Вера Ольховская 8 страница

Она вернулась в палату.

Марина съежилась и, прижавшись к стене, не спускала глаз со странных посетительниц.

Около получаса, до приезда Федора в палате царила гнетущая тишина. Марина продолжала жаться к стене, понимая, что выгнать посетительниц не может, звать медсестру бесполезно, ведь она сама привела их, кричать – никто не услышит, ее палата в самом конце коридора.

Подруги тоже молчали. Говорить с этой странной особой пока было все равно бесполезно, а обменяться своими соображениями они опасались, чтобы окончательно не напугать ее, вдруг у девушки действительно что‑ то неладное с головой.

Все трое уже порядком утомились ждать, когда в палате, наконец‑ то, появился Федор. При виде незнакомого мужчины внушительных габаритов, Марина еще больше побледнела, вскочила с кровати и бросилась к двери, однако Рита преградила ей дорогу.

– Ты что, испугалась? – с насмешкой спросила она. – Напрасно, Федька действительно устрашающе выглядит, но это только на первый взгляд. На самом деле он добрый и совершенно безобидный, если, конечно, его не злить.

Федор не понял, что происходит, о чем и сообщил супруге.

– Языка будем брать! – стараясь сохранять серьезное выражение лица, ответила Рита.

Алла больно толкнула ее в бок и прошипела:

– Прекрати пугать человека, на ней и так лица нет.

– Уж и пошутить нельзя! – отмахнулась подруга.

– Ритка опять взялась за свое? – Федор растерянно взглянул на Аллу. Та лишь пожала плечами. Он достал пакет с фотографиями.

– Ей! – скомандовала Рита и показала рукой на перепуганную девушку.

Привыкший к странностям жены Федор подошел к кровати и положил на нее фотографии.

От такого близкого соседства с громадным парнем, у Марины подкосились ноги.

– Девушка, вам плохо, может, врача позвать? – склонился он к ней.

– Не волнуйся, Федя, это она от страха, – успокоила его Рита и весело добавила: – тебя испугалась.

Федор удивленно посмотрел на жену.

– Так я, это, побрился вроде, – пробубнил добряк, огорченный тем, что напугал девушку. – Вы не волнуйтесь, я ж не бандит какой! – обратился он к Марине и, подвинув стул, пристроился около кровати. Затем он достал из пакета фотографии и принялся рассказывать, кто на них запечатлен и когда это было. Однако Марина больше смотрела на Федора, чем на фотографии, видимо, все еще ожидая подвоха. Рита и Алла решили не вмешиваться, предоставив Федору возможность расположить девушку к себе и убедить ее в том, что они действительно друзья Юли.

Общительному Феде это в конце концов удалось, немного расслабившись, девушка взяла фотографии.

Звонок жены застал майора Павла Кошечкина врасплох. Хотя за долгие годы милицейской службы он привык к таким сообщениям, но когда дело касается близкого человека – совсем другое дело. У Павла забот было выше крыши, но он не мог не выполнить просьбу жены.

Однажды вечером Дмитрий Сапунов, его коллега из местного УВД предложил показать город: расследование близилось к финалу, скоро Кошечкин должен был уезжать.

– Несмотря на высокий окружной статус, наш Ханты‑ Мансийск пока невелик, у нас нет промышленных предприятий, так сказать, административный город, – рассказывал Дмитрий. – Но он быстро растет, расширяется. Пройдет совсем немного времени, и мы превратимся в самый настоящий столичный город.

– Очень красиво, – согласился Паша, – это так непривычно: современные здания, а рядом настоящие оазисы – ели, кедры, сосны, пихты. И расположение хорошее у города, прямо у подножия горы, омываемой Иртышем.

– В последнее время здесь открыли месторождение нефти, – сказал Дмитрий.

– У нас на Юге шутят, что тут почти у каждого жителя своя портативная мини‑ вышка!

– Ну, это вы загнули! – засмеялся Дмитрий.

Когда приятели вышли на широкую ярко освещенную улицу, Павел обратил внимание на высокое здание бизнес‑ центра, сверкавшее в вечернем освещении зеркальными стеклами и светом неоновых реклам. На одной из них голубые сверкающие буквы выстроились в слово «Вершина». Майор остановился, как завороженный.

– Ты чего, Андреевич? – коллега тронул майора за руку.

– Что это за «Вершина» такая? – заинтересованно спросил Павел.

– А ты никогда не слышал? – удивился Дмитрий. – Это крупная нефтяная компания, еще недавно в нашем регионе у нее не было конкурентов.

– А теперь появились?

– Откровенно говоря, в последнее время у них неладные дела творятся, как говорит моя теща, будто черти покатились. В авиакатастрофе погиб ее президент Михаил Кожухов…

– Так вот почему это слово показалось мне знакомым, по телевизору объявляли! – еле слышно пробурчал Павел.

– Что ты говоришь?

– Да это я так, мысли вслух. Так что там с президентом компании?

– Он погиб, а дальше больше! Этот пост должен был занять его сын, но после гибели отца он вместе со своей женой разбился на машине. Поговаривают, что авария была подстроена. Вполне возможно, учитывая, какие деньги там крутятся. «Доброжелателей» у них было, будь здоров, да и друзья хороши.

– А что с друзьями? – продолжал расспросы Павел.

Его коллега лишь махнул рукой.

– «Нефтяная дружба» – понятие весьма скользкое. Когда Кожухов основал свою корпорацию, она стоила около двадцати процентов от ее сегодняшней стоимости. Вполне может быть, что кому‑ то захотелось слопать этот лакомый кусочек.

Павел внимательно ловил каждое слово своего собеседника, интуитивно чувствуя, что эта информация может ему пригодиться, поэтому с радостью согласился посидеть в небольшом уютном кафе.

– Если наследник, по завещанию, погиб, право наследования должно перейти к ближайшим родственникам, насколько я понимаю. В чем проблема? – спросил он, когда приятели устроились за столиком.

– Там, как в мексиканском сериале. У младшего Кожухова имелась маленькая дочь, ей еще и года нет. У девочки была няня. Неизвестно почему, но родители оформили на эту няню опекунство над своим ребенком. Это какая‑ то мутная история, няня даже вывозила ребенка на лечение за границу, опять неизвестно почему без сопровождения родителей. Мать девочки была сильно больна и не могла сопровождать дочь в таком путешествии, а отец, то бишь сын Кожухова, был слишком занят делами фирмы. Толи должны были состояться какие‑ то важные переговоры, толи еще что, не могу сказать, но покинуть пределы родины он не мог, да и не хотел оставлять свою жену в таком положении одну. Врачи долго боролись за ее жизнь, и младший Кожухов буквально метался между двух огней. С одной стороны – дочь тяжело больна и ей необходима срочная операция, а с другой стороны – жизнь его любимой жены тоже висела на волоске. Вот тогда и приняли решение отправить девочку с няней. Оформили документы опекунства над ребенком. Очень они ей доверяли. После того как она вернулась, Кожухов с женой собирались отозвать эти документы, но не успели.

По завещанию Кожухова‑ старшего в случае смерти его сына контрольный пакет акций переходит его внучке. Только ей. Поскольку девочка несовершеннолетняя, распорядителем становится ее няня, официальный опекун.

– Так в чем проблема? – удивился Павел Кошечкин.

– А в том, что эта самая няня исчезла вместе с ребенком, сразу после того как погибли родители девочки. Пока никто не может занять пост президента. Теперь те, у кого есть хоть маломальское количество акций, грызут друг другу глотку, а конкурент, как говорится, не дремлет.

– А кто у вас конкурент? – потягивая холодное пиво, спросил Павел.

– Компания небольшая, молодая, но зубастая. «Вертикаль». Опять же по слухам, давно зуб точит на дело Кожухова.

– Так, может, эта самая «Вертикаль» захотела внести смятение в лагерь противника? Президент внезапно погиб и представился удобный случай избавиться от его преемников, как ты считаешь?

Дмитрий задумался, Павел так ловко ставил вопросы, что Сапунову самому стало интересно.

– Могло быть и так, а могло и иначе. Ты пораскинь мозгами, Андреевич. Няня‑ то в семье давно, знает многое, к тому же с недавних пор – официальный опекун маленькой наследницы, – лукаво улыбнулся Сапунов.

– Президент компании погибает, его наследником становится сын, а вот если убрать сына, то наследницей становится внучка, – рассуждал Павел. – Нянька быстро смекнула – если убрать родителей девочки, можно стать обладательницей контрольного пакета. По крайней мере, до совершеннолетия ребенка, а за это время удастся неплохо поживиться. Я правильно рассуждаю?

– В принципе, да. Уж больно быстро начальствующие особы на тот свет отправились один за другим.

Дима подозвал официанта и заказал еще пиво и нехитрую закуску.

– Версия, конечно, правдоподобная, только почему тогда эта самая няня исчезла из города? – продолжал размышлять Кошечкин. – Если ее интересовали деньги, то логичней было бы законно вступить в права наследования и пользоваться всеми преимуществами, пока есть время.

– Да девчонка‑ то молодая, наломала дров и испугалась. А насчет денег проблем нет, проценты на карточку каждый месяц капают. Может, решила – пусть страсти поулягутся, внутри компании все друг друга сожрут, а потом она вернется на все готовенькое.

– А ты ведь, Дима, мне самого главного не сказал.

– Чего? – удивился Сапунов.

– Как зовут эту супер‑ няню?

– Марина Ушакова, а девочку – Настя Кожухова.

– Как, как? Марина Ушакова? – Павел так резко поставил на стол кружку, что пиво расплескалось.

– Ты что так разволновался? – удивился Дмитрий.

– Да… Ах, Юлька, Юлька, – озадаченно шептал Павел.

– Какая Юлька? Я же говорю – Марина, а девочка – Настя!

– Да, да, конечно, Марина, – растерянно кивнул Павел.

– Похоже, Андреевич, ты уже перебрал. Неудивительно, последнее время не спал и не ел толком. Давай‑ ка, отвезу тебя в гостиницу, отдохнешь, отоспишься, а завтра потолкуем.

– Да, Дима, пожалуй, мне пора на бочок. Только вот скажи, эту наследницу ищут? Заявление о пропаже писали?

– К нам в ментовку не обращались, говорят, свою службу безопасности подняли, а ты почему спрашиваешь?

– С детства любопытный, потому и в менты подался.

Павел встал, подошел к двери, открыл ее, и тут же захлопнул.

– Ты чего, Андреевич? – удивился Дима.

– Конь, – растерянно ответил Павел.

– В пальто? – заржав не хуже коня, спросил приятель.

– Зачем в пальто? Голый, – серьезно ответил Паша.

– Ну, ты точно перебрал, кто тебе там голый мерещится, надеюсь, не мужик?

– Не знаю, спереди не видно какого он пола.

– Да ты, Пашка, совсем плохой! – развеселился Дима. – Откуда ж видно, если не спереди, это с тыла все одинаковые!

Дима хотел открыть дверь, но Павел намертво вцепился в нее.

– Не ходи, зашибет ведь!

Дима уже серьезно посмотрел на своего коллегу. Он и сам немного засоловел от пива, но не до такой степени, чтобы заговариваться!

– Кто зашибет? Глюк твой?

– Какой глюк? Ты что, думаешь, я совсем плохой? Говорю же, конь там, ну или кобыла – не разглядел.

Павел собрался было вернуться за столик.

– Знаешь, Пашка, может, у вас там и в порядке вещей, что лошади в пивной бар ходят, а у нас это как‑ то не принято. Ну‑ ка посторонись.

Дима легонько оттолкнул приятеля. В этот момент в дверь ведущую в бар громко постучали.

– Во, блин, вежливая, стучится прежде чем войти! – обалдело заявил Павел.

– Кто стучится? – растерянно спросил Дима.

– Как «кто»? Лошадь.

Диме Сапунову уже порядком надоела эта нелепица, он с силой распахнул дверь и только и вымолвил:

– Е‑ мое!

У входа в бар действительно стояла лошадь, причем довольно внушительных размеров.

– Упитанный мой! Вы не позволили бы нам с товарищем пройти? – вежливо поинтересовался Дима, обращаясь к коню: он почему‑ то решил, что это был именно конь, а не лошадь. Коняшка загромождала выход, морда ее была где‑ то выше дверного проема.

– А чего вы сразу обзываться? Не такой уж я и упитанный, – донесся обиженный голос с улицы. – И потом, я бы с удовольствием дал вам пройти, но никак с места не сдвинусь, вы не могли бы мне помочь?

Павел и Дима переглянулись.

– Слышал? – тихо спросил Сапунов.

– Слышал, – подтвердил его приятель.

– Слава богу! Значит, я не сошел с ума!

– А может, мы вместе чокнулись, – серьезно предположил Павел.

– Ну, это вряд ли. Ни разу не был свидетелем коллективного помешательства.

– Эй, мужики, помогите, а то мы так всю ночь простоять можем! – вновь послышалось с улицы.

– Точно как в анекдоте, где говорящая лошадь мужику машину ремонтировала, – прошептал Дима.

– Точно, точно, – подтвердил конь, – он теперь грозится, что я ему за ремонт машины платить буду, а откуда у меня такие деньги? Сам виноват! Меньше надо было сигналить. Лошадь – животное чуткое, пугливое, а он давай дудеть сзади, не мудрено, что копытом по фонарю получил!

– Мама дорогая! Это что такое творится? – хватаясь за голову, пробурчал Дима.

– Вовек такого не видел, – вытирая вспотевшее от волнения лицо, сказал Паша.

– Вот и я говорю, где это видано, чтобы лошадь за аварию платила! – согласилась коняшка.

– Простите, а как вас по имени отчеству? – вежливо поинтересовался Дима.

– Василий я, можно без отчества, молодой еще!

– Очень приятно, Василий! Так как мы можем вам помочь? – спросил Паша.

– Да вы под брюхом пролезьте, тут разберемся! – добродушно ответил Василий.

– Простите, Василий, а вы не лягнете? – с опаской спросил Дима.

– Я? Да я не лягаюсь, я же не лошадь! Разве что во сне могу лягнуть.

– Ну да, вы не лошадь, вы конь, – резюмировал Павел.

– Точно, конь! Меня так все и зовут, Васька‑ конь педальный. Да я не обижаюсь, привык уже. Постойте, а как вы догадались, что я конь?

– Я‑ то думал, что только люди чокнутые бывают, а оказывается еще и лошади, то есть кони, ну, в общем, парнокопытные! – озадаченно сказал Дима.

– Полезем коня Василия выручать? – неуверенно спросил Паша.

– Выручать, конечно, надо, только боязно, вдруг лягнет… – рассуждал Дима.

– Не лягнет! – отрезал конь.

Двое рослых мужчин, не особо верующих, синхронно перекрестились и упали на колени. Согнувшись, они один за другим поползли между длинных лошадиных ног, на всякий случай, закрывая головы руками. Выбравшись, они облегченно перевели дух – как и обещал, конь не лягнул.

– Мужики, выручайте! – раздался знакомый голос.

Приняв вертикальное положение, приятели заметили молодого упитанного парнишку, кружившего вокруг коня.

– Василий! – протягивая руку для знакомства, сказал он.

– А это кто? – растерянно спросил Дима, указывая на коня.

– А это мой конь Рябой. Правда красавец?

Приятели многозначительно переглянулись и представились парнишке по всем правилам с упоминанием занимаемой милицейской должности.

– Так вы из милиции? – испуганно прошептал парнишка. – Мы с Рябым не виноваты, он сам!

– Так, Василий, прекращай тараторить и объясни нормально, что произошло! Ты зачем коня своего в бар поволок? – деловито спросил Дима Сапунов.

– Да вы что? Рябой у меня непьющий! Это тот, на своей иномарке, напугал его. Мы с конем на площади людей катаем, он сам себе на корм зарабатывает, ну и мне на хлеб с маслом. У нас и бумаги разрешающие имеются! Мы шли домой после трудового дня, свернули в переулок, а сзади машина. Нет чтобы объехать, а он давай сигналить, чтоб мы ему дорогу уступили. Рябой у меня чуткий, ранимый, испугался, когда сзади дудку включили, да так громко, словно пароходный гудок, я и сам чуть в штаны не наложил. Вот он с перепугу и лягнул, да копытом фару разбил. А водила пьяный оказался, вышел и давай по матери загибать, платить нас с конем за фару заставляет.

Рябой у меня благородной породы, интеллигентный конь, как матерщину услышал, сразу наутек, спрятаться хотел, вот к двери и подбежал, только войти не смог. Он в свое стойло сам заходит, копытом стукнет, дверь и открывается. Рябой начал копытом по двери бить, да только это ж не конюшня. С места двигаться не хочет, да и этого психа на машине боится, вон он чуть поодаль стоит, пасет, чтоб мы никуда не ушли, думает, с нас деньги за фару срубить!

Дима достал телефон и вызвал дорожно‑ постовую службу, чтобы разобраться с пьяным водителем.

– Ну а с конем твоим что теперь делать, как его с места сдвинуть, пока посетители бара умом не двинулись? – спросил он у Василия.

– Вы его посторожите пять минут, я в соседний ларек за рафинадом сбегаю. Мы с ним сладенькое любим. Он как сахарок увидит, так сразу за мной пойдет! – предложил парнишка.

– Нет уж! Сам своего Рябого сторожи, а мы лучше за сахаром сбегаем, – решил Павел.

Купив сахара, Паша с Димой и Василий еще полчаса крутились вокруг коня, уговаривая его сдвинуться с места. Наконец им это удалось.

– Не знаю как ты, Андреевич, а я с выпивкой завязываю! – заявил Дима, когда они попрощались в Василием и его чудо‑ конем. – Ведь я действительно тогда подумал, что с конем разговариваю!

– И не говори, Дима, сам решил, что коня говорящего встретил. Кому скажи, не поверят!

Дима поймал такси и, как обещал, довез коллегу до гостиницы, а сам поехал домой. По дороге Паша больше не задавал вопросов, а погрузился в собственные мысли, коллега решил, что майор задремал, и не стал его беспокоить.

Поднявшись к себе в номер, Павел первым делом хотел позвонить жене, но, вспомнив о разнице во времени, отложил звонок до утра. Заснуть никак не получалось. В голове кружились детали очередной головоломки, которую он тщетно пытался решить. Что‑ то в этом истории настораживало, но что именно, он не мог понять. Профессиональное чутье, приобретенное за годы службы, подсказывало – кто‑ то очень постарался, чтобы устроить неприятности в «Вершине». По словам его коллеги, служба безопасности компании ищет беглянку, но безрезультатно, а вот Юле Кисловой удалось это сделать и почему‑ то за тысячи километров отсюда. И совершенно непонятная ее внезапная смерть. Зная педантичность Юли, Павел не верил, что с ней мог произойти такой нелепый несчастный случай.

Хотя Алла и утаила от мужа, что они с Ритой намерены разобраться в причине смерти подруги, Павел ни на минуту не сомневался в этом. Ритка пойдет напролом, потащит за собой Аллу, и неизвестно, чем это кончится. Он понимал, надо спешить. Если эта девушка как‑ то замешана в преступлениях, общение с ней очень опасно, а если она непричастна к темным делам, то ей самой необходима помощь. Скорее всего, Юля и собиралась помочь. Дело за малым – выяснить, кому выгодна смерть наследников Кожухова или же доказать, что это действительно несчастный случай. Необходимо разузнать как можно больше о семье Кожуховых, об их врагах, друзьях и конкурентах. Работы – начать да кончить, а времени до отъезда не так уж и много. Павел понимал, что без помощи коллег ему не обойтись, но как аргументировать свой интерес к нефтяной компании? Можно, конечно, воспользоваться некоторыми уловками, но это поможет раздобыть лишь поверхностную информацию, а самое важное наверняка не лежит на поверхности.

Первым делом майор Кошечкин, как всегда, начертил на бумаге схему, с помощью которой будет легче разобраться в преступлении, если оно имело место. Определил круг подозреваемых, пока лишь тех, о которых поведал Дмитрий Сапунов, но Павел был почти уверен, что не ограничится этим кругом. Необходимо пообщаться с сотрудниками «Вершины», но под каким предлогом? Если сказать правду, что он является работником милиции, можно спугнуть преступника или его подельщиков, ведь он мог работать не один. А если этого не сделать, можно и не докопаться до истины. Павел решил отложить эту проблему до той поры, когда найдется подходящий предлог.

Чем больше он думал о том, что будет, если жена сунет нос в это дело, не без помощи своей подруги, конечно, тем сильнее росла его тревога. Преступник может избавиться от слишком любопытных девушек. Он склонялся к мысли, что Юлю действительно убили, и к тому причастна нефтяная компания.

Марина с интересом разглядывала фотографии, а Федор так долго и увлеченно про них рассказывал, что Алла с Ритой успели порядком утомиться.

– Так вы, что, действительно подруги Юли? – через некоторое время все еще не уверенно спросила девушка.

– Ну, наконец‑ то! – хлопнув себя по коленям, облегченно вздохнула Рита. – Только теперь оценила шутку «доходит как до жирафа»! Откровенно говоря, Марина, до тебя доходит еще дольше.

Алла легонько толкнула ногой подругу и осуждающе посмотрела на нее.

– Нельзя же так, – шепнула она ей на ухо.

Рита в ответ раздраженно фыркнула и, поднявшись со стула, подошла к кровати Марины.

– Теперь будем говорить? – деловито поинтересовалась она тоном милиционера «при исполнении».

– Что? – Марина испуганно подняла глаза.

– Все, дорогуша. Как с Юлей познакомились, почему ее родственницей назвалась, почему ребенка в лесу оставила. Или ты хочешь сказать, что найденная в лесу девочка не твоя? Ее и твои документы я нашла у Юли в квартире. И предупреждаю сразу, я неплохой психолог, не стоит лукавить, я ложь за версту чую! – Пододвинув стул к кровати, Рита решительно села. – И не забудь рассказать, почему ты ребенка у родителей умыкнула. Наверное, не для того, чтобы за тридевять земель в лесу оставить.

Марина стала похожа на обиженного, испуганного ребенка, поджатые губы задрожали, глаза налились слезами.

– Я не бросала Настеньку в лесу, – чуть слышно прошептала она, – я хотела позвать на помощь и вернуться за ней. И у родителей я девочку не забирала, они погибли.

Голос Марины дрожал, лицо еще больше побелело, хрупкие руки сжимали край измятого одеяла. Алле стало не по себе. В этой ситуации они с подругой выступали в роли больших хищных котов, загнавших в угол маленькую испуганную мышку.

Она подошла к Марине и взяла ее за руку.

– Не волнуйся так, тебя никто ни в чем не обвиняет, мы просто хотим знать правду и помочь, если ты действительно нуждаешься в помощи. Ведь Юля не просто так привезла тебя сюда и представила своей родственницей, она желала тебе добра. А если так, то наш долг закончить начатое нашей подругой и помочь тебе.

– В том случае, если ты нас не обманешь, – вновь не удержалась Рита.

– Ритка, в самом деле, хватит уже, – одернул ее Федя. – Посмотри, до чего человека довела!

Девушка благодарно взглянула на него.

– Я вам все расскажу, как и Юле, а верить мне или нет, дело ваше, – сказала она.

Марина конкретно ни к кому не обращалась, смотрела в стену.

– Я няня Насти, воспитывала ее с самого рождения, вернее, помогала ее маме. Но родители девочки погибли, я уверена, что их убили, хотя у меня нет никаких доказательств. Вот поэтому мне и пришлось забрать девочку и уехать как можно быстрее, иначе нас с Настенькой ждала бы та же участь.

Алла насторожилась.

– Погоди, ты говоришь, что уехала сразу после смерти родителей девочки, получается, что к тому моменту ты уже была опекуном Насти?

Марина молча кивнула головой.

– Как же так? Ведь опекунство назначается после смерти родителей. А ты его получила еще когда они были живы, как такое могло произойти?

– Это старая история, – вздохнув, ответила Марина. – Андрей и Лиза, родители Настеньки, очень долго ждали ребенка и когда это наконец случилось, были на седьмом небе от счастья. Но во время родов произошли осложнения, из‑ за которых девочке требовалось серьезное и срочное лечение. Слава Богу, теперь у нее все в порядке.

Мама Настеньки тоже чувствовала себя плохо, но все же собиралась везти ее за границу, Андрей узнал, что в одной из европейских стран успешно делают операцию, которая требовалась малышке. Начали оформлять документы, и тут новая беда. Лиза, мать Настеньки, лежала в дорогой частной клинике, за ней ухаживали две медсестры по очереди, но в ту ночь пришла совершенно другая женщина, из другого отделения. Лиза, естественно, не придала этому никакого значения, не до того было, она очень переживала за дочку, да и сама чувствовала себя плохо. Так вот, эта медсестра вместо назначенного врачом ввела другое лекарство. Лизонька чудом осталась жива, даже врачи удивлялись. Естественно, в больнице поднялся шум, почему в палате Лизаветы появилась женщина из другого отделения, почему она перепутала лекарства, но разобраться с этим так и не удалось.

– Как это? – искренне удивился Федя.

– На следующий день выяснилось, что эта самая медсестра уволилась за день до произошедшего и уже исчезла из города. Найти ее не удалось, кое‑ кто решил, что она даже сбежала за границу, но лично мне кажется, что от нее просто избавились.

– Кто? – вновь не выдержал Федор.

– Тот, кто решил избавиться от Лизы. Сначала подкупили, а потом ее убрали как свидетеля.

– А кто она такая, эта Лиза, за что ее убивать? Может, это все же была ошибка, медсестра испугалась, вот и исчезла из города? – предположила Алла.

– Не понимаю, зачем я вам все рассказываю, ведь знала, что вы мне не поверите.

Марина поджала под себя ноги и уткнулась подбородком в колени. Стало ясно, что продолжать разговор ей совершенно не хочется.

– Вот только не надо нос воротить! – взбеленилась Рита. – Верить тебе или нет, это дело наше, а твое дело выложить всю правду. И потом, как тут незасомневаться? У тебя просто мания преследования какая‑ то, кругом всех хотят убить, а кто, почему – неизвестно. У любого, даже самого нелепого преступления должен быть мотив.

– Вот и найди его, если такая умная! – неожиданно для всех оборвала ее Марина.

– Ого! Мы уже зубки показываем, отрадно!

Рита наверняка наговорила бы еще кучу дерзостей, но ее муж и подруга не дали ей этого сделать и попросили Марину продолжить рассказ.

– Вы спрашивали об опекунстве? Я расскажу все сначала, чтобы было понятно, почему Лиза и Андрей так поступили. После случая с уколом, Лиза долго не приходила в себя, а когда очнулась, то… Можете себе представить, что чувствует человек, которого вытащили с того света. А время шло, операцию девочки больше нельзя было откладывать. Все это время я за ней ухаживала и успевала навещать Лизу в больнице. Вот тогда Андрей и предложил мне отвезти Настю за границу и лечь с ней в больницу. Сам он это сделать не мог, во‑ первых, он очень переживал за Лизу и почти все время проводил с ней, а во‑ вторых, его держала работа. В те редкие часы, когда не сидел в больнице с женой, он пропадал на работе, я вообще удивляюсь, когда он успевал спать или есть! Ему ничего не оставалось, как предложить поехать с Настенькой мне. Но постороннему человеку нельзя вывезти ребенка за границу. К тому же требовалась довольно большая сумма денег, поэтому переводили их через банк. Чтобы я смогла получить деньги в банке, тоже требовались необходимые документы, вот и решили упростить задачу, оформить мне опекунство над девочкой. Мы ведь с Андрюшей знакомы с детства, он мне доверял. Хотя по началу я отказывалась, но все же согласилась, ведь тоже переживала за Настеньку.

Операция прошла успешно. После возвращения мы собирались аннулировать это опекунство, но у Андрея все времени не хватало. Теперь понимаю, что это судьба. Если бы мы успели, я не смогла бы уехать с девочкой и нас наверняка уже не было бы в живых.

– Ну, снова здорово! Тебя‑ то за что убивать и малышку?

Возмущению Риты не было предела.

– Да из‑ за денег! Из‑ за чего же еще? Настя осталась единственной наследницей очень крупного состояния.

– Ага! – хлопнула в ладоши Рита. – Всем известно, что деньги портят человека, но их отсутствие портит его еще больше.

– Это ты к чему? – спросил Федя.

– На меня намекает, – обреченно махнула рукой Марина. – Девочка – богатая наследница, после смерти всех ее родственников я распоряжаюсь ее деньгами, до совершеннолетия, конечно. Но я не убивала ее родителей и ее деньги не трогаю.

– Так, так… – задумчиво произнес Федя. – Тогда все очень просто. Если ты не убивала, то убил тот, кому кроме тебя выгодно это преступление.

– В том то и дело, что я не знаю, кому! На первый взгляд никому, но ведь кто‑ то это сделал. Я очень испугалась, даже не за себя, а за малышку. На нас тоже покушались и то, что мы остались живы, чистая случайность. Поэтому я и решила сбежать подальше. У меня тетя живет на побережье. Я долетела до Москвы, а оттуда на рейсовом автобусе доехала до вашего города, а потом добиралась на попутных машинах. По билету на самолет или на поезд легко отследить маршрут, а если ехать на автобусе или автостопом, можно запутать следы. Я боялась, что нас найдут, вот и петляла. Уехала налегке, без вещей, трудно тащить с собой чемоданы, когда на руках маленький ребенок, да и не до вещей было.

– С чего ты взяла, что вас хотели убить? – деловито спросила Рита.

– В тот день, когда погибли родители Насти, позвонили из детской поликлиники. Я, правда, еще не знала, что Лиза с Андреем погибли. Так вот, мне позвонили из регистратуры и сказали, что педиатр приглашает нас на внеочередной осмотр. Я очень беспокоюсь о малышке и, естественно, собралась ехать. Но еще утром мне позвонила подруга и попросила одолжить ей на день мою машину, я ведь не знала, что придется ехать в поликлинику, и сказала, что она может в любое время забрать автомобиль. Пока я собирала Настю, подруга приехала, но мне было неудобно ей отказывать, мы ведь договорились, я отдала ей машину, а себе заказала такси.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 6 789 10 11 Следующая ⇒