Глава седьмая. Зверье мое

Глава седьмая

Зверье мое

– Давайте заведем у нас в подвале мышей,

тогда и кошку надо будет заводить!

А что, мой план не гениальный? Ответь: почему?

Саша

В семье у Гавриловых всегда было много домашних животных. Это шло от мамы, которая в детстве водила бездомных собак на резинке от трусов. При этом мама все время притворялась, что животных терпеть не может, что они ей только навязались на голову, но при этом никогда не мешала детям заводить новую живность.

Это была мамина тактика. Вначале скажет: «Ой, какой милый бегемот! » – потом поощрит Катю привести бегемота домой на веревочке от ключей, а потом, когда бегемот что-нибудь разнесет, будет ворчать, что не она завела бегемота и что она была против.

Большинство животных считались Катиными. Говорили: «Катины крысы», «Катина морская свинка», «Катина черепаха». Это было выгодно: остальным можно было ныть, что вот у Кати есть крысы и черепаха, а у меня нету… Нечестно! Давайте заведем еще сорок крыс и черепах, но они будут уже не Катины, а мои! И каждая черепаха, конечно, запомнит, кому она принадлежит, и, возможно, даже станет носить выгравированную на панцире у сердца фотографию хозяина.

Как-то утром мама купала Риту и Костю, а Саша бегал и забрасывал в ванну резиновые тапки. Потом он попытался напустить в воду уксуса, чтобы проверить, растворятся Рита и Костя или нет.

Папа посадил Сашу на стул думать над своим поведением, а сам отправился дописывать повесть. Саша сидел на стуле и подвывал. Потом стал двигать стул по деревянному полу, производя кошмарные звуки. Папа выносил эти звуки минут пять. Потом вышел и строго сказал:

– Ты подумал?

– Подумал.

– И что ты подумал? Какое у тебя поведение?

– Плохое.

– А выводы какие?

Саша сопел. Выводов у него не оказалось.

– Вывод, что ты больше не будешь так делать! Согласен?

С таким выводом Саша согласился, и папа с облегчением поручил его Кате и Вике, которые как раз собрались гулять:

– Только держите его за руки и переходите улицу на зеленый свет!

– На зеленый нельзя! – мгновенно заявил Саша.

– Почему?

– Машины на какой свет едут? На зеленый! Значит, люди должны идти на красный!

– Машины едут на свой зеленый, а у людей в это время свой красный.

– А если люди подумают, что зеленый машин – это их зеленый? А машины подумают, что их красный – это красный людей? – уточнил Саша, любивший во всем строгую системность.

Папа вконец запутался, потому что вспомнил, что ведь бывает еще зеленая стрелка, на которую автомобили поворачивают. И что некоторые машины не пропускают пешеходов, и тут уже совсем не ясно, как объяснять.

– Знаешь, ты просто держи сестер за руки и делай все как они! – сказал он.

Саша взял Катю и Вику за руки, и они отправились бродить по городу. За ними увязались три собаки, жившие на Виноградной улице, – Табуретка, Мальчик и Малыш.

Табуретка была очень длинная собака на коротких ножках. Такая длинная, что порой казалось, что в ней объединились все таксы в мире. Малыш – среднего размера, грязно-белый, а Мальчик – тот лохматый теленок, который лаял басом. Убеждая собак не составлять им компанию, Катя и Вика топали на них ногами и бросались землей, но собаки сделали вид, что ничего не заметили, и все равно увязались.

Обычно Табуретка, Мальчик и Малыш сидели на Виноградной и покидали ее редко, потому что город был разделен между враждующими кланами собак, которые чужакам могли и уши отгрызть. Но когда кто-то из детей шел в город, Табуретка, Мальчик и Малыш решали, что вот, наша стая идет на охоту, нас теперь много, мы крутые, и отправлялись следом. Они перебегали дорогу, облаивали машины, влезали в драки с посторонними собаками, и детям то и дело кричали со всех сторон «Уберите ваших псов! », хотя это были вовсе не их псы.

Вот и сегодня все закончилось тем, что Мальчик утащил у торговки селедку с весов и, спасаясь от погони, метнулся через дорогу. За Мальчиком, поджав хвосты, кинулись Табуретка и Малыш. Саша хотел было последовать за ними, но Катя и Вика не выпустили его рук.

– Спокойно! Идем дальше, как будто ничего не случилось! – сказала Катя, быстро утаскивая Сашу за угол. Выглянув из-за угла, она с облегчением убедилась, что торговка смеется и, кажется, готова простить Мальчику селедку.

– Это свинство! Не надо было брать с собой этих собак! – сказала Вика.

– А мы брали? Я, между прочим, в них землей кидалась! Вон у меня ногти грязные! – возразила Катя.

Город они знали еще плохо, но с каждым днем узнавали все лучше. Он делился трамвайной линией на две части – курортную и некурортную. Они жили в некурортной. Все главные улицы сохранили прежние названия: Крупской, Дмитрия Ульянова, Интернациональная, 60-летия Октября. А между бесконечными родственниками Ульяновых и прочими Марксами разбегалось множество переулков и улочек – Персиковые, Дачные, Яблочные, Вишневые, Вольные, Морские.

Первым, как ориентироваться в городе, придумал Петя:

– Если рельсы – значит, близко море! Это раз! Если улица называется как-нибудь типа Октябрьская или проспект Ленина – значит, она главная. Идешь по ней – и выходишь в знакомое место! Это два. В мелкие улочки не сворачиваешь. Носишь с собой телефон. Это три!

Вот и сейчас Катя и Вика шли вначале по главной улице, затем свернули на полуглавную, названную именем украинского поэта, и внезапно увидели зоомагазин. Это был очень большой зоомагазин. Он занимал весь первый этаж в небольшом трехэтажном доме.

Первым в зоомагазин отважно забежала Катя, за ней осторожно просочились Саша и Вика. Саша сразу вцепился Вике в руку. От неожиданности ему показалось, что он очутился в джунглях или в тропиках. В клетках кричали сотни попугаев, в аквариумах плавали тысячи рыбок, крутили колеса хомяки, закапывались в опилки тушканчики, а в углу в огромном террариуме сидел большущий метровый питон. И все это среди множества кадок с растениями. Катя сразу заблудилась среди клеток, а следом за ней куда-то юркнул и Саша, отпустивший Викину руку.

Через минуту стало слышно, как кто-то крикнул:

– Мальчик, ты по-русски понимаешь? Ау, мальчик! Не трогай гнома!

И сразу же Сашу вывела за руку какая-то девушка. Она была в очках, в халате, в самодельном переднике из медицинской клеенки и, на взгляд Кати, уже престарелая, лет двадцати. С виду это была самая суровая девушка на свете, коротко стриженная, решительная, с голосом, режущим как скальпель. Ей можно было смело доверять командовать армией. В правой руке у нее болтался загрызенный кем-то хомяк, которого она небрежно держала за заднюю лапку, покачивая им из стороны в сторону, другой она придерживала за ворот Сашу:

– Это ваш брат?

Вика внимательно, даже с некоторым подозрением оглядела Сашу и признала, что брат ее.

– Он трогал гнома! Лез ему руками прямо в рот! – обвиняюще сказала девушка.

– А гном – это… – осторожно начала Вика, пытаясь понять, что это за животное такое – гном.

– Гном – это гном! А в гноме ток! – закончила девушка и вручила Вике Сашу с требованием либо примотать ему руки скотчем, либо увести из магазина.

Вика взяла Сашу за руку и с ним вместе стала пробираться вдоль стены к выходу. Катя пропадала где-то в недрах магазина. Маршруты ее перемещений можно было отслеживать по крикам попугаев и писку грызунов. Но на Катю девушка в халате почему-то не покушалась, видимо ощущая в ней родственную душу.

Вика была уже почти у выхода, когда Саша вдруг присел и потянул ее вниз. Между двумя кадками Вика увидела похожий на банку аквариум с обогревателем. В аквариуме на песке сидели три крошечные белые мышки с черными пятнами на спинках. Самая крупная из мышей вполне поместилась бы в столовой ложке. Мышки сидели и умывались лапками.

Увидев, как они умываются, Вика испытала зашкаливающую родственность. Ей сразу захотелось их заполучить. Время исчезло. Вика смотрела на мышей, а мыши спокойно и очень тщательно умывались. Одна из трех мышей была значительно толще остальных. Видимо, ждала мышат.

Саша воспользовался ослаблением внимания к своей персоне и сбежал. Вика вспомнила о нем, только услышав крик:

– Опять этот гиперактивный мальчик! Не лезь к паукам! Они ядовитые! Я же просила за ним следить!

Рядом снова появилась суровая девушка, цепко державшая Сашу за ворот. Обнаружив Вику у аквариума с мышами, девушка слегка нахмурилась. В левой руке у нее был уже не дохлый хомяк, а живой кролик, которого она держала за уши.

– Чего тебе здесь надо?

– Я смотрю. Купить же можно?

Вика лихорадочно пыталась вспомнить, сколько у нее в копилке денег. В любом случае на мышей должно хватить. А клетку, поилку и все прочее можно взять у Кати.

– Они не продаются! Это японские мыши! Они для змей! – отрезала девушка и качнула кролика. Кролик попытался пнуть ее задними лапами, но девушка позволила ему повиснуть на ушах и ловко подхватила под живот.

– Как – для змей?

– Так – для змей! Ими кормят змей! – с раздражением ответила девушка.

Откуда-то выскочила Катя и сразу вникла в ситуацию:

– И этой будете змей кормить? Она же беременная!

Девушка присела на корточки и деловито заглянула в аквариум:

– Точно – беременная! Нет, этой не буду. Слишком крупная. Подожду, пока родит. Потом ее детьми покормлю.

Вика издала звук «а-а-а-а! », причем на вдохе, и собралась падать в обморок, но в тесно заставленном магазине падать в обморок было негде, и она только побледнела.

– Кончай скулить! А нельзя змей чем-нибудь другим накормить?! Колбасой там какой-нибудь? – деловито спросила Катя, которую в обморок можно было уложить только лопатой.

– Нельзя! Сдохнут они. Змеи стоят дорого, двух в месяц продашь – уже выручку сделаешь! Хотите – покупайте у хозяина всех змей и кормите их колбасой! Все, идите отсюда! – недовольно сказала девушка и вытолкала их из магазина.

– Плохая ты! Очень плохая глупая дурочка! Я тебя содой взорву! – закричал Саша.

– Иди-иди, гиперактивный! Под ноги смотри, а то упадешь! – буркнула девушка и вернулась в магазин.

Она стояла скрестив на груди руки и смотрела на них через витрину.

Катя и Вика тащили за собой упирающегося Сашу. Вика плакала. Катя ругала девушку. Они прошли уже половину улицы, когда кто-то их окликнул. Незнакомый парень догонял их на велосипеде:

– Эй, народ, погодите! Держите! Это вам передали!

– Нам?

– Вы же две девочки и мелочь в синей майке?

– Мы. Чего нам передали? – деловито спросила Катя.

– Вот! Велели крышку открывать по дороге, чтобы не задохнулись! И рукой там страхуйте сверху, а то выпрыгнут!

Парень сунул что-то Вике и уехал. Вика испуганно проводила глазами велосипед и только потом посмотрела на то, что держала в руках. Банка. Пол-литровая, с синей крышкой. В крышке – маленькое отверстие. Видимо, кто-то ткнул ее ножом, но прорезать не стал, не имея для этого времени. Вика подняла банку немного выше. В банке сидели…

– Мыши! Мыши! – закричал Саша.

– Молчи, мелочь в синей майке! – сказала Катя.

Очень довольные, они возвращались домой. Вика прижимала банку к груди, а мелочь в синей майке подпрыгивал и пытался заглянуть внутрь.

Так в доме на Виноградной улице поселились японские мыши. Вначале их было три. Потом стало шесть, потом двенадцать, потом Катя и Вика даже стали раздавать мышат в школе или продавать их через газету, но всегда перед этим узнавали, нет ли у человека, который их покупает, дома змей.