Мракобесие и джаз

Женя Кокшарова

Мракобесие и джаз

Всё давно уже сказано, но так как никто не слушает, приходится постоянно возвращаться назад и повторять всё сначала.

Андре Жид

Ди

Бо

Ли

Где-то в России. Зима, минус 26, воскресенье, утро. БО выходит из трамвая №14, бежит по улице. Навстречу никого. Позади никого.

БО. Так… так. Смотрит в телефон. Шевченко 25. Во двор. Ага.

Подходит к третьему подъезду, набирает на домофоне цифры. Никто не отвечает. Снова набирает. Слышен щелчок, что взяли трубку, но молчат.

Это Бо.

Дверь одобрительно звучит, БО входит в подъезд. Она поднимается. 1 этаж, 2й, 3й, 4й. На пятом этаже у одной из квартир приоткрыта дверь. Она входит в неё. Никого. В квартире плотный запах сигаретного дыма и алкоголя. Через некоторое время из глубины квартиры вываливается ДИ. У него светлые удлинённые волосы, он в узких черных джинсах, босой, с обнаженным торсом.

ДИ. Проходи, раздевайся.

БО. Извини, что опоздала. Обычно я не опаздываю…

ДИ. Да забей.

БО. Не, ну условились же в воскресенье в 11.

ДИ. Да ладно, ещё никто не пришел. Или думаешь после вчерашнего все вовремя придут?

БО. А что было вчера?

ДИ. Проходи.

ДИ уходит в кухню. БО снимает верхнюю одежду, следует за ним.

БО. Так что там… вчера было?

ДИ. Суббота.

ДИ показывает жестом БО, чтобы она садилась на любой свободный стул. Сам надевает футболку, которая лежала на подоконнике и закуривает.

БО. И?

ДИ. Бухают все по субботам.

В кухню входит ЛИ. Она растрепана. Короткостриженая шатенка.

ЛИ. Слышу голоса… кто-то уже прибился к берегу разврата и удовольствий … А тебе, милый братец Ди, нельзя курить, побереги легкие и горло. (целует ДИ в голову).

ДИ. Пока пришла только Бо. Это Ли.

БО. У вас там голуби на карнизе. В подъезде… Мне их так жалко.

Молчат. ЛИ садится на подоконник, на котором постелен клетчатый плед.

ЛИ. Хм. А ты с какого курса?

БО. С третьего.

ЛИ. В первый раз тебя вижу.

БО. Взаимно.

ЛИ. Вообще-то я в театре работаю.

БО. Я в театр хожу только, когда у меня сессия.

ДИ. Она перевелась к нам в прошлую сессию.

ЛИ. Сразу понятно всё.

БО. Что?

ЛИ. Что ненашинская ты.

ДИ смеется.

ЛИ. Че ты ржешь, дай лучше курнуть.

ДИ передает сигаретку ЛИ. Она дымно и томно курит. БО достает из сумки печенье в пачке, кладет на середину стола.

ДИ. У неё фамилия Ненашева.

ЛИ. Че серьезно? Бля, это смешно. Надо записать.

БО разглядывает грязные стены кухни, замечает, что поверх стен везде присутствуют какие-либо слова, фразы. ЛИ начинает разглядывает БО.

ЛИ. Ты такая вся аккуратненькая, пригоженькая, сочная. Смотри какая у неё кожа. Гладкая, волосы блестящие. Этакая фарфоровая статуэтка. И взяться-то за что есть, и вроде ничего лишнего.

БО. Да ладно, ничего такого.

ЛИ. Это тебе ничего такого, а меня бесят такие как ты.

ДИ смеется. БО продолжает оглядывать кухню.

ДИ. Она старается. Почему бы нет, Ли?

ЛИ. Так я че. Я честно завидую и не боюсь вслух озвучить свои убеждения. В отличие от некоторых, а Ди?

ДИ. Ты опять…

ЛИ. Да ты как сопляк, всё хихоньки да хаханьки, а дать отпор не можешь.

ДИ. Нашла с чего переживать.

ЛИ. Меня трясет от того, что сам себя ни защитить, ни продвинуть не можешь.

ДИ. Мне лень.

ЛИ. Как может быть лень место получить?

ДИ. Из этого ничего не выйдет и давай, потом, оке?

Молчат.

БО. Давно не была в таких квартирах, да и не жила никогда. Родня жила, и живет, а я нет.

ЛИ. Ну вот, окунайся. Так живёт провинциальная интеллигенция.

Молчат.

ЛИ. Блин, как же меня это задолбало!

ДИ. Опять?

ЛИ. Опять! (орёт на потолок) Да заколебали там! Я полночи из-за вас не спала!

ДИ. Ты в хламину была, что ты могла слышать?

ЛИ. Я всегда слышу, если кто-то где-то трахается.

БО. Нет, всё-таки тех голубей страшно-страшно жалко…

ДИ. У тебя обостренный слух. А у тебя беспричинное чувство вины.

ЛИ. Вот опять, чмоки-чпоки!

ДИ. Где?

БО. На карнизе… сидят такие зябкие, мокрые, и жутко худые…

ЛИ. Тише, слушайте!

БО. Мне хочется их обнять, обогреть. Всегда так жалко тех, кто слабее…

Ли. Молчать!

Все замолкают, тишина, только капает вода из крана. Все смотрят то на потолок, то на грязные стены. Через некоторое время становится слышно, как скрипит кровать.

БО. Вот это слух.

ЛИ. Говорю же, задолбали!!

Ли хватает швабру, стучит в левый верхний угол потолка в кухне.

ЛИ. Эта квартира наискосок, в соседнем подъезде.

ДИ смеется.

ДИ. Да ты шизик, Ли.

ЛИ бросает швабру, плюхается обратно на подоконник. Молчат.

ЛИ. И надо же было мне родиться такой… Слышать секс, но ничего не чувствовать.

БО. А долго ждать?

ЛИ. Че?

БО. Ну, когда остальные придут?

ЛИ. Зачем?

БО. Ну так, пьесу писать.

ЛИ. Ди, что она хочет?

ДИ. Нам дали задание, написать совместную пьесу, с каждого курса по пьесе. Коллективно, в общем. Вот решили у меня собраться. Ребята опаздывают.

ЛИ. Не получится.

БО. Почему?

ЛИ. Наша квартира пропитана бухлом и куревом, тут не творческая обстановочка.

БО. Наоборот же, тут так…

ЛИ. Как?

БО. Как должно быть у… в общем вполне богемно, только на уровне… не обижайтесь, на уровне низкой частоты.

ЛИ. А?

ДИ. Бо, ты по аккуратней врывайся в наш мирок, ладно?

БО. Не, ну разве не так? Я всегда думала, что у того, кто что-то создаёт, должна быть своя квартира, что-то вроде студии… Как в фильмах артхауса… всё такое туманное, загадочное и ничего непонятно. Везде окурки, клочки бумаг… пятна не пойми от чего и мутные окна… исписанные ручки, сальные волосы, клетчатый плед, немытая посуда, тексты на обоях…

ЛИ. Ты щас чего?

ДИ. Тихо.

ЛИ. Не, ты щас чего, обосрала нашу квартиру? А волосы, ты че это про меня? Ди, она нас унизила?

БО. Нет-нет, что ты. Я сказала то, что вижу. Ничего личного.

ЛИ. Сучка ты, фарфоровая. Нет в тебе никакой тактичности! Понаехали тут!

ДИ. Тише-тише, Ли. Она не со зла.

Молчат. ЛИ садится снова на подоконник.

ДИ. Бо, предупреждаю, фильтруй свои скетчи. У нас тут может и низкая частота, но обижать нас не стОит.

БО. Правда, ничего личного. Я иногда как скажу. Это у меня естественно получается. Ну знаете, я как будто… в гостях у сказки, расслабилась, вот и говорю все что в голову придет. Обычно мне это не позволяют. Я себе это не позволяю. Всегда анализирую что сказать, в итоге ничего не говорю.

ЛИ. В твоем случае это правильно. Если только ты не хочешь получить что-то большое и колючее взамен.

БО. Что?

ДИ. Уймитесь. Одна не успела войти, вторая проснуться. Что вы въелись вдруг друга. Толком не знакомы, а ведёте себя как шлюхи с одного улицы, которые клиента никак не поделят.

БО. Давайте, может тему пока придумаем, о чем напишем?

ДИ. Ребята придут и придумаем.

БО. Думаешь, не вывезу?

ДИ. Слушай, мне пофиг. Ребят дождемся…

ЛИ. Да понятно, о чем писать. О нас! О нашей засранной квартире, о нашем болоте!

Молчат. Слышен опять скрип кровати и ахи, охи.

БО. Происходит… Но надо какую-нибудь новую тему придумать. Для разнообразия. Для развития драматургии.

ЛИ. Ёпт! Ну, напишите, о театре. Вот я администратор, могу вам всякого рассказать. Кто, с кем и где развивается.

БО. Твоя любимая тема.

ЛИ. Че? Ты о чем?

БО. Ну у каждого автора есть своя тема, у тебя кто, где, с кем… видимо.

ЛИ. А у тебя? У тебя тема какая?

БО. Я бы написала об одиноких голубях, которые у вас на карнизе сидят. Они плачут. Стонут. Просятся домой, но их никто никогда не возьмет…

ЛИ. Бля, ну ты дура что ли какая-то? О каких голубях? Кому всрались твои мертвые голуби.

БО. Почему мертвые? Их ещё никто не убил. Они просто пока сидят на карнизе. Просто пока…

ДИ. Есть у меня одна тема.

ЛИ. Рассказывай.

ДИ. Значит так. Есть брат и сестра, они живут в квартире, одни. Хата им осталась от их бабули. Ну и, приводит брат свою подружку к ним жить, и тут начинается…

ЛИ. Чего? Ты че хочешь сказать?

БО. Можно ещё придумать так: что эти голуби из голубятни. А голубятня на крыше. А хозяин голубятни живет в этом подъезде. И они его ищут.

ДИ. Может тебе налить?

БО. Я не пью.

ЛИ. Учишься в театральном и не пьешь?

ДИ. Тихо, Ли. Отстань от неё.

БО. Сегодня, когда в трамвае ехала, рядом девушка сидела, читала с телефона что-то. Я подсмотрела, и там у неё… в телефоне… реклама выскочила (меняет голос): «У вашего мужика вялый пестун? » Представляете? Ну вот такая реклама выскочила на сайте, на котором она была: «У вашего мужика вялый пестун? ». С вопросительным знаком.

ЛИ. Дерьмо какое-то. Какое-то откровенное дерьмо.

Молчат.

БО. Есть такая теория… По этой теории, мы… мы с вами живём каждый на своей частоте. В каждый момент времени – вы и я, да вообще каждый улавливаем определенную эмоцию… отношение от других людей, и всё что мы испытываем, влияют на частоту вибраций нашего мозга и всех, абсолютно всех клеток нашего тела…

ЛИ. Скучно! Можно веселее?

БО. … С нами же каждый день происходят очень много всякого: встречи, работа, ссоры, какие-то мероприятия, разговоры, все это несёт определенную энергию, силу, и она – эта общая энергетика соответствуют энергетике тех людей, которые нам что-либо делают.

ЛИ. Скучно! Ничего не понятно!

ДИ. Продолжай.

БО. В общем, закономерность такова, что чем осознаннее, возвышеннее, добрее все наши действия, тем выше частота нашего существования. То есть, конкретного индивидуума. Мы должны себя окружать правильными людьми, чтобы получать и передавать высокую частоту.

ЛИ. Ди? Ты ещё не уснул?

БО. Это как радио. Есть AM-волна, которая ловит только низкочастотные скучные передачи, а кто-то рядом слушает FM-диапазон и у него всё прекрасно, ему весело, все получается, дела идут как надо, люди вокруг него те, которые ему нужны, у него всё клеится. А позже… он перестает видеть уровни ниже, с ним не случается ничего, что может случится на более низком уровне, он живёт в своем идеальном мире…

Молчат.

Вам надо попробовать. Вам надо попробовать подняться выше… чуть выше.

ЛИ. Вранье всё! Что-то ты мне не нравишься. Пошла бы ты в задницу со своими проповедями. Нету этого белого тут. Даже снег черный лежит во дворе. Черный-черный снег.

ЛИ уходит в ванную. Слышны звуки воды. БО встает, начинает ходить по кухне.

БО. Я поняла.

ДИ. Что?

БО. Это была проверка. То-то никого нет.

ДИ. Какая проверка?

БО. Ну не знаю. На устойчивость. Я же вас всех на курсе напрягаю. Никто со мной толком не общается. Кто я, что я? Приехала такая, перевелась с другого города. Ну и решили прощупать меня, распознать, да?

ДИ. Нет. Что за бред, никого ты не напрягаешь.

БО садится на стул закрывает лицо ладонями. Молчат. Долго молчат. БО встает, подходит к ДИ, целует его. На карниз окна прилетает кучка голубей. Шуршат.

БО. Тебе неприятно?

ДИ. Не сказал бы.

БО. Да ладно, ладно, не оправдывайся. Я ку-ку. Всё. (смеется)Целоваться с геем мне ещё не приходилось.

ДИ. Я не гей.

БО. Неужели?

ДИ. Все так думают, но это не так.

БО. Да ладно…

ДИ закуривает сигаретку, предлагает жестом БО, она не отказывается. Курят вместе. БО садится на подоконник, ДИ стоит рядом.

Когда-то я жила в этом городе. Несколько лет. Мне было девятнадцать, когда я приехала сюда. Столько всего было. Можно сказать, что всё, что должно быть в первый раз – всё случилось тут. Первая любовь, первый секс, видишь, я могу о нем говорить…

ДИ включает музыку. Слышим голос тенора.

Как же это красиво и как грустно. Твоя очередь рассказывать, что случилось.

ДИ. Глупость получилась. Или тупость. Можешь как понравится потом это называть… В начале зимы я возвращался через парк с консерватории. Занятия у меня хорошо прошли, я был собой очень доволен, и знаешь… Только снег выпал… такой… плотный. Он блестел, переливался под солнцем, все деревья в парке покрыл, магия в общем. Дорожки все замело… Настроение накатило. И давай петь… Дурак, блин, люди-то не привыкли к такому. Кто у нас слушает оперу? Да никто. Ну и мужик какой-то мимо проходил, я не слышал его, настолько был в себе, в голосе… А этот мужик как хлопнет меня по спине, я испугался от неожиданности, но у меня уже был на такой высокой ноте голос, что я его срываю…Просто срываю. А он всего лишь спросил: «Парень, ты на каком языке поёшь? » А я ему ответить ничего не могу. За холодный воздух хватаюсь ртом, чуть не задохнулся. В общем, сорвал… Я его не виню, сам дурак, что начал на улице петь. Это первое правило, как сберечь голос. Глупо вышло, что говорить… Поэтому… вот уже четыре месяца связки не восстанавливаются, да и скорее всего уже не вернется все обратно… Просто случай. Просто не в том месте… Ну а, ребята, думают раз я беру… брал высокие ноты, то я должен быть обязательно геем. Да и мне всё равно. Зато все девчонки ко мне липнут, всем нужен друг гей… Ну а голос… это была моя надежда. Сильная сторона. Но сейчас надо приоритеты по-другому расставить. Хорошо, что ещё на заочке в институте учусь. С консерваторией покончено. Ли меня пытается засунуть в клуб работать. Фриком. Петь всякие перепевки-переделки. Народу шоу надо, хлеба и зрелищ, никто и не поймет, что я не тяну. Жить есть где, еда есть, всё остальное пшик.

Молчат.

БО. Ты такой молодой, но совсем не дурак.

ДИ. Не парься ты. Ничего ещё не произошло.

БО. Беспричинное чувство вины.

Молчат. ДИ пытается поцеловать БО.

БО. Хватит… пошла я.

ДИ. Куда?

БО. В свою идеальную жизнь.

ДИ. То есть?

БО. Ну, что тут ещё, раз никто не придет и было дело совсем в другом…

ДИ. Это как? Бросаешь нас?

БО. Когда я успела приучить?

ДИ. А как же, «мне жалко тех, кто слабее».

БО. Ты это серьезно? Это не про тебя.

ДИ. Я не отпущу тебя.

БО. Так, спокойно. Дышим-дышим. (пауза, закрывает глаза, дышит, открывает) Давай не будем доводить до безумия ситуацию. Мне итак странно. Не знаю, что там ты должен был дальше делать, но я… сейчас выйду из кухни, оденусь и уйду. Ли скажешь, что встреча отменилась. Я всегда сама решаю, когда уйти. И это именно тот момент, когда я должна уйти.

ДИ. Повторяю, я тебя никуда не отпущу.

ЛИ выходит из ванны в халате, на голове полотенце, в руках ружье.

БО. Я знала. Я знала! Мне – пиздец.

ЛИ. Я иду убивать.

БО. Блин.

ДИ. Ты быстро.

ЛИ. Я буду долго и мучительно убивать.

БО. Моя мечта сбылась, я умру в хрущевке. Голуби, я любила вас.

ЛИ. (кричит в левый верхний угол потолка) Они достали чпокаться! Суки!

ДИ. Ли, успокойся. Погоди. Бо уходит.

ЛИ. Бо, а мы тебя никуда не отпустим. Погоди, теперь и мы хотим узнать про тебя.

БО. А что моя жизнь. Всё как у всех.

ЛИ. Расскажи, как это у всех? Чтобы мы знали к чему стремиться, для чего нам подниматься с нашей низкочастотности. Ну?

БО. Всё как обычно… Семья, муж, ребенок… собака из приюта, кот мейн-кун, дом, машина, робот-пылесос, теща…

ЛИ. Ого, тише, тише, так ты замужем.

БО. Да.

ЛИ. И как оно?

БО. Что?

ЛИ. Замужем. Как там?

БО. Как обычно.

ЛИ. Надо туда или нет?

БО. Я довольна.

ЛИ. Он тебе изменяет?

БО. Не думаю.

ЛИ. А ты? Изменяешь?

БО. Нет.

ЛИ. А я так не смогу. Быть верной одному. Поэтому я с братом. А сколько лет в браке?

БО. Семь.

ЛИ. И ни разу не хотелось?

БО. Ни разу. Можно я пойду?

Молчат.

ЛИ. В общем сербы говорят, что мы русские не умеем флиртовать. У нас всё быстро. Сегодня мы ещё не держались за ручку, завтра уже в кровати… А у них есть куча всяких забавных терминов, означающих, что бы они хотели сделать с человеком, который им нравится… Например, сидят в кафе компанией и кто-то кому-то нравится, и в ходе разговора они могут выразить свою симпатию. В буквальном смысле, секс на словах. Пожамкаться словами, так сказать… Потрогать словами… Понимаете? Не будет никакого прямого контакта, телесного. Это даже нельзя считать изменой. А в тоже время, можно хорошо провести время с другим человеком. Понимаете, нет? Боже мой… Вот ты Дииии влип! Вот ты Ди встрял! Ты же специально это всё сделал. Ты влюбился в эту сучку! Ты знала? Знала?

БО. Нет.

ЛИ. Ну что, поздравляю тебя, Ди. Вот и белое в нашей жизни наступило. Вот оно. Это светлое и парящее! Я прям чувствую, как оно бежит по венам, как поступает к лицу, как кончики ушей щекотит! Аааа!

ДИ. Прекрати.

БО. Я думаю…

ЛИ. Цыц!

ЛИ показывает рукой вниз. Молчат. Слышны истошные стоны. Долго молчат, слушают.

ЛИ. Если бы ты знала, как я хочу в белое. Не слушайте меня, я всё вру, конечно я хочу туда. Как я хочу убежать от всего этого. В хорошую квартиру с толстыми стенами, а лучше в дом, как у тебя. Может быть даже, хочу, чтоб у меня былмуж, дети, собака. Не ходить на работу, заниматься хозяйством и выращивать пионы. Вставать по утрам и видеть солнце, а не серое небо… И чтобы не приходить домой пьяной с синяками на коленках… и без трусов. Хочу надевать красивое бельё для… особенного человека… Знаешь, как мне надоело со всеми трахаться? Я и отказать не могу, но и не чувствую ничего. А хочу, чтобы было по желанию, а не по механике. Понимаешь? Хочу, чтоб как у тебя… А ну-ка, что ты ещё знаешь о жизни на нашей частоте?

БО. Я мечтала об этом доме, в котором мы живем. Мы его долго строили. Но все же достроили. И сейчас к нам постоянно приезжает кто-то из родни. Каждый раз говорят, что нужно было бы по-другому сделать в этом доме. То крыльцо не с той стороны, то терраса узкая, то не хватает второго санузла… При том что сами люди живут вот в таких… простите, ребята, квартирах. У одних родственников, так вообще окна квартиры выходят на стадион, зимой его заливают под каток. И там весь день с 10 утра в рупор говорит диктор, включают рекламу… Блин, это так ужасно, вся семья говорит фразами этого стадионного тамады. Переехать не могут. За душой ни гроша, никакой фантазии, никаких перспектив, а обсирать моё – это только за. Бесит!

ЛИ. Да нахрен тебе такая родня нужна. Они не с твоей волны! Лучше мы будем к тебе ездить, и словечка плохого не скажем. У тебя там, наверное, хорошо …

БО. Хорошо… Но у меня там совсем не получается что-нибудь сочинять. Не хватает треша.

Молчат. Голуби стучат в окно.

ЛИ. Ты, наверное, хотела сказать что-то в ключе безудержного веселья, но че-то грустно как-то.

БО. Беспричинное чувство вины. Когда ты сказал это, я всё поняла. Зачем я вернулась в город, от которого хотела убежать. Я тут предала одного человека. Которого, наверное, очень любила. Он был как ты тоненький и молодым… Как веточка перемещался, всё определиться никак не мог, что хочет от жизни. Жалость… Всю жизнь всех жалею, а в итоге меня надо жалеть. В общем, оставила я его. Когда была очень нужна и уехала. Я же всегда решаю, когда уходить… А вот потом… стала чувствовать за собой вину. Что я не дала человеку справиться с ситуацией. Не дала ему самому принять решение… И сейчас, когда я приезжаю сюда, страшно боюсь его встретить, хотя сама перевелась сюда. Это чувство вины всё время со мной. Что с ним? Всё ли у него хорошо?

ДИ подходит к БО, обнимает её.

ДИ. С ним всё в порядке. Слышишь?

ЛИ. Я тут, если че… но вам надо, знаете что, разобраться бы, что вы будете делать дальше. Ну там… словами потрогать друг друга что ли… Потому что у меня в животе такие сейчас огромные голуби летают… думаю, что меня рано или поздно разорвёт. И мне самой придется срочно искать свою… Бо…

У ДИ звонит телефон.

ДИ. Да… Здорова… Хорошо… подходите, мы дома, ждём вас… Я вас кое с кем познакомлю… Вы её знаете… Да… это ОНА… Нет, не гей… Так получилось… Извиняться будете уже на месте (отключает телефон). Ребята скоро подойдут.

ЛИ. Они все-таки придут. Я что-то запуталась… Не могу понять где я? На каком диапазоне? Я вроде уже не так низко, но ещё недостаточно высоко.

БО. Нет никаких частот. Вранье всё это. Ты была права.

ЛИ. Нет! Есть! Не говори так! Понимаешь, я хочу верить, что есть та высота, на которую надо забраться. Понимаешь? Тогда есть ради чего жить… Или ради кого.

Резко убегает из кухни.

БО. Ничего не было подстроено?

ДИ. Нет.

БО. А жаль.

ДИ. Что именно?

БО. Ну… твоя химия.

ДИ целует БО.

ДИ. Я должен запомнить, что такое белое. Чтобы в следующий раз, когда придёт время, не упустить.

БО. Следующий раз обязательно будет.

Звонок в домофон. ДИ выходит из кухни. Прибегает ЛИ, на ней красивое нижнее бельё.

ДИ подходит к ним, обнимает обеих, щекочет ЛИ, ЛИ щекочет БО. Все смеются, начинают накрывать стол, разливают горячий чай по чашкам, открывают пачку печенья, которая так и пролежала нетронутой. ЛИ убегает, чтобы до конца одеться к приходу гостей, ДИ выходит встречать их.

А БО смотрит на карниз, где голуби теперь воркуют друг с другом. И теперь они ей не кажутся такими уж худыми, жалкими и несчастными.

Темнота.

Занавес.

январь-февраль 2018 г.

город Екатеринбург - село Хамышки (республика Адыгея).