М. Шкетан «Календарь»

Сегодня утром, листая отрывной календарь, я стоял и удивлялся, и в это время ко мне зашел мой сват, кузнец из соседнего колхоза — Апаков Прокой.

Честно говоря, я был в недоумении от отрывного календаря. Казалось, что все шло ровно до 27 октября, а потом — вовсе нелепость какая-то.

— Вот ведь, что делают, проклятые! — ругается Прокой. — У тебя ещё не такая большая загвоздка, а вот я, доверившись этому календарю, потерпел убыток, как минимум, в триста рублей.

— Как так? — спросил я свата Прокоя.

— И не говори... и смех, и слезы...

— Если начал, то договаривай теперь.

— Можно говорить, но ты не смейся, сват Япык.

— Нет, нет.

— Ну вот, — заговорил Апако Прокой… — ты знаешь, я каждый год покупаю календарь. Без календаря неудобно. Иногда, в горячую пору работы, день недели забываешь или путаешь число. Также я еще хочу быть в курсе о растущей, убывающей луне: сам знаешь, я же рыбак. А при убывающей луне рыба хорошо клюёт. Нельзя не придерживаться этого порядка. Одним словом, без календаря никак нельзя прожить. Поэтому и в этом году в кооперативном магазине купил отрывной календарь. Вначале я намеревался купить русский календарь. Русский вариант намного лучше выглядит. Однако жена меня остановила.

— Купишь русский календарь, и только для тебя одного он будет пригоден, а я, — говорит, — не умеют читать по-русски. Возьми, — говорит, — марийский календарь.

Смотрю, а у марийского календаря нет крепления, как кузнецы говорят, не кованный. Сват Япык, ты ведь меня знаешь, я люблю придираться.

— Отчего, говорю, у численника крепление отсутствует?

— Я не знаю, — сказал продавец, — календарь выпустил Маргиз, иди, у него спроси.

— Каким образом, говорю, повесить этот календарь?

— Прибей крепко гвоздём, — сказал он.

— Ладно, приколочу, это уж я сумею сделать, но, говорю, почему в календаре рисунков убывания и роста луны нет? Некачественным товаром торгуешь, говорю.

— Не я, а Маргиз плохой товар выпускает, — говорит продавец.

Меня жена толкает сзади:

— Ты чего стоишь споришь? Если есть число и день, то можно купить, бери, — говорит, — быстрее.

Если бы не жена, наверное, я бы взял русский календарь, который мне приглянулся больше. По настоянию жены купил выпущенный Маргизом календарь.

— Живи, говорю, по этому календарю, но за его правоту я не могу поручиться. Маргиз и раньше календари делал тяп-ляп. Куда, говорю, твой Маргиз приколотим?

— Прибей гвоздём на комнатную доску, — сказала жена и вышла к скотине.

Ладно, думаю, коли так, то повешу на доску в комнате. Взял гвозди на пядь длиной и пытаюсь забить молотком. Вот ты, сват Япык, смеёшься... Ей-богу, не нашёл гвоздя меньшего размера, а специально в кузницу не пошёл… Ну, вот, толстый гвоздь не забивается, я сильнее ударяю, не получается — я еще сильнее. Только начал вбивать, как вдруг на кухне раздался грохот, словно раскаты грома... Вбежал сломя голову в кухню и чуть не потерял сознание… Ужас! Рядом со стеной на длинной и узкой скамейке стоял шкаф для посуды, во время вбивания календаря стена сильно сотрясалась, и этот шкаф с грохотом упал на пол. Вся посуда была вдребезги разбита.

Прибегает жена. Испугана:

— Что там развалил? Ой, беда! Ой, что делать? Ой, чёрт!.. — начала она причитать. Я тоже начал злиться:

— Твой календарь из Маргиза, говорю, молодец. Из-за него, говорю, весь извёлся. Я, говорю, не виноват, раз, говорю, сама настояла купить Маргиз. Какой, говорю, это календарь, раз, говорю, в первый же день он принес убыток в сто рублей...

— Ты, — говорит, — долбил календарь, посчитав его за наковальню. Разве, — говорит, — он наковальня? Даже молот, — говорит, — взял весом в десять фунтов...

А дома как раз не было маленького молотка...

Ты дальше-то слушай. Этот Маргиз просто извёл меня... Ну, вот, всю посуду пришлось заново покупать, много денег ушло. Одно время я вовсе не глядел на календарь, так сильно был озлоблен. Потом смирился, время от времени посматриваю: все-таки, думаю, Маргиз не забыл указать число и месяц.

Прошло лето, наступил уже октябрь месяц. На календаре до октября в пяти-шести местах были ошибки, но их ещё можно было снести, всё прошло без изъянов. Я уже начал хорошо думать о Маргизе: всё-таки, думаю, его работники постепенно исправляют свои ошибки... Но... проснувшись одним октябрьским утром и оторвав лист со вчерашним числом, я сразу схватился за голову. Теперь, думаю, что-то произошло: или я сошёл с ума, или, думаю, календарь врёт. На листе численника очень отчётливо написано: 1936 год, сентябрь, 14. Меня сразу в пот бросило. Спешно спросил у жены:

— Какой вчера был месяц? А какой сегодня месяц?

— Чего ты городишь как дурак? — говорит жена. — Вчера и сегодня октябрь месяц.

— Посмотри, говорю, на свой календарь: сегодня 14 сентября. Хороший календарь, говорю, заставила купить, нет слов...

— Скорее всего, ошибочно напечатали, — сказала она.

Смотрю дальше — и дальше идёт сентябрь.

— Октябрь-то, говорю, куда дели? Неужели, говорю, в этом году придётся прожить лишний месяц?

Боязно становится на душе, — может, думаю, и правда, нынче увеличили время, может, думаю, такое постановление приняли. Об этом справился у избача.

— Нет никакого постановления, — ответил избач.

Постепенно успокоился. Наверное, думаю, это — «утка» Маргиза. Ладно, думаю, хотя на календаре сентябрь, на самом деле октябрь. А 20 октября я должен идти в суд, об этом, думаю, как бы не забыть.

Ты, сват Япык, знаешь, наверное, я хочу вернуть старый долг от Арпика из Лапкаяла, в сумму 200 рублей. 20-го октября в третий раз должен был состояться суд, кабы, думаю, не забыть бы.

Наступило 20-ое октября-сентября. Жена моя уехала гостить к своей матери. Жену не удержать, когда захочет — уезжает. Ну, вот, проснувшись утром 20-го октября-сентября, вспомнил о предстоящем суде. Сразу посмотрел на календарь — там ещё висело вчерашнее число: 19 сентября. Я разорвал его, и действительно — 20 сентября, воскресенье. Вчера, думаю, была суббота — 19 сентября, а сегодня воскресенье — 20 сентября. Несколько раз проверил, а то верить этому календарю никак нельзя. Дай, думаю, проверю последующие числа. Поэтому открыл завтрашнее число. Как посмотрел, так сразу в глазах начало рябить: на завтрашнем листе очень отчётливо написано: 20 октября — воскресенье! Сразу закружилась моя голова. Что делать? Кому теперь верить? Сентябрю или октябрю? А у меня в октябре состоится суд. Снова вперёд листаю, проверяю. На один день вперёд идёт октябрь, затем снова перескакивает на сентябрь. Никакого толка! Хоть караул кричи! Неужели, думаю, я забыл оторвать одно число? Что же делать? Быстро подбежал к Руш Вёдыру. У него есть русский календарь. Как только зашёл к нему, вижу: у него на календаре висит 19 октября.

— Отчего так побелел? — спросил Руш Вёдыр. — И руки у тебя дрожат. Заболел, что ли, или похмелье мучает? — говорит.

— Похмелье есть, — говорю. — Вчера немного выпил. Вчера, — говорю, — какое число было?

— Вчера, кажись, было 18-ое число.

От сердца отлегло: наверняка, думаю, я забыл разорвать одно число в своём календаре. Возможно, думаю, одно число осталось забытым. Радуясь завтрашнему дню, пошёл домой...

Вдруг Апаков Покой прерывает свой рассказ, закуривает сигарету.

— Когда же состоялся суд? — спрашиваю я.

Он со всей злостью шумно чиркнул спичкой, закурил.

— Суд, — говорит он со злостью в голосе, — и его календарь был с похмелья, и Руш Вёдыр со своей похмельной головой меня обманул... Суд должен был состояться 20-го числа октября-сентября месяца, а я только на следующий день пришёл. Если я сам не явился в назначенный день, то кто будет судить? Было решено «дело прекратить», и мои 200 рублей зря пропали…

Некоторое время посидели молча. Самовар закипел, и пуская пар, ждёт нас на столе. Апаков Прокой, продолжая злиться, выкурил табак. Потом плюнул на сигару, словно на врага и, с той же злобой завершил свой рассказ словами:

— Вот ведь в какую беду попал... Давайте теперь посмотрим на календарь...

Достав из кармана десять-пятнадцать листов, показывает мне:

— Вот смотри, какая помеха: сегодня сентябрь… октябрь... сегодня... тьфу, чёрт, язык уже заплетается... 27-ое число октября-сентября, на следующий день 30-ый день сентября-октября, потом 1-ое октября-ноября, потом снова сентябрь, потом 4-ое октября... Тьфу!.. Теперь у ноября вырвал все листы до 15 числа, даже праздник Октября — 7 и 8 ноября — не нашёл. Для нас, видимо, нет праздника Октября. Вот какой большой праздник Маргиз старается ликвидировать, а? Как это называть? Если из-за календаря мне нанесён ущерб в 300 рублей, то это ошибка не политическая, а если от нас стараются скрыть день праздника Октября, то это, действительно, политическая ошибка!

Апаков Прокой таким образом выплёскивает передо мной свою злость, а потом во время нашего чаепития он серьёзно сказал:

— Работу не выполняют должным образом, мало внимания...

Перевод — Валентина Семёнова, июль 2017 года.