|
|||
Четверг, 25 мартаМы с Н. завтракали в дрянной забегаловке (он: все жареное и чипсы; я: омлет на тосте). Он в последнее время плохо спит, и это видно, но не может объяснить, почему. Может быть, дело в загруженности работой, может быть – в семейных проблемах, а может – в запоздалом понимании того, что должна уже быть весна, но настолько холодно и мокро, что внутренние часы застряли где-то в середине зимы. Один из наших знакомых на прошлой неделе пустил слух, что часы надо переводить на летнее время перед Днем матери[70 - Четвертое воскресенье Великого поста. ], а не в эти выходные, и это выбило Н. из колеи. С тех самых пор он ни разу нормально не спал ночью. Он кое-что слышал – слухи обо мне. Начинают расползаться какие-то истории. Ничего такого уж ужасного, просто пара-тройка сплетен, которые ему донесли. Я уже упоминала, что Н. всегда в курсе всего, что происходит в Лондоне? Вы называете имя, он знает человека, который знает другого человека, последний, в свою очередь, знает того, кого вы назвали. Верны ли сведения, которые вы получили? Он может добыть доказательства. Он – дилер, и его наркотик – информация. Во всем этом чувствуются ревность и зависть – обычный двигатель самых худших, самых обидных слухов. И еще другие вещи. Ненавижу этот «штурм унд дранг»! [71 - Направление в искусстве конца XIX в., отличавшееся повышенной экспрессивностью и субъективизмом (дословно – «буря и натиск»). ] Парень, с которым я переспала и который просил держать это в тайне – я ведь об этом даже не писала! – передумал и растрепал примерно половине города. Некоторые личные подробности. Да я, в общем, не против. Что меня задевает, так это то, что он сам попросил меня молчать, а потом вот так вот грубо выставил на всеобщее обозрение. Скверные манеры для любовника! – Может, мне стоит сказать ему пару ласковых на эту тему? – подумала я вслух. – Не лучшая идея, – отсоветовал Н. Напомнил мне о том, что этот желторотик молод и беспомощен, и я скорее поглажу его по головке и нежно прощу, чем дам ему пощечину, которую он явно заслужил. Теперь все бремя вины – на нем. Ведь именно он не будет знать, куда глаза деть, когда встретит кого-то из нас. – Может, стоит запустить пару собственных сплетен? – Лучше держи при себе. Целее будешь. – Мои антенны чуют зло! – проговорила я, шевеля указательными пальцами в воздухе, как муравей, изготовившийся кусаться. – Не надо! – Ах, черт, это напомнило мне… – Что? – Когда он уходил, спросил меня, правда ли, что у нас с тобой и с кем-то еще было трио. – И что ты сказала? – Сказала – было. Он поежился. – Ну что ж, мне все равно, да и тебе тоже, и не думаю, что та, другая девушка, будет против. Но вот мне интересно, ему-то что с того? Будь я на его месте, я бы спросил себя, а не тебя. – Да. Или спросил бы меня, была ли я когда-нибудь в трио – на случай, если представится такая возможность. – Точно! Странно, почему он так интересовался мелочами из моей личной жизни, вылезая из твоей постели? – Н. почесал поросль на подбородке. – Слишком много одноразовых пересыпов, – резюмировал он. – Будь осторожней, когда разговариваешь о чьей-то еще сексуальной жизни. Я пожала плечами. Мне принесли очень крепкий, очень свежий кофе. Н. спросил, видела ли я еще возле своего дома ту машину. Видела. Он спросил, не нужно ли мне чего. Я сказала, что нет. – Отделайся от этого, если получится, – посоветовал он. – От работы, от квартиры или от бывшего бойфренда? – поинтересовалась я. – От всего вместе, – сказал он. – Не знаю, как ты планируешь жить дальше, но как бы там ни было – устрой себе запасную кроличью нору. Он принялся гонять по тарелке корку от тоста. Когда мы пришли, кафе было битком набито людьми, а теперь почти опустело. Я купила кусок морковного пирога с собой, на потом. Он оставил чаевые официантке и отвез меня домой. Всю дорогу его левая рука лежала на моей коленке. – Просто будь осторожна, – попросил он. Я помахала ему и поднялась наверх. Сегодняшние трусики: прозрачные черные со сливочным кружевом по краям и окошком сзади. В настоящий момент они возглавляют таблицу фаворитов.
|
|||
|