КОММЕНТАРИИ К ЗАКАТУ

Мы были близки друг к другу. Иногда руки касались других запястий. В зеркальную гладь опускалась ладья. Лучи солнца нежно ютились на верхушках леса. Ветер нес в себе легкое благоухание, которое напросилось к нам на уста. Передо мной стояли два человека, один хромал на левую ногу, другой же оставался недвижим. Последняя тишина сердца поселилась в каждом в эту минуту. Над миром в предвечерний час воссиял свет.

– Как здесь красиво… Ей бы понравилось.

– Мне кажется, – ответил другой, – наступает совсем другое время, правда?

Он похлопал его по плечу. Похороны подходили к концу. По завещанию усопшей ее кремировали. Прах поднимался на небо, и подымающийся ветер разносил его по всем уголкам белого света. Белый свет мира наводнил многие слезы теперь.

Любовь прилетала к нам на крыльях мотылька, и преподносила с собой ту нежность, от которой мы прятались в попытке забыться. Забвение похоже на мираж, забвение также обманчиво, как и наша расстроенность, разочарование, жажда конца в финале природы. В голове у всех что-то переворачивалось, какое-то вещество. Неведомое вещество заволокло облака, и дым сомнений растаял. Занебесная чистота пахла свежестью бесконечного леса.

Несбыточное – венец человечества. Вместе с несбыточным, человек всегда ожидает Встречу. Жажда сбыться двигает волей, разумом и чувством. Человек никогда не устоит перед ней. Мы движемся к тому, чего на свете нет, и этот путь – единственное достоинство, хранимое среди безумия. Встреча всегда есть некое преодоление насилия, и наша не была исключением. Этим вечером многие стали родными. Каждая встреча озарена тишиной бытия. Несбыточная встреча двух миров в пределах одного сердца.

Мы ненавидели друг друга. Еще пару месяцев назад каждый готов был вонзить нож в спину тому, с которым теперь стоял. На лицах читался покой, никогда больше такого я не увижу. Я смотрел по сторонам. К одному юноше, который был с длинными волосами и весь в черном, подошла девушка – ее глаза пахли свежестью. Ее ресницы дрожали в предстоящих сумерках.

– Мне хочется сказать так много, но я не нахожу ни одного слова для этой речи?

Он ничего не ответил. Он просто ее обнял. А она в ответ прижалась к нему. Ее накрашенные ресницы стерлись за его шеей. Тихая музыка ее глаз опустилась на бесконечную даль. Все прежнее померкло перед лицом последнего счастья. Молчание мира заговорило с нами.

Мы стояли на рубеже. Как будто порог вечности мы перешагнули все вместе. Чувство таилось, и оно не хотело скрываться за тонким словом. Наступило время, когда каждый кинул свою ветку, у человека дрожали руки. Хромого поддерживал слабый, а блондинку успокаивал шатен. Ко мне подошел мой друг, он мялся, и что-то хотел сказать. Потупив взгляд, он махнул рукой и пригласил меня к объятиям. Хлопки по кожанке оставались и на моих ладонях.

Вокруг блистала природа. В своей красота она пылала для нас тихим звучанием свирели. Ее свирель напоминала далекую песню, уходившую и возвратившуюся обратно. Для многих людей эта песня останется загадкой, ее слышали на разных концах мира в час и минуту, когда никто уже не сможет помешать тебе стать ее частью. Что-то вечное стояло посреди дубов, сосен, и полевых цветов. Мы все чувствовали незримое. В эту встречу, наш глаз, как океан, отливал всеми оттенками неведомого.

– Слушай, ты извини – подошла девчонка с опавшими ресницами, – извини, что все не так.

– Да нет, все как раз именно так. – Отвечал другой. – Так красиво.

Золото рассыпано по планете. На каждой траве тогда была рассыпана горсть. У одного юноши, у которого крашеные волосы, совсем расклеился. Его лицо было красным. Лодочки воды качались в лучах заката. Мир застыл, остановился; его колесо застыло на полуобороте. Все побагровело, как в крови первой жертвы, застыла земля. Я подумал, что было бы неплохо, если бы подошел тот мой знакомый в кожаной куртке. Как только моя мысль об этом пронеслась, его глаза упали на меня. Он подошел поближе, встал рядом. Перед нами прошел хромой на одну ногу.

– Земля нам не принадлежит. Нам кажется, что мы пришли сюда навечно. Но через десять-двадцать лет мы все уйдем.

– Да, человеку ничего нельзя менять на ней. Как хорошо, что природа не в нашей власти!

Знакомый в куртке протянул сигарету. Она была помятая и теплая. От нее пахло феромонами ее новой девушки. Накануне она пыталась затащить его в постель – он отказался. После этого он встал и ушел на похороны. Он хоронил себя вместе с усопшим человеком. Мы все похоронили себя вместе с ней. Он достал огонь. Мы выдохнули. Он начал:

– Когда я приблизился к ее лицу, то я понял, как Христос искупил грехи мира…

– Все мы умираем вместе?

– Воскресение из мертвых.

– Ну, значит, смерти нет.

Вдруг вылетела птица. Это была ласточка. Она пронеслась над нашей головой.

Мы переглянулись. Кивнули пару раз от удивления. Выдохнули еще раз. К нам подошла девушка с ресницами. Ее глаза сильно помутнели. Ее потряхивало. Он протянул ей еще одну сигарету. Деревья шевелились в вечерних сумерках лилового неба. Солнце уже почти зашло.

Последние лучи зажигали искорки уходящего часа. Сердце в покое, дом в бытии, ностальгия по тому, чего нет. Мы пошли все вместе. Каждый хлопал другого по плечу. Кто-то обнимался. Некоторые шли за руку. Вечеря завершилась не возлиянием вина, но перекуром сигарет. Мы стояли кругом и курили, поглядывая друг на друга. Нас ждал автобус. Каждый чувствовал другого. Больше не было вражды. С каждой минутой напряжение спадало.

– Человеку заповедано Возрождение, – сказал один. Другой ему ответил:

– Возрождение – моя религия. Святой Дух последнего счастья!

Прощай, прощай, моя любовь, мои порывы и сомнения, тоска, волнуемая вновь. Я вернусь на новоселье! Жизнь рождением полна, что непонятно для ума, и ты бродил, еще короче – идя тропой надземной ночи. Никогда не станет прежним, что ушло и не вернется. Мир к истоку обернется, с новым миром, новым стержнем. Играла музыка со льда. И не кончалась никогда.