ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ 3 страница

Дракончик как раз тащил к костру последнюю, довольно крупную рыбину, которая отчаянно сопротивлялась, мотая хвостом. Дракоша почти выбился из сил и благодарно повис на руке Паши, который подхватил обоих. Пришелец попытался стряхнуть Кошку, но тот держался крепко, требуя, чтобы его отнесли к костру, так что с рыбой в одной руке и Кошей на другой Паша прибыл и сунул мне мокрого питомца. Я немедленно завернула добытчика в полотенце, из которого теперь высовывался только нос и два сверкающих глаза.

– Кош, тут пришелец хотел узнать о нашей с тобой судьбе. Расскажешь?

– Не раньше, чем меня накормят! – возмутилось полотенце и затихло у меня на руках, вглядываясь в жарящуюся на прутьях рыбу и сопя от удовольствия.

Паша кивнул, соглашаясь, и первый кусочек сунул нашему кормильцу. Полотенце благодарно зачавкало, когда же этот охламон насытился, оно все было перемазано рыбьей чешуей и жиром.

– Итак, я начинаю. – Коша важно перелез на колени к Паше, уселся поудобнее и принялся рассказывать с того самого момента, как я подобрала его на дороге.

Я встала и решила прогуляться по лесу. Эту историю я и так знала, так что вряд ли могла услышать что‑ то новое.

Солнце мелькало в сомкнутых кронах, вода билась и падала на камни, а на берегу, около водопада, опустив в воду роскошный, отливающий медью хвост, сидела русалка и угрюмо разглядывала свое отражение в воде.

– Привет.

Она пискнула, обернулась и… не стала нырять. Я нахмурилась, удивленная такой доверчивостью. А это чудо природы, ломая все легенды и предания, еще и рискнуло со мной заговорить.

– Ты ведьма? – Серебро ее слов разбилось о воздух и мягко осело на воде, смешиваясь с бликами солнца.

Я всерьез задумалась о том, чтобы поменять себе голос. А что, внешность у меня теперь – закачаешься, можно и голос соответствующий сварганить.

– Ты глухая ведьма? – видимо устав ждать, уточнила русалка.

Блин, и эта лезет обзываться.

– Ведьма я, ведьма. Чего надо?

Русалочка захлопала длинными мокрыми ресницами, явно не понимая, почему я злюсь. Я подошла и села рядом, свесив босые ноги в воду по соседству с ее хвостом и задумчиво ими бултыхая.

Русалочка было отодвинулась, но потом доверчиво замерла. Видимо, и впрямь припекло бедолагу. Так‑ то русалки народ пугливый, чуть что – сразу в воду и поминай как звали, а уж в воде, да еще при их умении превращаться в поток искристой воды попробуй их поймай.

– Так чего случилось‑ то? – уже спокойнее спросила я.

Русалочка задумалась, а потом, будто на что‑ то решившись, заговорила:

– Мне помощь нужна. Я заплачу.

Мой скепсис сиял на лбу огромными буквами. Нет, ну на фига мне речной жемчуг, а тем более икра рыб да водоросли?

Русалочка снова замолкла – видимо, испугалась.

– Так, или ты говоришь, или я ухожу. Давай быстрее, меня ждут.

Быстрый кивок и бурный рассказ. Я сама напросилась.

– Я влюбилась… – Перепуганный взгляд в мою сторону.

На этом месте я, видимо, должна была зверствовать. Фигу. Сижу, молчу, слушаю. Теряю терпение.

– Он очень красивый, золотоволосый, смелый, умный, но…

– Человек, – предположила я.

Взгляд полный ужаса.

Я невольно увидела себя, каждую ночь со злобным хихиканьем подглядывающую за влюбленной парочкой из зарослей крапивы, естественно, с горой семечек в кармане и Пашиным биноклем на шее.

– Да… а можно мне…

Мотнув головой, я отвлеклась от занимательной картины и задумчиво посмотрела на русалку, уже догадываясь, чего ей надо, и уныло разглядывая ее хвост. Можно‑ то можно, не зря я наизусть помнила все прочитанные книги, и это заклинание на десять листов мелким шрифтом помнила до последней запятой, только вот после него я дней пять буду лежать пластом и еще дней десять не смогу колдовать. Оно мне надо? А может, он ее бросит, как с ногами увидит, а может, ей не понравится быть девчонкой… да мало ли что.

Последнее я произнесла вслух, и меня тут же заверили, что это очень важно и очень нужно и что если не я, то она умрет, а он – утопится. Я подумала и тут же предложила сделать его русалом, это проще.

– А ты можешь? Карл, иди сюда!

Я вздрогнула и огляделась. Из‑ за ближайшего дерева робко вылез прыщавый худой пацан, вытер сопли рукавом и с опаской похромал ко мне. Я сидела в ступоре, открыв рот и уставившись на этого, с позволения сказать, Ромео.

– Вот он!

Не понимаю, к чему столько пафоса. А когда мне еще и вежливо улыбнулись остатками гнилых зубов, я уже вообще ничего не соображала.

Да‑ а‑ а… как говорит Пашка, любовь зла, полюбишь, блин, козла.

– Карл, это ведьма.

Я вежливо хлопнула глазами, забыв закрыть рот.

– У ней щас слюни потекут по подбородку, – сделал наблюдение Карл, и рот был немедленно захлопнут.

– Неважно, она может тебя сделать русалом, представляешь?!

Карл, видимо, представлял, так как энтузиазма на его покрытом прыщами лице я не заметила.

– И мы с тобой увидим папу!

Остатки энтузиазма сдохли на корню.

– И сможем пожениться!

Карл нервно начал оглядываться на такой родной лес.

– Но для этого тебя сначала надо утопить, – радостно добила я его.

– А может, не на‑ адо? – проблеял недоросль, выдирая руку из страстных объятий русалки.

– Надо! – рявкнула я и резко вскочила. – Щас будем превращать!

Мощный тычок, и Карл с воплем летит в воду.

– Топи его! – азартно заорала я, и русалочка с неженской силой поволокла своего избранника на дно.

– А чего это вы тут делаете? – поинтересовался Коша, заглядывая в озеро.

Тут на поверхность с воплем «помогите! » всплыл Карл, булькнул что‑ то ругательное, но вынырнувшая русалочка с силой вцепилась в его плечи и потянула вниз.

– Топим, – объяснила я.

Коша, отрыв рот, на меня смотрел.

– Он тебя обидел? – строго поинтересовался подошедший Паша.

– Он пытался меня соблазнить, – чтобы хоть как‑ то объяснить ситуацию, отмахнулась я.

Паша зачем‑ то скинул одежду и рыбкой нырнул в воду.

– Куда это он?

Коша только пожал крыльями.

Усталая русалочка всплыла неподалеку, с сожалением наблюдая за тем, как ее любовь, отфыркиваясь, по‑ собачьи плывет к берегу, но тут Паша вынырнул неподалеку, двумя мощными гребками догнал несчастного, врезал пару раз по морде и с силой погрузил находящегося в отрубе недоросля в воду. Мы все трое удивленно на него таращились. Труп недоросля медленно всплыл спиной вверх и задрейфовал к берегу. Пашка же вынырнул у моих ног, окатив до колен брызгами, одним слитным движением вылез на берег и начал одеваться.

– Спасибо, – неуверенно протянула я.

Он вдруг нежно улыбнулся и провел по моей щеке холодными пальцами.

– Если что, ты только скажи.

– А мне, если что, можно сказать, когда меня будут соблазнять? – дергал его за штанину Коша, радостно прыгая от нетерпения.

Паша хмыкнул и поднял его на руки, а я обернулась к русалке с ее суженым.

Заклинание плелось легко, серебристая вязь ткалась в воздухе, сплетясь в узоры и сновидения, ложилась на тело, окутывала кожу, вживлялась в ноги. Руки танцуют в воздухе, глаза полуприкрыты, а я уже не здесь, меня нет, я растворилась в заклинании и теперь пою, а не говорю, сплетая сети волшебства. Тело Карла приподнялось над водой, окуталось серебристой паутиной вязи заклинания. Я прошептала последнее слово, и вот уже он опускается, его ласково принимают воды озера, а от талии начинается красивый, серебристый с белыми узорами хвост. Даже жалко, что у такого недотепы теперь такая красота.

Юноша вздрогнул, открыл глаза и тут же утонул в счастливых объятиях русалки. Он вырывался и верещал, ничего не понимая, а она уже волокла его под воду, спеша показать отцу и братьям. Правда, минуты через две русалка снова вынырнула, чтобы поблагодарить, сунула мне в руки пригоршню белого речного жемчуга и доверху наполненный икрой лист лопуха, чмокнула в щеку и снова уплыла. Я грустно разглядывала подарки, не очень понимая, что с ними делать, а Коша уже ел икру. Мы с Пашей срочно к нему присоединились, пока он все не съел. Икра была объедение.

ГЛАВА 6

К первому селению мы вышли только к вечеру четвертого дня, да и то лишь благодаря мне: я где надо и где не надо колдовала – то мост из поваленного дерева через речку сооружу, то ветки кустарника заставлю разойтись, то очередной нежити, с криком «агр‑ р‑ р‑ р‑ р! » выскочившей перед носом, по рогам дам, чтобы не выпендривалась. Так вот и дошли.

– У нас проблема, – сосредоточенно роясь в карманах, сообщила я.

– Ну чего еще? – Коша на руках у Пашки ерзал от нетерпения, ожидая, когда же его накормят вкусным ужином и уложат в теплую постель.

– У меня нет денег.

– У меня тем более, – пожал плечами Паша.

Мы заинтересованно уставились на дракончика.

– Эй‑ эй, а чего это вы на меня так смотрите? – заволновался он, зачем‑ то оглядываясь по сторонам.

– Кош, бесплатно нас никто не пустит, а у тебя есть драгоценные кольца Ады.

– А‑ а‑ а! Грабят! Не дам!

– Ну Коша.

– О‑ о‑ о!

– Ну подумаешь, одно колечко…

– А‑ а‑ а!

– Ну и ладно. Будем спать у ворот. Паша, расстилай плащи!

Коша заткнулся, нервно икая и испуганно на нас поглядывая. Паша невозмутимо опустил его на землю и пошел мне помогать. Дракоша сидел и удивленно на нас смотрел.

Я поплотнее закуталась в эльфийский плащ (их, к счастью, я захватила целых два, так что теперь Пашка не замерзнет ночью) и закрыла глаза. Почти сразу же под боком раздалось знакомое пыхтение, дракончик пытался закутаться в плащ, свернувшись калачиком возле моего живота. Я его немедленно вытолкала и снова запахнулась. Коша обиженно засопел и пошел к Паше, однако и там его не приняли. Дракончик попытался было возмутиться, но я заявила, что такой жлоб нам в команде и вовсе не нужен, а Паша одобрительно промолчал.

Все стихло, застрекотали сверчки, и в лесу два раза ухнул филин, перелетая с дерева на дерево. Ветер осторожно перебирал пряди моих спутанных волос, и чьи‑ то коготки осторожно царапали щеку. Я чихнула, уже почти успев заснуть, и Недовольно открыла правый глаз. Перед ним поблескивало в лунном свете самое простенькое и маленькое колечко из Кошиной коллекции.

– На, – буркнул он, сопя и чуть не плача.

Я сграбастала его в объятия и тут же всего зацеловала. Кошка верещал и брыкался, а потом даже предложил еще одно колечко, но совсем не возражал, когда мы решили, что пока хватит и одного.

В доме было тепло и натоплено. Счастливый староста, только что вытащивший нас и кольцо в качестве оплаты за постой из лап своего брата, теперь потчевал гостей соленьями и вареньями, то и дело разглядывая камень на свет и пробуя металл на зуб. Коша обильно заедал горе картошкой, сидя прямо на столе и стараясь не обращать внимания на сына старосты, упорно пытавшегося незаметно дернуть «зверушку» за хвост.

– Ну что ж, гости дорогие, сыты ли вы, тепло ли вам, удобно?

Мы нестройным хором заверили хозяйку, что все хорошо и мы очень даже сыты. Нас радостно препроводили в горницу с лавками, на которых мы и расположились, завернувшись в плащи и подложив под головы мешки со скарбом. Коша сопел у меня под боком, сытый и счастливый, что мы помирились.

Ночью меня разбудил какой‑ то шум в углу. Недовольно поморщившись, я приподняла голову и увидела бегающую по комнате мышь, за которой азартно носился Коша с мухобойкой и прицельно по ней лупил. Пришлось шикнуть на обоих. Коша тут же спрятал мухобойку за спину, а мышь радостно нырнула в какую‑ то щель в стене. Я снова уснула и уже не слышала, как дракоша тычет палкой мухобойки в норку, пытаясь достать убежавшую игрушку.

Утро встретило нас пением петуха, неизвестно как оказавшегося в комнате. Он раза два громко и внятно прокукарекал так, что я спросонья вскочила, размахивая пульсарами и оглядываясь по сторонам в поисках нечисти. Не увидев оной, зато обнаружив жутко довольного пернатого гада, уже взлетевшего на подоконник, я все‑ таки метнула в него маленький пульсарчик и… Попала! Вопль, стук падающего тела, и бегающий с криками по двору петух со все еще дымящимся лысым, гм, задом и без хвоста. Куры в шоке жались к ограде, вылупив глаза и ошарашенно квохча. На ворота с улицы взлетел еще один черный петух, увидел осторожно садящегося в корыто с остатками воды врага и радостно заржал, кукарекая и кашляя от счастья.

Вот он пару раз прокукарекал, а я ведь не железная, у меня, может, голова болит! И второй пульсар попал точно в черное брюхо. Петух в корыте радостно, но тихо хихикал, прислушиваясь к воплям за оградой.

– Так, подъем! Солнце уже встало, петухи отмокают, подъем, я сказала!

Из‑ под плаща Паши вылез сонный и недовольный Коша, самого же Паши на лавке не оказалось. Мне почти стало стыдно, но тут я учуяла запах блинов с кухни и немедленно кинулась одеваться, а потом умылась в кем‑ то заботливо принесенном тазу с холодной водой. Коша, морщась, наблюдал за мной, а потом гордо потопал по направлению к двери. Но был пойман, безжалостно намылен и прополоскан в этом самом тазу. Его воплям позавидовал бы любой петух, так как их кукареканью по громкости они ничуть не уступали.

– Блины готовы, идите к столу, – сунула в проем двери голову хозяйка и тут же удалилась.

Я радостно бросила Кошу отмокать дальше и побежала за блинами. Сзади раздался грохот падающего таза, и мимо меня промчался весь в мыле и мокрый Коша, старясь успеть к столу первым.

Блины были и впрямь на радость: с вареньем и клубничным, и земляничным, и смородиновым, в погребе у хозяев даже персиковое нашлось. Правда, Паша, откуда‑ то вернувшийся и весело с нами поздоровавшийся, предпочел варенью сметану, ну так можно совмещать!

После завтрака Коше было торжественно возвращено Пашей его колечко.

– Не поняла, – удивилась я, наблюдая, как Коша торопливо прячет блестюшку обратно в мешочек, а тот закапывает в мешке Пашки.

– Все нормально, просто я кое‑ где подработал, и теперь у нас есть деньги.

Взглянув на пригоршню золотых, мы с Кошей открыли рты.

– Это чего, деньги? – поинтересовался драконник, трогая монеты лапой.

– А откуда? – выгнула я левую бровь. – Может, расскажешь, кого ограбил?

Пашка улыбнулся и рассказал.

В этом селе отдыхает один довольно богатый человек, у него неплохой дом, хороший двор и преданные слуги. Ему нравится здешняя природа. Короче, идиллия. Пашка, узнав об этом от старосты, просто взял да и пришел к богачу. Сказал, что может сконструировать аппарат, который будет показывать, врет человек или нет.

– В мой перстень вмонтирован детектор лжи. Такой каждому из нас выдавался перед полетом, плюс на всякий случай еще одно устройство вмонтировано в небольшую булавку. Захочешь – прицепишь такую незаметно к одежде собеседника и узнаешь степень его искренности. Если головка булавки покраснеет – врет, зеленая – говорит правду, а желтая – значит, и сам не знает, правда это или ложь.

Богач заплатил Паше солидную сумму после испытаний на себе в закрытом помещении.

– А теперь, я думаю, нам надо срочно отсюда сматываться, – закончил рассказ Паша.

– Почему? – удивилась я.

– А потому, что скоро до покупателя дойдет простая истина: коли у продавца есть этот товар, значит, найдется и еще чего поинтереснее.

– Резонно, – кивнула я, и мы, наспех распрощавшись с хозяевами, покинули гостеприимный дом.

Только было уже поздно: у крыльца нас ждали около двадцати дюжих молодцов с дубинами да саблями.

– О, смотрите‑ ка, какая девка красная, чур, я первым буду! – радостно заржал парень с тоненькими усиками над слюнявой губой.

С него я и начала.

– И все‑ таки мне кажется, что ты уж слишком жестока. – Коша ради разнообразия летел рядом, описывая круги над нами. – Нет, ну я понимаю, пятачки бы им отрастила или там носы поувеличивала, но сделать их… Как ты там их назвал? – обратился он к Паше.

– Кентаврами, – послушно повторил Паша.

– Во‑ во, китарами, это чересчур.

Я пожала плечами. Тогда я была настолько зла, что опять колданула не подумав. И сеть небольших разноцветных шариков просто окутала фигуры этих придурков, и вправду решивших, что с ведьмой можно вести себя так же, как и с дворовой девкой. Вот и пусть теперь такими жеребцами побудут, коль сами себя с ними сравнивали.

Коша, о чем‑ то замечтавшись, не вписался в очередной круг и со всего маху врезался в дерево. Дерево выдержало, Коша – нет. Он тихо сполз по стволу на землю, Пашка его подобрал и аккуратно сунул в мешок, пусть там в себя и приходит.

Мы шли по довольно широкой тропинке, которая в будущем обещала, если верить карте, вывести на нормальную дорогу к портовому городу Каргу. Там мы и собирались присмотреть корабль, на котором поплывем к одному из островов. Пока еще не выяснено было к какому, но мы думали над этим, тыча по ночам в карту пальцами и с умным видом рассматривая то один, то другой.

– Я жив? – поинтересовался мешок за спиной у Паши.

– Жив, жив, – успокоила я его.

– А почему так темно?

– Ты в мешке.

– А‑ а‑ а. Тогда понятно.

На нос упала первая капля. Подняв голову, я увидела хмурящиеся облака и поняла, что мы только что пересекли границу следующей зоны. Лето осталось позади, так же как до него зима, а в этой зоне начиналась осень со своей слякотью, дождями и ветром. Я поежилась и, достав плащ, накинула его на плечи и натянула на нос капюшон. Паша последовал моему примеру, стараясь при этом не потревожить дракончика. Но мешок довольно быстро намок, и Коша сам из него выбрался и перелетел к Паше на руки, занавесившись складками эльфийского плаща, которому ни дождь, ни холод нипочем.

– Мы не сможем здесь заночевать, – покачал головой Паша. – Скоро все вымокнет, будем спать в грязи и под дождем.

Я кивнула; мой нос медленно, но верно синел.

– Впереди на карте есть еще одно селение, но надо будет отклониться на запад. Кстати, у него каменные стены, это почти город, так что если повезет, то мы там и лошадьми сможем разжиться.

Возражений не было, и мы повернули на запад. То есть это Паша повернул, я же понятия не имела, где какая сторона света находится.

До селения мы дошли только к вечеру, плащи спасали от холода и дождя, а вот ноги были мокрыми и озябшими дальше некуда. Паша пару раз саданул кулаком по створкам ворот, и в открывшееся окошко минут через пять высунулась взъерошенная и недовольная физиономия стража.

– Открывай!

– А вы кто такие?

– Путники, ходим по свету.

– Ну и ходите дальше, мне‑ то что.

Я подошла ближе и сверкнула фирменными вампирскими клыками в оскале улыбки. Ворота немедленно распахнулись. Правильно, никто и никогда не хочет поссориться с вампиром. Я, задрав нос, прошла мимо трясущегося стража. Паша, шедший следом, зачем‑ то дал ему в глаз. Страж даже не заорал и, сидя в грязи, проводил нас угрюмым взглядом.

– Ты зачем его ударил? – прошипела я.

– А чтоб в следующий раз не выкобенивался, а пускал сразу.

– Дурак, он же на плату намекал, вход – платный, для того и окошко прорублено.

Паша удивленно почесал затылок. Я только вздохнула: какой же он еще все‑ таки необразованный, элементарных вещей не знает.

ГЛАВА 7

Город был как город – грязные улицы, темные подворотни, унылая главная площадь перед домом правящего здесь с позволения короля наместника. Да все как обычно. Рынок бурлил и жил своей жизнью, беззубые вышибалы встречали широкой улыбкой всех входящих в заведение «Сытый хряк», а трактирщик раздавал оплеухи нерадивым мальчишкам, разносившим еду да выпивку. Один такой, весь встрепанный и чумазый, выбежал из дверей таверны, оглядел нас с головы до ног, не обнаружил ни лошадей, ни багажа, презрительно сплюнул и вальяжно удалился.

– Ди, по‑ моему, нас только что оскорбили, – высунулся из‑ под плаща Пашки Коша, возмущенно сверкая глазами в сторону паренька.

– Да ладно тебе, еще детей будешь обижать.

– А чего он плюется?

– Вот добудем лошадей, тогда не будет плеваться, – улыбнулся Паша и первым вошел в теплое и дымное нутро таверны.

Еду нам подали почти сразу, резко активизировавшись после того, как Коша залез на стол и начал громко орать, что хочет есть. Сонные посетители при виде настоящего дракона, пусть и маленького, проснулись и с любопытством уставились на наш стол. Даже те, кто вроде бы уже вставал, чтобы уйти, поспешно сели обратно, заказав еще эля.

Хозяин почуял выгоду и мигом уставил наш стол так, что я лично видела только встрепанную макушку Паши. Но мы не возражали, особенно один вечно голодный дракон.

– Я пойду договорюсь насчет ночлега, а потом сгоняю в город, поспрашиваю насчет лошадей.

– Я огой, – промычала я, пытаясь прожевать куропатку и следя за тем, как рука тянется за следующей порцией.

– Не надо, – качнул головой Паша, отчего черная челка опять упала на глаза, придавая ему вид таинственный и бесшабашный.

Я с трудом, но все же проглотила еду и даже спрятала руки под стол.

– Даже и не думай, без меня ты тут пропадешь. Магия, она почти везде в этом мире, тебя просто‑ напросто оберут до нитки да и сдадут, зачарованного, какому‑ нибудь работорговцу.

Заскрипела отодвигаемая лавка, я раскопала в объедках спящего дракошу, нежно обнимающего разбухший живот, и нагло вытащила его за хвост. Публика начала ржать, а Коша орать – дескать, убивают – и даже прицельно плюнул огнем в самого веселого гнома, сидевшего неподалеку. Гном лишился бороды и части волос, весь покрылся копотью и уже был не такой счастливый. Увидев, что обиженный посетитель медленно встает, доставая из‑ за пояса внушительного вида топор, я быстренько сунула дракошу Паше и с независимым видом зашагала к выходу. Сзади раздался вопль гнома, глухие стуки ударов, грохот падающего тела и… тишина. Обреченно обернувшись, я увидела валяющегося у нашего стола гнома и спокойно идущего следом за мной Пашку, который держал в руках находящегося состоянии ступора и с выпученными глазами Кошу. Я почесала нос, но решила не разбираться и просто временно превратила прибежавшего на шум вышибалу в кота с крылышками, парящего под потолком. Больше нас никто не задерживал.

Коша пришел в себя в паре кварталов от таверны.

– Нет, ну как ты его справа, а он ух! А ты ему носком в челюсть, и бабах! – прыгал на руках героя возбужденный дракончик, сверкая счастливыми глазами. – Я‑ то думал, все, хана. – (Я нахмурилась, этому слову он явно у Паши научился, надо будет поговорить с парнем, чтобы не развращал малыша, а то мало ли что). – А ты вон как! Нет, ты видела, Ди, ты видела?! Два удара, и топор дрожит в стене, а гном счастливой кучкой загорает у стола!

Он все‑ таки допрыгался и соскользнул вниз, упав на грязный тротуар и подняв кучу брызг. Мы с Пашей тяжело вдохнули и понимающе переглянулись, что, конечно, не укрылось от Коши.

– А чего это вы переглядываетесь? Я взрослый, и не надо обращаться со мной как с ребенком.

Паша поднял дракошу на руки, и мы зашагали дальше.

– И вообще, если хотите знать…

– Кош, – перебила я его.

– Чего?

– Покажи блестюшку.

Дракончик тут же забыл о всех своих обидах и потребовал у Паши немедленно достать его мешочек. Паша покладисто исполнил просьбу, а через минуту Коша уже умиротворенно перебирал свои сокровища, рассматривая камни на свет и хвастаясь передо мной богатством.

Ну что поделаешь, если драконы медленно взрослеют, а этому‑ то всего лет пятнадцать – совсем еще малыш.

Паша свернул в один из переулков, и я заметила, что магофонарей, освещавших наш путь вначале, стало гораздо меньше. Под ногами что‑ то шуршало, и на ветру хлопали распахнутые ставни старых домов с черными провалами окон.

– Паш, а куда мы идем?

– Не переживай, я знаю, что делаю. – Успел с хозяином переговорить, пока вы ели, он дал мне один адресок.

Я скептически на него посмотрела. Мне все это сильно не нравилось, но я решила пока не встревать.

Мы миновали какую‑ то подворотню, вышли из арки в еще более узкую улочку вообще без фонарей, пришлось зажечь пару светляков. Коша благоразумно убрал свои сокровища обратно в мешочек и отдал его на сохранение другу.

Я чутко прислушивалась к каждому шороху, прекрасно понимая, что нам тут могут быть чересчур сильно рады. Как бы от счастья не решили, что мы идиоты и забрели сюда случайно.

Пестрая сеть, еле видная обостренным до крайности магическим спектром зрения, промелькнула перед глазами. Взмах руки, и она сгорела на подлете.

Еще две. Они издеваются?

Я нанесла ответный удар, целясь наобум, послушная внутреннему голосу. Два фиолетовых шара, два крика и звон раскалываемого льда. С крыши упали две обледеневшие фигуры, раскололись на части, из‑ под прозрачной скорлупы на нас смотрели искаженные ужасом лица людей.

– Ну, – рявкнула я, оглядываясь по сторонам и готовая к новой атаке, – кто еще хочет попробовать?!

– Остынь, ведьма.

Я повернулась далеко не туда, откуда шел голос, и оскалилась в веселой усмешке. Он понял и вышел на свет моего светлячка.

Высокий, худой. Эльф. Глаза скрывает черная повязка, но он видит. Плохо.

– Давай начнем сначала, – ласково предложила я, краем глаза наблюдая за тем, как Паша будто невзначай приподнял руку, шевеля длинными пальцами. Надо будет достать ему оружие, а то что он как голый ходит. – Сети убить не могут, значит, вы хотели с нами встретиться. Зачем?

– Нам нужна ваша помощь. – Он стоял не шевелясь, повернув к нам лицо. Красивый даже с этой повязкой.

– Помощь так не просят, – подал голос Паша.

Я вздрогнула от его тона. Не злой, не возмущенный, никакой – просто голос. Я нахмурилась, это явно нервы.

– Смотря какая помощь.

Три пестрые змейки сверху, еще одна сеть справа, пять шариков заклинания, и все это летит на нас! Не успеваю.

Купол, защита шипит от каждого попадания, но держится. Плохо, купол выжимает слишком много сил и слишком быстро. Я злюсь. Треск вспарываемого заклинания, и тысячи тонких игл, летящих от меня во все стороны. Крики боли слились с проклятиями жертв. Эльф стоял на том же месте. Лишь на мгновение очертания его фигуры будто смазались, но потом вновь стали четкими. В него не попала ни одна игла. И почему я не удивлена?

– Успокойся.

Я вздрогнула: шепот и ласковость слов, мягкая нежность, защита, оберег. Мне почти больно оттого, что я не могу подойти и прижаться нему. Магия голоса. Защита? Ее нет.

– Еще раз, и я подорву весь квартал. – Голос мой дрожит, но и я на пределе.

– Извини. – Холод режущих кожу осколков слов отрезвляет сразу.

Я уже не дрожу, готова выслушать.

– Итак?

– Ты сбежавшая ведьма, которую ищет все королевство. Он – убийца короля.

Скрип зубов и их осколки во рту. Пло‑ охо.

– Зря вы оставили драконыша, он выдает вас с головой.

Я не ответила, ожидая продолжения.

– Мы не собираемся сдавать вас патрулю, но вы засветились и теперь нуждаетесь в убежище и безопасном пути к морю. Вы ведь туда шли?

Какой умный. И какая же я дура. – И?

– Может, зайдете в дом? О важных вещах я не привык болтать где попало.

Он повернулся и пошел по переулку, уверенный в том, что мы пойдем следом. И мы пошли – а что делать?

Он привел нас в дом. Как я ни опасалась, но ни магического, ни физического нападения не последовало. Нам гостеприимно предложили два широких кожаных кресла с высокими спинками, хозяин сел напротив, обратив к нам бледное лицо, обрамленное светом неясных отблесков трещавшего в камине пламени. Паша и дракон сидели молча и спокойно, предоставив мне право вести переговоры. Что ж…

– Что за проблемы? Предупреждаю, людей убивать не стану.

Он кивнул, будто и не ожидал другого.

– Это и не нужно.

Дверь медленно распахнулась, по ногам прошлась холодная волна. Я резко обернулась, готовая ко всему, Паша, прищурившись, разглядывал входившую. Высокая, стройная, гибкая, в платье. В руках поднос с напитками, глаза – чернее ночи и белая кожа чистокровной вампирши. Я поежилась, а она предложила нам чай, обнажая в улыбке точеные белоснежные зубки и длинные острые клыки, скрывавшиеся до этого под алым бархатом губ. Паша смотрел на них с таким интересом, будто хотел потрогать, но не решался. Я старалась сохранять философское спокойствие, а Коша внаглую взял сразу две чашки с подноса, понюхал и отдал одну мне. Я взяла, теперь уверенная, что яда в них нет (драконы к нему ну очень чувствительны, проверено).

Девушка удалилась с мягкой грацией, присущей ее расе, мы вежливо посмотрели на эльфа, прихлебывая ароматный напиток.

– Буду краток: в городе завелся гот.

Я поперхнулась и закашлялась. Эльф продолжил:

– Мы знаем, где его гнездо, там уже есть кладка из пяти яиц, дня через два они вылупятся.

– Как? – прохрипела я, отставляя чашку на столик от греха подальше. – Как вы это узнали? Гот за милю чувствует, если кто‑ то приближается к его гнезду.

– Ты права, – кивнул он и повернул ко мне изящное лицо с такими чуждыми чертами, – слишком многие из нашего клана погибли, чтобы узнать его тайну.

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 9 101112 13 14 Следующая ⇒