Хелпикс

Главная

Контакты

Случайная статья



Стив Перри, Стефани Перри. Добыча. Чужие против Хищника – 01. Стив Перри, Стефани Перри. Добыча



Стив Перри, Стефани Перри

Добыча

 

Чужие против Хищника – 01

 

Оригинал: Steve Perry, “Prey”

 

Стив Перри, Стефани Перри

Добыча

 

Посвящаю Дайане и всей команде энтузиастов за неоценимую помощь в работе. Спасибо, Деннис, Энн, Роберт, Боб, Джина, Дайана, Рози, Ингрид.

Стефани Перри

Посвящаю шестерым женщинам за спасение моей жизни и рассудка — либо частицы того и другого: Лесли, Тамаре, Дайане, Гвен, Чарлин и Черил. Спасибо всем.

Стивен Перри

 

Глава 1

 

— Не будем уточнять, но мне все же кажется, что ты полон дерьма.

Скотт улыбнулся, смягчая грубость, но только самую малость. Они выпрыгнули из гиперпространства неделю назад и продолжали полет на новых, улучшенных гравитационных двигателях, но извечный спор тлел и разгорался почти с той же самой минуты, как экипаж покинул свои кабины‑ спальни. Поскольку все занимались рутинной работой по обслуживанию корабля, оба пилота находились у контрольного модуля и наблюдали за черным океаном окружающей корабль Большой Бездны. Сейчас до ближайшего порта оставалось лишь несколько недель пути, но эти недели уже казались экипажу годами.

Коротко остриженный перед входом в кабину‑ спальню, темноволосый Том вновь высился на своей «мыльнице», напоминая зеленого кадета военной академии на казарменном толчке.

Скотт погладил светлую бороду, ожидая неминуемого ответа. Воздух на корабле был затхлый, как в раздевалке спортзала.

Том не заставил себя ждать:

— Само собой, я полон дерьма. И любой другой тоже. Но поверь, нам рано или поздно, но придется оплатить счет. Нельзя бесконечно насиловать девственные планеты, грабя их до нитки и оставляя за собой выжженную пустыню.

— Не помню; чтобы я последнее время втыкал свой дрын в землю, — возразил Скотт.

— Ты знаешь, о чем я говорю.

— Нет, не знаю! Наш «Лектор» — на тот случай, если ты спал на сеансе ориентации, — говорил, что это буксир. Мы тянем полупустую «баржу» с пятнадцатью миллионами тонн потрошеной рыбы, животных продуктов и действующим процессором, чтобы загрузить ее мясом у неотесанных простофиль‑ ковбоев с затерянной на задворках вселенной планеты Руши.

— Скотт...

— И не забудь, что баржей, ковбоями и этим кораблем со всем содержимым владеет корпорация, — быстро продолжал Скотт. — Поговори‑ ка на тему насилия со стариком Чигусой.

— Боже, что за тупица... ух ты!

Скотт взмахнул ладонями над пультом управления, пытаясь «поймать» на экране выброс сигнала. Здесь, посреди Большой Бездны, не было ничего, кроме их корабля и отражаемых его обшивкой отдельных атомов водорода. И вдруг что‑ то пронеслось мимо, едва оставив след на экране. К тому же это «нечто» продолжало наращивать скорость. Ладно, если бы это случилось в паре сотен кликов отсюда, но здесь это казалось едва ли не столкновением.

— Черт побери этот хренов допплер! — воскликнул Том, сражаясь с настройкой сканера. — Что это было? Корабль?

— Вряд ли. Такое ускорение сплющило бы людей в лепешки. Возможно, «нова дебрис» — выплюнутая крупным планетарным взрывом скала.

— Вот как? А вдруг то был сам Господь на пути к «Последней Разборке»? Ты бы поспешил исповедоваться, Скотти.

— Я лишь ворчун, приятель. Не вини меня за то, как управляют вселенной.

— Проклятый спектограф вообще упустил сигнал. — Том хлопнул ладонью по консоли. Никто не удосужился потратиться на приличное оборудование для этих кораблей.

— Как будто мы собирались пуститься за ним в погоню и смогли бы поймать его, будь он даже из чистой платины? — улыбаясь, пошутил Скотт. — Это не наша работа, дружище. Очередная скала в космосе — кому какое дело?

 

* * *

 

Восседая перед сенсорным пультом управления корабля «Не'дтесей», Йеинд провожал взглядом удаляющийся чужой корабль. Он был Предводитель, и имя его означало «храбрый», но он знал, что воины называли его Дачанд, когда полагали, что он не услышит их слов. Это имя означало «другой нож» и относилось к его левому нижнему бивню, сломанному в рукопашной схватке с Жестким Мясом (каинд амедха) — из особей, обладающих черным бронированным экзоскелетом и кислотной кровью. Дачанд мысленно улыбнулся, подумав, что имя это можно счесть оскорбительным, но он гордился им. Жесткое Мясо (не считая маток) были не умнее собак, но считались свирепыми и опасными бестиями. Он мог бы закрыть бивень коронкой, но решил оставить тупой обломок, чтобы напоминать себе — и любому воину, ощущающему себя не в меру храбрым или исключительно глупым, — о том, что он единственный из яута, когда‑ либо встретивший Жесткое Мясо невооруженным и сумевший остаться живым. Как подобает истинному воину, сам Дачанд никогда не упоминал ту битву, но позволял другим рассказывать о себе легенды, всерьез обижаясь при этом, когда рассказчики приукрашивали его подвиги. Он был Предводителем корабля «Не'дтесей», сыном и внуком предводителей кораблей и наставником воинов и не уступал никому в мастерстве владения клинком или сжигателем. Он водил в походы сотни молодых самцов, чтобы обучить их Охоте, и потерял лишь дюжину, да и те остались бы в живых, если бы выполнили его приказы.

Дачанд проводил взглядом уже исчезающий из поля зрения чувствительных сенсоров чужой корабль. По‑ видимому, на нем летели уманы. Он много знал об этих существах, хотя сам никогда не охотился на них. Уманы были расой ремесленников, их оружие не уступало оружию яута, и, по слухам, относились к абсолютным пьод амедха (Мягкое Мясо). Впрочем, охотясь на них, можно было встретить «смертельное жало» — истинное испытание мастерства. Но что они здесь делают? Куда направляются? Жаль, что он связан рамками Охоты и отвечает за сорок будущих воинов, которым не терпится показать свою доблесть.

Что ж, когда‑ нибудь он поохотится на этих уманов.

Но сейчас он должен вести корабли и спланировать Охоты.

Дачанд переключился на электронные глаза, следящие за маткой Жесткого Мяса, находящейся в гнезде, устроенном для нее глубоко в чреве корабля.

На плате пульта вспыхнуло изображение.

Матка вдвое превосходила его ростом, казалась огромной и, несмотря на уменьшающий эффект гентяги корабля, весила примерно вчетверо больше. В ярком свете ламп черная, как руки чистильщика гнезд, она поблескивала, будто самка гигантского жука‑ забина, с удлиненным членистым хвостом и дополнительными «лапками», торчащими из туловища. У нее был высокий плоский гребень‑ плюмаж и два комплекта острозубых челюстей, прячущихся одна в другую и способных выдвигаться из пасти и действовать наподобие щипцов. На свободе матка будет устрашающим противником — быстрым, мощным и хитрым. Но сейчас она находилась в тюрьме. Ее опутывали ленты длекса, недоступные даже острейшим лезвиям, самому жгучему пламени и сильнейшим кислотам. В коконе из длекса она была лишь откладывающей яйца пленницей, покоряющейся воле Предводителя корабля. Под ее внушительным яйцекладом двигался конвейер, подхватывающий драгоценные яйца и уносящий их в упаковочный бокс. Там они «скармливались» роботу‑ ползуну в кораблях‑ прилипалах, облепивших бока «Не'дтесей» наподобие пиявок. Внутри прилипал другие роботы — гусеничные машины, спроектированные с единственной целью, — готовились доставить и поместить яйца на плодородную почву. Как механическая мать, роботы оставят яйца там, где смогут раскрыться напоминающие в первой стадии крабов особи Жесткого Мяса. Там они найдут себе добычу и инфицируются в следующую стадию. Эмбрионы затем неминуемо «проедят» себе путь сквозь незадачливого хозяина, чтобы превратиться наконец в трутней — конечная стадия для большинства особей Жесткого Мяса. Это добыча для воинов, которых он взял с собой для обучения правилам Охоты. Глупое, но опасное Жесткое Мясо научит молодежь главному из того, что необходимо знать: двигайся быстро, иначе умрешь. На Охоте не место ошибке.

Дачанд посмотрел на скованную матку и уносимые конвейером мясистые яйца. Далеко на родине на трофейной стене его жилища висела полудюжина вычищенных до костяного блеска черепов Жесткого Мяса, включая череп матки, добытый в адской схватке, где погибли девять уже Окропленных кровью воинов. Он убил полсотни других особей, но держал у себя лишь тех, что были достойны его стены. Они были свирепы, но обычно не доставляли проблем охотникам его класса. Случись ему встретиться ныне с маткой на одной из Охот, он ограничится копьем или ножом. Конечно, любой яут может сжечь Жесткое Мясо, но Предводителю следует ставить себя в тяжелые условия. Женщины улыбаются храбрецу чаще других, и Дачанд не был обделен их вниманием прежде и не намерен был терять его впредь.

Он произвел на свет семьдесят три сосунка с тех пор, как стал Окропленным воином, и планировал довести их число до восьмидесяти к концу следующего сезона размножения. Луга всегда верны своей цели продолжения рода, и, когда для него наступит Последняя Охота, он оставит после себя легион молодых воинов.

Предводитель ухмыльнулся. Любая Охота может стать последней — такова Тропа, но он не думает, что именно ближайшая окажется для него роковой. Скорее она будет обычной — ведь он провел десятки таких походов и способен выполнять их с закрытыми глазами, тупыми лезвиями и погасшим сжигателем — да хотя бы и во сне. Очередной легкий прогон, простой, как гей'маун.

Предводитель, отключил глаза, следящие за маткой. Ему необходимо пойти и слегка разрядить напряженность, возникшую среди юных воинов. Заметно было, что двое из них уже готовы совершить глупый поступок, — например, бросить вызов Окропленному или даже самому Предводителю. Юные яута не намного смышленее Жесткого Мяса, казалось иногда Дачанду. Он помнил свои молодые годы, когда казался себе храбрейшим из яута, готовым доказать это при малейшей возможности. Ах эти дни неуязвимой юности! Разумеется, среди молодых яута никто не мог сравниться с ним в бахвальстве и самомнении — будто он был рычагом, способным в один прекрасный день повернуть галактику. Он часто считал себя «порождением судьбы», не похожим на будущих «героев», готовых вспыхнуть при малейшем намеке на неуважение.

Дачанд вспомнил, как однажды некий юнец бросил на него неподобающий его положению взгляд и он позволил этому наглецу смотреть на себя так с четверть секунды дольше, чем это пристало «рычагу галактики». Раздувшись, будто ядовитая жаба, он шагнул тогда вперед, чтобы бросить «коготь‑ вызов» потому лишь, что смертельные вызовы не‑ Окропленным запрещены. Но шагая к оскорбившему его нахальному щенку, он отшвырнул ногой спешащую по своим делам женщину, и та упала... Опомнившись, Дачанд увидел, что наглец уже исчез, да и женщина успела подняться и уйти своей дорогой.

Он усмехнулся, и его бивни раздвинулись. Как давно это было, еще до того, как нынешнее племя щенков заструилось жизненным соком в лозе будущих отцов. Но эти молокососы поймут жизнь, как понял он. Дачанд позаботится об этом. Или он увидит их мертвыми. В любом случае такова Тропа.

 

Глава 2

 

Дачанд медленно направился тусклоосвещенным коридором к кериту — помещению, где яута обучались владению клинком и рукопашному бою. Многие Предводители уделяют особое внимание технике «смещения» и сжигателям при обучении Охоте, но только не он: на собственном опыте Дачанд понял, что иногда охотнику необходимо полагаться лишь на собственную доблесть. Обучение будущих воинов иным навыкам грозит им смертельной опасностью, а ученики хорошего Предводителя должны пережить множество Охот. Мерилом наставника считалась продолжительность жизни тех, кого он учил. Получалось, что у проживших дольше был хороший наставник. Приближаясь к кериту, Дачанд глубоко вдохнул. В воздухе витал едкий запах агрессии — маслянистый, горький аромат, обещающий схватку. Но Дачанд не спешил — у Окропленного на Охоте свои привилегии, и ни один бой не начнется без присутствия Предводителя.

Петляющий коридор сузился, и перед Дачандом появился обрамленный аркой вход, по обе стороны которого на стенах были развешены доспехи Жесткого Мяса. До него уже доносились шарканье когтистых ступней и выжидательный гул голосов. Он прошел через арку и замер, подмечая заранее определенных им в качестве смутьянов учеников. То были низенький Манд, щеголявший длинной косой Гардех и бормочущий громче других Тичивд. Из всей троицы Гардех представлял наименьшую проблему — он всего лишь ведомый. Но остальные двое...

Вскоре все яута перенесли на него внимание. Всего в зале было четырнадцать самцов с полагавшимися ученикам наголовными повязками из длекса плюс двое Окропленных — помощников по надзору. Они — Скемт и Варкха — были к тому же навигатором и пилотом. Корабль был полностью автоматизирован, и управлять им мог единственный обученный яута, хотя предосторожность никогда не помешает. У помощников красовались на лбу подписи Дачанда, напоминающие третий глаз, — оттиск крови первого убитого ими Жесткого Мяса, — и оба внимательно следили за наставником. Каждый метил в Предводители, но оба прекрасно понимали, что добиться этой цели с помощью вызова Дачанду невозможно.

Головы учеников поочередно склонились. Дачанд коротко кивнул, не отводя пристального взора от группы. Его не удивило, что тот, в свою очередь, продолжал смотреть на него, хотя и склонив голову. Заметив на себе взгляд своего Предводителя, он раздвинул жвала и упрямо поднял голову — верный признак агрессии. Эта наглость простительна в том случае, если Предводитель терпелив, но вздумай Тичинд тихо зарычать — и оставить его без наказания будет значительно труднее. Сейчас появилась очевидная возможность дать урок собравшейся молодежи.

— Тичинд! — окликнул Дачанд нарочито сердитым голосом, и окружающие юного смутьяна яута подались в стороны, широко раздвигая бивни.

— Можешь показать свою ловкость, — продолжал Дачанд с иронией, — в спарринге «йендин‑ йендин», ну хотя бы с Мандом. Первое падение определяет победителя.

Разочарованно бормоча, молодые самцы освободили место поединка, выстроившись вдоль покрытых шрамами стен керита; поскольку схватка состоится без оружия, оба противника, по‑ видимому, останутся в живых. Некоторые яута подметили обмен взглядами между Тичиндом и Предводителем — все могли теперь видеть вызывающую гримасу ученика. Как поступит Предводитель? Чем он отреагирует? Неужто он настолько слаб, что позволит остаться замаскированному вызову незамеченным?

Дачанд подождал, пока все займут свои места, и подал команду:

— Начинайте!

Молодые самцы пошли по кругу, яута завыли и нараспев заголосили. Дачанд внимательно следил за тем, как Манд бросился вперед, подняв руки для первого удара.

Тичинд легко поставил блок и ответил тычком в горло.

Манд уклонился, но недостаточно быстро, чтобы полностью избежать удара. Гортанные хриплые возгласы заполнили зал, когда Манд споткнулся и отпрянул. Неуклюжий ответ, не вызвавший сочувствия у яута.

Тичинд пронзительно вскрикнул и бросился на противника, вытягивая когти для тычка в живот.

Потерявший равновесие Манд блокировал чересчур высоко, поэтому Тичинд достиг цели и сбил противника на выложенный матами пол. Победивший гордо откинул голову и издал торжествующий вопль. Керит заходил ходуном от криков возбужденных учеников. Поединок закончился.

Слишком рано. Кровь была еще слишком горяча, и никого не удовлетворит столь скорый исход боя.

Дачанд смотрел на Тичинда, не обращая внимания на шум и пощелкивания, которыми взволнованные зрители награждали проигравшего. Может, на роль следующего сгодится Чулонт, он показал себя неплохо‑ Вдруг яута завопили, выражая удивление и восторг продолжением событий. Взгляд Дачанда устремился к месту поединка, и он с изумлением увидел, как Тичинд пнул павшего противника в голову.

— Ки'кт! — Дачанду пришлось вскрикнуть, чтобы быть услышанным. — Хватит!

Тичинд пнул снова. Манд перекатился по полу, затем попытался закрыть лицо и одновременно ухватить Тичинда за стопу. Яуты разбушевались всерьез. Кровь вскипела, и ученики яростно трясли головами, осыпая друг друга брызгами слюны.

— Тичинд! — Дачанд редко видел подобное непослушание. Он широко зашагал через помещение, опять окликая смутьяна.

Тичинд повернулся к Предводителю. Молодой самец оскалился, вытянул руку и толкнул Дачанда в левое плечо.

Дачанд машинально уклонился.

Когтистая рука резко упала.

Наблюдающие яута вдруг смолкли, в тишине прозвучали лишь запоздалые щелчки и возгласы удивления. Жест Тичинда был истолкован безошибочно, хотя Да‑ чанду не довелось видеть его с тех пор, как он стал Предводителем. Знак прямого вызова.

Дачанд еле слышно вздохнул. Ну что за глупец этот Тичинд. И как он вообще ухитрился так долго прожить?

 

* * *

 

Спекшаяся земля, покрывающая дно долины, казалась безжизненной под испепеляющим жаром двойного солнца. Кое‑ где виднелись жалкие, недоразвитые и искривленные растения. Слепящие близнецы казались неравной парой: вторичные тени были слабыми, размытыми пятнами на фоне угольно‑ черных первичных. Высокие плато из грязно‑ рыжих валунов образовывали коридоры вдоль высохшего русла и не предлагали никакого убежища — можно было, впрочем, заползти за камни, но ни один умный гуманоид не сделает этого из‑ за таящихся в них ядовитых жизненных форм. Кроме жалящих мух и ядовитых змей, здесь существовала смертельно опасная разновидность скорпиона, гнездящегося среди валунов весь девятнадцатичасовой день на планете Руши. Даже после заката, когда жара резко спадала и температура воздуха не превышала температуру тела, она не разряжалась спасительными прохладными ветрами, иногда овевающими пустыни по ночам. Воздух оставался сух, как кость, и нечастые лихорадочные бури обжигали, будто удар жгучей плети. Может быть, кто‑ то и мечтал именно о таком райском местечке...

Но только не я.

Мачико Ногучи провела нежной рукой по коротким черным волосам и нажала на кнопку сканера. Передвижной глаз показал панораму иссушенной почвы — извечная картина. Она была одинакова почти для всей природы на Руши. Кроме нескольких искусственных колодцев и собственно поселения, вся планета казалась адом, как его представляли себе золотоискатели пустынь — камни, пыль и жара; к тому же здесь даже не было драгоценных металлов.

Ногучи вздохнула и пробежала пальцами по клавишам. Маленький экран угас и потемнел, девушка откинулась в формо‑ кресле и закрыла глаза. С глубоким вздохом она что‑ то тихо пробормотала сквозь зубы. При малейшей возможности она покинет эту планету. Ей всего только двадцать девять, но уже предложен пост смотрителя в Корпорации Чигуса. Колодцы Процветания на краешке системы Бета‑ Сигни. «Звучит великолепно», — думала Мачико.

Да, это так. Но после шести месяцев ее «вживания» девушку уже тошнило от панорамы этих скал. «Ведь это необходимо для моей карьеры», — часто повторяла себе Мачико. И по крайней мере здесь есть воздушные кондиционеры...

Ногучи вытянула руки над головой и выгнула спину. Ее перерыв на ланч почти кончился — пора возвращаться в кабинет. Обычно она перекусывала с Хироки, но сегодня у него была встреча с ранчерами, и она решила ускользнуть к себе домой и заняться статистическим отчетом для компании. Что ж, пусть Хироки возьмет в руки «бразды управления» на последние недели своего пребывания здесь. К тому же расслабиться она могла только в своей квартирке, а показывать свои переживания вне ее пределов — плохой выбор.

Игра шла по‑ крупному, и отныне Ногучи могла действовать лишь с безупречным профессионализмом.

Она взглянула на голозеркало у двери, перед тем как покинуть комнату, и кивнула собственному холодному, спокойному и отстраненному лицу. Симпатичному лицу, в японском смысле, хотя это и не имело для девушки значения. Она выглядела... внушительно. Кажется, она не слишком нравилась ранчерам, но они все же будут уважать ее — честь не позволяла Ногучи принять меньшее.

 

* * *

 

Дачанд ощутил вспышку гнева, но почти с сожалением позволил ей угаснуть. Когда‑ то, полжизни назад, такая демонстрация наглости означала бы быструю смерть для молодого самца. Несомненно, Дачанд применил бы «тей‑ де», улыбаясь в миг его нанесения.

Но сейчас он Предводитель. Не слишком добрый, но справедливый. Другие убили бы смутьяна за такое оскорбление, но он предпочтет проучить. Впрочем, нет смысла проводить состязание, в котором он наверняка победит.

Все это промелькнуло у него в мозгу за долю секунды.

Тичинд снова толкнул, и Дачанд машинально ускользнул. Он заметил удивление на физиономии противника и запоздалую тень сожаления о своей ошибке. Весьма серьезной ошибке.

Дачанд отбросил сомнения. Он схватил руки Тичинда и, не выпуская их, высоко поднял.

Тичинд вскрикнул ему в лицо, и его вопль слился с воплями зрителей.

Дачанд не медлил.

Предводитель резко ударил головой, их черепа сшиблись с глухим лязгом, и все снова зашипели и защелкали.

Тичинд вырвался и, шатаясь, отступил. Он все еще не опускал руки и казался оглушенным.

Противники пошли по кругу. Тонкая струйка бледной крови стекла из‑ под повязки из длекса на физиономию Тичинда. Не сводя глаз с Дачанда, ученик коснулся струйки и растер кровь в пальцах, будто не доверяя своему ощущению.

Очень жаль.

Тичинд широко развел руки, сгорбился и пронзительно вскрикнул. Голос исказила ярость, но слова угадывались безошибочно: «Нан‑ де Тан‑ гаун! » Поцелуй Полуночи.

Намерение ученика предельно ясно: он убьет своего Предводителя, если сможет.

Однако пошутили — и будет. Дачанд сомкнул пальцы обеих рук и прыгнул. Приземлившись возле наглеца, он резко опустил двойной кулак на поясницу Тичинда. Ученик рухнул на пол, лязгнув нижней челюстью о мат.

Дачанд проворно отскочил, и Тичинд медленно поднялся на ноги. Ощущая на себе внимание яута, Предводитель двигался, с максимально доступной ему фацией и ловкостью. Движение поражало плавностью любого, кто был знаком с основами рукопашного боя. Для таких он и старался.

Новая кровь пролилась из жвал молодого самца. Наблюдающие ученики певуче провозглашали победу своему Предводителю, когда Тичинд решился напасть снова. Вероятно, порицающие возгласы яута подтолкнули самца к действию. С придушенным хрипом окровавленный яута понесся на Дачанда с вытянутыми кулаками.

Похвальная стойкость духа. Хотя и слабые мозги. Но все же он не трус.

Атака оказалась вялой. Дачанд упал на колени прежде, чем противник дотянулся до него, и обхватил туловище ученика одной рукой, а ближайшую ногу — другой. Подавляя стон и стараясь показать зрителям, что прием дается ему без труда, Дачанд поднялся и взметнул ученика высоко над головой.

Воющий яута пытался вырваться, но все его усилия оказались тщетны. Удерживая самца над головой, Дачанд победно рявкнул и швырнул Тичинда через зал. Толпа молодежи успела расступиться перед летящим телом раньше, чем оно врезалось в стену. Все затянули грубую песнь победы во славу Дачанда. «Наин‑ дессин‑ те‑ де» (Чистый выигрыш).

Дачанд не присоединил голос к хвалебной песне — за него красноречиво «пел» поверженный противник.

После недолгой паузы Тичинд с трудом поднялся и медленно, склонив голову, направился к своему Предводителю. Результат был очевиден, и дальнейшая демонстрация агрессии была бы бесчестна, а потому глупа. Тичинд застыл перед ним и поднял взор, ожидая решения; его вызов вполне мог караться смертью.

Дачанд притворился, будто взвешивает все «за» и «против». Тем временем песнь смолкла, и толпа затаила дыхание в долгой и напряженной тишине. По сути вопрос был не в нем: хорошему Предводителю не обязательно убивать своего ученика, доказывая что‑ либо, а унижение Тичинда может позже отразиться на его охотничьих подвигах. Наставник медлил потому, что все глаза следили за ним и его колебание было само по себе мучительным наказанием.

Вскоре Дачанд склонил голову набок и произнес:

— Пайас‑ Лейгин‑ де. — И помолчав, добавил: — Хма‑ мц‑ де.

Тичинд склонил голову еще ниже и с явным облегчением отступил. Несколько молодых самцов шагнули вперед, чтобы коснуться волос побежденного в знак почтения к решению Предводителя. Угол наклона головы Дачанда в сочетании с произнесенным приговором показывал, что он принял покорность ученика и уважает его доблесть: «Помни деяния Бога». Тичинд сохранил свою жизнь и имя, но получил ритуальную пощечину по обескураженной физиономии. И все же не стыдно проиграть тому, кто сразился с Жестким Мясом, имея при себе лишь когти и лезвие.

Дачанд едва сдержал ухмылку, но ему не хотелось смягчать впечатление от своего приговора. Он поднял руку, жестом приказывая ученикам выстроиться в: ряд для тренировки. Сейчас Тичинд по‑ настоящему узнал своего Предводителя и отныне не забудет урока. И если другому яуга придет в голову оказать неповиновение...

Впрочем, это вряд ли случится. Иначе на корабле появятся новые «дачанды», но честь Предводителя не допускает вероятности таких событий.

 

Глава 3

 

Они все еще находились в космосе, но теперь он казался не таким глубоким. Гравитационные двигатели замедлили ход до интерсистемных скоростей, и гул корабля немного смягчился.

— Еще одиннадцать дней — и ты перестанешь травить мне свои байки по трое суток кряду.

Том усмехнулся и покачал головой:

— Мечтать не запретишь.

Скотт шутливо отсалютовал чашечкой с кофе.

— Пьем за хорошеньких девушек и за солнечные денечки, Томми! — Он отпил водянистой бурды и скривился. — Тебе не кажется, что кружка такого дерьма способна окончательно угробить утро?

— Сейчас четыре часа дня, свинья ты этакая, — пробормотал Том, взглянув на свой терминал. — Счастливый час.

— Верно, — согласился Скотт. — Как скажешь.

Они немного посидели молча. Том усердно корпел над одним из своих кроссвордов, лихорадочно печатая слова и столь же быстро стирая их: Скотт задумчиво уставился в темноту, пытаясь вспомнить слова поэмы, которую он когда‑ то знал. Вообще‑ то он мог заглянуть в корабельную библиотеку, как поступал Том со своими головоломками, но научиться убивать время — полезный навык в их работе. Тут нечего делать, и заниматься этим можно бесконечно.

«Было супно. Кругтелся, винтясь по земле, склипких козей (какой‑ то там) рой... Тихо мисиков стайка грустела (а где? ), зеленавки хрющали порой... »

— Святой из пяти букв?

Скотт чуть подумал и улыбнулся:

— Томас!

— Забавно, что ты все же способен иногда чем‑ то помочь, хотя ты нехристь и засранец.

— Тебя по‑ прежнему злит прошлая ночь? — покачал головой Скотт. Казалось, их спор никогда не кончится, хотя срок уже определен одиннадцатью днями.

— Итак, повторяю: выживает сильнейший. По сути если человеческой расе необходимо выжить — а низшие формы не способны нас остановить, — то мы берем верх.

Том, стиснув зубы, поднял глаза от монитора.

— Значит, мы можем делать что угодно и эксплуатировать чужую экосистему до тех пор, пока не нарвемся на хороший пинок под зад, — я правильно мыслю?

— Я не смог бы сказать лучше.

— Так вот: это оппортунистическая рационализация, Скотт. Где твое чувство социальной ответственности? Тебя плохо воспитала мама?

— Большое спасибо, но я ребенок из пробирки.

— Оно и видно. — Том ткнул в кнопку памяти на клавиатуре и поднялся. — А теперь я на минутку отлучусь, ибо ощущаю подавляющее и сиюминутное желание сходить в сортир.

Том хлопнул приятеля по плечу и покинул контрольный модуль. Том был прав, и по крайней мере он не относился ко всему слишком серьезно. Скотт побывал в напарниках у компаньонов похуже Тома. Ухмылка медленно сползла с его лица, и он снова уставился в Бездну. Убить время — и точка.

«Милый сын, Верлиоки беги как огня, бойся хватких когтей и зубов! Бойся птицы Юб‑ Юб и послушай меня: неукротно свиреп Драколов... »

Да, теперь он вспомнил. Но все же что это означает? И почему эти строки не идут у него из головы?

Хироки бесстрастно смотрел, как Ногучи закуривает за своим столом сигарету и выдыхает струйку серого дыма. Девушка знала, что ему это не нравится, но понимала также, что ой считает неподобающим говорить об этом: ведь она находится у себя в офисе. Кстати, нельзя сказать, что она раба этой вредной привычки...

Но разве это понравилось бы твоему отцу, Мачико?

Ногучи глубоко затянулась, а сидящий на диване Хироки выпрямил скрещенные ноги и тщательно пригладил пальцем маленькие усики.

— Повторяю, Акленд выразил озабоченность нашим соглашением. Он считает, что его поддерживают другие ранчеры или хотя бы Гаррисон и Марианетти.

— Значит, трое из Большой четверки, — заговорила Ногучи. — Возможно, нам следует уведомить компанию...

На вмонтированной в ее стол контрольной панели вспыхнул зеленый огонек, и послышался тихий зуммер.

— Извини меня, Хироки.

— Разумеется. — Он поднял папку с документами и откинулся на плюшевую подушку.

Ногучи нажала на кнопку изображения, затем на «прием».

— Мистер Шимура, неопознанный объект входит в... О, это мисс Ногучи?

Девушка слегка улыбнулась явному замешательству юноши и промолчала. Он был одним из наблюдателей сканера, мелкий служащий компании.

— У меня, э‑ ээ... сообщение для мистера Шимуры. Он у вас?

Ногучи нахмурилась.

— Да, он здесь. Но вы можете оставить сообщение мне, Мэйсон. — Она бросила взгляд на Хироки, нарочито углубившегося в финансовый отчет поголовья «ринта».

Мэйсон сглотнул.

— Хорошо, мэм. Дальний сигнал показывает НЛО. Вероятно, это метеор, но он не рассеивается и готов ударить — если только останется на прежнем курсе. Точка столкновения с планетой находится примерно в тридцати кликах к северу отсюда — в открытом пастбище. Удар будет мощный.

— Каков возможный ущерб?

— Он не слишком велик.

— Тогда не беспокойтесь об этом. — Ногучи загасила сигарету в оловянной пепельнице на столе. — Мы проведем расследование по результату. Отбой.

Экран погас. Девушка глубоко вздохнула и посмотрела на Хироки. Он положил досье и следил за ней с бесстрастным, как всегда, лицом. По крайней мере никакого сочувствия. Она замешкалась, не зная, что сказать; они уже называли друг друга по именам, но пока еще не стали друзьями.

— Я... — Она заставила себя не отвести взгляда. — Я здесь уже почти шесть месяцев, Хироки, но люди все еще докладывают только тебе. И ранчеры, и даже персонал относятся ко мне как к чужой. Я так старалась полюбить эту работу...

Ногучи смолкла в ожидании ответа. Хироки посмотрел на нее долгим взглядом, затем поднялся и застыл, сцепив ладони за спиной.

— Пожалуй, в этом твоя проблема, Мачико. Ты пытаешься подогнать работу под себя, скорее чем сделать наоборот. Нельзя координировать такого рода операции и одновременно прятаться от них в своем прекрасном офисе.

Ногучи медленно и задумчиво кивнула. Похоже, Хироки только и ждал повода, чтобы высказать ей свой упрек. Но ей необходимо было услышать его мнение. Ранчеры уважали Шимуру — более того, доверяли ему. Ей не приходило в голову узнать, как именно он добился их уважения.

— На Руши всего лишь сто тринадцать гражданских лиц, — продолжал Шимура, — поэтому, не считая трех десятков служащих компании, мы имеем дело с вольно наемными работниками. Эти люди отнюдь не лебезят перед корпорацией. Они не слишком озабочены продвижением по службе, у них есть дети и собственный дом. Ты вряд ли добьешься успеха, пытаясь загнать их в жесткие рамки инструкций.

Ногучи на миг гневно вспыхнула, но сумела взять себя в руки.

— Что ты предлагаешь мне, Хироки? Чтобы я испекла печенье и пригласила их на пикник?

— Я предлагаю тебе оценивать советы, когда ты их получаешь. — Хироки поднял с отделанного синтетическим мрамором кофейного столика свой противосолнечный шлем и пошел к двери. Протянув руку к дистанционному управлению, помедлил и обернулся.

— Послушай, я пробуду на Руши еще пару недель, а потом ты останешься одна. Постараюсь помочь тебе, пока я здесь, чем могу. — Он слегка улыбнулся. — Думаю, ты справишься прекрасно, Мачико.

Она поднялась и кивнула ему.

— Спасибо тебе за... помощь, Хироки.

— Не за что. Выходи время от времени из офиса и не бойся запачкать руки. — Он открыл дверь и улыбнулся шире. — Привыкай ходить босиком там, где пасется «ринт», Мачико...

Ногучи снова уселась и положила руки на черную лакированную поверхность рабочего стола. Слова Хироки немного жалили, но, возможно, потому, что они были правдивы и заслуживали внимания. В конце концов Хироки получил новое назначение, позволяющее покинуть Руши. Обычно повышений по службе добивались те, кто, в отличие от нее, стремился показать себя.

Пожалуй, пора поработать самостоятельно... Ногучи вынула очередную сигарету из маленькой серебряной шкатулки в ящике стола и задумчиво покатала ее между большим и указательным пальцами. Как там гласит пословица?

«Путешествие в тысячу километров начинается с маленького шага... »

 

* * *

 

Вначале за густым облаком маслянистого дыма мелькнула панорама темной потрескавшейся земли. Электронный глаз оглядел яму и посмотрел вверх. «Лу‑ дте калей» неожиданно качнулся и начал выбираться из кратера, помогая себе сегментированными клешнями.

«Лу‑ дте калей» был большим бронированным механизмом, предназначенным противостоять испытаниям почти всех известных типов окружающей среды. Фактически он был смоделирован с хищника, обнаруженного на планете Тен, где царили плотные металлы и ядовитый климат. Эдакая тварь вроде Жесткого Мяса, но вдобавок способна карабкаться, бегать и нырять в жидкость. И хотя робот‑ ползун по сути не охотился (как могло бы живое существо), он служил гораздо более важной, чем простое выживание, цели: он был «носителем жизни».

Дачанд переключился на тыльный «гинмару», один из многих круглых глаз, передающих сенсорную информацию. Термин «лу‑ дте калей» скорее был презрительной и шутливой кличкой, иногда предназначавшейся самке, и буквально означал «производитель детей». Хотя Дачанд никогда не слышал, чтобы женщину назвали так в лицо. Осмелившийся на такое воин совершил бы глупость, ибо оскорбленная и рассерженная самка‑ яута способна внушить страх любому храбрецу. Допуская, что воин вооружен и ловок, можно все же предположить, что поединок был бы на равных, но Дачанд предпочел бы побиться об заклад в пользу женщины. В жаркий миг последней случки партнерша швырнула его через комнату так, что Предводитель едва избежал несчастного случая.

Случка. Наконец‑ то приятное воспоминание...

Будто повинуясь мыслям Дачанда, в хвосте ползуна опустился тяжелый пандус из длекса, и механизм заработал. Являвшее собой начало Охоты яйцо плавно опустилось на пыльную почву.

Ползун медленно продвинулся, чтобы отложить следующее.

В своей персональной кабине Дачанд повернул рычаг контроля на столе. На овальном экране монитора снова появилась фронтальная панорама: ползун направился к высокой горе из неизвестной материи, возможно, состоявшей из «тяу'ке» или уплотненной пыли. Этот мир был теплым и уступал многим другим по влажности. В радиусе действия сенсоров только двойное солнце — и ни единого озерца с жидкостью. Датчики ползуна показывали, что механизму осталось отложить еще несколько дюжин яиц; красные линии и пятна на счетчике менялись с каждой операцией. Все яйца были закодированы, и считывающее устройство проследит за ними даже после того, как из них появятся особи Жесткого Мяса. Луга не кончат Охоту до тех пор, пока не возьмут всю добычу. Оставить хотя бы единственную особь считалось преступлением.

Дачанд не посещал этой планеты раньше, хотя записи показывали, что много сезонов назад здесь уже охотились. Отмечалось, что данный охотничий заповедник просторен и изобилует укрытиями; на планете также водятся большие четвероногие существа, идеальные «хозяева», подходящие для тренировок. Яута будут действовать быстро и сурово, как положено, но на этой планете у них вряд ли возникнут проблемы. Очередной сухой мир, где нет ничего, кроме пригодного для Охоты места. Галактика полным‑ полна такими планетами.

Маленький «тарей'хсан» вдруг побежал перед яйцекладом — темное членистое животное, похожее на насекомое. Хвост изгибался над телом, заканчиваясь шипом, а клешни напоминали клешни робота. Ползун прошел по нему, вминая крошечного жука траками гусениц в землю. Дачанд покачал головой. Закономерная смерть, ибо глупость не способствует продолжению рода, а бегать под танковыми гусеницами — отнюдь не признак высокого ума.

Предводитель следил за быстрым обратным ходом счетчика. Хотя яута приблизились к этой пыльной планете, но у них еще оставалось в запасе много времени, чтобы «детки» Жесткого Мяса нашли себе хозяев. К прибытию корабля малютки превратятся в трутней, но не успеют создать колонию. Точный расчет времени решает все.

Дачанд улыбнулся. Предводителя не должна излишне волновать задача учебной Охоты, но сейчас, наедине с собой, он позволил себе ощутить горячее волнение перед грядущими событиями. Почему‑ то на этот раз предчувствие обещало нечто... необычное.

Дачанд выключил монитор и рассеянно погладил свой сломанный бивень. Он слишком стар, чтобы задаваться космическими проблемами, но он помнил слова предков: «Тин‑ де ле'хсаун алоун'мюин‑ де бпи‑ де гка‑ де хсоу‑ де‑ пая» — Постигни дар всех ощущений, либо повержен будь в танце павших богов...

Предводитель хмыкнул и поднялся на ноги. Он был не силен в философии, он — воин. Пусть эти мысли беспокоят стариков, ведь он — наставник, а не мыслитель. Так оно и лучше. В большинстве случаев.

 

Глава 4

 

Мачико Ногучи не могла найти зеленый мелок. Она нашла нефритовый и зелено‑ голубой, но изумрудно‑ зеленый куда‑ то пропал, а для глаз дракона мог подойти лишь этот цвет.

Девочка вздохнула и осторожно выгрузила свой комплект мелков. До сих пор дела у нее шли слишком хорошо, и досадная помеха казалась ей несправедливостью. В тот день она была свободна от школы и получила разрешение тихонько поиграть в своей комнате целых два часа перед ужином. Картина, изображающая дракона, предназначалась в дар ее отцу; она знала, что он давно уже поговаривал о повышении по службе и сегодня у него была важная встреча со своим начальником.

Ее постигла неудача с зеленым цветом. Родители научили девочку упорядочивать каждый предмет; знать, где находится каждый предмет, — важнейшая составляющая жизненного успеха. Слегка волнуясь, девочка перебирала мелки различных оттенков — а вдруг здесь нет нужного? Что тогда?

Наконец Мачико заметила нужный мелок и довольно кивнула. Она положила его по ошибке вместе с синими, только и всего. Это простительно, но ей необходимо быть более внимательной.

Она услышала, как внизу открылась и закрылась дверь, — в эту минуту Мачико тщательно выписывала дракону глаза, и они получались изумрудные, с золотым ободком. В открытое окно ее комнаты ворвался прохладный весенний ветерок вместе с криками ребятишек, играющих на улице. Замечательный денек. И картина тоже получится на славу: длиннохвостый гордый дракон с зелеными и лиловыми пластинами чешуи и красными когтистыми лапами...

Мачико нахмурилась и подняла глаза. Почему‑ то мать не позвала девочку. Мама ходила в лавку купить кое‑ что для торжественного ужина, любимые лакомства отца. Но она всегда окликала дочь, возвращаясь домой. Может, она снова вышла за покупками...

Мачико поднялась, подошла к двери своей опрятной комнатки и задумчиво прислушалась. Пожалуй, она просто не услышала, как вошла мать, потому что в доме царила тишина. Девочка собиралась было вернуться к своей картине, но вдруг услыхала шум.

— Мама?

Тишина. Тот звук напомнил тяжелый вздох и донесся откуда‑ то снизу, из кабинета отца в конце коридора или из родительской спальни. Неожиданно Мачико охватили сомнения в благополучном исходе «замечательного» дня. Молчаливый дом уже не внушал чувство покоя, он как бы опустел.

Плохо.

Она очень медленно прошла по коридору, держась поближе к стене. Ноги были тяжелыми, как свинец, и с каждым шагом страх девочки усиливался. Мама наверняка ответила бы ей, неужели нет? Но кто в таком случае был у них в доме? Может, ей лучше убежать?

Да. Мачико решила, что разумнее всего будет подождать снаружи возвращения матери. Она расскажет ей об услышанном шуме, и мама решит, что им делать.

Но ведь входная дверь дома находится позади кабинета и спальни родителей.

Мачико почувствовала, как у нее дрожат ноги. Затылок девочки покрылся влажной испариной, а живот отяжелел, будто в желудке очутился камень. Она снова осторожно шагнула вперед, помедлила. И опять услышала шум.

Неожиданно Мачико успокоилась. Ведь это был отец! Так всегда поскрипывал стул, когда отец откидывался на спинку, — столь же знакомый ей звук, как его голос и позвякивание ключей. Девочка распрямилась и с облегченной улыбкой направилась к двери кабинета. Он просто‑ напросто пришел домой рано. — Отец, — заговорила она и протянула руку, чтобы постучать. — Мне показалось...

Дверь распахнулась вовнутрь, и девочка смолкла. Она успела заметить собственное удивление тому факту, что отец оставил дверь незапертой, прежде чем увидела его. Прежде чем увидела нож.

И кровь.

Мачико вскрикнула и подбежала к телу отца, она умоляла его подняться, заговорить и перестать притворяться. Она долго‑ долго тянула его за руку, и, когда он наконец упал на пол, девочка была с головы до ног испачкана его кровью. Он открыл глаза и сел, нежно улыбаясь дочери и разведя в стороны руки.

— Это для тебя, Мачико, — сказал он и обнял ее. Но теперь руки его были когтистыми лапами, а голова принадлежала дракону. Раздвоенный язык выскочил из пасти, а глаза с золотым ободком заструились изумрудными слезами. Он отстранил девочку от себя, чтобы посмотреть, как она вопит от страха.

— Ты мое дитя, — с хрипом промолвила пасть дракона. — Спаси меня...

Ногучи рывком села на постели, она учащенно дышала и еле сдержала рвущийся из груди вопль.

— Свет! — приказала она дрогнувшим голосом, и комната засияла мягким светом. Ногучи подтянула колени к груди, обняла их и попыталась несколько раз глубоко вдохнуть. Всегда один и тот же сон — с той разницей, что на этот раз он не приходил к ней давным‑ давно.

Она действительно была покрыта кровью отца, когда ее нашла мать. Отец не оставил записку, только Поэму Смерти, которую мать позволила ей прочесть лишь через много лет, но причина самоубийства прояснилась тем же вечером: почтенный Акира Ногучи, бухгалтер компании «Яшидо» был уволен за растрату. Ее отец, укорявший когда‑ то пятилетнюю малышку, солгавшую об украденном пирожном, человек, научивший ее ценить порядок. Отец, прививший ей понятие чести...

— Ублюдок, — сердито пробормотала девушка. Но голос ее отнюдь не был сердитым. Воспоминания приходили к ней легко, стоило лишь впустить их, и теперь она не в силах была остановить их. Она порвала картину с драконом после похорон, рисунок так и остался незаконченным. Пятно на имени их семьи со временем поблекло, и, когда девушка училась в колледже, ее мать снова вышла замуж. Однажды Мачико повстречала своего отчима. Он показался ей приятным человеком, но девушку не покидала мысль, что отныне, выйдя за него замуж, ее мать потеряла фамилию Ногучи.

Иногда мать и дочь встречались, но прежние доверительные отношения ушли в небытие. Кейко Ногучи Уэда так и не поняла скрытых мыслей своей дочери. Когда Мачико сообщила матери новость о своем отбытии на Руши, мать почувствовала гордость. «Твой отец был бы очень рад», — заметила мать. Подумать только, ее отец...

Ногучи глубоко вздохнула и закрыла глаза. Все это уже не имело значения, ей вовсе незачем об этом думать. Она назначена смотрителем крупной корпорации на далекую от Земли планету и хорошо показала себя на этой работе. Со временем она наберется опыта, заслужит доверие ранчеров и выполнит свой долг с...

— С честью, — прошептала девушка, и, вопреки всем усилиям сдержаться, одна‑ единственная слезинка все же скатилась по ее щеке.

«Лектор» прибыл на Руши как раз перед тем, как на планету опустилась ночь. Скотт знал, что ранчерам и экипажу предстояла многодневная тяжелая работа, но у него и Тома в качестве пилотов ближайшие дни почти совершенно свободны. Самое время, черт побери, отдохнуть.

Скотт и Том сошли с пандуса в сгущающиеся сумерки пустынного мира. Они находились на окраине жалкого, провонявшего навозом городка, казавшегося прототипом из старого видеовестерна. Встречать приятелей было некому. И вообще, местечко выглядело необитаемым.

— Похоже, кто‑ то забыл устроить нам торжественный прием, — ухмыльнулся Скотт и повернулся к Тому, но приятель исчез. Скотт быстро обернулся. «Лектор» тоже исчез. Позади пилота была лишь пыльная, необъятная долина с маячившими на далеком горизонте горами.

— Том! — крикнул он.

Никто не ответил.

Скотт повернулся к заброшенному городку. Уже почти совсем стемнело, но пустые окна не светились огоньками. Поселок состоял лишь из нескольких линялых построек с закрытыми на наружные засовы дверьми, предохраняющими помещения от тоскливо воющих над одиноким поселком горячих песчаных бурь.

Сомкнув ладони вокруг рта, Скотт позвал:

— Эй! Тут кто‑ нибудь есть?

Тишина. Несмотря на жару, Скотта вдруг зазнобило. Он сделал несколько шагов к ближайшему дому и остановился.

Тонкий, пронзительный вопль донесся изнутри постройки. Он напоминал жуткий крик попавшего в капкан животного, но в нем слышались гневные нотки. Вопль перешел в безумный, ненавидящий вой, в котором не было ничего человеческого.

Скотт, шатаясь, отступил и упал. Он отчаянно закопошился на земле, пытаясь подняться на ноги, но это ему почему‑ то не удавалось. Он хотел было отползти прочь от ужасного воя, но тот заполонил ему уши. Позади открылась дверь, и вопли неведомой твари достигли немыслимого крещендо.

Бежать было некуда. Том завопил. Он вопил, потому что знал, кем была эта тварь, и знал, что посмотреть на нее означало смерть.

— Верлио‑ ока!

Скотт очнулся в холодном поту в темной каюте на «Лекторе», когда до планеты Руши оставалась еще неделя пути. В ту ночь он так и не смог уснуть снова.

 

* * *

 

Стоя под проливным дождем, Йеинд навел на трутня Жесткого Мяса ствол сжигателя и нажал на спуск. Бегущий «жук» взвыл и рухнул навзничь, дергая конечностями и выбрасывая струю кислотной крови «твей».

За спиной Йеинда Предводитель резким голосом отдавал команды другим ученикам, а с неба хлестали потоки горячей, едкой жидкости, усложняя задачу охотникам.

На него побежал другой трутень, и в порыве восторженного волнения Йеинд снова выстрелил. Страх на миг стиснул ему желудок ледяными когтями, но тут же уступил место горячему торжеству. Таящийся в нем зверь взревел и возгордился. Первая Охота уже прославила его имя двумя особями!

Жесткое Мясо прекратили атаку, и, казалось, угроза миновала. Йеинд огляделся, отыскивая очередную добычу. Жгучий дождь и висящие деревья «дто» заслоняли ему обзор.

Предводитель А'ни‑ д окликнул воинов. Охота завершилась. Луга криками и шипением выразили свой восторг, и Йеинд присоединил к ним свой голос. Он отыскивал взглядом среди танцующих воинов своего брата по крови. Оба родились от одного отца, Ней'ман‑ д был сильным яута и ловким воином, но он наверняка не убил двоих. Йеинд и Ней'ман‑ д воспитывались вместе и играли в Охоту еще будучи сосунками — теперь они поделятся радостью первой добычи и торжеством Окропления. Разве может жизнь одарить чем‑ то лучшим?

— Ней'ман‑ д! — окликал Йеинд, двигаясь сквозь дождь. — Ней'ман‑ д!

Неожиданно на плечо тяжело опустилась когтистая рука. А'ни‑ д.

— Ней'ман‑ д мертв, — холодно промолвил Предводитель. — Он не двигался как подобает. А теперь встань возле своей добычи для поощрения.

Йеинд широко раскрыл глаза.

— Но Ней'ман‑ д не мог...

А'ни‑ д сильно ударил наотмашь, Йеинд рухнул в грязь и остался стоять на коленях.

— Ты сомневаешься?

Предводитель высился над ним, обнажив бивни.

Йеинд покорно склонил голову, и после напряженной паузы А'ни‑ д широко зашагал прочь.

Молодой яута поднялся и побрел сквозь ливень к павшим трутням. Он знал, что жизнь воина сурова, и знал, что иногда яута умирают. Ней'ман‑ д погиб, но в это было трудно поверить.

Вдруг Йеинд, сам того не желая, вспомнил о том, как однажды он и брат сидели и смаковали «к'нтлип» — огненный напиток, веселящий разум и тело. Когда‑ нибудь они станут Предводителями и слава их будет велика. Братья не сомневались, что песни, прославляющие их Охоты, проживут тысячу лет. Оба воина будут охотиться, заставят самок вопить в экстазе, и каждый произведет на свет по две сотни сосунков. Конечно, их мечты подстегнул тогда дурманящий напиток, но братья искренне верили в то, что они выживут и воспрянут; падет другой, не‑ Окропленный. В этом они тоже не сомневались.

Но получилось так, что пал его брат, и Йеинд поник головой после первой Охоты...

Йеинд поднял глаза и посмотрел на результаты своей доблести. Перед ним на сырой земле лежали два жука. И вдруг он увидел перед собой Тропу: отныне в нем не " сталось места юношеским мечтаниям. Ней'ман‑ д ушел, но Йеинд остался — и теперь он настоящий воин. Но воин не теряет время, озираясь через плечо на прошлое. Былое не вернешь, и сожаления не воскресят мертвых.

Йеинд гордо поднял голову, и А'ни‑ д провел омытым в крови Жесткого Мяса когтистым пальцем полосу ему между глаз. Он не обратил внимания на жгучий укол — это кислотный «твей» пронзил его плоть, чтобы смешаться с кровью яута кровью, одолевшей жизненную силу Жесткого Мяса. Отныне выжженное клеймо послужит доказательством его ловкости и зрелости для любого, кто увидит этот приметный знак. На этой Охоте только он убил двоих. Поэтому он никогда не поведет себя на равных с другими самцами, ведь быть на равных с неудачником — значит уйти с Тропы, хотя проиграть может любой...

Дачанд проснулся взбодренным своими гордыми грезами. С тех далеких дней у него было много Охот, в том числе гораздо более тяжелых и кровавых, чем та, первая. Но именно на первой Охоте он открыл для себя истину воина, и эта истина хорошо послужила ему в будущем. Теперь настал его черед передать знания молодым, научить их ощущать силу Охоты, радость первой добычи. В нем давно уже притупилась новизна ощущений, но сон вернул из небытия те яркие переживания. Воин живет только ради Охоты, все остальное — ничто в сравнении с ней. Честь. Ловкость. Победа. Таковы плоды жизни.

 

Глава 5

 

Ногучи покинула свое жилище рано, чтобы поймать Хироки прежде, чем он начнет обходы. Жилые помещения служащих компании находились в том же строении, где размещались офисы, столовая, а также общественный центр и командный пункт; узкие коридоры соединяли здание со складом оборудования и главным гаражом. К востоку и югу от поселения тянулись открытые равнины, на севере высились горы, а на западе находился каньон Айва, достаточно глубокий и длинный, чтобы пасти в нем ринт. Каньон не позволял скоту уходить слишком далеко и экономил компании расходы на лишнее ограждение.

Ногучи прошла соединяющим коридором и увидела его ей навстречу геотеха, тощего пожилого мужчину с коричневой кожей и большими залысинами. Как его зовут?.. Хейн? Хинн?

Когда он проходил мимо, она вымученно улыбнулась и кивнула геотеху. Тот показался слегка удивленным, но ответил ей белозубой на смуглом лице улыбкой. В мозгу у девушки тут же прозвучал снисходительный голос:

Ну что, разве это было так трудно?

Ногучи мысленно взяла на заметку просмотреть сегодня вечером все персональные досье. Она чувствовала себя обескураженно: прошло уже шесть месяцев, а она еще не знает людей, с которыми якобы работает.

Но все это изменится. Ногучи начала понимать, как мало знакома она с Колодцами Процветания. Разумеется, она потратила время на тщательный осмотр поселения, впервые появившись на Руши. Комплекс был достаточно эффективен: медицинский центр с вертолетной площадкой, карантинные и обычные загоны для ринта, отдельный домик с радиостанцией и присоединенная к центру школа. Также комплекс содержал весьма приличную, хотя и маленькую «торговую галерею» с двумя крошечными ресторанчиками и баром. Впрочем, нельзя сказать, что они процветают. В поселке Колодцы находились только служащие компании, хотя большинство ранчеров проживали неподалеку, — если вы не прочь совершить долгую прогулку «автостопом» по жаре. В целом комплексу попытались придать облик обычного городка на Земле. В генном банке недоставало людских ресурсов, чтобы приобщить планету к «цивилизации», и с увеличением числа поселенцев она вряд ли станет населенным центром. Но все же компания ожила видимые усилия к тому, чтобы «одомашнить» планету для людей.

Можно было сказать, что, кроме редких просмотров не общалась с поселенцами. Руши не стала для девушки родной, к тому же Мачико не собиралась оставаться здесь надолго. Достаточно будет принести компании выгоду и пустить пыль в глаза, чтобы подняться на следующую ступень служебной лестницы. Но Хироки прав: она должна постараться отличиться, а пока что девушка изолирована от окружающего, как бабочка в коконе.

Кстати, до прибытия на планету «Лектора» остается менее трех суток...

Неужели ранчеры встретят меня с распростертыми объятиями, видя, что я готова наконец с ними общаться? Что ж, посмотрим.

Проходя между стеллажами, доверху заполненными запчастями для мотопрыгунов и вертолетов, она услыхала доносящиеся со двора через открытые двери голоса. Среди них выделялся мягкий, отчетливый голос Хироки, показавшийся Мачико раздраженным.

Ногучи замедлила шаг, чтобы уловить суть разговора, к которому собиралась присоединиться.

—... Ошибаешься, Хироки! Компания бешено наживается на наших мозолях, и нас нагло грабят — верно, Акленд?

— Ассоциация ранчеров считает по‑ другому.

Ногучи подождала в дверном проеме, чтобы еще чуть‑ чуть послушать. Несколько ранчеров и Хироки стояли разрозненным кружком неподалеку от нее. Девушка видела краешек тяжелого плаща Акленда из шкуры ринта, предпочитаемой им даже в самый жаркий день одежды. Акленд был принципиальным здоровяком с изумительной способностью разжигать ссоры.

— Я даже не знаю, почему обсуждаю это с тобой, — произнес Хироки. — Сейчас вы подчиняетесь мисс Ногучи. Вам лучше поговорить с ней.

Идеальный намек. Ногучи шагнула из дверного проема во двор.

— С этой стервой? Да ей насрать на нас, — возразил Акленд.

— Ну может, если ее иногда кто‑ то трахнет... — пробурчал другой ранчер, Рик Гаррисон.

— У любого, кто на это решится, отмерзнет член, — добавил один, из людей Акленда.

Все, кроме Хироки, коротко рассмеялись. Гаррисон смолк, завидев идущую к ним девушку, и то закашлялся в ладонь.

— Мисс Ногучи! — нарочито громко приветствовал он.

Она уставилась на ранчера, высоко подняв голову. Тот не выдержал ее взгляда и опустил глаза, другие тоже. Лишь у Акленда хватило выдержки встретить ее взгляд.

— Мне показалось, вы что‑ то обсуждали, джентльмены, — холодно произнесла девушка.

— Мы обсуждали только что подписанное их ассоциацией соглашение, — пояснил Хироки.

Акленд выбил трубку о ребро ладони.

— Это было прежде, там, на Земле. Узнай мы, что цена на мясо так подскочила, мы попросили бы больше. — А если бы мясо обесценилось, вы предложили бы меньше? — осведомился Хироки.

Все взгляды устремились на Ногучи. Она же смотрела только на Акленда, считая его главным в переговорах.

— Я поговорю с компанией и постараюсь выбить для вас, ребята, кусок пожирнее, — сказала Мачико. — Ведь мы хотим вести дела честно.

Акленд кивнул и ущипнул себя за грязную рыжую бороду. Он открыл было рот, собираясь возразить, но Ногучи энергично продолжала:

— Но никто ничего не получит, если ваш ринт не готов к погрузке R прибытию «Лектора».

Мачико с самодовольным удовлетворением заметила Досаду Акленда. Что бы ни изменилось, он никогда не будет для нее приятным компаньоном.

— Предлагаю всем вернуться к своей работе.

Она улыбнулась скотоводам, и те цепочкой потянулись через двор следом за Аклендом.

Когда ранчеры отошли на достаточное расстояние, Хироки поднял брови.

— Приятный тип этот Акленд, — заметил он сухо.

— Может, когда‑ нибудь мы с ним поженимся, — столь же бесстрастно обронила она, и Хироки усмехнулся. — Пора «седлать коней», — продолжала Ногучи, прикрывая глаза от сияния двух солнц козырьком ладони и оглядывая просторную долину. — Я готова побегать босиком по пастбищу ринта.

— Мудрые слова, — похвалил Хироки.

Ногучи кивнула и пошла вместе с Хироки к мотопрыгунам. Ей уже показалось, что «механизм запущен», а коли так — обратного пути нет.

 

* * *

 

Молодые самцы, замерев в боевом строю, выжидательно смотрели на Предводителя. Керит провонял мускусом, и в воздухе витало напряжение. Он заставил их ждать слишком долго: теперь пора.

Дачанд посмотрел на груды доспехов и оружия, распределенные Скемтом и Варкхой вдоль стены.

— Можете забрать свои «аву'аса», — сказал он, махнув рукой на доспехи. — Живо!

Возбужденно вопя, отталкивая и пиная друг друга, яуга устремились к грудам оружия и панцирям Жесткого Мяса. Разумеется, доспехов хватит на всех, но они готовы драться за лучшее: сильнейшие самцы получат первоклассные латы. Так было всегда.

Дачанд следил, как яута облачались в иссеченные шрамами нагрудники, ссорились из‑ за наручней и масок, оценивали на вес ножи‑ копья и проверяли прицелы сжигателей. Медицинские комплекты и мультиглаза не входили в облачение молодых самцов наряду с петлями «тарей'хсан» — такого рода ухищрениями пользовались только воины. Некоторые костюмы были снабжены эффектом смещения, но эти трюки не понадобятся ученикам; ведь первая Охота предполагает скорее стрельбу в упор, чем выслеживание из засады. Необходимо заслужить себе лучшие доспехи, а для этого нужна добыча.

До высадки на «оплодотворенную» планету оставалось ночи, но яута понадобится привыкнуть к своим «аву'аса», чтобы двигаться свободно и легко. Сам Дачанд когда‑ то спал в своих доспехах в первую ночь после посвящения. В период тренировок им было позволено носить латы лишь понемногу и под строгим надзором, то были веские причины — главная заключалась в том, что наделенный чрезмерной силой неопытный юноша опасен и для себя, и для окружающих. Выпусти он волю молокососа, вооруженного сжигателем пару недель назад, — и в обшивке трюма корабля могут появиться пробоины, а в коридоре — груды тел. Потолок галереи‑ стрельбища и так уже испещрен шрамами, как жертвенная свинья.

Дачанд заметил, как Тичинд наотмашь бьет низкорослого самца, чтобы с ликующим шипением отнять у него затем маску. Предводитель задумчиво кивнул. Тичинд силен, но горяч. Подобная горячность может стоить ему жизни. Впрочем, если он выживет, то сможет стать великим воином и гордостью учителя. Гораздо лучше быть храбрым и умереть, нежели оказаться трусом и выжить, прячась от Черного Воина. О воинах, показавших спину врагу, не слагают песен.

Между тем облаченные в доспехи яута принялись размахивать своими ножами‑ копьями и шутливо нацеливать туда‑ сюда сжигатели. Скемт поймал взгляд Дачанда и проворчал слова одобрения воинскому пылу учеников. Дачанд кивнул ему и ответил эхом тех же слов. Несомненно, каждый из будущих воинов ощущал себя храбрейшим и сильнейшим из всего племени.

Теперь Предводитель полностью подготовил молодых самцов. По крайней мере он на это надеялся. Если они не готовы, менять что‑ либо уже поздно. Скоро их успехи или неудачи проявятся на несущейся навстречу кораблю планете.

Дтай'кай‑ дте са‑ де нау'гкон дтаин'аут бпи‑ де". Начавшаяся битва не кончится, пока не наступит конец — так гласит усталая, но мудрая поговорка.

Охота уже у порога.

 

Глава 6

 

Ногучи летела чуть позади Хироки, их мотопрыгуны пронизывали яркий дневной свет, оставляя за собой завихрения рыжеватой пыли и мелкой каменной крошки. Они уже успели осмотреть внутреннюю кромку ущелья и возвратиться в городок, чтобы немного перекусить. Сейчас они направлялись к каньону Берики, одному из главных пастбищ ринта.

Утренние часы Ногучи уделила освоению управления прыгуном. К счастью, оно было не слишком сложно: «стоп», «ход», «высота» и регулировка скорости. Сложно было следить за препятствиями на пути — прыгнешь через большой валун слишком быстро, и можешь упасть навзничь, а твой летун радостно устремится в небеса и продолжит полет до тех пор, пока не сработает ограничитель. Все это время Хироки был немногословен: пользуясь переговорным устройством, он коротко проинструктировал ее и указал на особенности рельефа пути.

Она никогда еще не проводила так много времени на открытом воздухе с тех пор, как очутилась на Руши. Стояла невыносимая жара, и лучи двух солнц хлестали людей с ощутимой силой. Обжигающие порывы ветра трепали черные волосы девушки, выбивающиеся из‑ под шлема, а частицы летящей из‑ под мотопрыгунй Хироки песчаной почвы бомбардировали ее защитные очки и оседали пылью на щеках. Кругом, куда ни взглянешь, высились огромные скалы.

Вначале природа казалась ей одинаково суровой и беспощадной. Но Мачико вынуждена была мысленно согласиться, что равнины не лишены особой, неброской красоты. Они, напоминали песчаные сады, которые Ногучи посещала в юности в Киото. Только здесь не было каналов и песок повсюду испещрен валунами. Островки бежевой жесткой травы высотой по колено высились там сям по краям долин. Из земли торчали камни коричнево‑ серых тонов. Потрескавшийся верхний слой почвы представлял собой гигантскую, бесконечную головоломку. Песка кругом было много, но он казался каким‑ то «неупорядоченным» — первобытный хаос. Эта планета формировалась миллиарды лет, а теперь Мачико и горстка других людей были хозяевами этого сухого мира. Трудно поверить, что здесь, на дальней окраине галактики, им предначертано судьбой управлять и повелевать ходом событий.

Ревущие моторы прыгунов вспугнули и выгнали из укрытий множество мелких животных. Пара ящериц очутилась перед скутером Ногучи возле ущелья и тут же устремилась к спасительной траве. Еще утром, когда они скользили над грудами валунов, Хироки показал ей пару особей огнехода. Самка была розовато‑ коричневой, самец поменьше размером, блекло‑ серый. Животные обшаривали гравий короткими острыми рыльцами, по‑ видимому, в поисках змеиных яиц или жуков.

Теперь Ногучи понимала — по крайней мере сердцем, — почему ранчеры покинули землю, чтобы сделать своим домом Руши. В этих прериях царили свобода и безмятежный покой, а суровые ландшафты были по‑ своему прекрасны. На Земле один жилой плекс мог приютить в крошечных, тесных кабинках пятьдесят тысяч людей. Открытые участки на Земле все еще существовали, но охранялись множеством ограничений, так что обычная прогулка по ним без надлежащего разрешения грозила годом тюрьмы. Нигде на родной планете уже не было таких просторов, окружающих Мачико здесь, на Руши. Девушка давно полюбила этот климат и наслаждалась сухим ветром, бьющим в лицо сейчас, когда они приближались к южному краю каньона Берики.

Интересно, помогут ли ей запоздалые новые ощущения добиться уважения со стороны ранчеров? Быть может, со временем...

— Мы входим в один из лагерей Акленда, — проскрипел голос Хироки в наушнике.

— Хорошо.

Она замедлила ход, огибая вместе с Хироки край ущелья. Впереди, на расстоянии пары сотен метров, пощипывало траву стадо в несколько дюжин голов, а чуть дальше виднелся большой гусеничный вездеход Акленда, на котором он объезжал свои стада. Вездеход вмещал в себя двадцать человек, был оборудован полностью укомплектованной кухней и спальными местами не менее чем для шестерых; у большинства ранчеров были автоматические вездеходы (АВ), но самым большим владел Акленд. Ну еще бы.

Особи ринта были не похожи на «мясных» животных. Они скорее напоминали Ногучи зверя, которого она видела ребенком в зоопарке, — носорога. Ринт немного крупнее серо‑ коричневого животного с Террана, у него пестрая лилово‑ желтоватая шкура. Ноги у ринта короткие, нелепо сочлененные, с когтистыми подушечками «пальцев», морда загнутая, похожая на клюв, а на голове пара острых рогов, расположенных в одну линию, причем больший, толщиной в кулак — впереди, а меньший чуть отогнут назад. Безобразные типы, не умнее коров, но очень вкусны, если приготовигь как следует.

Ногучи остановилась возле прыгуна Хироки и слезла с седла, чувствуя, как гудят от работы мотора ноги. Акленд с несколькими скотоводами стоял около АВ и наблюдал за их прибытием. Ногучи подняла очки на шлем и зашагала к нему следом за Хироки, выбивая на ходу пыль из костюма.

Здоровяк смотрел на них с усмешкой.

— В чем проблема, Хироки? Заблудился вместе с начальницей?

— Мы просто инспектируем лагеря, — пояснил Хироки.

— Ага, вижу, — невесело ухмыльнулся Акленд. — А в чем настоящая причина? Компания уже повысила нам расценки?

Ногучи кашлянула.

— Вы знаете, что днем нам не выйти на связь из‑ за помех. Я свяжусь с компанией сегодня вечером.

Акленд хмыкнул и хотел было отойти, но она добавила:

— И я обязательно постараюсь добиться повышения сценок.

Конечно, она не поговорит с Землей, потому что диапазона новой субкосмической радиостанции для этого не хватит, но Мачико сможет получить ответ от филиала корпорации на планете Кийита. Хотя до Кийиты гигантское расстояние в световых годах, новый способен «уменьшить» его до нескольких светочасов, или миллиардов километров. Они получат к утру, ведь вспомогательный штаб имеет право принимать срочные решения.

— Так что же вы здесь ищете? — поднял бровь Акленд, не считая нужным скрывать свое раздражение.

Хироки молчал.

— Мы проверяем, как люди справляются с работой, чтобы помочь отстающим, — пояснила девушка.

Акленд оглядел ее с головы до ног, затем кивнул. За спиной ранчера играли на помятом корпусе АВ солнечные блики клонящегося к вечеру дня.

— Значит, можете помочь. А может, лучше не мешать нам? Мы вовсе не нуждаемся в помощи чиновников‑ буквоедов.

Он повернулся к стоявшей рядом женщине.

— Рот, возьми пару ребят и пригоните эти три стада в каньон. Присоедините скот к группе Чо.

Рот кивнула и махнула рукой двум мужчинам из компании Акленда. Здоровяк показал Ногучи и Хироки спину и начал нажимать на кнопки встроенного в корпус АВ и защищенного козырьком монитора. Очевидно, «аудиенция» окончена.

Они медленно направились к своим мотопрыгунам, и Хироки нежно положил ей на предплечье руку.

— Мне жаль, что Акленд был с тобой так груб, — посочувствовал он.

— Вообще‑ то все в порядке, — пожала плечами Ногучи. Она помедлила, отыскивая нужные слова. — Я понимаю, какой бесчувственной стервой я была, и просто удивилась бы какой‑ либо другой реакции. Последние шесть месяцев я вела себя как недоумок и не могу объяснить почему.

Девушка решительно опустила очки и посмотрела туда, где находились Колодцы Процветания. Она хотела что‑ то добавить, но мысли вдруг куда‑ то пропали.

— Я все понимаю, — успокоил Хироки. — Ведь ты почти не выходила из поселка с тех пор, как прибыла сюда. Верно?

Ногучи почти не слышала его. Оба солнца садились, и пустыня окунулась в золотые и красные тона. Длинные тени протянулись от гор к ним, а от игры света и тени в безоблачном небе у Мачико перехватило дыхание. Сейчас она впервые увидела закат на природе.

Ее разум не мог слить воедино эту поразительную панораму и собственное неблаговидное мнение о Руши за последние полгода; ей придется расстаться либо с тем, либо с другим.

Не сводя глаз с приборной панели, Том говорил:

— Предполагаемая геосинхронная орбита через двадцать часов, и проверь турбулентность.

Руки Скотта трепетали над пультом.

— Небольшая пульсация, но мы скомпенсируем, нет проблем — мы сможем расцепиться в любое время, когда достигнем орбиты, и тогда...

На экране появилась увеличенная голограмма Руши.

— Пр‑ ривет, Руши! Господи, что за пыльный шар!

Том поднял голову и кивнул.

— Ну значит, мы не сможем искупаться, только и всего.

Скотт откинулся в своем формо‑ кресле и щелкнул костяшками сцепленных за головой пальцев.

— Ага, только имей в виду, что это просто‑ напросто адова кухня! — Он следил за движением видеокамеры, показывающей горные хребты и скалы Руши. — Какой болван способен пожелать переселиться на эту хреновину? — тем более что Нова Терра изобилует свободными землями.

Том взглянул на экран и опять занялся введением в компьютер данных.

— Черт его знает. Как говорится, на вкус и на цвет...

— Согласен, но ты посмотри на информацию о местной природе. И на вкус, и на цвет — чистый яд.

— Ну а я уверен, что для кого‑ то и в чем‑ то Руши — идеальная планета.

— Только не для меня, — пробормотал Скотт еле слышно.

Чудесное местечко в качестве отдыха от забот по буксировке, верно. Будь ты не человек, а долбаная ящерица. Ну да ладно: он сможет убить время в местном баре, болтая с женщинами. Разве кто‑ то заставляет его искать приключения под жарким солнышком, а?

 

* * *

 

Дачанд рассматривал взятое из досье изображение пустынного мира, находящегося сейчас менее чем в полуцикле от корабля. Позади него яута вели учебный бой под контролем Скемта, и оттуда доносились жаждущие крови вопли. Скоро они получат настоящего противника.

Предводитель продолжал изучать показываемую «гин‑ карой» панораму планеты, и его ноздри раздувались в предвкушении Охоты.

Прекрасно.

 

Глава 7

 

В 3. 15 утра Джем Рот стояла у своего прыгуна и всматривалась в полумрак, пытаясь увидеть лучи фар вездехода Акленда. Ночь была горячая и безветренная, звезды слабо мерцали над горами. У ног женщины лежал ее пес Тихоня, он то и дело поскуливал на подвешенный за седлом аппарата пухлый мешок. В сотне метров за спиной Рот Трэвис и Адам пасли маленькое стадо ринта, большая часть животных лежа спала на земле.

— Но ведь ринт спит стоя. Верно, Тихоня? Дворняга подняла голову и снова заскулила. Рот считала себя практичной женщиной, но что‑ то в окружающей обстановке вызывало у нее сейчас озноб. То, что она обнаружила в этом каньоне, показалось ей очень странным и по меньшей мере неестественным. А тут еще ринт повел себя как‑ то странно, но ветеринар Акленда не нашел причин заболевания. Ей это не понравилось, ничуть не понравилось.

Рот услыхала шум АВ Акленда прежде, чем увидела. Такова особенность ночной пустыни, послужившая одной из причин переселения Рот и ее «супруги» Кэти сюда, на Руши. Здесь так спокойно и тихо, что можно забыть о перенаселенной и гадкой своими обычаями Земле. Вот уже почти три года она и Кэти наслаждаются здесь свободой и счастливы, работая на ранчеров. Они даже обсуждают, не завести ли им ребенка...

Рот неприязненно покосилась на мешок и продолжала ждать Акленда. Конечно, он засранец, но в то же время крупнейший скотовладелец на планете, и именно его деньги помогут ей и Кэти устроиться после продажи гурта. Акленд отвечает за это.

АВ, громыхая, вывернул из‑ за поворота и с визгом затормозил перед женщиной, едва не ослепив ее привыкшие к полутьме глаза. Не успел вездеход остановиться, как Акленд появился из кабины и спрыгнул наземь. Рот отстегнула подвешенный мешок и направилась к нему, Тихоня затрусил следом. Ранчер посмотрел на стадо за спиной женщины и быстро зашагал к ней навстречу.

— Я получил твое сообщение, Рот, — сказал он, с трудом переводя дыхание. — В чем проблема?

— Взгляните сами, — предложила она и, присев на корточки, опорожнила содержимое мешка на пыльную землю. Тихоня заворчал на безжизненные существа и отпрянул подальше. Рот пронзила одну из тварей пастушьей палкой и поднесла ее поближе к Акленду.

Тварь походила на огромного паука величиной чуть меньше самца огнехода. Длинные сегментные ноги уходили под пластинчатое тело, а полуметровый хвост напоминал хвост скорпиона. Рот показалось, что у паука нет глаз, вместо них имелась мясистая трубка, по‑ видимому, ротовое отверстие; она вяло висела у головы твари, Существо было испещрено с головы до ног синевато‑ серыми пятнышками.

Акленд взял у Рот палку и внимательно осмотрел животное.

— Что это за чертовщина? — с отвращением осведомился он.

— С виду хуже дерьма, — согласилась Рот. — А я‑ то думала, вы сами знаете.

Ранчер нахмурился и опустил паука к двум его собратьям.

— Сроду не видел таких тварей. Где ты их нашла?

— У начала каньона Берики. Там их валялось дохлых пара дюжин. — Она откинула с глаз длинную прядь выгоревших на солнце волос и оглянулась на стадо. Несколько особей жалобно промычали, и тоскливый звук одиноко разнесся в неподвижном воздухе. — В том же каньоне мы вспугнули и этих четвероногих. Они бродили, натыкаясь друг на друга, как лунатики. — Женщина поднялась и посмотрела в упор на стоявшего перед ней ранчера.

— По‑ моему, они больны, мистер Акленд. Я сочла нужным сообщить вам.

— А что сказал Стоун?

— Сказал, что тесты в порядке.

Акленд сдвинул со лба широкополую шляпу и кивнул женщине.

— Ты поступила правильно, Рот. — Он задумчиво посмотрел на стадо, затем опустил глаза на маленьких «инопланетян».

Рот ожидала его решения.

— Мы не знаем, болен ли этот ринт, — неторопливо протянул он. — И не хотим, чтобы какой‑ нибудь балбес из компании запаниковал и учредил карантин, верно? — Акленд изучающе уставился ей в глаза и продолжал: — В общем, мы вложили в дело много сил, а теперь может случиться так, что мы потеряем деньги, которые честно заслужили...

Он смолк, оставляя мысль недосказанной. Рот прикусила нижнюю губу и подтолкнула носком сапога одну из тварей. Акленд был скрягой, но через неделю он будет богатым скрягой. Ведь она проверила основное стадо, прежде чем связаться с ним: больными казались только тридцать с небольшим голов, что находились здесь, но подобный случай может пустить по ветру все мечты, ради которых она и Кэти усердно работали...

Рой взяла себя в руки и приняла решение. Теперь это проблема Акленда.

— Я понимаю, — сказала она.

Акленд ухмыльнулся и кивнул ей, покачиваясь на каблуках.

— Но что мне делать с этими малютками? — спросила она.

— Отнеси к доктору Ревне, но скажи, что нашла их в ущелье Айва, ладно? — Он положил ей руку на плечо и слегка сжал. — Ты просто молодчина, Рот. Когда все уладится, получишь премию.

Он ушел к своему АВ, а Рот брезгливо отряхнула следы его пальцев с плеча. Засранец.

Она сунула тварей назад в мешок с помощью пастушьей палки и снова подвесила мешок за седлом мотопрыгуна для поездки в городок. «Идем, Тихоня». Она похлопала себя по бедру, и пес последовал за ней к ринту. Те особи, что не спали, лежали на боку и тяжело дышали. Волокна слюны свешивались из пастей и подрагивали с каждым вздохом. Глупая скотина, этот ринт, но ей еще не приходилось видеть этих животных такими — будто они проглотили порцию яда.

 

* * *

 

На рассвете в день ожидаемого прибытия «Лектора» Ногучи сидела в позе «сейза» на круглом мате в своей комнате и, склонив голову, глубоко дышала. Проснувшись, девушка занервничала и захотела успокоиться, прежде чем заняться служебными хлопотами, но поскольку она не тренировалась всерьез уже с месяц, у нее заныли от растяжек мускулы ног.

Она получила коричневый пояс в карате перед отлетом с Земли на Руши и была уже близка к черному. Центр отдыха поселка располагал голографическим тренировочным материалом, но девушка решила отложить на время тренировки — по крайней мере пока не найдет себе спарринг‑ партнера среди людей. Голограммы сами по себе не плохи, но им чего‑ то недостает. Наверное, достоинства.

Впрочем, у Мачико еще не было близких друзей, чтобы она могла решить, с кем из них…

У тебя вообще нет друзей, Мачико, — ни близких, ни дальних. Не дурачь себя.

Верно. Большинство ранчеров к тому же не интересуется боевыми искусствами.

Бедра Мачико дрогнули, когда она приняла стойку всадника в седле; ее старый сенсей Мастер Ко положил бы ее в наказание на пол и заставил отжиматься. Девушка провела серию блоков и ударов ногами, чтобы немного расслабить мышцы, и удивилась отголоскам печали, охватившей ее при выполнении заученных движений. Что было — тоска по дому? Нет, она не оставила на Земле ничего, о чем стоило сожалеть. Скорее это...

Одиночество. Эта мысль затронула в ней струнку, не звучавшую давным‑ давно. Здесь она казалась себе посторонней. Там, на Земле, она работала в многоэтажном офисе с тысячами людей служащих и ходила по заполненным людьми улицам, к тому же она занималась в школе карате. Ногучи ни с кем не подружилась по‑ настоящему, но там у нее хотя бы был выбор. Ну а здесь — только Хироки, относящийся к ней с явным неодобрением, несмотря на улыбающуюся физиономию, да кучка ранчеров, которым вообще начхать на ее присутствие на планете.

Мачико замерла не закончив четвертый элемент и нахмурила покрытый легкой испариной лоб. Что там дальше? Блок‑ коготь или падение на правое колено с захватом?.. Она снова начала отрабатывать серию, на этот раз медленно и сосредоточенно.

Ребром ладони по горлу, точно. Почему‑ то она едва не расплакалась от собственной забывчивости. Неужели она тренировалась так давно?

Мачико быстро закончила упражнение и снова опустилась на колени в позу «сейза». Сегодня будет нескончаемая нервотрепка: надзор и последние приготовления к прибытию «Лектора». Ей предстоит отдать множество распоряжений и просмотреть кучу бумаг. Девушке ужасно хотелось с кем‑ то поговорить и поделиться своими заботами в этот сумасшедший день...

Впрочем, сейчас некогда сожалеть о своих решениях — впереди слишком много дел. Она уже упражнялась в улыбках и кивках; сегодня вечером она впервые сделает «жест доброй воли» по отношению к ранчерам — компания одобрила повышение расценок. Мачико надеялась, что это положит начало новым отношениям на основе взаимного уважения.

Иначе и быть не может: Хироки покидает планету через несколько дней с грузом ринта. Пора собираться.

Ногучи споткнулась о порог ванной комнаты и сильно ударилась головой о косяк двери. Она чертыхнулась и, зажмурясь, приложила ладонь к набухающей шишке. Замечательно. Синяк прекрасно подойдет к ее лиловой блузе на вечернем приеме. Блестящее начало дня, о мастер боевых искусств!

Мачико надеялась, что прочие беды хотя бы подождут до завтра.

 

* * *

 

Кесар Ревна восхитился увиденным, хотя и специализировался на биологии инопланетян. Он старался быть в курсе последних отчетов Медицинской ассоциации, поступающих с Земли, и Чигуса получал для него ежемесячный биомедицинский журнал (один из лучших). Казалось, исследователи каждый день открывают новые виды, но, не считая давно появившейся при аварии с радиоактивными отходами на Нова Терра мутантной разновидности краба, доктор не встречал в литературе ничего подобного этому...

— Мне пора вернуться к работе, доктор Ревна, если вы не против...

Он неохотно поднял голову от смотрового стола и уставился на женщину, принесшую ему эти изумительные создания. Кажется, она нервничала и торопилась уйти, явно чувствуя себя лишней в лаборатории. Ее пыльная одежда скотовода и смуглая от загара кожа не гармонировали с электрическим освещением.

— Ну конечно, — согласился он. — Ведь сегодня большой день, верно?

— Да.

— Так говорите, что нашли их в ущелье Айва?

— Совершенно верно. — Она опустила взгляд на смотровой стол и заметно вздрогнула. — Мистер Акленд считает, что вам захочется взглянуть на них.

— Передайте Акленду мою благодарность. Я очень ценю то, что вы пришли сюда, ведь я понимаю, насколько вы заняты.

— Не стоит благодарить. Сообщите нам, если найдете что‑ нибудь интересное.

Рот повернулась, чтобы уйти, и едва не столкнулась с Мириэм, женой Кесара и тоже доктором Ревной — правда, лечившим в городке людей.

— Извините, доктор Ревна.

Мириэм улыбнулась, и на загорелой коже вокруг глаз показались морщинки. У Мириэм были длинные темные волосы, стянутые назад в «конский хвост», и она всегда выглядела такой крошечной и изящной, что Рот казалась себе рядом с нею неуклюжей, как ринт.

— Привет, Джем. Как поживает колено Кэти?

— Прекрасно. Как будто и не болело. Извините, но я очень спешу.

— Все в порядке. Надеемся увидеть вас обеих сегодня вечером.

Кесар уже углубился в изучение особей.

— Ну что скажешь, док? — пробормотал он.

— Ну здравствуйте! — рассмеялась Мириэм. — А где же «с добрым утром, любимая, как тебе спалось? »

Кесар взглянул на жену, усмехнулся и послушно повторил:

— С добрым утром, любимая, как тебе спалось? А теперь посмотри, что принесла нам Рот. Мне не помешает твое мнение.

Мириэм склонилась над столом и подняла брови.

— Она нашла это на Руши?

— В расщелине Айва, так она сказала. И еще добавила, что там остались пара дюжин таких же, мертвых.

Я уже пытался отрезать одну из ног «киллианом», но безуспешно. Ни царапины.

— Ты шутишь. — Мириэм всмотрелась в лицо мужа, отыскивая затаенную насмешку. — Любое животное с углеродистой основой... Неужели кремний? Вряд ли, но даже если и так, то это хотя бы было заметно... — Она изумленно воззрилась на особь. — Что это, Кесар? Ведь ты дипломированный ветеринар.

Он покачал головой.

— Не знаю. На Терра Нова случилась мутация, и до меня дошли слухи о некой опасной жизненной форме, обнаруженной где‑ то в шахтерской колонии, но кто‑ то «прихлопнул» эту информацию, и все заглохло. Нам нужно провести несколько тестов, а потом я, пожалуй, съезжу в ущелье и пошарю там и сям.

— Один? — нахмурилась Мириэм.

Кесар кивнул. Он чувствовал прилив энергии. Ведь это совершенно неизвестный биовид...

— Одному из нас необходимо остаться на случай каких‑ то неприятностей со скотом. А впрочем, ты права: ведь я ветеринар, не так ли? И если я смогу найти одну из живых особей...

—... То она укусит тебя, Кесар. Может, тебе лучше подождать несколько дней, пока кто‑ нибудь не сможет поехать с тобой?

— Точно. Мне нужен охранник для защиты от этого маленького, с кулак величиной, паука. Не волнуйся, все будет хорошо, Мириэм. — Он похлопал ее по руке и улыбнулся. — Я возьму сеть и постараюсь ходить на цыпочках.

Он снова вернулся к своей особи, постоянно ощущая рядом присутствие волнующейся жены.

— М‑ мм. Брюшко, похоже, гораздо мягче ног. Держу пари, что смогу сделать надрез вдоль этой пластины. Будь добра, подай мне комплект скальпелей. А заодно и пилу «Менаш». Я распотрошу эту тварь в любом случае.

Мириэм с сомнением поджала губы, но принесла требуемые инструменты из кладовки. Кесар опять склонился над инопланетянином и забыл обо всем на свете, Мириэм была хорошей женой и хорошим врачом, но она чересчур волновалась. Эта тварь была самой странной из всего, с чем она встречалась на этой планете. Черт побери, именно поэтому Кесар и занялся внеземной медициной. Быть может, мечта о том, чтобы открыть новый, восхитительный биовид, названный собственным (на латинский манер) именем и предоставленный в биологические классы престижных университетов для изучения, и эгоистична, но наверняка она не аморальна. Что ж, это действительно первая из множества уникальных жизненных форм, открытая «всегалактически известным» доктором Кесаром Ревной. Мелкая находка в сравнении с его последующими открытиями, но даже великие ученые должны были с чего‑ то начать. Пусть этот человек послужит нам примером...

Кесар улыбнулся своим грезам.

Ну разве можно опасаться такой уникальной находки?

Вдобавок эта особь, очевидно, столь же безобидна, как и его мечты об академических заслугах.

 

Глава 8

 

Они приземлились на дне широкого ущелья иссушенной планеты, далеко от того места, где «лу‑ дте калей» посеял яйца Жесткого Мяса; они пришли сюда «невидимыми» и средь белого дня, хотя Охота не начнется до наступления темноты. Операция носила обычный характер, предполагая существование миров, где аборигены уже изобрели оружие и готовы драться, не щадя своей (пусть даже инфицированной) шкуры. Дачанд не прожил бы долго, проявляя небрежность на чужой территории; к тому же предосторожность необходима на любой давно не использовавшейся для Охоты планете. Особенно сейчас, потому что с тех пор, как здесь последний раз охотились яута, на планете поселились чужие.

Визгливый лепет Мягкого Мяса беззастенчиво заполонил все радиоволны. Обнаружить здесь эти особи было потрясением. Будь у Предводителя выбор, он поохотился бы на Мягкое Мясо, ведь он мечтал об этом. Они хитры и на удар отвечают ударом. Черепа Мягкого Мяса высоко ценятся и украшают почетные места на трофейных стенах. Он готов бросить этим особям вызов при малейшей возможности. Но только не с горсткой неопытных и необстрелянных будущих воинов. Это не только глупо, но и противоречит правилам Охоты. Дачанд почти чуял желанную добычу и с наслаждением опробовал бы на ней свой «меттл», но на этот раз он этого не сделает. На нем лежит груз ответственности и обязанностей, и отбросить их ради собственного удовлетворения означает обесчестить свое имя. Поэтому корабль останется «невидимым» и любой из отрядов Предводителя, рискующий повстречать уманов, будет облачен в «костюмы смещения», и особи Мягкого Мяса даже не узнают, насколько им повезло. Дачанд неохотно и без пояснений приказал выдать эти электронные аппараты ученикам. Пусть гадают, почему он это сделал, — спросить они все равно не осмелятся. Он поведает об опасности только Окропленным, но контактов с уманами на этой вылазке не будет. Заметив умана, Окропленный прикажет ученикам «переместиться» в камуфляж и избежать контакта. Жаль, конечно, но иначе нельзя. Окончив эту учебную Охоту, он получит причитающееся и его просьба о переводе на корабль «Окропленный Воин» будет удовлетворена. Там он наконец получит свой шанс поохотиться на уманов. Но не здесь и не сейчас.

Дачанд наблюдал, как молодые самцы торопливо облачались в костюмы. Он стоял в дверном проеме, упиваясь царившей в помещении атмосферой возбуждения, рожденной их лихорадочными движениями. Он всегда наслаждался видом молодежи, которой не терпелось пролить первый «твей».

На площадке снаружи корабля будет проведено короткое исследование планетной гравитации, а Варкха тем временем осмотрит площадку — не более чем шанс убить время и дать возможность рвущимся в бой ученикам выпустить «излишки пара». К тому же Жесткое Мясо действуют активнее после захода солнц. Мало проку стрелять по безмятежно спящей добыче.

Дачанд повернулся и прошел коридором к выходному люку корабля. В качестве Предводителя он первым сойдет на землю охотничьего заповедника, и в предвкушении этого удовольствия у него забурчало в желудке.

Это будет добрая Охота, несмотря на проклятых уманов.

 

* * *

 

К вечеру, когда на Колодцы Процветания опустились сумерки, Ногучи приняла свой второй душ. День был тяжелым, но удачным: все стада рчутились в крытых загонах, кроме стада Чо, но оно уже в дороге.

Она стояла перед голозеркалом в зеленом льняном костюме, который был на ней в день прибытия на Руши, и улыбалась своему отражению. После нескольких дней на открытом воздухе ее лицо приобрело черты заурядного ранчера, и ей это понравилось. Это была внешность человека, не чуравшегося тяжелой работы, хотя ей и пришлось сделать прививку против рака кожи и провести остаток дня с повышенной температурой.

Когда Мачико отправилась принять душ и переодеться, персонал Чигусы накрывал столы и устанавливал переносные жаровни возле защитной стены, и теперь девушка удивилась внушительной толпе, собравшейся за ее недолгое отсутствие.

У выхода из жилой постройки ее едва не сбила с ног проносящаяся мимо стайка хохочущих детей. Запах жареных на гриле ринтштексов донесся до нее вместе с гулом людских голосов и взрывами смеха. Мимо рука об руку прошествовали ранчеры с супругами, все направлялись к посадочной площадке. Ногучи присоединилась к толпе.

Среди ранчеров выделялся Хироки в темном смокинге, он стоял у погрузочного пандуса с бокалом в руке. Махнув Ногучи, он прошел через толпу, чтобы встретить девушку.

— Ты выглядишь прекрасно, Мачико‑ сан.

— Спасибо. Ты тоже выглядишь отлично. — Она изумленно оглядела окружающую их плотную толпу. — Неужели здесь все жители планеты?

— Почти все. Часть персонала наблюдает за экранами на командном пункте, но кроме них...

— Сотня людей в одном месте уже кажется мне толпой, — улыбнулась Ногучи. — Забавно, как меняются взгляды.

— Верно, — кивнул Хироки. — И я рад видеть, что им хорошо вместе. Ведь это их первая вечеринка, ради которой они работали целых три года.

Ногучи посмотрела на беззаботно болтающих друг с другом на открытой площадке скотоводов. Невозможно было не уловить настроение волнения и удовлетворенности. Кто‑ то даже запустил музыку через служебные громкоговорители, и люди начали танцевать в сгущающихся сумерках, а их детишки тем временем бегали и играли на улицах городка.

— Пора идти встречать корабль, — сказал Хироки. — Он будет здесь с минуты на минуту.

Она прошла вслед за ним через танцующую толпу к антенной вышке.

— Я переговорила с филиалом компаний, — мягко заметила девушка. — Они одобрили повышение расценок для ранчеров.

Хироки поднял брови и улыбнулся ей:

— Отличная работа, начальник.

— А куда мы, кстати, направляемся? Не лучше ли пойти...

— Вышка — единственное место для наблюдения за посадкой.

Хироки остановился перед металлической лестницей снаружи радиопередающей станции и положил руку на нижнюю перекладину.

— Думаешь, эта штука выдержит нас обоих? — не доверчиво посмотрела на лестницу Ногучи.

— Давай проверим!

Они поднялись на один этаж и очутились на первой площадке, затем поднялись на самый верх, на высоту пяти этажей. Наверху дул легкий, теплый ветерок; Ногучи посмотрела вниз, на крошечных, беспорядочно движущихся в ночном воздухе людей.

В таком торжественном случае легко забываются служебные неприятности, и в мозгу девушки чередой пронеслись приятные воспоминания давних лет, связанные с праздниками «Накама», проводимыми с родителями, и прогулками по карликовым лесам, где она чувствовала себя великаншей.

Где‑ то в небе послышались тихие раскаты грома, и люди пристально всмотрелись в облака, ожидая событий.

Ногучи подняла глаза, чтобы увидеть корабль, и даже на огромном расстоянии он показался ей гигантским. Ее разум с трудом постигал объект такой немыслимой величины в воздухе. Конечно, ей были знакомы такие корабли — но этот превосходил размерами общие габариты центра отдыха и командного пункта городка. Цилиндрические двигатели корабля достигали двадцатиметровой длины при диаметре около десяти метров, в носовой части располагались три погрузочных дока, каждый из которых способен принять четыре особи ринта бок о бок. Корабль медленно приближался к посадочной площадке, овевая толпу воздушными потоками из гигантских эжекторов.

Оглушительно взревев двигателями, «Лектор» мягко сел на площадку. Довольно сложно было посадить такую махину в атмосфере: аэродинамика сопротивляется подобным трюкам. Защитная стена избавила комплекс от основной массы выброса двигателей, но налетевший на встречающих неожиданный ураган взметнул платья, растрепал волосы и поднял внушительное облако пыли. Гром двигателей постепенно затих, и до Ногучи донесся дружный смех и плеск аплодисментов.

Это было величественное зрелище — «Лектор» на Руши. Ну, фактически часть корабля. Другая осталась на орбите.

На плечо девушки опустилась рука. Хироки. Он улыбался.

— Итак, пройден последний клик? Пойдем представимся экипажу.

Они направились к ступеням, Хироки шел впереди. Ногучи еще раз взглянула на корабль и подумала о словах Хироки насчет «последнего километра». Несмотря на настроение этого вечера, ее вдруг охватил легкий озноб. Странно.

Она отбросила зловещие мысли и двинулась к толпе встречающих.

Скотт и Том разом шагнули с пандуса в Колодцы Процветания. Почему‑ то Скотт испытал облегчение при виде большой массы людей, собравшихся приветствовать гостей. Прочие члены экипажа прошли цепочкой мимо пилотов, чтобы пожать руки и поболтать с ранчерами и их семьями.

— Эй, не забудь, что мы — знаменитости, парень, — пробормотал Том.

Скотт усмехнулся. В самом деле, поселенцы обступили каждого члена экипажа «Лектора», улыбались и дружески похлопывали прибывших по спинам.

— Кажется, они не часто покидают поселок, — прошептал Скотт.

К ним, ухмыляясь, шагнул мужчина богатырского сложения с рыжей бородой. Он протянул пилотам две кружки с пивом.

— Акленд, — коротко представился он, подавая друзьям руку. Том и Скотт пожали ее поочередно, и здоровяк продолжал: — Я глава местной ассоциации ранчеров. Как прошел полет, капитаны?..

— Стрэндберг, — представился Том. — Но зовите меня просто Том. А это мой напарник, пилот Скотт Коновер. Полет удался на славу.

— Рад познакомиться, господа. Надеюсь, вы и ваш экипаж готовы отметить прибытие. У нас жарится для вас на гриле прекрасное мясо. — Акленд чуть подался вперед и доверительно добавил: — К тому же нескольким замечательным дамам не терпится найти себе партнеров для танцев. Так что, если желаете поразвлечься...

— Ну еще бы, — усмехнулся Скотт. — Том уже показался мне весьма смазливым малым перед последним перелетом — если вы меня понимаете.

Акленд нарочито громко хохотнул и хлопнул Скотта по спине.

— Прекрасно понимаю. Я, знаете ли, как‑ то раз...

— Будьте добры, минутку внимания! — Невысокая японка в зеленом костюме стояла на стуле в нескольких метрах от них с подносом в руке. — Прошу у всех немного внимания!

Девушка была хорошенькая, и Скотт оглядел ее с головы до ног. Чудесные ноги и корма тоже. Немного слабо по части бюста, но Скотт видывал и похуже.

— Кто эта малышка? — спокойно осведомился он у Акленда, и Том ткнул его локтем в живот. Чертов феминист.

— Вы об этой стерве? — отвечал здоровяк. — Королева азота, заправляет тут всем на свете.

— Я знаю, что вам не терпится приступить к торжественному ужину, но у меня есть важное сообщение, — продолжала Ногучи.

Толпа успокоилась, и все уставились на девушку.

— Погрузка будет происходить в следующем порядке: первым на борт идет Акленд, за ним идут Гаррисон, Луччини и Марианетти. Остальные будут определены завтра к вечеру. — Она помолчала и улыбнулась. — И еще: компания ответила на просьбу о корректировке расценок — вы получите требуемое повышение. А теперь желаю всем приятно повеселиться!

Она сошла со стула под шелест аплодисментов и вопли восторга.

— Однако, — пробормотал Акленд. — Может, она кое на что и годится.

Скотт от души приложился к пиву и рассмеялся:

— Могу представить себе прочие вещи, где она кажется незаменимой.

Том округлил глаза, и Акленд покачал головой:

— Я бы на вашем месте не пытался к ней подкатиться. По‑ моему, эта бабенка любого ухажера отошьет в два счета.

— Очень жаль, — пробормотал Том и исчез в толпе.

Скотт опять угостился пивом и тихонько рыгнул.

«Посмотрим, кто кого отошьет», — подумал он и заглянул в свою кружку. Неплохое пойло для местной пивоварни. Он снова высмотрел японку в толпе, изучая ее улыбку и манеру разговора с женами ранчеров. Акленд что‑ то бормотал о погоде, но Скотт смотрел только на Ногучи.

Планета и впрямь «пыльный шар», но в итоге время может оказаться потраченным не зря. Он приложился к пиву, потом перенес внимание на Акленда. Ближайшие трое суток — немалый срок, что бы там ни говорил этот ранчер. Вдобавок он, Скотт, и сам специалист по азоту...

Ногучи направилась к командному пункту, оставляя веселящуюся толпу за спиной. Затея явно удалась, и во многих аспектах. Кое‑ кто из ранчеров потеплел к ней после сообщения, и она не менее двух часов болтала с ними о том о сем. Славные люди. И она прекрасно справилась с «кивками» и «улыбками».

Но одним днем не исправишь шесть месяцев глупости, Мачико.

Верно. Но начало положено. Теперь она по‑ настоящему уяснила себе" что Хироки покинет планету с «Лектором». Девушку охватила задумчивая печаль, а заодно желание побыть немного одной. Возможно, Хироки был ее единственным другом...

Она вошла в помещение командного пункта и увидела лишь одного человека, следящего за экранами.

— Кажется, Коллинз? — с надеждой осведомилась она.

Юноша кивнул и встал.

— Идите‑ ка на вечеринку, ладно? Я сама понаблюдаю здесь немного.

— Не шутите? — широко открыл глаза Коллинз. — Спасибо, мисс Ногучи.

— Называй меня просто Мачико. — Она улыбнулась и подвинулась, уступая ему дорогу.

— Хорошо, Мачико. — Ему казалось неудобным называть ее по имени, но он ответил ей улыбкой. Коллинз пошел было к двери, но вдруг обернулся. — Послушай... когда док Ревна вернется, скажи ему, что управление компании получило его отчет. Он в корзине вместе с его записками.

Ногучи нахмурилась. Она видела жену доктора на приеме, но, кажется, самого Ревны там не было.

— А откуда он должен вернуться? — спросила она.

— Он собирался в ущелье Айва, хотел что‑ то поискать. Взял под расписку мотопрыгун пару часов назад.

— Сегодня? Неудачная затея, — посетовала Ногучи.

— Ага. Я сказал ему то же самое, — пожал плечами Коллинз. — Но он возразил, будто это очень важно...

Спасибо тебе еще раз.

Парень ушел, а Ногучи уселась за пульт и уставилась на радар, погрузившись в раздумья. Вначале она не ожидала от Хироки какой‑ то помощи, но он всегда был с ней терпелив. Его профессионализм был безупречен; как жаль, что он покидает планету...

Она качнула головой и оглядела помещение, чтобы отвлечься от мыслей о Хироки. Отчет доктора Ревны лежал в корзине для бумаг рядом, но девушка помедлила, прежде чем взять его. Что если это персональная информация?

Тогда он не доверил бы ее отправление Коллинзу, а сделал бы это сам.

Замечательно. Она поднесла стопку бумаг и откинулась на стуле. Что за чертовщина случилась в ущелье Айва? Она любила дока, он был отличный парень. Девушка полистала страницы отчета, затем уселась поудобнее и углубилась в чтение, мысленно желая, чтобы поиски доктора Ревны увенчались успехом.

 

* * *

 

Кесар навел свой бинокль на развернувшуюся на дне ущелья картину, и у него захватило дух. Сердце заколотилось в груди, а руки задрожали. Это было невероятно, просто немыслимо.

Дюжина гуманоидов окружила большой летательный аппарат неизвестного Ревне типа. Корабль казался чем‑ то средним между огромной рыбиной и турбодвигателем, он был странного зеленоватого оттенка, с широким, упирающимся в землю пандусом.

Гуманоиды были высокими, и Кесар не мог уточнить их рост из‑ за отсутствия на площадке знакомых предметов и неисправной измеряющей шкалы в бинокле, но предположил, что существа достигают двух с половиной или чуть более метров. Но самое удивительное заключалось в том, что в руках у гуманоидов были... копья.

Ревна оставил мотопрыгуна возле груды валунов и опустился в ущелье до середины склона. Адреналин бешено подстегивал его организм, требуя вернуться к своему прыгуну, и немедленно. Огромные пришельцы с копьями не выглядели людьми, которых хочется повстречать посреди пустыни. Но док не мог отвести глаз от завораживающего зрелища.

Он нажал кнопку «полное увеличение», и существа мгновенно приблизились к наблюдающему. Высокие, мускулистые, к тому же вооруженные. Они все еще были далеки, и он не мог рассмотреть их подробнее (да и шкала измерителя не в порядке), поэтому доктору хотелось уточнить их величину.

Кем бы они ни были — они явно не люди. Вот оно, открытие, которое увековечит его имя! Это вам не новый вид паука или краба — это разумные инопланетяне!

Он понаблюдал еще с полминуты. Что они здесь делают? Кто они такие? Сотни вопросов теснились у него в мозгу, требуя ответа. Невероятно.

Он облизнул губы и сфокусировал бинокль на физиономии одного из пришельцев. На нем виднелась маска — такие же были и на других. Дыхательный аппарат?

Он вернется назад, в город, затем возьмет с собой нескольких ранчеров с фотооборудованием...

Кесар вздрогнул. Один из пришельцев повернулся и посмотрел на него. Вдруг существо откинуло голову, и длинные, заплетенные в косы волосы упали ему на спину. Долгий безумный вопль заполнил каньон, эхом отразился в скалах и ударил в, уши Ревны, слившись с воплями других существ.

Это невозможно, ведь он почти не заметен на фоне склона и едва различает пришельцев в свой бинокль. Они просто не могут увидеть его.

Но они увидели, и он понял это через секунду. Понял, когда они бросились к нему, вопя и потрясая копьями.

 

* * *

 

Дачанд услыхал разнесшиеся эхом по ущелью крики сородичей и, оскалясь, обернулся. Его взор устремился вслед бегущим, к тому месту в скалах, где...

Уман!

За спиной Предводителя что‑ то лихорадочно бормотал Варкха. Дачанд, не оглядываясь, приказал:

— Скажи Скемту, пусть готовится к отлету и собери всех, кого сможешь. «Ки'кт! »

Он побежал с лезвием в руке. Охоту придется отложить, но вначале умрет этот уман. Другого пути нет. Дачанд мысленно выругался и побежал быстрее. Он почти достиг скал, когда послышался шум заводимого двигателя летательного аппарата умана.

Проклятье! Если уман ускользнет, он приведет других. Предводитель заметил, что двое учеников уже очутились у цели — Чулонт и еще один, рассмотреть которого он не смог.

Маленький летательный аппарат поднялся над грядой валунов и ударил Чулонта прямо в грудь. За панелью управления аппарата неловко примостился бледный уман с уродливым лицом и развевающейся по ветру гривой волос.

Чулонт попытался удержать аппарат, но уман направил его вдоль отвесной скалы. Череп Чулонта треснул о скалу, и яута рухнул наземь грудой костей; серо‑ зеленая мозговая жидкость смешалась с выплеснувшейся на камень фосфорно‑ зеленой кровью.

«Ки'кт! » Охота еще не началась, а он уже потерял ученика. Проклятье!

Аппарат умана повернуло при столкновении, он взревел и, пронесясь мимо Дачанда, направился прямо к кораблю яута. Намерения умана оставались загадкой.

Предводитель бросился назад, к кораблю. На бегу он возопил всеобщий «смертельный клич»: убейте умана! Негодяй заплатит своей жизнью за смерть Чулонта.

 

* * *

 

Ревна бросился к мотопрыгуну, ощущая пустоту в желудке. Слепой страх сковал его пальцы, нашаривающие кнопку стартера. Руки дока непроизвольно дрожали.

— Заведись, ну пожалуйста, заведись... — бормотал он вслух, и собственный голос казался ему чужим.

Мотопрыгун взревел и ожил. Наконец‑ то! Испытывая блаженное чувство облегчения; Кесар сильно ударил по акселератору. Стремясь быстрее избежать опасности, он вдруг ринулся прямо на пришельцев. Мысли закружились в мозгу бешеным хороводом: «Стой, куда ты прешь, олух? »

Один из пришельцев вдруг очутился перед ним. Кесар попытался свернуть, но было поздно. Удар вышиб его из седла, и он успел удержаться на прыгуне, лишь машинально ухватившись за рукоять руля. Пришелец был огромен; Ревна уловил присущий существу запах горького мускусного масла, его вопль говорил о боли и ярости.

Чудовище попыталось схватить его, и Ревна, не думая, свернул к отвесной скале. Вопящая тварь сильно шмякнулась о камень и исчезла. Ревна не смог удержать скутер, и аппарат понесло по кривой. Управление вышло из строя, док не мог повернуть, прыгун почти не повиновался ездоку.

Только не паникуй, и все будет в порядке. Он проскочит мимо пришельцев на скорости, чтобы они не смогли поймать его, не смогли пронзить своими копьями...

К доку потянулся другой монстр, но он успел проскочить, давя на акселератор так, что в лицо ударила чудовищно жаркая волна. Он нырнул и ощутил, как потрескивают волоски на лице.

Прыгун не захотел менять курс, Ревна должен был пролететь почти вплотную к кораблю. Высота, ему нужна высота, чтобы они не схватили его!

Отражатели еще действовали, док ухитрился обуздать подъемники и начал понемногу набирать высоту. Пять метров, семь — прыгун все еще летит курсом на корабль, но он минует его... Снова жаркая волна, на этот раз она плеснула в днище прыгуна, корежа пластик и металл. Отражатель фыркнул, скутер клюнул носом и закашлялся.

То было не копье! У них настоящее оружие! Лазеры, плазменные ружья, Боже!

Док еле успел поднять слезящиеся глаза, прежде чем понял, что несется прямо на корабль инопланетян и избежать столкновения невозможно.

Он ударит прямо в центр корабля... Мириэм...

Это была последняя мысль дока, перед тем как весь окружающий мир поглотило пламя...

 

* * *

 

Дачанд увидел летящего в сторону корабля умана и прибавил ходу. Большинство учеников были снаружи, но столкновение на такой скорости вызовет беду, огромную беду!

Крошечный прыгун вонзился в корабль и вспыхнул шаровой молнией, охватившей оба аппарата. Через секунду взрыв повторился, но с большей силой. Во все стороны метнулось пламя и обломки, обугленные камни и валуны, пролежавшие нетронутыми миллион лет. Огромные секции горящего корабля улетели далеко в ущелье, а охотников швырнуло наземь силой взрыва.

Через мгновение Тичинд поднялся и оглядел павших яута. Ему хотелось услышать приказы Предводителя, но их не было. Оглушенные охотники поднялись на ноги. Повсюду горели лужицы «ми», и мерцающие огоньки вздымали в сумрак клубы дыма, запах пепла, земли и маслянистой смерти.

Предводитель пал неподалеку от Тичинда. Несколько самцов, пошатываясь, побрели к тому месту, где лежал Дачанд. В Предводителе еле теплилась жизнь, на его жвалах запекся «твей». Взрыв осыпал воина обломками, отправив в «дхи'ки‑ де» (сон возле смерти).

Быстрый осмотр показал ученикам, что Варкха также мертв, а другой Окропленный остался на корабле, который в эти минуты горел, дымился и напоминал выпотрошенного краба. Отныне недели, месяцы, а может, и долгие годы никто не придет сюда, чтобы найти охотников. Плохо.

Когда оставшиеся в живых охотники столпились вокруг Дачанда, Тичинд пересчитал их. Десять учеников без транспорта и старейшины, способного командовать ими в этой ситуации.

— Что мы будем делать? — осведомился Асейган.

— Дачанд еще дышит, — произнес Гкаун. — Мы могли бы...

— Ты что, медик? — фыркнул Тичинд. — Ему уже не помогут никакие медкомплекты, ты только глянь на него.

Пусть умрет с честью от ран, полученных в битве. — Он махнул рукой в сторону дымящегося корабля. — Уман напал на нас и уничтожил наш корабль. Следовательно, мы убьем уманов, только и всего. Дачанд еще жив, но его время на исходе.

— А кто провозгласил тебя Предводителем? — проворчал Асейган хриплым от волнения голосом. — Меня ты не поведешь. К тому же Охота на Мягкое Мясо не‑ Окропленным запрещена, это известно даже глупцу вроде тебя.

Тичинд ухмыльнулся и направил свой сжигатель на самца. Асейган шагнул ему навстречу, высоко поднимая руки.

Тичинд выстрелил.

Пламя швырнуло Асейгана на груду дымящихся камней. Остальные в испуге отпрянули.

— Кто еще желает поспорить? — Тичинд пригрозил толпе сжигателем. — Я пролью ваш «твей» не колеблясь, как сделаю позже и с собаками‑ уманами! Это не Охота, как полагал жалкий раб правил, павший от моей руки, — это самозащита! Нам позволено защищаться от нападения, верно? — Он снова махнул в сторону останков корабля.

Никто из девятерых не возразил. Они опасливо следили за ним, держа руки поближе к своим сжигателям. Наступила томительная пауза, когда один из девятерых мог счесть своим долгом бросить ему вызов и пустить в ход сжигатель, но этот миг миновал. Никто из них уже не претендовал на роль Предводителя.

Тичинд улыбнулся. Теперь ученики последуют за ним независимо от своего желания. Он высоко поднял свое оружие к небесам и издал вопль мести. Когда Гкаун вернулся от останков корабля и протянул ему тлеющий череп умана, Тичинд смял его ударом голой руки под одобрительное шипение учеников. Уман убил себя и проявил при этом храбрость, поэтому череп не мог быть достойным трофеем. Но Тичинд добудет себе другие черепа.

Яута долго воспевали протяжными воплями события этой ночи, затем Тичинд отправил их на поиски уцелевших комплектов оружия и доспехов.

Итак, они застряли на этой планете. Уманы пожалеют о том, что посмели напасть на яута. Пожалеют, что посмели скрестить лезвия с Тичиндом.

Они горько пожалеют.

 

Глава 10

 

Несмотря на несоразмерность пропорций между гладко‑ спинными и обладающими позвоночным скелетом особями, я полагаю, что разница этих двух типов указывает на половые признаки — не собственно особей, а зиготы или яйца, которое несет каждая особь. Из вышеуказанного следует, что ни одна из этих особей не приспособлена для автономного существования и их единственная цель, видимо, заключается в роли «живого транспортного средства» — если угодно, «ходячего пениса».

Ногучи стряхнула пепел с сигареты, не глядя в пепельницу, и принялась внимательно перечитывать текст с начала страницы. Так вот зачем отправился Ревна! Но почему он никому не сказал об этом? Почему не поделился даже с ней?

Поскольку сложно судить на основании столь крошечного опытного материала, нам необходимо как можно быстрее и полнее изучить данные особи. Если мои предположения верны либо близки к истине, то мы имеем дело лишь с одной ступенью развития этого организма. Смешанное кремнеуглеродистое строение клетки предполагает...

— " Ходячий пенис". Пожалуй, неплохое зрелище, а?

Ногучи подпрыгнула на стуле и быстро повернулась, чувствуя, как заколотилось в груди сердце. Перед ней стоял высокий светловолосый и бородатый мужчина. Он слегка покачивался на каблуках и, судя по запаху, успел выпить. Причем крепко.

Она поднялась и шагнула назад.

— Эй, я пилот этого корыта! — Он тихонько рыгнул. — Извините меня. Скотт Коновер, к вашим услугам.

Незнакомец чуть приблизился, его намерения были неясны, но некие обстоятельства указывали на...

— Вы пьяны, мистер Коновер.

— Ага, но не слишком, если вы меня понимаете. Вы — мисс Нугуши, я наблюдал за вами...

— Но‑ гучи, — холодно поправила девушка. — Кстати, можете называть меня «мэм».

Коновер рассмеялся и попытался взять ее за руку. Ногучи хотела ускользнуть, но пилот цепко ухватил ее за кисть. Он наклонялся поближе, дыша на Мачико влажными, едкими парами алкоголя.

— Я слыхал, леди, что вы крутая начальница над всеми стадами компании? — с трудом выговаривая слова, продолжал пьяный пилот и сделал попытку прижать ее руку к своему паху. — Тут у меня пастуший посох как раз для вас, мэм, — отчетливо прошептал он.

Ногучи чуть сощурила глаза и глубоко вдохнула.

 

* * *

 

Скотт никак не мог отыскать девушку‑ японку; он немного побродил по городку и наконец услышал от какого‑ то парня, что она следит за экранами.

— Командный пункт... — повторил он себе под нос и, пошатываясь, побрел в указанном направлении.

Дверь пункта была открыта, но его мучил выбор между желанием гордо войти внутрь и поухаживать за девушкой и страстным желанием помочиться. Решив пойти на компромисс, он помочился прямо на стенку вестибюля, отложив на минуту покорение женского сердца.

Ему показалось, что она читает какой‑ то порно‑ роман. Черт побери, какая красотка! Он представил на себе ее бесстыдные губы, не сомневаясь, что это совпадает с ее желаниями.

Они поболтали минуту‑ другую, после чего она выделила себе доминирующую роль. «Называйте меня „мэм“», — сказала плутовка и, намекнув, что не прочь поиграть в прятки, отпрянула от него с горящими от вожделения гляделками.

Тогда он приблизился, чтобы прикоснуться к ней, чтобы положить ее руку на свой готовый к бою штык... И тут случилось нечто странное.

Наверное, он просто споткнулся...

Ногучи свободной рукой перехватила руку пилота над локтем и зацепила стопой его ногу. Она резко повернулась с одновременным рывком вверх, и пилот рухнул на пол. Девушка отпрыгнула назад и встала в боевую стойку: левая нога впереди, кулаки наготове. Все произошло так быстро, что она не успела осознать случившегося.

Пьяный громко простонал, он не поднимался, и Ногучи чуть успокоилась, но держалась на расстоянии. В комнату вошел темноволосый парень в очках.

— Скотт? — Он опустил глаза и бросился к упавшему. — Господи, что случилось? — Он уставился на сохраняющую боевую стойку Ногучи и, казалось, все понял.

— Вы следующий? — Адреналин все еще бурлил у нее в крови.

Приятель пьяного стоял перед ней, подняв руки.

— Нет‑ нет, я просто пришел сообщить вам, что корабль загружен и мы готовы к первому челночному рейсу сразу по получении от инспекторов «сертификата здоровья» на ринт. — Он высказал все это скороговоркой и, спохватившись, смолк.

Ногучи кивнула.

— Инспекторам не помешает заняться этим пилотом тоже! — Она опустила глаза на Коновера и нахмурилась. — Особенно его мыслительными способностями.

— Я Том Стрэндберг, мэм. Мне жаль, что мой друг повел себя недостойно: вообще‑ то он любитель выпить. — С этими словами парень наклонился и попытался помочь Коноверу подняться на ноги. — Том глуповато ухмыльнулся. — Завтра наступит моя очередь.

Стрэндберг с заметным усилием поднялся вместе с навалившимся на его плечо Коновером.

— Ваша очередь напиться или получить то, что получил от меня ваш приятель? — Ногучи говорила сурово (зная, что Стрэндберг тут ни при чем), но черт побери, если она простит Скотта: попытка изнасилования — не фунт изюма.

Стрэндберг бочком двинулся к двери вместе с тяжелой ношей.

— Знаете, я позабочусь о том, чтобы он больше не беспокоил вас, ладно?

Что ж, ее это вполне устраивает. Коновер слегка поднял голову, пробормотал «проклятая стерва» и снова отключился. Том без единого слова вынес коллегу‑ пилота за дверь.

Ногучи откинулась на стуле, и ее колотящееся сердце понемногу успокоилось. Если она не получит формального извинения завтра утром, она подаст в компанию жалобу.

Может, я сделаю это в любом случае. Коновер наверняка заслуживает этого своей шуткой о «пастушьем посохе». Неожиданно для себя самой она рассмеялась. Типичная для мужчины тупость. Неужели таким хохмам обучают в Неандертальской долине?

Ногучи подняла отложенные бумаги, но улыбка все еще играла на ее губах. Что ж, эпизод разрядил испытываемое ею напряжение. Перечитав один и тот же абзац три раза, она вздохнула и отложила отчет. Да, он очень важен, но она все еще не может сосредоточиться после выброса адреналина, вызванного поступком этого идиота. К тому же теперь уже поздно. Ревна, по‑ видимому, вернулся на вечеринку, либо отправился прямо домой.

Она поднялась, потянулась и зевнула. Кажется, она все же сохранила былую форму мастера единоборств — ведь она одолела противника почти машинально. Навыки вернулись к ней, едва они ей понадобились.

Мачико проверила, включены ли записывающие устройства и стянула свою куртку со спинки стула. Завтра она поговорит с Ревной насчет этих «особей», вероятно, в ущелье Айва происходят важные события и знать о них — ее работа.

Было темно и жарко. Запах горелой материи проник в окружающую темноту, и вместе с запахом пришла боль.

Дачанд открыл рот, чтобы выкрикнуть молодым самцам команду на построение, но ничего не произошло. Он не почувствовал ни движения, ни шороха шагов приближающихся учеников. Предводитель попытался было поднять руку, чтобы стряхнуть пелену с глаз, но опять безуспешно. Только жар, кромешная тьма и далекая боль.

А потом — только тьма.

Скотту было больно. Он покрутил головой и открыл глаза, но тут же опять зажмурился. Вся эта долбаная планета ходила ходуном. Похоже, здесь вовсю разгулялось землетрясение.

Но какая планета?

— Г‑ где я? — пробормотал он и снова открыл глаза. Из небытия выплыло лицо Тома. Они ехали на открытой автотележке, направляясь к кораблю, — землетрясение оказалось громыхающим мотором тележки. Они на Руши. «Лектор». Ковбои.

Японская малютка.

Скотт сфокусировал взор на лице Тома.

— Нугуши, — пробормотал он, припоминая случившееся, — Ты здорово перебрал, Скотт, — усмехнулся приятель. — И, очевидно, пытался склонить к сексу местную начальницу компании, но эта весьма энергичная женщина вырубила тебя прежде, чем ты смекнул, что этот орешек тебе не по зубам... А если тебя интересует мое мнение, скажу просто: тебе повезло, что она не скормила тебе твой собственный член.

— Ну и ну, — пробормотал Скотт, в изнеможении закрывая глаза. — Я рад, что ты на моей стороне, старина‑ приятель.

Скотт уже погружался в сон, когда тележка остановилась. Он что‑ то проворчал и выпрямился. Они находились у своего «Лектора».

— Тебе помочь?

— Нет. Долбаные угодники. — Он успешно выбрался из тележки, но обнаружил, что собственные ноги не проявляют особенного желания удерживать тело в вертикальном положении. Том схватил его за руку, положил ее себе на плечо, и Скотт тяжело навалился на приятеля.

— Ага, порядок. — Друзья поднялись на второй погрузочный пандус, и Скотт, по‑ старчески шаркая, пошел рядом с Томом. — Она не имела права так поступать со мной, — пожаловался он.

— Может, вернешься и скажешь ей об этом? — предложил Том. — Что там у нас с посадочными огнями?

Команда Приндла работает из рук вон плохо, обслуживание ни к черту...

— Хрен с ними, с огнями, — вздохнул Скотт. — Вижу, ты меня не понимаешь: ведь я как‑ никак пилот экстракласса... — Вдобавок к унижению ему досаждала ужасная головная боль.

Том прислонил его к стене.

— Погоди минутку, сейчас я достану фонарь.

— Что эта мымра из себя строит, а? — продолжал Скотт, блуждая взглядом по полу. Чертов ринт заполнил весь корабль, и, похоже, одна из скотин заблевала здесь пол. Он тронул носком ботинка лужицу едкой жидкости и быстро отвел глаза: этого с лихвой хватило, чтобы повергнуть его желудок в отчаяние.

— Она все же начальница и поступила с тобой согласно рангу, — произнес Том, появляясь перед приятелем с фонарем в руке. Он протягивал свободную руку Скотту в качестве опоры.

— Но она вроде бы превысила полномочия, — угрюмо настаивал Скотт. — По‑ моему, у меня что‑ то со спиной.

— Кто, черт побери, оставил люк открытым? — Том шагнул вперед и направил луч фонаря в темный загон для ринта.

— Ты меня не слушаешь. — Скотт грузно прислонился к стене. — Хрен с ним, с люком.

— Неужели тебя не предупреждал Акленд? — разнесся по грузовому отсеку голос Тома. Он вошел в загон.

Собравшись с силами, Скотт последовал за ним, едва не споткнувшись о предательский порог дверного проема. Повсюду виднелось дерьмо ринта.

— Но ты и не собирался его слушать. Тебе как раз приспичило переспать с этой королевой... — Том не договорил, луч света уперся в пол, и со всех сторон помещения послышалось негромкое шипение.

Скотт вздрогнул и проследил взгляд Тома. Их окружали пять, семь, а может, двадцать ужасных бестий. Мелькнули темные черепа и острые как бритва зубы. Гигантские черные тела, масса шевелящихся лап, шипастые хвосты и шипящие пасти — все это находилось в движении.

И тянулось к ним, людям.

 

Глава 11

 

Ее окружала тьма, но тьма эта не несла с собой холода предутренних часов и не была связана с ощущением ночи либо времени. Эта тьма была удушлива и звучала эхом влажного ритмичного движения — горячим пульсом толчков тела о тело, но отнюдь не относящихся к акту любви. Это была тьма огромной машины, неумолимо пожирающей свет и вибрирующей отлаженным механизмом. Пожирающей в предвкушении неминуемого вопля. Эта тьма — дракон, призывающий к себе ее, свою добычу, и убежать от него невозможно...

— Мачико?

Вспыхнул яркий непрошенный свет. Ногучи вздрогнула и села в постели. Она потерла глаза, потом открыла их: в дверном проеме ее комнаты стоял Хироки, все еще держа руку на панели управления.

Тьма, машина, ненасытный дракон...

Девушка покачала головой.

— Мне приснился сон... Хироки. Скажи, который час?

— Скоро полдень, — смущенно улыбнулся Хироки. — Я знаю, прошлой ночью ты легла поздно, и мне очень не хотелось будить тебя.

— А в чем дело? — Ногучи почувствовала, как остатки сна рассеялись по мере того, как глаза привыкали к яркому свету. Она вдруг поняла, что на ней только майка, причем довольно тесная.

— Док все еще не вернулся, и миссис Ревна начинает волноваться. Я послал на поиски экипаж вертушки, но мне кажется, персоналу не помешает узнать, что ты тоже занимаешься этим делом.

— Спасибо, Хироки, — кивнула Ногучи. — Ты прав. Дай мне пару минут на одевание.

Хироки вежливо отвел глаза, и девушка прошла к умывальнику, чтобы ополоснуть лицо холодной водой. Так значит, Ревна не вернулся. Его нет уже пятнадцать или шестнадцать часов, не менее. Слишком давно.

Она быстро оделась и прополоскала рот водой. Несмотря на холодную воду, глаза у девушки слипались, будто запорошенные песком. Не выспалась. Ногучи быстро провела пальцами по волосам и вышла из комнаты, чтобы присоединиться к ожидающему снаружи Хироки. Уходя, она бросила тоскующий взгляд на свою постель; может, удастся вздремнуть позже.

У дока, по‑ видимому, случились неполадки с двигателем, и он решил остаться, чтобы дождаться помощи. Проклятье, вертушка скорее всего уже возвращается с Ревной на борту, и беспокоиться уже не о чем.

Кроме темноты.

Они с Хироки подошли к выходу из здания, и девушка резко тряхнула головой: этот сон...

— Что с тобой?

Ногучи улыбнулась и решительно отбросила прочь воспоминания о своем кошмаре.

— Ничего. Мне просто приснилась... жара.

— Ну и фантазерка, — рассмеялся Хироки.

Ногучи снова улыбнулась, но что‑ то в ней содрогнулось. Она все‑ таки надеялась, что сон действительно был плодом ее фантазии. Девушка опустила на глаза солнечные очки и вышла следом за Хироки в слепящий день.

Дэвид Спаннер испытывал особо гнусный приступ головой боли. Двигатель проклятой вертушки ужасно шумел — более того, он шумел просто убийственно. Отсюда следовало, что Дэвида отправили в ущелье за его грехи, обрекая этим на медленную, мучительную смерть. Мучительную и громкую.

— Как насчет того, чтобы посидеть после всего этого в кафе, Спаннер? Закажем «суши» или «морское ухо», а может, свеженького сырого осьминога...

— Катись подальше, Икеда. — Подумать только: единственная вечеринка за весь год, все отоспятся всласть, а он, Дэвид, получает приказ лететь за доком. В компании с единственной не страдающей от похмелья персоной в городке.

Второй пилот улыбнулась безмятежной улыбкой.

— А можно ударить по холодненькому, Дэвид. Как насчет «змеиных бутылочек» и литра‑ другого пенистого пивка?

— Могу облевать тебя прямо сейчас в благодарность за твои шуточки.

— Уже некогда, — сказала она. — Мы почти на месте.

Икеда потянула на себя рычаг управления, машина обогнула невысокую скалу и вошла в ущелье. Желудок Спаннера возмутился неожиданному нырку, пилот схватился за грудь и глубоко задышал.

— Ты сделала это нарочно, Икеда.

— Может быть. Помогай мне наблюдать, пьянчужка.

Спаннер, не открывая глаз, помотал головой.

— Не‑ ет. Смотри сама. Я предпочитаю просто подышать свежим воздухом.

Несколько минут они летели молча, но в кабине отнюдь не царила тишина. Чертов двигатель. К чему весь прогресс научной эры, если никто не удосужился изобрести приличный глушитель? Чем заняты инженеры? Спаннеру хотелось выпрыгнуть из кабины, тогда по крайней мере наступит тишина...

— Что за хреновина?!

Спаннер резко выпрямился. Они только что перелетели через низкую гряду и увидели на дне ущелья...

Здесь случился взрыв, притом очень сильный. Огромные металлические дуги торчали из все еще тлеющих останков, напоминающих грудную клетку гиганта. Обугленная вокруг дуг земля была усыпана почерневшими обломками секций неизвестного Спаннеру летательного аппарата.

Мучительное похмелье было забыто.

Икеда опускала вертушку на край площадки, и Дэвид пожалел, что не захватил с собой оружия посильнее пастушьего посоха.

— Кажется, это корабль? — Спаннер просканировал ущелье от края до края. Как много кругом удобных для засады мест...

— Пожалуй, да, — округлила глаза Икеда. — Вернее, то был корабль. Но, по‑ моему, не нашей цивилизации.

Она выключила двигатель, и внезапная тишина не показалась Спаннеру благодатью. Он крепко стиснул в руке пастуший посох. Они осторожно вылезли из вертушки и вместе зашагали к выгоревшему каркасу. Кругом царил покой. По мере их приближения к высоченным дугам Спаннера охватила восторженная робость. Это было просто...

— Невероятно, — тихо пробормотала Икеда.

Спаннер кивнул. Судя по запаху, пламя бушевало здесь совсем недавно. Быть может, вчера.

— Ты когда‑ нибудь слыхала о подобной махине? — спросил Дэвид, глядя на девушку.

Икеда пнула кусок странной субстанции.

— Никогда. — Она повернулась и начала внимательно рассматривать обломки.

— Подумай о значении этого события, Икеда! Ведь здесь побывали разумные существа, а не какие‑ то амебы!

Это может быть первым настоящим доказательством внеземной цивилизации! — Второго пилота обуревали лихорадочные эмоции. — Подумай и о новой информации! Если мы выясним, кто создал этот корабль, и сможем найти способы испытания этого материала... — Он смолк, пораженный промелькнувшей в мозгу картиной открывающихся возможностей.

— А почему бы тебе не спросить у него?

Спаннер живо повернулся и увидел присевшую у неподвижного тела Икеду. Он подошел поближе. «Док? » И вдруг замер. Тело не принадлежало гуманоиду. Это было некое бронированное животное гуманоидной формы — но только большое. Спаннер, по‑ видимому, был самым высоким в Колодцах Процветания мужчиной — его рост достигал почти двух метров. Но этот тип запросто мог дать ему фору в полметра. Рехнуться можно.

— Осторожнее, Икеда.

— По‑ моему, он мертв, — заметила она, осматривая гиганта.

— Нет, он дышит, — пробормотал подошедший поближе Спаннер. — Но что это за мразь, Икеда?

Прикрывая глаза козырьком ладони; японка подняла взгляд на второго пилота.

— Тебе виднее, — проговорила она спокойно, и жаркий сухой воздух поглотил ее слова.

Его снова охватило прежнее волнение. А вдруг где‑ то неподалеку прячутся приятели этого типа, готовые принять их обоих за готовую мишень?

Он посмотрел на вздымающиеся по обе стороны от них каменистые склоны и внезапно ощутил приступ клаустрофобии.

— Уберемся отсюда поскорее, Икеда!

Девушка кивнула и снова перевела взгляд на существо.

— Ладно. Но вначале помоги мне втащить его в вертушку. Позже нам придется вернуться сюда за Ревной.

Они погрузили гиганта в вертушку быстро, как только позволял его с виду чудовищный вес. Вначале пришлось пристегнуть его к носилкам обычными ремнями, и это удалось лишь с большим трудом. Когда они наконец взмыли в воздух, Спаннер испытал облегчение. Теперь он ни за что не вернется сюда, если к нему не присоединятся все поселенцы городка.

По пути домой он не спускал глаз с «пассажира»; к нему вернулась головная боль, она резко пульсировала в висках Дэвида, а двойное солнце пронзало вертушку своими слепящими лучами.

Доктор Мириэм Ревна была привлекательной женщиной, даже когда волновалась. Ее беспокойство выдавали лишь морщинки на лбу и озабоченная улыбка. Ногучи почувствовала мгновенную симпатию к Мириэм — ей тоже знакомы были попытки сохранять внешнее спокойствие, невзирая на свои переживания.

— Вы не могли бы припомнить что‑ нибудь, указывающее на вероятное местонахождение вашего супруга? — спросила Ногучи.

Ревна подошла к смотровому столу и жестом пригласила девушку подойти поближе.

— Он отправился в ущелье Айва на поиски вот этих особей, — пояснила она, поднимая пластиковую простыню и показывая похожее на паука существо. Хироки нахмурился и тоже шагнул к столу.

— Их невозможно классифицировать, — продолжала Мириэм, — потому что их структура сочетает в себе углеродистую и кремниевую основы жизненной формы.

— Да, я прочла отчет, — кивнула Ногучи. — Но что заставило доктора искать эти особи в ущелье Айва?

Ревна слабо улыбнулась.

— Ведь она сказала ему, что они находятся именно там.

— " Она"? — воскликнули одновременно Мачико и Хироки.

— Джем Рот, молодая женщина, работающая на Акленда, — кивнула доктор.

— Спасибо за объяснения, — поблагодарила Ногучи. — Мы свяжемся с вами, как только что‑ нибудь узнаем, доктор Ревна. — Она тепло улыбнулась и коснулась руки женщины. — Я уверена, что все будет хорошо.

Они вышли вместе под жгучие лучи солнца и направились к гаражу.

— А чем занималась Рот в ущелье Айва? — спросил Хироки. — Ведь стада Акленда находятся далеко от ущелья.

— Эти особи не были найдены в ущелье Айва, Хироки. — Ну конечно! Все стало на свои места, едва Ногучи произнесла эти слова.

— Вот как? — изумленно застыл на месте Хироки.

— Скажи, как бы ты поступил на месте Акленда, обнаружив новую жизненную форму в ночь перед отправкой скота? Неужели ты рискнул бы потерять прибыль за три года работы, благодаря задержке с карантином? Нет. Ты бы сказал, что эти твари были найдены далеко от твоих пастбищ.

— Но к чему было вообще сообщать о них? Эти существа могли ничуть не угрожать ринту. То есть будь это, скажем, клещ или прочий паразит, его легко можно было заметить.

Ногучи почувствовала тлеющую в ней искру гнева.

— Да просто затем, чтобы прикрыть свою задницу! Положим, его ринт вдруг падет от какой‑ то эпидемии.

Может быть, эти крабы — носители, они кусают животное и заражают его. Скотовод выполнил свой долг, верно?

Он сообщил о них, хотя они найдены далеко от его животных.

Хироки задумчиво кивнул.

— Но кто тогда интересует нас в первую очередь, Акленд или Рот?

— Рот. Она подтвердит наши подозрения скорее, чем Акленд. К тому же, если мы вначале пойдем к Акленду, он может позже подкупить ее, и тогда она нам уже ничего не скажет.

— Логично мыслишь, Мачико, — одобрительно улыбнулся Хироки.

Ногучи вряд ли обратила на его похвалу внимание.

— Если что‑ то случилось с Кесаром Ревной, Акленд пожалеет об этом, — тихо пообещала девушка. — Он послал дока в ущелье за горсткой пыли, док мог ушибиться или пораниться, а там не дождешься помощи.

 

* * *

 

После того как летательный аппарат уманов покинул ущелье, Тичинд и другие вернулись к останкам корабля, чтобы посмотреть, чем они тут занимались.

М'икли‑ д хотел убить уманов, но Тичинд удержал охотников: ему в голову пришла мысль поумнее.

Дачанд исчез. Разумеется, он был уже мертв, но уманы были безумны. Все так или иначе совпадало.

Уманы забрали старого Предводителя, оставляя Тичинда в качестве нового. Теперь он — воин, и Асейган был его первой добычей. Итак, он поведет учеников на первую в их жизни Охоту. Позже он «окропит» себя, придумает особенный знак и пометит свой лоб «твеем» Жесткого Мяса. Затем он пометит знаком плоть остальных учеников.

Аппарат уманов наверняка унесся в направлении их жилищ, хотя это уже не имеет значения. Охотники найдут этих маленьких уродцев, где бы они ни прятались. Вопрос в том, как быстро это случится, но это не проблема.

Времени у яута сколько угодно.

 

Глава 12

 

Математика размягчает мозги, и от этого не уйти; если когда‑ нибудь у Бобби Шелдона появятся дети, он позаботится о том, чтобы им не пришлось заниматься дробями против желания. Потому что дроби размягчают мозги, по сути превращая их в дерьмо.

— Бобби?

Услышав голос матери, мальчуган рывком повернулся на своем стуле и слегка покраснел. Хорошо, что мама не могла читать его мысли, иначе ему бы не поздоровилось.

— Да?

— Сделай передышку, вымой руки и садись обедать. Докончишь свою работу позже, ладно?

— Ладно, — кивнул Бобби матери.

Он снова повернулся к экрану и вздохнул. Одна десятая от десяти целых — это единица. Значит, три седьмых от двадцати целых составят...

Глупо. На кой черт ему это знать? Он нажал клавишу «память» и пошел мыть руки. Бобби станет ранчером, а к чему ранчеру знать дроби? Отец говорил ему, что дроби сгодятся при подсчете голов скота, но хотя отец и был ранчером, Бобби был уверен, что сам он этим дерьмом не пользовался.

Мальчуган вошел в гостиную их маленького дома и выглянул из окна, ожидая увидеть отца. Завтра «школьный день», и Бобби, как обычно, предвкушал поездку в поселок: ведь он мог пообщаться с ребятами только раз в неделю. Они жили слишком далеко от городка, чтобы посещать его каждый день, в отличие от других ребят. Хотя паренек смог побывать прошлым вечером на вечеринке в честь прибывшего корабля. Это было потрясно: Бобби, Дэл, Алэн и Ханг поиграли в шпионов и сыщиков и уничтожили на всех около тонны банановых леденцов.

Бобби услышал отца, прежде чем увидел его. Вообще‑ то вначале залаял Дакс; лай этого пса напоминал кашель мотопрыгуна, в баке которого не осталось ни капли топлива. Итак, вначале показался Дакс (и направился прямо к миске с водой, помещавшейся снаружи дома), а следом за ним появился отец мальчика.

— Эй, как поживает лучший на свете пацан одиннадцати лет от роду? — Боб‑ старший распахнул дверь, впуская внутрь порыв горячего воздуха, и улыбнулся сыну. Шутка была старой, но Бобби ухмыльнулся: он действительно был единственным одиннадцатилетним подростком на всей планете, по крайней мере будет таковым ближайший месяц. А потом случится день рождения сестры Ханга, Рай. Глупая девчонка.

— Что у нас на обед, малыш? — Стоя в дверном проеме, отец хлопнул себя по бедру. — Ко мне, Дакстер! Нам нужно спешить. — Дакс ворвался в дом, и отец закрыл дверь, оставляя лучи жаркого солнца снаружи.

В комнату вошла мать, приглаживая рукой короткие светлые волосы. Бобби считал свою маму симпатичной, хотя и старой (ей было лет тридцать, не меньше). Она улыбнулась отцу и поцеловала его в щеку.

— Запеканка из тунца.

— Тунец! Где ты его раздобыла?

— Выменяла немного вяленого мяса на три банки тунца у одного парня из экипажа «Лектора». — Казалось, мама была довольна.

— Отличная сделка. Может, сможешь раздобыть еще что‑ нибудь завтра, когда отвезешь Бобби в школу.

Паренек последовал за родителями в столовую, слушая, как они обменивались впечатлениями последних дней. Начальник отца, мистер Чо, собирался повысить его по службе; мама все еще хотела пристроить к их маленькому жилищу дополнительную комнату‑ читальню. И еще ходили слухи о том, что ринт подцепил какой‑ то вирус, хотя стада Чо остались здоровыми.

— Наверное, просто болтовня, — заметил отец. — Как прошлогодние слухи о мухах. Будто все тут сходят с ума, пока док не объявил все это чепухой.

— Я слыхала, что док пропал! — говорила мать из кухни. — Один из людей Чигусы передал по радио сегодня утром, чтобы мы держались настороже. Док мог заблудиться в ущелье.

Она внесла в комнату дымящееся блюдо и поставила его на стол. Бобби почувствовал, как у него потекли слюнки, ведь обычно они лакомились только мясом и консервированными овощами.

— Выглядит замечательно. Да, я слышал то же самое, но они послали туда вертушку и, может быть, уже нашли дока. Я разузнаю позже, но сомневаюсь, что им нужна дополнительная помощь.

Мать выложила на тарелки порции запеканки. В комнату вбежал Дакс и тревожно заскулил.

— Даже не рассчитывай, Дакстер! Ты получишь свой обед позже. — Отец потянулся к графину с водой.

Дакс заскулил громче и подошел к главной двери. Боб‑ старший вздохнул и поднялся из‑ за стола.

— Как всегда, некстати, Дакс; почему бы тебе не... — Он смолк, потому что Дакс, оскалясь, зарычал на дверь.

Бобби тоже поднялся.

— В чем дело, приятель? Что случилось?

Пес продолжал рычать, затем несколько раз свирепо гавкнул.

— Боб? — Мама казалась озабоченной, и Бобби хотел обойти стол, но отец жестом приказал ему остаться на месте. Дакс снова залаял.

— Наверное, опять появился вересковый волк, — проговорил отец и направился к двери. — Я‑ то думал, мы перебили их всех. — Он поднял стоявший у стойки с одеждой карабин и проверил оружие. Потом открыл дверь.

— Взять его, Дакс!

Пес метеором рванулся за дверь, и его лай перешел в воинственный клич. Отец шагнул на крыльцо, мать и Бобби держались позади него.

Дакс остановился на середине двора, продолжая рычать, потом заходил по кругу. Он вел себя так, будто здесь кто‑ то был, — но двор был пуст. Пес то отскакивал, то снова кидался вперед, неистово рыча и лая.

Глаза Бобби округлились. Там что‑ то было! Какая‑ то игра — пыли и света. Вдруг мальчугану показалось, что круживший Дакс «мигнул», как бы пройдя через гигантское увеличительное стекло.

Мать крепко взяла Бобби за плечи.

— Пап? Что там?..

— Оба немедленно в дом!

Мать потянула сына назад, но он продолжал смотреть. И увидел, как собаку приподняла неведомая сила и ручьем хлынула кровь. Огромная бестия — чудовище! — появилась из ниоткуда, ее копье пронзило Дакстера! Послышался глухой стук, будто удар топора по мясной туше. Дакс коротко тявкнул и замер.

— Боже всемогущий! — шепнул отец мальчугана. Чудовище было верзилой в маске, кажется, инопланетянин.

Он встряхнул пса насаженного на копье, и на землю пролился красный дождь.

— Берегись, Боб! — пронзительно вскрикнула мать.

Бобби стоял как завороженный, не в силах отвести глаз. «Дакс? » Он увидел, как чудовище швырнуло собаку через плечо и повернулось к его отцу.

Отец поднял карабин и прицелился. На крыше что‑ то со скрипом переместилось, как будто кто‑ то па ней двигался; так было, когда отец ремонтировал черепичную кровлю... и вдруг стрела из света и пыли вонзилась в череп отца. Бобби вскрикнул. Отец поднял руки, пытаясь схватить металлические когтистые лапы, впившиеся ему в лицо...

Мать резко повернула подростка лицом к кухне. Она дышала короткими тяжелыми всхлипами.

— Бобби, беги!

— Мама? А как же...

— Беги! Нам нужно успеть к грузовику! Он на заднем дворе!

Мальчуган споткнулся и растянулся на полу. Мать подняла его на ноги и толкнула к выходу на задний дворик. На крыльце что‑ то оглушительно хрястнуло. Бобби и мать обернулись.

В дверном проеме стояло чудовище. С немыслимой быстротой оно потянулось к матери, схватило ее...

И разорвало ей горло.

Снова звук разрубаемого мяса. Теплая жидкость оросила лицо Бобби, застилая ему глаза красным.

— Мам! — выкрикнул он и бросился бежать.

Ему некогда было думать, только двигаться. За окном родительской спальни стоит мотопрыгун, папа учил его управлять аппаратом...

Бобби, пригнувшись, пронесся по коридору и очутился в спальне. Ни секунды не колеблясь, он выпрыгнул через тонкое пластиковое стекло. Снова пронзительный вопль — его собственный, — когда окно разлетелось вдребезги, и — вот он, прыгун, совсем рядом...

Мальчуган ткнул в кнопку зажигания, будто летал на аппарате тысячи раз. Машина взревела и чуть приподнялась над землей. Вдруг позади словно завопила и пронзительно заверещала злая птица, и что‑ то коснулось его ботинка (нога паренька еще не покинула подоконника).

Но прыгун дернулся и вытащил Бобби из окна. И снова появились чудовища, один, другой — сплошные когтистые лапы и слепая ненависть. Они возникли из ниоткуда, как по волшебству. И кинулись к нему.

Но он уже взмыл в воздух и направил прыгуна на восток, к поселку.

Нога мальчугана непрестанно давила на акселератор. Позади вопили и завывали твари. Мама, папа — какой ужас... Послышался глухой, напоминающий пушечный выстрел звук, и скала слева от Бобби взорвалась. Острые каменные осколки осыпали прыгун и вонзились ездоку под кожу, но это не важно, ему не больно. Он уже ничего не чувствовал.

 

* * *

 

Тичинд был доволен. Да, они потеряли одного охотника, но вступили в схватку с опасными уманами и вышли из нее с честью и с двойной добычей. Сбежавший вскоре умрет вместе с остальными. Он наверняка помчался предупредить других, и они вынуждены будут держаться наготове...

Тичинд наблюдал за сородичами: яута танцевали, выражая воплями восторг от своей победы. Он собственной рукой убил второго умана — правда, тот был безоружен, но опасен, как и все уманы, — а потому также подлежал смерти. Охоться, либо станешь добычей...

Дачанд осудил бы подобный подвиг. Тичинд оскалил бивни при столь забавной мысли. Дачанд был «тей‑ де», его мнение уже не имело значения. К тому же, поскольку судить об их действиях отныне некому, охотники возьмут что захотят. Пока что уманы не кажутся ему столь опасными, как обычно внушалось молодым яута.

 

Глава 13

 

Рот вычищала грязь из‑ под ногтей зубами. Нервная и нечистоплотная привычка, Кэти всегда выговаривала ей за это. Но, принимая во внимание обстоятельства данной минуты, женщине было абсолютно наплевать на то, что думают о её ногтях посторонние.

Два шефа компании Чигуса нависали над ее маленьким столом в центре отдыха, не сводя с Рот сердитых глаз. Тихоня блаженно посапывал у ее ног, вероятно, радуясь возможности избежать солнечного света; ей хотелось бы последовать его примеру.

— Вы представляете, какие вам могут быть предъявлены обвинения, если ринт Акленда заражен опасной бактерией или вирусом? — Хироки всегда был дружелюбным человеком, но сейчас глаза его гневно блестели. — Разве не вы отвечаете за отправку скота на Землю?

Рот хотела что‑ то сказать в свое оправдание, но ее перебила Ногучи:

— Мисс Рот, если что‑ то случилось с доктором Кесаром Ревной, то отвечать придется вам. — Японка склонилась к Рот, гипнотизируя ее холодным взглядом. — Что вы на это скажете? Его нет уже почти целый день. Он может быть ранен. Или мертв.

Рот медленно кивнула. Она солгала ради Акленда, поставила на карту свою репутацию — ведь он был ее хозяином. Но она не собирается брать на себя весь груз, он слишком тяжел.

— Акленд приказал мне сделать это, — спокойно сказала она. — Я понимаю, что это не оправдывает моих поступков, но ведь я работаю на этого человека, вам ясно?

Хироки и Ногучи обменялись взглядами.

— Значит, Акленд приказал вам сказать Ревне, что твари‑ пауки были найдены в ущелье Айва? — Ногучи снова подалась вперед, но глаза ее казались теперь менее злыми.

— Это так.

— Какого черта здесь происходит?!

Рот удивленно подняла глаза. В комнату вошел Акленд, лицо ранчера было красным и потным.

— Рот! Что ты наделала? — Акленд остановился у ее стола и уставился на женщину злыми, укоризненными глазами. — Что ты тут болтаешь о том, будто солгала доку Ревне?

Рот почувствовала приступ внезапного гнева. Акленд хочет подставить ее после того, как она ишачила на него не жалея сил целых три года!

Ну и сюрприз!

Она резко встала.

— Мистер Акленд, я уже объяснила ситуацию. Я ухожу от вас и ожидаю, что вы рассчитаетесь со мной в течение месяца. — Рот кивнула Ногучи и Хироки. — Пожалуйста, дайте мне знать, если я смогу чем‑ то помочь, и сообщите о возможных обвинениях, как только примете решение. — Она тихо свистнула, и Тихоня вскочил, чтобы последовать за хозяйкой на выход. Она услыхала за спиной хриплый, с придыханием голос Акленда.

— Я полагал, что человек имеет право присутствовать, когда против него дают показания!

Рот рада была очутиться снаружи. Акленд разбушевался не на шутку и сейчас закатит сцену — хотя у него достаточно здравого смысла, чтобы признать, что он пойман с поличным. Хироки справедливый парень... А Ногучи? В ней проглядывала стальная воля...

Рот менее всего хотелось бы хитрить с этой девчонкой — королева азота всегда права.

— Итак, вы планировали судить меня в мое отсутствие? А вам, случаем, не нужен судья? Или судить по закону вышло из моды?

— Заткнитесь, Акленд.

Пораженный скотовод внял совету.

— Вы нарушили стратегию компании и подвергли опасности этот комплекс и его персонал, Акленд. Считаю, этих фактов вполне достаточно. — Ногучи ужасно злилась, но старалась говорить негромко. Неужели этому грубияну‑ ранчеру сойдет с рук то, что он доставил не приятности стольким людям?

— Вы серьезно полагаете, что у вас достаточно доказательств для обвинений? Кстати, на тот случай, если вы не в курсе, — вы не самая популярная персона в нашем поселке. — Заметно встревоженный Акленд нашел в себе силы ухмыльнуться ей.

— Вы правы. Я всего лишь новый начальник. — Она прилагала все усилия, чтобы не кричать. — Но док Ревна был здесь с самого начала и лечил скот ранчеров и их семьи — даже принимал тут роды. Пока что он исчез.

Но если, окажется, что он мертв, — чью, по‑ вашему, сторону примут поселенцы — вашу? Или его убитой горем вдовы?

Казалось, Акленд съежился под ее напором. Он опустил глаза на нераскуренную сигару в руке и смущенно пробормотал:

— Слушайте, я не ожидал, что док отправится на поиски этих тварей...

— Но на всякий случай, — вмешался Хироки, — вам хотелось, чтобы он поискал их в другом месте.

Акленд снова вспыхнул, но гнев его уже казался слабым.

— Мы понятия не имели, был заражен этот ринт или не был! Я не хотел откладывать отправку.

Хироки сердито нахмурился и упер палец в грудь ранчера.

— А вам не показалось, что неприятности с вашим стадом могли быть причиной того, что «Лектор» до сих пор находится здесь?

— Что? — подняла брови Ногучи и, не слушая пояснения Хироки, направилась к одному из настенных экранов. Она набрала на панели код наружного обзора южной площадки и изумленно уставилась на экран.

— Ну как прикажете поступать с этим ринтом после того, как он простоял на солнце весь день! — Она укоризненно уставилась на Акленда, и тот отвернулся.

Ногучи набрала код командного пункта, и перед ней появился Коллинз.

— Коллинз, почему «Лектор» до сих пор не поднял на свой орбитальный модуль первый груз?

— Понятия не имею... Мачико. Мы весь день пытались связаться с ними, но они не отвечают.

— Пошли туда кого‑ нибудь.

— Я пойду сам, — заверил Коллинз.

— Хорошо. И не теряй времени на Коновера — поговори лучше со Стрэндбергом. Напомни ему, что у нас плотный график, и немедленно доложи мне, идет?

— Понял.

Экран потемнел. По крайней мере здесь заминки не будет. Она вернулась к столу, за которым теперь сидел с равнодушным видом Акленд.

— Если это как‑ то связано с вашей маленькой ложью, Акленд, — спокойно отчеканила она, — то я постараюсь упрятать вас за решетку. До тех пор, пока в аду дрова не кончатся.

Мачико все‑ таки добилась желаемого: она заметила обескураженный и виноватый взгляд ранчера.

У Скотта болело все на свете. Во всем виноваты похмелье и та японка... Но он, почему он не мог шевельнуть руками и почему стоит на ногах?

Он поднял тяжелые веки и несколько раз с усилием мигнул. Кругом было темно, но он находился в помещении, куда проникал свет неизвестного источника...

— Том? — услышал он собственный хриплый стон. «Боже, как хочется пить! » Он откашлялся и окликнул снова: — Том, ты меня слышишь?

Ответа нет. Может, приятель находится в медцентре? Наверное, случилось что‑ то серьезное... Скотт набрал в грудь побольше воздуха и громко, как мог, повторил призыв. Его горло взбунтовалось, и ему показалось, что он проглотил ведро песка.

Комнату заполнило тихое шипение. Окружающие тени задвигались, сошли со стен, выползли из темных углов. Ему удалось разглядеть...

Зубы.

Господи! Он попытался дернуться, но руки были связаны.

— Боже мой, нет, — еле слышно шептал он. Комнату окутала тьма, и все снова исчезло.

—... Компания вложила в этот проект миллиарды, — продолжала девушка. — Какого черты вы пытаетесь надуть нас? Не говоря уже о смертельной опасности для жизни миллионов, а то и миллиардов людей? По‑ вашему, правила карантина выдуманы ради смеха? — Ногучи все еще была на взводе, и ей не хотелось быстро остыть.

Акленд молчал уже несколько минут. Молчал и Хироки.

— Ну?!

Акленд взглянул на нее и опять " промолчал.

Напряжение разрядило сообщение, поступившее на переговорное устройство Ногучи:

— Мисс Ногучи, немедленно зайдите в медцентр. Мисс Ногучи приглашают в медцентр, — Это Мириэм Ревна, и, похоже, она взволнована.

Мачико нажала клавишу «отбой» и взглянула на ранчера.

— Молитесь, чтобы они нашли Ревну, Акленд.

— Я не заставлял его лететь туда! А если док поранился он сам виноват!

Она торопливо вышла из центра обучения прямо в адское пекло дневной жары, Акленд и Хироки шли следом; она шла впереди, чтобы избежать продолжения разговора, и теперь слышала за спиной гулкий и просительный голос Акленда, пытающийся что‑ то доказать Хироки.

Засранец.

Ногучи подождала спутников у входа в лабораторию; если Ревна мертв, она не хочет войти туда одна.

Все трое вошли в лабораторию одновременно. Ногучи увидела пристегнутое к смотровому столу существо и глубоко вдохнула, не зная, завопить ей или упасть в обморок.

Дракон!

 

Глава 14

 

— Теперь живо забудете о своем драгоценном карантине, — тихо пообещал Акленд.

Ногучи сомкнула губы. Мириэм Ревна и два местных пилота рассматривали информационный отчет на небольшом экране у противоположной стены лаборатории. Один из пилотов, Спаннер, повернулся и улыбнулся им.

— Эй, посмотрите, что мы нашли! — Он указал на чудовище, хотя мог этого и не делать.

Хироки шагнул вперед и помедлил. — А он... жив?

— Да, — подошла к столу Мириэм Ревна. — Да. Он ранен, но вне опасности. По крайней мере я так считаю.

Четыре треснутых ребра и обширные ушибы в области спины. Кстати, я уверена, что это мужская особь.

Ногучи согласилась с выводом Мириэм о принадлежности существа к мужскому полу — это трудно было не заметить.

Существо было гигантом около двух с половиной метров ростом. Гуманоид, но с головой, напоминающей краба‑ мутанта. На гиганте были доспехи, и он был пристегнут к смотровому столу несколькими толстыми ремнями из шкуры ринта, длинные когтистые «руки» существа были пятнисты, как тела рептилий, но не имели чешуи. Ногучи заметила слабое колыхание грудной клетки. «Лицо» монстра прикрывала маска. Интересно, дышит ли он? — гадала девушка.

Взяв себя в руки, она попыталась вспомнить инструкции компании из «Руководства по возможным внеземным контактам», где значилось что‑ то вроде: «Избегайте контактов до прибытия обученного персонала! »

Кажется, нам придется вписать в «Руководство» новую главу...

— Мы нашли и корабль, — продолжал Спаннер. — Он, правда, разбит вдребезги, но нам необходимо отправить туда команду спасателей!

— Что вы думаете обо всем этом, доктор? — заговорила наконец Ногучи.

Ревна равнодушно взглянула на девушку.

— М‑ мм? Извините, у меня сегодня голова кругом идет.

Ногучи кивнула:

— Конечно. Мы все еще ищем Кесара. Мне просто интересно, нет ли какой‑ либо связи между этим существом и теми «крабами», которых доставила Рот.

Мириэм отрицательно покачала головой:

— У этого существа совершенно иная структура клеток. Ни малейшего сходства. Он, — она кивнула на чудовище, — больше похож на нас, чем на тех маленьких крабовидных особей.

Хироки подошел к столу, покрытому предметами доспехов инопланетянина. Он поднял сломанное древко, снабженное зловещим лезвием. «Неплохой арсенал».

Мачико присоединилась к нему и подняла большой кусок темного металла, снабженного ремнем. Она едва осилила вес предмета, при внимательном рассмотрении оказавшегося чем‑ то вроде ружья или огнемета. Оружие было повреждено.

Она вернула его на место и подняла маску.

— Все это снаряжение предназначено для охотничьей экспедиции либо для вторжения, — заметила она. — Этот тип отнюдь не мирный исследователь.

Хироки потрогал ремень на странном оружии.

— По‑ моему, он не впервые путешествует на Руши. Не знаю, как насчет остального, но этот ремень определенно из шкуры ринта.

— А как насчет дока? — спросил вдруг Акленд у пилотов.

Стройная молодая женщина, Икеда, вздохнула:

— Никаких следов. Но в ущелье Айва целый лабиринт каньонов и пересохших ручьев, там легко заблудиться. Мы скоро вернемся туда.

Среди прочего оружия находился маленький щит неизвестного типа — диск с выгравированным на нем странным животным. Ногучи провела пальцем по черненому металлу щита. Гравировка изображала голову неведомого зверя или жука с продолговатым острозубым черепом, но без глаз. Девушка задумчиво провела пальцем по силуэту, и он показался ей смутно знакомым.

Может, он из сна? Было очень темно и жарко...

Она снова взглянула на бесчувственного инопланетянина и зажмурилась. А что если док Ревна вовсе не заблудился?..

Снаружи послышался вопль и сильный удар. Ногучи вздрогнула: «Что там еще? » Она и Хироки подбежали к двери одновременно, Акленд спешил следом.

В здание радиопередающей станции прямо напротив медцентра только что врезался мотопрыгун. Пожара не случилось, но земля дымилась клубами маслянистого дыма, а совсем рядом, на горячем бетоне, лежало маленькое тело. Еще несколько человек показались из командного пункта и тоже помчались к месту аварии. Хироки добежал первым.

— Что случилось? — крикнула вдогонку Ногучи.

Хироки наклонился над жертвой и осторожно коснулся лица мальчугана.

— Это парнишка Шелдон, — проговорил он.

Ногучи посмотрела на бледное, со следами высохших слез лицо паренька, и ее сердце сжалось в груди.

Мальчик открыл глаза и вдруг зашелся в крике.

Бобби очнулся с воплем. Было жарко, в воздухе пахло горелым, а его родители...

Он быстро сел и огляделся. Он находился в Колодцах Процветания, вокруг него собралась небольшая толпа, а его мотопрыгун лежал разбитым неподалеку.

— Бобби, — произнес спокойный голос, принадлежащий мистеру Шимуре. — Ты не ранен?

— Чудовища, — прошептал он в ответ. И расплакался.

Мисс Ногучи тоже была рядом. Она наклонилась к мальчугану, стоя рядом с Шимурой, и улыбнулась ему:

— Все в порядке Бобби. Теперь ты вне опасности. Что случилось?

Он закрыл глаза не в силах унять слезы.

— Ч‑ чудовища убили папу, потом маму, и еще раньше они у‑ у‑ убили Дакса, а мы не могли видеть их, но я все‑ таки удрал... — Он не смог закончить, хотя ему очень хотелось рассказать, как сильно он испугался, как много было там чудовищ и как Дакс увидел их первым, — но сейчас он мог лишь испуганно и потерянно всхлипывать и заливаться слезами.

— Отнесем‑ ка его в медцентр, — предложил кто‑ то.

Ласковые руки подняли его с дымящейся земли и унесли прочь. У него ужасно болела нога, и он расплакался сильнее. Они вошли в помещение, где Бобби окунулся В прохладный воздух, и окружающий мир потускнел.

— Необходима срочная помощь, док! — воскликнул принесший мальчугана Шимура.

Бобби открыл глаза, посмотрел мимо доктора Ревны и снова зашелся в крике. Страх, ненависть и гнев не позволяли его воплям стихнуть, потому что на столе лежал тот самый кошмарный...

— Чудовища! Чудовища! Чудовища!

 

* * *

 

Дачанд вспомнил движение после одиночества боли, потом новую боль. Однажды он открыл глаза и увидел, что находится внутри летящего корабля. Затем ощутил жару, сменившуюся прохладой и странными звуками... Он вдруг понял, что может что‑ то видеть, но не мог фокусировать зрение. Темные и светлые тени вращались и качались перед ним, но вот зрение обострилось (лишь на секунду) от ужасных воплей находящегося перед ним существа. Оно вопило и завывало на своем бессмысленном языке, это существо. Оно было маленькое и бледное, как... Как уман?

Дачанд снова погрузился в тьму забвения, хотя страх все еще пытался овладеть его разумом. Он попал в плен к чудовищам.

 

Глава 15

 

Ногучи и Хироки вошли в заполненную угрюмыми людьми комнату. При их появлении негромкий гул нервных голосов смолк, и собравшиеся ранчеры и люди из персонала Чигусы опасливо и выжидательно уставились на них. Центр отдыха был набит «под завязку», но неожиданно сотня с лишним людей не показалась слишком большой толпой. Ногучи кашлянула.

— Прежде чем мы начнем, скажите, все ли собрались?

Мэйсон поднялся со стула возле двери и прочел с листка бумаги:

— Все, кроме Икеды, супругов Ревна, трех человек с командного пункта, двух направляющихся сюда людей Марианетти и Шелдонов. Ах да, Баркеры тоже еще не ответили.

Ногучи кивнула.

— Икеда скоро будет здесь, а Мириэм Ревна ухаживает за Бобби Шелдоном...

Из дальнего угла помещения послышался обеспокоенный голос стройной блондинки:

— Это правда насчет Шелдонов?

Ногучи узнала в блондинке одного из механиков гаража и глубоко вздохнула; она и Хироки обсуждали, как управиться с ситуацией, но сделать это будет нелегко — очевидно, Шелдоны не пользовались на Руши особой симпатией поселенцев.

— Не знаю, что именно вы слышали, но расскажу, о чем известно нам, — произнесла она. Мачико намеренно говорила тихо и строго: паника в толпе никому не пойдет на пользу.

— Около двух часов назад Бобби Шелдон прибыл в поселок на прыгуне один. Он сказал, что его родители были убиты группой внеземных жизненных форм. Как раз перед его появлением Спаннер и Икеда обнаружили ущелье Айва раненое существо, находящееся в эту минуту в медцентре. Бобби Шелдон определил это существо сходным с жизненными формами, убившими его родителей. — Ногучи снова перевела дух. — Когда мы не смогли связаться с мистером и миссис Шелдон по радио, послали Эшли Икеду выяснить обстоятельства. К сожалению, вынуждена заявить: Икеда только что сообщила о том, что дом Шелдонов охвачен огнем, а их племенной скот перебит.

— Мы должны предположить, что нападение неминуемо.

В толпе тихо забормотали, кое‑ кто закашлялся, и слышался тихий плач детей. Поднялся один из наблюдателей за экранами с командного пункта, Лорен Гонт, и громко, чтобы все могли услышать, произнес:

— Так что же нам делать с существом в медцентре? И вообще, что оно собой представляет?

Многие кивнули, соглашаясь. Хироки шагнул вперед.

В данную минуту мы знаем о «подопечном» Мириэм Ревны очень, мало. Это крупный экземпляр гуманоида, не похожий ни на один зарегистрированный в «Справочнике внеземных форм» типов. Сейчас он ограничен в движении и пока что не приходит в сознание, хотя Ревна не считает его состояние критическим.

— Вы хотите сказать, что не убили его? — изумленно спросил Гонт. — После того как оно убило Боба и Сильван? — Пара ранчеров поддержала Гонта одобрительными возгласами.

Ногучи подняла руку, требуя тишины.

— Существо в медцентре не причастно к их смерти; временные рамки событий...

— Хрен с ними, с рамками, — перебил Гонт. — Мы знаем, что эта тварь послала своих приятелей, чтобы убить их!

Теперь уже многие ранчеры поддержали его криками. Ногучи почувствовала в себе искру гнева сродни той, которую испытывала к Акленду.

— Успокойтесь!

В комнате стихло. Где‑ то у стены громко заревел ребенок, но его успокоила мать.

— Возможно, мы выйдем из положения, впадая в панику и превращаясь в безмозглых животных! Кто еще хочет усложнить проблему?

Голос девушки разнесся по комнате. Она почувствовала, как вспыхнули от гнева ее щеки, и рада была заметить, что то же самое случилось и с Гонтом — он опустил глаза и окончательно смолк.

Ногучи довольно кивнула. Теперь все внимание принадлежало ей одной. Юный паренек поднял руку.

— Да?

— А Бобби поправится? — Мальчугану было не более двенадцати, он говорил тонким и дрожащим голосом, явно расстроенный случившимся. Его отец положил ребенку на плечо руку.

Она попыталась улыбнуться пареньку.

— У Бобби растянута лодыжка, и он в шоке, но он нравится. Сквайры согласилась поухаживать за ним. — Ногучи указала на нервно покусывающую губы молодую учительницу, затем обвела толпу спокойным взором.

Ситуация плоха, но мы справимся с ней. Мачико чувствовала себя хозяйкой положения: впервые жители Руши обращались к ней за указаниями. Она не подведет поселенцев.

— Если мы на пару минут отложим вопросы, я поделюсь с вами нашими планами. Весь боеспособный персонал должен распределиться по вахтам наблюдения, и каждый свободный от вахты человек обязан находиться внутри главного комплекса. Во‑ первых, мы постараемся забаррикадировать поселок грузовыми контейнерами.

Она кивнула на Мэйсона.

— Эту работу возглавит Мэйсон. Сразу после собрания все специалисты по подъемному оборудованию поступят в его распоряжение. С этой минуты вступает в силу тридцатитрехчасовой комендантский час; никто никуда не идет в одиночку без моего и разрешения, а на это должна быть веская причина. Пусть все, кто имеет оружие, составят списки и подадут их Спаннеру. Бен Дэвидсон и Джесс Джонсон вызвались занять нашу молодежь просмотром голографических видеофильмов в помещении школы, так что о ваших детях позаботятся.

Люди кивали ее словам; Мачико чувствовала, как атмосфера страха в комнате рассеивается. Как славно, она вспомнила, что элементарной организации процecca и четкого мышления бывает достаточно для эффективного овладения большинством кризисов.

Хироки огласил список первой вахтенной команды, затем предложил встретиться еще раз позже, в сумерках после окончания работы, — смотря что случится раньше. К концу встречи Ногучи с радостью заметила, что им удалось быстро восстановить порядок и внушить людям уверенность, несмотря на выходку Гонта.

Хотя... Лишь несколько человек слышали слова Бобби Шелдона. Или видели собственными глазами существо в лаборатории. Ногучи покачала головой. Это уже не имело значения. Желать иного развития ситуации бессмысленно.

Она глубоко вздохнула и вышла из помещения, чтобы заняться неотложными делами.

На городок уже опускались сумерки, когда Ногучи вспомнила, что до сих пор не получила сообщения от Коллинза.

Под умелым руководством Хироки поселенцы создали великолепную защитную линию: грузовые контейнеры с дом величиной были быстро расставлены вдоль периметра комплекса благодаря энергичной работе ранчеров и персонала.

Экипаж вертушки сделал несколько рейсов за перечисленным скотоводами оружием, и при осмотре доставленного Ногучи несколько упала духом. Двадцать семь скорострельных автоматов, десять пистолетов, предназначенных для полицейских сил (которые так и не были востребованы), и шесть устаревших ракетниц. Было еще несколько охотничьих ружей — не густо.

Мачико уныло склонилась в помещении командного пункта над чашкой чуть теплого черного кофе. Тело девушки ныло от работы; Хироки настоял, чтобы она отдохнула, и она рада была повиноваться. Хироки хотел собрать команду и внимательно осмотреть поселок, чтобы проверить его на наличие уязвимых точек. Вокруг девушки наблюдали за экранами четверо дежурных. Ногучи была изнурена заботами, но ей необходимо было заняться множеством дел и обдумать проблемы...

Ну, например, проблему «Лектора».

Ногучи выпрямилась. Наружный экипаж уже заканчивал работу, и в течение часа должно состояться очередное собрание — но видела ли она кого‑ нибудь с корабля? Хотя бы чудака Коновера?..

— Уивер, ты где‑ нибудь видела Коллинза?

Сидевшая за панелью управления высокая темноволосая женщина из персонала компании подняла голову.

— Нет. Я не видела, но может... Дауни, ты не видел Коллинза?

Сид Дауни пожал плечами.

— Никто не видел его с тех пор, как он отправился поговорить с экипажем «Лектора».

Ногучи вздохнула и неохотно поднялась со стула.

— У тебя есть какие‑ то новости?

— Баркеры все еще не отвечают, — покачал головой Дауни. — А доктор Ревна отказывается перейти в главное здание — все остальное идет по плану.

Ногучи похлопала его по плечу и направилась к двери.

— Так и действуй. Я пойду поговорю с людьми на «Лекторе» и выясню, не похитили ли они Коллинза.

В дверях она чуть не столкнулась с Хироки.

— Куда ты спешишь? — Хироки тоже выглядел истощенным: темные потеки пыли на лице, печальные и постаревшие глаза.

— Коллинз все еще не вернулся с корабля, я собираюсь узнать, что там происходит. Но вначале я посмотрю, не удастся ли мне внушить капельку здравого смысла доктору Ревне.

Хироки нахмурился.

— Идти на корабль небезопасно, Мачико, — мягко произнес он.

Ее почему‑ то тронула его забота, но девушка чертовски устала от ощущения неопределенности положения на корабле.

— Кому‑ то нужно пойти, почему бы не мне?

Хироки посмотрел на нее пристально и серьезно, потом отстегнул свой пояс с кобурой и подал ей револьвер рукояткой вперед.

— Вижу, тебя не переубедишь, но возьми хотя бы револьвер. Это «Смит» калибра 12, 5 мм. Он принадлежал моему деду и заряжен пулями в оболочке для охоты на крупную дичь.

Она уставилась на оружие, но он вложил револьвер ей в руку.

— Если придется стрелять в кого‑ то, позаботься, что бы позади него была толстая стена, — эти пули пронизывают насквозь ринт. Я сообщу часовым, что ты отправляешься.

Ногучи приняла оружие и согласно кивнула. Разумеется, она умела стрелять, все чиновники межпланетной службы обязательно проходили курс обучения. Мачико знала, что «пограничная» жизнь таила в себе множество опасностей и хотя бы в этом компания была права.

— Чудесно. Пусть Уивер наладит спутниковую связь сразу после захода солнц, и попроси ее вызвать в поддержку морскую пехоту. — Она устало улыбнулась. — Спасибо, Хироки. Будь осторожен.

— Ты отлично действуешь, Мачико, — улыбнулся он в ответ.

Она вышла в предвечернее пекло и направилась к медцентру, чувствуя, как голова идет кругом от усталости. Команда из дюжины человек устанавливала на место последние заграждения. Удивительно, как это всего за один день мирный городок превратился в вооруженный лагерь. Руку девушки оттягивал тяжелый револьвер, и она помедлила, стараясь пристегнуть пояс так, чтобы кобура очутилась на бедре. По‑ прежнему тяжело, но внушает уверенность. Ей отчаянно хотелось верить, что принятые меры никчемны, но душа говорила обратное, и изнуренную девушку охватила леденящая уверенность в том, что нынешняя ночь будет долгой, а утро принесет им совершенно иную ситуацию...

Мириэм следила за информацией на экране с чувством, близким к робкому страху; она рада была, что у нее есть нечто, отвлекающее ее от переживаний о Кесаре, и что с этой задачей блестяще справлялся теперь (в отсутствие Бобби) инопланетянин.

При мысли о муже внутри у нее похолодело; ей всегда казалось, что она почувствует, если он погибнет, что глубокая привязанность выработает в ней с годами эту способность. Но ощущение не приходило, она просто скучала по нему, то и дело сожалея, что он не видит невероятных данных, сменяющихся перед ней на экране.

— Доктор...

Ревна с колотящимся сердцем повернулась на стуле.

— Мисс Ногучи?

— Извините, — мягко улыбнулась симпатичная японка, — но мы не получили новой информации...

Мириэм глубоко вздохнула.

— Кажется, вы пришли проведать нашего «пациента». — Она кивнула в сторону распростертой на смотровом столе фигуры. — Он все еще без сознания, но замечательно прогрессирует; дыхание углубилось, и, по‑ моему, два ребра начали срастаться.

Ласковая улыбка не покидала лица Ногучи. Ее очевидное сочувствие смутило Ревну, едва не заставляя расплакаться, и она снова отвернулась к экрану.

— Я сообщу вам, если он очнется, — сказала Мириэм.

— Доктор, мне хотелось бы переместить вас и «гостя» в главный комплекс — там гораздо безопаснее, и к тому же...

— Спасибо, нет, — отказалась Ревна. — Я предпочитаю остаться здесь. У меня тут все необходимое для присмотра за моим пациентом... — Мириэм надеялась, что ее слова прозвучали собранно и убедительно, но заметила, как дрогнул собственный голос. — Вдобавок Кесар придет сюда, как только вернется.

Она почувствовала сомнения Ногучи. Если прежде они могли надеяться на несчастный случай и беспомощное положение мужа, то на что надеяться теперь? Ревна почти читала мысли Мачико — та полагала, что Мириэм дурачит себя. Кесара Ревну, несомненно, постигла та же участь, что и родителей Бобби. Ведь он отправился именно туда, где лежал поврежденный корабль.

— Не беспокойтесь обо мне, мисс Ногучи, — снова более твердо заговорила Мириэм. — Пожалуйста.

— Хорошо, доктор, — согласилась Ногучи. — Я зайду к вам позже.

— Спасибо, мисс Ногучи. Мачико.

Услышав, как за девушкой закрылась дверь, Ревна наконец немного успокоилась. Одинокая слезинка сбежала по ее щеке, женщина рассеянно смахнула ее и сосредоточилась на своей работе. Кесар скоро вернется, а если нет, то она все равно отыщет его...

Мэйсон покрутил головой и зевнул, он и Райли утеряли нить разговора минут эдак двадцать назад. Первоначальный выброс адреналина давно выработался, и их нервный, отрывистый разговор перешел в настороженное молчание. По крайней мере жара уже не усилится, солнца клонились к закату. А через час‑ другой он и Райли будут болтать, потягивая пиво в помещении. Ему от души жаль следующую вахту — находиться здесь с наступлением темноты не пожелаешь и врагу.

— Привет, Райли. Привет, Мэйсон.

К ним деловито направлялась леди‑ начальница с дружеской улыбкой на губах. Легка на помине.

Райли кивнул в ответ, Мэйсон шагнул навстречу. Он небрежно уронил сигарету на пыльную землю и затушил ее сапогом.

— Мисс Ногучи, — вежливо произнес он. — Мистер Шимура предупредил, что вы придете. Я должен сопровождать вас на «Лектор».

— Позвольте догадаться, Мэйсон, — Хироки приказал сопровождать меня даже в случае моего отказа от охраны?

— Да, мэм.

Она кивнула и вздохнула.

— Что ж, тогда идем. — Девушка зашагала к кораблю впереди Мэйсона.

Мэйсон оглянулся через плечо, увидел ухмыляющееся лицо Райли и показал ему кулак: скользкий тип. Он трусцой побежал за Ногучи, нагнал и пошел впереди нее. Сейчас появилась прекрасная возможность поделиться своими мыслями с начальством.

— Знаете, по‑ моему, мы слишком волнуемся. Ну посмотрите на величину нашего комплекса. Ведь для нападения на него нужна целая армия, верно? — Он оглянулся на Ногучи и остановился у основания пандуса, поджидая девушку. Она не отвечала и даже не удостоила его взглядом. С тем же успехом он мог обращаться к соляному столпу.

— Мне кажется, стоит этим инопланетянам глянуть разок на Колодцы Процветания, как они тут же отправятся домой, — продолжал он. Хрен с ней, с начальницей. Он шагнул в открытую дверь и наугад нацелил свой скорострельный автомат в темноту. Мэйсон сделал еще один шаг внутрь и, повернув голову, окликнул «снежную королеву»:

— Минутку, я только включу освещение! — Он пошарил слева от себя одной рукой. Что‑ то влажное капнуло ему на ладонь. — Эй, — еле слышно пробормотал охранник. Очередная капля теплой влаги упала ему на макушку. — Ну и мерзость! Где же этот долбаный выключатель?

Он уловил неожиданное движение над головой — а потом осталась только боль.

Ногучи стояла на верху пандуса, слушая бессмысленную болтовню Мэйсона. Этот парень — явный молокосос, подумала она. Он шагнул в темноту и, не переставая трепаться, принялся шарить в поисках выключателя. Она повернулась, чтобы посмотреть на него...

... но успела увидеть только, как он улетает куда‑ то вверх, в темноту. Послышался сдавленный, хриплый вопль... и тьма вдруг устремилась к ней, как бы приветствуя Мачико дюжинами рук, тысячью зубов и нескончаемым голодным воплем.

 

Глава 16

 

Ногучи замедленным движением потянулась к револьверу.

Кромешная тьма разделилась на множество форм, и девушка отпрянула, когда к ней потянулся десяток или больше кошмарных тварей.

Она выстрелила четыре раза и, не оглядываясь, скатилась вниз по пандусу. Оглушительное эхо выстрелов ошеломило ее, но два существа упали. Мачико отступила спиной к защитной стене, держа на прицеле огромных жуков. Господи, да они в половину ее роста! Твари приближались к ней, но медленно, они тянулись к девушке короткими искривленными лапами, шипели и визжали, как обезумевшие духи‑ банши. Двойные ряды их зубов щелкали, как кастаньеты, и с них обильно стекала мутная слизь.

Ногучи не спускала с них глаз, хотя и слышала, как следом за ними на пандусе появились новые твари.

Видно, ей придется умереть...

Она продолжала отступать, прерывисто дыша и удерживая револьвер дрожащими руками. Очередной жук с воплем ринулся к ней. Она снова и снова нажимала на спуск. Тварь завопила от ярости и боли и упала...

Мачико выстрелила снова, но вместо грохота выстрелов последовали пустые щелчки. Револьвер был пуст.

Оставались ли у нее на поясе патроны? Успеет ли она перезарядить оружие?

Да. Нет.

Кошмарные твари приближались, она отступила, ожидая последнего мига жизни. Ничто не промелькнуло в мозгу девушки, никакие воспоминания (добрые или суровые) не пришли утешить или причинить ей боль. Она переживала последнее мгновение, и именно в этот миг нападающий жук вдруг коротко вскрикнул и рухнул...

За спиной девушки что‑ то гулко ухнуло, горячая воздушная волна разметала ей волосы, а ближайшую тварь отшвырнуло назад, и ее безголовое тело исторгло дождь шипящих брызг.

Орда тварей дружно завопила, но осталась у стены, царапая темными членистыми лапами землю — в бессильной ярости?

Ногучи рискнула оглянуться.

Дракон?

То было чудовище в маске и вооруженное копьем со сломанным древком, — впрочем, теперь копье было починено; тяжелое темное оружие слегка отличалось от тех, что она видела в...

Это существо не из лаборатории. Это один из тех самых убийц.

Чудовище навело на нее свое оружие и выстрелило.

Ногучи непроизвольно вскрикнула... и позади нее взорвался очередной жук. Она оглянулась на подступавшее «войско» и опять ощутила порыв воздуха.

Чудовище‑ воин прыгнул через нее и приземлился на спины кишащих черных жуков.

Ногучи могла лишь безмолвно смотреть.

Дракон ринулся в битву, двигаясь так быстро, что ей " 1рудно было уследить. Боевое копье рассекло на части очередную тварь. Снова выстрел из странного оружия — и отчлененные лапы заскребли по земле.

Кровь темных паукообразных жуков шипела, вплав‑ ляясь в бетонопласт; неужели это кислота? Все смешалось перед глазами Ногучи, и, когда воин резко повернулся и рассек двух жуков одним ударом, перед ней промелькнули забытые картины из детства.

Самурай!

И снова вниз по пандусу спешили жуки, стремясь во что бы то ни стало расправиться с воином.

Ногучи, все еще не в силах двинуться с места, пристально следила за развернувшейся перед ней битвой не на жизнь, а на смерть.

Гкаун был послан на разведку, но обнаруженная им Охота была слишком хороша, чтобы он смог ее покинуть. Здесь он повстречал пугливого, бледного умана, почему‑ то оказавшегося незащищенным! Гкаун видел, как маленький сжигатель отступающего умана умер, и его атаковала целая стая «каинд амедха». Похоже, уман не мог теперь защититься. Но где же его копье? Где метательные ножи? Неужели это испуганное создание — то самое чудовище, которого он так боялся, будучи сосунком? Да это просто шутка!

Без него этот уман «тей‑ де», поэтому он спасет это гадкое существо для себя «про запас».

Но вначале он займется Жестким Мясом...

Сердце Гкауна заколотилось от гордости, когда он привлек к себе внимание умана, изловчась сжечь первого трутня. Трутень взорвался.

Остальные притихли и отпрянули, глядя на охотника с уважением, которого достоин лишь Окропленный воин. Эти твари нутром чуяли опасность, которую он для них представлял.

Убить этого «дтай'кай‑ дте» было парой пустяков. Гкаун мог сделать это будучи ребенком. Сегодня ночью яута будут прославлять его имя — имя победителя трутней и умана. Он принесет с собой почерневший череп умана для дружеских пирушек...

Он снова выстрелил и был вознагражден дождем кислотного «твея». Жесткое Мясо воплями оплакали потерю.

С воинственным воплем Гкаун прыгнул, приземлился среди шипящих трутней и задвигался среди них, как быстрый и беспощадный «сетг'ин». Как просто! Он поворачивался, резал, жег и рубил одновременно.

Два жука упали, пораженные одним ударом копья.

Трутень за его спиной лишился головы, а Гкаун уже выпустил кишки следующему. Он был «Пайа» — воин‑ покоритель! «Твей» ручьями бежал у его ног, Твердое Мясо в панике отступало!..

Но вот на него хлынул новый безжалостный поток ярости и звука. Теперь он уже вращался волчком, превратясь в «добычу» и ожидая неминуемого и мучительного удара судьбы.

Ногучи жадно глотнула воздух и сделала рывок к верхней кромке защитной стены. Воин показывал чудеса безумной доблести, повергая вокруг себя множество кошмарных тварей.

Но вскоре на него хлынули толпы новых чудовищ, и, несмотря на силу и проворство, заметно было, что он дрался неразумно; он не видел для себя иного исхода, кроме победы. Его можно было сравнить с каратекой, освоившим «ката», но не встречавшимся с противником в настоящем поединке...

Темная суетливая масса животных окружила воина и повалила наземь. Он сопротивлялся, но безуспешно: один из гигантских жуков сорвал с него маску паучьей когтистой лапой и вонзил острые как бритва зубы в...

Ногучи уже стояла на ногах на кромке стены. Она не оглядываясь побежала по ней назад, к комплексу, и донесшийся до нее голодный и торжествующий взрыв воплей поведал ей, что воина уже не было на свете.

Кем же были эти существа? Что за беда грозит отныне поселенцам?

 

Глава 17

 

Звук пришел из бесконечно далекого пространства и показался ему давным‑ давно знакомым — он привык к нему еще на Земле.

Он ощущал, как сознание постепенно поднимается, как бы всплывая на поверхность бездны, и пытался помешать его окончательному пробуждению — но оказался бессилен. В осознании ситуации было нечто нежелательное, о чем он боялся догадываться...

Снова этот звук. Скотт? Скотт, где ты?

Скотт?

Это его имя. Блаженное забытье рассеялось, и тело, охватили тиски боли, усиленные ужасным, волчьим голодом.

— Скотт!

Он приоткрыл распухшие веки, увидел кромешную тьму, сделал глубокий вдох и едва не задохнулся затхлым, влажным воздухом.

— Скотт, ты очнулся? Слышишь меня?

Он кашлянул, и крошечное сотрясение зажгло тысячу болевых искр.

— Ага. — Он проглотил тягучую слюну и повернул голову в сторону голоса. — Том?

— Кажется, я могу освободить свою руку, — проговорил коллега‑ пилот.

Скотт не видел его, но друг находился лишь в нескольких метрах от шума торопливой схватки. Остаток кошмара сложился у него в мозгу, как кусочки вставшей на место головоломки.

— Куда они ушли? — Скотт напряг зрение, пытаясь увидеть окружающее в темном помещении и борясь с острой паникой, грозящей его затуманенному мозгу воспоминаниями о шипящем движении и огромных зубах. — Том, ты видел их? Куда они все подевались?

— Ш‑ шш, я уже почти освободился... — Стон усилия — и перед ним появилась испуганная и бледная, но долгожданная физиономия Тома.

— Скорее! Господи, куда они ушли? Быстрее уведи меня отсюда, пожалуйста!

— Успокойся! — строго прошептал Том и потянулся к скованным рукам Скотта. Удерживающие приятеля волокна клейкого темного вещества лопнули и осыпались на пол.

Том то и дело оглядывался через плечо круглыми от испуга глазами. Едва освободив одну руку, Скотт сорвал зловещее вещество с живота и ног — и рухнул на пол.

Он был подвешен в полуметре от пола.

Том обнял его за пояс и поставил на ноги, бессвязно и торопливо поясняя ситуацию:

— Они были вокруг нас, но кажется, что‑ то случилось снаружи, и они вдруг повалили отсюда роем, как пчелы, а я даже не знал, что ты здесь, и поэтому... — Том смолк, понимая, что начинает заговариваться.

— В общем, все в порядке, парень. Давай уберемся отсюда к чертям, ладно?

Тяжело опираясь друг на друга и волоча ноги, они побрели к запасному люку‑ выходу. Разглядеть что‑ либо было трудно, но Скотт заметил определенные участки дока, где тени казались плотнее и гуще.

Хриплое дыхание вдруг донеслось до него из темного угла помещения. Скотт остановился и повернулся в направлении звука. Вначале он ничего не увидел — затем увидел, но не поверил собственным глазам.

Это было одно из существ.

Оно было крупнее других, его огромный приплюснутый череп был загнут книзу, а конечности подняты к истекающим слизью челюстям. Существо лежало съежившись, напоминая собой кошмарную пародию на человеческий зародыш.

— Кажется, тварь спит, — тихо пробормотал Том. — Она не шевельнулась с тех пор, как остальные убрались отсюда.

Скотт не мог оторвать взгляда от спящего чудовища, тело свернувшейся клубком твари медленно приподнималось и опускалось с каждым вздохом. Она показалась Скотту самым ужасным на свете существом, эта гигантская паукообразная ящерица с ножами‑ зубами, похожая на смертельно опасное насекомое. Волокна клейкой слюны падали с его челюстей, и бьющий через приоткрытую дверь дока тусклый свет отражался в лужице блестящей слизи.

— Идем, пока она не проснулась, — настойчиво шептал Том, подталкивая приятеля к люку.

— Ладно, — пробормотал Скотт. Ему действительно хотелось убраться отсюда к чертовой матери. Заручиться помощью, вооружиться; наконец, просто увидеть человеческое лицо. Но спеша к двери, ведущей на свободу, Скотт все же оглянулся, чтобы увидеть существо еще раз. Откуда они здесь появились? Эти твари напоминали ему...

Он прищурился, заставляя объект «поплыть», и его сердце заколотилось. Казалось, угол головы твари чуть изменился и...

— Быстрее! — Том дернул его за руку.

Скотт молча кивнул и решительно последовал за приятелем. У него еще будет время подумать над этим позже, но, ей‑ богу, не сейчас:

Уже возле люка Скотт вздрогнул: эта тварь пугающе смахивает на его мысленный облик Верлиоки из той старой поэмы.

Его вдруг охватила уверенность, что с их злоключениями далеко не покончено.

 

* * *

 

Ногучи бежала по опустевшим улицам Колодцев Процветания. Вдалеке послышались резкие раскаты грома...

Гром? Она схватилась за переговорное устройство, висевшее у нее на шее. Идиотка, почему она не подумала об этом раньше? Впрочем, все случилось так быстро.

— Хироки, это Мачико! Ты меня слышишь?

Шум статических помех, затем грохот в ушах. Она в панике повращала ручку громкости. Это не гром, это звуки перестрелки.

— Хироки! Ответь мне, пожалуйста!

—... ачико? — Прием был плох, но она узнала Шимуру, и его голос показался ей музыкой.

— Слушай, я приближаюсь к южному шлюзу, — сообщила она. — Нам придется очень туго, ты даже не поверишь!

— Теперь я уже поверю чему угодно, — возразил он. Обычная невозмутимость покинула Хироки, сменившись волнением и озабоченностью. Заглушая его голос, в динамиках рации громко затрещали выстрелы.

— Хироки! Где ты? — Девушка остановилась посреди улицы и прислушалась, мысли вихрем кружили у нее в голове. Снова помехи. — Хироки! Где ты? — повторила она дрогнувшим от волнения голосом.

—... завариваем внутренние двери западного шлюза. Мы удержим их до тех пор, пока... — Помехи. —... Жаль, что отсюда ни черта не видно...

Ногучи сильно стукнула по рации.

— Я не слышу тебя!

— Немедленно отправьте всех на «Лектор»! — вдруг четко донесся до нее голос Хироки, и устройство окончательно смолкло.

— Нет! — выдохнула она. — Хироки?

Он исчез. Неужели у нее нет другого выхода? Возвращаться на «Лектор» нельзя, но куда же ей податься?

Ногучи бросилась к главной шахте, где совсем недавно были Райли и Мэйсон. У Райли должно быть оружие, вместе они смогут...

Райли лежал ничком в пыли, и вечерний свет отражался в растекшейся вокруг тела красной лужице. Сухая почва жадно впитывала влагу, и на глазах Мачико кровь уходила в землю, оставляя влажное пятно алой грязи. В спине Райли зияла большая дыра с рваными мясистыми краями. Его винтовка лежала неподалеку.

Девушка подбежала к распростертой фигуре и присела рядом на корточки. Прижав онемелые пальцы к горлу Райли, она вдохнула тошнотворный металлический запах свежей крови. Пульса нет.

— Черт, — прошептала она и огляделась широко открытыми глазами. Это сделали чудовища, такие же, как воин, спасший ей жизнь.

Она быстро схватила винтовку Райли и поднялась. Неожиданно позади нее послышался звук, похожий на резкий вдох. Это наверняка не мог быть Райли. Ногучи медленно повернулась...

... и ничего не увидела. Девушка облегченно вздохнула. У нее забот хоть отбавляй, но, похоже, отсюда опасность ей не грозит.

Но вдруг земля перед ней вздыбилась, в тускнеющем свете колыхнулась пыль, и неведомая сила швырнула девушку наземь.

 

Глава 18

 

Тичинд повел воинственных яута в битву, как только на иссушенную планету опустились вечерние сумерки. Уманы забаррикадировались за тяжелой дверью, оставив смертоносные жала снаружи, но контролируя их изнутри. Их оружие было горячим и жестоким, а выстрелы успели унести жизни двух воинов, прежде чем Тичинд решил отступить и подготовить более сильную атаку. Хитрые дьяволы — притаились за дверью и убивают на расстоянии.

Теперь у него осталось только шесть учеников. Они прячутся за одной из построек уманов и смотрят на него, ожидая приказа. Сомнения, охватившие Тичинда после того, как он увидел ужасную смерть двух яута, испарились бесследно при виде воинственного настроения охотников. Манд и Даэк'т были неповоротливы и глупы, но оба воина внесут свой вклад в победную Охоту.

— Скл'даси, ты будешь «хулт'а» и встанешь позади! — У Скл'даси лучшие глаза, а охотникам понадобится зоркий дозорный, чтобы предупредить возможную засаду уманов.

Яута склонил голову и встал поодаль от остальных.

— Настала пора Охоты «наин‑ де», — прорычал новый Предводитель. Он продолжал оглашать воинам постулаты истины все более звучным голосом: — Пора убивать до тех пор, пока трофеи «пьод амедха» не унижут наши копья, пока их «твей» не прольется потоком в нашу честь и битва не будет завершена. Наши имена будут воспеты в тысячах легенд, ибо мы покорим уманов!

Тичинд самодовольно обнажил жвала, слыша тихое одобрительное шипение воинов. Они готовы к Охоте.

Вдруг Эта‑ дт завел песнь «Полуночного Поцелуя». Один за другим яута присоединились к нему, поднимая копья, и их пронзительные вопли долго сотрясали мертвый воздух иссушенного мира уманов. Голос Тичинда звучал среди голосов их сородичей‑ воинов; этой ночью погибнут сотни особей Мягкого Мяса, и он, Тичинд, возглавит бойню!

Все они слуги Охоты.

Ногучи лихорадочно отползла на локтях от необычного нападающего. Не успела она поразиться атаке с совершенно пустого места, как пыль вдруг зарябила и изменилась. Неожиданно над ней навис один из воинов, высоко поднимая мускулистыми руками копье и целя им в девушку.

Еще на корабле она в панике забыла о пристегнутой за спиной винтовке. Теперь она вдруг вспомнила, и тяжелая винтовка очутилась у нее в руках.

Слишком медленно. Время растягивалось, превращаясь в тягучее масло. Тысячелетие понадобилось девушке, чтобы приложить оружие к плечу и прицелиться...

Напрыгнувшая темнота поглотила дракона.

Из находящейся рядом с главной шахтой постройки за спиной монстра с визгом вылетел рой металлических жуков, они упали и впились в воина, действуя острыми когтями.

Ногучи не заметила их и не слышала, как они прилетели. Но это не имело значения. Вскочив на ноги, она, шатаясь, отступила и увидела, как воин с ужасным воплем рухнул на землю. Кошмарные насекомые принялись рвать свою добычу, и их оросила бледно‑ зеленая жидкость — кровь дракона. Жуки откинули назад мерзкие продолговатые головы и пронзительно завизжали.

Катись оно все подальше!

Ногучи повернулась и побежала.

Стоя за спиной Кэти у панели управления южным шлюзом, Рот услышала возглас Акленда, защищавшего внушительно укрепленный вход в шлюз.

— Приготовьтесь! Кто‑ то приближается!

Рой ободряюще стиснула плечи Кэт, подняла свой карабин и присоединилась к вооруженным мужчинам и женщинам у двери, сопровождаемая Тихоней. Сообщения Хироки поступали с панели управления не менее двадцати минут. Его команда прилагала все усилия, чтобы отбить атаку, но они потратили даром множество боеприпасов; все только и говорили о «невидимых мантиях» пришельцев. Угол наклона телекамеры позволял увидеть лишь часть команды — но не противника.

Рот заняла позицию в первых рядах обороняющихся и уверенной рукой навела оружие на мощную плекси‑ дверь. Здесь царила напряженная атмосфера, поселенцам не хватало информации о пришельцах и их цели. Возможно, их не так‑ то легко убить...

На вахте стоял один из геотехов, Рюбен Хейн. Прижимаясь лицом к смотровому отверстию в стене, он следил за противником. Время отсчитывало секунду за секундой, и наконец Хейн поднял смуглую руку, призывая людей к тишине.

Рот почувствовала, как с затылка на шею сбежала струйка пота, она закрыла один глаз и легко коснулась пальцем спуска.

— Порядок, не стреляйте! — воскликнул Хейн. — Это Ногучи!

Блаженное облегчение, которое испытала при этих словах Рот, лишь подчеркнуло ее нервное напряжение. Поселенцы опустили оружие и отступили от двери.

Очевидно, Ногучи побывала в схватке: ее одежда была пыльной и мятой, всегда гладко зачесанные волосы потными прядями падали на лоб, а лицо горело волнением. Мачико быстро шагнула внутрь и осмотрелась.

— Вы их видели? Как они выглядят? Сколько их там? — загородил ей дорогу Акленд, покрасневшее лицо которого выдавало затаенный страх.

— Слишком много, — сказала Ногучи. Она повернулась к тесной группе ранчеров и служащих компании и веско, как подобало начальнику, приказала: — Всем уйти за внутренние двери и прислать сюда сварщика с газовой горелкой. Заварить все двери, включая верхний уровень, кроме восточного шлюза. И никому не входить и не выходить без моего разрешения!

Она посмотрела на Хейна.

— Мы сможем выполнить все это не паникуя и не давя друг друга?

— Я об этом позабочусь, — кивнул геотех.

— А дети здесь?

Ей ответил Лорен Гонт:

— Да, они ужинают в конференц‑ зале вместе с Дэвидсоном и Джонсоном.

Ногучи облегченно вздохнула: часть груза упала с ее плеч. Она заметила в толпе Спаннера и подошла к пилоту, протягивая ему рукояткой вперед свой револьвер.

— Пожалуйста, зарядите его для меня. И дайте запасных патронов. Побольше пробивающих доспехи, охотничьих, наподобие тех, что в нем были.

Он осторожно взял оружие.

— Сколько дополнительных зарядов вам понадобится?

— Десяток комплектов скоростного боя, и заварите эти двери.

Она отошла к пульту управления, не замечая эффекта, вызванного ее просьбой в толпе. «Десять комплектов скоростного боя? » — прошелестело по комнате.

Рот последовала за Ногучи, чтобы рассказать о происходящем Кэти.

Японка остановилась у панели и спокойно осведомилась у одного из служащих:

— Дауни, ты уже установил связь через спутник?

— Крошка Сигни все еще наводит помехи, но через час она опустится за горизонт.

Ногучи кивнула и повернулась к Уивер:

— Что там у тебя с камерами? Можешь показать мне Хироки и его команду?

Кэти, стоя позади Рот, стиснула ей руку, обе следили за разговором. Уивер медленно подняла голову и посмотрела на Ногучи. Она промолчала, но обо всем сказали ее набухшие слезами глаза.

Ногучи бросила свое переговорное устройство на панель и взяла то, которое протянула ей Уивер. Стоя за стулом дежурной, она всмотрелась в миниатюрный экран.

— Хироки! Это Мачико, ты меня слышишь? — Ее голос чуть дрожал от волнения.

Со своих мест Кэти и Рот могли видеть происходящее на маленьком экране. На полу валялись открытый мед‑ комплект и высыпавшиеся из него предметы. В углу экрана виднелся белый кабель — но Рот вдруг с ужасом осознала, что то была человеческая рука. Тело убитого находилось вне экрана. Кэти покрепче сжала ей руку. В динамике рации слышался грохот пальбы.

— Хироки! Это Мачико! Ты...

— Ма... чико? — Прием был ужасен, но Рот немного приободрилась; Хироки не был мертв... Бз‑ ззз. — Кто на вышке? Фридман, немедленно вниз!

Опять помехи.

Ногучи крепко стиснула рацию, как будто это могло чем‑ то помочь. Она торопливо заговорила; пожалуй, Рот впервые видела эту девушку лишенной напускной холодности. Азотная королева была вне себя от страха.

— Слушай, Хироки! Прикажи своей команде держаться, мы откроем двери и втащим вас внутрь, ты понял? Прикажи людям держаться!

Хироки подался назад, и часть его профиля появилась на экране. Он целился из винтовки куда‑ то за пределы экрана и то и дело нажимал на спуск.

— Уже поздно! — почти выкрикнул он. На экране Хироки перехватил винтовку за ствол как дубину. Помехи. —... команды уже нет! Остался... и Фридман. — Помехи. — Не думаю, что мы прикончили... из них! Патроны кончились, нам тоже конец. Я...

Он добавил еще что‑ то, но слова заглушил звук разбиваемой плекси‑ двери. Хироки поднял повыше свою пустую винтовку.

— Они идут! — крикнул где‑ то Фридман.

— Удачи тебе, Мачи... — Помехи.

Рот увидела, как огромные темные фигуры, воины‑ инопланетяне, затопили экран. Хироки сильно ударил винтовкой — бесполезно. Нападающий, которому предназначался удар, сшиб Хироки наземь легко, как ребенка. К счастью, жертва выпала из поля зрения камеры. Но, по‑ видимому, медленно увеличивающаяся на экране красная лужица была кровью Хироки.

Ногучи сдавленно простонала и отвернулась. Потом Кэти заплакала, и Рот пыталась утешить ее как могла.

 

* * *

 

Могучие яута прорвались через убогие укрепления уманов без дальнейших потерь. На ногах оставались лишь две особи Мягкого Мяса, и оба были повержены в один миг. Тичинд выбрал себе меньшего из двух. Уман пытался остановить его мертвым сжигателем как посохом — конечно, поединка не было.

Новый Предводитель насладился обезглавливанием маленького существа; уман оказал сопротивление, хотя и жалкое, поэтому его отполированный череп будет прекрасно смотреться на стене трофеев Тичинда, будучи очищенным от болезненно‑ бледной плоти.

Тичинд победно взвыл, насадив истекающую «тве‑ ем» голову умана на свое копье. Быть может, Мягкое Мясо не столь опасно, как это всегда внушалось яута. Если это лучшее, на что способны уманы, то Тичинд и его воины доставят на родную планету еще много трофеев.

 

Глава 18

 

Скотт предположил, что ранчеры и персонал прятались в здании командного пункта; пилоты, пошатываясь, побрели к нему по пустынным улицам. На поселок опускались сумерки, не принося избавления от жары.

По дороге Скотта охватило ощущение «дежа вю». Пустынный городок, тусклые огоньки, неведомая опасность — несколько раз он оглядывался через плечо, чтобы убедиться, на месте ли «Лектор». Рассудком он понимал, что корабль не мог исчезнуть, но одновременно не в силах был избавиться от предчувствия грозящей ему неизбежной опасности.

Они находились возле первого ряда крытых загонов, когда услыхали вопль.

Долгий пронзительный вопль прозвучал где‑ то позади них, эхом разнесся в неподвижном воздухе и замер. В любом случае кричал не человек. Может, опять те твари с корабля?

Скотт взглянул на Тома. Тот смертельно побледнел и уставился на приятеля округлившимися глазами. Не успел Том пробормотать ругательство, как ужасный вопль повторился. На этот раз ближе.

Гораздо ближе.

Скотт схватил Тома за руку, и они бросились к ближайшему загону. Все происходящее казалось Скотту дурным сном, в котором он не желал принимать ни малейшего участия.

Я хочу скорее проснуться. Пожалуйста.

Вход в загон зиял распахнутой дверью. Они ввалились внутрь, сопровождаемые очередным долгим воплем (еще громче и еще ближе), и захлопнули тяжелую дверь.

Внутри темного душного помещения воняло потом и дерьмом ринта, но здесь они были в безопасности.

— Что будем делать? — выдохнул Том.

Скотт покачал головой, с трудом переводя дыхание.

Свет проникал в большой загон через ряд маленьких грязноватых окон, расположенных под потолком вдоль одной из стен. Не считая двери, на которую навалились беглецы, единственным запасным выходом служил грузовой люк — закрытый и запертый.

— Останемся здесь, — предложил наконец Скотт.

— Но другие поселенцы, наверное...

— Пусть они катятся к свиньям. У них есть оружие, ты слышал стрельбу. У нас его нет. Хочешь выйти отсюда безоружным?

Снова вопль снаружи. Молчание Тома послужило красноречивым ответом. Они подождут. Если кто‑ нибудь пожелает войти, пусть постучит и вежливо попросит открыть, но если голос у него чужой — ни хрена он дождется.

 

* * *

 

Ногучи сидела на своей постели, уставясь в пол и прижимая ко лбу дрожащую ладонь. Она устала от переживаний; вначале ее охватила гнетущая печаль, но теперь осталась лишь равнодушная покорность судьбе.

Хироки погиб. Он и другие пожертвовали собой ради остальных колонистов, и ей не удалось использовать подаренный им выигрыш во времени; она кругом проиграла.

Внутренний голос не оставлял ее в покое, он приказывал: Организуй людей! Овладей ситуацией! Возьми себя в руки!

Тот же голос всю жизнь помогал ей преодолевать опасности, заставляя идти вперед с гордо поднятой головой. Вот и сейчас он ворвался в ее мысли, понуждая девушку немедленно встать и взяться за дело, но она оставалась равнодушной.

Ногучи казалось, что она просидела так уже много часов, но она знала, что на самом деле прошли минуты. Странно: больше всего ей хотелось лечь и заснуть, чтобы проснуться на Земле, в своей маленькой квартирке, покинутой миллионы лет назад...

Ну что тут плохого? Плюнуть на все и сидеть в ожидании помощи, пока проклятая компания не пришлет за ней кого‑ нибудь? Пожалуй, поселенцы смогут продержаться, нужно только посильнее укрепить шлюзы и сидеть не высовываясь. А может, ей просто остаться у себя в комнате? Люди внизу смогут обойтись без нее. Они что‑ нибудь придумают. Прячься, сиди сложа руки, жди. Да, это кажется наиболее...

— Мисс Ногучи? — тихо прозвучало в переговорном устройстве, и девушка непроизвольно напряглась. Ну почему им не обойтись без нее, это так несправедливо! Она не может управлять сражением, ведь она всего лишь смотритель компании!

— Мисс Ногучи, это Уивер, — снова произнес робкий голос.

Ногучи вздохнула.

— Да, что случилось? — Хотя какое все это имело значение...

— Извините за беспокойство. Мне показалось, что... Я знаю, вы были другом Шимуры, и мне очень жаль, но...

— Продолжай! — Ей хотелось рассердиться, но гнев не приходил.

— Вы должны кое‑ что увидеть. Я смогу переключить изображение на ваш экран, это показывает камера на юго‑ западной точке вышки. Снаружи темно, но я усилила чувствительность, к тому же там много прожекторов...

Ногучи вяло повернулась и посмотрела на настенный экран, уже сожалея о том, что подтвердила свое присутствие в комнате. Катились бы они подальше. Ну что им еще нужно? Эти люди так и не признали ее. Почему она должна заботиться о них? Почему именно она? Экран ожил.

Появился костер. Вначале Ногучи показалось, что картина не относится к Руши, она напомнила ей старые голографии, которые она видела на Земле, — какой‑ то ритуальный танец африканского племени.

Но тут плясали воины. Драконы. Впрочем, не драконы, а скорее пришельцы.

Их было пять или шесть, этих чудовищ, убивших Хироки и других. Они высоко подпрыгивали, метались туда‑ сюда и кружили вокруг костра, разведенного, по‑ видимому, на останках укреплений западного шлюза. В воздух летели искры, языки пламени с треском вздымались в вечернее небо, а пришельцы все кружили в не. И у них были копья...

Камера не транслировала звук, но Ногучи представляла себе их победные завывания. Ведь высоко над головами воинов покачивались украшенные добычей копья. Мачико увидела, как один из воинов, танцуя, прошел мимо камеры с насаженным на копье черепом кошмарного жука.

А вот еще один воин...

Она быстро отвернулась, потом снова впилась взглядом в экран. Ей не хотелось верить собственным глазам, но это была реальность. Размытая и искаженная жаркими испарениями от костра, но несомненная реальность.

Отделенная от туловища голова Хироки на конце копья чудовища, с острым окровавленным лезвием, пронизывающим шею и выходящим изо рта.

На миг девушке показалось, что ее вытошнит.

Инопланетянин, танцуя, удалился из поля зрения камеры, но Ногучи увидела все необходимое. Приступ тошноты миновал, и в ней зародилось новое ощущение. Оно не было горечью или отчаянием, хотя содержало в себе толику того и другого. Нет, это чувство было темным, внушительным и вибрирующим наподобие огромного механизма с работающим в глубине ее сознания двигателем. То было почти физическое ощущение, поразившее Мачико своей новизной.

Легче всего среди этой мешанины эмоций она распознавала гнев. Она следила за пляской воинов и чувствовала, как новая «машина» уничтожает ее апатию. Оно очистило ее разум для необходимых действий.

Она убьет их. Всех до единого. И не столько за смерть Хироки, жизни ранчеров и свою погубленную карьеру — ее мотивы более эгоистичны, хотя по сути это не важно. Они умрут потому, что посмели испытать ее. Она — женщина чести, а они бросили ей вызов.

Рот и Кэти стояли возле стола, за которым сидел Спаннер, держа перед собой револьвер Ногучи. За Спаннером наблюдало еще несколько человек, хотя смотреть было особенно не на что. Спаннер уже заполнил восемь револьверных гнезд особыми скоростными патронами и работал над девятым. Он вставлял патроны в гнезда медленно, и в тишине слышались лишь металлические щелчки. После последнего сообщения Хироки в помещении царило молчание.

Ногучи не было около двадцати минут. Тем лучше, думала Рот, потому что ей не понравилось то, как восприняла несчастье новый смотритель. Уж лучше бы Ногучи расплакалась, но она просто «проглотила» рыдания и ушла в себя. Это очень плохо, ведь Рот углядела в девушке частицу стальной воли во время строительства баррикады и хотела бы увидеть больше. Да, эта стерва‑ начальница способна управляться с ситуацией в моменты стресса. По крайней мере им всем так казалось. И людям понадобятся эти качества Ногучи, учитывая развитие события.

После ухода Мачико Акленд коротко высказался о том, что всем нужно взять себя в руки и обдумать дальнейшие действия. Но при этом в горле у ранчера пересохло, он испытывал страх, а потому не предложил ничего вразумительного и вскоре сел на место. Он, как и все, не знал, что делать.

Все молчали, напряженность усиливалась, и Кэти крепко сжимала руку подруги. Рот знала, что ее «супруга» не хотела, чтобы она взяла на себя инициативу, хотя Рот вполне могла это сделать. Конечно, ей не хотелось возглавить колонию, но кому‑ то придется. Больше всего она мечтала, чтобы это сделала Ногучи, но теперь она вряд ли вернется.

Спаннер продолжал методично заряжать гнезда патронника. Высокоскоростные охотничьи патроны с пулями в оболочке, способные пронизать стену. Кому‑ нибудь они понадобятся.

В комнату спокойно шагнула Ногучи.

— Мисс Ногучи... — смущенно пробормотал Акленд.

Она стянула волосы и укрепила тугим узлом на затее. На ней был простеганный уплотненный комбинезон, какие носили погонщики ринта во время холодя скота. Костюм предохранял от случайных взбрыкиваний животных, такой же костюм не раз спасал Рот от увечий. Экипировку Ногучи завершали пристегнутый к спине карабин, кожаные наколенники, налокотники и такие же перчатки. Рация свободно болталась на шее, а глаза девушки были холодными и жесткими.

Рот нервно усмехнулась и почувствовала, как рука Кэт переместилась ей на талию. Ногучи вернулась — и выглядела женщиной, с которой необходимо считаться.

— У кого здесь самый быстрый мотопрыгун? — холодно осведомилась она. Холодно, строго и властно.

— Кажется, у меня, — проговорила Рот.

— Где он? — повернулась к ней Ногучи.

— У восточного шлюза. Ключ‑ карточка в панели управления.

Ногучи коротко улыбнулась ей, лицо ее казалось пугающе спокойным. Азотная королева вернулась, но на этот раз под ледяной внешностью что‑ то таилось.

Акленд положил руку на плечо Ногучи и грубо развернул ее лицом к себе.

— Вот оно что? Ты смываешься? А как же мы? — Голос ранчера был хриплым от гнева; он готов был взорваться. — А я‑ то думал, ты будешь командовать! Где твое чувство ответственности?

Ногучи глубоко вздохнула. И сильно ударила Акленда кулаком пониже брюха.

 

Глава 20

 

Гнев притаился в ней спящим, но опасным зверем, готовым в любой миг проснуться и выполнить волю хозяина. Ногучи знала, что ей придется решать проблемы посложнее, чем урезонить этого пышущего злобой ранчера, упершего ей в грудь свой толстый палец. Но он ей порядком надоел. Она вздохнула и коротко ударила. Это было скорее машинальным, чем осознанным решением. Акленд согнулся, судорожно глотнул воздух и рухнул на пол.

Она услышала, как окружающая толпа отступила, а двое или трое захлопали в ладоши.

— Ответственность? — Собственный голос показался Мачико непривычно холодным и яростным. — Хироки мертв, Акленд! И большая часть этого сэндвича с дерьмом — на твоей тарелке! Если мы переживем все это, ты узнаешь, что происходит с теми, кто отвечает за свои поступки!

Акленд с налитым кровью лицом все еще лежал на полу, пытаясь отдышаться. Неожиданно гнев «втянул коготки» и затих, оставив девушку взволнованной и опустошенной. Акленд был помехой, но не той, из‑ за которой стоило терять темп.

Он как головная боль.

Она подняла глаза и осмотрела окружающую толпу. Лица людей показались ей не сердитыми, но серьезными. Наверное, Акленд не столь популярен здесь, как ей казалось. Самое главное сейчас — выполнить работу, за которую она отвечает: перебить этих тварей, нарушивших мирную жизнь Колодцев Процветания. Но не только ради мести.

Ради чести.

Ногучи громко, чтобы все услышали, приказала:

— Уивер, ты останешься главной до моего возвращения! Остальные выполняют ее распоряжения беспрекословно, ясно?

Несколько ранчеров кивнули. Что ж, проблем тут не будет.

Спаннер сунул револьвер Ногучи в кобуру на поясе из шкуры ринта с кармашками для запасных патронов. Ногучи поблагодарила его быстрой улыбкой и молча пристегнула пояс. Все тоже молчали.

Несколько ранчеров и служащих последовали за ней по длинному коридору к восточному шлюзу, но она не обязана объяснять им свой план. У нее была идея, но подробности еще не совсем оформились; она продиктовала Уивер основные данные по рации, так что теперь помощь с этой стороны ей гарантирована. Но судя по тому, как быстро было покончено с Хироки и его командой, нельзя терять время на планирование. Ей придется действовать в основном по интуиции.

Ногучи подошла к шлюзу и выглянула через смотровое оконце: прыгун стоял всего в нескольких метрах от входа. Сгущающиеся сумерки казались обманчиво мирными, спокойными.

За спиной Мачико очутилась Рот.

— Я могла бы сопровождать вас, — тихо предложила женщина.

Ногучи чуть подумала и качнула головой.

— Нет. Если я не вернусь, кому‑ то придется придумать новые планы. Вы очень поможете, если останетесь здесь. Поговорите с Уивер, она вас проинформирует.

Рот кивнула.

— А можно, я вас прикрою?

— Хорошо. Я просигналю сюда минут через двадцать; если сигнала не поступит, заварите этот шлюз и посылайте непрерывное сообщение штабу филиала корпорации. Если будете, постепенно отступая, заваривать за собой двери, то сможете продержаться, пока им не надоест атаковать, либо пока моя идея не сработает.

Либо пока они не войдут внутрь...

Впрочем, об этом можно не говорить. Рот снова кивнула и вскинула на плечо свою винтовку.

Ногучи открыла дверь и решительно бросилась в горячую, душную ночь.

 

* * *

 

Боль давно унесло куда‑ то по капле, но он потерял счет времени. Он не знал, где находился и что именно с ним случилось. Не раз уж он поднимался из темной бездны, чтобы ощутить, что он еще жив, еще «нан'ку». На теле были ремни, вызывающие образ скалящейся темной твари, опутанной полосами из длекса.

Матка. Каинд амедха.

Он опять ненадолго «всплыл», затем решил еще немного поспать. Наверное, он по‑ прежнему болен, хотя силы понемногу возвращались к нему. Болезнь относись к ощущениям, в периоды возвращения сознания окружающие запахи казались ему странными, чужими. Воздух был плохим. И он не ощущал вблизи себя сородичей‑ яута.

Дачанд спал, но внутренний глаз его был открыт и зорок. Он исследует ситуацию позже. Скоро.

 

* * *

 

Ногучи прыгнула в седло и с ходу ударила по ключу, Адреналин работал в режиме перегрузки, дыхание было неглубоким. Все вокруг замедлило свой бег, но она действовала со скоростью света. Мачико нажала на акселератор и бесстрашно полетела к «Лектору». Теперь, когда она приняла решение, смерть не казалась ей страшной; конечно, она не хотела умирать, но карты легли не в ее пользу. Увидев голову Хироки на копье, она смирилась с безнадежностью ситуации. Вероятно, она умрет — но не одна, а в «приятной компании».

Впереди показался навесной переход, соединяющий на высоте второго этажа утилизирующий стоки цех и главную шахту. Ногучи до отказа нажала на акселератор, ей не нравились таящие опасность густые тени.

Она успела пролететь полпути, когда темнота вдруг ожила. Атака последовала слева. Пронзительный визг и тяжелый удар крупной твари по корпусу аппарата. Прыгун качнуло и понесло на темную стену, послышался скрежет когтей, но прыгун выпрямился...

... И она снова очутилась на открытом участке. Тварь упала, когда прыгун на миг потерял равновесие. Позади опять послышался визг, и Мачико показалось, будто ее кто‑ то догонял на немыслимой скорости...

Ногучи схватилась за карабин у плеча и сделала широкий разворот. Это был один из жуков. События замедлили свой ход, и она разглядела бегущее существо в мельчайших подробностях. Длинный черный череп с острыми как бритва зубами, немыслимое сегментное тело как будто из черного металла. Тварь была одна.

Девушка полетела прямо на жука, хотя внутренний голос умолял ее быстрее мчаться прочь.

Она навела на цель винтовку...

Голова твари разлетелась облачком кровавых брызг.

Очередная тварь выскочила из густой тени, кинулась к Мачико... и получила удар летательным аппаратом. Ногучи услышала крик боли и ярости. Тварь все же вцепилась в аппарат, влезла на него, нависла над ездоком.

Под навесным переходом показался едва заметный в полутьме метровой толщины луч света. Ногучи «нырнула» и направила аппарат прямо на него.

Вой твари оборвался, и прыгун снова набрал высоту.

Ногучи опять развернулась и с колотящимся сердцем направила аппарат к кораблю. Несмотря на физическую реакцию организма, она не волновалась. Была настороже, но не паниковала, крепко держала себя в руках и прекрасно осознавала свою цель...

Неожиданно девушка резко ударила по тормозам и, не сдержавшись, несколько раз чертыхнулась при мысли о собственной тупости.

Мириэм Ревна. Мачико забыла о докторе.

Переговорные устройства молчали уже несколько часов, когда до Мириэм донеслись раскаты выстрелов. Пальбу она слышала и раньше, но теперь стреляли совсем близко, на территории медцентра. Несколько раз она расслышала жуткие вопли, присущие инопланетянам.

Крепко сжимая в руке хирургический резак, Мириэм пыталась глубоко дышать. Ей казалось, что она стояла у двери уже немыслимо долго, и она чувствовала себя изнуренной. Пациент так и не пришел в сознание, хотя приборы зарегистрировали несколько «всплесков», говорящих о пробуждении функций тела — учащенное сердцебиение, давление крови, температура. Впрочем, приборы могли обманывать, ведь ей не приходилось еще иметь дело с существом подобного типа. Не приходилось, видимо, и Кесару...

Кесар.

Мириэм закрыла глаза и задышала глубже. Ей не хотелось думать о нем — пока что не хотелось. Она не готова мысленно признать, что он... не готова оплакивать его.

Оба переговорных устройства в лаборатории славились частыми поломками, иногда они не работали по несколько дней кряду. Техники не утруждали себя ремонтом — лаборатория находилась всего в нескольких дюжинах метров от главной передающей антенны, и при необходимости можно было дойти туда пешком. Наверное, никто не пытался связаться с ней, хотя она, конечно, не могла знать наверняка. Мириэм боялась, и ей с каждой минутой более не хватало Кесара. Снаружи остановился мотопрыгун, и Мириэм услыхала шум шагов. Неужели Кесар?..

— Доктор Ревна! Это я, Мачико!

Мириэм покрепче стиснула в руке резак и подошла к двери. Она нажала кнопку «вход» и осторожно выглянула.

Действительно смотритель. На ней простеганный комбинезон, в руке винтовка. То и дело оглядываясь, Ногучи вошла в лабораторию. Едва она очутилась внутри, Мириэм нажала на кнопку, и дверь скользнула на место.

— Мачико! Я слышала стрельбу! Что случилось?

Девушка повернулась к ней, и Мириэм поразилась, насколько она изменилась. Случилось нечто очень серьезное, повлекшее за собой крутые перемены. Это заметно было по ее глазам и сурово сжатым губам...

— Дела плохи, и чем дальше, тем хуже. — Несмотря на обстоятельства, Мачико Ногучи говорила спокойно. — Вы умеете управлять мотопрыгуном?

Мириэм отрицательно покачала головой и положила резак на стол.

— Нет. Я так и не научилась. Кесар собирался показать мне, но мы не успели...

— А знаете, как пользоваться этим? — перебила Мачико, показывая ей на свою винтовку. — У меня нет времени вернуть вас на командный пункт.

Мириэм снова покачала головой, но Мачико настойчиво протягивала ей оружие и быстро продолжала:

— Она полуавтоматическая, так что выполнит за вас всю работу. Просто наведите ее на цель и нажмите на спуск. — Она показала женщине спусковой крючок. — У вас только шесть патронов, поэтому стреляйте без предупреждения.

Мириэм неохотно взяла винтовку и нахмурилась.

— Мисс Ногучи, я врач, а не солдат...

— Это не война, — мягко поправила Ногучи. — Это вопрос выживания.

На глаза Ревны навернулись слезы, хотя она не могла объяснить их причину.

— А в кого мне... стрелять? — собственные слова казались ей чужими.

— В братьев вашего пациента. Или в любого двух метрового черного насекомого с бананообразной головой и зубастой пастью, — пояснила Мачико. Она подошла к пациенту, затем к столу с артифактами и, подняв странный щит, который изучала здесь прежде с Хироки, показала его Мириэм.

— Те странные особи, что принесла вам Рот... в отчете Кесара сказано, что они могут транспортировать яйца или споры на тела «хозяев». Как по‑ вашему, могут «проросшие» споры походить на них? — Она указала на выгравированное на поверхности щита странное животное.

— Нельзя сказать наверняка, — медленно протянула Мириэм. Она казалась ужасно смущенной. — А в чем дело?

— В том, что я видела похожих тварей сегодня вечером. Их были дюжины, а то и сотни на «Лекторе». И, по‑ моему, ринт Акленда был заражен, — она помедлила, — или «нашпигован» этими тварями. А уж он разнес их по всем стадам на корабле. Вероятно, обе неизвестные особи как‑ то связаны между собой. Ревна посмотрела на гравировку, затем перевела взгляд пристегнутую к столу особь.

— Только не биологически. Они совершенно различны по химическому строению.

Мачико кивнула.

— Вообще‑ то нам некогда об этом беспокоиться, — она посмотрела на раненого инопланетянина. — Нам следовало пристрелить эту тварь, — заметила девушка. — Но, возможно, позже он понадобится нам в качестве заложника. — Она направилась к двери.

— Что вы собираетесь делать?

— У меня есть пара интересных мыслей, — повернусь к ней Ногучи. — Послушайте, я хочу, чтобы вы остались здесь, ладно? Снаружи небезопасно. Держите запертой. Я вернусь за вами как только смогу, но если не появлюсь в течение часа, подумайте над тем, как попасть в командный пункт. Подождите до утра и возьмите с собой винтовку. Я предупрежу ранчеров, чтобы они вас ожидали.

С этими словами Мачико исчезла. Мириэм положила тяжелое оружие на стол и с минуту простояла с закрытыми глазами. Все это напоминало сон, сюрреалистический и пугающий. Эти события не должны были случиться. Она посмотрела на пришельца на смотровом столе и попыталась упорядочить свои мысли.

Итак, Кесар погиб, и полагать иначе просто глупо, возможно, этот пришелец со сломанным бивнем сыграл в этом какую‑ то роль, но ее сердце не испытывало гнева, лишь приглушенную боль сожалений.

— Как глупо мы поступаем, — задумчиво пробормотала она. — Мы могли бы многому научиться друг от друга...

Неожиданно за дверью послышался царапающий звук, затем скользящий стук.

— Доктор Ревна! Это я, Мачико!

Почему она вернулась?

Мириэм заспешила к двери.

— Мачико! Что случилось? — Она нажала кнопку входа и отступила. — Разве...

Слова замерли у нее на губах. Пациент — нет, то было существо, похожее на лежащего на столе пришельца...

Бронированное чудовище протянуло к ней руку, чтобы схватить ее, но Мириэм повернулась и бросилась бежать.

Винтовка, стол, нажать на спуск!..

Она бежала, но вопящее чудовище уже было за ее спиной, совсем близко.

Мириэм должна умереть.

 

Глава 21

 

После первой победы Тичинд оставил воинов, чтобы самому обойти жилища уманов и попытаться определить, где могли прятаться остальные. В здании, где была первая группа, оставалось еще много уманов, но Тичинд хотел убедиться, что воинам не грозит засада неизвестного отряда уманов.

Он продолжал идти вперед, пока не услышал за спиной приближающийся шум работающего механизма. Тичинд слился с тенью, как их учили, и решил подождать дальнейшего развития событий. Он похлопал рукой по сетчатому мешку, подвешенному на поясе; там уже были три трофея уманов, но их будет больше.

Вскоре показался одинокий уман на маленьком летательном аппарате, он посадил его и побежал к одной из построек с коротким сжигателем в руке.

Тичинд нажал кнопку управления циклом на «костюме смещения» (который ему удалось спасти из обломков), чтобы записать речь уманов. Крошечный уман что‑ то крикнул и вошел в жилище, отвечая на приглашающий жест находящегося внутри сородича.

Довольно скоро уман‑ летчик покинул жилище и торопливо исчез в темноте. По крайней мере Предводитель решил, что уман — тот самый, хотя все они казались ему одинаковыми.

Тичинд подождал несколько мгновений, затем подошел к той двери, из которой вышел уман. Он нажал кнопку управления циклом на предплечье костюма и прислушался к полившейся из копирователя странной речи.

Внутри что‑ то шевельнулось, дверь открылась, и за нею показался одинокий беззащитный уман. Лицо жалкого существа исказилось, и уман испуганно вскрикнул.

Тичинд бросился вперед, одержимый жаждой крови.

Уман, спотыкаясь, отпрянул, повернулся и побежал к столу. К столу, на котором лежал странный сжигателъ.

Тичинд взмахнул над головой копьем, готовясь нанесмертельный удар...

... как вдруг ощутил знакомый издавна запах, но сейчас ему некогда думать об этом, поскольку уман должен умереть...

... тем временем уман медленно поднял сжигатель и выстрелил вслепую, в никуда, затем выстрелил снова:

В этот миг Тичинд резко опустил лезвие, гордясь точностью своего смертельного удара.

Ногучи услышала выстрел, затем другой. Они прозвучали из лаборатории либо где‑ то неподалеку от нее.

Она остановилась возле главного контрольного люка, открывающего доступ в первые шесть построек комплекса, и попыталась вспомнить необходимые ей шифры. Девушка уверенно нажала на несколько кнопок и сверилась с хронографом.

Выстрелы застали ее врасплох и заставили вздрогнуть, потому что сопровождались пронзительным пещерным воплем.

Ногучи прыгнула в седло и развернула аппарат в сторону лаборатории, от души надеясь, что успеет долететь туда вовремя.

Дачанд открыл глаза, услышав смертельный клич яута, и тихо зарычал.

Тичинд. Преследующий умана, к запаху которого Дачанд успел привыкнуть.

В отчаянной попытке спастись уман подбежал к столу возле «ложа» Дачанда и неуклюже поднял сжигатель. Тичинд навис над объятым паникой существом в классической позе готовности к смертельному удару. Уман был тот самый, что ухаживал за ним в моменты «погружения», опасные возможным переходом раненого в «дхи'ки‑ де».

Дачанд поднял руку. Удерживающий ее ремень лопнул. Он выбросил вперед когтистую руку и успел поймать древко как раз под лезвием.

Тичинд изумленно вскинул голову. Уман упал на пол, а Дачанд быстрым движением толкнул копье вверх, заставляя Тичинда рухнуть навзничь.

Тичинд вскочил на ноги и выбросил в сторону Дачанда кисть, вооруженную двойным лезвием «ки'кти‑ па».

Предводитель яростно зарычал. Тичинд посмел поднять на него оружие? Неужто он лишился памяти?

Дачанд легко высвободил другую руку, но замешкался, пытаясь прыгнуть. Нижняя часть тела все еще была скована...

Тичинд ринулся на него с поднятым для удара «ки'кти‑ па».

И окружающий мир разлетелся на миллион осколков.

Звуки сражения были красноречивы. Как и вопль Мириэм Ревны.

Ногучи нажала на педаль и «нырнула».

Мириэм вскрикнула и рухнула на пол, когда стена вокруг нее вдруг с оглушительным грохотом разлетелась. Острый и тяжелый осколок поранил ей икру правой ноги. Боль была ужасной, но страх превосходил боль.

Грохот стих, Мириэм ухватилась за ножку стола и приподнялась, чтобы увидеть происходящее. Оказалось, что сквозь стену проникла Ногучи. Мотопрыгун лежал на боку, а Мачико, уперев локти в пол, целила из револьвера куда‑ то мимо Ревны.

Женщина резко обернулась и увидела, что напавшее на нее чудовище повалилось ничком на пол. Пациент все еще находился на смотровом столе, удерживаемый последним уцелевшим ремнем вокруг пояса Он лихорадочно возился i с ним, пытаясь окончательно освободиться.

— Мириэм, немедленно лечь на пол!

Ногучи прицелилась в крутящегося пациента. Ее палец напрягся на спусковом крючке.

Доктор поднялась и очутилась прямо на линии огня.

— Господи, ложитесь! — Сердце Ногучи заколотилось.

Мириэм даже не взглянула на нее. Она подняла руки ладонями вверх и медленно направилась к плененному воину.

 

* * *

 

При виде направившегося к нему умана Дачанд удвоил тщетные старания освободиться. Существо держало странные, лишенные когтей пальцы раскрытыми и двигалось медленно. Другой уман, в одежде воина, был вооружен — но первый блокировал действия маленького воина.

Это могло быть трюком с целью усыпить его бдительность, прежде чем Мягкое Мясо выпустит ему кишки.

Но медленно приближающееся существо было тем, кто ухаживал за ним. Пожелай ему уман смерти, разве не мог он нанести удара, когда Дачанд был ранен и беспомощен? Его грудь была перевязана толстой полосой материи — это работа не охотника, а скорее лекаря.

Дачанд оставил усилия и замер, напрягая тело и готовясь к худшему. Он прошипел уману предупреждение.

Но существо медленно склонилось к нему и освободило от последнего ремня.

 

* * *

 

Мириэм отстегнула пряжку и отступила, стараясь не делать резких движений. Чудовище что‑ то проворчало ей, как бы остерегая, но не пыталось напасть, когда она возилась с ремнем.

— Что ты делаешь!

Мириэм не сводила глаз с пациента.

— По‑ моему, он поправился, — тихо заметила она.

Чудовище также изучало ее несколько долгих секунд.

Мириэм стояла неподвижно, не желая напугать его.

— Ты что, рехнулась? — Ногучи была в ярости. — Они убили Хироки и еще шестерых!

— Да, они убили. Но только не он.

Мириэм была испугана, хотя внутреннее чутье говорило ей, что это существо не причинит ей зла. Впрочем, интуиция не много значит перед лицом смерти.

Пациент двигался быстро. Он тяжело опустил ей на плечо когтистую руку.

 

* * *

 

Дачанд задумчиво изучал умана. Так вот на кого он всю жизнь мечтал поохотиться? Существо было безобразное, но явно не опасное на вид. К тому же глупое. Приближаться к воину безоружным определенно не говорит о высоком разуме. Либо оно было немыслимо храбрым и готовым сразиться голыми руками. Маленький рост не помеха, если оно рвется в бой и вдобавок если уман лишен рассудка.

Вооруженный уман что‑ то пролепетал тому, что был рядом с ним. Дачанду показалось, что беззащитное существо, спасло его от смерти. Уман с маленьким сжигателем в руке медленно опустил оружие.

Предводитель отнюдь не мечтал разочароваться в старинных легендах яута — но настоящий воин всегда открыт для новой информации. Возможно, Мягкое Мясо этой планеты опровергает легенды.

Дачанд решился. Он положил руку на плечо умана и потряс его в знак приветствия.

Уман чуть съежился, а другой снова поднял оружие. Дачанд убрал руку и застыл в ожидании.

Вскоре крошечный уман потянулся вверх и повторил его жест.

Дачанд склонил перед малюткой голову. Восхитительно!

В этот миг Тичинд щелкнул жвалами и медленно поднялся на ноги.

Дачанд ощутил вспышку гнева. Жалкий «суит‑ де»! Он умрет! Предводитель прыгнул мимо умана и звучно ударил Тичинда по черепу. Удар сшиб ученика наземь.

Тичинд начал молча шарить рукой у пояса. Дачанд выхватил у глупца яута его сетчатый мешок и высоко поднял. Трофеи.

Трофеи‑ уманы. Гнев едва не ослепил его. Тичинд охотился без надзора — и брал добычей уманов!

Дачанд вздернул яута с пола за косы, ярость подстегивала его силы. Он ощутил собственный мускусный запах, горячий и густой, утяжеленный желанием убить.

Он нанес Тичинду сильный удар в челюсть.

Тичинд пытался ускользнуть и ответил противнику слабым ударом в живот. Дачанд взвыл в лицо ученику воплем презрения и ярости. Он ударил снова.

Когда‑ то Тичинд был его учеником, но он нарушил правила Охоты. Предводитель не раз уже прощал ему промахи, но теперь час нарушителя пробил, и Тичинд должен быть уничтожен.

Таков закон.

Таковы принципы чести.

 

Глава 22

 

Ногучи завороженно следила за поединком двух гигантских воинов. Пациент со сломанным бивнем был опытнее и легко побеждал противника.

Обрывки мыслей роем теснились у нее в голове: «Пациент на их стороне; другой воин — с убийцами заодно; ломаный бивень старше и, пожалуй, умнее; Ревна сошла с ума; нужно во что бы то ни стало выбраться отсюда... »

Мириэм стояла в нескольких метрах от сражающихся, просто стояла и смотрела.

Ногучи подбежала к ней с револьвером наготове и схватила доктора за руку.

— Бежим!

Пусть чудовища дерутся насмерть, ей наплевать, у нее своя работа.

Обе женщины, пригнувшись, перебрались через обломки стены и побежали через комплекс. Ногучи на бегу потянула Ревну к главному гаражу. Медцентр был неподалеку от крытых загонов, но Мачико нуждалась в летательном аппарате, потому что ее прыгун совсем вышел из строя. В гараже есть другие прыгуны...

Но ведь Мириэм не может летать одна, а двоих аппарат не потянет. Ногучи хотелось вопить и ругаться самыми последними словами, но вдруг, уже на грани паники, она вспомнила о вертолете.

Вертушка!

Она прибавила шагу.

Мириэм трудно было удержать темп, по ноге у нее струилась кровь, к тому же на территории комплекса совсем стемнело. Многие прожекторы служебных зданий вышли из строя, а несколько действующих, казалось, только усиливали впечатление кромешной темноты. Проснулся слабый ветерок, горячий и зловонный. Ветер смерти, напитанный запахом падали.

Позади и впереди беглянок двигались и вскрикивали темные фигуры. Разглядеть происходящее было трудно. Ногучи предположила, что идет сражение между двумя инопланетными расами.

Может, они не заметят нас...

Из темноты выскочил огромный черный жук, он преградил им дорогу и поднял чудовищные лапы, готовясь напасть. Мириэм пронзительно вскрикнула.

Ногучи прицелилась и дважды выстрелила. Первый выстрел ушел вверх. Второй вырвал жуку глотку. Фонтаном хлынула кровь. Капля жидкости брызнула на предплечье защитного комбинезона, зашипела, проникла через материю и обожгла кожу.

Кислота неизвестного типа...

Ядовитое вещество глубоко въелось в плоть, и Ногучи, продолжая бежать, чувствовала, как кровь сочится из ранки в рукав комбинезона. Она решила не обращать на это внимания, гараж был совсем рядом.

Они добежали до гаража, и Ногучи почти волоком потащила обессилевшую и спотыкающуюся Мириэм вокруг здания. Обычно вертушка стояла на вертолетной площадке на крыше медцентра: врачи пользовались аппаратом в неотложных случаях. Но Мачико вспомнила, что машина нуждалась в устранении мелких неисправностей после челночных рейсов за оружием.

Надеюсь, с двигателем все в порядке...

Женщины завернули за угол, и Ногучи облегченно усмехнулась. Вертушка на месте! Девушка подозрительно огляделась, но двор казался безопасным.

Мириэм зашаталась позади Мачико и упала.

— Проклятье, я не могу подняться. Мне очень жаль, Кесар, мне жаль, но я не могу... — Доктор старалась держаться, но была на грани нервного срыва. Ее лицо посерело, а глаза закатились.

Ногучи подняла Мириэм на ноги и увлекла ее к вертушке.

— Все в порядке, Мириэм, ты обязательно поправишься! — Она надеялась, что ее слова приободрят женщину. — Все будет хорошо, не сомневайся!

Вот и вертолет. Ногучи открыла дверцу и, не переставая говорить, помогла Мириэм влезть внутрь.

— Не беспокойся, мы выберемся из этой переделки. Я помогу тебе управлять этой штукой, ты только подскажи мне, что делать, — и мы полетим.

Казалось, последние слова оборвали истерику доктора. Ревна подняла заплаканное лицо и широко открытыми глазами уставилась на Ногучи.

— Летал всегда Кесар. Я просто не умею.

 

* * *

 

Дачанду не хотелось тратить на Тичинда слишком много времени, хотя он полагал, что этот глупец заслужил медленную смерть. Но ему нужно скорее найти других яута, если они еще живы. Узнать, что происходит и почему он ранен. Предводителю очень не нравился ход нынешних событий.

Тичинд снова упал. Его заплетенные косы слиплись от «твея», обе челюсти были сломаны и расплющены на серой, умирающей коже.

Остатки боевого пыла давно покинули ученика. Он попытался уползти прочь. Вид жалкого, уползающего от своего Предводителя яута разъярил Дачанда. Этот «квей» предпочитает умереть животным, трусом, но никак не воином.

Дачанд больше не ждал. Он поднял с пола окровавленное копье Тичинда, взметнул над головой и нацелил на основание позвоночника ученика.

Лезвие с визгом устремилось вниз.

Зи‑ иинк!

Дачанд выдернул лезвие из тела, порождая фонтанчик крови, и плюнул на труп. Предводитель надел доспехи «квея» и взял его оружие. У него все еще слегка болела грудь, и он решил оставить повязку на месте, надеясь, что она поможет залечить рану. Чуть поколебавшись, он снял с тела Тичинда звукокопироватеяь: он может пригодиться ему позже.

Наконец, вооруженный и одержимый пламенным желанием установить справедливость закона, Дачанд выступил в темную ночь на поиски своих учеников. Возможно, Тичинд был один, но он сомневался в этом. Молодежь не привыкла охотиться в одиночку.

В том случае, если ученики находятся здесь, в лагере уманов, ничто не помешает ему проучить их за непослушание.

 

* * *

 

— Что?

Ревна кивнула.

— Он собирался научить меня...

Ногучи на миг заставила себя не слушать доктора: «Ладно, она не умеет летать, значит, нам обеим крышка».

Девушка скользнула взглядом по бессчетному множеству кнопок и переключателей на приборной панели и нажала переключатель с надписью «ГЛАВНЫЙ». Мачико щелкнула рычажком.

Двигатель вертолета ожил. Она постучала по висевшей на шее рации.

— Говорит Ногучи, сообщаю из вертушки. — Она бросила взгляд на площадку. — Вертушка номер один. Как слышите, контрольная вышка?

Шум помех, затем знакомый голос Уивер:

— Мы слышим. Что происходит?

— Мириэм Ревна и я находимся в гараже, но никто из нас не умеет управлять вертушкой. Нам не помешала бы помощь.

— Хорошо, мы вас поведем, — спокойно произнесла Уивер. — Нажмите переключатель «ГЛАВНЫЙ».

— Уже нажала.

— Видите кнопку с надписью «КОМП»? Нажмите ее.

Ногучи заметила требуемую кнопку, нажала, и на панели вспыхнул маленький экран с программными вопросами. Обе женщины облегченно вздохнули.

— Порядок, мы готовы.

— Дэвид, иди сюда, — проговорила Уивер в сторону, затем добавила в микрофон: — Сейчас с вами поговорит Спаннер, ладно?

— Отлично. Какова у вас ситуация? — Ногучи коснулась ранки на руке и скривилась от боли. По крайней мере кровотечение, кажется, прекратилось.

— Мы готовы к вашему сигналу. Все надежно заблокировано, но вам не помешало бы взглянуть на суматоху в юго‑ восточном секторе; похоже, там идет настоящая война:

— Считайте, что сигнал подан. Подождите, пока мы оторвемся от земли, затем действуйте. Желаю удачи!

— Будет сделано, начальник.

Рация замолчала. Ногучи с минуту ожидала возобновления связи со Спаннером и разок постучала по переговорному устройству, мечтая поскорее убраться отсюда. Потом повернулась, чтобы взглянуть на Мириэм...

... и в этот миг перед вертушкой очутился кошмарный жук. Скрежеща зубами, с которых капала слизь, он просунул когтистую лапу прямо через лобовое стекло кабины.

 

* * *

 

Скотт и Том надолго затаились в загоне для ринта. Звуки стрельбы и воинственные крики снаружи не вдохновляли на какие‑ либо активные действия. Там были чудовища, и, если дать им достаточно времени, они могут сожрать друг друга и убраться восвояси.

Скотт предполагал, что они находятся в юго‑ западном секторе комплекса, в одном из двух пустых загонов. Там имелись еще шесть крытых загонов, наполненных ревущим ринтом, и рев скота сливался с воплями пришельцев.

Гармония бедлама.

— Мне сдается, что нам лучше было бы остаться на корабле, — прошептал Том.

— Ага, точно. Сидим тут, как в паутине, в ожидании ужина. Их ужина.

Скотт чуточку приоткрыл дверь, чтобы посмотреть, не пришел ли кто им на помощь. Пока что они никого не видели. По крайней мере людей.

Странные гуманоидные существа воевали с отвратительными животными, захватившими корабль. Снаружи было слишком темно, чтобы как‑ либо оценить ситуацию, но очевидно одно: там дрались не на жизнь, а на смерть. Трудно сказать, кто и как уничтожал противника и с какой целью он это делал, — но битва была в разгаре.

Изнуренный Скотт чувствовал себя совсем погано. Ему уже казалось, что они прячутся здесь много дней, и смертельно хотелось принять душ, поужинать бифштексом с пивом и лечь в мягкую постель. Нет, он не собирался выходить отсюда, чтобы осуществить эту мечту, она просто помогала ему отвлечься в неприятной ситуации. Напоминающей Армагеддон. Уж слишком она... нереальна.

Том тихонько простонал, опустился и присел на грязный пол. Он был болен, кашлял, и его не первый час терзали судороги, но пилот не жаловался — за него красноречиво говорила мучительная гримаса. Скотт обеспокоенно посмотрел на друга, затем перевел взгляд на кровавое побоище.

Послышался пронзительный вопль и тут же смолк.

— Держись, Томми, — шепнул Скотт. — Мы все равно уцелеем.

Ну еще бы. Может, отрастим крылышки и полетим прямо домой, на Землю.

 

* * *

 

Ногучи выбросила ногу над контрольной панелью и сильно, как могла, толкнула. Жук чуть пошевелился, но этого было достаточно. Может быть.

Она четырежды быстро нажала на спуск. Голова твари взорвалась, окатив брызгами ядовитой крови лобовое стекло и контрольную панель. Грохот выстрелов едва не оглушил девушку, плексиматериал немедленно задымился, и кабину заполнила едкая вонь.

Ногучи быстро огляделась. Кажется, немедленной угрозы нет.

— Ты цела?

Ревна подняла дрожащую руку и кивнула.

Мачико глубоко вздохнула и пристегнулась в кресле.

— Пристегнись, Мириэм.

Она извлекла пустые гильзы, зарядила новый комплект и посмотрела на приборы управления.

— Трогаем, Спаннер. С чего начнем?

Вертушка поднялась в воздух серией резких толчков, затем Ногучи развернула аппарат к южной оконечности комплекса. Не зная деталей плана Мачико, Мириэм все же была рада очутиться в воздухе.

Она осторожно ощупала раненую ногу и вздрогнула. Рана была серьезной. С каждой секундой слабость и головокружение усиливались: она потеряла много крови, наверное, слишком много.

 

* * *

 

Дачанд бежал через необычную систему построек уманов в направлении шума сражения. У него ныло все тело и были сломаны как минимум два ребра, но он на время забыл о боли.

Территория была усыпана обломками разрушенных строений. Дачанд перепрыгнул через туловище павшего трутня, его жизнь все еще с шипением уходила в почву.

Где‑ то слева от Предводителя послышались выстрелы сжигателей и вопли. Он мысленно выругался и бросился на шум. Проклятые «с'уит‑ де»! Они охотились на уманов, хуже того — делали это без подобающего надзора. Нарушение правил само по себе достойно порицания, но применение плохой стратегии и тактики лишь усугубляет ошибку!

Оба Окропленных помощника Предводителя наверняка мертвы, иначе они не допустили бы этого. Жуки представляют собой достаточно серьезный вызов неопытным ученикам‑ яута. Вооруженные уманы — противник похуже.

Неожиданно из темноты с воплями выскочили несколько особей Жесткого Мяса. Дачанд выхватил свой сжигатель — сейчас ему некогда показывать чудеса доблести.

Особей было четыре. Они окружили его. Первая тварь бросилась на него, лязгая зубами. Наружные челюсти широко распахнулись, обнажая зубы поменьше на внутренних жвалах.

Дачанд сжег особь, гулкий хлопок сжигателя превратил потроха трутня в кровавое месиво. Не оборачиваясь, Дачанд расправился со вторым и с третьим. Он застрелил второго и применил копье в позиции «хиджу», чтобы распороть брюхо третьему.

Оставшийся трутень заверещал, повернулся и побежал. Необычная реакция, но иногда они поступают так, если матка неподалеку. Это не страх (он у них отсутствует), инстинкт предупреждения хозяйки гнезда.

Дачанд поспешил дальше. Может, ему удастся спасти хотя бы нескольких учеников. Если нет, то придется убить их. Так или иначе, шагнув на эту планету, они очутились по уши в дерьме, и теперь от них воняло.

Ужасно воняло.

 

* * *

 

Рот вместе с другими грузила пищу и упаковки с водой в АВ. Если им повезет, они вернутся на следующий день, но сейчас они забрали с собой почти все припасы. Большинство ранчеров уже готовы были отправиться в путь; последняя проверка — и можно трогать.

Уивер коротко обрисовала им план Ногучи; он казался ненадежным, но был и шанс на удачу. Против выступили лишь несколько человек, и громче всех возражал Акленд, но Уивер поставила его на место несколькими взвешенными фразами. Среди них Рот особенно понравился вариант «... или мы накидаем пинков твоей долбаной заднице».

Рот прикрывала отряд снаружи у восточного шлюза, пока Уивер распределяла оставшуюся часть группы на АВ или на корабельный погрузчик. Этот самый большой механизм — тележка, доставляющая строительные материалы к защитной стене, — теперь принял на себя тридцать семь человек. Туда же погрузили и большую часть радиопередающей аппаратуры — они продолжат трансляцию сигнала бедствия из пустыни.

Если только до нее доберутся.

Тихоня негромко заскулил, услышав плач одного из детей. Мальчик непрестанно жаловался на жару снаружи. Рот молчаливо согласилась с ним: эта жара напоминала ей грозовые бури в южном Техасе, где она выросла. Душный летний воздух все более раскалялся по мере снижения облаков, и маленькая Джеми с радостным нетерпением ожидала падения первых капель. В воздухе пахло необузданной природной стихией, всегда напоминавшей девочке о ночном карнавале, хотя она и не знала, почему именно о нем. А потом обрушивался дождь, тяжелый и теплый...

— Мы готовы, — вывела ее из задумчивости Уивер.

Рот кивнула и свистнула Тихоне, чтобы тот сопровождал ее на прыгуне. Кэти присматривала за детьми в одном из АВ Гаррисона, она присоединится к любимой подруге позже.

Тихие раскаты грома неожиданно тряхнули землю, затем усилились. Рот оседлала прыгун и завела его, рев двигателя быстро затерялся в шуме все более ощутимых подземных колебаний. Черт побери, это совсем не похоже на гром. Рот ударила по акселератору и направилась на восток, ведя колонну АВ и погрузчиков.

Мириэм открыла глаза и выглянула из кабины, когда под ними что‑ то прогрохотало. Прямо под вертушкой кипела жизнь: вся территория комплекса кишела грузными телами исходящих ревом животных.

Ногучи выгнала ринт из загонов.

 

Глава 23

 

Дачанд услышал грозный рокот и немедленно бросился к ближайшей постройке, на которую он мог подняться.

Когда‑ то, сразу после того как он был титулован «Предводителем», Дачанд повел на Охоту отряд яута и услышал точно такой же рокот: то был звук множества мечущихся в бессмысленном «гру'суи‑ бпе» животных. Тогда яута вскарабкались на низкий выступ скалы и смотрели, как стадо четвероногих «хозяев» пронеслось мимо. Останься охотники на земле, они бы погибли под копытами животных.

Заметив прикрепленную на высокой постройке лестницу, он побежал к ней. Прежде чем искать своих учеников, ему необходимо ускользнуть от обезумевшего стада. Дачанд надеялся, что ученики поймут значение этого звука и подыщут себе площадку повыше или какое‑ то укрытие.

Поднимаясь по перекладинам лестницы, он раздраженно ворчал. Если ученики уделяли его урокам внимание, у них были шансы уцелеть, но если они нерадивы, то вполне заслуживали смерти. Такова логика, и надежда на благополучный исход весьма слаба.

Судя по тому, как небрежно они постигали науку до сих пор...

Дачанд карабкался вверх, сопровождаемый усиливающимся и подавляющим все остальное своей мощью гулом.

Ногучи предприняла «шумовую атаку», стараясь держать машину как можно ниже над загонами и надеясь, что двери открылись по установленным ею шифрам.

Ринт находился под жарким солнцем весь день без еды и с минимальным запасом воды. Вероятно, шум вертушки прозвучал в загонах оглушительным эхом. Для паники достаточно одного испуганного животного, и стоило ему ринуться вперед, как остальные последуют за ним.

Животные распахнули уже открытые Мачико двери, и через несколько секунд весь ринт присоединился к огромному стаду, направляющемуся прямо в Колодцы Процветания. Любое мелкое существо, попавшееся ему на пути, было мгновенно растоптано и отброшено прочь с дороги.

Прожектор на вертушке осветил развернувшуюся внизу картину неярким светом. Ногучи ограничилась одним быстрым взглядом на охваченное паникой стадо, ей хватало хлопот с управлением машиной. Мириэм Ревна восторженно завопила:

— Они только что растоптали пару дюжин мелких тварей! — Голос женщины был еле слышен из‑ за топота копыт и рева испуганного ринта.

Ногучи сдержанно улыбнулась и потянула на себя штурвал управления. Ей хотелось проверить, ушел ли из поселка в пустыню отряд поселенцев...

Она направила машину на восток. Ей нужно всего лишь заметить в темноте огни фар АВ. Ногучи позволила себе на миг расслабиться. Она уже различала внизу красные и белые огни машин. Ранчеры двигались в открытую пустыню.

План удался! Он действует!

Мачико снова развернула вертушку к «Лектору», чтобы сделать очередной заход на животных. Колонисты направлялись туда, где было относительно безопасно, в то время как ринт втаптывал в землю все движущееся. Возможно, ей не придется пожертвовать чем‑ либо другим.

Конечно, им предстояло еще расправиться с тварями на корабле — и не исключено, что сумели выжить и несколько особей другого типа. Но очистить территорию от большинства им все‑ таки удалось...

Когда машина приближалась к передающей вышке, Мириэм выпрямилась в кресле и на что‑ то указала Мачико. Девушка краем глаза взглянула на указываемый Ревной объект — то был один из воинов. Чудовище поднялось по лестнице почти на верхушку, но три‑ четыре огромных черных жука ползли вверх за ним следом.

Мириэм заметила, как воин со сломанным бивнем приближался к верхушке башни. На нем все еще белела жесткая повязка, которую она наложила на его поврежденные ребра.

— Мачико, смотри!

— Что?! — Топот ринта оглушал ее.

— Это мой пациент! — прокричала, Мириэм. — Мы должны спасти его!

Мачико резко обернулась.

— Черта с два! Из‑ за этих тварей мы и попали в эту передрягу! — Она снова уставилась на приборы.

Мириэм разочарованно покусывала губы. Ну как ей заставить Ногучи понять? Сейчас это казалось ей самым важным на свете, хотя она не могла бы объяснить причин своего порыва.

— Он спас мне жизнь, Мачико!

Ногучи покрепче стиснула губы, показывая свое нежелание говорить на эту тему.

— Ну пожалуйста! — настаивала Мириэм. — Мачико, он рискнул своей жизнью, чтобы спасти мою!

Доктор посмотрела на своего пациента, приближающегося к вершине башни. Темные сегментные твари уже догоняли его.

— Прошу тебя!

Ногучи, не произнеся ни слова, направила машину на вышку.

Наверное, я сошла с ума, то есть окончательно спятила...

Ногучи неожиданно для себя свернула к вышке. Ну что за чертовщина лезет ей в голову? Доктор Ревна — милая леди, и Мачико никогда не отказалась бы услужить ей, но сейчас...

Она смотрела, как Сломанный Бивень пнул одного из преследователей и пронзил копьем ближайшего; жук пронзительно заверещал и упал. Воин не сдавался до конца, она могла отдать ему в этом должное.

Но ведь она так плохо летает! Даже опытный пилот опасался бы зависнуть рядом с вышкой. И как спасти пришельца, о котором они почти ничего не знали?

Кроме того, что он спас жизнь Мириэм.

Да, но попытка спасти его, рискнув своими жизнями, нарушит все ее принципы. И у нее всего лишь секунда на размышление.

Внизу все еще бежало стадо ринта.

 

* * *

 

Дачанд пнул одного из трутней, затем применил копье, чтобы распороть брюхо другому. Жук упал, дергая лапами, но остались еще двое.

Воин услыхал шум летательного аппарата, заглушивший топот стада «хозяев», но не обратил на него внимания. У него и без того хватало забот. На земле жуки не представляли для него особых проблем. Но драться, повиснув на одной руке и едва ли не в акробатической стойке...

Металл, который он сжимал в руке, тонко прозвенел; почувствовал, как структура вещества смещается под обоюдным весом собственного тела и трутней.

Снова скрежет слабого вещества — и перекладина начала отделяться от каркаса. Если ему в голову срочно не придет спасительная мысль, он вскоре окажется на земле. И тогда придется драться с Жестким Мясом на тропе паникующего стада «хозяев».

Черный Воин будет рад обществу Дачанда. Ведь Черный Воин в любом случае выигрывал все сражения.

 

* * *

 

Ногучи снизила вертушку над опасно пошатывающейся вышкой. Антенна вот‑ вот рухнет под тяжестью чудовищ. «Проклятье... »

Мириэм пошарила на контрольной панели и ткнула одну из кнопок. Потом заговорила, вернее, оглушительно проревела:

— Хватайся за стойку! Мы спасем тебя!

Ногучи вздрогнула: Ревна включила громкоговоритель.

Мачико еще немного снизилась. Это было трудно, но все же легче, чем она рассчитывала. С другой стороны, на контрольной панели, уже загорелся ряд красных огоньков. Девушка была слишком сосредоточена на маневрах с вертушкой, чтобы раздумывать над их значением...

— Хватайся! — снова приказала чудовищу доктор.

— Я не могу удерживать машину вечно, Мириэм! — изо всех сил прокричала ей Ногучи. — Кажется, он нас не понимает...

Вертушка слегка нырнула, но тут же выпрямилась. Он все‑ таки уцепился за стойку, и Ногучи не сдержала изумленного возгласа. План сработал! Сломанный Бивень прыгнул на вертушку.

Но на кой хрен он им здесь нужен?

В эту минуту произошло несколько событий. На них бросилась темная тень. Едва Ногучи разглядела в ней одного из жуков, как тот очутился на одном из компрессоров, с той же стороны, где находился Сломанный Бивень. Жук пронзительно заверещал, царапая когтями крышу и стараясь удержаться.

Вертушка опасно накренилась, и Мачико инстинктивно дернула штурвал на себя...

Но тут вдруг с громким скрежетом рвущегося металла повалилась передающая вышка, и все пошло хуже некуда, потому что...

... вслед за вышкой упал и вертолет.

 

Глава 24

 

Оба пилота крепко спали, когда началось паническое бегство ринта.

Скотт не думал, что сумеет заснуть, но он был измучен, подавлен и, вероятно, подхватил от Тома его заболевание. Снаружи все еще продолжалось сражение, но загон, в котором они укрылись, казался безопасным. Звуки боя стали для них чем‑ то вроде фона и вскоре постепенно начали удаляться.

Скотту снилось, что он и Том объясняли случившееся недоверчивой комиссии от компании дома на Земле. Они сидели за огромным деревянным столом в тускло освещенном конференц‑ зале. Вначале говорил Том, и комиссия казалась заинтересованной. Хотя Том говорил не то и не так, как надо, а Скотт лишь открывал рот, но не мог выдавить ни слова.

Вскоре люди начали стучать по столу ладонями, а некий высоченный мужчина в черной рубашке то и дело кричал: «Лжец! Лжец! » И звуки хлестких шлепков по дереву становились все громче, настойчивее и оглушительнее.

Скотт проснулся в тот миг, когда развалился стол.

Том, чертыхнувшись, вскочил на ноги и, шатаясь, побрел к двери. Даже в темном загоне Скотт заметил, что Том выглядел неважно: он казался бледным и явно нервничал.

Скотт поднял ноющее тело с пола и присоединился к приятелю. К этому времени шум снаружи заглушил все остальное. Он посмотрел через дверную щель и почувствовал, как у него отвалилась челюсть.

Ринт не бежал мимо загона, по крайней мере со стороны фасада. Но они видели взбитую животными пыль справа, метрах в шести‑ семи от загона. Вся постройка тряслась от топота плотного потока животных, направлявшихся на север. Том что‑ то пробормотал, но Скотт не расслышал. Тогда приятель покачал головой и протянул руку, указывая.

Вначале Скотт не понял, куда ему смотреть. Том указывал на передающую вышку через два здания от них. Наконец Том махнул рукой вверх, затем снова указал вышку.

Скотт взглянул на верхушку антенны, и его сердце дрогнуло. Там неуверенно завис вертолет. Кажется, он пытался провести спасательную операцию; на вышке темнела фигура, преследуемая...

Скотт присмотрелся повнимательнее. То были пришельцы с «Лектора».

Они увидели, как фигура на вышке — похожая с виду на великана — потянулась к шасси вертушки. Скотт широко ухмыльнулся, когда этот тип головокружительным прыжком достиг безопасности, и посмотрел на Тома. Тот беззвучно рассмеялся и хлопнул Скотта по спине.

Неожиданно восторг на лице Тома сменился ужасом.

Скотт снова посмотрел на вертушку и успел заметить, как та, кружась, пошла вниз, прямо на них. Кажется, случилось нечто страшное: одна из тварей прыгнула на крышу вертушки, и пилот запаниковал. Они увидели, как аппарат потерял контроль и с треском врезался в землю в нескольких дюжинах метров слева от загона.

Взрыв был достаточно силен, чтобы перекрыть шум бегущего стада; впрочем, топот ринта уже стихал, поскольку большинство животных уже исчезло.

Не сговариваясь, пилоты открыли дверь и побежали к месту катастрофы, где в воздухе висела вонь горящего топлива и спекшейся пыли.

Горячая ночь стала еще более невыносимой.

 

* * *

 

Ногучи открыла глаза, когда гром в ее ушах сменился шипением и жаром большого костра. Над головой девушки ярко сияла звездами ночь Руши. Наверное, она перегрелась на солнце и что‑ то случилось, потому что она не могла двигаться...

— Мириэм? — окликнула она еле слышно.

В ответ над нею появилось знакомое бородатое лицо. «Коновер».

— Я так и думал, что это были вы! — Пилоту пришлось кричать, чтобы Мачико могла услышать его. — Вам повезло, что остались в живых, леди!

Ногучи вспомнила все сразу, когда Коновер расстегнул на ней пояс и на руках вынес ее из горящих обломков.

Сломанный Бивень, несущийся ринт, направляющиеся в пустыню люди и Мириэм...

— Кто, черт побери, научил вас летать? — позади Коновера стоял другой парень, Стрэндберг. Он казался больным.

— Пока еще никто, — ответила Ногучи. Она казалась себе слабой и ненавидела себя за эту слабость. Кругом виднелись тлеющие обломки вертушки, поодаль горел основной корпус машины. Языки пламени плясали и потрескивали.

Мачико тяжело навалилась на пилота, и они, спотыкаясь, побрели прочь от разбитой кабины.

— А где Мириэм? — спросила она. Ведь Ревна была рядом, когда она очнулась. Ей очень тяжело было оглянуться, голова то и дело клонилась вниз на обессилевшей шее.

Стрэндберг шагнул вперед и подхватил ее под свободную руку.

— Послушайте, нам необходимо убраться отсюда! Эти жуки скоро вернутся!

Вблизи она снова убедилась, что этот парень болен. Он выглядел так, как она себя чувствовала: дрожащим, бледным и вообще еле живым.

Остатки стада исчезли в ночи, и теперь, не считая стихающего гула, слышался лишь слабый треск огня и где‑ то неподалеку пронзительная трель кошмарной твари.

— Мириэм, — снова позвала она. — Сломанный Бивень, она должна была спасти его...

Пилоты, не обращая внимания на ее слова, потянули девушку к одному из загонов, но Ногучи оттолкнула их повернулась к останкам вертолета.

— Доктор Ревна, та женщина, что была в вертушке мной! Я не пойду без нее!

Голос Коновера казался сконфуженным и раздраженным одновременно:

— Я никого не видел, — начал было он и вдруг смолк.

— О Господи...

Ногучи взглянула на пилотов и поразилась выражению завороженного страха на их лицах. Она резко обернулась и почувствовала, как у нее захолонуло сердце.

Там, среди языков пламени, был Сломанный Бивень.

Он нес на руках Мириэм Ревну.

 

* * *

 

Дачанд сильно ударился о землю, но перенес удар хорошо. К счастью, у него было время спрыгнуть, прежде чем разбился летун уманов.

Воин поднялся и содрогнулся от давящей боли в груди: по‑ видимому, он сломал то, что начало заживать. Но панический бег «хозяев» прекратился, да и трутней поблизости не видно. Дачанд огляделся и начал медленно обходить горящие обломки аппарата. Уманы пытались спасти его, в этом не было сомнения. И скорее всего погибли.

Он заметил распростертую в стороне от обломков фигуру и осторожно приблизился к ней. Она не пошевелилась.

Маленькая фигурка лежала на животе, но он понял, что с нею случилось, раньше, чем перевернул ее лицом вверх. То был уман, ухаживавший за ним прежде, а потом отпустивший его на волю. Тот же уман пытался спасти его от трутней, но потерял при этом свою жизнь. Он несомненно был в состоянии «тей‑ де»: густой «твей» лениво вытекал из глубоких ран на лице и шее, а положение тела говорило о сломанном позвоночнике.

Дачанд наклонился, сгреб на руки крошечное тело и на миг задумался о следующем шаге. Животных больше нет, но он слышит где‑ то неподалеку речь уманов; кажется, они где‑ то позади горящего корпуса летуна, всего в нескольких шагах от него.

Другие уманы наверняка ищут пропавшего, и они захотят поухаживать за этим храбрецом надлежащим образом, прежде чем наступит «у'сл‑ кве», последний отдых.

Раненый не был воином, но обладал поразительным сочувствием, которое Дачанд замечал ранее только в маленьких детях.

Он отнес умана к его сородичам. Их было трое. В одном из них он узнал уже знакомого ему вооруженного умана. Остальные двое были покрупнее, но не вооружены. Они так и застыли на месте, пока он к ним приближался. Сейчас у маленького умана не было при себе оружия, он бросился к воину, и Дачанд распознал его нетерпение. Он видел, что уман не собирался напасть. Маленький воин потянулся к телу и с сожалением погладил лицо павшего. Потом он несколько раз повторил какие‑ то слова, не переставая поглаживать лицо сородича. Дачанд вдруг вспомнил о копирователе у себя на предплечье и быстро нажал кнопку.

Из устройства послышался лепет речи уманов. Маленький воин поднял на него изумленные глаза и жестом попросил опустить тело наземь.

Дачанд выполнил просьбу мягко, потому что уман оказал ему уважение. Он как минимум сделал бы то же самое в случае смерти этого умана.

 

* * *

 

Ногучи с удивлением услышала собственный голос, просивший Ревну впустить ее и донесшийся, как ей показалось, из‑ под маски воина. Она указала на землю, затем на тело Мириэм. Сломанный Бивень осторожно опустил тело доктора и отступил назад.

Ногучи опустилась на колени перед Мириэм, понимая, что делать что‑ либо уже поздно.

Что ж, Мачико. Просто опять умер человек, о котором ты заботилась и который полагался на тебя. Ничего из ряда вон выходящего.

Только погибла Мириэм по твоей вине. Она позволила себе лишь мгновение искренней печали. Голова девушки склонилась на руки, она не сдержала тихого стона отчаяния и горя. Боль была остра и жестока, чувство вины — всеобъемлющим и жгучим. Но у нее не было времени на долгие переживания.

Ногучи медленно поднялась и глубоко вздохнула. Пилоты молчали — то ли из уважения к ее горю, то ли испытывая смущение. Она повернулась к воину, тоже смотревшему на изломанное тело Ревны, его странная маска мигала причудливой игрой теней.

— Пора положить этому конец, — спокойно произнесла она.

Сломанный Бивень шагнул вперед и положил ей на плечо когтистую руку.

Ногучи постаралась ответить ему тем же жестом, хотя ей трудно было дотянуться до плеча чудовища.

Кажется, она приобрела себе союзника, хотя бы и временного.

 

Глава 25

 

Скотт и Том шли следом за Ногучи по пустынному переулку темного поселка. Скотт терялся в догадках о том, куда они направлялись, но Ногучи двигалась уверенно.

Иногда он оглядывался через плечо, опасаясь замыкающего маленький отряд инопланетянина. Они оставили погибшую женщину там, где с ней попрощалась Мачико, облили ее труп топливом и подожгли.

Выслушав от Ногучи доклад о случившемся за последние двадцать восемь часов, Скотт дал волю своему любопытству:

— Так вы говорите, что они, — он красноречиво качнул головой назад, в сторону гиганта, — выпустили этих жуков на населенной планете, чтобы смогли потом охотиться на них? — Он старался говорить тише.

Ногучи кивнула:

— Это всего лишь теория, но она подтверждается. Вдобавок эти пришельцы, по‑ моему, не знали, что на Руше есть люди. И, судя по поступкам этого воина, они не должны были стрелять в нас. Ведь мы находимся здесь не слишком долго, и все указывает на то, что эти пришельцы побывали на этой планете раньше.

Пожалуй, — добавила она иронично, — мы наверняка запомнили бы в противном случае их последнее посещение.

Позади них споткнулся и упал Том. Скотт остановился и успел повернуться, но великан шагнул вперед и поставил пилота на ноги с такой легкостью, будто тот чего не весил.

Том благодарно кивнул чудовищу, помахал рукой и подошел к Скотту и девушке.

— И еще, — продолжала Мачико, — наше присутствие, по‑ видимому, чем‑ то нарушило их планы.

Скотт поднял брови:

— Нарушило их планы? Ну и отлично. Теперь я знаю, вся эта поганая заваруха была случайностью, и мне уже гораздо лучше.

— По крайней мере он на нашей стороне, — пожала плечами Ногучи.

— До тех пор, пока не проголодается, — пробормотал сквозь зубы Скотт.

В конце переулка Ногучи остановилась и подождала, пока их нагонит гигант. Она постоянно держала револьвер наготове, дулом вверх.

— Ладно. Стадо выбежало отсюда, из‑ за угла; мы пройдем теперь его дорогой и посмотрим, не остался ли живых кто‑ то из тварей.

Прекрасно.

Скотт оглянулся в поисках какого‑ либо оружия, но, кроме небольших камней, вокруг ничего не было. Друзьям придется держаться поближе к этой японке.

Великан взвесил в руке большое копье; казалось, он только и ждал сигнала Ногучи.

— Идем!

Инопланетянин и Ногучи, держа оружие наготове, крадучись вышли на открытую площадку.

Сердце Скотта отчаянно заколотилось, он посмотрел на Тома, но тот лишь пожал плечами. Оба двинулись следом за вооруженным «авангардом». Похоже, у них не было особенного выбора, верно?

— Ни хрена себе, — пробормотал Том.

Скотт на секунду‑ другую забыл о своих опасениях.

Открытая площадка была усеяна дюжинами тел ринта, жуков и гигантов‑ инопланетян. Большие участки почвы казались выжженными и обнажали обугленные черные пятна, как будто кровь трупов была токсична. Ринт был изрублен, взорван изнутри, у некоторых особей перерезаны глотки. Большинство черных жуков раздавлены, то же произошло и с гигантами.

Источником света здесь служила единственная непростреленная и неразбитая уличная лампа. Результатом была зловещая мешанина из полутьмы и смертоносных теней. Отвратительно.

— Когда кого‑ то убиваешь, делай это старательно, — заметил Скотт.

Ногучи не слушала. Ее взор блуждал по сторонам, револьвер по‑ прежнему смотрел дулом вверх. Гигант стоял в боевой стойке, чуть склонив голову набок. Вскоре оба медленно двинулись вперед.

Пилоты держались почти вплотную за ними.

Вся группа осторожно прошла по опустошенной улочке, перешагивая через обезображенные, втоптанные в потрескавшуюся землю тела. Очевидно, именно здесь окончилось сражение.

Через минуту‑ другую напряженного молчания Том громко прошептал на ходу Скотту:

— Как по‑ твоему, ринт затоптал их всех?

Скотт открыл было рот, чтобы ответить, но вдруг передумал. Ему показалось, что позади послышался странный, похожий на щебет птицы звук.

За одной из складских построек что‑ то пошевелилось. Во рту у Скотта пересохло. Он уже слышал этот звук прежде...

— Бежим, — произнес он непослушными губами. — Бежим.

 

* * *

 

Дачанд услышал за спиной Жесткое Мясо и резко повернулся. Он понесся мимо обоих чужаков‑ уманов навстречу угрозе с копьем наперевес. Предводитель смутно ощущал за собой присутствие маленького воина. На ходу тот крикнул что‑ то чужакам. С десяток или более жуков, обтекая постройку, выбежали друг за другом навстречу маленькому отряду. Дачанд прыгнул вперед, готовясь «приветствовать» гостей.

Двое жуков добежали первыми, готовясь взять его в клещи. Дачанд крутанулся волчком и разрубил обоих посреди брюха одним ударом. Он не проследил, как они упали: в этом не было необходимости — оба были мертвы, и ему ни к чему терять мгновения.

Он выбросил вперед свой «ки'кти‑ па» и перерезал глотку очередному ближайшему трутню справа от себя. Смертельный вопль трутня захлебнулся собственным «твеем» твари.

Через долю секунды Предводитель пронзил наконечником копья жвала четвертому, повернул острое лезвие и пробил дыру в макушке его черепа. Металл оружия выдерживал ядовитые свойства «твея» Жесткого Мяса, но воину некогда было медлить и наслаждаться добычей — когда дерешься с несметной ордой, то убиваешь врагов по одному, но ты должен делать это очень быстро...

Он сильно отдернул древко назад и сшиб наземь прячущегося за спиной трутня, затем повернулся и распорол ему брюхо. «А ну перевари мое лезвие, шут гороховый! » «Ки'кти‑ па» снова мелькнул в воздухе и вонзился в грудь очередному трутню. Жесткое Мясо взвыл, рухнул, но не умер, хотя и не поднялся снова. Кислота фонтанчиком хлестала в темной ночи, образовывая дымящуюся лужицу.

Дачанд прыгнул вперед, ткнул копьем в глотку трутня и крутанулся, готовясь встретить следующего. Он сеял вокруг себя смерть в безумной пляске с Жестким Мясом.

 

* * *

 

Ногучи услышала за спиной щебет птицы и повернулась; Сломанный Бивень оказался быстрее — он промчался мимо пилотов к главному складу. Воин горел боевым задором и, казалось, совершенно не боялся темных монстров.

— Обогните вышку и бегите к восточному шлюзу!

Ей оставалось лишь надеяться, что пилоты расслышали ее приказ. Мачико бросилась вслед за воином.

Несколько жуков выскочили из‑ за складской постройки и кинулись к Сломанному Бивню. Он остановился и без колебаний принял бой. Их было слишком много — десяток, дюжина. Девушка прицелилась в одного из жуков...

... но он умер прежде, чем она выстрелила. Она прицелилась снова... и снова, потому что цель уже упала.

Мачико отступила, пораженная быстрыми движениями воина‑ гиганта.

Здесь дрался отнюдь не новичок: каждый его шаг был выверен, каждый удар точен во времени и безупречен. Всего за несколько секунд большинство жуков уже погибли или корчились в агонии. Ногучи вполне могла распознать работу Мастера, ей ясно было, что опыт воина нажит в схватках с опаснейшим врагом.

Сломанный Бивень крутился волчком, колол копьем, приседал и уверенно наносил режущие удары. Ни одного неточного шага, ни малейших колебаний. Да, он не был «тигром» из доджона, обернутым в стеганую куртку и дерущимся ради очков.

Очевидно, там, откуда он родом, боевые искусства практикуют на более сложном и опасном уровне, чем ей когда‑ либо доводилось видеть. Действия воина напоминали странный танец...

Но у нас не так уж много времени. Она опять выбрала цель, выстрелила несколько раз, лова прицелилась и выстрелила. Последняя пара жуков воплями зашаталась. Сломанный Бивень помедлил, возможно, смущенный ее выстрелами, затем прикончил их, распоров трутням брюхо.

— Извини. — Ногучи выбросила использованные гильзы и ладонью загнала в револьвер новый комплект. — Но нам пора идти.

Сломанный Бивень пристально взглянул на нее, затем поднял руку — в знак согласия или боевой солидарности, ответила ему тем же жестом и пошла к восточному шлюзу.

Воин с легкостью догнал девушку, замедлил шаг, они вместе обогнули фасад здания командного пункта по дороге к шлюзу. Гигант хрипло бормотал себе под нос странные слова, но они не казались угрожающими.

Шлюз перед ними был открыт. Внутри, у контрольной панели, стоял бледный Коновер. Ногучи снова услышала неподалеку за спиной знакомый стрекот тварей.

— Быстрее! — крикнул Коновер.

Ногучи и Сломанный Бивень вместе вбежали внутрь, и за ними захлопнулась вертикальная дверь.

Через секунду послышались громовые удары. Кошмарные твари свирепо бросались на металлическую дверь люка, но она не поддавалась.

Ногучи обессиленно прислонилась к стене и закрыла глаза. Они были в безопасности, по крайней мере в эту минуту.

В безопасности — и в дерьме. Они так и не сумели разделаться со всеми тварями.

Ее план не сработал.

 

Глава 26

 

— Каковы наши дальнейшие планы?

Ногучи не ответила, она стояла, закрыв глаза, и глубоко дышала. Гигант‑ инопланетянин застыл рядом с ней неподвижным истуканом. Чудовище следило за ней, повернув голову, но странная маска на лице делала его бесстрастным. В сравнении с физиономиями мертвых пришельцев оно казалось Скотту вполне приемлемым. Гнусные уроды.

Он отошел от двери и принялся мерить шагами помещение. Скотт чертовски устал оттого, что не мог уследить за текущими событиями.

— Послушайте, леди, я понимаю, что вам сильно досталось, но у вас есть хоть какой‑ то план дальнейших действий? Побег стада, очевидно, не оправдал ваших надежд. На вашем месте я бы побеспокоился о...

— Что? — Ногучи открыла вспыхнувшие ледяным гневом глаза. — О чем бы вы побеспокоились на моем месте?

Пилот помолчал, потом что‑ то невнятно пробормотал.

— Перестань, Скотт, — опустошенно проворчал Том.

Скотт посмотрел на приятеля, и это усилило его раздражение. Том выглядел еще хуже, чем раньше. Чем бы ни была его болезнь, она казалась очень серьезной. Младший пилот упал в кресло и, трясясь всем телом, уронил голову на пульт управления.

Скотт остановился перед девушкой и тихо произнес:

— Мой друг болен, понятно? Нам пора что‑ то сделать. Ногучи невесело усмехнулась:

— Еще бы. Но до тех пор, пока вас или вашего друга не озарит блестящая идея, я предлагаю вам заткнуться.

Я выслушаю вас, когда появится мысль.

Мачико снова закрыла глаза.

Искра гнева зашипела и погасла. Конечно, она высокомерная стерва, но ему действительно нечего предложить. И меньше всего он мечтает командовать этим долбаным походом.

— Ладно; Извините меня, я чувствую себя неважно. Денек был тяжелый.

Ногучи кивнула и подошла к пульту управления контрольной панели командного пункта.

— Колонистам удалось уйти, и это уже неплохо. У нас есть тут энергоснабжение и припасы, мы некоторое время продержимся, а потом что‑ нибудь придумаем.

— Вон тот экран все еще действует, — подал голос Том.

Скотт и Ногучи подошли к креслу, в котором сидел пилот. Гигант остался неподвижно стоять у двери.

Вдоль верхней кромки маленькой приборной панели помещался ряд цифр.

— Это мой код, — пояснила Ногучи. — Получено сообщение со вспомогательной станции корпорации. Пространственный ускоритель сработал!

Она наклонилась над Томом и лихорадочно нажала несколько клавиш на панели.

Скотт моргнул. Пространственный ускоритель? Это что за чертовщина? Какое‑ то новое изобретение, которым скупая компания не удосужилась снабдить их корабль? Тьфу!

Он прочел через плечо девушки:

Внимание: Мачико Ногучи, Колодцы Процветания / от ВАЕ: 683 — Такаши Чигуса, Нью‑ Осака. Отн. обнаружения внеземных жизненных форм: примите меры к сохранению всех типов особей, описанных в отчете Ревны; ближайший корабль морской пехоты войдет в вашу зону прибл. 5/14 [Информируйте ВАЕ: 683. Ждите доп. инструкций.

YFNT 677074/ГС.

Ногучи шлепнула ладонью по экрану и прошагала к креслу. Затем плюхнулась в него и поднесла руку ко лбу.

— Пять недель, — тихо посетовала она. — Нам необходимо продержаться всего лишь пять недель.

Как по команде, послышался очередной удар, и за толстой металлической дверью люка приглушенно завопила тварь.

— Нет, каково? Сохранить для них все типы особей! — рассмеялась Мачико. Смех прозвучал невесело.

Боже. Не падайте духом, леди. Вы нам нужны.

Ситуация выглядела безнадежной. Ногучи никогда в жизни не чувствовала себя столь разочарованной и сердитой. Она совершенно бессильна что‑ либо сделать...

— Хрен с ними! — Коновер снова начал мерять шагами комнату. — Давайте‑ ка уберемся отсюда подобру‑ поздорову и присоединимся к колонистам!

Она взглянула на раскрасневшегося пилота и покачала головой:

— Вот как? А что если жукам вскоре захочется поискать себе пищу именно в пустыне и они пойдут за нами следом?

Коновер хмуро уставился в пол и промолчал.

— Не знаю, как вам, но мне вся эта чертовщина до смерти надоела. Я хочу покончить с нею, и покончить немедленно. — Она не сомневалась, что есть какой‑ то выход из положения...

— Само собой, — хмыкнул Коновер. — Хотите спалить весь комплекс?

Стрэндберг громко кашлянул.

— Это не поможет, большая часть этих тварей, — он снова кашлянул, — сумеет удрать. Нужно расправиться с ними побыстрее.

Ногучи задумалась, мысленно отбрасывая один за другим варианты. Может, им удастся изготовить какую‑ то бомбу или газ...

Неожиданно Коновер вспомнил о Сломанном Бивне.

— А почему бы нам не посоветоваться с этим громилой? Вдруг у него есть «луч смерти» или что‑ то в этом роде?

Стрэндберг покачал головой:

— Нам не до шуток. Кажется, мисс Ногучи придумала замечательный план по уничтожению жуков с помощью стада... — Он снова зашелся в кашле.

Ногучи сочувственно посмотрела на Тома; он в самом деле выглядел больным, но по крайней мере пытался быть по мере сил полезным.

Пилот отдышался и вяло поднял руку, прося внимания:

— Нам нужно что‑ то, способное взорвать одновременно и комплекс, и корабль...

— Забудь об этом! — сердито перебил Коновер. — Как ты вообще смеешь говорить об этом!

Ногучи поднялась и сердито уставилась на засранца‑ пилота.

— Я не потерплю пререканий, Коновер! Если вы знаете, как остановить этих тварей... Стрэндберг снова раскашлялся. Коновер злобно посмотрел на девушку и ткнул в ее сторону пальцем.

— Я, как и многие другие, вложил в это скромное предприятие немалые деньги! Поймите, сейчас мы абсолютно бессильны, вам ясно?

Том попытался подняться и рухнул на пол. Его кашель перешел в хриплые, задыхающиеся всхлипы, и он, прижимая руки к груди, вдруг забился в конвульсиях.

Сердечный приступ или эпилептический припадок.

Ногучи торопливо шагнула к нему и почувствовала своем плече руку. Сломанный Бивень. Он зашипел и поднял копье.

Коновер подбежал к другу, но испуганно отступил при виде проступившей на животе Стрэндберга крови.

— Томми?!.

Мачико судорожно глотнула воздух. Корчившийся на пилот пронзительно завопил, одновременно послышался влажный треск разрываемой плоти и...

Тварь размером с руку Ногучи выскочила из груди пилота в облачке красных брызг. Покрытая кровью и слизью бестия с усеянной рядами зубов пастью казалась порождением кошмара. Длинная, телесного цвета тварь свернулась кольцами в окровавленной грудной клетке Стрэндберга и пронзительно заверещала на них.

И прыгнула...

 

Глава 27

 

Дачанд, стоя у двери, наблюдал за устным поединком уманов. Хотя они и не испускали при этом мускусного запаха, он ясно ощущал их гнев. Ему показалось, что они обеспокоены тем, что могут умереть, и насколько достойной окажется эта смерть — разумная озабоченность в данной ситуации. Может случиться так, что после них не останется свидетелей, способных поведать друзьям и родственникам легенду об их храброй кончине, и она останется неизвестной, а это волнует любого воина. Но в конце концов о ней узнают, как узнает и он, Предводитель. Все живые существа рано или поздно умирают, и никто еще не избежал встречи с Черным Воином. Но только павший в бою и встретивший богов с окровавленным лезвием в руке и эхом презрительной насмешки над смертью в ушах навеки прославит себя в глазах потомков.

Дачанд насчитал по дороге сюда пять втоптанных в землю тел учеников, оружие которых было уничтожено или пропало. Он не мог знать, остался ли хоть один из учеников в живых, но предполагал, что нет. Его немного разочаровали их «подвиги», но они получили то, что заслужили. Особенно если пошли за Тичиндом. Характер будущих воинов предполагал подчинение сильнейшему среди отряда, а таковым был Тичинд. К сожалению, Охота нуждается в стратегии и тактике, а сила не компенсирует глупость. Даже хороший учитель может потерпеть неудачу, и это печально, но работать приходится с тем, что есть.

Дачанд с интересом следил за словесной перепалкой уманов. Здесь командовал маленький воин, но другой уман оспаривал каждое слово первого. Предводитель ожидал, что спор выльется в рукопашный поединок, но почему‑ то большой уман не нанес удара. Воин предположил, что малыш был Предводителем и пользовался уважением. Он решил поддержать этого воина: судя по его поступкам, он явно превосходил храбростью остальных, лучше держал равновесие и быстрее двигался.

Когда третий уман упал и ушел в «з'скви‑ де», Дачанд пришел на помощь. У уманов не было опыта борьбы с подобными тварями, и они не распознали «взрывную» фазу. Маленький воин шагнул вперед, но Дачанд остановил его, быстро объяснил ситуацию и прошел мимо.

Другой уман стоял у него на дороге. Он оттолкнул его в сторону и потянулся к уману‑ " хозяину" как раз в тот миг, когда из него выпрыгнула тварь «каинд амедха».

Новорожденное существо прозмеилось по полу и готово было удрать под стол, когда Дачанд поднял и с силой опустил свое копье. Он почувствовал, как под ударом оружия сломалась спина новорожденного трутня. Из тела твари выскочили горячие внутренности и зашипела кровь.

Дачанд отошел в сторону и посмотрел на уманов. Он ждал.

Казалось, Скотт никак не мог отдышаться. Он лежал на полу неподалеку от Стрэндберга, там, куда его толкнул гигант, а Томми был...

— Господи, нет, — прошептал он еле слышно. Тело Томми все еще подрагивало. Пальцы сомкнулись, разомкнулись — и застыли неподвижно.

Великан уничтожил пришельца‑ паразита быстро и эффективно. Все кончилось в один миг. Теперь Томми лежал рядом, и Скотт видел его осклизлые внутренности и открытые глаза.

Скотт отвернулся, и его начали мучить сухие позывы к рвоте, наполнившие рот лишь горькой слюной. И тогда он понял.

Пилот неловко приподнялся и положил руку на живот. Потом закашлялся и расплакался.

Ногучи сорвала со спинки кресла чью‑ то куртку, накрыла ею мертвого пилота и с дрожью отступила.

Плечи Коновера содрогались от горя. Ногучи посмотрела на молчаливо следящего за происходившим Сломанного Бивня и опять перевела взгляд на Коновера.

Сломанный Бивень уже знал. Ее теория подтверждалась, насколько в данную минуту это было возможно.

Она присела на корточки рядом с плачущим пилотом и обняла его рукой за плечи. Девушка заговорила тихо, но твердо:

— Мне очень жаль вашего друга, Коновер. Но мне нужна ваша немедленная помощь, ладно? Прежде чем Стрэндберг... — Она кашлянула и начала снова: — Он хотел чем‑ то поделиться со мной — планом уничтожения всех жуков. Теперь мне нужно...

Коновер поднял мокрое от слез лицо и посмотрел на нее:

— Неужели вы не поняли? То, что случилось с Томми, — эта тварь была у него внутри. Мы вместе были на «Лекторе». Это означает, что одна из тварей прячется у меня в...

Черты пилота ИСКАЗИЛО отчаяние, он уткнулся лицом в ладони и громко зарыдал.

Ногучи немного помолчала, затем ласково похлопала его по спине. Она чувствовала себя последней стервой, но обязана была сказать ему то, что скажет.

— Вы еще не умерли, Коновер. Нам по‑ прежнему нужна ваша помощь.

— Оставьте меня в покое! — Он раскачивался взад‑ вперед. — Я обречен, я уже покойник.

Ногучи поднялась.

— Может быть, если поможете вы, то смогу помочь вам и я.

Коновер поднял на нее глаза и смахнул слезы тыльной стороной ладони.

— Вы что, врач? Хотите прооперировать меня и этим вылечить?

— Нет, — покачала головой Ногучи. — Это не в моих силах. Но вы можете попытаться отомстить, — она глубоко вздохнула, — А я могу облегчить и ускорить вашу...

Боль, жалость к себе и благодарность промелькнули лице пилота, и у Мачико захолонуло сердце. Коновер засранец, но не заслуживал умереть за это. Если бы одна из этих тварей угнездилась у нее внутри...

— Хорошо, — спокойно проговорил он. — Хрен с ним. Ладно, я согласен.

Скотт сел за пульт, руки его дрожали, а глаза будто запорошило песком. Он умрет. Он скоро умрет. Эта мысль кружила у него в мозгу в «режиме повторения» ужасным и непререкаемым беспощадным приговором мрачной судьбы. Он забеременел чудовищем, и, он умрет...

Скотт тряхнул головой и закончил фразу, которую печатал на экране; он почти закончил. У него разболелся живот, и боль с каждой секундой усиливалась. Пилот кашлянул в ладонь и нажал еще на несколько клавиш. Не грезил ли он наяву?

— Теперь все, что вам нужно, — на дискете, — проговорил он, и собственный голос показался ему мертвым.

Ногучи кивнула. Она сидела рядом и внимательно следила за его работой.

— Спасибо, Коновер.

— Скотт, — тихо поправил он. Ему вдруг показалось очень важным, чтобы она узнала его имя. Потому что он скоро умрет.

— Спасибо, Скотт.

Он почувствовал, как несколько слезинок сбежали по его щекам и затерялись в бороде. Это длилось последние двадцать минут. До чего же плохо знать, что ты сейчас умрешь.

— Попасть туда будет совсем не просто, — заметил он.

— Мы найдем способ.

Скотт кивнул и посмотрел на гиганта. Тот снова стоял у двери с копьем в руке.

— Я не сомневаюсь, — сказал Скотт. Он кашлянул, и мучительный спазм наполнил его ужасом. Он глубоко вздохнул и опять кашлянул. Его состояние быстро ухудшалось.

Он слабо улыбнулся девушке:

— Знаете, если это сработает, компания состроит кислую мину.

Она чуть выпрямилась и рассмеялась. Мачико поразил собственный смех. Поразил он и Скотта.

Ты все еще можешь заставить хорошенькую женщину рассмеяться, парень.

— Хрен с ней, с компанией, — бросила она, и он согласился.

Неожиданно для самого себя Скотт поднял с контрольной панели листок бумаги и ручку. Он быстро набросал план, с минуту рассматривал свой рисунок и добавил несколько деталей. Сложив листок вдвое, пилот подал его Ногучи.

— Это прощальный подарок, — пояснил Скотт, опять кашлянул и прижал руку к животу. Он все еще старался не думать об этом...

Ты скоро умрешь.

— Это план корабля, — продолжал он. — Мне следовало подумать об этом раньше.

Она сунула бумагу в нагрудный карман и кивнула. Позади, за дверью, усилились вопли инопланетных жуков.

— Похоже, к нам пытаются прорваться все твари комплекса, — сказал пилот. — Все, кроме одной. Одна уже внутри.

— Мы готовы, — произнесла Мачико и встала.

Скотт кивнул и снова закашлялся. Он скоро умрет.

Его вдруг охватил странный покой, чувство отстраненности, делающее события нереальными. Вообще‑ то это не имело значения. Он должен испытывать страх, он уже боялся, но сейчас, в эту минуту, пилот воспарил над страхом и смотрел на себя как на постороннего. Его путь окончен, назад ходу нет, и выбора у роковой черты тоже не было.

По крайней мере он помог. Может, это перевесит чашу весов — хотя он этого уже не увидит, но зато ему не придется мучиться, и проклятая мысль перестанет кружить у него в мозгу.

Гигант‑ инопланетянин подошел к ним, увидев, что Ногучи поднялась. Он указал копьем на Скотта и «проговорил» голосом Мачико: «Я могу облегчить и ускорить вашу... »

Ногучи подняла руку.

— Нет. Это мое обещание, и я его выполню.

Казалось, гигант понял. Он отступил.

— Жуть, — пробормотал Скотт. Он кашлянул и ощутил странный приступ тошноты. Как будто он проглотил что‑ то живое.

— Только побыстрее, ладно?

Ногучи подняла револьвер.

— Закройте глаза, Скотт. Сосчитайте до трех.

Скотт закрыл глаза. Он почувствовал, как дуло оружия уставилось ему в затылок, и покрепче зажмурился. Он боялся. Но был готов.

— Один, два...

 

* * *

 

Великан отвел взор от павшего умана и на миг застыл на месте. Дачанд не проронил ни слова, но вскоре ворчанием напомнил стоявшему уману об истекавшем времени и указал на дверь. Предводитель поступил так, как подобало поступить Предводителю: зараженного «хозяина» не вылечишь, и смерть второго умана была быстрой и почетной. Он не дрался и не пытался убежать.

Чудовище двинулось к мертвому уману, прикидывая, где мог быть эмбрион Жесткого Мяса, и подняло копье. Потом посмотрело на оставшегося умана.

Тот кивнул, отвернулся, и Дачанд ударил копьем. Он ощутил, как лезвие пронзило более твердую плоть эмбриона и как тот пытался ускользнуть, но вскоре затих.

Воин выдернул лезвие и поколотил по древку кулаком, стряхивая с него кровь. Дело сделано.

К нему подошел маленький уман. Проходя мимо мертвого товарища, он бросил на него взгляд и быстро отвернулся. Уман казался усталым. Он указал своим оружием на боковой выход и кивнул Дачанду.

Чудовище поняло и последовало за маленьким воином к указанной двери. Трутни все еще бешено скреблись в главную дверь, но за этой дверью царила тишина.

Уман поднял свой сжигатель. Дачанд приготовил копье.

Дверь открылась.

 

Глава 28

 

Джем зевнула и в третий раз за последние пятнадцать минут бросила взгляд на свой «хроно». Они торчали в наскоро сколоченном грязном лагере посреди Богом забытой пустыни, и она вглядывалась в окружающую темноту, охраняя его от чудовищ.

Жизнь определенно непредсказуема и могла оправдывать ожидания не более нескольких минут кряду.

Скоро взойдут оба солнца, и вахта Рот кончится. В тусклом предутреннем свете она прислонилась к АВ Акленда и еле слышным свистом подозвала Тихоню. Дворняга помогала коротать вахту пожилому китайцу Лео, у которого в карманах не переводились леденцы.

Через несколько секунд Тихоня бесшумно пробежал через лабиринт вездеходов и присоединился к хозяйке. Она пощекотала пса за ухом.

— Как поживает Лео, Тихоня? Все еще бодрствует?

Пес негромко фыркнул и уселся, высунув язык.

— Я все слышал, Рот, — произнес дребезжащий голос рядом.

— Ты снова кормишь мою собаку дерьмом, Лео? — спокойно спросила женщина.

Почти весь лагерь все еще спал, не считая Рот и еще пятерых. В любую обычную ночь они бы обменивались шутливыми колкостями либо поочередно дремали. Но вчерашний день оказался слишком долгим и пугающим. Вахта была напряженная и молчаливая, но, не считая ложной тревоги, когда в лагерь забрели несколько голов, ринта, ее можно было считать спокойной.

— Хм, — коротко усмехнулся Лео. — Ведь ты не кормишь его приличной пищей, на его месте я тоже охотился бы за чем‑ нибудь, кроме «сойпро» в консервах.

— Из тебя бы вышел хороший пес, Лео.

Последовало недолгое молчание, затем ожила рация, и послышался голос Кейлора:

— Извините за беспокойство, ребята, но как по‑ вашему, не пора ли уже Ногучи быть здесь?

Рот вздохнула.

— Да, мы знаем. — У Кейлора была плохая привычка озвучивать очевидное.

— Может, кому‑ то нужно было бы вернуться... — вмешался Лео.

Он смолк, и никто не ответил. Рот сосредоточилась на солнечных близнецах, появившихся на далеком горизонте пустыни и осветивших ясное небо.

Через двадцать минут дверца АВ Акленда распахнулась, и Рот вздрогнула от испуга. Тишина и чистота раннего утра убаюкали и почти заворожили ее. Засранец.

Еще через несколько минут лагерь был на ногах. Непроспавшиеся ранчеры и их дети выбрались на прохладный воздух и трусцой бросились за валуны и низкий кустарник, чтобы облегчиться.

Рот вскинула на плечо винтовку и потерла глаза. Поспать было бы блаженством, но ей нужно немного потерпеть и подождать, не появится ли Ногучи.

— Джем? — К ней подошла Кэти с двумя кружками кофе в руках.

— Спасибо, милая. Удалось поспать?

— Как минимум часок‑ другой, — улыбнулась Кэти.

Она подала Рот кружку и нежно поцеловала.

— Я догадалась, что ты не ляжешь сразу после вахты.

Рот кивнула в сторону маленькой группы людей, собравшихся возле АВ Луччини, среди них были Акленд и Уивер.

— В чем дело?

Кэти пожала плечами.

— Акленд — тупица, в чем еще?

Подошел Дженкинс и принял пост у Рот. Они кивнули друг другу.

Сменившаяся Рот вместе с Кэти подошла к тесному людскому кругу, возле них остановились еще несколько ранчеров.

—... По‑ моему, это самоубийство! — Акленд, как всегда, казался вспыльчивым и раздраженным. Кэти была права — он просто тупица.

— При чем тут самоубийство? — осведомилась Рот.

Щеки Уивер горели.

— О, ни при чем. Акленд трус, только и всего.

— Чушь собачья! — зло бросил Акленд. — Мы здесь бессильны до прибытия морской пехоты! Если один из вас хочет вернуться, чтобы его убили, то я не возражаю!

Заговорил Пол Луччини. Вообще‑ то он был немногословен, но люди всегда прислушивались к его словам.

— Морская пехота не прибудет быстро, Акленд.

— А тем временем, — добавила Кэти, — Ногучи могут ранить или ей понадобится помощь.

— Ее работа включает в себя риск, и она это знает, — возразил Акленд. Теперь он говорил снисходительно и неторопливо, будто увещевая маленьких детей. — Корпорация Чигусы отвечает за безопасность колонистов, а не наоборот!

Глаза Рот как будто застлало красной пеленой. Она глубоко вздохнула, пытаясь сдержать гнев, но в ней что‑ то лопнуло после этих слов Акленда.

— Ублюдок! — Она шагнула вперед и ткнула его в грудь дрожащим пальцем. — Ты не можешь свалить все это на компанию! Кто как не ты заставил меня солгать доку Ревне о том, где мы нашли пауков! И задумал протащить ринт, минуя карантин, тоже ты! — Она приблизилась вплотную к скотовладельцу. — Мне стыдно, что я принимала в этом участие, но я готова ответить за мою глупость. А чем оправдаешься ты?

Акленд опасливым жестом поднял руки.

— Эй, послушай, разве тебе не известно, что за стерва эта Ногучи? — Он обежал взглядом окружающих ранчеров в поисках поддержки. — Я просто пытался защитить мои инвестиции. Наши инвестиции.

— Хрен с ними, — снова заговорил Луччини. — У меня семья.

Несколько человек дружно согласились, а Уивер сердито уставилась на Акленда.

— Можете говорить о Ногучи что угодно, но в беде она рискнула жизнью, чтобы спасти всех нас — включая вашу задницу!

Толстомордый и злой Акленд собирался добавить еще что‑ то, но передумал. Он отвернулся и отошел прочь.

— Пусть молится, чтобы она осталась в живых, когда все это кончится, — шепнула Кэти подруге.

Рот кивнула. Выброс адреналина уже сработал, оставив ее изнуренной. Она поймала на себе взгляд Уивер.

— Вам нужны добровольцы?

Чуть подумав, Уивер покачала головой:

— Нет. Во всяком случае пока. Мачико приказывала нам ждать, и мы подождем. Впрочем, если она не вернется ближе к вечеру...

— Хорошо. Только сразу сообщите мне, идет?

Рот и Кэти подошли к самодельному столу, уставленному подносами с булочками и парой кофейников.

— Как ты думаешь, она еще жива? — спросила Кэти.

Рот хотелось сказать «нет», но она передумала.

— Если кто‑ то способен выжить здесь сейчас, — осторожно произнесла женщина, — то это наверняка будет Ногучи.

Наступил рассвет.

Сломанный Бивень обогнал девушку и первым ступил на открытую площадку, затем жестом пригласил ее следовать за собой.

Присев в боевой стойке у выхода из здания, Ногучи повела револьвером влево, затем вправо. Все чисто. Справа, за углом, она слышала вопли жуков; они продолжали ломиться в главную дверь, очевидно, не подозревая, что добыча ускользнула.

Ногучи и Сломанный Бивень обошли постройку. Позади раздались громкие удары и послышался треск уступившей напору тварей двери.

Кажется, им надоело ждать, пока мы соизволим впустить их...

Сломанный Бивень оглянулся на нее через плечо. Она махнула рукой вперед, и он тронулся.

Они направились к противоположной стороне командного пункта, и Ногучи прикрывала тыл. Они спешили, но не бежали. Мачико действовала, повинуясь знакам воина: у него был опыт стычек с этими тварями, и он двигался вперед осторожно.

Несмотря на ситуацию, частицей сознания Ногучи восхищалась рассветом. Площадка была освещена мягким утренним сиянием и совсем не походила на знакомый девушке суровый и слепящий ландшафт Колодцев Процветания. Здесь было спокойно и прохладно, как во сне...

... или в воспоминаниях.

Осторожнее, Ногучи. Мечтай наяву, когда ситуация не угрожает тебе быть съеденной заживо.

Хорошая мысль, но чуточку запоздала.

Мачико не заметила твари, пока та не набросилась на нее.

 

* * *

 

Дачанд услышал, как позади них развалилась под ударами слабая дверь. Он не был уверен относительно плана Ногучи, но знал свою задачу, и она была проста: убивать все, что преграждает им путь.

Уман указал ему на что‑ то и снова повернулся спиной к воину, он следил за опасностью с тыла. Дачанд глянул вверх и продолжал идти вперед. Им нужно прибавить шагу. Трутни быстро обшарят постройку уманов и выскочат наружу. Они глупы, но прекрасно отыскивают живое мясо.

Услышав сверху крик, Дачанд поднял голову, но слишком поздно.

Трутень‑ одиночка взвыл и прыгнул, извиваясь длинным телом в воздухе. Он приземлился позади воина. Прямо перед уманом.

 

* * *

 

Ногучи крутанулась на месте. Дьявольское создание потянулось к ней... Она выбросила вперед руку, попыталась прицелиться (нет времени), выстрелила.

Промахнулась.

Кошмарный жук навис над ней с пронзительным стрекотом. Пена капала с металлических челюстей твари, огромная пасть открылась, обнажая комплект внутренних бритвенно‑ острых зубов.

Мачико, шатаясь, отступила, и в тот же миг внутренние челюсти выдвинулись и, щелкнув, ударили ей в грудь. Что‑ то затрещало. Горячая боль обожгла ей кожу, потекла кровь... Она ткнула револьвером в готовящуюся атаковать тварь...

Но не успела она нажать на спуск, как жук вздрогнул и мучительно задергался. Толстое серебристое лезвие вдруг появилось посреди сегментного тела. Кислотная кровь брызнула на пыльную почву и ручейком потекла к ней. Ногучи потеряла сознание.

 

* * *

 

Дачанд пронзил жука ударом в спину, затем стряхнул тело наземь. Тварь еще не умерла, но скоро умрет. Предводитель крутанулся волчком, ожидая других. Он услышал, как воплю нападавшего ответили сородичи из окружающих построек. Они будут здесь через несколько секунд.

Он подхватил умана на руки и устремился вперед.

У него не было времени достаточно изучить жилища уманов, не считая башни, с которой он спасся прошлой ночью, но оба погибших умана прятались где‑ то неподалеку, он в этом не сомневался. И кажется, маленький воин хотел, чтобы они двинулись именно туда.

Уман казался ему почти невесомым, едва ли тяжелее собственного копья. Предводитель грузно бежал по пыльной земле, и уман тихо постанывал от боли. Сейчас главное — скорость: он не мог драться с раненым на руках. Трутень распорол когтями мягкий доспех умана, и тот набух «твеем». Красным, в отличие от его собственного. Какие они все же разные.

За спиной, с того места, где он оставил умирающего жука, послышались вопли — тварь была обнаружена. Дачанд побежал быстрее.

 

* * *

 

Она летела по воздуху.

Ногучи открыла глаза и снова зажмурилась. У нее ужасно болела голова, и ей казалось, будто живот у нее разодран в клочья.

Ее нес Сломанный Бивень. Они бежали через площадку с невероятной быстротой. Что‑ то случилось, на нее напала тварь...

Девушка слегка приподняла голову и едва не ударилась в панику, но тут же обнаружила, что по‑ прежнему сжимала в руке свой револьвер. Вздрогнув от боли в груди и в животе, она снова закрыла глаза. Сломанный Бивень спас ее, но сейчас она совершенно беспомощна, по крайней мере до тех пор, пока он не опустит ее на землю.

Где‑ то неподалеку завыли мерзкие твари.

 

* * *

 

Дачанд увидел прямо перед собой открытый вход в какое‑ то длинное низкое здание.

Пока трутни не успели заметить воина, он быстро подбежал к постройке, осмотрел внутреннее помещение и нырнул в низенький, под уманов, дверной проем.

Комната была пуста. Он осторожно опустил на пол маленького воина и попытался закрыть дверь. Немного повозившись с механизмом замка и не добившись успеха, он сильным ударом вогнал дверь в раму. Это была хрупкая преграда, трутни справятся с ней очень быстро, но пока еще они не знали, где он прячется.

Он повернулся посмотреть на умана и удивился, что тот уже сидел. В руках раненый все еще держал свой маленький сжигатель (не направляя на Предводителя, но и не опуская дулом вниз).

Дачанд осторожно приблизился и присел на корточки рядом, чтобы осмотреть рану. Вначале уман попытался возражать, но быстро угомонился и лег.

Воин приоткрыл окровавленную материю на груди умана и нежно прикоснулся к ране. Уман застонал.

— Это не смертельно, — успокоил воин. Уман промолчал. — Это не «тей‑ де», понимаешь? — снова попытался объяснить Предводитель.

Раненый не понял. Он с минуту что‑ то лепетал, потом затих. Очень жаль.

Дачанд снял с груди малыша остатки мягкого доспеха и изумленно зашипел. Если анатомия умана хоть немного сходна с анатомией яута, то этот воин был самкой, а ему это даже не приходило в голову. У раненого была пара хорошо развитых молочных желез.

Глупец! Ну конечно же, это самка!

Женские особи яута были крупнее самцов, но у этих уманов все было наоборот. Он почему‑ то не думал об этом. Как глупо, такие ошибки ведут к большим, смертельным промахам.

Это также объясняло, почему этот воин был сметливее большинства его бывших учеников. Самки любых видов организмов обычно умнее самцов.

Дачанд оценил рану как несерьезную. Крови было порядочно, но она уже запеклась, а от большинства кислотных ожогов спас доспех. Он обработал рану с помощью обрывков простеганной материи, затем сел на пятки и уставился на умана. Тот, в свою очередь, следил за ним.

У них не было лишнего времени, но Предводитель решил потратить несколько секунд. Ткнув себя в грудь, он назвал свое почетное имя: Дачанд.

Уман покачал головой.

— Да‑ шанн‑ дей, — нарочито протяжно повторил он.

Уман сделал несколько попыток, но так и не смог произнести нужные звуки. Дачанд разочарованно покачал головой.

Самка робко вытянула руку и прикоснулась к его укороченному жвалу. Маски новой формы прикрывали только ноздри, оставляя бивни обнаженными. Она что‑ то пробормотала на своем языке, затем повторила слова еще раз.

Дачанд наклонил голову. Хотя это не было его именем, она, казалось, все‑ таки поняла его значение. «С‑ лмн‑ й б'вень? »

Самка умана оскалилась в улыбке, указала на себя и произнесла слово.

— Никуо'те? — повторил он.

Она покачала головой. Тогда он немного подумал, и дал ей новое имя:

— Да'дтоу‑ ди (оно означало «Маленький нож» и имело женский род. Храброе и подобающее ей имя).

Да'дтоу‑ ди снова указала на себя и старательно повторила: «Да‑ адтуу‑ ди? »

Дачанд зашипел от удовольствия. Для начала неплохо, но время обмена любезностями истекло. Если они уцелеют, то поговорят позже. Он поднялся, назвал ее по имени и позвал в путь. Она тоже встала, пошатнулась, но кивнула в знак согласия. Она молодец.

Дачанд повернулся, подошел к двери и прислушался.

Кажется, трутни пробежали мимо их постройки, сбиваясь в рой где‑ то поодаль. Отсюда можно было заключить, что их гнездо находилось неподалеку.

Предводитель подождал, пока к нему присоединилась Да'дтоу‑ ди, чувствуя себя старым, как никогда прежде. Его кости ныли. Он пережил много Охот, причем опасных Охот, но исход нынешней впервые казался ему сомнительным. Ему не приходилось еще сталкиваться с таким множеством трутней, к тому же здесь находилось гнездо, а значит, и матка — трутни могли менять свой пол на «женский» в той? случае, если самок не осталось. Убить матку тоже отнюдь не просто.

Он глубоко вздохнул. Пожалуй, последняя Охота уже на пороге и начнется если не сегодня, так завтра.

 

* * *

 

Мачико осторожно поднялась на ноги, преодолевая головокружение. Сломанный Бивень хотел было помочь ей, но девушка протестующе подняла руку. Раны были не столь серьезны, как она опасалась, а причиной легкого головокружения была скорее всего изнурительная усталость.

Она присоединилась к Сломанному Бивню у двери, держа оружие наготове. В голове у нее звенело новое имя — Дадтоуди. Скажи ей кто‑ то год назад, что ей придется сражаться с внеземными жизненными формами заодно с воином‑ инопланетянином, отвечая при этом за судьбу сотни людей, она бы смеялась целую неделю.

Но сейчас она позволила себе только скупую улыбку. Все это действительно забавно, позже она посмеется от души (если у нее будет на это время и если она вообще проснется).

Ногучи указала воину на дверь, потом на юг, туда, где находился «Лектор». Сломанный Бивень склонил набок голову, выражая согласие.

Не успеешь оглянуться, как мы обсудим с тобой вопросы философии.

Сломанный Бивень что‑ то проворчал ей и слегка оттолкнул назад. Дверь заклинило в раме после того, как он захлопнул ее.

Ногучи отступила и увидела, как воин собрался с духом и...

Дверь распахнулась, а за ней стояло как две капли воды похожее на Сломанного Бивня чудовище с копьем в занесенной для удара руке.

 

Глава 28

 

Ногучи отреагировала машинально.

Опустив оружие на уровень груди, она палила в живот воину, пока револьвер не опустел. Чудовище упало навзничь. Его странное оружие, выбросив ослепительное пламя, с гулким хлопком разрядилось в воздух. Копье выпало из другой руки, загремев о дверной порог. Он даже не успел вскрикнуть.

Сломанный Бивень прыгнул на порог долей секунды позже, но все уже было кончено.

Горло умирающего чудовища вспенилось молочно‑ зеленоватой, почти светящейся жидкостью, со слабым гортанным хрипом вырвалось дыхание.

Кровь.

Сломанный Бивень взмахнул своим копьем и опустил на череп воина его тяжелый конец. Череп треснул с глухим, вязким звуком.

Поза Сломанного Бивня выражала гнев и печаль; он стоял, напрягая огромные плечи и склонив голову. Она убила одного из его людей. Не рассердится ли он на нее?

Ногучи осмотрела прилегающую к зданию территорию и, не обнаружив ничего опасного, снова перевела взгляд на воина. Конечно, его качества намного превосходили качества только что убитого ею чудовища.

Внезапно девушку озарило:

Это объясняет разницу в боевой доблести, разницу условных рефлексов...

Сломанный Бивень скорее всего командир.

Дачанд был очень недоволен собой: вначале его заинтриговала самка уманов, потом он слишком сосредоточился на двери и не уловил запаха яута.

Это был Ок'джи, один из его менее опытных учеников. Атака павшего яута казалась глупой, как и все действия воинов с момента прибытия на планету. «Посмотри, прежде чем выстрелить» — гласило одно из главных правил. Если не уверен в «мишени», сжигатель остается холодным, копье не взлетает. Случайное убийство брата‑ воина считалось верхом неприличия.

Но испускающий дух недоумок Ок'джи наверняка убил бы их обоих, не выстрели Да'дтоу‑ ди первой. Это несомненно, но его смущала неопытность собственных учеников.

Дачанд кратко и уважительно похвалил Да'дтоу‑ ди и разнес голову Ок'джи. К сожалению, толстый череп недостойного яута не годился отныне в трофеи ни одному охотнику, но он заслужил это унижение. Жаль, что он, Предводитель, не раскроил тогда череп Тичинду. Ну да ладно. Вряд ли кто‑ либо на этой планете найдет труп ученика, не считая стервятников.

Дачанд глубоко вздохнул и слегка нахмурился. Мускусный запах яута, х'дуи'се, был слабым, его перебивала вонь засохших фекалий и крови. По меньшей мере это объясняло неспособность воина обнаружить ученика раньше...

Он раздраженно подхватил с земли сжигатель. Предводителю не подобало искать оправдания, на Охоте они не имели значения — ты либо умираешь, либо нет.

Что ж, зато он получил достойное оружие. Дачанд с ворчанием осмотрел сжигатель. Осталось четыре выстрела, не слишком много, но лучше, чем его единственное копье. Сжигатель Тичинда оказался пустым.

Он бросил взгляд на Да'дтоу‑ ди — та, в свою очередь, задумчиво изучала воина. Дачанд не мог различить на лице умана презрение, но она, очевидно, его испытывала.

Перезарядив свое оружие, Да'дтоу‑ ди указала ему в сторону гнезда. Дачанд кивнул и шагнул вперед, забрасывая ремень сжигателя за плечо. Она была права: сейчас не время для запоздалых сожалений. Он сможет сосредоточиться на своих промахах позже.

Может быть.

 

* * *

 

Ногучи указала на корабль, от которого их отделяло несколько построек и 50 — 60 метров.

Сломанный Бивень снова занял место в авангарде. Они медленно продвигались вперед, и Ногучи внимательно следила за крышей загона. Вскоре воины миновали южный конец загона, где находились перед первой атакой.

Гигант‑ инопланетянин вышел на открытую площадку между двумя загонами. Ногучи, двигаясь спиной вперед, прикрывала воина. Он вдруг предупреждающе зашипел, и Ногучи быстро повернулась, держа револьвер наготове.

Сломанный Бивень присел, снова зашипел и широко развел в стороны руки, наконечник его копья смотрел в небо.

Из полутемного переулка выскочила пара жуков и бросилась на воина, следом выбежал и присоединился к шик третий. Затем четвертый. И пятый.

Дачанд быстро сосчитал их и застыл на месте. Только пять.

Когда на него напали первые двое, он быстро шагнул в сторону и выбросил увенчанное лезвием древко. Лезвие угодило ближайшему в глотку, тварь завопила и как подкошенная рухнула на землю. Голова второго трутня почти протаранила прочное лезвие, и ее макушка оказалась аккуратно отделенной от тела. Фонтаном хлынула кислотная кровь.

Позади ударили резкие и громкие выстрелы сжигателя Да'дтоу‑ ди. Двое бегущих трутней упали. Итог: четверо из пяти.

Дачанд снова вступил в схватку, чтобы добить пятого.

Казалось, тот не замечал своих павших братьев. Тварь с визгом мчалась прямо на него.

Когда она подбежала почти вплотную, Дачанд прыгнул в сторону, готовясь ударить копьем...

... но трутень неожиданно прыгнул вслед за движением воина. И нанес ему мощный удар с налету.

Ногучи прицелилась, стараясь не задеть Сломанного Бивня, и выстрелила. Первые две пули прошли мимо, но третья попала в одного из черных жуков в дюжине метров от них.

Мачико навела оружие и выстрелила снова, на этот раз точно попав в цель. Вторая тварь упала, и ее ядовитая кровь зашипела, въедаясь в ближайшую стену. Девушка хотела было уложить последнего, но Сломанный Бивень находился на линии огня. Ногучи быстро обернулась, остерегаясь нападения с тыла.

Ей показалось, что из «Лектора» или откуда‑ то неподалеку донесся шум сотни кошмарных тварей. Они вопили, скрежетали и топтали землю, но ни один жук не показался снаружи.

Ногучи опять крутанулась на месте и успела заметить, как пятый жук мощным ударом сшиб наземь Сломанного Бивня.

Ребра Дачанда затрещали под натиском трутня. Он выронил свое копье... Вопящий жук наклонил голову, открыл пасть, обнажая внутренние жвала...

И воин вбил в эту пасть свой кулак.

Пришелец, задыхаясь, сомкнул зубы. Дачанд почувствовал, как кинжальные зубы прокусили ему предплечье, но продолжал глубже и глубже вонзать когти в мягкую плоть глотки жука.

Трутень отдернул лапы от горла Дачанда и схватился за собственную глотку. Предводитель резко ударил жука другим кулаком по шее.

Трутень повалился набок.

Дачанд позволил твари увлечь себя наземь и упал прямо на жука. Потом нащупал сжигатель (несмотря на жгучую боль в боку) и ткнул тупым концом в глотку трутня.

Жук отпустил его руку и умер.

Сломанный Бивень, пошатываясь, поднялся, встал и поднял свое копье.

Повернувшись, он неторопливо подбежал к Мачико. Рука воина была усеяна зелеными пятнами в тех местах, где ее прокусила тварь.

Если он и чувствовал боль, то Ногучи этого не заметила. Она прикрывала его, пока он не приблизился и не повернул затем к кораблю, не ожидая ее указаний. По‑ видимому, он уже понял предстоящую задачу.

Они направлялись к тому, что большинство тварей считало своим родным домом.

 

* * *

 

Дачанд не обращал внимания на бьющую толчками боль, пока они бежали к гнезду. Теперь трутни окружат свою матку, чтобы защитить ее. Воины миновали вторую и третью постройки, не подвергшись новым нападениям.

Да'дтоу‑ ди чуть помедлила, перезаряжая свой сжигатель, и Дачанд бросил на нее задумчивый взор.

Она была добычей, поохотиться на которую он мечтал больше всего в жизни. Уманы были маленькой, но сильной расой, очевидно, более разумной, чем предполагали яута, и не уступали в храбрости любому воину‑ охотнику.

Разумеется, Да'дтоу‑ ди могла быть исключением; она явно лучше тренирована, чем прочие уманы, с которыми ему довелось вступить в контакт. Взять, к примеру, другую, погибшую самку — она была невежественна в Охоте и слепа к опасности, которую он мог собой представлять.

Предводитель рад был бы насладиться охотой на уманов. Но сейчас он гордился тем, что охотится рядом с Да'дгоу‑ ди. Эту легенду можно будет рассказывать грядущим поколениям...

Уман заметил его пристальный взгляд и высоко поднял кулак. Одновременно самка опять обнажила зубы — по‑ видимому, признак агрессивного настроения.

Дачанд все еще был в маске, но он тоже взметнул руку и громко (насколько осмелился) пророкотал клич «Поцелуя Смерти».

Убей или умри. Он был готов.

 

* * *

 

Они с крайней осторожностью подкрались к защитной стене. Двойное солнце Руши нещадно палило безжизненную площадку. Казалось, лишь несколько часов назад Ногучи восхищалась красотой городка. Но не теперь. Особенно после того, как утренняя жара принесла тошнотворный запах разложения. Должно быть, под беспощадными лучами солнц поджаривалось множество тел скота, людей, пришельцев и воинов.

Снаружи казалось, что «Лектор» пуст. На земле перед кораблем лежал единственный ринт с вывалившимися из распоротого брюха внутренностями. Наверное, он отошел, умирая, прочь с дороги обезумевшего стада...

Ногучи предполагала, что гнездо жуков находилось на корабле и сейчас твари скорее всего теснятся в грузовом отсеке, готовясь напасть. Их действия напоминали ей пчелиную колонию, где трутни в улье жили только затем, чтобы кормить и защищать свою матку.

Мачико вздрогнула при этой мысли: ей ужасно не хотелось встретиться с существом, которое эти уроды называли «матерью».

Они медленно двигались через площадку, сокращая расстояние до корабля, и сердце Ногучи с каждым шагом билось сильнее. Она подавила желание вернуться в пустой загон и чуть дольше поизучать план‑ набросок Коновера.

Скажем, еще лет пять — десять.

Сломанный Бивень шел осторожно, но не чересчур; Ногучи решила, что он знал о чем‑ то не известном ей.

Впрочем, они уже почти на месте.

Воины приблизились к главному погрузочному входу, ее беспокойство о том, что дверь могла оказаться закрытой, исчезло. Стальная дверь была полуоткрыта, это было в ту минуту, когда в нее вошли Мачико и Мэйсон...

Очередная приятная мыслишка. Они достигли нижнего края пандуса, и Ногучи подняла глаза на черную внутренность дока: металлическая дверь была поднята горизонтально, точно на высоту, позволяющую вползать и выползать жукам.

Эти твари не казались слишком сообразительны, но ведь Коновер говорил об одной, превосходящей всех размерами; она спала, когда пилоты были пленниками. Матка?

Девушка постояла бы здесь еще чуть‑ чуть, но Сломанный Бивень заворчал на нее. Ногучи сочла это признаком его нетерпения. Она робко шагнула на пандус. Из черного чрева отсека послышалось тихое шипение. Ногучи сделала второй шаг, готовясь выстрелить в любое движущееся существо. Сломанный Бивень держался рядом, его оружие тоже было готово к бою. Копье он повесил за спину.

Темный отсек зашевелился, переместились тени. Она услышала звуки движения пришельцев, потом все стихло. Воин прошел вперед, и Мачико пропустила его. Они уже поднялись до середины пандуса, когда девушка вдруг заметила в темноте суетливое шевеление, дважды выстрелила в док. Револьверные выстрелы оглушительно прогрохотали в неподвижном воздухе, и то, что двигалось в отсеке, замерло.

Сломанный Бивень что‑ то гортанно пробормотал и енно поднялся на верхнюю площадку пандуса. Повернувшись, он жестом позвал ее за собой.

Ногучи присоединилась к воину и заглянула внутрь. Ничего — по крайней мере из того, что можно увидеть или услышать. Казалось, док пуст. Но кругом виднелись россыпи помета пришельцев. Странный металлический запах. А вот большие куски мяса то ли убитого ринта, то ли человеческие.

Она бочком прошла внутрь, ощущая в теле толчки адреналина. На темном полу неподвижно застыло несколько паукообразных тварей из тех, что пытались классифицировать супруги Ревна. Стены были увешаны темными силуэтами. Она всмотрелась в них и содрогнулась: экипаж «Лектора», по меньшей мере его часть, с разорванной грудью, опутанные паутиной, подобно мухам в гнезде дьявольского паука. Некоторые из этих людей умерли нелегко, судя по выражению их мертвых лиц.

Но где же?..

Ответом послужила большая рваная дыра в тыльной части отсека. Края металла казались расплавленными и обугленными. Кругом виднелись причудливые фигуры из блестящего черного вещества, они свешивались гирляндами толстых «канатов» явно органического происхождения.

Здесь, в доке, было душно и, пожалуй, вдвое жарче, чем на слепящем солнце снаружи. Ногучи судорожно вздохнула и двинулась в темноту. Сломанный Бивень прошел перед ней к дыре и выжидательно встал рядом. Она тоже подошла к дыре, готовясь к худшему и слыша доносящееся из глубины корабля суетливое движение.

Их задачей было найти пост управления корабля, что означало войти внутрь, пройти лабиринтом коридоров, подняться на два лестничных пролета и открыть запертую дверь.

Сломанный Бивень на секунду обернулся и вошел в дыру.

Ногучи мысленно прочла молитву любому, кто мог ее услышать, и последовала за воином.

 

Глава 30

 

Дачанд пошел первым.

Очутившись внутри, он, не медля, пригнулся, поводя сторонам сжигателем в поисках живых существ. Ни малейшего движения.

Да'дтоу‑ ди скользнула вслед за воином. Пока что он обращал на нее внимания, она вполне могла позаботиться о себе сама. Недостаток навыка она с лихвой оправдывала интеллектом — этого вполне достаточно. Он осмотрел длинный коридор через прорези маски. Высокие стены были помечены слюной пришельцев, «те'дки». Секреция слюны представляла собой вязкое вещество, способное укрывать прячущихся трутней.

Воин взглянул на Да'дтоу‑ ди, и ему показалось, что ее болезненно‑ бледная кожа побелела еще сильнее.

— Ничего, — пробурчал он.

Она что‑ то коротко пролепетала в ответ. Слова не имели смысла, но интонация подтверждала настороженную готовность.

Они крадучись продолжали идти по коридору. Да'дтоу‑ ди вдруг споткнулась у него за спиной. Очевидно, она плохо видела в темноте. Она продолжала путь, держась поближе к воину.

В конце коридора снова дверь, на этот раз открытая. Дачанд слышал за нею возню «каинд амедха». Он наклонил голову, готовясь шагнуть через порог, и обнаружил, что по очередному коридору ему придется двигаться пригнувшись: потолок уманов был здесь более низким.

Прежде Дачанду уже довелось войти в три гнезда. Но всегда с полностью заряженным сжигателем и хотя бы с горстью вооруженных яуга в качестве охраны. Не говоря том, что сейчас он чувствовал себя как залежалый «рйет» (дерьмо) — бок болел после нападения трутней, и каждый вдох отдавался жгучей резью в животе. Собственный опыт и самочувствие указывали на то, что его раны весьма серьезны. Что ж. Тут ничего не поделаешь.

Он не боялся. Окропленные воины редко испытывают страх в битве. Но он смирился с тем, что здесь запросто можно умереть, и надеялся, что смерть будет почетна. Самое печальное в том, что некому будет рассказать о нем легенду. Некому, кроме маленького умана, — в том случае, если самка останется в живых.

Они продвигались вперед в кромешной тьме.

Ногучи обо что‑ то споткнулась и с трудом удержалась на ногах. По сути здесь почти не было света. На расстоянии около дюжины шагов вдоль стены располагались крошечные тусклые фонари аварийного освещения, лишь усиливающие впечатление темноты. Она различала свое оружие, спину Сломанного Бивня — и больше ничего.

Казалось, воин видел в темноте лучше. Скорее всего такие «экспедиции» ему давно знакомы, и он что‑ то знал о поведении пришельцев.

Впереди послышался шорох, и Ногучи напряглась. Она покрепче стиснула оружие, буравя темноту слабовидящими глазами.

Они вступили во второй коридор, воздух густел с каждым шагом. Звуки их шагов приглушало устилавшее пол необычное вещество пришельцев.

Мачико знала, что должна идти впереди; Дачанд видел карту, полученную ею от Коновера, но его способность понять план была сомнительна. С другой стороны, он лучше видел и был сильнее. Когда они очутились в конце второго коридора, Ногучи опять услышала щебечущий звук, на этот раз совсем неподалеку.

Теперь пришельцы были позади.

 

* * *

 

Услышав крик трутня, Дачанд резко повернулся и выставил перед собой сжигатель.

Да'дтоу‑ ди тоже услышала и выстрелила в бегущего на них жука. Выстрел ее сжигателя угодил трутню в плечо и развернул его. Жук устоял.

Дачанд навел сжигатель на вопящую тварь. Свет и устремились плотным лучом. Спина трутня взорвалась фонтаном ядовитой крови и печеных внутренностей.

Шаги. Он крутанулся волчком. Два трутня напали спереди. Дачанд уложил первого утяжеленной лезвиями кистью руки, нанеся режущий удар по глотке жука.

Второй вскарабкался на павшего собрата и потянулся к воину. Предводитель сшиб его на пол и применил сжигатель в качестве дубинки, чтобы разбить ему жвала. Кровь зашипела на особо прочном металле и закапала на пол коридора, прожигая дыры в твердом материале.

Да'дтоу‑ ди резко выдохнула и выпалила мимо воина в третьего трутня.

И промахнулась. Жук повернулся и помчался прочь по третьему петляющему коридору, предупреждая пронзительными воплями других. Трутень слишком глуп, чтобы испугаться, а значит, был часовым.

Дачанд выругался. Он был уверен, что у него за спиной Да'дтоу‑ ди последовала его примеру на своем языке. Чтобы понять это, не нужен, был переводчик.

Ладно, теперь им придется поторопиться. Он надеялся пройти без помех как можно дальше...

Предводитель прибавил шагу и достиг коридора трусцой. Да'дтоу‑ ди бежала следом. Впереди их ожидало Жесткое Мясо.

 

* * *

 

Она ужасно боялась, но была готова. Это необходимо сделать, иначе колонисты погибнут... И ты тоже, Мачико.

В конце третьего коридора находилась Т‑ развилка. Ногучи жестом приказала Сломанному Бивню повернуть налево; остальное она вспомнит, когда они приблизятся к цели.

Она вслепую двигалась за воином. Где‑ то поблизости, справа, должен находиться вертикальный трап...

Позади зашипел жук. Ногучи обернулась — и в замкнутом пространстве оглушительно прогремели выстрелы. Вопли умирающего пришельца показались еле слышными.

Все повторялось, и чертовски быстро.

Она снова повернулась и успела заметить луч яркого света, с гулким хлопком метнувшийся из оружия воина. Оно действовало по принципу стробоскопа, показывая им кошмар из мешанины черных тел и блестящих зубов.

Снова вопли тварей.

Ногучи судорожно вдыхала спертый воздух. Дрожа всем телом, она пыталась найти в темноте трап. Из раны на груди снова потекла кровь.

Может, она уже мертва, но не сознает этого?

Может, они оба уже в аду?

 

* * *

 

Дачанд почувствовал, как уман хлопнул его по спине, и обернулся. Да'дтоу‑ ди с искаженным лицом указывала вверх. Судя по ее гримасе, она была взволнована.

Воин уставился на непрочный с виду трап, затем начал подниматься, узкие перекладины позволяли ему перешагивать по три за раз. Достигнув верхней перекладины, Дачанд посмотрел вниз на маленького воина. Она взмахнула своим оружием, оно очертило дугу, и тусклый свет блеснул на маленьком сжигателе.

Предводитель снова поднял глаза, потянулся к площадке следующего уровня...

Ужасная лапа накрыла его руку, впиваясь в кисть когтями и выбрасывая из нее фонтанчики крови.

Трутень наклонился и зашипел ему в лицо.

Ногучи посмотрела вверх как раз вовремя, чтобы заметить, как жук наклонился к Сломанному Бивню и открыл пасть.

Она прицелилась и нажала на спуск. Мощная пуля вошла пришельцу в пасть и вышла через затылок: Тварь подалась вперед, едва не сбив Сломанного Бивня с трапа, и с грохотом рухнула на пол. Ногучи могла бы, засвидетельствовать перед фирмой‑ изготовителем фантастические качества этих патронов. Их можно было заслуженно назвать «убийцами чудовищ». Покидая свою комнатушку, не забудьте прихватить с собой несколько дюжин...

Жуткий вопль слева.

Она палила снова и снова, потому что теперь они нападали со всех сторон. Гвалт стоял немыслимый...

 

* * *

 

Щелк!

Этот звук был слышнее.

Дачанд выпрямился и ударил первого напавшего на него трутня тяжеленным концом копья. Все еще живая, но выведенная из строя тварь упала, и за нею, по крайней мере на несколько секунд, не оказалось ничего.

Он повернулся, чтобы прикрыть Да'дтоу‑ ди на время подъема, и в тот же миг ее сжигатель смолк. Напавший на маленького воина трутень прижал ее спиной к перекладинам.

Дачанда охватила безудержная ярость. Он спрыгнул со второго уровня, выставив перед собой древко копья...

... и приземлился на трутня.

— Тебе понравилось, «тарей хсан»?

Трутню не понравилось. Поэтому Предводитель убил его.

 

* * *

 

У Ногучи голова шла кругом. Сломанный Бивень пинками вышиб дух из схватившего ее жука. Потом воин сунул девушку себе под мышку и легко поднялся по трапу.

Вначале он подсадил ее на площадку, затем залез следом. Ногучи перезарядила револьвер и прикрыла воина, но последние шипящие твари внизу вдруг попятились, повернулись и убрались восвояси. Все это почему‑ то не слишком походило на победу.

Она всмотрелась в коридор второго уровня. Следующий трап должен находиться в конце, но их спасение было лишь в нескольких метрах от воинов.

Хотя ей очень хотелось захватить с собой Сломанного Бивня, кто‑ то должен был остаться, чтобы охранять аварийную капсулу. Вдобавок Сломанный Бивень вряд ли мог управлять компьютером гуманоидов.

По крайней мере сейчас проход чист.

 

* * *

 

Они пошли по коридору второго уровня.

Посреди пути уман помедлил, затем указал на дверь, покрытую странными символами. Язык уманов. Она что‑ то сказала. Дачанд нажал кнопку «контроля цикла» на костюме, чтобы записать на всякий случай ее речь. Да'дтоу‑ ди указала на него, потом снова на дверь.

Она хотела, чтобы он остался здесь!

Дачанд заворчал, но Да'дтоу‑ ди была непоколебима. Для нее это было очень важно.

Предводитель давным‑ давно уже не доверял в бою никому, и менее всего не‑ Окропленным яута. А тут (подумать только) его просят довериться уману.

Она снова подняла мягкую, без когтей, руку и, пятясь, отошла от него на несколько шагов.

Дачанд вопросительно склонил набок голову.

Да'дтоу‑ ди снова заговорила, затем повернулась и бросилась бежать. Он мог бы срубить ей голову взмахом кистевого лезвия, но она не побоялась показать ему зубы. Смельчак «Маленький нож». Если она рискнула вызвать его гнев, это должно подтвердить важность ее поступка. Что ж: это корабль ее сородичей, она наверняка знала о нем вещи, которых не знал он. Наверное, у нее был план.

Дачанд остался.

Он медленно кивнул, и она сочла это знаком согласия. На девушку волной накатило облегчение. Она не хотела расставаться с ним в этом душном, смертельно опасном лабиринте, но ей необходимо «обеспечить тыл» для возвращения. У нее осталось не более дюжины зарядов, как бы хороши они ни были. Она надеялась, что оружие Сломанного Бивня укомплектовано лучше.

— Держи форт, — приказала она ему и напряженно улыбнулась. Она боялась, что была ранена, но собственные поступки внушали ей силу. Должен найтись способ уничтожить заразу в ее городке... Надейся.

— Я вернусь, когда дело будет сделано.

Второй трап казался пустым, но она не видела его верхней части. Странные гирлянды пришельцев были развешены здесь гуще, они оплетали перекладины трапа, покрывали стену. Оглянувшись еще раз, она начала подниматься с револьвером в руке.

Капля теплой вязкой жидкости шлепнулась ей на руку. Потом еще одна.

Девушка взглянула вверх.

Да'дтоу‑ ди не показала ему, должна ли охраняемая дверь быть открытой или нет, но Дачанд все же открыл ее. Уман хотел, чтобы он охранял ее, значит, на то была причина. Он колотил по раме концом копья до тех пор, пока она не треснула.

Это была «туйо‑ ти», аварийная капсула, — небольшая, но способная вместить их обоих. Он вошел в капсулу и быстро осмотрел ее. Довольно тесно. Три кресла величиной под уманов и пульт управления. Ему ни за что не втиснуться в одно из этих крошечных сидений для полета на этом аппарате.

Он повернулся и встал у входа в ожидании Да'дтоу‑ ди. Неожиданно там, откуда они поднялись на площадку, что‑ то сильно грохнуло, и послышалось тихое шипение.

Дачанд насторожился. Он уже слышал этот звук прежде.

Матка. Направляется сюда.

Интересно, та ли это, что они привезли на своем корабле, — откладывающая для воинов яйца‑ добычу? Или же один из трутней «сместил» гормоны и постепенно превратился в самку?

Впрочем, в эту минуту это было не важно.

Воин ждал.

Ногучи взглянула вверх — и у нее перехватило дыхание.

Один из жуков наклонился вниз с третьего уровня, и его длинный уродливый череп замаячил прямо над девушкой. Очередная капля слизи упала с его жвал...

Мачико вскинула револьвер и воткнула дуло ему в пасть. Потом раз за разом нажимала на спуск. Тварь даже не вскрикнула. Она пролетела мимо и с глухим стуком ударилась о пол. Ее кислотная кровь чудом не обрызгала девушку.

Перебирая перекладины дрожащими руками, Мачико достигла верхней площадки. Здесь наверняка прячется очередной жук, поджидающий ее, чтобы наброситься, вырвать ей горло и...

Наверху Ногучи опустилась на колени. Площадка была обильно покрыта темным веществом пришельцев, но пуста.

Девушка вскочила на ноги и побежала по коридору. В конце находилась новая развилка. Без колебаний Мачико свернула направо и продолжала путь. Каждый вдох горячего липкого воздуха давался ей с трудом. Здесь удушливо пахло гнилыми грибами.

Еще два поворота по петляющему коридору — и она поняла, что выбрала неверный путь.

 

* * *

 

Дачанд глубоко вздохнул и продолжал терпеливо ждать. Несомненно, то была матка, и несомненно, она двигалась к нему. Трутни просто послужили " живыми мишенями, но матка‑ яйцеклад...

Ни один яут не пережил поединка с маткой, если у него не было сжигателя. Однажды дюжина Окропленных воинов уложила одну из них лезвиями и копьями, но прежде чем умереть, матка убила девятерых из них.

Внизу скрипнул и простонал металл. Хорошо, что у него в сжигателе остались заряды. Целых два.

На верхушке трапа показался гребень черного блестящего тела...

Дачанд вытянул руку со сжигателем и выстрелил. Промах.

Жесткое Мясо нырнуло и завопило, но осталось невредимым. Воин снова прицелился, ожидая появления матки. Шли мгновения, и ничего не происходило, но Дачанд был наготове.

Неожиданно матка взвыла, и на верху трапа показалось ее темное тело.

Дачанд выпустил последний заряд. Голова твари взорвалась. Воин победно взревел и швырнул пустой сжигатель в пузырящуюся массу. Бесполезное оружие перелетело через площадку и исчезло. Он убил ее, завершил Охоту добычей матки! Басни об их интеллекте и ловкости оказались ложью, она была легкой мишенью...

Снова шипение, и над лестницей снова замаячил гребень ее легко узнаваемого черепа.

Глаза Дачанда округлились. Разве он не разнес ее только что на куски?!

Приманка. Она послала трутня взять на себя выстрелы, охотника провели как мальчишку.

Но откуда она могла знать о том, что?.. Это не важно. Смертельно опасная матка жива, и она нападает. «С'уит‑ де! »

Он следил за тем, как на площадке появились огромные когти и со скрежетом втащили за собой ухмыляющегося чудовища.

 

* * *

 

Ногучи даже не сверилась с картой. Она и без плана знала, где оплошала. Вначале ее на миг охватила паника. Ведь она действительно оставила воина с приказом подождать ее, тупица, тупица!..

Взяв себя в руки, Мачико повернула назад.

Она уже почти вернулась к тому месту, где выбрала ошибочный путь, как вдруг перед ней неизвестно откуда выпрыгнула кошмарная тварь.

Девушка вытянула руку и выстрелила несколько раз. Оскалившаяся бестия пронзительно вскрикнула и упала.

Позади нее была другая. Мачико снова нажала на спуск, и тварь рухнула прямо на первую. Больше жуков не было.

Идиотка! Забыла зарядить!

Страх холодной рукой стиснул ей сердце. Револьвер был пуст. Она выбросила использованные гильзы и с дрожью в руках вставила последний комплект.

Шесть патронов.

Очутившись на Т‑ развилке, Ногучи бросилась прямо. На один ужасный миг ей показалось, будто она окончательно заблудилась, но она вдруг увидела дверь. Желтые и черные полосы, как предупреждал Коновер.

Прицелившись как можно тщательнее, она сшибла с двери замок. Брызнувшие осколки пластика и металла обожгли ей лицо и руки. Дверь открылась, за ней показалась заполненная аппаратурой управления и экранами комната. По плану Коновера это и был центральный пост управления. Мозг корабля.

Ногучи захлопнула за собой дверь и подбежала ко второму креслу.

Второе кресло, щель для диска рядом с красно‑ черной полосой...

Она рывком включила передатчик и подождала, пока загорится панель управления. Вынув из кармана диск Скотта, она крепко стиснула его в пальцах. Секунды растянулись в минуты. Часы. Тысячелетия...

На пульте перед девушкой стояла пустая кофейная чашка с трафаретной надписью «Коновер». Ее кольнуло жалостью к пилоту: он умер храбро.

Экран засветился, и верхняя его часть замельтешила цифрами и буквами.

Она осторожно ввела диск в щель и нажала кнопку блокировки.

Компьютер зажужжал и мигнул. Ногучи затаила дыхание.

Если это не сработает, тебе конец...

Вспыхнула надпись: «Директива принята / пилот С. Коновер, 93630 /, маршрут подтвержден».

Мачико хлопнула ладонью по панели: «Да, да, да! »

План сработал.

Она повернулась в ту секунду, когда неведомая сила швырнула дверь внутрь.

 

* * *

 

Дачанд распрямил спину и глубоко вздохнул: если этой Охоте суждено быть последней, он умрет, сражаясь. Поединок с маткой с жалким копьем в руках — большая честь. Он будет драться и, вероятно, проиграет — но таков единственный шанс.

Там, куда ушла Да'дтоу‑ ди, несколько раз выстрелило ее оружие. Он мысленно отключился от посторонних звуков. Ей придется завершить свою миссию в одиночку.

Матка была огромна, вдвое больше трутня. Ее лапы были длиннее — второй комплект лап меньшей величины торчал из ее грудины, — «корона» матки была сладкой и разветвлялась по сторонам наподобие рогов. Двойные жвала грозили несколькими рядами блестящих зубов. Будучи самкой, эта тварь знала все ухищрения боя.

Она медленно двинулась к нему. Длинный заостренный хвост матки тащился за ней по металлическому полу.

Подняв копье и чуть выставив его навстречу противнику, Дачанд широко расставил ноги. Если она нападет так, как он предполагал, у него будет как минимум один шанс нанести чистый рубящий удар.

Матка громоздилась в коридоре, низко пригибаясь к полу для продвижения.

Дачанд спокойно ждал. Он сказал: «Приди, Жесткое Мясо. Я убил твоих детей. Приди и соединись с ними». Необычное для него бахвальство (к тому же недоступное ее мозгам), но, как говорят, улыбнуться в лицо Смерти — означает обескуражить Черного Воина.

Неожиданный шум за спиной потребовал внимания Дачанда, но он не отвел от нее глаз.

Матка качнула головой, заглянула ему через плечо и зашипела. В глазах Дачанда мелькнула искра. Нет ли у него за спиной противника?..

Матка бросилась на воина...

 

* * *

 

Двумя выстрелами Ногучи размазала мозги жука по коридору. Темная желеобразная масса обрызгала стену и комками стекала вниз. Мачико перескочила через труп и бросилась вперед, к Т‑ развилке.

Все уже кончено или скоро кончится. Баржа упадет со скоростью метеора на атомной тяге и после удара о планету исчезнет с ее лица вместе с тем, что осталось от Колодцев Процветания. И с последними особями пришельцев. Там не останется ничего, кроме тлеющего кратера.

Аварийная капсула должна высадить их достаточно далеко от поселка...

Возле последнего поворота, ведущего к трапу, коридор вдруг взорвался лихорадочным движением. Ногучи вскрикнула и прицелилась в прыгнувшего на нее жука. Пуля сшибла вопящую тварь на лету.

Два выстрела сделаны, осталось только два...

Ногучи очутилась у верхней перекладины трапа, ведущего вниз, на второй уровень. Лестница была искорежена, вырвана из стены. Проклятье!

— Сломанный Би!..

Она остановилась. Внизу стоял воин, готовый сразиться с одной из ужасных бестий — гигантской, невероятной, заполняющей собой весь коридор!

При звуке ее голоса чудовище подняло голову, и его дребезжащее шипение заледенило девушке душу.

Матка...

Тварь повернулась и ударила Сломанного Бивня в ту секунду, когда Мачико прицелилась в нее из револьвера.

Немыслимо длинный и тяжелый хвост хлестнул воина по груди. Выронив копье, воин отлетел в сторону.

До девушки донесся звук мощного удара. Сломанный Бивень шмякнулся об охраняемую им дверь, отскочил от нее как мяч и упад на пол. Его темные доспехи оросила светящаяся кровь. Он лежал неподвижно.

Ногучи выстрелила. Матка пронзительно вскрикнула и обернулась к ней.

Пуля прошла мимо.

Не раздумывая, Ногучи прыгнула на второй уровень, держа перед собой оружие. Остался один патрон. Один шанс.

Колени девушки подогнулись, когда она спрыгнула на площадку, но Мачико устояла на ногах. Увидев ползущую на нее бестию, Ногучи взмолилась, чтобы ее смогла остановить одна‑ единственная пуля.

Она снова выстрелила, чудовище с воплем упало и забилось на полу. Попадание в грудь. Бестия не околела, но она обездвижена.

Ногучи бросилась к Сломанному Бивню, бросив на бегу бесполезное оружие. Хвост ужасной матки вдруг хлестко ударил, едва не сбив успевшую отскочить девушку. Сломанный Бивень получил второй удар в грудь. Брызнула кровь.

Ногучи пнула дверь в отсек с аварийной капсулой и чуть не потеряла равновесие. Внутренний люк оказался открыт.

Матка пронзительно взвыла, и Ногучи понадеялась, что слышит предсмертную песнь твари. Девушка наклонилась над раненым воином и подсунула под него руку. С неожиданной для самой себя силой она со стоном приподняла воина...

... И он скользнул вместе с ней в капсулу.

По лицу Мачико градом катился пот. Она снова с усилием потянула и окончательно втащила воина за порог.

Время на исходе, на исходе...

Она упала в кресло перед пультом и принялась лихорадочно отыскивать нужные кнопки. Позади снова вскрикнул раненый и разъяренный пришелец.

Наконец Ногучи обнаружила то, что искала, — она не заметила кнопку сразу из‑ за охватившей ее паники.

Движение позади. Вопль, окативший ее спину потоком жаркого, гнилостного воздуха.

Она полуобернулась, удерживая палец на кнопке...

... и увидела, что матка уже здесь — голова бестии находилась в капсуле, а огромная когтистая лапа погрузилась в плечо воина.

Сломанный Бивень отчаянно вскрикнул.

Ногучи ударила ладонью по кнопке экстренного закрывания люка.

Толстая металлическая дверь закрылась. Ухмыляющаяся голова, казалось, устремилась к девушке...

... и упала на пол капсулы, потому что мощная, рассчитанная на защиту корабля от жесткого вакуума дверь смяла экзоскелет сравнительно тонкой шеи монстра и обезглавила матку.

Отчлененная лапа твари все еще была погружена в плечо воина.

Ногучи нажала другую кнопку.

Капсула с воинами отделилась от корабля и ушла в свободный полет.

 

* * *

 

Боль была сильна, но Дачанд смирился с ней.

Вначале он не понял случившегося: где Да'дтоу‑ ди? Неужели они убили ее?

Потом он некоторое время чувствовал себя странно легким, летящим.

Вдруг пол вздыбился и ударил воина. Новый приступ боли. Сила тяжести вернулась, усиливая и без того невыносимую боль. Он ранен, серьезно ранен.

Затем порыв горячего, чистого воздуха. Яркий свет хлынул в глаза. Дыхательная маска воина давно пропала, и плотный поток горючего кислорода устремился ему в легкие. Он не проживет больше нескольких часов в столь насыщенном энергией воздухе.

Дачанд закашлялся. Тяжелая жидкость потекла ему в глотку, в его болезненно саднившую глотку. Над ним замаячила тень. Кто‑ то чуть приподнял его и куда‑ то потянул за собой. Он заворчал от боли, но был слишком слаб, чтобы сопротивляться. Воздух и солнце ослепили Дачанда — он очутился снаружи.

Предводитель медленно открыл глаза и сосредоточился на склоненном над ним лице.

Да'дтоу‑ ди!

Его охватил порыв гордости. Она осталась в живых и помогла ему. Дачанд попытался заговорить и снова кашлянул. Боль усиливалась. Тогда он потянулся к записывающему устройству на предплечье костюма, но пальцы не повиновались ему.

Да'дтоу‑ ди просунула свою крошечную руку под его ладонь и шевельнула ею, помогая ему.

 

* * *

 

Ногучи почувствовала, как у нее перехватило горло, я на грудь словно лег тяжелый мучительный груз. Тело воина было залито бледно‑ зеленой кровью, дыхание замедлилось и затруднилось. Он умирал.

Они победили. Сильный удар завершил приземление капсулы где‑ то в восточной части пустыни, удаленной от Колодцев Процветания, и люк наконец открылся, но...

Сломанный Бивень попытался поднести дрожащую руку к цели, но движение плохо давалось ему, и Ногучи помогла ему.

Он тянулся к записывающему устройству. Глаза Мачико наполнились слезами, когда заговорил ее собственный голос:

— Держи форт. Я вернусь, когда дело будет сделано.

Сломанный Бивень уставился на все еще погруженную в его плечо лапу пришельца.

— Держись, — сказала она. — Скоро колонисты придут нам на помощь... — Голос изменил ей, и она всхлипнула. Затем высказала ему то, в чем он, на ее взгляд, нуждался: — Мы победили, мы убили жуков. И матку. Ты и я. — Она махнула рукой, чувствуя себя беспомощной.

Он извлек из раны лапу матки и посмотрел на нее.

Мачико тоже указала ему на лапу, кивнула и махнула ребром ладони по шее.

Он понял, она не сомневалась в этом, потому что воин кивнул ей в ответ. Затем он стиснул в руке один из паукообразных суставов и со стоном усилия оторвал его. Шипящая кровь закапала из «пальца» твари.

Сломанный Бивень указал на знак у себя на лбу — зигзаги молнии между глаз. Он протянул руку девушке и снова поднес ее к шраму.

Ногучи кивнула и склонилась над ним еще ниже.

 

* * *

 

Да'дтоу‑ ди должна быть «окроплена». Ответственность за этот ритуал лежала на нем как на Предводителе.

Дачанд оторвал один из «пальцев» матки. Ему больно было двигаться, дышать и жить, но важнее завершить эту последнюю для него задачу.

Да'дтоу‑ ди склонилась ниже, закрыла глаза. Что‑ то влажно капнуло на лицо Дачанда, он не обратил на это внимания. Пора‑ Воин окунул свой коготь в кровь пришельца, затем плюнул на коготь. Теперь его собственная кровь смешалась с кислотным «ихором» пришельца. Это было частью ритуала. Его кровь отчасти нейтрализует мощные химикалии Жесткого Мяса. С крайней осторожностью он нанес свой знак на ее бледную кожу на лбу между глаз. Он сумел сдержать дрожь в руке на то время, пока чертил свой символ.

 

* * *

 

Мачико стиснула зубы от боли, но не шелохнулась. «Маленький нож» была храбрецом. Она помогла ему, и они убили матку. Этот подвиг можно будет смело бросить к ногам Черного Воина.

Дачанд обессиленно уронил руку. Устройство заработало снова, выплескивая когда‑ то произнесенные слова умана. Они не имели значения — воин давно уже готов, и теперь пора настала. Ему не на что жаловаться.

Воину хотелось поговорить с ней на языке уманов, научить тому, что он умел, — быть храброй, охотиться достойно и уважать своего Предводителя. Но она обязательно научится. Теперь она «Окропленная», и это внушает надежду. Хотя они пробыли вместе недолго, он узнал о ней все.

Она — лучший ученик из всех, что у него были.

Слезы упали прежде, чем Сломанный Бивень успел коснуться ее. Она пыталась было смахнуть их, но вместо этого сомкнула веки. Умирающий воин собирался дать " и свой знак — она поняла его желание. Мачико покорно склонилась над ним.

Боль была короткой и жгучей. Струйка зеленой крови стекла по носу девушки.

Сломанный Бивень уронил руки, и ее голос (на этот раз нежно) зазвучал из устройства:

— Я буду помнить о тебе.

Ногучи уронила голову и расплакалась по‑ настоящему, как не плакала уже давным‑ давно.

Позади них небо осветилось утренней зарей. Огненный шар пролетел через атмосферу Руши, устремляясь к Колодцам Процветания.

Ногучи оглянулась, только когда в пустыне эхом разнесся грохот взрыва. Мир вокруг нее вдруг сжался, и огненный ветер омыл их звуком и громовыми раскатами катастрофы.

Когда звук умер, Колодцы Процветания исчезли. Были — и нет.

Она повернулась к воину, уткнулась лицом в ладони и медленно закачалась взад‑ вперед.

Дачанд перестал дышать, он ушел вместе с поселком...

 

Эпилог

 

В то утро, когда они пришли, Да'дтоу‑ ди проснулась рано.

На открытой равнине, простиравшейся от фасада ее маленького дома, забрезжили предрассветные сумерки. Она, зевая, вылезла из постели, потянулась и выглянула в окно. Ей показалось, что воздух заряжен электричеством...

Еще два года назад она бы сочла ощущение «перемен» чепухой и суеверием. Но термин «покой» даже отдаленно не выражал сути опыта ее жизни на планете, где Ногучи была единственным существом; она «почувствовала» Руши, как чувствует флюктуации своего тела спортсменка. Сейчас воздух несомненно был иным. Что‑ то витало в воздухе.

Что‑ то.

Девушка натянула комбинезон и обула сапоги. Стянув непокорные волосы узлом на затылке, она прошла, в крохотную кухоньку за стаканом воды. Новый колодец между ее, домой и ближайшей скалой был чистым, а вода из него казалась сладкой на вкус. Теперь ей ни к чему отправляться за двадцать кликов к старому колодцу ради того, чтобы принять душ.

Да'дтоу‑ ди медленно выпила холодную воду, думая о предстоящем дне. Вчера она занималась анализами, сегодня пора будет взвешивать ринт. И еще полить сад в застекленном амбаре позади дома. Завтра она объедет восточный сектор с целью обнаружения возможных гостей...

Девушка поставила стакан в раковину. Во‑ первых, накормить скот. Она вышла из дома и едва не споткнулась о Тихоню. Пес радостно запрыгал и завилял хвостом.

Она взъерошила дворняге шерсть за ушами.

— Я тоже рада, Тихоня. Кажется, мы не виделись уже шесть часов?

Тихоня блаженно тявкнул и проводил ее до загона, причем ухитрился пробежать у нее между ног, едва не опрокинув девушку наземь.

— Глупыш, — ласково упрекнула она, и пес снова гавкнул.

Глядя на дворнягу, она каждый раз мысленно благодарила Джем и Кэти — Тихоня был хорошим приятелем, не позволяющим одиночеству довлеть над ней. Подруги поступили так ради пса, давая ему возможность бегать на воле, но это послужило подарком и для Ногучи.

— Доброе утро, малыши!

Три особи ринта, содержавшиеся в загоне, медленно подняли головы и уставились на приближающуюся хозяйку. Пятнаш, Мило и Мим. Они, конечно, уступали в общении Тихоне, но были вполне ручными. Вдобавок она использовала их в качестве транспорта; у девушки был прыгун, но топлива осталось совсем немного, и она экономила его на непредвиденный случай. Привязанность к четвероногим затрудняла для нее употребление в пищу мяса, но речь шла о выживании, да и охотиться ей приходилось не чаще одного раза в два месяца...

Да'дтоу‑ ди насыпала зерна в желоб и пощекотала Мима за кожистыми ушами. Животное фыркнуло и заработало челюстями так, будто умирало с голоду.

— Тебя надо было назвать «свиньей», — заметила Да'дтоу‑ ди, но скотина не обратила на нее внимания.

Девушка вернулась к дому и села на крыльцо, чтобы полюбоваться восходом двух светил. Сейчас уже можно было разглядеть отбеленный их жаром череп матки, укрепленный на крыше дома. Это был трофей — ее и Сломанного Бивня.

Тихоня лег рядом и уткнулся носом ей в ноги.

— Что у нас сегодня не так, пес? Ведь что‑ то изменилось.

Тихоня поднял на нее глаза, потом опустил голову на лапы. Она похлопала его по туловищу и улыбнулась.

Они прожили здесь вдвоем почти два года. После смерти Сломанного Бивня она присоединилась к колонистам на долгий период ожидания. Помощь прибыла лишь через два месяца, и к тому времени девушка приняла бесповоротное решение.

Вначале пара ранчеров возражала, но вскоре они оставили ее в покое.

Компания даже не пыталась переубедить ее. Ногучи могли предъявить любое обвинение, хотя бы и вымышленное, но окончательный приговор компании гласил: «Ее действия диктовались необходимостью». Служебный контракт Ногучи был без шума выкуплен, и она отнюдь не возражала. Чигусу заботили обязательства компании, поэтому он объявил весь проект бесперспективным. Старик был не глуп. Он дал ей официальную и постоянную должность смотрителя и вывел деловые операции за пределы системы Сигни. Старик, по слухам, никогда не выбрасывал деньги на ветер и был достаточно суеверен, чтобы держаться подальше от проклятой планеты. Галактика полна обитаемых миров, и старик владел сотнями планет. Он и не вспомнит об этой.

Казалось, только Рот, ее супруга и Уивер понимали, почему Ногучи захотела остаться здесь.

Итак, колонисты отправились начать новую жизнь в системе Ригел, а она осталась одна, чтобы начать ее на Руши. И Ногучи была здесь счастлива.

Впервые в жизни ее не преследовали драконы. Здесь царил настоящий покой.

— Все, что я люблю, находится здесь, — еле слышно произнесла она.

Тихоня вздохнул, ему наверняка скучно. У нее было полным‑ полно времени для мысленного «прокручивания» разговоров и событий, поэтому она мучила пса этими историями целых два года.

Что‑ то промелькнуло в утреннем небе, и на несколько секунд ей показалось, что она грезила наяву; все это было так давно...

Вспышка разгоралась все ярче и ярче. Она следила за ее быстрым продвижением в атмосфере, намного опережающем звук. Почувствовав волнение хозяйки, Тихоня сел и негромко заскулил.

Объект снизился по изящной дуге, чтобы приземлиться где‑ то на западе, на расстоянии половины дневного перехода на ринте или того меньше. Да'дтоу‑ ди Ногучи быстро поднялась, не давая воли охватившей ее надежде.

Вероятно, обычный метеор, не более...

Но рассудок говорил другое. Ногучи пошла готовиться.

Спустя семь часов она слезла с Мило и прошла под жгучими лучами солнца к окруженной скалами площадке. Девушка захватила с собой бинокль и карабин: компания оставила ей множество припасов.

Струйка дыма все еще поднималась с места приземления объекта в маленькой долине среди отвесных скал.

Да'дтоу‑ ди тихонько проскользнула между валунов и уселась на опаленный солнцем камень. Осмотрев горизонт слева направо, она обнаружила источник дыма...

Маленький механизм на гусеничном ходу прожужжал по потрескавшейся почве в сотне метров от девушки. Она с колотящимся сердцем навела на него бинокль.

Позади машины уходил вдаль необычный след из овальных, сферической формы...

Да'дтоу‑ ди опустила бинокль и на минуту застыла на месте, потирая побелевший от времени зигзаг шрама между глаз.

— Теперь уже скоро, — пробормотала она. Ногучи заставит их понять, она поведает им о храбрости и ловкости Сломанного Бивня. И о том, как все пошло наперекор плану...

На нее печально уставился Мило. Девушка размяла ноющие мышцы и оседлала животное, чтобы отправиться в обратный путь.

Предводитель со вздохом посмотрел на собравшихся перед ним яута. Он воспитал из них воинов, и они горели желанием убить. Они стояли в ряд у корабля, с заряженными сжигателями и навостренными лезвиями.

Но у него был дополнительный приказ отыскать на этой Охоте группу Дачанда (хотя он предпочел бы обойтись без лишних хлопот). Тот корабль так и не вернулся.

Он знал Дачанда. Старина со сломанным зубом был хорошим Предводителем и сильным воином, но случилось что‑ то непредвиденное, и старейшины хотели знать, что именно. Как поступали всегда, когда задача ложилась на чужие плечи.

Вк'лейта покачал головой, осматривая молодых яута. Он охотился вместе с Дачандом, уважал его, как многие другие, но Предводитель наверняка умер, а мертвых не воскресишь — важно только узнать, как это произошло. С тех пор миновал долгий цикл времени, и, вероятно, теперь уже трудно что‑ либо уточнить. Мертвые с той Охоты давно превратились в горстку обесцвеченных солнцем костей, разбросанных по пустыне местными стервятниками.

Предводитель кивнул другому Окропленному по имени Ки'тд. Вначале Ки'тд высадит группу для первичного Досмотра и разведки территории. Охота начнется всерьез с наступлением сумерек...

Предводитель остался на корабле и использовал время, чтобы проделать комплекс упражнений в одиночку. На тренировку молодых яута уходило много энергии, поэтому он всегда наслаждался уединением. К тому же ему необходимо проверить «уи'стби» (географию) на наличие каких‑ либо останков от предыдущей Охоты. Можно было упростить задачу с помощью бортовых " гинма‑ ра, но большую часть работы предстояло выполнить на ногах. Он предвкушал, как растянется во весь рост на земле, расслабляя затекшие от долгого перелета на корабле мускулы.

Закончив упражнения, он покинул корабль и сел снаружи на землю, чтобы почистить свои доспехи. Яута не вернутся раньше, чем двойное солнце минует зенит, а значит, времени у него в избытке... Позади вдруг послышался шорох. Вк'лейта мгновенно вскочил на ноги. Звук пришел с ругой стороны корабля. Воин схватил свой сжигатель и вился туда, откуда донесся звук. Обойдя корабль, он предупреждающе зашипел. Никого.

Неожиданно перед ним появилась маленькая фигурка. Вк'лейта наставил на нее сжигатель и едва не выстрелил... ... но неуверенно опустил оружие. Это существо — не оно было величиной с ребенка, но в доспехах и вооружено кистевым лезвием. Существо медленно двигалось к нему, растопырив руки. Уман!

Предводитель снова поднял свое оружие. Бледное, болезненное, уродливое лицо приближалось...

Подойдя поближе, существо склонило голову набок.

Он мог бы выстрелить и непременно сделал бы это, будь рядом другие яута; выстрел — достойный ответ на угрозу. Но это маленькое создание не казалось угрожающим, хотя ему знакомы были легенды. И оно не казалось испуганным. Во всяком случае уман нес себя гордо, словно был воином. Уманы считались трусливыми и были опасны в том случае, если загнать их в угол, но вряд ли способны сразиться в открытом, честном поединке. Поэтому этот уман заинтересовал Предводителя.

— Кто ты? — спросил Вк'лейта.

— Да'дтоу‑ ди, — указал на себя уман.

Вк'лейта обнажил жвала. Существо говорило с ужасным и необычным акцентом, но он понял. Самка? Женщина уманов? Имя означало «Маленький нож», женского рода...

Поступая наперекор традициям, которым посвятил всю свою жизнь, Предводитель снова забросил сжигатель через плечо и шагнул к существу. Это требовало выяснения. Уман стоял не шевелясь.

Он остановился в нескольких шагах от существа и внимательно осмотрел умана. Его волосы были заплетены в косы, как у яута, и он был вооружен; его доспехи напоминали облачение воина (он узнал панцирь Жесткого Мяса), но прочие части были ему незнакомы.

Уман снова указал на себя: «Да'дтоу‑ ди». Он поднял руку и коснулся своего лица.

Предводитель вгляделся пристальнее: на лице умана виднелся знак. Он напоминал... не может быть! Вк'лейта сделал еще два шага и наклонился, впившись в метку взором. Существо даже не вздрогнуло, когда прямо перед ним замаячила маска воина.

Знак...

Уман был «окроплен». Окропленный уман! Этого не могло быть! Просто невероятно. Но знак тут как тут! И знак этот принадлежал Дачанду.

Что за непристойный «поук»?

— Ты знаешь Дачанда? — проворчал Вк'лейта. — Где он?

Да'дтоу‑ ди покачала головой и указала на него. Затем еснова коснулась своего лица там, где у яута находятся жвала. И сделала пальцем жест.

Как будто сломан зуб. Дачанд.

— Продолжай.

Помогая себе руками и зубами, уман изобразил «раздирающие» движения; потом снова «показал» Дачанда. «Тей‑ де». Предводитель был мертв.

Да'дтоу‑ ди осторожно привстала на цыпочках и положила крошечную руку ему на плечо. Она приветствовала его.

Вк'лейта, завороженный, склонил голову и ответил ей тем же. Это неслыханно. Он стоял, и его мозг как будто воспринимал безмолвную речь умана, рассказывающего смерти Окропленного воина. Эта самка была уманом, но называла себя Да'дтоу‑ ди — на языке воинов. На ней был знак Дачанда — ни один воин не скажет инопланетянину, что означает эта метка и тем более откуда появляется, ни при каких обстоятельствах. Вдобавок она пришла, чтобы сообщить ему о смерти Дачанда. Но не только ради этого...

— Охота? — спросил Вк'лейта. — Ты пришла поохотиться с нами? — Он извлек из ножен лезвие и несколько раз пронзил воздух.

Да'дтоу‑ ди склонила голову и обнажила маленькие зубы. Затем высоко подняла руку и откинула назад голову. Послышался долгий непривычный крик, показавшийся ему воплем агрессии и нетерпения.

Предводитель выслушал зловещий вопль, потом обошел вокруг умана. Самка была маленькой, но двигалась хорошо, на ней был знак воина, и она знала Дачанда. Вк'лейта продолжал внимательно изучать ее.

Событие было беспримерным, но по сути выбора не оставалось. Она была Окропленной. В любом случае это свершилось. Правила Охоты не допускали таких исключений, он был в этом уверен. Но что поделаешь? Он — воин, и у него свой кодекс, с которым он прожил достаточно долго, чтобы изменить ему сейчас. Он позволит ей охотиться с ними. Возможно, они смогут обменяться языками, и он узнает о судьбе Дачанда подробнее. Быть может, она решит улететь отсюда на их родину и научить их обычаям уманов — разве не велика победа отыскать умана‑ воина?

Что ж, Галактика таит непредсказуемое — кто с этим спорит?

Предводитель тоже поднял руку и завыл. Через миг к нему присоединилась Да'дтоу‑ ди.

Они многому могли научить друг друга.

 



  

© helpiks.su При использовании или копировании материалов прямая ссылка на сайт обязательна.