Таня Хафф 6 страница

Майк хохотал так, что был не в силах устоять на ногах. Держась обеими руками за живот, он медленно сполз по стене на пол.

– Одна только мысль... – начал он, переводя взгляд с подруги на кровать и обратно. Сдержать хохот ему не удалось, и фразу он не закончил. – Одна только мысль... – Он снова попытался взять себя в руки, но результат оказался прежним.

– Что, смешинка в рот попала? Тебя так развеселило то, что вампиру придется жить в такой вот женственной обстановке, верно?

– Вики, – детектив, вытирая слезы, навернувшиеся на глаза от смеха, махнул рукой в сторону комнаты, – меня смешит сама мысль о том, что ты будешь жить в такой вот обстановке. О том, что здесь придется жить вампиру, я даже подумать не успел.

Она слегка улыбнулась.

– Эта комната выглядит так, будто бы предназначена для куклы Барби.

Через несколько минут пришел Тони. Его взору открылась странная картина: Победа и Майк, обнявшись, сидели на полу и хохотали как сумасшедшие.

– Я стучал, но никто не ответил, – произнес он в смущении. – Над чем вы смеетесь?

Вики, с трудом переведя дыхание, кивнула в сторону спальни.

– Взгляни туда: потрясающий розовый склеп.

– Ну и что там такого? – заглянув в комнату, пожал плечами юноша, после чего снова посмотрел на Вики и Майка. – Не понимаю, что вас привело в такой восторг. Ну ладно, вещи мы оставили за дверью. Генри подумал, что ему лучше не заходить сюда. Чтобы запаха его здесь не было.

Вики оперлась о стену, поднялась на ноги и, протянув руку Селуччи, без видимых усилий подняла его с пола, спохватившись лишь в последний момент. Майка больше всего пугала сверхъестественная сила подруги. Когда она заметила, что Тони наблюдает за ней и все понял, то, раздраженно клацнув зубами, произнесла:

– И не вздумай думать, Тони, что я сдерживаю себя лишь для того, чтобы потешить мужское самолюбие Майка. Я поступаю так, потому что забочусь о нем и не хочу его беспокоить.

Парень невольно отступил.

– Я ничего такого и не говорил!

– Значит, слишком громко мыслишь!

И она, намеренно громко ступая, прошла мимо него. Тони посмотрел на Селуччи.

– Победа всегда была человеком настроения. Тот проигнорировал его замечание.

– О каком таком мужском самолюбии ты говорила? – возмущенно спросил он, обращаясь к Вики. – Черт подери, о чем вообще идет речь?

Тони вздохнул.

– Подумаешь... Не хотят разговаривать – ну и черт с ними! – И поплелся следом, ожидая удобного момента, чтобы завершить наконец свою миссию. – Генри просил передать, что, перед тем как вы займетесь оборудованием спальни, он просит зайти к нему в квартиру, чтобы обсудить предстоящее расследование, – отбарабанил он.

Селуччи, уже приладившийся прибить к окну два куска фанеры шириной три с четвертью дюйма, нахмурился.

– А разве не разумнее было бы собраться где‑ нибудь на нейтральной территории?

– Генри говорит, что его квартира и так вся уже пропиталась запахом Вики.

– Извини, не расслышала, что он сказал?!

– Эй! Победа, полегче! – Тони, похолодев от ужаса, отскочил в сторону, налетел на сервант и замер, зацепив рукой за антикварный подсвечник и едва его не уронив. – Успокойся, Бога ради. Я ведь всего лишь повторяю то, что сказал Генри.

– По его словам выходит, что я чуть ли не всю мебель пометила в его квартире!

Вспомнив свой недавний разговор с детективом, парень решил, что благоразумней будет умолчать о том, что после фразы, вызвавшей столь бурное возмущение у Вики, Генри вздохнул, выражение его лица чуть смягчилось, и он произнес: " Господи, как же мне ее не хватает! " В тот момент Тони так и подмывало напомнить ему, что Вики сейчас находится всего‑ то через лестничную площадку, и если ему так уж ее не хватает... Однако говорить с Генри Фицроем в таком тоне не позволялось никому.

* * *

– Пока мы с Вики превращаем комнату в убежище, я предлагаю следующее: вы отправитесь в главный морг Ванкувера и опознаете тело.

– Как изволите вас понимать? – удивленно приподнял рыжевато‑ золотистые брови вампир.

– Если существует призрак, где‑ то ведь должно быть и его тело, разве нет?

Селуччи с трудом сдерживал раздражение: ему приходится работать на этого дамского писателя, да еще и терпеть его снисходительный тон. Однако мир между ними, достигнутый накануне, был столь хрупок, что одно неосторожное слово или жест могли все разрушить.

– Если тело с отсеченными руками было найдено, то об этом, скорее всего, упоминали в новостях. Сегодня днем, пока вы мирно почивали, я тут пролистал подборку газет за последнее время. – Он помахал в воздухе сложенной газетой и бросил ее Фицрою. – Тело с отсеченными руками было выловлено в порту как раз перед тем, как ваш призрак явился в первый раз.

– Это не мой призрак, – заметил Генри.

Селуччи пожал плечами.

– Да ладно, чей он, мне без разницы. Труп еще должен быть в морге. Полиция не смогла идентифицировать тело, а иначе об этом уже написали бы в более поздних номерах газет.

– Ну и если это тело данного призрака, что тогда? – осведомился Фицрой, передавая обратно газету.

– Мы выясним, что известно полиции, – начал детектив, – и тогда...

Холодные как лед пальцы сжали его запястье.

– Майк, это мое расследование. Перед тем как довести его до конца, не пришло ли тебе в голову обсудить его со мною?

Он через плечо взглянул на Вики. Полностью осознавая, насколько это опасно, Селуччи не решился посмотреть ей прямо в глаза.

– Вики, это наше расследование. Я думал, мы сможем обо всем переговорить, пока Генри будет заниматься моргом. Или ты хочешь, чтобы я, к примеру еще и Тони с собой прихватив, отправился куда‑ нибудь отдыхать в ожидании, пока ты не решишь вернуться домой?

Глаза женщины сузились от злости, но руку Майка она отпустила. Так как ей не хотелось встречаться взглядом ни с Селуччи, ни с вампиром, то, отвернувшись, Вики принялась разглядывать комнату. Внезапно она рассмеялась.

– Знаешь, а ведь Тони, похоже, испугался, что ты и в самом деле можешь выполнить свое обещание.

– И ничего я не испугался, – запротестовал Тони. Все взгляды обратились к нему. – Просто я остановился у друзей, а у них больше нет места, и... – Голос его оборвался, и парень возмущенно уставился на Вики.

– Ты можешь вернуться домой, – напомнил ему Фицрой. – Поскольку мой первоначальный план оказался... ни на что не годным.

– Нет уж, спасибо! Я уже перевез свои вещи к Джону и Джерри, они приготовили для меня комнату. Будет невежливо, если я возьму вот так, ни с того ни с сего, и откажусь.

– Поступай, как сочтешь нужным. – Размышляя, Генри нахмурился и уже собирался что‑ то сказать, но его перебил Селуччи, все это время внимательно наблюдавший за лицом Тони.

– Будет очень хорошо, если вы сможете достать копию заключения о вскрытии трупа.

Золотисто‑ рыжие брови вампира снова поползли вверх. По его лицу пробежала тень, но даже если он и испытал недовольство по поводу внезапного покровительства к своему юному другу со стороны детектива, то постарался этого не показать. Если у того есть секреты с Селуччи, его это не касается.

– Я могу еще чем‑ либо вам помочь? – сухо спросил Фицрой, поднимаясь на ноги.

– Да, еще кое‑ что. Обратите внимание, имеются ли какие‑ то различия между вашим призраком и трупом в морге, даже самые мельчайшие. И, если вас это не затруднит, составьте полный письменный отчет.

– А как насчет других призраков, которые появляются, когда тот кричит?

– Вы можете их описать?

Даже себе Генри не хотел признаваться в том, что он так и не разглядел, как выглядят остальные призраки. Он покачал головой:

– Нет.

– Ну так забудем о них на некоторое время и сосредоточимся на том описании, которое вы сможете составить.

– Ты можешь вложить свое описание в заключение медэкспертизы, – поднимаясь со своего места, сказала Вики. – А теперь, если позволишь... – по тону ее голоса было ясно, что ей в самом деле глубоко наплевать на его мнение. – Пока ты будешь материализовывать свое привидение, мы займемся благоустройством убежища.

– Вики.

Она остановилась, все еще держась за спинку стула.

– Как я уже говорил, мне очень нелегко – взять и в одночасье отказаться от всех убеждений, которых я придерживался прошедшие четыреста пятьдесят с лишним лет. Даже если я никогда не сталкивался с этим на практике, даже если я ошибался, моя уверенность в том, что вампиры не способны на физический контакт с себе подобными, является давно устоявшейся традицией.

Вики дотронулась до разом напрягшегося плеча Селуччи, давая понять, что для беспокойства пока нет причин.

– Я не совсем традиционный вампир, Генри.

Он улыбнулся ей – женщина вспомнила, сколько раз видела на губах Фицроя эту улыбку до того, как все переменилось.

– Так что прекрати быть таким жутким занудой!

Городской морг находился в подвальном помещении главного госпиталя Ванкувера. Генри подумал, что он был устроен по тому же принципу, что и склепы под храмами – чем глубже под землей, чем ниже температура, тем меньшая вероятность почувствовать запах гниения.

Фицрой никогда не любил больниц. Не из‑ за яркого освещения, которое было болезненным для его привыкших к темноте глаз, и даже не из‑ за вездесущего неприятного запаха лекарств.

Генри не выносил отчаяния, которым, словно дымом, окутана любая больница.

Им было пропитано все в коридорах и в палатах. Отчаяние исходило от пациентов, которые умирали, и от пациентов, которые боялись, что могут умереть. И даже то, что современная медицина достигла определенных успехов, не сильно меняло дело.

Хищники питаются слабыми. Беззащитными. Отчаявшимися.

Как только Фицрой переступил порог госпиталя, в нем проснулся голод, несмотря на то, что свой аппетит он уже утолил. Голод не на еду, голод на убийство. На убийство, потому что он, Генри, был хищником, а хищники имеют право. Имеют право убивать, потому что сами жертвы не возражают против этого. Как только за ним закрылась дверь больницы, он почувствовал, как инстинкт убийцы пытается взять вверх над его разумом. Усилием воли вампир взял себя в руки.

Он решил проникнуть в морг через отделение неотложной помощи, рассудив, что в том хаосе, который всегда царит в приемных отделениях крупных больниц, на него никто не обратит внимания. Рассудил‑ то он правильно, но запах крови, стоявший в переполненной приемной, едва снова не позволил его голоду выйти наружу. Воздух буквально пульсировал отчаянием, стоны больных отражались эхом в его голове, желание утолить голод было почти нестерпимым. Генри быстро отошел от дверей и направился в глубь здания.

Никто не пытался его остановить.

А те, кто случайно встречался с ним взглядом, быстро отворачивались.

Он сделал все возможное, чтобы как можно быстрее проскользнуть к первой попавшейся ему на пути лестнице. Здесь воздух был чище, но у него не было времени перевести дух.

Народные поверья, будто вампиры не отражаются в зеркалах, не имеют ничего общего с истиной. Еще как отражаются! И отлично фиксируются камерами наблюдения.

" Бывают моменты, – думал Фицрой, стремительно мчась вниз по лестнице, лишь тенью мелькая на мониторах службы безопасности, – когда я ненавижу этот век".

Преодолев два пролета, он открыл дверь, на которой висела табличка " ГОРОДСКОЙ МОРГ. ПАРКОВКА ВТОРОГО УРОВНЯ", и, облегченно вздохнув, шагнул в слабо освещенный коридор. Он успел подумать о том, что здесь вместо трех лампочек горят только две и объяснить подобный факт можно лишь дефицитом бюджета. В конце концов, пациентам здесь для прогулок не место, а те, кто работают в клинике, судя по всему, уже разошлись по домам. Что касается вампира, столь скупое освещение было ему только на руку. Коридор, ведущий в морг, и должен быть темным.

Все еще скаля зубы, но уже слегка успокоившись, Генри нашел незапертую дверь. Надев черные кожаные перчатки, он осторожно прошел сквозь приемную и наконец‑ то оказался в морге.

Здесь дышать ему было несравненно легче. Кровь в телах уже успела остыть, и мертвые не могли испытывать отчаяния.

Занятыми оказались только шесть холодильных камер. На пяти из них были написаны имена умерших, в шестой же находилось тело молодого человека с отрезанными кистями рук, выловленное в порту Ванкувера.

Лицо мертвеца было изуродовано, однако что послужило тому причиной – избиение перед смертью или удары о причал после нее, предположить было сложно. Несмотря на состояние трупа, Генри сразу опознал в нем призрака. Если бы у него даже и возникли какие‑ нибудь сомнения, татуировка синего цвета на правом плече – кинжал, с лезвия которого капает кровь, – явилась бы доказательством того, что вампир не ошибся.

Хотя вся информация об умерших должна храниться в компьютерном архиве, однако распечатки отчетов он нашел здесь, в шкафу, стоящем в приемной. Только бы у него хватило времени сверить пометку на ящике с названием файла, а затем воспользоваться копировальным аппаратом.

Но не успел Фицрой приступить к работе, как его чуткий слух уловил звон ключей.

Кевин Лэм быстро шагал, по коридору, нервно перебирая пальцами ключи от машины. Чертовски тяжелая смена! Единственное, чего ему сейчас хотелось, – это отправиться домой, сжевать что‑ нибудь без привкуса хлороформа и взглянуть, не показывают ли по ящику бейсбол. Вообще‑ то он не был особым фанатом этой игры, но после десятичасовой смены его мозг отказывался воспринимать что‑ либо более сложное, и любая другая передача была совершенно недоступной пониманию.

" В машине я буду в безопасности, меня уже не смогут позвать назад. Я смогу наконец поехать домой". Взгляд Лэма уже был сосредоточен на входе в гараж, и он сперва даже не обратил внимания на свет, который виднелся сквозь дверь приемной морга, и доносившиеся оттуда характерные звуки.

Но ведь в этот час в приемной морга быть никого не должно.

В запотевшее дверное стекло Лэм разглядеть ничего не смог.

" Кому это, черт подери, приспичило в такое время пользоваться ксероксом? "

Кевин взглянул в сторону стоянки и тяжело вздохнул. Если он вызовет охрану, то застрянет здесь надолго, даже в том случае, если тревога окажется ложной. И если выяснится, что в морге никого нет, над ним потом будет смеяться весь госпиталь.

" Взгляну лучше сам, открою дверь, включу свет, удостоверюсь, что у меня просто разыгралось воображение, и спокойно поеду домой".

Успокоив себя этой мыслью, Кевин Лэм решительно направился к двери морга.

Пока кто‑ то – судя по звуку шагов, это был мужчина – приближался к нему по коридору, Генри не один раз мог успеть найти себе убежище и спрятаться так, что ни один человек был бы не в состоянии его обнаружить. Но он даже не пожелал утруждать себя. В тот самый момент, когда человек появился в дверях и уже протянул руку, чтобы включить свет, Генри схватил его за полу зеленого халата, втащил в комнату и захлопнул дверь.

Голова уже просто шла кругом от голода – сначала присутствие Вики выбило его из колеи, а тут еще атмосфера отчаяния, царившая во всем здании, и этот запах крови... Самообладание оставило вампира, и он швырнул так некстати заглянувшего сюда санитара на стол.

Помещение было погружено почти в полный мрак, лишь слабо мерцала лампочка под потолком, да фосфорический свет шел от холодильных камер. В этом свете лицо, склонившегося над Кевином, имело странные, пугающие очертания. Лэму показалось, что он растворяется в темных бездонных глазах, безжалостно смотревших ему прямо в душу.

Холодный голос существа приказал ему молчать. Стальные пальцы сжали запястья, прикосновение их было одновременно и ледяным, и обжигающим. Сердце Кевина билось все быстрее. Дыхание участилось, перед глазами плясали огненные круги.

Сознание уже было готово оставить незадачливого санитара Внезапно склонившееся над ним существо произнесло: " И я еще обвинял ее в том, что она ведет себя как ребенок! " Когда же его лицо приблизилось к нему вплотную и голос приказал ему все забыть, Кевин Лэм с радостью ему подчинился.

* * *

Тони ушел сразу вслед за Фицроем. Селуччи она отправила спать где‑ то около двух часов. Все лампы в квартире были погашены, и сквозь отодвинутые шторы гостиную освещали лишь блики ночных огней.

Осторожно отложив в сторону ворох пришедших на имя покойной хозяйки квартиры писем, Вики села за стол красного дерева, положила перед собой чистый лист бумаги и принялась ждать Генри.

Вообще‑ то ему уже давно полагалось вернуться. Если, конечно, он хочет, чтобы она успела изучить его отчет до восхода солнца.

Когда Вики думала о том, чем займется по приходе Фицроя, все было в порядке.

Когда же она начинала думать о самом Генри, о его сущности, ее сразу же охватывала ярость.

Вампир!

Но ведь он всегда им был – и за последние годы ничего не изменилось.

Женщина яростно крутила в пальцах найденную в одном из ящиков стола тяжелую перьевую ручку, но раздражение не проходило.

" Ну хорошо. Я теперь не та, что была когда‑ то, но одновременно я все еще та, кем была раньше. Я смирилась со всеми ограничениями – с не очень‑ то большой радостью, – честно заставила себя признать Вики, – но все же я их приняла. Но я никогда не позволяла и никогда не позволю всем этим обстоятельствам диктовать мне, как себя вести и как жить. Я здесь для того, чтобы разобраться с этим непростым делом. И я не дам Генри мешать мне вести расследование так, как я этого хочу. Он мне не враг, и мы будем вести себя по‑ дружески в отношении друг к другу, даже если для этого мне придется разорвать его на клочки и выпить всю кровь, текущую в венах этого королевского ублюдка! "

Ручка с треском раскололась на две половинки.

– Черт!

Дыхание с хрипом вырывалось из ее груди. Вики с трудом сдерживалась, чтобы не швырнуть останки ручки о стену и не испачкать дорогущую обивку чернилами. Неимоверным усилием воли сдержав себя, женщина аккуратно положила разломанную ручку на письменный стол, но тут же внезапно вскочила, с яростью отбросив с дороги стул.

В затылке зазвучал тихий голос – он обратился к ней, осведомляясь, в чем дело, откуда это все взялось. Когда Вики прыгнула к двери, голод в ней почти пробудился. В зеркале прихожей мелькнули ее глаза, излучающие серебристый блеск.

Она уже схватилась за ручку двери, когда вдруг почувствовала, что за дверью в унисон ее собственному бьется еще чье‑ то сердце.

Генри!

Он в коридоре. За дверью.

Вампир!

Внезапно в ее памяти всплыли слова Селуччи, который частенько называл Фицроя писакой, кропающим незамысловатые любовные романчики.

Вики ухватилась за это воспоминание, чтобы вернуть свои инстинкты вампира на их законное место – в глубину души, в тень. Ее дыхание немного успокоилось, стук крови перестал громом отдаваться в ушах. Вампир не может делить свою территорию с другим себе подобным, но кто сказал, что такое положение дел имеет отношение к создателю дамских романов?

Как сказал Тони, все дело в том, с какой стороны подойти к проблеме.

" Умение правильно подходить к вопросу как‑ никак всегда являлось моим коньком".

Утвердившись в этой мысли, Вики решительно распахнула дверь и спросила:

– Где, черт подери, ты, хотелось бы мне знать, пропадал так долго?

При ее внезапном появлении Фицрой отпрянул, его глаза потемнели от ярости, рот зловеще оскалился.

– Не перегибай палку, Вики...

– Эй... – Она сделала неопределенный жест рукой: не то примирительный, не то показывающий полную готовность вцепиться ему в горло. – Я ведь просто задала вопрос. Не надо реагировать на это столь остро.

Как Вики ни старалась это скрыть, в словах ее прозвучал вызов. Когда их разделяла дверь, было легче. Теперь же, когда они стояли лицом к лицу, сдерживать свои инстинкты становилось все труднее.

– Послушай, Генри, ведь прошло уже много времени, и я начала волноваться. Вот и все.

– Что же заставило тебя так волноваться?

" Да то, что ты, я уверена, стареешь и становишься медлительным... Боже правый, ну что за ерунда мне в голову лезет! "

– Неважно, теперь все в порядке. Что тебе удалось обнаружить?

Загнать свои чувства внутрь для них обоих гораздо безопаснее, чем пытаться отвечать друг другу. Генри увидел охватившее женщину напряжение, также не ускользнуло от его внимания, что через несколько секунд ей удалось от него избавиться. Учитывая тот факт, что Вики столь недавно пребывала в ипостаси вампира, ее самообладание можно было счесть просто фантастичным. Фицрой почувствовал слабый укол зависти – с какой легкостью она берет себя в руки!

Буря эмоций бушевала в его душе, хотя внешне вампир оставался абсолютно спокойным.

– Я нашел тело, которое, скорее всего, принадлежало нашему призраку. Как ты и просила, я сделал копию заключения медэкспертизы и подробное описание трупа.

– Спасибо.

Женщина схватила желтую папку, которую протянул ей Генри, немного отступила, а затем захлопнула дверь. Она почувствовала, что тот на секунду задержался, а затем развернулся и пошел к себе. И только когда двери квартиры за ним захлопнулись, она прислонилась к стене. Противоречивые эмоции боролись в ее душе: прежние инстинкты велели ей отправиться за ним и наладить их отношения, новые же приказывали окончательно их разрушить.

Так она и стояла, прислонившись к двери, тяжело дыша, пока запах Генри не смешался с запахом сухих цветов и благовоний, стоявшим в квартире.

– Меня начинают приводить в бешенство эти мои вампирские замашки. Они мешают мне жить! Жутко мешают! – Вернувшись к письменному столу, она яростно швырнула папку на полированное дерево. – И я буду не я, если не справлюсь с этим...

Закончить фразу женщина не смогла, слова застряли у нее в горле. Ей не хотелось искушать судьбу, произнося даже мысленно что‑ то вроде: "... даже если это убьет меня! "

Со смертью шутки плохи.

Вернувшись к себе, Генри в одиночестве стоял у окна гостиной и смотрел на ночной город. Он потер виски: в них пульсировала кровь. Все могло быть и хуже – он думал, что все будет гораздо хуже. В самом деле, никто из них ни на кого не напал, да и беседовали они, можно сказать, почти что цивилизованно. Начинает казаться, будто Вики права во всем и с самого начала Похоже, даже самые старые традиции возможно нарушить.

В конце концов, койоты веками охотились в одиночку – и даже они научились охотиться стаями. Вампир улыбнулся уголком губ, так как вспомнил недавнюю газетную заметку на эту тему. В ней говорилось, что койоты повадились питаться домашними животными в одном из районов Ванкувера.

– С другой стороны, не очень‑ то это утешительное сравнение! – пробормотал он, обращаясь в темноту.

Сила Вики поразила его, ведь он не мог даже предположить такого – ее сила происходила не от того, что она была вампиром, нет, эта сила принадлежала ей как личности. Поборов вспышку зависти, Фицрой понял, что самообладание, внутренняя сила этой женщины могут развеять все его сомнения и опасения.

Перевернуть вековые традиции. Привести их затею к успеху. Сила Вики и ему придавала уверенности в себе.

Хотя ему все еще хотелось разорвать Вики на мелкие кусочки и вышвырнуть с собственной территории. Однако в первый раз за все это время Генри с удивлением осознал, что совершенно не стремится претворить это свое стремление в жизнь.

Надежда медленно росла в его сердце. И, заметно повеселевший, вампир отправился в душ, чтобы смыть с себя липкий запах больницы.

* * *

– Майк, просыпайся! Нам нужно кое‑ что обсудить, пока солнце еще не встало.

Только благодаря опыту общения с Селуччи ей удалось перевести его ответ: он пробормотал нечто вроде " я уже проснулся". Но так как глаза Майка были все еще закрыты, а дыхание оставалось без изменений, Вики позволила себе не поверить приятелю.

Селуччи возлежал на самой середине гигантской кровати. Он не хотел пользоваться чужим постельным бельем и поэтому разложил свой спальный мешок прямо на покрывале. Только вот забыл его застегнуть. Наклонившись над ним, Вики просунула руку в разъем спального мешка и слегка сжала самую интимную часть тела детектива.

– Господи боже! Вики! У тебя же пальцы холодные как лед!

Она только усмехнулась и быстро отскочила в сторону.

– Ну вот, теперь ты по‑ настоящему проснулся.

– Черт побери. – Он посмотрел на настенные часы. – Отлично! Половина пятого. Надеюсь, причина, по которой Ты меня разбудила, действительно того стоила. Очень надеюсь!

– Ты действительно слышал, что я сказала о том, что нам нужно поговорить?

– Я ведь сообщил тебе, что проснулся. – Селуччи смачно зевнул и подложил себе под плечи подушку. – Ну и в чем же дело?

– Ты ведь сам заявил, что это наше с тобой общее расследование. А подобное, знаешь ли, означает, что неплохо было бы его обсудить.

– Но ты могла просто оставить мне записку!

– И позволить тебе еще немного подрыхнуть? Как бы не так!

Она вытащила папку, села по‑ турецки и принялась читать вслух.

– Призрачный друг Генри был мужчиной, белым, лет двадцати – двадцати пяти, курильщиком. Смерть предположительно наступила в результате побоев, нанесенных жертве перед тем, как ее сбросили в воду. На последнем месяце жизни ему удалили почку, но не эта операция, как показывает вскрытие, стала причиной его смерти. Руки отсекли уже у мертвого тела. Чуть повыше запястья, предположительно топором. Тело его потом было обнаружено в гавани. – Вики мрачно изучала лежащие на ее коленях копии документов. – Поскольку на морозильной камере, где хранится его тело, отсутствует табличка с именем, напрашивается вывод, что полиция так и не смогла установить личность убитого. Следовательно, сейчас им следует действовать в трех направлениях.

Майк готов был поспорить, что полицейские Ванкувера многое дали бы, чтобы услышать, как какая‑ то баба указывает, как им следует поступить.

– Во‑ первых, полицейские должны вывесить фотографии этого человека в других госпиталях. Ведь вырезали же ему где‑ то почку. Может, кто‑ то из персонала или больных его опознает.

– Уверен, они об этом подумали. Мест, где делают такого рода операции, не так уж и много, – задумчиво пробурчал детектив.

– Ну, это как сказать. Смотря где они искали, – заметила Вики. – Парень мог находиться где угодно всего лишь за несколько часов, как приехал в Ванкувер и был убит. – Она с ехидной ухмылкой ткнула Селуччи папкой в грудь. – К счастью, мы знаем немного больше, чем копы. Когда тело вытащили из воды, на нем не было одежды. Однако Генри дал нам подробное описание призрака. И мы знаем, что на парне была футболка с логотипом местной музыкальной группы. Так что нам известно, откуда нужно начинать расследование.

– А тебе не кажется, что мы должны уведомить полицию о том, что парень из местных. Если ты еще не забыла, сокрытие важной информации от следствия карается законом.

– Я, конечно же, прекрасно об этом помню. Давай им все расскажем! – И Вики тут же изобразила предполагаемый разговор с полицейским участком. – Алле, алле! Отдел по расследованию убийств? Тот безрукий, ну Джон Доу[2], который сейчас лежит в морге, помните о таком? Так вот, он из местных. Откуда мне это известно? Да очень просто – его призрак является одному из моих друзей, он, знаете ли, вампир, и увидел на футболке умершего название местной музыкальной группы. – Женщина повесила воображаемую трубку и рявкнула: – Что, пройдет такое? То‑ то. К тому же рано или поздно и полиция должна выяснить происхождение татуировки на плече погибшего.

Она протянула Майку пачку фотографий, прилагавшихся к заключению о смерти.

Тот тяжело вздохнул, включил свет и с видом мученика принялся их рассматривать.

– Да, хорошо отделали парня, нечего сказать. Генри опознал его по татуировке?

– Я не уточняла.

В ее тоне слышалось предостережение, и Селуччи решил не развивать более тему Фицроя.

– Похоже на то, что его избила уличная шпана, – спокойно сказал он, возвращая ей фотографии. – Такие бьют насмерть. Ты говорила, что есть три вещи, которыми должна заняться полиция. Какая третья?

– Им следует проверить, не связано ли это убийство с преступными группировками.

– С чем?

– Почему, ты думаешь, они отсекли парню руки?

– Уверен, что отпечатки его пальчиков хранятся в архиве полиции.

– Но тогда там должна быть и его фотография.

– Может, они просто не смогли его опознать. – Майк еще раз разложил перед собой документы. – Не так‑ то просто для компьютера провести идентификацию лица, которое столь сильно изуродовано. Это может занять довольно много времени.

– А я думаю, что они отрубили ему руки, так как хотели их для чего‑ нибудь использовать.

– Отпечатки пальцев мертвеца?

– Возможно. Организованная преступность отлично вписывается в твою версию о подпольной торговле органами.

– С каких пор это стало моей версией? – запротестовал Селуччи. – Я просто пересказал тебе, о чем говорили на ток‑ шоу, и все!

– Майк, все сходится! В преступном мире никогда не упустят случая поживиться. А теперь подумай – тело убитого можно использовать сразу в нескольких целях. Во‑ первых, продавать органы богатеям, нуждающимся в трансплантации, во‑ вторых, его можно использовать еще и для того, чтобы на оружии оставлять отпечатки пальцев умершего. Прямая выгода! Теперь становится понятным, почему тело нашего призрака было найдено в порту. Руководство порта, скорее всего, заигрывает со своим профсоюзом, а у тех всегда были тесные связи с преступным миром.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒