Джена Шоуолтер 21 страница

‑ Сюда, Белл, – сказал Винсент и потащил меня прочь из комнаты, уводя по коридору подальше от дыма. Чем дальше мы уходили, тем меньше я кашляла.

‑ Куда мы идем? – спросила я, чувствуя боль в горле.

‑ В подземную лабораторию, – спокойно ответил он. Судя по его реакции, он был уверен, что я не смогу сбежать и использовать эту информацию против него. Пугающая перспектива. – Я хочу получить предварительные сведения о тебе, собственно, я хотел их получить еще несколько дней назад.

Интересно, а сердце у него есть? Или хоть немного сострадания? Наверное, скоро я узнаю об этом.

‑ Отпусти моего отца, и я сделаю все, что ты хочешь. Клянусь.

‑ Ты в любом случае сделаешь все, что я захочу.

‑ Он болен. У него слабое сердце, ему нужны лекарства.

‑ Если будешь хорошо себя вести и сотрудничать, я прослежу, чтобы он получил свои лекарства. А если ты не послушаешься, я позволю ему умереть. Как тебе такая сделка?

Я была в таком же восторге от сделки, как и от него самого. Вот ублюдок. Этот человек был таким же холодным и бесчувственным, как и его глаза. Я решила, что если у меня будет хоть малейшая возможность, то, не колеблясь, убью его и даже раскаиваться не буду. Я даже станцую на его могиле.

‑ Что ты со мной будешь делать?

Мы дошли до конца коридора, он набрал комбинацию цифр на панели. Двери лифта открылись. Он толкнул меня внутрь и зашел в лифт вслед за мной.

‑ Хочу скорее увидеть, что ты умеешь. – Он открыл панель на стене лифта и приложил к ней ладонь для сканирования. Вокруг его пальцев засиял синий свет, и лифт стал плавно спускаться вниз. – Мы много кому давали этот препарат, но ни один человек не выжил. Надеюсь, что, изучив тебя, мы поймем, почему ты не умерла.

Я изо всех сил старалась выглядеть бесстрастной. Он описывал мрачную и довольно болезненную для меня перспективу. Наверное, мне стоит попытаться убить его прямо сейчас. Заморозить, сжечь – что угодно, лишь бы остановить его.

Но успею ли я спасти остальных вовремя? Если нет…

Я застыла от страха. В следующий миг стало понятно, что возможность убить Винсента упущена – двери лифта открылись, и я увидела комнату, набитую оборудованием, людьми в медицинских халатах и клетками с животными. А потом я увидела, что в некоторых клетках находятся люди, и задохнулась от ужаса. Люди, запертые в клетках, были в очень плохом состоянии. У некоторых не было конечностей, а из суставов торчали какие‑ то провода. У других вместо кожи были металлические пластины. Все они были окровавлены и покрыты ранами. Многие пленники смотрели на меня с жалостью, как будто знали, что со мной вот‑ вот произойдет.

‑ Что ты с ними сделал? – спросила я дрогнувшим от ужаса голосом.

Он безразлично пожал плечами.

‑ Конкуренция в моем деле велика. Если я не смогу создать самых сильных и могущественных агентов, то клиенты переметнуться к кому‑ то другому. Клиенты заплатят кому‑ то другому за свою защиту или за то, чтобы найти пропажу. Клиенты заплатят кому‑ то другому за убийство своих врагов. Однажды люди, которые находятся в этих клетках, обзаведутся сверхъестественно сильными искусственными конечностями, как у роботов, и необычайно прочной кожей. Они меня еще поблагодарят.

‑ И тебе наплевать на то, что они страдают?

‑ Да.

Я огляделась, стараясь не останавливать взгляд на клетках. В дальнем углу лаборатории я увидела стеклянную камеру, в которую были заключены мои друзья и папа. Я нервно сглотнула и пошатнулась. Винсент поддержал меня, не дав мне упасть. Даже на таком расстоянии я видела, что моего отца трясет от страха. Рядом с ним была Лексис, которая обнимала его, стараясь успокоить. Таннер, похоже, испытывал одновременно ненависть и страх и с вызовом глядел на всех, кто к нему приближался. Ром просто прислонился к стене, видимо он очень ослабел от транквилизатора. Его лицо не выражало никаких эмоций.

Сколько же им осталось жить? Черт возьми! Мне нужно их как‑ то спасти.

Винсент подтолкнул меня к пожилой женщине, которая своей строгостью и опрятностью напоминала библиотекаря.

‑ Привяжите ее к столу, – сказал он ей с горящими от нетерпения глазами. Это было первое настоящее чувство, которое я увидела на его лице. – И возьмите кровь на анализ.

‑ Сколько? – спросила она, сжав мою руку мертвой хваткой.

‑ Сколько понадобится. Я хочу знать, что в ее крови такого, чего не было у других.

‑ Тебе не нужна моя кровь. У тебя же сейчас есть препарат, – возразила я.

‑ Ты выжила, и я хочу знать, почему.

‑ Я выжила потому, что доктор, наконец, довел препарат до совершенства! – выпалила я и тут же крепко сжала губы. Я вовсе не хотела этого говорить, не хотела помогать Винсенту, но слова как будто сами сорвались с губ.

Ром как‑ то сказал мне, что Винсенту невозможно соврать. Милостивый Боже, вот я и попала в переплет.

‑ Посмотрим, – ответил Винсент. – Я сам проведу тесты. И поверь мне, ты подобного еще не испытывала.

Затем он повернулся к злобному на вид лаборанту и приказал:

‑ Дай мне знать, если она вытворит что‑ нибудь.

Объяснив, что меня ждет, он ушел.

Дин‑ дон. Пора пытать Белл.

В течение следующих нескольких часов меня всю истыкали иголками и замучили, подключая к различным приборам, все это время мне было ужасно больно. Я чувствовала себя изнуренной до крайности, когда, наконец, моя строгая и опрятная мучительница Марта решила оставить меня в покое. Видимо, ей хотелось, чтобы я сумела прийти в себя и была достаточно свеженькой для завтрашних пыток, которые планировалось провести после получения первых результатов анализов. Теперь я точно знала, что этих ученых волновали лишь их эксперименты. В их действиях не было место милосердию, состраданию и морали.

Надо ли говорить, что сегодняшнее обследование покажется мне просто курортом и отдыхом в пятизвездочном отеле по сравнению с тем, что меня ожидает завтра?

Я лежала на кровати в персональной стеклянной камере и смотрела на монитор, установленный на противоположной стене. Чтобы добиться моего повиновения, Винсент позволил мне видеть отца и друзей, чтобы я знала, что в любой момент с ними могут покончить. Несмотря на усталость, я старалась не засыпать. Мои синяки и травмы просто умоляли меня погрузиться в спасительное забытье, но я все равно не отводила глаз от экрана.

Как же мне их спасти? Что я могу сделать? На меня навалилась беспомощность. Она вовсю насмехалась надо мной, но я ничего не могла с этим поделать. Где теперь моя надежда? «Утрачена вместе с той кровью, что у тебя сегодня взяли», – сообщил мне мой усталый разум.

Неожиданно Ром поднялся, сделал несколько шагов и замер, стоя посередине комнаты и глядя прямо в камеру. В этот момент мы словно смотрели друг другу в глаза на самом деле. Он подмигнул мне. Изумившись, я села на кровати и стала внимательно разглядывать его лицо на мониторе. Может, Ром пытался мне что‑ то сказать? Тут он снова подмигнул.

Черт побери, что же он хотел этим сказать? Что могла я сделать? Думай, Белл! Я не могла устроить пожар, так как у меня над головой находилась противопожарная система, которая тут же потушит пламя. Меня в любом случае нейтрализуют, а дорогие моему сердцу люди будут наказаны за мою попытку сбежать.

Если бы Коди был здесь, я бы могла… Тут меня осенило! Коди! Я совсем о нем забыла. Сжав губы, чтобы не закричать от радости, я почувствовала, как ко мне возвращается надежда. Коди все еще мог быть где‑ то здесь, в электрической сети лаборатории.

Винсент включил запасной генератор, который не зависел от городской электрической сети, но Коди и не нужно было физически касаться проводов, по которым подавалась электроэнергия. Он мог черпать электричество из проводов, которые находились на некотором расстоянии от него, как во время той погони на машинах. И он, наверное, мог бы нам помочь выбраться отсюда.

Если бы я могла пробраться в лабораторию и позвать Коди, мы вдвоем вполне бы справились с охраной. Я осмотрелась. Должно быть, наступила ночь, потому что в помещении было совсем мало персонала. Сейчас самое время действовать. Я поднялась, стараясь не обращать внимания на камеры, следившие за каждым моим шагом.

Я стала ходить взад‑ вперед, осматривая свою камеру и пытаясь найти хоть что‑ то, что поможет мне выбраться. Моя кровать была привинчена к полу, стены были сделаны из толстого стекла, внизу – бетонный пол. И насколько мне было известно, единственная дверь, ведущая в камеру, открывалась только снаружи, причем для этого нужен был пропуск. Я не смогу открыть ее изнутри.

Как же мне выбраться? Я продолжала ходить из угла в угол. Если я попытаюсь расплавить дверной сенсор, то могу намертво заварить дверь. Если я заморожу стекло, то… стойте. Стойте!

Тут я кое‑ что вспомнила. Несколько недель назад я решила сесть на вегетарианскую диету. Хотя меня ненадолго хватило. В общем, я как раз подогревала вареные овощи в микроволновке, положив их в стеклянную посудину. Когда я вытащила ее из микроволновки и увидела ту кашу, в которую превратились овощи, то сразу же лишилась аппетита и поставила миску в холодильник на тот случай, если потом передумаю. От быстрой смены температур – с горячего на холодное – миска треснула.

А ведь я могу то же самое сделать со стеной. Сначала нагреть ее, потом охладить, тогда она треснет, и я смогу вырваться наружу. Только нужно так быстро все это провернуть, чтобы никто и не успел понять, чем я занимаюсь, и не остановил меня. И к тому же действовать нужно очень осторожно, чтобы не активировать противопожарную систему.

Я обвела взглядом лабораторию, затем посмотрела на ученых и показала им средний палец. Они нахмурились и стали быстро что‑ то записывать в свои блокноты. Что они пишут?

«Объект проявляет нездоровое нахальство? »

Интересно, смогу ли я нагреть воздух, не устроив при этом пожар? Без Таннера, который бы говорил мне, когда эмоции станут слишком сильными, и без Рома, который мог бы нейтрализовать лишнюю энергию, это казалось чем‑ то невообразимым.

Но мне было наплевать на это. Была не была.

Продолжая ходить по камере, я углубилась в свои чувства. Я вызвала в себе желание к Рому, которое было заключено в каждой клеточке моего тела. Сосредоточившись на этой эмоции, я мысленно представила себе, что мы с Ромом находимся наедине. Ром обнажен. И я тоже без одежды. Ром покрывает поцелуями мое тело и задерживается у меня между ног, чтобы поласкать меня.

Мое тело нагрелось, а из глаз стало распространяться тепло, нагревая воздух в камере.

Я продолжила представлять нас с Ромом вдвоем. После того, как Ром попробовал меня, я прокладываю цепочку из поцелуев по его торсу, спускаясь все ниже и ниже. Беру в рот его плоть и начинаю ее посасывать. Он стонет и повторяет мое имя.

Жар усилился, а мое тело и воздух в камере стали потрескивать от высокой температуры.

На кончиках моих пальцев появились маленькие огоньки. Я спрятала руки за спину и уставилась прямо на стеклянную стену. От возбуждения, охватившего меня, у меня затвердели соски и стали подкашиваться ноги.

Я представила себе, как Ром говорит, что любит меня.

Я затрепетала. Тепло из моих глаз стало изливаться прямо на стену. Та стала нагреваться, и вот уже тонкий слой пара покрыл ее углы. «Заморозь ее», – кричал мой разум. «Заморозь сейчас же». Я сменила направление своих эмоций, оставаясь все еще глубоко в себе. Жар моих глаз стал угасать, затем сменился на прохладу, которая становилась все холоднее и холоднее. Пар на углах стены превратился в иней.

В камере раздался громкий треск.

В следующий миг по стеклу поползли трещины, и вся стена стала похожа на огромную паутину. Все еще боясь поверить в удачу, я подбежала к стене и ударила ногой по стеклу. Оно тут же разлетелось, осыпав все вокруг мелкими осколками, похожими на крошечные бриллианты. Под панические вопли персонала я вошла в лабораторию.

Кто‑ то закричал по интеркому: «Она сбежала».

‑ Коди! – заорала я. – Коди, мы здесь.

Я надеялась, что он услышит меня и придет на помощь.

Должно быть, включился беззвучный сигнал тревоги, потому что в лабораторию вбежали вооруженные охранники, расталкивая в сторону докторов и ученых, оказавшихся у них на дороге. Люди в клетках громко кричали, просовывали руки между прутьев клеток и хватали своих мучителей.

‑ Коди!

Я увидела, что ко мне приближается охрана. Не зная, что еще можно сделать, я вытянула руки вперед и заморозила их, как раньше заморозила стекло. В этот момент возле входа в лабораторию в облаке искр материализовался Коди. Он тут же выстрелил электрическим зарядом в мужчин, которые подкрадывались ко мне сзади и которых я не видела. Они задергались и рухнули на пол.

‑ Освободи остальных! – закричал Коди. – Я не мог выйти из здания, чтобы привести подмогу. Прости, милая, но здесь только ты и я.

Я побежала к другой камере. Ром уже твердо стоял на ногах, по‑ видимому, к нему вернулись силы. Он помог подняться всем остальным. Но стоило мне протянуть руку к двери камеры, как меня за плечо схватила Марта и развернула лицом к себе. На ее обветренном лице была написана решимость остановить меня.

‑ Ты никуда не пойдешь, мисс Джеймисон.

Вместо ответа я ударила ее в нос. У нее из ноздрей сразу же хлынула кровь, и Марта упала на пол.

‑ Хочешь поспорить? – ехидно поинтересовалась я.

Затем я наклонилась, протянула дрожащую, ноющую после сильного удара, руку и достала у нее из кармана пропуск. Потом я поднесла его к сенсорной панели. Я надеялась, что дверь в камеру сразу же откроется, но не тут то было. Вот дерьмо! Наверное, нужен еще и отпечаток ладони.

В это время в лаборатории царил настоящий бедлам. Женщины кричали. Раненные мужчины стонали. Посреди всего это находился Коди, он весело смеялся, явно наслаждаясь ситуацией. Я немного понаблюдала, как он освобождает подопытных людей. Они выпрыгивали из своих клеток и тут же нападали на ученых, которые еще не успели сбежать.

Я инстинктивно пригнулась, услышав несколько приглушенных выстрелов. Мне на глаза попалась Марта, лежавшая на полу без сознания. Вот черт. Я кое‑ как приподняла ее, держа за плечи. Стараясь не уронить женщину, я приложила ее руку к панели сканера. Голубые огоньки замигали на ее коже, и дверь в камеру распахнулась.

Я тут же отпустила ее, и она с глухим стуком упала обратно на пол.

Ром подбежал ко мне, мы посмотрели в глаза друг другу. Он погрузил пальцы в мои волосы.

‑ Ты в порядке? – спросил Ром.

‑ Лучше не бывает. А ты?

‑ У меня вполне хватит сил, чтобы убраться отсюда. Побудь с отцом, а я пока позабочусь о Винсенте.

Он отошел от меня и сразу окунулся в драку, используя в качестве оружия все, что только ему под руку попадало.

Чувствуя облегчение и огромную радость, я подбежала к папе и обняла его. Его сердце бешено колотилось у моего уха, но оно билось. Какой это замечательный звук. Когда он меня обнял, стеклянная камера показалась мне лучшим местом на Земле.

‑ Папочка, скажи мне, что ты и твое сердце в порядке.

‑ Я в порядке, куколка. Все нормально. – Он погладил меня по щеке одной рукой, а другой приподнял свою цепочку с кулоном. – Я всегда ношу с собой нитроглицерин. А ты как? Лексис рассказала мне, что тут происходит. Ты в порядке?

‑ Со мной все хорошо. Я потом расскажу тебе все подробности. – Я посмотрела в его карие глаза, на его морщинистое загорелое лицо, и слезы радости побежали по моим щекам. – А сейчас нам надо отсюда выбираться.

Я развернулась, чтобы выйти из камеры, и оказалась лицом к лицу с Винсентом, выглядевшим очень мрачно. Он молча нацелил пистолет в голову моего отца. Я отреагировала молниеносно.

При виде Винсента меня охватила ярость, я вытянула руку вперед и метнула в него огненный шар. Моя ярость была настолько сильной, что мне даже не понадобилось призывать огонь и обращаться к своим внутренним резервам. Но Винсент все же успел выстрелить несколько раз, прежде чем превратился в кричащий факел.

Когда пули летели ко мне, время будто бы замедлилось. Я оттолкнула отца в сторону, и тут передо мной совершенно неожиданно появился Ром. И все пули попали в него.

После этого события стали разворачиваться с невероятной быстротой. Ром с громким стуком упал на пол. Мы с Лексис вскрикнули и бросились к нему. Из груди Рома полилась кровь. Он попытался что‑ то сказать, но не сумел ничего произнести. Наши взгляды встретились лишь на долю секунды, прежде чем он закрыл глаза и потерял сознание.

‑ О, Боже мой, – воскликнула Лексис.

‑ Ром, – закричала я. – Ром, открой глаза! Поговори со мной!

Он не ответил.

‑ Открой глаза, черт тебя побери! – вопила я, холодея от ужаса.

Никакого ответа.

Остальные подбежали ко мне, Коди выстрелил Винсенту в голову, и мужчина перестал кричать от боли. Вот так и закончилось царство его террора.

‑ Нам нужно отвезти Рома в больницу, – еле выговорила я дрожащим голосом. Будь сильной, Белл. Не раскисай. Все будет хорошо.

Чувствуя безграничное отчаяние, я положила руку на его израненное тело, позволяя страху полностью поглотить меня, и заморозила края ран. Кровь сразу же остановилась. Я очень надеялась, что у него нет гипотермии.

‑ Я позаботился об охране, – сказал Коди, – а ученые разбежались.

Он подхватил Рома на руки.

Я в панике метнулась к Лексис.

‑ Он будет жить? Скажи мне, что он будет жить, – умоляла я.

‑ Я не знаю. – У нее дрожал подбородок, а слезы блестящими реками сбегали по ее щекам. – Я вижу только тьму.

‑ Это… не просто… несколько… пуль, – раздался слабый голос Рома.

‑ Ром! – Слава Богу. О, слава Богу! – С тобой все будет в порядке. Просто расслабься. Я сумела заморозить раны и остановить кровотечение.

‑ Хорошая… девочка. Это…не простые… пули. Что он… использовал?

‑ Наверное, какой‑ то химический реактив, – серьезно ответил Коди. – Может быть, яд.

Я прикрыла рот рукой, чтобы не закричать от ужаса. Нет. Нет! Пули можно извлечь. А вот яд? Если нам суждено расстаться, то я смогу жить без него, только если буду знать, что он жив, здоров, счастлив, цел и невредим. Он не мог умереть. Он не мог. Он был слишком… нужен мне. Он был моим мужчиной, а я – его женщиной.

Вероятно, Коди увидел, в каком состоянии я нахожусь, поэтому добавил:

‑ Но лед не должен дать яду распространиться по всему организму.

Наконец‑ то я использовала свои способности для того, чтобы помочь кому‑ то. Чтобы помочь Рому, человеку, который не один раз спасал мою жизнь.

‑ Белл, – прошептал Ром. – Возьми… формулу препарата, потом сожги это… место дотла.

‑ Я не оставлю тебя.

‑ Сделай это, – приказал он слабым голосом. – Ты… моя должница.

Я хорошо поняла то, что он мне приказал сделать. Забрать препарат и убежать. Если я останусь с ним, то Коди отдаст формулу препарата Джону, и я, наверное, больше ее не увижу. И не смогу использовать формулу для создания антидота. Как и не смогу использовать ее в качестве предмета сделки, чтобы избавиться от преследования и обеспечить безопасность моему папе. На первый взгляд казалось, что у меня был выбор – попытаться вернуться к обычной жизни или попытаться спасти жизнь Рома. Он мог выжить, а мог и умереть.

Я не стала долго раздумывать.

‑ Коди, – хрипло сказала я. – Давай побыстрее доставим его в больницу.

Но вместо того, чтобы отвезти Рома в больницу, Коди привез нас к зданию, построенному из хромированной стали и кирпича, которое располагалось на окраине города. И, разумеется, прежде чем уехать из лаборатории, он собрал деревянные доски с формулой. Я так рассвирепела, что чуть не сожгла его вместе с этими досками. Ведь сейчас время работало против нас.

Пока мы ехали, пульс Рома стал совсем слабым, а дыхание – поверхностным. Он перестал стонать всякий раз, как машину трясло на какой‑ нибудь кочке или рытвине на дороге. Все это время Ром превращался то в кота, то в человека. К несчастью, мой отец, Таннер и Лексис ехали за нами в другой машине. Сейчас они ничем не могли мне помочь.

‑ Думай о Санни, – шептала я Рому, пока мы ехали. – Ты нужен ей.

Он лежал на заднем сиденье, его голова покоилась на моих коленях. Я провела руками по его темным волосам. Мой падший ангел. Вот кто он. Мой спаситель, моя любовь. Да, я любила его. Всем сердцем. Он был для меня всем.

‑ Где мы, Коди? – спросила я, увидев здание и чувствуя, как мой желудок сжимается от страха. – Это же не больница. Если ты сию минуту не отвезешь его в гребаную больницу, я убью тебя.

‑ Здешние доктора лучше помогут Рому, чем те, кто работают в обычной больнице. Посмотри на него. Обычные люди и пальцем до него не дотронутся, когда он в форме кота. А это та лаборатория, в которой создали Рома.

‑ Ладно, ладно. Ты прав, – согласилась я.

" Прошу, Боже, пусть Ром живет. Он сильный, он должен выжить". Машина остановилась, и к нам подбежала группа людей. Они подтащили носилки к двери машины.

‑ Я позвонил заранее, – объяснил Коди, заметив мое удивление.

Рома аккуратно переложили на носилки и покатили их в здание. Я хотела бежать вслед за ним, но Коди сзади схватил меня за руку. Не оглядываясь, я попыталась освободиться.

‑ Отпусти меня! – крикнула я.

В этот момент входные двери здания раздвинулись, оттуда вышел Джон и остановился, внимательно разглядывая происходящее.

‑ Приведи Белл ко мне, потом отвези старика и парня в убежище, – рявкнул он. Коди потянул меня к зданию, но тут подъехала вторая машина, из нее выскочили все пассажиры и бросились ко мне.

‑ Мы останемся с Белл, – одновременно заявили мой папа и Таннер. Они вцепились в меня и попытались освободить от Коди.

‑ Коди, лучше бы тебе меня отпустить, – выпалила я. – Я сейчас в ярости, и мои пальцы вот‑ вот загорятся.

‑ Я знаю, – пробормотал он, продолжая вести меня за руку. Но Таннер и папа также не ослабляли хватку.

‑ Лексис, ты можешь зайти к Рому, – сказал Джон, – но ты, Белл, останешься со мной. Нам многое надо обсудить.

‑ Я сообщу вам новости, – пообещала Лексис, направившись к дверям.

Я хмуро посмотрела на Джона. Мне хотелось пойти к Рому вместе с Лексис, но я боялась, что в отместку Джон может наказать папу или Таннера. Так что я осталась на месте. Но не надолго.

‑ Я буду с тобой разговаривать и позволю ставить надо мной эксперименты только тогда, когда узнаю, что Ром в порядке.

Джон прищурился.

‑ Позволишь мне? – Он фыркнул и крепко сжал мою руку сразу же, как только Коди меня отпустил.

«Черт возьми», – мрачно подумала я. И ведь именно Ром как‑ то рассказывал мне, что Джон не плохой человек, что он не обижает невинных людей. И тогда я ему поверила на слово.

‑ Это верно, я позволю тебе, – сказал я. Затем я повернулась к своим: – Папа, ты и Таннер побудете здесь, хорошо?

Они кивнули.

– А тебе все‑ таки придется сейчас меня отпустить, – добавила я.

Сразу, как только папа и Таннер кивнули в знак согласия, я без особых усилий заморозила руку Джона, – кажется, я становлюсь чертовски умелой! – и когда его хватка ослабла, я вырвалась и помчалась в том направлении, куда раньше ушла Лексис. «Ром», – словно кричало мое сердце, – «я иду». Я сумела догнать Лексис в лифте. Она придержала для меня дверь открытой, и я буквально вихрем ворвалась внутрь за секунду до того, как она закрылась, при этом я мельком успела заметить изумленное лицо Джона, который бежал вслед за мной.

Она точно знала, куда идти, и привела меня в стерильный коридор. Вскоре туда же пришел и Джон, он был мрачнее тучи, но ничего мне не сказал. Должно быть, он почувствовал, что я его просто поджарю, если он попытается стать между мной и Ромом.

Рома куда‑ то повезли, возможно, в операционную. Или в лабораторию. Не знаю. Серебристые двери закрыли, и я уже не видела ни его, ни носилок. Когда его везли мимо нас, он был без сознания, и я, запаниковав, схватила Лексис за руку.

‑ С ним все будет хорошо, – сказала она.

‑ Ты уверена?

‑ Надеюсь.

У меня в груди все сжалось от тревоги. Время, казалось, совсем остановилось. Мы беспокойно ходили по коридору. Так прошло несколько часов. Джон все это время находился с нами. Он даже смягчился и позволил моему папе и Таннеру побыть рядом с нами. Теперь они сидели на единственном диване, а на их лицах застыло одинаковое выражение тревоги.

Лексис, наконец, села рядом с Таннером и положила голову ему на плечо. Он обнял ее, и она заплакала. Он стал сюсюкать и успокаивать ее, и она, в конце концов, перестала плакать. Затем Лексис подняла голову, и какое‑ то время они оба просто смотрели друг на друга. Потом она потянулась вперед и поцеловала его.

Я остановилась, заметив, что Таннер страстно ответил на поцелуй. Я была шокирована и в то же время рада за них.

Джон ущипнул себя за переносицу так же, как это делал Ром, когда был по‑ настоящему сердит.

‑ Что ж потом‑ то будет? – пробормотал он.

‑ Сядь рядом со мной, куколка, – сказал мой папа. – Ты ничем Рому не поможешь, если будешь так волноваться.

‑ Нет, я слишком расстроена, – ответила я и снова стала бродить по коридору. Я чувствовала себя очень беспомощной. Я контролирую четыре стихии, но не могу спасти жизнь одного человека. Я не могла ему помочь, хотя была готова отдать свою жизнь ради этого.

‑ Ты его любишь? – спросил меня Джон.

‑ Да, – ответила я. Боже, да. Я отдала этому мужчине свое сердце.

‑ Белл, милая, – сказал мой папа. – Прошу, садись. Ром будет…

В этот момент двери операционной открылись.

‑ Он выкарабкается, – сказал мужчина, выходя из операционной. У него были темно‑ рыжие волосы и так много веснушек, что они казались одним большим коричневым пятном на его лице, но в этот момент он показался мне самым красивым и замечательным парнем в мире. – Ром выкарабкается. Тот, кто заморозил рану, спас ему жизнь. Мы пару раз его едва не потеряли. И если бы кровотечение не остановилось, он бы точно умер.

‑ Слава Богу, – выдохнула я с облегчением и опустилась на пол. Лексис отстранилась от Таннера и, рассмеявшись, обняла меня. У меня на глаза навернулись слезы, а потом я тоже сжала ее в объятиях и зарыдала. Мой папа и Таннер подошли к нам, пытаясь меня успокоить. И хотя я чувствовала сильную грусть и волнение, это не вызвало ни дождя, ни снега. Кажется, я и в самом деле уже намного лучше стала контролировать свои способности. Вчера я бы этому обрадовалась, а сейчас мне уже было наплевать.

Когда я успокоилась, Джон спросил:

‑ Ты можешь теперь со мной поговорить? – судя по голосу, он был явно сердит, я посмотрела на него заплаканными глазами.

‑ Сначала мне надо увидеть Рома.

На какое‑ то мгновение в коридоре повисла тяжелая гнетущая тишина. Затем Джон кивнул рыжему доктору.

‑ Пусть она посмотрит на него, потом отведи ее в свободную комнату, – велел он.

Мне было уже наплевать на то, что он собирался делать со мной в этой свободной комнате. Я очень хотела посмотреть на своего любимого мужчину. Лексис тихо попрощалась с Таннером, а потом мы с ней прошли в другой коридор. Вокруг нас сновали ученые и санитары. На стенах висели мониторы, под которыми стояли какие‑ то пикающие машины. Это точно лаборатория. Маленький, толстый человек в белом халате остановил меня, когда я попыталась войти в комнату, где лежал Ром, и указал на панель наблюдения.

‑ Тебе нельзя сейчас туда заходить. Мы стерилизуем воздух.

Стоя рядом с Лексис, я прижалась лбом к стеклу и, приложив ладони к вискам, посмотрела внутрь. Ром лежал на кровати совершенно неподвижно, я слышала ритмичный писк кардиомонитора, видела бинты на его груди и пепельный цвет кожи. На потолке висел светильник, освещавший его ярким голубым светом.

‑ Он в порядке? – выдохнула я. – Он правда в порядке?

‑ Да, – сказала Лексис дрожащим голосом.

‑ Лексис, ты можешь остаться тут, – сказал рыжеволосый. – А ты, Белл, иди за мной.

Я хотела отказаться, но потом передумала. Время пришло. Я обещала Джону прийти. Послав Рому воздушный поцелуй, я последовала за доктором. Джон ожидал меня в пустой комнате, прислонившись к стене. Когда я зашла туда, он сложил руки на груди.

‑ Закрой дверь, – сказал он.

Мои руки дрожали, но я послушно закрыла дверь.

‑ Что же вы от меня хотите? – спросила я.

Он изогнул густые брови серебристого цвета.

‑ Я долго работал на ПИР, – начал он. – Я видел очень много зла. Большинство людей даже не догадываются, что такое зло вообще существует. Есть очень много злых парапрестов. Таких, как Винсент, еще очень много на свете. И все они собираются завладеть миром или хотя бы его частью. Им наплевать, что они могут кому‑ то навредить или что‑ то уничтожить.

‑ Я считаю, что вам тоже наплевать на это, – сказала я, решив выложить все начистоту. – Вы хотели и хотите провести со мной эксперименты. И этим вы навредите мне.

⇐ Предыдущая 13 14 15 16 17 18 19 202122 Следующая ⇒