Хафиз Ширази. Лирика. Аннотация. Хафиз Ширази. Лирика

Хафиз Ширази

Лирика

http: //www. litres. ru/pages/biblio_book/? art=17205120

Аннотация

Сборник «Лирика» принадлежит перу одного из величайших поэтов мировой литературы Хафиза Ширази (1325‑ 1390). *** «Лирика» состоит из стихотворений, написанных преимущественно газелью, любимой строфой автора. Поэзия Ширази пронизана глубоким осознанием человеческой жизни, ее радостей и печалей. Философия поэта в чем‑ то подобна философии Омара Хайяма и полна зашифрованной суфийской символики. Хафиз Ширази – поэт, стихотворения которого, дошедшие до наших дней, до сих пор декламируются в Иране.

Хафиз Ширази

Лирика

* * *

Звезда полуночи дугой золотою скатилась,

На лоно земное с его суетою скатилась.

Цветы там она увидала и травы долины

И радостной их и живой пестротою пленилась.

Она услыхала звонки говорливые стада

И мелких серебряных звуков игрою пленилась.

Коня увидала она, проскакавшего в поле,

И лошади статной летучей красою пленилась.

И мирными кровами хижин она и деревьев,

И даже убогой гнилушкой лесною пленилась.

И, всё полюбя, уж на небо она не просилась –

И рада была, что ночною порою скатилась.

* * *

О, если бы озером был я ночным,

А ты луною, по нем плывущей!

О, если б потоком я был луговым,

А ты былинкой, над ним растущей!

О, если бы розовым был я кустом,

А ты бы розой, на нем растущей!

О, если бы сладостным был я зерном,

А ты бы птичкой, его клюющей!

* * *

Мы, Шемзеддин, со чадами своими,

Мы, шейх Гафиз и все его монахи, –

Особенный и странный мы народ.

Удручены и вечных жалоб полны,

Без устали ярмо свое влача,

Роняя перлы из очей горячих, –

Мы веселы и ясны, как свеча.

Подобно ей мы таем, исчезаем,

И, как она, улыбкой счастья светим.

Пронизаны кинжалами ресниц

Жестоких, вечно требующих крови,

Мы только в этих муках и живем,

В греховном мире вечно утопая,

С раскаяньем нисколько не знакомы,

А между тем, свободные от злого,

Мы вечно дети света, а не тьмы –

И тем толпе вполне непостижимы.

Она людей трех видов только знает;

Ханжу, во‑ первых, варвара тупого,

Фанатика, с его душою мрачной,

А во‑ вторых – развратника без сердца,

Ничтожного, сухого эгоиста,

И, наконец, – обычной колеей

Бредущего; но для людей, как мы,

Ей не найти понятья и названья.

* * *

Если вдруг, без видимых причин,

Затоскую, загрущу один.

Если плоть и кости у меня

Станут ныть и чахнуть без кручин,

Не давай мне горьких пить лекарств:

Не терплю я этих чертовщин.

Принеси ты чашу мне вина,

С нею лютню, флейту, тамбурин.

Если это не поможет мне,

Принеси мне сладких уст рубин.

Если ж я и тут не исцелюсь,

Говори, что умер Шемзеддин.

* * *

Я был пустынною страной;

Огонь мистический спалил

Моей души погибший дол;

Песок пустыни огневой,

Я там взвивался и пылил,

И, ветром уносимый,

Я в небеса ушел.

Хвала творцу: во мне он

Унял убийственный огонь,

Он дождик мне послал сырой, –

И, кротко охлажденный,

Я прежний отыскал покой;

Бог дал мне быть веселой,

Цветущею землёй.

* * *

О, как подобен я – смотри –

Свече, мерцающей в потьмах,

Но ты – в сияющих лучах

Восход зари.

Лишь ты сияй, лишь ты гори!

Хотя по первому лучу

Твой яркий свет зальет свечу,

Но умолять тебя хочу:

Лишь ты гори,

Чтоб я угас в твоих лучах!

* * *

Дано тебе и мне

Созвездием любовным

Украсить небеса:

Ты в них луною пышной,

Красавицей надменной,

А плачущей Плеядой

При ней мои глаза.

* * *

Десять языков лилеи

Жаждут песни соловья,

И с немеющих выходит

Ароматная струя.

* * *

Ветер нежный, окрыленный,

Благовестник красоты,

Отнеси привет мой страстный

Той одной, что знаешь ты.

Расскажи ей, что со света

Унесут меня мечты,

Если мне от ней не будет

Тех наград, что знаешь ты.

Потому что под запретом

Видеть райские цветы

Тяжело – и сердце гложет

Та печаль, что знаешь ты.

И на что цветы Эдема,

Если в душу пролиты

Ароматы той долины,

Тех цветов, что знаешь ты?

Не орлом я быть желаю

И парить на высоты;

Соловей Гафиз ту розу

Будет петь, что знаешь ты.

* * *

Падёт ли взор твой гордый

На голову во прахе

Трактирного порога,

Не тронь её, молю я:

То голова Гафиза,

Что над собой не властен.

Не наноси ты словом

Ему или зазорным

Насилием обид.

Не знаюшее меры,

Всё существо в нём словно

Лишь из трактирной пыли

Всемилосердный создал:

Он знает, что творит.

Обдумай только это –

И кротким снисхожденьем

Твою исполнит душу

Тогда бедняги‑ старца,

Упавшего постыдно,

Неблагородный вид.

* * *

Книгу мудрую берешь ты, –

Свой бокал берёт Гафиз;

К совершенству всё идешь ты, –

К бездне зол идёт Гафиз.

В рабстве тягостном живёшь ты

Терпеливою овцой, –

Как пустынный лев в неволе,

Все оковы рвёт Гафиз.

С тайной гордостью ведёшь ты

Список мнимо добрых дел, –

Новый грех ежеминутно

На себя кладет Гафиз.

Многих избранных блюдёшь ты

Поучением своим, –

К безрассудствам безрассудных,

Веселясь, зовёт Гафиз.

Меч убийственный куёшь ты

Покарать еретиков, –

Светлый стих свой, драгоценный,

Золотой, куёт Гафиз.

К небу ясному встаёшь ты

Дымом тяжким и густым, –

Горной речки блеск и свежесть

В глубь долин несёт Гафиз.

Всё скажу одним я словом:

Вечно, бедный человек,

Горечь каждому даёшь ты,

Сладость всем даёт Гафиз.

* * *

Ты в мозгу моём убогом

Не ищи советов умных:

Только лютней он весёлых,

Только флейт он полон шумных.

* * *

Пусть, насколько хватит сил,

Чернь тебя клянёт!

Пусть зелоты на тебя

Выступят в поход!

Ты не бойся их, Гафиз:

Вечно милосерд,

Сам Аллах противу них

Твёрдый твой оплот.

Зельзебилами твою

Жажду утолит,

Сварит солнце для тебя

Райских этих вод.

Чтобы горести твои

Усладить вполне,

Он бескрылого не раз

Ангела пришлёт.

Мало этого: он сам,

В благости своей,

Поэтический венец

На тебя кладёт.

И не Греция одна,

Даже и Китай

Песни вечные твои

С завистью поёт.

Будут некогда толпой

Гроб твой навещать;

Всякий умница тебя

С честью помянёт.

И когда умрёшь ты, – твой

Просветлённый лик

Солнце, блеском окружа,

В небо понесёт.

* * *

В царство розы и вина приди,

В эту рощу, в царство сна – приди.

Утиши ты песнь тоски моей –

Камням эта песня слышна – приди.

Кротко слёз моих уйми ручей –

Ими грудь моя полна – приди.

Дай испить мне здесь, во мгле ветвей,

Кубок счастия до дна – приди.

Чтоб любовь до тла моих костей

Не сожгла она сильна – приди.

Но дождись, чтоб вечер стал темней;

Но тихонько и одна – приди.

* * *

Веселись, о, сердце‑ птичка,

Пой, довольное судьбиной,

Что тебя пленила роза,

Воцарившись над долиной.

Уж теперь тебе не биться

В грубой сети птицелова,

И тебя не тронут когти,

Не укусит зуб змеиный.

Правда, что занозы розы

Глубоко в тебя вонзились

И истечь горячей кровью

Ты должна перед кончиной.

Но зато твоей кончине

Нет подобной ни единой:

Ты умрёшь прекрасной смертью,

Благородной, соловьиной.

* * *

Предав себя судьбам на произвол,

Моя душа жила голубкой мирной;

Но твой, о солнце, пламень к ней дошел,

Испепелил её твой огнь всемирный.

И вот – смотри, что пепел произвёл:

Свободных крыл гордясь стезей обширной,

Божественного гения орёл

Дышать взлетает радостью эфирной.

* * *

Грозные тени ночей,

Ужасы волн и смерчей, –

Кто на покойной земле,

Даже при полном желаньи,

Вас понимать в состояньи?

Тот лишь один вас поймет,

Кто под дыханием бурь

В неизмеримом плывет

От берегов растояньи.

* * *

Ах, как сладко, сладко дышит

Аромат твоих кудрей!

Но ещё дышал бы слаще

Аромат души твоей.

* * *

В доброй вести, нежный друг, не откажи,

При звездах прийти на луг – не откажи.

И в бальзаме, кроткий врач души моей,

Чтоб унять мой злой недуг, – не откажи.

В леденцах румяных уст, чтобы мой взор

За слезами не потух, – не откажи.

В пище тем устам, что юности твоей

Воспевают гимны вслух, – не откажи.

В персях, нежных, как лилейные цветы,

В этих округлённых двух, – не откажи.

И во всём, на что завистливо в ночи

Смотрит неба звездный круг, – не откажи.

В том, чему отдавшись раз, хотя на миг,

Веки счастья помнит дух, – не откажи.

В том, что властно укротить ещё одно

Пред могилою испуг, – не откажи.

* * *

Ежели осень наносит

Злые морозы, – не сетуй ты:

Снова над миром проснутся

Вешние грозы, – не сетуй ты.

Ежели мёртвой листвою

Всюду твой взор оскорбляется,

Знай, что из смерти живые

Выглянут розы, – не сетуй ты.

Если тернистой пустыней

Путь твой до Кабы потянется,

Ни на колючий кустарник,

Ни на занозы не сетуй ты.

Если Юсуф одинокий

Плачет, отторжен от родины,

Знай, что заблещут звездами

Жаркие слезы, – не сетуй ты.

Всё переходчиво в мире,

Жребий и твой переменится;

Только не бойся судьбины

Злобной угрозы, – не сетуй ты.

* * *

Гиацинт своих кудрей

За колечком вил колечко,

Но шепнул ему зефир

О твоих кудрях словечко.

* * *

Твой вечно, неизменно,

Пока дышать я буду;

Усну ль я под землей –

Взлечу в твоей одежде

Я пылью гробовой.

* * *

‎ О помыслах Гафиза

Лишь он один да Бог на небе знает.

‎ Ему он только сердце

Греховное и пылкое вверяет.

‎ И не одним прощеньем

Всемилосердый благ, – он благ молчаньем…

‎ Ни ангелам, ни людям

Об этом Он словечка не роняет.

* * *

‎ Сошло дыханье свыше,

И я слова распознаю:

‎ «Гафиз, зачем мечтаешь,

Что сам творишь ты песнь свою?

‎ С предвечного начала

‎ На лилиях и розах

‎ Узор её волшебный

Стоит начертанный в раю! »

* * *

Уж если всё от века решено, –

‎ Так что ж мне делать?

Назначено мне полюбить вино, –

‎ Так что ж мне делать?

Указан птице лес, пустыня льву,

‎ Трактир Гафизу.

Так мудростью верховной суждено, –

‎ Так что ж мне делать?

* * *

Не будь, о богослов, так строг!

Не дуйся, моралист, на всех!

Блаженства всюду ищем мы, –

А это уж никак не грех!

Нас, как израильских сынов,

Пустынный истомил побег,

И мы у неба просим яств,

А это уж никак не грех!

К чему нам райской тубы сень

И Гавриил на небесах?

Дверей трактира ищем мы,

А это уж никак не грех!

Да, нам старик‑ трактирщик – друг,

Мы сознаемся в том при всех, –

Притворства избегаем мы,

А это уж никак не грех!

Людскую кровь не станем лить

Мы для воинственных потех;

Льём виноградную мы кровь,

А это уж никак не грех!

Мы разверзаем клад души,

Чтобы для сладостных утех

Все перлы сердца раскидать,

А это уж никак не грех!

Мы славим милую в стихах,

И нас, быть может, ждет успех, –

Пленительным пленен поэт,

А это уж никак не грех!

Ты, как осёл или верблюд,

Кряхтя, тащи тяжелый мех, –

Мы всё, что давит, с плеч долой,

А это уж никак не грех!

* * *

Гафиз убит. А что его убило, –

Свой чёрный глаз, дитя, бы ты спросила.

Жестокий негр! как он разит стрелами!

Куда ни бросит их – везде могила.

Ах, если есть душа у райской птицы,

Не по тебе ль её трепещут крыла?

Нет, не пугай меня рассудком строгим,

Тут ничего его не сможет сила.

Любовь свободна. В мире нет преграды,

Которая бы путь ей заступила.

О состраданье! голос сердца нежный!

Хотя бы ты на помощь поспешило.

Знать, из особой вышло ты стихии, –

Гафиза песнь тебя не победила!