|
|||
ЧАСТЬ ВТОРАЯ 3 страница– Ну что ж, – заявил спустившийся к нам по ступенькам ректор, весь такой сухой и бодрый, что вызывал неконтролируемую зависть, – вы справились, только чуть‑ чуть перестарались. Зависть немедленно переросла в ненависть, а я, по уши счастливая, пыталась незаметно мигрировать к выходу, пока избитые экзаменаторы подыскивают слова для любимого шефа. И мне это удалось. Хлюпая и чавкая своими сапогами, вызывая удивление у попадающихся на пути студентов, я вернулась в комнату и немедленно залезла в бочку, всегда наполненную до краев горячей водой. Следом влетел запыхавшийся Коша с Кеей и вбежала Ада. Я застонала, но они безжалостно потребовали подробностей. Пришлось, закрыв глаза, поведать им, как был сдан мой первый в жизни экзамен.
Как ни странно, но мое обучение продолжилось. Правда, поговаривали, что ректор вернулся в свой кабинет хмурый и с синяком под глазом, но в библиотеке мне каждый день продолжали выдавать книги, а я уже не так медленно, как раньше, их читала. Плюс я нашла в одной из рукописей кого‑ то там заклинание, позволяющее не читать каждую строчку, а запоминать и понимать весь текст, просто разок взглянув на страницу и бормоча себе его под нос. У меня тут же появилась куча свободного времени, и я необдуманно согласилась на предложение Ады в следующие выходные прогуляться по городу. Тем более что у нас в карманах лежала первая стипендия – три золотых – и нам не терпелось их потратить. Коша принял нашу идею о походе в город с бурным восторгом и тут же полетел делиться новостями с Кеей. В последнее время они сильно сдружились и пропадали целыми днями, безобразничая и шаля по‑ мелкому. К счастью, их еще ни разу не поймали, а потому я с этим смирилась.
– Так, нам нужен плащ, теплые сапоги, а еще перчатки на меху… о, и шляпа! Коша сидел у меня на плече и перечислял все то, что действительно надо купить. Но я боялась, что трех золотых на все наши запросы хватит вряд ли. – Пойдем в таверну, – предложила Ада, – у ее хозяина наверняка есть заказ для таких, как мы. Да, и помни, мы – третий курс. Я активно закивала, не очень понимая, как именно мы можем сойти за третий, если и первый‑ то только начали. Но Ада была неумолима и твердо намеревалась сегодня получить работу, пусть и ненадолго. У двери одного из таких заведений с гордым названием «Спящий вампир» в грязной луже валялся абсолютно пьяный гном и громко храпел. Ни обойти, ни переступить через него не было никакой возможности. – Так, ну и что будем делать? – поинтересовалась Ада. – Может, пойдем еще куда‑ нибудь? – задумчиво предложила я. – Ну уж нет! Мы не остановимся перед временными трудностями! – И она взмахнула правой рукой. Три слова – и гном, с тихим чмоком оторвавшийся от лужи, поднялся в воздух и перенесся в конюшню. Послышалось удивленное ржание лошадей и стук упавшего тела. Храп почему‑ то оборвался. – Ну вот и все, – улыбнулась Ада, открывая дверь в трактир и приглашающе махнув мне рукой. Меня терзали смутные сомнения, но я покорно вошла следом за подругой. В трактире было людно. Вечер только что вступил в свои права, и народ ел, пил и веселился под разудалые песни пляшущих на подмостках полуголых девиц. На самом деле эти девицы плясали не здесь, и даже не в соседнем трактире – просто их изображение при помощи простенького заклинания передавалось туда, где лежал настроенный на определенную магическую волну амулет. Кстати, стоил он недешево, да еще и перенастраивать его на другое место было нельзя, так что только такие люди, как хозяева таверн и игорных заведений, могли найти в них выгоду. Ада подошла к хозяину и, задрав нос, хриплым голосом поинтересовалась: – Ну че, лысенький, работка для двух колдуний четвертого курса найдется? «Лысенький» выронил стакан и удивленно посмотрел на Адку. Я робко подошла поближе, улыбаясь и всем своим видом демонстрируя, что «мы» – это еще и я. – Найдется, – пробухтел немного отошедший хозяин и уставился тяжелым взглядом на мою грудь. Кеша дохнул огоньком, и усов у мужика не стало. Второй стакан полетел на пол. – Ну так че, – развязно поинтересовалась Ада, нагло загребая из небольшой тарелочки на столе полную пригоршню жуев (смесь семечек и чипсов, похожи на бублики величиной с ноготь), – кого тут надо приструнить? Ты только скажи, и за двадцать золотых на нос она, – в меня ткнули пальцем, – начистит ему пятачок по самое не балуй. Я открывала и закрывала рот, как вытащенная из воды рыба. Кеша залез в тарелку с жуями и упоенно ими чавкал, изредка делясь с сидящей на краешке тарелки Кеей. А хозяин смотрел на все это безобразие и сосредоточенно чесал в затылке. – Ну ладно, – наконец выдохнул он, – есть для вас дельце, коль такие наглые. Как раз укоротит ваши любопытные носы, чтоб впредь неповадно было. Таверна притихла. Я заметила, что на нас смотрят уже все. Только визгливые песни выплясывающих девчонок нарушали жужжание делающей третий круг у потолочной балки мухи. Муха удивилась такому вниманию, подумала и все‑ таки села на балку, оглядываясь по сторонам. – Так что делать‑ то надо? – робко вякнула я, пытаясь незаметно вытащить дракошу из тарелки. Тот тарелку не отпускал, да еще и орать начал. Пришлось оставить обжору в покое. Кея полетела разбираться с мухой. Я уже говорила, что она не в меру любопытная? – И сколько нам за это заплатят? – влезла Ада, наблюдая за Кеей. – Тридцать золотых вас устроит? Мне почему‑ то заткнули рот, я возмущенно замычала и начала кусаться. Ада скривилась, но руку не убрала. – По тридцать каждой. – В ее голосе была мука: я отгрызала средний палец. – Хорошо. Я даже кусаться перестала: ну ни фига себе, это что же за заданьице? Ада трясла покусанной конечностью и тихо ругалась. Коша икнул и, проглотив последний жуй, блаженно растянулся на дне тарелки. Я решила взять инициативу в свои руки. – Так что делать‑ то надо за такие деньжищи? – О, ничего особенного, просто провести ночь на кладбище и прийти утром за гонораром. Вы же четвертый курс, что вам пара‑ другая вурдалаков сделает? Широкая улыбка хозяина таверны и звенящая тишина за спиной подтвердили мои худшие опасения: мы попали. Теперь было бы просто неприлично развернуться и уйти – по всему городу поползут слухи о двух струсивших ведьмах, снабженные нашими приметами. Мы потом вообще никакой хорошо оплачиваемой работы не получим. Я хотела было высказать Адке все, что думала о ее «гениальных» планах, как вдруг дверь с грохотом распахнулась, и на всех повеяло мощным запахом конского навоза. – Какая… меня… в конюшню кинула, да еще и в навоз… – Далее красочные ругательства и перлы. Мы с Адой невозмутимо повернулись к гному спиной и начали ненатурально улыбаться трактирщику. Но нас сдали. – А вон те две девицы‑ магички! Небось они! – визгливо проорал злой дедок, которому, видимо, за весь вечер еще так и не налили, а потому он просто сидел на помосте, и призрачные ножки танцовщиц постоянно проходили сквозь, его впалую грудь. Послышались устрашающий рев и громкое топанье. Мы храбро повернулись лицом к опасности, а я еще выставила перед собой дракошу. Но этот гад только сонно рыгнул и… захрапел. Предатель! – А‑ а‑ а! Р‑ р‑ р… – И гном бросился на нас. А в это время на потолке Кея подкралась к спящей мухе и метко пульнула в нее малиновой искоркой. Что‑ то грохнуло, поднялась пыль. И на гнома упала правая половина потолочной балки (муху, по‑ моему, убило сразу), вторая половина еще кое‑ как держалась. Крыша немного накренилась, но выдержала. Все кашляли от поднявшейся пыли, а жутко довольная Кея спланировала на плечо Ады. Так как гном выжил и даже был оттранспортирован добровольцами к ближайшему магу‑ целителю, Кею похвалили, и инцидент был исчерпан. – Мы идем на кладбище, – улыбнулась кашляющему трактирщику Ада. Он просто кивнул, все еще с ужасом рассматривая результаты волшбы фрии и подсчитывая в уме убытки.
На кладбище, расположенное сразу за городской стеной, нас провожали всем трактиром. Бурное и красочное зрелище шествия героев на смерть не оставило равнодушным проходящих мимо горожан, и, поминутно спрашивая: «А че случилось‑ то, кого бить будем? » – они присоединялись к провожающим и даже пытались петь какую‑ то песню, слов которой я так и не разобрала. У ворот нас встретили бдительные стражи, долго ругались, но, получив пару бутылок вина от трактирщика и выслушав красочный рассказ очевидцев, подобрели и разрешили нам выйти, пообещав лично присмотреть, чтобы мы не халтурили, и даже собрать наутро останки для, как они сказали, неплохих похорон. Народ это почему‑ то сильно обрадовало, и расходились все с условием встретиться на погребении. Нет, вы не подумайте, мы отбивались, орали и качали права, решив, что жизнь дороже репутации, но острые пики – это та‑ акой довод!
ГЛАВА 8
– Ну что? Ты довольна? – наступала я на Адку, сверкая глазами и ежась от постоянно дующего ветра. Она тяжело вздохнула и поправила вновь упавшую на лоб челку. – Да ладно тебе. Небось крестьяне сами выдумали кучу небылиц про единственного живущего здесь призрака. И теперь это предание разрослось до масштабов мировой катастрофы. – Ты нам зубы не заговаривай, – насупился Коша, пиная лапкой лежащий на дороге камушек. – Кто орал, что она студентка четвертого курса? Под нашими возмущенно‑ осуждающими взглядами Ада поморщилась и повинно опустила голову. Кея сочувственно гладила ее по щеке, сидя у нее на плече и болтая ножками. – Хорошо, я виновата, ну и что дальше? Мне пойти туда первой и стать десертом? – Десерт подается в конце, – наставительно пробурчала я и решительно зашагала по узенькой, теряющейся в наступающей темноте тропинке в сторону кладбища. Ада понуро шла следом, а Коша летел над нами, разведывая обстановку. Кладбище было неподалеку от городской стены. Мы наткнулись на огораживающий его старый и местами поломанный заборчик буквально через несколько минут. Коша, увидев неровные и кое‑ где разрытые и вновь забросанные комьями свежей земли могилки с примечательно валяющимися неподалеку облезлыми крестами, тут же передумал быть разведчиком и довольно основательно устроился у меня на плече, заявив, что будет бдить и защищать. Я кое‑ как начала перелезать через оградку. Штакетины подо мной заскрипели и медленно накренились. Штаны за что‑ то зацепились, и я, вереща, рухнула вместе с забором на землю, подняв облако то ли праха, то ли пыли. Ада немедленно подскочила и начала убирать с меня доски. Послышался треск, и в штанах появилась новая дырка, а под моим животом что‑ то извивалось и невнятно, но сильно ругалось. Я с ужасом вспомнила про Кошу. – Пусти, задушила, а‑ а‑ а! Я честно пыталась повернуться, но мне было щекотно, а потому тело просто дергалось в конвульсиях и неприлично ржало. – Нет, она еще и смеется! – возмутился придавленный и не нашел ничего лучше, как дохнуть огнем. Я с воплем слетела с Коши, еще и угодив коленом по хвосту. Наши крики и брань слились воедино, да еще и Ада накинулась на меня, крича, чтобы я ложилась на землю. На фига? Горю ведь! Тогда на меня накинулись, повалили, потоптали и заехали напоследок локтем в глаз. Я в ответ что‑ то укусила и раза три лягнулась. В итоге с меня слезли, обругав напоследок. Я кое‑ как села и осмотрела себя. Вся в земле, на пузе дыра с обгорелыми краями, сквозь которую уже пузырятся волдыри, а штаны порваны аж в трех местах. Ко мне прохромал Коша, задумчиво оглядел, прижимая к груди хвост, и робко протянул правую лапку: – Мир? Я засопела, осторожно трогая живот, но все же пожала лапу дружбы и даже разрешила этому проходимцу влезть себе на плечо, после чего, бормоча заклинание заживления, все‑ таки встала. Подруга вместе с Кеей уже осматривали холмики могилок, позабыв обо мне. Я тоже пошла посмотреть, как вылезают упыри. Интересно ведь. – Ну как? Ада сосредоточенно ковыряла землю и нюхала собранный материал. Мы все, затаив дыхание, ждали заключения. – Свежая, – задумчиво сообщила наш специалист. – Издеваешься, да? – Я пнула холмик и недолго думая плюхнулась прямо на него. Ада, подумав, села рядом, вытягивая усталые ноги. – Слушай, а чего тут крест перевернутый воткнут? И там, и вон там. Ада пожала печами: – Наверное, упыри прикалываются. Помечают то ли свои, то ли чужие могилы, чтобы с толку сбить. – А‑ а… – А когда они появятся? – влез дракоша. – Я тебя уверяю, когда они появятся, ты узнаешь это в числе первых, – съязвила моя светлость. – Хорошо, тогда еще один вопрос: а сколько конкретно их будет? – Ну я думаю, не больше трех. Иначе городские маги переполошились бы и сообщили в академию. – Ада встала и принялась выковыривать крест. Видимо, ей все‑ таки не нравилось, как он стоит. Крест накренился и… с громким треском переломился надвое. Ада с удивлением посмотрела на оставшийся в ее руках обломок и на пробу взмахнула им в воздухе. – С нами крестная сила, – ухмыльнулась я и тут почувствовала, что под попой что‑ то шевелится. С визгом вскочив, я запулила в холмик сразу три мощных заклинания. Земля встала дыбом и осыпалась на нас мелкими комьями. Чихая и кашляя, мы увидели, как на поверхность с трудом вылез обгорелый и местами плешивый крот, скорбно на нас посмотрел и почил с миром. Я смущенно потупилась. – Молодец, – голос Ады был полон сарказма, – вот это по‑ нашему: кротов заклинаниями полного уничтожения глушить, а то, не дай бог, укусят! Я сосредоточенно закапывала ногой несчастный трупик. Коша громко и неприлично ржал, видимо с перепугу. И тут кто‑ то тронул меня за плечо. Я вздохнула и посмотрела на Аду, увидела зеленоватый оттенок ее кожи, вытаращенные глаза и… все поняла. – Я полетел, – икнул мой защитник и сверзился вниз. Упал на крота и пополз дальше, неуверенно трепыхая крыльями. Я сжала в руке серебристый шар и, не глядя, швырнула его за спину. Послышался взрыв, меня с ног до головы забросало ошметками мертвой плоти, на голову упала чья‑ то кисть, все еще шевелящаяся. – Ди, ложись! Я легла, потому что видела глаза Ады. Не знаю, чего она там метнула, но, вжавшись носом в землю, я молилась, чтобы это было что‑ нибудь сильное и взрывоопасное. Пять секунд. Десять. Пятнадцать. На меня наступили. Хм… Резво перекатившись вправо, я вскочила и рванула к Аде. Обернувшись, я увидела около десятка мертвяков. Еще двадцать уверенно откапывали разные части своих тел из могил. – Ты что сделала?! – Понятия не имею, но, кажется, у переднего в два раза вырос нос, ну или то, что от него осталась. Я молчала. – Я же не виновата, что у меня так мало силы, а заклинание тумана не получилось. – А на фига мне было ложиться? – А ты бы хотела иметь огромный нос? Справедливо. Материализовав пару шариков, я метнула их в первых пятерых, и они сразу вспыхнули синим пламенем. На этом мои магические силы подошли к концу, слишком много ушло на крота, о чем я и сообщила Аде. – И что теперь? – Бежим, – предложила я. – Город закрыт. – Тогда в лес! И мы побежали. Мертвяки огорченно взвыли (медленно, но все‑ таки уже сообразив, что мы их сегодняшняя еда) и азартно включились в погоню. – Ель, главное – найти ель, они не могут лазить по деревьям! Я молчала – берегла дыхание, до леса еще было далековато. Уже через пять минут Ада начала задыхаться, схватилась за бок и крикнула, что завещает мне свои тапочки. Я не поняла, при чем тут тапочки, но схватила ее за руку и на буксире потянула следом, не обращая внимания на вопли протеста и на то, что она сильно тормозила движение. – Я больше не могу‑ у‑ у! Я стиснула зубы. А я могу? Нет! Но дерево уже близко, впрочем, как и мертвяки. Налетев на сосну, я, не раздумывая, полезла на дерево. Ада нагло легла на землю и громко застонала. Лентяйка! Пришлось тащить и ее, помогая пинками и укусами (да, это негигиенично, зато помогает, поскольку сильно напоминает о зубах мертвяков). Когда те подбежали к стволу, все, до чего они могли дотянуться, была моя пятка, которой я и двинула по остаткам зубов первого добежавшего. Он закашлялся и выплюнул желтые косточки на землю, огорченно рыча. Мы кое‑ как угнездились на ветке. Подруга тяжело дышала и жалким подобием улыбки выражала мне благодарность, с ужасом глядя на прыгающих внизу мертвяков. Рука нащупала что‑ то вроде шишки, и я радостно схватила ее, намереваясь запулить в нападавших. – Не надо! – заверещала шишка и укусила меня за палец. Я взвыла и выпустила… дракошу. Тот плюхнулся обратно на сук и уцепился за него всеми лапками; я, насупившись, его разглядывала. Коша попытался мне широко улыбнуться, одновременно давя глазами на жалость. Зрелище вышло довольно комичное. – Ди, ты извини… Я нахмурилась: – Ты меня бросил. Коша еще разок вздохнул: – Я не хотел, просто я испугался, да и их там много, а я такой ма‑ аленький! – И он показал лапками насколько. Я тоже вздохнула и придержала рукой начавшую сползать с ветки подругу. – Не спи, – прорычала я, тряся несчастную. Она очнулась, села, как надо, и обхватила руками ствол дерева. – Я высоты боюсь, – сообщила Ада и с интересом посмотрела вниз. Взглянула и я. Тупые мертвяки прыгали на земле и махали остатками рук, пытаясь до нас дотянуться. Я пожалела, что у меня закончилась магия и под рукой нет ничего тяжелого вроде кирпичей. Рукав жалобно затрясли, я возмущенно повернулась к дракоше, намереваясь высказать ему все по поводу его вмешательства в мой мыслительный процесс… Но у него был такой несчастный вид, он так робко на меня смотрел, выжимая из правого глаза хрустальную слезинку, что я сдалась, взяла чешуйчика на руки и посадила его на плечо. Таким образом мир был восстановлен. – Так что делать‑ то будем? – поинтересовалась Ада, ежась от холодного ветра. М‑ да, осень – это тебе не лето, замерзнем на фиг и стопроцентно простудимся. – У тебя еще сила есть? – Нет. Ну точнее есть, – она почесала голову, – но немного. А что? – Дай ее мне, только сперва сильно разозлись, а я попытаюсь направить то, что создаст мое тело, не на тебя, а на мертвяков. К тому времени мертвецов под елью собралось около пятнадцати штук, и все они упорно прыгали, простирая к нам вонючие кости. Ада ну очень неуверенно на меня взглянула. – А как я на тебя разозлюсь? – Э‑ э‑ э… – Мысль сдохла, не дойдя и до середины. – Не знаю. Хотя… Помнишь, в столовой ты показала мне понравившегося тебе мальчика? Ну так вот, я не хотела тебе говорить, но он и я… – Дальнейшее я шептала ей в быстро краснеющее ушко, отпихивая голову любопытного Коши. – Что?! Есть контакт! Я даже не успела напомнить, о ком именно я говорю, как Ада, сверкая глазами, швырнула в меня какую‑ то серо‑ зеленую пакость, мгновенно втянувшуюся в мое тело и вызвавшую странные спазмы в животе, к счастью, мгновенно утихшие. Правда, Ада на этом не утихомирилась и полезла драться, вцепившись мне в волосы и чуть не рухнув при этом на землю. Пришлось буквально орать, что я пошутила, балансируя на не такой уж и толстой ветке и спасая прическу от выдирания. Ада наконец поняла, о чем я ей ору, убрала руки, умудрилась смутиться и клятвенно пообещала впредь мне доверять. Но я ее уже не слушала. Из ладони вниз (я с трудом удерживала ее в нужном положении второй рукой, поскольку она так и норовила повернуться в сторону «обидчицы») потянулись разноцветные нити, сплелись по дороге в небольшой хрусталик с количеством ребер, равным количеству нитей. На секунду он завис в воздухе, а потом медленно поплыл к первому мертвяку. Мертвяк, не обращая внимания на кристалл, продолжал прыгать, мыча что‑ то невнятное себе под нос. По‑ моему, он уже от этого получал кайф. Легкое прикосновение магии к мертвой голове, миг, и серый прах медленно осыпается на примятую землю, а хрусталик летит к следующему мертвяку. Мы, затаив дыхание, за ним наблюдали. – Круто, – оценил Коша, когда последний мертвяк рассыпался в пыль. Я радостно спрыгнула с дерева, сначала уцепившись руками за ветку, а потом кое‑ как приземлившись. При этом я кашляла и отряхивалась от противного пепла. – Ада, давай! – Ди… – послышался настороженный голос. – Чего? – Я задрала голову и увидела, как хрусталик невозмутимо приближается к моей подруге. Мама! – А разве он не должен был пропасть? Я боюсь! – Прыгай вниз! – рявкнула я, и Ада от неожиданности буквально рухнула на меня. Я не устояла и упала под ее весом, но тут же попыталась вылезти. Хрусталик замер перед веткой и так же медленно поплыл вниз, к нам. – Пусти! – Я кое‑ как выбралась, встала на колени и вытянула ладонь перед приближающимся волшебством, еще не понимая, поможет ли это и не рассыплюсь ли я сама в прах. Но кристаллик совершенно спокойно втянулся в мою ладонь и исчез. Я облегченно упала рядом с Адой и, тяжело дыша, уставилась на чистое звездное небо. Подруга сопела рядом, а Коша рассказывал в красках неизвестно откуда прилетевшей Кее о том, что тут только что произошло. На мой взгляд, свою роль он несколько преувеличил, по крайней мере, я не помню, как он «с горящими глазами гонялся за верещавшими мертвецами и откусывал им мозги, прогрызаясь через уши». Кея смотрела на героя широко раскрытыми глазами, и Коша скромно добавил, что нас с Адой на дерево в бессознательном состоянии втащил тоже он, чуть не надорвавшись по дороге. Я решила не вмешиваться, пущай врет дальше, мне уже даже было интересно, чем там у него все закончилось. – Ну что, пошли? – прервала мои мысли подруга. Я пожала плечами и с трудом начала вставать, попутно помогая Аде принять вертикальное положение. – Нам еще до рассвета надо заглянуть в трактир, забрать шестьдесят золотых, – напомнила я и, прищурившись, посмотрела на крепостную стену. Как и следовало ожидать, факелы, еще недавно горевшие в руках наблюдающих со стены за нашими приключениями стражей, потухли. Все ушли спать, поверив в нашу безвременную кончину. – Я вот только одного не могу понять: почему городские маги ничего не знали о таком количестве мертвяков, встающих по ночам? – недоумевала Ада. – У‑ у‑ у… – сообщили сзади. И Ада, развернувшись, со всей силы заехала по голове мертвяка невесть как оказавшимся в ее руке обломком креста. Голова с треском отломилась и покатилась по траве. Мы с Кошей, впечатленные, смотрели на девушку, а несчастный мертвец ползал вокруг дерева, нащупывая пропажу. – Может, добить? – задумчиво предложила она. Я пожала плечами. Но тут красный дракончик подлетел к радостно привинчивающему на место голову зомбику и что есть силы дохнул на него. Верещащий пылающий скелет еще долго мелькал между стволов деревьев. Кея музыкально поаплодировала герою, и мы устало потопали к воротам города.
– Эй, открывайте! Ноль внимания и тишина на стенах. Я долбанула сапогом еще разок и взвыла от боли в пальцах. Несчастная обувь все‑ таки порвалась, и подметка грустно оттопырилась книзу. Я поняла, что начинаю злиться. – Эй вы… – много ругани, – какого… – ругань, – открывайте, – воспоминания о семье капитана стражи, – а не то я… – гм, вспомните свой самый неудачный день и собственные эпитеты. И тишина. Нас нагло игнорировали. – Я полетел? – предложил дракоша. Последовал мой сурьезный кивок, и красное пятнышко, взлетев, довольно быстро скрылось за зубцами стен. Минут пять ничего не происходило, но потом… вопли и ругань разнеслись по всему двору, и мы понимающими улыбками встретили открывших нам ворота угрюмых и заспанных стражей, сидя при этом на земле и лениво подсчитывая дыры от огня на штанах воинов. – Шестнадцать, – флегматично заметила Ада. – Девятнадцать, ты не посчитала капитана. О, а вот и он. Капитан долго и выразительно рассказывал нам о поведении Коши, а потом предъявил и самого дракончика. Тот висел на указательном пальце несчастного, крепко сжимая острые зубки. – Снимите его! – взвыл капитал и сунул мне под нос свою руку. – Коша, брось каку, а то червяки в животике заведутся. Коша тут же с омерзением выплюнул палец. И, пока капитан с выражением ужаса на бородатом лице рассматривал свою «каку», мы гордо, задрав носы, плечо к плечу вошли в город.
В трактире нас не ждали. Музыка была та же, только уже не девушки, а мальчики бодро скакали по сцене и верещали тонкими голосами об «ужасах любви». Лично я поверила. Хозяин таверны, увидев нас, вытаращил глаза и разбил еще один стакан. Народ дружно ахнул, а мужик, только что произносивший тост, резко заткнулся. Я услышала что‑ то вроде «они были дурами, и хрен с ними» и, пронзив оратора угрюмым взглядом, решила потом превратить его во что‑ нибудь мелкое и скользкое. Оратор все понял по моим глазам и тут же ретировался во двор, спеша собрать вещи и скрыться в неизвестном направлении от двух ведьм, выживших после встречи с целым кладбищем мертвяков. – Платить будешь? Мы удивленно посмотрели на уже сидящего на стойке Кошу. Правой лапой он нащупывал еду в тарелке, левой держал край рубахи трактирщика, а из ноздрей выпускал струйки дыма. Трактирщик посмотрел на нас из‑ под насупленных бровей. Не будет, поняла я. – Ада, доставай волшебную палочку! – громко, чтобы все услышали, велела я. Ада сначала не поняла, но потом просияла и ткнула в направлении трактирщика обломком трухлявого креста. Я из последних сил сделала так, чтобы его конец засветился и даже пару раз вздрогнул. Трактирщик побелел и закрылся тарелкой. На Кошу посыпались жуи, и он удивленно отпустил трактирщика, тряся головой. – Я заплачу, заплачу! Палка тут же погасла, и Ада медленно, как бы нехотя, с выражением крайнего разочарования на лице опустила ее. – Вот деньги, вот, держите! – Это откуда? – Адка с недоверием уставилась на внушительные мешочки, как по мановению ладони ведьмы появляющиеся на столе. – Дык как же, на вас же ставили. – А точнее против нас, – ухмыльнулась я и сграбастала со стойки свою половину. Один из мешочков в зубах уже держал Коша, обнимая его лапками и шамкая, что это его. Кея летала вокруг все еще не починенного потолка и, кажется, искала там мух. Вся таверна с ужасом за ней наблюдала, в том числе и сам хозяин. Так что на улицу мы выбрались довольно быстро и без неприятностей. По пути в академию я робко попросила: – Давай больше не будем выдавать себя за четвертый курс. Мы с Кошей затаив дыхание наблюдали за лицом Ады. Кея у нее на плече небольшим созданным из воздуха гребнем расчесывала золото волос. – Ладно, – выдохнула наконец Ада. – Максимум третий курс. Мы с Кошей тихо застонали.
ГЛАВА 9
Академия встретила нас сонным часовым у ворот, который попытался дать нам бурную нахлобучку за то, что мы так поздно пинаем закрытые ворота, громко вопя и воя под начавшим накрапывать мелким дождиком. Но я сунула ему под нос один из честно заработанных золотых, и все претензии были тут же забыты. Нам даже приятных снов пожелали, ласково смотря вслед и чуть ли не крестя от избытка благодарности. – Расточительница, – бухтел Коша мне в ухо, – не могла чего поменьше дать. – Не жадничай, у нас еще есть. – Это сейчас, а потом не будет. И вообще, хватит разбрасываться деньгами направо и налево. Этак и останемся нищими, как и были. Ада хмыкнула и, быстро попрощавшись, побежала в свою комнатку, а мы направились в свою. Тусклый свет разбуженного светляка, летающего в стеклянном закрытом шаре под потолком, осветил скудное убранство комнаты. Некоторые из студентов, говорят, брали эти ночники и, запихав туда побольше магических светляков, пытались предсказывать будущее богатым дуракам. К сожалению, дураков, да еще и богатых, в городе было мало, а потому, быстро во всем разобравшись, возмущенные горожане чуть не заточили врунов в подвалы замковой тюрьмы. Но руководство академии вступилось за своих непутевых учеников, пообещав лично надавать им по шапке. Что и случилось, а гадания на стеклянных емкостях с тех пор были строжайше запрещены. Коша радостно рванул к постели, но я вовремя схватила его за хвост одной рукой, другой выгребая на стол из‑ за пазухи мешочки с деньгами. – Пусти, больно! – возмутился дракончик и даже попытался кусаться. Ага, щас. Я его как облупленного знаю. Все попытки вырваться были тут же пресечены. – Ну Ди, ну чего ты, я спа‑ ать хочу… – заканючил чумазый рептилоид и захлопал жалостливыми глазками. – Сначала ванна. – Я была непреклонна. – Ты же мне все простыни извозюкаешь! – И я направилась с ним в руках в смежную комнатку к бочке с водой. – Ладно, – вздохнул дракоша, сидя на краю бочки, – но ты должна выйти и закрыть дверь, пока я купаюсь. Я удивленно захлопала глазами, ничего не понимая. – И что же ты такое страшное собираешься тут мыть? Дракоша честно попытался покраснеть, но был непреклонен.
|
|||
|