Рекомендуемая литература

НИКОЛАЙ ВАСИЛЬЕВИЧ ГОГОЛЬ

Творчество Гоголя проникнуто острым ощущением противоречия между идеалом «высокой духовности» и «низкой существенностью», погруженной в «тину мелочей». «Теперь все между собой в ссоре и только между плутами видится что-топохожее на дружбу и соединение»; отношения между людьми завязаны не на любви, а «на стремлении достать выгодное место, блеснуть и затмить во что бы то ни стало другого». Современное общество он сравнивает с пассажирами дилижанса, которые сидят вместе только потому, что нет другого места. Этому равнодушию и разобщенности писатель хочет противопоставить идеал цельности и добра: «Я люблю добро, я ищу его и сгораю им».

Гоголь убежден, что «сила влияния нравственного выше всяких сил», и это нравственное воздействие он связывает с искусством. В письме Жуковскому Гоголь писал: «Искусство должно выставить нам все дурные наши народные качества и свойства таким образом, чтобы следы их каждый из нас отыскал прежде всего в себе самом и подумал бы о том, как прежде с самого себя спросить все, омрачающее благородство природы нашей». Именно поэтому смех у Гоголя - не только " ювеналов бич" сатиры, но и исцеляющее лекарство. Даже в униженных и забитых маленьких людях (Акакий Акакиевич Башмачкин) или в «прорехе на человечестве» Плюшкине он стремится увидеть сохранившуюся искру живой души и раздуть ее у читателя в огонь. Идеал цельности и красоты Гоголь выражает как норму народной жизни и сохраняет на протяжении всего творческого пути в образах «Вечеров на хуторе близ Диканьки», в запорожцах из «Тараса Бульбы», в повести «Шинель» («Я брат твой! »), в смехе «Ревизора», в живой душе русского народа в «Мертвых душах». С позиций этого идеала он создает свои сатирические образы и отвергает «все дурное», что есть в России.

В художественном мире Гоголя очень важны представления о времени и пространстве (в литературоведении художественное время и пространство – в литературном произведении они отличаются от реальных – называются хронотопом). Поэтому образ современной России, образы провинциального города, Петербурга или деревни в его творчестве непонятны вне историко-философских взглядов писателя.

К миру прошлого писатель обратился в цикле повестей « Вечера на хуторе близ Диканьки» (1831-1832), где он размышлял о начальных этапах человеческой общности и выстраивал идеальный романтический народный мир. Для оставшегося далеко в прошлом «Золотого века», деревенского мира Диканьки характерно, что каждый положительный персонаж чувствует свою связь с народным целым, является воплощением естественности и гармонии, обладает даром яркой и красивой «живой речи», слит с народной песней. Герои не знают разлада между эмоциональным и рациональным, волей и чувствами, любят и ненавидят, борются за свои чувства. Этим так называемый «естественный человек» отличается от «цивилизованного человека» (эти культурологические понятия были важны для философской европейской мысли ХIХ века). По замечанию литературоведа М. Ю. Лотмана, русская классическая литература XIX в. создала свою художественную концепцию мира, в котором есть мир зла, мир добра и мир жизни, находящийся между ними. Потому даже прекрасный мир Диканьки обладает внутренней конфликтностью, но пока со злом еще легко бороться: оно воплощено в конкретном облике нечистой силы, и герой знает, что победа над этим конкретным чертом станет его победой над злом. Нечистая сила в только тогда оказывается сильнее героя, когда он сам готов подчиниться злу, теряет связь с народным целым.

В следующем цикле « Миргород» (1835) соотнесены цельность прошлых времен и «низкая существенность» измельчавшей современной жизни. Это уже не сельская, природная жизнь, а жизнь мелкопоместная, чиновничья, вместо поэзии чувств - мелкие заботы, неприятности, быт, вместо ярких характеров - пошлость и безликость, банальность обывателей. В « Тарасе Бульбе» героическое начало представлено как то, что должно оправдать человеческое существование, а отдельная личность сильна лишь своим единством с целым. И главные герои, Тарас и Остап, прославляются именно как представители казачества. Андрий показан писателем как отпадение индивидуализирующегося человека (а любовь, особенно такая сильная, как у Андрия, индивидуальное чувство) от общенародной судьбы. Но все это оно осталось в далеком прошлом. Действие в философской сказке «Вий» уже происходит ближе к нашему времени, ее герой, Хома Брут, уже тянется к удовольствиям и наслаждениям, доставшимся без труда, бесовское очарование находит отклик в его душе, потому он и погибает. Уже совсем в недавнем прошлом происходит действие повести «Старосветские помещики», поэтому в жизни Афанасия Ивановича и Пульхерии Ивановны еще есть элементы сказки, обыденное и повседневное еще не потеряло некоторой поэзии, они нежно любят друг друга, их жизнь наполнена простыми радостями. Но в то же время идиллическая жизнь - это не настоящая жизнь, а низкое прозябание, посвященное еде. Привычка разрушила и былую страсть героев. Они «пьют и едят, едят и пьют, а потом, как водится исстари, умирают» (В. Белинский). Гоголь колеблется между осуждением буколической жизни и ее поэтизацией - потому что ей на смену придет жизнь еще более меркантильная, бездуховная, лишенная любви и заботы друг о друге, с оценкой человека по чину и т. п. Это «двойное» отношение к миру дворянского гнезда будет развито в романе И. А. Гончарова «Обломов». И уже в « Повести о том, как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» анекдотический эпизод в жизни провинциального города заменяет собой всю полноту и сложность жизни.

Таким образом, чем ближе к современному этапу развития цивилизации, тем бессмысленнее и страшнее становится жизнь.

Воплощением самой сути современной жизни становится в произведениях Гоголя второй половины 1830-х гг. самый европеизированный город России, символ цивилизации - Петербург. Мир Петербурга - одновременно реальный и фантастический, почти иррациональный, раздробленный и гротескный. Гоголь считает, что понять действительность можно благодаря некоторому смещению пропорций, заострению и преувеличению скрытых ее сторон, все мелкое, обычно невидимое становится при этом крупным. В Петербурге без всяких рациональных причин исчезает нос с лица коллежского асессора майора Ковалева, собачки ведут переписку, Невскому проспекту ходят усы, талии, сапоги, должности, причем цвет и форма усов зависят от департамента, в котором эти усы служат, но нет лиц и живых людей. Мир утратил естественность, нормальность, торжествуют бездуховность и меркантильность. Фантастическое стало обыденным, повседневным, это просто алогично развивающаяся, странная действительность. Поэтому так трагичны размышления Гоголя о судьбе человека в этих условиях.

В повести «Шинель» (1832) из цикла «Петербургских повестей» Гоголь открыл для русской литературы (наряду с Пушкиным в " Станционном смотрителе») тему маленького человека. Иногда можно встретить утверждение, что тема «маленького человека», сквозная для русской литературы ХIХ века, «начинается» с Н. М. Карамзина. Все же исторически справедливее говорить о том, что эта тема развивается в литературе именно с 1830-х годов: именно в это время в России появляется множество мелких чиновников – именно они и стали «Маленькими людьми», и развивается реалистическое мышление в литературе с его интересом к жизни обычного среднего человека.

«Шинель» при всей кажущейся простоте ее содержания, сложна тем, что в повести соединяются несколько авторских интонаций, свидетельствующих о неоднозначности отношения автора к своему герою.

Повесть раскрывает трагедию бездуховности в окружающем мире, гибели человечности, уничтожения Живой Души. В «Шинели» творческий метод Гоголя ясно обнажает свой синтетический характер. По форме предвосхищая социальный очерк «натуральной школы» Белинского (трагикомичная история – бытовой анекдот о бедном чиновнике, лишившемся последней отрады и надежды в своей убогой жизни), повесть эта глубоко связана и с предшествующими традициями. Прежде всего, речь идет об органичной связи Гоголя с наследием древнерусской литературы, традициями Жития святого. Новое слово в открытой Карамзиным теме «маленького человека» Гоголю удалось сказать во многом благодаря новому осмыслению этики православной культуры. Придавленный и «зашоренный» жизнью служитель департамента с печально говорящей фамилией «Башмачкин», постоянно оскорбляемый и унижаемый, невольный в своей судьбе (от насильственного наречения его именем-проклятием «Акакий» до потери любимой шинели), - прежде всего: человек, со своими мечтами и своей душой, со своим, пусть и неосознаваемым, достоинством. Рефреном звучит на первых страницах повести скорбная просьба терзаемого сослуживцами Акакия Акакиевича: «Оставьте меня, зачем вы меня обижаете? ». Здесь Гоголю важно не только предельно «обнажить» социальную подоплеку (бедный чиновник среди более титулованных и преуспевающих), но и, прежде всего, выйти на христианскую идею Сострадания как Спасения. Не случайно, замечает писатель, «... в этих проникающих словах / т. е. просьбе Башмачкина/ звенели другие слова: «Я брат твой»». Башмачкин предстает как мученик. Его история – подлинное «хождение по мукам»: от тихих препирательств с «добросердечным» Петровичем, портным-мошенником, за свою желанную шинель – до трагикомического столкновения со «значительным лицом» уже после похищения все той же шинели.

В литературной традиции Нового времени все это непосредственно переходит в поэтику сентиментализма. Темы жалости, слез, страдания – красной нитью проходят через гоголевскую повесть: от первого плача окрещенного будущего мученика – до его приведших к смерти терзаний и скитаний.

Глубоко раскрывается трагедия героя, если учесть и значимость для Гоголя современной ему литературы романтизма. Двоемирие «Шинели» - не возвышенная сказка " Вечеров... ", не гротеск поздних повестей «Миргорода» («Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем»), а феномен еще более сложной природы. С одной стороны, двоемирие в маленькой жизни «маленького человека» - единственное спасение. Символично, что Акакий Акакиевич чувствует себя в своем «писарском царстве», в мире букв и знаков, истинным и свободным правителем, точно так же, как и новая шинель воспринимается им как «какая-то приятная подруга жизни, /которая/ согласилась с ним проходить вместе жизненную дорогу». Но двойственен и лютый холодный Петербург, окружающий героя. Только если в двоемирии Башмачкина жив огонек пусть маленькой, но человеческой мечты, - то в жизни столицы за всем этим кроется пустота. Предельно обнажается романтическая тема вселенского одиночества в кульминационной сцене ограбления несчастного чиновника на ночной площади: «Вдали, Бог знает где, мелькал огонек в какой-то будке, которая казалась стоявшею на краю света. /... / Отчаянный, не уставая кричать, пустился он бежать через площадь прямо к будке». Бездушный Петербург, превращающий даже самих людей в призраки и вещи (как в «Невском проспекте» или «Носе»), принижает, опошляет, «стирает» и самого героя с его несостоявшимися мечтами и хлынувшими на него бедами. В финале повести, через романтический гротеск, читается в подтексте скорбное признание Гоголя в принципиальной неразрешимости проблем «башмачкиных» в мире. Призрак-мститель – не более как плод: запоздалого раскаяния и несостоявшихся мук совести («значительное лицо»), хмельного бреда (будочник) – и досужих сплетен все того же холодного мертвого Петербурга.

«Исчезло и скрылось существо, никем не защищенное, никому не дорогое /... /, но для которого /... /, хотя перед /... / концом /... / мелькнул светлый гость /т. е. шинель/, ожививший на миг бедную жизнь, и на которого так же потом нестерпимо обрушилось несчастие, как обрушивалось /... / на повелителей мира... ». Так входит в повесть «Шинель» к развязке истории тема Совести. Гоголь, полуиронично советовавший людям в первом томе «Мертвых душ» поставить перед собою вопрос: «А нет ли во мне чего-нибудь от Чичикова? », - здесь словно молит задуматься и оглядеться: а нет ли рядом такого несчастного, как Башмачкин?

Увы, в мире людей, каким увидел его Гоголь, чаще всего случается лишь запоздалое раскаяние, как у одного из молодых чиновников-сослуживцев погибшего смешного человечка: «... И закрывал себя рукою бедный молодой человек, и много раз он потом содрогался на веку, видя, как много в человеке бесчеловечья... ».

В то же время, наряду с сочувствием, в повести есть и другие интонации автора. Так, Башмачкин вполне доволен своим положением нищего и всеми обижаемого существа. Он совершенно обезличен и сам себя отождествляет с должностью переписчика, ревностно и самозабвенно исполняет свои отупляющие обязанности. Это самый ничтожный из всех ничтожных героев Гоголя (не случайно в стиле повествователя используются элементы нарочитого косноязычия). Гуманистический пафос Гоголя усложняется размышлениями о психологии униженного человека. Ведь Акакий Акакиевич не в состоянии сам себя защитить, и поскольку человеческое унижение не может быть бесконечным, то в человеке может возникнуть стремление к бунту. Бунт маленького человека пока еще принимает характер «фантастической мести», но в будущем он может стать опасным для государства, для тех, кто обрекает башмачкиных на подобную жизнь. Бунт героя соединяется со стихией зимнего, с холодным пронизывающим ветром Петербурга, и призрак Акакия Акакиевича срывает шинель со «значительного лица». Страшное подсознание маленького человека, его рождающийся в нем бунт - это также предмет размышлений А. С. Пушкина в «Медном всаднике», Ф. М. Достоевского в «Преступлении и наказании» и пр. Единственное, что может противостоять злу – это религиозная нравственность, христианское самовоспитание человека.

Не менее страшно зло, явленное в еще одном порождении цивилизации – провинциальном городе. Единственная разница состоит в том, что зло проявляет себя здесь в более мелких, анекдотических событиях, зато они пронизывают абсолютно все стороны жизни, и ситуация кажется безвыходной. Эти проблемы подняты в комедии «Ревизор» (1835), в которой Гоголь выступил новатором в области драматургии, создав общественную комедию. Любовная, семейно-бытовая и пр. темы для драматургии ему казались недостойными задач искусства. Кроме того, он ищет завязку драматического действия в общественной жизни, а не в любовных отношениях, так как сейчас, пишет он, более важны «чин, денежный капитал, выгодная женитьба, чем любовь»

Создавая общественную комедию, драматург создает «коллективный образ» - образ уездного города, один из важнейших в пьесе. Мы видим все внешние признаки захолустного городка: ветхие заборы, кучи мусора на улицах и т. п. Но главное – произвол чиновников и бесправие обывателей, нет никакого порядка ни в суде, ни в больнице, ни в училище, нормой отношений являются взятки и круговая порука. Городничий уверен, что «нет человека, который бы за собой не имел каких-нибудь грехов». Город показан как «по вертикали» - вся его социальная иерархия, от городничего на самом верху до унтер-офицерской вдовы, которая «сама себя высекла», так и «по горизонтали» - даны все стороны его жизни: суд, больница, быт купцов и пр. Интересно, что когда Хлестаков в 4 действии принимает просителей, то «в окно высовываются руки с просьбами», а когда Осип открывает дверь, то видны горожане, которых Осип выталкивает. Благодаря такому количеству персонажей-горожан и создается образ города в целом. Город в пьесе - это социально организованный коллектив чиновников, купцов, мещан, жандармов, их жен и детей.

Город - не просто один из российских провинциальных городов, но «сборный город темной стороны» (Гоголь), он показан как клетка целого организма и может быть помещен в любой точке России. Жизнь города соотнесена с бесконечными пространствами за его пределами: письмо приятеля городничего создает образ еще одного такого же города и такого же городничего, Хлестаков приезжает Петербурга, и жители столицы и провинциального города, оказывается, прекрасно понимают друг друга. Этот «сборный город», модель любого русского города (в том числе и Петербурга) является символом такого порядка вещей, при котором становится нормой, как писал Гоголь, «всем жить за счет казны, сделать себе места из службы, государство обратить в богадельню, долженствующую их всех кормить».

Гоголь использует в общественной комедии новые принципы создания характеров. Традиционные комические персонажи всегда строятся на некотором заострении отрицательных качеств, на карикатурности. Гоголь же соединяет сатирический гротеск и жизненное правдоподобие, отказывается от традиционных комических амплуа, от разделения их на носителей истины и далеких от нее, достойных осмеяния. Осмеяние соединяется с размышлениями о человеческом и трагическом (в драматургии нет прямогослова повествователя, поэтому сложность гоголевского отношения к миру здесь выявить труднее, чем в повестях). Стремительное развитие событий, начинающееся с первой фразы городничего, быстрая смена ситуаций дают возможность увидеть героев комедии с разных «позиций» (например, городничий показан в ситуации страха, торжества, поражения, и вообще для пьесы очень важно то, что это умный городничий, и именно такого – пройдоху, который сам обвел вокруг пальца не одного ревизора, обманул Хлестаков; а Хлестаков тоже показан с разных сторон - как постоялец трактира, ревизор, жених). Гоголь обнаруживает в каждом смутный порыв вырваться, недовольство своей жизнью: городничий готов свысока смотреть на таких же городничих, Бобринский хочет, чтобы о его существовании знали в Петербурге, Хлестаков с удовольствием играет роль, отличающуюся оттого, кем является в жизни. В результате перед нами не просто комические образы, но живые люди.

Гоголь предостерегал актеров, играющих в пьесе, от того, чтобы «не впасть в карикатуру», советовал прежде всего «поймать общечеловеческое выражение роли». Кроме того, каждый из героев комедии - психологический тип. Так, Хлестаков, по словам драматурга, не только «лживый олицетворенный обман», но заключает в себе собрание многих тех качеств, которые «водятся и не за ничтожными людьми». Хлестаковщина как стремление к вранью просто так, когда человек врет и сам верит в то, о чем врет, - эта черта, свойственная многим российским людям. В пьесе Хлестаков «отражается» в городничем, его жене, и даже в унтер-офицерской вдове. Именно Хлестаков становится одним из центральных персонажей пьесы: обман и самообман пронизывают всю российскую жизнь сверху донизу, везде сплошная хлестаковщина, с которой невозможно бороться. Не случайно конкретные пороки, показанные в «Ревизоре», менее опасны, чем, например, пороки героев «Недоросля» или «Горя от ума». Но в целом пьеса показывает русскую жизнь гораздо более страшной, опутанной паутиной лжи самим себе.

В гоголевской общественной комедии специфично и построение сюжета. В его основе - анекдотическое, невероятное происшествие, которое не только создает комический эффект, но и высвечивает социальную и нравственную ущербность происходящего. Город показан в момент для него очень важный и напряженный: каждый из чиновников максимально обличает себя, обнажая мелочность, ничтожность. Благодаря анекдотичности и напряженности реальное и фантастическое в ситуации «Ревизора» тесно связаны: ошибка чиновников и комичность их поведения с самого начала видны зрителю и читателю, но ведь чиновники ведут себя так, как привыкли вести себя с настоящим ревизором, и именно потому обыденное, привычное с точки зрения повседневной житейской практики (не только гоголевских времен! ) воспринимается как несовместимое с нормами жизни и морали. Новаторство Гоголя проявилось в развертывании странно завязавшегося действия, в характере интриги. Поэт и литературный критик Аполлон Григорьев заметил, что в «Ревизоре» интрига призрачна, миражна: Хлестаков ведет ее невольно, не зная, что его принимают за ревизора, он мнимый ревизор, а чиновники создают видимость, мнимость порядка. Финал пьесы оставляет героев в мертвенной неподвижности, в окаменении, круг замкнулся, движения не происходит. Сам Гоголь считал, что положение героев в последней сцене почти трагическое. Ему хотелось вызвать потрясение зрителей, которые бы открыли, как ничтожна, бессмысленна и бездуховна жизнь. Вообще Гоголь часто использует мотив миражности: происходит игра в жизнь, ее имитация и девальвация, разрушаются естественные человеческие взаимоотношения, нравственные начала, человек одновременно и обманщик, и обманутый.

Сама ситуация с приездом ревизора и мотивы поведения персонажей легко узнаваемы. Поэтому реплика Городничего: «Над чем смеетесь? Над собой смеетесь! » - в финале обращена к каждому читателю и зрителю комедии. Многозначительна и завершающая комедию немая сцена: с одной стороны, возвращая нас к началу комедии, она заставляет предположить, что события будут развиваться по привычной схеме, с другой, в ней звучит идея неизбежного возмездия за служебные преступления и нравственные пороки, напоминание о возможном Апокалипсисе – это может произойти, если Россия не образумится. Воспитательное начало – тоже черта гоголевской общественной комедии.

«Мертвые души» (1841). Замысел произведения связан с желанием Гоголя создать «сочинение полное», в котором предстал бы весь русский человек «со всем разнообразьем богатств и даров... и со всем множеством тех недостатков, которые находятся в нем». Это был план грандиозного сочинения, состоящего из трех частей, в которых русский человек проходит несколько этапов духовного развития. Первая - современная Россия с ее мелочной жизнью, пошлостью, далее писатель хотел показать осознание ничтожности, загубленной жизни и очищение, преображение души, выход к свету. Рукопись второго тома была, однако, сожжена незадолго до смерти, от нее сохранилось лишь несколько глав. Но даже в первом томе Гоголь исследует жизнь нации во многих ее сторонах, в ее потенциальных возможностях и в конкретной реальности. Это «вся Русь с одного боку», «страшная и потрясающая тина мелочей, опутавших нашу жизнь». Смысл поэмы, по словам Белинского, в раскрытии «противоречия общественных форм русской жизни с ее глубоким субстанциональным началом», противоречия, которое нация должна преодолеть.

Гоголь много размышлял о жанровой принадлежности своего произведения и стремился подчеркнуть отличие его от нравоописательных, сатирических, социально-психологических романов его времени. Писатель ориентировался на традиции литературы прошлого («Одиссея» Гомера, «Дон-Кихот» Сервантеса, «Божественная комедия» Данте). В основе книги - не общечеловеческая идея, как это было в древних эпических сказаниях, но малая, национальная идея. В итоге перед нами эпическая поэма – «малая эпопея», как определял книгу автор, хотя и написанная в прозаической, а не стихотворной форме (вспомните определение поэмы как жанра). Отсюда эпическое начало - панорамность, наличие путешествующего героя (здесь проявляются и традиции плутовского авантюрного романа), благодаря которому мы видим все стороны современной русской жизни и множество характеров. С образом России связан и лирической пафос поэмы. Современная Россия, согласно философской концепции Гоголя, погружена в мертвый сон, ее нужно «разбудить», оживить. К сожалению, энергией наделен лишь предприниматель Чичиков. Как соединить эту энергию с «живым началом» России? Об этом и размышляет Гоголь.

Социальная и философская проблематика поэмы определена ее названием. Понятие «мертвая душа» имеет несколько значений и связано с разными уровнями идейно-художественного содержания поэмы. Чичиков скупает «мертвые души», чтобы купить пустующие земли на юге России, а потом заложить купленных крестьян уже как живых в опекунский совет, а землю - в банк, и получить в результате кругленькую сумму. Эта афера сама по себе была законна, т. к. строилась на несовершенстве российского законодательства. Но с понятием «мертвая душа» неразрывно связана социальная направленность произведения. Затея Чичикова и обычна, и фантастична. Обычна, так как покупка крестьян была повседневным делом, а фантастична, поскольку продаются и покупаются те, от кого, по определению Чичикова, «остался один не осязаемый чувствами звук». Разница между живыми и мертвыми оказывается условной, все дело только в странности товара. Как говорит Коробочка, «никогда еще не случалось продавать... покойников. Живых-то бы я уступила, вот и третьего года протопопу двух девок, по сту рублей каждую». Таким образом, фантастичность события переносится с авантюры Чичикова на реальную действительность, где человек становится товаром, где бумага подменяет людей.

Постепенно трансформируется и содержание понятия «мертвая душа». Абакум Фыров, Степан Пробка, каретник Михей и другие умершие крестьяне, купленные Чичиковым, не воспринимаются как «мертвые души»: они показаны как люди яркие, самобытные. Этого нельзя сказать об их живых хозяевах - «небокоптителях», которые и оказываются «мертвыми душами» в подлинном смысле этого слова. Такое перенесение понятия с мертвых на живых усиливало сатирическое звучание поэмы. Но «мертвые души» - это не только помещики и чиновники: это «безответно мертвые обыватели», страшные «неподвижным холодом души своей и бесплодной пустыней сердца». В Манилова и Собакевича может превратиться любой человек, если «ничтожная страстишка к чему-нибудь мелкому» разрастается в нем, заставляя его «позабывать великие и святые обязанности и в ничтожных побрякушках видеть великое и святое». Гоголь предостерегает от маниловщины и ноздревщины. «Ноздрев долго еще не выведется из мира. Он везде между нами и, может быть, только ходит в другом кафтане». Не случайно образ каждого помещика сопровождается психологическим комментарием, раскрывающим его общечеловеческий смысл. В одиннадцатой главе Гоголь предлагает читателю не просто посмеяться над Чичиковым и другими персонажами поэмы, а «углубить вовнутрь собственной души сей тяжелый запрос: «А нет ли и во мне какой-нибудь части Чичикова? » Так что проблема живой и мертвой души человека – это глобальная философская проблема поэмы, а название оказывается многоплановым. Как и в «Ревизоре», Гоголь надеется в очищающую силу смеха, способную предотвратить омертвление человеческой души.

Стремление Гоголя выставить крупным планом «тину мелочей» и создать эпическую панораму жизни России обусловилокомпозиционную структуру поэмы .

Глава 1 - экспозиция, в которой создается общая атмосфера призрачности и фантастичности города и происходит знакомство читателя с Чичиковым и другими героями поэмы.

Главы 2-6 - изображение помещиков. Чичиков побывал в пяти усадьбах, каждому визиту посвящена отдельная глава, но это не цикл разрозненных новелл, а единое повествование, развивающееся по своей художественной логике, суть которой определена автором: «Один за другим следуют у меня герои один пошлее другого». И в этом есть глубокий смысл. На первый взгляд, Манилов и Собакевич, Ноздрев и Коробочка не похожи друг на друга (они даже сопоставлены по контрасту: сентиментальный Манилов и «кулак» Собакевич, домовитая Коробочка и безалаберный «исторический человек» Ноздрев). Всех их объединяет пустота и никчемность, которая становится чертой не только каждого из них, но принадлежностью всего уклада помещичьей жизни. Вот почему Гоголь строит повествование по принципу усиления пошлости. Дело не в том, конечно, что кто-то из них лучше или хуже, а в том, что одна пошлость сменяет другую, что, по словам Гоголя, «нет ни одного утешительного явления... и что по прочтения всей книги кажется, как бы точно вышел из какого-то душного погреба на божий свет». И если галерея помещиков открывается Маниловым, о котором хотя бы в первую минуту можно сказать: «Какой приятный и добрый человек», то завершается она «прорехой на человечестве» Плюшкиным. Человеческая неприглядность героев связана с их социальным положением и в полной мере раскрывается тогда, когда они, «владельцы товара», решают, как поступить с «мертвыми душами»: подарить, обменять или выгодно продать.

Но в то же время каждый из помещиков – яркое воплощение того или иного типа, в нем проявляет себя какая-либо одна негативная черта, свойственная русскому национальному характеру на современном этапе его развития. Это «страсть», которая искажает человеческий характер и делает его односторонним, лишает цельности, омертвляет (о человеческих страстях Гоголь пишет большое нравственно-философское отступление в 11 главе). Манилов – это хлестаковское стремление к жизни иллюзиями, Ноздрев – удальство на грани с хулиганством, Коробочка – домовитость и пр. Этим определяется важность для Гоголя подробного исследования их характеров – такого исследования, которое каждый раз занимает целую главу. В то же время вспомним, что ни один из чиновников не удостоился такого внимания повествователя. Если помещики в рамках историко-философской концепции автора еще сохраняют какие-то остатки индивидуальности, поскольку хоть как-то связаны с естественным крестьянским миром, то чиновники уже воплощают всю суть современной бездуховной цивилизации

Создавая образы помещиков, Гоголь использует разнообразные средства создания образов. Мы рассматриваем усадьбу каждого из них, вместе с Чичиковым входим в дом и видим подробно описанный интерьер. Человек создает вокруг себя мир, который потом начинает характеризовать человека – этим определяется значимость пейзажа и интерьера как средств создания образов, но для Гоголя значимость окружающих персонажа вещей особенно важна: в измельчавшей современной жизни вещь начинает жить самостоятельной жизнью и заменяет собой человека. Не менее важен портрет героя, его речевая характеристика и характеристика через действие – его манера торговаться. Нет только таких средств создания образов, которые связаны с изображением внутренней жизни души – потому что души-то и нет. Все эти приемы в совокупности направлены на выявление одной самой важной черты характера героя.

В главах 7-10 на первый план выдвигается изображение другого слоя правящей верхушки - чиновничества. Чиновники губернского города напоминают бездеятельностью, произволом, злоупотреблениями своих «коллег» из «Ревизора». Колоритны образы полицмейстера, «отца и благотворителя», который «в лавки и в гостиный двор наведывался, как в собственную кладовую»; Ивана Антоновича, ничего не делающего без «благодарности». О чиновниках города можно сказать словами Собакевича: «Мошенник на мошеннике сидит и мошенником погоняет. Все христопродавцы».

За внешней активностью чиновников скрывается поразительная бездеятельность и бездуховность. Сам Гоголь, определял «идею города» так: «возникшая до высшей степени пустота... Сплетни, перешедшие пределы... Нетрогающий мир... мертвая бесчувственность жизни…» Город безлик, в нем все, как везде: дома, улицы, трактир и даже люди. Мы не встретим здесь ни одного нормального человеческого лица: у одного - кувшинное рыло, у другого - только густые черные брови и подмигивающий глаз, у третьего - лицо похоже на самовар из красной меди. Лица чиновников сливаются в какое-то безликое круглое пятно, единственным признаком «индивидуальности» становится бородавка («Лица у них были полные и круглые, на иных даже были бородавки»). Уровень «интеллектуальной» жизни тоже поражает своей примитивностью: интриги, праздные вымыслы, невежество. В этом отношении предположения чиновников о том, кто такой Чичиков (было даже выдвинуто предположение, что он Наполеон! ), ничем не отличаются от придуманной дамами версии, будто Чичиков задумал похитить губернаторскую дочку. Абсурдность этих предположений лишь подчеркивает фантастическую миражность городской жизни.

С образом губернского города переплетается тема Петербурга во вставной новелле «Повесть о капитане Копейкине». В столице господствуют те же порядки, что и в провинции. Таким образом, Гоголю удаюсь показать всю Россию - от захолустных помещиков до представителей высшей власти.

Особое место занимает 11 глава. Помещая биографию Чичикова в конце поэмы, когда читатель уже знает о затее «любезнейшего Павла Ивановича», Гоголь хочет объяснить психологию героя-приобретателя. Чичиков - герой наступающей новой эпохи: он активен, умен, полагается только на себя, но его божество - копейка, ради денег он готов на все. На смену патриархальной неподвижности помещиков приходит ловкий делец, стремящийся извлечь выгоду даже из смерти. Начиная авантюру с покупкой мертвых душ, он размышляет: «А теперь же время удобное, недавно была эпидемия, народу вымерло, слава богу, немало! » Чичиков - самый страшный из героев поэмы, чем-то похожий на дьявола. Однако в Чичикове есть энергия, ему удается расшевелить «мертвое царство» как помещиков, так и чиновников, кроме того, Чичиков все же влюбился – в губернаторскую дочку, т. е. чувства в нем еще не совсем угасли. Поэтому именно с ним был связан замысел второго и третьего томов о возрождении человека. Так что образ предпринимателя у Гоголя как писателя-реалиста оказался сложным.

Над сборищем «небокоптителей» возвышается образ Руси. Живое начало русской жизни, будущее страны писатель связывает с народом. Душа русского человека живет и в «замашистом, бойком» русском слове, и в остром уме, и в плодах труда умелых рук. В лирических отступлениях Гоголь создает образы беспредельной, чудесной Руси и народа-богатыря. Поэтому и заканчивается поэма образом тройки, которую снарядил в дорогу «расторопный ярославский мужик». Эта тройка - символ Руси, несущейся в будущее. Каким оно будет, Гоголь не знает. «Русь, куда ж несешься ты? Дай ответ. Не дает ответа». Но в поэме важен сам пафос этого движения-полета, которое ассоциируется с душой русского человека и оставляет далеко позади тот замкнутый мир, в котором живет Чичиков и другие герои. Этим образом логически завершается поэма, так как мысль о живой душе России лежит в ее основе. Смех Гоголя возбуждал отвращение к уродливым явлениям в России, но он проникнут любовью и верой в нее, поэтому высокий лирический пафос является такой же частью " Мертвых душ", как и сатира.

Таким образом, «Мертвые души» - это и суд над всем дурным, что видит писатель вокруг себя, и размышления о смысле человеческой жизни, и лирическая поэма о России.

Работа Гоголя над задуманным продолжением поэмы затягивалась. Он был неудовлетворен сделанным, а после тяжелой болезни и выздоровления он стал больше размышлять о необходимости нравственного совершенствования, восстановления чистоты свой души. Теперь его интересовал не просто обобщенный образ России, а то, что происходит в человеческой душе. Уверенность в том, что, каким бы глубоким ни было падение, душа способна возродиться. Потому в тех отрывках второго тома, которые сохранились, основное внимание Гоголя привлекают герои, способные измениться (Чичиков, Плюшкин).

В 1847 году он выпускает «Выбранные места из переписки с друзьями ». Поскольку справедливый бунт обездоленных может оказаться разрушительным, то единственный выход - христианское сострадание и сочувствие, религиозно-нравственное и гражданское самовоспитание общества. Гоголь обращается к читателям напрямую, через слово публицистическое. Он убежден, что в любой сфере человек должен противопоставить нестройности жизни собственное «строение», сознательное и подвижническое совершенствование себя, на своем месте приложить максимум усилий, чтобы искоренить злоупотребление и неправду. Книга Гоголя вызвала много резких и отрицательных отзывов, например, Белинског о, обвинившего Гоголя в защите мракобесия, неоправданном восхвалении духовенства и непонимании русского народа. Гоголь, однако, заложил в этой книге этическую традицию русской литературы.

Рекомендуемая литература

1. Воропаев В. «Горьким словом моим посмеются... » (О духовном смысле комедии «Ревизор») // Лит. в школе. – 1996. - №2.

2. Золотусский И. Гоголь. - М., 1989.

3. Кривонос В.. Ш. Мотивы художественной прозы Гоголя. – СПб., 1999

4. Лотман Ю. М. В школе поэтического слова (раздел о Гоголе). - М., 1988.

5. Манн Ю. К. Поэтика Гоголя. – М., 1987.

6. Манн Ю. К. В поисках живой души. - М., 1987.

7. Манн Ю. К. Комедия Гоголя «Ревизор». - М., 1966.

8. Маркович В. М. Петербургские повести Н. В. Гоголя. - Л., 1989.

9. Линков В. История русской литературы XIX века в идеях. – М., 2002.