16 ОКТЯБРЯ.

Опять я со старыми товарищами из Ячейки 2. Эти слова написаны с фонариком в сарае на сеновале, который отдан в полное распоряжение нам с Кэтрин. Здесь немного прохладно и нет никаких удобств, зато мы совершенно одни. В первый раз у нас есть возможность провести вдвоем целую ночь.

Естественно, приехали мы сюда не ради своих радостей, а чтобы забрать боеприпасы. Товарищам из Ячейки 8, которых на прошлой неделе послали сюда за взрывчаткой для нашей акции против ФБР, все-таки немного повезло: им не удалось достать много взрывчатки, к тому же они опоздали с нею и едва избежали смерти – и тем не менее они добыли для Организации артиллерийские снаряды.

Всех деталей я не знаю, но им удалось въехать на 2, 5-тонном грузовике на Абердинский испытательный полигон, примерно в двадцати пяти милях отсюда загрузить машину снарядами и покинуть полигон – с помощью одного из наших товарищей, работающего там. К несчастью, их застали за загрузкой, и им пришлось с оружием в руках пробиваться с полигона. Один из товарищей был тяжело ранен.

Тем не менее, им удалось оторваться от погони и добраться до фермы недалеко от Балтиморы, где обитала Ячейка 2 и где они с тех пор таились. Раненый товарищ едва не умер от шока и большой потери крови, однако жизненно важные органы оказались не задетыми, и похоже, он выкарабкается, хотя пока еще очень слаб и не вынесет переезда.

Два других товарища ремонтировали грузовик, стаявший прямо под нами. Они перекрасили его и кое-что поменяли, чтобы он был неузнаваемым, когда они поедут на нем в Вашингтон.

Но боеприпасы они с собой не повезут. Большая часть будет складирована на ферме и выдаваться по мере надобности ячейкам в нашем регионе. Вашингтонский Полевой Штаб дал разрешение нашей ячейке взять свою долю в первую очередь.

Чего здесь только нет. Наверно, самое ценное – тридцать ящиков с осколочными гранатами, то есть 750 ручных гранат! Мы возьмем два ящика.

Еще есть 100 мин разных типов и размеров – из них легко получаются мины-ловушки или мины-сюрпризы. Их мы тоже возьмем две-три штуки,

В изобилии взрыватели и усилители детонатора. Много ящиков с взрывателями для бомб, мин, гранат и проч. Восемь катушек запального шнура. Ящик термических гранат и, еще много всякого.

Есть даже пятисотфунтовая бомба. Когда ее поднимали на грузовик, не обошлось без шума, который и был услышан охранником. Мы возьмем ее с собой. У нее внутри 250 фунтов смеси тротила и алюминиевого порошка, которую мы сможем достать и использовать для бомб поменьше.

И Кэтрин, и я были счастливы совершить это путешествие вдвоем, однако не все было так гладко. Джордж попросил поехать Генри и меня, но Кэтрин восстала против этого. Она посетовала на то, что ей не дают участвовать в настоящих делах ячейки, и она практически ни разу за месяц не вышла за пределы двух наших последних убежищ. Она не собирается, заявила Катрин, оставаться в роли кухарки и домоправительницы.

Все мы были немного не в себе после взрыва, а Кэтрин проявила недюжинную настойчивость – почти как участница феминистского движения.

(Справка для читателя: «Феминистское движение» было формой массового психоза, проявившегося в последние три десятилетия Старой Эры. Пораженные им женщины отрицали свою женскую сущность и настаивали на том, что они «люди», а не «женщины». Это заблуждение было на руку Системе, одобрявшей и поддерживавшей его, как средство разобщения нашей расы. )

Джордж жарко запротестовал, мол, ни о какой дискриминации не может идти и речи, наоборот, для ячейки в высшей степени ценно умение Кэтрин наложить грим и изменить любую внешность, а обязанности он распределяет, руководствуясь исключительно предполагаемой эффективностью.

Я попытался их успокоить, высказав предположение, что, возможно, в случае перевозки украденного оружия неплохо, если в машине будут мужчина и женщина, а не двое мужчин. В Вашингтоне полицейские в последние несколько дней участили проверки автомобилей.

Генри согласился со мной, и Джорджу ничего не оставалось, как, скрипя сердцем, присоединиться к нему. Боюсь, он подозревал, что выходка Кэтрин обусловлена ее желанием быть со мной, а не оставаться наедине с ним на целый день.

Мы не афишировали наши отношения, но я бы не удивился, если бы Генри или Джордж догадался, что мы с Кэтрин любовники. Это очень осложняет наше положение. Даже не принимая во внимание то, что Джордж и Генри здоровые молодые мужчины, а Кэтрин – единственная женщина среди нас, остается проблема дисциплины, обязательной для члена Организации.

Организация не возражала против семейных пар, которые состояли в одной ячейке, и позволяла мужу накладывать вето на приказы, получаемые его женой. Однако если забыть об этом единственном исключении, женщины в нашей Организации подчинялись такой же дисциплине, как мужчины, и, несмотря на неофициальные отношения, царившие почти во всех ячейках, любое нарушение дисциплины является в высшей степени серьезным делом.

Мы с Кэтрин много говорили об этом, и если мы не хотим рассматривать наши отношения как исключительно сексуальные, безответственные, то пока еще не готовы официально закрепить их. Во-первых, нам надо получше узнать друг друга. Во-вторых, у нас есть обязательства перед Организацией и нашей ячейкой и мы не должны легкомысленно подходить к тому, что может сказаться на этих обязательствах.

Тем не менее, нам придется довольно скоро прийти к тому или иному решению.

⇐ Предыдущая 6 7 8 9 101112 13 14 15 Следующая ⇒