« А что ты можешь мне противопоставить? Я всегда буду, пока жив род людской, потому что человек всегда будет желать то, что есть у другого и нет у него»

Едва успел обработать кровоточащие ссадины, как прозвенел звонок. Впереди было занятие у одиннадцатого «А». Уже выходил из подсобки, когда услышал тихое перешептывание.

- Ленка, ты слышала? Витенька наш совсем озверел, загонял всех до полусмерти. Вот завидую я тебе, Кулемина! Тебе-то его нагоняи, как с гуся вода! Выполнишь да еще скажешь, что это только разминка.

- Новикова, - раздался в ответ хрипловатый смех, – ты как скажешь! А вообще, Лер, мне дед как-то одну хорошую цитату привел: «Зависть бессмысленна. Если ты можешь получить то, чему завидуешь, так старайся этого добиться. А если не можешь – так зачем тратить время на зависть? »

«Ты слышал?! Слышал?! » - Виктор ликующе обратился к «внутреннему» голосу. – «Я не буду завидовать детям, потому уже никогда не смогу вернуть свои семнадцать лет и так же, как они, выбирать дальнейший путь в жизни. Я не буду завидовать Игорю, потому что могу, как и он, защитить диссертацию и получить ученую степень. Могу создать семью. Я не буду завидовать тем, кто богаче меня, потому что живу так, как мне нравится, занимаюсь тем делом, которое люблю, и всегда смогу заработать дополнительные средства, если в них возникнет надобность. Мне некому завидовать, потому что я и только я могу изменить свою жизнь! »

Он ждал ответа, но ничего не услышал. Внутри воцарились благословенная тишина и покой.

«Invidia… Осталось пять…»

Одиннадцатый «А» был ошеломлен сияющим видом преподавателя физической культуры и его предложением «просто поиграть в баскетбол». Впрочем, никто спорить не стал, а просидевшая все занятие на скамейке Новикова заявила в конце, что на «Витюшу» явно был поклеп.

Несколько дней ничего не происходило: никаких снов, необузданных желаний, внутренних голосов… Степнов облегченно выдохнул и влился обратно в школьную жизнь. Рассказов с головой погрузился в подготовку к приезду комиссии, затевая грандиозное представление, включающее спектакль на основе написанной самими учениками пьесы. Виктор поддакивал на его излияния, какая сегодня талантливая молодежь, но отпускать Кулемину отказывался до тех пор, пока девушка сама не подошла и не пообещала, что репетиции никак не скажутся на подготовке к районным соревнованиям. И слово сдержала, поэтому любой разговор двух приятелей обязательно содержал слова похвалы в адрес деятельной ученицы.

Выходные прошли спокойно, посвященные домашним делам, а понедельник начался с сюрприза. На утренней пятиминутке директор вместо обсуждения организационных вопросов встал и под удивленные взгляды учителей обратился к Степнову:

- Виктор Михайлович, сегодня из Министерства образования Москвы и Московской области пришло благодарственное письмо в ваш адрес. В связи с безупречной профессиональной деятельностью, высокими достижениями и выдающимися личными качествами было решено отправить вас на международный конкурс преподавателей физической культуры и вручить вам премию в размере месячного оклада. Коллеги, я думаю, стоит поздравить Виктора Михайловича!

Раздались вялые хлопки, среди которых явственно выделялись овации Рассказова. Начались перешептывания, Степнов даже уловил недоуменное «А разве есть такой конкурс? », но изначальную растерянность быстро сменило чувство гордости. Наконец-то его оценили по достоинству! Ведь всегда чувствовал, да что там – знал, что он лучший тренер Москвы, а может, и всей России. Да его ученики дадут жару даже олимпийским чемпионам!

Погруженный в мечты о будущих свершениях и последующих почестях, он проигнорировал подошедшего к нему после планерки Игоря и, гордо расправив плечи, королевской поступью двинулся по коридору. Что у него может быть общего с обычным школьным историком?

Войдя в спортзал, он досадливо поморщился: помещение явно не дотягивало до его уровня. Да любая комиссия, приехавшая сюда, ужаснется этой бедности и придет в восхищение, что даже в таких условиях он смог добиться всеобщего признания. Безусловно, об этом напечатают во всех спортивных журналах, он станет самой обсуждаемой персоной, а редакторы глянцевых изданий будут вставать в очередь, чтобы взять у него интервью по многочисленным просьбам своих читательниц. Естественно, ведь к тому времени он будет кумиром миллионов, постоянно мелькая на телеэкране, участвуя во всевозможных передачах, посвященных спорту и не только, ведь с его-то умом и образованием он прекрасно разбирается во всех вопросах и сможет дать компетентный совет на все случаи жизни. А его внешность? Да он легко сможет стать моделью или актером, если, конечно, его устроит предложение заинтересованных в нем агентов. Он ведь не станет участвовать в провальных проектах, которые смогут запятнать его великое имя! И как могло случиться, что столь выдающуюся личность заметили лишь недавно? Огромное упущение для человечества!

На уроках Виктор даже не выходил из подсобки: кому нужны эти сопляки, которые даже не знают, с какой стороны подходить к «козлу»? Да они не заслуживают такого учителя! Мелкие неудачники. Он слышал, как один класс сменялся другим, как дети сначала растерянно переговаривались, когда он не появлялся после звонка, потом скреблись в дверь и уходили, оставленные без ответа. Один самый наглый старшеклассник осмелился заглянуть к нему, но наткнулся на такой снисходительно-презрительный взгляд, что поспешил ретироваться и сообщить своим одноклассникам, что «его трогать не стоит». Видимо, эта новость быстро разлетелась по школе, потому что больше попыток не предпринималось.

Наконец, подошло время тренировки. Степнов величественно вышел в зал, где уже разминались его спортсмены. Да, и как он раньше не замечал, что они, хоть и выделяются на фоне остальных бездарей, но все же просто отнимают у него время? Им никогда не постичь той мудрости, которую он может им дать, никогда не научиться игре хоть в половину его мастерства, никогда не прославить отечественный спорт, как он!

- Виктор Михайлович, давайте начнем! – к тренеру подлетел Игорь Гуцулов, один из лучших спортсменов триста сорок пятой школы. В тандеме с Леной Кулеминой они участвовали во всех соревнованиях по стрит-болу, а также по обычному баскетболу, но уже как капитаны соответственно мужской и женской команд. Виктор всегда гордился своими учениками, принесшими школе немало побед, но сейчас один вид этого веселого растрепанного паренька, беззаботно крутящего в руках мяч, вызвал волну ярости.

- Как ты смеешь так разговаривать с тренером?! – он с силой ударил по мячу, выбивая его из рук ученика. Все присутствующие в зале ошарашено посмотрели на мужчину, уже сжимающего кулаки.

- А что я такого сказал? – удивился Игорь, не понимая причину такой агрессии со стороны тренера.

- Пора бы уже научиться правильно разговаривать с людьми, от которых ты зависишь! Или тебе безразлично твое будущее? – Виктор все больше выходил из себя. Этот мальчишка осмелился ему перечить! Он не считается с его авторитетом, унижает на глазах других подопечных! Да что он себе позволяет?!

- Завишу от вас? Вы нигде головой не ударились? Ах, да! Вы же у нас грозный повелитель журнальных отметок! – Гуцулов тоже не отличался сдержанностью и вскипел не хуже своего преподавателя. Только вот силы были неравными. Степнов схватил парня за ворот футболки и с силой припечатал к стене.

- Остроумный? Разговорчивый? Может, лишние зубы появились?! – Кровь пульсировала в висках, бешено бурля в сосудах. В глазах темнело: то ли от переизбытка кислорода за счет шумного частого дыхания, то ли от банального бешенства, что кто-то посмел бросить ему вызов. На периферии сознания он слышал слабые крики, вроде бы призывающие его опомниться и отпустить наглеца, но он видел только испуганные глаза Игоря, а в мозгу неистово билась одна мысль: «Убей! Размажь его! Он твой враг! ». Пальцы сами сомкнулись на шее подростка…

Резкий толчок в бок отбросил его в сторону. Освобожденный из железный хватки Гуцулов рухнул на пол, судорожно пытаясь отдышаться. Степнов двинулся было к нему, но снова получил удар кроссовкой, на этот раз уже в грудь, заставивший его отшатнуться на пару шагов назад. Он помотал головой, кровавый туман перед глазами рассеялся, и мужчина увидел, что между ним и лежащим «противником» стоит Лена.

- Отойди! – это было больше похоже на рычание.

- Иначе что? – дерзко ответила ученица. В зеленых глазах напротив совершенно не было страха, только одна решимость. – Тоже ударите?

«Да! » - возопила темная сущность внутри. «Никогда! » - из последних сил сопротивлялось сознание. Никогда он не ударит женщину! Игорь уже поднялся и попытался заслонить собой девушку.

- Пошли вон! – выкрикнул им в лицо мужчина, понимая, что может не выдержать.

- С удовольствием, - еле слышно пробормотал Гуцулов, схватил Лену за руку и вытащил ее из спортзала. Степнов, чтобы хоть как-то выпустить из себя бурлившую в нем злость, со всей силы ударил кулаком в стену. Перевел взгляд на окровавленную руку и внезапно почувствовал полное опустошение. Как будто внутри ничего не осталось, под кожей остался только вакуум, так же как и в душе. Никаких чувств, эмоций, желаний. Мешком рухнул на скамейку, прикрывая глаза.

- Вить! Вить, ты что, уснул? – откуда-то издалека послышался голос взволнованного Рассказова. – Что у тебя с рукой?

С огромным трудом разлепил веки и на самом деле увидел друга, пытающегося его растолкать.

- Случайно. Поранился, - каждое слово давалось с неимоверным усилием.

- Надо обработать. Ты сходи в медпункт, он еще не закрылся.

- Обязательно. Но позже. Ты еще что-то хотел?

- Ах, да! Я чего пришел-то, - Игорь Ильич опустился на скамейку рядом с ним. – Понимаешь, тут из Министерства звонили. Там какая-то путаница с этим письмом вышла. Неизвестно, кто его послал, но на конкурс ты не едешь. Потому что этого конкурса вообще нет! Как выяснилось, там будет состязание между лучшими тренерами спортивных школ, сам догадываешься, что ты в эту категорию не попадаешь.

Виктор безразлично кивнул.

- Ты в порядке? – снова забеспокоился Рассказов. Не такой реакции он ожидал от всегда эмоционального, вспыльчивого друга.

- Да, Игорь. Все в порядке. Ты иди домой. Ну его, этот конкурс.

- Вот и правильно. «Оставайся, мальчик, с нами, будешь нашим королем», - пропел последнюю фразу историк, после чего поднялся. – Ты давай, зайди в медпункт и тоже домой. А то смотреть страшно, уставший такой!

Хлопнула дверь спортзала, но Степнов не сдвинулся с места. Он продолжал смотреть в одну точку, а в голове закружился хоровод новых мыслей.

«Что же я наделал? Я все испортил! Они теперь не придут, на соревнованиях случится скандал, имя школы будет опозорено, а я… Да меня просто уволят после такого! И правильно! Зачем им такой неудачник? Почти тридцать лет, а ни престижной профессии, ни семьи, ни уюта в доме. Даже родителям помочь не могу, потому что не зарплата, а копейки. Мечтал когда-то о машине, а теперь только любоваться могу на них, когда по улице иду. Спортсмен! На первом же серьезном соревновании получил травму – и прощай медали! Всего лишь физрук, над которым даже дети смеются. Зачем он вообще живет? Да разве это можно назвать жизнью? Он никто. Пустое место. Абсолютный нуль. Если его не станет, никто и не заметит. Это серое бесполезное существование никому не нужно. Он просто занимает чье-то место. Кого-то достойного, смелого, умного, сильного. Того, кем он никогда не был и не будет. Он…»

Сам не заметил, как стал думать о себе в третьем лице, а на последней фразе закружилась голова, перед глазами поплыли черные круги, и появилось знакомее чувство падения.

Ветер. Пронзительный ветер обдавал его тело холодом.

- Виктор? – голос над головой был пропитан тревогой и нежностью.

- Я никто. Я абсолютный нуль. В моей жизни не было, нет и не будет ничего хорошего. Я никто.

Он сжался в комок, пытаясь отгородиться от окружающего.

- Superbia… Ira… Acedia…Все слишком быстро…

- Вставай! – Он почувствовал рывок. Она оказалась удивительно сильной для девушки, так что ему пришлось подчиниться. – Жалеешь себя? Считаешь, что жить так невыносимо? Что тебе хуже всех? – На каждый вопрос он отвечал кивком. Стоящая напротив девушка покачала головой. – У тебя есть глаза, но ты не видишь. Потому что не хочешь видеть. Я помогу тебе.

Она провела впереди себя ладонью, и в воздухе, как на экране фрагменты фильма, стали появляться картинки из жизни.

Гуцулов… Вот он за стойкой бара выполняет заказы посетителей. Кафе закрывается в полночь, и ему приходится задерживаться еще на час, чтобы привести его в порядок. Возвращается домой уже ночью, без сил падает на кровать, чтобы утром, постоянно просыпая, стремительно собираться в школу, не успевая позавтракать, но обязательно целует на прощание мать, вырастившую их с младшим братом в одиночку, и отдает ей заработок. На уроках порой засыпает, но умудряется шутить даже над этим. Остается на тренировку по баскетболу, забегает в скейт - парк, чтобы хоть чуть-чуть времени уделить самому любимому занятию, а потом снова идет на работу…

Новикова… До поздней ночи ждет отца с работы, чтобы накормить его ужином, иногда засыпая за столом. Стирает, убирает, гладит, готовит. Со слезами на глазах стирает пыль с фотографии молодой женщины в самодельной рамочке, на которой детским почерком выведено «Любимой мамочке»…

Кулемина… Прибегает домой и первым делом мчится к компьютеру, проверяя почту. От родителей снова ничего. Вздыхает и идет в другую комнату, где на неразобранном диване спит прямо в одежде пожилой человек. Кое-как запихивает ему под голову подушку и укрывает пледом, собирает разбросанные по полу скомканные листы бумаги, чтобы потом выбросить их в стоящее рядом со столом мусорное ведро. Идет на кухню, где готовит обед на следующий день, попутно заглядывая в учебник истории. Старательно составляет список продуктов, которые нужно купить, пересчитывает деньги и, нахмурившись, вычеркивает пару пунктов. Бежит на зов, когда просыпается дед, и приносит ему таблетку, после чего тот опять засыпает, а девушка садится за уроки…

- Ты видишь? – он сморгнул, и все видения тут же исчезли. – Ты называешь их детьми. Получается, ребенок сильнее взрослого? Если они плачут, то так, чтобы никто не видел. Они идут вперед, преодолевая трудности на своем пути. Они не изменяют своей мечте. Ты предашь их?

- Нет, - он рухнул на землю. – Что со мной?

- Ты преодолел сразу три греха подряд. Неужели ты считаешь, что это пройдет бесследно?

- Мне даже дышать больно.

- Это пройдет. Пойдем со мной.

- Как? Я встать не могу!

- Ты снова отрицаешь свои возможности. Закрой глаза и возьми меня за руку.

Он подчинился. Внезапно все тело погрузилось в прохладную воду. Нежные прикосновения к голове, шее, плечам дарили наслаждение, расслабляя и одновременно заряжая энергией. Было так хорошо, что не хотелось открывать глаза. Он просто верил.

- Осталось всего два…

- Осталось всего два! – Раздался пронзительный вопль, вырвавший мужчину из объятий сна. – Как я, по-вашему, должна размещать высокий гостей, если у меня стульев не хватает?!

Теперь он узнал голос завхоза и усмехнулся. Несмотря на то, что ночевал он в не самой удобной позе на скамейке в спортзале, тело было бодрым, голова легкой и требовалось срочно применить свои силы на что-то благое. Но тут настроение омрачилось воспоминаниями о вчерашнем дне. Ждать сегодня своих спортсменов на соревнования было бессмысленно, сам бы он такого никогда не простил. Придется идти к директору и «сдаваться» добровольно. В коридоре он наткнулся на беседующих Гуцулова и Кулемину. Отвел глаза и хотел пройти мимо, как его окликнули.

- Виктор Михайлович! Нам во сколько подтянуться?

Он растерянно оглянулся, встречаясь взглядом с веселым прищуром Игоря.

- После третьего урока.

- Отлично! Будем вовремя.

Парень дернул девушку за рукав, и они оба направились в класс.

- Лена… - Она оглянулась.

- Будем считать, что вы просто перенервничали перед соревнованиями.

Он ошеломленно кивнул, глядя вслед удаляющимся ученикам.

Они выиграли с разгромным счетом. Болельщики триста сорок пятой школы ревели от восторга, герои соревнований – Лена и Игорь – тонули в аплодисментах и объятиях, а Степнов раздувался от гордости. На этот раз самой обычной. Наконец, организаторы объявили о начале церемонии награждения. Победителям вручили почетные грамоты и чек на достаточно внушительную сумму. Подоспевший Рассказов хлопнул друга по плечу:

- Ого! Пожалуй, я тоже начну преподавать физкультуру! Это нужно отметить! Заодно награду обмоем! Уже знаешь, на что потратишь? По моим прикидкам хватит на дворник от «Мазератти»!

В этот момент историка отвлекли, а Степнов задумался. «А что если, и правда, купить что-нибудь стоящее? » Только вот этих средств явно не хватит. Где же их взять? Он отмахнулся от предложения пойти в кафе – нечего зря деньги тратить! – и отправился домой. Пешком, несмотря на то, что школа, где они были на соревнованиях, находилась довольно далеко от его дома. Зато на проезде сэкономил.

С этого все и началось. Он считал каждый рубль, каждую копейку. Перестал заходить в магазин за продуктами, подъел дома все съестные запасы, состоящие из круп и макарон, а вместо чая пил воду из-под крана, но и здесь контролировал каждый глоток – ведь счетчики стоят! Зато в школе наступало раздолье: общественная, а значит, ничья вода, Светочка с ее вечным стремлением найти путь к его сердцу через желудок, добряк Рассказов, всегда готовый занять «до получки». Правда, последние, добытые путем попрошайничества средства нетронутыми доставлялись домой, где любовно пересчитывались и складывались в заветную шкатулочку, которая немедленно пряталась от посторонних глаз в хитро замаскированный тайник. Счета пылились неоплаченными, отжившие свое вещи не выбрасывались, а продавались, хоть и за копейки. Он осунулся, взгляд больше походил на прищур гиены, выискивающей, что бы еще утащить. Нестиранная, мятая одежда, небритость, грубость наконец-то сделали свое дело: Светлана Михайловна Уткина в одно прекрасное утро пришла в ужас от «любви всей своей жизни» и решила дать «зеленый свет» утонченному гурману, любителю поэзии и прекрасных муз, литератору Милославскому. Поэтому источник питания для Степнова неожиданно иссяк. Но даже подступивший голод не мог заставить его истратить хоть часть своих сбережений на продукты. Он уже и не вспоминал, что копит на что-то, смыслом существования стал сам процесс. Копить – копить – копить! Со дня злосчастных соревнований прошел месяц…

- Кулемина! Кто так играет?! Ты чего ногами по полу шаркаешь, как старая бабка?! Ну-ка, подойди!

Девушка, понурившись, исполнила приказ, все так же стараясь не отрывать подошвы от пола.

- Рассказывай!

- Что? – она подняла честный до наивности взгляд.

- Почему ты так сегодня играешь! Даже пятиклашки и то лучше с мячом управляются! Ты из-за своего шарканья все пасы пропускаешь, да и мяч у тебя отобрать проще, чем конфету у младенца!

- Да не могу я по-другому! – не выдержав упреков, сорвалась Лена.

- Почему? – Она смущенно отвернулась, не отрывая взгляда от пола. – Рассказывай!

- У меня кроссовки порвались, - прошептала еле слышно.

- Что? Говори громче.

- У меня порвались кроссовки, - послушно повторила на полтона выше.

- Экая беда! К следующей тренировке купи новые.

- Я лучше вообще не приду.

- Это еще что за новости?! – видя, что девушка отвечать не намерена, буквально взревел: – Кулемина!

- У нас только на продукты осталось, а пенсия у деда через две недели…

- Так у тебя денег нет? – он даже опешил. Тут же вспомнилось, что на улице уже весенняя слякоть, а в порванных кроссовках далеко по ней не ускачешь. А значит, скоро свалится его лучший нападающий, и дай Бог, если только с простудой. Тут же в голове созрело решение: мужчина быстрым шагом направился в подсобку и достал из кармана ключ от одного из ящиков стола.

«Не смей! » - немедленно завопил внутренний голос. – «Ты так долго собирал каждую копеечку, лишал себя всех радостей жизни, чтобы отдать все какой-то девчонке, которая даже спасибо не скажет?! Это твое. Только твое! Такое родное. Такое драгоценное. Такое нужное. Копи! Копи! Копи! »

Виктор встряхнул головой и с усилием выдвинул ящик, на дне которого была спрятана часть денег, полученных им по чеку с соревнований. Он взял их и вернулся в спортзал, где по-прежнему стояла Кулемина, уже уставшая гадать, что ее ожидает.

- Возьми, купишь кроссовки. Только хорошие! У нас скоро важная игра.

- Я… Я не могу… - девушка ошарашено смотрела на крупную купюру.

- Можешь. И даже не думай отказываться. Это деньги из приза за вашу победу. Я наконец-то обналичил чек. Так что бери и дуй в магазин. И Гуцулова позови! Мне нужно ему его долю отдать.

- Спасибо! – Лена расцвела и убежала искать Игоря, а физрук шумно выдохнул и без сил опустился на скамейку.

В этот вечер им был совершен набег на ближайший магазин, продавцы которого еще долго вспоминали странного покупателя, посетившего всего отделы и едва виднеющегося из-за горы пакетов. Легкий ужин после длительного голодания, теплая ванна без угрызений по поводу перерасхода воды и, расслабленный, он погрузился в сон.

- Avaritia… Ты преодолел еще одно испытание.

Он оглянулся, услышав знакомый голос, и увидел ее. Почему-то сегодня она показалась немыслимо прекрасной: хрупкая, но удивительно женственная фигура, облаченная в легкое платье, волновала кровь. Блестящие волосы манили прикоснуться, чтобы проверить, такие ли они мягкие, какими кажутся. А губы… Они стали главным искушением. Красиво очерченные, с пухлой нижней губой, ярко-розовые и слегка влажные – они призывали, обещая наслаждение.

- Да, - охрипший голос не скрывал ноток возбуждения. – И мне полагается награда!

Он резко шагнул вперед, одной рукой обхватывая ее талию, а другой – шею и впился в ее губы. Ни капли нежности, только накрывающая с головой страсть, усилившаяся десятикратно, когда он почувствовал сопротивление. Поцелуй превратился в покусывания. Наконец, девушка оттолкнула его от себя, пытаясь отдышаться. Он еще раз оглядел ее хищным взглядом и усмехнулся.

- Так будет даже интереснее.

В следующую секунду он снова привлек ее к себе, крепко сжимая обеими руками тонкие запястья. Губы жадно изучали нежную кожу лица и шеи. Через несколько секунд он почувствовал, что она уже не пытается вырваться. Его ладони немедленно стали исследовать девичье тело, сминая платье. Он снова вернулся к губам и вдруг замер. Явственный соленый вкус заставил окаменеть. Отстранился и в смятении взглянул на ее лицо. Одинокая слезинка, прозрачная, как роса, выскользнула из-под темной повязки и прочертила дорожку по бархатной щеке. Он проводил ее завороженным взглядом, а потом отшатнулся, упал на колени и закрыл лицо руками. Мужское тело сотрясалось от беззвучных рыданий стыда и ненависти к себе.

Нежное прикосновение к его волосам заставило вздрогнуть.

- Уйди! Оставь меня! Я чудовище!

Женская ладонь скользнула ниже, обжигая прикосновением щеку. Он в смятении поднял взгляд:

- Что ты делаешь?..

- Т-с-с… - тонкий пальчик заставил его замолчать, а через секунду ее губы прикоснулись к его. По телу прошла волна тепла и нежности. Он, не задумываясь, ответил. Легкая ткань скользнула по коже, опускаясь на землю. То, чего он минуту назад пытался добиться силой, ему дарили…

«Обними мое тело

И согрей мою душу,

Чтоб она улетела,

Пела…

Чтобы вольные ветры

Ворвались в мои вены

И разрушили стены

Плена…

Огонь желания

Твое дыхание,

Мое дыхание…

Одно движение,

Руки касание,

Как заклинание…

Твои губы все ближе,

Я в глазах небо вижу.

Мы взлетаем все выше,

Выше…

Вдох и выдох – дыханье,

Вдох и выдох – желанье…

Мы едины в дыхании

Каждом…

Огонь желания

Твое дыхание,

Мое дыхание…

Одно движение,

Руки касание,

Как заклинание…»

- Ты больше не придешь сюда.

- Но я… Мы… Ты…

- Я есть в твоем мире. Просто узнай меня.

- Вить! Ты хоть меня слышишь? Совсем чудной в последнее время стал. Что случилось-то?

Он поднял тяжелый взгляд на стоящего рядом друга. «Милый Игорь, тебе оно надо? Знать, что Виктор Михайлович Степнов уже вторую неделю стремится только к одному – заснуть? Что иногда это получается, но результат совершенно не радует, потому что вместо желаемого он просто погружается в темноту, откуда «выныривает» утром совершенно разбитый и злой. А чаще всего он проводит ночь, ворочаясь в постели или мерно шагая из одного угла комнаты в другой, тщательно отгоняя от себя мысли напиться до полусмерти. Спортивный режим, черт его возьми! И что ты будешь делать с полученной информацией? А если тебе еще и сказать, почему я так хочу заснуть? Почему-то мне кажется, что этот разговор закончится в лучшем случае в кабинете у школьного психолога, при этом кое-кто будет судорожно вспоминать номер психиатрической помощи…»

- Все нормально, не выспался просто. А ты чего такой взвинченный?

- Да они меня достали просто! – Рассказов, обрадованный возможностью излить душу, тут же начал откровенничать. – Стоило один раз угодить комиссии, так теперь я стал козлом отпущения. Чуть какая-то проверка грядет – «Игорь Ильич, мы на вас надеемся! » Хорошо еще, что «Ранетки» всегда выручают. То концерт, то спектакль, а сейчас на мюзикл замахнулись, представляешь? Сами сочиняют, сами поют, сами танцуют. А я вроде художественного руководителя молодого талантливого коллектива. Пошли со мной на репетицию? Обалдеешь!

- Спасибо, Игорь. Что-то настроения нет.

- Вот там и появится! – Рассказов потянул не сильно упирающегося Степнова из учительской. – Пошли, говорю!

Они уже подходили к актовому залу, который, благодаря разрешению директора, был отдан в полное распоряжение репетирующих, когда раздались аккорды красивой медленной мелодии. Игорь приглашающим жестом распахнул дверь, так что первые слова песни, исполненные смутно знакомым низким голосом, застали Виктора прямо на пороге.

«За предел темноты в тишину шагов

Уходили следы в лабиринте снов.

На пути в никуда нам себя открыл

Опрокинутый мир.

За чертой пустоты превратился свет

В эйфорию мечты, где печали нет.

Там друг друга нашли, но сбылось потом

Предсказанье времен…

Сновиденья –

Только ощущенья,

Что бывали вместе иногда

Ты и я.

Сновиденья –

Это продолженье

Жизни под названьем

«никогда»…

Жизни под названьем

«никогда»…»

«Кувалдой по голове» - это про него. Он не мигая смотрел на светловолосую девушку с гитарой в руках, которая, прикрыв глаза, проникновенно пела, каждым новым словом разрывая ему душу.

«Я есть в твоем мире. Просто узнай меня…»

«Я пойду не спеша по обрыву дня,

Чтоб вернулась душа на круги своя.

Лишь из рук отпустить я опять боюсь

Угасающий пульс.

Слишком просто суметь потерять тебя.

Если только ты есть, мне не быть нельзя.

В это веришь и ты, принимая, что

Изменить не дано…

Сновиденья –

Только ощущенья,

Что бывали вместе иногда

Ты и я.

Сновиденья –

Это продолженье

Жизни под названьем

«никогда»…

Жизни под названьем

«никогда»…»

Он так давно знал ее… Его лучшая спортсменка… Его… ученица!

- Твою мать!!!

Девушка, вздрогнув, перестала играть, так же, как ее подруги, в шоке уставившись на преподавателя физкультуры. На заднем плане суетился Рассказов, пытаясь как-то сгладить неподобающее высказывание со стороны учителя, но ему было наплевать. Он не отрывал взгляда от ее лица и поэтому только он заметил, как растерянность и изумление в серо-зеленых прозрачных озерах на секунду сменилось лукавой усмешкой той, глаз которой он никогда не видел…

- Все-таки не утерпела и дала подсказку? – Сильные руки обвили талию, прижимая девичью спину к груди. – Между прочим, прямое нарушение правил.

- Точно такое же, как три греха подряд…

- А из уныния его вывела ты. Тоже нарушение!

Он развернул ее лицом к себе, заправляя длинный локон за ухо.

- Так подай на меня в Суд!

- Я найду более приятный способ с тобой «поквитаться»! – он наклонился, захватывая ее губы в плен, потом с неохотой отстранился и стянул темную повязку, встречаясь взглядом своих почти синих глаз с прищуром ее, серо-зеленых. – Тебе еще не надоел этот маскарад?

- Ты же знаешь, что по глазам они сразу нас узнают, - она потрепала его черные кудряшки. Он перехватил ее руку и поцеловал ладонь.

- Да уж. Конечно, иметь дело с Отражениями хорошо, хоть не приходится сходить с ума от ревности, - он пристально взглянул на нее, получив в ответ лучезарную улыбку. – Но с другой стороны, так скучно… Почему все так?

- Потому что таковы правила! - На скале появилась еще одна знакомая фигура в плотном плаще.

- О, а вот и Судья явилась!

- Я не Судья. Пока. Хотя… С вами я вряд ли когда-нибудь ею стану! – Откинутый капюшон явил на свет абсолютно белые волосы, обрамлявшие крайне недовольное личико, по виду чуть старше стоящей рядом с ним блондинки. Девушка огляделась и присела на камень. – Угораздило же меня именно с вами связаться! «Это поможет определить склонность к грехам во всех Отражаемых мирах…», «Мы сможем выяснить, насколько Отражения способны противостоять искушениям…» И ведь повелся кто-то!

- А твое Отражение в последнем мире было гораздо дружелюбнее!

Карие глаза угрожающе сузились.

- Четыре – семь.

- Да я просто поддавался, - он умело увернулся от подзатыльника зеленоглазой.

- Надеюсь, скоро станет четыре-десять, и я с вами распрощаюсь, - почти Судья встала и со всей силы хлопнула его по плечу. – Выбирай.

- Да я никуда не тороплюсь… - В лежащий рядом камень ударила молния. – Ладно-ладно, не нервничай!

Он, не глядя, ткнул пальцем в воздух. Тут же в этом месте появилось изображение светловолосой девушки, о чем-то оживленно беседующей с кем-то невидимым. – Она.

- Выбор сделан, - кареглазая исчезла.

- Пожелаешь мне удачи? – он успел задержать собирающуюся последовать за ней блондинку. Усмехнулся, прочитав ответ в ее глазах. - Я просто спросил! – Повертел в руках повязку. – Поможешь?..

Конец

⇐ Предыдущая 1 23