хотя сердце буквально выпрыгивало из груди.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒