Джеки Коллинз. Голливудские связи – 4. Джеки Коллинз

Джеки Коллинз

Месть

Голливудские связи – 4

Джеки Коллинз

Месть

Глава 1

На вид девчонке было едва ли больше шестнадцати. Ее большие карие глаза казались черными из‑ за расширенных до предела зрачков, а сексуальный аппетит и изобретательность не знали пределов.

Бобби Скорч подцепил ее на бульваре Сансет около полудня – вскоре после того, как ему удалось выбраться из дома, в котором все утро толпились какие‑ то люди, шныряла полиция и царил невообразимый хаос. А все из‑ за убийства Салли Т. Тернер, суперзвезды и телевизионного секс‑ символа, его жены.

«О, Салли…» – в очередной раз подумал Бобби Скорч, с трудом ворочая отяжелевшими от наркотиков и виски мозгами. Она была такой непредсказуемой, такой импульсивной. Никто не мог знать, что она выкинет в следующую секунду, а тех, кто все же пытался, непременно ждал сюрприз.

Бобби выбрался из их владений в автомобиле горничной. Чтобы его не заметили корреспонденты, продолжавшие осаду дома, ему пришлось лечь на заднее сиденье и накрыться каким‑ то старым пледом. К счастью, эта нехитрая уловка сработала. Эппи довезла Бобби до самого отеля, в котором у него был постоянный люкс, снятый на имя его менеджера. Переодевшись, Бобби спустился на стоянку и, сев в черный «Феррари», также зарегистрированный на имя менеджера, поехал на бульвар Сансет.

Приглянувшаяся ему девчонка дежурила у дверей фешенебельного клуба и готова была ехать куда угодно. Бобби привез ее в отель, заставил раздеться, и теперь она исполняла настоящую джигитовку, сидя верхом на его могучем члене. Сам Бобби лежал на спине и терпеливо сносил эту бешеную скачку, поскольку никакого удовольствия он от нее не получал. Девчонке было далеко до Салли. С ней вообще никто не мог сравниться, и Бобби начинал это понимать, хотя был накачан амфетамином по самые брови. Его жена была неповторимой, единственной в своем роде. По сравнению с ней остальные женщины были просто шлюхами – неумелыми, неуклюжими и грубыми. Взять хотя бы эту маленькую тварь, которая корчилась на его длинном суку, как насаженная на острую щепку гусеница. Ее густо накрашенное лицо искажала гримаса поддельного блаженства, а громкие сладострастные стоны действовали Бобби на нервы своей фальшью. Он и подобрал‑ то ее в жалкой попытке забыться и теперь жалел об этом. Никто не мог заменить ему Салли – в особенности эта несовершеннолетняя шлюшка, даже имени которой он не знал.

Да что там имя! Бобби не потрудился даже спросить, не больна ли она СПИДом или гонореей, – ему это было все равно. И дело тут было вовсе не в какой‑ то его особенной смелости, хотя Бобби всегда был, что называется, рисковым парнем. Он рисковал, чтобы заработать себе на жизнь. Он рисковал, когда женился на Салли, которую многие считали пустышкой и презирали за ее силиконовые груди и крашеные платиновые волосы. Он рисковал, когда полюбил ее, но теперь Салли не стало, и Бобби было наплевать, что будет с ним самим.

Девица, продолжавшая подпрыгивать на нем, как расшалившийся ребенок на диване, раздвинула ноги еще шире, практически балансируя на его вздыбленном жезле. Из груди ее вырвался очередной хриплый стон – прелюдия приближающейся разрядки.

Но Бобби был не готов. Он не чувствовал ничего, в том числе и веса этой хрупкой, как мотылек, девушки. Тело его было напряжено, но не от страсти, а от безысходной ярости; пропитанный ядом мозг отказывался реагировать на что‑ либо, а в душе было черным‑ черно, как после пожара. Такой боли, как сейчас, Бобби не испытывал еще никогда в жизни.

Стоны проститутки превратились в короткие оргастические всхлипы, и Бобби, почувствовав, что она кончила по‑ настоящему, испустил такой громкий крик бешенства и боли, что две уборщицы, натиравшие пол в коридоре, побросали щетки и, раздираемые любопытством и страхом, бросились к дверям номера 206.

Встревоженная странной реакцией клиента, проститутка скатилась с кровати и стала поспешно одеваться. У дверей спальни она, однако, не выдержала и оглянулась. Бобби по‑ прежнему лежал, распластавшись на кровати, и символ его мужского достоинства продолжал торчать вверх, как забитая в землю свая.

Для Бобби больше не существовало понятия «кончить». Он был в аду, и это должно было продолжаться вечно.

И помочь ему не мог ни один человек.

Глава 2

– Похоже, наш герой ежедневно съедает на завтрак по цыпочке, – сказал детектив Экклз, лениво жуя измочаленную зубочистку.

– Что‑ что? – рассеянно переспросил Такки, просматривавший свои записи.

– Я говорю о Бобби Скорче, несчастном вдовце, – пояснил Экклз. – Этого быка каждая шлюха в Вегасе успела попробовать.

Такки снял очки и неприязненно посмотрел на своего напарника. Он терпеть не мог его манеру выражаться.

– Слышал, – сказал он. – У него та еще репутация. Вчера вечером – или, вернее, ночью, когда Такки вернулся домой, его жена Фэй немало рассказала мужу о Бобби Скорче – оказывается, он являлся излюбленным героем дешевых газеток.

–.. Не то чтобы я читала эту макулатуру, – поспешно добавила она. – Просто когда стоишь в очереди в кассу, удержаться порой бывает очень трудно.

«Ну разумеется, Фэй… – ласково подумал детектив. – Я только не пойму, почему ты не можешь признаться мне в этой своей тайной страсти? Может быть, тебе стыдно? Но, с другой стороны, ты же взрослая женщина, а не подросток, который прячет среди учебников затрепанный номер» Плейбоя «.

Такки уже проверил Бобби Скорча по полицейской картотеке и обнаружил, что у знаменитого каскадера достаточно солидный послужной список. Дважды он был задержан за вождение в нетрезвом виде и один раз – за неспровоцированное нападение с опасным оружием (имелась в виду водочная бутылка с отбитым донышком, с которой Бобби Скорч бросился на чем‑ то не угодившего ему фотографа). Кроме этого, за Бобби числилось ношение незарегистрированного огнестрельного оружия, вождение автомобиля с просроченной лицензией и избиение на сексуальной почве несовершеннолетней проститутки. Впрочем, для голливудской знаменитости, которой являлся муж Салли, это был достаточно скромный» джентльменский набор «. Звезды порой позволяли себе еще и не такое.

Такки вздохнул и еще раз посмотрел на своего напарника, который, сидя на краешке его рабочего стола, чистил ногти очередной зубочисткой.

– Что еще ты узнал в Вегасе? – спросил он.

– Много чего, – ответил Экклз, устраиваясь поудобнее. – Днем в субботу наш мальчик прыгал на мотоцикле через сто тридцать три автомобиля. Убийственный трюк, но Бобби, как всегда, не получил ни единой царапины. После выступления он поперся в бар со стриптизом и подцепил там трех танцовщиц, с которыми он отправился к себе в отель. Там Бобби развлекался еще часа два. Когда он уезжал, две девицы из трех все еще были с ним. Мне сказал это швейцар, который очень хорошо знает нашего героя.

– Ты хочешь сказать, что он привез девчонок в Лос‑ Анджелес? – уточнил Такки, раздумывая о том, что им это дает.

– Они сели с ним в его лимузин, когда Бобби выезжал из отеля, – сказал Ли и многозначительно поднял палец. – А сейчас ты узнаешь самое главное, приятель! Наш общий друг Бобби Скорч вовсе не приехал в Лос‑ Анджелес, как пытался уверить нас Марти Штайнер.

Этот сукин сын прилетел сюда на частном самолете. Я уже допросил пилота, и он сказал, что они прибыли в Лос‑ Анджелесе в восемь часов вечера. При таком раскладе у Бобби было достаточно времени, чтобы вернуться домой, убить жену и… Ну и так далее.

– А эти стриптизерши? Они тоже летели с ним?

– Да. В том‑ то и дело.

– Кто‑ нибудь встречал Бобби в аэропорту?

– Наемный лимузин. Я пытался разыскать водителя, но он уехал куда‑ то отдыхать. В компании по прокату лимузинов мне обещали его найти.

– А стриптизерши?

– Скоро я буду держать обеих за сиськи. » Это верно «, – подумал про себя Такки. Когда дело касалось женщин, его напарник превращался в настоящего мерзавца и сукиного сына, позволявшего себе самые грязные выпады и оскорбительные намеки, которые и намеками‑ то нельзя было назвать – настолько они были прозрачными. Про себя Такки уже давно решил, что, как только они закончат дело Салли, он решительно потребует себе нового напарника.

– А что в лаборатории? Есть что‑ нибудь новенькое? – в свою очередь поинтересовался Экклз.

– Незадолго до смерти, – сказал Такки, – Салли имела половое сношение, причем, по всей видимости, добровольное. Во всяком случае, это точно было не изнасилование, так как никаких повреждений или разрывов эксперты не обнаружили. А вот когда ее убивали, Салли отчаянно сопротивлялась. В лаборатории еще возятся с фрагментами эпителия, которые остались у нее под ногтями. Есть также кровь, которая не принадлежит Салли.

Ли кивнул, потом спрыгнул со стола и отошел к кофейному автомату. Такки проводил его задумчивым взглядом. С самого утра его не оставляло какое‑ то странное чувство. За свою карьеру полицейского он раскрыл уже двадцать шесть убийств, но еще ни одно из них не доставляло ему столько беспокойства, как это. Главное, он никак не мог отделаться от воспоминаний об искромсанном трупе, плававшем в луже крови. Трудно было поверить, что это была Салли Тернер – прелестная и очаровательная, обожаемая и вожделенная.

Пока главными подозреваемыми оставались оба мужа Салли.

Детектив Такки снова сосредоточился на своих заметках, сделанных мелким, но аккуратным почерком. По личному опыту он знал, что, когда расследуешь убийство, необходимо записывать все мелочи, пусть даже сначала они могут показаться совершенно незначительными или не имеющими отношения к делу. Важны были и улики, но в данном случае их практически не было – убийца не оставил ни следов, ни отпечатков пальцев, ни орудия убийства. Даже свидетелей – и тех у Такки не было ни одного человека. И тут детектив вспомнил о пуле, извлеченной из ствола пальмы за спиной несчастного Фру‑ фру, убитого в нескольких шагах от своего домика в саду. Бедняга, несомненно, был случайной жертвой, оказавшейся в неподходящем месте в неподходящий момент. Очевидно, встревоженный громкой музыкой и яростным лаем двух собачонок Салли, он вышел из дома, чтобы выяснить, в чем дело. Быть может, он даже услышал крики. Соседи, впрочем, не упоминали ни о криках, ни о выстреле – их беспокоила только музыка и собачий лай, но ничего странного в этом не было. Дома в этом районе были такими большими и так далеко отстояли один от другого, что Такки было даже удивительно, как соседи вообще услышали что‑ либо.

Итак, пуля, которая попала в лицо эконому, была его единственной уликой, и Такки решил проверить, не подходит ли она к одному из револьверов, зарегистрированных на имя Бобби Скорча или Эдди Стоунера Кроме этого, он планировал провести повторный опрос соседей; бывали случаи, когда даже через несколько суток после преступления свидетели вспоминали важные подробности, которые поначалу показались им не имеющими значения.

Мельчайшие подробности, незначительные детали – именно среди них порой можно было отыскать ключ к решению загадки. А детектив Такки был хорошо известен своими умением работать с деталями.

Глава 3

Офисное здание, в котором размещалось Международное артистическое агентство, производило внушительное впечатление. Спроектированное Ричардом Майером, одним из самых известных современных архитекторов, построившим, кроме всего прочего, великолепный музей Гетти, оно поражало изяществом линий, совершенством и пропорциональностью форм. Снаружи здание было отделано белоснежным итальянским мрамором и стеклом, однако и того, и другого было настолько в меру, что глаз воспринимал его скорее как выросший естественным путем кристалл мелочно‑ белого кварца, а не как творение человеческих рук. Просторный вестибюль тоже был отделан мрамором с бледно‑ голубыми прожилками лазурита, а единственным его украшением служила, огромных размеров картина Дэвида Хокни с изображением плавательного бассейна.

Мэдисон Кастелли успела заметить все это за те несколько секунд, которые потребовались ей, чтобы пересечь вестибюль и подойти к конторке дежурной секретарши.

– Я к мистеру Фредди Леону, – сказала она, предъявляя свое журналистское удостоверение.

Дежурная секретарша – японка или кореянка – подняла на нее заинтересованный взгляд:

– Вам назначено?

– Безусловно, – ответила Мэдисон чуть ли не с гордостью. Наверняка это первый случай, подумала она, когда недоступный Фредди согласился встретиться с представителем прессы.

– Будьте добры, подождите минутку, – сказала секретарша, указывая на ряд кресел у стены. – Сейчас я свяжусь с кабинетом мистера Леона.

Мэдисон кивнула, но, вместо того чтобы сесть, снова пересекла вестибюль и остановилась под картиной Дэвида Хокни. Это было настоящее произведение современного искусства, а Мэдисон всегда была неравнодушна к живописи. Чтобы создать что‑ то по‑ настоящему стоящее, художнику нужно было найти самый выигрышный ракурс; точно так же и журналисту требовалась подчас одна удачно составленная фраза, один хлесткий заголовок, чтобы читатель попался на крючок. И работа Хокни была именно такого рода. Даже Мэдисон было трудно от нее оторваться, хотя, на ее взгляд, и сюжет, и колористика были чересчур уж калифорнийскими. На взгляд жительницы Нью‑ Йорка, на картине было слишком много солнца.

« Ну вот я и на месте, в вестибюле могущественного МАА „, – подумала Мэдисон, возвращаясь к конторке и садясь на стул. Мельком бросив взгляд на часы, она увидела, что они показывают без одной минуты одиннадцать. – Интересно было бы узнать, сколько минут своего драгоценного времени уделит мне знаменитый Фредди? А может, Фредди совсем не так страшен, как его малюют?.. “

Фредди Леон был самым известным и самым влиятельным агентом в Лос‑ Анджелесе. Он также был самым скрытным из своих коллег. Свои секреты, а также все подробности, касающиеся его частной жизни, Фредди оберегал так ревностно, что даже вездесущая журналистская братия вынуждена была питаться лишь жалкими крохами информации, да и те вызывали серьезные сомнения в их достоверности. Теперь, когда Виктор добился этого интервью, все зависело только от нее, и Мэдисон неожиданно почувствовала, что волнуется.

«Скорей бы уж все кончилось, – малодушно подумала она. – Чем короче будет интервью – тем лучше, иначе я не успею на похороны Салли».

Воспоминание о похоронах, назначенных на вторую половину дня, повернуло мысли Мэдисон в другое русло. Она прилетела в Лос‑ Анджелес всего три дня назад, а за это время случилось столько всего.

Разумеется, Мэдисон не ожидала от своей командировки в Лос‑ Анджелес ничего подобного, однако это лишь подтверждало давно усвоенную ею аксиому: за каждым углом человека подстерегает что‑ то новое, удивительное или печальное, но всегда непредвиденное.

Побарабанив пальцами по мрамору конторки, Мэдисон вопросительно посмотрела на секретаршу, которая разговаривала по телефону. Из своего журналистского опыта она знала, что чем более высокое положение занимает интервьюируемый, тем меньше приходится его ждать. »

Бросив взгляд на часы, Мэдисон дала Фредди еще пять минут, и действительно, вскоре секретарша подняла голову.

– Сейчас за вами спустятся, мисс Кастелли, – сказала она и снова углубилась в работу.

– Благодарю вас, – машинально ответила Мэдисон. Через несколько секунд в вестибюле появился молодой чернокожий служащий в элегантном, с иголочки, костюме и дорогих очках в роговой оправе.

– Простите, это вы – мисс Кастелли? – вежливо спросил он.

– Да, это я.

– Вас ждут. Следуйте за мной, пожалуйста. Вместе они прошли к застекленным лифтам, поднялись на двенадцатый этаж и прошли длинным коридором, в который выходило множество дверей. Наконец молодой человек ввел Мэдисон в приемную, где царствовала Рита Сантьяго.

– Доброе утро, мисс Кастелли, – сказала она, смерив Мэдисон оценивающим взглядом.

На вид Рите Сантьяго было сорок с небольшим. Невысокая, стройная, она выглядела бы очень привлекательно, если бы не строгое, почти суровое выражение лица. Впрочем, Мэдисон быстро догадалась, что эта суровость адресована лично ей. Она была журналисткой, » нежелательным элементом»и, следовательно, – личным врагом Риты.

– Доброе утро, миссис Сантьяго, – ответила Мэдисон, обворожительно улыбаясь. – Надеюсь, вы извините меня за мой вчерашний звонок. Я была уверена, что о моем приезде уже известно, а оказалось…

– Мистер Леон ждет вас, – перебила ее Рита. – Сюда, пожалуйста…

С этими словами Рита провела Мэдисон в просторный кабинет, из окна которого открывался великолепный вид на Сенчури‑ Сити. Сам кабинет был оборудован скорее как библиотека, а не как рабочее помещение: у стен стояли мягкие диваны, на стенах висели полки с книгами и дорогие картины. В самом центре комнаты стоял большой стол из стекла и стали, за которым восседал сам великий Фредди Леон. Он работал с какими‑ то бумагами и даже не поднял головы, когда Рита появилась на пороге.

– Присаживайтесь, – вполголоса сказала Рита, указывая Мэдисон на бидермайеровское кресло, стоявшее возле стола.

Мэдисон села, при этом у нее появилось такое ощущение, что если она не заявит о себе немедленно и самым решительным образом, то ее попросту вышвырнут в течение пятнадцати секунд. Она уже открыла рот, чтобы заговорить, но Рита опередила ее.

– Мистер Леон, – сказала она самым деловым тоном, – клиент, которому вы назначили на одиннадцать тридцать, только что позвонил и предупредил, что он на пять минут задержится. Я предупрежу вас за три минуты до этого срока.

«Гм‑ м… – подумала Мэдисон. – Неужели он действительно думает отделаться от меня так скоро? Ну уж дудки! »

Рита вышла. Фредди Леон за столом продолжал как ни в чем не бывало перекладывать бумаги.

– Доброе утро, мистер Леон, – сказала Мэдисон самым твердым голосом, на какой она только была способна. – Я очень рада, что вы сумели выкроить полчаса, чтобы принять меня, – добавила она, не скрывая иронии. Пусть Фредди знает, что и она знает себе цену.

Фредди отложил ручку и впервые поднял голову, чтобы посмотреть на нее. Перед ним сидела изящная красивая молодая женщина с черными как смоль волосами, большими темными глазами и полными губами.

Мэдисон ответила ему смелым, почти вызывающим взглядом. Она тоже рассматривала его. У Фредди было непроницаемое лицо профессионального игрока в покер, которое казалось холодным и неприступным, даже несмотря на приятные, правильные черты. Прямые каштановые волосы были чуть тронуты на висках сединой, а быстрая улыбка, заставлявшая чуть‑ чуть кривиться прямой решительный рот, совсем не отражалась в глазах, которые оставались холодными и внимательными.

– Доброе утро, мисс Кастелли, – промолвил Фредди. – Как вам, наверное, известно, я принял вас лишь в качестве очень большого одолжения, которое я сделал из‑ за моих… гм‑ м… друзей. Обычно я не даю интервью, о чем вы, конечно, знаете.

– Я знаю, мистер Леон. Наверное, поэтому к вам послали именно меня. Мне приходилось брать интервью у людей, которые, как и вы, не любили общаться с прессой. И многие из них в конце концов остались довольны, хотя были и исключения. – Она улыбнулась. – Я надеюсь, что вы не окажетесь в числе последних, мистер Леон.

Фредди улыбнулся в ответ, но его взгляд так и не потеплел.

– Должен вас предупредить, мисс Кастелли, что я – довольно скучный собеседник, – сказал он, постукивая по столу согнутым указательным пальцем.

– Разве это не мне решать? – рассмеялась Мэдисон.

– Кто знает… – Фредди пожал плечами. – Смотря по тому, какая вы журналистка. Кстати, вы действительно так хороши, как мне сказали?

– Ну, об этом надо спрашивать не у меня, а у тех, с кем я работала раньше, – спокойно ответила Мэдисон, хотя эта хорошо замаскированная атака переставала ей нравиться. – Мне приходилось брать интервью у Генри Киссинджера, Фиделя Кастро, Маргарет Тэтчер и Шона Коннери, так что выбор за вами.

– Довольно разношерстная компания, на мой взгляд, – проговорил Фредди. – Впрочем, имена, которые вы назвали, действительно впечатляют.

Мэдисон слегка покраснела, что было весьма кстати.

– В конце концов, имена – это только имена, – проговорила она. – Быть может, если бы вы прочли то, что я написала об этих людях, вы сумели бы составить обо мне собственное мнение.

– Что ж, пожалуй, это было бы интересно, – сказал Фредди, и Мэдисон внутренне затрепетала, почувствовав подвох. Пора было либо брать инициативу в свои руки, либо уходить.

Мэдисон предпочла первое.

– Если позволите, я сегодня же пришлю вам мои статьи по факсу. Скажем, после обеда, – быстро сказала она, причем «после обеда» совершенно недвусмысленно прозвучало как «после интервью».

Фредди продолжал внимательно рассматривать ее, пытаясь определить, что перед ним за человек.

– Прежде чем вы начнете задавать мне ваши вопросы, – сказал он, – я хотел бы предупредить, что я не собираюсь обсуждать с вами заработки моих клиентов. Я вообще не обсуждаю моих клиентов – это противоречит моим принципам. Кроме того, я не стану отвечать на вопросы, касающиеся моей семьи, политики, секса и моего личного мнения по любым проблемам. Имейте это в виду.

Мэдисон вежливо засмеялась:

– Вот так интервью!..

– Да, для вас это большая неудача, – подтвердил Фредди, энергично кивнув головой. Ему нравилось, что эта Кастелли не трепещет и не благоговеет перед ним, что было ему внове. – Поймите, мисс, говоря откровенно, я не хочу фигурировать в «вашем журнале. И ни в каком другом тоже.

– Мистер Леон, – терпеливо проговорила Мэдисон. – Наших читателей очень интересует все, что происходит в Голливуде, а вы как раз и есть тот человек, который стоит за большинством процессов и громких событий. Ваше имя известно многим, люди слышали о вас, но… и только. Вы, конечно, можете со мной не согласиться, но, когда человек становится по‑ настоящему знаменитым и, не побоюсь этого слова, великим, ему приходится отказываться от своего права на частную жизнь. Конечно, не во всем, не полностью, но все же…

– И тем не менее я не изменю своего решения, мисс Кастелли.

– Пожалуйста, зовите меня просто Мэдисон. В ее глазах было что‑ то такое, что Фредди неожиданно почувствовал к ней расположение и… доверие. Мэдисон совсем не была похожа на бойких, нахрапистых журналистов, с которыми Фредди приходилось встречаться на открытых приемах и разного рода церемониях. Перед ним явно была умная, воспитанная женщина, которая хорошо знала, чего хочет, и не боялась идти к цели. На мгновение он даже забыл, что перед ним – враг.

– Выпьете что‑ нибудь? – предложил Фредди. – Могу предложить вам минеральную воду, яблочный сок или диетическую» Кока‑ колу «.

– Давайте лучше сделаем так: мы вместе пойдем куда‑ нибудь и я угощу вас кофе. Заодно и поговорим. Фредди удивленно приподнял брови.

– Простите, как вы сказали? – медленно переспросил он.

– Ну пожалуйста, – кокетливо протянула Мэдисон. – Мы ведь оба знаем, что все это просто… игра. Я имею в виду вашего клиента, который якобы должен прийти к вам в одиннадцать тридцать или около того. Я не думаю, что он действительно существует. Почему бы нам, мистер Леон, не съездить в какое‑ нибудь приличное кафе? Мы бы взяли там по чашке горячего кофе и поговорили бы о том, как вы пришли в этот бизнес. Нашим читателям до смерти хочется узнать, с чего вы начинали и как добились такого колоссального успеха.

– Ну‑ ну, не надо драматизировать, – слегка поморщился Фредди, хотя ему было приятно слышать от нее эти лестные слова.

– Обещаю, что не буду лезть в вашу личную жизнь, – быстро сказала Мэдисон. – Мне просто хочется написать о вас как об обычном, живом человеке, достигшем власти и могущества благодаря своим усилиям и таланту, а не как о холодном и бездушном голливудском воротиле, как вас представляет большинство простых людей.

При этих ее словах Фредди не выдержал и рассмеялся, и это помогло ему отчасти избавиться от напряжения прошедших двадцати четырех часов – Вы умеете говорить убедительно… Мэдисон. Честно говоря, я и сам не прочь выбраться отсюда на часок‑ другой – сегодняшнее утро было не слишком удачным.

– Значит, мне можно будет угостить вас кофе? – спросила Мэдисон, в упор глядя на него.

Она действительно была красивой и умной, а женский ум всегда привлекал Фредди.

– Почему бы нет? – ответил он и сам удивился. – Могу я хоть раз позволить себе что‑ то вроде авантюры?

С этими словами Фредди встал из‑ за стола и вышел вместе с Мэдисон в приемную.

Увидев их вместе на пороге кабинета, Рита Сантьяго сделала каменное лицо.

– Вы уходите? – спросила она, неодобрительно приподнимая свои красивые, изогнутые дугой брови. – А как быть с клиентом, который придет в одиннадцать тридцать пять?

– Надеюсь, вы успеете перенести встречу, – небрежно бросил Фредди и незаметно подмигнул Мэдисон. – А лучше – совсем отменить. Мисс Кастелли уговорила меня оставить мой кабинет на пару часов. Думаю, за это время ничего страшного здесь не случится.

Услышав эти слова, Рита нахмурилась. Уже давно она не видела шефа таким беззаботным и веселым.

– Очень хорошо, – промолвила она и поджала губы. – Если вы уверены…

– Совершенно уверен, Рита.

– А если позвонят из больницы?

– Переадресуйте звонок на мой мобильный телефон, – ответил Фредди, пропуская Мэдисон в коридор.

Глава 4

Кристин никак не могла справиться с дрожью, сотрясавшей все ее тело. И дрожать было от чего. Никакой одежды на ней не было, к тому же всю прошедшую ночь она просидела запертой в этой пустой комнате, в маленьком и странном домике на берегу. Страха Кристин не испытывала. Она запретила себе бояться, и у нее это почти получалось.

« Все это просто еще одна дурацкая выдумка мистера Икс «, – уговаривала она себя, и, хотя это было слабое утешение, на нее оно подействовало. Когда же в щелях между досками, которыми было заколочено окно, забрезжил свет, она и вовсе приободрилась. Кристин была уверена, что скоро мистер Икс вернется и выпустит ее.

Накануне вечером она встретила его в конце набережной Санта‑ Моника, как и было условлено. Как и в прошлые разы, мистер Икс был одет как шофер: на голове у него была низко надвинутая на лоб черная бейсболка, глаза скрывали черные очки‑ экран.

– Куда мы поедем? – спросила Кристин, когда он взял ее за руку и повел к своему лимузину.

– В свое время узнаешь, – лаконично ответил мистер Икс, усаживая ее на заднее сиденье. От этой его сдержанной манеры веяло могильным холодом, но Кристин неожиданно поймала себя на том, что начинает к этому привыкать. Мистер Икс был как будто послан к ней высшими силами в наказание за грехи, и отделаться от него не было никакой возможности.

Потом Кристин подумала, что, какой бы скверной ни казалась ей ее жизнь, все же ей повезло больше, чем Чери, которая лежала в коме. И все только из‑ за того, что когда‑ то она, на свое несчастье, увлеклась нестоящим, никчемным человеком.

Хоуи Пауэре… Кристин не могла спокойно слышать это имя. Это он погубил Чери, и это сошло ему с рук потому лишь, что он был богат.

– Надень повязку, – жестко проговорил мистер Икс, садясь за руль.

Кристин повиновалась. Нашарив на сиденье мягкую бархатную полумаску, она надела ее и откинулась на спинку сиденья.

« Я проститутка, – сказала она себе. – Пока клиент платит, я готова сделать все, что он потребует. И чем бы это в конце концов ни закончилось, я знаю, что я это заслужила «.

Минут двадцать мистер Икс гнал лимузин по шоссе Пасифик‑ Кост, потом свернул на какую‑ то ухабистую грунтовую дорогу. Когда лимузин наконец остановился, он рывком распахнул дверцу и буквально выволок Кристин наружу.

Она услышала мерный шум океанского прибоя, ощутила на щеках свежий ночной воздух, и на мгновение ей стало страшно.

– Можно мне снять повязку? – спросила она с необычной для себя робостью.

– Нет, – коротко ответил мистер Икс. Не выпуская ее руки, он повел девушку за собой по каким‑ то крутым каменным ступенькам. Несколько раз Кристин чуть не упала, но мистер Икс каждый раз рывком ставил ее на ноги. Наконец он привел ее к какому‑ то строению и, отперев дверь, втолкнул внутрь. В доме пахло сыростью и пылью, и Кристин догадалась, что дом не жилой.

Мистер Икс подвел ее к кровати и, толкнув на голый матрас, велел раздеться.

– Что?.. – переспросила Кристин, у которой неожиданно закружилась голова.

– Ты слышала, что я сказал.

Из всех ее свиданий с мистером Икс это было, пожалуй, самым жутким. Этот человек был настоящим извращением, получавшим удовольствие от чужого страха и чужих страданий.

– Где мои деньги? – спросила Кристин, казня себя за то, что не потребовала их раньше.

– Ты говоришь как настоящая шлюха, – проговорил мистер Икс и сунул ей в руки плотный пакет, набитый купюрами.

Кристин ощупала деньги и неожиданно почувствовала себя увереннее. Этой суммы им с Чери должно было хватить надолго.

– Раздевайся, – повторил мистер Икс своим монотонным, невыразительным голосом. – Только медленно.

Кристин встала с кровати и сделала все, как он велел. Она ненавидела себя, ненавидела его, но послушно скинула платье, расстегнула лифчик и стащила тонкие кружевные трусики.

Оставшись совсем голой, она сразу почувствовала себя особенно уязвимой и беззащитной. Правда, мистер Икс, хоть и требовал от нее разных штучек, никогда не трогал ее в сексуальном плане, но ведь все когда‑ нибудь бывает впервые. Неужели он собирается заняться с ней любовью?

Внезапно Кристин услышала стук захлопнувшейся двери, сопровождавшийся громким щелчком замка. Потом снаружи послышался леденящий душу смех и наступила мертвая тишина.

Выждав несколько секунд, Кристин сорвала с глаз повязку, но в помещении было темно, как в угольной яме. Она не видела абсолютно ничего.

Именно в этот момент Кристин поняла, что она здесь совершенно одна.

Сначала она даже не испугалась. Ведь она хорошо знала, что мистер Икс – шизанутый извращенец. Для него это был просто еще один способ получить удовольствие.

Присев на корточки, она принялась шарить руками по полу, пытаясь найти платье и все остальное, но ничего не нашла. Мистер Икс забрал ее одежду с собой.

Это открытие тоже ее не обескуражило. Вытянув перед собой руки, Кристин обошла всю комнату и наконец нащупала дверь, но та была крепко заперта. Рядом с дверью оказалось окно, но оно, очевидно, было заколочено и не открывалось. Других выходов из комнаты не было, и Кристин поняла, что ей придется сидеть взаперти до тех пор, пока мистер Икс не вернется и не выпустит ее.

Делать было нечего, и Кристин вернулась к кровати. На спинке висело тонкое шерстяное одеяло; она закуталась в него и попыталась уснуть.

И вот наступило утро, и дневной свет начал понемногу просачиваться сквозь щели между досками, которыми было забито окно. Скоро приедет мистер Икс – приедет, отопрет дверь, и она выйдет на свободу.

Но, сколько бы денег он ни предложил ей в следующий раз, Кристин твердо решила, что больше не будет иметь с ним никаких дел. Ни за что и никогда.

Глава 5

Анджела Мускони отлично знала, что поступает неблагоразумно, но, с другой стороны, она никогда бы не стала тем, кем она была теперь, если бы всегда и везде поступала по правилам. Вот почему, действуя вопреки логике и здравому смыслу, она внесла залог за своего бывшего любовника Эдди Стоунера.

Анджела примчалась в участок через полчаса после звонка Эдди, швырнула на стол деньги, и через несколько минут Эдди был свободен.

Он и правда был рад видеть свою бывшую любовницу. Анджела уже была кинозвездой с солидным банковским счетом, на который Эдди возлагал определенные надежды. Тот факт, что она все‑ таки приехала за ним, казался ему лучшим доказательством того, что Анджела еще питает к нему какие‑ то чувства. Если бы Эдди был ей безразличен, она бы просто послала его куда подальше.

– Ты выглядишь просто чудесно, Анжелина, – промурлыкал Эдди, когда она везла его в собственном» Феррари»к нему домой.

– Я и должна так выглядеть, дорогой, – с усмешкой отозвалась Анджела, думая о том, что за прошедшие годы Эдди изрядно поистерся и поистаскался. – Я же теперь чертова кинозвезда.

– Хорошо, что по крайней мере один из нас чего‑ то добился, – вздохнул Эдди и поскреб заросший подбородок.

– Твой поезд тоже еще не ушел, – отозвалась Анджела, небрежно ведя машину одной рукой. – Ты ведь еще молод. Сколько тебе сейчас? Двадцать девять?

– Тридцать, – мрачно откликнулся он. – Мне тридцать, и я уже вышел в тираж.

– Ну, не все так плохо, – беспечно отозвалась Анджела.

– Да пойми ты! – вскипел Эдди. – Эти свиньи вытащили меня из постели посреди ночи и бросили в кутузку. Они серьезно думают, что я сделал это!..

– Что именно? – лениво уточнила Анджела.

– Убил Салли – вот что!

– А ты ее убил? – Она бросила на него быстрый любопытный взгляд.

– Ни хрена подобного! – окрысился Эдди. – Как ты могла подумать?!

– Просто я хорошо помню, как ты нас поколачивал, – отозвалась Анджела. – И меня, и Салли. Скажешь, не было этого?

– Ну, время от времени меня действительно слегка заносило, – согласился Эдди, пожимая плечами.

Но Анджела прекрасно помнила, что заносило Эдди отнюдь не слегка. Когда он приходил в ярость, он себя не помнил и мог сделать все, что угодно. Смотреть на него в эти моменты было и страшно, и противно: глаза Эдди наливались кровью и становились бессмысленными, изо рта летела слюна, а огромные кулаки так и мелькали в воздухе, словно крылья ветряка. Анджелу он избивал и по поводу и без повода; редкий день обходился без скандала, и она только с облегчением вздохнула, когда Салли отбила у нее это сокровище.

– Может, тебя немного «занесло»и в субботу вечером, когда ты убил Салли? – дерзко спросила Анджела, уверенная, что теперь, когда она стала знаменитой, Эдди не посмеет тронуть ее и пальцем.

– Сказано тебе – не был я там! – огрызнулся Эдди. – И что ты вообще ко мне привязалась? Ты что, коп? Или прокурор?

– Я просто спросила. И нечего так нервничать.

– Я знаю, кто это сделал. – сказал Эдди мрачно. – Наверняка это был он – Бобби Скорч. Этот татуированный орангутанг никогда мне не нравился.

– Откуда ты знаешь? – заспорила Анджела. – Я совершенно уверена, что Салли зарезал какой‑ нибудь свихнувшийся кретин из числа ее фанатов. У меня у самой их целая армия, и порой они ведут себя как настоящие маньяки. И у Салли, конечно, тоже были такие поклонники.

– Нет, это был Бобби, – упрямо повторил Эдди. – Он же псих, к тому же он буквально живет на наркотиках. Я раз видел его в деле. Он…

– В каком деле? – любопытно спросила Анджела.

– Да в любом, – уклончиво ответил Эдди. – Разве нормальный мужик сможет так прыгать на мотоцикле? Да у него от страха все отвалится, и он в три месяца станет импотентом. А Бобби… Словом, езжай побыстрей, – перебил он сам себя. – Я хочу поскорее добраться до телевизора и посмотреть новости. Коп, который меня допрашивал, сказал, что ее зарезали ножом. Ты не слышала, что там еще передают?

– Да почти ничего, – равнодушно ответила Анджела. – Ничего такого, чего бы мы с тобой не знали.

За разговором они быстро добрались до дома, где жил Эдди. Анджела поднялась к нему, и, как и следовало ожидать, очень скоро они оказались в одной постели, предаваясь бурным ласкам. Секс с Эдди не только не разочаровал ее, но, напротив, доставил самое настоящее удовольствие, которого Анджела не испытывала, пожалуй, с тех самых пор, как они расстались. Актером Эдди был посредственным, но под одеялом ему не было равных. Используя киношный сленг, его можно было назвать сексуально‑ кассовым хитом.

Только когда они как следует насытились друг другом, Анджела вспомнила о Кевине, который все еще лежал в постели и ждал, пока она принесет ему поесть. Первым побуждением Анджелы было встать и одеться, но потом она подумала, что Кевин может подождать еще. Или вообще обойтись без завтрака. Главное, в ее жизни снова появился Эдди – тот самый Эдди, которого она считала закрытой страницей. Очевидно, она ошиблась.

– Почему ты бросил меня и ушел к Салли? – строго спросила она, приподнимаясь на локте и пристально глядя Эдди в лицо. – Ведь я была совсем ребенком. Ты поступил со мной так, словно я была ничем, пустым местом.

– Ты до сих пор ребенок, – ухмыльнулся Эдди, прекрасно осознававший свои достоинства. Стоило ему десять минут поработать своим копьем, и женщина – любая женщина – готова была плясать под его дудку.

– И небось, богатенький… – добавил он, не считая нужным скрываться от нее. Анджела Мускони была в его руках вместе со своим банковским счетом.

– Это верно, – хихикнула Анджела.

– А что ты делаешь со своими бабками? – спросил Эдди и потянулся за лежавшими на тумбочке сигаретами.

– Что захочу, то и делаю, – ответила Анджела беспечно.

– Ты с кем‑ нибудь встречаешься? – небрежно уточнил Эдди.

Анджела фыркнула:

– Ты что, не читаешь журналы для фанатов?

– Я уже вышел из этого возраста, – саркастически хмыкнул Эдди. – Так что уж ты скажи…

– Я сейчас живу с Кевином Пейджем, – с гордостью объявила Анджела.

– С этим педиком? – удивился Эдди.

– Он не педик, – обиделась она.

– Ну‑ ну, не сердись, крошка, – улыбнулся Эдди, пуская дым прямо ей в лицо. – Он «голубенький», это как пить дать.

– Кевин не гей, я‑ то уж знаю.

– Да? – Эдди ущипнул ее за левую грудь. – В любом случае он не умеет делать динь‑ динь так, как я.

Это было верно. Кевин мог красоваться на обложках десятков фэн‑ журналов для девочек, но в постели он все еще был тороплив и неловок, как школьник.

– Ах ты, надутый индюк! – со вздохом сказала Анджела и придвинулась поближе к Эдди, надеясь снова почувствовать прикосновения его умелых рук и языка, который был таким гибким, таким проворным и таким вездесущим.

Эдди самодовольно рассмеялся:

– Разве ты этого не знала?..

Глава 6

– Что там секретарь упомянула насчет больницы? – спросила Мэдисон, усаживаясь рядом с Фредди на переднем сиденье его блестящего темно‑ бордового «Роллс‑ Ройса».

– Это не для печати? – уточнил Фредди.

– Разумеется, нет, – кивнула Мэдисон. – Кстати, когда статья будет готова, я пришлю ее вам на визирование, так что вы сможете еще раз ее посмотреть и выкинуть все, что покажется вам… гм‑ м… лишним.

– Моего партнера вчера подстрелили.

– Макса? Макса Стила?

– А вы его знаете?

– Да, немного… Пару дней назад мы познакомились с ним на утренней пробежке.

– Я вижу, Мэдисон, вы даром времени не теряете.

– Так с ним все в порядке?

– Это еще не попало в программы новостей, – медленно сказал Фредди, глядя прямо перед собой. – В настоящее время Макс находится в отделении интенсивной терапии. Моя жена дежурит у его постели.

– Какая ужасная новость, – сказала Мэдисон несколько растерянно.

– Это вообще не новость, – резко возразил Фредди. – Лично я очень бы хотел, чтобы это никогда не попало в газеты, но избежать огласки, видимо, не удастся. Кстати, именно поэтому вам и удалось выманить меня из офиса – я никак не мог сосредоточиться на работе. Дело еще и в том, что в последнее время мы с Максом… не очень ладили.

– О боже! Надеюсь, он все‑ таки поправится.

– Я тоже, – сухо сказал Фредди. – Потому что если Макс умрет, мне будет очень трудно доказать, что это не я подослал к нему убийцу. Нет, конечно, обвинять меня никто не будет, но разговоры такие, несомненно, пойдут, а мне это ни к чему. Это может повредить моей репутации.

– Цинизм тоже может повредить вашей репутации, – заметила Мэдисон, гадая про себя, зачем он вообще ей это сказал.

– Давайте с вами договоримся, Мэдисон, – сказал Фредди, сворачивая на бульвар Санта‑ Моника. – До тех пор, пока я не разрешу вам включить ваш диктофон, все, что я скажу, должно оставаться строго между нами. Согласны?

– Согласна.

– Вот это правильно.

Некоторое время они ехали молча, потом Мэдисон печально заметила:

– Все‑ таки Лос‑ Аяджелес – очень жестокий город.

– А вы сами откуда? – удивился Фредди.

– Я из Нью‑ Йорка.

– Можно подумать, что у вас не так, – едко заметил Фредди.

– Не знаю… – Мэдисон покачала головой. – Я пробыла здесь всего три дня, и пожалуйста: сначала убили Салли Тернер, потом нашли на берегу какую‑ то блондинку, а теперь ваши известия – ранили вашего партнера.

Фредди пожал плечами:

– Что же вы удивляетесь? Полистайте газеты. Подобные вещи случаются не только в Лос‑ Анджелесе.

– А Макс… Он был дома, когда это случилось?

– Нет. Полиция нашла его на подземной автомобильной стоянке – очевидно, кому‑ то слишком понравился его золотой «Ролекс». – Фредди вздохнул. – Сколько раз я ему говорил, что он носит на запястье свою собственную смерть? Семнадцать тысяч долларов – не шутка. Такие деньги могут соблазнить и святого.

«А вы сами не боитесь разъезжать в автомобиле, который стоит двести пятьдесят тысяч долларов? » – хотела спросить Мэдисон, но благоразумно промолчала. Вместо этого она спросила:

– А вам удастся сделать так, чтобы эта история не попала в газеты?

– Вряд ли. Я могу только оттянуть этот момент.

– Вы сказали, что ваша жена дежурит у его постели. Почему?

– Диана очень тяжело восприняла это известие. Я и не подозревал, что Макс ей так дорог.

«Гм‑ м, – подумала Мэдисон. – Если это и оговорка, то не случайная. Спасибо старине Фрейду – в свое время он хорошо потрудился, разложив все по полочкам».

– Вам придется извинить меня, – продолжал тем временем Фредди. – Сегодня я не особенно хорошо соображаю. Вчера вечером, когда я уехал из больницы, я отправился на побережье. Там у нас есть небольшой домик, в котором никто не живет. Это единственное место, где мне удается расслабиться. Я люблю одиночество, Мэдисон.

– Я тоже.

– Что ж, когда вам придется туго – позвоните, и я дам вам ключи.

– Ловлю вас на слове, – с улыбкой промолвила Мэдисон. – К тому же мне нравится бывать на берегу.

При этом она невольно подумала о том, что колосс шоу‑ бизнеса оказался совсем не таким, каким она себе его представляла. По крайней мере, в эти минуты Фредди казался ей очень одиноким и уязвимым.

Еще несколько минут они ехали молча, потом Мэдисон сказала:

– Знаете, мистер Леон, мне очень не хотелось быть вам в тягость, так что если я не вовремя – скажите мне об этом откровенно. Я не тороплюсь; мы могли бы встретиться с вами в другой раз, когда вам будет удобнее.

– Вы мне нравитесь, Мэдисон, – ответил Фредди, никак не отреагировав на ее более чем великодушное предложение. – Я понял это, когда вы только вошли в мой кабинет. Такие вещи я говорю не часто и очень немногим людям, так что…

– Мне очень приятно слышать это, мистер Леон.

– У вас интересное имя, Мэдисон…

– Мои родители познакомились на Мэдисон‑ авеню. Моя будущая мама отправилась по магазинам, а папа… Видимо, тоже, но с другой целью.

– Ваши родители все еще живы?

– Какой мрачный вопрос! – рассмеялась Мэдисон. – Да, они живы, только теперь они живут не в Нью‑ Йорке. Год назад они переехали в Коннектикут.

– Очень разумный шаг, – похвалил Фредди. – Со временем я сам собираюсь поступить подобным образом. Куплю себе старую ферму где‑ нибудь во Франции и уеду туда.

– И бросите свой бизнес? Но ведь…

– Не задумываясь, дорогая Мэдисон, – сказал Фредди, поворачивая на Мелроуз‑ авеню.

– А куда мы едем? – снова спросила Мэдисон, поглядев в окошко.

– В мое укромное место. Правда, о нем знают все туристы, но зато там меня не осаждают актеры, продюсеры и другие агенты, которым от меня что‑ нибудь нужно. Кроме того, там подают лучшие в городе плюшки…

– Что же это за место? – удивилась Мэдисон.

– Это Фермерский рынок в Фэрфаксе. Достопримечательность нашего города, место известное и неповторимое.

Брови Мэдисон сами собой поползли вверх.

– Фермерский рынок? – переспросила она.

– Вам там понравится, – уверил ее Фредди.

– Вы думаете?

– Да, Мэдисон, да.

Она ничего не ответила и только поудобнее устроилась на мягком сиденье. Интервью с Фредди Леоном оказалось гораздо интереснее, чем она ожидала.

Глава 7

Диана неподвижно сидела в изголовье больничной койки Макса. Он все еще был без сознания, но врачи уже сказали ей, что опасность миновала и что Макс наверняка выкарабкается. И Диана надеялась и молилась, чтобы это действительно оказалось так, потому что про себя она уже твердо решила: если Макс выживет, она скажет Фредди, что уходит от него.

Было, правда, одно обстоятельство, которое не давало Диане покоя. Когда она завтракала с Максом, он рассказал ей о своей помолвке, а она, как последняя дура, проболталась об этом мужу. И вот вчера, прежде чем уехать из госпиталя, Фредди строго‑ настрого наказал ей связаться с невестой Макса и сообщить невеселые новости.

Но Диана до сих пор этого не сделала. Во‑ первых, ей просто не хотелось разговаривать с этой неизвестной девицей. Во‑ вторых, она считала, что в этом нет никакой необходимости. В‑ третьих, Диана была почти счастлива от того, что она может сидеть с Максом и заботиться о нем. Мысль о том, что ей придется уступить место в изголовье его кровати какой‑ то незнакомой женщине, приводила Диану в бешенство.

И все же приказ Фредди следовало исполнить. Единственное, что удалось сделать Диане, – это отложить звонок секретарше Макса до завтра. То есть уже до сегодня…

Тяжело вздохнув, Диана подумала, что звонить все‑ таки придется, иначе Фредди устроит ей грандиозный скандал. Он терпеть не мог, когда, кто‑ то не исполнял его указаний. Все должно было быть по его – и точка! Эта его черта порой доводила Диану до белого каления, но выбора у нее не было.

С тяжелым сердцем она позвонила секретарше Макса Мег. Судя по голосу, секретарша чуть не плакала.

– Можно мне приехать к нему? – спросила Мег, громко шмыгая носом.

– Пока нет, дорогая, – ответила Диана. – Пока нет.

Но ему уже лучше.

– У нас все ужасно беспокоятся, – сказала Мег. – Мистер Леон созвал сегодня общее собрание и сделал сообщение. О, миссис Леон, это такой кошмар, такой кошмар! Что мы будем теперь делать?

– Послушайте, Мег, – поспешно сказала Диана, испугавшись, что у секретарши начнется истерика. – Мне срочно нужен телефон одной знакомой Ма… мистера Стила.

Слово «невеста» она так и не сумела выговорить – оно застряло у нее в горле, словно рыбья кость.

– Конечно, миссис Леон, конечно. А кто именно вам нужен?

– Ее зовут Кристин. Фамилию я не знаю.

– Подождите минуточку, я посмотрю в нашей телефонной книге.

– Диана еле сдерживала свое нетерпение. Похоже, Мег ничего не знала о невесте Макса. Что ж, это, может быть, и к лучшему.

Наконец Мег отозвалась.

– В офисной телефонной книге, нет никакой Кристин, – объявила она. – Хотите, я посмотрю в личной телефонной книжке мистера Стила? Он оставил ее на своем столе.

Диане очень хотелось сказать «нет»', но она справилась с искушением.

– Хорошо, посмотрите, – проговорила она после секундного колебания.

Мег снова ушла, но сразу же вернулась.

– Поскольку вы не знаете фамилии, я посмотрю на, букву «К», – сказала она. – Действительно, здесь есть Кристин. Кристин, и в скобочках – Дарлен.

– Дайте мне номер, – резко сказала Диана, невольно раздражаясь.

– Да, конечно, миссис Леон. Записывайте… – Мег продиктовала номер и добавила:

– Скажите, я могу чем‑ нибудь помочь? Скажем, привезти в больницу какую‑ нибудь одежду… Или заехать к мистеру Стилу домой?

– Хорошая идея, Мег. В самом деле, съездите к нему домой и предупредите эконома, чтобы он никому ничего не говорил. Мы не хотим, чтобы об этом несчастье стало широко известно.

– Но, миссис Леон, в больнице наверняка есть платные информаторы, – возразила Мег, обожавшая всяческие сенсации.

– Я знаю, дорогая. Мы наняли частных охранников – может быть, это поможет.

Потом они распрощались, и Диана положила трубку. Нужно было звонить невесте Макса, но ей по‑ прежнему очень этого не хотелось. Прошло еще полчаса, прежде чем она сумела перебороть себя и набрать нужный номер.

– Кто говорит? – раздался в трубке напряженный женский голос.

– Это Кристин? – холодно спросила Диана.

– Кто это?! – уже сердито повторила женщина.

– Это миссис Фредди Леон, – неохотно назвала себя Диана.

– Кристин здесь нет, – был ответ.

– А Дарлен? Это не вы – Дарлен?

– А вы что, из газеты? – почти взвизгнула женщина.

– Простите, что? – не поняла Диана.

– Прекратите звонить мне домой! – закричала женщина. – Позвоните лучше моему адвокату. Я вас всех засужу! Меня от вас уже тошнит!

С этими словами женщина бросила трубку, оставив Диану в полнейшем недоумении.

Глава 8

Джейк Сайке сидел в небольшом кафе на бульваре Сансет и, не торопясь приканчивая свой поздний завтрак, состоявший из чашки кофе и яичницы с беконом, размышлял о том, как ему не повезло. Ну почему красивая молодая женщина, в которую он влюбился с первого взгляда, оказалась проституткой?! Разве мало на него всего свалилось в жизни?! Гибель жены до сих пор отзывалась в нем живой болью.

Джейк воспользовался советом Мэдисон и позвонил Кристин, но ее не оказалось дома. Он оставил на ее автоответчике длиннейшее послание, в котором умолял связаться с ним как можно скорее. Но Кристин не перезвонила.

Потом Джейку внезапно пришло в голову, что Кристин, наверное, ненавидит его за то, что он сбежал, не дав ей сказать ни слова в свое оправдание.

Черт! Он сам все испортил! Нужно было остаться и выслушать ее, но вместо этого он разыграл оскорбленную невинность и пулей вылетел вон, выкрикивая какие‑ то глупости…

Как после этого он может в чем‑ то обвинять Кристин?

Так и не допив кофе, Джейк встал из‑ за стола, подошел к будке таксофона и снова набрал номер Кристин. На этот раз трубку взяла какая‑ то женщина; судя по выговору, это была филиппинка, и Джейк догадался, что имеет дело с ее горничной.

– Позовите, пожалуйста, Кристин, – сказал он с надеждой.

– Мисс нет. Я брать сообщение?

– Мне нужно срочно поговорить с Кристин. Когда она вернется?

– Моя не знать. Мадам не ночевать дома. Услышав это, Джейк чуть не застонал в голос. Кристин не ночевала дома, и это могло означать только одно: она занята с клиентом, который щедро заплатил ей за ночь безумного, сумасшедшего секса.

– Когда она вернется? – повторил Джейк свой вопрос.

– Вы извинить, но я не знать.

Тогда Джейк продиктовал горничной телефон в гостинице, постаравшись, насколько это было возможно, внушить ей, что Кристин должна перезвонить ему, как только вернется. Больше он ничего не мог сделать. Теперь ему оставалось сидеть и ждать, но это было невероятно тяжело, поскольку желание как можно скорее объясниться с Кристин затмевало все его мысли и чувства.

Потом Джейк вернулся за столик и заказал новую чашку кофе. Выпив ее залпом, он расплатился и вышел на улицу.

Приехав на студию, Натали заперлась в рабочей комнате, чтобы подготовить свой выход в эфир. Она очень старалась, потому что этот репортаж мог стать поворотным пунктом в ее карьере. Прощайте осточертевшие слухи и сплетни из мира шоу‑ бизнеса – Натали выходила на большую дорогу.

Тему для сообщения ей подкинул Гарт, у которого был свой человек в местном полицейском участке. Информации было совсем немного, и только от Натали зависело, как подать этот крошечный материальчик, чтобы он прозвучал как настоящая, полноценная сенсация.

Этой возможности Натали ждала уже очень давно. И когда ей предоставился шанс, она ухватилась за него обеими руками. Если она сумеет блеснуть, дальше все покатится само собой. Она станет подниматься все выше и в конце концов станет знаменитой.

Над репортажем Натали проработала всю ночь, и к двенадцатичасовой программе новостей все было готово. Она как раз вводила в компьютер последние поправки, когда в студии появился Джимми Сайке. Сверкая своей легендарной улыбкой, он обошел комнату по периметру, потом встал у Натали за спиной.

– Ходят слухи, крошка, что тебе крупно повезло, – сказал он, слегка растирая ей плечи. – Меня не обманули?

– Нет, Джимми, это правда, – ответила Натали, скидывая его руки движением плеча.

– Знаешь, мы тут с Гартом потолковали, – сказал Джимми небрежно. – И хотя твой репортаж имеет косвенное отношение к шоу‑ бизнесу, Гарт решил, что выйти с ним в эфир должен я.

Натали развернулась вместе со стулом и посмотрела на него в упор:

– Ты, наверное, шутишь! Это мой репортаж, Джимми! Мой, понимаешь? Я бросила свое личное дело, я работала над ним всю ночь и все утро, а теперь появляешься ты и заявляешь… Нет, я никому не отдам этот материал. Не отдам – и все!

– Но если я сделаю это сообщение, оно прозвучит сильнее! – попытался уговорить ее Джимми, однако Натали не среагировала на его слова.

– А где сам Гарт?! – воскликнула она, гневно сверкая глазами. – У него что, не хватило пороха самому сказать мне об этом?

– Наверное, догадался, как ты заведешься, – пробормотал Джимми. – Но согласись, Нат, что это… мужской материал. Его нужно подавать так, как умею только я.

– Пошел к черту, Джимми! – в ярости выкрикнула Натали. – И то же самое я скажу Гарту, пусть только сунется. Я сама выйду в эфир с этой новостью, а ты не лезь!

– Но‑ но, не надо так сердиться!.. – пробормотал Джимми и попятился.

– А ты бы не рассердился, если бы тебе сначала дали эксклюзивный материал, а потом забрали обратно?

– Я только хотел помочь… – попытаться оправдаться Джимми.

– Помочь?.. – Натали прищурилась. – С чего ты решил, что мне нужна помощь?

– Понимаешь, – сказал Джимми проникновенным голосом, – ты просто не привыкла к настоящим новостям. То, что ты у нас делаешь, – ну, рассказываешь, кто с кем спит и так далее, – ведь это все несерьезно. Это же просто дребедень, а тут…

– Вот именно, что дребедень, – перебила его Натали, – От нее‑ то мне и хочется избавиться. Это мой шанс, и я его не упущу.

– О'кей, о'кей «. Только не зажевывай трусики попкой, красотка.

– Что‑ что? – с угрозой переспросила Натали.

– Я хотел сказать – не кипятись, не лезь в бутылку и все такое, – быстро сказал Джимми, на всякий случай отступая от нее еще дальше. – Пойду объясню все Гарту.

– Вот‑ вот, объясни… И еще можешь добавить, что в следующий раз, когда ему надо будет что‑ то мне сказать, пусть приходит сам, а не поручает это посыльным.

Джимми шутливо поднес два пальца к виску:

– Слушаюсь, сэр.

Он ушел, а Натали еще долго не могла успокоиться. Ей с самого начала нужно было догадаться, в чем подвох. Она понадобилась Гарту для того, чтобы сделать всю подготовительную, черную работу, в то время как слава, как всегда, досталась бы Джимми, который только и умел, что улыбаться с экрана своей обаятельной, слащавой улыбкой.

Нет, решила она, в этот раз все будет по‑ другому. С этим репортажем она выйдет в эфир сама, чего бы это ни стоило.

Глава 9

–.. Знаете, ничего подобного я не ожидала, – призналась Мэдисон, отбрасывая назад упавшую на лоб прядь волос.

Они с Фредди сидели на одной из крытых веранд Фермерского рынка, ели датские плюшки с вареньем и запивали чаем со льдом.

– Что вы сказали, Мэдисон? – переспросил Фредди, слегка наклоняясь к ней через стол. Мэдисон рассмеялась:

– Я сказала, что вы совершенно меня обезоружили. Вы совсем не похожи на тот образ, который сложился у большинства людей.

– Но мы с вами сохраним это в тайне, не так ли?

Мэдисон кивнула.

– Признаться, я кое‑ кого о вас расспрашивала, и каждый раз мне говорили, что вы холодный, рассудочный человек, могущественный делец с каменным сердцем, которого интересуют только крупные сделки, проценты, контракты. По‑ моему, большинство людей вас просто боится. И вот я, журналистка, запросто сижу с вами за чаем и булочками, и мы спокойно разговариваем обо всем на свете. Говоря откровенно, я уже давно не проводила время так приятно.

– Рад это слышать, – ответил Фредди, отпивая глоток чая. – Но, как я вам уже говорил, сегодняшний день для меня не совсем обычный. Вы, можно сказать, застали у меня врасплох… – Он немного помолчал, задумчиво глядя куда‑ то в пространство. – Видите ли, еще вчера я был совершенно уверен, что никогда больше не буду иметь никаких дел с Максом Стилом. А сегодня я только и думаю о том, как мы когда‑ то начинали вместе, как были дружны, как не спали ночами, стараясь создать успешное предприятие буквально из ничего. Так получилось, что я был мозгом, а Макс работал руками… Нет, я вовсе не хочу сказать, что он глуп: он прекрасный, энергичный работник, к тому же он, в лучшем смысле этого слова, пронырлив и знает мир шоу‑ бизнеса как свои пята пальцев. И эти его качества достойны всяческого восхищения.

– Я встречалась с ним только один раз, да и то мельком, – сказала Мэдисон, вспоминая, как Макс, широко улыбаясь, садится в свой ярко‑ красный» Мазерати «. – Но мне он тоже понравился. Макс, конечно, эгоцентрист, но он нисколько этого не стесняется. Я бы сказала, что это даже придает ему некоторый шарм.

– Кстати, как вы все‑ таки с ним познакомились? – спросил Фредди.

– Эту встречу мне устроил брат моей подружки по колледжу, – призналась Мэдисон. – Он знал, что я хотела расспросить Макса о вас, и пригласил меня на утреннюю пробежку. Там мы с ним столкнулись. Чисто случайно, разумеется.

– А откуда брат вашей подружки знает Макса?

– Коул – его персональный тренер. Да вы наверняка, тоже его знаете: его зовут Коул, Коул Дебарж. Такой чернокожий молодой парень…

Фредди пожал плечами:

– Не припоминаю. Вообще‑ то тренеры, массажисты и прочее – не по моей части. Этим занимается Диана.

– Понимаю, – кивнула Мэдисон. – Вы занимаетесь бизнесом, а ваша жена устраивает вашу личную жизнь.

Фредди посмотрел на нее с неожиданной холодностью:

– Уверяю вас, Мэдисон, моя личная жизнь принадлежит только мне, и никому больше.

« Гм‑ м, – подумала Мэдисон. – Нельзя сразу заходить слишком далеко. Фредди Леон – интересный, сложный человек, и в моих собственных интересах попридержать коней «.

– Вы пока не разрешили мне включить мой диктофон, – напомнила она, меняя тему. – А это значит, что я могу остаться без интервью.

– Ничего страшного, – возразил Фредди и снова поднес к губам чашку с чаем. – Как я уже говорил, сначала нам надо познакомиться поближе.

– Но, – с воодушевлением сказала Мэдисон, – из того, что вы только что мне рассказали, вышло бы прекрасное начало статьи. Показать вас живым человеком – нормальным человеком, который умеет чувствовать боль, который, как все, смеется и грустит, – это было бы свежо, это бы запомнилось.

– Возможно, из этого и вышла бы прекрасная статья для вас, Мэдисон, – спокойно возразил Фредди. – Ноя не хотел бы предстать перед вашими читателями таким, каким вы меня только что описали.

Мэдисон в упор посмотрела на него:

– Так когда же вы разрешите мне включить магнитофон?

– Быть может, в конце этой недели я приглашу вас на ленч и дам вам официальное интервью, какого я еще никогда никому не давал.

– Что ж, это мне, пожалуй, нравится, – озадаченно проговорила Мэдисон.

Фредди слегка улыбнулся.

– А мне нравится это словечко» пожалуй «. Не беспокойтесь, Мэдисон, я расскажу вам о том, как мы с Максом начинали, о наших первых клиентах, о людях, с которыми мне довелось столкнуться за эти годы. Это будет хорошее интервью, Мэдисон, и ваш редактор останется доволен. Но сегодня… сегодня я бы хотел просто обо всем забыть. Вы ведь понимаете меня, не так ли?

– Да, думаю, что понимаю. Даже наверное понимаю, – кивнула Мэдисон. – Когда я узнала об убийстве Салли Тернер, я испытала нечто подобное. Даже сейчас я еще не совсем успокоилась, хотя прошло уже почти два дня.

– Вы дружили с Салли? – заинтересовался Фредди.

– Скорее были просто знакомы. Сегодня Салли будут хоронить, и я хотела бы пойти на похороны. А вы ее знали?

Фредди отрицательно покачал головой:

– Нет.

А Мэдисон в эту минуту вспомнила рассказ Салли о том, как она подстерегла Фредди в подземном гараже. Что ж, возможно, он действительно ее не помнил. Наверняка его выслеживала не одна Салли, а десятки молодых актрис, мечтающих о головокружительной карьере кинозвезды или супермодели.

– А где будут похороны? – спросил Фредди.

– В Уэствуде, – объяснила Мэдисон. – Меня отвезет Коул – он когда‑ то хорошо знал Салли. Фредди снова улыбнулся:

– Похоже, этот ваш Коул знаком с доброй половиной голливудских знаменитостей.

– Он действительно знает многих известных людей и все их секреты тоже. В этом он чем‑ то похож на вас, хотя, конечно, ставить вас на одну доску было бы смешно…

Тут Мэдисон не утерпела и взяла с подноса еще одну плюшку. Фредди был прав – ничего подобного она еще никогда не пробовала.

– А как вы думаете, кто мог убить Салли? – спросила она, откусывая большой кусок. Фредди помолчал, размышляя.

– Трудно сказать, – сказал он наконец. – Эти девчонки приезжают в Лос‑ Анджелес, не имея ничего, кроме своей внешности и амбиций. Большинству не везет, но некоторые ухитряются подзаработать немного денег и прикоснуться к славе. Именно тогда они и выбирают себе не того мужчину. Это как закон, Мэдисон. Можно подумать, что все эти восходящие звездочки органически не способны отличить человека с будущим от обыкновенного альфонса. Я сам видел это тысячи раз. Например, среди моих клиентов есть отличная молодая актриса Анджела Мускони. Она действительно очень талантлива, но в ней есть что‑ то, что в конце концов ее погубит. Я в этом уверен, хотя и не могу пока сказать, какого рода катастрофа ее ожидает.

– Должно быть, наблюдать за всем этим со стороны бывает очень не просто. Не могли бы мы поговорить об этом подробнее?

– Не зарывайтесь, Мэдисон, – холодно отрезал Фредди.

Но она почувствовала, что он поддается – поддается, хотя она не прилагала к этому никаких усилий.

Или почти никаких.

– Я планировала взять интервью у вашей секретарши, у вашей жены, может быть – у двух‑ трех ваших самых близких друзей, – попробовала зайти с другой стороны Мэдисон. – Вы не будете возражать?

– Когда я буду готов, я пришлю вам список людей, с которыми вы можете говорить, – сказал Фредди неожиданно резким тоном, и Мэдисон не сразу нашлась что ответить.

– Я вижу, вы не упускаете ни одной мелочи, – промолвила она наконец.

– В этом секрет моего успеха, Мэдисон.

– О'кей, – со вздохом сказала она. – Вы устанавливаете правила, так что мне, наверное, придется играть в вашу игру.

– Вот именно, потому что в противном случае вы вообще рискуете оказаться вне игры.

Через час Фредди высадил Мэдисон в подземном гараже офисного здания МАА.

– Позвоните мне завтра, – сказал он на прощание.

– Право, не знаю, сумею ли я убедить мисс Сантьяго соединить меня с вами, – усомнилась Мэдисон.

– Если будете настойчивы, – серьезно сказал Фредди, и Мэдисон улыбнулась:

– Спасибо за совет, мистер Леон.

Потом она пересела в свою машину и поехала домой.

– А, вот наконец и ты! – встретил ее Коул. – Полчаса назад звонила моя сестрица – в двенадцать она выходит в эфир с каким‑ то сногсшибательным сообщением. Нат просила меня записать новости на пленку, а я не знаю, как обращаться с ее видеомагнитофоном. Ты случайно в этом не разбираешься?

– По‑ моему, нужно вставить пленку и нажать» запись «.

– А не нужно как‑ то его настраивать?

– Разумеется, нет, – улыбнулась Мэдисон. – Только, возьми на всякий случай чистую кассету. Кстати, Натали не сказала, что у нее за новости?

С этими словами Мэдисон заглянула в холодильник и вытащила оттуда бутылку минеральной воды.

– Что‑ то по поводу утопленницы, которую выловили в Малибу. Нат работала над этим материалом всю ночь.

– Хотела бы я знать, куда она девала Лютера? – проговорила Мэдисон и хлебнула воды прямо из горлышка.

– Насколько я понял, Нат объяснила ему ситуацию.

– Натали променяла Лютера на работу? Вот это да! – удивилась Мэдисон. – Во сколько мы поедем на похороны Салли? – спросила она немного погодя.

– Сразу же, как только посмотрим сестренку по телику. Нужно приехать пораньше, иначе нас просто затолкают.

– Понятно.

– А как твое интервью с Фредди?

– Он удивительный человек, – задумчиво сказала Мэдисон. – Цельный, целеустремленный, жесткий, и вместе с тем – внимательный, тонко чувствующий, я бы даже сказала – ранимый. Настоящий живой характер…

Коул удивленно приподнял бровь:

– Впервые слышу, чтобы о Фредди говорили такое. По‑ моему, он просто холодный и расчетливый сукин сын. В определенных кругах его прозвали Угрем, хотя лично я назвал бы его Гремучей Змеей. Фредди из тех, кто готов укусить тебя, как только увидит.

– Ты циник, Коул, – с упреком сказала Мэдисон.

– С кем поведешься… – откликнулся он, включая видеомагнитофон и вставляя кассету.

– У меня есть одна не очень веселая новость, – добавила Мэдисон, усаживаясь на диван. – Только ты, пожалуйста, никому не говори. Об этом пока мало кому известно, и люди, от которых я об этом узнала, просили меня молчать. Но тебе, я думаю, сказать можно и даже нужно… В общем, Макс Стил в больнице. Вчера на улице его подстрелил грабитель.

– Что‑ о‑ о?!

– Пожалуйста, никому не говори, – снова повторила Мэдисон.

– Та‑ ак… Мы можем чем‑ нибудь ему помочь?

– Вряд ли. Насколько я знаю, самое страшное уже позади, но Макс по‑ прежнему находится в палате интенсивной терапии.

Коул покачал головой и включил звук телевизора как раз в тот момент, когда на экране, сверкая своей фирменной улыбкой, появился Джимми Сайке. Джимми читал текущие городские новости.

– Джимми – ничего паренек, – заметил Коул.

– Но он не гей, – сухо ответила Мэдисон.

– Уж и помечтать нельзя, – шутливо насупился Коул.

– Если хочешь знать мое мнение, то его брат Джейк гораздо лучше. Он действительно очень и очень привлекательный человек. Должно быть, все дело в том, что Джейк просто не сознает, как он сексуален и хорош собой. А вот Джимми отлично это знает; не удивлюсь, если все свободное время он проводит перед зеркалом.

– Это потому, что он работает на телевидении, – объяснил Коул. – Если уж попал в ящик, просто приходится выглядеть на все сто, иначе тебя попрут с треском.

– Да я не о том, – досадливо поморщилась Мэдисон. – Просто Джейк… Ему я бы отдала предпочтение при любых условиях.

– У меня такое чувство, что ты все‑ таки в него втрескалась, – поддразнил ее Коул.

– Ничего подобного! – возмутилась Мэдисон. – Мы, пожалуй, друзья. Кроме того, я уже сказала тебе, что Джейк влюблен в другую девушку.

– Ну, меня бы это не остановило, – заметил Коул и подмигнул.

– Но я – не ты, – парировала Мэдисон. – Если парень занят, это все меняет. Я в состоянии поступиться самолюбием и отойти в сторону.

Коул хотел что‑ то сказать, но в этот момент на экране появилась Натали, и он только присвистнул.

– А сестренка‑ то выглядит ничего себе! – громко сказал Коул.

– Да, – согласилась Мэдисон.

В самом деле, белая шелковая блузка в сочетании с черным костюмом от Армани производит отличное впечатление. Отсутствие украшений лишь подчеркивали строгий, деловой стиль костюма, который стал своего рода визитной карточкой Натали.

« Добрый вечер, – сказала она, – с вами Натали Дебарж «.

Последовала короткая, хорошо рассчитанная пауза, после чего Натали продолжила»

«Голливуд – это райский уголок и страна мечты, где может случиться буквально все. И иногда здесь действительно кое‑ что случается. Вчера утром на пляж в Малибу выбросило тело молодой белокурой девушки, которую средства массовой информации быстро нарекли» Таинственной блондинкой из Малибу «. Что ж, все мы живем в Лос‑ Анджелесе – в городе, где слухи распространяются со скоростью теде – и радиоволн, и мы, журналисты, не можем игнорировать этот факт.

Найден труп молодой красивой женщины, погибшей насильственной смертью, и при обычных условиях этого было бы вполне достаточно, чтобы потешить страсть каждого журналиста к броским репортажам и заголовкам. Но у нашей» Таинственной блондинки» есть имя! Ее зовут, или, вернее, звали, Хильда Джейн Ливинс, и она приехала в Лос‑ Анджелес из Айдахо. Когда она погибла, ей было всего девятнадцать лет. Три года назад мисс Ливинс оставила родной дом и, как и многие ее ровесницы, перебралась в Голливуд в надежде стать звездой серебряного экрана…»

В этом месте камера переключилась на вставной фрагмент, и Мэдисон увидела рослую женщину с широким, ничем не примечательным лицом, стоявшую на фоне стены какого‑ то сельского домика.

« Хильда была очень хорошей девушкой, – говорила женщина. – Я тринадцать лет жила по соседству с семьей Ливинс. Ее родители были очень милыми людьми, и они сумели прекрасно воспитать дочь. Хильда никогда не шалила, помогала маме по дому и не лезла в чужие дела «.

Камера снова переключилась на Натали.

« Попав в Голливуд, Хильда решила попробовать себя в шоу‑ бизнесе, – продолжала Натали. – Она нашла работу кассирши в супермаркете, а в свободное время посещала актерскую школу или встречалась с подругами, которые тоже мечтали о карьере в кино или на подиуме. Одной из подруг Хильды была Мэвис Энн Фенвик, вместе с которой они снимали квартиру «.

Снова пошла вставка. Мэвис Энн Фенвик оказалась костлявой брюнеткой с непропорционально большим задом. Оператор запечатлел ее в шортах и майке на одной из улиц Голливуда; нервно моргая и заикаясь, Мэвис Энн Фенвик сообщила зрителям, что Хильда была» клевой девчонкой»и что она никогда не жаловалась, когда приходилось трудно.

«Однажды, – закончила ее подруга с дурацким смешком, – мы целых три недели питались одними суповыми концентратами Кэмпбелла, потому что ничего другого мы не могли себе позволить».

Снова на экране возникла Натали.

«В конце концов соблазны Голливуда оказались сильнее, – продолжала она трагическим голосом. – Хильда – эта невинная молодая девушка – встретилась с особой, известной в определенных кругах как Дарлен Лапорт. Настоящее имя этой женщины – Пат Смизинс. В прошлом она проститутка и неоднократно задерживалась полицией за сводничество. Как утверждают Мэвис Энн и другие подруги Хильды, Дарлен соблазнила девушку большими деньгами и близким знакомством с сильными мира сего, которые могли помочь ей в ее артистической карьере. Разумеется, это была ложь, и не успела Хильда оглянуться, как очутилась на панели. Дарлен Лапорт выступила в роли ее сутенерши, или, на жаргоне проституток, – в роли» мадам «.

Последовала еще одна длинная пауза, и Натали закончила:

« Теперь Хильда мертва. Ее утопили в бассейне или в ванне, а потом бросили в океан, чтобы инсценировать несчастный случай. Сама Дарлен Лапорт заявила по телефону нашему корреспонденту, что не хочет ничего комментировать. Но как сказать это убитым горем родителям Хильды?.. »

– Господи Иисусе! – воскликнул Коул, поворачиваясь к Мэдисон. – Ну, что ты думаешь?

– Думаю, что это отличный репортаж, – ответила Мэдисон. – Надеюсь только, что Натали использовала только подтвержденные факты, иначе эта Дарлен, или как ее там, натравит на нее всех своих адвокатов. Такие дела обычно тянутся годами.

– Ладно, будем надеяться, что у моей сестры на плечах голова, а не кочан капусты, – сказал Коул, выключая телевизор и хватая со спинки стула пиджак. – А сейчас – идем. Нам надо торопиться на похороны.

Глава 10

В конце концов страх все же овладел Кристин. Без одежды она продрогла до костей; от голода и жажды у нее кружилась голова, к тому же в комнате с заколоченными окнами, где ее запер мистер Икс, не было даже туалета. По временам ей начинало казаться, что мистер Икс вообще никогда не вернется, и тогда она ощущала, как в ней растет самая настоящая паника.

Перспектива действительно была не из веселых. Ни один человек не знал, ни куда она поехала, ни с кем встречалась, поскольку на этот раз мистер Икс позвонил ей прямо домой, каким‑ то образом добыв ее телефон. И она, как дура, согласилась встретиться с этим извращенцем, общаться с которым зарекалась уже несколько раз. Конечно, Кристин была расстроена из‑ за разрыва с Джейком и из‑ за ситуации с Максом, который исчез без всяких объяснений, однако это не могло стать достаточным основанием, чтобы так рисковать.

И теперь, если мистер Икс не вернется, ей конец. » Глупая маленькая шлюха. Поделом тебе! »Но Кристин попыталась заставить замолчать этот внутренний голос, звучавший, казалось, прямо у нее в голове. Он всегда говорил правду, и слушать его справедливые обвинения ей было больно и горько.

Свет, просачивавшийся сквозь щели между досками, стал чуть ярче, и Кристин решила, что время, наверное, движется к полудню. Но мистер Икс так и не появился.

– Дегенерат паршивый! – выругалась Кристин вслух, но это не помогло. Она знала, что привело ее к нему. Жадность, ее собственная жадность была всему виной. Из‑ за своей собственной жадности она в конце концов и погибнет. Но ведь, с другой стороны, она старалась не столько ради себя, сколько ради Чери.

Отчаяние придало Кристин неженскую силу, и она с разбега бросилась плечом на дверь, как поступали в подобных обстоятельствах герои многих кинофильмов. Но дверь была не бутафорской, а настоящей. Она даже не дрогнула, а Кристин больно ушибла плечо. Определенно, она не была героиней. Она была просто одинокой, несчастной шлюхой, запертой в комнате, где не было ничего, кроме кровати и конверта, битком набитого деньгами.

« Я умру в этой комнате, – пронеслось у Кристин в голове. – Должно быть, именно этого и добивается мистер Икс «.

Эта мысль подействовала на нее с такой силой, что перед глазами у Кристин потемнело и она в ужасе рухнула на пол.

– Помогите! – крикнула она несколько раз, не особенно надеясь на то, что кто‑ нибудь услышит ее. Вряд ли поблизости была хоть одна живая душа. Глава 11

Капитан Марш рвал и метал.

– Как эти проклятые телевизионщики получили сведения по делу» Блондинки из Малибу «? Ведь мы и сами только‑ только опознали тело… Как получилось, что они вышли в эфир с полной информацией еще до того, как мы сделали официальное сообщение?! В ответ Такки только пожал плечами:

– Мне нужно ехать на похороны Салли, капитан. Может, займемся этим, когда я вернусь?

– Нет! – прорычал капитан Марш. – Где эта Дар‑ лен? Я хочу, чтобы ее немедленно допросили.

– Мы уже связались с ее адвокатом. Он согласился приехать в участок со своей клиенткой, чтобы она ответила на несколько вопросов. Нам пришлось оказать на нее давление, учтите, капитан, она дама со связями.

– Черт меня побери! – взорвался капитан. – Сначала убивают Салли Тернер, теперь еще этот скандал. Мне нужны аресты, Такки, так что пошевеливайтесь!

– Слушаю, сэр, – ответил Такки, подавляя зевок.

– Где Экклз?

– Допрашивает двух стриптизерш, которые вернулись в Лос‑ Анджелес в одном самолете с Бобби Скорчем.

– Понятно, – с неудовольствием проворчал капитан Марш.

Такки посмотрел на часы:

– Я не хотел бы опоздать, сэр…

– Убирайся.

Такки был только рад этому не слишком вежливому указанию.

По дороге на похороны Салли Такки остановился в Уинчелле и купил три пончика, щедро политых шоколадной глазурью. При этом недовольное лицо Фэй сразу же встало перед его мысленным взором, и Такки поспешно подумал о том, что он покупает эти пончики не в дополнение к обеду, а вместо него. Жалкая замена, но все же лучше, чем ничего.

В это же самое время детектив Ли Экклз стучался в двери одного из номеров в роскошном отеле на бульваре Сансет. Здесь остановились две стриптизерши, прилетевшие в Лос‑ Анджелес вместе с Бобби Скорчем. Экклзу удалось наконец разыскать водителя лимузина, который накануне встречал Бобби и девиц в аэропорту. Он и рассказал детективу, когда и в какой отель он отвез всех троих.

Дверь ему открыли обе девицы, очевидно, собиравшиеся уходить. Когда Экклз предъявил значок, они запротестовали, утверждая, что собирались прошвырнуться по магазинам, но детектив проявил настойчивость. Когда он сказал, что приехал по официальному делу, девушки сдались и неохотно впустили Ли в номер.

Звали их Госпел и Тоскани; обе были блондинками, и довольно аппетитными. Госпел была одета в красный облегающий комбинезон типа» кошечка «. Ее длинные, тщательно обесцвеченные волосы были распущены и доставали до самой поясницы и даже ниже; на шее у нее висело штук шесть золотых крестов, и еще по одному болталось в каждом ухе. Бессмысленные глаза с расширенными зрачками свидетельствовали о том, что Госпел закинулась хорошей порцией» дури «.

Лепные формы Тоскани были упакованы в короткое тесное платьице расцветки» под леопарда «. Ее короткие, светлые кудряшки задорно подскакивали при каждом движении, а высокие и тонкие каблуки были такими острыми, что казалось, они застревали в паркете.

– Не беспокойтесь, это не займет много времени, – пообещал Ли, на всякий случай осматривая просторный номер, который явно обошелся кое‑ кому не в одну сотню. – Я должен задать вам несколько вопросов.

– А разве у тебя есть ордер или что‑ то вроде этого? – спросила Тоскани, которая сразу показалась детективу умнее подруги. Впрочем, возможно, она просто приняла меньшую дозу.

– Хочешь, чтобы я за ним сходил? – парировал Экклз, бросая на нее самый свирепый взгляд, на какой только был способен.

– Если это насчет того старикашки из Вегаса, то я тут ни при чем, – заявила Госпел и пошатнулась. – У него просто стало плохо с сердцем, и я понятия не имею, зачем эта старая корова – его жена – подала на меня в суд. Ты ведь из страховой компании, красавчик?

– Нет, он не из страховой компании, – одернула подругу Тоскани. – Он из полиции. Разве ты не видела его значка?

– Полиция, страховая компания… Мне все равно, – откликнулась Госпел, рассеянно теребя левый сосок сквозь тонкую ткань комбинезона. – – Что тебе от нас нужно? – дерзко спросила Тоскани, глядя детективу прямо в глаза.

Ли ответил не сразу. Он как раз представлял себе, как эти две красотки разыгрывают на его глазах представление, как они гладят, ласкают и тискают друг друга. Должно быть, шикарное зрелище, или он ничего не смыслит в бабах. Госпел и Тоскани определенно были динамичной парочкой.

– Вы прилетели в Лос‑ Анджелес в субботу вечером вместе с Бобби Скорчем, – сказал он наконец, без всякого смущения разглядывая глубокий вырез комбинезона Госпел.

– Кто тебе сказал? – подозрительно осведомилась Тоскани, одергивая свое леопардовое платьице.

– ЦРУ, – насмешливо ответил Экклз.

– Бобби говорил, что мы никому не должны об этом рассказывать, – прохныкала Госпел.

– Зачем тебе это надо? – с вызовом спросила Тоскани.

– Так, обычная проверка, – сказал Ли. – Бобби вам заплатил?

– Ты что же думаешь, мы проститутки какие‑ нибудь? – оскорбилась Госпел.

– Вовсе нет, – ответил Экклз и осклабился. – Вы просто молодые, невинные девушки, которые зарабатывают себе на жизнь тем, что раздеваются перед публикой. Я угадал? В самом деле, что тут такого? Ведь у вас обеих есть что показать, так почему бы не взять за это денежку?

– Жаль, что ты не видел нас в деле, красавчик, – снова вступила Госпел. – Мы и правда очень хороши. Вот почему Бобби пригласил в Лос‑ Анджелес именно нас, а не эту дуру Мадлен. Ведь у нее сиськи как у коровы, представляешь? Когда она делает номер со стулом – а это ее коронный номер, она едва не цепляет ими за спинку!

– О Мадлен мы поговорим после, – перебил Экклз, хотя ему, разумеется, хотелось не только поговорить, но и посмотреть, и даже потрогать, но не далекую Мадлен, а эту пухляшечку Госпел. Да и Тоскани была очень ничего.

Интересно все‑ таки, как они смотрятся верхом друг на Друге?

– А сейчас расскажите поподробнее о том, что случилось в субботу вечером, после того как вы втроем прилетели в Лос‑ Анджелес, – жестко сказал он.

Все это Экклз уже знал от водителя лимузина, но ему хотелось послушать их версию.

Госпел глупо хихикнула – А ты не слишком возбудишься, если я действительно расскажу тебе все? – спросила она. Экклз пропустил ее слова мимо ушей.

– Вы приехали в отель прямо из аэропорта? – спросил он.

– Да, мы приехали прямо сюда, – подтвердила Тоскани. – Ну и что?

– А не припомните, в котором часу это было? Госпел пожала плечами – Не, не помню. Может быть, в семь или даже в восемь. Мы немного выпили, а потом Бобби приспичило выйти.

Тоскани бросила на подругу предостерегающий взгляд – Об этом он тоже не велел никому говорить, – запинаясь, добавила Госпел. – Бобби сказал, что, если нас кто‑ нибудь спросит, мы должны отвечать, что он был с нами всю ночь.

– Разве ты не должен предъявить ордер или зачитать нам про права? – снова спросила Тоскани – Ну, что‑ то насчет того, что все, что мы скажем, может быть использовано против нас и так далее? В кино копы всегда так делают.

– Я должен зачитать вам ваши права, только если бы я собирался вас арестовать, – пояснил детектив. – А я пока не собираюсь.

– Ах, как ты меня обрадовал – ухмыльнулась Тоскани.

Тут Ли подумал, что обе девицы ведут себя так, словно им ничего не известно об убийстве. В особенности Госпел, которая совершенно не контролировала себя и не могла удержать язык за зубами, несмотря на предостерегающие взгляды подруги. Тоскани, правда, отнеслась к Ли с некоторой настороженностью, однако это было в порядке вещей. Женщины ее профессий редко доверяли полицейским.

– Вы слышали об убийстве? – напрямик спросил Экклз – О каком? – спросила Госпел, и ее глаза раскрылись еще шире.

– Об убийстве Салли Тернер.

– О, это ужасно! – пискнула Госпел. – Мы смотрели по телевизору программу новостей, и они сказали…

– А вам известно, что Салли Тернер – жена Бобби Скорча? – перебил ее детектив.

Девушки ошарашенно переглянулись.

– Впервые слышу, – сказала Тоскани.

– Мы не знали, – поддакнула Госпел.

– Мы вообще не знали, что он женат, – добавила Тоскани.

Ли поморщился. Эти стриптизерши были глупы, как пара пингвинов, но он, впрочем, и не рассчитывал, что встретит здесь двух Эйнштейнов.

– Вот что, дамы, – сказал он сурово. – Это дело серьезное, так что подумайте хорошенько и постарайтесь ответить на мои вопросы совершенно честно. Иначе вас, девочки, ждут очень крупные неприятности. Понятно?..

– Понятно, – хором ответили обе девицы.

Глава 12

На стоянке возле кладбища Пирс‑ Бразерз в Уэствуде выстроилось в ряд около полутора десятков сверкающих лимузинов и множество частных машин. Стоянка была уже полным‑ полна, но люди все продолжали прибывать. Так бывало всегда, когда на кладбище хоронили кого‑ нибудь из звезд. Для Голливуда похороны знаменитостей были весьма значительным событием. Многие старались попасть на них просто для того, чтобы и людей посмотреть, и себя показать, а некоторым даже удавалось попасть в поле зрения телекамеры или удостоиться упоминания в светской хронике. Ради этого можно было стерпеть и толчею, и тычки, которыми выведенные из себя охранники частенько награждали праздных зевак.

Предъявив охране свой полицейский значок, детектив Такки беспрепятственно прошел за оцепление.

Такки вошел вместе с другими приглашенными в переполненную кладбищенскую церковь.

Свободных мест в церкви почти не было, но Такки повезло. В одном из последних рядов он заметил журналистку, которая передала ему пленку с записью последнего интервью Салли. Рядом с ней еще оставалось свободное пространство, и Такки, порадовавшись про себя тому, что благодаря диете Фэй он может втиснуться между журналисткой и поддерживавшей свод колонной, протиснулся туда.

– Добрый день, детектив Такки, – сказала Мэдисон, окинув его быстрым взглядом.

Такки кивнул в ответ. Имя этой женщины вылетело у него из головы, что неожиданно рассердило его – детектив всегда гордился своей памятью на имена. Впрочем, он сразу припомнил, что в последнее время подобные казусы случаются с ним все чаще и чаще. Недели две тому назад он даже пожаловался жене на то, что у него стала слабеть память. В ответ Фэй несильно ткнула его кулаком в живот и шутливо сказала:

– Все понятно, Чак. Это старческий склероз. Впрочем, ничего удивительного, ведь тебе уже пятьдесят.

Какие, к черту, пятьдесят – подумал он сейчас с неожиданной обидой. Только два месяца назад ему исполнилось сорок девять. Все же Фэй иногда бывает настоящей злюкой, как все женщины.

– Послушайте, мисс Кастелли… Мэдисон! – громко позвал ее Такки, неожиданно вспомнив ее имя.

– Что? – спросила она, вздрогнув от удивления.

– Я… я хотел спросить, как поживает статья, которую вы собирались писать о Салли?

– Я уже отправила ее в редакцию, – ответила Мэдисон и негромко добавила:

– Откровенно говоря, это не самая лучшая моя статья. Раньше подобные материалы получались у меня гораздо лучше.

– Ну, я уверен, что вы просто скромничаете, – заметил Такки. – Моя жена в восторге от ваших обозрений и интервью. Она каждый месяц покупает ваш журнал и прочитывает от корки до корки.

– Благодарю вас, – кивнула Мэдисон, и по ее глазам детектив понял, что она очень довольна похвалой.

Такки тоже кивнул. Он считал Мэдисон очень красивой женщиной. Чего стоили хотя бы эти черные волосы и миндалевидные глаза, не говоря уже о полных, соблазнительных губах, которые словно умоляли о поцелуе. Нет, разумеется, он не променял бы свою Фэй на десяток таких Мэдисон, но это вовсе не означало, что он не должен отдавать должное ее красоте.

И он слегка наклонился вперед, чтобы посмотреть, с кем пришла на похороны Мэдисон.

– Добрый день, – сказал Коул, заметивший, что за ним наблюдают. – Как поживаете?

– Спасибо, неплохо, – буркнул в ответ Такки и снова откинулся на спинку церковной скамьи. Удостоверившись, что Мэдисон здесь с приятелем, он принялся оглядывать зал, в котором было много знаменитостей, которых детектив знал по фильмам и фотографиям в газетах и журналах. Жаль, подумал он, что здесь нет Фэй – она бы получила от всего этого огромное удовольствие. Как и многие домашние хозяйки, жена Такки просто обожала связанные со звездами слухи и мечтала хоть разок оказаться от них поблизости. Это был ее практически единственный – и вполне простительный, с точки зрения Такки, – недостаток.

– Это так печально, – внезапно промолвила Мэдисон, обращаясь к детективу. – Я никак не могу поверить…

– Я вас понимаю, – кивнул Такки.

– А как ваши успехи? – поинтересовалась Мэдисон. – Есть у вас какие‑ нибудь версии?

– Думаю, скоро мы выступим с официальным заявлением.

– А моя пленка? Она вам хоть чем‑ нибудь помогла?

– Да, мэм.

Мэдисон хотела сказать что‑ то еще, но в этот момент из укрепленных на стенах динамиков раздалась громкая ритмичная музыка, которая сделала дальнейший разговор невозможным. Композиции Джаггера сменялись записями» Металлики «, » Кисе»и Рода Стюарта, и детектив Такки всерьез испугался за свои барабанные перепонки. «Все‑ таки, – подумал он, – к современным похоронам надо привыкнуть».

Эдди Стоунер твердо решил ехать на похороны Салли, и Анджела Мускони не стала возражать. Раз уж она снова с ним спит, почему она должна мешать ему делать то, что он захочет? Другое дело, если бы она была занята на съемках В этом случае Анджела, возможно, даже не поехала бы выручать Эдди из тюрьмы, однако обстоятельства сложились так, что до начала следующих съемок у нее было еще полтора свободных месяца. Вполне достаточно, чтобы вдоволь наиграться с Эдди, а потом послать его к черту.

Главной ее проблемой на данном этапе был Кевин. Как быть с ним? С тех пор как Анджела покинула шикарную квартиру, прошло уже несколько часов, и Кевину пора было уже ее хватиться. Анджела знала, что рано или поздно ей придется ему позвонить, и с большой неохотой она сделала это, когда они с Эдди ехали на похороны Салли в ее машине.

– Послушай, Кев… – весело сказала она, когда он взял трубку. – У меня потрясающая новость!..

– Где, черт возьми, тебя носит?! – заорал Кевин, не слушая ее, и Анджеле даже показалось, что он ждал ее звонка у телефона.

– Дело в том, что я встретила одного своего старого друга… В общем, я вернусь позднее.

– Когда это – позднее? – осведомился Кевин.

– Ну… я не знаю, – уклончиво ответила Анджела.

– Слушай, может, тебе лучше вообще не возвращаться? – вскипел Кевин.

– Пошел ты в задницу! – отрезала Анджела. – Ты не забыл, что это и моя квартира? Я заплатила за нее половину денег, помнишь еще?

– А мне на это наплевать, – сердито сказал Кевин.

– Смотри не проплюйся! – запальчиво воскликнула Анджела. – Вернусь, когда захочу. А захочу – и вообще не вернусь.

– Ах вот как? Значит, ты съезжаешь? Превосходно!.. В таком случае я, пожалуй, оставлю квартиру за собой.

– Черта с два! – визгливо выкрикнула Анджела. – Мы покупали ее вместе.

– Вот что, Анджи, – сказал Кевин почти с облегчением. – Давай я позвоню своему адвокату, а ты позвонишь своему, и пусть они решат это между собой. В данный момент я просто не желаю видеть тебя.

– Ты ни хрена не понял! – заорала Анджела Мускони. – Это я не хочу видеть тебя в своей квартире. И вообще, – добавила она чуть тише, неожиданно вспомнив об Эдди, – мне сейчас неудобно разговаривать. Я еду на похороны Салли.

–.. Своей дорогой, любимой подруги Салли! – съязвил Кевин. – Разве не ее ты с утра до вечера крыла последними словами?

– Не мог бы ты не говорить гадостей о мертвых? – вспыхнула Анджела.

– Ладно… До свидания, – сказал Кевин и бросил трубку, а Анджела повернулась к Эдди. Тот смотрел на дорогу, притворяясь, будто целиком сосредоточился на управлении машиной.

– Проблемы? – спросил он, небрежно похлопав Анджелу по коленке.

– Я все равно собиралась послать его куда подальше, – ответила она, все еще кипя от возмущения. – Я еще не встречала такого самолюбивого сукиного сына. Похоже, он сам начинает верить той слащавой дребедени, которую пишут о нем в журналах с подачи его менеджера по рекламе. Кевин Пейдж то, Кевин Пейдж се! Некоторым успех просто противопоказан.

– В отличие от тебя. Верно, крошка? – хохотнул Эдди, движением головы отбрасывая назад свою светлую нечесаную гриву.

– Моя популярность мне только на руку, – хвастливо ответила Анджела. – Все эти продюсеры – они ведь страшно озабочены, и каждый так и норовит на меня запрыгнуть. Не то чтобы я была в полном смысле слова секс‑ символом года, просто все они сплошь старые кобели и козлы облезлые. И каждого ужасно заботит вопрос, стоит у него или не стоит. Я готова спорить, что эти кретины каждый день пьют «Виагру»с утренним кофе, как будто мужчину делает эрекция.

– Но‑ но! – смеясь, сказал Эдди. – Надеюсь, этот камешек не в мой огород?

– Нет, – резко ответила Анджела, все еще думая о Кевине и об остальных. – Просто ты не представляешь, как мне все это надоело!

В этот момент они свернули с бульвара Уилшир и почти сразу уткнулись в хвост колонны машин, выстроившихся перед воротами кладбища. Увидев это, Эдди даже присвистнул от огорчения.

– Нам надо было нанять лимузин с водителем, – сказал он. – Теперь здесь не протолкнешься.

– По‑ моему, ты сам захотел ехать в моем «Феррари», – упрекнула его Анджела, которую, по правде сказать, эти проблемы ничуть не заботили.

– Это верно, – согласился Эдди и, опустив стекло, выглянул наружу. Подозвав взмахом руки молоденького полицейского, он сказал:

– Прошу прощения, приятель, но у меня в машине – Анджела Мускони. Мисс Мускони не хотелось бы, чтобы ее затерла толпа или подстерегли корреспонденты. Не могли бы вы что‑ нибудь для нас сделать?

– Конечно, – с воодушевлением ответил полицейский и наклонился к окошку, чтобы хоть одним глазком посмотреть на роскошную кинозвезду. Для него это была огромная удача – только недавно коп видел ее в одном фильме, где она без всякого стеснения расхаживала чуть ли не голышом. И вот теперь перед ним была живая Анджела Мускони.

– Оставьте машину здесь, – предложил он. – Я вызову служителя, он ее припаркует, а вы тем временем можете провести мисс Мускони через запасной выход. Это недалеко, я покажу.

– Огромное спасибо, – с чувством сказал Эдди.

– Клево! – согласилась и Анджела, выпархивая из машины.

– В самом деле, дорогая, не понимаю, почему ты должна ждать… – С этими словами Эдди тоже вылез из машины и, обняв Анджелу за плечи, наградил ее таким долгим поцелуем, что у актрисы захватило дух.

Когда он наконец выпустил ее, по лицу Анджелы блуждала глупая и счастливая улыбка. Она действительно была рада снова сойтись с Эдди – в особенности теперь, когда хозяйкой положения была она.

Глава 13

– Я засужу всех этих вонючих шакалов! Я отправлю в тюрьму эту черную шлюху с телевидения и предъявлю такой иск телестудии, что она пойдет с молотка! Я подам в суд на любого, кто только посмеет встать у меня на пути!

– Успокойтесь, мэм, – сказал Дарлен ее адвокат Линден Мастере – высокий, подтянутый мужчина средних лет с пронзительными голубыми глазами и холеной седой бородкой. От него так и веяло респектабельностью, что производило должное впечатление на судей и присяжных. Это было весьма немаловажным обстоятельством, поскольку Линден представлял интересы особ высшего света Голливуда и, надо сказать, пользовался среди звезд заслуженной известностью. Дарлен обратилась к нему, когда, вдоволь напользовавшись услугами дешевых и недобросовестных адвокатов и проиграв несколько мелких дел, она наконец поняла, что в ее положении хороший адвокат – не роскошь, а необходимость и что жалеть деньги на услуги квалифицированного юриста не приходится.

– Но эта черномазая сучка фактически обвинила меня в убийстве Хильды! – продолжала возмущаться Дарлен. – А ведь я ничего об этом не знаю!

– Именно поэтому, – мягко, но настойчиво сказал адвокат, – вы и должны съездить в полицию. Если вы заявите им, что ничего не знаете, им придется оставить вас в покое. Но если вы не захотите явиться в участок и дать объяснения, они решат, что вам есть что скрывать, и начнут копать по‑ настоящему. А это может доставить вам настоящие неприятности, не говоря уже о том, что так вы потратите значительно больше времени. Поэтому вам следует продемонстрировать копам ваше искреннее желание и готовность им помогать. Это укрепит вашу репутацию и, если дойдет до дела, заранее поставит вас в выигрышную позицию.

– На что вы намекаете, Линден? – сердито спросила Дарлен.

Адвокат задумчиво погладил свою аккуратную бородку:

– Скажите, Дарлен, может быть, вы запамятовали?

Может быть, вы все‑ таки отправили Хильду к клиенту?

– Нет, – быстро сказала Дарлен, продолжая расхаживать взад и вперед по пушистому ковру, которым был устлан пол ее роскошной гостиной.

– Вы уверены? Лучше скажите правду, мэм, потому что, если я не буду знать всех обстоятельств, мне будет труднее вас защищать. В конце концов, я ваш адвокат, и вы можете мне довериться…

– О боже, Линден! – воскликнула Дарлен, падая в мягкое кожаное кресло. – Я все вам рассказала. Больше я ничего не знаю.

На самом деле она могла бы ответить ему, что действительно отправила Хильду к клиенту, который называл себя не иначе, как мистер Икс, и которого она сама ни разу в глаза не видела. Это был очень богатый клиент, плативший ее девочкам астрономические суммы наличными и, хотя некоторым из них он казался странным, ни одной он не причинил вреда.

И все же Дарлен промолчала. Кроме нее, ни одна живая душа не знала о том, что Хильда отправилась на свидание к мистеру Икс, и она рассчитывала, что это так и останется тайной.

– Что ж, хорошо, коли так, – вздохнул Линден.

– Клянусь, Лин, я тут ни при чем… – Дарлен порывисто вскочила и подошла к широкому панорамному окну, выходящему на бульвар Уилшир. Некоторое время она молча смотрела на мчащиеся по бульвару машины, но в мозгу ее кипела работа. История Кимберли не давала ей покоя. Почти год назад Дарлен послала Кимберли на свидание, с которого девчонка не вернулась. Клиентом был все тот же мистер Икс. Некоторое время спустя выброшенные морем останки Кимберли были найдены на мелководье у одного из общественных пляжей.

Что это – совпадение или нечто иное? До сих пор Дарлен упорно отказывалась связывать смерть Кимберли с мистером Икс. Она хотела убедить себя, что Ким, регулярно принимавшая наркотики, погибла уже после свидания с ним. Ее вполне могли убить в одном из притонов, которые она посещала со своими друзьями – такими же наркоманами, как и она сама. После встречи с мистером Икс у нее при себе должна была быть крупная сумма денег, которой вполне мог соблазниться кто‑ то из ее дружков. И Дарлен уже почти убедила себя в этом, но смерть Хильды снова заставила ее сомневаться. Что, если убийца – мистер Икс? Если это так, то рано или поздно полиция выйдет на его след, и тогда…

– Я помогаю этим девчонкам, – быстро сказала Дарлен. – Если бы не я, они бы ублажали шоферню в какой‑ нибудь грязной забегаловке при бензозаправке. Я спасаю их от самих себя. Благодаря мне они живут в роскошных квартирах, разъезжают на шикарных машинах, одеваются в дорогие тряпки. Я не делаю им ничего, кроме добра.

– Ну, дорогая Дарлен, мне вы могли бы этого не объяснять, – сказал адвокат. Он знал, что Дарлен сама верит тому, что говорит, и не видел смысла переубеждать ее. Подобные мелочи вообще его не касались, покуда она была в состоянии оплачивать его услуги.

– Что будет теперь с моей репутацией? – жалобно воскликнула Дарлен, поворачиваясь к Линдену. – Могу я подать в суд на этих телевизионщиков или не могу? У меня нет никакого желания становиться второй Хейди Флейш.

– Ну, это маловероятно. – Адвокат сдержанно улыбнулся. – Хейди попалась на преднамеренном уклонении от налогов, а вы свои налоги платите сполна.

– Да‑ да, я законопослушная гражданка и честно плачу налоги! – убежденно сказала Дарлен. – Я владею цветочным магазином, который дает мне приличный доход, и плачу множество налогов. Множество, Линден! А теперь моей репутации нанесен ущерб, и я вправе требовать возмещения!

– Не беспокойтесь, – успокоил ее адвокат. – Думаю, нам удастся добиться возмещения ущерба. Здесь все преимущества на вашей стороне, за исключением одного… Не забывайте, Дарлен, что вы отбывали срок в тюрьме, это может быть истолковано не в вашу пользу.

– Мне плевать, Линден! – отрезала Дарлен. – Я плачу вам достаточно, так что это ваша, а не моя забота.

Главное, на моей репутации не должно быть ни пятнышка.

– Хорошо, – сказал адвокат, почувствовав, что Дар‑ лен не в том настроении, чтобы выслушивать его разумные советы. – Я заеду за вами через два часа. Пока меня не будет, вы не должны ни с кем разговаривать. Воздержитесь также от личных встреч и публичных заявлений любого рода. Лучше всего скажите своей домработнице, чтобы она никого не впускала и сама отвечала на телефонные звонки.

– Очень хорошо, я так и сделаю.

Проводив адвоката до дверей, Дарлен отправилась в спальню. Мысли о погибшей девушке не оставляли ее. Хильда всегда ей нравилась – она была веселой, покладистой и умела радоваться жизни, как никто другой. В каком‑ то смысле ее даже можно было назвать невинной – настолько мало Хильда была искушена в темных сторонах голливудской жизни. Так зачем же она послала ее к мистеру Икс, зная, что этот извращенец может быть опасен? Почему она не выбрала для него кого‑ то из более опытных девушек, прекрасно сознающих опасности своего ремесла и способных постоять за себя?

Только потом Дарлен вспомнила, что мистеру Икс нужна была Кристин и что Хильда просто подвернулась под руку как самая подходящая замена.

Рука Дарлен сама потянулась к телефону, но, когда она дозвонилась до Кристин, косноязычная горничная сообщила ей, что «госпожа нет».

– Мне срочно надо поговорить с ней, Кью, – сказала Дарлен, предварительно назвав себя. – Когда Кристин вернется?

– Извините, моя не знать, – ответила филиппинка. – Мисс Кристин не приходить ночевать, моя очень беспокоиться. Она даже не звонить, не оставлять сообщений на автоответчик.

– Не приходила ночевать? – переспросила Дарлен, почувствовав, как по ее спине пробежал холодок. Исчезать без предупреждения – это было совсем не похоже на Кристин. Обычно, если она куда‑ то и уезжала, что случалось крайне редко, она всегда оставляла координаты, по которым ее можно было найти, если что‑ нибудь случится с ее сестрой.

– Ты знаешь, куда она поехала? – спросила Дарлен, стараясь говорить спокойно.

– Нет, мэм, – ответила горничная. – Правда, Кристин звонить один господин – Джейк Сайке. Он просить госпожа перезвонить ему отель.

– Дай‑ ка мне его номер, – решительно сказала Дарлен. – Я сама ему позвоню – может, Кристин у него. А если нет.

В общем, как только она вернется, пусть срочно позвонит мне. Поняла?

Записав телефон Джейка, Дарлен положила трубку и долго сидела неподвижно. Ее терзали дурные предчувствия. Кто такой этот Джейк Сайке? Обычно Кристин не встречалась с мужчинами, если только это не были клиенты. Однажды в минуту откровенности она рассказала Дарлен, что у нее нет никакой личной жизни и что единственное, чего ей хочется, – это заработать побольше денег, чтобы можно было заботиться о сестре. И вот теперь на ее горизонте возник этот неизвестный Джейк Сайке, который, как подсказывала Дарлен ее женская интуиция, не был даже «левым» клиентом Кристин. Неужели у нее появился приятель?

Снова взяв в руки телефон, Дарлен набрала номер. Это действительно оказалась гостиница.

– Дайте номер мистера Сайкса. Джейка Сайкса, – попросила телефонистку Дарлен, стараясь припомнить, где она могла слышать это имя, казавшееся ей смутно знакомым.

Он взял трубку на первом же звонке:

– Алло?

– Насколько я поняла, вы разыскивали Кристин, – осторожно начала Дарлен.

Джейк ответил не сразу. Узнав этот голос, который он слышал на автоответчике Кристин, Джейк старался сообразить, как ему разговаривать с этой женщиной.

– Кто это? – спросил он наконец.

– Кто я – не имеет значения. Вы случайно не знаете, где сейчас находится Кристин?

– Вы ведь ее «мадам», верно? – спросил Джейк.

– Простите – кто?!

– Я был у Крис, когда вы позвонили и оставили свое сообщение на ее автоответчике. Вы хотели, чтобы она встретилась с каким‑ то мистером Икс, и обещали, что он заплатит ей много денег.

– А ты вообще кто такой?! – истерически взвизгнула Дарлен, от неожиданности утратив свое обычное самообладание.

– Я никто, просто в отличие от вас мне не все равно, что будет с Кристин.

– Если тебе не все равно, почему же ты не знаешь, где она провела эту ночь?

– Вообще‑ то это не ваше дело, но вчера вечером мы поссорились… И поссорились именно из‑ за вашего звонка. В данный момент я, как и вы, разыскиваю ее и…

Не дослушав его, Дарлен швырнула трубку. Ее это не касается, – твердила она себе. Она должна оставаться в стороне, иначе дело обернется большой бедой.

Джуни Лэдд, плотно прижавшись ухом к замочной скважине, подслушивала этот разговор под дверью спальни. Вот уже полтора года эта восемнадцатилетняя девушка с острым лицом, тонкими, как паутина, волосами и прозрачной гладкой кожей была постоянной любовницей Дарлен Лапорт.

Дарлен разыскала Джуни в колонии для несовершеннолетних правонарушительниц – разыскала и взяла к себе «на воспитание». Джуни сразу поняла, чего хочет от нее эта холеная, сытая женщина, и отдалась ей без возражений. Со временем положение содержанки даже начало нравиться Джуни, однако время от времени ей необходимо было «отрываться», а для этого нужны были деньги.

Деньги Джуни предпочитала зарабатывать где‑ нибудь на стороне. Правда, Дарлен никогда не скупилась на подарки, однако каждый раз она требовала подробного отчета, на что потрачены ее драгоценные доллары. Джуни могла пойти к «Нейману» или к «Саксу»и купить там любую приглянувшуюся вещь, и это не вызывало со стороны Дарлен никаких нареканий, но, если она обнаруживала, что любовница тратит ее деньги на «травку» или кокаин, она каждый раз устраивала ей грандиозный скандал.

Доставать деньги на наркотики было трудно. Время от времени Джуни вытаскивала сотню‑ другую из сумочки Дарлен, но подобные вещи она позволяла себе, только когда была совершенно уверена, что кража пройдет незамеченной. Основным же источником ее нелегальных доходов были разные мелкие услуги, которые она оказывала как девочкам Дарлен, так и их клиентам. И те, и другие не оставались в долгу, и Джуни редкую неделю оставалась без своей сотенной.

За телефон Кристин она получила от мистера Икс сразу пятьсот баксов. Когда он позвонил, Дарлен была в ванной, и Джуни взяла трубку. Мистер Икс разыскивал Кристин. Услышав по телефону голос Джуни, он каким‑ то образом сразу догадался, что она готова к услугам. Во всяком случае, он с ходу заявил ей:

– Достань мне домашний телефон Кристин, и я заплачу тебе полтысячи баксов.

– А ты меня не надуешь? – спросила Джуни, опасливо косясь на дверь ванной комнаты, откуда каждую минуту могла появиться Дарлен.

– Через час, – сказал мистер Икс, – ты должна будешь спуститься вниз и подойти к консьержу. Он отдаст тебе конверт, на котором написано твое имя. В конверте будут деньги. Взамен ты должна будешь оставить консьержу другой конверт, скажем – на имя мистера Смита, с номером телефона Кристин.

– Хорошо, – согласилась Джуни. – Только не вздумай проболтаться Дарлен.

Сделка состоялась в субботу. Когда же Джуни узнала, что Хильда погибла, что в этом, возможно, замешан мистер Икс и что Кристин не ночевала дома, ее разобрал страх. Она и готова была признаться Дарлен в том, что она наделала, и боялась. Рука у Дарлен была тяжелая, а темперамент – бешеным: она вполне могла изувечить свою любовницу, не говоря уже о том, что Джуни почти наверняка оказалась бы на улице.

На улицу Джуни не хотелось – с Дарлен ей было и сытно, и тепло. Даже‑ то, что Дарлен заставляла ее проделывать в постели, не вызывало у нее особого отвращения, хотя Джуни была скорее бисексуалкой, чем лесбиянкой. «Кто знает, как жизнь повернется», – рассуждала она, благоразумно оставляя открытыми оба пути.

Но как ни боялась Джуни за себя, Кристин ей тоже было жаль. Эта девушка нравилась ей гораздо больше, чем остальные «сотрудницы» Дарлен, с которыми Джуни никак не могла поладить, хотя и оказывала им разные мелкие услуги. В глубине души она считала их просто подстилками – глупыми, самодовольными и заносчивыми, в то время как Кристин казалась ей нормальным человеком.

Джуни было хорошо слышно, как Дарлен мечется по спальне, словно тигрица в клетке. «Мадам» была в таком взвинченном состоянии, что признаваться ей во всем и рассказывать о звонке от мистера Икс, а тем более о полученных от него пятистах долларах, было попросту опасно для жизни. И все‑ таки Джуни чувствовала, что должна что‑ то сделать для Кристин, которая могла попасть в такую же беду, как Хильда.

И Джуни рискнула войти.

– Черт побери! – вскричала Дарлен, увидев Джуни. – Ты слышала, что сказала эта черномазая дрянь? Как она посмела обвинить меня в том, что я могу иметь отношение к смерти Хильды? Вот увидишь: я подам на нее в суд и ее в два счета вышибут с телевидения с волчьим билетом. И поделом этой черной заднице: впредь будет знать, как наговаривать на порядочных людей!

Тут Джуни поняла, что Дарлен переживает самый настоящий приступ бешенства. Раз начав, она не могла остановиться до тех пор, пока не срывала свою злобу на ком‑ то, кто подворачивался ей под руку. Да, Дарлен Лапорт, которую многие считали выдержанной и хорошо воспитанной леди, оставалась в душе вздорной и мстительной бабой с замашками все той же двадцатипятидолларовой шлюхи, которой она когда‑ то была. К счастью, за полтора года совместной жизни Джуни научилась направлять гнев Дарлен в нужное ей русло.

– Я очень недовольна! – грозно закончила Дарлен. – Очень!.. И я выгляжу как кусок собачьего дерьма. Мне нужно переодеться.

С этими словами она вышла в гардеробную, и оттуда до Джуни донеслись новые ругательства.

Убедившись, что Дарлен не до нее, Джуни ринулась к тумбочке, на которой стоял телефонный аппарат и лежала раскрытая записная книжка. У Дарлен была привычка записывать все мало‑ мальски важные сведения, и Джуни сразу нашла в книжке телефон Джейка Сайкса – того парня, которому ее патронесса только что звонила насчет Кристин.

Переписав номер на клочок бумаги, Джуни спрятала его в карман джинсов и задумалась. Она просто не знала, как ей быть. Джуни никогда не считала себя доброй самаритянкой, но у нее в голове не укладывалось, как она может бездействовать, когда Кристин грозит опасность. Хильда же погибла, и косвенно в этом была виновата Дарлен. Кроме того, Джуни было кое‑ что известно и о Кимберли, историю которой Дарлен рассказала ей по пьяной лавочке примерно полгода назад. Обе эти девушки были убиты мистером Икс – в этом Джуни не сомневалась. То же самое, возможно, ожидало теперь и Кристин.

«Что будет, если Дарлен посадят в тюрьму? » – неожиданно спросила себя Джуни. Останется ли она жить в роскошной квартире патронессы, где было столько дорогой мебели, шикарной одежды и – главное – денег, живых, наличных денег, которые Дарлен хранила не только в крошечном сейфе в кабинете, но и в комоде под бельем, и в тайнике, оборудованном в чулане? Неплохая будет работенка – сторожить все это богатство. Тогда она сумеет развернуться как следует – во всяком случае, ей не надо будет больше воровать деньги у Дарлен и пресмыкаться перед ее «девочками», выпрашивая лишнюю десятку. Тогда она будет сама себе хозяйка и сможет покупать себе столько «травки», сколько захочет.

Эта перспектива была столь заманчивой, что здравый смысл возобладал в Джуни не сразу. Понемногу, однако, ей стало ясно, что ее мечтам вряд ли суждено сбыться. Скорее всего ее сразу же вышвырнут на улицу с голой задницей, и ей снова придется идти на панель, чтобы заработать себе на хлеб, «травку»и крышу над головой.

Значит, поняла Джуни, ощупывая в кармане клочок бумаги с телефоном Джейка, надо разыграть эту партию как можно умнее, чтобы не остаться в дураках.

– Эй, Дарли! – крикнула она, повернувшись к гардеробной. – Хочешь, я съезжу с тобой в полицию?

– Ты это серьезно? – спросила Дарлен, возвращаясь в спальню в кружевном нижнем белье золотисто‑ бронзового цвета, которое очень шло к ее загорелому телу. – Нет, моя милая, ты останешься здесь. Я не хочу, чтобы копы видели тебя и вообще знали о твоем существовании. Или ты забыла, откуда я тебя вытащила? В ближайшее время тебе необходимо держаться тише воды ниже травы. Советую тебе даже не подходить к телефону. – пусть это делает горничная, договорились?

– Да мне все равно никто не должен звонить, – проворчала Джуни. – Ты же не разрешаешь мне иметь друзей!

– Но это только справедливо, – возразила Дарлен. – Ведь мы с тобой живем не так, как остальные люди. Ты должна быть счастлива, что мы вместе, разве не так?

«Не так! – хотелось ответить Джуни. – Ты, старая лесба, на двадцать три года старше меня, и между нами на самом деле нет ничего общего! »

Но ничего подобного она, разумеется, не сказала, Джуни знала, что с Дарлен она может жить в свое удовольствие, и ей не хотелось, чтобы эта райская жизнь вдруг закончилась. Во всяком случае, не из‑ за ее глупости или несдержанности. Быть может, потом, когда она сама разбогатеет, она пошлет эту Дарлен куда подальше, но пока ей придется соблюдать осторожность.

Глава 14

Родственники Салли вышли из специально отведенной для них комнаты и заняли места на передней скамье. Первым шел несчастный вдовец, которого буквально шатало от успокоительного иди от чего‑ то другого, более крепкого. Траурный наряд Бобби Скорча состоял из достававшего до щиколоток черного кожаного плаща и черных солнцезащитных очков. Длинные волосы были стянуты на затылке в тугой «конский хвост», а в зубах дымилась сигарета.

Следом за ним шел отец Салли – невысокий коренастый мужчина лет пятидесяти. Его морковного цвета волосы были подстрижены на армейский манер, а щека дергалась в нервном тике. Отца сопровождали две молодые белокурые девушки – не слишком красивые, но по‑ своему милые. Это были сводные сестры Салли. Их мать, чрезмерно полная и слишком ярко накрашенная женщина в скверно сидящем светло‑ голубом брючном костюме, поддерживала под руку деда Салли – дряхлого морщинистого старика в просторном коричневом костюме, скроенном по моде шестидесятых годов.

Все внимание детектива Такки было, разумеется, направлено на безутешного вдовца, которого еще вчера видели на бульваре Сансет. Там Бобби Скорч снял проститутку, с которой сразу же поехал в отель. С точки зрения Такки, он вел себя не совсем так, как полагалось человеку, считанные часы назад потерявшему жену. Разумеется, детектив знал, что многие знаменитости отличаются эксцентричностью, но не до такой же степени!..

«Интересно, – подумал Такки, машинально потирая подбородок, – что разузнал Экклз у двух стриптизерш? » Пока же Бобби Скорч оставался для него подозреваемым номер один.

– Смотри – вон Анджела Мускони с первым мужем Салли! – шепнул Коул, толкнув Мэдисон локтем.

– Где? – Мэдисон повернулась и сразу же заметила входившую через боковую дверь актрису, которую сопровождал какой‑ то сомнительного вида тип с гривой светлых, но не слишком чистых волос. Похоже, Салли питала слабость к парням, выглядевшим, как вышедшие в тираж любители рок‑ н‑ рола.

– Значит, это и есть Эдди Стоунер? – задумчиво проговорила она, без труда припомнив имя и фамилию первого мужа звезды. – Салли говорила мне, что Эдди ее поколачивал, но теперь мне ясно, что он скорее всего, бил ее смертным боем. Это же не человек, а какое‑ то тупое животное.

– Я же говорил тебе, – вполголоса сказал Коул. – Мне самому пару раз от него доставалось, да так, что пришлось обратиться к врачу. А однажды мы сцепились не на шутку, только тогда уж я его хорошенько отделал.

– Ты? – удивилась Мэдисон.

– А чего ты удивляешься? Мне никогда не нравилось, как он ведет себя с Салли, и я сказал ему об этом, но Эдди обозвал меня педиком. Пришлось выбить ему дурь из башки. – Коул с довольным видом рассмеялся. – Поверь, пижон вполне заслужил трепку. С женщинами он всегда обращался хуже, чем со скотиной.

– Как ты думаешь, мог он убить Салли? – спросила Мэдисон.

– Я бы этому не удивился. – Коул пожал плечами. – Хотя… По‑ моему, Салли не та девчонка, чтобы дать себя спокойно зарезать. Она бы сопротивлялась, как бешеная, и сумела бы попортить ему карточку. А Эдди вроде бы целехонек.

Услышав этот любопытный комментарий, Мэдисон принялась наблюдать за Эдди Отоунером с особым вниманием. Она сразу заметила, что, как только Эдди и Анджела Мускони сели, последняя сразу же запустила руку в его грязные волосы и принялась гладить и теребить их, одновременно что‑ то нашептывая ему на ухо. Похоже, эти двое были любовниками.

Неизвестно, сколько бы она наблюдала за этой колоритной парочкой, если бы ее внимание не привлек еще один знакомый персонаж. В церкви появился Бо Дикон – тот самый Бо Дикон, с которым Мэдисон имела сомнительное удовольствие лететь в Лос‑ Анджелес в одном самолете. С тех пор прошло всего три дня, но Мэдисон отчего‑ то казалось, что это было по меньшей мере несколько месяцев назад.

Как бы там ни было, Бо с тех пор совершенно не изменился. В качестве звезды популярного ток‑ шоу, он потребовал, чтобы ему и его жене освободили места в первом ряду. В другой обстановке это требование, возможно, вылилось бы в настоящий громкий скандал, но сейчас у кого‑ то из приглашенных чувства приличия и здравого смысла взяли верх над оскорбленным самолюбием, и Бо получил свои два места на первой скамье. Первым делом, знаменитый шоумен уселся сам и только потом усадил жену – рыжеватую пухлую даму лет сорока, которая цеплялась за его руку с таким видом, словно Бо Дикон каждую минуту мог удариться в бега.

– Бо приставал к Салли в самолете, – шепнула Мэдисон Коулу. – Вернее, пытался пристать, но она не поддалась.

– Еще бы! – отозвался Коул. – Бо Дикон то еще дерьмо. «

– У меня такое ощущение, Коул, что в Голливуде не осталось человека, которого бы ты не знал!

– А по‑ моему, ничего удивительного нет, – ответил он. – У меня такая профессия, что поневоле приходится сталкиваться с десятками людей. Я как психоаналитик или бармен; клиенты просто обожают исповедоваться мне и делиться чужими секретами.

– Значит, ты и Бо тренировал?

– Было дело, – небрежно сказал Коул. – Я занимался с ним месяца два, не больше. Если бы ты знала, Мэд, какой он лентяй! Бо совершенно не хотел работать, а потом обвинил меня в отсутствии результатов. За два месяца тренировок он не только не похудел, но, напротив, набрал пару фунтов. В конце концов он меня уволил, и это был один из самых счастливых дней в моей жизни. А как мне надоели его бабы, которых он имел в самых подходящих и неподходящих местах! Я уже не говорю о жене мистера Бо, которая постоянно его выслеживала.

– Да‑ а, тебе не позавидуешь, – согласилась Мэдисон, и Коул хмыкнул:

– Я занимался с Бо в его личной гримерной на студии. К нему то и дело забегали ассистентки и помощницы; сначала он их трахал, а потом увольнял. Это было единственное, чем он занимался.

Мэдисон вздохнула:

– Ну что за скотина! Неужели в Голливуде не осталось ни одного хорошего, порядочного парня?

– А я? – спросил Коул.

– Я имела в виду мужчин, которые придерживаются традиционной сексуальной ориентации, – поправилась Мэдисон, и Коул сделал загадочное лицо:

– Разве ты не знаешь?.. Натуралы вымирают. Как динозавры.

– Хватит трепаться, Коул! Мы все‑ таки на похоронах.

– Зачем мы сюда притащились, хотела бы я знать? – требовательно спросила мужа Оливия Дикон. Когда‑ то она была звездой кордебалета в танцевальном шоу, но за двадцать прошедших лет пополнела и подурнела.

– Чтобы продемонстрировать свое уважение, – проворчал Бо, мысленно пожелав, чтобы его жена провалилась в ад или по крайней мере заткнулась. Оливия, как обычно, была пьяна – он сам видел, как перед отъездом на похороны она пила чистое виски, достав бутылку из бара в гостиной. – Если бы я не приехал, – добавил он, – люди начали бы шептаться за моей спиной. Салли много раз была у меня на шоу.

« Уверена, что она не просто бывала у тебя на шоу «, – подумала Оливия, и на ее припухшем лице появилась злобная гримаса. Она прекрасно знала, что это ничтожество Бо Дикон изменяет ей направо и налево, но больше всего Оливию бесила его уверенность в том, что она ни о чем не догадывается. На самом же деле Оливия была в курсе всех или почти всех его похождений, и, если бы не дети и не слава (быть замужем за таким известным ведущим было очень и очень лестно), она бы давно ушла от него – Надеюсь, ты не потащишь меня на прием, – вслух сказала Оливия, и уголки ее щедро накрашенных губ неодобрительно опустились. – Салли Тернер была просто дешевкой, и всем это известно.

– Послушай, Оливия, неужели хотя бы сегодня ты не можешь не говорить гадостей? – возмутился Бо. – Все‑ таки мы не в клубе, а на похоронах…

– Не могу, потому что это правда, – отрезала Оливия, повышая голос, и Бо испуганно оглянулся. – Я, во всяком случае, не собираюсь делать из этой мертвой шлюхи святую, как поступаете вы все!

– Перестань, Оливия! – На Бо пахнуло сильным запахом виски, и он поморщился. – Я давно знаю, что ты стерва, но не до такой же степени!

– Что, не нравится? Зачем же ты тогда на мне женился?

« Не‑ ет, – подумал Бо Дикон. – Я женился на тебе потому, что у тебя были большие сиськи, сексуальная задница и покладистый характер. И я, как последний дурак, рассчитывал, что ты такой и останешься «.

Увы, сегодняшняя Оливия была так же привлекательна в сексуальном плане, как мешок сушеных бобов. Кроме того, ее пристрастие к алкоголю год от года становилось заметнее, и хотя Оливия много раз обещала Бо перестать пить, отказаться от своей привычки она так и не смогла. Дважды она лечилась от алкоголизма в клинике Бетти Форд, но даже это ей не помогло.

Оливия говорила еще что‑ то, но Бо Дикон ее не слушал – он был слишком занят, стараясь улыбнуться или помахать рукой всем знакомым, которые сидели поблизости. За те пятнадцать лет, что он был женат на Оливии, Бо понял, что единственный способ справиться с ней, когда она пьяна, это не обращать на нее внимания. Иногда это действительно помогало.

Натали приехала в Уэствуд слишком поздно, когда пробраться к центру событий уже не было никакой возможности. Толпа зевак была слишком плотной, и ей пришлось довольствоваться местом у веревочного заграждения, где разместилась съемочная группа с ее студии. Здесь она могла надеяться перехватить кого‑ то из известных людей, когда они будут возвращаться к лимузинам. Возможно, ей повезет и кто‑ нибудь из знаменитостей остановится, чтобы ответить на один‑ два вопроса. Если же нет – не беда. В конце концов, это была не презентация и не премьера кассового фильма, а похороны звезды.

И все же Натали была настроена по‑ боевому. Даже Гарт похвалил ее репортаж, и этот успех окрылил Натали. Теперь у нее были все основания надеяться, что ее карьера пойдет в гору. Главное, теперь она сможет распрощаться с осточертевшим шоу‑ бизнесом и заняться настоящими новостями. И Натали была к этому готова – готова чуть не с того самого дня, когда закончила колледж.

Бобби Скорч откинулся на жесткую деревянную спинку церковной скамьи и, прислушиваясь к выкрикам Мика Джаггера, несколько раз моргнул, стараясь стряхнуть с ресниц набежавшие слезы. Музыкальное сопровождение для похорон жены Бобби подбирал сам. Это не были любимые песни Салли, но зато Бобби их просто обожал. И он считал, что имеет право подобрать записи по своему вкусу. В конце концов, Салли было уже все равно; это он остался один на свете, это ему было и грустно, и одиноко, и тоскливо.

Хорошо, что он догадался нацепить эти черные очки» Рейбэнс»и теперь ни один человек не мог видеть его слез.

Рукавом черного плаща Бобби обмахнул щеки, стирая с них последние следы собственной слабости. На тыльной стороне его правой руки было вытатуировано истекающее кровью сердце и два слова, которые эхом звучали в его осиротевшей душе: «Салли навсегда».

И, вторя хриплому голосу Мика Джаггера, Бобби Скорч продолжал плакать от одиночества и беззвучно кричать от невыносимой боли.

Глава 15

В конце концов Кристин поняла, что, если она не хочет сойти с ума, ей надо немедленно перестать жалеть себя и попытаться что‑ то придумать. Поэтому она встала с пола и, присев на краешек кровати, попыталась проанализировать свое положение. Она угодила в ловушку – это было ясно как день. Она осталось без одежды, что делало ее гораздо более уязвимой чисто психологически, не говоря уже о том, что за ночь она изрядно продрогла. Но Кристин понимала, что не должна сдаваться. Если только она запаникует – ей конец, ведь рассчитывать она может только на себя.

Впрочем, главный кошмар скорее всего ждал ее впереди, но Кристин постаралась об этом не думать. Глубоко вздохнув, она взяла в руки ветхое одеяло и, действуя зубами и ногтями, проделала в нем дыру, достаточную для того, чтобы просунуть в нее голову. Таким образом у нее получилось что‑ то вроде самодельного пончо, которое хоть как‑ то прикрывало ее наготу.

Сделав этот первый шаг на пути к спасению, она встала с кровати и, сбросив на пол матрас, внимательно ее исследовала. Деревянная рама с продавленной веревочной сеткой стояла на четырех увесистых, крепких ножках. Ножки были прикреплены к раме шурупами, и Кристин сообразила, что, если бы ей удалось отвинтить хотя бы одну из них, у нее было бы оружие, которое она могла использовать против мистера Икс.

Но как это сделать? Выломать ножку нечего было и думать, а отвертки у нее не было.

На выручку ей пришла смекалка. Украшения Кристин оставались при ней, и можно было попытаться вывинтить шурупы с помощью кольца или серег. Но лучше всего подходил для этой цели, конечно, медальон с изображением святого Кристофера, который Кристин никогда не снимала. Он был как раз подходящей толщины и диаметра, чтобы войти в паз и не погнуться.

Расстегнув цепочку, Кристин осторожно сняла с шеи золотой медальон и, вставив его в головку первого шурупа, стала осторожно поворачивать.

После получасовых усилий ей удалось отвинтить ножку кровати, и это подарило Кристин ни с чем не сравнимую радость. Она была так счастлива, словно выиграла первый приз в Национальной лотерее.

Немного передохнув, Кристин взвесила ножку кровати в руке и подошла к окну. Удар – и разбитое стекло так и посыпалось на пол. Острые осколки в нескольких местах порезали кожу Кристин, но она была так возбуждена, что даже не почувствовала боли. Боль была ничем. Главное – вырваться на свободу, вырваться живой, а для этого нужно было только одно – твердая решимость сделать это.

Оторвав от своего импровизированного одеяния полоску материи, Кристин воспользовалась ею, чтобы собрать в угол разлетевшиеся осколки стекла. После этого она вплотную занялась досками, которыми было заколочено окно. Используя кроватную ножку как таран, она долбила и долбила ею среднюю доску, вкладывая в удары всю свою силу. Доска и не думала поддаваться, но Кристин только упрямо стиснула зубы. Она сделает что задумала, сделает, чего бы это ни стоило.

Минут через сорок доска зашаталась и затрещала, и Кристин удвоила усилия, хотя руки ее давно стали скользкими от пота, а плечи немилосердно ныли. В комнате, в которой она была заперта, было совсем мало воздуха, и Кристин часто и тяжело дышала, но отступать она не собиралась. Во что бы то ни стало ей надо было выбраться отсюда…

Снаружи по‑ прежнему шумел океан, и на мгновение Кристин задумалась, где может стоять этот дом? Как далеко от него до ближайшего человеческого жилья или хотя бы до ближайшего шоссе? Где сейчас может быть мистер Икс? Что он задумал?

Уж не собирается ли он убить ее?

Потому что если это так, то он совершил очень серьезную ошибку.

Он выбрал не ту жертву.

Глава 16

Служба длилась бесконечно долго. Выступающие сменяли друг друга, и, хотя Коул шепотом говорил Мэдисон, кто есть кто, вскоре она совсем запуталась. После менеджера, рекламиста и агента свое слово о покойной сказали и ее партнеры по телесериалу. Последним выступил отец Салли, пробормотавший несколько невнятных фраз – его горе было так велико, что он с трудом держал себя в руках. Только Бобби Скорч не сказал о своей жене ничего.

Когда официальная часть наконец закончилась, все присутствующие дружно, как по команде, поднялись на ноги и двинулись к выходу, с явным удовольствием шумно переговариваясь друг с другом. Толпа снаружи была огромной, и, когда знаменитости начали по очереди выходить из церкви, зеваки разразились громкими приветственными криками. Над кладбищем тарахтели винтами три или четыре вертолета; репортеры, вооруженные телеобъективами, расселись по деревьям, словно стая обезьян, а полиция и охранники выбивались из сил, стараясь сдержать любопытных, мешавших звездам добраться до своих машин.

Мэдисон и Коул остановились у выхода из церкви, ожидая, пока схлынет народ, и все же их толкали со всех сторон.

– Вот это да! – проговорила Мэдисон, с любопытством оглядываясь. – Ничего подобного я, пожалуй, еще никогда не видела. И, честно говоря, я даже не ожидала, что все будет именно так.

– Это потому, что ты живешь не в Лос‑ Анджелесе, а в Нью‑ Йорке, – хладнокровно пояснил Коул. – У нас такое бывает каждый раз, когда кто‑ нибудь из знаменитостей откидывает копыта. Пора нам выбираться отсюда, пока нас не затоптали.

Сказать это было, однако, намного проще, чем сделать. Приглашенные – те, кто простился с Салли в церкви, – стремились поскорее попасть к своим машинам, но толпа преграждала им путь. Кое‑ где уже начинали разговаривать на повышенных тонах. Взмыленные полицейские готовы были пустить в ход дубинки, а цепочка сцепившихся локтями охранников едва сдерживала напирающую людскую массу, готовую прорвать веревочное заграждение. К автостоянке можно было попасть только по узкому проходу, который с неимоверным трудом удалось проделать в толпе сотрудникам охранного агентства и служащим кладбища.

Мэдисон как раз подумала о том, что их положение действительно становится небезопасным, когда кто‑ то пребольно толкнул ее в спину. Намереваясь отчитать нахала, Мэдисон резко обернулась и… оказалась лицом к лицу с Бо Диконом. Популярный ведущий тоже вспомнил ее – во всяком случае, в его взгляде мелькнуло что‑ то похожее на узнавание, хотя назвать имя и фамилию Мэдисон он явно затруднялся.

– Вы помните меня, мистер Дикон? – пришла ему на помощь Мэдисон. – Я – Мэдисон Кастелли. Мы вместе летели в Лос‑ Анджелес несколько дней назад.

– Да‑ да, я вас помню, – проговорил Бо и неожиданно попятился, но плотный людской поток снова вернул его к Мэдисон.

– Ну да, – подтвердила она. – Вы тогда еще просили меня пересесть.

– Я – миссис Дикон, – сказала Оливия, решительно отодвигая мужа в сторону и выступая вперед. – Как, вы сказали, вас зовут, дорогая?

– Мэдисон Кастелли, – повторила Мэдисон. – Мы с вашим мужем летели из Нью‑ Йорка в одном самолете. Он еще хотел сесть рядом с Салли и попросил меня поменяться с ним местами. Какая ужасная трагедия, не правда ли, миссис Дикон?

Оливия зло покосилась на своего благоверного.

– Значит, ты сам захотел сесть рядом с этой шлюхой, да? – прошипела она таким тоном, словно застала Бо за каким‑ нибудь постыдным занятием.

– Мне нужно было поговорить с Салли о делах, – огрызнулся Бо. – Мы сидели рядом не больше десяти минут. Потом я…

– О каких таких делах ты с ней разговаривал? – перебила Оливия. – Ну‑ ка, отвечай!..

– Да что ты пристала! – разозлился Бо Дикон. – Я уж теперь и не вспомню.

– Бо! – возвысила голос Оливия. – Меня уже тошнит от твоего вранья!

– Возьми себя в руки, дорогая, – быстро сказал Бо Дикон, пытаясь знаками привлечь внимание служителя с автостоянки. – Эй вы там, подгоните‑ ка мою машину! Знаете, кто я такой?

Мэдисон тем временем отступила в сторону, гадая, что такое происходит между Бо и его женой. Бо Дикон что‑ то уж очень перепугался – прямо как нашаливший школьник, а от Оливии разило виски, как из винной бочки. Странная парочка… Впрочем, как она начинала понимать, в Голливуде такие пары не были чем‑ то из ряда вон выходящим.

В этот самый момент из дверей церкви показались Бобби Скорч и родные Салли, и толпа невольно расступилась, давая им пройти. Сводные сестры Салли плакали, а их мать то и дело одергивала их, раздраженно шипела. Отец Салли поддерживал деда и, громко всхлипывая, сморкался в клетчатый носовой платок – Не понимаю, зачем нужно было тащить на похороны детей, – вполголоса пробормотал Коул. – Посмотри на них – они совсем расклеились. Наверное, им еще никогда не приходилось выезжать из своего Айдахо.

В этот момент одному из фотографов удалось прорваться за ограждение. Выбежав на свободное пространство, он припал на колено и принялся быстро снимать родственников Салли. Но уже в следующую секунду двое охранников бросились на него и, вырвав фотоаппарат, швырнули камеру на землю.

– Что вы делаете, сукины дети?! – заорал фотограф. – Я же просто делаю свою работу!

– Мы тоже, – отвечали охранники, ловко «хватая журналиста под руки и оттаскивая в сторону.

Этот инцидент отвлек внимание Мэдисон, и она не сразу заметила Эдди Стоунера, который, крепко держа за руку Анджелу Мускони, решительно расталкивал толпу. Он направлялся прямо к Бобби Скорчу, и его целеустремленный взгляд не сулил ничего хорошего.

– Признавайся, это твоя работа?! – крикнул Эдди, подобравшись поближе. – Это ты убил Салли, подонок?!

Бобби даже не повернулся в его сторону. Он не сделал вообще ни одного движения и ничем не показал, что узнал Эдди, однако все головы разом повернулись в его сторону.

– Ну, признайся! – продолжал орать Эдди. – Проклятый лжец, это ты прикончил мою Салли! Неожиданно Бобби словно очнулся.

– Это ты мне? – резко спросил он. – Ах ты, трусливое дерьмо!..

– Тебе, тебе, подонок, – повторил Эдди, выпячивая челюсть.

Толпа замерла в предчувствии скандала. Сводные сестры Салли судорожно вцепились в костюм матери, напуганные безобразной сценой.

– Перестаньте, перестаньте, пожалуйста… – жалобно лепетал отец Салли. – Не надо ссориться!

– Ссориться?! – запальчиво прокричал Эдди. – Да я сейчас отбивную из него сделаю!

Услышав это, Анджела Мускони дернула его за руку.

– Идем отсюда, Эдди, – сказала она. – Тебе это не нужно…

Но даже она не смогла остановить распалившегося Эдди Стоунера. Оттолкнув подругу с такой силой, что упасть ей помешала только плотно сомкнувшаяся толпа, Эдди решительно шагнул вперед и, взмахнув кулаком, ударил Бобби в лицо. Удар пришелся прямо в бровь. Черные очки Бобби упали на землю и разбились, а из брови, рассеченной массивным перстнем с розовым камнем, закапала кровь.

В следующее мгновение Бобби Скорч затрубил, как раненый слон, и ринулся на обидчика. И прежде чем кто‑ либо успел им помешать, оба покатились по земле, обмениваясь яростными ударами.

Для журналистов это была настоящая находка. Папарацци ринулись к месту драки, безжалостно отталкивая друг друга, а вертолеты опустились совсем низко. Охранники бросились разнимать дерущихся, совершенно забыв о своих обязанностях, и толпа любопытных опасно качнулась вперед.

– О боже! – ахнула Мэдисон. – Какой ужас! Наверное, только в Лос‑ Анджелесе похороны так легко могут превратиться в цирк!

– Нам надо убираться отсюда, пока нас не затолкали, – отозвался Коул, крепко взяв ее за руку. – Идем. Машину заберем потом.

Но Мэдисон и не думала подчиняться. Здравый смысл подсказывал ей, что им с Коулом действительно лучше отойти подальше, но журналистская жилка мешала ей поступить подобным образом. Прямо на ее глазах рождалась завтрашняя, а может быть, уже сегодняшняя сенсация, и Мэдисон знала, что ей придется о ней писать.

– Нет, – сказала она. – Не сейчас.. ». Я должна увидеть, чем все это кончится.

– Кто‑ то кому‑ то набьет морду – вот чем это кончится, – сказал Коул, продолжая тянуть Мэдисон за собой.

К этому моменту двое охранников уже надежно держали Эдди за руки, и Бобби без колебаний воспользовался его беспомощностью и дважды ударил Эдди кулаком по лицу. Раздался треск выбитых зубов, и изо рта Эдди хлынула кровь.

На мгновение все опешили, и только Анджела Мускони не растерялась.

– Не тронь его, ты, бешеный подонок! – завизжала она и, подскочив к Бобби, принялась молотить его кулаками по груди. Бобби Скорч не остался в долгу и, оттолкнув Анджелу, так ударил ее в челюсть, что она рухнула как подкошенная.

– О господи! – выдохнул Коул. – Придется мне вмешаться!

И, прыгнув на Бобби, он повалил его на землю и прижал.

После этого начался настоящий хаос. Испуганно визжали женщины. Мужчины кричали и громко бранились. Журналисты и фотографы азартно протискивались сквозь толпу. Телевизионщики, почуяв кровь, тоже не выдержали и начали двигаться вперед со своей громоздкой аппаратурой, опрокидывая на землю всех, кто не успевал убраться с дороги.

Во всеобщей неразберихе один из охранников, не разобравшись, ударил кулаком Бо Дикона и сломал ему нос.

– Мой нос! – завопил ведущий. – Идиот! Ты сломал мне нос!

– Поделом тебе, – злорадно пробормотала Оливия. – Может, хоть теперь ты поумнеешь. Говорила я тебе: нечего нам делать на этих похоронах, так нет – ты уперся. Вот теперь и расплачивайся.

– Отвези меня в клинику! – истерически завопил Бо. – Скорее! Достань самого лучшего пластического хирурга. И заткнись ради Бога, ладно?

Охранники и полиция уже не могли справиться с возбужденной, напуганной толпой. Похороны Салли неожиданно для всех превратились в массовые беспорядки, грозившие вылиться в массовое избиение знаменитостей, и никто не мог этому помешать.

Впрочем, Мэдисон начинала подозревать, что для Лос‑ Анджелеса это совершенно в порядке вещей.

Когда Такки вышел из церкви, драка между двумя бывшими мужьями Салли только что закончилась. Быстро оценив ситуацию, детектив решительно раздвинул толпу и оказался в центре событий. Взяв Коула за плечо, он заставил его слезть с Бобби Скорча и знаком подозвал на помощь еще двух полицейских. У Бобби Скорча был разбит нос и рассечена бровь, и детектив протянул ему свой носовой платок.

Анджела Мускони, пошатываясь, поднялась с земли.

– Арестуйте этого подонка! – взвизгнула она, указывая пальцем на Бобби. – Он напал на меня! Я требую, чтобы его немедленно арестовали!

– Заткнись, шлюха! – выругался Бобби и сплюнул.

– Ты просто кретин! – продолжала разоряться Анджела. – Посмотри, что ты сделал с Эдди! Только посмотри!..

Состояние Эдди действительно было довольно плачевным. Сидя на земле, он зажимал обеими руками рот, из которого тоненькой струйкой продолжала течь кровь. Бобби выбил ему два передних зуба, и разговаривать Эдди не мог.

Такки поспешил взять ситуацию в свои руки.

– Вам всем придется пройти в участок для дачи объяснений, – сказал он решительно. – Там во всем и разберемся.

– А что тут разбираться? – с угрозой выкрикнула Анджела, потрясая в воздухе кулаками. – Этот ублюдок ударил меня при свидетелях, и я подам на него в суд. Эта задница будет выплачивать мне компенсацию до самой своей смерти, которая, я надеюсь, не заставит себя ждать! И мне, и Эдди тоже… Этот урод искалечил человека, и пусть не надеется, что это сойдет ему с рук! Он еще проклянет тот день, когда родился на свет! Он…

Она продолжала бушевать, не обращая никакого внимания на десятки работающих кинокамер, фиксирующих каждый ее жест, каждое слово.

Глава 17

– Это Джейк Сайке? – спросила Джуни.

– А кто говорит? – поинтересовался Джейк, придвигая поближе телефонный аппарат.

– Это ты разыскиваешь Кристин?

– Да. А где она? – Джейк даже вскочил.

– У тебя есть деньги, приятель?

– Это что, шантаж?

– Нет. Просто я знаю о Кристин кое‑ что важное, что может показаться тебе интересным. Но за свою информацию я должна получить деньги, потому что, если все откроется, мне придется бежать из города. Ты понимаешь, приятель?

– Сколько ты хочешь?

– А сколько у тебя есть?

– По‑ моему, это пустой разговор, – решительно сказал Джейк. – Я даже не знаю, кто ты такая.

– Твоей подружке может грозить опасность.

– Какая?

– Ты читал про блондинку, которую выловили в море? Так вот, это могла быть Кристин.

– Хватит пылить! Кто ты? И откуда знаешь Кристин?

– Если у тебя есть десять «кусков», приятель, я готова с тобой встретиться. Если же нет – прощай. Больше ты от меня ничего не услышишь.

– Погоди, погоди, – заторопился Джейк. – Откуда мне взять десять тысяч долларов?

– Это уж не моя проблема.

– Ты говоришь как… психически нездоровый человек, я ничего толком не могу понять.

– А если будешь меня оскорблять, я вообще повешу трубку!

– Хорошо, я согласен с тобой встретиться, – сказал Джейк, решив, что самым правильным будет выяснить все до конца. В конце концов, вполне могло оказаться и так, что Кристин действительно грозит опасность, и только он мог ей помочь.

– Ты принесешь наличные?

– Да, постараюсь достать, – солгал Джейк, начиная терять терпение. – Где встретимся?

– На Сансет‑ Плаза есть ресторан, называется «Чин‑ Чин». Я буду ждать за одним из столиков на открытой веранде. Приезжай туда через час.

– Как я тебя узнаю?

– Я буду в оранжевом джемпере. И смотри – без глупостей! Если хочешь, чтобы с Кристин все было в порядке, – привози бабки. Да не вздумай тащить за собой дружков.

Послышались гудки отбоя, и Джейк опустил трубку на рычаги. Он никак не мог взять в толк, что, черт возьми, происходит? И как ему поступить в такой ситуации?

Главным, однако, было то, что у Джейка не было необходимой суммы денег. В Лос‑ Анджелес он приехал с тысячей долларов в кармане, от которых теперь осталось долларов шестьсот‑ семьсот. Банк, в котором Джейк держал свои деньги, находился в Аризоне, а снять такую сумму со счета и перевести ее в течение часа в Лос‑ Анджелес было просто невозможно.

Кроме того, Джейк просто не мог представить себе, кто была эта женщина. Это точно была не «мадам», голос которой Джейк хорошо запомнил. Звонившая была явно моложе. Может, гадал он, это одна из подружек Кристин?

Очень скоро Джейку стало ясно, что одному, без помощи со стороны, ему не справиться, и он снова взялся за телефон, чтобы позвонить брату. На студии Джимми не оказалось, и он попробовал разыскать его дома.

– Джейки, это ты? Куда ты пропал? Мы очень без тебя скучаем, – как ни в чем не бывало ворковала Банни, очевидно, успевшая позабыть о некрасивой сцене, которую она устроила на вечеринке. – Когда ты снова к нам заедешь?

– Не знаю, – торопливо сказал Джейк. – Когда Джимми появится, пусть срочно мне позвонит. Это очень важно.

Бросив трубку, он вскочил и принялся расхаживать по комнате. Что делать? К кому обратиться? К отцу? Но он уже уехал в свадебное путешествие, да и что он ему скажет? Что кто‑ то требует у него десять тысяч в обмен на какие‑ то сведения, касающиеся Кристин? Да отец просто рассмеется ему в лицо.

И тут Джейк вспомнил о Мэдисон. Похоже, она была единственным человеком во всем Лос‑ Анджелесе, на которого Джейк мог положиться. И, не колеблясь ни минуты, он набрал номер Мэдисон.

– Привет, Джейк! Как дела? – сказала Мэдисон, как только он представился, и по ее тону Джейк понял, что она искренне рада его слышать. – Я только что вернулась с похорон Салли. Ты просто не поверишь, чем все там закончилось! Включай скорее свой телевизор – наверняка уже в четырехчасовых новостях они покажут этот кошмар.

– Послушай, Мэдисон, – перебил ее Джейк. – Мне срочно нужно обсудить с тобой нечто очень важное. Могу я к тебе заехать?

– Конечно, Джейк. А что случилось?

– Я сейчас буду у тебя и все расскажу, – торопливо проговорил Джейк и, схватив со стула кожаную куртку, выбежал из отеля, лишь на минуту остановившись у стойки, чтобы оставить дежурной телефонистке номер Мэдисон, по которому его можно было разыскать в случае необходимости. Оказавшись на улице, Джейк сам вывел со стоянки свой фургон и умчался.

Мэдисон встречала его в дверях.

– Что случилось, Джейк? – с тревогой спросила она. – У тебя был такой ужасный голос, я даже испугалась.

– Так оно и есть, – мрачно сказал он.

– Заходи и расскажи мне все. Это Коул, брат Натали. Ты помнишь его?

– Да, помню… Привет, Коул, – кивнул Джейк, входя в гостиную. – Послушай, Мэдисон, мне все‑ таки хотелось бы поговорить с тобой с глазу на глаз. У меня чисто личная проблема, и я не уверен, что Коулу может быть интересно…

– Я все равно сейчас ухожу, – сказал Коул, широко ухмыляясь. – На самом деле мне уже давно пора быть у одного типа, который мечтает сбросить лишних пять фунтов. Увы, с тех пор как Мэдисон появилась в городе, я не могу попасть вовремя ни на одну тренировку, и клиенты начинают на меня обижаться. С Мэд, конечно, очень приятно куда‑ нибудь сходить, но бизнес есть бизнес.

– Ты извини, если что не так, – смущенно пробормотал Джейк.

– Пустяки, приятель, – откликнулся Коул, посылая Мэдисон воздушный поцелуй. – Пусть лучше Мэдди тебе расскажет, как мы пошли на похороны, а попали на матч по боксу. Правда, уши никто никому не откусывал, но все равно эта история еще прогремит.

– Хочешь чего‑ нибудь выпить? – спросила Мэдисон, как только Коул ушел. – Есть кофе без кофеина, минералка и пепси – выбирай.

– Сразу видно, что в этом доме ведут здоровый образ жизни, – промолвил Джейк с улыбкой и устало опустился на диван. Мэдисон, как всегда, выглядела просто великолепно и держалась с ним свободно и дружелюбно. Ну почему, почему он не встретил ее раньше? Все тогда могло бы сложиться иначе. Но от судьбы, как видно, не уйдешь…

– Помнишь, я рассказывал тебе о своей девушке, ну той самой, которая…

– Конечно, помню. Ведь ее зовут Кристин, так?

– Да, ее зовут Крис… Кристин. – Джейк немного помолчал, стараясь собраться с мыслями, чтобы как можно понятнее изложить свою проблему. – Помнишь, ты советовала позвонить ей и договориться о встрече? Я так и сделал, но не застал ее. Горничная сказала, что Крис не ночевала дома. Это совершенно нормально, особенно учитывая ее… гм‑ м… профессию, однако, она до сих пор не вернулась! А буквально четверть часа назад мне позвонила неизвестная девица, которая сказала, что Кристин грозит опасность и что, если я встречусь с ней и передам ей десять тысяч долларов, она расскажет мне нечто важное.

– Ты не шутишь, Джейк? Джейк пожал плечами:

– Я – нет. Сначала я подумал, что, быть может, это она шутит. Я уже понял, что Лос‑ Анджелес – совершенно сумасшедший город и что его обитатели просто обожают идиотские розыгрыши. Это шутка, глупая и жестокая шутка, – вот что я подумал в первый момент.

– Постой, давай разберемся, – рассудительно сказала Мэдисон. – Значит, прошлой ночью Кристин не вернулась домой. Ты не разговаривал с ней с тех пор, как вы… поссорились. А теперь тебе звонит какая‑ то незнакомая женщина и требует денег. Так?

– Так, – согласился Джейк и опустил голову. – Допускаю, ты думаешь, что Кристин могла сама все это подстроить. Ну, чтобы или в лучшем случае проверить мои чувства, или… или просто выманить у меня десять «кусков». Но я еще не сказал тебе о том, что заставило меня так занервничать. Она упомянула о мертвой блондинке, которую нашли на пляже в Малибу. И она сказала, что на ее месте должна была быть Кристин.

– О боже!.. – в ужасе воскликнула Мэдисон, хватаясь обеими руками за голову.

– Что такое?! – встревожился Джейк.

– Ты не смотрел сегодняшние двенадцатичасовые новости? Ты не видел передачи Натали?

– Нет! А о чем, собственно, речь?

– Натали кое‑ что раскопала об этой блондинке. Она… тоже была девушкой по вызову и работала на сутенершу по имени Дарлен. Это имя тебе ничего не говорит?

– Дарлен?.. Нет.

– Погоди‑ ка… – Мэдисон поднесла палец к губам и ненадолго задумалась. – У тебя есть домашний телефон Кристин?

– Да.

– Давай его сюда, у меня появилась одна идея.

– Но у нас нет времени! – возразил Джейк, и в его голосе прозвучала отчаянная нотка. – Через час… вернее, уже через полчаса, – поправился он, поглядев на часы, – я должен встретиться с этой девицей в ресторане «Чин‑ Чин».

– Нет, Джейк, сначала я должна проверить свою догадку, – возразила Мэдисон, набирая номер Кристин. На звонок ответила горничная.

– Алло, – сказала Мэдисон. – Позовите, пожалуйста, мисс Кристин Кэрр.

– Хозяйка нет, – ответила Кью.

– Она сейчас не у Дарлен?

– Нет, – уверенно ответила горничная. – Мисс Кристин не есть у Дарлен. Я не знать – где.

– Вот досада! – воскликнула Мэдисон. – Дело в том, что я должна Дарлен деньги. Я хотела бы их вернуть, но сейчас я в машине, и у меня нет с собой телефона Дарлен. Вы мне его не напомните?

– Сейчас, подождите, пожалуйста; – сказала Кью и через секунду продиктовала Мэдисон номер.

– Отлично, – воскликнула Мэдисон, кладя трубку. – А сейчас, Джейк, я хочу, чтобы ты кое на что взглянул.

– Мне пора ехать… – упрямо возразил Джейк, но Мэдисон уже вставила в видеомагнитофон пленку и включила ее.

– Я думаю, – уверенно сказала она, – что эта Дарлен может иметь отношение и к Кристин. Я не знаю, кто тебе звонил, но у меня такое ощущение, что Кристин действительно грозит опасность.

– Проклятие! – вырвалось у Джейка. – Что же делать?

– Для начала, – сказала Мэдисон, вскакивая со стула, – несмотря ни на что, я поеду с тобой на встречу. Думаю, нам удастся выяснить, что происходит.

Глава 18

Ближе к вечеру Макс Стил почувствовал себя лучше, и его перевели из отделения интенсивной терапии в отдельную палату. Макс уже пришел в сознание и был очень удивлен, увидев возле себя Диану Леон.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила она, едва Макс открыл глаза.

– Как будто сошелся врукопашную с носорогом, – простонал Макс. – Что со мной, Диана?

– Тебя ранили. В тебя стреляли из пистолета.

– Кто? Наверное, какая‑ то разочарованная актриса, интересы которой мы отказались представлять?

Но Диана не приняла его шутки. Губы ее сурово сжались.

– Полиция хочет, чтобы ты опознал человека, который на тебя напал, – сказала она строго. – У них есть фотографии, которые они собираются предъявить тебе, когда ты очнешься.

Макс протяжно вздохнул.

– Если бы они только знали, как мне хочется поскорей это сделать! Опознать преступника, который может вернуться и надрать мне задницу, – нет уж, благодарю покорно… – Он попытался сесть, но сморщился от боли и снова упал на подушку. – Слушай, Ди, а ты здесь откуда взялась?

– Я приехала, как только нам… мне стало известно об этом несчастье. Я просидела с тобой всю ночь.

– Как это любезно с твоей стороны.

– Это не просто любезность, Макс, – остановила его Диана. – Мне хотелось бы, чтобы ты знал, как сильно я…

Но прежде чем она успела закончить, дверь распахнулась и в палате появился Фредди.

– Так‑ так, – сказал он. – Ну, Макс, расскажи нам, во что ты вляпался на этот раз?

– Это все пустяки. – Макс виновато улыбнулся. – Подумаешь, подстрелили!.. Через недельку все заживет.

– Заживет‑ то заживет… – Фредди сухо усмехнулся. – Главное, что тебе стало лучше. Надеюсь, Диана хорошо за тобой ухаживает?

– Прекрасно, – осторожно отозвался Макс. – Спасибо, что одолжил ее мне.

– Не стоит благодарности, – сказал Фредди серьезно. Этот обмен фразами привел Диану в настоящее бешенство. Она уже готова была взорваться, но ей помешали. В палату вошла миловидная чернокожая сиделка в крахмальном белом халатике.

– У вас все в порядке, мистер Стил?

– В абсолютном, крошка.

– Позвоните, если что‑ нибудь понадобится, – игриво улыбнулась сиделка и упорхнула.

– Как видишь, я неплохо устроился, – пояснил Макс, избегая смотреть на Диану. – Тут и в самом деле очень приятно…

– Кстати, а что это за новость я узнал – ты, оказывается, помолвлен, – проговорил Фредди. – Странно, что ты ничего не говорил нам об этом. Прими тем не менее мои поздравления. Кто же эта несчастная?

Макс не сразу понял, что имеет в виду Фредди, но постепенно он все вспомнил. Кристин… Кажется, он пригласил ее приехать, а сам отправился в этот злополучный бар. Ах, как она будет смеяться, когда узнает обо всем, что с ним приключилось. Да, эта идея с помолвкой теперь не казалась ему такой удачной, как прежде, хотя только таким способом Макс мог остановить Диану, имевшую на него самые серьезные виды. Вот и несколько минут назад она собиралась сказать ему что‑ то глубоко личное, и только появление Фредди помешало ей произнести роковые слова. Пожалуй, самым разумным в данной ситуации было бы продолжить игру, а там ситуация прояснится, и он решит, что делать дальше.

– Я обручился с одной молодой девушкой по имени Кристин Кэрр, – сказал Макс. – Ты ее пока не знаешь, но, думаю, со временем ты с ней познакомишься.

– А почему ее все еще нет здесь? – удивился Фредди и вопросительно посмотрел на жену.

– Я пыталась ей дозвониться, – торопливо объяснила Диана, – но на мой звонок ответила какая‑ то Дарлен. Она так странно говорила со мной… просто вызывающе, потом вообще бросила трубку, и я не стала ей перезванивать.

Из них троих Макс был единственным, кто понял все. Диана позвонила сутенерше Кристин! Это было так смешно, что он с трудом сдержался, чтобы не захохотать. К счастью, Диана ни о чем не догадывалась, иначе дело могло кончиться скандалом, а это ему было сейчас очень некстати.

– А, Дарлен… – пробормотал он. – Дарлен – двоюродная тетка моей невесты. Время от времени она наезжает в Лос‑ Анджелес и останавливается у Кристин.

– Дай мне номер Кристин, и я сам ей позвоню, – неожиданно предложил Фредди. – Мне не терпится взглянуть на женщину, которая сумела накинуть на тебя лассо.

– Мне бы не хотелось ее беспокоить… – проговорил Макс, не зная, что ему сказать. Неожиданное предложение Фредди застало его врасплох.

– Она, наверное, и так уже беспокоится, – спокойно заметил Фредди. – Сколько времени ты ей не звонил? Почти сутки, верно?

– Кристин наверняка нет сейчас в городе, – быстро солгал Макс. – Она собиралась в Сан‑ Диего повидаться с родителями, рассказать им о помолвке. Наверное, поэтому Диана не смогла ей дозвониться. Конечно, можно было бы позвонить Кристин туда, но вряд ли стоит ее дергать. Через пару дней она все равно вернется в Лос‑ Анджелес, так что… не стоит беспокоить ее сейчас.

– Ну, если ты так считаешь… – протянул Фредди, убирая в карман записную книжку, которую успел достать.

– Да, пожалуй, так будет правильнее, – подтвердил Макс, неожиданно почувствовав страшную сонливость.

– Могу я еще что‑ нибудь для тебя сделать? – осведомился Фредди, глядя Максу прямо в глаза.

– Да, – ответил Макс и жалобно сморщился. – Я был идиотом, Фред, и честно признаю это. Скажи мне, что все прощено и забыто…

– Думаю, теперь мы оба поняли, что мы – одна команда, – торжественно сказал Фредди и добавил обычным голосом:

– Сегодня я больше не вернусь в офис, так что, если тебе что‑ нибудь понадобится, Рита знает, как меня найти.

– А куда ты собрался? – сразу же насторожилась Диана.

– Мне нужно побыть одному, – сдержанно ответил Фредди. – Я поеду в наш дом на побережье.

– Во сколько ты вернешься?

– Не знаю, – резко сказал Фредди, начиная терять терпение. – Может быть, я там переночую. В любом случае я тебе еще позвоню.

– Почему бы тебе не взять Диану с собой? – проговорил Макс уже совершенно сонным голосом. – Здесь полно сиделок, причем попадаются очень симпатичные, а твоя жена и так просидела со мной всю ночь.

– Нет, – упрямо сказала Диана. – Я хочу остаться.

– Ты действительно выглядишь усталой, Диана, – заметил Фредди. – Не волнуйся, о Максе здесь позаботятся. Идем, я подброшу тебя домой.

Диана поняла, что сейчас не время и не место становиться в позу. Сначала ей нужно было разобраться с невестой Макса, в существовании которой она вдруг начала сомневаться. Ну а потом, когда Макс выпишется, они смогут поговорить об их общем будущем. Интересно только, каким оно будет теперь, когда Фредди простил или сделал вид, что простил, своего бывшего партнера.

– Хорошо, идем, – согласилась она, постаравшись скрыть свое разочарование. – Если хочешь, Макс, через пару часов я вернусь.

– Не нужно… – пробормотал он, засыпая. – Спасибо тебе, Диана, но… я так хочу спать…

– Тогда до завтра, – сказала она с надеждой.

– Да, до завтра… Хорошо.

– Может, привезти тебе что‑ нибудь?

– Несколько номеров «Плейбоя», это меня подбодрит, – прошептал Макс, приоткрывая глаза, и Диана неодобрительно поджала губы.

– Я пошутил, – сказал Макс. – В чем дело, Диана? Или ты не одобряешь «Плейбой»?

– Нет, – коротко ответила она. – Это журнал для сопливых юнцов, а ты уже не мальчик, Макс Стил.

– Ну‑ ну, не стоит принимать это так близко к сердцу… – С этими словами Макс слабо махнул им рукой и, казалось, провалился в сон.

Но он еще не спал. Как только Фредди и Диана вышли из палаты, Макс звонком вызвал сиделку и попросил принести ему телефон.

– Врач не разрешил вам никуда звонить, – возразила сиделка. – Не забывайте, что вас только что перевели из отделения интенсивной терапии. Сон и покой – вот что вам необходимо.

– Послушай, лапочка, тебе еще никто не говорил, какие у тебя красивые… – Он зевнул. – Впрочем, не обращай внимания.

– Красивые – что? – уточнила сиделка, которая была не прочь немного пофлиртовать.

– Н‑ нет, ничего. Похоже, я меняюсь…

И с этими словами Макс заснул по‑ настоящему.

Глава 19

Когда Такки вернулся в участок, первым, кто попался ему навстречу, был Ли Экклз.

– Ты хоть объясни, что происходит! – воскликнул он, следуя за напарником.

– На похоронах вышла большая заварушка, – сказал Такки, поддергивая спадающие штаны. – Все участники сейчас подъедут – им не терпится заявить друг на друга, чтобы мы выяснили, кто кому первый дал в морду.

– Кто… О ком ты говоришь?

– Главным образом о Бобби Скорче и Эдди Стоуне‑ ре. Эти двое представляют для нас наибольший интерес. И если мы будем поворачиваться, то успеем допросить обоих до того, как сюда слетятся их адвокаты.

– Понял, – кивнул Экклз. – Если хочешь, я возьму на себя Бобби.

– Стриптизерши рассказали что‑ нибудь интересное? – прищурился Такки.

– Они прилетели в Лос‑ Анджелес вместе с нашим героем. Он отвез их в отель, а сам смылся на несколько часов. Значит, у него была по крайней мере возможность прикончить женушку. Бобби небось хотел состряпать себе алиби, но эти две коровы продали его со всеми потрохами. Короче, никакого алиби у Бобби нет.

– Чем больше я за ним наблюдаю, тем сильнее мне начинает казаться, что он и правда мог это сделать, – проговорил Такки. – Впрочем, сейчас слово за экспертами. Дело в том, что я добыл образцы крови и того, и другого.

– Как это тебе удалось?

– Эти герои расквасили друг другу носы до крови;

Бобби я дал свой носовой платок, а Эдди обмахнул рукавом пиджака. Если Фэй узнает, она меня убьет – это был ее любимый пиджак.

– Ах да, Фэй!.. – протянул Экклз и осклабился. – Нашу маленькую Фэй нельзя огорчать…

Такки бросил на напарника грозный взгляд. Ему очень не нравилось, когда Ли упоминал имя его жены, а тот, похоже, проделывал это специально. Если бы не обстоятельства, Такки врезал бы ему здесь и сейчас, но он не мог себе этого позволить. В дверях участка уже появились Эдди Стоунер и Анджела Мускони, причем последняя все еще продолжала выкрикивать угрозы. Следом за ними подъехал Бобби Скорч и, не тратя времени даром, потребовал у дежурного сержанта, чтобы тот арестовал Эдди. Последними появились Бо Дикон и его жена. Вместе со знаменитостями к участку прибыла и толпа репортеров, но им пришлось остаться снаружи, и они встали лагерем у дверей участка, ожидая, пока звезды не выйдут обратно.

На шум из своего кабинета выглянул капитан Марш.

– Что здесь, черт возьми, происходит?! – прогремел он, ища, на ком бы сорвать раздражение.

Именно в эту минуту и появились в участке Дарлен Лапорт и ее адвокат. ***

– Почему ты сделал это, Бобби?

Сначала Бобби Скорч, сидевший на стуле в комнате для допросов, даже не понял, чего от него хочет этот высокий полицейский с обветренным лицом и огромными руками. Похороны Салли подействовали на него угнетающе, и Бобби всерьез задумывался о самоубийстве. Только Эдди Стоунер не давал ему покоя. Бобби был исполнен решимости отправить этого недоноска в тюрьму. Это желание придавало ему сил.

– Что? – переспросил он, глядя в бесстрастное лицо детектива. Очки Бобби разбились, и его красные, опухшие глаза выдавали всю его боль и отчаяние.

– Почему ты убил Салли? – требовательно спросил Ли Экклз и, наклонившись к Бобби через стол, впервые наградил его самой свирепой ухмылкой, на какую был способен. Обычные задержанные в этом случае трепетали, но Бобби оказался не из робкого десятка.

– Ты хоть соображаешь, что ты плетешь? – надменно бросил он, откидывая голову назад. – И с кем разговариваешь? Я тебе не какой‑ нибудь сопливый подросток – ты за свои слова ответишь.

– Отвечу, отвечу, не беспокойся. – Экклз снова ухмыльнулся, нашаривая в кармане пиджака изжеванную зубочистку. – Только боюсь, что отвечать придется тебе. Эти две твои дешевые шлюшки из Вегаса все мне рассказали. Твое алиби лопнуло, как старый презерватив.

– Эй, ты… – начал было Бобби, но осекся. Его мозг наконец‑ то справился с пеленой самоистребительной ненависти и навеянной наркотиками эйфории, и он понял, в чем дело.

– Позовите‑ ка моего адвоката, – быстро проговорил он.

– Твоего долбаного адвоката здесь нет, – ответил Ли, не скрывая своего торжества. Он ненавидел Бобби Скорча, потому что тот имел все, чего не было у Ли, – деньги, славу, красавицу жену, за удовольствие переспать с которой любой мужчина без колебаний отдал бы многое.

«Пардон, сэр… – мрачно подумал Ли, жуя зубочистку. – Я и забыл, сэр… Теперь ваша красотка жена мертва. Убита. Ты сам изрубил ее на куски! »

– Ты, парень, забываешься, – хрипло сказал Бобби. – Я здесь, чтобы заявить о нападении. На меня напали. Так что не лезь ко мне со своими обвинениями.

– А я тебя пока ни в чем не обвиняю, Бобби. Я пока просто тебя спросил, – ответил Экклз. – Но, может быть, ты хочешь добровольно во всем признаться? Явка с повинной может помочь тебе на суде.

– Да пошел ты! – взорвался Бобби. – Ты хочешь узнать, кто убил Салли? Так я тебе скажу кто. Это Эдди Стоунер – тот самый подонок, который сидит сейчас в соседней комнате. Я заявляю это официально, и вы обязаны с этим что‑ то сделать!

– Хорошо, хорошо, – проговорил Экклз. – Мы сделаем все, что нужно, а ты пока расскажи, куда ты отправился в субботу вечером, после того как вернулся в Лос‑ Анджелес. Может быть, ты поехал домой и застал Салли с другим? Как все было?

– Господи! – взвыл Бобби Скорч. – Ты что, человеческого языка не понимаешь? Говорят тебе Эдди Стоунер убил мою жену, и я хочу, чтобы вы его немедленно арестовали. Понял ты, кретин?

А в это время в соседней комнате для допросов детектив Такки решал очень сложную задачу. Ему нужно было успокоить Анджелу Мускони, которая требовала немедленного расстрела Бобби Скорча в туалете полицейского участка. Эдди Стоунер сидел рядом и молчал, прижимая к губам ворох окровавленных салфеток. Казалось, вместе с двумя передними зубами он потерял всю свою петушиную задиристость.

Анджела, однако, говорила за двоих. Она даже не могла усидеть на месте и то и дело порывисто вскакивала, размахивала в воздухе руками и стучала кулаком по столу, стараясь втолковать этому увальню‑ полицейскому, что, собственно, она от него хочет.

– Вы должны арестовать этого ублюдка! – вопила она. – Эдди сказал, что это Бобби убил Салли, а Эдди знает, что говорит. И если вы не можете арестовать его за убийство сейчас, задержите его хотя бы за нападение и нанесение тяжких телесных повреждений. Вы же видите – этот татуированный бык выбил Эдди два зуба и ударил меня так, что я потеряла сознание! Арестуйте его! Я требую!

– Если мы арестуем Бобби сейчас, – дипломатично сказал Такки, – это не принесет особой пользы ни вам, ни нам. Поймите, человек шел с похорон жены, а Эдди спровоцировал его на драку. Десятки людей видели это своими глазами. Адвокат мистера Скорча немедленно внесет за него залог, и он окажется на свободе. За этим последует долгое, нудное и скандальное судебное разбирательство, которое может повлиять на вашу же репутацию. Хотите вы этого?

– Нет, – сумел вымолвить Эдди и снова прижал к губам салфетки.

– А я хочу! – заупрямилась Анджела Мускони. Несколько мгновений Такки внимательно рассматривал обоих, пытаясь решить, кто из двоих является ведущим, а кто – ведомым. Похоже, в настоящий момент активное начало воплощала собой женщина; во всяком случае, шумела она гораздо больше своего дружка. В принципе она имела полное право предъявить Бобби Скорчу обвинение немедленно, но это существенно осложнило бы и без того непростую ситуацию. Такки был уверен, что рано или поздно Бобби Скорч предстанет перед судом, но только по обвинению в убийстве, а не в нападении на женщину.

– Могу я говорить с вами откровенно? – сказал Такки самым внушительным тоном. – Только пусть до поры до времени это останется между нами, хорошо?

– Ну, в чем дело? – осведомилась Анджела, подозрительно прищурившись.

– Я не стану скрывать, что мистер Скорч действительно числится у нас главным подозреваемым по делу об убийстве Салли Тернер и арест по обвинению в нападении может существенно осложнить наше расследование.

– Почему это? – с вызовом спросила Анджела.

– Потому что, если мы задержим его по вашему делу, это ничем нам не поможет. А вот если мистер Скорч останется на свободе, он рано или поздно сделает ошибку, и тогда…

Такки многозначительно посмотрел на актрису. Похоже, она слушала, что он говорил, и это ободрило детектива.

– Вот чего бы мне от вас хотелось… – добавил он, еще больше заинтриговывая Анджелу.

– Что? Что мы должны сделать?

– Поезжайте сейчас домой и как следует все обдумайте. И если вы все же решите предъявить Бобби Скорчу обвинение, это не поздно будет сделать и завтра. А мы пока будем работать в известном вам направлении. Ну, как по‑ вашему, это справедливо?

Эдди с воодушевлением закивал, но Анджела все еще сомневалась.

– Мисс Мускони, – сказал Такки самым убедительным голосом, – сделайте, как я прошу. Обещаю, что вы не пожалеете.

– Отвези меня поскорее в клинику. Мне срочно нужно к пластическому хирургу! – жалобно хныкал Бо Дикон. Его нос серьезно пострадал, и за рулем роскошного «Ролле‑ Ройса» сидела Оливия. Она была пьяна, и машина опасно рыскала из стороны в сторону, но Бо этого почти не замечал. Единственное, о чем он способен был думать, – это о том, что они едут по бульвару Уилшир и что до клиники остается еще минут десять.

– Я отвезу тебя в приемную травматологического отделения, – сказала Оливия, в которой происшествие с мужем не вызвало ничего, кроме злорадства.

– Я не хочу в травматологию, отвези меня к Джону Стилмену. Он самый лучший специалист и сумеет все поправить. Главное, добраться до него как можно скорее! Неужели ты не понимаешь, что лицо – это моя главная ценность?

– Я все понимаю, – отозвалась Оливия, перестраиваясь в левый ряд. – А все‑ таки жаль, что твоя крошка Салли умерла, верно? Она‑ то знала толк в пластической хирургии. Сиськи у нее были силиконовые, губки – закачанные, скулы – тянутые‑ перетянутые, подбородочек – вылепленный… Наверное, она и ножны себе сделала новые. Старые‑ то небось давно износились от частого употребления.

– Господи, ну и стерва же ты! – простонал Бо, жалея, что не может оказаться где‑ нибудь за тысячу миль от Оливии. – Как у тебя только язык повернулся сказать такое? В конце концов, Салли было всего двадцать два года… А теперь она мертва!

– Вот и хорошо, – кивнула Оливия.

– Хорошо? – переспросил Бо, не веря своим ушам. От удивления он даже позабыл на мгновение о своем искалеченном носе.

– Ты с ней трахался? – осведомилась Оливия самым обыденным тоном, движением головы отбрасывая назад свои рыжеватые волосы.

– Что‑ о?..

– Что слышал. Ты трахался с этой шлюхой?

– Ты с ума сошла, – проговорил Бо с возмущением.

– А в самолете? Ты трахнул ее в самолете? Наверное, заперся с ней в туалете, да?..

– Оливия, ради Бога, перестань.

– И ты ходил к ней домой. Я знаю, что ходил!

– Ты что, спятила?

– Да, ты был у нее. В субботу и был. Узнал, что ее муж в отъезде, и отправился вынюхивать, не обломится ли тебе чего.

– Ты с ума сошла! – в ужасе воскликнул Бо. – И вообще – заткнись!

– Заткнуться? Ну уж нет!

– Прекрати, мне больно. Сейчас не до этих разборок, мне нужно к врачу!

– А мне наплевать, – с пьяной ухмылкой ответила Оливия и так нажала на газ, что «Ролле‑ Ройс» едва не врезался в грузовик.

– Слушай, ну ты и нагрузилась, – раздраженно бросил Бо. – Останови‑ ка машину и пусти меня за руль.

– Да, я нагрузилась… – согласилась Оливия. – Теперь я пью уже каждый день. А ты каждый день обманываешь меня с какой‑ нибудь молоденькой тварью. Кто из нас хуже, Бо‑ Бо?

– Перестань, Оливия. Сейчас не время выяснять отношения.

– А когда? – спросила она, поворачиваясь к нему. – Когда оно будет – это время?

– У меня сломан нос! – завизжал Бо, который был уже близок к истерике. – Говорят тебе – не сейчас…

Потом!

– Я тебя ненавижу! – презрительно бросила Оливия и сильнее нажала на газ. – Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!

– Оливия, прошу тебя!.. Куда ты?!!

Но прежде чем Бо успел ей помешать, Оливия круто вывернула руль влево. Мощная машина, несшаяся на огромной скорости, вылетела на встречную полосу и лоб в лоб столкнулась с несущимся навстречу «Мерседесом».

Глава 20

Прошло, наверное, еще часа два или три, прежде чем Кристин удалось выломать среднюю доску в окне. К сожалению, образовавшееся отверстие было всего пять дюймов высотой и два фута шириной, так что протиснуться сквозь него наружу нечего было и думать. Зато, глядя сквозь него, Кристин могла по крайней мере составить себе представление о том, где она находится. Судя по всему, таинственный дом – вернее, не дом, а скорее сторожка – стоял на уступе круто обрывающегося над морем утеса. Растительность, покрывавшая склон, была буйной и дикой, и Кристин поняла, что сюда, наверное, никогда никто не заглядывает. В нескольких сотнях футов под ней бился о камни океан. Никаких других построек, насколько она могла видеть, Кристин не заметила.

Немного передохнув, Кристин попыталась выбить оставшиеся доски, но у нее ничего не вышло, и в конце концов она сдалась. Сил у нее оставалось совсем немного, да и руки, покрытые ссадинами и порезами, болели и ныли так, что она боялась в решающий момент не удержать свое импровизированное оружие. Проем, сквозь который Кристин могла смотреть наружу, оставался единственным ее достижением.

Чего Кристин никак не могла понять, это того, как ей удалось пройти по такой опасной, крутой тропе, да еще с завязанными глазами. Должно быть, на нее нашло что‑ то вроде затмения. Одного неверного шага было бы вполне достаточно, чтобы она полетела в пропасть и разбилась насмерть. И мистер Икс не смог бы ее удержать, даже если бы захотел, в чем она сомневалась.

«Маленькая глупенькая овечка покорно идет на заклание».

Что ж, она действительно поступила опрометчиво и глупо. И теперь ей приходится за это расплачиваться. Надо же было довериться такому чудовищу, как мистер Икс!

Кстати, подумала она, кто он такой? От чего он получает наибольшее сексуальное наслаждение? Неужели только сознание своей безраздельной власти и унижение другого человеческого существа способны довести его до обычного физиологического оргазма? Как бы там ни было, поняла Кристин, ничего хорошего ожидать от мистера Икс не приходилось. Его побуждения были темными, и сам он был воплощенным Злом.

К счастью, она больше не чувствовала себя жертвой, и эта мысль вновь подбодрила ее. У Кристин было оружие, был план – и решимость привести его в исполнение. Правда, она ослабела, замерзла и мучилась от голода и жажды, но отступать было некуда. Кристин должна была оставаться сильной, иначе – смерть.

Теперь в комнате было светлее, и Кристин еще раз осмотрела свою тюрьму. Впрочем, особенно осматривать было нечего. Голые стены, пыльный дощатый пол, опрокинутая на бок кровать, жесткий соломенный тюфяк и одеяло, которое она напялила на себя, – вот и все, что здесь было.

Кристин долго думала о том, что ей надо делать, когда вернется мистер Икс, и в конце концов пришла к выводу, что ее единственный шанс заключается в том, чтобы опередить его действия и ошеломить его. Как только он откроет дверь, надо как можно сильнее ударить его кроватной ножкой, сбить с ног и бежать. Если ей удастся вырваться и добежать до шоссе – она спасена.

Мысль о Чери придала ей сил. Внутренний голос, который раньше только укорял и совестил ее, теперь подбадривал Кристин, уговаривая ее быть сильной.

Не бойся. Ты должна спастись, и ты сможешь… Ты обязательно победишь, Крис. Хотя бы ради Чери… Не сдавайся.

Да, она не сдастся! Она справится с ним, она не станет его очередной послушной жертвой.

Кристин больше в этом не сомневалась.

Глава 21

– Вон она, – сказала Мэдисон, уверенным шагом входя на открытую веранду ресторана.

– Откуда ты знаешь? – удивился Джейк и, прищурившись, посмотрел на светловолосую худую девушку, которая сидела одна за столиком и листала «Мувилайн».

– Во‑ первых, только она здесь в оранжевом свитере, – хладнокровно ответила Мэдисон. – Во‑ вторых, она одна. Не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы догадаться, что к чему. Ты знаешь, как ее зовут?

– Понятия не имею.

– Ладно! Давай подойдем.

Но Джейк взял ее за руку и остановил.

– Подожди. Она ждет меня одного. И еще она ждет десять тысяч, которых у меня нет.

– Мы это решим, – успокоила его Мэдисон. – Только ты молчи, ладно? Говорить буду я.

– Хорошо, – неохотно согласился Джейк, удивленный решительностью и напором Мэдисон. – Знаешь, иногда ты бываешь такая… Ну прямо командир, – добавил он.

– Ты просил меня помочь тебе, разве не так? – парировала Мэдисон. – Ладно, идем. Вот увидишь – все будет о'кей.

Вместе они подошли к девушке в оранжевом джемпере. Та была так увлечена или делала вид, что увлечена чтением статьи, что подняла голову только тогда, когда Мэдисон с ней поздоровалась.

– Что вам надо? – с тревогой спросила девушка, и ее глаза с беспокойством забегали по сторонам.

– Познакомься с Джейком, Джейком Сайксом, – представила Мэдисон своего спутника. – Ты ведь хотела его видеть? А я – его сестра.

– Сестра?..

– Да. Мы – близнецы и всегда все делаем вместе. Надеюсь, вопросов нет?

Джуни наморщила низкий лобик. Было видно, что она думает, думает изо всех сил.

– Где деньги? – выдавила она наконец, откладывая в сторону журнал.

– Деньги в безопасном месте, – сказала Мэдисон. – Как ты понимаешь, сначала мы должны узнать, за что мы платим. По‑ моему, это только справедливо.

– Я сказала, чтобы он принес деньги, – упрямо повторила Джуни и даже стукнула по столу своим крошечным кулачком.

– Деньги есть, не беспокойся, – спокойно повторила Мэдисон, выдвигая из‑ под столика стул. Усевшись на него, она знаком велела Джейку сделать то же самое. – Десять тысяч, как ты просила. Но у меня есть к тебе встречное предложение. Ты можешь заработать не десять тысяч, а гораздо больше.

– Как? – с подозрением осведомилась Джуни.

– Ты никогда не слышала об Уотергейте?

– Это еще чего? Мост, что ли, такой?

– Не совсем. Уотергейт – это историческое событие, которое самым наглядным образом показало, что люди, владеющие важной информацией, всегда могут продать ее с большой выгодой для себя.

– Не очень‑ то я вас понимаю, – сердито ответила Джуни, но Мэдисон видела, что та заинтригована и, главное, начинает осознавать свою значимость. – К чему это вы клоните?

– Ты работаешь на Дарлен? – спросила Мэдисон, подумав про себя, что эта худенькая и словно прозрачная девушка нисколько не напоминает классных девушек по вызову.

– Работаю на Дарлен? – Джуни фыркнула с таким видом, словно Мэдисон сморозила глупость. – Ничего подобного. Я живу с ней, вот что!

Эти слова сорвались с ее языка словно сами собой, и уже в следующую секунду Джуни об этом пожалела. Она ни в коем случае не должна была рассказывать им о себе.

Ни за что. С самого начала ее план состоял в том, чтобы получить деньги и исчезнуть.

– Ты хочешь сказать, что ты – ее подружка? – уточнила Мэдисон.

– Да, – призналась Джуни, кивая.

– А у вас платонические отношения или…

– А ты как думаешь? – ответила Джуни и хитро улыбнулась.

– Где Кристин? – вступил в разговор Джейк, который от беспокойства начинал терять терпение. Мэдисон затеяла какую‑ то странную игру, в которой он ровным счетом ничего не понимал. Между тем до сих пор о, Кристин не было сказано ни слова, хотя по телефону девчонка уверяла его, что ей грозит опасность.

Но Джуни не обратила на вопрос Джейка никакого внимания. Ее гораздо больше интересовало, что предложит ей эта красивая черноволосая женщина.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она. – Как я могу заработать больше денег?

– Я уверена, что ты знаешь много интересного, – сказала Мэдисон. – Если бы ты решилась подробно рассказать все, что тебе известно о Дарлен и о том, как она ведет свой бизнес, мы могли бы говорить о гораздо большей сумме.

Джуни выпучила глаза:

– Ты… вы заплатите мне больше, чем десять тысяч?

– Возможно, – кивнула Мэдисон, одновременно делая Джейку знак не перебивать. – Дело в том, что я работаю в солидном журнале «Манхэттен стайл». Если ты дашь мне эксклюзивное интервью, я уверена, что мне удастся уговорить редактора заплатить тебе двадцать тысяч. Да! Я думаю, он согласится на двадцать.

– Ну да?! – вырвалось у Джуни.

– Вот мое журналистское удостоверение, – нанесла последний удар Мэдисон, доставая из сумочки залитое в пластик удостоверение с фотографией.

Джуни взяла его в руки, рассмотрела печать, тиснение и перфорацию и с почтением вернула обратно.

– А оно не фальшивое? – на всякий случай спросила она.

Этот наивный вопрос развеселил Джейка, но Мэдисон отнеслась к нему совершенно серьезно.

– Сама посуди, зачем мне лишние неприятности? – сказала она спокойно. – Нет, я правда работаю в этом журнале. Но дело в том, что мы уже давно собирались дать большой аналитический обзор о лос‑ анджелесских девочках по вызову. Для этого я и приехала сюда из Нью‑ Йорка. Мой брат Джейк – фотограф, он должен был сделать несколько снимков для моего репортажа. Случайно он познакомился с Кристин и хотел сфотографировать ее, но она пропала…

– Так Кристин сотрудничала с вами? – уточнила Джуни.

– Ну, разумеется, – сказал свое слово и Джейк, наконец‑ то понявший, куда клонит Мэдисон. – Именно поэтому нас так беспокоит ее исчезновение.

Но Джуни продолжала колебаться. В ней боролись жадность и осторожность, и Мэдисон поспешно добавила:

– Я рада, что ты решила развязаться с Дарлен, пока еще не поздно. Если хочешь, мы можем на первое время поселить тебя в отеле, чтобы никто не знал, где ты. Я свяжусь с журналом, и они пришлют по почте наш контракт. От тебя требуется только одно – рассказать нам все, что ты знаешь. Главное, помоги нам найти Кристин.

– Честно говоря, я не знаю, где она, – неохотно призналась Джуни, боясь, как бы подобное заявление не заставило эту красивую женщину подумать, будто она не представляет особой ценности как источник информации. – Но мне известно, что мистер Икс сумел раздобыть домашний телефон Кристин. А мистер Икс – это последний клиент Хильды. Ну, той, которую убили…

Тут она запнулась, испугавшись, что сказала слишком много.

– Я знаю еще кое‑ что, но мне хотелось бы сначала увидеть деньги, – закончила Джуни решительно.

– Кто такой этот мистер Икс? – спросил Джейк с тревогой в голосе.

Джуни пожала плечами:

– Никто этого не знает, даже Дарлен. Он сам звонит ей каждый раз, когда ему нужна девушка.

– Телефонная компания! – воскликнул Джейк. – Если он звонил Кристин, они могли зарегистрировать его номер.

– Не думаю, чтобы это сработало, – с сомнением заметила Мэдисон.

– Но попробовать‑ то все равно стоит, – не сдавался Джейк. – Все‑ таки это лучше, чем ничего не делать. Мэдисон повернулась к Джуни.

– Послушай, – сказала она, – тебе нельзя возвращаться к Дарлен. Идем с нами, мы снимем тебе номер в отеле. Все расходы – за наш счет.

– Но почему я не могу вернуться домой? – плаксиво спросила Джуни. – Ведь Дарлен не знает, что я с вами встречалась.

– У Дарлен большие неприятности, – уверенно заявила Мэдисон. – О ней уже говорят по всем телевизионным каналам, так что тебе лучше, всего спрятаться, скрыться где‑ нибудь в надежном месте, пока мы не опубликуем твое интервью. И запомни – оно должно быть эксклюзивным, иначе никаких денег ты не получишь.

– Хорошо, я буду молчать, – неохотно согласилась Джуни. – Но вы лучше поторопитесь. Я хочу получить свои деньги завтра, иначе уговор не в счет.

– Договорились, – кивнула Мэдисон.

Ничто не приводило ее в больший азарт, чем «горячий», сенсационный материал. А в том, что из сведений этой девочки она сумеет сделать настоящую, громкую статью, Мэдисон не сомневалась.

Глава 22

– Я жду уже ровно сорок пять минут…

Это были первые слова Дарлен, хотя Линден заранее предупредил ее, что свои претензии ей лучше держать при себе.

– Сорок пять минут! – повторила она ледяным тоном. – А я не люблю тратить время впустую.

– Прошу прощения, мадам, – вежливо ответил Такки, садясь за стол напротив этой ухоженной, красивой женщины и ее холеного адвоката. – У нас возникла чрезвычайная ситуация.

– Из‑ за вас мне пришлось отменить деловой обед, – продолжала кипятиться Дарлен. – Я приехала в участок по вашей же просьбе, но мною никто не стал заниматься. Из‑ за ваших чрезвычайных обстоятельств я потеряла почти час времени.

О боже, подумал Такки. Похоже, эта дамочка собирается предъявить ему письменные претензии. Подумаешь, потеряла час времени… Из‑ за нее Такки мог остаться и без ужина, если только Фэй не оставит ему что‑ нибудь вкусненькое. За последнее время Такки потерял почти десять фунтов и мог надеяться на ослабление диктаторского режима жены. Быть может, она даже приготовит его любимое тушеное мясо в горшочках, которым он просто бредил последние дни.

– Как мы поняли, – подал голос адвокат, – вы хотели задать мисс Лапорт несколько вопросов. Может быть, мы лучше начнем, чтобы не задерживать мою клиентку еще дольше?

Такки только вздохнул. Дарлен нужна была ему как зайцу – пятая нога. Пока он сражался с неистовой Анджелой, его напарнику удалось допросить Бобби Скорча. Ли Экклз довел знаменитого каскадера до такого состояния, что он пулей вылетел из участка, как только приехал его адвокат. Марти Штайнер был очень недоволен тем, что полиция получила возможность допрашивать его клиента в отсутствие защитника, и тут же настрочил жалобу окружному прокурору. Он, наверное, пришел бы в еще большую ярость, если бы знал, что в это самое время в полицейской криминалистической лаборатории обрабатывается образец крови, способный связать Бобби с убийством его жены.

Вот почему детективу совсем не хотелось допрашивать какую‑ то голливудскую сутенершу, которая к тому же наверняка обладала такими связями, каких не имел и сам мэр Лос‑ Анджелеса. В этом Такки почти не сомневался. В числе клиентов Дарлен были самые высокопоставленные люди, способные в нужный момент оказать давление если не на правосудие в целом, то по крайней мере на отдельных его представителей. Как правило, подобные дела разваливались вскоре после того, как истец отзывал свое обвинение. Да, строго говоря, в данный момент никакого обвинения Дарлен Лапорт вообще не могло быть предъявлено. Многие знали, чем она промышляет, но, чтобы уличить ее в сводничестве, нужны были железные доказательства, а таковых в распоряжении Такки не имелось. Он знал, что и «девочки» Дарлен, и ее высокопоставленные клиенты будут молчать до последнего, и потребуются огромные усилия, чтобы заставить кого‑ то из них разговориться. Но и этого было недостаточно. Чтобы прижать Дарлен по‑ настоящему, нужен был подробный, детально разработанный и продуманный план, а сейчас у Такки не было на это времени.

– Во‑ первых, позвольте поблагодарить вас за то, что вы все‑ таки выбрали время и пришли, – дипломатично начал он.

– Благодарности можете оставить при себе, – надменно бросила ему Дарлен. – Ближе к делу, детектив. Чем скорее я отсюда уйду, тем лучше будет и для вас, и для меня.

– Хорошо, мадам.

– И не зовите меня «мадам», – перебила она его. Такки фыркнул, но тут же прикусил язык.

– Итак, первый вопрос… – начал он.

Мэдисон, что называется, уже чувствовала дыхание близкого успеха и готова была подставить ему паруса. Ей уже виделась огромная статья на полный разворот, которую она напишет о лос‑ анджелесских девочках по вызову, и от этого ее сердце начинало биться чаще. Даже о Фредди Леоне она на время забыла, увлеченная новой, ослепительной перспективой. Власть, извращенный секс, смерть, возмездие – это был настоящий гремучий коктейль, и Мэдисон готова была сделать так, чтобы он прогремел на всю страну.

А детонатором всего должна была послужить хрупкая, невзрачная восемнадцатилетняя Джуни – любовница знаменитой Дарлен Лапорт.

Они сняли для Джуни номер в том же отеле, где остановился Джейк. Убедившись, что у девушки есть все необходимое, они перешли в комнату Джейка. Там Мэдисон уселась на кровать и позвонила Виктору в Нью‑ Йорк.

– Слушай, у меня для тебя та‑ акая история! – выпалила она.

– Что, Фредди Леон оказался та‑ аким интересным человеком? – не без иронии передразнил ее редактор.

– Да нет, Фредди здесь совершенно ни при чем, – волнуясь, объясняла Мэдисон. – Тут пахнет настоящей, громкой сенсацией. Только, чтобы она состоялась, тебе придется срочно выслать мне чек на двадцать тысяч долларов.

– На сколько? – переспросил Виктор, не поверив своим ушам.

– У меня появился очень ценный информатор, которому я доверяю, – сказала Мэдисон. – Этот человек знает, как работает система платных сексуальных услуг, и готов дать нам подробное эксклюзивное интервью. Голливудские девочки по вызову – это ли не тема?

– Знаешь, Мэд, иногда я что‑ то не очень хорошо тебя понимаю, – осторожно заметил редактор.

– Положись на меня, – небрежно сказала Мэдисон. – Главное, не забудь срочно выслать чек через «Федерал‑ экспресс». Вот увидишь: мы отгрохаем такую статью, что тираж со стендов как ветром сдует.

– Но подожди, Мэд…

– Время не терпит, Вик. Да, чуть не забыла: я хочу работать с одним замечательным фотографом, который, возможно, согласится мне помогать.

Она подмигнула Джейку, который смотрел на нее во все глаза и не верил, что перед ним та же самая Мэдисон, с которой он познакомился всего лишь сутки назад.

– Да, он берет дорого, но ты сам увидишь, что дело того стоит. Это я тебе говорю. Его зовут Джейк, Джейк Сайке… Я перезвоню тебе, когда узнаю, сколько он берет и можно ли его нанять.

– Мэдисон… – начал было Джейк, но она отмахнулась.

– Все, Вик, пока. – Она повесила трубку и повернулась к Джейку:

– Зачем тебе работать на какой‑ то чепуховый журнал, если я могу устроить тебя в «Манхэттен стайл»?

Джейк покачал головой:

– Что с тобой случилось, Мэд? Ты просто… вся горишь.

Мэдисон просияла:

– Ты прав, Джейк, просто я снова в своей стихии. У меня есть работа, да еще какая!.. Это будет настоящая сенсация, так что пойдем обрадуем нашу информаторшу.

– Мне нужно найти Кристин, – упрямо сказал Джейк. – Для меня это самое главное, а ты…

– А я занимаюсь чепухой и вообще устраиваю свои дела, – закончила Мэдисон и надолго замолчала. Она испытывала горькое разочарование только‑ только ей начало казаться, что из них с Джейком может получиться отличная команда. И вдруг – на тебе.

– Извини, – сказала она наконец. – Ты прав. Вот что, у меня появилась еще одна мысль.

– Какая?

– Сейчас мы поедем на квартиру к Кристин и выясним все, что можно.

– Но горничная, наверное, нас не впустит.

– Джейк, – немного бравируя, сказала Мэдисон, – теперь ты работаешь со мной, а когда я всерьез берусь за дело, для меня нет ничего невозможного. Что нам какая‑ то горничная?..

Глава 23

Макс сидел на кровати и, опираясь спиной на подоткнутые подушки, смотрел на экран телевизора, по которому как раз передавали невероятные подробности похорон Салли. Чувствовал он себя прекрасно. Благодаря современным лекарствам он почти не чувствовал боли; сиделки души в нем не чаяли, и немудрено – в кои‑ то веки в их шаловливые, ласковые лапки попал не кто иной, как сам Макс Стил, не последней величины звезда на небосклоне голливудского делового мира. В первое время ему не было от них никакого покоя. Каждые четверть часа сиделки под разными предлогами заходили в палату и, с любопытством разглядывая его, задавали Максу самые невероятные вопросы, например, знаком ли он с Мэттом Дамоном и действительно ли Энн Хек – лесбиянка, или она встречается с Эллен Бирс только ради рекламы.

Чувствуя себя в центре внимания. Макс вовсю наслаждался жизнью. Он даже положил глаз на миниатюрную чернокожую сиделку, которая чем‑ то напоминала ему Холл Берри. Она нравилась ему как собеседница, к тому же у нее были такие задорные остренькие грудки…

Иными словами, очень скоро Максу стало ясно, что огнестрельное ранение – это совсем не так плохо, как ему поначалу казалось. Главное, на душе у него было легко и спокойно от сознания того, что Фредди простил его. Сам Макс приписывал это своей незаменимости и замечательным деловым качествам, без которых его компаньон не мог обойтись. И Макс готов был вернуться в бизнес после непродолжительного реабилитационного периода, который он бы с удовольствием провел где‑ нибудь на Гавайях.

Время от времени Макс ненадолго погружался в сон, потом снова просыпался, но это было даже приятно. Он как будто принял ЛСД и теперь медленно плыл по волнам грез, в которых фантастические образы перемешивались с не менее фантастической реальностью.

«Надо позвонить Кристин… – подумал он в один из таких моментов. – Должно быть, она не знает, что со мной, и волнуется. Надо позвонить…»

Тут его веки снова опустились, и Макс крепко заснул. Когда же он снова открыл глаза, перед ним стояли Хоуи Пауэре и Инга Круэлл.

– Господи Иисусе, Макс! – громко воскликнул Хоуи, окончательно разбудив приятеля. – Ты нас до смерти напугал!

«Нас? – подумал Макс. – С каких пор красавица Инга и этот бездельник стали парой? »

– Как ты узнал? – проговорил Макс изумленно.

– Я заехал к тебе домой, и твоя горничная все мне рассказала, – ответил Хоуи, похищая с тумбочки Макса гроздь спелого винограда. – Знаешь, это была новость так новость!

– А… когда это было?

– Примерно час тому назад. Мы с Ингой только что вернулись из Вегаса и поехали прямо к тебе.

– Ну и как там Вегас? Сколько ты выиграл на этот раз?

Хоуи просиял и, обняв Ингу за талию, прижал ее к себе.

– Вот мой главный приз, Макс. Инга оказала мне честь и согласилась стать моей женой.

– Что‑ о‑ о?! – Макс попытался подняться, но острая боль в плече помешала ему сделать это. – Ты… женился?

Инга усмехнулась своей холодной, хорошо рассчитанной улыбкой профессиональной супермодели, с помощью которой она завоевывала подиумы, сердца и кошельки.

– Это правда, Максик. Хоуи и я соединились законным браком.

Макс не верил своим ушам. Хоуи Пауэре и Инга Круэлл женаты?.. Это не лезло ни в какие рамки. Ему, Максу Стилу, не удалось даже как следует за нее подержаться, не говоря уже о большем, а кретин Хоуи сразу пролез в дамки. Что творится в мире? Или планеты свихнулись со своих орбит, а он и не заметил?

– Покажи ему кольцо, дорогая, – сказал Хоуи, дернув новоиспеченную супругу за руку. Инга послушно вытянула вперед палец. На нем поблескивало платиновое кольцо с огромным – не меньше десяти карат – бриллиантом.

– П‑ поздравляю, – сумел промямлить Макс. – А что случилось с твоим женихом, Инга? – добавил он, приходя в себя. – Ну, с тем шведским парнем, с которым ты встречалась еще в школе?

Инга небрежно пожала плечами:

– Хоуи просто прелесть. И он умеет убеждать. Вчера в полночь он пришел навестить меня. Это было так трогательно…

– Надеюсь, он пришел уже с кольцами?

– Ну естественно.

– Ага! – подтвердил Хоуи с дурацкой улыбкой, свойственной всем счастливым молодоженам. – Я как‑ то вдруг понял, что мне надоело быть холостяком. Сегодня утром мы вылетели в Вегас, поженились и вернулись в Лос‑ Анджелес. Между прочим, ты первый, кому мы сказали об этом. Все‑ таки ближе тебя, Макс, у меня никого нет.

«Черта с два, – мрачно подумал Макс. – Ты явился, чтобы похвастаться передо мной своей победой. Впервые в жизни ты, богатенькая козявка, ухватил девчонку из‑ под самого моего носа. Что ж, от души желаю успеха, потому что Инга обойдется тебе гораздо дороже, чем ты думаешь. Во всяком случае, одним кольцом ты от нее не отделаешься. Ведь ты, кретин, наверняка не подписал с ней брачного контракта, так что, если она завтра решит с тобой развестись, деньги придется делить пополам».

– Просто не могу выразить, как я за тебя рад, – сказал Макс с лицемерной улыбкой.

– Я и сам ужасно рад, – ответил Хоуи. – Честно говоря, я даже не ожидал, что все так сложится…

– Послушай, Хо, – перебила их Инга, бросив быстрый взгляд на украшенные мелкими бриллиантами часики «Пате Филипп». Это был свадебный подарок, который Хоуи преподнес ей на обратном пути из Вегаса в Лос‑ Анджелес. – Мне вообще‑ то пора…

– Извини, дружище, – тут же раскланялся Хоуи. – Мне нужно отвезти жену в аэропорт. Она летит в Милан представлять очередную коллекцию какого‑ то заумного кутюрье.

– А ты разве не с ней? – удивился Макс.

– Сначала мне нужно закончить одно дело, – уклончиво объяснил Хоуи. – Я присоединюсь к моей киске через пару дней.

«Откуда у него дела, у раздолбая? – подумал Макс. – Небось хочет дотрахать тех, кого еще не дотрахал. Впрочем, если Хоуи что‑ то решит, то и эта шведская оглобля ему не помешает. Свинья грязь всегда найдет».

– Что ж, – сказал он вслух. – Счастливого пути вам обоим. И спасибо, что зашли меня проведать.

– Помни, теперь, твоя очередь! – Хоуи шутливо погрозил ему пальцем и подмигнул.

«Ничего, вот увидишь мою Кристин – облезешь от зависти! – злорадно подумал Макс. – По сравнению с ней твоя Инга – дерево деревом: такая же твердая и ровная».

– Ладно, до встречи, – махнул Макс здоровой рукой. Инга послала ему воздушный поцелуй, чем тронула Макса чуть ли не до слез. Подумать только, какая любезность! Что касалось Хоуи, то он заговорщически подмигнул и, наклонившись к Максу, сказал вполголоса:

– Хороша, а?.. Просто не верю своему счастью, дружище!

«Смотри не насажай заноз», – хотелось ответить Максу, но посетители уже исчезли.

Выждав минуту, он нажал кнопку звонка, вызывая свою Холл Берри. Жизнь была прекрасна, несмотря на мелкие неудачи.

Глава 24

Детектив Такки как раз работал со своими записями, когда ему позвонили и сказали, что Бо Дикон только что погиб в автокатастрофе на бульваре Уилшир. Его жена Оливия, сидевшая за рулем, осталась жива, но получила множественные ушибы и порезы, и ее отправили в больницу «Синайский кедр». И вот теперь она билась в истерике, требуя встречи с кем‑ нибудь из детективов, расследующих убийство Салли Тернер.

Ли Экклз только что уехал в усадьбу Салли, чтобы провести повторный опрос соседей, и Такки понял, что посетить Оливию Дикон придется ему. При чем тут убийство Салли, он не совсем понимал. Бо Дикон погиб, судя по всему, по неосторожности собственной жены, которая села за руль в нетрезвом виде. При чем же тут Салли? Но делать было нечего, и Такки начал собираться, раздумывая о непредсказуемых поворотах и гримасах судьбы.

В самом деле, Бо Дикон уехал с похорон Салли и, как теперь выяснилось, отправился навстречу своей собственной смерти. Кто мог это предсказать, предвидеть? Какой гениальный мозг или суперкомпьютер? Один Господь знает, что делает, когда вершит людскими судьбами. Какие‑ то неожиданности он приготовил для детектива Такки?..

По пути в больницу Такки решил позвонить Фэй и снял трубку мобильного телефона.

– Привет, – негромко сказал он, когда Фэй ответила. – Ты по мне еще не соскучилась?

– Очень соскучилась, – отозвалась Фэй. – Когда ты вернешься?

– Боюсь, не скоро.

– Как прошли похороны?

– Кошмарно. А ты разве не видела программу новостей?

– Нет. А что, зрелище заслуживает внимания?

– Вообще‑ то нет, но, думаю, я тоже попал в кадр. Так что ты можешь увидеть меня хотя бы на экране.

– Хорошо, сейчас я включу городской канал. Такки немного помолчал.

– Слушай, Фэй…

– Что?

– Не хочу я больше сидеть на диете.

– Что это ты вдруг надумал?

– Знаешь, жизнь слишком коротка… – Последовала коротенькая пауза. – Как тебе кажется, мы с тобой еще не слишком старые, чтобы завести ребенка?

Фэй негромко рассмеялась:

– А при чем тут диета?

– При том, что, если бы ты забеременела, мы бы могли толстеть одновременно.

– Это… очень хорошая мысль, Чак.

– Правда?

– Правда.

– Я люблю тебя, Фэй. Может, ты приготовишь мне за это тушеное мясо в горшочках?

– Конечно. Ты получишь и свое любимое мясо, и многое‑ многое другое.

Когда Такки приехал в больницу, лицо его расплывалось в широкой улыбке. Разговоры с Фэй, какими бы пустячными они ни были, всегда помогали ему успокоиться и приободриться.

У дверей палаты, в которой лежала Оливия Дикон, Такки встретил дежурный полицейский в форме. Для детектива это было неожиданностью.

– В чем дело? – спросил он, предъявляя свой значок. Прежде чем ответить, коп огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не слышит.

– У нее истерика, сэр, – доложил он негромко. – И она все еще здорово пьяна, так что…

– Что? – поторопил его Такки.

– Миссис Дикон призналась в убийстве Салли Тернер! – выпалил полицейский.

– Добрый день, – быстро сказала Мэдисон, как только дверь отворилась. – Я только что говорила с Кристин, и она велела передать вам, что вернется домой через час. Самое позднее – через полтора.

Кью ничего не ответила. Стоя на пороге, она смотрела на Мэдисон ничего не выражающим взглядом и молчала.

– Кристин просила меня подождать ее здесь, – добавила Мэдисон, опасаясь, что горничная может захлопнуть дверь перед самым ее носом. – Но если вы сомневаетесь, я могла бы посидеть и в кафе напротив…

И она пожала плечами, показывая всем своим видом, что единственное, что ее на самом деле интересует, это дождаться Кристин.

Кью рассматривала ее еще несколько мгновений, потом, решив про себя, что Мэдисон заслуживает доверия, отступила в сторону. Почему, в конце концов, она не должна пускать гостью в комнаты, если Кристин сама об этом просила? Кроме того, сегодня Кью нужно было уйти пораньше, чтобы навестить в тюрьме своего любовника.

Как только горничная ушла, Мэдисон позвонила Джейку, дожидавшемуся в машине на подземной стоянке, и он тоже поднялся в квартиру. Первое, что они сделали, – это проверили сообщения на автоответчике Кристин и сразу наткнулись на звонок мистера Икс, приглашавшего девушку встретиться с ним воскресным вечером в конце набережной Санта‑ Моника.

– Поехали туда! – тут же сказал Джейк, вскакивая и делая непроизвольное движение к дверям.

– Куда? – спросила Мэдисон. – Весьма маловероятно, что Кристин и этот мистер Икс все еще там. Скорее всего они уже давно в другом месте.

– Но, может быть, их кто‑ нибудь там видел?

– Тогда нам понадобится ее фотография.

– Можно взять ту, что стоит на полке в гостиной. Правда, Кристин снята там вместе с сестрой, но…

– Принеси ее, – распорядилась Мэдисон, которой, как и Джейку, не терпелось узнать, что случилось с Кристин. Больше всего она боялась, что, включив телевизор, они услышат еще об одном найденном на берегу теле.

Пока Джейк ходил за фотографией, Мэдисон быстро огляделась по сторонам. Но в спальне не было ничего, что могло бы помочь им в их поисках.

Вскоре вернулся Джейк. В руках он бережно держал снимок, вынутый из застекленной рамки. Кристин действительно выглядела роскошно – Мэдисон поняла это, еще когда они встретились на вечеринке у Джимми Сайкса, и сейчас ей стало ясно, что она нисколько не ошиблась В такую девушку действительно можно было влюбиться с первого взгляда. Ее лицо было чистым и свежим, что было достаточно необычно, ибо тот образ жизни, который она вела, непременно должен был оставить на нем свой отпечаток. Словом, ни один даже самый проницательный человек ни за что бы не догадался, что перед ним – классная девочка по вызову. Такое лицо могло бы ввести в заблуждение даже Мэдисон, не говоря уже о Джейке.

– Что теперь? – спросил Джейк.

– Надо позвонить Дарлен, – решила Мэдисон. – Может быть, нам все же удастся убедить ее помочь нам.

Глава 25

«Он не вернется, а мне ни за что не выбраться отсюда без посторонней помощи», – в панике думала Кристин, лежа на жестком матрасе. В крошечной комнатушке было жарко, как в сауне, и каждое движение заставляло девушку обливаться потом. Поэтому она старалась не шевелиться, экономя силы для решающей схватки.

«Я устала, я хочу есть и пить, я почти потеряла надежду… – продолжала размышлять Кристин. – Но я все еще жива. И, пока я жива, Чери тоже будет жить. Ради нее я должна выкарабкаться. Но если мистер Икс не вернется. Если он не вернется…

Если он оставит меня умирать здесь от голода и жажды…»

Кристин смутно припомнила, что без пищи человек может прожить несколько недель. Сколько? Не важно, потому что у нее не было ни глотка воды, а без воды люди начинают сходить с ума уже на третьи сутки. Но если в этом сарае будет так же жарко, она не выдержит и спятит раньше. То‑ то мистер Икс повеселится, глядя, как она бьется головой о стены и пускает слюни изо рта.

От этих мыслей Кристин захотелось зарыдать в голос, но она сдержалась. Она не имела права ни заплакать, ни позвать на помощь – ей нужно было экономить силы. Экономить силы и ждать, пока он придет.

Он…

Мистер Икс.

Он придет.

Кристин знала это твердо.

Глава 26

– Пока, моя сладкая куколка.

– До свидания, Хоуи, дорогой.

– Смотри, не забудь меня.

– Не забуду, Хо. Я буду смотреть на кольцо, которое ты мне подарил, и вспоминать тебя.

– Ровно через два дня я буду у тебя в Милане, – пообещал Хоуи Пауэре. – Мы запремся в гостинице, и я буду трахать тебя до тех пор, пока ты не запросишь пощады. Договорились?

– Как это романтично! – протянула Инга с легкой улыбкой превосходства. Хоуи мог мечтать сколько угодно; у Инги имелись на его счет вполне определенные планы, в которых интимная близость – вернее, обещание оной играло роль подручного средства для достижения ее истинных целей. Отправив своего настоящего жениха во временную отставку, Инга очертя голову ринулась в брак с голливудским плейбоем, надеясь в максимально короткий срок получить как можно больше дорогих подарков. После этого она планировала аннулировать брак и оставить Хоуи с носом. С точки зрения Инги, это была самая подходящая месть за всех женщин, которых он использовал и бросил.

Хоуи попытался поцеловать жену в губы, но Инга ловко увернулась.

– Прошу тебя, только не сейчас, – раздраженно шепнула она. – Не на людях. На меня смотрят!..

Хоуи ничего не сказал. Он только поднес к губам холеные пальчики Инги и тонко улыбнулся, исподтишка разглядывая платиновое кольцо с десятикаратовым кристаллом циркония. Хоуи с самого начала решил, что кольцо с настоящим бриллиантом он подарит Инге не раньше, чем через год, да и то только после того, как она подарит ему сына или дочь. Люди, которые считали его беспечным идиотом, сильно ошибались – Хоуи Пауэре никогда не был глупцом. Наоборот, он был хитер, изворотлив и ловок, а кроме этого, у него имелась еще масса скрытых достоинств.

Дождавшись, пока самолет взлетит, Хоуи сел в машину и поехал обратно в Лос‑ Анджелес. Движение на автостраде было убийственным, но он ловко лавировал в транспортных потоках, никуда не торопясь, но и не мешкая без нужды. Остаток дня был у него давно распланирован, и пока все шло как по нотам.

Фредди Леон ехал в Малибу, кляня про себя многочисленные заторы и пробки. Причина его раздражения крылась, однако, не в них, а во владевшем им недоумении. Только что Фредди завез домой Диану, причем по пути из больницы он имел еще одну возможность убедиться в том, что с его женой происходит что‑ то непонятное. Диана была сама на себя не похожа – она выглядела сверх меры возбужденной, на вопросы отвечала невпопад, к тому же за все время она так ни разу и не взглянула Фредди прямо в глаза. Не мог он объяснить и ее внезапно вспыхнувшего сострадания к Максу. Будь на месте Дианы кто‑ то другой, Фредди решил бы, что она интригует против него, но его жена была на это совершенно неспособна.

Может быть, это он во всем виноват? Может, ему следует уделять Диане побольше внимания? До сегодняшнего дня Фредди всегда ставил бизнес на первое место, и Диана безропотно мирилась с подобным положением дел. Она прекрасно знала, что, когда он работает, ей лучше вовсе не попадаться ему на глаза. Но и отдыхая, Фредди никогда не обращался к жене. Для этого у него существовал другой человек – совсем другой…

А сегодня Фредди чувствовал, что он, как никогда, нуждается в нескольких часах отдыха.

Не успел Такки войти в палату, как Оливия Дикон мертвой хваткой вцепилась ему в рукав.

– Я убила его! – в отчаянии провыла она. – Он погиб из‑ за меня!

От нее так сильно пахло бурбоном, что Такки невольно отстранился.

– Кто? – уточнил он.

– Мой муж – вот кто! – всхлипнула Оливия.

– Минуточку, миссис Дикон, – проговорил Такки, высвобождая рукав из ее пальцев. – Я должен напомнить вам ваши права. Вы имеете право молчать. Все, что вы скажете, может быть использовано против вас. Вы имеете право позвонить своему адвокату. Если…

Пока Такки произносил рутинную формулу, Оливия буквально разваливалась у него на глазах. Ее лицо жалобно сморщилось, тушь потекла по щекам, помада на губах размазалась, отчего ее рот стал похож на раздавленный цветок. В конце концов Такки стало ее жаль.

– Так что, миссис Дикон, – спросил он, – не хотите ли вызвать своего адвоката? Я могу подождать, пока он подъедет. А вы за это время придете в себя и успокоитесь.

– Никаких адвокатов, – с неожиданной твердостью заявила Оливия. – Это я виновата в том, что Бо умер. Небеса наказали меня, и теперь я должна рассказать вам все.

– Вы хотите сделать официальное заявление?

– Да, хочу.

– Очень хорошо…

И прежде чем Такки успел достать свой знаменитый блокнот, Оливия Дикон начала говорить.

Глава 27

Замок еще только начал открываться, а Кристин была уже на ногах. Одним бесшумным прыжком она пересекла крохотную комнатушку и прижалась к стене возле двери, чтобы входящий не смог сразу увидеть ее. Сердце ее отчаянно стучало, перед глазами плыли черные круги, но руки, сжимавшие увесистую кроватную ножку, не дрожали. Это была ее единственная возможность вырваться. Если она упустит ее, то погибнет. Это было ей совершенно ясно, и она не колебалась.

Гнев придавал ей силы. Гнев и ярость – вот и все, что у нее осталось, чтобы выжить в этом проклятом мире, где за каждый день свободы приходилось платить такой дорогой ценой.

Мистер Икс толкнул дверь, и Кристин слегка присела, подняв над головой свое жалкое оружие. Пусть только он войдет, пусть только покажется, и она размозжит его дурацкую голову.

В комнату хлынул поток света. Мистер Икс шагнул внутрь.

На краткую долю секунды Кристин застыла, парализованная ужасом. Она не способна была ни двигаться, ни соображать. Но уже в следующее мгновение она шагнула вперед и со всей силы ударила мистера Икс тяжелой ножкой по голове.

К ее огромному изумлению, мистер Икс не упал, и Кристин на миг растерялась. В кино негодяи обязательно падали, стоило только треснуть их как следует, но мистер Икс только покачнулся. С губ его сорвался крик ярости и боли, и это заставило Кристин опомниться. Прежде чем се враг успел отреагировать, она снова подняла свое оружие и ударила его еще раз, целясь в висок.

И снова ей не удалось оглушить его, хотя она была близка к успеху. Мистер Икс пошатнулся сильнее и упал на одно колено; черная бейсболка соскочила с головы, а солнечные очки упали на пол и разбились.

Воспользовавшись его замешательством, Кристин проскользнула мимо него и, промчавшись коротким коридором, выскочила из дома.

Но куда бежать? На мгновение Кристин замешкалась на узкой, заросшей кустарником тропе, которая ступенями уходила вверх, к какому‑ то большому дому, стоявшему на самом краю утеса. Слева был обрыв, а внизу шумел океан.

Наверх, решила она и побежала по тропе. Острые камни резали ей ноги, но Кристин не чувствовала боли. «Главное, не оглядывайся, – приказала она себе. – Сосредоточься и беги, беги, пока хватит сил и дыхания».

Но едва она успела взбежать на вырубленные в скале ступени, как позади нее раздался шум погони, и холодные сильные пальцы вцепились ей в лодыжку. Кристин, не глядя, лягнула преследователя свободной ногой и попала во что‑ то мягкое.

– Сука! – прорычал мужской голос, выпуская ее.

– Оставь меня в покое, ты, грязный извращенец! – выкрикнула Кристин, продолжая карабкаться по вырубленным в скале ступеням.

Но он снова схватил ее. На сей раз его пальцы мертвой хваткой вцепились в край ее импровизированного пончо. Натянувшаяся ткань впилась в горло Кристин и едва не опрокинула ее навзничь. Напрягая все силы, девушка рванулась, старое одеяло не выдержало и разорвалось. Кристин снова осталась почти без одежды, но, несмотря на это, она продолжала карабкаться все выше, в отчаянии ломая ногти и хватаясь руками за ветки кустарника. Никто и ничто не могло остановить ее теперь, ибо призом в этой опасной гонке было нечто большее, чем жизнь. В конце пути Кристин ждала свобода – не просто свобода от этого человека, а Свобода с большой буквы, та самая свобода, которой ей так не хватало, чтобы жить нормальной, человеческой жизнью.

– Ты что, не понимаешь? – прокричал за ее спиной мистер Икс. – Я купил тебя. Ты моя. Ты моя личная, персональная шлюха, и я могу делать с тобой все, что хочу!

В этом голосе было что‑ то знакомое, что‑ то такое, что Кристин как будто узнала. Мистер Икс никогда не говорил с ней так – обычно он либо бурчал что‑ то невразумительное, либо говорил нарочито бесстрастным тоном, не то маскируясь, не то играя в какую‑ то свою игру. Сейчас же Кристин слышала голос живого, реального человека – обиженный баритон мужчины, который не получил того, что было ему обещано…

О Боже! ОНА ЗНАЛА ЭТОГО ЧЕЛОВЕКА! ДАВНО ЗНАЛА!..

От удивления и ужаса у нее перехватило дыхание. На мгновение Кристин даже остановилась. Медленно, словно в трансе, она обернулась через плечо и посмотрела на него.

Чудовище в человеческом образе было всего в двух шагах. Мистер Икс был без очков и без кепки, и по его бледному лицу стекала тонкая струйка крови.

Нет, не мистер Икс…

Она уже видела эти глаза.

Она узнала его.

И он тоже понял, что Кристин его узнала.

На секунду оба застыли, как два хищника, сошедшиеся в смертельной схватке. Каждый с напряженным вниманием следил за противником, ожидая хоть малейшего проявления слабости, чтобы тут же напасть.

– О'кей, – первым не выдержал он. – Теперь ты знаешь… Но ничего с этим поделать ты не сможешь – я тебе не дам!.. – Он усмехнулся тем самым самодовольным смешком, который Кристин так хорошо помнила. – Ты и твоя кретинка‑ сестра – вы очень похожи друг на друга. Обе шлюхи, и обе глупы, как пробка. Чери не заслуживала того, чтобы остаться в живых. И ты не заслуживаешь.

Кристин не сказала ни слова. Вместо этого она слегка выпрямилась, подняла ногу и с силой ударила своего врага в грудь, вложив в это движение всю свою горечь и ненависть. Ни малейшего шанса удержаться на тропе у него не было. Нелепо взмахнув руками, он опрокинулся назад и, запнувшись о камень, с воплем сорвался вниз – туда, где грозно шумел океанский прибой.

Кристин слышала, как оборвался крик, когда тело ударилось о холодные мертвые камни внизу. Все было кончено меньше чем за три секунды, но она ни о чем не жалела. Вместо раскаяния Кристин чувствовала одну лишь глубокую усталость и облегчение. Именно так все и должно было быть.

Хоуи Пауэре никогда больше не будет издеваться над ней.

ЭПИЛОГ

Девять месяцев спустя…

Детектив Такки взволнованно расхаживал по коридору больницы и думал о Фэй, которая рожала за закрытыми дверями своей палаты. Роды начались точно в срок, и Такки, заранее извещенный врачами, специально приехал в «Синайский кедр», чтобы при этом присутствовать. Сначала все шло хорошо, однако вид крови сразу же обратил его в бегство. Оказавшись вдалеке от центра событий, Такки переживал за жену еще больше, но вернуться назад не смел, боясь потерять сознание.

Потом в коридоре появилась новая напарница Такки – Ванда О'Донахью. Она заехала в больницу после своего дежурства в участке, чтобы подбодрить детектива. С собой она привезла полный термос горячего сладкого кофе и коробку бисквитов, и Такки невольно подумал, что в том, чтобы иметь женщину‑ напарника, есть свои преимущества. Фэй, правда, придерживалась несколько иной точки зрения, но детектив рассчитывал, что после родов она несколько смягчится.

– Ну, как там дела? – спросила Ванда, кивком головы указывая на двери родильного отделения'.

– Как на поле боя, – совершенно искренне ответил Такки. – Окровавленные бинты, километры кишок и много крика.

– Ничего, все будет в порядке, – сказала Ванда, сочувственно похлопав Такки по спине. – Угощайся…

«Да, теперь все будет в порядке», – подумал Такки, беря из коробки бисквит. Прошедший год был для него очень трудным. Взять хотя бы убийство Салли Тернер, которое сразу же стало сенсацией номер один. Работать с этим делом с самого начала было непросто, и Такки искренне гордился тем, что не успокоился даже после того, как миссис Бо Дикон призналась в убийстве звезды. Ни начальство, ни пресса не сумели убедить его в том, что Оливия Дикон действительно виновна. Он сам допрашивал ее и сразу понял, что несчастная женщина, только что потерявшая мужа, оговаривает себя. Оливия просто не знала всех деталей, которые должен был знать настоящий убийца, хотя она и предъявила следствию револьвер, из которого был застрелен слуга Салли Фру‑ Фру. Револьвер принадлежал мужу Оливии Бо Дикону, и это стало первой реальной зацепкой в запутанном и сложном деле.

Продолжая расследование (для этого ему пришлось выиграть не одну битву с капитаном Маршем), Такки установил, что в трагический вечер субботы Бобби Скорч действительно побывал дома вскоре после возвращения из Вегаса. Он занимался с Салли любовью, потом поссорился с ней и уехал обратно в отель, где он оставил двух стриптизерш. За это Бобби предстояло казнить себя до конца дней, потому что, если бы он остался, Салли была бы жива.

Но он уехал, а вскоре после этого к Салли явился Бо Дикон. Он был пьян и вел себя вызывающе, а когда Салли послала его подальше, он в приступе ярости, вызванной отказом звезды, несколько раз ударил ее ножом и бежал, по дороге застрелив несчастного Фру‑ Фру, который вышел на шум из своего домика в саду.

Бо и не подозревал, что все это видела его жена Оливия, которая следила за мужем от самого дома. Спрятавшись в кустах возле бассейна, она слышала весь разговор Бо Дикона и Салли и стала свидетельницей жестокого убийства. Доносить на мужа Оливия не спешила, однако, когда Бо погиб в автомобильной катастрофе – погиб из‑ за ее небрежности, – она не выдержала и решила взять вину за убийство Салли на себя, надеясь хотя бы теперь искупить вину за гибель своего мужа и спасти его и без того сильно подмоченную репутацию.

Если бы не Такки и не его любовь к деталям, все могло бы этим и закончиться, но детектив понемногу размотал весь клубок. Именно благодаря его стараниям Оливия вместо пожизненного заключения получила два года с отсрочкой приговора за вождение в нетрезвом состоянии и вернулась в свой теперь уже вдовий особняк в Бель‑ Эйр. Из всей этой истории она вынесла два приобретения: многотысячный контракт на книгу воспоминаний с рабочим названием «Убийство Салли Тернер», за. – казанную одним солидным издательством, и двадцатипятилетнего любовника, который поселился в особняке вместе с ней. О большем Оливия и мечтать не могла.

Такки задумчиво отхлебнул кофе и удовлетворенно кивнул. Кофе оказался на редкость вкусным и сладким – сразу было видно, что Ванда сварила его сама, а не набрала в автомате полицейского участка. Такки очень любил сладкий кофе, а теперь он мог пить его в неограниченном количестве – с диетой было покончено раз и навсегда. Вместо того чтобы ограничивать себя в пище, Такки трижды в неделю ходил в спортивный зал, где вертел педали велотренажера. Это в высшей степени тяжелое и изматывающее упражнение дало быстрые и, главное, ощутимые результаты. За полтора месяца занятий детектив потерял двадцать пять фунтов веса, и Фэй отменила диету. Теперь Такки мог есть что угодно и когда угодно, хотя, разумеется, он по‑ прежнему предпочитал домашнюю кухню.

Он как раз допивал кофе, когда к ним подошла врач Фэй – молодая женщина с азиатскими чертами лица и чарующей улыбкой.

– Ваша жена хочет видеть вас, детектив, – сказала она мягко.

Такки так и подскочил на стуле:

– Что? Что с ней?

– Все в порядке, не волнуйтесь, пожалуйста.

– Значит, все кончилось?

– Да, самое страшное позади.

– И?..

– Позвольте вас поздравить, мистер Такки. Вы стали отцом. У вас родилась чудная маленькая девочка.

Детектив ничего не ответил, но его счастливая улыбка говорила яснее всяких слов.

Развод Фредди Леона был одним из самых громких и дорогих за всю историю Голливуда. Диана получала ровно половину всего движимого и недвижимого имущества семьи, а это было очень и очень много. Но Фредди считал, что дело того стоило. Главное, он получал свободу, а за это не жаль было заплатить любые деньги. Кроме того, дела агентства шли отлично, и он вполне мог позволить себе откупиться от Дианы.

После официального расторжения брака Фредди поселился в своем летнем доме в Малибу – особняк в Бель‑ Эйр он оставил Диане. Через полгода туда переехала и Рита Сантьяго – так благополучно завершилась их семилетняя тайная связь, о которой не знала ни одна живая душа. Теперь они могли бывать вместе на людях, и Фредди считал своим долгом проделывать это как можно чаще, потому что только так он мог отблагодарить Риту за ее преданность и терпение.

Из больницы Макс Стил выписался, чувствуя себя более здоровым, чем когда‑ либо, однако происшедшее не могло не отразиться на его характере. Особенно изменилось его отношение к роскоши, к которой он прежде был так неравнодушен. Макс обменял свой «Мазерати» на демократический джип и переехал из особняка в просторную квартиру на бульваре Уилшир. Новый «Ролекс» он покупать не стал – слишком много неприятных воспоминаний было связано у него с этой маркой. Несколько раз он пытался связаться с Кристин, но потом вдруг воспылал плотской страстью к Анджеле Мускони, что, строго говоря, было против правил, так как Анджи была клиенткой агентства.

Впрочем, Макса это не смущало. Главная трудность, с которой ему пришлось столкнуться, состояла в том, чтобы убедить Анджелу бросить Эдди Стоунера, которого Макс считал законченным неудачником. На помощь ему пришел случай. Вскоре после того, как Макс и Анджела начали жить вместе, Эдди неожиданно получил роль в телесериале, снимавшемся на Гавайях, и надолго исчез из Лос‑ Анджелеса. «Случай», разумеется, был хорошо организован, но Макс даже не старался это скрыть. Напротив, он еще больше уверился в том, что быть самым влиятельным агентом в городе не только приятно, но и полезно.

Бобби Скорч, продолжавший винить себя в смерти Салли, так и не сумел оправиться от своей депрессии. Он слишком много пил, злоупотреблял наркотиками, что не могло не отразиться на его способности концентрироваться. В конце концов это его и погубило. Совершая на мотоцикле рекордный прыжок с одного небоскреба на другой, Бобби неточно рассчитал расстояние и разбился.

Натали Дебарж получила место ведущей программы городских новостей, которого она давно добивалась. Правда, вначале ей пришлось работать с Джимми Сайксом; вместе они составляли почти идеальную пару ведущих, но у этой медали была и оборотная сторона. В моменты, когда камеры передавали в эфир отснятые заранее материалы, ей приходилось отбиваться от Джимми чуть ли не кулаками, иначе он овладел бы ею прямо в студии. И все же это было не слишком дорогой ценой за место первой чернокожей ведущей в программе новостей. Ради этого Натали даже отказалась от встреч с мужчинами – карьера доставляла ей куда большее наслаждение.

Ее брат Коул переехал к мистеру Большой Шишке, который обходился с ним как с принцем крови. К огромному облегчению Натали, Коул оказался достаточно умен, чтобы не забросить свою тренерскую работу, которой он по‑ прежнему отдавал все силы и умение.

Джуни дала Мэдисон эксклюзивное интервью, в котором рассказала обо всех мрачных секретах Дарлен, и, получив двадцать тысяч долларов, переехала в Нэшвилл, где вскоре познакомилась с белокурой певицей кантри, главным достоинством которой был, однако, не голос, а большие груди. Вскоре они сделались неразлучной парой, и Джуни тоже начала петь. ***

Что касается Дарлен, то, несмотря на все свои связи, она все, же предстала перед судом по обвинению в уклонении от уплаты налогов. Адвокат Дарлен Линден Мастерс был так возмущен тем, что его клиентка скрывала от него истинные размеры своих доходов, что отказался представлять ее интересы, и Дарлен пришлось нанять нового адвоката – еще более дорогого и ловкого. Благодаря этому она отделалась всего двумя месяцами тюрьмы.

Выйдя на свободу, Дарлен вовсе отбросила всякую осторожность и наняла литературного «негра», который писал под ее диктовку книгу воспоминаний. Книга, которую Дарлен предполагала назвать не иначе, как «Мадам», была полна самых громких имен и сенсационных разоблачений. Не удивительно, что весь Голливуд с замиранием сердца ждал ее выхода в свет.

Освободившись от страшных воспоминаний о мистере Икс, Кристин решила начать жизнь сначала. Она встретилась с лечащим врачом Чери и внимательно выслушала его аргументы. У врача были мягкие карие волосы и добрые глаза, что придавало его словам особую силу и убедительность.

– Чудес не бывает, пойми это наконец, Кристин, – сказал он. – Мозг Чери давно умер. Она живет только потому, что ты не разрешаешь нам выключить аппаратуру.

– Я разрешаю, – тихо ответила Кристин. – Теперь я многое поняла. Я согласна.

– Ты уверена?

– Да.

После побега из домика на берегу Кристин вернулась домой и позвонила в полицию. Не называя себя, она рассказала дежурному детективу все, что ей было известно о мистере Икс, включая обстоятельства его смерти и местонахождение его трупа.

Джейк очень хотел снова встретиться с ней, и в конце концов Кристин согласилась поужинать с ним и выслушать все, что он скажет. К сожалению, этого оказалось недостаточно, чтобы вернуть все, что было между ними когда‑ то. Теперь Джейк был частью прошлого Кристин – прошлого, к которому она не хотела возвращаться.

Когда Джейк рассказал ей о статье, которую писала Мэдисон, Кристин сказала:

– Сделай мне одолжение, Джейк: пусть мое имя там не упоминается, ладно?

– Хорошо, – пообещал Джейк. – Считай, что это уже сделано.

Спустя неделю после этого разговора Кристин оставила свою прежнюю квартиру и переехала в квартирку поскромнее. Несколько недель спустя ей позвонил тот самый бывший врач Чери и пригласил на ужин.

– Что ты собираешься делать теперь? – спросил он девушку.

– Учиться, – ответила Кристин. – У меня осталось немного денег, и я хочу получить квалификацию детского психолога. Может, когда‑ нибудь в будущем я смогу работать с детьми.

– Отличная идея, – одобрил врач.

Он не был особенно богат, не раскатывал в роскошном спортивном автомобиле и не швырялся деньгами. Зато Кристин видела, что перед ней – настоящий, крепкий профессионал, у которого и голова, и сердце на месте. Он не боялся тяжелой, грязной работы и относился к людям с пониманием и терпением. С ним Кристин чувствовала себя на удивление спокойно и хорошо, да и она тоже очень ему нравилась, так что, когда несколько месяцев спустя они поженились, это было только естественно.

Джейк Сайке прожил в Лос‑ Анджелесе еще несколько месяцев, фотографируя кинозвезд, знаменитых спортсменов, популярных певцов и прочих знаменитостей. Работать на «Манхэттен стайл» было не только очень интересно, но и довольно выгодно, однако со временем Джейк всерьез затосковал по безлюдным равнинам своей любимой Аризоны. Однажды утром он проснулся, посмотрел на повисший над городом смог и решил, что с него хватит. К полудню Джейк был уже далеко от Лос‑ Анджелеса.

Статья Мэдисон о голливудских девочках по вызову была лучшей за всю ее журналистскую карьеру. Она была настолько блестящей, что одна из студий приобрела за астрономическую сумму права на экранизацию сюжета, да еще и поставила условие, чтобы Мэдисон сама написала для будущего фильма сценарий.

С Джейком у Мэдисон так ничего и не вышло. Правда, они остались друзьями, однако полюбить друг друга так и не смогли. Должно быть, они встретились не в самый удачный момент.

Прежде чем засесть за сценарий, Мэдисон слетала на выходные в Коннектикут и навестила родителей, которые были живы и здоровы и очень радовались приезду дочери.

Из Коннектикута Мэдисон снова вернулась в Голливуд, где она познакомилась с Алексом Вудсом – язвительным, острым на язык, но невероятно талантливым продюсером, режиссером и сценаристом, который уже поставил несколько замечательных фильмов, два из которых даже получили «Оскара». Теперь Алекс хотел поставить фильм по сценарию Мэдисон.

Так начался новый этап в жизни Мэдисон Кастелли – этап, от которого она ожидала новых волнующих встреч, новых впечатлений, а может быть, и новых удовольствий.

И, судя по тому, как все складывалось, ей не суждено было обмануться в своих ожиданиях.