Глава 5 Спасение Ястреба

Да, беспокойно стало на борту после теракта. Это я ощутил на своей шкуре. Только я собрался посмотреть вторую запись моего предшественника, как коммуникатор ожил звонком: меня срочно вызывали к капитану.

Я не стал заставлять их ждать и вскоре сидел перед капитаном и начальником СБ. Выглядел Фаррел сосредоточенным, а Лунько несколько раздражённым. Очевидно, тема предстоящего разговора была связана со взрывом.

Заговорил первым Лунько. Он коротко объяснил ситуацию и под конец подвёл итог всему рассказу:

– Аномальные электромагнитные колебания, которые инициировали взрыв, исходили из второго технического отсека. Доступ туда имеют практически все техники, поэтому среди них может быть преступник… или даже несколько, – и в конце ошарашил меня новостью. – Вы знаете, что ваш друг Дмитрий Восков может быть причастен к организации взрыва?

Признаться, я скорее ожидал обвинения в свой адрес и в первый момент даже растерялся.

– Меня тоже подозревают? – набравшись смелости, спросил я. Внутри всё тряслось от напряжения. Думаю, любой бы так чувствовал себя на моём месте.

– Нет, – ответил Лунько. – Пока речь вообще не идёт об обвинениях. Мне просто нужна объективная информация. Как хорошо вы знаете Дмитрия?

– Трудно оценить… – ляпнул я, не подумав, и сообразил, что это весьма обтекаемый ответ и явно неуместный при текущих обстоятельствах. – Мы с ним знакомы примерно с месяц. Уравновешенный человек, знающий своё дело, понимающий ответственность… но… зачем ему это делать? У него даже не было возможности…

– Однако он читал письмо, посланное Радненко для меня, – заверил Лунько. – Письмо с «меткой», нить была порвана. По протоколу любая переписка Начальника Службы Безопасности автоматически подпадает под гриф «Совершенно секретно», а это уже серьёзный проступок.

– А-а-а… случайность не исключена? – спросил я.

– Может быть… Всё может быть…

Нет, у меня не укладывалось в голове, что Дима мог совершить что-либо противозаконное. Нужно обязательно разобраться в этом! Боже мой, на моего единственного друга на корабле свалилось такое несчастье, и у меня есть реальный шанс как-то повлиять на ход расследования!

– Итак, – наконец, заговорил капитан, – что вы можете нам сказать?

– Он был со мной в момент взрыва, записи должны подтвердить, что он заходил ко мне… – и я рассказал всё, как есть и в конце добавил. – Уверен, он здесь ни при чём.

– Молодой человек, вы слишком наивны, – сказал Лунько, – противником может быть каждый. Даже я, – он хмыкнул. – Вы знаете методы ДОЗ? Вы знаете, за что они борются?

– Хотят свергнуть мировое правительство, – пожал я плечами. – «Освободить» народы от него. Конкретнее никогда не интересовался. Моя стихия – компьютеры.

– И вот вторая причина, по которой вы здесь, – сказал капитан. – От вас требуется убедиться, что никаких проникновений в систему корабля не было и данные надёжны…

– Собственно, на этом разговор и окончился. Вернувшись в зал оператора, я сразу же принялся за работу. Первый этап был самым простым: я прямо спросил Ястреба о попытках взлома, и он выдал вполне ожидаемый ответ:

– Если не считать твоих попыток покопаться у меня в голове, нет.

Я кивнул. Значит, остаётся второй вариант, долгий – проверка всей системы самостоятельно. Займёт уйму времени, а толку? Честно говоря, я сомневался, что найду несанкционированные изменения в системе, тем более что совсем недавно я разобрался с системой безопасности, запустив несколько весьма полезных сервисов. Следовало сосредоточиться на другом: доступ к датчикам на планете у меня есть, а значит, можно было отследить передвижения Димы.

– Ястреб, можешь найти запись передачи письма Радненко Воскову? Это произошло на планете, интервал – два дня.

– Уф-ф, – послышался тяжёлый вздох из динамиков. – Нелёгкая задачка.

– Не сложнее, чем просчитать курс. И не ворчи, – несмотря на наши препинания, работа уже шла вовсю.

– Кстати, пока ты игцёшь, у тебя есть информация о ДОЗ?

– Есть, я же умный и многое знаю, – сказал Ястреб.

– Да ты ещё и хвастун!

– Просто говорю, что есть, – скромно ответил искин. – Итак, рассказываю. ДОЗ – «Движение за освобождение Земли». Террористическая группировка, основной идеей которой является крушение мирового правительства. Идеологически противопоставляют себя капитализму, основываясь на учении некоего Карла Маркса. Называют себя неомарксистами. Образование организации некоторые относят к окончанию Мировой Войны в 1926 году, как реакцию на создание Лиги Наций, хотя формально ДОЗ существует с 2249 года. Состоит из нескольких объединившихся террористических организаций. Основная ячейка – российский сектор. Берёт своё начало с имперских времён. После неудачной попытки переворота и крушения Российской Империи и образования Российской Демократической Республики в 1920 году, ушёл в подполье. Уничтожен через десять лет. Возрождён в 2237 с той же идеологией. Существуют и другие филиалы…

– Ладно, – остановил я искина, – эти цифры сейчас не столь важны, в чём состоит суть идеологии?

– Построить справедливое общество путём свержения мирового правительства.

– Странный способ, – удивился я. Мне раньше казалось, что они просто не могут примириться с отсутствием в их руках реальной власти. Хотя, наверное, отчасти так и было.

– Я нашёл запись.

– Покажи.

Во весь стол возникла голограмма. Ястреб стал показывать запись с момента передачи письма. Оно выглядело как блестящий герметичный конверт, который защищал содержимое от вредного излучения. Такие часто использовались для переноса небольших предметов в безвоздушном пространстве. Дима направился в купол, где, судя по всему, отдыхали десантники. На полпути он завернул вправо, кажется, с кем-то разговаривая. Дальше изображение стало очень плохим, но потом всё-таки восстановилось. Дима встретился с Жениным. Ну, конечно, он должен доложить взводному, а тот обеспечит ему транспорт. До челнока они добрались вместе.

«Странно, а зачем Женин вообще идёт? Разве нельзя было передать команду по радио? », – подумал я и спросил:

– Ястреб, можем увидеть, что там внутри происходило?

– Может, мне и мысли их ещё почитать? – проворчал подопечный.

– Было бы неплохо, – признал я. – А ты чего такой ворчливый сегодня?

– День знаменательный, но никто на это не обращает внимания.

– Что за день?

– День рождения у меня…

– Вот это новость!.. – удивился я. Всё это походило на розыгрыш, если бы не бездна космоса за бортом. – Что-то я не слышал, чтобы искины отмечали день рождения.

– У всех людей есть, а я чем хуже? – по-человечески рассудил Ястреб.

– Так кораблю же восемь с половиной лет, если быть точным…

– Меня запустили на полгода раньше.

Аргументы кончились, и осталось только сказать:

– Тогда поздравляю тебя, птенчик, с девятым годом от удачного «вылупления»! Долгие лета функционирования, меньше багов, надёжной памяти и стабильной работы процессорам. Если хочешь, налью чего-нибудь в анализатор. К сожалению, из напитков предложить могу только кофе.

– Спасибо, – растроганно ответил воспитанник. Как бы он ещё воду не слил в космос… Потом будет оправдываться, что «прослезился».

После этой душещипательной сцены мы вернулись к делам. Ястреб продолжил прокручивать запись, хотя мне казалось, что дело безнадёжно. Неужели Дима открыл конверт во время полёта челнока? По всей видимости, именно так.

– Ястреб, давай прокрути с момента его прибытия на борт.

Искин на редкость послушно выполнил приказ. Здесь картинка оказалась четче и реалистичней и походила на фильм. Вот Дима сошёл по трапу, направился к каюте Лунько. Дверь оказалась закрытой. Немного постоял в раздумье, затем направился в сторону к себе. По дороге его перехватил второй взводный, который с группой десантников осматривал взорванное помещение.

– О чём они говорят? – спросил я. – Включи звук.

Взводный предлагал Диме передать письмо через него, тот ответил, что ему было приказано вручить лично в руки, но почему-то взводного это не остановило. Он попросил показать письмо, а после отказа приказал, мотивировав свой поступок стандартной проверкой. Дима подчинился. Взводный достал небольшой прибор и провёл по точке сшивки блестящего конверта.

– Стоп! – почти выкрикнул я. Голограмма замерла.

«Конечно, в этот-то момент и была сорвана метка. Но разве Лунько не знает об этом? Он же опытный человек. Если уж я с ходу заметил такое… Как он мог упустить такой вариант? »

Итак, догадку следовало передать капитану. Я нашёл Фаррела на втором уровне, когда он направлялся в рубку и коротко объяснил ситуацию. Капитан выслушал меня и кивнул:

– Да, мы рассматривали этот вариант. Вполне возможно, что так и было, – он остановился и посмотрел мне в глаза. – Я понимаю тебя. Мне и самому претит мысль об измене, но мы обязаны рассматривать все возможные варианты. Проверь систему.

– Это очень кстати, – внезапно раздался голос Ястреба в наручном коммуникаторе. – Я зафиксировал попытку замены программного блока.

– Это атака, я займусь, – бросил я и помчался к терминалу. Времени у меня практически не было. – Отследил порт?

– Нет, не могу…

Пока я летел по коридору, запросил предварительные данные. По всей видимости, сработала одна из установленных вчера сторожевых программ. Если так, то вполне вероятно, что подобные проблемы система защиты просто-напросто пропускала.

– Заблокируй этот поток!

– Я так и делаю, всё как меня учили. Но он открывает новые, – ответил Ястреб.

На повороте я чуть не сбил какого-то широкоплечего техника. Тот что-то крикнул вслед, но было не до того.

Я влетел в операторскую и рухнул на кресло. На мониторе высветилась целая уйма данных. Запищал коммуникатор. Вызывал капитан.

– У нас отключилось автоматическое управление орудиями. Докладывай, как только появятся результаты.

«Радость привалила! Ничего не скажешь», – возмутился я мысленно, меня трясло от напряжения. Перехват управления вооружениями – это серьёзный шаг. Противник действовал с нечеловеческой быстротой! Оставался только один путь остановить обвальное обрушение искина: с шашкой наголо ворваться в электронную систему.

Операторское место было оборудовано интерфейсом нейроподключения, поэтому идти в зал виртуальности не требовалось. Шаг был рискованный, ведь при неудачном стечении обстоятельств я вполне мог стать растением.

– Я планирую работать через нейроконтакт, – сказал я в коммуникатор.

– Хорошо, – чуть помедлив, ответил Фаррел. – Удачи!

«Да, она мне потребуется. Даже очень…» – подумал я, натягивая на голову нейрошлем. Нажатие кнопки, и моё сознание ворвалось в виртуальную сферу рейнджера. Вокруг расположились светящиеся разными цветами кубы – различные функциональные блоки искусственного интеллекта. Множество тончайших нитей соединяло их. Светлячки виртуальных потоков перетекали из одного в другой с невероятной скоростью. Кажется, человеческий мозг неспособен угнаться за компьютерным, но это большое заблуждение. Не способно угнаться сознание…

Я стал погружаться в этот упорядоченных хаос электронов и световых потоков, сознание растворялось в бесконечности сотен тысяч соединений. Я чувствовал каждой клеточкой своего виртуального тела информационные потоки. Инородные ощущались болью. Пока их было немного, но постепенно становилось всё больше.

– Ну что, Ястреб, готов? – спросил я.

– Зададим ему! – ответил искин, и в голове возник образ свирепого бородатого мужика с топором. Что ж, он, как всегда, в своём репертуаре.

Я стал перехватывать соединения на себя, обрубая вирусные. С каждой секундой я действовал быстрее и увереннее. Не раз это проделывал в университете, и этот опыт был бесценен, хотя многие ситуации попадались мне впервые. Такие опасные программы я перенаправлял Ястребу, такую же практику использовал и он. Мы «стояли спиной к спине», отбивая бесчисленные атаки противника. Сотни и сотни… им не было конца. Они мелькали перед глазами самыми причудливыми образами, замирая перед взором на доли секунды, чтобы затем исчезнуть и дать дорогу другим. Шары, кубы, ещё и ещё. Я их уже почти перестал различать и чувствовал, что ещё чуть-чуть и не справлюсь с возрастающим информационным потоком. Если бы только отыскать настоящий источник, а не постоянно возникающие прокси, виртуальные образы, соединения…

Я уже действовал на автомате, не отдавая себе отчёта в том, что конкретно уничтожаю, сознание работало отдельно. Чувство усталости подкрадывалось ко мне. Серьёзный знак: ещё немного и мозг не выдержит. Если бы только найти источник, атаки бы немедленно прекратились. Среди сотен и тысяч образов я пытался найти один нужный нам, один и самый главный. Здесь не могла помочь логика, только интуиция – здесь человек имел неоспоримые преимущества. Один из красных шаров привлёк внимание. Я не осознавал, почему. Я просто знал: это он, источник! Сиреневый полукруг программы накрыл шар – соединение установлено. Второй – виртуальный порт заблокирован!

Атаки мгновенно прекратились. Чувство безмерной усталости полностью завладело мной. Мне было глубоко безразлично, что творится вокруг. Я даже не понял, когда виртуальность исчезла.

* * *

Просыпался я тяжело. Голова казалась отлитой из свинца. Я попытался открыть глаза, но яркий свет брызнул мне в глаза. Он струился отовсюду и ослеплял. Я непроизвольно зажмурился и закрыл руками лицо, затем с осторожностью повторил попытку.

Через некоторое время всё начало приходить в норму: туман в сознании рассеялся, предметы стали отчётливо видны, я даже смог приподняться.

– Где я?

– В лазарете, – надо мной появилось лицо женщины лет тридцати. У неё была редкая стрижка под каре и большие добрые глаза. Традиционный медицинский халат сидел как всегда хорошо. Узнал я её сразу: Ольга Яновская, руководитель Медицинской Службы рейнджера. – Как себя чувствуете?

Я прислушался к своим ощущениям и ответил:

– Вроде ничего.

– У вас было сильное перенапряжение. По сути, коллапс… Хорошо, что Ястреб вовремя сообщил. А вообще совершая такие подвиги, вам бы следовало обратить внимание на последствия, – с укором сказала она.

А что мне оставалось делать? Действовать пришлось быстро. Впрочем, Ольга это понимала и бранила меня скорее из профилактики.

– Долго я спал?

– Нет, всего шесть часов. Я бы советовала вам не торопиться, а отдохнуть ещё.

Видимо меня чем-то накачали, потому что я действительно уже чувствовал себя неплохо, учитывая произошедшее, и попытался подняться, но врач остановила меня.

– Но…

– Юрий Викторович, я обещала капитану, что буду следить за вашим состоянием. Вы никуда не уйдёте, пока я не буду уверена, что кризис прошёл. И вообще, вам нужно время, чтобы восстановиться. Знаете ли, медицина не волшебство.

Я хотел возразить, но она прервала меня:

– Заблуждение.

– Ладно, тогда давайте проверим, и я побегу.

Она тяжело вздохнула.

– После атаки много срочной работы. Я должен проверить все системы искусственного интеллекта, – попытался я объяснить ситуацию, и сказанное было правдой. Меня не без причины волновали последствия атаки. Если со мной было всё более-менее ясно, то насчёт остального ничего конкретного я сказать не мог.

– Я всё прекрасно понимаю, но… – она развела руками. – Вам требуется отдых, если вы не хотите потом всю оставшуюся жизнь бороться с внутричерепным давлением. Всё это серьёзно. Знаете, что такое параксизмальная тахикардия?

– Нет, – удивился я. – Никогда не слышал.

– В обморок будете падать.

– Атака прошла мимо основных узлов, – ожил мой передатчик. – Я уже сообщил капитану о твоём выздоровлении.

– Спасибо.

– Ястреб, это ты поторопился, – обратилась Ольга к кораблю.

– Почему?

– Это временное улучшение, связанное со сном и препаратами.

В этот момент дверь лазарета отъехала в сторону, пропуская Фаррела. Выглядел он довольным. За капитаном двигался Лунько. На лице Начальника СВ не читалось и следа радости, это была маска глубокой задумчивости.

– Ну что, можно тебя поздравить с боевым крещением и первой победой, – сказал Фаррел.

– Сделал, что смог… – пожал я плечами. Всегда теряюсь, когда меня хвалят, хотя люблю похвалы.

– Можно отметить, справился ты великолепно. И более того, по твоей наводке мы смогли поймать злоумышленника.

– Да? – обрадованно удивился я. – И кто он?!

– Ремонтный дроид. Он базировался как раз на том уровне, где располагался склад. Очевидно, он и пронёс бомбу.

– Сам он не мог. Им должен кто-то управлять.

– Да, но это очень ограниченный круг лиц. Кто-то из ремонтного персонала.

«Итак, значит, круг начинает замыкаться».

Да, многих усилий стоила эта победа: я чуть не заплатил за неё разумом. Слава богу, обошлось. Я вспомнил, как летел в зал оператора, как чуть не сбил какого-то парня и… Меня словно ударило током! Ну, конечно! Я же чуть не сбил техника у операторской. Что он вообще мог делать на моём уровне?! Их место работы значительно ниже.

– У меня есть подозрение… – сказал я и рассказал о происшествии. К сожалению, лица запомнить не удалось, но камеры должны отследить этот момент.

Фаррел попросил Ястреба заглянуть в аудит, и тот через минуту с недоумением сообщил:

– Я не помню этого момента!

– То есть? – спросил капитан.

– У меня единственное объяснение: кто-то стёр эти данные при атаке. На других записях я тоже не могу ничего найти.

Лунько выругался. Ольга, которая до этого момента стояла молча, возмущенно сказала ему:

– Анатолий!

– Последний раз, – начальник Службы Безопасности поднял руки.

По всей видимости, выходило так, что я единственный, кто мог вспомнить этого техника.

– Теперь вся надежда на вас, – подтвердил мои мысли капитан.

Я посмотрел на Ольгу. Её недовольство чувствовалось, хотя она пыталась его скрыть, понимая всю серьёзность ситуации.

– Единственное, что я помню, что чуть не сбил его.

– Рост, комплекция? – спросил Лунько.

– Нет… – я начал рыться в памяти и понял, что последствия перенапряжения дают о себе знать. Утомление пришло почти мгновенно.

– Ему нужно поспать ещё хотя бы шесть часов, – внесла своё слово Ольга.

Капитан понимающе кивнул. Несмотря на то, что я себя заставлял вспоминать, чувство безразличности подкрадывалось ко мне. Хотелось спать.

Дальнейшее я помнил смутно, хотя они что-то говорили. Единственное моё ощущение тогда – это безмерная усталость. Кажется, что-то вкололи. Я закрыл глаза и мгновенно уснул.

Разбудил меня яркий свет и тут же я услышал голос Ольги:

– Как спалось?

– Спасибо, хорошо, – ответил я, прислушиваясь к себе. Ощущение сна ещё не прошло окончательно, но я уже был готов приступить к работе.

– Капитан хочет вас видеть. Настаивал на скорейшем пробуждении.

– Отлично! – воскликнул я. Надоело прохлаждаться без дела. – Я могу идти?

– Да, только выпейте это, – сказала Ольга и дала какую-то белую таблетку. – Под язык и не глотать.

Я не стал возражать. Таблетка оказалась сладковатой.

Фаррел и Лунько в этот момент пребывали на нижнем уровне. Вместе с ними находился Евгений Александрович Вязов, главный инженер рейнджера. Оказалось, что пока я спал, дроида успели разобрать. Когда я зашёл в мастерскую, на столе лежали наносхемы и кристаллы памяти. За столом стоял техник и отвинчивал передатчик, связывающий робота с искусственным интеллектом корабля.

– Отлично, мы тебя ждали, – поприветствовал меня капитан. – Отдохнул?

– Да, – ответил я. – Что-нибудь удалось выяснить?

– Передатчик заменён, – сказал техник. – Вместо одностороннего интерфейса у него двусторонний. Это объясняет, как он смог подключиться к системе корабля.

– Руслан Манулов, бортинженер разведывательного бота, многоплановый специалист, – представил его Вязов, а затем назвал ему моё имя. Мы с Мануловым обменялись рукопожатиями. Хватка у него была железная. Эта черта проявлялась и во взгляде: от него веяло стальной уверенностью и хладнокровием – необычные качества, скорее присущие солдатам, нежели простым рабочим. И было у него что-то от манула, дикого кота. Что-то мощное, энергетическое и скрытное.

– Можно ли такую операцию провести в полевых условиях? – спросил Лунько.

– Да, на это требуется около полутора часов. Ну, для опытного человека – всего час, а может и меньше, – ответил Манулов.

– Это мог сделать любой человек, – добавил Вязов, рассматривая устройство. – Тут вообще не требуется никаких навыков: просто вынул старый и поставил новый. Физически интерфейсы совпадают. Логически, как мы убедились, – нет.

– Но Степанов видел техника у своего кабинета, – напомнил Лунько. – Предлагаю вызвать весь техперсонал, чтобы он смог узнать того человека.

– Не хотелось бы, – ответил Фаррел. – Это вызовет негативный резонанс на корабле. К тому же, не факт, что мы имеем дело с кем-то из технического персонала. Он мог просто позаимствовать у кого-нибудь форму.

– Думаю, люди всё-таки отнесутся с пониманием…

Лунько настоял, и капитан дал добро.

Чтобы вызвать весь техперсонал, не потребовалось много времени. Мужчины в одинаковых комбинезонах выстроились в шеренгу. Многие были перепачканы маслом – их оторвали от работы. Я присматривался к каждому, а по пятам шёл Лунько. Рука начальника СБ лежала на кобуре с парализатором. Капитан Фаррел смотрел издалека. На его лице читались смешенные чувства от вины до злости, вины за вынужденное недоверие, злости от того, что приходится так поступать. Впрочем, команда действительно отнеслась с пониманием, как и сказал Лунько. Признаюсь, тоже чувствовал себя не в своей тарелке. Не привык я относиться к людям с подозрением. Мне это всегда казалось противоестественным. А ещё у меня не укладывалось в голове, какое извращённое видение мира могло толкнуть человека на такие поступки. Гибель искина корабля, случись она, ставила под угрозу весь экипаж. Расчёт полёта вручную потребует колоссального количества времени и сил, что в нашей ситуации недопустимо. Это практически неминуемая гибель.

Вдруг очередь закончилась, и я понял, что не вижу или не могу вспомнить среди всех этих людей похожего на того, кого я встретил. Лунько отсеял две трети техников, насчёт которых я был уверен. Теперь остались только похожие по комплекции, всего десять человек, но даже так я не мог определить, кого из них я видел. Мне хотелось уйти быстрее и забиться в свою комнату.

– Нет, я не могу вспомнить, – виновато сказал я.

– Посмотри ещё раз.

Я всматривался ещё минуту, но снова признал своё поражение.

– Здесь точно все? – спросил капитан у Лунько.

– Да, и бригадиры тоже.

– Скорее всего, он был только одет в форму техника или инженера, – предположил Фаррел. – Вполне возможно, что его действительно здесь нет, – а затем обратился к оставшимся. – Ни у кого не пропадала спецовка или другая одежда в последнее время?

Те наперебой стали отвечать, что нет. Среди голосов я узнал один, того, кто кричал мне вслед, когда я чуть его не сбил.

– Это он! – воскликнул я, указывая на второго слева.

Тот среагировал мгновенно, блеснул нож. Преступник схватил ближайшего техника – чиркнула голубая молния. Оба рухнули.

Я огляделся, пытаясь понять, что произошло. Один из бойцов охранения держал в руках парализатор. Оставалось только удивиться молниеносной реакции десантника. Жаль, что своего слегка зацепило…

* * *

Допрос состоялся только через час, когда террорист пришёл в себя. За это время я успел вернуться в лазарет, где Ольга просканировала меня и с удовлетворением кивнула головой:

– Энцефалограмма выравнивается.

– Как это выравнивается? – раздался голос Ястреба. – Он уже ещё не того…

– Это выражение такое, – ответила она искину.

– Вот так всегда, – пожаловался я.

– Он тоже личность, со своим характером, – сказала мне врач. – Он как мы.

– Спасибо, Ольга. Ты мой кумир, – ответил компьютер.

– Вы часто так разговариваете? – спросил я.

– Да, мне это нравится, – ответила врач.

– И мне тоже, – ответил искин.

– Видишь, я ему разрешила не стучаться. Он мне друг.

– Взаимно.

Я не стал излагать свои мысли по поводу человечности машин. Это могло бы повредить моему «воспитаннику», ведь они воспринимают всё как дети. Не то, чтобы он мог обидеться, нет, просто подобная метаинформация могла бы повредить некоторые логические цепочки, которые, как мне казалось, находились в шатком равновесии. Да, я привык к тому, что Ястреб ведёт себя как человек. Признаться, мне даже иногда это нравилось, но не стоит забывать, что он есть и для чего создан. Если случится непоправимое, виноват буду я, а там, увы, уже не имеют значения никакие личные симпатии.

Ольга сообщила, что основные параметры функционирования мозга возвращаются в норму, но все же порекомендовала мне полежать, чем я с удовольствием и занимался ещё несколько часов, до того, как позвонил главный инженер Вязов и сказал, что меня ждут.

На допросе присутствовали всё те же лица да ещё помощник Белоусова Геннадий Алексеевич Радненко. Почему он здесь, я не понимал, но если его вызвали с планеты, то должны были быть веские причины. Моя задача состояла в том, чтобы узнать о деталях атаки на искин рейнджера. Информация весьма важная и пригодится в дальнейшем при восстановлении. Сидел я сбоку и рассматривал человека, который создал нам столько трудностей. Он был среднего возраста и среднего роста, широкий в плечах, но в целом ничего необычного, хотя не представляю, кого я ожидал увидеть. Загнанного в угол зверя, выставившего вперёд свои иглы? Нет, совершенно не похож. Да, чувствовалась моральная подавленность, но всё же он смотрел на нас не без некоторого превосходства и уверенности в своей правоте. Может быть, злость питала его?..

– Итак, ведущий техник Бернар Эдуардович Проговский, – начал Лунько и отметил. – Аристократическое имя. Вы аристократ?

– Да.

– Вот времена пошли… Когда начали заниматься преступной деятельностью?

– Я никогда не занимался преступной деятельностью.

– Вы поняли вопрос. С какого момента вы связаны с ДОЗ?

Бернар оглянулся, словно бы кто-то стоял за его спиной, но там никого не оказалось: охрана находилась у входа в помещение.

– Два года.

– Значит, вас завербовали, когда вы уже служили на Ястребе.

– Выходит, что так…

– Я так понимаю, отрицать, что вы взорвали склад, не будете?

Проговский не ответил.

– Вам объяснили, зачем вы должны это делать? Хотели остановить исследования системы?

– Да.

– Зачем это нужно ДОЗ? Неужели вы хотите, чтобы война была проиграна?

– Нет, – ответил Бернар, – мы хотим, чтобы она закончилась.

– Этого хотят многие. Каким образом неудача экспедиции повлияла бы на исход войны?

– Каргонцы не хотят нас здесь видеть, – обратился Проговский к капитану. – Неужели вы не чувствовали сомнений?

Лицо Фаррела не дрогнуло, но, насколько я знал, предприятие мы проворачивали крайне опасное, на грани фола. В этом преступник был прав.

– И всё-таки, – продолжал Лунько.

– Вы провоцируете их.

– И всё?

– Лига Наций ищет здесь новые виды оружия, уничтожения, порабощения. Чем вы лучше каргонцев?

– Мы не объявляли войну и не атаковали их планеты. Мы защищаемся, а не атакуем. Неужели вам не жаль погибших на Проксиме-2?

– Новое оружие – не выход…

– А взрыв – выход?

– Я никого не убил.

– Во время нашего похода, – поправил Лунько. – Однако ДОЗ не чурается грязных способов. Сами знаете чего.

– Я бы никогда не пошёл на это без необходимости.

– Вы не верховный главнокомандующий, и мы не на заседании генштаба, чтобы видеть всю картину сразу, – прекратил чуть было не разгоревшийся спор начальник Службы Безопасности. – убеждённость в своей правоте не снимает ответственности. Давайте продолжим: кто вам помог на корабле?

– Никто. Я один, – твёрдо ответил Бернар. Почему-то мне показалось, что он говорит правду, хотя я порою казался себе излишне доверчивым.

– Допустим.

– Кого вы можете назвать из членов ДОЗ?

– Никого.

Лунько хмыкнул и сказал:

– И всё-таки кто-то же курировал вашу работу, направлял её…

– Я не знаю имени этого человека. Я его видел только один раз.

– У вас будет время подумать об этом до возвращения на Землю. Прошу…

Дальше следовала моя очередь задавать вопросы. Бернар не стал от меня ничего утаивать и, как мне показалось, разговаривал со мной гораздо демократичней, чем с Лунько или Фаррелом, так, словно я принадлежал к его приятелям и был с ним заодно. Его поведение мне показалось странным, но заострять на этом внимание казалось лишним. В принципе, я и так уже понимал происшедшее в общих чертах, но детали никогда не бывают лишними. Мне казалось, что он сказал правду, хотя не имелось веских причин так считать.

Моя работа была выполнена, и я ушёл, а допрос продолжился. Атмосфера душила и гнала прочь. Нет, такие игры не для меня, хотя, если честно, я считал, что Бернар получил по заслугам… или получит, это уже неизбежно. И ещё, что успокаивало: мою работу отметил капитан и оценил высоко. Помню, как месяц назад стоял на мостике, тогда Фаррел казался мне недостижимой высотой, а сейчас я увидел, что он тоже человек, не бог и не герой, такой же, как и все, со своими сомнениями и, вполне возможно, даже фобиями. Просто он знает, чего хочет и добивается этого, ставит перед собой цель и добивается.

Сел я на своё рабочее кресло уже с чувством глубокого удовлетворения. Далась победа нелегко, но самое главное, я спас Диму от экзекуции, спас корабль от террориста, спас Ястреба от стирания. В общем, всех спас, и, несмотря на некоторые опасения Ольги, цена не казалась мне высокой.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒