Вместо эпилога 1 страница

Глава 1

Ольга

За два дня добравшись до базы Триас, где находилась штаб‑ квартира космической разведслужбы конфедерации, я, вместе с остальным свежим набором специалистов контролирующего состава, ожидала прибытия корабля, который должен был забрать обновленное кадровое пополнение в виде нас. Ожидавших было порядка тридцати существ, поголовно представители самых элитных рас – и я. Все косились с очевидным недоверием, обходя стороной и игнорируя, явно задаваясь вопросом: Что это тут забыло?

Собственно, я тоже задавалась этим вопросом, глядя на окружающих меня тамлингов, айкаров, тарнов и одного верша. Эти расы могли совершать такое, до чего даже наши фантасты вряд ли додумались бы. И тут я среди них… Такое уже было в моей жизни – весь период обучения. Хорошо, что за прошедший год я не успела все это забыть, полностью отойти от того состояния и физически, и морально. Поэтому не так жалко было снова расставаться с прилично отросшими уже волосами, обозначившимися бровями, напяливать на себя неприметное тряпье, возвращаясь к принятой в учебный период стратегии существования. И готовясь снова жить в атмосфере всеобщего неприятия. Неприметное серое нечто. На целый бесконечно длинный и морально тяжелый год. Мало того что я – слабая землянка без умений и способностей, так еще и стаж самостоятельной работы по специальности всего год. Не представляю, как центральный кадровый мозг конфедерации мог сформулировать подобный вариант с моим участием? Особенно если учесть, что руководящий состав корабля, да и всего разведывательного ведомства, был сплошь из неймарцев! Самая сильная, полифункциональная и элитная раса конфедерации. А капитан являлся, собственно, главой космической разведслужбы. Но и ошибиться кадровый интеллект не мог, он в принципе был не способен на ошибку. Значит, выбора нет, и надо всего лишь пережить, перетерпеть, перемучиться… всего год. Мне же не привыкать? А через год снова переброска! Вот уж тогда это будет днем праздника, ибо участи, хуже нынешней, не существует.

Мы все вместе с вещами разместились в ожидании в специальном зале огромного космопорта Триаса. «Эндорра» должна была вот‑ вот приземлиться. Все присутствующие интуитивно разместились группами сообразно своим расам, только я одиноко сидела в отдалении от всех.

Посадку объявили внезапно, или это я, погрузившись в свои невеселые думы, не заметила, как промелькнуло время? Сигнал селектора, обозначающий построение, сорвал нас всех с места. Быстро подхватив вещи, все направились в посадочный рукав, напрямую состыкующийся с кораблем. Нас встречал неймарец, очевидно, один из помощников капитана. Он, невозмутимо застыв у входа в посадочный отсек, просматривал у каждого извещение о переброске, после чего пропускал внутрь, сообщая номер каюты для проживания на ближайший год. Я, ожидаемо оказавшись в самом конце вереницы новобранцев, топталась на месте, ожидая, пока все пройдут. Медленно, но верно приближаясь к входу, обратила внимание, что неймарец часто бросал быстрые пристальные взгляды на наш поток, словно стремясь кого‑ то найти. На мне взгляд не задержался ни разу, безразлично проскальзывая по ходу движения.

И вот, внутренне уже смирившись с любой его реакцией, я шагнула к мужчине, сжимая в ладошке свое извещение. Неймарец, не удостоив меня даже взглядом, безразлично произнес:

– Вход персонала для уборки через сектор «Л».

Я скорее почувствовала, чем услышала волну смешков еще не успевших удалиться будущих коллег по экипажу. Угрюмо уставившись взглядом на носки своих походных ботинок, внутренне сжавшись от унижения, я обреченно пробормотала:

– Я на переброску…

Неймарец, впервые удостоив меня полноценным взглядом, изумленно замер, пристально изучая.

– Кем? – резко и отрывисто спросил он.

– Прогнозистом, – с трудом разлепив губы для ответа и протягивая извещение, пояснила я.

– Но ты же землянка! – Потрясенный очевидным, неймарец все так же вглядывался в меня, словно ожидая, что вот сейчас я, как айкар, сброшу видимую иллюзию и окажусь кем угодно, только не собой. Увы, мне это было недоступно. Осознав это, неймарец резко выхватил мое извещение и с возрастающим изумлением принялся вглядываться в него.

– Действительно… – Его шок был сродни моему, когда я впервые увидела свою цель переброски. Хотя тогда от потрясения и вовсе вырубилась, заставив окружающих испугаться. – Ну проходи… Куда же тебя поселить? Все предпочитают жить рядом с представителями своих рас, но для землян ничего не предусмотрено. И кто согласится на такое соседство? Давай в каюту на том этаже, где общая столовая: там свободный сектор и никто не живет. И вам, и остальным членам экипажа так будет проще и комфортнее.

Определившись наконец и немного отойдя от изумления, он тем не менее продолжал изучающе наблюдать за мной. Его огненные глаза странно блестели, а когтистая ладонь как‑ то с опаской, легонько подтолкнула меня, застывшую на месте, вперед. Я от этого толчка буквально влетела в шлюз, едва вписавшись в проход. Оглянувшись через плечо, успела уловить промелькнувшую растерянность на смуглом лице неймарца.

– Настоящая землянка на «Эндорре»… Это будет что‑ то, – пробормотал он, подтверждая мои наихудшие опасения.

Подхватив сумку и активировав электронный наручный маяк, ввела координаты своей каюты и отправилась вселяться. Остальные новобранцы уже растеклись по отведенным им «жилплощадям». Я решила не отставать. И пусть разместили отдельно от всех! Так даже лучше. Год и в одиночестве проживу, и так вряд ли кто‑ то из экипажа общаться захочет.

Добравшись до каюты, только успела забросить сумку и наскоро осмотреться, как активировалось голографическое изображение визуальной личности процессора центральной системы корабля, сообщив о том, что для знакомства прибывших специалистов с командным составом всем необходимо собраться в церемониальном зале, координаты которого всем разосланы. Бросив быстрый взгляд в зеркало у выхода, я побежала на общий сбор, ведомая маяком. Хотелось успеть пораньше, чтобы забиться в какой‑ нибудь неприметный уголок, не привлекая к себе излишнего внимания. Увы, к моменту, когда я добралась до нужного сектора корабля, в зале уже была огромная толпа. Пришлось прислониться к стене у входа, надеясь, что не снесут и не затопчут ненароком.

Прошло буквально несколько минут, когда в дверь возле меня вошли трое неймарцев. Я замерла, боясь невольным жестом привлечь к себе их внимание. Наиболее власть имущая раса межгалактической конфедерации. Практически все основные посты в нашей глобальной управленческой иерархии занимали представители именно этой расы. Всегда отстраненные, сдержанные, закрытые и эмоционально холодные, совершенно не соответствуя своим поведением и манерой держаться пламенной внешности смуглых, красноволосых, огненноглазых крылатых мужчин. Да, по слухам, у них были крылья, но не мне об этом судить. Неймарец, стоявший у входа в корабельный шлюз, встречая прибывших, был первым, которого я видела в своей жизни в непосредственной близости.

Среди трех пришедших был и он. Но внимание, в первую очередь, приковывали двое других. Одним своим присутствием они подавляли, заставляя каждого чувствовать себя беззащитным и незначительным на фоне представителей своей невероятной расы. Мне стало необъяснимо страшно, как‑ то жутковато находиться в обществе этих мужчин. И, видимо, не только мне. Страх буквально разливался в воздухе, окутывая каждого, заставляя напряженно замирать, уставившись на неймарцев.

– Приветствую специалистов контролирующего звена, попавших по переброске на «Эндорру»! – прозвучал отстраненный голос стоявшего немного впереди огненноглазого высокого неймарца. – Я – капитан Гайяр. Хочу также представить вам первого и второго помощников – Крейвана и Эльдара соответственно. Непосредственно на нас лежит ответственность за корабль и ваши жизни.

Капитан, плавно обернувшись, обвел присутствующих внимательным взглядом. Когда его глаза на миг остановились на мне, меня пронзило ощущение жгучего холода и какого‑ то необъяснимого, леденящего душу безудержного страха. Задохнувшись, я быстро опустила глаза, уставившись в пол, боясь снова напороться на этот жуткий огненный взгляд. Его лицо выражало силу и несокрушимую волю. Мне ли было играть с ним в гляделки!

– У вас будут сутки для того, чтобы устроиться в своих каютах и прийти в себя. Завтра в это время вам надлежит приступить к знакомству со своим будущим рабочим местом и начать принимать дела у предыдущего потока. У вас будет месяц для этого, прежде чем трудовой контракт ваших предшественников истечет и у них состоится переброска. Вся необходимая информация о расписании жизни корабля, распределении дежурных смен, обязательных требованиях к каждому члену экипажа находится на личном зуме. Но хочу особенно отметить основное правило, которое будет действенно для вас на весь ближайший год: абсолютно любые мои приказы должны выполняться мгновенно, без каких‑ либо обсуждений. Пока вы в составе экипажа, любое мое решение для вас – единственный закон, и обсуждению этот пункт не подлежит. Можете приступать к выполнению!

Совершенно лишенный эмоций, жесткий голос капитана оставлял ощущение гнетущей силы и несгибаемой воли. Пугал и обволакивал одновременно. Стояла гробовая тишина. Все, казалось, не дыша слушали приветствие капитана «Эндорры», ощущая себя в эти мгновения лишь незначительными статистами. Что уж говорить обо мне! Троица неймарцев развернулась, так же стремительно покинув помещение, и оставила нас переваривать увиденное и услышанное. Ждать какого‑ то понимания от руководства не приходится. Год будет кошмарным. Дождавшись, пока все разойдутся, я одной из последних отправилась назад.

Надо стать совершенно незаметной, безликой, не привлекать к себе внимания и справляться с работой, тогда удастся отделаться малой кровью. Главное, не потерять лицензию, право на свою работу, возможность не возвращаться на Землю! Да уж, тут точно будет что‑ то посерьезней прогноза погоды. Интересно, кто мой предшественник? Впрочем, кем бы он ни был, он явно не землянин, а значит, радости по поводу контакта со мной можно не ожидать…

С такими грустными мыслями я вернулась в каюту, быстро разложила немногочисленный скарб по полкам, проверила комплекты формы на завтра и отправилась в душ. Предстоял еще ужин в общем пищеблоке, а это, как я знала еще из опыта студенческой жизни, непростое испытание. Быстро избавившись от своего бесформенного комбинезона и косынки, которая всегда покрывала мою лысую голову, я влезла под струи воды. Немного постояла, привыкая к температуре и пытаясь хоть чуть‑ чуть расслабиться, затем принялась мыться. Намылившись, провела покрытыми пеной ладонями по собственной гладкой голове, с затаенной грустью вспоминая о густых когда‑ то волосах. Они тоже были роскошью для землянки, обучающейся на интернациональном межгалактическом потоке.

Не выделяться, не нравиться, не привлекать внимания. Эти три постулата давно стали моим жизненным кредо. Не выделяться, оставаться всегда незамеченной – так безопаснее. А для меня, слабой землянки в окружении мужских представителей стольких сильных рас, вопрос безопасности был наиболее актуальным. Поэтому я привыкла быть пугалом, отребьем, ничтожной страшной землянкой, скрывая все – пол, внешность, мысли, чувства и по возможности сам факт своего существования. И эта тактика приносила свои плоды – я смогла выжить, закончить обучение и остаться неиспользованной.

А сейчас просто надо пережить все это снова, только год – и все! Мне не привыкать. Продержусь это время, а потом наступит неминуемое облегчение, потому что хуже быть уже не может. Судьба именно в этой раздаче сдала мне самые никчемные карты, предлагая разыграть свою партию. И я разыграю! Ибо других вариантов у меня нет…

Вытершись казенным полотенцем, натянула корабельный комплект формы, повязала привычную косынку на лысый череп и устроилась с зумом за столом, планируя изучить план корабля и присланную информацию о рабочем графике и распорядке дня экипажа. Торопиться не имело смысла – столовая в паре метров от каюты, а попасть в самый наплыв народа не хотелось. Дождусь, пока основной поток пройдет. Меньше цепляться будут. Хотя совсем этого не избежать, особенно в начале. Надо собраться, быть готовой к нападкам в любую минуту и – выдержать! Все элементарно. Главное, чтобы хватило сил и выдержки.

Корабль был огромным – настоящий мобильный многофункциональный офис‑ штаб, при этом маневренный и оснащенный самым современным вооружением. Один, самый верхний этаж занимали неймарцы; интересно, сколько их в составе команды? Еще на двух этажах, разделенных на несколько расовых зон, были расквартированы остальные. Один этаж корабля был полностью отведен под рабочее пространство, именно тут проводили свои трудовые смены члены экипажа. И пятый, самый нижний этаж имел больше функционально‑ хозяйственную направленность. Именно тут находились всевозможные грузовые и складские отсеки, машинное и топливное отделение, различные зоны оборудования, пищеблок, медотсек и, собственно, моя каюта. Разобравшись в общих чертах с зонированием корабля, решила, что уже пора идти на ужин. Собравшись с духом, спрятав глубоко все чувства, запретив себе реагировать на любую провокацию и внутренне приготовившись к худшему, вышла из каюты.

Уставившись в пол, не глядя по сторонам, я осторожно двинулась в сторону раздаточной зоны. Подойти, молча и быстро нажать кнопки выбора блюд в меню и, продвинувшись чуть‑ чуть, получить свой заказ. Минутное элементарное дело. Но не в моем случае. Я словно прокаженная – все отшатываются, но при этом, задержавшись неподалеку, начинают унижать и осыпать оскорблениями:

– Ого! Вот это экземпляр отвратной человечки!

– Я в одной столовой с какой‑ то… землянкой! Да я бы ей свой туалет вымыть не доверила. А уж принимать пищу в ее присутствии меня никто не заставит! Возмутительно!

– Меня сейчас стошнит! Откуда тут это насекомое?

– Будет кого натянуть при случае, если заскучаю…

– Убогая тварь, возомнившая, что может быть нам ровней!

Стремительные минуты, когда я, практически не глядя, нажимаю три кнопки и выбираю какую‑ то еду, все так же не поднимая глаз. Больно, нестерпимо горько и страшно находиться в их окружении. С каждой секундой я чувствую, что все больше дрожу внутри от страха и кипящей ненависти одновременно. Как бы мне хотелось им всем… Но все это лишь глупые порывы, я не способна на подобное, и мой удел – горькое смирение. Стремительно схватив выкатившийся заказ, желая оглохнуть и ослепнуть, почти бегу к самому удаленному столу, стремясь хоть как‑ то отдалиться от окружающих. Есть сложно. Под этими вязкими, словно осязаемыми, пренебрежительными и ненавидящими взглядами я давлюсь каждым куском. Да, ненависть чувствуется тоже. Ненавидят, потому что посмела захотеть быть среди них, стать подобной им, и смогла… Есть невозможно. И так уже одни кости, обтянутые кожей, а тут еще и это. Надо было на прошлой работе питаться лучше, наверстывая утраченное за годы обучения, но кто же знал, что запастись калориями впрок не повредит. Я, судорожно поперхнувшись, начинаю резко кашлять, каждый миг ощущая на себе злорадные и удовлетворенные взгляды окружающих. Начни я сейчас смертельно давиться, ни один из них даже пальцем не шевельнет ради спасения. Я одна, совсем одна, даже посреди толпы. И так всегда, так везде за пределами Земли!

Быстро вскочив, отправляюсь к выходу, так и не наевшись, но находиться тут больше не могу. И не ходить сюда, каждый раз заказывая еду в каюту, не могу тоже – тогда они решат, что смогли сломать меня, продавили…

Гайяр

Резко постучав, в каюту влетел Крейван.

– Гайяр, ты просматривал данные по специалистам последней переброски? – прямо с порога вскрикнул он.

– Разумеется.

– Ты обратил внимание, что нам перебросили землянку?! Мне Эльдар сообщил. Он ее сначала пропускать не хотел, подумал, что она из службы уборки и входом ошиблась.

– Эльдару стоило бы быть внимательнее.

– Но как? Как ее могли перебросить к нам? Почему?

– Ты намерен обсуждать выбор Кадрового Центра?

– Нет, но… Я сейчас хотел посмотреть ее данные, и мне было отказано в допуске. Впервые за время службы! Как такое возможно? Это сбой?

– Нет! Право на просмотр информации о ней есть только у меня.

Крейван замер.

– Только у тебя? – недоверчиво повторил он. – Первый уровень секретности? Но в связи с чем…

– Полагаю, этот вопрос неуместен. У тебя все?

Недоуменно кивнув, первый помощник развернулся и вышел. Вот далась ему землянка! Какое‑ то никчемное оно, а не женщина. Мне хватило доли секунды сегодня, чтобы понять это. Ее страх даже на фоне общего настороженного изумления резал восприятие. Можно понять потрясение Крейвана, тоже видевшего ее.

Глава 2

Ольга

Утро моего первого дня на «Эндорре» началось очень нетривиально. И, что досаднее всего, очень рано. Около пяти утра меня разбудил сигнал вызова от двери каюты. Ошалело покосившись на часовое табло, поняла, что сейчас без четверти пять по космическому времени. Если учесть, что вчера от переживаний я поздно заснула, то оставшиеся два часа до нормированного пробуждения хотелось бы доспать. Но повторные звуковые сигналы сообщили мне о настойчивом стремлении посетителя лицезреть меня именно сейчас, поэтому пришлось вставать и прямо в казенной пижаме плестись к двери. Предусмотрительно для начала включила на дверном табло опцию окна и, когда часть стены сделалась для меня прозрачной, с настороженным интересом уставилась на стоявшего за дверью тарна. И зачем я ему? Активировав звуковую связь, прямо спросила:

– Что вам надо?

– Поговорить с вами. Не бойтесь, я – ваш предшественник, прогнозист прошлогодней переброски. Я не причиню вам вреда, но хочу кое‑ что обсудить.

Прислушавшись к своему внутреннему голосу, поняла, что он молчит. Или досыпает, в отличие от меня, или от этого тарна мне ничего не грозит.

– Подождите, – решившись, отошла от двери и натянула халат, с трудом спросонок попав в рукава.

Открыв дверь и пропуская незнакомца внутрь, внимательно его осмотрела. Тарн как тарн, явно немолод, лицо сосредоточенное, а каждое движение расчетливо выверено. Эта раса относилась к небелковым формам жизни, обладая изначально отличной от нас анатомией, морфологией и иным геномом, а также способностью трансформировать тело по желанию. Могли растечься лужей у твоих ног, а могли превратиться в твое подобие.

– Итак? – Я вопросительно уставилась на разглядывающего меня мужчину.

– Действительно, землянка, – разочарованно протянул он, заставив меня ощетиниться от обиды.

– Ну, раз вы лично в этом убедились, уходите! Я с удовольствием еще посплю, – прошипела я.

– Просто жалко вас, поэтому решил сообщить то, что в свое время никто не сказал мне, – примирительно объяснил он. – И лучше бы вам послушаться дельного совета.

Я заинтересованно уставилась на него.

– По правилам, после переброски у вас есть неделя на то, чтобы написать в Кадровый Центр отказ от указанного места трудоустройства. Сделайте это, не теряя времени, – очень серьезно посоветовал он.

Опешив от такого предложения, я прошептала:

– Но меня тогда лишат лицензии, и придется позже заново пересдавать аттестацию на профессию…

– Пересдадите! Поверьте, это лучше, чем остаться здесь.

Для кого‑ то – возможно, но при моих обстоятельствах… Потеря лицензии означала необходимость возвращения на родную планету и ожидающий там самый жуткий конец… В общем, лучше уж я тут тихо сгину от чего угодно, чем вернусь на Землю.

– А что, здесь так сложно? – озвучила свое недоумение.

– Тут не просто сложно. Вы хоть сознаете, куда попали? Это вам не прогнозирование показателей нового урожая, объемов увеличения переработки шлака или перспектив добычи полезных минералов на неизученной планете! «Эндорра» подчас решает такие задачи, что становится жутко. И это – ответственность, колоссальная ответственность! Понимаете ли вы, насколько тут страшно ошибиться в прогнозе? Когда от этого зависит, выживет ли разведгруппа, вернутся ли с задания штурмовики, спасут ли заложников. Вообще, в нужном ли направлении ведется работа. Когда смертельно опасна потеря каждого часа! Я за этот год словно прожил три жизни! Если бы знал, что так будет, ни минуты бы не раздумывал над отказом!

– Но… – Я запнулась, пытаясь выразить в одном вопросе все то, что взметнулось в душе от пояснений тарна. – Ведь решает капитан? Прогноз на то и прогноз, чтобы прислушаться к нему или проигнорировать (именно так поступала сама, когда внутреннее «я» твердило мне о неточности выданного программой вердикта). Ответственность не на вас. Или он всегда поступает согласно заключению прогноза?

На последних словах мой голос дрогнул. Да быть такого не может! Эти неймарцы… Да никогда они не будут считаться с чем‑ то, противоречащим их собственным убеждениям. Хотя что я о них знаю? Возможно, наоборот, такой подход удобен в случае, когда нужно найти крайнего, снимая с себя ответственность за последствия. Вроде как это не я отправил разведгруппу на верную гибель, это вот он – штатный прогнозист. Не получится ли у меня из огня да в полымя?

– Капитан… В этом вы правы, он всегда поступает только так, как считает нужным. И часто оказывается прав, – как‑ то подавленно признался тарн, – но осознавать это нисколько не легче! Начинаешь чувствовать себя пустым местом, чем‑ то никчемным и ненужным…

Поймав мой взгляд, он осекся: верно, все это и есть моя жизнь, в двух словах. Видимо, я просто создана для этой работы. В этом и была логика мозга Кадрового Центра.

– Все годы до этого у меня были колоссальные успехи в прогнозировании, я не привык чувствовать себя непрофессионалом, – уже спокойно разъяснил тарн. – Да, я не предупредил, вы можете обращаться ко мне Шейн‑ оган.

Ко мне, очевидно, обращаться не планировали, и мое имя тарна не интересовало. Но зря я придираюсь: тайно явившись сюда с целью, как он полагал, спасти меня от профессиональной трагедии, Шейн‑ оган поступил очень… по‑ человечески. Со мной так редко обходились.

– Спасибо за ваше предупреждение и пояснения, – искренне поблагодарила его.

Тарн изучающе обвел меня взглядом, проявив недюжинную стойкость и не вздрогнув от представившегося зрелища.

– Но последовать моей рекомендации вы не намерены? – как‑ то даже снисходительно уточнил он.

Я кивнула. Шейн‑ оган, пожав плечами, шагнул к выходу из каюты, пробормотав на ходу:

– Что ж, было глупо с моей стороны рассчитывать на разумность землянки! Остается только пожелать «успехов» на новом поприще!

Мысленно вздохнув, я заблокировала за ним дверь и обессиленно привалилась к ней. В чем он был прав, так это в том, что я плохо представляла себе специфику своей работы на «Эндорре». Но вот в том, что я соглашусь тихо смириться со своей профессиональной ненужностью, – ошибался. Работа фактически была смыслом моей жизни и моим единственным поводом для радости. Лишившись этого, превращу свою жизнь даже не в существование, а в прозябание. Поэтому я была намерена приложить все силы и старания, чтобы в профессиональном плане проявить и зарекомендовать себя с наилучшей стороны.

Снова взглянув на табло, решила, что ложиться досыпать уже смысла нет. Лучше приму душ и отправлюсь в столовую, в надежде, что так рано туда больше никто не соберется, и я смогу наконец поесть нормально.

Быстро сполоснувшись, натянула форму, повязав на голову свою обязательную косынку, и решительно распахнула дверь. Мои расчеты оправдались: помимо меня, в столовой обнаружились еще два позевывающих члена экипажа. Я, обрадованно подскочив к меню раздачи, выбрала себе «завтрак атлета» и с выданным набором блюд прошмыгнула к дальнему столику, полностью сосредоточившись на завтраке.

Увы, насладиться едой в полной мере мне было не суждено. Не прошло и двадцати минут, как я была потрясена тем, что кто‑ то поставил поднос с едой на мой столик возле сидения напротив. Причем это не был поднос, полный грязной посуды и огрызков, какими, бывало, заставляли стол, за которым я сидела, во время обучения. Нет, тут кто‑ то явно намеревался присоединиться ко мне, составив компанию за завтраком. Боясь поднять взгляд на существо напротив, я уставилась в свою тарелку, судорожно размышляя о том, что теперь делать. Может быть, это кто‑ то из прошлогоднего обновления и думает, что я – айкар, просто ради шутки принявший эту личину?

– Вкусно? – Неожиданный вопрос застал врасплох.

Я медленно подняла глаза и… обомлела от ужаса. Напротив сидел неймарец! Первый помощник капитана – Крейван, кажется. Невероятно! Я сегодня утром что‑ то слишком уж востребованный собеседник! С чего бы это?

– Угу, – снова опустив взгляд в тарелку, выдавила из себя. Аппетит резко пропал, еда стала безвкусной, а женская интуиция зашлась в истеричном визге, требуя срочно сменить место дислокации. – Кушайте, – дрогнувшим голосом сказала я, отодвигая свой поднос с намерением встать из‑ за стола.

– Сидеть! – тут же отбросив дружелюбную интонацию, четко скомандовал неймарец. И непререкаемым тоном добавил: – Уйдешь, когда разрешу!

Влипла! Лучше бы пошла в основном потоке. Насмешки и издевки – это ерунда, а вот интерес этого… полубожества пугал своей намеренностью.

– Обучение давно прошла?

Подняв на миг взгляд, обожглась о ледяной огонь глаз первого помощника. От страха и волнения горло так сжалось, что голос совершенно пропал, не давая выдавить и звука.

– Когда я спрашиваю, ты отвечаешь! Быстро, четко и откровенно. Если не поняла – сейчас объясню доходчиво, уяснила? – ледяным бесстрастным тоном предупредили меня.

Я судорожно закивала. Всем было известно, что они могли ментально замучить насмерть, медленно сжигая или замораживая любого.

– Итак, давно?

– Год назад, – сипло прошептала я.

– Всего год профессиональной практики? А куда была переброшена после диплома?

– Сельскохозяйственная база 34‑ 6ТМ в системе Тель.

– Значит, ты год прогнозировала дождик после обеда и заранее подсчитывала поголовье каких‑ то лопающих этот урожай жуков. – Неймарец сверлил меня пристальным изучающим взглядом, оставляя полное ощущение, что меня разобрали на молекулы и каждую осмотрели со всех сторон. – И все?!

Подобно болванчику, я снова закивала. Неймарец нахмурился, его взгляд потяжелел, рождая у меня предчувствие беды.

– Ничего не происходило за это время? Ничего… необычного?

Что ему надо от меня?

– Нет! – затрясла я головой.

Неймарец задумался, машинально барабаня по столу когтистыми пальцами, а я вдруг осознала, что в столовой мы одни. Те двое, что завтракали одновременно со мной, незаметно испарились.

– А может быть, родня у тебя какая‑ то слишком… – бросил на меня острый взгляд Крейван. – Впрочем, какая родня – ты же землянка… Любовник! – неожиданно озарило его. – Скажи‑ ка мне, кому это ты так удачно согрела постельку? На вид ты, конечно, редкое страшилище, но… извращенцев тоже хватает.

Меня буквально затрясло от ужаса, кожа покрылась мурашками, а волоски на ней встали дыбом. И чего он пристал ко мне? Или это судьба приготовила мне новый вид издевательств, и он просто решил развлечься за завтраком?

– Н‑ нет, – заикаясь, ответила я. – Н‑ никому не грела п‑ постельку. Вы личный файл мой посмотрите и убедитесь, что я вам все рассказала!

Чувствуя, что от страха вот‑ вот сорвусь и разрыдаюсь, сжала руки в кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Только бы выдержать! Неймарец после моего вскрика отвел глаза и задумался, давая мне необходимую передышку.

– Хорошо, за этот год ничего не было необычного. Ведь не было? А чего‑ то, отличного от всех? Пусть даже немножко? – Опять пристальный, выворачивающий всю подноготную взгляд.

Я затрясла головой, абсолютно уверенная в ответе. Неймарец еще больше нахмурился, рождая у меня ощущение, что он мне не поверил.

– Ладно, посмотрим… Уходи. И чтобы ни звука об этом разговоре, иначе поговорим уже серьезно и в другом месте! – Ледяной голос и отстраненный взгляд.

И я снова киваю, быстро вскакиваю со стула и бегом устремляюсь к выходу. Ног не чувствую, спиной ощущаю сверлящий взгляд. Сердце бьется как безумное, рождая в ушах монотонный гул, перед глазами серая пелена. Уфф… Нет, понимания от начальства не будет, это гарантировано. И вообще, лучше от этого начальства держаться как можно дальше! Срочно в душ – смыть с себя этот липкий страх и прийти в себя. Что это было за необъяснимое любопытство к моей наверняка жалкой, на его взгляд, персоне? Почему?! Я стремительно заворачиваю за угол и, не успев затормозить, практически врезаюсь в кого‑ то. Подняв голову, упираюсь взглядом в лицо капитана… Да что за день сегодня?! Он тоже смотрит на меня, при этом недовольно придерживая меня руками за плечи, удерживая пусть и на минимальном, но расстоянии.

– Будьте внимательнее! – холодно и безразлично.

Совершенно растеряв речевые способности за сегодняшнее утро, я опять только киваю. Капитан, окинув меня напоследок пренебрежительным взглядом, отпускает мои плечи и отступает в сторону, позволяя продолжить движение вперед. Я, сгорая от стыда и чувствуя себя в его глазах особенно непрезентабельной и придурковатой, тут же бросаюсь к своей каюте.

Только отгородившись от всех дверью, перевожу дыхание. Механически раздеваясь и топая в душ, продолжаю мысленно прокручивать разговор с Крейваном. Все же непонятное какое‑ то любопытство. Но, с другой стороны, мне и самой с момента появления в Кадровом Центре все кажется нереальным сном. Кошмаром! При этом одно понятно: и в профессиональном плане, и в плане взаимоотношений с окружающими будет невероятно тяжело. Эх, нам бы день простоять да ночь продержаться…

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒