Признательности 4 страница

Не непобедимый противник, конечно, но он мог пару раз меня ударить. Я облокотилась на стол, потому что не могла так показно закатывать рукава: топ был без рукавов. Также эта поза позволила мне услышать, что толпа не очень рассчитывает на мои шансы победить.

Уголком газа я заметила Версеса, расталкивавшего толпу. Видимо, он очень жалел, что впустил нас.

– На счет три? – спросила я у вампира.

– Почему бы нет?

Звуки типа «покажи ей из чего ты сделан, Нитро! » или «надери ее хорошенькую задницу» начались тогда, когда я сделала первый удар, не сводя глаз с противника. Как только с моих губ сошло слово «три» я схватила руку Нитро, видимо желавшего быстро отделаться от меня своей нечеловеческой силой.

Несмотря на то, что наши руки находились все в том же вертикальном положении, бицепсы Нитро напряглись так же, как и его взгляд, наблюдавший за тем, что ему не удалось сдвинуть мою руку ни на дюйм. Я послала ему мимолетную улыбку, прежде чем досчитать до десяти и начать двигать его руку ниже и ниже. Я не хотела смущать его тем, что быстро уложу его, так и не дав понять, что произошло. Не вина Нитро, что он не знал ничего о том, что у меня была нечеловеческая сила с рождения и о том, что я пила кровь Кости, так что его сила еще плескалась во мне. У бедного крупного вампира не было ни шанса.

Шум нарастал с каждой дюймом опускаемой руки Нитро к столу. Его лицо обострилось, и рык сорвался из его горла, когда он приложил еще больше усилий победить меня. Я позволила поднять мою руку на парочку дюймов – эго мужчин такое ранимое, что можно ему дать подумать, будто он почти уложил меня.

«Нам придется заплатить за это» – подумала я, обводя взглядом толпу.

Нитро с недоверием смотрел на свою руку. Потом его взгляд вернулся ко мне и стал сосредоточенно смотреть на руку, будто там находилась бомба. Я его уложила через несколько секунд.

– Как ты можешь быть такой сильной? Тебе и года нет!

– Молодец, заметила, – усмехнулась я, – открою тебе маленький секрет: я была сильной еще до превращения.

Его брови сошлись на переносице. Потом он, видимо, все понял и рассмеялся.

– Рыжие волосы, красотка и стерва. Ты должно быть Жница.

Я засмеялась.

– Называй меня Кэт.

Он посмотрел на Кости, осознав теперь, кем является он. Но Кости этого не заметил: слишком занят был, собирая выигрыш. Комментарии типа «это было великолепно» и «в следующий раз ребята» он раздавал всем и каждому. Когда он подошел к нам, у него в руках была куча долларов. Видимо, вампиры еще не научились пользоваться кредитными картами.

– Оставь их себе, потрать их с пользой, – сказала я.

Он кривовато улыбнулся.

– Удача сопутствует смельчакам.

Нитро покачал головой, смотря на нас.

– Что ж, думаю теперь моя очередь заплатить.

Потом он подошел к месту, где стояла его группа, покопался и обратно подошел к нам.

Все твое, Жница, – сказал он, растягивая каждое слово.

Я театрально взмахнула рукой.

– С тобой приятно иметь дело, Нитро.

Это стоило мне смешка с его стороны.

– Что ж, в следующий раз я буду более подготовлен.

– Не расстраивайся приятель, – заговорил Кости, – в нашу первую встречу я увидел, как она прикончила вампира раза в семь старше нее.

Потом Кости подошел к ближайшему бару и кинул на стойку деньги.

– Выпивка за мой счет всем, – заявил он, и через секунду последовал взрыв аплодисментов. Кости посмотрел на Версеса, но тот лишь мрачно качнул головой. Да, это не приблизило нас к решению проблемы ни на йоту.

Усмехнувшись, Нитро ушел к своим дужкам заказать выпивку. Бывшие танцоры и другие люди обратно заняли свои места, как будто поединка не было. Я посмотрела вниз, на мужчину, с песочного цвета волосами, растрепавшихся от недавних событий.

Да, это именно тот, за которым мы пришли сегодня.

– Привет, Тимми, – сказала я громко.

Его голова поднялась и уставилась на меня в немом удивлении. Его черты лица обострились. Ничего не осталась от того мальчика, который был моим соседом семь лет назад, а я была студенткой днем, ночью – охотницей. Его тело стало более накачанным, скулы стали резче, а волосы длиннее. Возраст очень красит его, – подумала я.

– Как ты…– начал он. – Кэти? – он прошелся по мне взглядом, все еще шокированный. – Кэти! Я знал, что ты не умерла!

Глава 9

Тимми продолжал смотреть на меня с ликованием и недоверием. Я улыбнулась в ответ, радуясь тому, что могу видеть эту детскую улыбку на таком возмужавшем лице. Когда Тэйт сказал мне, что Тимми является проблемным репортером, которого нам надо остановить, я посмотрела на него с недоверием, в душе ликуя от того, что смогу увидеть старого друга.

– Не могу поверить…– удивился Тимми, – ты ничуть не изменилась, разве что одеваешься теперь по‑ другому, – добавил он, оглядывая меня с голову до пят. Он только хотел обнять меня, когда увидел какого‑ то мужчину, направлявшегося к нам.

– Ты! – вскрикнул Тимми. Улыбки будто не бывало. – Кэти, ты что, до сих пор с ним?

Я рассмеялась, услышав тон, которым он произнес это.

– Ага. Еще я вышла за него.

Кости послал на него хищный взгляд, предостережение в котором можно было разглядеть и без зеленой подсветки.

– Она и правда выглядит шикарно, и если ты будешь продолжать мыслить на эту же тему, мне придется тебя кастрировать.

Тимми густо покраснел.

– Я…я не… Я бы никогда…– потом его глаза прищурились, – Постой. Ты тоже не изменился, только веет волос темнее. На самом деле вы оба не постарели ни на день.

Страх прошел сквозь него, когда он стал метать взгляды на меня и Кости, собираясь с мыслью, что все в этом баре было как‑ то не так. Я пристально смотрела на него, выжидая. Тимми, которого я знала, мыслил широко и был очень добрым. Но осталось ли что‑ то от того, прежнего Тимми, в этом мужчине?

– Значит я прав, да? Все они…, они не люди.

– Да, ты прав, – ответила я сухим голосом.

Его лицо становилось все бледнее, когда он начал оглядывать бар. К счастью, они ничем не отличались от любых других людей, ошивающихся в барах, к тому же, Тимми не мог видеть того, что это место кишело призраками, недоступными его взгляду, так что если бы что‑ то или кто‑ то прошло сквозь Тимми, он бы почти ничего не почувствовал.

В конце концов, его плечи поникли, и он немного обреченно повернулся ко мне и Кости.

– Вы двое… Вы ведь тоже не люди, верно?

– Нет, – сказала я мягко, – мы не люди.

Он покачал головой, не веря своим ушам.

– Эти парни…, которые схватили меня…, они хотят съесть меня?

Не стоит врать. Все возможно.

– Да, чертовски верно.

Он посмотрел на Кости.

– Но ты не сделаешь этого.

Кости вскинул бровь, готовясь поспорить. Я толкнула его локтем в ребро и повернулась к Тимми.

– Нет, Тимми. Никто не причинит тебе вреда.

– Тим, – поправил он, – никто не называл меня Тимми многие годы.

Я улыбнулась в ответ.

– Конечно. И кстати, называй меня Кэт.

– Кэт, – он послал мне еще одну сухую улыбку, – думаю, это лучше подходит тебе, чем Кэти.

– Нет, сказал Кости.

Улыбка Тимми, – Тима, – поблекла. Я взглянула на Кости, не понимая, от чего он так разозлился.

– Нет – что? Ты думаешь, я выгляжу, как Кэти.

– Нет тому, что он собирается сказать тебе. Она и так уже оказала тебе огромную услугу. Не смей просить ее еще об одной.

Тим начал сжимать свою голову, пытаясь таким образом отгородиться от него.

– Бог мой, неужели ты и правда слышишь…? Останови его!

Кости рассмеялся, но Тим не мог себе этого позволить: слишком занят был, пытаясь отгородиться от него. Я тоже не присоединилась к Кости.

Я резко посмотрела на Кости, жалея, что он не может больше слышать мои мысли и моих ругательств.

– Хватит. Я чувствовала себя такой же беспомощной перед этим, когда ты использовал свои силы на мне.

Тим опустил свои руки.

– Мне плевать на то, что он копается в моей голове. Ты должна помочь мне, – в спешке проговорил он.

Кости закатил глаза и посмотрел на Тима таким взглядом, что любой бы другой на его месте в страхе замолчал.

– Ты совсем тупица, да? Давай я объясню тебе все поподробней на улице. Несмотря на все, насилие не было запрещено, верно?

– Даже не думай об этом, – сказала я предупреждающим тоном.

– Я не об этом, – пояснил он, усмехнувшись, что означало то, что у него была такая мысль. – Поверь мне, Котенок, ты теряешь свое время, слушая его.

Это не звучало многообещающе. Тимми, – черт! – Тим нуждался во мне. Конечно, это не означает, что я соглашусь, но я хотя бы выслушаю его.

– Ладно. Давай выйдем и поговорим.

Тимми послал на нас взгляд с ноткой недоверия.

– До того, как мы выйдем, я хочу спросить: являются ли другие способности у вампиров такими же, как ваши?

– По мне, любой вампир убил бы тебя сейчас на месте, – Кости прервал его с толикой раздражения в голосе.

– Я не об этом, – рот Тимми искривился до того, как на его лице отразились серьезность и надежда, – Это правда, что вы не можете входить без разрешения?

Я ненавидела заставлять его понимать, что мир опаснее, чем он думает на самом деле, но у меня не было выбора.

– Прости, но это миф. Вампиры могут входить туда, куда захотят, – я не сказала ему, что мы уже были у него и расспрашивали его сожителя о Тимми. Конечно, мы стерли ему память, но у Тимми и так было много проблем сейчас, так что ему не нужно было знать и это.

Он был тих.

– Дерьмо, – сказал, в конце концов, Тимми с огромным чувством.

Я кивнула. Иногда это слово объясняло все намного лучше, чем другие разъяснения.

– Пошли. Все уже беспокоятся о том, что мы так много болтаем, – сказал Кости, указав на дверь.

Мы вышли из переполненного бара. Я не могла слышать мысли Тимми, но он испытывал чувства страха, радости и возбуждения. О чем бы он ни просил, это много для него значило.

– Ты дожжен проверить, что случилось с твоей девушкой после того, как она пыталась найти доказательства по поводу вампиров, – сказал Кости, как только мы дошли до ворот.

Я вздрогнула от его прямоты. Тимми тоже выглядел ошеломленным, но он тут же вскинул подбородок.

– Надя не моя девушка, и я знаю, что она не мертва. Ты ее не знаешь, и она лучший репортер, который может затянуть тебя в свое дело.

Кости фыркнул.

– Мне плевать даже если она была Еленой Троянской или Шахиризадой. Кто‑ то поймал ее, явно недовольный тем, что она пыталась что‑ то вынюхать. Факт того, что ее не прислали обратно со стертой памятью и потрепанной психикой явно не говорит в его пользу.

Я вздрогнула еще раз, но в глубине души знала, что Кости говорит правду. Причиной того, что мир не знает о немертвых, было то, что вампиры и гули ревностно хранили свое существование в тайне. Некоторые уж слишком ревностно охраняли эту тайну, да так, что хотели сделать Тимми своей ночной закуской.

– Мы могли бы помочь, – сказала я, кивком головы прервав его споры. Я знала, что нам и так много всего надо сделать, но выражение лица Тимми просто не позволило сказать мне – нет, – и, конечно, благоразумно. Начнем с того, что поспрашиваем Версеса, а потом покажем ее фото твоим знакомым, Менчересу, союзникам…Может, кто‑ то видел ее.

Я не питала особых надежд по поводу Нади, но так Тимми хотя бы будет знать, что он не отказался от нее. Посмотрев на Тимми, я поняла, что замечание о том, что Надя его девушка не прошло даром.

– Правда? – спросил он, прежде чем сжать меня в объятиях. – Спасибо, Кэти!

Мы бы никогда не называли друг друга настоящими именами.

– Я не обещаю, что мы вернем ее тебе, но мы постараемся, – сказала я, мягко его обняв.

Тимми отпустил меня, послав виноватую улыбку Кости.

– Ты же не собираешься кастрировать меня за это?

Его прекрасная бровь изогнулась.

– Не сейчас.

– Кэти, что случилось семь лет назад? – спросил Тимми. – Почему федералы сказали, что ты была арестована при попытке убийства? Ты бы не смогла убить кого‑ то. Я знал, что это полное дерьмо.

То ли фырканье, то ли смешок вырвались из горла Кости. Я невольно поежилась. Я бы не хотела, чтобы Тимми знал о моем прозвище Рыжая Смерть.

– Об убийстве губернатора…, это правда, но он сам был виноват. Он был втянут в огромное дерьмо, и по его вине убили моих бабушку и дедушку. Потом это секретное дело правительства…

– Люди в черном! – прервал меня Тимми. – Я всегда знал, что они существуют! Не понимаю, почему вы никому это не говорите? Ведь общество имеет право знать…

– Ерунда, – твердо сказал Кости, – правительство лжет людям всегда исключительно в своих исключительных целях. Как ты думаешь, что станет с людьми, если они узнают, что все существа из их ночных кошмаров – правда? Атомная бомба произведет меньший эффект.

– Мы бы справились, – сказал Тимми, выпятив подбородок.

Кости с иронией посмотрел на него.

– В день, когда ваша раса перестанет убивать друг друга из‑ за цвета кожи или того, какой вы веры, я поверю в это.

Я прочистила горло, чтобы справиться с чувством защитить свой бывший вид.

– Думаю, что в нынешней ситуации с вампирами и гулями, у людей нет организаций «летальный исход».

– Да, но прошло вот уже шестьсот лет с тех пор, как у нашего вида не было таких проблем, – пробормотал Кости.

– Правда? А что случилось шестьсот лет назад? – спросил Тимми, словно прочитав этот вопрос в моем сознании.

Лицо Кости замкнулось и стало загадочным. Я достаточно хорошо знала его, чтобы сказать, что это означало то, что он сказал что‑ то, чего он бы предпочел не делать. Я не понимала: шесть сотен лет очень больший период времени, и вряд ли те проблемы как‑ то пересекаются с сегодняшними.

Предчувствие холодной волной окатило меня. Все эти дни, наблюдая, как моя мама и дядя спорят, я вспомнила время, когда я впервые встретила Кости. Что‑ то тревожило меня, давно забытое воспоминание о том, что сказал Кости во время второй нашей встречи, когда подумал, что я посланная каким‑ то вампиром, не поверив в то, что я полукровка.

Допустим, я поверю, что ты отпрыск вампира и человека. Конечно, такого никогда не случалось, но об этом потом…

– Кости, что случилось с другими полукровками? Ты сказал «конечно» в тот день, значит такие уже встречались, и Грегор встречал, по крайней мере, одного до встречи со мной.

Из его гора вырвалось шипение – значит он был либо подавлен, либо очень зол.

– Котенок, сейчас правда не время…

– Полная х…я. Давай, говори.

Тимми заинтересованно смотрел на нас, но не сказал ничего. Кости провел рукой по волосам разочарованным жестом, до того, как встретил мой взгляд.

– Поехали. В любом случае, надо завезти твоего приятеля домой.

Итак, он был очень осторожен, чтобы его никто не услышал.

– Пошли. Машина здесь.

– У меня своя, – начал Тимми, но замолчал под взглядом Кости, – но я всегда могу вернуться и забрать ее, – добавил он.

– Хороший выбор, – усмехнулся Кости, – после тебя, приятель.

Глава 10

Мы проехали несколько миль, направляясь по Федеральной автостраде 70 со свойственным Кости полным игнорированием ограничений скорости, прежде чем он заговорил снова.

– Когда‑ то в четырнадцатом столетии была широко известна женщина‑ полувампир. Возможно, в истории были и другие, но они сумели остаться неизвестными. А она нет. Ее звали Джоан д'Арк, хотя она более известна как Жанна д’Арк.

С секунду я думала, что Кости нас разыгрывает, несмотря на то, что его нельзя было отнести к любителям глупых шуточек. В тот же момент ошеломленная часть моего мозга осознала, что он смотрит на дорогу со смертельно серьезным выражением на лице, потому стало ясно, что это не шутка.

– Жанна д'Арк? – повторила я. – Святая Жанна? Она – единственная известная полукровка? Высокая планка!

– Это произошло до меня, но я перескажу историю со слов Менчереса. В своё время Джоан была известна людям за свое мастерство в битвах и религиозные взгляды. Вампиры поняли, что она полукровка, после того, как один из них увидел ее на поле битвы. Аполлион ухватился за ее необычный статус, дабы посеять семена восстания среди упырей Европы. Он утверждал, что Джоан может оказаться самым влиятельным бессмертным существом в мире, если ее вампирские способности объединятся с силой упырей, и если это произойдет, то Джоан объединит против них всех вампиров.

– Другими словами, то же самое дерьмо, что он вылил на меня. – Мое первоначальное удивление исчезло под наплывом гнева. – Я даже не думаю, что она намеревалась сделать что‑ либо из вышесказанного.

– Тогда у Аполлиона не было ни клочка доказательств– впрочем, он до сих пор их не нашел – но полно трусливых и достаточно легковерных личностей. Было, чье мнение поколебать. Упыри начали выходить из общества бессмертных, нападая на вампиров, у которых не было Мастера. Затем они принялись открыто нападать уже на маленькие кланы, выбирая для начала самые слабые и менее связанные с другими. Пошли слухи, что они собирают армию для полномасштабного нападения на всех вампиров. Решающий поединок между видами казался неизбежным, но как только Джоан была казнена церковью, вампиры и упыри договорились о перемирии. Аполлион был относительно тих с тех пор… до недавнего времени.

Правильно, пока на сцене не появилась другая полукровка, которую можно использовать в качестве козла отпущения для своих геноцидных намерений. И теперь тот же самый сценарий разыгрывался снова, начинаясь с недавних нападений на вампиров без Мастеров.

Челюсть Тимми почти комичным образом отвисла, но я чувствовала лишь ярость, буквально переполнявшую меня.

– Ведь не только церковь желала удостовериться, что Джоан сожгли на столбе, так?

Кости на мгновение закрыл глаза.

– Нет, милая. Даже после ее смерти некоторые из упырей Аполлиона все еще боялись ее. Они выкопали ее кости и стерли их в порошок, чтобы удостовериться, что Джоан никогда не вернется.

– И вампиры позволили ей сгореть, – сказала я, повысив голос. – Она была их жертвенным ягненком, ее смерть стала ценой за перемирие.

Его пристальный взгляд был настолько темным и бездонным, что я почти чувствовала, как меня поглощают эти карие омуты.

– И да, и нет. Джоан предложили выбор: либо стать полным вампиром, либо пойти на костер. Она выбрала смерть.

Странное чувство горя поползло сквозь меня. Несмотря на то, что Жанна была мертва уже столетия до того, как я родилась, маленькая часть меня чувствовала себя так, будто я потеряла друга. Она была единственным человеком, который знал, каково это – не вписываться ни в человеческий мир, ни в вампирский.

Ее, как и меня, карали за нежелательную уникальность, но даже если бы она предпочла вампиризм смерти, преследования Аполлиона могли и не закончиться. Нет, если всем обращенным полукровкам суждено закончить так же странно, как и мне. Я была таким же полноценным вампиром, как и предполагалось, но из‑ за моих странностей лидер упырей по‑ прежнему пытался использовать меня в качестве спички для розжига войны.

В тот момент я решила убить Аполлиона. Мы не хотели делать этого, чтобы тем самым не укрепить его дело, превратив в мученика, но даже если мне придется выставить это мучительно болезненным несчастным случаем, я уничтожу этого упыря. Было не достаточно просто остановить или дискредитировать его. Он просто выждет, пока в истории не появится другой полукровка, чтобы использовать его в качестве ребенка с плаката, дабы сплотить купленную страхом поддержку в собственных поисках власти. Я не позволю этому случиться.

– Неудивительно, что ты был так уверен, что за всеми недавними нападениями стоит Аполлион, – спокойно сказала я. – И ты должен был рассказать мне все это раньше.

– Этот подонок еще жив? – ошеломленно выдохнул Тимми.

– Я собирался рассказать тебе, Котенок. – Его рот скривился. – Хотя признаюсь в большом отвращении к этой теме, как ты можешь догадаться.

Конечно, могла. Теперь я знала, как высоки ставки, раз уж Аполлион вернулся к своим старым уловкам – а все указывало на то, что так оно и есть. Не останови мы его чуть раньше, сейчас мы бы уже приблизились к переломному моменту, а нация вампиров могла бы запросто предложить Аполлиону ту же самую цену для предотвращения войны, что и в прошлый раз: жизнь полукровки.

Или, как в моем случае, жизнь ненормального, главным образом мертвого вампира с периодически возвращающимся сердцебиением и по‑ настоящему странной диетой. Мне бы даже не предложили альтернативу, как Жанне, учитывая, что меня уже обратили. Если нация вампиров заключит такую сделку, для меня мир окажется не достаточно большим, чтобы суметь скрываться. Не тогда, когда девяносто пять процентов всех вампиров внезапно с криками начнут охоту за моей головой, дабы предотвратить всеобщее столкновение наших видов.

И Кости умрет, защищая меня от своего собственного рода, независимо от того, насколько безнадежна наша ситуация. Я знала это, потому что сделаю то же самое для него. Теперь его жестокость с Эдом, Скретчем и даже Дэйвом, которого Кости считал другом, обрела намного больше смысла. Помешать Аполлиону разжечь войну – не единственная цель. Мы должны остановить его прежде, чем даже приблизимся к этому пункту. В противном случае я буду тостом, а Кости вместе со мной.

– Ладно, – сказала я совершенно спокойным голосом, потому как ситуация была настолько серьезна, что толкнула меня еще дальше за пределы моего обычного мужества. – Нам придется работать еще быстрее, да?

– Есть ли что‑ нибудь, в чем я могу помочь?

Голос Тимми был хриплым, но я повернулась к нему с благодарной, хотя и несколько наигранной, улыбкой.

– Я так рада, что ты спросил.

* * *

Городские огни сливались в сплошное пятно от скорости, с которой Кости несся по автостраде. Я обхватила его за талию скорее ради комфорта, чем из страха упасть с мотоцикла.

Несмотря на то, что я больше не боялась на них ездить – быть мертвым имеет тенденцию излечивать множество страхов – я все еще не думала, что когда‑ нибудь полюблю их так же, как Кости. К тому же, вряд ли вы увидите меня, разъезжающей на нем без шлема, как это делал он. Не со всеми этими букашками, наводнившими теплый летний воздух. Фу.

Последние десять дней мы провели в бесполезных походах по клубам в надежде, что покажемся настолько бестолковыми и расслабленными, что какие‑ нибудь упыри‑ подстрекатели не смогут воспротивиться желанию напасть на нас. Как оказалось, безуспешно. Эд и Скретч тоже не видели ни одного из тех упырей. Тимми, согласившись помочь нам, не принес от своих источников ни одной путеводной ниточки. Дэйв, прогулявшись по местам, которые, по словам Эда и Скретча, часто посещали упыри, и занявшись активным поиском компании фанатиков, с которыми можно где‑ нибудь зависнуть, также потерпел неудачу. До сих пор счет между Аполионом и нами был 1: 0. Не в нашу пользу.

Логическая часть меня знала, что этого следовало ожидать. Ожидать, что Аполлион слишком умен, чтобы попасться так легко, но я все же была расстроена. С каждым днем, проведенным в погоне за фанатиками, у меня становилось на день меньше времени, чтобы убедить дядю и маму не нестись сломя голову к смерти, поскольку они оба, казалось, были полны решимости сделать это. Ну, хоть раз могут плохие парни быть поуступчивее?

Очевидно, нет, поэтому пришло время изменить тактику. Возможно, наше с Кости присутствие в Огайо заставило упырей Аполлиона двинуться в другой город.

А может, они собирают силы и ждут, чтобы напасть на нас. Кто знает? Очевидно, текущая стратегия не работала, и у нас просто не было времени ждать, принесут ли следующие десять дней тех же действий с нашей стороны лучшие результаты.

У меня была идея для потенциального Плана Б: показаться несколько раз без Кости. Менчерес, чтобы объяснить отсутствие Кости, всегда мог сказать, что нуждается в своем cо‑ правителе для каких‑ нибудь сфабрикованных срочных дел. Как бы то ни было, Кости категорически отказался пойти на это. Слишком опасно, заявил он, и мне оставалось одно из двух: либо закрыть эту тему, либо сделать то, что я поклялась никогда не делать снова – действовать за его спиной и рисковать, несмотря ни на что.

Несколько раз в прошлом это явилось моим принципом работы, но, несмотря на то, что в определенный момент времени кажется, будто это единственный способ разрешить ситуацию, он всегда влечет за собой последствия. Я была настроена показать, что выучилась на собственных ошибках, но неугомонная часть меня знала, что не будь я его женой, Кости согласился бы с тем, что использование меня в качестве приманки – лучший вариант. Однако мы пообещали сражаться вместе, а не так, что один из нас – обычно я – бросается в пекло, оставляя другого вне игры, и я намеревалась сдержать это обещание.

Остановить плохих парней было трудной задачей, но все же иногда кажется, что двум волевым людям построить отношения не менее сложно. Конечно, если бы Кости был покорным, а я могла бы легко принудить его, я бы не любила его так, как любила сейчас. Та же самая несгибаемая решимость, что сейчас выводила меня из себя, и привлекала меня к Кости больше всего. Почти, то же самое он сказал когда‑ то обо мне. Догадываюсь, что в дополнение к упрямству мы были еще и мазохистами.

Я выплыла из своих мыслей, когда Кости свернул с шоссе. С его безумным вождением мы достаточно быстро добрались до Чикагского пригорода, где жил Менчерес, дабы его девушка могла быть ближе к своей семье. Все же было странно думать о том, что Мега‑ Мастер вампиров строит отношения, но Менчерес с клыков до пяток был влюблен в Киру. Она, казалось, тоже была хорошим человеком, и совсем не походила на смертоносную сучку, какой была его бывшая жена. Иначе мир был бы в опасности. Когда Менчерес влюбляется в женщину, он любит безумно. Попроси Кира собственный континент в подарок на день рождения, Менчерес, скорее всего, завоюет один для нее прежде, чем она успеет задуть свечи.

Проехав по нескольким ветреным дорогам и показавшись в камере видеонаблюдения у ворот, мы выехали к дому Менчереса.

Трехэтажный дом был намного менее грандиозным, чем другие его резиденции, потому как свободно разместить в нем можно было человек пятнадцать, а не пятьдесят, как раньше. Но опять же, эти уменьшенные размеры обязаны влиянию Киры.

– Это не дом, это отель какой‑ то, – прокомментировала она то место, что первоначально выбрал Менчерес, и бывший фараон без единого протеста согласился жить в меньшем по размерам доме.

– Видишь? – прошептала я Кости, с усмешкой подталкивая его. – Он никогда с нею не спорит. Разве не мило?

Фырканье предшествовало его ответу.

– Мечтай и дальше, любимая.

Кости припарковал Дукати как раз в тот момент, когда парадная дверь открылась и вышел Горгон – скандинавская версия Альфреда у Бэтмэна‑ Менчереса. Я сняла шлем, одновременно вытаскивая наушники от iPod– эй, будучи пассажиром, мне совсем не нужно было следить за дорожным движением – чтобы слышать что‑ нибудь еще, кроме последнего компакт‑ диска Норы Джонс.

Выражение лица Горгона было совершенно спокойным, как будто вовсе не было той симфонии стонов и криков, что раздавалась из одной из верхних комнат.

– Кости, Кэт. Менчерес сожалеет о том, что задержится, но, пожалуйста, входите.

Только благодаря моему новому вампирскому контролю я смогла сохранить серьезный вид, но Кости рассмеялся.

– Очевидно, он еще не звукоизолировал свою спальню, потому мы вполне сознаем, что он ни в малейшей степени не сожалеет о своей «задержке».

Грохот, сопровождаемый продолжительным женским визгом, заставил меня в замешательстве посмотреть наверх. Что он там с ней делает?

Горгон заморгал, отчего смех Кости стал еще злораднее.

– Я не знаю, но обязательно спрошу у него позже.

Упс… Должно быть, я сказала это вслух. Откашлявшись, я предприняла новую попытку выглядеть невозмутимо, несмотря на то, что мы по‑ прежнему слышали все в мельчайших деталях.

– Гм, какой прекрасный сад за домом, – запиналась я. – Не думаю, что у нас была возможность посмотреть его, когда мы были здесь в прошлый раз, Кости.

– Мы вернемся примерно через час, – сказал он Горгону, повышая голос так, чтобы белокурый вампир мог его услышать. Учитывая продолжительные шумы наверху, я сомневалась, что Менчерес получил сообщение, но не осталась ни минуты дольше, чтобы узнать это. Я пошла к лугу позади дома, засовывая наушники от iPod обратно в уши. С моим темпом и несколькими щелчками по кнопке увеличения громкости скоро я слышала лишь Нору, напевающую о молодой крови и призраках, возвращающихся домой. Намного лучше, чем слушать, как cо‑ правитель Кости и его девушка занимаются своими извращениями.

Кости догнал меня несколькими длинными шагами, не говоря ни слова, хотя его подергивающиеся губы красноречивее всяких слов говорили о том, как веселил его мой дискомфорт.

Конечно, его ничто не смущало. Работа в качестве жигало у богатых скучающих жен в Лондоне убило любую стыдливость, что у него была, даже раньше, чем вампиризм убил его человечность. Это был далеко не первый раз, когда я слышала, как люди занимаются сексом, ведь у меня еще с детства был сверхъестественный слух. Но это же был Менчерес – серьезный, несколько пугающий вампир, огромные силы которого лишали меня смелости с тех самых пор, как я впервые встретила его. Поэтому слышать его кричащим и стонущим, как, ну, в общем, нормальный человек, добавило еще один оттенок к его всецелой таинственности.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒