![]()
|
|||||||
Белая ворона 5 страница— Итак, — резюмировала Джессика, и не думая отступать, — я голосую против Энни. То есть, за Сэнди Бэкон — и точка! — И я за Сэнди, — подхватила Джини Уэст. — И точка. Да, я не спорю, она моя лучшая подруга. — А я — за Энни, — сказала Мария. — Прекрасно. Двое на двое, — сказала Джессика. Обычно Рики Капальдо на обсуждениях молчал. Но тут вдруг изумил девочек — он заговорил: — Девочки… Я знаю, я не участвую в голосовании. Но для меня судьба команды так же небезразлична, как и для вас. Я думаю, из Энни выйдет классная болельщица. Мне кажется, надо дать ей возможность. — Правильно! — поддержала Мария. Джессика, слушавшая с возрастающим раздражением, порадовалась про себя, что весьма мудро укрепила тылы. Слово оставалось за Элен Брэдли. — Элен, ты же не станешь мне говорить, что Сэнди выступала лучше Энни? — с вызовом спросила Робин. — Ну… — запнулась Элен. — Надеюсь, ты видела Энни, — так и подскочила Мария Сантелли. — Она же просто балерина! — Я знаю, — вздохнула Элен. — Я себе такого даже представить не могла. — Элен Брэдли! — Голос Джессики потряс гимнастический зал, словно удар грома. Элен резко обернулась. Затем примирительно сказала: — Да ладно тебе, Джес. Энни — это действительно нечто. А Сэнди срезалась. Ну куда ей против Энни? Сама знаешь, что никуда. — Блеск! — заулыбалась Робин Уилсон. — Выходит, нас теперь трое за Энни. Она проходит. — Не торопитесь, — остановила Джессика. Лицо ее покраснело, и губы задрожали. — Что мы все ходим вокруг да около самой важной причины, хотя это ни для кого не секрет! Неужели непонятно, почему я против? Если мы примем ее, все будут думать, что мы такие же, как она! Каждый станет считать нас под стать Дешевке Энни! Ее слова гулом отдавались в пустом зале. Необычайный талант Энни затмил все сплетни, но теперь Джессика снова вытащила их на свет, требуя принять во внимание, взвесить и вынести приговор. Обвинительная речь Джессики вызвала в душе Рики Капальдо нестерпимую боль. Он закрыл глаза и старался не слушать. Но Джессика еще не все сказала: — Мы все проголосовали, чтобы Кара Уокер вошла в состав команды. Это отлично. Теперь будем выбирать между Сандрой Бэкон и Энни Уитмен. Но сначала я хочу предупредить, что если выберете Энни, вам придется искать еще одного человека. Потому что меня тогда можете не считать. Джессика Уэйкфилд никогда не будет в одной команде с Дешевкой Энни! — Что ты говоришь?! — вскричала вне себя Элен Брэдли. — Ты ведь душа команды! Без тебя в школе Ласковой Долины вообще не будет никаких болельщиц! — Вот и думайте, — сказала Джессика. — Или я, или Дешевка Энни.
Глава 8
Услышав, как хлопнула входная дверь, Элизабет отбросила учебник истории и вскочила с постели. Мигом выбежала из комнаты и слетела с лестницы. — Джес! Джессика сразу прошла в кухню и полезла в холодильник за молоком. — Ну как там? — в нетерпении спросила Элизабет. — Где? — невинно переспросила Джессика. — Хватит тебе! Рассказывай! — Ну ясно, как! — Она сделала большой глоток. — Проголосовали. — И что? — Как что? Я опустила список новых членов команды в ящик для корреспонденции в редакции «Оракула», как и обещала. — Джессика Уэйкфилд! — возмутилась Элизабет. — Ты же знаешь, что я не увижу списка до завтра. Отвечай немедленно: кого вы выбрали? В притворном изумлении Джессика вскинула голову. — Как, Элизабет! Ты же просила не говорить тебе заранее. — Это уже не заранее. Чего ты водишь меня за нос! Джессика ехидно засмеялась. — Когда я тебе говорила, ты знать не хотела. А теперь сама догадывайся. — А, так ты хочешь, чтоб я догадывалась! — уже не в силах сдерживаться, вскричала Элизабет. От улыбки Джессики можно было впасть в буйное помешательство! — Выбрали самых лучших, — ответила она. — Правда? — с надеждой спросила Элизабет. (А вдруг Джессика устыдилась своих козней и голосовала за Энни? ) — Ты за кого голосовала? — Мне пришлось долго выбирать, — с нарочитой серьезностью ответила Джессика. — В конце концов я остановилась на Пэт Бенетар. — Ах ты!.. — взорвалась Элизабет и бросилась вокруг стола за своей мучительницей. В это время хлопнула входная дверь. — Это мама с папой, — воскликнула Элизабет. — Ты видела записку? Они хотят сказать нам что-то очень важное. — Что важное? — Понятия не имею, — пожала плечами Элизабет. Нед и Элис Уэйкфилд вошли в дом и направились в кухню, оживленно беседуя. При виде близнецов оба остановились и переглянулись. — Ну, кто будет говорить? — спросил Нед. — Давай ты. — Дорогие дочки, у нас новость. — Я вижу, вы уже готовы обрадоваться, — не выдержала мать. — Выслушайте сначала. — Ну что? — в нетерпении спросила Джессика. — Говори скорей, — подхватила Элизабет. — Нам предстоит довольно трудный выбор, — снова вмешалась миссис Уэйкфилд. — Ну, Нед, говори же! — Я пытаюсь, — ответил отец. — Так вот… — Мы ждем гостей! — окончательно перебила миссис Уэйкфилд. — А я думал, ты предоставишь мне вести переговоры, — напомнил жене Нед Уэйкфилд. — Да разве тебя дождешься! — ответила та. — Значит, у нас будут гости? — вскричала Джессика. — Кто-нибудь такой… Звезда рока! — Да… — протянул отец. — Размахнулась! Мама засмеялась. — А если серьезно, Джес, то дело вот в чем. Может, вы помните, папа как-то рассказывал про Тома Девлина, своего друга по колледжу, который стал потом дипломатом? — Неужели к нам приедет посол? — удивилась Элизабет. — Не сам посол, дорогая, а его дочь, Сюзанна. — Она вам ровесница, — добавил отец. — Будет вам как третья сестрица. — Ух ты! — воскликнула Джессика. — Сюзанна Девлин! А они живут в Нью-Йорке? — Да, — подтвердила Элис Уэйкфилд. — А в Париже она была? — спросила Элизабет. — И даже в Лондоне, — сказал Нед Уэйкфилд. — Подумать только, везде была, — вздохнула Элизабет. Даже Джессика поразилась: — Вот это да! Настоящая жительница Нью-Йорка, да еще побывала в Лондоне и Париже! — И к тому же очень красивая, — сказал Нед Уэйкфилд. — Можно не сомневаться, — засмеялась Элизабет. — Короче говоря, — сказал отец, оглянувшись на жену, — если мне дадут в этом доме произнести хоть одно слово… Сюзанна пробудет у нас две недели. — Здорово! — обрадовалась Элизабет. — За это время мы все-все узнаем про Нью-Йорк. Родители лукаво переглянулись и снова рассмеялись. Миссис Уэйкфилд что-то прошептала на ухо мистеру Уэйкфилду. Он тоже прошептал ей что-то в ответ. — Говорите вслух! — закричала Джессика. — Значит, это еще не все? — заинтересовалась Элизабет. — Да, кое-что еще, — подтвердила мать. — И очень важное, но… — А-а! — застонала Джессика. — Так я и знала, что будет какое-нибудь «но»! — Да нет же, это хорошее «но», — смеялась мать. — Только одна его часть немного лучше, чем другая. — Уж если кому быть дипломатами, так это вам, — сказала Элизабет. — Пока Сюзанна Девлин будет гостить здесь, одна из вас поедет в Нью-Йорк на те же самые две недели, — объявила миссис Уэйкфилд. — Вот теперь все. Джессика и Элизабет ошеломленно уставились друг на друга. — Одна из нас? — повторила Элизабет. — А кто? — перебила Джессика. — Этот вопрос мы решим позже, — ответила Элис Уэйкфилд. — Но в любом случае вы обе останетесь довольны. Одна познакомит Сюзанну Девлин с Ласковой Долиной, а другая увидит Нью-Йорк. — Лиз и так всегда меня забивает, — заявила Джессика. — Пусть хоть раз в жизни даст мне съездить в Нью-Йорк! — Знаешь что, Джес! — возразила Элизабет. — Ты такая же забитая, как норковая шуба. Элис Уэйкфилд снова рассмеялась. — Я же сказала: решим позже. Так что успокойтесь. — Это нечестно! — заверещала Джессика. — Я же уснуть не смогу! Не выношу, когда скрывают! — Ах, ты не любишь, когда скрывают, — сказала Элизабет после того, как родители ушли к себе, а сестры стали подниматься вверх по лестнице. — А сама до сих пор не сказала мне, кого выбрали в команду болельщиц. — Да подожди ты, Лиз! Мне пришла в голову грандиозная идея. — А ну тебя, — отмахнулась Элизабет. — Знаю я твои грандиозные идеи. От них одни неприятности. — На этот раз совсем не то, — воодушевилась Джессика, усаживаясь на постель сестры. — Ты просто упадешь, я тебе обещаю. — Ладно, Джес, говори. — Сюзанна и Стивен! — провозгласила Джессика с таким видом, словно открывала тайну Вселенной. Элизабет спокойно поглядела на нее. — Посмотри на меня повнимательнее, Джес. Как видишь, я не упала. И знаешь, почему я не упала? Потому что в твоей голове, дорогая сестричка, нет ни капли здравого смысла. Джессика разозлилась. — Я не выношу, когда ты так со мной разговариваешь, понятно тебе? Если бы ты хоть одну секунду подумала о том, что я предлагаю, ты оценила бы мою идею. Сюзанна Девлин — красавица, талантливая, умная и понимает, что к чему. — И что? — Как что? Не прикидывайся шлангом, Лиз! Наша гостья как раз то, что надо, чтобы спасти нашего брата от Трисии Мартин. — Ты хочешь получить по лбу, Джес? — спросила Элизабет. — Стивен тебе это устроит, если будешь вмешиваться в его отношения с Трисией. — Не устроит. Если ты мне поможешь. — Джессике явно не хотелось отступаться от грандиозной идеи. — Нет, Джес, ни в коем случае. И думать забудь, — качая головой, ответила Элизабет. — Трисия — очень хорошая, симпатичная девушка. Ничего другого Стивену и не надо. Я категорически отказываюсь выступать с тобой против нее. И слушать ничего не хочу. Давай лучше обсудим более важные дела. — Это какие же? — невинно спросила Джессика. — Про то, как ты не любишь, когда скрывают, а сама не говоришь, кого выбрали. — Ты меня не поняла, — продолжала валять дурака Джессика. — Я сказала, что не люблю, когда что-нибудь скрывают от меня. А об этом я давно знаю. — Ну и вредина же ты! — Ну ладно-ладно, — заухмылялась Джессика. — Скажу тебе. Но только половину. Мы выбрали Кару Уокер. Самодовольная улыбка Джессики скрылась под подушкой, которую запустила в нее сестра. — Ты что, Лиз! Сама же спрашивала! Схватив подушку, Джессика швырнула ее в голову Элизабет и тут же приняла на себя ответный удар. Хлоп! Тресь! Близнецы молотили друг друга, хохоча как ненормальные и превращая постель Элизабет в нечто невообразимое. Услышав шум, Элис Уэйкфилд вздохнула. — Наверно, выясняют, кто кого забивает. И все-таки, к большому удивлению Элизабет, Джессика так и не ответила на ее вопрос. Такого с ней не случалось еще ни разу в жизни. Джессика могла хранить какой бы то ни было секрет не более пяти минут. Но в тот вечер, когда близнецы разошлись по своим комнатам и легли спать, Элизабет все так же гадала, кто стал вторым новым членом команды. И еще один человек не мог спать в эту ночь, мучаясь тем же сомнением — кого выбрали в команду болельщиц школы Ласковой Долины. Энни Уитмен беспокойно металась и ворочалась с боку на бок, то и дело просыпаясь. Когда ей удавалось заснуть, она видела бесконечные соревнования болельщиц. И все никак не могла дождаться утра. Наконец утро наступило, и в школе Ласковой Долины начался новый учебный день. Энни знала, что записка с сообщением, приняли ее или нет, появится только перед четвертым уроком, то есть перед испанским, на который приходил Рики Капальдо. Первые три урока, казалось, никогда не кончатся. В этот день Рики постарался войти в класс со звонком, поэтому долго слонялся подальше от дверей. И только в последнюю секунду появился, сунув Энни маленький белый конверт. Дрожащей рукой Энни схватила конверт и положила в учебник. Весь урок она боролась, с искушением достать записку и прочесть. Но всякий раз останавливала себя и заставляла подождать до звонка. В конце концов, убеждала она себя, еле удерживаясь от смеха, будет ужасно неприлично, если она вдруг с диким воплем пройдется колесом между рядами. Ее обязательно должны принять. Каждое ее появление в зале было настоящим триумфом. А Сандра Бэкон вообще вышла из игры, когда упала. «Я почти что в команде! В самой настоящей команде болельщиц школы Ласковой Долины! » — снова и снова повторяла она про себя и не верила. Время от времени она посматривала на Рики Капальдо, но он так ни разу и не взглянул в ее сторону. Весь урок не отрывал глаз от учебника. Но даже бесконечность имеет предел, и наконец-то раздался звонок с урока. Энни не шевелясь сидела за партой, ожидая, пока все выйдут. Затем опрометью выскочила в коридор, положила учебник прямо на пол, вытащила конверт и надорвала его. «Сообщаем Вам, что, к сожалению, в этом году Вы не вошли в состав команды болельщиц школы Ласковой Долины. Спасибо за участие в конкурсе. Желаем удачи в будущем году».
Глава 9
Энни прислонилась к стене коридора в состоянии шока. Записка выскользнула из руки и упала на пол. — Меня не приняли? — наконец произнесли ее оцепеневшие губы. — Кто же тогда? «Кто мог оказаться лучше? Энни взглянула на валяющуюся у ног записку. Быстро нагнувшись за ней, снова стала читать. Может, она не так поняла? Она скомкала листок в тугой маленький шарик и покачнулась. Ей показалось, что она сейчас упадет в обморок. Голова закружилась. Прошло несколько секунд. Минут. Часов. Лет. «Они не хотят, чтобы я была с ними. Но я же все хорошо сделала! Я же была лучше всех! » Перед ее мысленным взором снова возник гимнастический зал. Она выкрикивала приветствия и чувствовала всеобщее внимание, прикованное к ней, и слышала аплодисменты. Ей хлопали без конца. Потому что им нравилось. Аплодисменты шумели в ее ушах. И еще что-то звучало, далеко, на краю сознания — чей-то голос. Какая-то тяжесть навалилась на нее, сковала движения. А она все стояла в гимнастическом зале, оглушенная аплодисментами, окруженная всеобщим вниманием. Но снова раздался тот же голос, на этот раз совсем близко. — Тебе плохо? Она медленно повернула голову. Рики Капальдо. Он стоял рядом, ласково глядя ей в лицо. — Плохо? — бессознательно повторила она. Да, теперь ей всегда будет плохо. — Мне так жаль, Энни! Она увидала печаль в его глазах и больше не могла сдерживаться. С глухим рыданием повернулась и бросилась прочь по коридору, забыв о лежавшей на полу книге. — Энни! — крикнул ей вслед Рики. Она добежала до лестничной площадки, затем вниз по ступенькам и через вестибюль. Сбежала по массивным ступеням фронтального крыльца и помчалась по широкой зеленой лужайке перед парадным входом. — Подожди! — снова раздался за ее спиной тот же голос. Но она не остановилась. Она бежала через школьный двор, едва замечая, куда мчится, бежала через футбольное поле, и все бежала, и бежала по проходам между пустыми трибунами. — Энни! — не отставал знакомый голос. Она взлетела наверх и остановилась, упершись в глухую стену за последним рядом скамей. Дальше пути не было. Прислонившись спиной к стене, она тяжело сползла на пол, без сил и почти без чувств. Здесь ее нашел Рики Капальдо. — Ты что, вообразила себя бегуном на длинные дистанции? — попытался пошутить он. Энни сидела, привалившись к стене, безмолвно, с трудом переводя дыхание. Рики опустился рядом на колени. — Эй, Энни! — нежно произнес он. — Вставай. — Уходи. — Что ты, разве я могу оставить тебя одну? И это после того, как влез сюда следом за тобой! Пошли в «Дэйри Берджер», посидим, возьмем что-нибудь, а? Вставай! Я куплю тебе коктейль. Ты какой любишь? Никакого ответа. — Шоколадный? Или клубничный? — Я так старалась! Почему я не прошла? — тихо спросила она. — Это просто невероятно. Рики присел на бетонную ступеньку подле нее, отчаянно и совершенно безуспешно пытаясь придумать выход из положения. — Разве возможно проиграть, если добиваешься изо всех сил! — Ее голос сорвался, и слезы хлынули по щекам. — Раз… разве так бывает? Охваченная приступом безысходного горя, она закрыла лицо руками и расплакалась, всем телом сотрясаясь от рыданий. Рики никогда в жизни не чувствовал себя столь бесполезным. Он обнял ее за плечи и прижал к себе. Прислонившись головой к его груди, она рыдала так, что ему казалось — вот-вот сердце ее не выдержит и разорвется. — Я все понимаю, Энни, я все-все понимаю, — только и смог он произнести в утешение. — Ну почему? Почему?! — наконец спросила она, подняв к нему мокрое от слез лицо. — Потому что было только два места. — Да, но ведь я была лучше всех. Разве нет? — Конечно. Но я же не имею права голоса. Я просил их за тебя. Честное слово, просил. Энни выпрямилась, утерла глаза и постаралась сосредоточиться. — Я сначала и не надеялась, — сказала она. — То есть, я хочу сказать, я и не думала, что у меня есть шансы. Но потом, после первого тура, и когда я поняла, что могу учиться лучше, я только и думала об этом. Я даже стала по-другому относиться к некоторым вещам. — Ты так здорово выступала во всех турах! — с восхищением сказал он. — А кого же выбрали? — отважилась наконец спросить она, отвернувшись от Рики и понурив голову в знак своего поражения. — Кару, — ответил он и почти шепотом добавил: — И Сандру. — Кара, конечно, молодец, — согласилась Энни, оставаясь справедливой даже в отчаянии. — Притом она уже была в команде. Но Сэнди! Ведь Сэнди провалилась! В ее голосе послышалась обида на несправедливость. Она со всего размаху ударила кулаком по бетонной стене, и Рики опять придвинулся к ней, встревоженный этим новым приступом ярости. — Скажи, — произнесла она, подняв к нему лицо, — кто был против меня? — Ну… дай вспомнить, — растерялся он. — Робин Уилсон от тебя в восторге. Мария Сантелли тоже. — Ага, — задумчиво согласилась Энни. — Я так и думала. Робин даже аплодировала мне. — Ее лицо на миг осветилось счастливым воспоминанием, но боль и отчаяние тут же снова омрачили его. — Значит, Джини, Элен и Джессика были против? Она даже встряхнула головой — настолько неожиданным показался ей собственный вывод. Впрочем, Джини Уэст можно понять: Сандра — ее лучшая подруга. А Элен Брэдли, наверное, обиделась за брата, который, конечно, рассказал ей, как отвратительно кончилось их свидание. Но почему же Джессика Уэйкфилд была против? — А я-то считала, что Джессика за меня, — недоуменно сказала Энни. — Она видела, что я справляюсь с любым заданием! Внезапно нахмурившись, она испытующе взглянула в лицо Рики. — Это правда, что Джессика была против? — Ей хотелось, чтобы прошла Сандра, вот и все, — ответил Рики, глядя в сторону и постепенно заливаясь краской до корней волос. Энни поднялась на ноги и медленно побрела вниз по длинной лестнице, идущей с верхнего ряда трибуны до игрового поля. — Я бы, наверно, примирилась с этим, если бы смогла понять, почему, — сказала она, остановившись после двух ступенек и снова обернувшись к Рики. — Она объяснила, почему? Рики не отрываясь смотрел на свои ноги. — Ну… какая тебе разница? — уклончиво ответил он. Энни спустилась еще на две ступеньки и села на длинную деревянную скамью. — Я уверена, что они объяснили причины. Меня обязательно должны были обсуждать. — В ее голосе прозвучала легкая нотка тщеславия. — Вы же всегда обсуждаете каждую кандидатуру. Отвечай, сколько голосов было против меня — три к двум? Рики поднялся и взял ее за руку. — Вставай. Пойдем в «Дэйри Берджер». — Нет! — Энни вырвала руку. — Я должна знать. Или я сойду с ума! Так, значит, Робин и Мария были за меня? — Да. И Элен Брэдли тоже. — Что-о-о-о? — Да! Она сразу сказала: раз Сандра сорвалась, значит, ты автоматически проходишь. — Рики едва успел кончить фразу, как уже пожалел о том, что проговорился. Его откровенность только доставит Энни лишнюю боль. — Но ведь должно быть три голоса! Значит, Элен изменила мнение? — Энни, прошу тебя, давай поговорим о чем-нибудь другом, — взмолился Рики. — Этот разговор ни к чему хорошему не приведет. Забудь ты все эти глупости. — Рики, если трое были за меня, кто же их переубедил? — Успокойся. — Кто?! — Джессика. Энни снова вскочила. Усидеть на месте было невозможно. Ее изумлению не было границ. — Джессика зарезала меня? Почему? Рики взял Энни за руку и повел вниз по ступенькам до самого низа, затем через беговую дорожку на игровое поле. — Брось ты это дело, — говорил он. — Сейчас купим газировки, и пошли они все куда подальше! Его смущение исчезло. Единственное, что сейчас беспокоило его, — это ее печаль. Но Энни была безутешна. — Вот здесь я была бы во время футбольного сезона, — сокрушалась она, оглядываясь вокруг. — Прямо на этом месте! Вот, смотри! Внезапно она взмахнула руками и стремительно понеслась вдоль пустынных трибун, сделала подряд два сальто, затем изящный переворот назад и закончила шпагатом — великолепный образец грации и мастерства. Рики побежал к тому месту на траве, где она закончила свой полет. Она смеялась, глядя, как он бежит. — У меня просто дух захватывает! — сказал он и, опустившись рядом, обнял ее. И тут он увидел, что она вовсе не смеется. Она плакала. — Рики, если я тебе небезразлична, ты должен рассказать мне все, что произошло. — Не могу. — Ты должен. Если я сделала что-то не так, я смогу исправить в следующий раз. А то я не знаю, что исправлять. Ну, я жду! Рики понял, что должен рассказать ей правду. Она уже выпытала из него половину, и теперь ей лучше знать все до конца, чем строить ложные догадки. — Хорошо, — неуверенно начал он. — Понимаешь… — Ну что, что? Говори же! — Ты ведь знаешь, Энни, есть такие люди, которые постоянно обсуждают дела других. Вот и Джессике кто-то наболтал про тебя каких-то гадостей, а она поверила. Энни густо покраснела. — Что… наболтал? — едва слышно произнесла она. — А ну их на фиг, Энни! Просто Джессика вспомнила, что рассказывали о тебе ребята. — Врешь! — Она отпрянула от него в сторону. — Она говорит, что в школе всем об этом известно, и ты испортишь всю команду, если станешь болельщицей. Энни пошатнулась, как от удара, и зарыдала. Она рыдала, запрокинув голову, и слезы потоком текли по щекам. Одновременно она изо всех сил мотала головой, словно надеясь вытрясти оттуда ужасные слова. — Нет-нет! — взвизгнула она. — Я? Испорчу всю команду? Она снова вскочила на ноги и понеслась прочь.. Она совсем ослепла от слез, но все равно бежала. — Энни! — закричал Рики, но она словно не слышала. Он мчался за ней через весь стадион, затем замедлил шаг. Бегущая фигура девушки становилась все меньше и меньше и скоро исчезла из виду.
Глава 10
Рики осыпал себя всеми ругательствами, какие только знал. Зачем он рассказал Энни обо всей этой гадости? Но она же сама хотела знать! А вдруг не хотела? Рики поспешил обратно в школу. Лицо его было растерянным, мысли путались. Должна же Энни в конце концов знать, что о ней говорят! А ведь она этого не знала, это совершенно ясно. Ее искаженное болью лицо вновь и вновь всплывало в памяти, и в ушах эхом отдавались одни и те же слова: «Я? Испорчу всю команду? » Ну надо же было ему так разболтаться! И он снова принимался ругать себя. В школе Ласковой Долины больше никто в тот день не видел Энни Уитмен. Рики, словно лунатик, бродил из класса в класс, едва замечая, где находится. После уроков болельщицы пригласили в зал новых членов команды. Рики должен был выдать униформу Сандре Бэкон и Каре Уокер, познакомить с расписанием игр, тренировок и других мероприятий. Ему было трудно смотреть в их улыбающиеся лица, хотя он понимал, что несправедлив к ним. Они не виноваты, повторял он сам себе, но ничего не получалось. Наконец он не выдержал. Совсем потеряв голову от страха за Энни, он решил поговорить с Джессикой напрямую. Только она может все поправить. Или уже слишком поздно? Ему казалось, что к ногам привязаны гири. Сердце бешено колотилось. Но он должен это сделать! Он просто обязан поговорить с Джессикой в защиту Энни. — Джес, не найдется у тебя пары минут? — Почему же, Рики. Что ты хотел? Наверное, по поводу нового расписания? — Джессика обворожительно улыбнулась. «А вдруг она согласится? » — мелькнула надежда. — По поводу Энни Уитмен. Улыбка сбежала с лица Джессики. — У меня нет никакого желания говорить о ней. Она не имеет отношения к команде. И никогда не будет иметь. И не надо больше об этом, — отрезала Джессика. — Но ты просто не поняла, Джес, — настаивал он умоляющим тоном, пытаясь пробудить в ней сочувствие. — Энни очень страдает. — Жаль, — холодно ответила Джессика. — Надо учиться принимать разочарования в жизни, как же иначе! С этими словами она отвернулась и ушла, оставив Рики терзаться своими мыслями. Он отправился на бульвар. Купил красивую открытку и написал: «Ты всегда приносишь мне удачу». На следующий день перед уроком испанского он пришел в класс пораньше и положил на стол Энни запечатанный конверт. Но конверт так и пролежал весь урок нетронутым. Энни не пришла. Она не пришла в школу и на следующий день. Рики просмотрел анкеты, которые заполняли девочки, желавшие участвовать в соревнованиях, и нашел ее телефон. Но на его звонки никто не ответил. На третий день Рики уже не на шутку встревожился. В кафетерии он подошел к единственному человеку, который мог помочь. — Привет, Лиз, — тихо сказал он. — Ты знаешь, дело плохо. Надо поговорить. — Что такое? Я слушаю. — Лиз, — начал он, чувствуя, что голос дрожит. — Я боюсь за Энни. Элизабет сочувственно кивнула. — Бедная девочка! — Ее уже три дня нет в школе! — Разве? Она что, заболела? Глядя в сторону, он неуверенно ответил: — Конечно, заболела. Из-за слюнтяйства и тупости! — А я думала, она тебе нравится, Рики, — с удивлением сказала Элизабет, не ожидавшая такого грубого ответа. — Боже мой, Лиз! Конечно, нравится. Я имел в виду свое собственное слюнтяйство и тупость. — Свое? Что ты хочешь сказать? Не в силах произнести ни слова от невыносимой муки, Рики лишь покачал головой. Наконец, превозмогая себя, он ответил: — Я совершил преступление, Лиз. Я сказал ей, почему ее не приняли в команду. Элизабет напряженно слушала. — Я подкосил ее на месте. Не спрашивай, зачем! Она пристала ко мне, как с ножом к горлу: почему Джессика была против? Ну, я и раскололся. Элизабет вздохнула. — Бедняжка Энни! Как же она это приняла? — Убежала от меня. — Она даже представления не имела, что о ней говорят, — сказала Элизабет, подтвердив его собственную догадку на этот счет. — Я так и понял потом, — сказал он, и Элизабет показалось, что он еле сдерживает слезы. — Только слишком поздно. Если бы я знал это с самого начала, то ни за что бы не проговорился. Разве я мог предположить, что это убьет ее? Элизабет прикоснулась к его руке. — Ты поступил так, как считал правильным, Рики. — Лиз, поговори с сестрой, прошу тебя. — С Джес? — произнесла она с нажимом. — Ты должна, Лиз! Скажи ей, что это значит для Энни.
|
|||||||
|