Часть четвертая 9 страница

Камни связаны с рекой, ими заполнено ее русло, ледяная вода мчится по камням, обтекает скалы, перепрыгивает через валуны, тащит с собой гальку, щебень, песок…

Если прислушаться, можно услышать, как камни говорят между собой, то тише, то громче. Чем сильнее течение, чем громче и злее их голоса, они недовольны, что им мешают спать, швыряют с боку на бок, сталкивают друг с другом. А после дождей камни кричат, и их крики заглушают голос реки. Твердый камень спорит с водой, к старости он становится круглым, но остается целым, камни с мягкими и разбитыми сердцами вода мелет в песок. Плохо, когда в сердце трещина, оно должно быть твердым.

– Монсеньор, – голос Шеманталя вызвал у Дика непонятную ярость, впрочем, сразу же погасшую, – Илха говорит, нехорошо петь эту песню у реки. Ее вообще нехорошо петь.

– Мне тоже так кажется, – согласился Рокэ, – но ее трудно не петь. О чем она?

– Вы не знаете?

– Откуда? Я услышал ее как-то ночью от вдовой козочки, а мои познания в бакри, как вы знаете, завяли на третьем десятке слов. Так о чем поют наши милые козопасы?

– О рождении Горного Зверя. Камень вступает в брак с водой, и рождается Зверь. Его бег – это бег Смерти, его гнев – это гнев Камня, его безумие – это безумие Воды.

– Ваши новые друзья, Рокэ, весьма поэтичны, – улыбнулся Вейзель, – «горный зверь» – это всего-навсего сель. Я не раз видел их в Торке, к счастью, с безопасного расстояния. Это и вправду смерть, причем страшная. Сель рождается в горах и несется вниз, сметая на своем пути все. Он легко катит валуны размером со стог сена, а то и с дом. После сильного дождя от расщелин и осыпей лучше держаться подальше, но сейчас, слава Создателю, дождей нет уже давно.

– Да, пока нам везет.

– Рокэ, – генерал явно колебался, – вы знаете, я человек исполнительный, и я с огромным уважением отношусь к вашим военным талантам, но на этот раз я вас не понимаю. На что вы рассчитываете? Шесть с половиной тысяч в нашем положении – это меньше, чем ничего.

– Вы забыли наших новых союзников, Курт. Клаус клянется, что они готовы и придут на место даже раньше нас.

– Простите меня, Рокэ, но это несерьезно.

– А что серьезно? Вам нужны сто тысяч вымуштрованных идиотов и полтысячи королевских кулеврин? С такими силами Арамона и тот кого-нибудь победит. Например, улитку. А бакранов вы недооцениваете, у них прекрасные козлы, я уж не говорю об их дамах и некоторых обычаях.

– Вы неисправимы, – укоризненно покачал головой артиллерист, – нашли время для подобных разговоров.

– Мне не нравится долго обходиться без женщин, Курт. А вы все еще блюдете верность Юлиане? Толстеющая жена, каждый год по новому ребенку… Закатные твари, как же это скучно!

– Рокэ, – смутился генерал, – я дал клятву перед лицом Создателя.

– Добродетельные люди такие странные, – Рокэ задумчиво посмотрел на Вейзеля, – не поймешь, почему вы верны своим женам, то ли вы их любите, то ли Создателя боитесь.

– Герцог, – Вейзель все еще сдерживался, – не кощунствуйте!

– Не ершитесь, Курт, я и впрямь не понимаю, зачем в отношения двоих впутывать третьего, да еще без его согласия. Конечно, если Создателю нравится подглядывать за неверными женами, то… – Проэмперадор махнул рукой и вновь принялся напевать. На этот раз это была знакомая Дику песенка о море. Алва пел ее чаще других.

– Расскажи мне о море, моряк, – кэналлийская кантина на каменистых тропах Сагранны звучала странно, гораздо более странно, чем жутковатый бакранский напев, – ведь из моего окна я не вижу его. Расскажи мне о море, моряк, ведь я ничего не знаю о нем…

Часть четвертая

«La Force» [148]

La plupart des hommes s'expusent assez dans la guerre pour sauver leur honneur. Mais peu se veulent toujours exposer autunt qu'il est n? cessaire pour faire r? ussir le dessein pour lequel ils s'exposent. [149]

Fran? ois de La Rochefoucauld

⇐ Предыдущая 20 21 22 23 242526 27 28 29 Следующая ⇒