Часть четвертая 3 страница

– Лайла, этого ты не можешь сделать! Марти Ди Геннаро не кальвинист. Это погубит нас обеих.

– Замолчи, я дала тебе возможность участвовать в отличном шоу. Все остальное тебя не касается. Оставь меня в покое, иначе, клянусь, я уговорю Марти отменить программу.

Лайла чуть не разрыдалась от гнева. Она жалела, что не может убить Терезу.

– Лайла, послушай меня, ты можешь дурить всех подряд…

– Но я не могу обдурить свою мамочку? Так? Заткнись, мамочка. Проваливайте вы все – и ты, и тетушка Робби, и Кальвин, и Кенди, и Скинни, и Эстрелла – все вы! Ты ведь не беспокоилась об этом двадцать лет назад? Не тревожься и теперь. Предупреждаю, оставь меня в покое! – Она бросила трубку.

Но через секунду телефон зазвонил вновь. Лайла фыркнула и посмотрела в окно. В Малибу, кажется, становится холодно. Она встала, трясясь от злости. Сначала Марти уговаривает ее выйти за него замуж, потом фильм Джан становится событием сезона, а ее премьера омрачена, новость о ее помолвке не находит отклика в прессе – и вот еще одно!

Она должна выиграть «Эмми», доказав Терезе, что она, Лайла Кайл, не относится к людям, на которых можно безнаказанно плевать. Лайла стояла, тяжело дыша, от гнева у нее кружилась голова. Девушка обдумывала свои возможности. Пришло время для начала широкомасштабного наступления на них всех. Ей нужен только Марти. Она выйдет за него замуж. Да.

Лайла взглянула на свои руки – они дрожали. Девушка чувствовала, что сейчас непременно кого‑ нибудь убьет. Потом она вспомнила о коробке. О подарке, который ей сделал Робби. Она все еще стояла нераспечатанной на столе. Лайла мрачно улыбнулась и прошла в кухню. Она порылась в ящиках и достала очень острый нож. Очень острый!

Минос Пейдж был не слишком удивлен, когда ему вновь позвонила Лайла Кайл. Очень редко удивляющийся Минос Пейдж, в котором, безусловно, мало нуждаются рядовые обыватели города. Тем не менее, он весьма удивился тщательным инструкциям Лайлы. Хорошо, что его не застигли врасплох, в противном случае он не заработал бы той суммы, что зарабатывал всегда, – она превышала ровно в четыре раза то, что ему платила Лайла Кайл. Но эта работенка была так же дорога для Лайлы, как его истинная работа была дорога ему. В этом он был убежден.

Миносу не пришлось долго думать о том, как выполнить инструкции, полученные от Лайлы. У него все было четко разработано, он знал, кому позвонить и в каком порядке. Минос улыбнулся сам себе, набирая телефонный номер. В последний раз Лайла задала ему ту еще работенку – он обегал весь город и сумел завершить ее лишь к исходу второй недели. Это же поручение отнимет несколько минут, и его можно будет выполнять только по телефону. Судьба!

Когда я подняла трубку телефона в офисе, то услышала знакомый монотонный голос:

– Догадываешься, кто тебе звонит, чтобы сообщить хорошие новости? – игриво спросил голос.

– Мало кто из мужчин позволял себе говорить со мной, Лаурой Ричи, подобным образом.

– Это Кевин Костнер, у тебя ребенок от меня. Лаура, я хочу сообщить тебе что‑ то очень интересное. Клянусь, ты первый человек, которому я это рассказываю, и делаю это не ради денег. Я делаю это потому, что ты хорошо относилась ко мне в прошлом. Поэтому приготовь пару острых карандашей и большой лист бумаги. Все, что тебе надо делать, – слушать и записывать.

А затем трубку взял Минос Пейдж – и разговор не длился и пятнадцати минут. У меня есть его запись. Время от времени на пленке можно услышать мой голос, однажды я даже воскликнула: «Черт возьми! » – но кроме этой реплики все остальное – его рассказ. Я только повторяю вслед за ним. Когда Пейдж закончил, я задала единственный вопрос:

– Минос, у тебя есть какие‑ нибудь бумаги, подтверждающие это?

– Ты получишь их по факсу ровно через пять минут.

– Фотографии хирургической операции? Он засмеялся.

– Вот за это тебе еще придется заплатить.

– Сколько за эксклюзивность? – спросила я.

– Больше, чем вы с Китти Келли можете себе позволить. Никакой эксклюзивности. В течение последующих двадцати минут я звоню в «Инквайэрер», «Обсервер», «Энтетейнмент Уикли» и в «Тайм». Но ты – первая, кто услышал эту новость. Куй железо, пока горячо.

Перед тем как повесить трубку, он не мог не произнести коммерческой реплики.

– Запомни, Лаура, отныне – ты моя должница. И мое имя в публикации упоминать нельзя.

– Если у тебя есть документы, то мне неинтересно твое имя. Но если я не стану за это платить, то на кого мне ссылаться?

– На Джона Бересфорда Типтона, – рассмеялся Минос и повесил трубку.

Шарлин Смит – кровосмесительница!

Шокирующая история звезды, которая спит со своим братом. Читайте об этом на внутренних полосах «Нешнл Обсервер». Самая сексуальная женщина в мире? Кто она – подлинная Джан Мур?

Пластическая операция. Полная история Джан Мур и ее общей пластической операции на лице и на теле. Репортаж Лауры Ричи. В этом выпуске «Энтетейнмент Уорлд».

Телефон звонил, не переставая. Сэму казалось, что он покончит самоубийством, если услышит еще один звонок. Журналисты из каждой желтой газетенки хотели проинтервьюировать Сэма. Все хотели знать, каково спать с Джан Мур. Вчера во время обеда в «Ле Дом» они выкрикивали свои вопросы на автостоянке.

– До операции она приносила такое же наслаждение, как и после?

– Вы сделали это ради рекламы?

– Как, по‑ вашему, это повлияет на сборы фильма «Рождение звезды»?

Телефон в офисе продолжал звонить. Секретарша сходила с ума. Сэм отключил свой домашний телефон. За ним уже гонялся Боб Ле Вайн, который не мог поверить, что Сэм в их фильме снял чудовище в женском обличье и угрожал судебным преследованием. Его агент тоже не верил, что Сэм был не в курсе всей истории, и советовал нанять кого‑ нибудь из фирмы по связям с общественностью, чтобы предотвратить возможный ущерб. Наконец раздался звонок от Эйприл. Сэму было наплевать на эти звонки, но откладывать разговор на неопределенный срок тоже было нельзя. Боже! Что она ему скажет? Сэм поднял трубку.

– Привет, Эйприл!

Он старался говорить спокойно, обычным тоном, но услышал в трубке щебет.

– Шестнадцать миллионов, – сказала Эйприл.

– Что?

– В прошлые выходные кассовый сбор составил шестнадцать миллионов. Мне только что об этом сообщили. Они вынуждены пускать фильм и на ночных сеансах, чтобы удовлетворить публику. Шестнадцать миллионов долларов. Это гениально!

Сэм мог лишь молча кивнуть головой.

«Трое на дороге». Что произошло?

О'Коннор объявляет турне по десяти городам, чтобы успокоить нацию. Призывы к семейной ответственности.

Нью‑ Йорк. Вчера в своей воскресной проповеди в соборе Святого Патрика кардинал О'Коннор, архиепископ римской католической епархии Нью‑ Йорка, объявил своей пастве, а также прессе, заинтересованной его пресс‑ релизом, что он осуждает телевидение за фильм «Трое на дороге», как пример того, что делает со страной Голливуд и его принцип поклонения золотому тельцу. Он осудил «Мэрфи Брауна», программу «Чиаз», а также ряд других программ. Затем кардинал заявил, что его турне призвано исцелить народ Америки от тех моральных ран, которые нанесли ему Шарлин Смит своим кровосмесительством и Джан Мур участием в откровенно порнографическом фильме, потрясшем страну. Он попросил прихожан присоединиться к его молитвам за грешных ведущих программ телевидения, затем добавил, что все трое повинны в разжигании похотливых желаний и мыслей. Кардинал обратился к Святому Жозефу, покровителю семьи, чтобы он помог стране преодолеть возникшую смуту и восстановить семейные ценности. «Что произошло с миром Диснея? – спросил кардинал в своей страстной проповеди. – Что произошло с Мэри Поппинс? Вместо них у нас сегодня Шарлин Смит и Джан Мур. Что‑ то неладно в стране, где забывают священный и прекрасный пример Благословенной Девы Марии и поклоняются идолам на глиняных ногах».

«Тайм»

Джан жила как в осаде. Наверное, именно так чувствовали себя жители средневековых городов, окруженных врагами. Она сняла телефонную трубку. Ла Брек прислал еще трех охранников, а полиция Беверли‑ Хиллз установила полицейскую машину, чтобы контролировать движение. Джан не могла выйти, ее нельзя было видеть, но оставаться дома для нее было невыносимо.

Это было как в кошмарном сне. Две недели спустя после выхода на экран «Рождения звезды», вызвавшего бум в газетах и журналах, последовало разоблачение. Снежный ком набрал достаточную скорость, чтобы перерасти в снежную лавину. Джан чувствовала себя раздавленной под его тяжестью. Кто похитил историю ее болезни? Или это Сэм предал ее таким образом?

Ирония состояла в том, что новая секс‑ богиня нации оказалась делом рук человеческих, однако, это ничуть не уменьшило интереса к ней. У Джан не хватало мужества читать большую часть той грязи, которая вылилась на страницы прессы. Она лишь заглянула в «Энтетейнмент Тунайт» и увидела интервью мисс Хеннеси, медсестры доктора Мура. Было опубликовано ее старое фото и снимок в клинике доктора Мура. Она выглядела ужасно.

– Боже мой! – простонала Джан.

Потом они начали расследование по делу Шарлин. Приводились все возможные спекуляции. Джан чувствовала себя совершенно больной. Она вспомнила ошибку или оговорку Дина. Что‑ то о том, как хорошо иметь двух сестер. А что, если это правда? Кем была она, Джан, чтобы судить их? Она подняла трубку и набрала частный номер Шарлин. Конечно, ей ответили гудки «занято». Что же, Джан придется поехать туда. Если она нужна Шарлин, то Джан обязана ее поддержать. Она хотела ей помочь. «Шарлин мой друг», – думала Джан. Они подруги!

Меморандум

Всем сотрудникам «Сай Ортис и K°»

От Сая Ортиса

Об утечке информации

Любой, кто будет уличен в утечке информации о Шарлин Смит или Джан Мур, или о шоу «Трое на дороге», будет немедленно уволен и подвергнут судебному преследованию за злоупотребление доверием клиента и за разглашение его тайны.

Если какая‑ то часть этого меморандума неясна, просьба обратиться в отдел связей с общественностью к мисс Хэнкок.

Сай Ортис.

Джан сумела проникнуть к Шарлин, преодолев толпу репортеров. Они сидели в почти забаррикадированной комнате. Шарлин была бледнее обычного, но держалась хорошо. Джан села рядом и взяла ее за руку. Два человека из отдела по связям с общественностью из офиса Сая Ортиса сидели на кухне и отвечали на телефонные звонки. Адвокат со своим помощником безвылазно находились в столовой.

– Джан, ты сердишься на меня? – спросила Шарлин.

– За что?

– За то, что ты поделилась со мной своим секретом, а я не рассказывала тебе о своем.

– Шарлин, это же не торговля. Друзья так не поступают.

– Мы по‑ прежнему друзья? – спросила Шарлин, и из‑ под ее длинных ресниц сбежала слеза.

– Конечно, мы друзья, – сказала Джан и пожала Шарлин руку.

– Очень тяжело думать, что все презирают тебя.

– Да, конечно, – вздохнула Джан и попыталась улыбнуться.

Губы у нее дрожали, но девушка не плакала.

«Вот это тот самый риск, которому ты себя подвергаешь. Ты не просто хотела этого, ты заплатила за это. И такое впечатление, что мне придется и дальше платить за это», – подумала она. Подумала Джан и о Брюстере Муре. В водовороте событий, захватившем ее в течение последних месяцев, Джан поняла, что кроме Май и Шарлин, только тихие беседы с Брюстером Муром тогда в больнице, лишь его письма имели смысл. Но она ничего не слышала о нем с того времени, как написала ему последнее письмо. Мур наверняка не предал ее. Приставали ли к нему журналисты? Презирает ли он ее за шумиху и за те беспокойства, которые она ему доставляет? Если Брюстер станет ее презирать, этого Джан уже не вынесет.

«Отец Шарлин Смит рассказывает о проведенных в тюрьме годах.

Специально для «Даллас Индепендент» от Клинта Ропера.

Дин Смит, отец исполнительницы главной роли в фильме «Трое на дороге», встретился с репортером и рассказал ему о Бойде Джемисоне, в убийстве которого виновен подросток Дин. Убийство произошло неподалеку от вагончика Смита в Лэмсоне, штат Техас, более трех лет назад. Он также подтвердил факт кровосмешения его и дочери. «Индепендент» намерен расследовать заявление Смита о том, что Шарлин могла бы спасти отца от приговора, если бы явилась на судебное заседание и подтвердила бы, что отец убил Бойда Джемисона в целях самообороны, защищая дочь от его посягательств. Отец утверждает, что любит Шарлин, несмотря на ее грехи, и умоляет ее встретиться с ним.

Он не имел никаких сообщений от своих жены, сына или дочери со времени убийства, и говорит, что скучает по ним всем. Он утверждает, что убийство было совершенно в пьяном виде, но теперь он излечился от этой дурной наклонности благодаря помощи Христа. Он трезв с тех пор, как был доставлен в тюрьму. Нет сомнения в том, что сказание о семье Смитов из Лэмсона, штат Техас, составит основу для нового романа».

– Я все не могу поверить в то, что отец жив, – пробормотала Шарлин.

Девушка была совершенно вымотана, ей казалось, что она никогда не сможет подняться с софы.

– Нам ни к чему видеться с ним, правда? – спросил Дин.

Глаза его были широко открыты, они всегда становились такими, когда мальчик пугался. Удивительно, что ничто так не пугало Дина, как его собственный отец. «Может быть, это стало привычкой с тех пор, как мы были детьми», – подумала Шарлин.

– Наверное, не нужно. Но он говорит, что мы плохие дети. И так же говорят все остальные.

– Я не понимаю, – сказал Дин, вставая рядом с софой, на которой лежала Шарлин. Он вытащил газету из пачки, лежавшей рядом. – Я не понимаю.

– Знаю, хороший мой, что ты не понимаешь.

– Но отчего они все так взбесились? Я ударил его, потому что он хотел ударить тебя. Я убью его, если он еще раз попытается ударить тебя.

– Они взбесились не поэтому.

– Тогда почему?

– Из‑ за того, чем мы занимаемся ночью. Из‑ за того, что мы спим вместе.

– Но мы всегда это делали, – сказал Дин. – Почему они взбесились сейчас?

– Наверное, раньше они об этом не знали.

– Значит ли это, что ты теперь не получишь премию? Какое‑ то мгновение Шарлин не понимала, о чем он говорит. Потом она вспомнила об «Эмми».

– Да, не получу.

Дин подошел к ней, уронил газету и уставился на Шарлин.

– Ты огорчена из‑ за этого? Шарлин кивнула.

– Но я не столько огорчена, сколько мне стыдно. Слеза вновь скатилась по ее щеке.

– Шарлин, пожалуйста, не огорчайся. Мы ведь не сделали ничего плохого, Шарлин. Они могут убедиться в этом.

Шарлин взяла брата за руку и покачала головой.

– Не уверена.

– Почему?

– Потому, что мы в Голливуде. Первые фотографии: Джан Мур до и после.

«В этом выпуске «Нешнл Квестченер» эксклюзивные фотографии Джан Мур – результаты волшебной операции. Убедитесь в том, что может сделать хирургия: из тридцатичетырехлетней толстой незаметной женщины превратить вас в двадцатичетырехлетнюю красавицу с телом богини. Только у нас! »

Пойти немного прогуляться – это, конечно, глупо. Вся система безопасности, ограда – все это не работало. Джан услышала шорох шин туристического автобуса перед домом и остановилась в ожидании. Потом она услышала:

– Это дом Джан Мур, ставшей всемирно известной благодаря своей роли в фильме «Трое на дороге», – говорил экскурсовод в громкоговоритель. – Мисс Мур перенесла полную пластическую операцию. Говорят, что на ее теле ни один дюйм не остался нетронутым скальпелем хирурга.

Это продолжалось почти десять минут. Наконец автобус уехал, а Джан прошла в гостиную и уселась на диване, поправляя складки кофты на полностью изрезанном скальпелем хирурга теле, как только что ей напомнил экскурсовод.

«Мать Шарлин Смит занимается проституцией! «Лос‑ Анджелес Таймс»

Нью‑ Орлеан. Флора Ли Делюс, мать Шарлин Смит, участвовавшей в фильме «Трое на дороге», была арестована вчера вечером за проституцию в мотеле на 101 дороге. Сначала полиция не знала, что миссис Делюс – мать мисс Смит, и арест обещал быть обычным делом.

Миссис Делюс, отказываясь комментировать свои отношения с дочерью, заявила, что ее арест незаконен. «Я даже не успела вынуть свои зубы, когда фараоны ворвались в комнату».

Сногсшибательная карьера Шарлин Смит, обвинение ее в кровосмешении высветили и другие аспекты ее семейной жизни. Ни мисс Смит, ни ее секретарь не прокомментировали эти сообщения.

Судебное заседание назначено на два часа пополудни в здании суда прихода Святого Чарльза. Залог в пятьдесят долларов был внесен за миссис Делюс доброжелателем, пожелавшим остаться неизвестным».

– Ну и семейка! – орал Сай Ортис в трубку телефона в своей машине. Ему едва хватило воздуха в легких, чтобы сделать это. – В семье Смитов есть хоть один, не посидевший в тюрьме и не нарушивший заповедей Божьих?

– Боже мой!

Марти едва верил своим глазам. Сначала возникли проблемы с Джан Мур по поводу «Рождения». Затем проблемы с Лайлой и Терезой. Затем Джан звонит и говорит, что она заболела на неделю. Теперь Шарлин и Джан оказались в эпицентре грандиознейшего скандала. Они хотя бы понимают, что ему нужно снимать шоу?

Марти отложил съемку на неделю. Телевидению съемки эпизода обходились во столько, во сколько обходились простои. Сай постоянно звонил ему, сообщая новости, почерпнутые из прессы. Все были в ярости и в отчаянии.

Марти слышал, как за дверью его офиса разрывались телефоны. Он поднял руку и почесал нос. У Марти разыгралась безумная головная боль, и он боялся, что скоро она не пройдет.

ДЕСЯТЬ ГЛАВНЫХ ПРИЧИН, ПО КОТОРЫМ ЖЕНЩИНЫ БОЛЬШЕ НЕ СМОТРЯТ «ТРОЕ НА ДОРОГЕ».

От «Лейт Найт», Дэвид Леттерман

10. Их друзья не заставляют их больше смотреть шоу.

9. Их братья не заставляют их больше смотреть шоу.

8. Таким образом они не ненавидят себя утром.

7. Они не увлекаются мотоспортом.

6. Их матери не позволяют им.

5. Их отцы не позволяют им.

4. Их священники не позволяют им.

3. Они предпочитают другие программы.

2. Они не могут позволить себе оплатить хирургические счета.

1. Они предпочитают «Невесту Франкенштейна».

«Рождение звезды» побивает рекорды кассовых сборов.

Джан Мур, снявшись в «Рождении звезды», вновь побила все рекорды кассовых сборов. Менее, чем за месяц со дня выхода на экран, фильм принес восемьдесят три миллиона долларов.

Шарлин сидела в гостиной, укутавшись до подбородка одеялом. Она услышала его голос раньше, чем увидела его самого.

– Доуб! – закричала она и спрыгнула с кресла‑ качалки, сбросив плед. – Доуб Самуэлс, что ты здесь делаешь? Ты сейчас желаннее, чем горячая печка зимней ночью.

– А ты выглядишь как драная кошка, – сказал Доуб. – Чего ради ты заперлась в этой темной дыре?

– Я сказал ему, что ты больна, Шарлин, – смутился Дин. – Я сказал ему, что ты плачешь и все такое.

– Ну и о чем ты плачешь, хотел бы я знать?

– Доуб, все так ужасно! Газеты и телевидение не оставляют нас в покое, а потом новости о папе. Мы с Дином просто больны. К тому же еще и Флора Ли…

– Люди отрабатывают свой хлеб, Шарлин. Их дело, – как. Ты же никому не причинила зла, насколько я знаю. Так почему же ты спряталась в этой дыре, как преступница?

Шарлин пожала плечами. Доуб покачал головой.

– Сядьте оба. – Сказал он. Шарлин уселась в кресло‑ качалку, Дин сел на полу рядом с собаками. – Теперь послушайте меня. Здесь нет никакого кровосмешения. Никогда не было и не будет. Флора Ли не ваша мать…

– Я знаю. Дин – мой сводный брат, но… Но это ничего не меняет в принципе.

Доуб прервал ее резким движением руки.

– Дин тебе вовсе не брат, Флора Ли так сказала твоему отцу, но это неправда. У меня есть свидетельство о рождении, которое это доказывает. Флора Ли носила Дина в чреве еще до встречи с твоим отцом. Она никогда не была замужем за твоим отцом. Его дом просто стал для нее пристанищем во время шторма.

Шарлин минуту сидела молча.

– Дин – не сын своего отца? – Это было слишком.

– Вся секретность, весь стыд – и все ни за что!

Изумление и облегчение – эти два чувства Шарлин испытала почти одновременно. Потом она разрыдалась.

– Мне было так тяжело. Так тяжело. Лайла вела себя мерзко, потом мистер Маклейн, потом фото, на котором мистер Ортис лежит на мне. С Марти так тяжело работать, я такая медлительная. Теперь это… Даже если это неправда, я уже не смогу участвовать в конкурсе на «Эмми» и не смогу пойти на прием к Аре Сагарьяну, чтобы все смеялись у меня за спиной и сплетничали о Дине и обо мне.

– Что тебе за дело, что именно скажет горстка неудачников и извращенцев? Зачем тебе вообще беспокоиться о том, кто и что о тебе думает?

Шарлин не хотелось обсуждать все это с Доубом, хотя слово «извращенец» прозвучало, как удар. Впервые со времени знакомства с Доубом ей стало стыдно.

– Они именно такие, Шарлин. Ты знала об этом с той минуты, как появилась в Лос‑ Анджелесе. Они все извращенцы и больные.

Его слова не помогли, слезы продолжали литься рекой. До сих пор Шарлин ни разу не плакала в присутствии Доуба.

– Но они‑ то говорят, что это я и Дин – извращенцы. Ты ничего не читал из того, что было напечатано в прессе? Тебя бы стошнило. Я удивляюсь, почему мама никогда не рассказывала об этом. Надеюсь, она не слишком‑ то расстроилась, когда прочла все их россказни. Это может убить ее.

– Не беспокойся о своей маме. Правдивость никогда не была ее сильной стороной. – Доуб спокойно смотрел, как по ее щекам текли слезы. Затем он покачал головой и вздохнул. – Дорогая, у меня есть кое‑ что для тебя. Но сначала пообещай, что не станешь спрашивать о том, откуда это у меня. Договорились?

Шарлин молча кивнула.

– Тогда слушай, милая. Ты никогда не рассказывала мне, дорогая, о том, как росла. Но у меня чертовски сильное воображение. Поэтому я подумал, что может быть тебе это может пригодиться.

Он взял свой портфель, достал пачку бумаг и вручил их Шарлин.

– Это свидетельство о твоем рождении. И свидетельство о рождении Дина. Дин тебе не брат. Дин тебе вообще не кровный родственник. Это копии. Оригиналы хранятся в банке.

– Но как… – начала было Шарлин, потом вспомнила свое обещание и замолчала. Потом она резко села. – Доуб, я просто не могу в это поверить. Я должна спросить, неужели это правда? Неужели бумаги не подложные?

– Нет, все строго законно. Все газеты смогут напечатать копии этих документов, как только ты того пожелаешь. К тому же ты сможешь преследовать их за клевету.

– Доуб, у тебя есть все доказательства?

– Да, думаю, да. Минос честный малый, в определенном смысле слова. – Доуб усмехнулся. – У тебя на руках все необходимые доказательства. Самое же главное, что ты сама знаешь правду, и никто не имеет права судить тебя. Если хочешь – выйди замуж за Дина. Я тебя знаю, Шарлин. Ты очень хорошая девушка. Прекрасная девушка. А теперь кончай плакать.

«Актриса – робот?

Разоблачение того, что Джан Мур является результатом умелой хирургической операции, потрясло Лос‑ Анджелес, индустрию развлечений всего мира, заставило почувствовать себя плохо всех, как после переедания гусиной печенки. В городе, где на душу населения приходится больше пластических хирургов, чем где‑ либо, все теперь оглядываются с опаской и ожидают, что еще какая‑ нибудь медсестра выдаст чей‑ нибудь секрет и огласит список имен.

Многие в Голливуде уже подумывают о том, чтобы самим рассказать о своей пластической операции, не дожидаясь, что кто‑ то сделает это вместо них. Называют новые и новые имена, репортеры кидаются от одной знаменитости к другой, небольшая группа радикально настроенных хирургов выступила против подобных операций. Рэкуэл Уэлч, выступающая от имени группы «Красавицы Америки», задает вопрос:

«Что плохого в пластической операции? И даже в том, чтобы переделать все тело? Я испытываю к Джан Мур лишь глубокое уважение. Это равносильно использованию любого другого косметического средства. Мужчины не видят ничего плохого в том, чтобы ежедневно пользоваться бритвой, улучшая свою внешность. Когда то же самое делает женщина, ее называют фальшивкой».

Майкл Джексон, Мишель Пфайфер и Шер устроили пресс‑ конференцию, чтобы высказать свое мнение о том, какое отрицательное воздействие оказывает на американок вторжение в частную жизнь женщин. «Это похоже на изнасилование», – сказала Шер.

«Он мне не брат!

Шарлин Смит выступает с опровержением.

В продолжение разворачивающегося скандала вокруг звезд, исполняющих главные роли в шоу «Трое на дороге», Шарлин Смит выступила сегодня с заявлением, опровергая обвинение в кровосмешении с Дином Делюсом, известным как Дин Смит, ее предполагаемый брат. Она предъявила свидетельства о рождении и письменное заявление от Флоры Ли Делюс, которая отказалась дать интервью.

На вопрос собирается ли она преследовать в судебном порядке виновных в порочащих ее публикациях, мисс Смит заявила собравшимся журналистам: «Я думаю, что и так было принесено много вреда».

Лайла перевернулась на живот. Вокруг нее валялись разорванные и скомканные газеты и журналы. Ветер подул в окно и спутал аккуратно лежавшую перед ней стопку вырезок. Если ее помолвка и не нашла должного освещения в прессе, то уж это было полностью компенсировано грязными помоями, обрушившимися на Шарлин и на Джан.

Прямо сейчас Лайла могла отдохнуть от съемок «Трех четвертей». Марти и телевидение решили отложить на неделю съемки и определиться, что делать дальше. Если бы Марти узнал, что благодаря Лайле начался этот ураган? Разозлился бы он? Лайла сочувствовала ему и предложила вышвырнуть вон Шарлин и Джан и найти других актрис. Вопрос будет решаться на следующей неделе. Лайла сожалела, что не сможет пойти туда, но девушка может сделать только то, что она может сделать.

«Эмми» теперь наверняка будет ее, в этом Лайла была уверена. Голосование состоится на следующей неделе, и никто не посмеет проголосовать за монстра или за кровосмесительницу. Независимо от того, какими подобными или более ужасными секретами они располагали. «Эмми» будет ее, это точно. Ну а «Трое на дороге», может быть, станет ее собственным шоу.

С тех пор как Доуб, словно ангел, просто явился и спас ее, Шарлин почувствовала себя счастливой, как никогда. Она больше не боялась быть счастливой! Отныне девушка знала, что никогда не будет брошена на произвол судьбы. И еще она больше не была грешницей, Дин не был убийцей, и поскольку отец жив, было приятно сознавать, что он благополучно отделался. Если это знание дала им известность, то можно было быть благодарными ей. Читать об окончательном падении Флоры Ли было грустно, но не неожиданно. Шарлин пошлет ей денег, но будет уверена, что та не побеспокоит Дина вновь.

Самое лучшее во всех этих новостях то, что они с Дином могут быть вместе. И не было ничего дурного в том, что они любили друг друга. Новости были такие хорошие, такие огромные, что к ним надо было привыкнуть. Шарлин сидела рядом с Дином и некоторое время пыталась дать ему возможность все осознать. Они расположились во дворе дома, в безопасной ночной темноте. Ночь – единственное время, когда пленники скандала могли выходить во двор без риска, что их сфотографируют.

– Дин, у меня для тебя хорошие новости. Я тебе не сестра. Дин печально взглянул на Шарлин.

– Я не твой брат?

– Нет. Мама говорила нам и отцу неправду.

– Но я хочу быть твоим братом.

– Нет, Дин. Братья и сестры не спят вместе.

На мгновение Шарлин очень хотелось услышать от Дина романтическое признание. Услышать, как он ее любит, как она ему нужна, как он будет ухаживать за ней с цветами и подарками. Но говорили только глаза Дина. Шарлин поняла, что он чувствует, и вздохнула.

– Дин, ты хочешь остаться со мной навсегда? – спросила она.

– Конечно, Шарлин. Ты знаешь это.

– Я думаю, мы могли бы пожениться. Я могла бы быть твоей женой, а не сестрой.

Дин молчал.

– Ты не можешь быть обеими сразу?

– Нет, так не получится.

– Хорошо, тогда давай поженимся.

Это не было романтическим предложением, но оно было неподдельным и внушающим доверие.

– Ты говоришь серьезно, Дин? Ты хочешь этого?

– Конечно, да.

Шарлин улыбнулась и взяла его за руку.

И здесь, в темноте позади дома, посреди прекрасного сада Шарлин переполнила такая любовь к Дину, такое глубокое, полное и чистое волнение любви, что она на миг подумала, что не сможет больше жить. Ей казалось, что сердце ее разорвется! Шарлин стояла, жадно впитывая переполненность и боль.

Дин не был совершенством; она знала, в молодом человеке не было того, что большинство женщин ищут в мужчине. Но он был тем, кого любила Шарлин и кого она желала. Его доброта, чистота и простота были для нее самыми важными на свете. Дин был ее якорем и ее компасом, он был тем, кто помогал девушке выстоять в опасном водовороте.

В день присуждения наград «Эмми» Шарлин проснулась с чувством радости и благодарности. Копии поздравлений с днем рождения и соответствующих заявлений появились в печати. И неизбежно хлынул новый поток рекламы.

Поздравления были тяжелым испытанием. Но после завтрака Доуб настоял, что она должна пойти – и пойти вместе с Дином.

– Но я никогда не беру его на деловую чепуху.

– Нет причины не сделать это сейчас.

– Но он возненавидит это.

⇐ Предыдущая 50 51 52 53 545556 57 58 59 Следующая ⇒