Глава девятая

Это было так странно, так необычно. Он и я, в гостиной, наполненной приглушенным светом настенных бра, за низким чайным столиком, на который Эмиль лично выставил всё содержимое корзины. Все эти многочисленные плошки с салатами и соусами, хлеб, а так же небольшой поднос с высокими бортиками, где лежало нечто похожее на отбивные.

А вот вино норриец не заказывал, явно предпочитая собственные запасы. Или такой подход был обусловлен скорым отъездом из Академии Стихий? Впрочем, уточнять этот момент я не стала — смысл?

Куда интересней было то, что на сервировке стола Эмиль не остановился. Он лично наполнил мою тарелку незнакомыми кушаньями, после щедро плеснул вина в бокалы и предложил тост:

— За самую удивлённую девушку!

Хотелось закашляться и покраснеть, но… я пришла к выводу, что ещё успеется. Поэтому с некоторым запозданием, но всё-таки поддержала инициативу Глуна.

Звон бокалов наполнил пространство и растворился в тишине, а я искренне залюбовалась ровными чертами лица и истовым блеском синих глаз. Мой компаньон пытался скрыть улыбку — не знаю почему, но это завораживало.

Здесь и сейчас он казался совершенно другим — мягким, тёплым и бесконечно чутким. И чем дольше я смотрела на такого Эмиля, тем быстрей приближалась к состоянию когнитивного диссонанса. Просто отлично помнила, как он вёл себя в начале недели. Предыдущие «подвиги» тоже не забыла.

Вот только поднимать эту тему в самом начале ужина не решилась. Зато посчитала ситуацию очень удобной, чтобы попробовать выведать другой, не менее интересный секрет.

— И всё-таки, как ты познакомился с Куулой? — подхватив вилку, тихо спросила я.

Он на миг прикрыл глаза, но голос прозвучал доброжелательно:

— А до империи не потерпишь?

Я поспешно замотала головой и подарила шпиону норрийскому хитрый взгляд. И… ура мне! Мужчина всё-таки сдался!

Тоскливо взглянув на выложенный на тарелке салат, Эмиль хлебнул вина и откинулся на спинку кресла.

— Мне было пять, — мягко сказал он. — В то время я был в самом начале обучения, и у меня имелись некоторые проблемы со способностью чувствовать магию Воды. Отец, а именно он занимался моим образованием, решил применить радикальные меры. Он договорился с адмиралтейством, и нам выделили корабль.

Перебивать не хотелось, и я даже промолчала, но Эмиль удивление заметил.

— Мы отправились подальше от берега, чтобы ослабить влияние Земли и Огня, — пояснил норриец. — Отец был убеждён, что это поможет.

Глун замолчал, я же сделала мысленную пометочку — расспросить о родителях. Тут же подтолкнула:

— И что случилось дальше?

— Всего за малостью лет не помню, — передёрнув плечами, сообщил Эмиль, — но встреча с Куулой незабываема. Видишь ли… мы, стихийники, не слишком жалуем богов. А когда тебе пять, и ты едва ли не каждый вечер слушаешь исторические рассказы, сдержаться очень трудно.

Та-ак… ещё одна пометочка! Кстати, не в первый раз сделанная, потому что неприязнь нашего декана к тому же Ваулу давно не секрет.

— Вот я и не сдержался, — продолжил собеседник. — А отец утихомирить не смог, потому что мой уровень силы выше.

— Так что ты сделал? — нахмурилась я.

— В виду сильного штиля, наше плавание немного затянулось, и один из пяти бдадбз праздников, посвящённых богине Воды, мы встретили не на берегу, как планировалось, а в море. И команда, согласно традициям и правилам, попыталась провести посвящённый богине обряд, а я взбесился, и ход этого обряда нарушил. В результате, мы привлекли внимание богини.

— То есть она пришла на корабль?

Глун кивнул и всё-таки подался вперёд, чтобы подхватить вилку и заняться едой. Но, невзирая на голод и безумно вкусный салат, договорил:

— Куула была сильно раздосадована, и пойти тому несчастному кораблику на дно, если бы не помощник капитана.

— Что он сделал? — не сдержавшись, выпалила я.

Норриец подарил предельно хитрый взгляд, и ответил после очень долгой паузы:

— Что-что… обаял и отдался в рабство на несколько дней.

Всё. Еда была забыта! По крайней мере, мною. Зато Эмиль жевал с подчёркнутым аппетитом, но блеск синих глаз подсказывал — он очень ждёт нового вопроса.

Разочаровывать собеседника я, конечно, не стала.

— А этот помощник капитана… он случайно не блондином был?

— Почему «был»? — откликнулся Эмиль. — Он до сих пор есть. И, кстати, давно не помощник, а правая рука адмирала Норрийского флота.

Чёрт! И после этого кто-то будет утверждать, что Глун не садист?

— Так блондин или нет?!

Эмиль прожевал, вытер губы салфеткой, отпил из бокала и только после этого сказал:

— Увидишь — перепутаешь.

Мне пришлось закусить губу, чтобы не завизжать от радости. И потратить добрых две минуты, дабы прийти в себя и снова обрести возможность говорить.

— А почему Куула с ним больше не общается? Почему Дорс с ним не знаком?

— Боги. — Брюнет пожал плечами. — Вздорные, самовлюблённые, непредсказуемые.

Нет. Я не расстроилась. Чёрт с ней с Куулой, главное — у моего друга есть шанс познакомиться с отцом. Пусть Дорс при разговоре делал вид, будто ему всё равно, но, зная характер этого парня, уверена — он обрадуется.

— Ну а дальше-то что было? — задала новый вопрос я. — Что было с тобой?

— Ничего особенного. Куула меня простила и даже дала пару уроков обращения с магией Воды. А спустя несколько лет, мы случайно встретились здесь, в Академии Стихий. Она пришла как мать первокурсника, в человеческом обличии, но не узнать богиню я не мог. Куула тоже меня узнала, и попросила присматривать за Дорсом.

— Но ты на Дорса не доносил? — Понимаю, что глупость, но не задать этот вопрос не могла. Просто стукачей никто не любит, и лучше внести ясность сразу.

Собеседник одарил кривой ухмылкой, сказал не без удовольствия:

— Даша, я немногим старше твоего друга. Неужели думаешь, будто не понимаю, насколько неприятно жить под неусыпным надзором?

Чёрт!

Конечно, в этот момент следовало думать о Дорсе, но намёк на возраст выбил из колеи. Мне чудится, или за мной сейчас не только ухаживают, но и клеят, а?

— Кстати, — вновь заговорил Глун. — По академии ходит очень любопытный слух. Говорят, ты порвала отношения с Кастом, мотивировав это тем, что…

Шпион норрийский замолчал, но блеск его глаз был красноречивее любых слов. И под этим взглядом я вдруг очень чётко осознала — тот миллион вопросов, который вертится на языке, подождёт. А ещё мне жутко хочется есть. Хуже того — я буквально помираю с голоду! И это мясо, которое почти остыло, и эти удивительные салаты, и соусы…

— Даша? — окликнул Эмиль.

— У Каста жуткое чувство юмора, — пробормотала я. Тут же перетащила на тарелку кусок мяса и отдалась еде.

…Это был первый раз, когда мы не уснули сразу же после того, как всё закончилось. Я понятия не имела как себя вести в подобных обстоятельствах, и едва розовый туман, застилавший сознание, развеялся, попыталась стушеваться. Но Эмиль не позволил — притянул ближе, обнял, и принялся щекотно дышать в шею. Это помогло.

Постепенно моё дыхание выровнялось, сердце сбавило обороты, а напряжение сменилось расслабленностью. Я с упоением вдыхала терпкий мужской запах, ощущала тяжесть водруженной на мою талию руки, и жар тела, к которому меня столь уверенно прижимали.

А чуть позже осмелела — заёрзала, пытаясь устроиться поудобнее, а потом и вовсе отодвинулась, чтобы приподняться на локте и всмотреться в красивое, породистое лицо.

За окном к этому времени окончательно стемнело, но лунного света было вполне достаточно, чтобы разглядеть прикрытые веки и хитрую улыбку. Именно она, улыбка, разбудила задремавшее, было, любопытство.

— Эмиль… — позвала я осторожно. — А можешь ответить на один вопрос?

Губы норрийца дрогнули, улыбка стала значительно хитрей.

— На один — могу, — помедлив, отозвался он.

Я невольно фыркнула. Кое-кто изволит намекать на то, что я слишком часто любопытничаю? Ну что тут сказать — а не надо было плодить столько тайн!

— Эмиль, объясни мне логику своего поведения в начале этой недели, — стараясь казаться спокойной, попросила я. — Поясни, почему ты вёл себя так странно.

Подобного вопроса, как оказались, не ждали — распластанный на алых простынях мужчина распахнул глаза, одарил недоумённым взглядом. Но я отступать не собиралась.

— Ты был так холоден, рычал на меня, и…

Договорить не удалось — просто Эмиль как-то слишком резко перевернулся и оказался сверху, придавив мои руки к кровати и мимолётно, словно случайно, коснувшись поцелуем губ. И пусть в спальне было по-прежнему темно, глаза лорда шпиона я видела преотлично. В них отражались очень неоднозначные чувства — смех и возмущение.

Вот и в голосе те же эмоции прозвучали…

— А как мне следовало себя вести?

Я невольно задумалась.

Чёрт, а действительно — как? Может, он должен был объясниться? Или тут же наброситься с поцелуями? Или… Нет. Всё не то.

Но это не отменяет того факта, что в начале недели Глун вёл себя неправильно!

— Хорошо, — так и не дождавшись ответа, выдохнул Эмиль. — Давай поступим проще. Представь себя на моём месте.

Хм. Какое интересное предложение.

— Представь, что ты мужчина, который испытывает интерес к одной девушке. И вот эта девушка приходит к тебе, и…

«Лорд Штирлиц» замолчал, а я не выдержала и зажмурилась. Воспоминания о недавней выходке с признанием и шантажом были слишком свежи, но клянусь, к чему клонит этот мужчина, я не понимала.

А он молчал! Видимо, ожидая, когда проникнусь «красотой момента». И лишь спустя вечность соизволил продолжить:

— Вся такая холодная, равнодушная, неприступная. Словно её это знание ничуть не задевает. Будто ей совершенно плевать на то, что кто-то…

В этот раз рассуждения Эмиля оборвал поцелуй. Причём инициатором была не я, а сам поцелуй отдалённо напоминал наказание. По телу тотчас побежали мурашки, сердце забилось чаще, и воздуха стало не хватать катастрофически. В итоге, когда лорд декан всё-таки отстранился, я дышала, как марафонец на финише, и искренне боялась пошевелиться.

Но всё равно спросила:

— А чем же был вызван этот… интерес к одной девушке?

Не думала, что он ответит, но Эмиль всё-таки сказал:

— Ты должна была сдаться, а вместо этого ходила такая гордая, такая независимая… Знаешь, очень сложно не обратить внимания на такую… хм… студентку.

Чёрт.

Вот теперь я особенно порадовалась тому, что вокруг темнота. Ведь чего, а нездорового румянца в темноте точно не видно.

— То есть ты на мою гордость запал? — выдохнула я.

А в следующий миг стало ясно, что время откровений закончилось. Шпион имперский ушел от ответа самым подлым образом — накрыл мой рот поцелуем. И всё! И понимай, как хочешь, хотя кажется, что трактовка у такого поступка лишь одна.

Ещё секунда, и кровь опять воспламеняется, а связь с реальностью становится значительно тоньше. Правда, дело уже не в поцелуе. Причиной очень недвусмысленное давление и понимание — допрыгалась, разбудила уснувшего некоторое время назад зверя.

Вот только… огорчиться по этому поводу не смогла. Хуже того — мысленно улыбнулась и подалась навстречу ласкам и прикосновениям!

Проснулась я на родном чердаке, в собственной постели, в компании лопоухого «котика». Нет, меня не выставили из мужской спальни, всё было куда проще — Эмиль разбудил на рассвете и сообщил, что покидает академию на выходные. Подробностей он не озвучил, но я прекрасно понимала, с чем связана эта отлучка — лорд шпион пытается закончить свои дела, чтобы поскорее вернуться в империю.

Противиться такому ходу событий я, естественно, не собиралась. Послушно выбралась из постели, завернулась в алое покрывало и, в сопровождении Глуна, шагнула в портал. Эмиль довёл до самой кровати, и лишь убедившись, что я легла и вот-вот снова отключусь, ушел.

А я действительно заснула. И проспала, судя по ощущениям, всё, что только могла.

— Зяб, который сейчас час? — спросила я хрипло.

— Если поторопишься, то вполне успеешь на обед, — отозвался монстр.

Я сладко потянулась, широко зевнула, а прислушавшись к своим ощущениям, поняла — нет, торопиться не буду. Ну его этот обед. Лень.

Перевернувшись на живот, я вновь закрыла глаза в надежде поспать ещё чуточку, но увы, сон не шел. Так что минут через пять пришлось приподняться на локтях и вновь обратиться к кшерианцу, который, кстати, хоть и переселился в карманное зеркальце, привычно отображался в большом, напольном.

— Зяб, будь другом, не подглядывай пару минут, а?

Призрак вредничать не стал, просто кивнул и исчез в зазеркалье. А Кузьму и просить не пришлось — твир сладко посапывал, повернувшись ко всему миру попой.

Так что я выскользнула из-под одеяла, завернулась в халат и, сообщив Кракозябру, что он может возвращаться, направилась к шкафу. Следующим пунктом моего маршрута была ванная комната, где я и переоделась в нормальную одежду.

Ну а когда вернулась на чердак и огляделась, слегка выпала в осадок — дело в том, что на моём письменном столе обнаружилась накрытая белой салфеткой тарелка и кувшин с розоватой жидкостью, в которой сразу опознала сок.

Приблизившись и сдёрнув салфетку, я увидела ассорти местных пирожных, а ещё записку нашла, которая гласила:

«Я вчера совершенно забыл про десерт.

Надеюсь, тебе понравится. »

Подписи не стояло, но она и не требовалась. Вообще, единственное, что было необходимо в данный момент — лимон. Просто… нельзя так широко улыбаться. Особенно по утрам. Особенно после ночи проведённой с мужчиной, который, кстати, удрал!

Но лимона, конечно, не имелось, а моя улыбка стала поводом для пары подколок со стороны Кракозябра. Однако я не жаловалась. Более того, я была настолько счастлива, что решила помиловать одну приговорённую к казни рыжую заразу. И прежде чем отправиться будить Кузю, с которым намеревалась разделить пирожные, уточнила:

— Зяб, а мой новоявленный братик сейчас на обеде?

— Ага, — отозвался монстр.

— Скажешь, когда он вернётся?

— Скажу, — заверил призрак. — Обязательно.

И он действительно сказал, как раз в тот момент, когда мы с Кузьмой делили последний кусочек Глуновского подарка. Вот только это было не совсем то, что я рассчитывала услышать.

— Каст вернулся, но знаешь, к нему, наверное, лучше не соваться.

— А что такое? — удивилась я.

— Да там, похоже, драка намечается, — пробормотал Кракозябр. И добавил, прежде чем успела уточнить: — Они с Леррой снова нашли повод для ссоры.

Я усмехнулась и пришла к выводу, что ждать, пока страсти улягутся не стану. Эти двое с первого дня на ножах, и что теперь?

С этими мыслями я пихнула в рот последний кусочек пирожного, подмигнула бесконечно довольному Кузьме и отправилась мыть тарелку. Но когда вышла из ванной и поспешила к входной двери, услышала:

— Дашка, подожди. Не ходи. Там сейчас действительно очень жарко.

Я подумала и… от предупреждения отмахнулась. Блин, да что я злого Каста не видела? И вообще, как уже говорила, они целую вечность ссориться могут. А мне ждать? Простите, но терпения точно не хватит.

В итоге я благополучно покинула своё убежище, добралась до общей лестницы, ну а когда очутилась на этаже, где располагалась комната Каста, всё-таки притормозила. Причина? Тут собралась добрая половина факультета. И вся эта толпа сгрудилась у двери нашего «величества» из-за которой доносились плохо различимые оры.

Вернее, это здесь, в конце коридора, ругать звучала как нечто монотонное, а там, ближе к двери, всё точно слышалось чётче. Это было главной причиной, по которой я приблизилась… И тут же услышала:

— Как же ты меня достала!

— Нет, это ты меня достал! Думаешь мне нра…

— Непроходимая дура!

— Сам..!

Ну да, подробности опять-таки были недоступны, но товарищам по факультету это не мешало. Огневики стояли и дружно прислушивались. Я, разумеется, тоже послушать хотела, вот только стоило присоединиться к остальным, как атмосфера на этаже изменилась.

Я пребывала в слишком хорошем настроении, чтобы сразу ощутить, что что-то не так, а когда опомнилась, стало поздно. В меня впились сразу несколько недобрых взглядов, так что притвориться, будто шла мимо, уже не могла. Покинуть «тусовку» возможности тоже не имелось — под прицелом таких взглядов попытка ретироваться равнялась побегу. А я бежать не собиралась. От кого угодно, только не от них.

Да, я с самого начала была персоной нон грата. Позже ситуация улучшилась, но последнее выступление Селены вновь поставило мои отношения с огневиками на грань. Только тушеваться и признавать свою вину я не собиралась. Убеждать в своей невиновности — тем более.

Зато народ, как оказалось, буквально жаждал моих оправданий…

— О… а вот и она, — протянула незнакомая девица из числа старшекурсниц.

— Ну надо же кто пришел! — поддержал кто-то из парней.

— Мало ты над ним поиздевалась? — включилась в разговор ещё одна девушка. — Теперь и новые отношения разрушить хочешь?

Вот тут я немного, но растерялась. Я-то в курсе, что Лерра и Каст неровно друг к другу дышат, но остальным-то откуда знать? Именно поэтому и переспросила:

— Отношения?

А в ответ услышала шедевральное:

— Он к тебе с такой искренностью отнёсся, а ты! Да как у тебя совести-то хватило? Каст из-за тебя против всех пошел, а что получил взамен? Чёрную неблагодарность!

— Ой, да оставьте, — перебила очередная старшекурсница. — Вы что, забыли, с кем разговариваете? Она же иномирянка! Сообразила, что с Эмилем быть выгодней, вот и побежала.

Послышался смех — одинокий, но забористый. Кто-то из парней веселился, и через полсекунды я узнала почему:

— Ну-ну! — воскликнул Тонак. Парень с третьего курса. — Пусть попробует. А мы посмотрим!

— О, лорд Глун! — издевательски воскликнул кто-то. — Чем же она его возьмёт?

Через миг слуха коснулось тихое, но предельно искреннее:

— Тварь.

Именно после этой реплики меня, что называется, накрыло…

Жжение в груди возникло внезапно и было до того сильным, что я невольно сцепила зубы. Ещё секунда, и мне пришлось зажмуриться, потому что почувствовала — глаза заполняются огнём. Да-да, совсем как у Каста!

А дальше… полный ужас: ощущение невероятного жара и очень чёткое понимание — если не удержу бушующее внутри пламя, от всех этих парней и девушек даже пепла не останется.

Это осознание не отрезвило. Оно вызвало ужас! Я внутренне сжалась, пытаясь схватить, ограничить этот огонь.

— Продажная земная тварь, — прошипели рядом, и я…

Нет, я не сорвалась, но стало совершенно ясно — если хочу удержать пламя, нужно уйти, причём немедленно.

Но как это сделать? Глаза-то закрыты! А открыть их не могу, потому что тогда все увидят свечение и поймут, что что-то изменилось.

Помощь пришла… откуда не ждали, но подсознательно надеялись.

— Отстаньте от неё! — В голосе Кэсси прозвучала сталь. — Отойдите!

Ещё мгновение, и меня ухватили за локоть, чтобы тут же увлечь в сторону.

Направления я не видела, но предполагала, что Кассандра тащит к лестнице. В какой-то момент решилась открыть глаза и поняла — да, всё верно, мы покидаем поле боя.

— Даша, успокойся, — сказала рыженькая. — Всё хорошо.

Успокоиться, конечно, не получилось, но я держалась. Ведомая девушкой, которая с некоторых пор тоже в какой-то степени моя родственница, преодолела лестницу и добралась до двери на чердак. И лишь когда мы переступили порог убежища, ярость начала отступать.

— Даша, ну что ты так реагируешь? — выдохнула «эльфийка» устало. — Ты же прекрасно знаешь: они не могут быть объективными, когда дело касается тебя.

— Знаю. Но привыкнуть всё равно не могу.

— Даша, это толпа! — продолжила убеждать Кэсси. — Однажды они поймут, как ошибались, но сейчас… Все чувствуют, что что-то изменилось, а что именно, осознать не могут. А неизвестность пугает.

— Ты имеешь в виду магическую силу? — уточнила я.

Кэсс отрицательно качнула головой.

— Нет. Я не могу сформулировать… Это сложно выразить словами, но с некоторых пор всё не так. Совсем иначе, чем вначале. Ты стала одной из нас, у тебя есть будущее на Поларе, всем нам придётся считаться с твоим мнением и…

— Ничего не изменилось. Я по-прежнему изгой.

«Эльфийка» натянуто улыбнулась, сказала искренне:

— Нет, Даша. Ты одна из нас. Думаю, именно это их и бесит.

Да уж. Здорово!

— Но эта неприязнь пройдёт, — добавила Кэсс. — Всё наладится.

— Не уверена, — ответила я. — Ещё меньше уверена в том, что в следующий раз смогу сдержать свою магию.

— Сможешь. Ты слишком хорошо осознаёшь последствия, чтобы сорваться.

Хотелось возразить, но я промолчала. А собеседница подарила ещё одну печальную улыбку и направилась к выходу.

— Кэсси, спасибо, — выдохнула я запоздало.

— Не за что, — отмахнулась «эльфийка» и скрылась за дверью.

Я же осталась в компании притихшего твира и хмурого Кракозябра. Всё столь же взбешенная, но уже гораздо менее опасная, нежели прежде. Внутри продолжало бушевать пламя, но сдерживать его стало проще, угроза неконтролируемого выброса миновала.

Зато я в полной мере осознала причину обеспокоенности Эмиля, и запрет на магию теперь не казался перестраховкой. Мой уровень контроля действительно ни к чёрту — четверть часа назад я ходила по грани и едва не стала убийцей.

То есть норриец прав. Мне нужно сконцентрировать усилия на медитации. Вот только медитировать в одиночестве опасно — я же обязательно что-нибудь сожгу. Следовательно, нужна помощь. И так как Эмиля в академии нет…

— Зяб, ты мог бы связаться с Дорсом?

— Я и сам хотел его позвать, — ответил кшерианец. — Но Дорса в академии нет. Подозреваю, что снова домой на выходные отправился.

Чувство разочарования было невероятно острым.

— Но что же мне тогда делать? — спросила я тихо.

— В смысле?

Я помотала головой и не ответила. Да, стычка с огневиками на моё состояние, определённо, повлияла. От недавней радости и следа не осталось.

Чёрт, я едва не совершила массовое убийство. Я опасна! А предел моего терпения гораздо ближе, чем хочется. При этом в груди по-прежнему бушует пламя, а медитировать пока нельзя, ибо присмотреть за мной некому. Ну и что же делать? Чем заняться, чтобы… ну хотя бы успокоиться?

Мысль о том, чтобы засесть за учебники вызвала прилив тошноты. Но кроме магии занятья вообще нечем. Тут же ни телевизора, ни компа, ни книг. Прогулка тоже, увы, не вариант — если сунусь в город, то Эмиль по возвращении непременно вызверится, а в прилегающем к академии парке можно запросто напороться на кого-нибудь, кто вызверит меня саму. К тому же на улице дождь! И холод, наверняка, собачий.

Подготовка к переезду так же отпадает — всё, что могла, уже упаковала, остался необходимый минимум.

И что делать? Чем отвлечься? Нет, не понимаю.

Однако выход из ситуации я всё-таки нашла — поразмыслив, решила заняться зубрёжкой символов вызова. Это не совсем теория и сотворить что-нибудь непоправимое вряд ли получится. Плюс, символы учить действительно нужно, ведь это, фактически, местный способ связи. А связь штука очень полезная, без неё никуда.

Так что я попросила Кузьму достать из кармана один из краденых учебников, и решительно открыла тетрадь. Некоторые из символов уже знала — их рисовала по памяти, чтобы позже сверить с эталонной картинкой. Другие приходилось старательно изучать, после перерисовывать, обводить, и… рисовать снова.

Удивительно, но занятие меня затянуло. Я очнулась лишь тогда, когда дошла до иероглифа «любовной направленности». Ну того самого, который принято посылать возлюбленному или супругу.

Настроение по-прежнему держалось на минусовой отметке, но, взглянув на символ, я улыбнулась. Отлично понимала — данный иероглиф из числа тех, которые учат в последнюю очередь, потому что это чистой воды баловство, но… я его всё-таки нарисовала. Потом во второй раз, и в третий, и в двадцатый. И чем дольше вглядывалась в магическую фигуру, тем шире становилась моя улыбка.

А позже представила, как среагирует Эмиль, если получит от меня подобную весточку, и рассмеялась. Не уверена, но подозреваю, что лорд шпион будет в шоке. Чёрт, а я очень даже не против увидеть его шокированным!

Оторвавшись от тетради, я бросила взгляд на большое зеркало, в котором в данный момент чешуйчатых не наблюдалось, и позвала:

— Зя-аб…

— Что? — тут же откликнулся кшерианец. И даже проявился!

— Как там Каст и Лерра? — спросила я. — Уже помирились?

На мой взгляд, времени прошло достаточно, и я была убеждена, что Зяба даст положительный ответ. Ещё рассчитывала передать через призрака весточку, попросить этих двоих подняться ко мне.

Вот только сложилось всё совсем иначе.

— Сейчас гляну, — ответил Кракозябр и тут же исчез. А через полминуты вновь проявился в зеркале, но вместо чёткого ответа я услышала: — Эм… Даш, ты знаешь… Ну… как бы да.

— Как бы что? — переспросила я хмуро.

— Эм… — отозвался монстр. — Ну…

Я невольно пригляделась и заметила небывалое — румянец!

Да-да, мой зелёный друг был не просто смущён, а даже покраснел! И глаза старательно прятал, что было для наглющего в общем-то Зябы столь же нетипично.

Вопроса «что же ты там такого увидел? » не возникло, более того — мне пришлось закусить губу, дабы сдержать подступивший смех.

Блин! Какой же у меня прелестный братик! Вот даже не сомневалась, чем всё кончится, но это всё-таки восторг!

— Короче, они помирились, — наконец, совладал с эмоциями Зяба. — Но они пока заняты, а сидеть в том зеркале и ждать, когда освободятся, я не буду.

Всё, я не выдержала и расхохоталась. А кшерианец подобрался, насупился и скорчил «страшную» гримасу.

— Не смешно! — безапелляционным тоном заявил он.

Я была полностью с этой точкой зрения согласна, но угомониться всё равно не могла. Ну а когда всё-таки успокоилась, отложила учебник по «Системам вызова» и принялась изучать другую не менее полезную тему — базовые жесты.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒