100 ВЕЛИКИХ ГОРОДОВ МИРА 32 страница

Приплыв на Мальту, рыцари сразу же взялись за укрепление своего нового пристанища. По всему побережью в прямой видимости одна от другой они возвели дозорные башни, на которых солдаты Ордена день и ночь несли караул. Словно полой своего рыцарского плаща накрыли они остров, защитив его жителей от пиратов. С появлением на Мальте рыцарей уже ни один турецкий или пиратский корабль не мог проскочить морское пространство между Мальтой и Сицилией.

Маленькая Мальта стала боевым оплотом христианства, чем очень досаждала Великой Порте. Жан Паризо де Ла Валлетт, Великий магистр Ордена, понимал, что рано или поздно турки нападут на остров. И действительно, на рассвете 18 мая 1565 года 200 турецких кораблей и 40000 человек прибыли на Мальту. Им противостояли всего 600 рыцарей и 7000 наемников и мальтийских ополченцев. По всем военным законам турки должны были легко разгромить Мальту, они и собирались за пять дней захватить форт Сент-Эльмо. Однако им потребовался для этого целый месяц, хотя форт защищали всего 52 рыцаря и 500 солдат.

Вторым фортом на пути турок стал Сент-Анджело. Борьба была жестокой, и противные стороны прекрасно понимали, что пленных в этой войне не будет. Прозрачные голубые воды залива были окрашены кровью, сотни тел усеивали его дно. Но полуостровное государство госпитальеров выстояло, осада была снята, и Великий магистр Ла Валлетт приступил к строительству нового города, который впоследствии назовут его именем.

Собственно, после Великой осады рыцари и принялись по-настоящему осваивать остров. Им предстояло быстро и в соответствии с требованиями военной науки выстроить новую столицу. Идеальным местом для возведения города рыцари посчитали пустынный мыс Скиберрас, который, как оплывший дельфин, лежал между двух глубоких естественных гаваней и позволял наблюдать за ними. В 1566 году, уже через полгода после изгнания турок, вновь загремели пушки Ордена и зазвонили колокола, возвещая о закладке первого камня. Римский папа Пий IV одобрил намерение Великого магистра построить новый город и направил на Мальту военного инженера-архитектора Ф. Лапарелли, ученика великого Микеланджело Буонарроти. Итальянский инженер вместе с архитекторами Ордена разработал детальный план фортификационных укреплений будущего города и расчертил его улицы.

Валлетта была построена по единому плану, и потому улицы в ней, в отличие от многих других старинных городов, удивительно прямые. Местная знать, духовенство и состоятельные люди начали наперебой застраивать возводимый город. Все дома, как один, строились из известняка. Этот камень, как только добудут его из каменоломен, бывает сероватого цвета и очень податлив для работы. На солнце же он начинает желтеть, приобретает цвет топленого молока и становится твердым, как гранит. На дверях многих домов в Валлетте до сих пор остались медные ручки в виде дельфинов, очень хитро устроенные: тронет ночью вор такую ручку и угодит в капкан.

До 80000 сицилийцев и пленных рабов возводили город. Престарелый магистр Ла Валлетт сам ежедневно бывал на месте строящейся столицы, однако завершенными увидел только небольшую часовню и несколько бастионов Пьетро дель Монте. Следующий Великий магистр Ордена, с огромной энергией продолжил дело своего предшественника, и за пять лет стены будущей столицы и ее укрепления были завершены. 15 марта 1571 года Великий магистр дель Монте в сопровождении рыцарей-иоаннитов вступил в новый город. Была отслужена торжественная месса, а на следующий день магистр дель Монте выбрал место для собственного дворца. < О Дворце Великих магистров можно подробнее прочитать в книге " 100 великих дворцов мира". >

Валлетта росла и украшалась. Здесь поощрялись искусства и науки, а библиотека Мальтийского ордена считалась одной из крупнейших в мире: в ней насчитывалось более 900000 книг и редких рукописей. После захвата Мальты Наполеоном она была вывезена и погибла вместе с кораблем, на котором находилась.

Госпитали рыцарей-иоаннитов на острове были превосходными больницами, в которых рацион больных был обильнее и разнообразнее, чем рацион ухаживающих за ними рыцарей. Русский стольник П. А. Толстой, побывавший на Мальте в июле 1697 года, писал: " Кормят всегда с серебра; тарелки, и лошки, и блюдца, и чаши, и ставцы, и солонки — все серебряные… А больных в тот шпиталь принимают всякого чину, кто б ни пришел, только б был христианин; а басурманом болящим поделаны особые покои в том же шпитале".

Ныне дворец Великих магистров и собор Святого Иоанна являются сердцем Валлетты. Собор с его аскетическим фасадом, подобным скромному одеянию монашествующего рыцаря, был построен в 1578 году. Пол собора — это надгробные плиты кавалеров Ордена. Если подняться на балкон и взглянуть вниз, то покажется, будто они, словно прижавшись плечом к плечу, сомкнулись в едином строю для последней битвы. На одной из надгробных плит сделана надпись: " Сегодня вы ступаете по мне, завтра так же будут ступать и по вам". Под соборным алтарем находится склеп, где в саркофагах покоится прах Великих магистров Ордена.

В сегодняшней Валлетте мало что переменилось с рыцарских времен, по крайней мере, добавилось к ее внешнему облику совсем немногое. Разве что автомобили на улицах да антенны над крышами домов. " Великолепным городом-мечтой" назвал Валлетту английский писатель В. Скотт. Это действительно сказочный город: его узкие улицы то стремительно скатываются вниз, то вздымаются вверх, что, конечно же, лишает транспорт и пешеходов определенных удобств и преимуществ. В Валлетте нет многоэтажных домов из стекла и бетона, столь привычных для других столичных городов. Зато здесь столько церквей, замков и соборов, которые соревнуются друг с другом своей архитектурной пышностью, что их и не пересчитать.

Большинство строений в Валлетте весьма почтенного возраста, и, как правило, все они украшены застекленными балкончиками-фонариками, история которых очень любопытна. Рассказывают, что в былые времена рыцари питали отчаянную слабость к мальтийкам. Стоило красивой девушке только появиться на улице, как благородные рыцари, словно сговорившись, окружали ее и не давали пройти. Только сидя на застекленном балкончике, девушка могла чувствовать себя в безопасности и одновременно быть в курсе того, что творится на улице.

БОМБЕЙ — ВОРОТА ИНДИИ

Когда солнце завершает свой дневной путь и зависает над Аравийским морем, перед тем как погрузиться в морскую пучину, на Малабарском холме Бомбея всегда шумно и многолюдно. Стоит только подойти к краю холма, и центральная часть города предстанет как на ладони. От Чоупатти (нечто вроде приморского парка и пляжа одновременно) до самой южной оконечности Бомбея тянется " королевское ожерелье" — городская набережная Нетаджи-Субхаз-роуд. Если перевести взгляд чуть левее, можно увидеть район киностудий " индийского Голливуда", а еще ) дальше к югу — очертания портовых кранов.

Бомбей — один из крупнейших портов в Азии, но у города много и других титулов. Его называют " второй столицей Индии" и " городом миллионеров"; некоторые считают, что " Бомбей — это не Индия", другие, наоборот, что это " Индия в миниатюре". Так какой же Бомбей на самом деле?

Индийские города, своеобразные и многоликие, в целом мало похожи на города Запада. Здесь царит совсем другая жизнь, почти уличная — с открытыми, будто вывалившимися наружу рядами лавочек, с арбами, тележками и коровами, спокойно бредущими между велосипедами и автомобилями. Пожалуй, лишь Бомбей по своему внешнему облику сходен с европейскими городами, особенно в своей центральной части.

В коренных индийских кварталах Бомбея, населенных простым людом, возвышаются дома в несколько этажей (иногда до 7). И какие это дома! Тут зодчие творили, не озираясь на Запад, а сохраняя верность вкусам и формам Востока. В Индии с давних пор большие сооружения строили из камня, индийские архитектурные мотивы сплетались с арабскими, и зодчие Бомбея черпали свое вдохновение из обоих источников. Поэтому в Бомбее много жилых домов удивительной красоты, словно целиком завернутых в кружева. Балконы и веранды в таких домах закрыты жалюзи, резными ставнями, циновками, ведь здесь берегут не тепло, а прохладу. Если и искать шедевры индийской резьбы по дереву, так именно здесь: стоишь перед фасадом такого дома, стоишь долго — и находишь все новые чудеса в резном кружеве, все новые ухищрения мастеров-умельцев.

Есть в городе сооружения и более скромные по размерам, но без них Бомбей не был бы Бомбеем. Это фонтаны, которых в городе великое множество, но нет среди них двух одинаковых. Вода бьет из пасти льва или тигра, из кувшина в девичьей руке или утеса; ее охраняют крылатые боги Ассирии и боги Египта, сказочные принцы, воины, нимфы… Не только восточное уважение к воде, дарующей жизнь, вложено в эти фонтаны. Здесь присутствует и уважение к бедняку, который пьет из фонтана или полощет в нем свою залатанную рубаху, а потом уснет тут же рядом под шепот его струй.

По вечерам бомбейцы гуляют в " висячих садах" на Малабарском холме, среди цветников и искусно подрезанных кустарников. Садовники-скульпторы придают им форму причудливых ваз с букетами, слонов, колесниц… В " висячих садах" разместилось и удивительное сооружение " Башмачок", любимый всей бомбейской детворой. Этот " Башмачок" точь-в-точь как тот, в котором жила матушка Хэббард из английской сказки, — с крышей и балконом, на который ведет внутренняя лестница. А в каблуке " Башмачка" прорублена дверь.

Бомбей действительно более космополитичен, чем любой другой город Индии, влияние западной цивилизации здесь чувствуется сильнее, чем где бы то ни было в стране — и во внешнем облике города, и в его стиле, и в резкости социальных контрастов. Бомбей трудно назвать " Индией в миниатюре", а между тем население города представлено практически всеми народностями: маратхами и гуджаратцами, кашмирцами и тамилами, пенджабцами и т. д., а также представителями всех основных каст страны — от высокородных брахманов до бывших неприкасаемых.

Не нарушают европеизированного облика Бомбея и культовые здания — индуистские, джайнистские, сикхские и мусульманские храмы, алтари, минареты, мавзолеи и гробницы. Среди них выделяются своеобразные сооружения, явно скопированные с древнеперсидских образцов, созданных более 2500 лет назад. Это храмы парсов — последователей зороастризма, которых сейчас чаще всего называют огнепоклонниками.

Парсы пришли в Индию из порабощенного Ирана, где не хотели оставаться в захваченной арабами стране. Они принесли с собой много новых для Индии знаний, в частности, в ремеслах, садоводстве, огородничестве и способствовали процветанию Гуджарата — области, где они первоначально расселились. Постепенно парсы перешли с персидского языка на местный, а древнеперсидский язык, на котором записана священная книга зороастрийцев " Авеста", сейчас знают только священники, которые совершают богослужения.

Зороастрийцы почитают четыре священных элемента Вселенной — воду, огонь, землю и воздух, поэтому погребальный обряд у парсов очень своеобразен. Поскольку тело умершего считается нечистым, его нельзя предать огню, воде и земле. Парсы хоронят своих покойников в " дагма" — особых сооружениях, которые в европейской литературе обычно называются " башнями молчания".

Дагма — это действительно невысокая башня с наружной лестницей, которая ведет на верхнюю площадку. Здесь вокруг глубокого центрального колодца тремя концентрическими рядами расположены неглубокие ниши. Умерших кладут в эти ниши и оставляют на съедение грифам. Во множестве слетаются птицы к трупу, от которого вскоре остаются только кости, которые по специально сделанным канавкам скатываются в колодец. Обильные дожди постепенно растворяют их, и все бесследно исчезает.

В алтаре парсских храмов постоянно горит огонь, который поддерживается щепочками сандалового дерева. Эти щепочки, как свечи в христианских церквах, каждый может купить здесь же и бросить в огонь. По численности парсов в Бомбее не очень много, однако их роль в политической и культурной жизни очень значительна. Из их среды вышли многие выдающиеся люди — видный физик Хоми Джехангир Бхабха, известный драматург и режиссер Ади Морбзан и другие.

КАРНАВАЛЬНЫЙ РИО

В самом начале XVI века у берегов нынешней Бразилии появились португальские завоеватели во главе с Гонсало Коэльо, которые вскоре начали вывозить в Европу ценное дерево " бразил", от которого и произошло название страны. А название бразильской столицы переводится как " январская река", однако никакой реки здесь нет, просто португальцы приняли вход в бухту Гуанараба за устье большой реки. Однако город на берегу залива основали только в 1565 году, когда португалец Эстасис де Са соорудил каменный обелиск — символ основания Сан-Себастьяна-де-Рио-де-Жанейро. Между двумя гранитными скалами — " Сахарной головой" и " Собачьей мордой" — позднее была выстроена небольшая крепость, возведены часовня и несколько домиков под соломенными крышами. Потом городские здания стали строить из белого камня, и теперь жители Рио называют себя индейским словом " кариоки", что означает " белый дом".

Если португальцы в свое время оценили удобство здешней гавани, то бразильцы использовали это чудо природы, чтобы построить неповторимый по красоте город. Известный бразильский архитектор О. Нимейер говорил: " Когда в Европе меня спросили, какой самый красивый в мире город, я ответил: Рио-де-Жанейро, а затем Нитерой, потому что оттуда можно смотреть на Рио".

Рио-де-Жанейро — действительно необычайно красивый город, о его красоте сложено немало стихов и песен. Золотой песчаный берег Копакабаны с севера прикрыт крутыми горными склонами, заросшими тропическим лесом. К югу расстилается чистая голубая даль открытого океана, вдоль набережных выстроились железобетонные небоскребы, а на боковых улочках кое-где сохранились старинные особняки, которые своими закрытыми ставнями как будто дремлют на солнце. За резными решетками чугунных оград — щедрая тропическая зелень, и чудится, что вот-вот оживет древняя индейская сказка.

Самое любимое занятие самих кариоки — вдохновенно воспевать достоинства своего города. Уже через пять минут задушевного разговора с любым старожилом Рио иностранец узнает, что ему выпало счастье прибыть в " сидаде маравильоза" — самый красивый город на земле. На создание его Господь Бог затратил пять дней из семи, израсходованных на сотворение всего мира.

Первой столицей Бразилии был город Сальвадор, но в середине XVIII века " золотая лихорадка" внезапно возвысила Рио, и в 1763 году он стал столицей государства. Однако шли годы, и теперь уже у Рио появился соперник. " Кофейный бум" в конце XIX века вызвал к жизни город Сан-Паулу, который рос на кофе, как на дрожжах. Еще в 1890 году в городе проживало всего 65000 человек, а уже через полвека его население достигло 2500000 жителей. Сан-Паулу превратился в крупный промышленный и торговый центр, и между двумя городами началось соперничество. Не раз патриоты Сан-Паулу доказывали кариокам, что пора переносить столицу страны на новое место — в глубь страны. Они приводили доводы, что перенесение столицы во внутренние районы будет содействовать их освоению, что строительство новой столицы окажется выгодным делом и оживит деятельность многих национальных компаний. Не надо забывать и о том, что прижатый к горам Рио уже не может больше расти.

И тем не менее судьба Рио складывалась вполне удачно, хотя и в его истории было немало трагических страниц. В 1711 году город был захвачен французским генералом Р. Д. Труином, но кариоки собрали большой по тем временам выкуп — 1000 крузейро, что равнялось цене за 200 ящиков сахара.

В конце XVIII века вице-королем Бразилии был назначен Луис Васконселос-и-Соуса, при котором в городе был построен водопровод и возведены общественные здания, многие из которых сохранились и до сегодняшнего дня. В 1808 году, спасаясь от наполеоновских войск, королевский двор Португалии прибыл в Бразилию, и огромной португальской империей стали управлять из Рио-де-Жанейро. С появлением в Рио королевского двора в городе строятся пороховые заводы, создается военно-морская школа, открываются Ботанический сад, Национальная библиотека, Академия художеств…

В 1821 году королевская семья возвратилась в Португалию, а регентом Бразилии становится принц Педру. Португальские кортесы были недовольны этим обстоятельством и требовали возвращения принца в метрополию, но бразильцы просили его остаться. Это было время, когда все колонии Латинской Америки начали борьбу за свою независимость, и, учитывая острую ситуацию в стране, принц Педру в сентябре 1822 года объявил Бразилию независимой. Принца провозгласили королем Бразилии, а день объявления независимости стал национальным праздником страны.

Символом Рио-де-Жанейро по праву считается статуя Спасителя. Идея этого сооружения зародилась в 1922 году, когда Бразилия праздновала 100-летие своей независимости. Тогда в стране был объявлен конкурс проектов на лучший монумент, и победителем его стал Эктор да Силва Коста, который предложил воздвигнуть статую Христа, обнимающего распростертыми руками лежащий внизу Рио. К делу тут же подключилась церковь, которая организовала по всей стране сбор пожертвований на осуществление проекта. И в итоге через девять лет статуя уже стояла на вершине холма Корковадо на высоте 704 метров.

Когда-то Рио-де-Жанейро был окружен горами, теперь горы окружены городом: улицы вгрызаются в горы и проходят сквозь них. А украшением города является пляж Копакабана, без которого сегодня Рио уже невозможно представить. Еще труднее вообразить, что этот район, где землю нынче выкраивают с точностью до сантиметра, раньше вообще не входил в черту города. Он представлял собой незаселенную сушу — песчаные отмели, заросшие пальмовыми рощами.

На Копакабана давно нет ни пальмовых рощ, ни просто деревьев. Сначала здесь стали появляться легкие особняки, утопающие в зелени; потом особняки стали разрастаться, вытесняя рощи и сады. Когда уже нечего стало вытеснять, дома плотно прижались друг к другу и потянулись вверх. Одноэтажные дома стали сносить, чтобы они уступили место многоэтажным.

Знаменитый пляж представляет собой узкую полоску песка длиной 6 километров. С одной стороны он ограничен грохочущим прибоем, за который заплывают только спасатели, а с другой — асфальтом, по которому идет непрерывный поток машин.

Для многих жителей Рио-де-Жанейро пляж Копакабана — это место отдыха, для других — место работы. В первую очередь это относится к продавцам-разносчикам, которые торгуют циновками, очками, фруктами, мороженым, напитками…

Рассказывая о Рио, невозможно не рассказать о карнавале, который проводится здесь в середине февраля. На пять дней весь город превращается в одну сцену для праздничной феерии. В дни карнавала восторженные кариоки самозабвенно погружаются в действо, равного которому нет во всем мире. Никакие другие праздники, церемонии, обряды и шествия ни в какое сравнение не идут с карнавалом в Рио. Кариоки стряхивают с себя будничные заботы, преображаются сами и город переворачивают с ног на голову. В Рио закрываются все банки, конторы и магазины, останавливаются типографские машины, гаснут огни светофоров на городских перекрестках, зато вдохновенным огнем зажигаются сердца всех бразильцев.

В эти дни никто не рассуждает о политике, не метет улиц, не чистит башмаки… Рио наводняет ее величество Самба! Праздничной рекой, бурлящими красками, музыкой и невообразимыми костюмами выливается она на городские улицы. Процессии танцоров сменяют друг друга, и можно без конца смотреть на движущиеся платформы, на которых и раскрывающиеся цветы, и огромные великаны, и сцены из бразильской истории…

За бешеным ритмом барабанов и исступленной самбы в исполнении бразильцев движутся к " самбодрому" по главной магистрали Рио " школы самбо". Многие " школы" ничего не получают годами, но каждый раз они идут на карнавал: готовятся целый год, в тайне держат мелодию и слова песен, рисунок танца и костюмы. Торжественный парад " школ самбо" приковывает внимание не только Рио, но и всей страны. Победители становятся чуть ли не национальными героями, а проигравшие страдают так, словно потерпели ни с чем не сравнимое поражение…

МАНИЛА — ФИЛИППИНСКИЙ ВАВИЛОН

В феврале 1854 года русский фрегат " Паллада" вошел в манильский залив и бросил там якорь. Несколько моряков покинули борт фрегата, пересели в катер и, натянув над собой полотняный тент, направились к берегу. А потом моряки пошли бродить по разморенному зноем городу. Был среди них и знаменитый русский писатель И. Гончаров. Впоследствии в своем произведении " Фрегат «Паллада»" он писал: " Все бредят Манилой. Заранее обольщают себя мечтами: кто — увидеть роскошную природу, кто — новых жителей и новые нравы, кто льстится встретиться с крокодилом, кто с креолкой… У всех различные желания".

Желание экспедиции под командованием Мигеля Лопеса де Легаспи, отплывшей в 1564 году из мексиканского порта Ауденсия, было одно — завоевание далеких островов. Создав поселение на Панае, в мае 1570 года Л. де Легаспи отослал своего помощника на остров Лусон, и уже через год здесь, на берегу удобной морской гавани, разместилась штаб-квартира испанских конкистадоров. В день основания городского управления — 24 июня 1571 года — новый город Манила был официально провозглашен столицей Филиппин. Тагальское слово " Майнила" в переводе означает " там, где растет нила" (индиго). Эта трава и сегодня плывет по реке Пасигу как нескончаемый " зеленый ледоход".

Сначала в Маниле 300 лет хозяйничали испанцы, в конце XIX века их сменили американцы, и только в 1946 году Филиппины стали независимым государством. Современная Манила — это сложный конгломерат из 17 городов-спутников, непохожих друг на друга. Растянувшаяся на десятки километров " Большая Манила" распадается на несколько обособленных районов — " сити" (город), и получается как бы " город в городе". Когда-то Манила начиналась с района Тондо, а сейчас древнее тагальское поселение представляет собой скопление страшных лачуг, но это основное место жительства трудового люда, наравне с Сан-Николасом и Сампалоком.

К югу от Тондо — там, где когда-то селились первые испанские солдаты и монахи, — расположился старинный городок испанской и испано-филиппинской знати, в 1589 году каменной стеной отгороженный от " индио", как именовали аборигенов чванливые завоеватели. Этот городок назвали " Интрамурос", что означает " внутри стен". Когда-то здесь располагалось цветущее владение раджи Салимана-Мэйнила. Испанские пушки смели его с лица земли, и на пепелище вырос " вечно благородный каменный город" с ратушей, фортом Сантьяго и собором Святого Августина. Его узкие и кривые улочки, средневековые постройки, готические соборы и романские церкви создали Маниле славу " испанского города на Востоке".

Более 400 лет стоит на земле Интрамурос, и многое помнят обросшие мхом стены крепости: звон колоколов, заставлявший окрестные деревни цепенеть и преклонять колена, звуки полковой музыки на площади у Ратуши, стоны и молитвы узников цитадели… Крепость побывала в руках пиратов, английских моряков, японских и американских завоевателей. Американцы устраивались в Маниле надолго и потому основательно. О покинутой родине им должны были напоминать такие названия кварталов и улиц: Флорида, Небраска, Дакота и др. Эти районы, располагавшиеся по побережью Манильской бухты, окаймляли бульвар, который сначала носил имя американского командора Дьюи, а в настоящее время он называется именем Рохаса — первого президента независимых Филиппин.

В 1937 году над Интрамурос развевалось два флага — американский и филиппинский: США предоставили стране " полунезависимость". Лишь в июле 1946 года американский флаг был окончательно спущен, и с тех пор над старинными бастионами реет лишь национальный сине-красный флаг Филиппин.

Сегодняшний Интрамурос — это заповедный музей, состоящий из тишины, серого камня и тусклой позолоты возвышающегося пирамидой собора Святого Августина. Для филиппинцев святое место в крепости — это музей национального героя Хосе Рисаля, расположенный в форте Сантьяго. Он был выдающимся врачом-окулистом, философом, историком, поэтом и лингвистом. Если бы он выбрал только поэзию и искусство, то мог бы стать одним из крупнейших в мире художников XIX века. Но Х. Рисаль выбрал борьбу ради освобождения своей родины от колониального гнета испанцев.

Мечтал я увидеть тебя не в тоске и слезах,

Без вечной печали, застывшей в любимых глазах,

Отчизна моя,

Сокровище южных морей…

В 1892 году Х. Рисаль создал освободительную организацию " Филиппинская лига", но в том же году был арестован: ему было всего 35 лет, когда его казнили испанские колонизаторы. Похоронен Хосе Рисаль в парке, названном его именем. Сейчас жители Манилы идут в парк после рабочего дня, чтобы полежать на траве или просто подышать прохладой. А еще парк — это театр и консерватория под открытым небом: один раз в неделю здесь дает бесплатный концерт Филиппинский национальный симфонический оркестр.

Есть в Маниле свой " Манхэттен" — деловой и финансовый центр города, свой " Монмартр" (улица Мабини), где живет художественная богема, свое " Сохо" — припортовые " улицы греха". В китайском районе живет более миллиона китайцев со своими традициями, обычаями, укладом жизни. Фасады здешних домов завешаны всевозможной рекламой: Чайна-таун торгует, мастерит, развлекает, исцеляет, предсказывает судьбу… Сюда часто приезжают из " европейской Манилы", чтобы прокатиться на фаэтоне и отведать блюда настоящей китайской кухни.

Деловая часть Манилы, в отличие от испанизированных кварталов и улиц в Интрамурос, спланирована совершенно иначе. От устья реки Пасигу к югу тянутся небольшие прямые улицы, которые выходят к 13 современным причалам Южного порта и пересекаются широкими проспектами.

Формально столицей Филиппинской Республики с 1948 года является город-спутник Кэсон-сити, заложенный еще до Второй мировой войны по инициативе президента М. Кэсона, мечтавшего о " городе без трущоб". Сейчас в Кэсон-сити перенесены правительственные здания, иностранные посольства, офисы иностранных компаний, коммерческих банков и страховых обществ.

В Маниле есть необычный вид транспорта, какой, пожалуй, нигде больше не встретишь. Американцы после Второй мировой войны намеревались утопить свои джипы в океане, но потом продали их филиппинцам — по 200 долларов за машину. И теперь пестро раскрашенные джипы, переделанные для перевозки пассажиров в " маршрутные такси", ездят по улицам Манилы и других филиппинских городов. Стоимость проезда в них невысока, и потому они никогда не простаивают.

" БОЛЬШОЕ ЯБЛОКО" НЬЮ-ЙОРКА

В апреле 1624 года флорентийский мореплаватель Джованни да Верадзано, подданный французского короля Франциска I, на своем корабле " Дофин" приплыл в устье реки Северной. Индейцы встретили мореплавателя очень дружелюбно, но пробыл Дж. да Верадзано здесь недолго: он прошел вдоль побережья на север, заглядывая в бухты и лишь бегло обследуя окрестности. Опасаясь шторма, мореплаватель вышел в открытое море, однако он заметил впадающий в море пресный поток. Этот ручей, протекающий на острове Статен, потом приобрел большую известность: все моряки знали его под названием " место, где вода". Дж. да Верадзано, наверное, и стал первым европейцем, посетившим остров Манхэттен, на котором вырос будущий город Нью-Йорк.

После флорентийца на берегах этих побывало еще несколько моряков, а в 1609 году Генри Гудзон, английский моряк на службе у Ост-Индской компании, подрядился исследовать легендарный северо-западный проход в Тихий океан. Его корабль поднялся вверх по Северной реке, которая носит сейчас имя мореплавателя. Через пять лет появилась карта с впервые нанесенным на нее островом Манхэттеном, который с 1625 года систематически стали осваивать голландские купцы. Моряки и купцы стали первыми колонистами острова. Они построили бревенчатые хижины, а само поселение назвали Новыми Нидерландами.

В 1626 году на острове появился первый губернатор Петер Минуит, совершивший легендарную сделку: он " купил" у доверчивых индейцев племени " манхатан" права на остров за несколько ножей, ярких безделушек и одеял — всего стоимостью 60 гульденов. Но сейчас следов жизни этого индейского племени, продавших за бесценок свой родной остров энергичным переселенцам из Старого Света, не найти даже под городским асфальтом.

Центром Новых Нидерландов стал форт Новый Амстердам, расположившийся на южной оконечности Манхэттена. Форт имел четыре бастиона с гарнизоном в 60 солдат, а всего на острове проживало около 500 человек, говоривших на 18 языках. Внутри форта располагались каменная церковь, дом губернатора, склады и бараки. К середине века застройка Нового Амстердама вышла уже за пределы форта, и хотя Ост-Индская компания запрещала продавать землю в частную собственность, колонисты захватывали ее без разрешения.

В южной части острова Манхэттен было много ручьев, болот и камней, но поселенцы, привыкшие у себя на родине к мелиоративным работам, осушили свои участки, прорыв дренажные каналы. Некоторые из них просто переселились на соседние острова.

⇐ Предыдущая 27 28 29 30 313233 34 35 36 Следующая ⇒