Хизер Грэм. Смертельная жатва. Братья Флинн – 2. Хизер Грэм. Смертельная жатва. Пролог

Хизер Грэм

Смертельная жатва

Братья Флинн – 2

Хизер Грэм

Смертельная жатва

Пролог

Все началось с того, что Мэри и Брэд Джонстон, проходя по ярмарочному городку, случайно забрели в павильон предсказаний. Они не верили в подобные вещи, на сей раз Брэд почему‑ то сказал с усмешкой:

– Что ж, раз мы здесь… Тот парень в музее, кажется, об этом месте говорил.

Вообще, в Салеме, штат Массачусетс, погадать предлагают на каждом шагу, особенно если на Хеллоуин. Они побывали не в одном «замке с привидениями», заходили в лавки, торгующие карнавальными костюмами, и повстречали множество местного народу – от виккианцев до историков. Экскурсовод в музее посоветовал им ради смеха погадать у нескольких предсказателей, потому что каждый из них даст свой прогноз, и порекомендовал, куда зайти.

Мэри отважилась первой. Это произошло в магазине под названием «Волшебный грош», принадлежащем Адаму и Еве Ллевеллин. Хозяйка была похожа на хиппи, а ее муж – одет во все черное, но не переставая жевал жвачку, как нормальный человек. Или почти нормальный. Брэду подумалось, что это выдуманные имена – все здесь казалось притворным, но они были вполне милы. Едва взглянув на ладонь Мэри, Ева тут же заверила ее, что она талантливая танцовщица и далеко пойдет, причем о профессии Мэри они не заикались.

– Наверное, она видела тебя в каком‑ нибудь шоу, – предположил потом Брэд. Так или иначе, сеанс был не лишен приятности.

Но вот другой предсказатель… Он точно нарядился как на Хеллоуин. В черной накидке и тюрбане, высокий, темный и худой, с пронзительным взглядом темных глаз, подведенных черным карандашом.

У него в палатке был только маленький столик, покрытый неяркой тканью с рисунком из луны и звезд. Посередине на подставке помещался магический кристалл. Но вокруг было столько статуй египетских богов и богинь, драконов, демонов и прочих сказочных существ, будто в этом месте он работал постоянно.

Мэри тут же спросила:

– Вы виккианец? Маг, волшебник?

Предсказатель кисло улыбнулся:

– Среди виккианцев нет никаких магов и волшебников. Что до меня, то я даже не виккианец. Я просто астролог – гадаю по луне, по звездам и все в таком роде.

– Я Мэри Джонстон, а это мой муж Брэд, – сказала Мэри, запнувшись на слове «муж» – совсем недавно они собирались разводиться.

– А я Дэмиен, – представился собеседник.

– Можно нам вместе, парное гадание? – спросила Мэри, которой было немного страшно, хотя она понимала, что в Хеллоуин должно быть немного страшно, иначе это не Хеллоуин. И все‑ таки ей было не по себе и не хотелось отпускать от себя Брэда.

– Конечно, – улыбнулся Дэмиен. – Я скажу только то, что увижу. Садитесь. Тут как раз два стула.

* * *

Они сели за стол, и Брэд стиснул руку Мэри. Она твердила себе, что они в отпуске, далеко от дома, от флоридских пляжей, и здесь все по‑ другому. Они залечивают старые раны, которые опять дали о себе знать.

– Итак, взгляните в магический кристалл, – торжественно велел им Дэмиен, и на глазах у Мэри кристалл вдруг заволокло туманом. Похоже, Дэмиен был мастер на разные трюки. Затем ей показалось, что внутри кристалла запылал огонь, устремившийся в невидимое небо. Потом огонь погас, и открылась холмистая местность с тощими деревцами. Там были какие‑ то люди, и они что‑ то хором кричали. Она испуганно вздрогнула и готова была вскочить со стула, но тут ее взгляд упал на Брэда – он улыбался. Брэд всегда говорил, что у нее слишком бурное воображение. И что она трусиха. Она нарочно стала вспоминать, зачем они приехали и как им обоим это необходимо. Дело в том, что он ей изменил. Но он не остался бы с Брендой, убеждала себя Мэри. Его в ней привлекал только авантюризм и… вульгарность. Мэри не могла без злости думать об этом.

Она хоть и не сомневалась, что Брэд любит ее, но чувствовала себя оскорбленной. И все‑ таки, ради их будущего, она не позволяла себе замкнуться в прошлом. Ей необходимо измениться, не быть такой клушей. Рука Брэда крепко сжимала ее руку. Он был сейчас с ней. Она верила в их любовь и что у них все получится.

– В темноте, среди тумана, вас подстерегает опасность. Пусть рука, что сжимает руку, не дрогнет, ибо, когда дует ветер и качаются деревья, приходит смерть, – вещал Дэмиен. – Смотрите на кристалл, не отвлекайтесь.

* * *

Мэри не могла не подчиниться и снова посмотрела на кристалл. Она опять услышала крики и всхлипы, полные предсмертного ужаса. Ветви деревьев тянулись к ней, точно руки скелетов. Пошел снег, а затем…

Затем она увидела мертвую женщину – труп женщины, болтавшийся в петле на одной из голых веток. Она хотела закричать, но не смогла. Застыв от ужаса, она смотрела, как труп стремительно обращается в прах прямо у нее на глазах.

– Индейцы, – вдруг зачарованно произнес Брэд, – День благодарения.

Не сразу ей удалось оторвать взгляд от кристалла, чтобы взглянуть на Брэда. Он улыбался. Похоже, он видел там что‑ то свое, совершенно другое.

– Первый День благодарения, – в восторге проговорил он.

Нет, надо срочно отсюда уматывать.

– Здорово у вас это выходит, – восхитился Брэд.

Дэмиен с улыбкой повернулся к Мэри. Ей показалось, что он смотрит как‑ то недобро, будто злорадствует.

– Дотроньтесь до кристалла, – приказал им Дэмиен.

Нет уж, с нее хватит.

Но Мэри не могла сопротивляться. Это какой‑ то проектор, сказала она себе, показывает им кино. Иначе и быть не могло. Но как бы там ни было, Брэд тоже безропотно слушался Дэмиена. По‑ прежнему держась за руки, они коснулись кристалла. А теперь она увидела кукурузу. Бескрайнее кукурузное поле, длинные ряды и пугала. В этой картинке было что‑ то зловещее, будто над полем витал невидимый дух зла.

Неужели Брэд этого не видит? Он смотрел на кристалл как завороженный.

– Вам угрожает опасность, – сказал ему Дэмиен. – Вы любили, но предали, и предательство сделало вас слабым. – Он обернулся к Мэри: – А вы теперь – легкая добыча. – Казалось, эти слова доставляют Дэмиену большое удовольствие. – Он не верит в себя, у него не хватит сил, чтобы защитить вас, так что вы сгинете в тумане зла.

Брэд вскочил и сердито уставился на Дэмиена.

– Что вы несете? Вас надо сдать в полицию! Мы не затем сюда пришли, чтобы слушать эту околесицу!

Дэмиен тоже поднялся.

– Извините, если я не смог вам угодить, но магический кристалл всегда показывает правду. Это он говорит, а не я.

Брэд швырнул на стол двадцать долларов, схватил Мэри за руку и потащил за собой на улицу. Там они снова окунулись в веселую праздничную толпу. Группа детей, галдя, вырвалась из «замка с привидениями». Старик осторожно пробирался между гуляющими в ближайшую кофейню. Мимо прошла женщина с двумя маленькими девочками, одетыми в костюмы фей. Даже собаки были в костюмах.

– Я ему этого так не оставлю, – смущенно пообещал Брэд.

– Да брось ты. Ему нужно было устроить для нас представление, как же иначе, – возразила Мэри нарочито небрежным тоном. А Брэд действительно разозлился, может быть, даже испугался. И в самом деле, откуда Дэмиен узнал об их неурядицах?

Но здесь, на улице, среди суеты, возгласов и смеха, пророческие видения уже поблекли в памяти, казались чем‑ то вроде неудачной злой шутки.

– Теперь я уже не знаю, – неуверенно проговорил Брэд, – не почудились ли мне эти индейцы. У них были топоры… Они садились за стол с индейкой… Я, кстати, чертовски проголодался.

Мэри улыбнулась, подставляя лицо свежему ветру. Ей уже хотелось смеяться. Хорошо же он их разыграл! Он, может быть, и обманщик, но какой мастер! И она не позволит себе переживать по поводу того, что он им наплел.

И все‑ таки, когда они сидели в ресторане, она поинтересовалась:

– Брэд, а больше ты ничего там не видел? Только индейцев за столом с индейкой?

Помявшись, он пробормотал:

– Ну… разве что в конце… Кукурузное поле и еще кое‑ что… Да это все глупости, забудь об этом.

– А почему ты так разозлился?

– Потому что он держал нас за идиотов, – ответил Брэд. – Если бы с нами был Джереми, он бы сразу сообразил, каким образом Дэмиен – или как его там – проделывает свои фокусы. Ему бы только взглянуть в этот дурацкий кристалл, и он бы сразу раскусил проходимца.

Мэри улыбнулась:

– Но он все время сидит в Новом Орлеане, верно?

Брэд и Джереми Флинн раньше вместе работали в команде полицейских водолазов. Джереми был свидетелем у них на свадьбе. Брэд прав: Джереми легко вывел бы Дэмиена на чистую воду.

После обеда Мэри заявила, что неплохо было бы посетить какое‑ нибудь историческое место, и они отправились на знаменитое местное кладбище. Едва они вошли, она внезапно ощутила такой прилив грусти, что в глазах заблестели слезы.

– Что с тобой? – насторожился Брэд.

– Ничего, просто задумалась, – отмахнулась она.

– Пошли отсюда, – сказал Брэд, – здесь слишком тоскливо.

«Нет, кладбище здесь ни при чем, – думала она, – это все тот человек, Дэмиен, виноват».

– Я тебя люблю, ты ведь знаешь. – Брэд все еще чувствовал себя виноватым.

– Я знаю. И я тебя люблю. – Она взглянула в его глаза.

Мэри заметно дрожала, и он, наверное, решил, что это потому, что она трусиха.

– Я хочу погулять среди могил, посмотреть. – Она расправила плечи и торопливо двинулась по тропинке, на ходу вытаскивая из сумки путеводитель. – Я читала об этом! – крикнула она, оборачиваясь. – Венки символизируют победу смерти, крылатые песочные часы – быстротечность времени. Скелеты и черепа напоминают о смертности человека. Вот эти ангелы служат символом райской жизни, а под этими похоронены маленькие дети.

– А что символизирует змея, свернувшаяся кольцом? – спросил Брэд, указывая на одну из могил.

– Вечность, – ответила она.

Он прошел дальше, сел на один из камней и сказал:

– Слушай, у меня уже ноги отваливаются. Давай завернем в какой‑ нибудь бар.

– Напрасно ты уселся на чью‑ то могилу, – осудила Мэри, направляясь к разбитому камню под огромным деревом в дальнем конце кладбища. Камень, казалось, манил ее. Корни дерева подрыли и сдвинули с места несколько могильных плит вокруг.

– Эй, не ходи так далеко! – крикнул ей вслед Брэд, ложась на плиту и глядя в небо. – Все уже выходят. Я не хочу, чтобы нас тут заперли.

– Успеем! – откликнулась Мэри, прибавляя шагу.

И вдруг резко поднялся ветер, стало смеркаться, и в воздухе заблестели капли, хотя совсем недавно ничто не предвещало дождя. Она обошла дерево, чтобы получше разглядеть камень, привлекший ее внимание, и обмерла.

Кто‑ то не так давно очистил камень и обновил надпись; под традиционным венком и песочными часами четко значилось: Мэри Клер Джонстон. Ее имя!

Она ощутила спазм в горле и слабость во всем теле, ее дрожащие колени подогнулись, и она должна была опереться рукой о камень, чтобы не упасть.

Издалека доносился детский смех. Матери подзывали детей, мужья разговаривали с женами. Из‑ за сильного головокружения Мэри закрыла глаза. И сразу же снова увидела холм и дерево. Голое дерево, голые руки‑ сучья и петлю. И женщину, висящую в петле.

Туман вокруг качнулся, и она снова услышала смех – на сей раз это был смех Дэмиена. В тумане возникло его лицо. Они стояли вдвоем на холме, на ветру, он держал ее за руку и злорадно ухмылялся. Нет, этого не может быть. Не может быть. Но, словно наяву, она чувствовала порывы ветра и холод спускающейся ночи.

– А теперь ты моя, – произнес Дэмиен. – Давай поиграем, крошка.

И ветер разнес его смех.

Глава 1

Ровенне снились пугала, возвышавшиеся поверх кукурузы на деревянных опорах. Издали пустолицые болваны были черны и страшны. Бесконечные ряды кукурузы уходили за горизонт, клонясь и шатаясь на холодном ветру. Пугала стерегли урожай, точно шеренга часовых.

Ей казалось, что она плывет по полю, парит на ветру, среди клубов низко упавшего тумана, что, как черное покрывало, подавил, омрачил сияние осенних красок. Ей все виделось нерезко и словно с высоты, словно через глазок кинокамеры, которую наводят на резкость. Во сне она понимала, что это сон, и пыталась проснуться, чтобы не слышать зловещего шепота в ушах. Свет… Ей хотелось света, яркого солнца. Прочь от этой ползучей тьмы! Она ехала домой, и, наверное, ей неспроста снились родные места, где осень бывала невероятно прекрасна, словно во сне.

Золотые, оранжевые, малиновые, бурые и лимонные оттенки бушевали в лесах по берегам океана. А внизу волны с белыми барашками бились о высокие гранитные обрывы, предвещая Новой Англии скорую и суровую зиму. Но сейчас стояла осенняя пора, великолепная и блистательная. Легкий бриз ворошил листву, холодил щеки, и, пока его невесомое дыхание не сменилось хваткой ледяных пальцев, нужно было успеть насладиться праздником осени и собрать урожай.

И вот во сне перед ней протянулись кукурузные ряды – стебли завораживающе раскачивались на ветру. В детстве ей нравилось носиться в кукурузе – дедушка сердился, а она заливалась смехом. На ее памяти вороны были всегда – блестящие крылья, злобное карканье, разносившееся по всей округе, но фермеры знали способ отпугнуть своего злейшего врага, переходивший от отца к сыну.

Фермеры мастерили пугала, причем каждый старался перещеголять в этом соседа, и расставляли их в полях. К примеру, на пугале работы миссис Эйбел была садовая шляпа, утыканная булавками, не позволявшими воронам садиться. Этам Мориссон приделал своему пугалу накидку, которая раздувалась от ветра, и зубастую улыбку монстра из фильмов ужасов. Дедушка нарядил свое пугало в старый джинсовый комбинезон, клетчатую рубашку и соломенную шляпу с длинными белыми волосами, а поверх приладил еще и ружье. Но дальше всех по части жути и изобретательности пошел Эрик Ролф.

Казалось, его пугало способно ожить и заговорить: головой ему служил пластиковый череп, а лицо было устрашающе раскрашено, к тому же в глазницах вращались огромные глаза‑ лампочки, работавшие от батареек. Пугало в черном сюртуке стояло растопырив руки. Из головы его во все стороны торчала жесткая и острая металлическая проволока, точно нелепый парик. Кое‑ кто из соседей ненавидел творение Эрика – пуританство в этих краях было неистребимо. Но дети, как и сам Эрик, были в восторге. Хотя, признаться, Ровенне иногда становилось не по себе, когда она подбегала к пугалу. Пустые глаза таращились на нее, в кукурузных листьях тихо шептал ветерок. Сердце щемило от страха и любопытства. Она боялась, что, задержись возле пугала подольше, ей предстанут ужасы прошлого, она почувствует злорадство палачей и трепет жертв. Еще девочкой она наслушалась историй о расправах над ведьмами, когда одни люди с именем Божьим на устах пытали и казнили других, когда от детей требовали оговаривать родителей, когда зло творилось ради добродетели. Впечатлительному ребенку, каким была Ровенна, трудно было не проникнуться кровавым прошлым этой земли.

И все‑ таки она любила кукурузные поля, особенно осенней порой. А теперь она ехала домой, чтобы воочию увидеть эти поля, и неудивительно, что они привиделись ей в полудреме, между сном и явью, будто она снова носится в кукурузе, как когда‑ то в детстве. Она слышала собственный смех на бегу, без страха предвкушая встречу с готическим монстром – пугалом Эрика Ролфа, ибо она была уже взрослая и детские страхи не имели над ней власти.

Но она ошибалась. Страх никуда не ушел.

При виде пугала ужас ледяными пальцами сжал ее сердце. Она не хотела приближаться, но ее будто что‑ то тянуло помимо воли. Подойдя ближе, Ровенна обмерла, поперхнувшись немым криком: пустые глазницы черепа зияли в окружении обрывков черной гниющей плоти. У нее было чувство, что пугало смотрит и видит, вопреки отсутствию глаз. Рот был открыт, будто в предсмертном крике, лохмотья едва прикрывали гниющее тело и блестящие кости в пятнах засохшей крови. И вдруг череп повернулся, будто злой разум до сих пор теплился у него внутри. Ворона, усевшись на плечо пугалу, отхватила со щеки кусок зловонного мяса.

Под градом ярких осенних листьев, принесенных из леса порывом ветра, череп скрипуче расхохотался. Костяные пальцы с обрывками плоти зашевелились и потянулись к ней.

Ровенна Кавано резко села в кровати, задыхаясь и обливаясь потом. Что за кошмар! Она по‑ настоящему испугалась и была этим неприятно поражена. Наверное, все случилось оттого, что она уснула с мыслями о доме. Впрочем, домой она возвращалась не более чем на несколько дней, планируя провести Хеллоуин в Новом Орлеане.

Она успела соскучиться по дому. В Массачусетсе осенью так красиво! Салем… Один из маленьких во всех смыслах городков. И в этом году ее выбрали королевой урожая, хотя ее и не было в городе. Так что ее ждало приятное событие после предстоящей нервотрепки в программе Джереми Флинна, посвященной сбору средств для детского дома. Ну уж ладно, зато ее участие в этой программе сделает рекламу ее книгам. И поскольку она все равно не могла найти себе места после смерти своего жениха Джонатана, поездка в Новый Орлеан пришлась весьма кстати, хотя ей вовсе не нужен был предлог, чтобы съездить в Новый Орлеан, – она любила этот город. Но сейчас ей хотелось домой, несмотря на все кошмары.

В детстве они любили рассказывать друг другу страшные истории о Сенокосце – мистической фигуре вроде черта, который похищал души людей. Пуритане раньше верили, что черт живет в темных лесах, окружающих их селения, и так и норовит украсть чью‑ либо душу. Суеверия и страхи тогда были широко распространены, но те времена давно канули в Лету, и уж тем более Ровенна не была суеверна, какие бы трюки ни проделывало ее подсознание. И все‑ таки она решила не залеживаться и побыстрее встать, чтобы снова не провалиться в кошмарный сон.

Она напомнила себе, что живет в реальном, современном мире, что она должна собраться и пережить еще один день в компании мистера Джереми Флинна.

Ах да, Джереми Флинн. Бывший полицейский водолаз, а ныне детектив в частном агентстве братьев Флинн. Умный, артистичный, очаровательный, шикарный Джереми… И абсолютно равнодушный к ней. Более того, она, похоже, вызывала у него неприязнь. Хотя, возможно, ему просто не нравилось, что она говорит. Но надо отметить, что он никогда не бывал по отношению к ней груб или открыто враждебен. Вероятно, он не смел, потому что его невестка Кендалл Флинн была давней и доброй подругой Ровенны. А сегодня вечером в особняке Флиннов должен был состояться бал в честь Хеллоуина. Кендалл с мужем поселились в этом доме около года назад и с тех пор устраивали там представления любительского театра и разные другие благотворительные мероприятия. Будет много гостей, Джереми из вежливости поздоровается и на целый вечер удалится куда‑ нибудь в противоположный конец зала. С другими братьями она ладила на удивление хорошо. Это были Эйдан, муж Кендалл, и Зак – младший из Флиннов.

К несчастью, она запала на Джереми с самой первой встречи. Она сама себе удивлялась, поскольку считала, что со смертью Джонатана для нее все кончено. Нет, она вовсе не носила по нему трехлетний траур, как это было принято раньше, просто не верила, что на свете есть другие мужчины, к которым она способна почувствовать влечение. Джереми заставил ее в это поверить. Она часто ловила себя на том, что любуется его ртом, когда он говорит, его сильными руками с длинными пальцами. У него были мозоли на кончиках пальцев, потому что он играл на гитаре. И преотлично – она сама слышала.

Но она была явно не в его вкусе, и ей оставалось лишь тайно от Джереми мечтать о безумных страстных ночах в его объятиях. Она не знала, что и думать: с одной стороны, это было предательство памяти Джонатана, а с другой – простые человеческие чувства. Но как можно было не замечать жар и электричество, исходящие от него? Ах, упади между ними искра, коснись они друг друга – и сам воздух взорвался бы и вспыхнул прекрасным огнем взаимного желания. По крайней мере, ей нравилось так воображать.

Надо было вставать, принимать душ, а она все лежала и мечтала о нем. Это была не только похоть, это было некое сердечное томление. «Я восхищаюсь тобой. Я люблю слушать твой голос. Я люблю видеть страсть в твоих глазах, когда ты рассказываешь о своем деле. Мне бы так хотелось просто поговорить с тобой, не на публику, чтобы ты общался только со мной, чтобы я знала, что у тебя на уме и почему ты такой…»

Но этого никогда не будет. По иронии судьбы она увлеклась человеком, который не испытывал к ней ни малейшего интереса. И точка.

Он ясно давал ей это понять, и Ровенна, конечно, не собиралась как дура делать ему признания. Она будет и дальше держаться отстраненно и вежливо, оставаясь для него не более чем подругой его невестки и братьев, если на то пошло.

С этой мыслью она потянулась, вздохнула и хотела было откинуть одеяло, как вдруг нащупала у себя в постели что‑ то колючее. Нахмурившись, она расправила складки пододеяльника, чтобы посмотреть, что это, и вскрикнула от страха и недоверия. Это был кукурузный лист. Сухой бурый кукурузный лист, приставший к одеялу.

Глава 2

– Джереми?

Джереми поднял голову, мысленно поморщившись. Ровенна Кавано. Писательница, историк, радиоведущая и исследовательница сверхъестественных явлений. Он, конечно, не читал ее книг, но знал, что они популярны. Она исследовала события, не поддающиеся рациональному объяснению, для чего посещала заброшенные тюрьмы, психбольницы, площадки исторических сражений и тому подобные места. Он был готов поспорить, что сама‑ то она верит в духов и прочие сказки, хотя вслух лишь осторожно замечала, что обратное пока не доказано. Джереми затем и пригласил ее в свою программу, чтобы обсудить паранормальные явления. Он решил, что это поможет привлечь внимание к благотворительному вечеру, приуроченному к Хеллоуину, в особняке Флиннов, который состоялся вчера. А сегодня был их последний эфир. Он гордился тем, что уже успел сделать для местного детского дома. Уволившись из полиции, Джереми стал частным детективом, а также активно помогал брошенным детям. Он и его братья унаследовали особняк на плантации близ Нового Орлеана, и дела у них пошли в гору. Его фонд собирал большие средства, и на днях он передал деньги местной благотворительной организации. Плантация, где поселились старший брат Эйдан с женой Кендалл, процветала. Младший брат Зак вернулся в их флоридский офис, а он… он подумывал об отдыхе. Податься бы на какой‑ нибудь остров в океане, понырять для удовольствия, а не по долгу службы, посидеть на пляже, потягивая сладкий фруктовый коктейль…

Он хотел было ответить Ровенне что‑ то резкое, но по привычке сдержался. И чего ей от него надо?

Ровенна была шикарной брюнеткой с янтарными глазами – не темно‑ карими и не светло‑ карими, а именно янтарными, цвета жидкого золота – в окружении густейших черных ресниц. Ее высокая и стройная фигура приятно округлялась там, где нужно. У нее был низкий с хрипотцой голос, говоривший о чувственности, – идеальный голос для радиоведущей. Жаль, что его программа выходит не на телевидении. Нет, слава богу, что это не так! Иначе никто не обращал бы внимания на него, как и на то, о чем они говорят. Зрители – по крайней мере, мужская их часть – пускали бы слюни, глядя только на нее.

«Ну а ты что же? » – иронически спрашивал он себя. Они встречались в эфире в течение двух недель, и все это время он намеренно сохранял дистанцию. Несмотря на то что они с Ровенной были профессиональными бойцами, они могли бы подружиться, против чего она, похоже, не возражала. Они и раньше сталкивались на благотворительных приемах и просто вечеринках, где она всегда находилась в центре внимания, будучи очаровательной женщиной и остроумной собеседницей, Джереми не мог этого не заметить. Она тоже страстно ненавидела несправедливость и помогала нуждающимся. И все‑ таки что‑ то сдерживало его.

Возможно, память о прошлогодних событиях. Существовала легенда, что якобы их плантации населены привидениями. Раньше Джереми даже находил в этом пикантность, но потом все эти танцы вокруг привидений ему осточертели. Он обожал свою невестку и вовсе не собирался доказывать ей, что привидений не существует, помня, что приключилось с ней на старом семейном кладбище. Однако со знанием дела он мог утверждать, что зло в мире происходит вовсе не от вудуистов, летающих тарелок или призраков.

Джереми верил в силу честного труда, науки, логики и следственных методов. А также в плодотворное сотрудничество судебных экспертов и детективов, которые прочесывают местность, часами ведут слежку и мастерски вживаются в чужую психологию. Вот что помогало бороться со злом. Обследовать место преступления было проще всего, потому что убийца всегда что‑ то прихватывал с собой и что‑ то оставлял. Конечно, не все преступления удавалось раскрыть, но те, что удавалось, были раскрыты в результате последовательности простых, в сущности, действий.

Если следствию вдруг помогал ясновидящий, то лишь потому, что ему либо чертовски везло, либо он был достаточно умен, чтобы выявить и проанализировать улики. Жаль только, что с помощью логики Джереми никак не удавалось избавиться от ночных кошмаров, что уже давно преследовали его. Ему снились плывущие под водой трупы. Детские трупы.

Когда он служил водолазом в полиции, ему часто случалось находить в воде разные неприятные вещи. Но только не детей. А однажды их команду срочно вызвали на место происшествия, где под воду ушел фургон, проезжавший по мосту. Река Сейнт‑ Мери была грязной и порожистой, и фургон утонул в самом глубоком месте. Он первым добрался до цели, открыл заднюю дверь и увидел… детей, крепко пристегнутых к сиденьям, даже не пристегнутых, а привязанных веревками. Все они захлебнулись. Их было шесть человек, от двух до пяти лет, и они жили у приемных родителей, которых интересовали только крупные денежные пособия. Один мальчик с огромными вытаращенными карими глазами особенно ему запомнился. Потом он узнал, что его звали Билли. С тех пор глаза Билли часто снились ему. Иногда Билли снился ему живым – будто Джереми водит его за руку по каким‑ то холмам и что‑ то ему рассказывает. Может быть, Билли – его неродившийся сын, которого у него в действительности, возможно, никогда не будет. Или, может быть, Билли укоряет его в недостатках работы попечительских служб? Он не стал ломать голову, но ушел из полиции в частные детективы и решил помогать детям, оставшимся без родителей. И он надеялся, что ночные кошмары со временем оставят его, если не навсегда, то хотя бы на неделю, на месяц, на год… А вообще, на будущее он не загадывал. Он не ходил к гадалкам, не веря ни кофейной гуще, ни линиям на руке. У него не было никаких планов, пока он не приехал сюда.

– Джереми? – повторила Ровенна, и морщина пролегла меж ее идеально‑ округлых бровей. – Простите, но у нас сейчас эфир.

Режиссер за стеклом начал обратный отсчет. Они опять представились и гладко перешли к диалогу, как обычно. У нее была легкая и убедительная, впрочем без фанатизма, манера излагать свою точку зрения, что вызывало симпатию. Он и сам иногда ловил себя на мысли, что готов поверить ей. Она говорила, как и писала, – не увлекаясь байками о привидениях, а приводя факты и давая возможность слушателям делать самостоятельные выводы.

Материалист Джереми отстаивал рационалистическое устройство мира, в котором все сущее можно увидеть, ощутить, потрогать.

– А пульт дистанционного управления?

– Ну, это как радио, он работает на определенных частотах.

– Но ведь частоты мы не видим и не осязаем, а они есть.

– То есть вы утверждаете, что призраки или духи существуют, пусть даже мы их не видим?

– Я ничего не утверждаю, но давайте, например, вспомним случай братьев‑ близнецов Макдональд. – И она рассказала о том, как одного брата ранило в Ираке, а второй брат в Америке это тут же почувствовал и даже показал место, куда угодил осколок. – Это документально подтверждено. – И она выжидающе посмотрела на него.

Джереми выбрал обтекаемый ответ.

– Как страшно становится, – сказал он, – когда люди начинают верить в магию и всякие порчи. Даже когда случаются якобы чудеса – внезапное излечение от болезни, например, – то это всегда является результатом предварительной работы специалиста, которую мы, как и частоты, не имеем возможности видеть.

– Нет, подождите! Даже врачи признают, что положительный настрой помогает выздоровлению, что воля больного к жизни очень важна, – возразила она.

Так они и продолжали, пока не настало время для рекламной паузы, после чего в студии стали раздаваться звонки, большинство из которых были адресованы Ровенне. Мужчины признавались, что находятся под впечатлением от ее фотографий, размещенных в Интернете, но были и такие, кто действительно интересовался паранормальными явлениями. Слушатели также обращались к Джереми, благодаря полицию за важную работу по раскрытию преступлений. К досаде Джереми, Ровенна радовалась и таким звонкам, соглашаясь с каждым из звонивших.

Так в чем же его проблема? Чего он боится? Он совершеннолетний, обеспеченный и холостой. Он любит женщин. Он не ловелас, но в то же время пока не встретил женщину, с которой хотел бы связать свою судьбу. Да, но сначала он хотел бы посмотреть на особу, которая согласилась бы делить с ним ужасы, которых он навидался за свою жизнь. При этой мысли он едва не рассмеялся, искоса взглянув на Ровенну. Она была неотразима. Если на то пошло, в ней было какое‑ то волшебство, как будто она знала секрет, как завладеть его душой. И она, черт побери, этот секрет не только знала, но и пользовалась им!

Нет, она ни разу не попыталась соблазнить его. Она держалась по‑ дружески, не более. Казалось, ее не достигают искры, которые всегда электризовали его в ее присутствии. Эфир наконец подошел к концу, и они уже смеялись над своими разногласиями. Джереми даже процитировал Вольтера: «Я не согласен с вашим мнением, но готов жизнь отдать за то, чтобы вы его высказали».

Режиссер махнул, впуская в студию диктора новостей. Они вместе вышли в фойе, и вдруг Джереми остановился как вкопанный, пристально глядя в газету, которую кто‑ то оставил раскрытой на кофейном столике.

– Что случилось? – удивилась Ровенна.

– Ничего, – солгал он, поднимая голову. – Пустяки.

– Ах вот как, – не поверила она, но допытываться явно не собиралась. – Что ж, сегодня был наш последний эфир. Предлагаю по такому случаю выпить. – Она улыбнулась. – Ведь мы больше не увидимся.

Услышав это, он, против обыкновения, покраснел. Ему хотелось выпить с ней, да и не только выпить… Но сегодня, как оказалось, у него были очень важные дела. Гораздо важнее вечеринки.

– Я был бы рад пригласить вас куда‑ нибудь, – ответил он, – но… дело в том, что… исчезла одна моя подруга, – он кивком указал на газету, – и мне необходимо срочно выяснить подробности.

– У меня ноутбук в машине, – сказала Ровенна, – воспользуемся Интернетом.

Он заколебался. У него не впервые возникло чувство, что он стоит на перекрестке и что если он примет ее предложение, то вся его жизнь изменится. Дабы доказать себе нелепость своих страхов, он согласился:

– Хорошо. Спасибо!

Они попрощались с охраной и вышли. В машине он и вправду быстро нашел то, что его интересовало. Его бывший коллега и друг Брэд Джонстон и его жена Мэри приехали туристами в Салем, штат Массачусетс, и в сумерках отправились осматривать историческое кладбище, где Мэри необъяснимым образом исчезла. Когда прибыла полиция, Брэд колотил в закрытые ворота кладбища и звал жену. Осмотр места происшествия не дал особых результатов. Была найдена лишь сумочка Мэри и ее мобильный телефон, лежащие на одной старой могиле. В заметке сообщалось также, что недавно супруги находились на грани развода, но потом решили сохранить свой брак. Они надеялись, что поездка поможет им укрепить отношения. Брэд был выставлен в неприглядном образе неверного мужа. Хуже всего, что родители Мэри были уверены, что таким образом Брэд избавился от жены. Кто‑ то предположил, что Брэд, как бывший полицейский, ухитрился убить Мэри и спрятать ее тело где‑ то на кладбище, чтобы затем разыгрывать роль безутешного супруга.

Ровенна, читавшая из‑ за его плеча, сказала:

– Какой кошмар! Ужасные новости.

– Я проработал с ним не один год, и жену его хорошо знаю. Да что там, я был шафером на их свадьбе!

У них не все шло гладко. Мэри – профессиональная танцовщица и часто уезжает на конкурсы. Но все знают, что ее партнер – гей, и между ними просто ничего не может быть, кроме танцев. Наверное, Брэд заскучал в ее отсутствие… Но, как бы там ни было, это все закончилось, и они решили остаться вместе. – Он на секунду замолчал, осознав, что вывалил перед ней гору информации, хотя она и не просила. – Я ни за что не поверю, что это сделал Брэд. Но по опыту я знаю, что, раз такое случилось, добром оно не кончится. Скорее всего, ее убили, а полиция только напрасно тратит время, копая под Брэда, когда надо искать настоящих преступников.

Она печально покачала головой.

– Какое все‑ таки странное исчезновение. В Салеме на Хеллоуин яблоку негде упасть. Неужели никто ничего не заметил?

– Вот как? А вы откуда знаете про Салем?

Она сухо улыбнулась:

– Я родилась в Салеме. Не в самом городе, а в маленькой рыбацкой деревне поблизости.

– Да? Я знал только, что вы из Новой Англии. Я, признаться, подумал, что из Бостона, когда читал биографическую справку. Перед вашим приездом ее подготовил ассистент.

– В Бостоне я училась. Да где я только не училась, – с улыбкой отвечала она. – Что поделать? Мне многое интересно.

Джереми в задумчивости провел рукой по волосам.

– Сколько же у вас дипломов, мисс Кавано?

– Два. По философии и коммуникациям. И я всегда брала кучу дополнительных курсов: легенды Древней Греции, верования и суеверия римлян, множество курсов по истории. Больше всего меня, конечно, интересовала история моих родных мест. В прежние времена люди верили, что среди них ходит Сатана, устраивали охоту на ведьм. В Европе были казнены тысячи, здесь до такого не дошло, но все‑ таки… – Она поморщилась. – Мои предки к тому времени уже успели перебраться сюда. Мой пра‑ пра… не помню какой дед угодил в темницу по обвинению в колдовстве. Семья нашла деньги, чтобы выкупить его, и он уцелел. Но современный Салем уже совсем не тот, что прежде, и ведьмы там изменились.

– Ведьмы? – усмехнулся Джереми. – Все понятно: Мэри утащили ведьмы.

– Нет, вы не поняли, – не сразу ответила она. – Современные ведьмы и колдуны практикуют виккианство или неоязычество. Нет никакой связи между их занятиями и тем, что, как считалось, делали средневековые ведьмы.

– Ох, я вас умоляю, да кто в это поверит? – отмахнулся Джереми.

– Между прочим, виккианство – официально признанная религия, – заявила Ровенна с нотками возмущения в голосе. – К примеру, если солдат погибает в армии и его привозят домой хоронить, то на гробу может быть изображен пятиугольник, равно как звезда Давида или крест. Среди моих друзей есть виккианцы.

– Ах, простите, – пробормотал Джереми. – Понимаете ли, суеверия только осложняют любое дело…

– Но в виккианстве запрещено причинять зло другим людям. Согласно этой религии, тому, кто причиняет зло другому, оно воздается в троекратном размере.

– Да, а христиане отправляются за убийство в ад. Однако многих это не останавливает.

– Я согласна, но…

Джереми вдруг почувствовал, что спорить ему осточертело.

– Послушайте, мы все равно сейчас ничего не решим. Почему бы нам не поехать в какой‑ нибудь бар во Французском квартале?

– Вы приглашаете? – спросила она.

Да, он приглашал ее, сам не зная почему. Ему нравился звук ее голоса. Ему было с ней интересно. Его тянуло к ней, как любого нормального мужчину. В глубине сознания сидела мысль, что необходимо сохранять дистанцию, но сегодня это было уже не важно. Их программы закончились, и сегодня она уезжала. Их пути больше не пересекутся.

– Ну да. Пора бы уже и пообедать, кстати.

Они поехали в тихий ресторанчик на Ройал‑ стрит, где Ровенна заказала себе чай и раков, а он выбрал джамбалайю.

– Итак, продолжаем, – сказал он, когда им принесли заказ. – Мне хочется подробнее узнать о современных ведьмах.

– Неужели?

– Да, правда.

Она недоверчиво хмыкнула, изогнув бровь, но затем стала рассказывать:

– Общество ведьм Салема возникло в 1970 году, когда в город приехала женщина по имени Лори Кэбот. Сейчас она носит совершенно официальное звание ведьмы. Во времена пуритан им было бы не жить. Однако виккианцы – если тогда были виккианцы – никогда не стали бы практиковать сатанизм, в чем обвиняли салемских ведьм. Дьявол – это христианская концепция, падший ангел. Виккианцы не могут поклоняться дьяволу, потому что в их религии такового не существует. То есть виккианцы не имеют отношения к сатанистам.

Джереми мрачно кивнул. Неужели он приехал сюда затем, чтобы выслушивать подобные лекции? Хотя – в каком‑ то смысле да. Брэд и Мэри поехали в Салем, и Мэри исчезла. Ему нужно было узнать о Салеме как можно больше. И потом – что бы Ровенна ни говорила, она оставалась красивой, очаровательной и сексапильной женщиной. От запаха ее духов у него кружилась голова и учащался пульс.

Пусть она никогда не приписывала себе умение читать чужие мысли, но он чувствовал, что она знает, о чем он думает: он не верил, что ведьмы или сатанисты, прошлые или настоящие, имеют отношение к исчезновению Мэри Джонстон.

Ровенна улыбнулась:

– Вы наверняка полагаете, что только законченные идиоты поклоняются древним и давно забытым богам?

– Да пусть молятся хоть банановой кожуре, лишь бы их религия не требовала грабить и убивать.

Она рассмеялась. А когда она смеялась, ее глаза были как жидкое золото.

– Значит, к виккианцам у вас нет претензий. Как я уже говорила, они не делают зла, потому что зло возвращается к ним в троекратном размере. – Она пожала плечами. – Сомневаюсь, чтобы кто‑ то знал ответ на вопрос, откуда во вселенной берется зло. Мы все хотим, чтобы преступник был наказан и справедливость восторжествовала – в этом мире или в следующем. По крайней мере, те, кто верит в жизнь после смерти.

– А вы, получается, не верите?

– Я этого не говорила, – помедлив, возразила она и слегка поежилась.

– Мне кажется, вы думаете о чем‑ то другом.

Ровенна с удивлением взглянула на него, а затем грустно улыбнулась:

– У нас в Салеме есть одна легенда… поверье о злом духе. Мы называем его Сенокосцем. Это воплощение нечистой силы, нечто вроде черта. Думаю, в нем соединились представления об источнике зла в языческих культах, а именно культах североамериканских индейцев, и в христианстве. Когда кто‑ то исчезает, когда случается нечто жуткое и необъяснимое, говорят, что это проделки Сенокосца. Согласно легенде, у него нет ни рогов, ни хвоста, он вообще с виду не страшен. Он носит венок из осенних листьев и плащ с капюшоном цвета земли. И он очень высокий, просто огромный.

– И он похищает молодых женщин? – спросил Джереми.

– Да… признаться, я не в курсе, когда возникла эта легенда. Наверное, несколько веков назад. Тогда, после первых расправ над ведьмами исчезли несколько красивых девушек. Их так и не нашли. И колонисты, наслушавшись индейских сказок, решили, наверное, что виноват Сенокосец, похищающий души людей.

– Только не говорите, что это Сенокосец утащил Мэри, – усмехнулся Джереми.

– О нет, ничего такого я не говорила. Просто, знаете… В Новой Англии существуют легенды на все случаи жизни. А если вы спросите моего мнения, то я вам скажу, что где‑ то там бродит настоящий убийца из плоти и крови, не менее жестокий, чем Сенокосец.

В этот момент у Джереми зазвонил телефон. Еще не взглянув на номер, он знал, что это Брэд. Так оно и было. Он извинился и вышел.

Ровенна сидела, поигрывая соломинкой в бокале и жалея, что не сообразила быстро попрощаться, когда раздался звонок. У нее было неприятное чувство, что это звонил Брэд. Неприятное оттого, что она догадывалась, как события будут развиваться дальше. Брэд попросит Джереми о помощи, и тот помчится в Салем.

При этой мысли сердце у нее в груди тяжело подскочило. Что ж, пусть приезжает, они все равно не встретятся. Она ему не нравится, и он не станет ей звонить и назначать свидания. Но это не поможет! Ей позвонит детектив Джо Брентвуд. Можно себе представить, какие глаза будут у Джереми, когда он ее увидит, и как он разозлится. И подумает или даже скажет: «Отлично! Мой друг попал в беду, а вы вместо того, чтобы вести расследование, обращаетесь за помощью к шарлатанам! »

– Что‑ нибудь еще, мэм?

Ровенна, погруженная в свои мысли, от испуга едва не подскочила, услышав голос официантки.

– Нет, спасибо. Принесите счет.

Расплатившись, она выскользнула на улицу и поспешила к машине. Ничего, с ним не случится удара, когда он увидит, что ее нет. К тому же ей было известно, что, будучи владельцем третьей части поместья Флиннов, Джереми там не живет, а предпочитает жить в городе. Отсюда до его гостиницы на другой стороне Джексон‑ сквера было рукой подать.

Сама она остановилась в конце Ройал‑ стрит, за несколько кварталов. По дороге она все думала, что отныне станет разрываться между мечтами о нем и страхом, что он приедет в Салем. И надеждой…

Поднявшись к себе в номер, она села на кровать, не зная, чем заняться. Все ее вещи были давно собраны… Когда зазвонил телефон, она от неожиданности вздрогнула. Наверное, это Джереми – хочет знать, почему она убежала от него даже не попрощавшись. Но это была Кендалл.

– Ты завтра уезжаешь и даже не позвонила? – с укором начала Кендалл.

Ровенна тут же устыдилась. Кендалл была ее давняя подруга, с которой она познакомилась в магазине «Чай и Таро». Кендалл недавно продала свой магазин коллеге. чтобы полностью посвятить себя семье и любительскому театру, о чем мечтала еще со студенческих времен.

– Я как раз собиралась звонить, – ответила Ровенна. Она ведь не уехала бы, не позвонив, верно?

– Приезжай сегодня к нам на ужин.

Ровенна огляделась вокруг и хотела было соврать, что у нее не собраны вещи, что ей надо сделать еще тысячу дел перед отъездом, но… Отмахнуться от Кендалл она не могла. Пусть она замужем за братом Джереми, их дружба стоит дороже.

– А я только что пообедала, – сказала Ровенна.

– Не волнуйся, мы не станем насильно заставлять тебя есть, – пообещала Кендалл.

– Хорошо, – рассмеялась Ровенна, – спасибо. Тогда я приеду сказать вам последнее прощай.

– Эй, не говори так.

– Извини, я имела в виду – попрощаться перед отъездом.

– Здорово!

– А вы, кстати, выбирайтесь ко мне на День благодарения.

– Ой, сейчас это трудно. У меня маленькие дети как раз играют свой первый спектакль на День благодарения. Но мы с Эйданом приедем как‑ нибудь потом, обещаю! А сейчас давай к нам. Ты ведь, наверное, уже собрала вещи? У тебя ранний рейс?

– Нет, около двенадцати.

– Ну и хорошо, – обрадовалась Кендалл. – Двигай сюда. А еще лучше будет, если за тобой заедет Джереми. Он собирался о чем‑ то поговорить с Эйданом.

– Нет, нет! Я сама! Может быть, мне вообще лучше не ездить, а, Кендалл? Я не успела…

Но Кендалл уже положила трубку.

Замечательно. Просто великолепно.

Что ей было делать? Оставалось подчиниться судьбе.

Телефон снова зазвонил. Она страстно желала, чтобы это была Кендалл, но, конечно, ее желаниям не суждено было сбыться. Это был Джереми.

– Говорят, я должен за вами заехать. Через час вам подходит?

– Подходит. Но я не уверена, что поеду.

– Придется. Вы оплатили счет в ресторане, и я вам должен. Так что я оплачиваю машину. Извините, что я заболтался и вы меня не дождались.

Она молча поморщилась. Жаль, что он так поздно начал расточать ей любезности. Ах, если бы на пару недель раньше!

– Итак… через час? – уточнил Джереми.

– Хорошо, спасибо.

Завершив разговор, Ровенна подумала и позвонила Джо Брентвуду.

– Привет, – обрадовался он. – Так ты точно завтра возвращаешься? Я припас для тебя одно дельце.

– Джо, почему ты не скажешь, что очень по мне соскучился и рад моему возвращению?

– Я по тебе соскучился и рад твоему возвращению, и у меня для тебя интересное дело.

– Это дело о пропавшей жене одного туриста по имени Брэд Джонстон, верно? – спросила она с чувством обреченности.

– Черт побери, ты и впрямь ясновидящая, медиум!

Нет, она не была медиумом. Она не умела общаться с духами. Но иногда у нее бывали прозрения – когда она долго о чем‑ либо размышляла и пыталась понять. Может быть, было что‑ то в ее подсознании, отличавшее ее от прочих, обострившемся за время ее исторических и мифологических изысканий. И пусть она описывала разные необъяснимые случаи и отличалась особой проницательностью в том, что можно было объяснить, она бы не назвала это даром ясновидения. Что бы там о ней ни говорили, на самом деле она всего лишь задействовала все свои чувства и разум, чтобы увидеть возможности и сделать выводы на основании доступных фактов. Еще она тщательно следила за тем, чтобы об ее участии в расследовании преступлений не пронюхали журналисты.

– Ах, Джо, брось! Я прочитала об этом в газете. И я знаю… человека, который имеет к этому определенное отношение.

– Кто же это?

– Автор программы, который меня сюда пригласил. Раньше он работал с Брэдом Джонстоном.

– Детектив, значит? – Подобно большинству копов, Джо не любил частных детективов.

– Да.

Молчание Джо ясно говорило о его реакции.

– Он хороший парень, Джо.

– Да‑ да. Ладно, до завтра. Подожди‑ ка, а зачем ты мне звонила?

– Насчет дела Джонстонов.

– Но раз ты читала газету, тебе известно не меньше моего.

– Но…

– Ладно, до завтра. Приедешь – тогда поговорим.

– Идет.

Она дала отбой. Поскольку ее родители умерли, а братьев и сестер у нее не было, Джо был ей вместо семьи. Его жена давно умерла от рака, а единственный сын, жених Ровенны, погиб, служа в армии за границей. Хотя Джо был его отцом, именно он первым сказал ей, что жизнь не закончилась. Он был ей благодарен за память о Джонатане, но тот давно лежал под могильной плитой, зарастающей мхом. Он говорил ей, что она должна строить новую жизнь. Джо работал следователем в окружном отделении полиции.

* * *

Ее следовательская «карьера» началась одним холодным зимним вечером за чашкой кофе, когда они обсуждали недавнее убийство. Она попросила его показать место преступления, а по дороге он рассказал ей о жертве. Тридцатичетырехлетняя Санни Шумейкер пребывала в депрессии, поскольку ее недавно уволили из агентства недвижимости, где она последние годы работала. Они с несколькими бывшими коллегами пошли в бар. После нескольких порций спиртного она засобиралась домой, говоря, что с ней все в порядке. Ее нашли с ножом в спине у ограды старой тюрьмы. Поскольку ее сумочка исчезла, главным предполагаемым мотивом было ограбление. Преступник не оставил никаких улик, кроме нескольких волос на одежде жертвы, но от них немного толку, поскольку не было подозреваемых.

Ровенна, стоя там и закрыв глаза, попыталась представить, как все происходило. Жертва не слышала шагов нападавшего и потому не обернулась. Она не пыталась защищаться, не прижимала к себе сумочку. Но разве грабитель не постарался бы первым делом ограбить ее? Обычно похитители женских сумок не вонзают своим жертвам нож в спину.

Бар, где последний раз видели Санни, находился неподалеку. Местные жители часто заглядывали туда после работы. Ровенна отправилась в бар следующим вечером. Там она села на тот же табурет у стойки, что и Санни – как сказал ей бармен, и стала внушать себе, что она Санни. Мужчина в пиджаке и галстуке, сидевший за столиком вдвоем с приятелем, подошел и сел на соседний табурет.

Бармен приготовил ему коктейль, тот выпил и ушел, оставив бокал на стойке. Когда бармен отвернулся, Ровенна схватила бокал и сунула его в карман, в тот же вечер передав его Джо. Это было первое звено в цепи улик, и в конце концов Джо вышел на преступника. Им оказался брокер из конторы Санни, обворовывающий своих партнеров. Санни ничего не знала о его махинациях, но он подозревал, что знает, и сначала добился ее увольнения, а затем и убил, боясь, как бы она не заговорила.

После этого случая Джо и решил, что Ровенна – медиум, и, как она ни старалась, ей не удалось переубедить его. Правда, она обладала способностью влезать в чужую голову, но в этом не было ничего загадочного. Джо начал обращаться к ней за помощью в сложных случаях, причем она заставила его поклясться, что он ни словом не проболтается о ней журналистам. Некоторые из его коллег знали, что он советуется с девушкой, однако никто не знал о ее способностях. В полиции она всем нравилась, и, вопреки возможному гневу Джереми, она питала надежду помочь им найти пропавшую Мэри.

Ровенна встала и откинула волосы, пытаясь представить себя на месте Мэри Джонстон.

Она закрыла глаза. Она хорошо знала кладбище и могла вообразить его во всех подробностях. Она ощутила морской бриз у себя на лице – прохладный осенний бриз, увидела опавшие разноцветные осенние листья. Она стояла, внушая себе, что она Мэри, проникаясь атмосферой кладбища и красотой осеннего дня, как вдруг будто черная стена обрушилась. Возникшая в ее сознании картина подернулась дымкой и исчезла. А затем она снова очутилась среди кукурузных полей, среди кошмара, что приснился ей накануне. Но она не была ни ребенком, ни Мэри, она была сама собой. Она бежала и бежала, и пугала качались над полем. Она бежала к самому жуткому из них. А за шеренгой пугал маячило еще что‑ то. Нет, кто‑ то. Фигура в темном одеянии, темная тень… Сенокосец…

В дверь громко постучали. Она встрепенулась, будто заслышав звонок будильника. Ее глаза распахнулись, и кукурузные поля исчезли. Она тряслась как осиновый лист, руки по бокам сжались в кулаки, ладони вспотели.

– Ровенна?

Это Джереми приехал, чтобы забрать ее. Как она обрадовалась! И не только возможности побыть с ним, но и потому, что боялась добежать до пугал. Нет, она не просто боялась. Она боялась смертельно.

Глава 3

Когда Ровенна открыла дверь, Джереми сразу понял, что с ней что‑ то не так. Пусть у него не было дара ясновидения, но он отлично видел напряжение в ее чертах и пульсирующую на шее вену. Испуг на бледном лице сменился фальшивой натянутой улыбкой.

– Привет. Ой, извините, что вам пришлось за мной заезжать, я и сама могла бы добраться, – сказала она. – Я сейчас… только возьму сумку. И пиджак.

Она отвернулась, чтобы взять вещи, а он окинул взглядом номер. Ничего, ему понравилось… Особенно понравилась огромная кровать под балдахином, но он быстро призвал свои блудные мысли к порядку. Он и раньше как‑ то заезжал за ней, лишь не поднимался в номер. Зачем же сейчас ему это понадобилось?

Ровенна молча смотрела на него, с сумкой и пиджаком в руках.

– Что случилось? – спросил Джереми.

Она не стала убеждать его, что все в порядке.

– Я знаю следователя, который ведет дело об исчезновении вашей подруги.

– Что? – удивленно переспросил он.

– Я не хочу, чтобы это стало для вас сюрпризом… когда вы узнаете. Его зовут Джо Брентвуд, и он мой друг.

Этого он никак не ожидал и почувствовал, как новая стена недоверия растет между ними. Не по ее вине, по его собственной.

– А… вы откуда узнали?

– Я ему позвонила.

– Понятно. Но почему… почему вы ему позвонили? С чего это вдруг? – допытывался Джереми с таким недоверием в голосе, что ему самому стало неловко.

– Я видела, как вы обеспокоились, – отвечала она, глядя в сторону, – и решила позвонить Джо, спросить, что происходит. Ну так мы идем? – Она скользнула мимо и направилась к лифту.

– Что? – не понял он, двинувшись следом.

Пока они спускались в лифте, она молчала. Они сели в машину, и тогда Джереми снова спросил:

– И что же сказал ваш друг?

– Вы хотите услышать правду? – уточнила она.

– Хотелось бы.

– Он не любит частных детективов.

Джереми рассмеялся:

– То есть он предпочитает медиумов? Да, влип я в историю… Маленький город, враждебно настроенная полиция, ведьмы, колдуны – просто великолепно!

Видя, что она поджала губы, Джереми мысленно чертыхнулся. Он не хотел обидеть ее, просто брякнул не подумав. Он и вправду страшно волновался.

Бедный Брэд совсем раскис и умолял о помощи. Дела его были плохи. В полиции ему никто не верил, кроме полицейского по фамилии О'Рейли, который, впрочем, не пользовался авторитетом у коллег. Остальные – особенно приятель Ровенны – смотрели на него как на убийцу. Когда женщина умирает насильственной смертью или исчезает без следа, первое подозрение всегда падает на мужа или партнера. Брэд и сам был коп, он знал статистику. Сколько раз они с Джереми натыкались на тела женщин, которых убили те, кто якобы должен был любить их. Простая логика подсказывала салемским полицейским, что Брэд и есть убийца, тем более что именно он видел ее последним.

– Вы собираетесь в Салем? – спросила Ровенна.

– Да, собираюсь. Извините, – проскрипел Джереми, поскольку извинение далось ему нелегко.

– Джо Брентвуд – хороший человек, – продолжала она.

– Я уверен в этом.

– Я не шучу. Если вы будете сотрудничать с ним, он будет сотрудничать с вами.

– Надеюсь, – буркнул Джереми, хотя на этот счет у него были сомнения.

Повисла напряженная тишина. Джереми пытался придумать тему для разговора, но на ум ничего не шло. А ведь совсем недавно они так дружески болтали, и он рассказал ей столько всего про Брэда и Мэри, но теперь… Ну и пусть. Завтра она уезжает, и они больше никогда не встретятся. Только бы быстрее доехать до плантации. Чертовски долгая дорога!

– Джо Брентвуд когда‑ то едва не стал моим тестем, – вдруг сообщила Ровенна, будто решившись наконец выложить все. – Я собиралась замуж за его сына Джонатана – он погиб, разбился на вертолете. Он служил в армии. Мы с Джо до сих пор друзья. Не подумайте, что если он из Салема, то уповает лишь на помощь ясновидящих, или что он плохой сыщик. Он сам не виккианец, и ему нет дела до того, кто и какую религию исповедует. Для него главное, чтобы люди соблюдали закон.

Он был ошеломлен ее внезапным нападением. И хотя ее голос звучал ровно, это был несомненный вызов.

– Простите, – глухо пробормотал Джереми и вдруг неожиданно для себя продолжил: – Значит, он уважает всех людей, кроме частных детективов?

Она в отчаянии вздохнула, а он пожалел о своих последних словах. Иногда все‑ таки лучше молчать, чем говорить.

Наконец они прибыли на плантацию Флиннов. При виде большого белого дома Джереми всегда испытывал гордость и удовольствие. По иронии судьбы именно Эйдан когда‑ то настаивал на продаже дома, не желая возиться с ремонтом, а теперь он жил там с Кендалл, и они превратили старый особняк в отличное современное жилище.

Подъехав ближе, Джереми заметил на стене афишу спектакля на День благодарения, в котором были заняты местные младшие школьники. Ему приходилось видеть Кендалл за работой: она умела увлечь каждого ребенка. До встречи с Кендалл его старший брат был угрюмым и мрачным типом. Первая жена Эйдана погибла в автокатастрофе, с ней погибло и все его жизнелюбие. С появлением Кендалл все переменилось, и Флинны были ей за это благодарны. Жаль только, что она не рассказала ему больше о Ровенне.

Они остановились на подъездной аллее, изгибающейся элегантным полукругом, и вышли из машины. На крыльце их встречала Кендалл.

– Эй! – Она обняла их и расцеловала. – Спасибо, что привез Ровенну, Джереми. Входите! Эйдан в конюшне. Ужин ждет вас. Джамбалайя в качестве прощального угощения для тебя, Ровенна.

– Замечательно, – сказал Джереми, предпочитая не упоминать о том, что он только что ел джамбалайю, и надеясь, что Ровенна тоже будет помалкивать. – Пойду приведу Эйдана.

И он отправился в конюшню, превращенную в театральный зал. Кабинет Эйдана находился в чулане, где раньше хранилась амуниция. Теперь там стоял стол красного дерева, а также стулья, компьютер, телефон и факс.

– Привет, – сказал Эйдан, увидев его, – я сделал все, как ты просил. Я узнал все, что смог, о событиях того дня в Салеме.

– И?

Эйдан покачал головой:

– Ничего из ряда вон. Было несколько случаев сексуальных домогательств, пара пьяных дебошей и еще инцидент в магазине, когда одну покупательницу пришлось силой вытаскивать на улицу после закрытия. Вот и все происшествия. Когда ты уезжаешь?

– Завтра. Угодил же Брэд в переделку.

Эйдан угрюмо молчал, глядя в компьютер.

– Что такое?

– Советую тебе не пренебрегать любой возможностью, какой бы невероятной она ни казалась.

– Ты же меня знаешь – я профессионал.

– Я знаю. Но тебе нужна синица в руках – железные улики. Не стоит отмахиваться от доказательств, которые выглядят не так надежно.

«Эйдан изменился, – подумал Джереми. – Как ни крути, а он все‑ таки женат на бывшей гадалке, хотя Кендалл всегда утверждала, что она скорее актриса и психолог». И все‑ таки она верила в то, что на плантации обитают добрые духи. Она говорила об этом вслух – после того, как едва не погибла от рук реального убийцы в тайной пещере под семейным склепом. Но Эйдан…

Джереми любил и уважал Эйдана как никого на свете. Им с Заком Эйдан заменил родителей. Он всегда твердо стоял на земле и верил только в то, что видел.

Но… он тоже побывал в том подземелье и, похоже, немного сдвинулся. Он впал в депрессию после смерти первой жены, а тут еще и Кендалл едва не погибла у него на глазах. Поэтому Джереми не хотел спорить с братом. У каждого есть свои демоны и свои способы борьбы с ними. Если Эйдану нравилось верить в духов или ангелов‑ хранителей, невидимой рукой уберегающих людей от зла, то это было его дело.

– Конечно, Эйдан. Обещаю, что буду держать ухо востро!

Кендалл оглянулась через плечо, хотя в кухне они были одни.

– Джереми успел рассказать тебе обо всем, верно? О его друзьях в Салеме?

Ровенна кивнула, а Кендалл, поежившись, продолжала:

– Боюсь, что Мэри Джонстон убили. Я знаю, что Джереми тоже этого боится. Он позвонил Эйдану и попросил его навести справки. Джереми убежден, что Брэд говорит правду, он ведь знает его как облупленного. Да и зачем ему врать? – Она замолчала и снова оглянулась, будто Джереми мог тайком пробраться в кухню, чтобы их подслушивать. – Ровенна, мы с тобой никогда это не обсуждали, но я знаю совершенно точно – духи существуют. И они могут нам помочь. Надо только им позволить.

Ровенна молча смотрела на подругу. Кивнув, Кендалл продолжала:

– Ровенна, ты пишешь книги о невероятных вещах, необъяснимых для логики и науки…

– Да, но… Кендалл, я никогда ничего не утверждала. Я никогда, к примеру, не писала, что дух способен войти, сесть за стол, пить чай и обсуждать погоду.

– Да я разве об этом? – вздохнула Кендалл. – Ты могла бы помочь следствию, как ты делала это раньше. Надеюсь, ты поможешь Джереми.

«Да уж, – подумала Ровенна, – поможешь ему. Ему не нужно ничьей помощи, ему нужны голые факты и железные аргументы, мэм».

– Ну… я попробую, – неуверенно пообещала она.

– Иногда духи являются во сне, – сказала Кендалл.

Да, во сне. В кукурузе. Среди пугал и ворон, терзающих человеческие трупы.

– Тебе не снились какие‑ нибудь необычные сны в последнее время, Ровенна? – спросила Кендалл.

Ровенна вздрогнула и вскочила со стула.

– Ой, кажется, что‑ то сбежало на плите! – притворно воскликнула она.

В этот момент вошли Эйдан и Джереми. Эйдан обнял Кендалл и поцеловал.

За ужином они болтали о всякой всячине, но, провожая ее к машине, Кендалл шепнула:

– Слушай свои сны. Обещай мне!

– Обещаю, – сказала Ровенна, вспоминая ужасы, что преследовали ее во сне.

Джереми собирался проститься с Ровенной у гостиницы. Он помог ей выйти, открыл для нее дверь в фойе, но прощаться отчего‑ то не торопился. Она поблагодарила его за поездку, а он все не двигался с места. Тогда она предложила:

– Может быть, подниметесь? У меня есть кофе и чай. А в мини‑ баре найдется пара бутылок пива.

– Нет, спасибо – нам ведь завтра уезжать. Я должен собраться. Мы с вами еще увидимся. Спасибо еще раз.

– Спасибо, что подвезли меня, – сказала она.

Они молча стояли у двери. Он поймал себя на том, что вспоминает каждый их эфир, когда он сидел напротив Ровенны в студии, вдыхая ее духи. Он видел янтарные огни в ее глазах – в глазах, где мог бы утонуть. И внезапно, после всех попыток отдалиться, ему захотелось быть рядом. Коснуться ее кожи, чтобы ощутить, насколько она гладкая, узнать, правда ли ее волосы из шелка, как он представлял в мечтах, и проверить, с той ли страстью она отдается, с какой произносит речи.

– Пожалуйста. Я и сам был очень рад вас подвезти.

– Что ж, до свидания.

И с этими словами она повернулась и пошла в гостиницу.

Было еще рано. На Бурбон‑ стрит все бары еще работали, играла музыка. Ровенна подумала, не пойти ли ей куда‑ нибудь выпить и послушать джаз, но затем решила, что лучше принять душ и ограничиться пивом. Она устала, ей нужно было хорошенько выспаться. Но как она боялась вновь увидеть свой кошмар!

Кендалл совершенно серьезно говорила ей, что духи являются во сне, а она боялась спать. Она смотрела телевизор, пока не начали слипаться глаза. Когда она протянула руку за пультом, чтобы выключить телевизор, в дверь постучали. Ей не нужно было открывать дверь, чтобы узнать, кто это. Она знала, что за дверью стоит Джереми Флинн. Сердце грохотало, как молот. Щеки жарко вспыхнули. Сны бывают разные…

Он стоял, прислонившись к притолоке, и в первое мгновение у него было такое удивленное лицо, будто он не ожидал ее увидеть. О чем он, интересно, думал, стоя под дверью ее номера? Что он сошел с ума? Что ему нужно возвращаться к себе?

– Вы не должны открывать дверь, не спросив, кто там, – наставительно проговорил он.

– Я знала, что это вы, – ответила она.

– Вы ясновидящая? – тихо спросил он.

– Я знала, – повторила она, надеясь, что он пришел не поговорить.

Нет, он пришел явно не за этим.

Она втащила его в темный номер, где горел лишь светильник в ванной, чему она была рада, потому что так они не могли видеть лица друг друга. Меньше всего ей хотелось бы сейчас всматриваться в выражение его лица, гадая, что у него на уме.

Легкое кимоно, которое она накинула после душа, скользнуло на пол. Обхватив ладонями его лицо, она приподнялась на мысках, нашла губы и поцеловала его. Сильные, крепкие руки Джереми обняли ее, а губы страстно слились с ее губами, язык погрузился глубоко в рот, возбуждая в них пьянящее и опасное чувство.

Ровенна позорно трусила. А вдруг она разучилась заниматься любовью? Хотя говорят, что это как ездить на велосипеде – если раз научишься, то на всю жизнь. Да, но бывают же случаи… А вдруг она упадет? Вдруг она будет неуклюжей?

А тем временем его руки бродили по ее спине и рот, горячий и мокрый, терзал ее рот внутри и снаружи. Потом он вдруг отступил, хрипло дыша, мотнул головой, откидывая с лица спутанные ее руками волосы цвета бронзы. Она испугалась: подумала, что зашла слишком далеко, слишком жадно и глупо себя повела. Но он лишь вытер пот со лба, а затем снова впился губами ей в губы, так что ее словно током ударило, а руки сами нашли его джинсы и стали дергать за «молнию».

Дальше все было как в тумане. Она только помнила его руки на своем лице, плечах, груди – повсюду. Одежда была сброшена, и они повалились на кровать, где оказалось, что реальность с Джереми превзошла все ее мечты. Его губы следовали за руками. Они ласкали друг друга лихорадочно, отчаянно, стремясь приблизить момент наивысшего блаженства и одновременно отдалить его. Они были сразу бесстыдны и робки, торопливы и медлительны. Она долго лежала словно в забытьи, отдавшись на милость его проворного, дразнящего языка, а когда ощутила на себе тяжесть его тела, ее веки распахнулись, и ее пронзил взгляд его серых штормовых глаз.

И от этого взгляда, как от первого прикосновения, ее словно обожгло горячим ветром. Он проник в нее глубоко и уверенно, и они отдались страсти, двигаясь сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее. Ее ногти впивались в его спину, зубы щипали кожу плеч, а губы покрывали поцелуями шею. Она растворилась в грохоте их сердец, в хрипе их дыхания и в ритме их движений, вечном, как сама жизнь. Взрыв, что потряс ее, был точно буря в пустыне. Его тело в последний раз напряглось каждым мускулом, а затем со стоном обмякло поверх нее. Так они лежали, переплетя пальцы, слушая затихающий грохот в груди. Наконец все стихло, и в темноте явственно раздалось тиканье часов. Холодок пополз по ее обнаженному телу. Надо было бы что‑ то сказать, но слова не шли на ум. Джереми откатился на бок, продолжая обнимать ее одной рукой.

– Ты знаешь, как долго я себя сдерживал? – прошептал он.

– А я‑ то думала, что тебе не нравлюсь, – тоже шепотом призналась она.

Она была благодарна ему за тихий, приглушенный смех, за прикосновения пальцев, ласкающих ее скулу и подбородок, будто запоминая очертания ее лица. Его глаза – сейчас дымчато‑ серые, туманные – смотрели на нее, будто не верили, что такая глупость могла прийти ей в голову. А она гадала, доведется ли ей когда‑ либо узнать его по‑ настоящему, узнать, откуда он черпает свою силу, страсть, решительность, уверенность в себе… Затем она испугалась, вспомнив, что просто слишком долго пробыла вне игры. Она придает чересчур важное значение случайной связи, и тайны его сознания предназначены совсем не для нее. А на самом деле ей стоит радоваться, потому что он не был с ней груб и не вскочил сразу же после секса, спеша одеться и уйти.

– Я тебя до смерти боюсь, – вдруг сказал он.

– Меня? – изумилась она.

– Тебя.

«Потому что я ненормальная? » – подумала Ровенна про себя, а вслух прошептала, страшась услышать ответ:

– Почему?

– Потому что ты… это ты! – засмеялся он. – И я этому рад. – Он крепче обнял ее. – Знаешь, я чувствовал себя как дурак, когда пришел сюда.

– Да уж ладно. А я‑ то как запаниковала, открыв дверь.

– Да? Ты хорошая актриса.

– Спасибо.

– Когда твой самолет? – спросил он со вздохом.

– В полдень. А твой?

– В одиннадцать тридцать. Хочешь, дождусь и подвезу тебя?

– О, не стоит меня ждать, я возьму такси.

– Я знаю, что возьмешь, но тебе хотелось бы поехать со мной?

– Да, конечно, если ты не торопишься. Но… тебе не обязательно подвозить меня до самого дома. Я выйду раньше, потому что мне нужно… повидать друга.

«И надо же так фальшиво врать», – подумала она, хотя это была не ложь, а скорее полуправда.

– Навестить друга‑ сыщика, верно? – спросил он тоном, не лишенным резкости.

Она хотела сказать, что представит их друг другу, но у нее вырвалось, прежде чем она успела прикусить язык:

– Ну и что? Я обещала позвонить сразу, как прилечу. Но я с удовольствием поеду с тобой, – продолжала она, понимая, что это звучит нелепо, особенно учитывая ее настоящее положение.

– Отлично. Буду признателен тебе за компанию. Заодно и дорогу покажешь.

Он начал подниматься, но Ровенна, к своему удивлению, удержала его:

– Тебе не обязательно сейчас уходить.

Он оглянулся, пожал плечами, и улыбка медленно расползлась у него на лице.

– Ладно, я останусь.

Он снова лег и припал к ее губам.

«Заниматься любовью легко, – думала Ровенна, – гораздо легче, чем я ожидала. Уж, во всяком случае, легче, чем ездить на велосипеде после долгого перерыва».

Потом она заснула. Когда ей снова привиделось кукурузное поле, она попыталась прогнать этот сон. «Нет, пожалуйста, не надо… не надо сегодня. Пусть сегодня я буду с ним, только с ним! » И словно в ответ на ее просьбу в поле появился Джереми. Теперь она была не одна, они были вдвоем.

– Покажи мне, – попросил он.

– Нет, – ответила она, но прервать течение сна было не в ее власти.

Они побежали вместе. Она знала, что ждет их впереди, она уже видела эти злобные пустые глазницы и пыталась остановиться, но не могла. Все, что она могла, – это умоляюще заглядывать ему в лицо. Его серые глаза потемнели, как небо у них над головой. Скоро их поглотит тьма. Она услышала крик первой вороны, что летела к ним злой черной тенью среди клубящихся серых облаков.

– Бежим, – твердил он ей, – бежим!

И они бежали.

– Ровенна!

Она вздрогнула и проснулась. Джереми склонился над ней, легонько потряхивая ее за плечо. Она уставилась в его встревоженные глаза. Сон растаял. «Черт побери эту Кендалл», – думала она. Прислушиваться к своим снам? Вот только этого ей не хватало.

– Извини, – вздохнула она.

– Страшный сон приснился? – сочувственно спросил он, думая, вероятно, что первое впечатление его не обмануло и он спит с сумасшедшей.

– Д‑ да, – ответила она, – извини, что разбудила.

– Мне все равно пора уходить.

Внутренний холод пронзил Ровенну, заставив крепко прильнуть к нему, но она тут же отпустила руки, рассмеялась, хотя ей было совсем не до смеха.

– Извини. Наверное, уже утро?

– Да, почти половина седьмого, а мне еще собираться в дорогу.

Он легко поднялся с постели, не стесняясь своей наготы. Наверное, это ему было не впервой. Она рассматривала его, пока он одевался, любуясь широкими плечами. В просветы между шторами сочился утренний свет. Она сразу испытала облегчение: день был ей теперь куда милее ночи. В джинсах и свитере он присел на краешек кровати, чтобы надеть носки и туфли.

– Тебе нужна помощь? – услышала она.

– Помощь? Ты о чем?

– О твоем кошмаре. Расскажи мне, что тебе приснилось.

– О нет, я уже не помню.

– Да ну?

– Все в порядке, правда. – Она заставила себя рассмеяться.

Он поцеловал ее в губы – слегка, а потом глубже.

– Что ж, тогда до встречи в Бостоне. Как получишь багаж – позвони. Я подберу тебя на машине.

– Хорошо, спасибо, – улыбнулась она.

К ее облегчению, он не задержался и не стал допытываться о том, что ей приснилось, только попросил:

– Запри за мной.

На пороге он, однако, помедлил.

– Пусть я очень благодарен тебе за то, что ты открыла мне дверь, больше так не делай. То есть не открывай двери, если не знаешь, кто там.

Когда он ушел, она вскочила с кровати, закрыла дверь на замок и включила все лампочки в номере, включила вдобавок телевизор и только потом пошла в ванную. Стоя под душем, она думала, как найти дверь, которую можно захлопнуть и не пускать к себе ночные кошмары. Да вот только… Она боялась, что кукурузные поля не снились ей, а были самые что ни на есть настоящие.

Глава 4

Аэропорт Логан не был из числа любимых аэропортов Джереми, но на этот раз пересадка не только прошла без задержек, но и самолет прибыл на десять минут раньше. Он быстро забрал зарезервированную машину, и когда раздался звонок Ровенны, он был готов ее встретить. Благодаря отличному знанию ею дороги и четким указаниям они были в Салеме задолго до времени, на которое Джереми назначил встречу с Брэдом. Джереми собирался подбросить Ровенну до дому, но она уверяла, что позже ее подвезет Джо. Вместо того она предложила прогуляться по центру города, поскольку он хотел осмотреть кладбище. Она показала ему несколько самых интересных могил, и они разбрелись в разные стороны.

Кладбище находилось на перекрестке туристических троп. Рядом располагалось несколько музеев и главная торговая улица. Он нашел, что вопреки современному окружению само кладбище ничуть не впитало дух современности. Было что‑ то совершенно особенное, что‑ то пронзительное и неотступное в этих камнях. Поблизости матери выгуливали своих младенцев, отцы шикали на детей, напоминая об уважении к мертвым. Раздавалось торопливое бормотание экскурсовода, спешащего закончить свой рассказ. Джереми его не осуждал – ведь осенью рано темнеет и хочется быстрее покинуть место, настраивающее на печальный лад. Особенно сейчас.

Стремительно надвигались сумерки. Сказать, что сумерки опускались, было бы неверно: темнота клубами поднималась с земли и сходила с неба, туман серебрил старые плиты.

Остановившись у камня, где обнаружили сумочку и телефон Мэри Джонстон, Джереми попытался представить, каково было тут на Хеллоуин – в городе, где прошлое соседствует с настоящим. Сколько маленьких фей и монстров расхаживало по улицам… Да и многие взрослые, наверное, не отставали от детей. Но Хеллоуин закончился, и с его уходом сменились ритм и настроение, как сменяются времена года. Сейчас в воздухе уже чувствовалось приближение Рождества.

Однако магазины, по крайней мере, напоминали о том, что до Рождества предстоит отпраздновать День благодарения: в витринах можно было видеть тыквы, рога изобилия, фигурки пилигримов и картины, изображающие пирующих индейцев и поселенцев. Местные фермеры убирали поля.

И как такое возможно – чтобы человек незамеченным растворился в городе полном туристов? Пусть Мэри похитили на кладбище, в сумерках, но дальше‑ то что?

– Как здесь чудесно, правда? – окликнула его Ровенна.

– Это кладбище все‑ таки.

– Я хотела сказать – красиво.

Он увидел, как она, наклонившись, набрала охапку листьев и подбросила их над головой. В своем черном бархатном плаще и с распущенными по плечам черными волосами она походила на языческую богиню, которая стоит, радостно подставив лицо дождю из разноцветных листьев. Скульптор мог бы изобразить ее в виде статуи на празднике осени, хотя едва ли у него получилось бы передать восторг на ее лице и во всей фигуре.

Джереми отчего‑ то вдруг заволновался, будто испугавшись за нее. Но почему? Наверное, сказывалось общее волнение последнего дня.

Другая женщина без следа исчезла прямо на этом самом месте, где они стояли. И все же сейчас, глядя на Ровенну, он подивился глубине своей тревоги.

С тех пор как они познакомились, ему не раз приходилось удивляться. Сначала удивляла собственная враждебность. Джереми не понимал, в чем дело: он хорошо относился к Кендалл, которая раньше зарабатывала гаданием на картах. Но Ровенна… Она была другая… Затем почувствовал, что его тянет к ней, и стал намеренно отдаляться. А теперь… Самое невероятное, что они были здесь вдвоем. Теперь все переменилось. Еще вчера, когда ехал к ней в гостиницу, он знал, что именно так и произойдет. Знал, когда подходил к ее двери. Он знал, что если не остановится, то его жизнь изменится, он встанет на опасный путь, грозящий потерей независимости, и обратного хода уже не будет.

Ничто не имело значения. Он должен был прийти к ней, пусть даже она хлопнет перед его лицом дверью. Но она этого не сделала.

Он рассматривал ее. Природа наградила ее фарфоровой кожей и идеальными чертами лица, на котором выделялись ее золотистые глаза. Стройность ее тела манила его, даже будучи скрытой под просторным плащом. Но не только тело привлекало его. Он безраздельно нуждался в ней. Вот потому, наверное, вначале в нем говорил его мужской инстинкт самосохранения, заставлявший его сторониться ее. Джереми знал – дай он волю своим чувствам, и ему конец.

Как ни трудно было ее переспорить, он все же стремился вызвать ее на спор, потому что любил преодолевать трудности и потому что в споре проявлялась ее натура. В ней не было ни грамма притворства – она была непосредственна и очаровательна даже в своей настырности. Ее откровенность обескураживала. А вчера, когда она открыла ему дверь, впустила его, сбросила легкий шелковый халат и поднялась на цыпочки, чтобы поцеловать его… В темноте элегантной старинной спальни, где шторы колыхались от легкого ветерка… у него не осталось ни одной мысли, крупицы здравого смысла. А потом, когда они уснули и она начала метаться и бормотать во сне… Ему было знакомо это чувство – ты отчаянно пытаешься проснуться, но не можешь, и боишься, что кошмар будет повторяться вечно. Тогда начальство отправило его к психиатру, но психиатр не помог, и под конец он уволился, решив, что сам победит свою болезнь, помогая решить проблему, которая и лежала в основе всего. Два года прошло с того дня, когда погибли дети, а он все мучился кошмарами. И, проснувшись, всегда помнил, что ему снилось.

Он не поверил Ровенне, говорившей, будто она забыла свой сон. Вот чего стоит ее откровенность… Впрочем, время покажет.

Время… Сумерки сменялись ночью. Служащий в униформе просил всех посетителей покинуть кладбище.

Нет, сюда надо вернуться днем. Он осмотрит каждый дюйм, ощупает каждую плиту и узнает, куда подевалась Мэри. Нет ли здесь какого‑ нибудь потайного хода, как на плантации Флиннов, по которому ее вытащили за стену и провели сквозь праздничную толпу? Это было бы несложно: кляп во рту, костюм с капюшоном, закрывающим лицо, и два человека, ведущие ее под руки – будто троица выпивох, и одна так набралась, что уже и ноги не держат.

– Ровенна?

Ее не было.

– Ровенна! – в панике крикнул он.

– Я здесь. – Она вышла из‑ за дерева, скрывавшего ее из виду. – Я пыталась разобрать надпись на одной плите. Здесь мои инициалы…

– Какого черта? – возмутился он.

Она удивленно посмотрела на него:

– То есть?

– Ты исчезла!

– Да я здесь стояла.

– Ты не ответила, когда я тебя позвал.

– Я ответила, ты просто не слышал.

Она повернулась и пошла к выходу, сердито поводя плечами, а он пошел следом. И чего она сердится? После того, что случилось, нельзя забывать об осторожности.

– Я встревожился, – кратко объяснил он.

– Здесь я у себя дома, со мной ничего не случится.

Она вдруг резко остановилась, так что он едва на нее не натолкнулся.

– Что такое?

– Джо, – ответила она.

– Твой друг, детектив Джо?

Она кивнула. Седой человек в простом кожаном пиджаке неторопливо прогуливался по улице, будто какой‑ нибудь турист. Увидев Ровенну, он заулыбался, пока не заметил рядом с ней Джереми. Тогда его улыбка превратилась в подобие оскала.

– Джо! – окликнула его Ровенна, прибавляя шагу.

– Ро! – Мужчина схватил ее и заключил в медвежьи объятия. Ровенна была пять футов десять дюймов ростом, но он высился над ней, как гора. Джереми непроизвольно выпрямил спину. – С возвращением, Ро! – сказал мужчина, бросая на Джереми откровенно оценивающий взгляд. – Значит, вы частный детектив? – спросил Джо Брентвуд, не отпуская от себя Ровенну.

– Да, я частный детектив. – Джереми протянул ему руку. – Джереми Флинн. А вы детектив Джо Брентвуд. Приятно познакомиться.

– Значит, вы с Джонстоном старые друзья? – уточнил Джо, автоматически пожимая его руку.

– Друзья и бывшие коллеги. Я раньше работал водолазом в полиции.

– Теперь он вряд ли будет работать в полиции, – заметил Брентвуд.

– Сегодня в семь мы с ним встречаемся. Посмотрим, что мне удастся сделать.

– А у нас с Ро есть одно дельце, – сказал Брентвуд. – Я‑ то думал, мы раньше увидимся.

– Это моя вина, – соврал Джереми, – я попросил Ровенну показать мне кладбище. Мы и не заметили, как пролетело время.

Джереми чувствовал себя по‑ дурацки. С виду они стояли и вежливо беседовали, но оба были напряжены и насторожены. Они раздулись точно два петуха, готовые подраться за курицу. Старик был ее другом, а он, Джереми, – любовником. Пусть пока только в течение одной ночи, но он не собирался на этом останавливаться.

– Давайте пойдем куда‑ нибудь и выпьем, – предложила Ровенна, дабы разрядить обстановку.

– Отличная идея! – сразу согласился Джереми, с улыбкой глядя на Джо.

Счет был один – ноль в его пользу – он натурально изображал дружелюбие и готовность к сотрудничеству.

– Предлагаю пойти в «Ред» на той стороне. Там бар и гриль, а я чертовски проголодался. – В голосе Джо звучал упрек, как бы говоривший, что он собирался поужинать с Ровенной без свидетелей.

– Идет, – согласился Джереми.

Когда они расположились, официантка принесла им пиво и меню. Джереми решил ничего не заказывать, потому что ему предстояла встреча с Брэдом. Оторвавшись от созерцания меню, Джо издал протяжный вздох и сообщил, пожимая плечами:

– Хорошо, что хоть вы приехали, а то ваш парень совсем скис. Да еще родители его жены угрожают засудить его.

Джереми кивнул. Он знал, что родители Мэри хотели, чтобы она развелась с Брэдом, но она их не послушала.

– Вам когда‑ нибудь приходилось расследовать такие дела? – спросил Джо. – Вы ведь служили водолазом. Искать вещи под водой и на земле – это большая разница.

– Вы хотите спросить, приходилось ли мне разыскивать пропавших людей и убийц? Приходилось, – заверил его Джереми.

– Что ж, хорошо. У нас тут целая история.

– Может быть, расскажете подробнее?

– Основное вы, наверное, уже знаете. Патрульный Дейв О'Рейли услышал, как ваш друг зовет жену на кладбище – предположительно, вскоре после ее исчезновения. И я должен сказать, что он не врет относительно событий того дня: я поспрашивал людей в округе, которым они встречались. Не нашел только парня, к которому они заходили погадать на ярмарке. У него, оказывается, не было разрешения на установку палатки, и он, конечно, быстро смотался, как мне сказали. Но это не важно, потому что Джонстонов потом видели вместе. Они, кстати, заходили сюда перекусить.

– Выходит, Брэд и Мэри отлично провели день, а потом она вдруг исчезла, – заключил Джереми, подумав, что стоит вернуться в этот ресторан и поговорить с официантами, когда не будет Джо Брентвуда.

– Похоже, что так, – подтвердил Джо.

Похоже. Однако подозрений с Брэда это не снимало.

В ресторан вошли знакомые Ровенны – мужчина и женщина. Они указывали друг другу на нее и улыбались. Потом женщина направилась к их столику, разматывая на ходу черный шарф.

– Ровенна, с возвращением!

Ровенна встала, обняла свою знакомую, а затем и ее подошедшего спутника. Глаза Джо округлились.

– Ба, да это же Ллевеллины, – пробормотал он.

– Рада вас видеть, – улыбалась Ровенна. – Джереми – Ева и Адам Ллевеллины.

Джереми встал, чтобы поздороваться. Высокий рыжеватый мужчина был на вид несколькими годами старше Ровенны. Его жена была миниатюрная брюнетка с дымчато‑ голубыми глазами. Наверное, крашеная.

Она была скорее душка, чем красавица, с обаятельной улыбкой.

– Джереми Флинн, – представился он.

– Здравствуйте, приятно познакомиться. – Ева пожала ему руку.

– Мне тоже.

– Здравствуйте, – сказал Адам.

Джереми отметил, что рукопожатие его жены было более искренним.

– Адам и Ева – легко запомнить.

– Мы и вправду Адам и Ева, – рассмеялась она, – а фамилию мы сменили. Наша настоящая фамилия Эйденвис.

– Мы и документы поменяли, – заметил Адам. – Эй, Джо, привет, как дела?

– Порядок, – кивнул Джо.

– Они виккианцы, и у них свой магазин, – сказала Ровенна.

Пока они не видели, Джо украдкой закатил глаза. Вот чего стоили слова Ровенны о его религиозной терпимости. Джереми обрадовался тому, что у них было хоть что‑ то общее. Надо будет это использовать.

– Ах, Ровенна, как мы рады, что ты вернулась, – говорила Ева, пожимая руки Ровенны и вопросительно оглядываясь на Джереми.

– Джереми – частный детектив, – объяснила Ровенна. – Он приехал, чтобы помочь Брэду Джонстону.

– Вот как? – Адам с новым интересом взглянул на Джереми. – Ужасный случай. Они к нам заходили, оба такие милые люди. Просто не верится, что он мог так с ней поступить. – Словно для того, чтобы подчеркнуть свои слова, Адам надул и щелкнул пузырь из жвачки. – Значит, вы ее ищете, так?

Джереми кивнул.

– И пока ничего не нашли, Джо? – печально спросила Ева.

– Я рад, что друг Брэда приехал, чтобы поддержать его, – вставил Адам, когда Джо не ответил.

– Я старый коп и не отказываюсь от любой помощи, – проговорил Джо. – Если мистеру Флинну удастся что‑ то разыскать в помощь следствию, я буду только рад.

Джереми пока не понял, что за человек Джо, но ему показалось, что тот говорит искренне.

– Кроме того, – тихо прибавил Джо, – Ро теперь дома.

Джереми взглянул на часы.

– Прошу прощения, но я должен идти. У меня назначена встреча в баре отеля «Хоторн». Приятно было познакомиться, – кивнул он Ллевеллинам. – До встречи.

Он сунул руку в карман, нащупывая бумажник.

– Не надо, – остановил его Джо, – я могу позволить себе угостить вас пивом.

– Хорошо. Большое спасибо.

– Еще увидимся, – сказал Джо.

– Не сомневаюсь, – сухо ответил Джереми. – Ровенна?..

– Мне нужно забрать вещи из твоей машины, – напомнила она.

– Я мог бы вернуться за тобой через час или около того и отвезти тебя домой, – предложил Джереми.

– Я сам ее отвезу, – сказал Джо.

– Конечно. Если она не возражает…

Он заметил, что Ровенна смотрит на него, слегка нахмурясь. Неужели у них случился одноразовый секс? Нет, не может быть. Без сомнения, она встречалась с мужчинами, но никого из них не подпускала так близко. По крайней мере, ему хотелось в это верить.

На лице Ровенны промелькнула улыбка. Повернувшись к Джо, она сказала:

– Проще будет, если меня подвезет Джереми. Тогда нам не придется возиться с вещами.

– А где вы остановились? – без обиняков поинтересовался Джо.

– Я снял старый дом в Эссексе, – ответил Джереми, напоминая себе, что Джо по‑ дружески беспокоится о Ровенне. Трудно было даже вообразить, что он пережил, потеряв единственного сына. Сыновья должны хоронить отцов, а не наоборот. Неудивительно, что он так о ней печется.

– Я подойду после ужина, – сказала Ровенна.

– Я ее провожу, – сказал Джо.

– Хорошо, тогда до встречи.

Выходя из ресторана, Джереми чувствовал на себе их взгляды. Следующие десять минут они наверняка были заняты тем, что перемывали ему кости.

До тихой гостиницы, где они договорились встретиться с Брэдом Джонстоном, было всего несколько кварталов. Ночь была холодной и свежей. Горели фонари, но магазины и учреждения уже закрылись, и улицы, усыпанные осенними листьями, были пусты и печальны.

Гостиницу построили в начале двадцатого века, однако она стояла в окружении домов восемнадцатого века. Рядом находился городской парк, на месте которого пилигримы когда‑ то пасли свой скот. А теперь на ограде парка висела афиша предстоящего на следующей неделе концерта.

После уличного холода гостиница окатила его теплом. В баре он сразу увидел Брэда, сидящего у стойки, уронив голову на руки. Когда Брэд поднял голову, в его глазах была такая надежда, что Джереми испугался. Брэд вскочил и крепко обнял друга. Джереми неловко похлопал его по спине и поскорее высвободился из его объятий.

– Что будете пить? – спросил суровый бармен.

– Пиво, – ответил Джереми.

– Мы можем перейти в кабинку, – предложил Брэд, хватая свой бокал, по виду, с бурбоном. – Хью, – обратился он к бармену, – это мой друг Джереми Флинн. Он приехал, чтобы помочь мне найти Мэри.

– Надеюсь, ему это удастся, – смягчился бармен, подавая Джереми пиво.

Очевидно, в этом городе не все были настроены против Брэда.

– Слава богу, что ты здесь, – сказал Брэд, когда они уселись в кабинке.

– Я сделаю все, что смогу, ты же знаешь, – заверил его Джереми. – Есть новости?

– Если бы были новости, – угрюмо отвечал Брэд, – то их обсуждали бы на каждом углу. Признаться, я каждую минуту жду, что ко мне подойдут и нацепят на меня браслеты.

Джереми покачал головой:

– Брэд, они не могут арестовать тебя, не имея против тебя улик. А их нет, потому что ты не виноват. Но какие‑ то улики рано или поздно всплывут, потому что нельзя исчезнуть без следа, раствориться в воздухе. Нам останется только распутать ниточку.

– Да ты знаешь, сколько раз я прокручивал в памяти каждый наш шаг?

– Это не важно. Мы вспомним все заново.

Пальцы Брэда, держащие бокал, дрожали.

– Я так боюсь, – прошептал он. – Вчера ночью… всего на секунду… мне показалось…

– Что тебе показалось? Что ты ее увидел? Услышал? Что?

– Мне показалось, что она звонит мне по телефону. Но это была ее мать. Она рыдала и просила вернуть им Мэри. Похоже, она была пьяная. А потом трубку взял ее отец… Он обещал меня убить.

– Никто тебя не убьет.

Брэд продолжал, не обратив внимания на его слова:

– Они уже считают ее покойницей. А я не верю. – Он посмотрел на Джереми туманным после нескольких бурбонов взглядом. – Она жива, Джереми. Я знаю, я чувствую… Наверное, это звучит глупо, но я просто уверен… Но она в опасности. Если мы скоро ее не найдем, она умрет. – Он схватил свой бурбон, едва не расплескав его по столу, и одним глотком осушил бокал наполовину. – Джереми, мы пришли на кладбище, и она исчезла. Вот и все.

– Брэд, это случилось на Хеллоуин, вокруг были толпы народу. Кто‑ то должен был заметить, и мы обязательно найдем этих свидетелей.

– Газеты пишут обо мне, будто я чудовище, – продолжал Брэд.

– Пусть себе пишут, это не имеет значения.

– Но люди на улицах шарахаются от меня.

– Возьми себя в руки, Брэд. Ты же коп, в конце концов! Плюнь на людей, это все ерунда. Сейчас тебе важно сосредоточиться, вспомнить и учесть каждую подробность, чтобы не упустить какой‑ нибудь зацепки.

– Да знаю я, – горестно пробормотал Брэд, – я уже пытался. Я сто раз вспоминал. А копы даже предположили, что Мэри нарочно куда‑ то провалилась, чтобы отомстить мне. Но ты‑ то ее знаешь, она ни за что не стала бы этого делать. К тому же мы нашли ее мобильный телефон, ее сумочку с кредитками и документами – все это лежало на могиле.

– А могилу они осматривали, Брэд?

Брэд покачал головой:

– Она не тронута. Похоже, Мэри действительно растворилась в воздухе.

– Такого не бывает! И как бы виртуозны ни были ее похитители, улики должны были остаться. А теперь опиши мне тот день.

– Да ты и так уже все знаешь. Наверное, не успел я тебе позвонить, как ты сразу полез в Интернет.

– Я хочу услышать обо всем от тебя. Обо всем, что происходило в тот день, от начала до конца.

Брэд едва не улыбнулся.

– В подробностях? Утро у нас началось с порции дикого секса. Честно. Это самое лучшее, когда начинаешь все заново, – секс снова начинает доставлять удовольствие. Начинал… – прибавил он шепотом.

– Что было дальше, Брэд? Выкладывай все. Вы занимались сексом, а потом?

Брэд кивнул, глубоко вздохнул и стал рассказывать. Он описывал каждый их шаг, все места, где они побывали, – улицы, магазины, музеи. Добравшись в своем рассказе до половины, он замешкался.

– Это все тот парень – Дэмиен. Я знаю. Извращенец. Он сразу запал на Мэри. Я видел, как он на нее пялится.

– Ты говоришь о предсказателе, которого пока не нашла полиция? О том, у которого не было разрешения?

– Да. Он был какой‑ то странный… Жуткий. И Мэри… Она его испугалась.

– Но у него в палатке не произошло ничего особенного, верно?

– Нет. Да. То есть нет. – Брэд задумчиво нахмурился. – На деле ничего не случилось, но он говорил странные вещи. Он сказал, что я слабый. Что Мэри в опасности. Он показывал нам нечто вроде кино в своем магическом кристалле… Фильм ужасов. Началось все с индейки.

– С индейки? – переспросил Джереми, глядя в бокал Брэда – бокал был пуст. Сколько же он выпил, пока ждал его?

– Да, ужин с индейкой. Я видел все как наяву. Мне казалось, я даже запах ощущаю. И почти вкус.

С минуту Джереми сидел молча.

– И как он выглядел, этот предсказатель?

– Броско, – подумав, ответил Брэд. – Он нарядился и даже накрасился, как на карнавал. Или на вечеринку по случаю Хеллоуина. Он был высокий… Хотя, возможно, так казалось из‑ за его плаща с капюшоном.

– Значит, он был в плаще. Белый или цветной? Цвет глаз? Давай, Брэд, ты же знаешь, что значит дать описание.

– Он был в плаще и тюрбане. Высокий, смуглый и худой. За гримом я не очень хорошо разглядел его лицо. Глаза обведены черным. Может быть, и лицо он нарочно намазал темной краской, уж не знаю. Но это не самое страшное. В полиции считают, что я хватаюсь за соломинку, что я нарочно валю все на этого парня. Но они не видели его, они не были там с нами. Дело в том, что он говорил так, будто нас знает. И он нам угрожал.

– Что же он говорил?

Брэд понурился, чуть не плача.

– Слушай, – твердо сказал Джереми, – я провожу тебя до твоей гостиницы, а завтра утром мы встретимся и снова обсудим каждый ваш шаг в тот день.

Брэд обреченно кивнул.

– Брэд, это важно.

– Не поможет.

– Но почему?

– Потому что Дэмиен испарился, и никто не знает, где он. И он забрал с собой Мэри.

– Брэд, а он не хвастал некими сверхъестественными способностями? Может быть, он виккианец или что‑ то в этом роде?

– Нет, – покачал головой Брэд. – Мэри сразу спросила его, а он ответил, что нет.

– А он не упоминал, откуда он? Не принадлежит ли он к какой‑ нибудь местной общине колдунов?

– Нет, не упоминал. Но я знаю, кто он такой. – Брэд мрачно скривился.

– Ну и кто же?

– Он дьявол, сам дьявол.

Глава 5

Когда Ровенна пришла в бар, Джереми сидел там один.

– Привет. – Она уселась на соседний табурет.

Тут же подскочил Хью.

– Как обычно? – спросил он.

– Да, Хью, спасибо.

Джереми следил за ней с легкой улыбкой, приподняв одну бровь.

– Ты всех в городе знаешь?

– Не забывай, что я здесь выросла, – пожала плечами Ровенна. – Но нет, конечно, не всех. Мы с Хью ходили в одну школу, он учился на пару классов старше и играл в хоккейной команде.

– А ты была капитаном группы поддержки?

– Нет, – рассмеялась она. – А где Брэд?

– Я отвел его в гостиницу.

– Да? И как он?

– Неважно. Он утверждает, что ему известно, кто похитил Мэри, вот только доказательств у него нет.

– Вот как? Он знает, кто похитил Мэри?

– По его словам, сам дьявол.

– Ты серьезно?

– Совершенно серьезно. Дьявол в человеческом обличье, я полагаю. Он считает, что это предсказатель, который гадал им в тот день. А ты, кстати, ничего нового не узнала?

– А что я могла узнать с тех пор, как мы не виделись?

– Я думал, может быть, Джо тебе еще что‑ то рассказал. – Джереми внимательно изучал ее лицо. – И знаешь, я могу делать вид, что я случайный знакомый, если тебя смущает мое присутствие.

Она удивилась его словам, а еще больше удивилась своей реакции – она вдруг жарко покраснела. Джо поначалу отнесся к Джереми враждебно. Но почему?

Потому что Джереми частный детектив? Или потому, что Джо заподозрил, что между ними что‑ то есть? Нет, ведь Джо всегда сам торопил ее наладить личную жизнь. Но был ли он искренен?

– Перестань, – сказала она, глядя ему прямо в лицо, – я всегда поступаю так, как считаю нужным. Я никому не позволяю влиять на мой выбор.

Он отвернулся к бару, пряча от нее свое смущение.

– И все‑ таки люди тебе доверяют, а мне нет.

– Так только кажется. Если бы Мэри нашлась живой и здоровой, все были бы рады, и не важно, кто ее найдет.

– Нет, не все.

– Ах, брось! Виккианцы…

– Я не о них. Я имею в виду ее похитителя.

Джереми снова повернулся и смотрел на нее.

– Ах, конечно.

– Расскажи мне о своих друзьях.

– Каких?

– Об Адаме и Еве.

– Они очень славные люди.

– Виккианцы?

– Да. А что?

– Просто интересно.

– С ними я тоже вместе училась в школе. У них магазин, где они продают местные сувениры и еще разные необычные штуки. К ним ходят здешние художники и ювелиры.

– А яд в порошках и склянках?

– Да, и чай, – спокойно ответила Ровенна, почувствовав нотки скепсиса в его голосе.

– Прости, – сказал он, ставя бокал на стол. – Давай я отвезу тебя домой.

– Хорошо. – Она с улыбкой посмотрела на Хью, который нес счет. В ответ тот тоже заулыбался.

– Еще увидимся, – сказал Хью.

– Конечно, спасибо, – ответил Джереми.

Выходя из бара, он обнимал Ровенну за талию. Осенний воздух был прекрасен и свеж. До настоящих холодов было еще далеко. Стояла такая тишина, что казалось, будто в городе нет никого, кроме них. По пути к машине он указал ей на какой‑ то дом:

– Моя новая резиденция.

– Ты снял целый дом?

– Да, а что? Лучше платить за дом, чем ту же цену за номер в гостинице. Сейчас ведь у вас особенно много туристов. Отовсюду приезжают полюбоваться вашей осенью, даже из других мест Массачусетса.

– Ну нет, наши едут на север – в Вермонт и Мейн. В чужих краях осень всегда особенно хороша, – рассмеялась она.

– А у нас сейчас просто жарко. Не убийственно жарко, а просто. Почти прохладно. А в тени бывают заморозки.

Ровенна снова рассмеялась и отметила про себя, что ей определенно нравится его чувство юмора и улыбка.

Жаль, что их встречу омрачают поиски пропавшей женщины. И еще она гадала, что будет, когда он довезет ее до дому.

Усадив ее в машину, он сказал:

– Спасибо, что позволила мне себя подвезти.

– Но так просто удобнее…

Когда они выехали из города, вокруг стало значительно темнее. Побережье Новой Англии активно заселялось еще со времен первых европейцев, но они двигались в глубь материка, где были разбросаны одни лишь фермы. Она обращала внимание Джереми на знаки, чтобы он не сбился с пути, когда будет возвращаться.

– Сколько до твоего дома от города? – поинтересовался он.

– Двадцать минут. А в час пик – полчаса. А на Хеллоуин приходится целый час добираться.

Не так уж далеко от города она жила, но фонари попадались реже и реже, а среди полей и вовсе исчезли. По обеим сторонам дороги высились кукурузные стебли – бледные часовые ночи. Они вытянулись во весь свой рост, и скоро их должны были сжать. Они мелькали за окном машины, на скорости сливаясь в одну бледную тень. Ровенна и не подозревала, как глубоко ушла в свои мысли, пока голос Джереми не заставил ее вздрогнуть.

– И много у тебя земли?

Ровенна покачала головой:

– Нет, всего несколько акров. Но я люблю свой дом, люблю жить в деревне. Я даже подумывала: вот перестану путешествовать и заведу лошадь.

Когда же, наконец, кончится эта кукуруза? Они давно должны были приехать домой. Нет, это просто психоз, до дому еще несколько минут езды. Она велела себе успокоиться. Она всю жизнь прожила у кукурузных полей, она к ним привыкла. Она любит свой дом и не позволит себе бояться его из‑ за каких‑ то глупых ночных кошмаров.

– Что с тобой? – спросил Джереми, удивленно взглянув на нее.

– Ничего, а что?

– Ты так побледнела…

– Ерунда, – отмахнулась она, унимая дрожь в голосе. – Это игра света. Или теней.

Наконец, кукурузные поля остались позади. Хотя они никуда не делись, они по‑ прежнему маячили где‑ то там, в темноте. Но дом был уже близко. Вот поворот в усадьбу Макэлроев, а следующий поворот вел к ее дому.

– Теперь направо, – подсказала она.

Увидев его, Ровенна едва не охнула. Дом стоял темным. Это было что‑ то новенькое. Джинни Макэлрой, старая тетка доктора Макэлроя, которая присматривала за домом в отсутствие Ровенны, всегда оставляла на ночь свет в одной из комнат. Если бы не свет фар, дом можно было бы и не заметить в кромешной тьме.

– Странно, – пробормотала Ровенна.

– Что такое?

– Лампочка, наверное, перегорела.

Он подозрительно взглянул на нее, но ничего не сказал.

Ровенна вышла из машины и направилась к деревянному крыльцу.

Дом был построен в семнадцатом веке, но достраивался и перестраивался еще двести лет, так что теперь он представлял собой полное смешение стилей. На втором этаже был резной балкон, а вдоль фасада первого этажа проходила галерея. Ровенна тщательно за ним следила и содержала в полном порядке, зная, что даже в их местности, где было много исторических зданий, ее дом был совершенно уникальным.

Под ее шагами заскрипели деревянные ступени. Она нашарила ключи в большой дорожной сумке, висевшей у нее на плече, отперла дверь и вошла. Щелкнула выключателем, и, к ее облегчению, над дверью тут же зажегся простой плафон.

– Входи, – пригласила она Джереми, несшего за ней багаж.

Затем она включила люстру в холле. Слева от холла находилось старое крыло дома, а справа – новое, законченное в середине девятнадцатого века. Лестница вела на второй этаж, где у Ровенны была спальня, гостевая комната, кабинет и кладовая. Из кладовой можно было попасть на чердак, полный разных древностей, до которых у нее никак не доходили руки.

– Куда отнести чемоданы? – спросил Джереми.

– Поставь здесь.

Он опустил тяжелые чемоданы на пол и огляделся. Когда их взгляды встретились, он усмехнулся и подмигнул ей.

– Ну и хоромы!

– Дом не такой уж и большой, как кажется.

– А ты ведь здесь… одна живешь?

– Да, я всю жизнь здесь живу. Я привыкла.

– Но сигнализация хотя бы у тебя есть?

– Нет.

– И большой собаки тоже?

– Собаки тоже нет. Я бы уморила ее голодом, я ведь часто уезжаю, – рассмеялась Ровенна.

– Давай обойдем здесь все, проверим? – предложил Джереми.

Да! – чуть не крикнула она, но сдержалась, лишь небрежно пожала плечами.

– Что ж, если ты не прочь…

Она провела его по всем комнатам, рассказывая об истории дома.

– А тебе не бывает здесь страшно? – поинтересовался он.

– А что?

– Да нет… ничего, – смутился Джереми. – Сегодня я так испугался за тебя на кладбище, когда ты не отозвалась…

Они помолчали, а затем Ровенна спросила, меняя тему разговора:

– Хочешь выпить кофе на дорожку?

Не дожидаясь его ответа, она направилась в кухню в задней части дома, которая раньше служила кладовой для продуктов. Она надеялась, что он пойдет следом. И он пошел.

– Хм, а молока‑ то для кофе нет, – сообщила она, заглянув в холодильник.

– Но я не хочу кофе, – сказал он, подходя, обнимая ее и заглядывая ей в глаза. – А ты хочешь, чтобы я остался?

Сердце Ровенны забилось быстрее – она вся терялась в сомнениях. Она предпочла, чтобы это было его желанием.

– А ты хочешь остаться? – серьезно спросила она.

Нежность, вспыхнувшая в его глазах, казалось, прогнала ночную темноту. Она чувствовала его сильное, крепкое тело, его руки, обнимавшие ее, и эти ощущения были до того приятны и невероятны, что у нее закружилась голова.

– Ну, ты же знаешь, что хочу, – хрипло шепнул он.

– Тогда и я хочу, – прошептала она в ответ.

Следующие несколько часов пролетели в счастливом тумане. Утром она не сразу вспомнит, где оставила одежду. Свитер – на кухне, одна туфля внизу у лестницы, вторая – на полпути наверх. Юбка валялась на пороге спальни. Только белье добралось до коврика у кровати.

Было совсем поздно. В такое время нужно лежать в постели, в темноте, наслаждаясь друг другом. Биение его сердца, его страсть и даже последующее ее затухание доставляли ей простую, но ни с чем не сравнимую радость. Наверное, она научилась ценить мгновения счастья, жить настоящим, не загадывая на будущее, не думать о том, что скоро все кончится. С этой мыслью она и уснула. И услышала из темноты вороний крик. Но только темнота была уже предрассветная – серая и зыбкая, и вслед ей должно было вот‑ вот забрезжить холодное и сумрачное осеннее утро. Она была дома и стояла на балконе спальни, наблюдая, как утренний свет пробивается сквозь туман и сумрак ночи.

С балкона открывался вид на кукурузное поле. Над полем кружили вороны. Она знала, что должна идти туда, что вороны зовут ее, показывают, куда идти. Она хотела вернуться в спальню, но не могла. Одна ворона села на перила и смотрела на нее, склонив голову набок. Снова раздалось скребущее слух карканье. Ворона взлетела и присоединилась к остальной стае, кружащей в поле. Она знала, что там, внизу. Но не хотела смотреть.

– Ровенна!

Она вздрогнула и проснулась. Пусть голос Джереми развеял ее сон, она не сразу решилась открыть глаза. Один кошмар еще как‑ то можно объяснить, но два?

Он был рядом, и серый рассвет и вправду заглядывал в окно, которое они, конечно, не позаботились зашторить накануне.

Джереми смотрел на нее – мощный подбородок, идельно прямой нос, широкий рот, полные губы, серые, широко поставленные глаза и шапка спутанных бронзового цвета волос. Он прекрасен, решила Ровенна, но вслух ничего не сказала, подумав, что для мужчины это неподходящий комплимент. Он встал раньше, поскольку уже успел одеться.

– Хм… доброе утро, – прошептала Ровенна.

– Тебе опять снился кошмар.

– Ох, прости, я обычно сплю нормально, правда.

– Так что тебе снится?

– Я уже не помню.

– Может быть, я? Нет, серьезно, неужели ты не помнишь? – встревоженно допытывался он.

Она покачала головой, и он встал, глядя на нее сверху вниз.

– Я приготовил кофе. Я нашел в холодильнике сливки.

Она заметила, что у него влажные волосы – очевидно, он нашел также и душ. Интересно, долго ли он смотрел на нее спящую, прежде чем разбудить? И почему его беспокоят провалы в ее памяти? Может быть, он не любит, когда ему врут, особенно так неумело? Все может статься. Однако у нее было смутное подозрение, что дело в другом.

– Кофе, – сказала она, потягиваясь, – звучит божественно!

Он коротко кивнул и заспешил вниз. Ей стало немного досадно оттого, что она чем‑ то оттолкнула его. Разве любовники поначалу не испытывают неодолимое взаимное притяжение?

С этой мыслью Ровенна встала и пошла в душ. Когда она вышла из ванной и спустилась, он был готов к отъезду.

– Мы договорились с Брэдом, что я заеду за ним в девять. Мы должны еще раз пройти с ним по всем местам, где они были в тот день. Может быть, он что‑ то упустил.

– Хорошая идея, – сказала она, с удивлением ощущая внезапное беспокойство. Средь бела дня ей не о чем беспокоиться. Все будет хорошо. Нужно распаковать чемоданы и ехать в город, потому что она обещала Джо приехать к нему в офис и поговорить с ним наедине. Но прежде она должна будет зайти к соседям Макэлроям, чтобы сообщить им, что она вернулась.

– Ты пообедаешь с нами? – спросил Джереми.

– Конечно, но я немного опоздаю. У меня есть кое‑ какие дела в городе.

– Тогда до встречи. – Он поцеловал ее в губы и заглянул в глаза. – У тебя ведь есть машина?

– Конечно есть! – рассмеялась Ровенна. – Она в гараже за домом.

Когда он обнял ее напоследок, она почувствовала у него за поясом что‑ то твердое. Пистолет. Почему‑ то ей стало неприятно. Как частный детектив, он, разумеется, владел лицензией на ношение оружия, но это ее все равно неприятно поразило.

– Так в котором часу тебя ждать? – спросил Джереми.

– Около двух.

– Идет. Где?

Она выбрала ресторан на берегу. Если уж встречаться с Брэдом, то подальше от кладбища. Пусть человек спокойно пообедает, не глядя на место, где он последний раз видел свою жену.

– До встречи, – повторил Джереми и закрыл за собой дверь.

Когда шум его машины стих вдали, Ровенна принялась за чемоданы.

– Где мы только ни были, мы весь город тогда обошли, – говорил Брэд, выходя с Джереми из гостиницы.

– Вот и мы обойдем, – пообещал ему Джереми.

Сначала они отправились в городской музей ведьм. Брэд чуть не расплакался, рассказывая, что этот музей понравился Мэри больше остальных, а особенно исторический спектакль. Посмотрев получасовое представление, Джереми тоже оценил его. Поскольку никого из сотрудников, видевших Мэри, не было, после спектакля они сразу ушли. «Замки с привидениями», приезжавшие на Хеллоуин, уже разъехались. Тогда они сели на трамвай и направились в музей пиратов, затем в музей восковых фигур и музей монстров. Следующим пунктом был музей истории города.

Сотрудник музея – высокий шатен лет тридцати в очках – подошел, чтобы поприветствовать их. Брэд сразу узнал его. Из их разговора Джереми понял, что Дэниел Ми – так звали сотрудника – познакомился в тот день с Брэд ом и Мэри. Теперь он выражал Брэду сочувствие по поводу того, что произошло.

– Мы с Джереми раньше вместе работали, – объяснял Брэд, – он частный детектив, приехал помочь мне.

– Рад слышать, – улыбнулся Дэниел.

– А вы? – спросил Джереми. – Вы не заметили ничего подозрительного? Может быть, кто‑ то обращал особое внимание на Мэри?

Подумав, Дэниел покачал головой:

– Знаете, на Хеллоуин у нас столько посетителей… Я потому только и запомнил Брэда и Мэри, что мы разговорились…

– Что ж, спасибо, – сказал Джереми. – Если вы вдруг вспомните что‑ нибудь… – он протянул Дэниелу свою визитку, – позвоните мне, пожалуйста.

– Обязательно. А вы, если выдастся свободный час, заходите к нам в музей. У нас много всего интересного. Один зал посвящен язычеству, откуда ведут начало современные виккианцы. Есть экспозиция, рассказывающая о суевериях пуритан, связанных с ведьмами…

– Спасибо, – поблагодарил Джереми и повернулся, чтобы уйти. А Брэд задержался.

– Знаете, – сказал Брэд, – это все тот предсказатель, к которому вы нас послали.

– А что с ним? – смутился Дэниел.

– Вы порекомендовали им этого парня? – перебил Джереми, удивившись тому, что Брэд не упомянул об этом раньше. – Вы его хорошо знаете? Он ваш друг? Где мы можем его найти?

– Нет, простите. Я сам один раз ходил к нему погадать и остался под впечатлением. Я хотел бы вам помочь, но…

Когда они вышли, Брэд, казалось, преисполнился решимости.

– Он где‑ то здесь, этот тип. Мы найдем его и найдем Мэри – я в этом уверен.

Джереми молчал.

– Мы найдем ее живой и невредимой, вот увидишь, – твердил Брэд. – Ты, наверное, думаешь, что я спятил, но я знаю, что она жива.

– Мы все в это верим, Брэд. Так куда же мы теперь?

– Пошли вон туда, – показал Брэд. – Это гадальный магазин. Владельцев зовут Адам и Ева Ллевеллин. Мэри они очень понравились. Даже мне они понравились, хотя, по‑ моему, на них написано, что они шарлатаны.

– Я вчера с ними познакомился, – сказал Джереми. – Мне хотелось бы у них побывать и еще раз с ними поговорить.

Дверь дома Макэлроев открыла Джинни. Увидев Ровенну, она с радостным возгласом бросилась ее обнимать. Джинни доводилась внучатой теткой доктору Макэлрою – местному педиатру. Доктор Ник Макэлрой был вдовец шестидесяти лет.

Его дети давно выросли, но Джинни осталась с ним, чтобы заботиться о внуках. Ровенна ходила в школу с двумя из его сыновей, которые тоже стали врачами, но практиковали в Бостоне. Они часто приезжали с женами и детьми, и Джинни всегда была счастлива видеть их. Кто бы ни зашел, у Джинни всегда находилось для гостя горячее какао и овсяное печенье. Джинни была похожа на жену Санта‑ Клауса из популярного фильма – ростом не более пяти футов, с белоснежными волосами, собранными в пучок, с добрыми серыми глазами за стеклами очков, постоянно съезжавших на кончик носа.

– Спасибо, Джинни, что присмотрела за домом.

– Всегда пожалуйста, детка. Что ты будешь – кофе, чай или какао? У меня есть черничные лепешки, тыквенный кекс, а если ты готова пообедать – желудевый сквош и грудка индейки.

– День благодарения пока не наступил, – рассмеялась Ровенна.

– Если хочешь – есть и ветчина.

– Ах, Джинни, спасибо, но мне нужно ехать в город. Мы договорились пообедать с другом.

– С другом? – Джинни вытаращила глаза.

– Да, Джинни. Его зовут Джереми Флинн. Я хотела тебя предупредить, чтобы ты не волновалась, если увидишь чужую машину у моего дома.

– А он симпатичный?

– Ну… в общем, ничего.

– Ах, ну наконец‑ то! – с улыбкой воскликнула Джинни. – Я всегда говорила Джо, чтобы он перестал пасти тебя, иначе ты так ни с кем и не познакомишься.

– Джо мой лучший друг, Джинни, и он никогда мне не мешал делать, что я хочу, – возразила Ровенна, глядя на часы. – Ну все, я поехала.

Она еще помедлила, а затем спросила:

– Джинни, а почему ты не включила свет?

– Как это не включила? – удивилась та. – На днях еще и Ник ходил со мной, чтобы заменить лампочку в передней. Нет, я точно помню, что оставила свет, когда уходила.

– Спасибо, Джинни, не волнуйся об этом, – сказала Ровенна, подумав, что и сама частенько забывает разные мелочи, а что говорить о Джинни, которой без малого восемьдесят лет.

– Привози скорее своего молодого человека, – хитро улыбнулась Джинни, – страсть как охота на него взглянуть.

Вскоре Ровенна уже ехала среди кукурузных полей. Пусть и белым днем, она старалась не смотреть по сторонам, но не могла не заметить, что других машин на шоссе нет, и зябко поежилась. Она на всю громкость включила радио и прибавила газу.

И вдруг двигатель начал чихать. Ровенна выжала педаль, но это не помогло: двигатель заглох и машина медленно остановилась. Хорошо еще, что она успела вырулить на обочину. Увидев, что бензин на нуле, она выругалась, готовая поклясться, что перед поездкой в Новый Орлеан залила полный бак.

– Но я же, черт возьми, заправлялась! – пробормотала она.

С другой стороны, она могла и забыть сделать это, как Джинни забыла включить свет.

Ничего. У нее есть телефон экстренной помощи. Надо только позвонить, и к ней приедут, чтобы заправить машину. Она с ругательствами набрала номер. Диспетчер пообещал прислать помощь в течение часа. Затем она позвонила Джо и объяснила, что произошло.

– Хорошо еще, что я рано выехала.

– Слава богу, что сейчас светло, – прибавил Джо.

– Да что со мной случилось бы в поле? – удивилась она, но не успела даже договорить, как ее охватило недоброе предчувствие.

– Позвони мне, когда явится заправщик, поняла?

– Позвоню, – буркнула Ровенна и дала отбой.

Часы показывали десять минут двенадцатого. Джереми ждал ее не раньше двух. Она откинулась на спинку кресла, но в таком положении она получала наилучший обзор кукурузных полей. Она закрыла глаза, но картина не изменилась – она все равно видела лишь кукурузные стебли до самого горизонта. Отчаявшись прогнать это видение, Ровенна выскочила из машины и уставилась на кукурузу.

– Чертовы истуканы, – сказала она вслух.

Так она стояла у дороги и смотрела на ряды кукурузы. И вдруг налетел ветер, стал что‑ то настойчиво нашептывать. Она подняла голову и увидела ворон.

Одна ворона уселась на крышу ее машины.

– А ну‑ ка, убирайся! – закричала Ровенна, беспорядочно размахивая руками.

Ворона посмотрела на нее, укоризненно каркнула и полетела обратно к стае своих товарок. Их было не меньше сотни, и они кружили недалеко от дороги – может быть, в двадцати рядах.

– Нет, я никуда не пойду, – зажмурившись, прошептала Ровенна. Но не успела она так сказать, как глаза ее распахнулись, и она, чертыхаясь и ломая кукурузные стебли, ринулась в поле.

Глава 6

– Рада вас видеть, Джереми, – с улыбкой приветствовала его Ева Ллевеллин. – И вас, Брэд. Какие новости?

– Пока никаких, но мы надеемся, что вы нам в этом поможете, – ответил Джереми.

– Вы не верите, что мы рассказали полиции все, что знали? – удивилась Ева.

– Все, что знали, совершенно верно, – поддакнул Адам.

– Отчего ж не верить? Я вам верю. Но, может быть, вы могли бы еще что‑ нибудь вспомнить?

Джереми с любопытством рассматривал магазин. С потолка свешивались фарфоровые куклы на ниточках, искусные восковые манекены демонстрировали атласные накидки. В витринах стояли цветные пузырьки с разными снадобьями, лежали самоцветы, приносящие их обладателю богатство, благополучие и прочие блага, о чем рассказывали таблички у каждого из камней. Также там были стеклянные подвески, амулеты, кухонные обереги, книги и многое другое. Тихо играли кельтские мелодии.

Горящие свечи наполняли весь магазин праздничным ароматом тыквенного пирога. Ко Дню благодарения на полках выстроились фигурки пилигримов и индейцев.

– Что ж, давайте вспоминать, – согласилась Ева, глядя на Брэда. – Значит, вы и ваша жена вошли и стали рассматривать вон те литографии на стене.

– Да, ей еще особенно понравилась женщина с арфой в лунном свете. Мэри сказала, что у нее грация танцовщицы.

– Да, я помню, мы это обсудили. Потом мы заговорили о Саммхейне, то есть о Хеллоуине, – прибавил Адам и сунул в рот новую пластинку жвачки.

Ева нахмурилась, будто напрягая память.

– Мы говорили о том, как все праздники переменились, что все теперь делается ради выгоды – сколько стоит, например, провести две минуты в каком‑ нибудь «замке с привидениями».

– А ведь люди толпятся в очередях и платят, – заметил Адам.

– Мы рассказали о тех, где мы побывали, а еще о музеях.

– Потом я гадала Мэри по руке. Я увидела там, что ее ждет успех. Коснувшись ее ладони, я сразу почувствовала, как она талантлива, как полна жизни… – Ева осеклась, услышав собственные слова. «Полна жизни…» Жизни. Теперь они знали, что Мэри, скорее всего, мертва.

– Затем мы, кажется, советовали вам, куда пойти перекусить… – невпопад проговорил Адам в полной тишине.

– Может быть, вы рекомендовали им других предсказателей? – спросил Джереми.

Адам нахмурился.

– Нет, мы всего лишь заметили, что на ярмарке их полно.

– И мы как раз туда собирались, – подхватил мысль Брэд.

– А вы не знакомы с человеком, которого не смогла найти полиция? Его звали Дэмиен – тот самый, у которого не было разрешения.

– Я вроде бы мельком видела его, – неуверенно произнесла Ева. – Он был в гриме – его лицо показалось мне совсем темным.

– Что вам еще запомнилось?

– Ну… высокий, худой, на голове тюрбан.

– Он совершенно заморочил нам голову своим магическим кристаллом, – сказал Брэд. – Там внутри все было видно, как по телевизору. Сначала я увидел День благодарения и даже как будто индейкой запахло. А потом люди схватились за ножи, будто собирались убить кого‑ то. Признаться, я испугался, хотя я не из пугливых – Джереми может подтвердить.

– Подтверждаю, – сказал Джереми и продолжил: – Наверное, этот парень скрывается от полиции, вот почему они его никак не найдут. В котором часу вы закрыли магазин и ушли? Или вы вообще не закрывались на Хеллоуин?

– Нет, мы закрылись даже немного раньше, чем обычно, – ответила Ева, – потому что собирались вместе с другими виккианцами идти на Гэллоуз‑ Хилл. Это у нас традиция. Так что мы закрылись около четырех, верно, Адам?

Джереми показалось, что она как‑ то по‑ особенному взглянула на мужа. Зачем ей понадобилось спрашивать его, будто она сама не знала, когда они закрыли магазин? Наверное, ее тут вовсе не было… Глядя на них, Джереми думал, каковы у виккианцев супружеские отношения: заключаются ли их браки на небесах, или у них тоже бывают неурядицы?

– Мы закрылись в четыре, – сказал Адам.

– А что было потом? – спросил Джереми.

– Потом? Потом мы отправились праздновать Саммхейн, как я уже говорила. Для нас это большой праздник, – отвечала Ева.

– Наверное, вы все были одеты одинаково. Может быть, в одинаковых широких плащах? – предположил Джереми.

– Да, так оно и было. Ах, вы, наверное, предполагаете, что похититель Мэри тоже надел плащ и смешался с толпой?

– Или спрятал Мэри под своим плащом и силой заставил идти с ним, – поддержал друга Брэд.

У Джереми зазвонил телефон. Извинившись, он ответил и очень удивился, услышав голос детектива Джо Брентвуда.

– Говорят, вы обходите все места, где побывала в тот день Мэри Джонстон, – начал Джо.

– Надо же с чего‑ то начинать. А откуда вам это известно? – поинтересовался Джереми, хотя вовсе не этим был удивлен. – Вы за мной шпионите?

– Нет, что вы, – хохотнул Джо, – люди сами мне говорят. Они мне доверяют, а вам, извините, пока не очень. Но, как бы там ни было, я по другому поводу. Назовите меня психом, но дело в том, что мы с Ровенной условились встретиться выпить кофе, но по дороге у нее кончился бензин.

– Кончился бензин? – Тут уж было чему удивиться, потому что Ровенна не производила впечатления человека, который забывает заправить бак. По спине покатился ледяной пот, будто кто‑ то высыпал ему за шиворот горсть льдинок. Кто же из них псих – он или Джо?

– И вы за ней не поехали?

– Нет, я на дежурстве. Оттого я вам и звоню. Она уже позвонила в службу экстренной помощи, к ней должен приехать заправщик, но лучше было бы, если бы вы тоже поехали.

Джереми догадывался, чего Джо стоило ему позвонить. Он, наверное, действительно с ума сходит от беспокойства.

– Я бы выслал за ней машину, но она мне этого не простит. Не говорите ей, пожалуйста, о моем звонке. Она страшная гордячка.

– Понятно. Спасибо. Я выезжаю, – сказал Джереми.

Он захлопнул телефон и обернулся:

– Мне нужно идти. Брэд, ты со мной?

– Спрашиваешь!

– А что случилось? – встревожилась Ева.

Адам тоже подозрительно уставился на него.

– Нет‑ нет, ничего. До встречи, спасибо за помощь. Брэд, ты можешь, кстати, подождать меня здесь.

– Нет, – отказался Брэд, – я только и делаю, что жду. Идем!

Джереми не знал, почему Джо так испугался и почему он сам поддался волнению. Возможно, они с Брэдом примчатся к ней лишь затем, чтобы ей не скучно было ждать заправщика.

Сделав несколько шагов по полю, Ровенна остановилась. Прямо впереди над кукурузными початками возвышались пугала. Вороны кружили в осеннем небе, зловеще каркая. Они, казалось, манят ее. Как бы ни трудно было ей идти дальше, она чувствовала, что не идти не может, потому что должна раз и навсегда совладать со своим нелепым страхом, иначе кошмары будут всю жизнь преследовать ее. Нет, надо обязательно идти и посмотреть, что там.

Но только сейчас все это было наяву. Она чувствовала запах земли и кукурузных листьев, нагретых осенним солнцем, видела серое, в голубых прожилках осеннее небо. И пугала – точно шеренга часовых над кукурузой, клонящейся на ветру. И вдруг поле заволокло туманом, словно она внезапно провалилась в сон.

Она словно поплыла сквозь ряды кукурузы, покачиваясь на ветру вместе с туманом, на удивление темным на фоне светлого осеннего дня. Но на самом деле она шла, а не плыла по ветру – потому что вороны звали ее, потому что первое пугало было совсем близко, и если она не подойдет ближе и не посмотрит… Вокруг потемнело, потому что туча закрыла солнце. Ровенна нервно вздрогнула. «Идиотка», – сказала она себе.

С другой стороны… Она презирала фильмы, в которых глупые героини – всегда молодые, шикарные и полуголые – обязательно в одиночку подвергали себя заведомой опасности. Она остановилась. Пусть приедет заправщик, и тогда они вместе пойдут и проверят, что там. Надо немного подождать.

Ровенна повернула обратно. На крыше снова сидела ворона. Когда Ровенна подошла, ворона сердито захлопала крыльями и взмыла в небо, откуда понеслось ее надсадное карканье. Затем ворона уселась на пугало, что виднелось над верхушками стеблей. А сверху все кружили ее шумные товарки.

Она стояла у машины, сопротивляясь кошмару наяву. Она старалась не смотреть на поле. За полем были дома, деревья, там жили люди… Там не было пугал, там не кричали вороны. Там был и ее дом, и она никому не позволит запугивать себя на пороге собственного дома. Она закрыла глаза и представила себе побережье, гранитные обрывы и плещущие в них волны.

На дороге по‑ прежнему не было ни души, только ветер перекатывал редкие камешки. Куда, черт возьми, провалился заправщик? Когда раздался звонок, она от неожиданности вздрогнула и выронила телефон из рук. Подобрав телефон, Ровенна, задыхаясь, ответила:

– Да?

– Привет, – сказал Джереми, – ты в порядке?

– Да, все нормально.

– Ты где?

Она поморщилась. Ей не хотелось объяснять ему, что у нее закончился бензин, что она не подумала о том, сможет ли куда‑ нибудь доехать, прежде чем выезжать.

– На дороге, – буркнула Ровенна.

Он помолчал, будто знал. Наверное, знал. Она готова была поспорить, что Джо уже проболтался.

– У меня бензин на нуле, – прибавила Ровенна.

– Мы едем к тебе, сейчас будем. Оставайся там, ладно? Запрись в машине и сиди.

– Джереми, тут ни души, от кого мне запираться? Не от заправщика, верно? – со смехом спросила она.

Вдруг одна из ворон с карканьем налетела на нее, шумя крыльями.

– Что там у тебя? – удивился Джереми.

– Ворона, – ответила Ровенна дрожащим голосом.

– Я видел это, я видел\ – закричал Брэд, поворачиваясь к Джереми.

Джереми испугался, услышав возглас друга. Всякий раз, когда ему казалось, что Брэд взял себя в руки, тот срывался и выкидывал очередной номер, будто и вправду сошел с ума.

– Это было в магическом кристалле, – пояснил Брэд, отчаянно сжимая кулаки.

– Ты видел ворон в магическом кристалле?

Брэд, уставившись в окно, кивнул:

– Поле кукурузы… и пугала. Только там я как будто летел, подлетал все ближе и ближе к ним. А потом одно пугало… это было не пугало, а труп.

– Брэд, то, что тебе показывал магический кристалл, – трюк его хозяина, – уверял Джереми, надеясь привести Брэда в чувство прежде, чем они доберутся до Ровенны. Не хватало только, чтобы все разумные люди рехнулись и уверовали в нечистую силу. – Брэд, он тебя разыграл. Он, конечно, мерзавец, но нельзя же так расстраиваться из‑ за кукурузного поля.

– Посмотри, – сказал Брэд, тыча в окно.

Джереми посмотрел и вынужден был признать, что это действительно странно. Он никогда не видел столько ворон в одном месте. На обочине дороги стоял серебристый внедорожник, а рядом Ровенна – в окружении ворон. Они пикировали на нее, будто нападали. Но почему они себя так вели? Она, черт возьми, должна была сидеть в машине, но отчего‑ то вышла. А теперь вороны оттеснили ее прочь от машины, и она просто не могла открыть дверь. Они явно пытались вытолкнуть ее с дороги в поле. И затем, когда Джереми почти поравнялся с ней, она повернулась, нагнув голову и защищая лицо руками, и побежала в поле.

Ровенна знала, что это безумие, но не могла ничего поделать. Едва ступив в поле, она поняла, что совершила ошибку. Об этом говорил ей инстинкт самосохранения. Мысленно ругая себя последними словами, она ломилась вперед не разбирая дороги. Шуршащие стебли расступались, а затем смыкались у нее над головой, пока наконец она не упала и не растянулась на земле во весь рост.

Ровенна подняла голову, отплевываясь от грязи, и увидела, что ворон нет. Не слышно было ни карканья, ни биения крыльев. Весь мир погрузился в тишину, а затем стал наполняться звуками обычного дня – шепотом ветра, шорохом кукурузных листьев. Она медленно приподнялась и встала на колени. Затем велела себе посмотреть вверх, но у нее не хватало духу исполнить свой приказ. Снова закаркали вороны – где‑ то далеко и совсем нестрашно – как обычно каркают нормальные вороны. Жуткий, зловещий скрежет, с которым они преследовали ее, прекратился. Она оглянулась – вороны остались позади, их черные крылья поблескивали в лучах солнца, пробивавшегося сквозь облака.

И вдруг она поняла, что находится всего в нескольких футах от пугала, над которым кружили вороны, к которому вели ее. Однако все ее существо отказывалось глядеть на него. Она уговаривала отбросить эти глупости и трусость и просто поднять голову, чтобы избавить себя от страха, отравляющего ей кровь.

Но она не могла себя заставить.

Память настойчиво возвращала ее к ужасным созданиям Эрика Рол фа – чудовищным пугалам, которые она помнила с детства, а с ними и к ее кошмарным ночным видениям.

Нет, она не могла поднять глаза из страха перед своим кошмаром, обретшим воплощение в реальности. И бесполезно было твердить себе, что перед ней всего лишь пугало, а не гниющий труп, прибитый к доскам.

Сделав вдох‑ выдох, она снова обозвала себя идиоткой. Впрочем, что бы она себе ни говорила, это не могло заставить ее поднять глаза. Она смотрела в землю, и у нее на губах начала складываться молитва. «Прошу тебя, Господи, пусть это будет неправдой», – шептала она.

Смертельный ужас холодом пополз по ее венам, но она все не сдавалась. Она говорила себе, что Эрик Ролф давно вырос и уехал, что все они выросли, что никто больше не мастерит чудовищ, чтобы пугать соседей, что перед ней обыкновенное пугало… Обыкновенное.

Нет, она должна посмотреть.

Прежде чем ринуться в поле, она успела краем глаза заметить на дороге машину – это Джереми спешил к ней. Нужно встать и пойти к нему навстречу, иначе он решит, что она рехнулась. Но она не могла двинуться с места, точно парализованная. В своем воображении она уже представляла себе это пугало. Вот под ее взглядом оно поднимает голову и злорадно таращит на нее свои пустые глазницы. С черепа свисают черные ошметки гниющей плоти. Сверху садится ворона и клюет их. Зияет пустой провал рта, будто застыв в ужасном предсмертном крике. Нелепое черное пальто болтается на раздувшемся теле, в прорехах белеют кости.

А затем она слышит смех, потому что демон, который сотворил в поле это пугало специально для нее, видит ее ужас и потешается над ней. А потом зловонные костяные пальцы начинают, извиваясь, тянуться к ней…

– Ровенна!

«Джереми», – с облегчением подумала она. Хрипло вздохнула и едва не рассмеялась – до того глупыми сразу показались ей собственные фантазии. И подняла голову. И увидела пугало.

Рот был открыт в немом вопле ужаса. Провалившиеся глазницы слепо смотрели на мир в застывшей агонии. Лицо и руки, торчавшие из рукавов старого рваного пальто, были склеваны вороньем, только кости белели. Длинные черные волосы, прикрытые нелепой соломенной шляпой, колыхались на ветру, за исключением прядей у лица, слипшихся от крови.

От увиденного крик застрял в горле, на лбу выступил холодный пот. Кровь в жилах остановилась, не позволяя Ровенне ни пошевелиться, ни закричать. Ей казалось, что она теряет сознание.

– Ровенна! – снова раздался голос Джереми.

А затем другой голос – рыдающий, безумный.

– О боже, о боже! – надрывался он.

Ей удалось как‑ то обернуться: Брэд Джонстон, стеная от отчаяния, упал на колени при виде обезображенного трупа.

Глава 7

Джереми буквально остолбенел.

Ровенна, белая как полотно, с искаженными чертами, таращилась на труп, воздетый над полем вместо пугала. А Брэд рухнул на землю и зарыдал.

Джереми вытащил телефон и набрал 911, запросив не только наряд полиции, но и высказав просьбу срочно уведомить о случившемся Джо Брентвуда. Затем он шагнул к Ровенне, схватил ее за плечи и рывком повернул к себе.

– Ты как? – спросил он.

– Ничего, я оклемаюсь, – пообещала смертельно бледная Ровенна.

Тогда Джереми бросился к Брэду.

– Брэд, это не Мэри! – крикнул он.

– Что? – прошептал Брэд.

– Это не Мэри, – повторил Джереми.

Брэд не смотрел на труп. Он уставился себе под ноги, явно страшась взглянуть на страшный предмет еще раз.

– Это не Мэри? – переспросил он дрожащим голосом. – А откуда ты знаешь?

– У нее не такие волосы, – ответил Джереми и тоже отвел взгляд, чувствуя, что с него довольно. К тому же он знал, что ему еще предстоит осматривать труп. А пока он просто старался отдышаться, надеясь, что эта страшная картина не врежется в его память навсегда. – У этой женщины черные волосы. Это не Мэри.

Брэд на краткий миг поднял глаза и тут же снова потупился.

– А это не парик?

– Не думаю. И ростом она меньше. Брэд, говорю тебе – это не Мэри.

Что ж, по крайней мере, страдания этой жертвы закончились, думал Джереми. Трудно было с первого взгляда определить, когда она умерла. Для заключения о смерти требовался медэксперт. Можно было только молиться, что она умерла прежде, чем из нее сделали пугало. Темная полоса на шее как будто указывала на то, что прежде ее задушили.

Когда вдалеке завыли сирены, внутри у Джереми что‑ то повернулось, и он осознал, что больше не один на один с этим ужасом. Было что‑ то сюрреалистическое в этом кукурузном поле, переменчивом осеннем солнце и легком ветерке, что покачивал кукурузные стебли и заставлял их шептаться на некоем древнем наречии.

– Извините, – вдруг сдавленно промычал Брэд. При помощи Ровенны он поднялся на ноги и сделал несколько шагов в сторону, где его вырвало.

«А он совсем скис», – с жалостью подумал Джереми.

Ровенна мало‑ помалу приходила в себя, хотя и старалась не смотреть на пугало. Она стояла рядом с Брэдом, держа руку у него на плече – чтобы он чувствовал, что она поддержит его, если потребуется. Вскоре прибыли три машины и остановились у кромки поля. Джо первым выскочил из машины и бросился к ним. Следом бежал полицейский в форме. Продравшись сквозь кукурузу, они оба уставились на пугало, с выражением ужаса и изумления на лицах.

– Установите ограждение, – приказал Джо.

Полицейский, бледный как смерть, поспешил исполнять приказ, оповещая на ходу своих товарищей, которые только выходили из машины. Минуту спустя, когда Джо все еще стоял у трупа, закусив губу, прибыла четвертая машина с бригадой судмедэкспертов.

– Господи Иисусе! – воскликнул медэксперт, увидев пугало, и перекрестился.

Помрачневший Джо повернул голову.

– Если вы тут напортачите, упустите какую‑ нибудь улику – я добьюсь, чтобы вас всех выгнали к чертовой матери. Это понятно?

Все сосредоточенно молчали, переваривая услышанное. Фотограф защелкал фотоаппаратом. Кого‑ то, как Брэда, рвало в стороне.

Джо подошел к Джереми одновременно с Ровенной. Брэд, бледный и дрожащий, сидел на земле поодаль. Джо удивленно посмотрел на Брэда, а затем на Джереми, который вполголоса сообщил ему:

– Это не Мэри.

– Как же тебя сюда занесло? – обратился Джо к Ровенне.

Сделав глубокой вдох, чтобы успокоиться, она ответила ровным, будничным тоном:

– У меня закончился бензин, как я уже говорила. А потом… потом на меня напали вороны.

– Зачем тебе приспичило выходить из машины? – с подозрением нахмурился Джо. Не успела она ответить, как он продолжил: – И что значит «напали вороны»?

– Честное слово, напали. Это было… как будто… как будто они хотели вытолкнуть меня в поле.

– И потому ты сюда побежала? – сурово допытывался Джо.

– Да я… Я пыталась от них убежать, вот и все. – Ровенна смущенно воздела руки.

– И тогда ты наткнулась на нее, – пробормотал Джо.

Ровенна кивнула и сунула руки в карманы своего легкого пиджака. У нее в лице по‑ прежнему не было ни кровинки, и она все так же отворачивалась от пугала – что, впрочем, и понятно.

Поднялся ветер, облака побежали быстрее, и яркое солнце на мгновение залило все вокруг. Стало по‑ летнему жарко, и вдруг запах, который ранее почти не ощущался, стал нестерпимым. Один полицейский, а затем и второй отскочили в кукурузу, не совладав с дурнотой. Джо вздохнул и обратился к главному мед‑ эксперту:

– Гарольд? Что ты думаешь?

– Похоже на удушение, – ответил Гарольд, седой человек среднего роста и среднего телосложения со спокойными голубыми глазами и аккуратной стрижкой. Так, наверное, и должен выглядеть типичный полицейский медэксперт. Однако и он был заметно бледен.

– Я бы и сам мог тебе это сказать, – заметил Джо.

«Да и я тоже», – подумал Джереми, но промолчал, поскольку не хотел показаться умнее других.

– Делай тогда мою работу, понятно? – огрызнулся Гарольд. – Я не могу давать заключения, пока вы не снимете труп и я не произведу вскрытие.

– Я хочу, чтобы вы прочесали тут все поле, Дженкинс, – сказал Джо, – шаг за шагом, кочка за кочкой. Еще я хочу, чтобы все фермеры в округе проверили свои пугала. А кто, кстати, владелец этого участка?

– Макэлрои, – ответила Ровенна. – А точнее – Джинни.

– Старая тетка Ника Макэлроя? – удивился Джо.

– Да, земля принадлежит ей. Ник владеет домом и полями к северу отсюда.

– В таком случае, – тихо проговорил Джо, будто обращаясь сам к себе, – владелицу мы исключаем из списка подозреваемых. – Он взглянул на Джереми и Ровенну, а затем на несчастного Брэда, который подходил к ним. – Поезжайте в отделение. Мне нужны ваши показания. Поезжайте и немедленно напишите все, что помните, – любые подробности.

Можно подумать, кто‑ то из них когда‑ либо сможет забыть, как выглядит труп, торчащий над кукурузой вместо пугала, недоумевал Джереми.

Ровенна двинулась к дороге. Он, идя рядом, взял ее за руку:

– Ты в порядке?

В ее глазах промелькнуло удивление. Как можно быть в порядке после того, что случилось?

– Лучше, по крайней мере, чем он. – Она кивком указала на Брэда.

У Джереми промелькнула мысль, не отдать ли машину Ровенне, чтобы самому остаться здесь, но потом он подумал, что, раз он был на поле и видел труп, Джо в любом случае потребует от него показаний. Кроме того, если он будет неотступно болтаться рядом, это только возмутит Джо. Больше информации можно получить, действуя осторожно, чем если навязывать собственное присутствие там, где в нем не было необходимости. Он также надеялся присутствовать на вскрытии и потому нуждался в добром расположении Джо.

– Уезжайте, – сказал Джо. Он не приказывал им и вроде бы не гнал их, но смысл его слов был предельно ясен: они сделают ему огромное одолжение, если не будут сейчас болтаться у него под ногами.

Они втроем побрели обратно. Кукуруза у них на пути была почти вся сломана после нашествия стольких людей. Место преступления уже огородили, и у обочины дороги им пришлось нырять под ленту.

У машины Ровенна вдруг нервно расхохоталась.

– Что такое? – настороженно спросил Джереми, предчувствуя истерику.

– У меня же бензин на нуле, – хохотала Ровенна, явно не в силах остановиться.

А он ведь тоже об этом забыл.

– Дай мне ключи, – сказал Джереми. – Я попрошу кого‑ нибудь пригнать машину тебе домой, когда ее заправят.

Она кивнула. Брэд, бледный и подавленный, молча забрался на заднее сиденье. Ровенна села впереди, рядом с Джереми.

Джереми договорился с одним из полицейских и отдал ему ключи от машины Ровенны. Пару минут спустя они уже разворачивались, чтобы ехать в город.

– Смотрите! – воскликнула вдруг Ровенна, указывая в заднее окно, где появился заправщик. – Ладно, Джо или другие ему объяснят.

Джереми только кивнул и продолжал путь. Он мог бы ехать так весь день и всю ночь, но все было бы напрасно, потому что нельзя уехать от только что увиденного.

Пока они давали показания в полиции, позвонили Эйдан и Зак, чтобы разузнать о новостях и предложить помощь. Оба не один раз переспросили, уверен ли он, что это не Мэри Джонстон. Он‑ то был уверен, вот только полицейские понятия не имели о личности погибшей. Оставалось только надеяться, что дело этой несчастной не станет висяком, ведь она была кому‑ то дорога, кто‑ то любил ее и заслуживал того, чтобы узнать, что с ней стряслось, чем бы ужасным это ни обернулось.

Когда они вышли из полиции, было уже пять часов. Они давно не ели, и всех начинал донимать голод. Когда Брэд предложил вначале выпить, Джереми поддержал его, а тихая и задумчивая Ровенна ничего не сказала, а молча поехала, согласившись с их решением. Они приехали в ресторан на набережной, где могли обозревать прогулочные лодки, тихо покачивавшиеся у причала, и крышу знаменитого Дома о семи фронтонах, что виднелся из‑ за деревьев. Теперь, по прошествии нескольких часов, жизнь, казалось, имеет шанс вернуться в прежнее русло.

Джереми думал о том, что из всех виденных им ужасов зрелище в поле было, пожалуй, самым ужасным. Во всяком случае, наравне с утонувшими детьми.

Брэд не останавливаясь пил. Ровенна нежно тронула его за руку, когда официантка принесла уже третью порцию виски.

– Нужно благодарить Бога, что это не Мэри, – сказала она.

Брэд выпил виски и дрожащей рукой поставил бокал на стол.

– Но… но этот маньяк‑ убийца… пока он на свободе… – забормотал он плачущим голосом. – А ведь Мэри, возможно, у него…

– Не надо думать об этом, Брэд, – вздохнула Ровенна и посмотрела на Джереми так, будто хотела что‑ то добавить, но боялась, что он не одобрит. Он вопросительно склонил голову набок.

Ровенна снова посмотрела на Брэда и проговорила:

– У меня… у меня такое чувство, что Мэри жива.

– Да? – жалобно улыбнулся Брэд. – Надеюсь… Я раньше тоже так думал, но теперь… – И он покачал головой, показывая, что теперь он совсем в этом не уверен.

По выражению лица Ровенны было видно, что она еще не все сказала, но не знает, стоит ли продолжать.

– Как бы нелепо это ни звучало, – все‑ таки решилась она, – но мои предчувствия редко меня обманывают. Спросите хоть Джо Брентвуда – он подтвердит. И я чувствую, что Мэри жива.

Джереми опешил – так, значит, она действительно верит в эту сверхъестественную чушь? Он едва сдержался, чтобы не выразить ей свое возмущение.

Брэд улыбнулся – на этот раз по‑ настоящему, широко и дружественно, – и поднял бокал за нее.

– Ваши бы слова да Богу в уши, – сказал он и потянулся через стол, чтобы пожать ей руку. – А мы, кстати, так и не представились друг другу. Я – Брэд Джонстон.

– Ровенна Кавано, – ответила она.

– А вы из?..

– Я здесь живу, в Салеме. Я местная.

Брэд довольно искренне рассмеялся и заметил, что она говорит без местного акцента. Она в ответ сказала, что он не похож на южанина. Слушая, как Брэд распространяется о Флориде и его предках, переехавших туда в начале девятнадцатого века, Джереми радовался: Брэд, похоже, все‑ таки не сошел с ума. В то же время его не покидала неуловимая тревога, как случается в ожидании взрыва бомбы. Но бомба‑ то уже взорвалась – там, на кукурузном поле.

Джереми откинулся на спинку стула, потягивая второй бокал пива. Подали суп – знаменитый новоанглийский суп из моллюсков, а затем рыбу.

Они все, не сговариваясь, заказали на второе рыбу – белое слоистое мясо, не похожее на мясо млекопитающих. Их обед, в продолжение которого Ровенна и Брэд обсуждали все на свете, помимо Мэри, Хеллоуина и местной истории, подходил к концу, когда в дверях возник Джо. Джереми первым увидел его. Он выглядел совсем старым, будто за день успел постареть на десять лет. Джереми выпрямился, словно не хотел, чтобы он увидел Ровенну и Брэда, а они увидели его.

Но избежать этого было невозможно.

– Не возражаете, если я посижу с вами? – спросил Джо, подходя к их столу.

«Только ужина в компании детектива, расследующего дело Мэри, нам не хватает», – подумал Джереми.

– Спрашиваешь! – приветливо улыбнулась Ровенна.

Джо взял стул и сел.

– Какой долгий день. Долгий и трудный. – Он провел рукой по своим седым волосам.

– Вы что‑ нибудь нашли? Есть новости? – спросил Джереми.

– Никаких. Только журналисты одолевают, а начальство не велит разглашать данные о ходе расследования. – Он бросил взгляд на Ровенну, которая озабоченно изучала его лицо. – Ро? Как ты?

Она пожала плечами.

«Какого черта ему от нее надо? » – мысленно недоумевал Джереми.

– А у вас есть какие‑ нибудь соображения? – спросил Джо, глядя на Джереми. – Вот она, – он кивком указал на Ровенну, – нам не один раз серьезно помогала.

Джереми едва не поперхнулся. Джо считает ее ясновидящей. Ясновидящей! – хотелось закричать ему. Сам он верил в старые проверенные методы следствия, которые требуют времени, но приносят плоды. Впрочем, он скоро заставил себя отбросить эти мысли, смущенный собственной реакцией. И в самом деле – если интуиция могла бы раскрывать преступления и спасать жизни, это было бы замечательно.

Он задумался о собственных чувствах. Отчего его задевала легкость в их отношениях и отчего он ощетинился при появлении Джо? Обидно было бы сознавать, что это вызвано столь мелочной причиной, как профессиональная ревность. Нет, истинная причина крылась в другом. Он вспомнил, какую тревогу ощутил, узнав утром от Джо, что Ровенна застряла где‑ то на полпути к городу, потому что у нее кончился бензин. Не та ли это интуиция, о которой она говорила? А может, простая логика. Пусть тогда еще не было известно, что в округе орудует маньяк, зато он знал об исчезновении Мэри. Логика подсказывала, что другая привлекательная молодая женщина, очутившаяся одна в безлюдном месте, тоже подвергается опасности. С другой стороны, он и ухом не повел, когда Брэд уверял его, что Мэри жива и он это чувствует. Но Мэри его жена. Может быть, между ними существует глубокая необъяснимая связь. Напротив, Ровенна в глаза не видела Мэри, но тоже уверяет в силе своей интуиции. Он посмотрел на Брэда. Джо Брентвуд приказал своим подчиненным навестить каждого фермера в округе и убедиться, что они проверили свои пугала. Потому что могут быть и другие женские трупы. Одна женщина, по крайней мере, числилась в пропавших. Мэри. Он надеялся, что такая мысль не приходила в голову Брэду.

Но Ровенне определенно приходила, поскольку она взглянула на него так, будто прочитала его мысли.

– Я верю, что Мэри жива, – тихо и настойчиво повторила она.

– Конечно! – горячо поддержал ее Брэд. – Нужно что‑ то делать! Прочесывать поля, искать этого маньяка Дэмиена.

– Сынок, у нас вся полиция на ушах стоит, разыскивая его. Ничего другого пока нельзя сделать.

– Нет, можно, – возразил Брэд, вскакивая. – Я иду его искать. Я буду ходить по городу, пока не увижу его. Он должен появиться, он где‑ то здесь.

– Мы идем с вами. – Ровенна поднялась.

– Подождите, я только расплачусь, – сказал Джереми.

– Вы осторожно там, – предупредил Джо и взглянул на Ровенну.

Заметив, что она слегка кивнула, Джереми снова почувствовал раздражение. Эти двое понимали друг друга без слов, а он их не понимал! Однако глупым было бы показывать свое неудовольствие – хотя бы потому, что он нуждался в хороших отношениях с Джо.

Расплатившись, он вышел на улицу и застал мирную картину: Ровенна и Брэд стояли у причала и смотрели на ночное море и на лодки, что тихонько покачивались на черной воде.

Они двинулись по ночным улицам, мимо Дома о семи фронтонах, тихого и безлюдного в это время, мимо его редких огней. Дойдя до мола, они свернули в сторону закрытого на ночь кладбища. Стена, окружавшая кладбище, была совсем невысока – ее преодолел бы и ребенок. Они заглянули внутрь: молчаливые могилы жутко серебрились под луной; летучие тени, точно живые существа, маячили меж старых камней.

Джереми все не мог взять в толк, как такое могло произойти в центре города, среди сотен, если не тысяч, людей, особенно в вечер на Хеллоуин, когда магазины работали допоздна.

Пусть даже в сумерках.

Как?

– Джереми? – позвала Ровенна, обернувшись. В ее глазах светился вопрос.

– Иду.

Он догнал их, и они вместе обогнули стену, вышли на улицу, где он снова обратил внимание, что кладбище находится на возвышении. На плантации Флиннов обнаружилось, что под кладбищем скрыт лабиринт туннелей, выходящих к реке, которые иногда заливало водой, но, в общем, они были проходимы. Здешнее кладбище было гораздо выше уровня моря. Может быть, внизу тоже есть туннели? Однако полицейские тщательно прочесали все кладбище, и никаких следов повреждений или земляных работ обнаружено не было. Конечно же тут также было несколько мавзолеев и подземных усыпальниц, и там могли скрываться тайные ходы… Завтра он поговорит с Брентвуд ом и во что бы то ни стало добьется, чтобы кладбище перекопали, пусть оно хоть десять раз исторический объект.

Завтра.

Сколько еще таких «завтра» им потребуется, пока они не найдут Мэри?

Ровенна снова оглянулась, и тогда он понял, что задумался и остановился, а они ушли вперед.

– Иду‑ иду! – Джереми поспешил за ними.

Теперь остановился Брэд.

– Он украл ее! – заявил Брэд, тыча пальцем в стену кладбища. В глазах его снова появилось выражение безумия. – Дьявол!

– Брэд, дьявол не ворует живых женщин.

– Дьявол в человеческом обличье – Дэмиен. Вот кто ее похитил!

– Брэд, мы его ищем. Но даже если и найдем, то он, может статься, будет виноват лишь в том, что работал без разрешения, – терпеливо объяснял Джереми.

Брэд покачал головой:

– Нет, Джереми. Он и есть дьявол, говорю тебе. Ты не видел, что творится в его магическом кристалле.

– Он хороший фокусник, только и всего. Он подсунул тебе картинку праздничного обеда на День благодарения, а твое воображение доделало остальное.

Брэд снова затряс головой. Джереми не нравилось, с каким пониманием смотрит на него Ровенна.

– Но изображение в магическом кристалле переменилось, – тихо напомнила она.

– Ровенна! – зарычал Джереми, но сдержался и тут же умолк, лишь мысленно умолял ее не поддерживать Брэда, чтобы тот окончательно не спятил.

– Да, – продолжил Брэд, – картинка переменилась. Я увидел кукурузное поле, бесконечные ряды кукурузы, и он… он мне угрожал. Я знаю, что это был он. Я видел поле и еще кое‑ что.

– И что же ты видел? – в отчаянии застонал Джереми.

– Зло. Я видел чистое зло.

Вдруг ночную тишину прорезал жуткий и жалобный, похожий на волчий вой. Вот только волков не было в округе уже почти сто лет. «Это собака, – решил Джереми. – Чья‑ то лайка воет на луну». Луна и вправду стояла высоко в ночном небе.

– Ты не можешь видеть зло. Зло – это абстрактное понятие, – возразил он Брэду.

– Нет, я видел, – настаивал Брэд. – Это зло заключалось в человеке. Оно было в тенях, в кукурузном поле. Это смертельная жатва зла – вот что это такое.

Снова завыла собака.

– Тебе давно пора возвращаться в гостиницу, Брэд, – сказал ему Джереми, – и ложиться спать.

– Нет, я должен прочесывать город. Я должен искать Мэри.

– Не надо, Брэд, – попросила Ровенна, погладив его по руке. – Теперь всем известно, что опасность кроется на кукурузном поле. И все ищут Мэри. Мы найдем ее, и все будет хорошо.

– Откуда вы знаете?

– Я знаю, потому что я видела кукурузное поле во сне, я видела пугала, и Мэри среди них нет.

Она отвернулась и опустила голову, но Джереми успел разглядеть движение ее губ. Ему показалось, что они шепнули: «Пока».

Глава 8

Ровенна даже себе не хотела признаваться, насколько ее встревожили слова Брэда о том, что в магическом кристалле он видел кукурузное поле. В магическом кристалле, владельца которого никто не знал и никак не удавалось обнаружить.

Брэд ушел, пообещав им, что запрется в номере и не будет выходить до утра. Они с Джереми вдвоем стояли на улице, посреди ночной тьмы.

– Ты можешь остаться у меня, – предложил Джереми.

– О… нет, я не могу. Мне нужно домой.

– Зачем? – почти возмутился он.

Она взглянула на него, вопросительно приподняв бровь. Он был явно настроен по‑ боевому. Вдруг он показался ей несуразно высоким и отчего‑ то даже грозным – а ведь он как будто совсем не изменился. Он был в той же куртке и джинсах, что и утром. Но тон его стал жестким, и она вспомнила, что он бывший коп, так что спорить с ним небезопасно…

Она не постеснялась бы послать его к черту, если бы хотела оборвать их отношения, о которых недавно так мечтала.

– Джереми, но у меня нет с собой даже зубной щетки.

– Мы зайдем в круглосуточную аптеку, если это тебя смущает. Или на заправку.

– И все‑ таки я поеду домой.

– Но твой дом у черта на куличках, и сейчас ночь. И самое главное – кукурузных полей с нас на сегодня достаточно.

Нет, она должна быть настойчивее. Но у нее не хватало духу.

Если не принимать во внимание упрямство, она была даже рада его предложению. Чувство тревоги по‑ прежнему не покидало ее, и, уж конечно, ей не хотелось сегодня возвращаться в кукурузные поля. Признаться, ей вообще никогда не хотелось туда возвращаться. Она с ужасом ждала, что не сегодня завтра там, на растерзание воронам, выставят еще один труп.

– Но мне нужно домой, – слабо защищалась она.

– Только не сегодня, – отрезал он. – Поехали покупать зубную щетку.

«Что ж, по крайней мере, он хочет быть со мной, – думала Ровенна. – Может быть, у нас все‑ таки есть шанс».

Удивительные мысли лезут в голову – учитывая, что она наткнулась на труп сегодня днем и что Мэри до сих пор не нашли. А Брэд видел кукурузное поле в магическом кристалле – точно такое, где выставили труп. Такое же, что снилось ей. Она молчала, пока они шли к машине, боясь заговорить об этом. Он ведь ясно дал ей понять, что не верит ни вещим снам, ни предсказаниям.

Они сели в машину и пять минут спустя были уже на заправочной станции, где работал круглосуточный магазин. Стоя в очереди в кассу, она услышала, как толстуха, стоявшая впереди, вполголоса переговаривается с пожилым кассиром.

– Они пока не знают, кто это, но не та женщина, о которой писали в газетах… Это ужасно, просто ужасно. – Она перешла на шепот, и Ровенне пришлось напрягать слух, чтобы расслышать. – Но я слышала, что такое случалось и раньше…

– Когда же? – спросил кассир. – Я давно живу здесь и ничего такого не припомню.

– Говорю вам, что бывало, – фыркнула толстуха. – Это все виккианцы, будь они неладны.

Ровенна, хоть и не была виккианкой, возмутилась до глубины души.

– Виккианцы не практикуют ритуальных убийств, – не выдержала она.

Женщина обернулась, раздувшись, как рыба‑ шар.

– А вы, случайно, не из их компании будете?

От усталости, переживаний и скверного настроения Ровенна сделалась раздражительной как никогда.

– Нет, – ответила она. – Но я сатанистка. Мы поклоняемся дьяволу и приносим ему жертвы. Но так, по мелочи – козу иногда зарежем, собаку или кошку. Стараемся, в общем, особо не нарушать закон.

Женщина всплеснула руками.

И тут Джереми, выскочив у нее из‑ за спины, швырнул на кассу деньги, которых хватило бы не только на оплату зубной щетки и дезодоранта, и потащил ее к выходу.

– Она забыла принять свои лекарства, мэм. Простите.

На улице он развернул ее лицом к себе и зашипел:

– Что на тебя нашло? – Его глаза почернели, как небо в бурю.

– Да она готова собрать толпу, чтобы идти линчевать виккианцев! – возмущалась Ровенна.

– Садись в машину, пока тебя саму не линчевали, – велел он.

Она, упрямо набычившись и кусая губы, исполнила его приказание.

По дороге она смотрела вперед, но чувствовала, что он то и дело бросает на нее укоризненные взгляды. Когда они вышли из машины у его дома, она кожей ощутила тревожную мертвую тишину. И темноту.

Он все смотрел на нее, пока они шли к двери.

– Я могу ведь и домой поехать, знаешь ли, – сказала Ровенна. – Вызову такси и поеду.

– Отлично. – Он гремел ключами, открывая замок. – Ты сделала глупость, я разозлился, и ты едешь домой.

– Нет, я хотела сказать, что если ты очень зол, то тогда мне, может быть, не стоит у тебя оставаться.

– Нет, тебе не стоит забывать об осторожности и бросаться на людей. Почему бы тебе не признать, что ты была не права, и не пообещать, что больше такого не повторится? Это гораздо лучше, чем спасаться бегством. тебе не кажется?

Спасаться бегством? От него? Неужели она хотела сбежать от него? Ведь она наконец получила то, о чем мечтала. Столько лет ждать своего принца, и вдруг…

Глупо теперь, когда он с ней, позволить случайным страхам, ночным кошмарам все испортить.

– Хорошо, – сказала Ровенна, поворачиваясь к нему. – Но та дама вывела меня из себя! Такие, как она, раньше и охотились за ведьмами. Ты бы послушал ее! Такое впечатление, что мы живем в Средневековье.

– Ладно, входи, – сказал Джереми, – а то все соседи сбегутся.

Она с облегчением заметила, что он, кажется, больше не злится, и даже улыбка промелькнула на его губах.

Они поднялись по лестнице.

В столовой горел мягкий свет, отбрасывая слабые блики на заднее крыльцо, с которого они вошли. Она вгляделась в его глаза, в его лицо с выражением удивления и отчаяния и, не удержавшись, поцеловала его. Затем ее сумка с новой зубной щеткой упала на пол, и она очутилась в его объятиях. Она закрыла глаза. Какой ужасный день они пережили. Ей больше не хотелось об этом думать. Зло могло затронуть любого, но она не могла позволить себе пасть жертвой образов, отравляющих ее сознание.

Ей хотелось продлить это блаженное мгновение, сладкое ощущение его тела, его дразнящий поцелуй, жаркий и влажный, возбуждающий воспоминания о страсти, что они недавно делили. Они отстранились и посмотрели друг на друга. На его губах вновь играла улыбка, на одной щеке появилась ямочка. Она снова прильнула к нему, радуясь возможности просто быть с ним, чувствовать его большие сильные руки, держащие ее голову. Она слышала, как бьется его сердце под пиджаком и рубашкой, и, когда он поднял ее подбородок, она обрадовалась его губам, озорному и лукавому танцу его языка.

Затем его руки переместились ниже и занялись ее одеждой. Вскоре их одежда оказалась на полу, а они – в спальне.

Позже, когда их переплетенные тела начал окутывать тихий сон, Ровенна обнаружила, что изо всех сил сопротивляется наступлению дремы. Она часто моргала, боясь заснуть. Конечно, сон был необходим, и все равно она несколько часов провела в борьбе, до своего неизбежного поражения. Проснулась она не оттого, что ей приснился кошмар. Она проснулась от какого‑ то смутного беспокойства, будто в комнате что‑ то переменилось.

Это был старый особняк в викторианском стиле. Она не успела осмотреть его, но ей показалось, что он совершенно очаровательный. В кровати – не слишком жесткой и не слишком мягкой – уютно было нежиться под теплым одеялом. Старая мебель красного дерева была натерта до теплого светло‑ коричневого оттенка. Что же ее беспокоило?

Джереми наверняка не забыл запереть за ними входную дверь – ведь он бывший коп и никогда не забывает о таких вещах.

Но у Ровенны было чувство, что в комнате они не одни. Она уставилась в потолок, боясь посмотреть по сторонам, потом протянула руку и поняла, что Джереми рядом нет. Где же он? Затем она его услышала – он бормотал что‑ то неразборчивое. Она села, но не сразу разглядела его в темноте. Он стоял у спинки кровати, вытянув руку, будто обнимал кого‑ то за плечи, и говорил какие‑ то ласковые, утешающие слова. Но рядом с ним никого не было, он разговаривал с пустотой! И все же… По коже поползли мурашки, ее вдруг пробил озноб. Нет, это в воздухе повеяло холодом. Ледяной стужей.

Это игра воображения, сказала она себе. На дворе осень, ночью сильно холодает, а отопление в доме, конечно, не работает, поэтому и холодно. Но не настолько же!

Она вцепилась в одеяло, не решаясь окликнуть Джереми, заставить его пробудиться от сомнамбулического сна. Но наконец она собралась с духом.

– Джереми?

Он, казалось, не слышит. Потому что, наверное, она едва шептала.

Он тихо рассмеялся, глядя на своего воображаемого друга.

– Все хорошо, я с тобой. Я буду с тобой до конца.

– Джереми! – позвала она громче, даже излишне громко – из страха перед холодом, пронзавшим ее до костей.

Его рука упала, он с улыбкой обернулся и спросил:

– Что с тобой?

– Со мной? Ничего. Но ты…

Он сел на кровать.

– Да, я… – Он не договорил, нахмурившись.

– Джереми, да ты же…

– Я разбудил тебя? Извини. Я хотел спуститься, чтобы попить. Никак не могу привыкнуть к местной системе отопления, мне все время жарко и хочется пить.

Она поняла: он и не догадывается о том, что стоял у кровати, разговаривая с невидимым собеседником.

– Ты вся дрожишь! – заметил он, обнимая ее. – Тоже мне северянка!

– Да нет… все в порядке. – Ровенна прижалась к нему, зная, что это совсем не так. Ее и вправду трясло от холода, и не сразу она согрелась в его объятиях.

– А тебе снятся сны? – спросила она.

Его руки, ласкавшие ее спину, замерли.

– Всем снятся сны.

– Верно. Но ты помнишь их?

– Бывает, что помню, но чаще всего нет. – Он встал и взял со стула халат. – Я пойду все‑ таки попью. Тебе принести?

– Да.

Он вышел, а она стала оглядывать пустую комнату. Ей не хотелось оставаться здесь одной – наверное, потому, что не верилось, будто комната действительно пуста. Она вскочила, накинула на плечи его рубашку и побежала вниз.

Увидев, что серые лучи рассвета уже начинают просачиваться в щели между шторами, она обрадовалась. Настало утро.

Спустя час они сидели у стола. Джереми смотрел, как она пьет кофе, и думал о том, как он боится за нее. И не только он один – вскоре позвонил Джо Брентвуд. Джереми думал, что ему придется уламывать Джо, чтобы тот разрешил ему принимать участие в расследовании, но вместо этого Джо сам предложил ему участие.

– Сегодня Гарольд будет производить вскрытие, – едва поздоровавшись, сообщил Джо и продиктовал ему адрес. – Там надо быть в семь часов. – Джо напомнил ему, чтобы присматривал за Ровенной, и повесил трубку.

Ему не хотелось расставаться с Ровенной, но тащить ее с собой в морг хотелось еще меньше. Он считал, что с нее и так довольно впечатлений после вчерашнего.

– Это звонил Джо. Спрашивал, хочу ли я присутствовать на вскрытии.

– Неужели? – улыбнулась она. – У меня сложилось впечатление, что ты ему не очень приглянулся.

– Спасибо за поддержку.

– Эй, я не сказала, что ты совсем ему не понравился. Он, наверное, осторожничает по привычке. Он ведь коп. А когда получше узнает тебя, станет больше доверять.

– Ладно, спасибо за предупреждение, – улыбнулся Джереми. – Послушай, я не хочу, чтобы ты ехала домой. Оставайся здесь, подожди меня.

– Ну конечно. Я обожаю ходить во вчерашней одежде.

Он встал и взглянул в ее глаза – чудесного цвета, цвета чистого золота, тем более удивительного при ее темных гладких волосах.

– Подожди меня, и мы поедем к тебе домой вместе. Тебе не кажется, что есть смысл пока побыть в городе? Здесь и Брэд, и твой друг Джо. Отсюда тебе удобнее будет добираться к нему на ваши колдовские сходки или как вы их там называете…

– Помогая полиции, я использую чистую логику, – возразила она.

– Да что вы говорите, – лукаво сощурился Джереми.

– Нет, я не шучу. Я пытаюсь представить себя на месте жертвы. Но сначала я узнаю о ней как можно больше, а затем пытаюсь повторить ход ее мыслей, чувств и действий. Потом я высказываю свои предположения. Иногда они подтверждаются.

– Любопытно… Слушай, ты можешь просто купить себе новую одежду, если это тебя так волнует. Хотя мне кажется, что это лишнее.

– Джереми, – поморщилась Ровенна, – в этих джинсах я валялась по земле.

– Ну хорошо. Тогда пойди и купи себе что‑ нибудь поблизости.

– Да, на этой улице как раз есть магазин, где продаются отличные виккианские плащи, – сказала она, пытаясь поддразнить его.

– Уверен, что тебе пошел бы такой, – ответил он, отказываясь глотать наживку. – Пойду наверх, приму душ. Мы еще увидимся, прежде чем я уеду, но, пожалуйста, пообещай мне, что останешься в городе и дождешься меня. Не езди к себе одна.

– Хорошо. Мне нужно зайти в библиотеку, а потом я, наверное, загляну в музей. Позвони мне, когда вернешься.

Она пошла в душ после него. Джереми положил на видное место запасные ключи и записку и собирался выйти, когда она спустилась – одетая и готовая к выходу.

– Я умираю с голоду, – сказала Ровенна. – Я зайду куда‑ нибудь позавтракать.

– Подвезти тебя?

– Перестань, – засмеялась она. – Тут идти всего два квартала. И на улице чудесная погода.

– Холод собачий.

– Холод? Вы еще не знаете, что такое холод, мистер.

Уже сидя в машине, Джереми подумал, что даже в джинсах, ботинках, свитере и джинсовом пиджаке она умудрялась не терять элегантности и изящества.

Джереми всегда удивлялся хладнокровию сотрудников морга. Секретарь в приемной, бойкая особа лет двадцати пяти, одинаково тепло приветствовала тех, кто входил с улицы и выходил из прозекторской, где лежали человеческие тела разной степени обнаженности и разложения. Она провела его туда и представила Гарольду, то есть доктору Олбрайту, одному из восьми патологоанатомов. Гарольд и его ассистент уже начали вскрытие неопознанного женского трупа. Джо Брентвуд стоял рядом и наблюдал.

Это было непростым делом. Вначале труп подвергли рентгеновскому исследованию, одежду и образцы крови отправили на анализ. Джереми узнал об этом, слушая доктора Олбрайта, который описывал ход вскрытия в микрофон, висевший над столом. Он говорил, что погибшей было от семнадцати до тридцати трех лет, рост ее равнялся пяти футам трем дюймам, а вес – примерно ста двадцати фунтам. Наблюдался перелом шеи, произошедший, скорее всего, после смерти, в результате давления на череп в вертикальном положении тела. Смерть наступила от удушения, о чем свидетельствовали обширные ссадины на шее.

Вонь была нестерпимой, даже в холодной прозекторской. Джо жестом указал ему на длинную металлическую полку у стены, молча предлагая взять там маску, и Джереми с готовностью воспользовался его предложением. Подойти к столу ближе чем на несколько шагов он не решался. Он стоял, сложив на груди руки, и старался не думать о том, что эта гнилая плоть и торчащие из нее кости когда‑ то принадлежали полному жизни человеческому существу.

Постоянно щелкал фотоаппарат, но снимки делались явно не в целях опознания, поскольку лицо было сильно обезображено хищными птицами и насекомыми, пока труп торчал посреди поля. Помимо красного шрама от удара наискось в области рта, других прижизненных повреждений наверняка не было. Незадолго до смерти имел место половой акт, и ссадины на гениталиях указывали на вероятность изнасилования. Доктор Олбрайт определил, что смерть наступила примерно за неделю до обнаружения тела. Истощение или обезвоживание этому не предшествовали.

Голос доктора Олбрайта глухо гудел в голове у Джереми. Теперь он сделал продольный разрез, чтобы осмотреть внутренние органы, и тело совсем утратило сходство с человеческим.

…Сердце нормального веса… Мозг – в норме… Легкие – в норме… Почки… поджелудочная железа… селезенка… печень. Были взяты три образца тканей для анализа.

К журчанию бегущей воды, постоянно промывающей стол, примешивался еще какой‑ то шум. Повернувшись, Джереми увидел компьютер, на экране которого отображался изуродованный череп с остатками плоти, а рядом – несколько анимированных трехмерных изображений головы. У него на глазах компьютер начал восстанавливать несуществующее ныне лицо погибшей женщины.

К тому времени, когда ассистенты зашили разрез, на компьютере уже можно было видеть целое тело. Статистика и математика соединили его, точно хирургические нитки.

Она была молода и миловидна, хотя и не настолько, как Мэри. И уж конечно, далеко не столь красива, как Ровенна. Но привлекательности хватило, чтобы преступник обратил на нее внимание. Удивительно, но Джереми ощутил громадное облегчение, убедившись, что это точно не Мэри. Эта женщина была и в самом деле ниже ростом. Темноволосая, хорошо сложенная, хохотушка, наверное, и кокетка…

– Вот это да! – Стоявший рядом Джо не сдержал восхищения.

Джереми чуть не подпрыгнул, услышав его голос.

– Ну, нам тут делать больше нечего, – прибавил Джо. – Гарольд…

– Да‑ да, я позвоню тебе, когда получу результаты исследований, – пообещал Гарольд.

– Спасибо, что разрешили мне присутствовать, – поблагодарил его Джереми.

– Пожалуйста, – кивнул доктор Олбрайт, глядя на него сквозь толстые стекла больших очков. – Нелишне иметь в свидетелях профессионала со стороны, который может подтвердить достоверность твоих действий.

И они с Джо вышли из морга, не забыв по пути попрощаться с жизнерадостной секретаршей.

У машины Джо остановился, глубоко вздохнул и покачал головой.

– Никак не привыкну к запаху смерти.

– Разве к этому можно привыкнуть? – удивился Джереми.

– Можно, – с усмешкой ответил Джо. – Вот Гарольд, он даже маску не надевает. Говорит, что в маске не чувствует запаха цианида и других веществ, если они присутствуют. Ему, представьте, нравится его работа. Все мы, говорит он, умрем и попадем в морг. – Джо задумчиво поскреб подбородок и спросил: – Какие у вас вообще идеи?

– Ну… вы знаете эти места лучше, чем я.

– Но вы лучше знаете вашего друга Брэда, – возразил Джо.

– Нет, невозможно поверить, что Брэд в чем‑ то виноват.

Джо хмуро улыбнулся.

– В этом мы с вами отличаемся. Я могу в это поверить, ведь я ему не друг.

– Он убежден, что ее похитил предсказатель, к которому они ходили в последний день. Брэд говорит, что видел в магическом кристалле колдуна кукурузные поля и что тот им угрожал. Я считаю, что Брэд, возможно, прав и человека по имени Дэмиен надо обязательно отыскать.

– Вы полагаете, что Брэд действительно видел кукурузные поля в его кристалле?

– Я полагаю, что есть трюкачи, способные заставить человека видеть в магическом кристалле то, что им нужно. А в чем я абсолютно уверен, так это в том, что он любит свою жену.

Джо молчал, задрав голову и глядя в пасмурное небо. Сквозь редкие разрывы в облаках проглядывало солнце.

– А вот родители Мэри убеждены в обратном. У них с женой не все было гладко.

– Да, я слышал об этом. Но они помирились и приехали в Салем в отпуск как раз для того, чтобы скрепить отношения.

– Есть один верный способ решить свои супружеские проблемы – убить супруга, – заметил Джо.

Услышав эти слова, Джереми чуть не бросился на него с кулаками, но вовремя сдержался и заставил себя говорить спокойно.

– Зачем мужу, который собрался лишить жизни жену, убивать для начала другую женщину? – возразил он.

– А почему бы и нет? Чтобы представить это как работу серийного убийцы.

– Медэксперт сказал, что эта женщина уже неделю как мертва.

– Это случилось как раз за два дня до исчезновения Мэри.

– Но Брэда тогда здесь не было!

– М‑ да… тут выходит неувязочка…

– Возможно, вы просто не там ищете. Вы думаете, что убитая была из местных, тогда как она вполне могла быть приезжей. И, скорее всего, так оно и было, вот ее никто и не хватился. Мэри ведь тоже приезжая. А убийца, я полагаю, местный. Он точно рассчитал время, когда кукуруза достигает пика роста, чтобы надежно скрывать его жертву от посторонних глаз.

– По‑ вашему, это какой‑ то псих‑ фермер? – спросил Джо, не скрывая иронии.

– Может быть. Ясно только, что мы имеем дело с очень умным и хитрым убийцей.

Говоря так, Джереми взглянул на противоположную сторону оживленной улицы, где был парк.

Пожилая пара, рука об руку, шла по дорожке парка, улыбаясь друг другу так, что у него защемило сердце.

Может быть, они только вчера встретились в баре, но, скорее всего, – это угадывалось по их взглядам, – вместе они уже пуд соли съели. Наверное, вырастили детей, и те привозили к ним внуков, которые всякий раз переворачивали их дом вверх дном… Вдвоем им было так хорошо гулять под осенними деревьями, в лучах осеннего солнца!

Он им даже позавидовал. Их спокойствию, улыбкам, безмятежности. Тому удовольствию, которое они получали от прогулки и, наверное, в целом от жизни, явно устроенной и благополучной.

Светофор мигнул, машины рванулись с места, он отвел взгляд. А когда снова взглянул, пожилой пары не было. Там стоял мальчик. Мальчик лет десяти с растрепанными темными волосами и серьезными глазами.

Билли.

Он пристально посмотрел на Джереми и поднял руку, словно в знак дружбы и даже утешения.

Между ними промчалась машина, и Джереми моргнул.

Мальчик исчез.

Глава 9

Ровенна знала не одно место, где можно было позавтракать ранее девяти или десяти часов – времени, когда обычно открывались заведения, привлекавшие туристов. Она решила пойти в «Ред». Пока она завтракала, пришли Адам и Ева. Ровенна улыбнулась им и взмахнула рукой. Многие считают, что виккианцам положено носить только черное, например длинные черные плащи, которые они и вправду иногда надевают, но лишь иногда. Сегодня на Еве было много серебра – браслеты на запястьях, серебряные серьги‑ кольца в ушах, а также несколько серебряных цепочек и серебряная подвеска в виде пентаграммы. Она была в зеленом шерстяном свитере и такой же длинной юбке. Адам был в обычных джинсах и фланелевой рубашке. Супруги не заметили ее. Ровенна хотела окликнуть их, но не решилась, видя, что они заняты спором.

Когда официантка принесла им меню, они замолчали, и Ровенна хотела было подойти и поздороваться, но тут Ева, низко наклонившись к мужу, сказала ему что‑ то вполголоса, и, судя по укоризненному выражению ее лица, что‑ то неприятное. В ответ он сердито зашипел.

Ровенна откинулась на спинку стула и взяла журнал, который купила по дороге, – местный еженедельник, освещавший события в Салеме и окрестностях. Она, конечно, только делала вид, что читает и не видит своих друзей, которые продолжали приглушенно спорить.

Когда подошла официантка, Ровенна заказала кофе, сок и омлет. За кофе она неожиданно увлеклась статьей о замке Хаммонд возле Глостера и о Джоне Хейсе Хаммонде‑ младшем, первом владельце замка. Согласно местной легенде, замок был населен духами умерших, с которыми Хаммонд, подобно доктору Франкенштейну, экспериментировал. Кроме того, Хаммонд прославился тем, что изобрел пульт дистанционного управления.

– Доброе утро.

Ровенна вздрогнула и подняла голову. Она так углубилась в чтение, что не заметила подошедшей Евы. Та стояла у ее стола и как ни в чем не бывало улыбалась.

– Привет.

– Ты давно здесь? – спросила Ева.

– Минут десять. Точно не знаю, я читала.

– И ты нас не заметила?

– Ой, нет. Я зачиталась, – самую малость приврала Ровенна.

– Бери свой кофе и перебирайся к нам, – предложила Ева.

– Спасибо, с удовольствием, – ответила Ровенна, хотя особого выбора у нее не было.

– Привет, Ро! – поздоровался Адам, поднимаясь с места.

– Привет.

– Что ты читаешь? – спросил Адам, указывая на журнал, который Ровенна сжимала под мышкой.

– Статью про замок Хаммонд. А вы знали, что там водятся привидения?

– Да, конечно, – ответила Ева.

– Владелец ставил эксперименты на трупах, – добавил Адам.

– Ой, не надо об этом, – сказала Ева, – у нас и свои трупы есть.

Так. Новость уже не новость. Теперь, наверное, все будут думать, глядя на нее: ага, это та женщина, которая нашла труп на кукурузном поле.

– А откуда вы узнали? – спросила она.

– Неужели ты не смотришь телевизор? Не читаешь газет? Не заходишь в Интернет? – наперебой удивлялись они. Затем Адам наклонился к ней и прошептал:

– А правда, что он насадил ее на кол и поставил посреди поля?

– Правда, – буркнула она.

– Ты считаешь, это было ритуальное убийство?

– Не знаю, – покачала головой Ровенна. – Слушайте, мне не хочется об этом говорить. Мне хватило впечатлений, так что если вы не возражаете…

– Извини, – сказал Адам.

– Будем надеяться, что Мэри не попала в лапы этого маньяка, – мрачно проговорила Ева, глядя на Ровенну.

Ей показалось, что голос подруги прозвучал излишне резко.

– Да‑ да, будем надеяться, – поспешил согласиться Адам.

Ровенна заметила, как он нервно сжимает и разжимает кулаки.

– А что у вас стряслось? – поинтересовалась Ровенна.

– Стряслось? – тупо переспросил Адам. – Ничего. Где же твой друг?

– Он… он где‑ то здесь. У него встреча с Брэдом. Джереми пытается ему помочь. Они бывшие коллеги.

– Брэд до сих пор работает водолазом в полиции, – заметил Адам.

– Да, мы с ним разговаривали, он очень мил, – добавила Ева. – И его жена тоже. Такая красавица!

В этих словах Ровенне снова почудились нотки язвительности.

– Сразу видно – танцовщица. Ты думаешь, есть еще надежда, что она жива?

– Я всем сердцем на это надеюсь, – не покривила душой Ровенна.

– Интуиция подсказывает?

Ровенна только пожала плечами, не желая больше распространяться на эту тему.

– Какие у тебя планы? Что‑ то ты сегодня рано выбралась в город.

Ровенна не стала ничего объяснять, поскольку полагала, с кем и где она спит – это ее сугубо личное дело.

– Мне нужно в библиотеку. Так что я пойду прогуляюсь до открытия. – Она встала. – Увидимся. Я хотела еще зайти в магазин купить кое‑ что из одежды.

– А как же завтрак? – спросил Адам, кивая на ее едва тронутую еду. – Ты ведь почти ничего не съела.

Не съела. Однако Ровенне не хотелось смущать друзей путаными объяснениями.

– Не беспокойтесь, с голоду я не умру, – сказала Ровенна. Помахав на прощание, она расплатилась и вышла на улицу.

Солнце поднялось уже высоко, воздух был холодный и чистый. День выдался на загляденье. Сначала она отправилась в читальный зал музея «Пибоди‑ Эссекс». Она точно не знала, что именно она ищет, и потому, конечно, ничего там не нашла, разве что выпила кофе с булочкой в кафе у выхода. Мыслями она все время возвращалась к статье о замке с привидениями. Замок был частью местного фольклора, как и легенда о Сенокосце. Есть ли во всем этом хоть доля правды? И если есть, то какая? Затем она зашла в маленький частный музей, полное название которого было Музей истории восточного Массачусетса. Удивительно, но построил его какой‑ то приезжий предприниматель. Дэниел, друг Ровенны, служивший там менеджером, сумел подобрать штат толковых сотрудников, влюбленных в местную историю.

Дэниела она, к сожалению, не застала. Джун Игл, студентка местного колледжа и внештатная сотрудница музея, одиноко сидела за столом и читала журнал.

– Привет, Ровенна, – обрадованно приветствовала ее Джун, откладывая журнал и выходя из‑ за стола. – Говорят, тебя выбрали королевой урожая в этом году.

– Да. Местную прессу читаешь?

– Да, сплетни нашего городка, – заулыбалась Джун. – Итак, что тебя сюда привело? Ах… – Ее улыбка померкла. – Ты зашла, наверное, потому, что нашла труп? Ах, бедняжка! Каково же тебе пришлось! Просто в голове не укладывается, как подобное могло случиться у нас. Какой ужас! Чем же я могу тебе помочь?

– Мне хотелось бы почитать старинные легенды, особенно про Сенокосца.

– Сейчас, подожди, я достану ключ, – сказала Джун.

Ровенна почувствовала себя избранной – немногие удостаивались чести получить ключ от библиотеки.

Вынув ключ из ящика стола, Джун протянула его Ровенне.

– Позови меня, если что‑ нибудь понадобится. Я буду здесь. Посетителей у нас с утра почти не бывает, а я, хоть и должна готовиться к семинару по древней литературе, бездельничаю, жуть как неохота заниматься. Так что я целиком в твоем распоряжении.

– Спасибо, – поблагодарила ее Ровенна и отправилась в библиотеку.

Библиотека находилась в глубине музея, и Ровенна не торопясь прошлась по всем залам, напоминавшим скорее комнаты в доме. Открывающий экспозицию зал был посвящен первым европейским поселенцам. Большая литография изображала процесс строительства города. У коренного населения эта местность носила название Наумкег. Вначале индейцы не враждовали с поселенцами, и первый День благодарения прошел как праздник дружбы, но по мере того, как поселения вокруг Плимута разрастались, поселенцы обнаружили, что среди индейских племен встречаются довольно воинственные. Многие пуритане видели в новых соседях‑ язычниках исчадие ада, порождение дьявола, и ратовали за их уничтожение.

Она подошла к стенду, рассказывающему о расправах над ведьмами – не только в Новом Свете, но и в Европе, и во всем христианском мире. Теперь уже трудно понять, как целые государства могли поддаться истерии, принимая ее за спасение. Но история Салема служила тому доказательством. Миновав зал, почти у двери в библиотеку, она нашла то, что неосознанно искала. Сенокосец. Экспозиция, посвященная мифической фигуре Сенокосца. Легенда возникла после знаменитого Салемского процесса над ведьмами, когда исчезли несколько молодых красивых женщин, но люди, устав от убийств, не стали искать новых ведьм, а списали все на счет нечистой силы. На стене висела картина работы художника начала восемнадцатого века, изображавшая Сенокосца в виде великана в темном плаще с капюшоном и в венке из осенних листьев. Он стоял среди поля, воздев руки к небу, среди золотистой высокой кукурузы, обещающей знатный урожай. Вокруг него, в туманной дымке, толпились обнаженные девушки и женщины, стыдливо прикрывая руками грудь. Их длинные распущенные волосы тоже были украшены венками из осенних листьев.

Вторая картина изображала только одну девушку, стоявшую на коленях перед Сенокосцем, будто моля его о чем‑ то. В руках великан держал серп, и в картине было что‑ то зловещее. И немудрено – ведь была запечатлена сцена жертвоприношения Сенокосцу в благодарность за щедрый урожай, как принято у язычников.

Ровенна остановилась, чтобы прочитать пояснения. Зимы конца 1720‑ х годов выдавались суровыми, и многие семьи голодали. И тогда стали «пропадать» дети, которым не хватало еды. Говорили, что по ночам приходит Сенокосец и взимает свою дань.

Потирая озябшие руки – в музее вдруг стало холоднее, Ровенна пошла дальше.

Следующий зал заполняли восковые фигуры реально существовавших людей – настоящих убийц, каждый из которых в свое время был не менее знаменит, чем Сенокосец. На первой фигуре был металлический нагрудник и шлем. Это Эндрю Каннингэм, которого признали виновным в убийстве и изнасиловании нескольких молодых женщин; перед казнью он таинственно исчез. По соседству стоял Виктор Милтон в форме английского пирата. Этот убийца был из числа английских солдат, сражавшихся против колонистов.

В зале стояли еще две фигуры: офицер армии конфедератов в синей форме – маньяк‑ убийца по имени Дэвид Файн и фигура едва ли не в современной одежде – Хэнк Брисбин, повешенный в 1920‑ х. Последний прославился тем, что, стоя на эшафоте с петлей на шее, заявил, будто живет уже не одну сотню лет и никогда не умрет. Но когда его вздернули, ему, разумеется, настал конец.

– Как страшно, что все повторяется вновь, не правда ли? – раздался голос у нее над ухом, и Ровенна едва не подскочила от испуга, а сердце в груди тяжело застучало.

– Ах, Ровенна, извини!

Это был ее друг Дэниел.

– Дэн! Как ты меня испугал!

Он выглядел таким огорченным, что Ровенна невольно рассмеялась.

– Ах, да ладно, Дэн. У меня просто расшатанные нервы.

– Извини, я правда не хотел, – улыбнулся Дэн.

– Я просто задумалась…

– Ужасный случай, да? – Дэн со вздохом покачал головой. – Они до сих пор ее не опознали. Но теперь мы хотя бы знаем, что это не Мэри Джонстон.

– А ты ведь встречал Мэри, не так ли? – спросила Ровенна.

– Да. Ведь это я посоветовал им этого предсказателя – Дэмиена и сказал, чтобы они обязательно посетили кладбище.

– Дэн! – воскликнула Ровенна. – Не стоит винить себя, ведь ты ничего не знал.

– Да я и не виню… я просто вспоминаю тот день. Они оба были так милы, понимаешь? Они не из тех, кто входит и с порога требует предъявить им кости ведьм или кору с дерева, на котором вешали колдунов. Или ждут, чтобы их хорошенько попугали, будто у нас тут аттракционы. Такие приятные, вежливые люди… – Помолчав, он спросил: – Джун сказала, что ты хочешь прочитать что‑ то в библиотеке?

– Я хотела почитать старинные легенды, главным образом о Сенокосце.

– Да ну? – Губы Дэна иронически изогнулись. – Неужели ты веришь в Сенокосца?

– Нет, что ты, – поспешила ответить Ровенна. – Я подумала: а что, если у нас завелся псих, который считает себя Сенокосцем? Посмотри, к примеру, вот на того типа. – Она указала на восковую фигуру Хэнка Брисбина. – Ведь перед тем, как его повесили, он заявлял, что бессмертен, что он не человек.

– Да уж, нафантазировала, – усмехнулся Дэн. – Как знать? Может быть, ты и права. Во всяком случае, только сумасшедший мог убить ту женщину. И, возможно, он не только сумасшедший, но и хитер как лис. Может быть, за этим убийством он пытается скрыть другое. Кто поручится, что он не подстроил это нарочно, чтобы избавиться от жены или подруги?

– Нет, это уже перебор, – хмыкнула Ровенна.

– Ну как же – ведь Мэри Джонстон исчезла.

– Может быть, она исчезла по другой причине.

– Ты хочешь сказать, что она скрывается, чтобы ее мужа загребли по подозрению в убийстве? Вроде как это месть за измену?

– О нет. Мэри – жена копа. Она знает, что за это ей придется отвечать.

– Интересно, каким образом? Она совершеннолетняя и может скрываться сколько пожелает.

– Ее заставят возместить расходы по проведению расследования, еще что‑ нибудь. Но не в этом дело. Она исчезла, оставив на земле свою сумочку и телефон. А там были деньги, документы, кредитные карты – все было там. К тому же, я хоть и никогда не встречала ее, но мне рассказывали, что она любила мужа и свою профессию. Она профессиональная танцовщица. Зачем ей исчезать?

– Да, – вздохнул Дэн, соглашаясь, – и верно.

Он вдруг хитро улыбнулся:

– А что у тебя с этим парнем, твоим новым знакомым? Я слышал, ты привезла какого‑ то красавца.

Ровенна, не ожидавшая такого вопроса, покраснела.

– Ну… ничего. Мы с ним работали в Новом Орлеане. Он частный детектив.

– Да? И вы вместе расследовали какое‑ то дело?

– Нет, он пригласил меня на радио, в свою программу. Он проводит передачи в пользу детского дома в Новом Орлеане. Мы с ним много спорили. Знаешь, слушатели это любят.

– То есть днем вы спорили, а ночью миловались? – расхохотался Дэниел.

– Вроде того. – Она снова покраснела.

– А как же Джо?

– Джо сам мне всегда говорил, чтобы я устраивала свою жизнь.

– Хм… И все‑ таки его, должно быть, это ранит, – заметил Дэниел.

– Но Джо мой друг, и я надеюсь, что он им и останется. Признаться, я больше боялась, что он воспримет Джереми в штыки оттого, что тот частный детектив, но они, кажется, поладили.

– Что ж, поздравляю, – сказал с улыбкой Дэниел. – Я рад, что у тебя жизнь налаживается.

– Но я не собираюсь за него замуж, – возразила Ровенна. – Мы только встречаемся, вот и все. Мы не строим планов, не знаем, что будет дальше.

– А кто из нас знает, что будет дальше? – философски пожал плечами Дэн.

– Дальше я пойду в библиотеку, вот что, – рассмеялась Ровенна. – Ты со мной?

– Разумеется!

Они миновали еще несколько залов, посвященных Войне за независимость, войне 1812 года и эпохе китобоев и больших парусных судов. В одном зале были собраны пиратские шпаги, шляпы, настоящие и поддельные, а также правда и выдумки о пиратах. А последний рассказывал историю Лори Кэбот, благодаря которой в Салеме возродилось виккианство, а с ним и туристическая индустрия города. Библиотека была любимым местом Дэниела, куда допускались только преподаватели колледжей и доверенные серьезные студенты. Будучи страстным любителем чтения, он держал в библиотеке и личные книги, чтобы читать, если выдавалась свободная минутка. Это помимо научных работ, древних книг и манускриптов, которые музей покупал или принимал в дар.

Она мельком оглядела его коллекцию, подумав, не взять ли что‑ нибудь почитать, когда закончит свои дела. Ей не хотелось возвращаться в дом Джереми, не зная, чем отвлечься от грустных мыслей.

– Да ты просто книжный червь, – заметила Ровенна.

– Да, – легко согласился он, – я таков.

На полках стояли книги Эдгара По, Диккенса, Даниэля Дефо и многих других классиков. Присутствовала и современная литература – фэнтези, фантастика, триллеры и ужасы. Все было расставлено в алфавитном порядке. Она удивилась, увидев среди прочего несколько любовных и эротических романов.

– Только не смейся, – попросил он.

Она хоть и не смеялась, но улыбки сдержать не могла.

– Если книга хорошая, то не важно, в каком жанре она написана. И потом, к твоему сведению, я иногда читаю, чтобы просто развлечься. А догадайся, чем ценна так называемая женская литература?

– Чем же? – захихикала Ровенна.

– Тем, что она помогает в отношениях с женщинами. Какой‑ нибудь мачо, который брезгует такими книжками, и знать не знает, чего женщина хочет в постели. Но я‑ то знаю!

– Ну, я рада за тебя, – весело сказала Ровенна, но тут же помрачнела, вспомнив труп на поле и исчезновение Мэри Джонстон. – Ох, нехорошо сейчас смеяться, стыдно.

– Да уж, – буркнул Дэниел. – Мне страшно жаль, что не могу ничем помочь.

– Давай, по крайней мере, сделаем что можем. У тебя ведь есть раздел о Сенокосце?

– Ты издеваешься? – в шутку обиделся он. – У меня есть разделы по любой теме. Слева от тебя в стеклянном шкафу. Я даже доверяю тебе одно из наших настоящих сокровищ – хроники Этана Форрестера от 1730 года.

– Спасибо. – Она с почтением приняла из его рук старый фолиант.

– Только помни, что тут нельзя ни есть, ни пить кофе, – предупредил Дэниел.

– Что ты, я понимаю.

Ровенна погрузилась в чтение. В свое время Этан Форрестер, наверное, считался прогрессивным писателем, хотя, конечно, создавал свою летопись, оглядываясь в прошлое. Он описывал впечатления своего детства, совпавшего с разгаром охоты на ведьм, – тяготы жизни в Салеме, суровые голодные зимы, строгие нравы пуритан и всеобщую истерию, когда довольно было крикнуть на улице «Ведьма! », и человека, которому адресовалось обвинение, приговаривали к смерти. Дошло уже до того, что и жену губернатора Массачусетса обвинили в колдовстве. Губернатор, будучи не в силах остановить безумие, обратился за помощью в Англию, чьей колонией был Массачусетс, и лишь тогда, постепенно, люди начали приходить в себя. Впрочем, хотя суды над ведьмами прекратились, многие из осужденных за колдовство так и окончили свои дни в тюрьме.

В те времена было так много причин для страха – враждебные индейцы, суровая природа, а тут еще и таинственные исчезновения людей, в основном молодых женщин. Они больше не возвращались – возможно, некоторые действительно уезжали жить в другое место, но только в кукурузном поле постоянно стали натыкаться на человеческие кости. Так возник миф о Сенокосце.

– Что такое? – спросил Дэниел, услышав, как Ровенна приглушенно вскрикнула.

– Представляешь, в начале восемнадцатого века на этом самом поле находили человеческие кости. Я об этом не знала. Ну‑ ка, что же там дальше…

Дэниел отложил свою книгу и подошел к ней, чтобы заглянуть в летопись. Ровенна продолжала вслух:

– «Плоти на них не оставалось, ибо в изобилии у нас хищной птицы и зверя, что объедали и разносили бедные кости по полю. Дознаться виноватых не могли. И вот в году 1720‑ м пропала девица Анна Ригби, и кто‑ то пустил слух о Сенокосце. Иные говорили, что он черной расы, ибо темный цвет кожи есть метка дьявола, или что сам дьявол является как Сенокосец. Но прежде Анну Ригби видели в обществе мужчины, и когда пришли к нему в дом взять его, он засмеялся. Ибо, сказал он: «Вы бессильны предо мной, потому сам дьявол живет во мне, и требует дань, и я приношу ему». Звали его Эндрю Каннингэм. Схватили его и бросили в темницу – в подземелье под конторой шерифа, – чтобы на другой день и повесить. Но назавтра, когда пришли, чтобы вздернуть его, он как сквозь землю провалился, а ведь прежде такого не бывало. И сколько ни искали его – не нашли. Поднялся страх, что дьявол ходит среди людей и творит свое черное дело. Дом Эндрю Каннингэма разнесли в щепы, а его старую служанку повесили – за то, что прислуживала дьяволу».

Ровенна перевернула страницу и молча уставилась на следующую.

– Почему ты остановилась? – спросил Дэниел, заглядывая ей через плечо.

На последней странице было единственное предложение.

– «Сенокосец вернется», – прочитала Ровенна.

Глава 10

К полудню Джереми завернул в бар в гостинице «Хоторн», где встретился с Джо Брентвуд ом. Они изучали данные о недавних исчезновениях людей в Новой Англии. Удивительно, но Джо решил посвятить его во все детали расследования. Когда он спросил почему, Джо ответил:

– Знаете, мой старик всегда поучал меня: держи друзей близко, а врагов еще ближе.

– Но я вам не враг!

– Следствием пока не установлено, – хмыкнул Джо.

Джереми предпочел не спорить. В конце концов, причина могла быть в Ровенне. Что бы Джо ни говорил ей насчет устройства личной жизни, он и сам мог неровно к ней дышать и строить на нее планы, а тут появился он, Джереми.

Они сидели, роясь в полицейских докладах, пока не проголодались. Съели по гамбургеру, запивая крем‑ содой, и снова принялись за работу. Работы было много, поскольку Джо затребовал данные из Нью‑ Джерси, и из Питтсбурга, и даже с канадской границы. Никто не отказывал ему, проникшись важностью дела. Джо был готов в случае чего расширить поиски и за границу, однако все шансы были за то, что погибшая проживала где‑ то поблизости, раз приехала в Салем на Хеллоуин. Ведь Хеллоуин – это не Рождество и не День благодарения, когда бывают длинные каникулы и можно разъезжать, располагая временем. Они искали женщину, подходящую по физическим параметрам: рост около пяти футов трех дюймов, вес – сто двадцать фунтов, нормального телосложения, возраст между семнадцатью и тридцатью тремя годами, волосы черные или темно‑ каштановые. Цвет глаз они не знали, поскольку глаз не было.

– Ага, – сказал Джо, читая очередную страницу. – Лили Арнольд, двадцать восьмого октября ушла на свидание с новым знакомым и не вернулась. – Он довольно улыбнулся, но затем снова помрачнел и вполголоса выругался. – Но потом, по словам ее матери, объявилась в Торонто. Черт бы ее побрал!

– А как насчет этой? – спросил Джереми. – Вот у меня тут… Дина Грин из Бостона. Физические данные совпадают. Не вышла на работу двадцать седьмого октября. Накануне сообщила коллегам, что выходные собирается провести где‑ то на севере. Домашний телефон не отвечал. Начальник сообщил в полицию. Жила одна.

Полиция обыскала ее квартиру, но ничего, указывающего на ее местонахождение, обнаружено не было. Соседка, Клара Фейт, тоже сообщила в полицию об ее исчезновении. Дина до сих пор числится в пропавших. Она не уплатила арендную плату за ноябрь, не оплатила счета. Ее сотовый телефон не использовался с девятнадцатого октября.

Джо, нахмурившись, взял у него листок с описанием.

– Бедные ее родители, если они у нее есть.

Джереми неловко молчал, сразу подумав о сыне Джо.

– Мне очень жаль, что так случилось с вашим сыном.

Джо кивнул и на мгновение отвернулся.

– А мне жаль ваших родителей. Трое сыновей – и все рискуют жизнью. Они, должно быть, волнуются.

– Мои родители давным‑ давно умерли. – Джо явно не был настолько хорошо знаком с его биографией. – Может быть, родители Дины Грин тоже.

Джо с минуту молча смотрел на него, затем сказал, печально улыбаясь:

– Бедные ребята.

– Ничего, мы справились, встали на ноги. А родители… Мы помним о них, они живы в нашей памяти.

– Да… память, – пробурчал Джо, – на память и я не жалуюсь. Я, к примеру, помню тот случай, когда вы нашли женщину в канале, прикованную цепью к цементной глыбе, и еще парочку ваших подвигов. Тогда это попало даже в национальные новости. Почему же вы бросили работу?

– Из‑ за детей.

– Из‑ за детей? – удивленно переспросил Джо.

– Фургон с детьми затонул. Фургон мертвых детей.

– Да… это, должно быть, страшно.

«А один до сих пор мне снится», – подумал про себя Джереми. Конечно, он бы ни за что не признался, что мучается из‑ за своих кошмаров.

Джо внимательно смотрел на него. Джереми не знал, какое мнение тот себе составляет, его никогда не волновало, что думают о нем другие, но вот мнение Джо для него было важно. Не потому ли, что мнение Джо было важно для Ровенны? Нет, об этом лучше не надо.

– Но нам приходится свыкаться с мыслью, что мы не можем спасти каждого, – наконец проговорил Джо, – тут ничего не поделаешь, нельзя себя винить.

– Я себя не виню. Я знаю, что виноват был их приемный отец, который напился и утопил фургон в реке. Как бы там ни было, я ушел, и мне нравится то, чем я сейчас занимаюсь. Мне нравится работать с братьями, у нас хорошая команда. Не говоря уже о преимуществах гибкого графика. Вот я понадобился Брэду – и я тут.

Джереми чувствовал себя неловко под пристальным взглядом Джо. И чего он смотрит? Что он хочет увидеть? К тому же они отклонились от темы, а времени совсем не было.

– А где она последний раз пользовалась банковской картой? – Джереми ткнул пальцем в страницу с данными, которую держал Джо. Тот, наконец, отвел от него взгляд и стал читать дальше.

– Так, восемнадцатого октября она останавливалась в гостинице в Сагусе близ Бостона. Тут все чисто. Она заплатила сразу, бронируя номер через Интернет. Выехала тридцать первого. Двадцатого октября она сняла несколько сотен в банкомате – вот это и была последняя операция по ее карте.

– А машина? – спросил Джереми, и Джо передал ему листок. – Хм… машину нашли брошенной на обочине трассы 1‑ 95, откуда ее первого ноября вывез эвакуатор. Пока точно неизвестно, сколько она там простояла, поскольку патрульный, сообщивший о ней, сказал, что видел эту машину еще двумя днями ранее.

– Минуточку, – сказал Джо. Он вытащил сотовый телефон и позвонил одному из своих заместителей, приказывая запросить в Бостоне всю доступную информацию о Дине Грин, а снимки ее зубов – если таковые обнаружатся у ее дантиста – немедленно направить доктору Гарольду. Также он велел размножить ее фоторобот и прочесать все бары и рестораны, опрашивая людей. – Еще что‑ нибудь? – спросил он, завершив звонок. – У меня такое чувство, что мы нашли нашу красотку.

Следующие двадцать минут они провели за изучением остальных докладов. В конце Джереми отложил три из них.

– Эти подходят нам по описанию. Девушка из Принстона, куда‑ то запропастилась после ссоры с бойфрендом. Но потом вроде бы объявилась в Нью‑ Хэмпшире. По данным полиции, она лично снимала в банке деньги. Затем – женщина из Нью‑ Йорка. Ее мать заявила, что ее похитил бойфренд‑ итальянец. Старушка утверждает, что он мафиози и увез ее дочь куда‑ то на Карибы, чтобы сдать там в секс‑ рабство.

– Допустим, – усмехнулся Джо, – что еще?

– Так… Дальше – Шарлин Ноттэвей. Уехала из Нью‑ Йорка в горы штата Мэн, но там так и не появилась. С момента своего отъезда в последних числах октября кредитной картой не пользовалась. Ей тридцать восемь – немного больше, чем определил медэксперт. – Джереми вопросительно взглянул на Джо.

– По‑ моему, наша – это первая из них, но по этой тоже надо сделать запросы. – Он вдруг нахмурился и стал подозрительным. – А где Ровенна?

– Она собиралась навести кое‑ какие справки.

– Здесь, в городе?

– Да. Не волнуйтесь, одну домой я ее не отпустил. Я снимаю дом на Эссекс‑ стрит, – ответил Джереми, а сам в который раз мысленно возмутился: черт возьми, он его вроде бы допрашивает? Она совершеннолетняя, и он ей даже не родня.

– Понятно, – вздохнул Джо. – Я желаю ей счастья, но не хочу, чтобы она связывала жизнь с полицейским, военным и тому подобное. Да и ваша профессия ничем не лучше.

Джереми рассматривал остатки своего гамбургера. Мясо полной прожарки. Вообще‑ то ему нравилось с кровью, но сейчас, после того как он присутствовал на вскрытии, на кровь как‑ то не тянуло. Казалось даже кощунственным есть мясо с кровью, увидев накануне человеческие останки.

– Как знать, на кого упадет кирпич, – сказал он, глядя исподлобья на Джо.

– Кирпич кирпичом, но существует статистика. И она не в пользу военных, полицейских и представителей прочих опасных профессий. Почему бы вам не быть просто гитаристом?

Джереми рассмеялся:

– Я не настолько искусен в игре, чтобы зарабатывать большие деньги. А вы на меня досье собираете? Мне нравится моя работа, она приносит мне удовлетворение, и это очень важно. Да и вы сами, я смотрю, не торопитесь на пенсию.

– Кому я нужен? – усмехнулся Джо. – У меня были жена и сын, теперь я остался один. Работа – это моя жизнь. – Джо покачал головой и прибавил, меняя тему: – Я беспокоюсь о ней.

Не требовалось объяснять, кого он имеет в виду.

– Вы беспокоитесь о ней, но вовлекаете в потенциально опасные дела, – напомнил Джереми.

– Она сама лезет туда, где опасно, – со мной или без меня. Дело в том, что я готов закрыть ее собой от пули, а вы?

Он не шутил. Он был серьезен как никогда.

– Это часть моей работы. Меня этому учили в школе полиции, – улыбнулся Джереми. – Служить и защищать. Быть на линии огня. Защищать не обязательно тех, кто тебе дорог.

Джо кивнул и торопливо поднялся.

– Вы вчера заплатили за мой ужин, а сегодня я плачу за ланч. – Он взял счет, который принесла официантка. – Я свяжусь с вами, если будут новости. – Он собрал листы бумаги и вышел.

Джереми посмотрел ему вслед и потянулся к телефону, с раздражением чувствуя, что волнение Джо передалось и ему. Ровенна ответила после второго гудка:

– Джереми?

– Да, это я. Ты где?

– Мы обедаем с Дэном из музея истории. Я просидела там целое утро и узнала много интересного.

– Например?

– Джереми, ты знаешь, сколько мужчин выдавали себя за Сенокосца? Десяток, это точно. Начиная с семнадцатого века.

– Я не знаю, кто этот сенокосец, но я знаю, что многих казнили по обвинению в колдовстве, а те ни сном ни духом. При чем тут семнадцатый век, когда у нас современный труп в морге?

– Сенокосец – это местная легенда. Я тебе потом о нем расскажу. По‑ моему, наш клиент – сумасшедший, который считает себя реинкарнацией Сенокосца.

– Не сомневаюсь, что он псих, судя по тому, что сотворил с трупом. И он из плоти и крови и очень опасен. – Джереми поднялся. – Ты где? Я еду к тебе.

Она назвала ему адрес маленького японского ресторанчика, где они сидели с Дэном. Это было совсем близко, и он решил пройтись пешком. Путь его лежал через торговую галерею. Он шел и пытался представить, где стояла палатка Дэмиена. Как же он успел так быстро смотаться на кладбище? И откуда он узнал, что надо туда идти?

Адам и Ева Ллевеллин меняли оформление в витрине своего магазина и ожесточенно спорили. Наверное, о том, как уложить блестящую алую ткань, на которой они планировали поместить товары, продающиеся у них в магазине. Ева подняла голову и заметила его. Гримаса неудовольствия тут же исчезла с ее лица, и она с широкой улыбкой замахала ему. Адам не сразу заметил Джереми, продолжая выговаривать жене. Но потом, подобно Еве, расплылся в улыбке от уха до уха.

Джереми ничего другого не оставалось, как тоже улыбнуться и помахать рукой. Ева выскочила из витрины и открыла дверь.

– А где Ровенна? – спросила она.

– Обедает в компании Дэна.

– Обедает? Где?

– В каком‑ то японском ресторане тут неподалеку.

– «Асаки», – со знанием дела кивнула Ева. – Подождете меня? Я только предупрежу Адама.

Прежде чем Джереми успел ответить, она скрылась в магазине. Через стекло витрины он видел, как Адам нахмурился и стал возражать. Ева отмахнулась от него и снова выскочила на улицу. Одетая в черный длинный плащ, она улыбалась как ни в чем не бывало – Джереми даже стало не по себе.

– Ну что, идем? – Она взяла его под руку. – Вы любите суши?

– Конечно. Я вообще люблю поесть. Но главное – забрать Ровенну. Она все утро просидела в музее, читая про какого‑ то сенокосца.

Ева неестественно громко рассмеялась.

– Она будет рада. Дэн – хороший парень, но скучный. Просидеть с ним нос к носу полдня… Что это, интересно, им даст? А женщину пока не опознали? И что вообще с ней произошло?

– Ее изнасиловали, так что других вариантов нет, – сказал он и задумался. Никто не усомнился, что убийца был мужчиной, хотя сперма в теле жертвы отсутствовала. Наверное, он использовал презерватив. Или насиловал ее какой‑ нибудь бутылкой. Впрочем, характерных повреждений обнаружено не было. На редкость предусмотрительный и хитрый убийца. Но все убийцы рано или поздно допускают проколы, и этот должен был где‑ то проколоться. Но где?

– Как ваш друг? Держится?

– Сегодня я его не видел. Но я обязательно зайду к нему.

Минуту спустя они уже входили в ресторан. Ровенна и Дэн сидели в кабинке у дальней стены и увлеченно беседовали. От ее красоты у него захватывало дух. Увидев Джереми, она так искренне улыбнулась, что он не мог не улыбнуться в ответ. Удивительно, как легко она проникла в его жизнь, в его сердце. Споры – это одно, влечение – другое, а секс, и отличный секс – это третье. В ней было все. Может быть, он не случайно так долго держал дистанцию. Наверное, он чувствовал, что стоит ей лишь улыбнуться – и его жизнь полетит кувырком.

Дэн обернулся и жестом пригласил их присоединиться. Вместе они производили странное впечатление. Дэн был типичный профессор – взъерошенный, в больших очках. И даже одет он был в твидовый пиджак с кожаными заплатами.

Ровенна выглядела его полной противоположностью. Она была до того яркой и оживленной, что даже сидя на месте, казалось, излучала энергию и движение. Ну а Ева, первой подскочившая к их столу, в своем разлетающемся плаще и крупных серьгах, на этот раз в форме пентаграммы, с виду была типичной салемской ведьмой. Она вносила в этот ансамбль дополнительное разнообразие.

– Извините, что я вмешиваюсь, – затараторила она. – Я увидела на улице Джереми. А когда узнала, куда он идет, то увязалась с ним. – Ева уселась за стол, прицелилась и выхватила ролл с тарелки Ровенны.

– Я всегда рада тебя видеть.

Дэниел, глядя на Джереми, закатил глаза. Он с трудом выносил Еву, чья раскованность и взбалмошность явно претили его строгому вкусу.

Отчего‑ то Джереми вдруг встревожился. Он видел, что в компании друзей Ровенне ничего не угрожает, ровно как и всякой другой молодой женщине, разгуливающей днем по улицам Салема, и все‑ таки ему было не по себе.

Вот на что способна улыбка, думал он. Он уже боится за женщину лишь потому, что она женщина. Нет, если быть до конца честным, то причина была в другом. Она слишком активно вмешивалась в его жизнь, стремясь стать ее частью. Какой же он идиот! Ему ведь удавалось избегать ее влияния в Новом Орлеане, несмотря на то что они виделись каждый день, но теперь…

Дэниел встал и протянул руку, прерывая ход его мыслей.

– Утром мы вычитали кое‑ что интересное, – заявил он.

– Я так и понял. – Джереми сел рядом с Дэном, поскольку рядом с Ровенной сидела Ева, которая помогала ей доесть суши.

– Напомните мне, что я должна сделать заказ. Я обещала Адаму принести ему чего‑ нибудь.

– А вы? – вежливо поинтересовался Дэн. – Вы голодны?

– Я вообще‑ то уже пообедал, но от роллов не отказался бы, – ответил Джереми. У него было чувство, что, пока они не покончат с роллами, на серьезный разговор можно не рассчитывать.

Подошел официант.

– Мне, пожалуйста, салат с имбирным соусом, драгон‑ ролл и суп мисо, – выпалила Ева. – Повторите и второй заказ упакуйте с собой, хорошо? Спасибо.

Ева была просто счастлива, заказывая все эти кушанья.

Простые радости жизни, подумал Джереми и заказал себе два ролла – с тунцом и с лососем. Роллы хотя бы выглядели прилично. От них не несло… мертвечиной, как от гамбургера, который он съел раньше.

– Мы украшаем магазин ко Дню благодарения, – рассказывала Ева.

Расторопный официант принес им два бокала воды, чайник и чашки.

– А потом будем украшать к Рождеству.

– К Рождеству? – лукаво переспросил Дэниел. – Вот так виккианцы.

– А мы уважаем все религии, – отвечала Ева. – И кого у нас только не бывает: и виккианцы, и мусульмане, и буддисты. Приходят даже те, кто отмечает весьма экзотические торжества. Кстати, – она показала на Джереми, – у нас и для вудуистов кое‑ что найдется.

Джереми догадался, что всех жителей Нового Орлеана она держит за вудуистов.

– Да ну? – подал голос Дэниел, иронически кривя губы. – Им, наверное, вы сбываете ваши страшные маски.

– Мне и самой они не нравятся, – поморщилась Ева.

– Что за маски? – заинтересовалась Ровенна.

– Мы только сегодня утром их повесили. У нас столько красивых вещей, но Адам решил, что нам без этих масок ну никак. Их делает один местный художник. Он здесь вырос, затем уехал в Голливуд, а недавно решил вернуться. Его зовут Эрик Ролф.

– Эрик?! – воскликнула Ровенна. – Я его помню. – Она многозначительно взглянула на Джереми. – Он учился на несколько классов старше. Эрик еще в детстве бредил спецэффектами, а его пугала на поле были самыми жуткими. Он делал их наподобие… трупов.

Джереми смекнул, что этого Эрика надо немедленно разыскать.

– Значит, вернулся он недавно?

– Да, пару недель назад, но только не подумайте, что он и есть тот маньяк, – взмахнула рукой Ева. – Он милейший и добрейший человек – несмотря на свою внешность.

– Да, – рассмеялась Ровенна, – в нем росту шесть футов три дюйма, он уже в школе был выше и здоровее всех.

– А зачем он принялся за эти маски? – спросил Джереми.

– О, его хлебом не корми, дай людей попугать. К тому же он интересуется историей. Вот он и решил изготовить маски дьявола, каким его представляли пуритане. Признаюсь вам, я не могу без страха на них смотреть. Если бы не Адам, я бы их ни за что не купила.

«Вот почему они ссорились», – подумал Джереми.

– Ох, давайте не будем об этом, – вздохнула Ева. – Ро, ты помнишь Энджи Петерсон? Она окончила ювелирный колледж в Нью‑ Йорке, и теперь делает замечательные украшения из серебра. Ты должна это видеть.

И подруги принялись обсуждать Энджи Петерсон и ее работы. Дэниел повернулся к Джереми и сказал:

– Утром мы читали старинную летопись, и там написано, что на том поле и раньше находили кости.

– Да, я так и понял. Но Ровенна сказала, что это было не то триста, не то двести лет назад.

– Я считаю, что это важно, – заявил Дэниел и вкратце изложил ему легенду о Сенокосце.

– Возможно, – согласился Джереми. – Во всяком случае, убийца живет где‑ то поблизости и знаком с легендой о Сенокосце. И конечно же он отлично знает местность: поля, дороги, – время, когда они бывают безлюдны, чтобы выйти и поставить свое чучело.

– Он местный, говорите? – вмешалась Ева. – Да я знакома со всеми, кто здесь живет. Не представляю себе, чтобы кто‑ то был способен на такое чудовищное злодейство. У нас нет сумасшедших маньяков, увольте.

Ровенна, не ожидавшая столь страстных речей, смотрела на подругу с удивлением.

– Простите, – извинилась Ева, обводя их взглядом, – это у меня от расстройства.

– Конечно, конечно, – поспешила поддержать ее Ровенна.

Некоторое время они сидели молча. Когда официант принес суп и салат, Ева набросилась на еду, будто не ела несколько дней.

– Ты чего‑ то боишься? – тихо спросил Дэниел.

Ложка Евы замерла в воздухе на полпути ко рту.

– С чего ты взял?

– Вам следует бояться, – заметил Джереми.

Все с удивлением уставились на него.

– Нет, я не имею в виду, что вы должны спрятаться под стол и сидеть там. Я хочу сказать, что вы должны быть осмотрительны в такой ситуации, когда какой‑ то ненормальный тип ведет охоту на женщин.

Ровенна молча хмурила лоб.

– А где твоя машина? – спросил Джереми.

– В полицейском участке, а что?

– Какие у тебя планы на сегодня?

– Мы с Дэном собирались вернуться в музей и продолжить чтение.

– Хорошо. Оставайся там, пока я за тобой не приеду, ладно?

– Эй, ты обещала зайти к нам в магазин, – обиделась Ева.

– Да, я сначала зайду к вам, а потом – в музей. А ты куда отсюда, Джереми?

– У меня есть кое‑ какие дела, а еще нужно повидать Брэда.

Принесли суши. Ева, которая ранее жадно поглощала суп, глотала уже с трудом. Разговор не клеился. Дэниел попробовал его оживить.

– Слушайте, а мы ведь сидим в компании королевы.

– Ах да, верно, – улыбнулась Ева. – Ровенна – наша королева урожая в этом году.

– Что это значит? – недоумевал Джереми.

– На День благодарения у нас проводится парад, – стал объяснять Дэниел, – мы строим повозки, украшаем их и проезжаем на них по городу. Это иногда даже по телевидению показывают. Парад начинается…

– Да, парад начинается на кукурузном поле, – с неестественным оживлением закончила за него Ровенна. – Королева восседает на стоге сена, который везут четыре лошади. Парад предшествует сбору урожая. По крайней мере, раньше было так. Но в наши дни парад уже, в общем, утратил свое значение.

– Это языческая традиция, – прибавила Ева.

– Нисколько, – возразил Дэниел.

– Нет, языческая, – настаивала Ева. – Так язычники благодарили бога урожая. А богиня урожая – или королева – олицетворяла для них мать‑ землю, что одаряла людей от своих щедрот.

– Так было прежде, а сейчас это просто праздник, – примиряющим тоном произнесла Ровенна. – Местные фермеры и те, кто живет у дороги, выносят на улицу фрукты, горячий яблочный сидр, а вечером в одном из колледжей бывает ужин с танцами. Тебе понравится, Джереми.

Джереми смущенно улыбался, не будучи уверенным, что ему вообще нравится слово «урожай». Все, что с ним было связано, вызывало подозрения, будто несло ауру зла.

– А короля урожая выбирают? – спросил он.

– Да, его выбирают за ужином. Королева выбирает себе короля из своей свиты. Праздник удастся на славу, обещаю. Я состою в комитете устроителей.

– А я приглашен? – все сомневался Джереми.

– Разумеется. Приходят все, кто пожелает. – Ровенна улыбнулась, давая ему понять, что он был бы приглашен в любом случае.

Джереми взглянул на часы и поднялся:

– Я заеду за тобой в музей. А сейчас мне пора.

– Хорошо, – кивнула Ровенна.

Он нашел официантку, оплатил счет и вышел.

Он был уверен, что Джо позвонит, едва появится новая информация, так что он не чувствовал себя обязанным сидеть в городе. В его планы входило побеседовать с соседями Ровенны Макэлроями, владевшими полем, где нашли труп, а также разыскать Эрика Рол фа.

Но не успел он сделать и нескольких шагов, как его окликнули. Ровенна, нерешительно улыбаясь, догоняла его.

– Что случилось? – удивился Джереми и незаметно для себя схватил ее за плечи.

Она затрясла головой, улыбка ее стала шире, в глазах заплясали искры.

– Нет, ничего. Я хотела спросить, как ты себя чувствуешь. Ночью ты… беспокойно спал. А утром тебе пришлось ехать на вскрытие.

– Мне не впервые присутствовать на вскрытии, – ответил он.

– И все равно это, должно быть, ужасное зрелище.

– Еще какое. Убийство – это всегда ужасно. – Он крепче сжал ей плечи. Неизвестно почему, но он чувствовал, что его самого сжимает в своих тисках страх. – Пожалуйста, будь осторожна. Держись своих друзей, не выходи одна, когда стемнеет.

– Обещаю. – Она погладила его по щеке. – И ты тоже будь осторожен.

Он усмехнулся.

– Я всегда осторожен. И вооружен.

– А я ношу с собой перечный спрей и отлично умею им пользоваться.

– Ты, главное, не доводи до того, чтобы пришлось пускать его в дело, – попросил Джереми.

– Обещаю.

– А теперь иди – возвращайся к друзьям. Встретимся в музее.

Ровенна повернулась и пошла обратно в ресторан. А он, взглянув на часы, понял, что нужно спешить. Осенью в Новой Англии темнеет быстро, а он хотел многое успеть до наступления темноты.

Макэлрои могли подождать до завтра, но Эрик Ролф не мог. Джереми собирался найти его немедленно – человека, который недавно вернулся в город, который делал самые страшные на свете пугала и который теперь изготавливал изображения самого дьявола.

Глава 11

Ровенна стояла у дверей, провожая Джереми взглядом. Он и вправду не помнил, что было с ним ночью – как он стоял голый у кровати и разговаривал с невидимым собеседником. Хорошо, что он приедет за ней в музей и не придется возвращаться в его дом в одиночестве… Странно, но за него она боялась даже больше, чем за себя.

– Готова?

Это Ева и Дэн вышли за ней на улицу.

– Ты, я смотрю, никак не можешь распрощаться с милым дружком, – сказала Ева, чтобы нарочно поддразнить ее.

– Брось свои школьные шуточки. Давайте не будем забывать, что он приехал потому, что его попросили о помощи.

– А я не хочу об этом думать, – заявила Ева. – Я хочу наслаждаться осенью, радоваться жизни и быть счастливой. Если принимать каждую смерть близко к сердцу, то и спятить недолго. А что такого?

– Лучше покажи Ровенне маски в своем магазине, – предложил Дэн, – вот и порадуешься.

Ева смерила его ледяным взглядом, вздернула подбородок и поспешила прочь, унося коробку с суши для Адама. Друзья посмеялись и отправились следом.

Когда они вошли, зазвенели дверные колокольчики. Адам, занятый с покупателем, поднял голову, кивнул и снова отвернулся. Он как раз демонстрировал одну из масок Эрика.

– Идите сюда, – шепнула Ева, – я вам покажу остальные. – Рукой она манила их в глубину магазина.

Маски были вырезаны из дерева и отделаны различными материалами. Одна таращила стеклянные глаза с выражением бесконечной злобы, другие, с жутким оскалом, венчали оленьи и козлиные рога. Некоторые были раскрашены. Но подлинную жуть, до дрожи, наводили как раз нераскрашенные маски, напоминавшие природные, уродливо сросшиеся узлы на стволе дерева, из которых фантазия обычно лепит чудовищ.

– Потрясающе, правда?

Ровенна резко обернулась. За спиной стоял подошедший Адам, который был весьма доволен собой и своим новым приобретением.

Заметив, как Ева скорчила гримасу, он прибавил:

– Да их расхватают, не успеешь и глазом моргнуть. Я только что продал одну, а они дорогие! – Он повернулся к Дэниелу: – А ты что думаешь?

– Я думаю, что они, конечно, будут пользоваться спросом.

– А ты, Ровенна?

– Я… да, я согласна с Дэном, – неопределенно протянула Ровенна.

– Идем, я покажу тебе обалденные шелковые блузки. – С этими словами Ева утащила подругу к вешалке у дальней стены, где Ровенна начала восторженно охать и ахать, догадываясь, впрочем, что Ева вовсе не затем ее отвлекла.

– Ты знаешь, я ужасно боюсь, – шепотом призналась Ева.

– Надо всего лишь быть осторожной, – ответила Ровенна.

– Нет, я не о том. Я об Адаме!

– Об Адаме?

– Да! Он как будто с ума сошел в последнее время. С месяц назад один клиент стал доказывать ему, что виккианцы – подкаблучники, потому что в их религии заправляют женщины. Какие глупости! Какое невежество! Но Адам клюнул на эту уловку, стал дуться и обижаться. Он требует, чтобы мы «расширили горизонты», как он говорит. Он вдруг решил доказать мне, что он мужчина. Он изучает сатанизм, представляешь? Как ты думаешь, не кризис ли это среднего возраста? Хотя ему и тридцати еще нет…

Если бы не огорченное лицо Евы, Ровенна не удержалась бы от хохота.

– Я думаю, у него это пройдет, Ева, – уверенно сказала она.

– Я так боюсь…

– Вот увидишь, все будет в порядке. Вы столько лет вместе…

– Нет, я не собираюсь подавать на развод, но знаешь… Ах, спасибо, что ты у меня есть! – Она порывисто обняла подругу.

– Эй, Ро! – позвал Дэниел. – Так мы идем в музей?

– Идем! – крикнула Ровенна.

В этот момент у нее зазвонил телефон. Это был Джо Брентвуд.

– Привет, Джо, – улыбнулась она.

– Ты где?

– Сейчас у Ллевеллинов, а затем мы с Дэном идем в музей читать одну интересную летопись.

– Отлично. Я к тебе туда заеду.

– Хорошо, – сказала она и собралась уже дать отбой, когда он снова заговорил:

– Нам удалось опознать эту женщину.

– Да?

– Дина Грин из Бостона. Джереми я сообщил. Мы составили ее фоторобот и будем искать людей, которые ее видели. Ну все, до встречи.

Ровенна нажала отбой.

Все выжидательно смотрели на нее.

– Они опознали тело.

– Пожалуйста, только не говори, что это кто‑ то из знакомых, – прошептала Ева.

– Нет, это некая Дина Грин из Бостона.

Ева с облегчением шумно выдохнула.

– Они составили фоторобот и собираются ходить с ним по городу, опрашивать людей. Может быть, кто‑ то видел ее и запомнил. Джереми, наверное, будет занят тем же.

– Но все‑ таки можно надеяться, что это убийство не имеет отношения к Мэри Джонстон?

Ровенна пожала плечами.

– Все на это надеются.

Дэниел вдруг всполошился:

– Я ведь не запер дверь в библиотеку! Мне надо срочно возвращаться!

Ровенна отвернулась, пряча улыбку. Можно подумать, что туда жаждут проникнуть толпы народу!

– Хорошо. Я только куплю себе что‑ нибудь переодеться, а то надоело ходить в этих грязных джинсах.

Ева тут же нашла ей подходящую одежду – велюровый брючный костюм в черепах. Ровенна хоть и не испытала никакого восторга от ее предложения, но выбора у нее не было. Наконец, они с Дэном помчались в музей, дабы удостовериться в сохранности его книг.

В библиотеке, разумеется, никого не было. Она дочитывала о третьем знаменитом убийстве, когда явился Джо. Поболтав с Дэниелом, Джо сказал, что он торопится, и попросил Ровенну прогуляться с ним. Бросив виноватый взгляд на Дэна, Ровенна вышла.

– Что же интересного ты нашла в этих старых книгах? – спросил Джо.

Ровенна объяснила.

– Как тебе такое: Брэд Джонстон утверждает, что видел кукурузные поля в магическом кристалле у этого Дэмиена. Не врет он, как ты думаешь?

Услышав это, Ровенна остановилась как вкопанная. Мимо шли люди, рассматривали витрины, смеялись.

– Мне снится кукурузное поле. Точнее, начало сниться накануне Хеллоуина. Будто я девочкой бегу через поле, где стоят пугала. Помнишь, Эрик еще выиграл конкурс на самое оригинальное пугало? И вот, я подбегаю к этому пугалу, а это не пугало вовсе, а труп. Такой же… как я нашла.

Джо слушал с мрачным видом.

– А убийцу ты там, случайно, не приметила, среди кукурузы?

– Брось, Джо. Неужели я бы тебе сразу не сказала? Не знаю почему, но мне кажется, что кто‑ то решил поиграть в игры прошлого – оттого я и копаюсь в старых фолиантах.

– Мы должны вернуться на это поле.

– Мы?

– Да. Мы с тобой. Мои люди прочесали его, как расческой, но не нашли ничего, кроме вороньих перьев. Едва ли можно арестовать ворону. Итого: на руках у меня один труп, одно похищение, таинственный подозреваемый по имени Дэмиен и перья неизвестной вороны.

– Негусто, прямо скажем, – усмехнулась Ровенна.

– Да, еще муж Мэри Джонстон. Но если окажется, что убийство и похищение – это одних рук дело, то Брэда можно удалить из списка подозреваемых. Вот потому я и хочу, чтобы мы с тобой наведались на поле еще раз.

– А что ты надеешься там найти, если вы, как ты говоришь, прочесали поле, как расческой? – удивилась Ровенна, которая решила, что больше ни за что и никогда не вернется в страшное место.

– Сам не знаю. Но возможно, ты откопаешь там что‑ то при помощи своей извращенной логики.

– Когда? – спросила она обреченно.

– Сейчас, – сурово ответил он.

* * *

Джереми был рад, что ему удалось поладить с Джо Брентвудом, благодаря чему он имел доступ к любой необходимой ему информации. Но когда он позвонил Джо, чтобы узнать адрес Эрика Ролфа, тот не взял трубку. Тогда он позвонил в участок, и детектив Иви Синклер продиктовала ему адрес. Поблагодарив ее, он выехал из города, держа курс на кукурузное поле, – Эрик был соседом Ровенны и Макэлроев, но жил немного дальше по той же самой дороге.

Ролф был явно не из тех, кто дорожит своей репутацией. Его старый дом давно нуждался в покраске, а двор был загроможден деревянными колодами, грудами камней и кусками мрамора, пересыпанными металлической стружкой. Все это лежало либо просто на земле, либо на каких‑ то поломанных стульях. Рядом находились банки с краской, валялся рулон ткани и стояли пластиковые ведра, полные чего‑ то, по виду напоминающего обрезки.

Сам хозяин восседал на стуле, держа в руках деревянную рейку. Джереми вышел из машины и направился к нему. Тот приветливо кивнул.

– Привет, – поздоровался Ролф.

Это был высокий человек, как и говорила Ровенна, но с возрастом он похудел и больше не казался увальнем. Рукава его старого серого свитера были закатаны, обнажая крепкие, мускулистые руки. У него были длинные светлые волосы и пышная рыжеватая борода и усы.

Он улыбнулся себе в бороду и спросил:

– Чем могу помочь?

Джереми представился.

Ролф расплылся в улыбке.

– Я так и подумал. Мне о вас рассказывали. Салем – маленький городок, знаете ли. – Он махнул рукой в ту сторону. – Приятно познакомиться. Что же вас ко мне привело?

– Дина Грин, – без обиняков заявил Джереми.

Ролф нахмурился и, казалось, припоминает. Затем он покачал головой:

– Нет, я понятия не имею, кто это. А что?

– Это та женщина, чье тело нашли в поле.

– Ага, вот оно что… – протянул Ролф. – А я, значит, живу неподалеку от поля, раньше делал такие пугала, а теперь мастерю страшные маски.

– И еще вы недавно сюда вернулись, – напомнил Джереми.

– Да, у меня нет алиби, – поддакнул ему хозяин, – я ведь живу один.

– Ваши маски, кстати, и вправду кого угодно испугают, – сказал Джереми, меняя тему.

– Это точно, – кивнул Ролф, – я с детства обожаю фильмы ужасов. Вы когда‑ нибудь видели фильм «Американский оборотень в Лондоне»? Это мой любимый фильм. В тот год впервые вручали «Оскар» за спецэффекты, вот как получилось.

– Да, конечно, – кивнул Джереми, – мне понравилось.

– Может быть, пройдете? Хотите пива или еще чего‑ нибудь?

– Пожалуй.

– Знаете, я не убивал эту женщину, – вдруг сказал Ролф. – Я художник, а не убийца.

Он покинул свой сломанный стул и ступил на шаткое крыльцо.

– Вы, наверное, удивляетесь, что я, добившись успеха в Голливуде, живу в такой развалюхе? – спросил он, открывая дверь.

– Да, вообще, любопытно было бы знать.

Войдя в дом, Джереми удивился еще больше.

Внутри дом был совсем другим. Все было чисто и прибрано. Направо от входа находилась гостиная, а слева был длинный коридор, уходящий в глубь дома. В гостиной стояли новый кожаный диван, кресло и современные столы. Все это составляло невероятный контраст с фасадом дома.

– Мне пришлось купить новую мебель, когда я въехал, – рассказывал Эрик. – Я тут не был пять лет. Отец за это время умер, мать переехала во Флориду, сестра живет в Лас‑ Вегасе. Короче, если не приезжаешь пять лет, то все тут к чертям рушится. Климат, что поделать.

Они прошли на кухню.

– Вам светлое или темное? – спросил Эрик.

– Все равно, – ответил Джереми, думая о том, что этот умелец довольно симпатичный человек. На первый взгляд, по крайней мере.

Ролф вынул из холодильника две банки пива. Одну он отдал Джереми, а вторую открыл для себя.

– Значит, вы сюда с Ро приехали, так?

– Мы познакомились в Новом Орлеане, и там выяснилось, что нам по пути.

Ролф оглядел его с ног до головы.

– Что ж, я рад, что у нее кто‑ то появился. Знаете, в школе половина парней за ней бегала, но она раз и навсегда втюрилась в Джонатана Брентвуда. Никто не ожидал, что он пойдет в солдаты. Он терпеть не мог драки, вечно встрянет и начинает разнимать. Мы дразнили его, потому что он сын копа. А когда мы начали курить и пробовать гашиш, то прятались от него – боялись, что выдаст. Но он был не из тех, кто ябедничает. Никто не думал, что именно ему суждено так рано умереть.

– Какое горе для его отца…

– И не говорите! А для Ровенны? После его смерти Джо ее вроде как удочерил. И как вы ему показались?

– Мы поладили.

– Ну и отлично. Я рад. Мертвецов ведь не выкопаешь из могилы. – Он задумчиво помолчал и затем добавил: – Странно все‑ таки себя здесь чувствуешь.

– После Голливуда?

– Да. Как будто вернулся лет на сто назад. Ведьмы, виккианцы, колдуны, ритуальные убийства… Признаться, я предпочитаю ведьм пуританам. Пуритане, по‑ моему, в сто раз опаснее. Хотя они и оставили нам богатый материал для работы.

– Вы имеете в виду ваши маски? Вы сами их придумали?

– Нет. Нашел в Интернете изображения дьявола, каким его себе представляли пуритане. Я распечатал эти рисунки – возьмите, если они вам нужны.

– Большое спасибо.

Пока Эрик ходил за рисунками, Джереми гадал, правда ли он так прост или притворяется.

– Вот, держите. – Ролф протянул папку. – Мне они больше не нужны. Сейчас я занят изготовлением рождественского монстра для одного фильма, который вот‑ вот начнут снимать в Ванкувере.

– То есть вы опять уезжаете?

– Да, но я вернусь. Зов Новой Англии, осенних листьев – от этого не так просто отмахнуться.

– А вы давно здесь? Вы когда приехали?

– Семнадцатого. Как раз успел к убийству, верно? – усмехнулся Ролф.

– Вы и Хеллоуин здесь провели?

– Да.

– Я хотел спросить, не выбирались ли в тот день в город и не встречался ли вам предсказатель по имени Дэмиен?

В глазах у Эрика промелькнула какая‑ то искра, и это не скрылось от внимания Джереми. Он насторожился.

Более того, он был отчего‑ то уверен, что Эрик видел Дэмиена.

– Ну да, он мне встречался.

– Вы и раньше были с ним знакомы?

– Нет, – задумчиво отвечал Ролф, – не думаю. Я наткнулся на него совершенно случайно. Я шел к Ллевеллинам и просто глазел по сторонам – на детей в костюмах, собак, украшения. И вдруг он откуда‑ то вынырнул и встал у меня на пути.

– А вы что же?

– Ну, я извинился и хотел пройти мимо. Но он посмотрел на меня… он так на меня взглянул, будто я его знаю. Если бы вы сейчас не спросили, я бы об этом не вспомнил. Он отчего‑ то рассмеялся и сказал, что умеет предсказывать будущее и еще… – Эрик снова задумался.

– Что – еще? – торопил Джереми.

– Он сказал, что откроет мне тайну… кукурузного поля.

Он посмотрел на Джереми так, будто и сам был озадачен собственными словами.

– Ну? А потом что?

– Я сказал, что спешу, это было неправдой. На самом деле я испугался. Да, в нем было что‑ то жуткое… А он тогда и говорит: «Вы об этом пожалеете». Что это? Может, совпадение. Он, наверное, местный – он знает меня и знает, что я раньше делал пугала. А вы что думаете?

– Все возможно, – уклончиво отвечал Джереми, а сам думал: если этот Ролф и притворяется, то совсем неплохо. Должно быть, научился в Голливуде.

– Вы полагаете, это он убил женщину?

– Я не знаю. Его не могут найти.

Ролф поскреб бороду и наморщил лоб.

– Клянусь, я не узнал его… Но у меня было такое чувство… какое бывает, когда смотришь на СантаКлауса и пытаешься узнать в нем соседского парня… Он был в гриме… на голове тюрбан. Он маскировался.

Джереми вынул из кармана визитку и протянул ее Эрику:

– Если вы вспомните что‑ нибудь конкретное…

– Да‑ да, я позвоню вам.

– Нет, в таком случае позвоните в полицию. А если у вас возникнут какие‑ нибудь смутные подозрения или воспоминания – тогда мне.

– Обязательно, – пообещал Эрик. – А как там Ро?

– Хорошо.

– Передавайте ей привет. Надеюсь, мы с ней скоро увидимся.

– Передам. А я, кстати, приехал, чтобы помочь другу.

– Ага, Брэду Джонстону, я знаю. Да все уже об этом знают. А я, между прочим, видел их в тот день, на Хеллоуин. Его и его жену.

– Где?

– Они, держась за руки, входили на кладбище.

– Может быть, вы видели, как они выходили?

– Я за ними не шпионил, я шел по своим делам, – вдруг вспылил Эрик. – На них нельзя было не обратить внимания, потому что они были очень красивой парой. Я еще подумал, что это отличное начало для фильма ужасов – красивая молодая пара входит в сумерках на старое кладбище. Я посмотрел и прошел мимо.

– И ведь никто ничего не заметил, – пробормотал Джереми.

– На Хеллоуин? Разумеется! Вокруг столько всего интересного, что никому и дела нет до прохожих.

Он встал и вышел из кухни, направляясь к двери. Джереми ничего не оставалось, как последовать за ним. По пути Эрик заглянул в гостиную.

– Знаете, мне приходилось делать весьма необычные вещи: я делал из людей деревья, коров, собак – да все что угодно. И все же… И все же, что ты ни делай, а глаза все равно человека выдадут. Даже если использовать контактные линзы. Я узнаю актера в любом гриме. Вот и тогда – он так посмотрел на меня… и я подумал, что я ведь его знаю. И меня это насторожило.

– А голос? Какой у него был голос?

– У меня вообще‑ то сильнее развита зрительная память – и это в ущерб слуховой. Но, если не ошибаюсь, он говорил правильно, почти без бостонского акцента. Но здесь уж я не уверен, извините.

– А случись вам вновь услышать его голос, вы бы его узнали?

– Понятия не имею.

– Сделайте мне одолжение – продолжайте думать об этом, хорошо? Может быть, вам удастся вспомнить.

– Попробую. Это означает, что я теперь вне подозрений? – В голосе Ролфа мелькнуло изумление, будто ответ был известен заранее.

– Пока нет.

Джереми вышел и направился к машине. Ролф, стоя на крыльце, окликнул его, и Джереми обернулся.

– Если бы я увидел его где‑ нибудь, то тогда узнал бы. Я узнал бы его по глазам. В них было что‑ то знакомое. И мне кажется… я боюсь, что он знает меня.

Глава 12

Солнце только начинало клониться к закату. До наступления темноты оставалось не менее часа. К тому же Ровенна была не одна, с ней был Джо. И труп убрали. Кукуруза, пострадавшая от нашествия полицейских, так и лежала на земле, не дожив нескольких дней до сбора урожая. Здесь, на поле, Ровенну охватило чувство страха и обреченности, которому она безуспешно пыталась сопротивляться. Сколько бы она ни уговаривала себя ощутить нежные ласки ветерка и сладкий душистый аромат природы, все было напрасно. Она не хотела там оставаться.

– Ну и что? – спросил Джо, стоявший рядом.

Она покачала головой:

– Не знаю, чего ты от меня добиваешься. Что, по‑ твоему, я должна делать?

– А что ты чувствуешь?

Ровенна вздохнула.

– Ничего особенного. Ладно, где тут стояло пугало?

– Да вот же – здесь. – Он указал чуть ли не ей под ноги.

И впрямь: в земле торчал маркер, установленный полицейскими, а рядом зияла дыра, оставшаяся от шеста. Он сунул ей в руки копию водительского удостоверения Дины Грин с фотографией. Она была симпатичная: темные волосы, большие карие глаза. С фотографии глядела женщина из тех, что любят брать от жизни все.

Ветер стал крепчать, развевая ее волосы. Она подняла голову – солнечный диск заволокло дымкой. И он стремительно катился к горизонту. Вскоре станет темно.

Ровенна закрыла глаза и отдалась на волю своему воображению. Ей послышался плач – испуганный и жалобный женский плач, молящий о пощаде. Потом раздался смех – жестокий, злорадный, сопровождавшийся звуками борьбы. А затем опять голос женщины. И мужчины.

– Я буду слушаться, клянусь, – плакала женщина.

– Слишком поздно, – непреклонно отвечал ей глубокий мужской голос.

Снова борьба. Стоны. И крик – задыхающийся предсмертный крик.

И вдруг ее осенило. Она поняла – и что он делал, и где, и даже зачем. И она ужаснулась. Ей вдруг стало не хватать воздуха. Она упала на колени, чувствуя, что ее душат – чужие сильные руки сдавили ей горло, и их нельзя, невозможно сбросить. Раздался щелчок – это сломался горловой хрящ.

– Ро!

Джо подскочил к ней, схватил за плечи и рывком поднял с земли. Она стояла широко распахнув глаза.

– Что с тобой? – испуганно спросил Джо. – Ты в порядке?

Да, ей полегчало. Зловещая дымка, скрывавшая солнце, рассеялась. Стало теплее, ветер стих. Все вокруг было как обычно.

– Что ты видела?

– Ничего. Я почувствовала.

– Ну? И что ты почувствовала? – Джо хоть и испугался, но вовсе не раскаивался. Наоборот, он сгорал от нетерпения, желая узнать, что с ней приключилось.

– Мне кажется, он держит жертву в каком‑ то отдаленном месте, где не слышно криков. Не думаю, что в городе. У меня было ощущение темноты. В темноте проще терроризировать жертву. Он не сразу убивает ее. Сначала он с ней забавляется. Но если…

– Что – если?

– Она должна играть в его игру. Она должна бояться его и поклоняться ему. Она должна понимать, что поклоняется некоей злой силе. Но если она не подчиняется, пытается убежать – она должна заплатить за это жизнью.

– Ро, а ты не можешь его увидеть? Попробуй, сосредоточься.

Она снова закрыла глаза. Она видела что‑ то. Но не лицо.

– Я вижу одну из этих жутких дьявольских масок, что продаются у Ллевеллинов.

Внезапно на дороге загудела машина. Они оба вздрогнули. Из машины выскочил Джереми и бросился к ним, прыгая через полегшие стебли.

– Какого черта ты здесь делаешь?! – закричал он.

– Привет, Джереми, – обернулась Ровенна.

– Она со мной, разве не видите? – спросил Джо.

– Я ушам своим не поверил, когда Дэн сказал мне, что ты поехала сюда, – продолжал Джереми, не обращая на него внимания. – Здесь опасно! Ты сказала, что будешь ждать меня в музее.

– Джереми, я здесь не одна, я вместе с Джо, – пыталась она его успокоить, не понимая, чем вызван его гнев.

Теперь он повернулся к Джо, будто раньше его не замечал, и напустился на него:

– А зачем вы ее сюда потащили?

– Эй, сынок, потише. Я не должен спрашивать у тебя разрешения, когда хочу что‑ то сделать, понятно? Если кто‑ то здесь и лишний, то это прежде всего ты.

– Уже темнеет! – не утихал Джо. – Пусть вы и полицейский, но ей здесь находиться опасно!

– Где темнеет? Солнце светит вовсю!

– Вы не должны таскать ее сюда! Иначе преступник решит, что она и вправду ясновидящая, и следующей будет она!

Они стояли друг против друга, раздувая ноздри, точно два взбесившихся быка.

– Стоп, стоп! – вмешалась Ровенна. – Джереми, преступник даже не знает о моем существовании, что он может решить? Я, в конце концов, совершеннолетняя, в здравом уме и памяти, и могу сама о себе позаботиться. Вы можете спорить сколько хотите, а я уезжаю в город на попутной машине!

– Нет, подожди! – Джереми поймал ее за руку. – Поезжай с Джо, а я следом.

– Да нет, поезжай с Флинном, а я поеду за вами, – сказал Джо.

– Эй, Джо, извините. Но вы, наверное, тоже разозлились бы, будь на моем месте.

– Все может быть, – пробормотал Джо. – То есть вы просите прощения?

– Я прошу прощения, что обидел вас, но все‑ таки ей не стоит сюда приезжать.

Джо, словно не слыша, повернулся к Ровенне:

– Вы двое едете сейчас в музей?

– Нет, это я еду в музей, – поправила его Ровенна и вопросительно взглянула на Джереми, но он сказал:

– Тогда я заеду за тобой в пять. Джо, вы доставите ее туда в целости и сохранности?

– Не беспокойтесь.

Джереми, помедлив, шагнул к ней, взял за руку и поцеловал в щеку. Кивнув на прощание Джо, он пошел к машине. Ровенна провожала его взглядом, продолжая удивляться их неожиданной стычке.

– Странно все это, – сказала она, когда они с Джо уже уселись в машину.

– Ничего странного, – откликнулся Джо.

– Сначала он бесился из‑ за меня, а потом словно и забыл обо мне.

Джо с улыбкой покосился на Ровенну.

– Сначала он запаниковал, когда не нашел тебя там, где вы договорились встретиться. Но потом убедился, что с тобой все в порядке, и успокоился. Наверное, у него есть и другие планы.

– Ой, что я слышу? Ты его оправдываешь, защищаешь?

Он пожал плечами.

– Да он нормальный парень. И давай больше не будем об этом.

Она посмотрела в окно, где мелькали ряды кукурузы.

– Насколько я понимаю, ты знаешь, куда он мог поехать?

– Хм… По логике вещей, он должен был поехать к Макэлроям, чтобы лично с ними поговорить.

Ровенна откинулась назад. Трудно было себе представить, чтобы Джинни Макэлрой сумела вытащить в поле груз тяжелее десяти фунтов. А доктор Макэлрой? Нет, это невозможно. Она ходила в школу с его детьми. Она помнила, как он смешил ее, чтобы отвлечь, когда нужно было сделать укол. Она представила, как он играет с внуками, смеется, сажает их себе на плечи… Оставшись без родителей, она могла зайти к Макэлроям в любое время дня и ночи… Нет, доктор Макэлрой не убийца.

– Макэлрой уезжал на Хеллоуин, – сказал Джо, словно прочитав ее мысли. – В Орландо, на медицинский конгресс.

– Фу‑ у… – с облегчением выдохнула она и улыбнулась.

– А ведь он как‑ то навещал Ролфа, – сообщил Джо, – мне в полиции передали, что он узнавал адрес. Странный тип этот Ролф.

– Он не странный, он артистичный, – нахмурилась Ровенна.

– А разве нашему убийце заказано быть артистичным? – усмехнулся он.

– Я хоть и не видела Ролфа со школы, но уверена, что это не он. Он был хорошим парнем.

– Он уже тогда был с причудами. Вспомнить хотя бы эти его чучела… И если он нашел место, где такие извращения считают нормой, то это не значит, что он стал нормальным.

– Джо Брентвуд, именно такое отношение и заставило Ролфа бежать отсюда на запад. Тут его, чего доброго, могли бы и линчевать.

– Но мы‑ то знаем, что убийца – наш, местный. И живет за городом, где держит своих пленников. Он знает, куда выставить свои пугала. Он все вокруг знает.

Джо явно считал, что Эрика надо взять под наблюдение. Какая глупость. Эрик был… просто Эрик.

И все‑ таки…

Как знать? Она так давно не видела его. Можем ли мы утверждать, что знаем другого человека? Чужая душа потемки. Она считала, что хорошо знает Джо, но сегодня он сильно удивил ее, встав на сторону Джереми.

Они были уже на окраине города. Ровенна обрадовалась, увидев, что, хотя на улице еще не стемнело, фонари уже зажглись. Весь город опять преобразился к празднику. Парк заполонили фермерские фургоны, оранжевые шары тыкв светились среди осенней листвы. А некоторые жители города поторопились развесить рождественские гирлянды. На крыше одного из домов стоял огромный Санта и его сани.

– Зачем только все смешивать в одну кучу? – ворчал Джо. – Неужели нельзя сначала по‑ человечески отпраздновать День благодарения? Это старый добрый американский праздник, который заслуживает отдельного внимания.

Он остановился у музея.

– Веди себя хорошо, поняла? Я не хочу, чтобы Флинн опять на меня наехал. – Он усмехнулся и прибавил, меняя тон: – И спасибо.

– Пожалуйста, Джо. Увидимся.

Поднимаясь по ступенькам музея, Ровенна поразилась тому, как быстро начало темнеть, и прибавила шагу. На доске объявлений у двери висели две фотографии, которые появились, пока ее не было. Ниже были помещены описания Дины Грин и Мэри Джонстон с просьбой к лицам, видевшим их до или после исчезновения, звонить в полицию. Взгляд Ровенны задержался на фотографии Дины Грин, и она снова ощутила порывы ветра и услышала жалобный плач. Темнота вокруг сгустилась, тени выросли, повеяло запахом земли, будто она вновь очутилась среди кукурузного поля. Ей пришлось сделать шаг назад, чтобы вернуться к реальности. Бедная Дина! Какой ужас ей пришлось испытать перед смертью. И Мэри до сих пор неизвестно где. Однако Ровенна была уверена, что та жива, хотя ничем не могла объяснить своей уверенности. Убийца играл с ними. Он был их богом, которому они должны были поклоняться. Он был к ним добр. Король урожая. И от них требовалось почитать его и отдавать ему себя с любовью и благодарностью за его доброту.

– Вот ты где.

Она вздрогнула. Перед ней стоял Дэн.

– Я уже собрался заявить в полицию, что ты пропала, – пошутил он. – Да и музей пора закрывать.

– А который час?

– Пять часов.

– Пять часов? – удивленно переспросила Ровенна. Неужели она простояла здесь полчаса?

У нее зазвонил телефон. Это был Джереми. С извиняющейся улыбкой взглянув на Дэна, она ответила:

– Я немного задерживаюсь, но я в городе.

– С кем ты?

– С Дэном.

– Хорошо. Брэд будет ждать нас в баре отеля «Хоторн» в шесть.

– Поняла. Я приду.

– До встречи.

Она повернулась к Дэниелу, который с печалью на лице рассматривал фотографии.

– А я ее видел в «Хоторне». Я уже позвонил в полицию и рассказал все, что мог.

У Ровенны захватило дух.

– Да ты что? И с кем она была? Ты знаешь его?

– Нет. Никогда раньше не встречал. Но это не значит, что он приезжий.

– И как он выглядел? Он больше тебе не попадался? – взволнованно тараторила Ровенна. – Может быть, в день, когда исчезла Мэри?

– Нет, к сожалению. Каков он из себя? Высокий, симпатичный, мускулистый… Похоже, он работает где‑ то на открытом воздухе. Может быть, механик или строитель.

– Блондин, брюнет, азиат, мексиканец?

– Белый, блондин. Я описал его в полиции. Надеюсь, они его быстро поймают, пока Мэри еще жива.

Она кивнула:

– Я рада, что ты тоже так считаешь. Многие уверены, что ее уже нет, особенно сейчас, когда нашли Дину Грин… Брэд, конечно, верит, что она жива, но иначе он просто сойдет с ума.

Коснувшись ее щеки, Дэн тихо проговорил:

– Мне кажется, ты думаешь, что она жива, потому что тебе хочется так думать.

– Вовсе нет! Я в это верю! – возразила она.

– Ты славная девочка, но будешь ли ты хорошей королевой? – пошутил Дэн, чтобы развеять напряженность.

– Не знаю, – дернула плечом Ровенна, – сейчас даже трудно думать об этом.

– Да, но… жизнь продолжается. Это как смена времен года… Впрочем, ладно, сегодня был длинный день, а завтра еще длиннее. До завтра!

– Нет, подожди! Что ты еще нашел в библиотеке?

– Да ничего особенного! – отмахнулся он. – Завтра расскажу, ладно?

– Конечно, спасибо.

– Послушай, – он нахмурился, – может, тебя проводить?

– Нет, спасибо! Здесь недалеко.

– О'кей, тогда до завтра.

– До завтра.

И Дэн ушел. Ровенна смотрела ему вслед, жалея, что не позволила ему проводить ее. Она хотела даже окликнуть его… Но потом подумала, что идти ей и вправду всего ничего – вдоль по улице полной народу. Нет, она не собирается поддаваться страху в родном городе, который знала как свои пять пальцев.

Повернув за угол, она увидела, что магазин Адама и Евы еще не закрылся. Внутри даже были посетители. В углу витрины белело объявление с фотографиями. Она заставила себя отвернуться. Непонятно, как она могла провести столько времени перед этим объявлением у музея. Помочь Мэри она все равно была не в силах. Она могла только давать волю своим чувствам и воображению. Но это было страшно, больно. И она не решилась на это, находясь в темноте и одиночестве.

Ровенна собралась было пойти дальше, когда ее заметила Ева.

– Что ты делаешь здесь вечером одна? – спросила она, открывая дверь.

– Я пока остаюсь в городе у Джереми. Сейчас я иду к нему в «Хоторн».

– Неплохо устроилась, – лукаво подмигнула ей Ева.

– Перестань, Ева!

– Ах, не дуйся. Я знаю, что ты не стала бы спать с парнем лишь затем, чтобы не ехать домой. Вот я, например…

– Ах, брось! – перебила Ровенна. – Можно подумать, ты когда‑ то изменяла Адаму.

– А что? Я хоть и замужняя женщина, но не мертвая же, – она с опаской оглянулась через плечо, – смотреть‑ то можно. Ах, Ро, вот я это говорю… А она‑ то умерла! Знаешь, она к нам заходила. Такая милая девушка… Она купила у нас какую‑ то бижутерию.

– Да, Дэн тоже ее видел.

– Она сказала, что живет в Бостоне и давно здесь не была. Она приехала, чтобы полюбоваться листопадом, а ее убили…

Ева чуть не плакала. Ровенна, не зная, чем успокоить подругу, обняла ее.

– Эй, тебе надо спешить, – Ева отстранилась, – кавалер ждет.

– Ты в порядке? – спросила Ровенна.

– Конечно.

– Ну, тогда давай закрывай.

– Да‑ да, – ответила Ева, не двигаясь с места.

– Что‑ то случилось? – спросила Ровенна. Она не хотела опаздывать, но оставлять Еву в слезах тоже не хотелось.

– Нет, ничего. Ты тут ничем не поможешь. Так что иди – Джереми, наверное, заждался.

– Хорошо. Я завтра зайду к вам.

Ева вздохнула и скрылась в магазине. Ровенна пошла дальше. Это казалось невероятным, но другие магазины были уже закрыты, и улицы вмиг опустели. Она шла быстро, почти бежала.

Неожиданно фонарь у нее над головой зажужжал, помигал и погас. «Ничего, света еще много», – решила она. Был свет, но была и тень. Взглянув себе под ноги, она увидела быстро двигающийся силуэт и едва не подскочила от испуга. Ах, да это ее собственная тень! Она прислушалась, и ей показалось, что кто‑ то идет за ней, подлаживаясь в такт ее шагов. Поднялся ветер, с сухим вкрадчивым шепотом закружились листья. Тень увеличилась, разрослась. Она была уже не у нее под ногами, а далеко впереди – черная, массивная, как гора. Нет, не гора – тень имела форму. Она напоминала великана в капюшоне, поднявшегося из самых земных недр. Ровенна знала, что это ее воображение, но все равно мчалась вперед, изнемогая от страха. Эхо ее шагов отчего‑ то запаздывало.

Она шмыгнула в переулок, хотя он уводил ее от центра города в более глухое место. Шаги позади раздавались все громче. Ее преследовали, теперь в этом не осталось сомнений. И куда все подевались? Вокруг не было ни души. А ведь в городе полно туристов… Вот забавная вывеска: перечница и солонка в виде пилигримов, но стекла темные, кафе закрыто. Следующим было историческое здание, закрытое на реконструкцию. На другой стороне улицы – памятник замученным ведьмам. И кладбище. Ворота стояли раскрытыми настежь. Недолго думая Ровенна перебежала на другую сторону улицы. Это могло показаться безумством, однако она надеялась, что, хорошо зная кладбище, она сумеет запутать своего преследователя, а сама выберется с другой стороны. Она шмыгнула в ворота, помчалась мимо старых плит и вдруг остановилась как вкопанная – зло теперь не преследовало ее, оно было прямо перед ней. Она оцепенела. Справа были детские могилки с херувимчиками, слева – разрушенный камень, а впереди – склеп. Она поняла: она не случайно и не по своей воле оказалась здесь. Она угодила в ловушку. Впереди вздымалась необъятная черная тень. В голове грохотал настойчивый шепот: «Сюда, сюда, ближе, ближе. Поклоняйся мне, боготвори меня…» В полной темноте на гробнице впереди блеснула древняя надпись – кроваво‑ красные буквы сложились в имя: Ровенна Кавано.

Глава 13

Когда Джереми пришел, Брэд уже ждал его в баре – сидел, нервно вцепившись в бокал пива и зачарованно рассматривая узоры на запотевшем стекле.

– Ну? – сразу накинулся он на вошедшего.

– Я узнал кое‑ что, но в общем никаких подвижек. Как ты?

Брэд угрюмо пожал плечами.

– Вот получил это полицейское объявление, – хрипло сказал он. – Я не мог сидеть на месте, объездил все пригороды к северу и везде показывал его, но никто и ничего не смог мне сообщить.

Джереми хоть и знал, что к северу от города искать бесполезно, все следы сосредоточены здесь, но он понимал, что Брэд прав и необходимо проверить все возможные варианты.

– Ну и что же ты все‑ таки узнал? – спросил Брэд.

Бармен принес для Джереми пиво. Это был все тот же Хью – коренастый лысеющий человек лет тридцати с лишним.

– Привет, рад вас снова видеть, – сказал Хью.

Джереми кивком поблагодарил его.

– Дину Грин, – начал он, – видел чуть ли не весь город в компании какого‑ то качка.

Хью, отошедший не так далеко, услышал, о чем они говорят, и снова приблизился.

– И я ее видел, – сказал он, наклонившись к Джереми. – Она была здесь. Пила «Космос», а этот парень пил виски.

– Вы, наверное, уже давали его описание в полиции?

– Да! Но у меня есть кое‑ что получше! – с довольным видом сообщил Хью.

– Чек с номером его кредитки? – спросил Джереми и сразу пожалел о сказанном – Хью сразу сдулся и поскучнел.

– Да. А откуда вы… Ах да, это же ваша профессия.

– Не знаю, плохо это или хорошо, но этот парень… – начал Брэд.

– Его зовут Тим Ричардсон, – подсказал Хью, – проживает в Маленькой Италии, Бостон.

– Интересно, были ли они знакомы в Бостоне, – заметил Джереми.

– Дело в том, что Тима Ричардсона не видели здесь на Хеллоуин, – с надеждой сказал Брэд, – так что Мэри, возможно, жива и здорова.

– Брэд, – вздохнул Джереми, – это ничего не значит. Дину Грин мог похитить кто‑ то другой, а Мэри тут, возможно, вообще ни при чем. – Он повернулся к Хью: – Они вышли вместе?

– Я не знаю, – пожал плечами Хью. – Я не следил за ними. У нас было полно народу в тот вечер. Парень просто расплатился, а что было потом – я не знаю.

– Может быть, кто‑ то другой их видел? А полиция изъяла у вас чек?

– Вы смеетесь? Это было пару недель назад.

– А где же вы взяли информацию?

– В компьютере осталось.

– А вы не могли бы распечатать эти данные для меня? Не сейчас – я знаю, что вы заняты, – утром.

– Конечно, – не без удовольствия ответил Хью. – Эй, Эрик, привет!

Джереми повернулся и увидел Эрика Ролфа. Тот хоть и был в обычном джинсовом костюме, но выглядел так, будто побрился и принял душ. Наверное, он пришел на свидание. Брэд, казалось, ничего вокруг не замечает, тупо уставившись в свой бокал.

– Утром, – проворчал он, – всегда утром. Сколько утр должно пройти, пока мы найдем Мэри?

Джереми вдруг резко вскочил и направился к выходу. Ровенны до сих пор не было. Проходя мимо Эрика, он испытал желание схватить его за грудки и вытрясти из него, где он прячет Мэри. Он сдержался лишь потому, что тревожился о Ровенне и должен был срочно бежать в музей.

– Нет, – прошептала она, – нет. – На большее у нее не хватило сил, слишком велик был шок.

Там было ее имя.

На склепе.

И тень, манящая, зовущая ее.

Нет, это все в ее воображении. Это все проделки ее воспаленной фантазии, работа коварного подсознания. Словно ее способность представлять себя на месте жертвы и чувствовать, что происходило с несчастной жертвой, обратилась против нее и из всех ее страхов и кошмаров слепила чудовище. Она ходила по этому кладбищу миллион раз, и здесь не было могилы с ее именем, и она не собиралась становиться чьей‑ либо жертвой, даже если сам дьявол вылез из ада, чтобы забрать ее.

– Нет, – произнесла она громко и отчетливо, глядя на темный камень. Там никого не было. Не было даже тени. И надпись исчезла. Ничего.

Луна вышла из‑ за туч, прогоняя тьму, которая лишь недавно была почти ощутима. В серебряном свете луны она видела осенние листья, лежавшие на земле. Рассмотрев камень, она обнаружила, что ни дат жизни, ни имени различить уже нельзя. Она огляделась: на кладбище никого не было – ни живых людей, ни воображаемых чудовищ.

И вдруг кто‑ то крикнул:

– Ровенна!

Оклик был громкий и взволнованный.

Она резко обернулась.

– Эй, Ровенна! Что с тобой? Что ты тут делаешь?

У ворот с другой стороны стоял Адам и смотрел на нее как на сумасшедшую. Ворота – она обратила внимание – были уже закрыты. За стеной прошла парочка, держась за руки, проехала машина. Ночь была как ночь, улица как улица.

– Ро? – снова позвал Адам.

Она быстро подошла к воротам и без труда перелезла через стену.

– Адам, привет. Ты шел за мной?

Она старалась говорить спокойно, но в голосе ее все равно звучали резкие, истерические нотки.

– Ну… я хотел тебя догнать, – смутился он. – Ты так бежала, я подумал… не случилось ли чего.

– Ты больше никого не видел?

– Да нет. – Он пожал плечами. – Лили Марстоун закрывала свой магазин, и все. Больше, кажется, никого не было. А что вдруг на тебя нашло? Зачем ты помчалась ночью на кладбище? После всех этих событий… И зачем тебе понадобилось лезть на стену?

– А я не лезла – я прошла в ворота. Они были открыты.

Адам скептически прищурился:

– Да что ты говоришь…

– Ничего, не обращай внимания, – сказала она, стуча зубами. – Мне показалось… что там кто‑ то есть.

– Где? На кладбище? Ночью?

Ровенна открыла было рот, чтобы объяснить, как она очутилась на кладбище, но потом подумала, что он все равно не поверит. Да она и сама себе уже не верила.

– Ладно, проехали. Мне нужно к Джереми. Проводишь меня?

– Конечно.

– А где Ева?

– В магазине – распаковывает товар ко Дню благодарения. Тебе, кстати, не нужна соусница в виде пилигрима?

– Нет, – усмехнулась она. – Только не отпускай ее одну на улицу, хорошо?

– Понял. Идем, я тебя провожу.

Ровенна, конечно, была очень рада его компании.

– Так зачем же ты все‑ таки за мной пошел? – спросила она, когда они двинулись по улице.

– Я боюсь за Еву, – признался он.

– Что? – изумилась она: Ева боится за него, а он, значит, за Еву. – Почему?

– Я не знаю, что на нее нашло в последнее время. Если я покупаю маски у Эрика Ролфа и держу в магазине книги о сатанизме, то я превратился в самого черта. Она так считает. Она все время твердит, как ей за меня страшно. Мы только и делаем, что спорим. А раньше мы всегда были заодно, у нас не было никаких разногласий.

– Да? Может быть, вам вдвоем сходить к семейному психологу?

– Может быть, может быть, – проворчал он. – Но если она начнет жаловаться тебе, то ты передай ей, что я ее люблю, ладно?

– Хорошо, – пообещала Ровенна.

Они дошли до перекрестка, гостиница была через дорогу.

– Иди, – сказал он ей, – я подожду здесь, пока ты не войдешь, а потом пойду обратно к Еве.

– Спасибо, – поблагодарила она. – Там внутри швейцар, не волнуйся. Иди.

– Не спорь, я подожду.

У дверей гостиницы останавливались машины, на крыльцо выходили люди. Некоторые задерживались, чтобы прочитать объявление на окне – одно из тех, что были развешаны по всему городу. Повсюду раздавались голоса. Ровенна уже стыдилась своего глупого страха, загнавшего ее на кладбище. Она расправила плечи, откинула назад волосы и пошла через дорогу. В тот момент, когда ее рука потянулась к ручке двери, дверь распахнулась и оттуда выскочил взбудораженный Джереми. Увидев Ровенну, он схватил ее за плечи и пристально уставился ей в лицо. Приятный запах кожи от его пиджака, взволнованный трепет его тела заставили ее растаять от удовольствия. Боже, как хорошо! Такого просто не бывает… Нет, это ужасно. Ведь он приехал лишь затем, чтобы помочь другу, у которого пропала жена…

И все же в то мгновение он показался ей таким высоким, красивым, сильным и – самое главное – настоящим, что она не удержалась от улыбки, полная решимости никогда не рассказывать ему, как злая тень преследовала ее на улицах города и заставила укрываться на кладбище. Он бы не понял. Ни за что. Он жил в реальном мире. Игры воображения казались ему подозрительными. Правда, при всем при этом он сам ходил и разговаривал во сне…

– Извини, я просто струхнул, когда ты не появилась вовремя, – поспешил объясниться он.

Она улыбалась ему застывшей на лице улыбкой.

Возможно, она не права, что не решается все ему рассказать, – и пусть это выглядело бы глупо. Возможно, он пустился бы прочесывать улицы в поисках ее таинственного преследователя, если тот не был порождением темноты и ее ночных кошмаров…

– И ты меня извини, – сказала она с некоторой заминкой. – Я заболталась с Евой. Мы и не заметили, как пролетело время.

В баре Ровенна сразу узнала Эрика и бросилась к нему, чтобы поздороваться. Эрик похудел, но остался тем же парнем, которого она помнила по школе. Он обнял ее своими длинными руками, а затем отступил, кивая куда‑ то поверх ее плеча.

– Там твой приятель, – зашептал Эрик, – он думает, что я убийца. Ему не нравятся маски, которые я делаю.

Ровенна оглянулась. Джереми ничем не выделялся из толпы – будто он просто зашел в бар посидеть с друзьями. Но Ровенну было не обмануть: исходящее от него напряжение передавалось ей по воздуху. Она поняла, что Эрику он не доверяет.

Ровенна хотела сказать ему, что знает Эрика с детства, что они вместе учились в школе, но потом подумала, что она, наверное, знает едва ли не каждого в городе, а убийца тем не менее ходит среди них.

У Джереми зазвонил телефон. Он махнул им рукой, прося прощения, и вышел в фойе.

– Нарочно не придумаешь, – говорил ей Эрик, проводив Джереми взглядом, – стоило мне вернуться сюда со своими масками, как на поле у моего дома находят труп. Ро, ведь ты знаешь меня, какой из меня убийца?

– Эрик, я знаю. Сейчас многих опрашивают. А Джереми хороший парень, поверь.

– Да, он красавчик, – согласился Эрик, – этого у него не отнять. А вы с ним того… вы вместе?

– Да, – сказала она, краснея и понимая, как это глупо.

– Что ж, поздравляю. Видно, что он печется о тебе. И с оружием он, наверное, умеет обращаться.

– А еще он играет на гитаре, – прибавила Ровенна. – Ладно, как у тебя дела?

– Неплохо. В Голливуде извращенцам вроде меня прилично платят. А ты как поживаешь? Я видел твои книги в списках бестселлеров. Жизнь удалась, да?

Она скромно улыбнулась.

– Ты посиди, а я сейчас вернусь. Я хочу проверить, насколько твой друг артистичен.

– Эрик…

– Садись.

Он пошел к музыкантам, готовившимся заиграть.

Она оглянулась – Джереми все не было. Сидевший у бара Брэд разговаривал с Хью. Она встала и направилась к бару.

– Здравствуйте. Брэд, как дела?

– Нормально, – сказал тот, и по его голосу было слышно, что это не так.

Они с Хью поздоровались, и тот отошел обслуживать другого клиента.

Брэд наклонился к ней и прошептал что‑ то, но настолько тихо, что едва можно было разобрать.

– Что? – переспросила Ровенна.

– Он колдун?

– Кто? Хью?

– Да.

– Нет.

– А знаете что?

– Что?

– Здесь творится что‑ то нечистое. Не подумайте, что я это спьяну – я почти ничего не пил.

– А что именно?

– Джереми мне не верит. Я знаю, он не верит мне.

– Вы о чем, Брэд?

– Дьявол. Дьявол среди нас. Он сидит где‑ то здесь, в баре, пьет, – тихо вещал Брэд.

– …его фамилия Ричардсон, – говорил Джо в телефон, – его быстро нашли. Он и не думал прятаться. Бостонская полиция задержала его, когда он возвращался со смены. Он работает на стройке. Он утверждает, что ни в чем не виноват, и не понимает, в чем его обвиняют. Говорит, что поболтал с ней и купил ей выпить, вот и все.

– То есть он признает, что встречался в Салеме с Диной Грин?

– Да. Он сразу узнал ее на фотографии. Но он, конечно, отрицает свою причастность к ее убийству, хотя алиби у него нет. Он провел с Диной чуть ли не весь день, у нас есть чек из бара…

– Да, но…

– У него нет доказательств своего местопребывания на Хеллоуин. До Бостона тут рукой подать. Его смена закончилась в три тридцать. Он легко мог смотаться сюда, чтобы украсть Мэри.

Ах, если бы это был Тим Ричардсон… Тогда им не нужно было бы так бояться. Но убийца был явно из местных, хорошо знакомых с кукурузными полями…

– Увидимся завтра утром, – сказал Джо.

– До завтра. Спасибо.

Он положил трубку. Ему совсем не хотелось ехать в Бостон и допрашивать подозреваемого, потому что это означало бросить Ровенну одну в Салеме. Он колебался, не решаясь позвонить Джо и сказать ему, что отказывается от поездки. И тут снова зазвонил телефон. Взглянув на номер, он улыбнулся.

– Привет, братишка.

– Привет, Зак.

– Мы только что разговаривали с Эйданом. В новостях было сообщение о салемском трупе.

– Да уж, здесь орудует настоящий маньяк.

– Похоже. Мэри пока не нашли?

– Пока нет. Я думаю, что убийца – кто‑ то из местных. И мы близки к тому, чтобы сузить круг подозреваемых.

– Мы?

– Я и детектив Джо Брентвуд, который занимается этим делом. Мне повезло – мы с ним поладили. Он даже иногда позволяет мне иметь свою точку зрения.

Зак не видел иронической гримасы на лице Джереми.

– Здорово, – одобрил он. – Я могу приехать, если нужно.

– Давай! – воскликнул Джереми, обрадовавшись, что теперь есть на кого оставить Ровенну. Зак наверняка сможет добраться до Салема к завтрашнему вечеру, а днем Ровенна побудет с друзьями или даже с Брэдом. – Я бы попросил тебя поработать телохранителем, если ты не против.

– Ха! – Зак прищелкнул языком. – Твою красотку я готов охранять сколько угодно.

Джереми рассмеялся:

– Идет! Скорее приезжай.

Завершив разговор, он прислонился к стене. Брату он доверял как никому. Кроме того, их с Джо не будет всего несколько часов… Он поднял голову, по‑ прежнему улыбаясь, и… остолбенел.

У стены напротив стоял мальчик лет десяти в футболке и джинсах. У него были карие глаза и спутанные темные волосы.

– Билли, – прошептал Джереми.

Мальчик серьезно посмотрел на него и нерешительно улыбнулся. Между ними к выходу прошел какой‑ то человек. Потом проследовала молодая пара в сопровождении коридорного, катившего тележку с их багажом.

А когда и они прошли, мальчика уже не было.

Джереми выбежал на улицу и огляделся – мальчика нигде не было. Он заглянул за угол – пусто. Он обошел гостиницу кругом, но не встретил никого, кроме нескольких собачников, выгуливавших своих питомцев в парке. Вернувшись в гостиничное фойе, он вопросительно взглянул на двери лифта. Наверное, это был просто мальчик, похожий на Билли, – должно быть, сын кого‑ то из постояльцев. Надо взять себя в руки. Джереми напомнил себе, что для Билли ничего сделать не может, а для Мэри еще стоит постараться, и Брэд с Ровенной ждут его в баре. И он отправился в бар, расправив плечи, словно пытаясь стряхнуть с себя воспоминания о мальчике, которого было уже не спасти.

Глава 14

– Кто звонил? – спросила Ровенна не подумав, но затем спохватилась: они пока не настолько близки, чтобы требовать от него отчета по каждому звонку. Вопрос вырвался потому, что Брэд сильно ее нервировал, и она была рада возвращению Джереми.

– Звонил Джо, – пояснил Джереми. – Они нашли парня, который был тут с Диной Грин. Его задержали в Бостоне.

– О боже, что он рассказал?! – воскликнул Брэд. – Мэри у него?

– Он утверждает, что его не было тут на Хеллоуин. Он якобы провел ночь с проституткой в Бостоне. Договорились, что завтра мы с Джо поедем его допрашивать.

– Когда? – спросил Брэд.

– Рано утром.

– И я с вами.

– Нет, – отрезал Джереми. – Это было бы слишком. Хорошо еще, что Джо разрешил поехать мне. Кроме того, я уверен, что он тут ни при чем.

– Но почему? Откуда ты знаешь? – удивилась Ровенна, которой, понятное дело, не хотелось, чтобы убийцей оказался один из ее знакомых или – что еще хуже – друзей, а не приезжий из Бостона.

– Человек, которого мы ищем, отлично знает местность – это во‑ первых. А во‑ вторых, мне подсказывает чутье.

– Я сам прочешу это чертово поле, – взорвался Брэд, – я перерою его до последнего дюйма!

– Брэд, все, кто имеет к этому отношение, уже и так стоят на ушах. Они ищут, но пока… ничего не находят.

«Он чуть было не сказал: пока не находят другие трупы», – догадалась Ровенна.

– Я схожу с ума, я не могу этого выносить. Мы не знаем ни где она, ни что с ней, ни жива ли она. Но ясно, что каждый миг нашего бездействия приближает ее смерть.

Сердце Ровенны готово было разорваться от жалости.

– Это самое тяжелое, – согласился Джереми. – Да ты и сам знаешь, сколько нам приходилось ждать! Надеть акваланги – снять акваланги, нырнуть туда – нырнуть сюда. А на следующий день начинай заново! А те, кого посылают в наблюдение? Сидят, дохнут от скуки и глотают кофе, чтобы не заснуть. Мы на верном пути, Брэд. Мы действуем по плану, мы действуем методом исключения. И мы найдем ее.

И тут на плечо Джереми легла рука Эрика. Джереми обернулся. Брэд тоже уставился на Эрика, но тот явно не замечал, как сузились глаза Брэда.

– Он делает эти чертовы маски, – шепнул Брэд Ровенне.

– Да, он делает маски. Расслабьтесь, Брэд, – зашипела в ответ Ровенна.

– Мистер Флинн, – сказал Эрик, – я наслышан о вас как об изумительном гитаристе. Не согласились бы вы сыграть сейчас с ребятами? Они бы очень хотели.

Джереми посмотрел на Ровенну с тяжелым выражением, будто она была виновата. Но это продолжалось лишь секунду, и она, зная Джереми, догадалась почему – ведь он стремился ближе сойтись с местными, пусть они и были на подозрении. И в последнем случае, пожалуй, особенно. Так что он встал и подошел к бэнду. Поговорив немного с музыкантами, Джереми взял гитару. Ровенна хорошо помнила, как он играл на Бурбон‑ стрит в Новом Орлеане, и сейчас он играл не хуже.

– Черт, – удивился Эрик, – он и вправду недурен.

– Еще бы! – возмутился Брэд. – А вы надеялись, что он опозорится?

– Нет, что вы! – воскликнул Эрик. – Хотя… ну да, было немного.

И Эрик ретировался, придвинувшись ближе к сцене.

– Когда мы ее найдем, ну когда? – Брэд тут же набросился на Ровенну.

Она почувствовала, как щеки заливает жар.

– Брэд, я, честно, не знаю.

– Но если вы хоть что‑ то… хоть что‑ то можете сделать, прошу вас, сделайте! Вы ведь постоянно твердите, что она жива.

– Я попробую, Брэд.

Брэд словно читал ее мысли. А ведь и правда было кое‑ что, что она могла попытаться сделать, вот только боялась. У нее не раз мелькала догадка, что ответ кроется на кладбище. Едва она так подумала, в бар вошли Адам и Ева, и, на удивление, сейчас они не ссорились. Следом вошел Дэниел и сел к ним за столик. Ровенна удивилась, зная, что Дэн с трудом выносит Еву. Дэн, бывало, за глаза именовал Ллевеллинов падшими католиками, которые переметнулись в язычество ради выгоды. Они все смотрели на сцену, где играл Джереми. Потом Ева заметила Ровенну и показала ей поднятый вверх большой палец.

Дэн недолго с ними просидел. Приметив среди посетителей Эрика, он отправился к нему. Но, оказалось, лишь затем, чтобы пригласить его за столик Адама и Евы.

А когда Ровенна увидела входящих Джинни и доктора Макэлроя, она чуть не упала со стула. Похоже, люди сбивались вместе, чтобы поддержать друг друга и забыть о том ужасе, с которым им довелось столкнуться.

– Привет, Ровенна, – приветливо поздоровалась сияющая Джинни.

– Привет, – помахал ей доктор Макэлрой. Его вообще‑ то звали Ник, но Ровенна ни за что не стала бы называть его иначе, чем доктор Макэлрой. Он обнял ее. – Отлично выглядишь. Джинни говорит, что у тебя все хорошо.

– Да, спасибо.

Доктор Макэлрой был высокий и стройный седовласый человек, с такими же дымчато‑ серыми глазами, как у его тетки.

– Садись. – Он подвинул ей стул.

Ровенна присела на краешек, объяснив, что она с друзьями.

– Какой ужас, – покачал головой доктор Макэлрой. – Джинни мне сказала, что это ты нашла ту несчастную женщину.

– Твой молодой человек ко мне заезжал, – сообщила Джинни. – Он был у Эрика и ко мне заехал. Спрашивал: не слыхала ли я чего подозрительного или, может быть, видела чужую машину? Ах, но я ведь редко высовываю нос из дому, так что я ничем не смогла ему помочь.

– Да она включает телевизор на всю катушку, – прибавил доктор Макэлрой. – Конечно, где ей заметить?

– Но это же моя земля, мне ее оставил отец, – горевала Джинни.

– Джинни, пожалуйста, не переживай, – ласково попросила Ровенна.

– Она с тех пор места себе не находит. Вот я и решил вывезти ее в люди, пусть отвлечется, – сказал ее племянник.

– Хорошо, что скоро праздник урожая, – вздохнула Джинни. – Все будет легче. Я, кстати, сшила тебе очень красивое платье. Заскочи как‑ нибудь примерить, ведь до праздника несколько дней осталось.

– Конечно. Я приеду послезавтра, хорошо?

Джинни кивнула:

– Идет. Если нужно будет что‑ то переделать, время еще есть.

– Это твой молодой человек там играет? – спросил доктор Макэлрой, указывая на сцену.

Ровенна улыбнулась. Она пока не привыкла к тому, что люди именуют Джереми ее молодым человеком.

– Да, это Джереми Флинн, – ответила она. – Так, однако я бросила Брэда одного. Мне нужно возвращаться к нему за столик.

– Разумеется. Рад был повидаться. Я рад, что ты дома, – улыбнулся доктор Макэлрой.

– А я рада, что ты выбралась, Джинни, – сказала Ровенна.

– Да мы недавно приезжали в город, – ответила Джинни, – на Хеллоуин. В ту ночь как раз пропала эта несчастная женщина. Ох!

Джинни внезапно в ужасе вытаращила глаза. Ровенна обернулась посмотреть, что так испугало Джинни, но увидела только колонну.

– Джинни, что такое? – встревожился доктор Макэлрой, который тоже ничего не понимал.

– Огни, – Джинни переводила взгляд с него на Ровенну, – я вижу огни.

Ровенна и доктор Макэлрой озабоченно переглянулись.

– Перестаньте, – одернула их Джинни, – я пока не сошла с ума! Когда я заговорила об этой женщине, я вспомнила. Я хотя ничего и не слышала, но вчера ночью проснулась, посмотрела в окно, и там были огни – как НЛО. Там, на пустыре, на северо‑ западе.

– Джинни, там ничего нет, кроме кустов, – напомнил ей племянник.

Джинни будто не слышала.

– А ты не забудь передать это своему молодому человеку, – обратилась она к Ровенне. – Он велел мне запоминать, если я увижу какие‑ нибудь странности.

– Обязательно, Джинни, спасибо.

На обратном пути к бару она остановилась у столика, где сидели Адам, Ева, Дэниел и Эрик.

– Твой парень просто рок‑ звезда, – улыбнулся Адам. – А как тебе показалась Джинни?

– Джинни как Джинни, а что?

– Мне кажется, она уже малость того. На той неделе она позвонила мне среди ночи спросить о каком‑ то костюме, думая, что звонит утром.

– Да? Ничего, у нее это пройдет. – Ровенна просто не хотела поддерживать такие разговоры. – Ну, я пойду, Брэд там совсем заскучал.

– Да‑ да, иди, – сказала Ева, и Ровенна подумала, что хотя с виду у них все в порядке, это и в самом деле только видимость.

Когда она вернулась, Брэд был целиком поглощен своими мыслями и не обратил на нее внимания.

Хью поставил перед ней пиво:

– За счет заведения!

– Спасибо.

Только тут Брэд заметил Ровенну и повернул к ней свое страдальческое лицо.

– Знаете, у вас странные друзья, – сообщил он ей вполголоса. – Все как один ненормальные. А кто‑ то из них, вполне возможно, – дьявол.

– Брэд, не надо так говорить. Они все хорошие, добрые люди.

– Извините, – пробормотал Брэд.

Слава богу, вскоре, сопровождаемый аплодисментами публики, вернулся Джереми. Он сразу заявил, что умирает с голоду. Брэду тоже нужно было закусить – он только пил и ничего не ел.

– Я не голоден, – отказался он.

– Зато я голоден, и поэтому мы будем ужинать.

Они сели за стол. Джереми ел, одновременно разглядывая других посетителей. Джинни и доктор Макэлрой собрались уходить. По пути они остановились у их стола, и Ровенна представила Джереми доктору Макэлрою.

– Ты передала ему? – с беспокойством спросила Джинни. – Ты сказала ему, что я видела?

Джереми вопросительно взглянул на Ровенну.

– Не успела, – призналась та.

– Огни, я видела огни, – сурово сообщила Джинни.

– Огни?

– К северо‑ западу от нашего дома, да и от дома Ровенны тоже. Я позабыла вам сказать.

Доктор Макэлрой стоял со смущенным видом – ему было стыдно за Джинни.

– Да‑ да, огни, – продолжала безо всякого смущения Джинни, – как НЛО. Я несколько раз их замечала, но отчего‑ то они вылетели у меня из головы, а вот теперь я вспомнила. Вы уж извините.

– Большое спасибо, – сказал Джереми. – Это очень важно. Если они снова появятся, обязательно сообщите мне.

– До свидания, приятного вечера, – не выдержал доктор Макэлрой и потащил Джинни к выходу.

– НЛО? – устало произнес Брэд. – Что за чушь?

– А что там – на северо‑ западе от твоего дома, Ровенна? – поинтересовался Джереми.

– Ровным счетом ничего, – пожала плечами девушка, – пустырь, поросший кустарником. Мне очень неприятно об этом говорить, Джереми, но я боюсь, что Джинни стала понемногу сдавать…

Джереми ничего не ответил, лишь молча продолжал есть.

После ужина они проводили Брэда в его гостиницу.

– Странно, – говорила Ровенна, когда они подходили к дому Джереми, – столько знакомых в одном месте мне еще не доводилось видеть.

– И правда, – рассеянно согласился Джереми.

– О чем ты думаешь?

– Я думаю, что я упускаю что‑ то важное. У меня такое чувство, что этот парень из Бостона тут ни при чем. Это кто‑ то из местных… Брэд убежден, что виноват этот Дэмиен или как его там. Вряд ли это его настоящее имя. Он хитер как лис. На теле жертвы не было обнаружено ни единой улики: ни спермы, ни кожи в соскобе из‑ под ногтей – ничего.

– Когда вы с Джо завтра выезжаете? – спросила Ровенна.

– В четыре часа утра. А что? Ты хочешь с нами?

– Нет. Я должна снова наведаться в музей. Может показаться, что я ищу то, чего нет, но в библиотеке еще есть книги, которые я не открывала.

– Я был бы рад, если бы ты взяла с собой Брэда.

– Брэд, боюсь, не читатель. Хотя как хочешь – попроси его прийти к завтраку, а потом проводить меня в музей. Так он будет хоть чем‑ то занят.

– Хорошо, – согласился Джереми. – А к обеду и я вернусь. Да и Зак приедет.

– Зак? – удивилась она. – Сюда?

– Да. Он мне сегодня звонил. С ним мне будет спокойнее.

Она нахмурилась.

– Послушай, я не маленькая, и я в своем городе. Не надо меня так пасти.

– Осторожность в нашем деле не помешает. Пойми – я очень волнуюсь. Ничего, Зак хороший парень.

Ей показалось, что он произнес это с обидой. Неужели он считает, что Зак ей по какой‑ то причине несимпатичен?

– Да я знаю, что хороший. Мне твои братья очень нравятся.

Она тоже слегка обиделась.

Они были уже возле дома. Джереми отпер дверь и пропустил ее первой, затем вошел сам. Там он сразу заключил ее в объятия. Вначале все у нее внутри сопротивлялось, потому что она злилась на него. Ей хотелось объяснить, что ей нравится его брат и что она не виновата, что Джереми сам шарахался от нее в Новом Орлеане и именно потому ее настороженное отношение могло перекинуться на его родных.

Но стоило ему закрыть дверь, как все обиды, страх и печаль прошедшего дня остались снаружи. Сумка и ключи шлепнулись на пол, затем и пиджаки. Ее злость мигом испарилась, она забыла обо всем, что стояло между ними. Естественная близость вновь захлестнула их. Он схватил ее на руки и потащил вверх по лестнице. По пути он врезался в стену, она ударилась головой, и они разом расхохотались. Так, под собственный хохот, они добрались до спальни. Среди горячих влажных поцелуев и сбрасываемой одежды он обнаружил ее майку с черепами и нашел, что одежка весьма сексуальна. Он стал целовать ее сквозь тонкую ткань, и это было восхитительно. Он схватил ее за талию, поднял и со сводящей с ума неторопливостью опустил ее на свой восставший член. Они упали на кровать, в спутанные простыни. Сначала она была наверху, затем он перевернул ее и заполнил ритмом своих движений, дыханием и шепотом. Ничего не было, кроме его тела, до самого последнего мгновения, когда раздался ее болезненный вскрик, а следом и его стон. Они еще лежали не шевелясь, пока не унялось бешеное сердцебиение, затем он перекатился на бок. Когда их потные тела начали остывать, они со смехом завозились, пытаясь расправить скомканные простыни и одеяла, чтобы укрыться, и наконец, прижавшись друг к другу, улеглись.

Ровенна не помнила, как уснула, и сначала ее сон был глубокий и приятный. А затем она очутилась на кладбище. Невидимый гид рассказывал о судах над ведьмами, и о том, как их казнили, и что на кладбище, предназначенном для упокоения благочестивых христиан, нет их могил, поскольку их могилы посещает сам дьявол.

Но дьявол был там. Он обернулся шепотом и черной тенью в сумерках. Гид все бормотал о наступающем празднике урожая, о местных обычаях, об угощении и танцах, а она знала, что дьявол рядом и что надо предупредить остальных, чтобы они быстрее убирались с кладбища. А потом она увидела его – он был в маскарадном костюме, с козлиной бородкой и в тюрбане. И она знала его. Контактные линзы изменили цвет его обведенных черным глаз, но если бы ей удалось взглянуть ближе, то она сразу поняла бы, кто это такой. Она шагнула вперед, и навстречу ей раздался смех – оглушительный смех, в котором потонули все другие звуки. Он манил ее. Он снова заманил ее на кладбище… Нет, она должна остановиться, проснуться. Другие люди, бывшие на кладбище, отодвинулись, а она подходила все ближе.

Она поняла, что они ничего не подозревают. Для них это было представление, праздничный спектакль.

– Уходите! – закричала она. – Спасайтесь!

Тогда он разозлился. Он надвинулся на нее. Он был то дьяволом в своем классическом обличье, с рогами, хвостом и кровавым змеиным языком, то человеком в тюрбане и колышущемся в недвижимом воздухе плаще.

– Ты видишь меня, – сказал он, не то упрекая ее, не то одобряя, – ты видишь. Смотри сюда.

Она посмотрела – там была гробница с ее именем. В ужасе она отвела глаза.

– Я тебя придумала, ты не настоящий, тебя нет, – пробормотала она.

Он скрипуче рассмеялся, и его смех плетью хлестнул ее по лицу.

– Нет, я есть! И я здесь!

Кладбище вдруг исчезло за туманом, а она очутилась посреди кукурузного поля. Впереди маячили пугала. Она бежала туда, но боялась посмотреть.

– Королева ворон! – грохотал он. – Кровавая королева!

«Надо сопротивляться, надо бороться с ним, как во сне, так и наяву», – думала Ровенна.

– Нет, – сказала она, а пугала были все ближе и ближе. И она знала, что если она поднимает голову, то увидит… себя – в крови, с выклеванными вороньем глазами, кормящую богов урожая.

Глава 15

– Ровенна!

Вначале Джереми проснулся, но не обеспокоился. Что с того, что ей приснился кошмар? Ему самому снились кошмары. Она металась и ворочалась в постели, но он не будил ее. Но когда она начала задыхаться, хрипеть, ему это не понравилось.

– Ровенна! – Он потряс ее за плечо.

Она не просыпалась. Он обнял ее – она была точно тряпичная кукла. Веки вздрагивали над бешено вращающимися глазами.

– Ровенна! – закричал перепуганный Джереми и стал изо всех сил тормошить ее.

Она распахнула глаза и с ужасом уставилась на него.

– Ровенна, это я. Тебе приснился кошмар.

Она кивнула, заморгала, затем снова на одно долгое мгновение смежила веки. Ее дыхание выровнялось.

– Что с тобой? – спросил он.

– Все в порядке. Просто страшный сон.

– Что же тебе снилось?

По ее молчанию он догадался, что она тщательно обдумывает ответ.

– Да все сразу.

– Что? Труп на поле? Исчезновение Мэри?

Она кивнула.

– А тебе ведь тоже снятся кошмары.

– Да, – легко согласился он, – каждому ребенку нет‑ нет да привидится монстр в чулане.

– Тебе вовсе не монстры в чулане снятся. – Она приподнялась на локтях и взглянула на него. – Давай заключим соглашение: ты рассказываешь мне свои сны, а я тебе – свои.

Он улыбнулся, подумав о том, что обмен снами сближает даже больше, чем секс.

– Хорошо, ты первая. Я ведь давно тебя прошу рассказать.

Она вздохнула, глядя ему в глаза, неожиданно большие и черные в ночной темноте.

– Мне снится поле кукурузы и пугала на нем – те, что делал Эрик, когда был еще ребенком. Однажды ему присудят «Оскар» за спецэффекты, помяни мое слово.

– Да, если не присудят пожизненное заключение, – усмехнулся Джереми. – Впрочем, продолжай, извини.

– Ну и вот. Одно пугало оказывается и не пугалом вовсе, а трупом женщины. А еще я слышу на кладбище чей‑ то голос. Этот кто‑ то считает себя дьяволом, но он не дьявол, он человек.

Она говорила почти беззаботным тоном, будто ее сны не имели над ней власти, не преследовали ее и днем и ночью.

– Знаешь что? Ты пала жертвой своего бурного воображения, – заключил Джереми, хотя понимал, что страшные сны тревожат ее гораздо больше, чем она готова признать.

Она лишь фыркнула.

– Давай, теперь твоя очередь.

– Мне снились жуткие вещи, когда умерли мои родители, – начал он, закладывая руки за голову. – Помог мне Эйдан. Он внушил мне, что я должен быть сильным – мы все трое должны быть сильными и поддерживать друг друга, потому что иначе мы не выживем. И я перестал бояться. Я боялся только фильма «Кошмар на улице Вязов».

– О да, вот это фильм! – согласилась Ровенна. – Я тоже в некоторых местах закрывала глаза, когда его смотрела. А вот фильмы о глупых подростках, которые потащились куда‑ то, где до них погибли другие подростки, – меня совершенно не пугали.

Некоторое время они молчали, явно заметив аналогию с настоящим.

– Ну так что же тебе снится? – наконец спросила Ровенна. – Прошлой ночью ты с кем‑ то разговаривал во сне.

– С кем?

– Ну, этого я не знаю. А ты, я думаю, знаешь.

Джереми со стыдом ощутил, как жарко вспыхнули щеки. Хорошо, что в темноте она этого не видела.

– С Билли, – признался он.

– С Билли? А кто это?

– Это один мальчик, который утонул в фургоне, когда тот упал в реку. Я вытаскивал его. Их было несколько человек… Сироты… их перебрасывали из одной приемной семьи в другую. А Билли мне особенно запомнился. Я тогда служил в полиции, всякого навидался.

Они долго и тихо лежали, обнявшись. Он знал, что уже не заснет, но надеялся, что Ровенна еще будет спать – тихим крепким сном.

Он лежал, глубоко уйдя в свои мысли, а она и правда уснула. Он понял это по ее дыханию – спокойному и ровному. Он в который раз обдумывал свои планы. Утром они с Джо отправятся в Бостон. Подобно Ровенне, Джо не хотел верить, что убийца – кто‑ то из его знакомых. Может быть, даже его сосед, которого он знал всю свою жизнь.

Джереми не знал, спал он или нет. Но он увидел Билли. Тот стоял в ночной тени, в джинсах и футболке, улыбающийся и взлохмаченный. Джереми говорил себе, что никакого Билли нет, что это игра воображения, что стоит ему встать и протянуть руку – и Билли исчезнет. Он зажмурился. А когда открыл глаза – Билли не было. Туманный рассвет сочился сквозь шторы. Джереми осторожно подвинул Ровенну и встал.

Проснувшись, Ровенна протянула руку, чтобы нащупать тело Джереми. Его не было. Она в панике вскочила, испугавшись, что осталась в доме одна. Странное поведение Джереми пугало ее. Выйдя босиком на лестницу, она прислушалась – тишина.

– Джереми?

Неужели он уехал в Бостон не разбудив ее, не попрощавшись? Она вернулась в спальню, где в полный голос выругалась.

Ее сумка с бельем валялась внизу. Она снова выругалась и бросилась в ванную, чтобы наскоро принять душ, одеться и выметаться из дома. Но стоило ей ступить под струю воды, как ее страх куда‑ то подевался.

Стоя с мылом в руке, она улыбалась собственным мыслям. Билли. Это же Билли. Вот с кем разговаривал Джереми. Призрак ребенка, которого он пытался, но не сумел спасти. Впрочем, она не преминула напомнить себе, что в привидения не верит, что их не существует, однако если духи и посещают этот дом, то это добрые духи.

Не успела Ровенна выйти из душа и одеться, как в дверь постучали. Поглядев в дверной глазок, она увидела Брэда.

– Привет, – улыбнулся Брэд, когда она впустила его.

– Доброе утро. Спасибо, что согласились присмотреть за мной.

– Не стоит благодарности. И извините, что вчера наговорил вам всякого – это я, должно быть, спьяну. Идем завтракать?

– Идем.

Они отправились в «Ред». Возможно, это был не лучший выбор, потому что другие посетители разве что не показывали на них пальцами, когда они вошли. Судя по обрывочным фразам, долетавшим до них, Дина Грин и Мэри Джонстон были главным предметом разговоров.

Они с Брэд ом сели в кабинку и заказали омлет. Пробуя отвлечь его от грустных мыслей, Ровенна решила спросить о том, каким Джереми был водолазом.

– О, он был отличным водолазом, – оживился Брэд, – лучшего напарника и не найти. Нет, не подумайте – я не хочу сказать ничего плохого о парне, с которым мы работаем сейчас, но у Джереми есть особое чутье – шестое чувство. Нырять в реке – это совсем другое, чем, скажем, на Карибах. Там грязно, ничего не видно, но Джереми как будто что‑ то вело.

– Вы работали вместе, когда нашли тот фургон с детьми?

– Да, тяжелый был день. Особенно паршиво нам пришлось, когда наши надежды нас обманули. Все дети были уже мертвы, когда мы их вытащили. – Брэд уныло замолчал, а Ровенна мысленно обругала себя за столь неудачный поворот в беседе.

Они запили омлет двумя чашками кофе каждый, и он пошел провожать ее в музей.

– Вы не хотите со мной? – спросила она у дверей музея.

– Нет, спасибо, – ответил Брэд, помявшись. – Я лучше похожу по городу и загляну на кладбище. А в котором часу вас забирать?

– Часов в двенадцать годится? Мы пообедаем и узнаем, какие планы у Джереми.

– Хорошо. У вас есть мой телефон?

– Да, конечно. Вы ведь мне дали его только что в кафе.

– Тогда до свидания.

Он улыбнулся, взмахнул рукой и побрел по улице, сунув руки в карманы своей замшевой куртки.

Когда Ровенна вошла в музей, за столом у входа сидела Джун. В музее было три‑ четыре человека посетителей. Ровенна попросила ключ, но Джун сказала ей, что это лишнее, так как Дэн с самого утра торчит в библиотеке.

Проходя по залам, Ровенна задержалась у восковых фигур. Четыре фигуры объединяло некое сходство, неуловимое на первый взгляд. Они все были из воска, в костюмах своего времени, все эти убийцы свихнулись на легенде о Сенокосце… Но было что‑ то еще. Присмотревшись, она поняла: их лица. Лица у всех были худые и длинные, точно нарочно приспособленные для выражения холодной, расчетливой жестокости. Ее пробивала дрожь от одного взгляда на них, и она поспешила в библиотеку, согретую присутствием живого человеческого существа.

Дэниел сидел, откинувшись на спинку стула, и читал, держа книгу перед собой. Любой другой на его месте задрал бы ноги на стол.

– И что же ты нашел? – спросила она, кратко поздоровавшись.

– Почитай про нашего красавца Хэнка Брисбина.

Она села за стол напротив и взглянула на страницу, которую он указывал. Книга была написана в 1959 году профессором права Гарвардского университета Сэмом Джекменом.

– Впечатляет, – высказалась она.

– В те времена сомнительные факты трактовались судом не в пользу обвиняемого. Прямых доказательств его отношения к убийству трех девушек не было. Он жил себе на своей ферме у кукурузного поля, где нашли три сгнивших и объеденных до костей трупа, но его схватили и повесили, а ферму сожгли. Судьям хватило того, что его видели с одной из жертв незадолго до ее исчезновения. Он сам признался, стоя у виселицы, – тогда‑ то все и подтвердилось.

– Дэн, сейчас другие времена, – с удивлением отвечала Ровенна. – И человек, живущий вблизи места преступления, не обязательно преступник.

– Смотри дальше: Виктор Милтон. Он убил женщину и оставил ее у пугала в поле. Во всяком случае, ее там обнаружили. Понимаешь? Я думаю, что те ребята подражали Сенокосцу, а наш клиент подражает им.

– Дэн, это может быть совпадением.

– Да, я говорил с Джо. Он согласен, что преступник – психопат, который считает себя реинкарнацией либо Сенокосца, либо кого‑ то из этих злодеев. Так или иначе, я хотел тебе это показать.

– Спасибо.

– Я сменю Джун – пусть сходит выпьет кофе, а ты тут не скучай. – Он встал и вышел.

– Хорошо.

Ровенна продолжила чтение. Оказалось, что жена Хэнка Брисбина тоже таинственно исчезла. В книге была его фотография – узкое, худое лицо, взгляд исподлобья. Наверное, все восковые фигуры были изготовлены по его подобию, раз имелось это изображение. Она зевнула, потянулась и взялась за следующую книгу. И тут зазвонил телефон.

– Привет, Ро. Что ты делаешь?

Это была Ева.

– Сижу в музее, в библиотеке.

– Ты не могла бы прийти сейчас ко мне?

Ровенна взглянула на часы – половина одиннадцатого, до встречи с Брэдом еще добрых полтора часа.

– Ты в магазине?

– Да! Пожалуйста, быстрее, пока он не вернулся.

– Кто – он?

– Да Адам же! Прошу тебя, поторопись! – умоляла Ева.

– Иду.

Ровенна встала, аккуратно закрыла книгу и вышла из библиотеки. Проходя мимо восковых фигур, она отвернулась, боясь, как бы они не ожили у нее на глазах. Глупость, казалось бы, но боялась она не на шутку. Предупредив Дэниела, что скоро вернется, она вышла на улицу.

Похолодало, и небо стало свинцово‑ серым, так что даже яркие листья не скрашивали мрачности дня. Туристы куда‑ то подевались – сидели, наверное, по кафе и пили горячий шоколад, глядя в окно и ожидая, когда распогодится. Не успела Ровенна войти в магазин, как Ева схватила ее за руку, одновременно запирая дверь и вешая табличку «Перерыв».

– Что у тебя стряслось? – спросила ничего не понимающая Ровенна.

– Идем, идем! Ты должна это видеть!

Ева потащила ее за собой, туда, где были оборудованы две комнаты для гадания, задрапированные шторами с луной, солнцем и звездами. Они вошли в комнату Адама. На небольшом столике стоял магический кристалл и лежала колода старинных карт. Ева открыла верхний ящик стола и вынула оттуда книгу.

– Что это? Алистер Кроули? Оккультизм?

– Нет, это книга заклинаний.

Ровенна наклонила голову, пряча улыбку. Она никогда не позволяла себе высмеивать религию подруги, но и поверить в то, что травками и заговорами можно кого‑ то приворожить, тоже не могла.

– Ева, у вас целая куча таких книг в магазине.

– Ты открой, где закладка.

Ровенна открыла книгу. Непросто было разобрать готический шрифт, да еще при тусклом свете, но через пару минут она присмотрелась и начала читать.

– «Семь, – читала она, – числом семь. И когда седьмая будет взята в предписанном порядке, человек становится богом. Да будет известно, что богом может быть лишь мужчина и лишь после того, как принесет жертвы числом семь во славу урожая». – Прочитав это, Ровенна вопросительно взглянула на Еву.

– Читай, читай дальше!

– «Сей муж должен совершить над жертвой плотский акт».

– Ее изнасиловали, верно?

– Да. Но…

– Я все время врала, – сказала несчастная Ева. – Я хотела выгородить Адама. Потому что я любила его. Я в него верила. Но, Ровенна, он не бросил эти дурацкие книжки. И еще – его не было дома на Хеллоуин! Он уходил куда‑ то как раз в то время, когда пропала Мэри. А Дина Грин! Он ведь заигрывал с ней. Она, наверное, не поняла, что мы муж и жена, и давай его кадрить! Ах, Ро! Она ушла, и он вслед за ней! Какой ужас! Ведь мой муж – убийца!

Тим Ричардсон был их первым реальным подозреваемым, который неизвестно где провел ночь на Хеллоуин и в компании которого последний раз видели Дину Грин. И все же обвинение против него не складывалось.

– Все‑ таки существует вероятность, что убил ее именно он, – говорил Джо по дороге в Бостон. – Он знакомится с ней, чтобы переспать, но она отказывает. Рассвирепев, он насилует ее и убивает. И что потом? У него на руках труп, от которого он избавляется.

– Ну конечно, – хмыкнул Джереми. – И у него с собой оказывается пара перчаток, чтобы не оставлять отпечатков пальцев, и у дороги волшебным образом он находит шест, на который ее и вешает.

– Напрасно я взял вас с собой, – пробормотал Джо. – Сидели бы в Салеме и утешали горемыку мужа.

– Простите, но я знаю, насколько важно допросить этого парня, пусть даже мы ничего не добьемся, лишь снимем с него все подозрения.

Ричардсон был здоровый малый с зачатками плеши в светлых волосах и приятными, правильными чертами лица, которые так привлекают женщин. Когда его привели, он сразу заявил:

– Я не убивал ее! И представить себе не могу, почему меня задержали. Я познакомился с ней в магазине, мы пошли в бар, выпили. Затем пригласил ее поехать со мной в Бостон, но она сказала, что у нее другие планы. Я даже не спал с ней! Я сразу вернулся домой.

– Кто может это подтвердить? – спросил Джо.

– Мой кот, – уныло ответил Ричардсон, – я приехал и покормил его.

– Ладно. Расскажите нам, что было в баре. С кем вы разговаривали? У Дины были там знакомые?

– Были какие‑ то студенты – она так сказала. И еще люди, которых она видела раньше – днем – в магазинах, в музеях, все такое. – Ричардсон уронил голову на руки и застонал.

– А сами вы где с ней познакомились?

– В торговой галерее. В книжном магазине. Она мне понравилась. Я подошел, и мы разговорились. Оказалось, что она, как и я, из Бостона. Потом мы сидели в баре…

Джереми решил, что самое время подсунуть ему фотографию Мэри. На лице Ричардсона если что‑ то и отразилось, то лишь недоумение.

– Но это не она, – нахмурился он, переводя взгляд с Джереми на Джо и обратно.

– Нет, это другая женщина, которую мы в настоящее время разыскиваем. Она исчезла в ночь на Хеллоуин.

– Я не знаю, кто это! – яростно запротестовал Ричардсон. – На Хеллоуин я был с проституткой.

– И как ее звали?

Ричардсон снова застонал.

– Пышка. Она сказала, что ее так зовут. Мне ни к чему было допытываться, правда это или нет. Я на улице ее подцепил. Она села в машину и попросила купить ей бутылку ликера. Ну, я вышел и купил ей. Она…

– Минуточку, – перебил Джереми. – Вы расплачивались кредитной картой?

– Да.

– А почему вы раньше об этом не сказали?

– Забыл! Да какая разница? – Ричардсон, похоже, совсем отупел от горя и не понимал, что это и есть его спасение. – Я бы хотел вам помочь, да не могу. Я ничего не знаю. Я тогда ушел из бара, а она осталась!

Джо встал и ударил кулаком в дверь камеры, призывая охранника.

– Я им сейчас об этом сообщу.

Когда дверь распахнулась, он вышел.

– А что она вам сказала на прощание? – продолжал Джереми.

– Ну… она сказала, что ей надо кого‑ то дождаться. Какого‑ то интересного человека, которого встретила днем. Я предложил подождать с ней, чтобы потом проводить ее до машины, но она отказалась. Сказала, что это, мол, близко, возле кладбища. И я ушел.

«Кладбище. Все концы спрятаны на кладбище», – подумал Джереми.

Нужно было найти всех, кто находился в тот день в баре. Он был уверен, что кто‑ то из посетителей пошел за ней следом.

Джереми протянул Ричардсону свою визитку.

– Если вспомните еще что‑ нибудь, позвоните мне.

– Ладно, – кисло усмехнулся Ричардсон, – если мне разрешат.

– Попросите себе адвоката, – посоветовал Джереми.

– Мне уже об этом говорили, но я не виноват!

– Невиновным тоже нужен адвокат.

В этот момент дверь открылась – вернулся Джо.

– Ваши показания подтвердились, – сообщил он Ричардсону. – Продавец в винном магазине вспомнил вас.

Джереми протянул Ричардсону руку, которую тот не сразу, но пожал.

– Не забудьте позвонить мне, если что, – повторил Джереми.

– Конечно! – пробормотал ошарашенный Ричардсон.

По пути к машине Джо проворчал, морщась от досады:

– Этот тип не виноват, зря только время на него потратили!

– Нет, отчего же? – возразил Джереми. – Теперь мы знаем, что она ждала кого‑ то в баре.

– Ну и что? Она могла ему наврать, чтобы отделаться от него.

– Да, возможно. Думаю, надо попросить у Хью распечатку всех платежей за тот вечер.

– Думаете, это поможет?

– Как знать? Но Ричардсон еще сказал, что она оставляла машину возле кладбища.

– На кладбище нет туннелей или подземных усыпальниц, говорю вам.

– Так что же? Кладбище все равно играет какую‑ то роль.

– Может быть, – буркнул Джо.

– В чем я абсолютно уверен, так это в том, что мы должны найти всех, кто заходил в тот вечер в бар.

– Будем надеяться, что он расплачивался банковской картой.

– И что Мэри пока не успела ему наскучить.

– Аминь.

Глава 16

Ровенна не знала, что сказать Еве. Она ушам своим не поверила, услышав, что подруга обвиняет мужа в жутких злодеяниях. Застывшая в глазах мука говорила о том, что Ева и сама не хочет этому верить, но подозрения накапливались у нее внутри, пока ей стало невмоготу и она не почувствовала, что должна поделиться с кем‑ то, кому она доверяла.

– Ну, что ты думаешь? – всматривалась в нее Ева.

– Если его не было в магазине, то это еще не значит, что он убийца. И пусть даже он заигрывал с ней… Мы все заигрываем.

– Что же мне делать?

– А с ним‑ то ты говорила?

– Мы ругались из‑ за книг. Потом серьезно сцепились, когда он побежал за Диной Грин. А когда она позже появилась в баре – это тоже подлило масла в огонь.

– А ночью, ночью он куда‑ нибудь выходил? – затаив дыхание, спросила Ровенна.

– Да. Он пошел к стойке за пивом и долго не возвращался. Я стала искать его, но его нигде не было. Хью сказал, что не знает, куда он подевался… Я так разозлилась, что выбежала из бара даже не заплатив.

– А когда… когда он вернулся?

– Понятия не имею. Я легла и уснула, а когда проснулась утром – он был дома. Мы не разговаривали, и даже в магазин пошли порознь. Сначала я, потом он.

«Если это Адам, то Еве опасно с ним оставаться, – думала Ровенна. – Нет, о чем это я? Это не он, этого не может быть – просто потому, что это невозможно».

– Я должна обо всем рассказать Джереми, Ева.

– Нет, не смей! – воскликнула Ева. – Адам меня убьет! – Последняя фраза вырвалась у нее машинально, и, когда до нее дошел смысл сказанного, она горько и нервно рассмеялась.

– Ева, я попрошу Джереми, чтобы он сам вызвал Адама на разговор. Джереми – это не Джо, он больше не работает в полиции и не имеет права кого‑ то задерживать и допрашивать. Но я не могу от него скрывать столь важное подозрение.

Ева яростно замотала головой.

– А ты… ты не можешь помочь?

– Я? Как?

– Ну, как ты помогала Джо? Ты ведь умеешь общаться с духами, Ровенна!

Ровенна внутренне застонала.

– Ева, я не медиум. Я даже не верю во все эти фокусы.

– Ты только так говоришь! Ты сама себя обманываешь! А если бы ты захотела, то смогла бы узнать, что случилось в ту ночь, и Мэри нашлась бы! – горячилась Ева.

– Ева, если бы я могла найти Мэри Джонстон, неужели ты думаешь, я не нашла бы ее?

– Адам видел тебя на кладбище вчера вечером, – тихо проговорила Ева, глядя на нее с укором.

– За мной гнались!

– И ты решила укрыться на кладбище? Очень умно!

– Так получилось… – пробормотала Ровенна.

– Послушай, Ро, ведь сейчас день, сейчас светло и не страшно – почему бы нам не сходить туда? Ты попробуешь представить себе, что происходило на Хеллоуин, а?

– Ничего не выйдет, – нахмурилась Ровенна, понимая, впрочем, что ей не отвертеться.

– Пожалуйста, давай попробуем? Давай поможем Адаму, прежде чем дело дойдет до полиции? – умоляла ее Ева.

– Что ж, хорошо, – вздохнула Ровенна.

Не успела она так сказать, как зазвонил телефон.

– Эй, Ровенна, вы где? – Это был Брэд. – Я уже в музее, решил пораньше прийти. Дэн говорит, что вы ушли к Еве.

Ровенна не сразу ответила, думая, что нелишним было бы взять его с собой.

– Кто это? – шепотом спросила Ева.

– Брэд. Позвать его с нами? – прошептала в ответ Ровенна.

– Конечно! Пусть ждет нас у «Ред».

– Брэд, ждите меня, то есть нас – меня и Еву, у «Ред». Мы выходим.

– А что такое?

– Мы вам расскажем.

– Хорошо, иду.

У дверей они наткнулись на Адама.

– А почему у нас висит табличка «Перерыв»? – удивился он.

– Мы с Ро решили смотаться выпить кофе, а я не знала, когда ты вернешься, – не моргнув глазом соврала Ева.

– Что ж, давайте. Принесите и мне стаканчик, – ответил ничего не подозревающий Адам.

– Да‑ да. – Ева торопливо протиснулась мимо него, а следом и Ровенна, с невольным ужасом припоминая слова Брэда о том, что ее друзья ненормальные, а один из них – дьявол.

К счастью, на улицах было уже многолюдно, да и в районе кладбища бродили туристы. Когда они подошли к бару, Брэда еще не было, и им пришлось подождать. Он появился через пару минут.

– Почему мы не встретились у магазина? – спросил он.

– Потому что она не хочет, чтобы знал Адам, – объяснила Ровенна, кивая на подругу.

– Вот как? – удивился Брэд. – А куда мы идем?

Ева вкратце объяснила, не упоминая о странном поведении Адама. По страдальческому лицу Брэда было видно, что само слово «кладбище» доставляет ему мучения. Возможно, он также посчитал, что Ева и Ровенна рехнулись, раз отправляются на кладбище вызывать духов. Ровенна решила не обращать внимания, поскольку Брэд и сам походил на сумасшедшего.

– Идем, – кивнул несчастный Брэд, выслушав Еву. – Я на все согласен.

Когда они вошли в ворота, Ровенна почувствовала, что не может идти дальше. Она с огромным усилием передвигала ноги, в то время как прошлая ночь, кадр за кадром, вставала у нее перед глазами. Она словно снова очутилась внутри своего кошмара. Вид склепа, где она читала свое имя, написанное кровью, заставил ее судорожно вздрогнуть и отвернуться.

– Сосредоточься, – велела Ева. – Представь, что сейчас Хеллоуин.

– Улицы полны народу, – подхватил Брэд, – но уже темнеет. Мы с Мэри на кладбище. У нее справочник по кладбищенской символике, она зачитывает мне оттуда фрагменты. Я устал. Я сажусь отдохнуть на могилу, – он указал на какую, – а она уходит в ту сторону, к тому склепу. – Он опять показал куда. – Я ложусь на плиту и закрываю глаза.

Ровенна и сама прикрыла глаза, стремясь отгородиться от реальности. Она представила себе толпы людей, костюмы – повсюду маскарадные костюмы, услышала детский смех… И Мэри. Она увидела Мэри. Дунул ветер, и Ровенна ощутила, что стоит на холме. А Мэри остановилась у склепа и прочла на нем свое имя – четкие блестящие буквы, будто надпись вырезали на камне только вчера. А затем явился он – могущественный и как будто невидимый. Он сделал так, что Мэри даже не пикнула, несмотря на весь свой ужас. Он утащил ее с того самого места, где Ровенна стояла накануне вечером, оцепенев от страха. И Мэри узнала его, потому что она видела его ранее днем, во время прогулки по городу. Он был не только мастер спецэффектов, но также гипнотизер, и именно поэтому ему удалось провернуть с ней свой трюк. Затем он накинул ей на голову мешок, пропитанный наркотическим веществом, и вытащил с кладбища на улицу, в город, где затерялся в толпе людей, наряженных в карнавальные костюмы. Она была на кладбище, а очутилась на холме – у кукурузного поля.

– Ро! – Ева схватила ее за руку.

Ровенна открыла глаза: Ева и Брэд с горящими глазами уставились на нее.

– Вы нашли книгу, ту книгу, которую она читала? – спросила она Брэда.

– Нет, только телефон и сумку на могиле, вот на той, – показал он.

– Ро, что ты видела? – вцепилась в нее Ева. – У тебя был совершенно отсутствующий вид.

– Я представляла себе, как все должно было происходить. – Она повернулась к Брэду. – И я думаю, что вы правы: этот предсказатель, Дэмиен, он похитил ее. – «И он знает город и его традиции как свои пять пальцев, он знает, в какое время можно вытащить женщину с кладбища, чтобы никто ничего не заметил. Потому что он один из нас», – мысленно прибавила она.

Брэд понуро кивнул.

– Пошли отсюда, – сказала Ева.

Они потащились к выходу.

У Брэда зазвонил телефон.

– Если это Джереми, ничего ему не говорите! – предупредила Ровенна.

Это был Джереми.

– Да… да, она здесь, – отчитывался Брэд. – Мы вышли выпить кофе… Хорошо… Где мы встречаемся?

Ровенна хотела сказать Еве, что она не может скрывать от Джереми ее подозрения насчет Адама, но ее сдерживало присутствие Брэда. И потом, ей не верилось, что Адам виноват…

Брэд захлопнул телефон.

– Куда мы идем? – быстро спросила Ровенна, чтобы Брэд не успел поинтересоваться, почему нельзя ничего говорить Джереми.

– На набережную. Он будет ждать нас там через полчаса, – ответил Брэд. – Так почему нельзя ему ничего рассказывать?

– Ну… – замычала Ровенна, придумывая, что соврать, – понимаете… ему не понравится, что мы таскаемся по кладбищам и вызываем духов.

– Ага, – кивнул Брэд, – теперь понятно.

Ровенна была абсолютно уверена, что Брэд не проболтается, пусть Джереми сто раз его лучший друг, – Брэд настолько отчаялся, что был готов пуститься в любую, даже самую несусветную авантюру, лишь бы не сидеть сложа руки.

– Тут, через дорогу, есть кафе, – сказала Ева, – давайте и правда зайдем выпьем кофе – не все же нам врать. Ведь и Адам просил принести ему стаканчик.

Ева, сжав губы, умоляюще посмотрела на подругу. «Только ничего ему не рассказывай», – молчаливо заклинала она. Ровенна взглядом постаралась выразить свою мысль: «Но я должна». Себе она дала слово убедить Джереми поаккуратнее обращаться с Адамом.

Посидев в кафе, они проводили Еву в магазин и отправились на набережную, где их ждал Джереми.

– Милая девушка, – сказал Брэд, когда они распрощались с Евой, – жаль, что сатанистка.

– Она не сатанистка – она виккианка, – возразила Ровенна, но мысленно добавила: «А вот муж ее, похоже, сатанист». – Идемте скорее, – поежилась она, обнимая себя руками за плечи, – а то холодно.

Ресторан, где Джереми назначил им встречу, был полон народу – в основном туристов, которых труп в кукурузном поле определенно не мог отпугнуть от Салема. Они с Брэдом сели за столик и, ожидая Джереми и Джо, заказали еще кофе.

– Вы сможете ее найти, – начал Брэд, – у вас есть особый талант.

– Брэд, нет, не совсем… – Она осеклась, увидев, какой надеждой светились его глаза. – Брэд, если бы я только могла… но я не волшебница.

– Но вы… вы умеете перевоплощаться. С минуту вы выглядели совсем как Мэри!

В дверях показались Джереми и Джо.

– Брэд, пожалуйста, – успела напомнить Ровенна.

– Ни слова! – пообещал он.

Джереми подошел к их столику и, прежде чем сесть, смущенно чмокнул ее в макушку. Джо сел напротив.

Джереми сидел, барабаня пальцами по папке, которую выложил на стол, – ему явно не терпелось сообщить новости. Но Джо не торопился. Он раскрыл меню и стал его изучать, а потом вдруг спросил, обращаясь к Ровенне:

– А костюм у тебя готов?

– Костюм? – удивилась Ровенна, которая совсем об этом позабыла.

– Ну да, костюм. В чем ты поедешь на повозке по городу?

– Ах да! Джинни сшила мне платье, – вспомнила Ровенна.

– Что было в Бостоне? – не утерпел Брэд.

– Это не он, – ответил Джереми.

– Не он, – устало кивнул Джо. – У него мозгов не хватит, чтоб проворачивать такие дела. А что до Хеллоуина – то тут у него и вовсе имеется неопровержимое алиби. Он покупал спиртное в магазине и расплачивался карточкой.

– Ясно, – сказала Ровенна, которой хотелось поскорее покончить с едой и остаться вдвоем с Джереми, чтобы рассказать ему об Адаме, – давайте заказывать.

Когда официант отбыл с их заказом на кухню, Джереми наклонился к Брэду:

– Ричардсон был в баре с Диной Грин, но говорит, что она еще оставалась, когда он ушел. Он якобы предложил проводить ее до машины, но она отказалась, потому что ждала какого‑ то своего знакомого из местных.

– Ну?

– Ну и вот – Хью распечатал нам данные о всех платежах, которые проходили через их компьютер в тот вечер, теперь нам нужно разыскать владельцев всех карт.

– Это Дэмиен, – упрямо насупился Брэд. – А что, если он расплатился наличными? А вдруг за него заплатил приятель? А что, если Дину Грин и Мэри похитили разные люди?

– Но нам, по крайней мере, есть от чего оттолкнуться. Мы найдем Мэри, обещаю. Вся полиция на ушах стоит. И еще Зак должен сегодня приехать.

– Я выделил целую команду на это дело, – сказал Джо. – Они разрабатывают список Хью.

– А мне нужно кое‑ куда съездить, – сказал Джереми.

– Куда? – поинтересовалась Ровенна. – Я, кстати, планировала снова зайти в музей.

Когда она была у Евы, ей в голову пришла одна идея.

– Ну как же?.. Расспросить Джинни о тех подозрительных огнях, что она видела на пустыре.

– Джинни сто лет в обед, мало ли чего померещится старухе, – усмехнулся Брэд.

– Я все‑ таки должен съездить. Ровенна, я заберу тебя из музея вечером. Никуда без меня не уходи.

– Я поеду с тобой, – вызвался Брэд.

– Конечно. Два глаза хорошо, а четыре лучше.

Покончив с едой, они вышли из ресторана. Ровенна взяла Джереми под руку.

– Мне нужно с тобой поговорить, – прошептала она.

– А что такое? – спросил он.

Ровенна не решилась продолжать, потому что Брэд шел позади всего в нескольких шагах.

– Может быть, отложим до вечера?

– Хорошо, – кивнула она.

Джо попрощался и свернул к зданию полиции, Джо и Брэд проводили Ровенну в музей.

Джун сказала ей, что Дэниел ушел на обед, и выдала ключ от библиотеки. Ровенна продолжила свои исторические изыски, посвященные психопатам, поклонникам Сенокосца. Главным образом ее занимал, конечно, Хэнк Брисбин, убийца пяти женщин, чьи кости разнесло по окрестным полям. Ему приписывали следующее загадочное высказывание: «Семеро придут и семеро уйдут, дабы Сатана правил вечно». Может быть, в каждом случае преступник, добиваясь своей цели, стремился убить именно семь женщин? Подумав так, Ровенна выскочила из‑ за стола и бросилась к другой полке с книгами, где была собрана литература по сатанизму. Самая первая книга носила несуразное в своей длине название: «Когда слова высекают искры: сатанизм в обычаях древних – руны, божества, дьяволы и демоны». Ровенна взяла ее и вернулась за стол. В книге говорилось, что семь – число магическое. У некоторых древних племен было принято по праздникам приносить в жертву богам козлов или баранов числом семь; седьмой сын седьмого сына считался колдуном. В тексте был рисунок – рогатый и хвостатый красный дьявол сидит на высоком троне, поглаживая одной лапой свою козлиную бородку, а другой лапой с длинными когтями сжимает горло женщины в венке из осенних листьев и золотой накидке с растущими из нее виноградными лозами. У подножия его трона лежат в лужах крови шесть мертвых молодых женщин, на лицах которых застыли гримасы ужаса. Под рисунком была подпись: «Он должен познать их и любить их. Напитавшись их кровью, он восстанет для новой жизни, а принеся седьмую жертву, он станет править вечно».

Ровенна оттолкнула книгу, почувствовав дурноту. Так вот оно что… Если остальные тела пока не нашли, то лишь потому, наверное, что они хорошо спрятаны. Сенокосец должен был принести в жертву природе семь земных женщин, дабы власть его длилась вечно. И он должен был завершить свое кровавое дело в канун праздника урожая.

Глава 17

Дорога к северо‑ западу от дома Макэлроев была из тех сельских дорог, по которым особо не разгонишься. Впрочем, им с Брэдом и так приходилось ехать медленно, дабы не упустить чего‑ либо заслуживающего внимания. Они проехали несколько миль, прежде чем достигли поросшей кустарником пустоши, очевидно непригодной для земледелия, поскольку почва была здесь слишком каменистой – то тут, то там из кустов торчали гранитные глыбы. Кукурузные поля остались позади, виднелись лишь их крайние пограничные ряды.

Джереми остановил машину, когда дорога сузилась, переходя в колею из засохшей грязи. С минуту он молча сидел и озирался вокруг.

– Что будем делать? – спросил Брэд.

Джереми вышел из машины, приставил руку ко лбу козырьком и взглянул на юго‑ восток, где виднелись дома. Ничего и никого. Колея впереди исчезала среди высокой травы и кустарника. Он двинулся по ней.

– Знаешь, а я пройдусь, пожалуй, назад – там посмотрю, – сказал Брэд.

Джереми обернулся и кивнул.

«Найти иголку в стоге сена, – думал Джереми, оглядывая придорожные кусты, – подумаешь! Наша задача куда труднее…» Он надеялся обнаружить какую‑ нибудь примятость, сломанную ветку или другие следы присутствия человека. Солнце на открытом месте жарило на всю катушку, точно летом. Джереми весь вспотел.

– Эй! Иди сюда! – издалека крикнул Брэд.

Джереми бросился обратно. Брэд стоял у дороги и молча указывал на что‑ то перед собой. Там рос куст дикой вишни – странно наклонившись, будто его кто‑ то недавно пригнул к земле. И, как ветки ни старались выпрямиться, куст сразу привлекал внимание. Следов на дороге, конечно, не осталось, но это было и не важно, поскольку у куста начинался другой след – через пустырь, уводивший их назад, к границе последнего поля.

Дверь библиотеки распахнулась, и Ровенна подняла голову, ожидая увидеть Дэна. Но это был Адам.

– Адам! – удивленно и испуганно воскликнула она, чувствуя, как покрывается гусиной кожей. – Что случилось? Что‑ то с Евой?

Он не отвечал и не двигался, лишь смотрел на книги, на стол, будто не понимал. В его глазах было что‑ то странное и страшное. Она была с ним в библиотеке наедине, а за дверью стояли восковые фигуры убийц. Адам, которого она считала своим другом и хорошо знала, читал книги по сатанизму и даже заклинания, призывая дьявола вселиться в его тело, чтобы стать бессмертным через кровь своих жертв. Ей хотелось броситься прочь, но он стоял в дверях, перекрывая выход.

– Адам? Идем отсюда, – заискивающе проговорила она. – Я тут засиделась.

Может быть, закричать? Или ее все равно отсюда не услышат и она лишь навредит себе? Чем бы ему врезать? Вокруг только книги… Она едва не рассмеялась, представив себе, как бьет Адама по голове драгоценным фолиантом, где описаны ритуалы сатанистов. Подобная сцена была бы полна глубокого символизма. И тут Адам, как ей показалось, вернулся к реальности. Его глаза прояснились, и он словно впервые заметил ее.

– Ро, я пришел за тобой, – проговорил он.

– Что?

– То есть я пришел к тебе. Я… я врал… – Он сделал шаг вперед. Она съежилась. – Ну вот, и ты меня боишься. – Он взял стул и сел за стол напротив. Вид у него был понурый и несчастный. – И Ева тоже. А я не помню, что я делаю и где бываю – у меня случаются затмения, провалы памяти. Я вдруг оказываюсь где‑ то, а как я туда попал – понятия не имею. Еще она злится на меня за то, что я ухожу прогуляться в одиночестве.

«Неужели он? – думала Ровенна. – Но можно ли быть таким коварным убийцей, находясь в беспамятстве? »

– Адам, если ты заболел, то тебе необходимо посоветоваться с врачом.

– Ой, не люблю я их, – поежился он.

– Никто не любит врачей, но если ты болен, то у тебя нет выбора.

Адам вынул из кармана пачку жвачки, достал одну пластинку, но так и не сунул в рот, будто забыв.

– Послушай, а вдруг я… вдруг я чего‑ нибудь натворил? – жалобно пролепетал он.

– Займись своим здоровьем, вот что, – посоветовала Ровенна. – Иди сдавайся в больницу, пока не поздно. Тебе обязательно помогут, – говорила она с уверенностью, которой не чувствовала.

– Ева меня бросит, – прошептал Адам. – Если я действительно сделал что‑ то жуткое, она сразу меня бросит.

– Она любит тебя, Адам, и ни за что тебя не бросит, – возразила Ровенна, а про себя добавила: «Если ты не убийца, конечно».

– Я сам должен ей признаться. Я сейчас пойду в магазин, повешу табличку «Закрыто» и поговорю с ней. Я сделаю, как она скажет. А потом мы позвоним тебе, ладно?

– Хорошо, – вздохнула Ровенна.

Адам поблагодарил ее и выскочил из библиотеки, а она дрожащими пальцами потянулась за телефоном, чтобы позвонить Джереми. Или Джо. Нет, лучше сначала Джереми, а он пусть позвонит Джо. Но тут дверь опять распахнулась, и ей пришлось захлопнуть телефон. Это был Дэн. Наконец‑ то! Он стоял вполоборота, отвернувшись от нее, и, по счастью, не успел заметить ее паники.

– Что это на него нашло? – удивленно спросил он Ровенну. – Сто лет тут его не видел.

– Соскучился, наверное, – пробормотала Ровенна и поднялась с места. – Послушай, Дэн, я убегаю, но позже вернусь. Пока!

Она протиснулась мимо него в дверь, промчалась по залам и выскочила на улицу, спеша обо всем рассказать Джереми, но только без свидетелей.

* * *

– О боже, – прошептал Брэд и отшатнулся.

Труп лежал в междурядье за первым рядом кукурузы, куда фермер, скорее всего, и не заглядывал, пока не приходила пора убирать урожай. Сюда и полиция не заглянула.

От тела почти ничего не осталось – об этом позаботились черви, насекомые, грызуны и вороны. Должно быть, оно пролежало тут не меньше месяца, а то и двух. Джереми хоть и не был медэкспертом, но трупы повидал. Вместо лица уже только кость белела, одежда была разорвана в клочки, руки и ноги неестественно вывернуты. Брэд упал на колени и зарыдал.

– Это не Мэри, – тронул его за плечо Джереми. – Не Мэри!

Но Брэд, конечно, не сразу опомнился. Джереми пришлось подождать, пока он не выплачется.

– Но где же она? – стенал несчастный Брэд.

– Не знаю. Но я уверен, что Мэри жива и здорова, – убеждал его Джереми, хотя слабо верил в то, что говорил. – У нее хватит на это ума.

– Я столько ждал, я так надеялся, больше не выдержу… – не мог успокоиться Брэд.

– А ну‑ ка, идем отсюда, – решительно сказал Джереми, оттаскивая его назад. – Мы и так тут натоптали, теперь повсюду наши следы.

Дело было совсем не в том, что они затоптали место преступления, природа уже поработала над участком до полной невозможности найти чьи‑ либо следы, но любой предлог годился, чтобы увести Брэда подальше.

Джереми позвонил Джо, и тот приказал ему не уезжать до приезда полиции. Он еще что‑ то говорил, но Джереми уже не слышал, потому что сигнал внезапно пропал. Джереми выругался, глядя на экран с сообщением о поиске сети.

– То же самое, – сказал Брэд, вытащив свой телефон. – И что же нам делать, пока они приедут?

– Продолжать поиски, что нам остается?

– А что мы будем искать?

– Понятия не имею.

– Но мы уже поняли, что те огни Джинни не примерещились, – надулся Брэд, который явно трусил, – зачем еще что‑ то искать?

– Надо, – отрезал Джереми. – Идем!

Солнце уже клонилось к западу, в воздухе повеяло вечерней прохладой. Джереми, подняв воротник и сунув руки в карманы, шел по междурядью и смотрел в землю.

– Черт побери! – снова завопил Брэд.

Джереми выругался и обернулся.

Брэд ушел довольно далеко от своей ужасной находки – он был уже у другой границы поля, где кукуруза, выросшая из случайно выпавших из сеялки зерен, в беспорядке перемежалась с кустами и деревьями. И там, между деревьями, он наткнулся на останки второго тела. Брэд стоял у высокого шеста, который венчала соломенная шляпа, а внизу – у него под ногами – валялись кости, упавшие на землю, когда плоти уже не осталось. На этот раз Брэд не зарыдал, без помощи Джереми догадавшись, что это не Мэри. Но в глазах его все равно застыл ужас.

«Два трупа сразу! – изумлялся Джереми, подбегая к Брэду. – А сколько их тут еще? »

Ровенне не удалось дозвониться до Джереми – должно быть, он с кем‑ то разговаривал или был вне зоны доступа сети. Ей оставалось лишь позвонить Джо, что она и сделала, однако его номер тоже не отвечал. Тогда она позвонила в полицию, где ей сообщили, что Джо отбыл на срочный вызов. Она попросила диспетчера передать ему, чтобы он связался с ней как можно скорее.

В растерянности она завернула за угол, гадая, как отреагируют Адам и Ева, если им случится застукать ее за своей дверью, подглядывающей в щелку. Она, конечно, не хотела навредить им. Но если Адам потерявший рассудок убийца, то как оставлять его наедине с женой?

На двери не было таблички «Закрыто», как обещал Адам. Глубоко вздохнув, она толкнула дверь и вошла. За стойкой стояла Ева, раскладывая в витрине какие‑ то украшения.

– Эй, – сказала она, оглядывая Ровенну. – Что с тобой? Кто‑ то стащил твою индейку, которую ты приготовила на День благодарения?

– А где Адам?

– Ушел куда‑ то, – пожала плечами Ева, – а что?

– Я… он хотел поговорить с тобой.

– Вот как? – Ева перестала перебирать украшения. – Ро, что происходит?

– Он… он сам хотел тебе рассказать.

– Подожди‑ ка, – сердито нахмурилась Ева. – Что‑ то происходит с моим мужем, а я не знаю?

– Он… он приходил ко мне в библиотеку – я только что его видела. У него случаются затмения сознания, Ева. Он болен. И он любит тебя.

– Ах вот оно что! – язвительно воскликнула Ева. – Бедняжка! А заигрывать с покупательницами здоровья у него хватает!

Ровенна готова была сквозь землю провалиться и проклинала себя за то, что пришла.

– Я найду его и приведу, – заявила она, краснея. – Вы обязательно должны поговорить.

И не успела Ева ничего ответить, как Ровенна выскочила на улицу. Легко сказать, но она понятия не имела, где может быть Адам. Наверное, он струсил и сейчас в каком‑ нибудь баре заливает свою тоску.

Проходя мимо кладбища, она в который раз ощутила притяжение, но одернула себя, понимая, что это просто глупо. И вдруг ей снова показалось, что за ней следят. Она остановилась и оглянулась – двое школьников радостно прыгали вокруг автомата с игрушками. Старый виккианец, владелец ближайшего магазина, прошел мимо в своем черном плаще.

– Добрый вечер, Ро, – улыбнулся он.

– Добрый, – ответила она.

На улице были и другие люди, но ее все‑ таки преследовало чувство, что за ней наблюдают. Потом стало еще хуже – ей почудилось, что позади выросла черная тень. А люди проходили насквозь, ничего не замечая.

Ворота кладбища были открыты. Ровенна увидела там молодую блондинку, которая рассматривала печальных ангелочков на детских могилках. Ровенна вошла в ворота. Девушка вдруг озабоченно подняла голову – она что‑ то почувствовала, хотя Ровенна готова была поспорить, что черная тень, что надвигалась на нее, оставалась для остальных невидимой. Ровенна бросилась к девушке:

– Здравствуйте!

Та будто не слышала.

Тогда Ровенна тронула ее за руку:

– Мисс?

Блондинка вздрогнула и уставилась на Ровенну округлившимися от страха глазами.

– Простите? Вы со мной сейчас разговаривали? Ах, как странно.

– Не сочтите за навязчивость, но, понимаете, скоро будет темно… – Ровенна в нерешительности замолчала, но потом подумала, что любой предлог будет оправдан. – Я заметила, что за вами следил мужчина в черном плаще и капюшоне, а вы здесь одна… Вам лучше уйти с кладбища.

– Не волнуйтесь, – улыбнулась блондинка, – я здесь с мужем. Он только что отлучился в магазин, чтобы купить батарейки для фотоаппарата.

Сердце у Ровенны упало. Ну конечно – эта девушка должна была стать очередной жертвой! Ведь она была как зомби, так что даже не слышала, когда Ровенна окликнула ее. А что ей, интересно, мерещилось? Тоже холмы и кукурузное поле?

– Мы договорились встретиться на набережной, – продолжала та, – вы не подскажете, как туда удобнее пройти?

– Я провожу вас, – обрадовалась Ровенна.

По пути они представились, и Ровенна узнала, что Сью приехала с мужем из Нью‑ Йорка, что лишь укрепило ее уверенность в том, что она уберегла Сью от беды.

Муж Сью на набережной любовался яхтами. Они пригласили Ровенну вместе поужинать, но она отказалась, потому что ей было не до того. Она поспешила обратно в магазин, уверенная, что Адам уже вернулся. Сворачивая у кладбища, она вновь кожей ощутила слежку и потому прибавила шагу и старалась держаться ближе к людям. Ну вот и магазин. Она толкнула дверь:

– Адам? Ева?

Никто не ответил. Она снова позвала, заглянула в комнаты для гадания и вернулась – их там не было. Она была одна в магазине. И кто‑ то наблюдал за ней – в этом она не сомневалась. Ее преследовали. Нет, надо срочно бежать в полицию, а по пути обязательно дозвониться до Джо.

Но, когда она шагнула к двери, с другой стороны на двинулась огромная тень, и дверь тихо приоткрылась.

* * *

К месту преступления съехалась полиция из всех окрестных городов. Джо был вне себя, потому что убийства так долго оставались незамеченными. На голову фермеров заочно сыпались проклятия и угрозы.

Приехал и Гарольд. Вначале он наотрез отказывался делать какие‑ либо предварительные выводы, поскольку от тел практически ничего не осталось, но затем предположил, что первая женщина была убита шесть – восемь недель тому назад, а вторая – около трех месяцев. Пока Джо и Джереми беседовали с Гарольдом, на пустыре, залитом светом прожекторов, обнаружили еще два набора костей, причем в последнем отсутствовал череп.

– Чье это хозяйство? – прорычал Джо, обводя рукой пустошь.

– Эта земля принадлежит Макэлроям, – сообщил один из полицейских, – как и поле по соседству.

«Надо копать под Макэлроя», – подумал Джереми, хотя ему не верилось, что детский врач, добряк и весельчак, способен совершить подобное.

На небе догорали последние лучи заката. Джереми обернулся, и взгляд его скользнул по ближайшим зарослям папоротника, уходящим длинной полосой в глубь пустоши. Наверное, вечерние тени сыграли шутку с его зрением, потому что он снова увидел мальчика. Мальчик был самый обыкновенный – в футболке и джинсах, со взъерошенными темными волосами. Он стоял, сунув руки в карманы, и смотрел на него. Не было никаких сомнений, что мальчик настоящий: вокруг жили фермеры, а у фермеров были сыновья. Он поднял руку, указывая на небо, а затем показал ему на машину. Их разделяло приличное расстояние, Джереми готов был поклясться, что видел, как губы мальчика шепнули: «Торопись». И он исчез – растворился в воздухе.

Джереми тронул Брэда за плечо:

– Поехали.

– Вы разве не останетесь? – удивился Джо.

– Мне нужно за Ровенной.

– Хорошо, поезжайте, – кивнул Джо. – Если будут еще новости, я с вами свяжусь.

Джереми, не разбирая дороги, бросился к машине, конечно, споткнулся о не замеченный им камень и упал. Поднимаясь, он увидел, что в траве что‑ то белеет. Он вынул из кармана платок и подобрал привлекший его внимание предмет. Это была ламинированная визитка с пентаграммой в правом верхнем углу и фигуркой феи в левом. Ниже можно было прочитать: Адам и Ева Ллевеллин, «Волшебный грош», и далее – адрес магазина и телефон. Конечно, эту визитку мог обронить кто угодно – любой из посетителей магазина Адама и Евы, если бы не одно обстоятельство: к обратной стороне визитки намертво прилипла жвачка… старая засохшая жвачка. Джереми похолодел. Выходит, это Адам? Конечно, надо еще провести анализы…

– Джо! – закричал он.

– Ты что же, к Ллевеллинам нанялась, Ро? – спросил Эрик Ролф, входя в магазин. Пусть его тень показалась ей зловещей и гигантской, сам он был обычным высоким мужчиной в свободной ветровке с капюшоном. – Ро? Что с тобой? Ты будто меня не узнаешь. И что ты здесь делаешь?

– Я… я жду Адама и Еву, – пролепетала она, не в силах двинуться с места.

– А их нет? – нахмурился Эрик, глядя на часы. – Я договаривался с Евой, что она мне погадает. Неужели она забыла? Совсем на нее не похоже.

– Что‑ то случилось. Я должна позвонить 911, – ответила Ровенна.

– Подожди, Ро, не торопись, – остановил девушку Эрик. – Когда ты видела ее в последний раз?

– Минут двадцать назад.

– И ты хочешь звонить в полицию, потому что ее нет двадцать минут? – усмехнулся Эрик. – Не смеши народ.

Ровенна промолчала о том, что за эти двадцать минут Адам вполне мог успеть убить свою жену.

Эрик шагнул вперед, Ровенна попятилась. Она хоть и знала его с детства, но ей все‑ таки было страшно. Особенно если вспомнить его пугала, его монстров и маски. А что, если убийца не Адам, а Эрик? Или оба сразу?

– Но она ушла не заперев дверь! – нервно воскликнула Ровенна.

– Это значит, что она выбежала выпить кофе или еще за чем‑ нибудь. Она где‑ то здесь, поблизости.

– Нет, нужно сообщить в полицию. – Ровенна достала телефон и едва не вскрикнула, когда его большая рука легла поверх ее.

– Нет, ты не будешь звонить в полицию.

В машине Джереми набрал номер Ровенны. После первого гудка связь оборвалась, и на экране возникло сообщение: поиск сети. Джереми в раздражении выругался.

– Черт знает что такое!

Брэд понуро сидел на соседнем кресле, таращась в окно.

– Зря ты показал визитку Джо. Я бы сам добрался до этого сукиного сына и вытряс бы из него, где он держит Мэри.

– Они быстрее найдут его, Брэд, и узнают, где Мэри. Если это вообще Адам. Мало ли кто потерял эту визитку? И не один Адам жует жвачку.

Джереми, конечно, не стал говорить другу, что больше всего его сейчас волнует таинственный мальчик и почему он велел торопиться. А что, если он опоздал забрать Ровенну? Где она сейчас?

– Он псих, – бубнил Брэд, – псих и убийца. Я уверен, что он загримировался, поставил палатку и ждал, когда мы придем. Он нас загипнотизировал. Он торгует разными бесовскими штуками, и сам он дьявол.

Джереми не слушал его. Навстречу им по узкой дороге мчался трактор – Джереми едва успел его обогнуть. Затем он снова набрал номер Ровенны. Связь появилась, но Ровенна не отвечала. В панике он выжал газ.

– Ровенна, – повторил Эрик неожиданно умоляющим тоном и убрал руку, – не звони. Это им только навредит. Они оба чудесные люди. У них есть трудности, но они сами справятся.

– Эрик, что‑ то случилось.

Она все равно его боялась. Он загораживал собой дверь.

– Но… зачем впутывать сюда полицию?

– Хорошо. Ты оставайся здесь, а я пойду их поищу, – предложила она. К ее радости, он согласился.

– Если не найдешь через час, тогда и будем волноваться, – сказал он и посторонился, давая ей пройти.

Ровенна оставила сумку где‑ то в магазине, но возвращаться за ней и не подумала. Надо было скорее выбраться на улицу, туда, где люди. Но не успела она дотронуться до ручки двери, как дверь распахнулась и на пороге возникли трое полицейских.

– Сержант О'Рейли? – охнула Ровенна.

– Ровенна, с вами все в порядке?

– Да. А что происходит?

– Где Адам Ллевеллин?

– Я не знаю. А что?

– Мы должны задержать его по подозрению в убийстве Дины Грин, четырех других женщин, а также в похищении Мэри Джонстон.

Глава 18

У музея Джереми выскочил из машины и стремглав бросился вверх по ступенькам. Музей был закрыт. В отчаянии он пнул дверь ногой. Часы показывали пять тридцать. Он обещал приехать за Ровенной час назад. Громко ругаясь, он вытащил телефон и снова набрал ее номер. К его удивлению, она ответила.

– Ровенна, где ты?! – заорал он. – Почему ты не отвечала?

– Да я здесь, – с возмущением ответила она, – смотрю на тебя.

Джереми повернулся – она шла по улице. Она была не одна – с ней был Зак. Джереми с громадным облегчением захлопнул телефон.

Секунду спустя он уже заключил ее в объятия. Зак удивленно смотрел на них. Ему не досталось и доли тех сильных эмоций, с которыми его брат приветствовал Ровенну. Выпустив наконец девушку, Джереми лишь хлопнул брата по плечу. Брэд вышел из машины поздороваться.

– Я уже все знаю, – сказал Зак. – Ровенна рассказала мне, что у вас тут творится. А она узнала от полицейских.

– Они арестовали Адама Ллевеллина? – с надеждой спросил Брэд.

– Пока нет, – угрюмо отвечала Ровенна, – а Ева куда‑ то запропастилась.

– Может быть, не будем обсуждать это на улице? – предложил Зак. – Мне хотелось бы умыться с дороги, переодеться, – он посмотрел на Джереми, – а затем уж приступить к делу. Кстати, Ровенна, куда подевался ваш друг Эрик? Он, кажется, шел позади.

– Он зашел выпить. Мы с ним встретились в магазине, – объяснила она Джереми.

– Минуточку, вы были в магазине, а хозяев не было? – удивился он.

– А я должна была ждать тебя в закрытом музее? – огрызнулась она. – Я тебе несколько раз звонила, но ты не брал трубку.

– Так, – сказал Брэд, – вы езжайте домой к Джереми, а я пойду искать этого урода.

– Брэд, тебя посадят, – предостерег Джереми, – пусть полиция его ищет. К тому же, если это не он, ты загубишь все расследование.

– А если бы Ровенна пропала, – зашипел Брэд, – ты бы сидел сложа руки? Только не ври мне!

Джереми вздохнул и вопросительно поглядел на брата.

– Идите его искать вдвоем, – сказал Зак, – а мы с Ровенной поедем к тебе домой.

– Я никуда не поеду, пока не расскажу обо всем Джереми, – заявила Ровенна.

– Валяй, – разрешил он.

И она рассказала им то, что узнала от Адама и от Евы, и о том, что прочла в книге Адама.

– Значит, даже жена считает его убийцей? – вскинулся Брэд.

– Она может ошибаться! А вы точно… точно нашли четыре трупа?

– Да, четыре. А что?

– Итого пять вместе с Диной Грин. А ему нужно семь.

– Семь? Может быть, их больше.

Ровенна напомнила им о книге заклинаний на столе у Адама, а также объяснила, что Сенокосцу нужно семь жертв, чтобы обрести власть дьявола.

– Мэри, – застонал Брэд, – о боже, мы должны срочно найти ее!

Но им не оставалось ничего другого, как ждать сообщений полиции. Всей компанией заехали к Джереми, где оставили вещи Зака, а затем отправились в ресторан обедать, хотя никому из них кусок в горло не лез. В десять часов они все еще сидели в ресторане, не зная, куда податься.

– Кладбище, – вдруг проговорила Ровенна.

– Что – кладбище? – удивился Зак.

– Он на кладбище.

– Оно сейчас закрыто, – напомнил Джереми.

– Ой, туда и младенец залезет, – отмахнулась Ровенна.

Джереми не хотелось пускать Ровенну на кладбище, потому что там творились странные, необъяснимые вещи, но ведь их было четверо…

– Что ж, давайте попробуем, – согласился он.

Каково же было его удивление, когда, заглянув на кладбище, они увидели одинокую фигуру, сидящую, закинув ногу за ногу, на одной из могил прямо у стены.

– Ах ты, сволочь! – заорал Брэд.

Джереми схватил его за руку, когда Брэд уже вспрыгнул на стену. Джереми вскочил следом, но Брэд вырвался и прыгнул прямиком на Адама, сбив того на землю.

– Сукин сын! – вопил Брэд, избивая Адама по чем попало, – где она? Где Мэри?

Джереми оттащил извивающегося Брэда и придавил его коленом к земле, а Зак поднял Адама. Тому, казалось, было все равно. По его щекам катились слезы.

– Я не знаю, – плакал он, – я правда не знаю.

Тем временем Ровенна позвонила 911. Вскоре завыли сирены, кладбище наполнилось полицейскими. Адама увели. Только тогда Джереми, державший Брэда, поднялся на ноги. Брэд тяжело дышал, а Зак с опаской переводил взгляд с одного на другого.

Минуту спустя подъехала еще одна полицейская машина с мигалкой. Оттуда выскочил Джо Брентвуд. Наскоро поздоровавшись, он ткнул пальцем в Брэда:

– Я знаю, каково тебе сейчас, сынок. Но пойми: у нас нет ни единой улики против него. Если он похитил твою жену, мы дознаемся и найдем ее. А ты не болтайся по улицам. Если мои люди увидят тебя сегодня ночью в городе, то сидеть тебе в камере, пока все не закончится. Уж я изыщу способ тебя упрятать. Ты понял?

Брэд поник и как бы сдулся.

– Идем со мной, – велел Джо, – я сам подброшу тебя до гостиницы.

Он взял Брэда за руку и повел за собой.

– Джо, – окликнула его Ровенна, – а от Евы пока ничего?

– Нет, – обернулся Джо, – пока ничего. А вы тоже не болтались бы здесь. Меня уже и самого жуть берет.

Несмотря на поздний час, они съездили домой к Ровенне, чтобы взять ее вещи, а потом вернулись в дом Джереми. Они втроем сидели на кухне и пили пиво, когда Джереми достал факс, полученный от Хью. Там содержались телефоны и адреса тех, кто заходил в бар в ту ночь, когда исчезла Дина Грин.

– То есть Джо не уверен, что Адам виноват? – спросил Зак, изучив факс.

– Да кто угодно мог бросить там его визитку, – фыркнул Джереми. – И жвачку мог приклеить. Вот хоть доктор Макэлрой. – Он покосился на Ровенну.

– Он в детстве лечил меня, – нахмурилась она.

– А Адам в детстве дружил с тобой, – напомнил ей Джереми. – В общем, пока Джо ни в чем не уверен.

– А вы что думаете? – спросил Ровенну Зак.

– Я знаю одно: Сенокосцу необходимо принести семь жертв, и вместе с Мэри и Евой выходит как раз семь.

– Мы разыщем их обеих, живых и невредимых, – пообещал Джереми. – Послушай… один из них – четвертый убийца. Ты говорила, что его дом разнесли по кирпичикам. А где он стоял?

– Не знаю. В летописи об этом ничего нет.

– А как его звали?

– Брисбин. Хэнк Брисбин.

– Я займусь этим с утра, – решил Зак.

– Нет, – возразил Джереми, – я хотел бы, чтобы вы вдвоем съездили к Джинни и побеседовали с ней. Ведь лишь благодаря ей я очутился на той пустоши к северо‑ западу от ее дома, где она видела огни.

– Хорошо. Мне как раз нужно примерить платье.

– Отличный повод навестить ее! – одобрил Джереми. – А Зак пока осмотрится там, поглядит свежим взглядом.

– Кстати, – вспомнила Ровенна, – Брэд говорил, что у Мэри была какая‑ то книга по кладбищенской символике, которая исчезла вместе с ней. Телефон и сумка остались, а книгу не нашли. Хотя… такие книги, наверное, продаются от Бостона до Мейна, и у кого только их нет. Ладно, вы как хотите, а я иду в душ и спать.

Когда она поднялась на второй этаж, а братья остались на кухне, Зак принялся читать список посетителей бара, который прислал Хью. В тот вечер весь город, похоже, собрался в баре, включая Ллевеллинов, Джинни Макэлрой, Эрика Ролфа и Дэниела Ми.

– Эй, и Джо Брентвуд был там, – воскликнул Зак.

– Ну?

– Он заплатил за три пива в полночь. Тут примечание: с ним были еще двое полицейских – О'Рейли и Макнамара. Если Адам Ллевеллин не убийца, то вам придется опрашивать целый город и окрестности, включая троих полицейских, один из которых сам Джо Брентвуд.

Джереми забрал у него факс.

– Джинни Макэлрой, – задумчиво проговорил он. – Это означает, что доктор Макэлрой тоже. Все тела нашли на их земле.

– А Брэд? Что ты планируешь для Брэда назавтра?

– Пусть едет за город и опрашивает людей из списка, иначе он рехнется. – Джереми встал и потянулся. – Ну все, я в душ и спать.

– Давай, а я залезу в Интернет. Меня зацепила эта история с домом Хэнка Брисбина – как бы наш молодец ею тоже не заинтересовался.

– Флаг тебе в руки, братишка.

После душа Джереми отправился в спальню. Ровенна даже не пошевелилась, когда он лег на кровать. Да и он так замучился за день, что мгновенно уснул.

«Зак – отличный парень», – думала Ровенна, когда они наутро отправились к Джинни. Он всегда ей нравился. Они с Джереми были очень похожи, но если у Джереми глаза вобрали цвет грозовой бури, то глаза Зака были голубые, как карибская лагуна. Еще Зак был самый рыжий из братьев. Подобно Джереми, Зак увлекался музыкой и даже организовал небольшую студию, где записывались молодые исполнители. Как и братья, раньше он служил в полиции, но затем ушел со службы.

Зак был веселый и дружелюбный малый. В его компании Ровенна ощущала необыкновенную легкость. Она рассказывала ему даже то, что не решалась рассказать Джереми, боясь, что он засмеет ее. Например, о своих снах и как она очутилась на кладбище, спасаясь от преследования. Она поделилась с ним подозрением, что преступник – кто бы он ни был – обладает талантом гипнотизера и умеет внушать свои мысли другим.

– Допустим, – сказал Зак, – но как он мог внушать вам свои мысли, когда вы находились в Новом Орлеане?

– Я не знаю. Этого я не понимаю, – вздохнула она.

По дороге она попросила его заехать к ней домой, потому что хотела найти нужную книгу. Зак согласился. Он уселся к компьютеру, а она поднялась наверх. Ровенна сходила с ума от беспокойства за Еву, но не знала, чем помочь подруге. Полиция искала ее повсюду, Джереми был в участке, беседуя с Адамом, который твердил, что ничего не знает. Ровенне решительно нечего было делать. Разве что идти на кладбище, потому что она была уверена, что ответ кроется там. С этими мыслями она подошла к своему книжному шкафу. Как‑ то она купила справочник по траурной символике и теперь хотела показать его Брэду, чтобы узнать, не такая ли книга была у Мэри.

Справочника не было. Она обыскала весь шкаф, но книга исчезла. Ее посетила неприятная догадка, что ее могла взять Джинни. Нет, ей ничего не жаль было для Джинни, ей просто претила привычка брать без спросу чужие вещи. Может быть, она сама кому‑ то отдала почитать? Так или иначе, вниз она спустилась с пустыми руками.

– Взгляните, – возбужденно воскликнул Зак, указывая на экран, – я нашел полную речь Брисбина перед казнью. Он объявил себя Дэмиеном, слугой дьявола, и поклялся вернуться, дабы отомстить потомкам своих палачей. Он обещал совершить семь жертвоприношений и стать владыкой мира.

– Дэмиен? – тихо проговорила Ровенна, – Дэмиеном звали того предсказателя.

– Да, я слышал об этом.

– Может быть, Адам наткнулся на эту статью и решил прикрыться именем Дэмиена, – задумчиво предположила Ровенна. – Ева говорила, что в тот день он куда‑ то выходил.

– Но когда он успел загримироваться и разгримироваться? Это большая работа. А поставить, потом убрать и спрятать палатку?

– И верно, – согласилась она.

– Что ж, поехали к Макэлроям, – заключил Зак. – Я позвоню Джереми и спрошу, не известно ли, кому теперь принадлежит земля Брисбина. Может быть, в полиции или в мэрии сохранились эти сведения. К вечеру это будет известно.

– К вечеру, – вздохнула Ровенна. – А завтра праздник урожая.

Джереми и Джо сидели в кафе у больницы, где Адам проходил медицинское освидетельствование.

– Представьте себе, – с презрением в голосе рассказывал Джо, – мэр и городской совет отказались отменить завтрашний праздник. Говорят, что многие вложили средства в проведение и не переживут, если, допустим, не состоятся танцульки или катание на пони. – Он тяжело вздохнул. – Но мы расставим своих людей через каждые десять футов, привлечем полицейских из соседних городов – договоренность уже имеется. И все‑ таки если Адам не виноват, то я не знаю, как мы найдем преступника. А что вы, кстати, искали вчера там, на выселках?

– Джинни видела какие‑ то огни в том районе, вот мы и поехали разведать.

– Надо же, – усмехнулся Джо. – Я бы и не подумал. Мало ли что померещится старухе.

Джереми впервые заметил, каким усталым выглядит Джо. Некоторое время они угрюмо молчали, затем Джереми спросил:

– О Еве Ллевеллин нет пока новостей?

– Нет. Адам клянется, что не знает, где она. Говорит, он заходил в музей, чтобы повидать Ровенну, а потом пошел обратно. Ничего другого он не помнит. Он даже не помнит, как очутился на кладбище. Он совсем раскис: плачет от страха, что мог что‑ то натворить. А городской совет полагает, что раз мы его захомутали, то праздник проводить можно без опаски.

– Но вы не верите, что это Адам, правда?

– Я уже ни во что не верю, – вздохнул Джо. – У нас был такой тихий, приятный городишко. Все ужасы как будто остались у нас в прошлом. А теперь у меня на руках семь глухарей – пять трупов и двое без вести пропавших.

У Джо зазвонил телефон. Поговорив, он сказал Джереми:

– Это психиатр. Говорит, она вызвала к нему невролога. Идемте узнаем, что они у него нашли.

– Он сумасшедший? – спросил Джереми, едва переступив порог кабинета психиатра, где она ждала их вместе с неврологом.

– Ни в коей мере, – ответила доктор Детвейлер. – Он страдает от депрессии и повышенной тревожности, однако никаких признаков серьезных психических заболеваний у него нет. Мне показалось, что у него имеется соматическое расстройство, и я обратилась к доктору Лаудеру.

– Нам предстоит провести еще несколько исследований, – подхватил доктор Лаудер, – однако сейчас уже можно утверждать, что он страдает редкой формой эпилепсии, приступы которой проходят без судорог, но с полной или частичной потерей сознания. Это хроническое, то есть неизлечимое, заболевание, и пациент должен регулярно принимать препараты, предотвращающие эти явления.

Адам сидел в соседнем кабинете – под охраной и в наручниках. Выглядел он ужасно, но говорил вполне разумно.

– Где моя жена? – жалобно заскулил он, увидев пришедших.

– Ее ищут, – ответил Джо.

– Я не убивал ее, – прошептал он, – я люблю ее. Оттого я так боюсь.

– Адам, мы обнаружили вашу визитную карточку вблизи одного из трупов в поле, – обратился к нему Джереми.

– Нет, я никого не убивал. Я ведь не мог так долго быть без сознания, верно? Или мог? – Его глаза округлились от ужаса. – О нет… Я всем раздаю свои визитки, мало ли кто ее там обронил?

– Но на обратной стороне была засохшая жвачка.

– Нет. Не может быть. Меня подставили. Это сделал кто‑ то, кто догадался о моих проблемах. Это не я! Я сам читал книги по сатанизму, я знаю, что ему нужно семь жертв! И одна из них – моя жена! О‑ о‑ о, найдите его скорее!

Джинни встретила их у порога.

– О боже, – запричитала она, – какой ужас! Я слышала про Адама. Кто бы мог подумать? Но теперь, когда его поймали, нам можно успокоиться. Бедняжка Ева!

Проходите, проходите… Ох, а вы ведь не Джереми, – охнула она, увидев Зака.

– Закари Флинн, мисс Макэлрой, – вежливо представился Зак, – брат Джереми.

– Очень приятно. – Она окинула его одобрительным взглядом. – Мы с Ровенной займемся примеркой, а вы идите пока на кухню – там печенье и кофе на плите. Или вы хотите чаю?

– Нет, спасибо. Лучше кофе.

С этими словами Зак двинулся в сторону кухни, но Ровенна, поднимаясь по лестнице, успела заметить, что он повернул в кабинет доктора Макэлроя.

За примеркой Джинни болтала обо всем и ни о чем: праздник доставляет так много хлопот, но зато привлекает туристов, и это хорошо; какой кошмар – все эти убийства у них под носом, слава богу, что Джереми такой смышленый молодой человек – он сразу поехал и проверил, что там светились за огни.

Ровенна волновалась, что замерзнет в своем костюме. Само платье было из легкой и прозрачной шифоновой ткани с нашитыми на него атласными листьями. Сверху, правда, была теплая коричневая накидка из бархата, также украшенная осенними листьями, а на ноги полагалось надеть меховые ботинки. Когда Ровенна полностью оделась, Джинни, отступив, в восхищении всплеснула руками.

– Ах, какая ты красавица! Пусть мистер Флинн посмотрит!

– Пусть лучше это будет сюрпризом, – ответила Ровенна, не зная, успел ли Зак обыскать кабинет доктора.

– А я ведь тоже была когда‑ то хороша собой, – печально улыбнулась Джинни. – Меня всегда выбирали королевой урожая. А теперь? Ох, старость не радость.

– Джинни, ты милее всех красавиц! – искренне воскликнула Ровенна. – И спасибо тебе – великолепный наряд. Только пока никому не показывай.

– Что ж, будь по‑ твоему, – вздохнула Джинни и стала помогать ей раздеваться.

Зак ждал их внизу у лестницы.

– Джинни, вам известно, что ваш черный ход взломан? – спросил он.

– О боже! – охнула Джинни. – Воры!

– Идемте, я вам покажу, – поманил их за собой Зак.

Они прошли через кухню к черному ходу. На двери и косяке и вправду были следы взлома, и замок не закрывался.

– Я уже вызвал полицию и слесаря, – деловито доложил Зак. – С вашего разрешения, я осмотрю дом, чтобы убедиться, что все остальное в порядке.

Джинни с жаром закивала.

– А вдруг вор спрятался у меня в доме? – прошептала она, цепляясь за руку Ровенны. – Что тогда?

– Зак сейчас все проверит. Да и полиция скоро будет здесь.

Ровенне не понравилось, что Зак нарочно испортил дверь, чтобы под этим предлогом осмотреть дом. На ее взгляд, это было уже слишком.

Когда Зак закончил осмотр, полицейский уже стоял у двери. Зак объяснил, что произошло, и они уехали, поручив ему Джинни.

– Ну вы и выдумщик, – сказала Ровенна, – а что, если они найдут на двери отпечатки ваших пальцев?

Он удивленно посмотрел на нее, сдвинув брови, совсем как Джереми.

– Почему это я выдумщик? Я не ломал дверь, и моих отпечатков там нет. К ней в дом и вправду кто‑ то влез.

– Что?

– Скорее всего, прошлой ночью. По‑ моему, целью взломщика было подкинуть в дом вот это. – Он бросил ей на колени книгу. – Лежала на столе у доктора.

Это был тот самый справочник по траурной символике Новой Англии, который она искала у себя, но так и не нашла. Неужели кто‑ то взял ее книгу и отнес в дом Джинни? Или это книга Мэри? И зачем кому‑ то понадобилось оставлять ее на столе у доктора Макэлроя? Не для того ли, чтобы бросить тень сразу на доктора и на Адама?

Глава 19

Распрощавшись с Джо у больницы, Джереми собирался позвонить Заку, но тут его телефон сам зазвонил. Номер был незнакомый, но код он узнал: Южная Калифорния.

– Эрик Ролф? – спросил он, открывая телефон.

– Да, – удивленно ответил тот. – Ах да, послушайте… не могли бы вы со мной встретиться? Сейчас. Это срочно.

– А где вы?

– У магазина. У магазина Адама и Евы.

– Но его опечатала полиция.

– Нет, с другой стороны. В аллее за кинотеатром.

Поскольку он был уверен, что Адам не виноват, а Эрик Ролф значился первым номером в его личном списке подозреваемых, то Джереми решил, что встреча имеет смысл. При соблюдении всех правил осторожности, конечно.

Следуя инструкциям Эрика, он вышел на задворки магазина. Он и не подозревал, до чего там много разных дыр и подворотен. У нужной двери он внимательно огляделся – вокруг никого. Не успел он постучать, как дверь медленно растворилась и наружу высунулась голова Эрика.

– Входите, – шепнул он, – быстрее.

Ободряемый присутствием пистолета за поясом, Джереми вошел.

Он очутился в кладовой, среди ящиков и коробок. В глубине виднелся старый викторианский диван и маленький холодильник. Вдруг занавеска, наполовину скрывавшая диван, зашевелилась. Джереми схватился было за пистолет, но остолбенел от изумления – из‑ за занавески вышла Ева.

– Ева, что вы здесь делаете? – прошептал потрясенный Джереми. – Полиция вас обыскалась!

– Я знаю… Ах, простите. Это все моя вина. Я должна была помочь мужу. Потому что я сказала Ровенне, что он, может быть… о господи… а она рассказала вам… – Ее голос беспомощно осекся.

– Нет, Ева. Вы тут ни при чем. Мы нашли визитную карточку с прилипшей жвачкой возле очередного трупа на поле. А почему вы, собственно, прячетесь?

– Прежде чем Адам побежал к Ровенне, мы снова поссорились. Он сказал, что, хотя и читает книги по сатанизму, понятия не имеет, откуда взялась книга заклинаний – он никогда раньше ее не видел. Сначала я не поверила, но потом пришла Ровенна, а его все не было, и я пошла его искать. Но от огорчения забыла запереть дверь, а когда вернулась… везде были копы. Я испугалась и спряталась. Сегодня утром я хотела снова отправиться на поиски, но прочитала в газете, что его нашли. Но он не виноват, Джереми! Вы должны доказать, что он не виноват!

– Я как раз читал эту книгу, – вмешался Эрик, – когда Ева позвонила мне сегодня утром. Это я уговорил ее пригласить вас. Вы сами должны посмотреть – там написано, что тот, кто убьет семь женщин, становится Сатаной. И приведены разные заклинания, чтобы загипнотизировать жертву и подчинить ее своей власти. – Эрик протянул ему книгу. – А в конце еще иллюстрация – взгляните.

Джереми сразу открыл последнюю страницу. На рисунке был изображен черт и шесть его жертв на шестах, со сломанными шеями. У черта была прислужница, одна половина лица которой была сморщенная и усохшая, а другая – гладкая и молодая. Старуха словно возвращала себе молодость и красоту по мере того, как черт входил во власть. На рисунке была изображена еще одна женщина – прекрасная и молодая, в короне и накидке из осенних листьев, которая с мольбой смотрела на небо, пока черт тянул к ней свою отвратительную когтистую лапу.

– Догадываетесь, что это все значит? – спросил Эрик.

Джереми в ужасе потянулся к телефону.

У Зака зазвонил телефон.

– Джереми? – спросила Ровенна.

– Нет, это Эйдан. Я поговорю с ним, а потом позвоню Джереми – дам ему знать, где мы. Вы идите, я вас догоню.

Ровенна кивнула и вошла в музей. За столом сидела Джун.

– Я тут с другом, – предупредила ее Ровенна. – Когда он войдет, пошли его ко мне в библиотеку, ладно?

– Хорошо, – обещала Джун, протягивая ей ключ. – Дэн где‑ то здесь. Если я его увижу, я передам ему, что вы вдвоем. Знаешь ведь, как он трясется над своими книгами?

Проходя мимо восковых фигур, Ровенна мельком взглянула на них и обратила внимание, что Эндрю Каннингэм – убийца восемнадцатого века – стоит теперь вполоборота, будто наблюдает за посетителями музея. Она вздрогнула и бросилась в библиотеку, радуясь, что Зак близко, а Дэн, наверное, уже сидит и читает.

Дверь была незаперта. Тома, которые она брала вчера, непотревоженными лежали на ее столе. Она направилась к стеллажу, думая найти там книгу заклинаний, подобную той, что читал Адам, но первым делом наткнулась на знакомый справочник по траурной символике. Пораженная, она схватила его, но тут зазвонил телефон. Когда она сунула руку в сумку, сзади раздались шаги. Она обернулась и остолбенела: восковая фигура Эндрю Каннингэма ожила! Восковой истукан стоял в дверном проходе, но лицо у него было знакомое. Она узнала его! Ровенна открыла рот, чтобы закричать, но было поздно. Не успела она издать ни звука, как Каннингэм ударил ее по голове прикладом старинного охотничьего ружья. Она упала на пол, и черная тьма сомкнулась над ней.

Ровенна не отвечала. Джереми хотел позвонить Заку, но ему помешал Брэд.

– Брэд, что у тебя? Говори быстрее, мне нужно срочно связаться с братом!

– Ты не представляешь! Одна женщина в Мемфисе сказала мне, что видела, с кем Дина Грин выходила из бара!

– Ну и с кем же?

– С ней были доктор Макэлрой, Ллевеллины, Эрик и Дэниел Ми.

«Так, – соображал Джереми, – Ева и Эрик здесь, Адам задержан, остаются двое».

Он дал отбой, но телефон зазвонил снова – брат опередил его.

– Зак, ты где?

– Я у музея истории. Только что звонил Джо. Короче – земля Брисбина принадлежит теперь Джинни Макэлрой. Это и есть тот самый пустырь, где нашли трупы.

– Джинни? – изумился Джереми. Значит, доктор Макэлрой… Он прожил здесь всю жизнь, он знает историю этого места. Дома разрушаются, но фундаменты остаются.

– Зак, мы должны срочно ехать туда.

– Да, я только заберу Ровенну. Она в библиотеке. А ты где?

– За углом. Ждите меня там.

Эрик и Ева молча уставились на него.

– Я убегаю. Зак и Ровенна ждут меня у музея. Ровенна… она же королева урожая. Вместе с ней получается семь. Мы думали, что вы, Ева, и Мэри Джонстон… Простите.

– О боже, – прошептала Ева.

– Сдается мне, это доктор Макэлрой.

– Не может быть! – воскликнул Эрик. – Я ведь видел Дэмиена! Я видел его глаза… Док слишком старый, это не он.

– Это Дэн! – шепотом ужаснулась Ева. – Дэн Ми!

– Дэн Ми, – механически повторил Джереми, переставляя в голове буквы. – О черт, почти Дэмиен! Так, вы двое оставайтесь здесь. Эрик, звоните Джо и говорите, что с Евой все в порядке.

Снова раздался звонок.

– Зак, что? Я бегу.

– Быстрее сюда! Ровенна! Ровенна исчезла! – кричал Зак. – Она вошла в музей и испарилась. Пожарным выходом никто не пользовался. Дежурная клянется, что другой двери тут нет! Я вызвал полицию.

* * *

Темнота начала рассеиваться, и послышались голоса. Она подняла глаза и увидела небо поздней осени – размытое серо‑ голубое небо с темными пятнами облаков. Ее обдувал легкий ветерок, доносивший запах жареных каштанов. Она лежала на чем‑ то мягком и упругом, источавшем приятный аромат растений. На земле. Ее руки были сложены на груди, как у покойницы. Похоже, она лежала на кладбище, на траве, а где‑ то рядом стояла жаровня и жарили каштаны. Потом надвинулась тень.

– Тебя нет, – произнесла она едва слышно. – Ты не настоящий.

Но он был – в тюрбане и роскошном плаще, – не такой, каким она его знала. Он очень переменился. Он удивительно похорошел. Она никогда раньше не замечала, что он красив. Ей и в голову не могло такое прийти. От этой мысли ей даже захотелось смеяться.

– Дэн, – истерически взвизгнула Ровенна, – это ты?

– Я не Дэн, – оскалился он, – я Дэмиен, Сенокосец. Еще немного, и я стану Сатаной, повелителем мира. Я буду плотью и кровью Сатаны.

Ровенна с удивлением услышала свой собственный смех. Мысли вихрем проносились в голове. Надо заболтать его, чтобы выиграть время. Может быть, даже поспорить. Ничего другого ей не оставалось.

– С чего ты взял, что ты его наследник? Оттого, что ты переставил буквы твоего имени и получил «Дэмиен»? Или потому, что ты сам пустое место, никто, и всегда таким был? Ага, вот ты и решил стать дьяволом, чтобы всем показать, что ты велик и всемогущ. Все понятно.

Судя по выражению его лица, она попала в точку, задела его за больное. Он разозлился. Хорошо. В гневе люди забывают об осторожности, допускают ошибки. Может быть, у нее есть хоть один шанс?

Но где же она? Не на кладбище, иначе вокруг были бы люди. Наверное, это иллюзия, гипноз. Она закрыла глаза, пытаясь отстраниться от своих ощущений. И вдруг все переменилось. Она больше не лежала на земле, она бежала – мчалась, расталкивая кукурузные стебли, спасая свою жизнь. Мрачное предгрозовое небо тяжело обмякло, в его утробе перекатывался гром. Оглушительно кричали вороны, снующие над головой. Впереди маячил шест, что помечал конец ее пути и жизни. Нет! Все это ей кажется. Она должна бороться, сопротивляться этому кошмару. Реальность – это лишь то, что осязаешь.

Решив так, Ровенна почувствовала веревки, стягивающие ее руки, и твердую поверхность под собой. Она открыла глаза – темно. Где она? В могиле? Ее похоронили заживо? Нет, на Сенокосца не похоже. Дэна не было, но она слышала его голос. Ему приглушенно отвечал другой голос – женский. Мэри Джонстон? Рядом кто‑ то тихо и жалобно застонал. Она повернула голову, но разглядеть ничего не смогла. Тогда она стала напрягать слух.

– Ты все испортишь, – бубнила женщина, – убивай скорее первую, иначе они поймают тебя и ты не успеешь закончить. Не быть тебе Сатаной, повелителем мира!

Голос как будто знакомый. Кто же это?

Ровенна попробовала сесть, и ей это удалось. Она с удивлением поняла, что на ней костюм королевы урожая.

А голос… Джинни Макэлрой!

И тут до нее дошло, что все это означает. Она изогнулась, несколько раз дернулась, пробуя ослабить веревки. Сколько ей осталось? Минута? Две? Нет, дольше, потому что сначала они убьют Мэри. Веревки не поддавались… Она оставила безнадежные попытки.

Кажется, она сходит с ума… Ну конечно – ей даже примерещился какой‑ то мальчик в футболке и джинсах. Он внимательно посмотрел на нее и исчез.

Ровенны нигде не было. Они перевернули вверх дном весь музей, но не нашли ее. И вот наконец за одним из стеллажей в библиотеке Джереми обнаружил потайной люк. Люк открывался в канализационный туннель, через который можно было попасть… нет, не на кладбище, а на соседнюю улицу. Джереми прошел по нему первым, опережая полицейских. Выскочив из люка возле кладбища, он сообразил, что теряет время, и со всех ног бросился за угол к своей машине, но вдруг остановился как вкопанный. На кладбищенской стене сидел Билли и манил его, указывая за стену. Джереми послушно подошел, хотя был вне себя от страха за Ровенну и знал, что на кладбище ничего нет – ни потайных ходов, ни подземных усыпальниц. На этот раз Билли не исчез – он спрыгнул со стены на кладбище, продолжая манить Джереми за собой. Джереми, словно зачарованный, последовал его примеру. И тогда Билли взял его за руку, и их будто ветром подхватило и понесло.

Они очутились среди кукурузного поля и побежали, причем Билли, как ни был мал, тащил его за собой, помогая продираться сквозь кукурузу. Вскоре поле закончилось, и началась поросшая кустарником пустошь. Если бы не Билли, Джереми и не заметил бы неприметной колеи, петлявшей между камнями.

Кем бы ни был тот мальчик, но отчаяние отступило. Ровенна снова принялась напрягать мышцы, растягивая веревки, пока наконец ей не удалось высвободить руки. Тогда она распутала веревки на ногах и неслышно поднялась.

Подземелье, куда ее бросили, было полно какого‑ то старого хлама, смутно черневшего в сумеречном свете, проникавшем оттуда, где слышались голоса. Мэри стонала у противоположной стены.

– Мэри, – тихо позвала Ровенна.

На миг все стихло, а потом послышался сдавленный всхлип, будто Мэри боялась даже плакать. Она боялась голосов. Не так давно она, наверное, поняла, что Джинни – не добрая старушка, пришедшая, чтобы спасти ее, а сообщница самого черта. Впрочем, для чего ей это нужно, для Ровенны пока оставалось загадкой.

Держась за слизкую холодную стену, Ровенна добралась до Мэри. Та лежала, связанная по рукам и ногам, причем веревка, связывающая ноги, крепилась к железному кольцу в стене. Насколько Ровенна могла судить при призрачном свете, они загримировали несчастную Мэри под клоуна.

– Мэри, – шепнула Ровенна, – Мэри, тихо, только не кричите. Я друг. Я друг Джереми Флинна.

Мэри тихонько заскулила.

Ровенна обломала все ногти, лихорадочно распутывая узлы. Когда наконец ей удалось избавить Мэри от пут, то выяснилось, что та настолько ослабела, что не держится на ногах. Ровенна взвалила беспомощную Мэри на плечи, хотя не знала, куда им идти и можно ли вообще отсюда выбраться. Но не успела она сделать и пары шагов, как в глаза ей ударил ослепительный свет мощного фонаря, заливший подземелье.

– Ровенна Кавано! – с удивлением воскликнула Джинни. – Что ты делаешь? Ты испортишь свой чудесный костюм!

– Брось ее, Ровенна, она уже полумертвая, – велел Дэн. – Брось ее, а не то я заставлю тебя это сделать.

– Нет, – встряхнула головой Ровенна, – ты не сможешь заставить меня.

– Я могу заставить тебя делать и чувствовать все, что мне будет угодно.

– Черта с два! – заявила Ровенна, – я делаю и чувствую, что хочу.

Он нахмурился, по‑ видимому пытаясь внушить ей, чтобы она опустила Мэри на пол, но она, зная об этом, не подчинялась.

Тогда он выругался и шагнул к ней. Тут уж ей пришлось опустить Мэри, чтобы защищаться. Первый раз ей удалось отбросить его, а потом и Джинни – та ринулась было ему на подмогу. Ровенна без малейших колебаний отшвырнула прочь старушку, на кухне у которой выпила литры кофе и съела тонны печенья.

Однако Дэн, конечно, был не так прост. Он снова бросился на нее, и на этот раз с ножом.

– У тебя осталось несколько минут твоей драгоценной жизни, – прошипел он, и она на шее ощутила холодное и острое лезвие, – проживи их благоразумно.

Без помощи Билли Джереми ни за что не нашел бы засыпанную листьями и вросшую в землю дверь – не то старого погреба, не то землянки, в каких раньше спасались от ураганов. Джереми распахнул дверь и заглянул в темноту. Вниз вела лестница, которую он не сразу приметил. Он оглянулся, ища Билли, но того уже не было. Снизу раздавались голоса.

– Ты можешь прямо сейчас зарезать меня, мерзавец, потому что я не стану спокойно смотреть, как ты душишь эту женщину, – говорила Ровенна. – Да и он тебе не позволит.

Ровенна! Она жива! Сердце едва не выскочило из груди от радости. Джереми бросился вниз по лестнице.

– Кто? – презрительно хмыкнул Дэн. – Твой дружок‑ детектив? Да где ему? Он сейчас рыщет по всей стране, разыскивая доктора Макэлроя.

– Я говорю не о Джереми, – возразила Ровенна. – Разве ты не видишь мальчика?

– Нет здесь никакого мальчика! – расхохотался Дэн, а Джинни слабо и испуганно вскрикнула.

– Вот, а Джинни его видит, – продолжала Ровенна, – верно, Джинни? Он пришел, чтобы защитить меня и Мэри, а тебя отправить в ад к Сатане, куда тебе так не терпится попасть.

– Я сам, сам буду Сатаной! – взорвался Дэн.

– Я сейчас пристрелю тебя, и ты будешь трупом, – подал голос Джереми, но стрелять не решался, боясь задеть Ровенну.

Дэн вздрогнул и обернулся. Джереми, не теряя ни секунды, бросился к нему и выбил нож у него из рук. Сцепившись, оба упали на пол, но хлипкий Дэн был не соперник Джереми, который быстро оседлал его, заломил ему руку и прижал коленом к полу. Ровенна тем временем подобрала нож, чтобы Джинни не пришло в голову им воспользоваться.

Оглушительно прогремел выстрел. Это наконец приехали Зак и Брэд.

Джинни, сидя на полу, плакала и причитала:

– Говорила я тебе: торопись, убивай ее скорее! Ты жалкий слизняк, а не Принц Тьмы!

– Мэри, Мэри, – всхлипывал Брэд, прижимая к себе Мэри.

– Как ты сюда так быстро добрался, братишка? – удивлялся Зак. – Ты что – на крыльях летел? Я гнал как сумасшедший, а ты все‑ таки меня опередил.

– Ты не поверишь, – усмехнулся Джереми. – Ведь правда не поверит, Ровенна?

Эпилог

– Нет, я отказываюсь это понимать, – говорил Джо, качая головой. – Почему?

– А потому, – отвечал Джереми, отрезая кусок индейки, – что Джинни выросла на местных легендах. Она верила, что, будучи прислужницей Сатаны, сможет вернуть себе молодость, красоту и жить вечно. Она и подбила Дэна. Они, конечно, оба абсолютные психи. Свихнулись, а потом поддерживали друг друга в своем безумии.

– Это очень страшно, – вздохнула Ева, глядя на Адама, который перестал терять сознание с тех пор, как его посадили на лекарства, – когда люди, знакомые тебе с детства, оказываются маньяками‑ убийцами. Как же им удавалось это проворачивать?

– А я поняла, – сказала Ровенна. – Дэн выбирал себе жертву из приезжих женщин. Он встречался с ними в барах или музеях. Он нарочно искал таких, которых не сразу должны были хватиться. Он часто пользовался своим секретным туннелем, чтобы выходить в город, обеспечивая себе алиби, ведь его сотрудники готовы были поклясться, что он сидит в музее. С Мэри он прокололся, похитив ее из‑ под носа у мужа. Он торопился, потому что время поджимало – близился праздник урожая. Он знал о проблемах Адама и решил прикрыться им, заодно подставив и доктора Макэлроя.

– Бедняжка, он до сих пор не придет в себя от шока, – вздохнула Ева.

– Ладно, с этим все понятно, – сказал Джо, – но Мэри говорила, что видела себя на каком‑ то холме, потом на кукурузном поле, и в конце концов она очутилась связанной в подвале, – но как она туда попала, она не знает. Теперь она даже не уверена, происходило ли все это с ней на самом деле.

– Дэн практиковал гипноз, – пояснил Джереми.

– Да, но насколько он был силен в этом?

– Он выдающийся гипнотизер, – сказала Ровенна. – Он умел внушать людям свои мысли, погружать их в мир своих образов. И я, и Мэри видели наши имена на могилах. Но… есть вещи, которые нам никогда не понять.

Джереми догадался, что она имеет в виду свои сны. И Билли. Как можно было это объяснить? Даже заговаривать о таких вещах было опасно, чтобы не прослыть сумасшедшим. Он вспомнил, как они спорили о существовании сверхъестественных явлений, а он был убежден, что мир сложен из материальных объектов, которые можно пощупать, понюхать, попробовать, увидеть. Небо, земля, море. Зло, по его мнению, состояло из плоти и крови, как и добро. И он был прав. Дэн и Джинни были реальными людьми, и в то же время нельзя было не заподозрить, что в них проникло абсолютное зло, отголосок прошлого. Дьявол? Возможно. А Билли? Не ангел ли он? Все может быть. Он не знал и даже не хотел об этом задумываться. Он был просто благодарен Билли за то, что тот помог ему спасти любимую женщину. И теперь он не стал бы, как прежде, отрицать присутствие нематериального в нашем материальном мире.

– Еще один вопрос, – продолжал Джо. – Как ты ухитрился так быстро добраться до места? Ты ведь был в музее, а затем в туннеле.

– Да еще и без машины, – прибавил Зак.

– Не знаю, – пожал плечами Джереми, – честное слово – не знаю.

– А я знаю, – сказала Ева и схватила Адама за руку. Он перенесся туда силой любви. Зло может быть сильным, но сильнее любви ничего не бывает.

– Да, кстати, как насчет этого? – спросил Джо.

– Чего? – не понял Джереми.

– Ну… она мне почти что дочка, и я имею право знать.

– Он хочет знать, какие у тебя намерения, братец, – подмигнул ему Зак.

Джереми заглянул в глаза Ровенны. Чистое волшебство! Волшебство, что коснулось каждой грани его души и разума. Она была ему дороже жизни. Она верила, что вместе они могут познать неведомое. И она была права. И даже если она нарядится в длинный зеленый плащ, выйдет к морю и станет прославлять морских богов – он не станет возражать.

– Мои намерения… ну… если она не против, конечно… любить ее, холить, лелеять до гробовой доски и дальше.

В золотистых глазах Ровенны вспыхнули искорки счастья. Она наклонилась и поцеловала его. Он был совершенно уверен, что она не против.