(Автор неизвестен…)

Автор: Tia

Название: Мечта овечки – ночь в подсобке.

Рейтинг: PG

Жанр: Fluff; Romance; возможно ООС

Статус: окончен

От Автора:

Накатили на Наську воспоминания, да такие, что родился миник)

Сначала Наська хотела написать Драбблик, но потом поняла, что она не умеет писать кратко и по сути (это когда уже третья страница текста пошла). За что постоянно себя ругает.

Про фик: ну…кхм, полёт фантазии Автора, как могло бы быть….

И таааак, времена третьего сезона, как раз после того, как Степнов вернулся в школу и после того, как (строчки из анонсов) «Лена доказывает свою любовь».

Строго не судите. Хотелось чего-то позитивненько-лёгкого, романтичного.

Ах, да, чуть не забыла: есть первосезонная Лерка, так веселее, правда?

Про грустное: понимаю, что нас осталось совсем-совсем мало…ну, это не мешает творить и писать. Девочки, спасибо вам, за то, что вы ещё тут… прошло так много времени, столько всего в жизни случилось, а до сих пор, странно правда, но цепляет. И, главное, - есть с кем этим поделиться.

Игорь Ильич Рассказов был хорошим человеком: добрым, отзывчивым, готовым всегда прийти на помощь и близкому, и незнакомому человеку. Бескорыстно. Ему нравилось помогать людям, он получал большое удовольствие, когда в результате его действий кто-то становился счастливым. Наверное, поэтому Игорь и пошёл работать в школу - здесь как нигде видны результаты твоего труда.

Когда вчера вечером, а по рассказовскому режиму – ночью, к нему домой пришел Степнов, Игорь понял – пришла пора действовать.

Друг прямо с порога начал сыпать малосвязными фразами и, будучи трезвым, как стеклышко, выглядел абсолютно пьяным. В последнее время Виктор приходил к нему очень часто. В этот раз причиной столь позднего визита стала очередная ссора с Леной. Если бы Игорь вел счет этим ссорам - пальцев на руках и ногах ему бы явно не хватило. И, всё-таки, странный человек Степнов: за его постоянными фразами о том, что он любит Ленку, следует целый список пунктов, почему её любить нельзя. Складывалось ощущение, что он всеми уместными и не очень предлогами хочет убедить себя в том, что она ему безразлична, и избавиться от этого чувства, как от старого хлама, который мешает жить. Каждый раз Рассказов пытался объяснить другу, что бороться с чувствами бесполезно, но вдолбить очевидное в дурную голову физрука не смог.

К тому же, Игорю было жалко Ленку Кулёмину, бедную девушку, которая решила признаться в любви, и не кому-нибудь, а своему учителю, взрослому мужику, сама сделала первый шаг. Смелая, ничего не скажешь. А этот чурбан ничего не видит, не слышит, только настойчиво зудит: «Мы не пара… Мы не сможем, так не правильно». И кто только такое ему вдолбил в голову?

Устав наблюдать, как мучаются сами и мучают друг друга эти двое, историк решил взять процесс примирения в свои руки. А для успешного осуществления своих замыслов обзавестись единомышленником, вернее, единомышленницей.

Эх, Витя, вот что только ради тебя не сделаешь…

Лерка, опершись о косяк, щёлкала пальцами по кнопкам телефона. Тряпка, которой она ещё недавно вытирала пыль со стеллажа библиотеки, валялась на полу. Рядом стояла внушительная стопка потрёпанных книг.

- Лерочка, ты там убралась? - послышался издалека сдавленный голос Уткиной.

- Конечно, Светлана Михайловна! – громко крикнула девушка. – Всё так блестит, что смотреть больно!

Делать мне больше нечего, чем уборкой заниматься. Мне дома-то лень. Устроили чёрти что… субботник. А меня ещё и в библиотеке заперли, в обществе Уткиной. Фантастика…

Новикова, допечатав СМС, бросила взгляд на тряпку, затем на книги, стеллаж.

Громко вздохнув, принялась ставить увесистые тома на полку.

- Лера… Новикова, – послышался сбоку тихий голос. Девушка обернулась и увидела у входа в библиотечный сектор учителя истории.

- Что вам, Игорь Ильич? Хотели меня к себе в класс на уборку забрать? Поздно. Я сегодня у Светланы Михалны рабсилой служу.

- Нет, Лер. - Мужчина подошёл ближе и заговорил. - Тут дело такое есть… - поправил очки, – хочешь «хорошо» в аттестат по истории?

- Кто ж не хочет? – девушка искоса взглянула на историка. – Только, боюсь, три плюс два, плюс три, плюс три и плюс три за контрольную работу... Ну, никак четвёрки не выходит.

- Ну, есть же альтернативные методы решения…

- Я вас внимательно слушаю, – закинув последнюю книгу на полку, Лерка повернулась к учителю и скрестила руки на груди. – Кого убить надо? – улыбнулась.

- Лер, как бы начать-то… Я думаю, для тебя не секрет, что Лена и Витя они…

- Да можете не утруждать себя объяснениями. Я всё знаю. Ну как… вернее из Ленки раскалёнными щипцами слово-то не вытянешь. … Но я была бы не я, если бы не узнала, что с ней творится. Так что, в общих чертах я всё знаю. Так вы это к чему?

- Витя мой друг. Я хочу ему помочь.

- Так вы что, – Лерка кивнула головой в сторону, – что-то сделать хотите.

- А ты как? Со мной?

- Не, меня сначала в курс дела ввести надо.

- Я, вообще, мирить их собрался.

- Сваха Игорь Ильич, а не подскажете, как вы это осуществлять будете? Подведете их друг к другу и за мизинчики сцепите? Мирись, мирись, мирись и больше не дерись? Это не поможет.

- Новикова, что ты, в самом деле…. Я ведь, правда, помочь хочу.

- Да, Игорь Ильич, я ведь не против. Только ничего не получится.

- А вот тут ты, Лера, ошибаешься! Надо только захотеть…

- Ну, смотрите, помогу вам, конечно, ради Ленки, но, … по-моему, дохлое это дело. Ленка сейчас так зла на Степнова, она видеть его не может. А он, судя по всему, тоже не горит желанием мириться. Так, может, посвятите меня в ваш, то есть… наш план?

- Понимаешь, Лер, – он закусил губу. – Надо бы… как-нибудь их в подсобку заманить.

- Ну, допустим, с Ленкой я справлюсь, а вот Виктор Михайлович – нет уж, увольте.

- Его я на себя беру.

- Ладно, допустим так. … И что вы делать собираетесь? Сидеть под дверями подсобки, пока они не помирятся? Так они и неделю могут оттуда не выходить, а нам рядом сидеть, да?

- Лер, ну зачем рядом-то? Закинем им туда пару бутылей воды, печенья и яблок. А часа через три придём. Я и не рассчитывал на пятиминутный эффект.

- А если баба Лида придёт зал убирать или Пётр Семёнович будет обход делать?

- Лер, ты сейчас о нашем охраннике? О нашем ленивом и трусливом Петре Семёновиче говоришь? Он обходы никогда не делает, он вечером пирожки трескает перед телевизором, а потом спит прямо за стойкой.

- А баба Лида?

- Ну, вообще-то, уборка у неё около девяти вечера проходит. Но, даже если там они и будут, то что? Вряд ли они захотят, с учётом школьных слухов и сплетен, чтобы их застали в подсобке вдвоём.

- Ну, может, вы и правы. Ох, люблю я такие делишки! – девушка потёрла руки. – Я с вами! Так, стоп, а где мы ключ достанем?

- А вот это, Новикова, и есть основная проблема. Степнов хранит ключ от подсобки в правом кармане олимпийки. Ты должна как-нибудь незаметно взять его.

- И как мне, по-вашему, туда забраться незаметно? – Лерка распахнула глаза. – Я вам что, Гудини что ли?

- Лер, ну, придумай что-нибудь. На что тебе голова такая сообразительная? А потом приходи ко мне.

- А с Уткиной что делать? Она меня не отпустит.

- Уж с ней-то я договорюсь, будь уверена. Иди.

Девушка засунула телефон в задний карман джинсов, застегнула молнию на толстовке и направилась к выходу:

- Ну, ни пуха мне, ни пера!

Степнов стоял посередине школьного двора и давал указания девятиклассникам:

- Широв, хватит метлой махать в воздухе! Разин, куда это ты намылился? Ну-ка, лопату бери в руки и вперёд за работу. Лимина, я же сказал - мне наплевать на твой маникюр! Быстро за работу, мешки для мусора бери и бегом в школу.

- Виктор Михайлович, вы такой замечательный учитель, самый лучший на свете! – послышался сзади ласковый девичий голосок, и в этот же момент чьи-то руки крепко обняли Степнова за талию. – Как же я буду по вас скучать, когда школа закончится!

Виктор, выпучив глаза, схватился за тонкие запястья и расцепил их:

- Кто там такой любвеобильный?!

Когда он обернулся, знакомая девичья фигурка уже бежала к крыльцу школы.

- Новикова?! Это ты?! Что за дурдом?!

- Нет, это не Новиковаааааа…! – послышался смешливый голос, и хрупкая фигурка скрылась за дверями школы.

- Нет, ну дурдом! – Степнов взмахнул руками. – Кривощапов, ещё раз будешь лопату вместо шеста использовать, я тебя загоняю на уроке. Спиногрызы… - уже тише добавил он.

Лерка, задыхаясь, бежала так быстро, как могла. Не хотелось попасться под горячую руку Степнова. Забежала в здание и уже шагом прошла к кабинету истории:

- Игорь Ильич, ключ у меня! Ура! - девушка кинула связку на учительский стол, тут же села на стул и шумно задышала. - Правда, боюсь, теперь Степнов меня на физ-ре загоняет! Он орал как потерпевший.

- Молодец, Новикова, ты просто умница!

-Лен, ну, будь ты человеком! – Лерка тащила Кулёмину за руку. – Мне этот двояк на фиг не нужен.

- Лер, ты ополоумела? Ты меня к воровству склоняешь! – Ленка вырывалась из мёртвой хватки.

- Да какое ж это воровство?! Лена, ну, ты же мне друг? У меня два пропуска подряд, а потом ещё и Степнов двояк влепил, между прочим, несправедливо! Мне это надо всё исправить.

- Ну, и ходи на внеурочные.

- Ага, спешу и падаю, – девушка закатила глаза. - Лен, ты с ума сошла, какие внеурочные?

- Нет, Лер, погоди… Я так не могу.

- Лен, ну, что ты так переживаешь? Степнов сейчас на улице гоняет народ, подсобка открыта.

- С чего это ей открытой быть? – Ленка скрестила руки на груди. – Степнов никогда её не оставляет открытой.

- Открыта, честное слово, я сама видела. Там на улице какая-то неразбериха творилась, его позвали, он и рванул. И закрыть забыл, наверное. Лен, ты только журнал мне достань. Ты лучше знаешь, где он там их хранит.

- Кстати, а с чего это журналы у него в подсобке, а не в учительской?

- Потому что все классы нормативы недавно сдавали, он журналы заполняет. Я сама слышала разговор в учительской.

- Лерка, и всё-то ты слышишь, как только успеваешь… - девушка взмахнула руками.

- Я уникальна! А теперь пошли скорее! – Лерка дёрнула подругу за плечо. – Скорее, можем не успеть! Ты мне журнал дай, я быстро исправлю, а потом бегом обратно. Только быстро, Лена, ОЧЕНЬ быстро.

- Лера… ты мне будешь ОЧЕНЬ должна.

- Конечно! - девушка закивала головой. - Пошли скорее.

Новикова схватила Ленку за руку, и они вбежали в спортзал. Быстро пробежали до подсобки. Лерка воровато оглянулась вокруг и, открыв дверь, резко впихнула подругу в комнату. Тут же захлопнула дверь и, вставив ключ в замочную скважину, провернула два оборота.

- Ви… Виктор Михайлович? – Ленка застыла на пороге.

- Лена, что ты тут делаешь? – Степнов встал с табурета, но тут же сел обратно.

- Итак, дорогие мои… – послышался спокойный голос Рассказова.

- Игорь, это ты? – Степнов пулей подлетел к двери и попытался её открыть. – Это твои важные дела и проблемы, требующие незамедлительного решения?!

- Вить, не надо мучить дверь - она давно закрыта.

- Что тут происходит? Рассказов, ты что там придумал?! – Степнов тарабанил кулаком. – Открой быстро.

- Новикова, я тебя прибью, я тебя точно прибью, я тебе обещаю, – Ленка вяло опустилась в кресло. – Подруга, называется.

- Потому что подруга, поэтому и придумала, то есть не я… - громко крикнула девушка.

- Тсс, Новикова! – отозвался Рассказов.

- Игорь, открой, по-хорошему прошу, - не унимался Степнов.

- Нет, не открою. И Лера не откроет. Пока вы не выясните свои отношения, вы будете сидеть там.

- Отлично, замечательно, умопомрачительно! – последнюю фразу Ленка произнесла по слогам.

- Новикова, милая, - Степнов приложил ладони к двери. – Открой, и я тебе обещаю отлично в аттестат.

- Витя, не старайся, ключ у меня! – голос Рассказова.

- Чёрт, – выругалась Лерка. – А так бы было хорошо…

- В общем-то, даём вам время три часа, до шести вечера. Если ничего не изменится, то вы тут будете ночевать.

- А кушать мы что будем? А пить? – Ленка приподнялась, но тут же села обратно. – А дед? Он волноваться будет! Я ему сказала, что к четырём дома как штык буду.

- Откройте антресоль, там еды вам на неделю. Воды пять литров в углу стоит. А деду, Ленка, ты можешь позвонить.

- У меня телефон садится! – хватаясь за последнюю попытку выйти, затараторила Ленка.

- Тоже не безвыходно. Я в гости к твоему деду зайду, ну, или позвоню, скажу, что ты у меня сегодня, – отозвалась Новикова.

- Предательница. Я тебе ещё помочь хотела. Вот тебе больше, а не помощь! – Ленка скрутила кукиш: – Видела?

- А я сейчас Каримовой позвоню. Вот, Игорь, она тебе устроит, – зло процедил Виктор.

- Не получится, Степнов, – Рассказов цокнул языком. – У тебя телефон сел. Когда я тебе полчаса назад звонил, ты сказал, что телефон садится, а потом разговор резко прекратился. Значит сел. А зарядку с собой ты никогда не берёшь - я это знаю.

- Нет, стоп, стойте… - Степнов прошёлся пятернёй по волосам. – Это не смешно, это детский сад какой-то! Игорь, ну что ты устроил!

- Детский сад, Степнов, это то, что ты устроил у себя в жизни. И в жизни Лены. Мне уже порядком достало слушать о том, как ты её любишь и все твои «против». Надоело! Определись уже, наконец!

- Я уже определился!

- Да, Виктор Михайлович, – голос Леры, – хватит!

- Новикова, а с тобой я вообще не знаю, что сделаю, – мужчина сжал кулак. - Только попадись мне. Я тебя загоняю.

- Ой, ой, ой, испугали! – Лерка сглотнула и покосилась на учителя истории. Тот выставил руку вперёд - мол, всё в порядке, улажу.

- Ну, мы пошли. Через три часа придём.

- Нет, стойте, стойте. Игорь ты тут ещё? Игорь?! Новикова?! Игооооооорь!

- И не кричи так! – судя по эху, заговорщики стояли уже где-то на середине спортзала. – Ты же не хочешь, чтобы вас кто-нибудь застал в подсобке вдвоём?

- Чёрт! – Степнов стукнул кулаком о дверь, потом ещё раз и ещё. Затем развернулся к Ленке: – Я их убью.

Кулёмина по-свойски развалилась в учительском кресле:

- Судя по тому, что они это затеяли, им глубоко наплевать, будете вы их убивать или нет. Ну, что делать будем? Картишки есть?

- Какие картишки?! – Степнов махнул рукой и сел на табуретку.

Три часа прошли в тишине. Поначалу, правда, было слышно злое сопение Степнова. Но потом он успокоился и принялся заполнять журналы. Ленка, прикрыв глаза, дремала в кресле.

Откровенно говоря, если быть совсем честной, Ленка была даже рада такому стечению обстоятельств. Несмотря на то, что она жутко злилась на Степнова, несмотря на то, что совсем недавно ей даже видеть его не хотелось, несмотря на все ссоры и ранящие слова, несмотря на глубокую обиду, ей было приятно ощущать его рядом. Но начинать разговор первой, а уж тем более подходить к нему она не станет. Хватит, баста. Она уже и так сделала очень много ошибок. Её решительность окончательно испортила их и без того хрупкие отношения.

И кто бы мог подумать, что всё сложится вот так. … Ведь когда-то он сам сделал первый шаг, а она… убежала. А сейчас они поменялись ролями. Сейчас он бегал от неё. Стоя в одном конце коридора и увидев её в другом, он разворачивался и скрывался за углом. На уроках, казалось, не замечал её. Не смотрел, не разговаривал, ни-че-го. Да и в гости перестал заходить совсем.

Вот чем аукнулась Ленкина инициатива, а ведь она хотела просто… быть счастливой.

- Лен, - Степнов прервал раздумья девушки. – Они сейчас уже придут. Предлагаю сказать, что мы помирились и очень счастливы.

- Давайте, – Ленка потянулась. – Мне всё равно.

Мужчина кротко махнул головой и вновь уставился в журнал.

Буквально через пятнадцать минут за дверями раздалось тихое копошение.

- Ну что? Помирились?

- Конечно! – Степнов резко встал, табурет с грохотом упал на пол. – Давно уже помирились! Правда, Ку… Леночка?

- Да помирились. Мы тааааак счастливы! – Ленка прижала руку к груди. – Никогда так счастлива не была.

Степнов покосился на Кулёмину, явно перегибающую палку.

Новикова хихикнула:

- Доказывайте!

Степнов сжал кулаки:

- Как это?

- Целуйтесь, ну, быстро! Давайте, давайте…

Ленка закатила глаза и, подобрав под себя колени, уселась в кресле поудобнее.

- Чего молчите?

- Так мы целовались, – Степнов широко улыбнулся.

- Виктор Михайлович, вся ваша подсобка видна в замочную скважину. Ленка сидит на кресле, а вы стоите возле стола.

- Чёрт, твою мать…Новикова, убью!

- Витя, не ругайся… - раздался голос историка. – Ну, Лера, видимо, выхода у нас нет…

- Да, нет… - поддакнула девушка.

- Придётся их тут на ночь оставлять…

- Да, придётся…

- Нет, стойте, мы сейчас поцелуемся, мы, правда, помирились! – Степнов подскочил к креслу, схватил Ленку за руки, заставляя подняться. Пару секунд помедлил, затем притянул девушку ближе:

- Хватит, Виктор Михайлович! – Ленка вытянула руки вперёд. – У вас такое лицо, как будто перед вами жаба.

Новикова тихо хихикнула.

За дверью щёлкнула кнопка выключателя, в подсобке загорелся свет. Снова послышалось копошение за дверью.

- Лена, что ты делаешь?! Ты здесь хочешь всю ночь просидеть?

- Я лучше всю ночь просижу тут, а если нужно, то и неделю. Вы своё лицо сейчас видели? Как будто вас сейчас стошнит при одной мысли о том, что нужно со мной целоваться.

- Да что ты, в самом деле! – Степнов взмахнул руками.

- Да, конечно, что я, в самом деле?! Такой великий план провалился!

Степнов отвернулся.

- Виктор Михайлович, - не унималась Кулёмина. - А давайте поговорим? Молчите? Ах, да точно, тут же сбежать некуда… тогда никакого разговора не получится.

- Лена, оставь эти глупые шутки. Я ведь и разозлиться могу.

- Ну, так давайте! Хоть какие-то эмоции, хоть какие-то действия. Мне уже надоело каждый раз наблюдать вашу удаляющуюся подальше от меня спину.

- Рассказов, Новикова, открывайте! – Степнов вновь затарабанил по двери.

Ответа не последовало.

- Какая досада, – Ленка улыбнулась и села в кресло, – видимо вам придётся терпеть меня всю ночь…. Долгую, тихую ночь….

Степнов ничего не ответил. Сел на табуретку, спиной к Ленке. Схватил с полки тонкую потрёпанную книжку и принялся читать.

Старые часы на стене показывали десять часов. За это время Ленка успела вздремнуть на кресле, попить чай, поглазеть на Степнова, который читал какую-то методичку по нормативам. Было скучно, тело затекло, ноги болели, голова тоже. Часов в семь в спортзал пришла баба Лида. Около получаса мыла пол. Потом, заметив, что свет в подсобке включен, тихо ругаясь, выключила его и удалилась. Стало темно. Потом зрение немного привыкло, и окружающие предметы стали различимы. Степнов, откинув методичку в сторону, дремал за столом.

Ленка полезла в шкаф за печеньем. Открыв дверцу, выудила одну пачку и вновь села в кресло.

- Там есть ещё? – раздался тихий голос Степнова.

- Там до фига, на неделю хватит.

Виктор, вздыхая, встал и взял пакет с соком:

- Пить будешь? А то всухомятку вредно.

Ленка прыснула:

- Ну, давайте. У вас тут свечек нет или фонарика, а то ничего не видно?

- Сейчас в шкафах пороюсь, …кажется, свечка была. А вот спички под вопросом. – Степнов откинул в сторону пакет и подошёл к столу: – Так, вот свечка.

- Виктор Михайлович, это полсвечки, её минут на тридцать хватит, не больше.

- Ну, извини, больше ничего нет. – Он выдвинул очередной шкафчик: – Нам повезло, спички тоже есть.

Поставил свечку на маленькое блюдце и тут же зажёг. Отбросил спички в сторону и открыл пакет с соком. Налил в пластиковый стаканчик и протянул Ленке:

- Держи…

Девушка отхлебнула и тут же поперхнулась:

- Это не сок… это вино.

- Чёрт, я в темноте не увидел. Цирк какой-то устроили тут.

- Да ну вас! Я винцом заправлюсь, может, хоть смогу уснуть на этом разваленном кресле.

- Не смей! – рыкнул мужчина. – Я не позволю своей ученице распивать вино.

- Ага, вас спросить забыла! Виктор Михайлович, не слишком ли много на себя берёте? – Ленка отхлебнула из стаканчика.

- Не смей, слышишь? – Степнов подлетел к ней и выхватил стаканчик из рук.

- Отдайте! – Ленка подскочила на кресле и попыталась достать его руку. Он резко дёрнулся, стаканчик упал на пол, вино тёмной лужицей растеклось по доскам.

Ленка громко цокнула языком.

- Виктор Михайлович, какое вам до меня дело? – Ленка посмотрела на Степнова, который, смяв стаканчик, выкинул его в ведро. – Снова молчанка? Вы со мной скоро совсем разговаривать перестанете. Загнали себя какими-то дурацкими предрассудками.

- Это не предрассудки. Ты хоть понимаешь, чем аукнутся наши отношения?

- Какие отношения? – Ленка развела руками. – Их нет. Вы же шарахаетесь от меня, как от прокажённой. Как всё это глупо, как это всё бесит! – Ленка повысила голос. – Я сама не понимаю, почему люблю вас!

- Тише, тсс… - он подлетел к ней и схватил за руку.

- Что такое? Что снова не так?

- Там кто-то есть, – прошептал мужчина, – наверное, охранник….

- Ах, как страшно, Боже мой, нас могут здесь застать вдвоём, как в вашем самом страшном кошмаре, да, Виктор Михайлович?

- Кулёмина, ты чего разошлась? – всё так же тихо шептал он.

Ленка выдернула руку из мёртвой хватки:

- Виктор Михайлович, здесь, конечно, темно, но мне кажется или вы побледнели? Это от страха?

- Кулёмина, если ты сию же минуту не замолчишь… - шаги за дверью приближались, Степнов замолчал.

- Эй, там есть кто-нибудь – громкий голос охранника за дверью. Слабый свет фонаря осветил порог.

Ленка, было, открыла рот, но тут же почувствовала, как его накрыла горячая ладонь. Девушка закатила глаза и опустила плечи. Раздражённо скинула с себя его руку и села в кресло. Скрестила руки на груди и закрыла глаза. Прошло около пяти минут, как шаги в спортзале стихли.

- Теперь говорить можно? Виктор Михайлович, я вас не могу понять. Как бы я не пыталась – не могу.

- Лен, давай отложим этот разговор…

- Ну, уж нет! – Ленка подошла к Степнову. – Я и так долго ждала. Когда вы, наконец, прекратите бегать от меня? Как мальчишка себя ведёте.

- Ты не понимаешь…

- Да ЧЕГО я не понимаю? Вы мне хоть это можете объяснить? А то бубните эту фразу постоянно, а я понять вас не могу.

- Лен… Леночка, пойми, ты же молодая, встречайся с молодыми парнями.

-Оооо, шикарный совет, Виктор Михайлович! А вы с Уткиной! Будете счастливы, она вам детей дюжину нарожает, слова поперёк не скажет, боготворить вас будет! Все будут счастливы, правда? А, и самое главное: вы будете примерно-показательной ячейкой общества, никто взгляда косого не кинет.

- Лен, я просто хочу, чтобы ты была счастлива…. Чтоб жизни радовалась, а не пряталась по углам.

- Мне все эти радости жизни поперёк горла без вас стоят. Как вы понять не можете…. Мне ничего не хочется, я даже улыбаться без вас не могу, прикиньте, – Ленка покачала головой. – Вот дура.

- Этот разговор ни к чему хорошему не приведёт.

Кулёмина взвыла:

- А сейчас, по-вашему, у нас всё хорошо, да? Вы сам на себя непохожий ходите, вечно усталый, измученный. Это, по-вашему, хорошо, это, по-вашему, у нас всё в порядке? Чего вы боитесь? Работу потерять? Вы что, другую не найдёте? Что вас осудят, боитесь? Знаете, умный человек промолчит, глупый не заметит. Да и, в конце концов, если постараться, наших отношений никто не заметит.

- Чего ты добиваешься этим разговором?

- Я устала. Вы что думаете, любовь это так просто? Сегодня люблю - завтра разлюбил? Да даже если мы видеть друг друга перестанем, память стереть, увы, нам не под силу. За любовь бороться надо, а вы бежите от неё, аж пятки сверкают. Вы думаете, я рада, что люблю вас? Что мне так легко и хорошо? Что я не думаю о последствиях? Я бы многое отдала, чтобы в моей жизни вас не было вообще….

- Лен, ты это серьёзно?

Она промолчала. Отвернулась и подошла к столу, оперлась на него руками:

- Я часто думаю об этом. Не было бы вас – было бы всё просто. Я бы жила счастливой жизнью. А я не могу… без вас не могу. И это невыносимо. Я вас за это прибить готова.

Он подошёл к ней сзади. Протянул руку к плечу и, не касаясь, опустил. Ленка, заметив это, тяжело вздохнула:

- Вы даже прикоснуться ко мне боитесь. Это же так просто.

- Это для тебя просто, для меня это невыносимо тяжело. Прикасаться к тебе, просто быть рядом…Ты хоть понимаешь, чего мне стоило тогда уйти от тебя? Ты хоть представляешь, как это было сложно?

- Представляю. – Ленка резко развернулась, оказавшись совсем близко к мужчине. Он собирался сделать шаг назад, но она не дала, схватив его за руку.

- Виктор Михайлович, представьте хоть на секунду, что меня нет в вашей жизни, что я ушла. Вы бы так хотели?

Он промолчал, лишь крепче сжал её руку.

- Если вы с таким упорством будете отрицать очевидное, так и будет. Выпускной не за горами… - он молчал. – А мне уже так надоело вам что-то доказывать. Виктор Михайлович, если вы сейчас снова начнёте играть в молчанку, я клянусь, что ни на шаг к вам больше не подойду. Слова не скажу. Но и вас к себе не подпущу.

- Лен, я не хочу портить тебе жизнь.

- А может, всё-таки рискнёте? – Ленка улыбнулась, почувствовав, как его рука легла на поясницу. Он осторожно и медленно притягивал её к себе.

- Может…

Ленка потупила взгляд. Сейчас или никогда. Набрала в лёгкие побольше воздуха и, сжавшись, выдохнула:

- Поцелуйте меня.

- Что…

- Поце… луй меня.

Кинула застенчивый взгляд, слегка приоткрыла губы. Невинно, неосознанно. Притронулась пальцами к тёмной кромке волос на виске. Забыв о недавней просьбе, принялась рассматривать его лицо. Так близко…

Вздрогнула, когда он запустил пальцы в её волосы. Закрыла глаза. Сейчас всё случится. Без недомолвок, страха, отрицания. Он понял, осознал, принял… такую разную любовь.

Его губы невесомо задели её висок, спустились к щеке.

Ленка вздохнула. Непосильное ожидание скручивало всё внутри. Ладони стали влажными, ресницы задрожали. Ещё чуть-чуть, ещё немного, пара миллиметров и…

Он что-то прошептал ей в самые губы. Ленка не расслышала. Осторожно, прикасаясь лишь подушечками пальцев, провела рукой по его шее и запуталась в густых волосах на затылке. Второй рукой, до ломоты в костях, сжала толстовку.

И не казалось, что долго, и не казалось, что не время, и не казалось, что неправильно.

Он целовал её. И пускай она ещё школьница, а ему под тридцать. И пускай она ещё совсем молодая, а он её учитель. И плевать она хотела на тех, кто осудит, кто не одобрит, кто будет бросать косые взгляды.

Это не имеет значения.

Он целовал её. А она неумело отвечала, задыхаясь от сладкой дрожи в животе.

Мужчина подхватил девушку и усадил на стол.

- Эй, эй, я конечно, не против, но не тут же… - Ленка тяжело дышала.

- Прости, забылся… - он виновато улыбнулся. – Ты тормози меня, а то…

Она улыбнулась в ответ:

- Да я пошутила, – обняла его, прижалась щекой, как раз там, где чувствуется биение ЕГО сердца. – У меня тоже крыша едет.

Он не оттолкнул, а лишь крепче прижал к себе. Это ли не счастье?

Новикова, я тебе памятник поставлю.... Сначала прибью, а потом поставлю….

- Что делать будем? – скользнула щекой по груди, собирая складки на футболке.

- У тебя есть предложения?

- Есть, одно… но очень заманчивое. – Ленка кивнула в сторону кресла: – Как насчёт поспать?

Лерка подбежала к школьному крыльцу и шумно выдохнула. Достав из кармана телефон, посмотрела на дисплей. Восемь утра – ужас-то какой, она, наверное, впервые в жизни встала так рано. Из-за угла здания показалась голова Рассказова:

- Новикова, сюда иди.

Лерка побежала к учителю:

- Игорь Ильич, доброе утро. Что делать будем? Зачем так рано? Двери ещё закрыты.

- У меня ключ от запасного выхода есть, пошли.

Лерка вяло поплелась за мужчиной:

-Я так спать хочу, сил нет, так рано встать, ужас один. … Да и не спала я, если честно.

- Да ладно тебе, Новикова, ты лучше подумай о том, куда бежать будешь, когда подсобку откроем.

- Я за вас прятаться буду, – Лерка шмыгнула носом. – У меня выбора нет - Степнов меня точно прибьёт. Ох, и нарвалась я, сейчас точно трояк по физкультуре будет.

- Не переживай, может, сдашь нормативы.

- Ага, конечно, чую, после этой истории у Виктора Михайловича для меня будут индивидуальные нормативы. Ладно, пойдёмте быстрее, меня от ожидания крутит, всю ночь не спала. Как они там… может, уже скоро маленьких Степнявочек нянчить будем.

- Ох, Новикова, Новикова…. Скажи спасибо, если они вообще помирятся. А то, может, и просидели всю ночь злыми и не разговаривали вовсе.

- Типун вам на язык, Игорь Ильич, я этого не переживу.

Они открыли дверь и тихо прошлись по школе. Не говоря ни слова, открыли спортзал и вошли. Лерка на цыпочках пробежала к подсобке и прильнула ухом к двери:

- Чё-то там тихо, – прошептала она, – ни звука. Может, ушли ещё вчера оттуда?

- Нее, это вряд ли, – историк поправил очки. – В этом случае Витя бы пришёл ко мне. Ну, или позвонил.

Лерка немного присела и уставилась в замочную скважину:

- Блин, света нет, ни фига не видно, надо включить.

- Не надо. Сейчас откроем и всё сами увидим, – мужчина провернул ключ в замке и медленно открыл дверь.

- Как мило! – Лерка несколько раз моргнула, осматривая помещение. – Какие же мы всё-таки молодцы, горжусь собой до невозможности!

Рассказов лишь улыбнулся, прошёл к столу и положил на него ключ:

- А теперь пошли, а то проснутся, кричать начнут.

- Не начнут, – Лера прикрыла дверь подсобки. – Они сейчас счастливы. Стоп, а если их кто-нибудь увидит?

- Не увидят, у меня есть дубликат, – Рассказов извлёк из кармана маленький ключ и, вставив его в замочную скважину, два раза прокрутил.

- Игорь Ильич, а теперь объясните мне, недалёкой, какого я воровала этот ключ у Степнова, когда он у вас уже был.

- Во-первых, если бы оригинал остался у Степнова, тот бы смог спокойно открыть дверь, которую мы заперли, а во-вторых, если бы у них ничего не получилось, мне не хотелось бы потом получать одному. Вдвоём как-то веселее, правда? – историк подмигнул девушке и пошёл к выходу спортзала.

- Игорь Ильич, подождите, а может нам с вами агентство открыть, сваточное?

- Новикова, не страдай ерундой.

- А что, прибыльное дело!

Ленка проснулась и огляделась по сторонам. Взглянула на часы. Рано и ещё есть столько времени, чтобы проснуться медленно.

Кресло, стоявшее в подсобке, оказалось креслом-кроватью. Вчера они раздвинули его. Но ноги Степнова всё равно свисали вниз, пришлось подставлять табуретку. Потом они лежали и долго разговаривали. Он гладил её по голове, перебирая волосы. Много целовались, но, к Ленкиному сожалению, за рамки скромных ласк Степнов не выходил. Хотя, наверное, это было правильным. Сейчас ещё рано. И вообще… не хотелось всего сразу.

Вспомнились слова из старого советского фильма:

«… а то мы сегодня всё переделаем, а на завтра ничего не останется… »

А потом Ленка уснула, кажется, так и не дослушав рассказ Степнова о сюжете нового романа деда. Как хорошо, что тут только одно кресло, иначе бы он никогда не осмелился лечь рядом, в этом Ленка была уверена. Он так боится её напугать, глупый….

Несмотря на то, что было жутко неудобно: ног Ленка не чувствовала, шея затекла, а голова раскалывалась, она впервые за долгое время проснулась по- настоящему счастливой. Притронулась пальцами к красным и слегка опухшим губам. Улыбнулась. Ещё вчера губы так не болели. У него жёсткая щетина. Буду привыкать.

- Вить, … ты спишь?

Ленка попыталась поменять положение, но вместо этого съехала ногами на пол. Кожу тут же защипало.

- Я уснул только под утро, – сонно пробормотал мужчина. – Невозможно спать... – Он осторожно поцеловал её в макушку: – Доброе утро.

- Доброе… - она подняла голову и потёрлась лбом о шершавую щёку. – А я быстро вырубилась, не дослушала твой рассказ, прости.

- Это я у тебя должен просить прощения.

- А ты за что?

- За всё. Если бы не эти двое, которые заперли нас здесь… то ничего бы не было. Возможно, никогда. Простишь?

- Я уже вчера простила, и, вообще, давай не поднимать эту тему. Что было, то прошло. – Ленка, не дождавшись его ответа, встала и подошла к столу: - Ох ты, смотри, похоже, нас кое-кто уже навещал… - схватила ключ, – и не разбудили.

- Они гнева моего боятся, – мужчина встал и подошёл к девушке. – Лен, да они просто будить нас не хотели.

- Думаешь. … Ох, чую, Лерка меня сегодня достанет с расспросами. Может, школу прогулять, а?

- Не вздумай! – Он обнял её сзади, сцепляя в замок руки на талии, и выдохнул в макушку:

- Пошли, тебе на учёбу надо, мне на работу.

- Встретимся? – Ленка развернулась.

- Конечно.

- Я на большой перемене заскочу к тебе… мячик… покидать.

- Можно и на маленькой.

- На маленькой…? На маленькой нам не хватит времени.

Как много тех, с кем можно лечь в постель,

Как мало тех, с кем хочется проснуться.

И утром, расставаясь, улыбнуться,

И помахать рукой и улыбнуться,

И целый день, волнуясь, ждать вестей.

Как много тех, с кем можно просто жить,

Пить утром кофе, говорить и спорить.

С кем можно ездить отдыхать на море,

И, как положено - и в радости, и в горе -

Быть рядом... Но при этом не любить.

Как мало тех, с кем хочется мечтать!

Смотреть, как облака роятся в небе,

Писать слова любви на первом снеге,

И думать лишь об этом человеке,

И счастья большего не знать и не желать.

Как мало тех, с кем можно помолчать,

Кто понимает с полуслова, с полувзгляда,

Кому не жалко год за годом отдавать,

И за кого ты сможешь, как награду,

Любую боль, любую казнь принять...

Как много тех, с кем можно просто засыпать,

Устав от будней напряженных.

Во сне их нежно обнимать,

Изображая двух влюбленных.

Как много тех, с кем можно отдыхать,

Проверено, спокойно и стабильно.

И позволять им всем себя любить,

Прощаясь с теми, кто полюбит слишком сильно.

Как много тех, с кем можно просто говорить,

И с легкостью на сердце, расставаться,

Как мало тех, кого мы можем полюбить

И тех, с кем бы хотелось просыпаться.

Мы мечемся: работа... быт... дела…

Кто хочет слышать - все же должен слушать.

А на бегу - заметишь лишь тела...

Остановитесь, чтоб увидеть душу.

Мы выбираем сердцем, по уму...

Порой боимся на улыбку улыбнуться.

Но душу открываем лишь тому,

С которым и захочется проснуться.

Вот так и вьётся эта канитель -

Легко встречаются, без боли расстаются.

Все потому, что много тех, с кем можно лечь в постель.

Все потому, что мало тех, с кем хочется проснуться...

(Автор неизвестен…)

Конец.