10. Чайковский ‑ Мекк

Clarens,

15/27 января 1879 г.

Ровно месяц тому назад в этот день Вы уехали из Флореции, милый и дорогой друг! Милая вилла Bonciani! . Очень часто я переношусь мысленно в эти уютные комнаты, где мне чувствовалось так хорошо и покойно!

Получил сегодня письмо Ваше. Вы спрашиваете, друг мой, не лучше ли было бы заказать либретто в России? Во‑ первых, два действия у меня уже вполне готовы, а остальные два намечены и обдуманы. Во‑ вторых, я не знаю ни одного человека, которому я бы охотно заказал либретто. Наиболее талантливые стихотворцы гнушаются подобной работой, а если и берут ее на себя, то за огромное вознаграждение, которое далеко не соответствует достоинству вещи, потому что недостаточно быть стихотворцем; нужно знать сцену, а эти господа театром никогда не занимались. Кроме того, каждый свой стих они считают святыней и сердятся, когда музыкант по собственным своим соображениям изменяет, дополняет и сокращает [Я это знаю по опыту, ибо два раза писал на тексты Полонского. (Прим. Чайковского. )], без чего невозможно обойтись при сочинении оперы. Но, разумеется, найдется не мало посредственных писак, которые возьмут на себя за небольшую плату этот труд, но дело в том, что я сделаю наверное не хуже их. Вообще составление либретто самим автором музыки имеет и свои хорошие стороны, ибо он совершенно свободен располагать сцены, как ему угодно, брать те размеры стиха, которые потребны ему в том или в другом случае, но зато такому музыканту, как я, т. е. затрудняющемуся в технике стиха, дело это представляет большие трудности. Трудности эти однако ж не непоборимые, и доказательством этому служит то, что мои первые два действия я сделал же в конце концов!

“Сборник военных рассказе в” я не прочитал, а проглотил. Правда, что зато я три ночи сряду ложился очень поздно. Нечего и говорить, до какой степени в них много самого жгучего, но зато и болезненно ‑ действующего на душу и сердце интереса. Когда читаешь про столько вынесенных мук и когда вспомнишь, какие ничтожные результаты достигнуты ценою их, делается грустно, обидно и больно. Мало того, война эта теперь кажется какой‑ то донкихотскою нелепостью, ибо что бы ни говорили патриотические и шовинистские газеты, а главный результат все‑ таки не достигнут, ибо Болгария все‑ таки не вполне свободна. Вы и я были счастливы в том отношении, что никого не потеряли на войне из близких. Но я часто думаю: а что если бы брат Анатолий был не товарищем прокурора, а штабс‑ капитаном какого‑ нибудь армейского полка и был бы на войне убит и, вдобавок, изрезан в куски башибузуками? Как бы я тогда рассуждал о целесообразности войны, последним результатом которой‑ унижение России, падение ее кредита и кичливое торжество Биконсфильда? Нет, война‑ ужасное дело!

Я сегодня начал отдыхать. Два действия оперы кончены. Вчера вечером я сыграл все второе действие сполна и имел нескромность восхищаться произведением своей музы. Это, разумеется, еще ничего не доказывает. Кто знает, может быть, это самое второе действие через два‑ три года будет вызывать на мои щеки краску стыда! Со мной это бывало! Но как бы то ни было, а я остался собой очень доволен, но, как это всегда бывает со мной, стал думать о том, сколько еще предстоит труда, сколько хлопот и стараний, чтобы добиться постановки (опера, не поставленная на сцене, не имеет никакого смысла), сколько мук и разочарований на репетициях от неимения подходящих артистов, упорной тупости дирекции театров и т. д. и т. д. Вследствие всех этих страхов и беспокойств сильнейшим образом расстроил себе нервы и провел плохую ночь. Сегодня утром проиграл вполне первое действие и тоже остался доволен, но так как утро меньше ночи имеет свойство внушать грустные мысли, то расположение духа самое приятное, и большая охота ревностно продолжать начатое.

Завтра я хочу подготовить себе материал, т. е. написать текст первой сцены третьего акта (капитальной по своему значению), в среду уехать в Женеву, быть там в концерте (мне говорили, что симфонические концерты бывают по средам), в четверг вернуться и снова приняться за работу.

Мне будет очень приятно, милый друг, если Вы напишете мне, когда думаете выехать из Вены. Вероятно, и я соберусь в Париж в одно время с Вами.

Вероятно, из Женевы я напишу Вам.

Будьте здоровы, мой милый, добрый друг.

Ваш П. Чайковский.

Милочке передайте, пожалуйста, приветствие. Что делает Пахульский?

⇐ Предыдущая 250 251 252 253 254255256 257 258 259 Следующая ⇒