H — O — C — C — C — H 2 страница

" Чем больше мы узнаем об египтянах, тем чудеснее они кажутся", — говорит писатель в недавней статье.

От кого они могли научиться своим чудесным искусствам, секретам, которые умерли вместе с ними? Они не посылали агентов по всему миру, чтобы узнать то, что знают другие; наоборот, мудрые люди соседних стран прибегали к их знанию. Египет, гордо уединившись в своем зачарованном царстве, как сказочная королева пустыни, творил чудеса как бы по мановению волшебного жезла.

" Ничто", — говорит тот же писатель, которого мы уже цитировали, — " не доказывает, что цивилизация и знания Египта возрастали и прогрессировали вместе с течением времени существования государства, как это бывает у других наций, но, наоборот, все самое совершенное относится к его самому раннему периоду. Что ни одна нация не знала так много, как Египет, — факт, доказанный историей".

Не можем ли мы приписать причину вышеприведенного высказывания тому назад, что до самого последнего времени ничто не было известно о древней Индии; что эти две нации, индийская и египетская, были родственны; что они были старейшими в группе народов и что восточные эфиопы, могучие строители, пришли из Индии уже созревшим народом, принося с собою свою Цивилизацию, и, возможно, они колонизировали незанятую египетскую территорию? Но мы откладываем более полную разработку этого вопроса на наш второй том. < < 345> >

" Механизмы", — говорит Евсебий Салверт, — " были доведены древними до такого совершенства, какое еще никогда не было достигнуто нашими современниками. Мы хотели бы спросить, были ли их изобретения превзойдены в нашем веке? Определенно — нет. И в настоящее время, несмотря на все те средства, которые прогресс науки вложил в руки нынешнего механика, не испытываем ли мы множества затруднений, пытаясь поставить на пьедестал один из тех монолитов, которые сорок веков тому назад египтяне в таких больших количествах устанавливали перед своими священными сооружениями".

Так далеко назад, как только история может заглянуть, в царствование Менеса, наиболее древнего царя, о котором мы что-нибудь знаем, мы находим доказательства, что египтяне были гораздо более осведомлены по гидростатике и гидравлике, чем мы сами. Гигантский труд по отведению течения Нила или, вернее, его трех главных разветвлений, с отводом их к Мемфису был осуществлен в течение царствования этого монарха, который кажется нам таким далеким в бездне времен, как чуть-чуть мерцающая звездочка на небесном своде. Уилкинсон говорит:

" Менес в точности измерил силу, которой ему приходилось противостоять, и построил плотину, чьи высоченные насыпи и огромные набережные повернули течение вод на восток, и с того времени река течет по новому руслу".

Геродот оставил поэтическое, но все же точное описание озера Моэрис, названного по имени создавшего его фараона.

Описывая это озеро, историк указывает, что оно имело 450 миль по окружности и его глубина была 300 футов. В озеро по искусственным каналам отводились паводковые воды Нила для обводнения земель на многие мили вокруг. Его многочисленные шлюзы, дамбы, запоры и удобные машины были произведениями высочайшего мастерства. В гораздо более позднем периоде римляне получили свои представления о гидравлических сооружениях от египтян, но наши последние успехи в такого рода сооружениях продемонстрировали факт большого недостатка знаний по той части науки у римлян. Так, например, если они были ознакомлены с тем, что в гидростатике называют великим законом, то, кажется, они меньше знали о том, что наши современные инженеры знают под названием водонепроницаемых соединений. Их неосведомленность достаточно доказана их водоснабжением, для которого они строили большие акведуки вместо того, чтобы с меньшими затратами проложить железные трубы под поверхностью земли. Но египтяне, очевидно, пользовались значительно лучшими методами для своих каналов и водоснабжения. Тем не менее, инженеры, нанятые Лессипом для прорытия Суэцкого канала, которые научились всему, что древнее римское знание по этой части могло им дать из полученного от египтян, — смеялись, когда им для устранения некоторых недостатков в их работе посоветовали изучать содержимое египетских музеев. Тем не менее этим инженерам удалось придать берегам этой " длинной и безобразной канавы", — как профессор Карпентер прозвал Суэцкий канал, — достаточную прочность, чтобы канал стал проходимою для кораблей водною дорогою, вместо грязевой ловушки для кораблей, каковой он оказался сперва.

Аллювиальные отложения Нила в течение прошедших тридцати веков совершенно изменили площадь дельты так, что она беспрестанно нарастала в сторону моря и увеличивала территорию хедива. В древние времена главное устье реки называлось Пелузианским; канал, проложенный одним из царей — канал Нехо — вел из Суэца в это разветвление. После поражения Антония и Клеопатры при Актиуме, было предложено, чтобы часть флота прошла по каналу в Красное море, что указывает на глубину, какую сумели обеспечить инженеры тех времен. Поселенцы в Колорадо и Аризоне недавно восстановили плодородие на громадных участках засушливых земель посредством ирригационной системы и получили немало восхвалений за это от современной прессы. Но на расстоянии 500 миль выше Кайро тянется полоса земли, отвоеванная от пустыни и превращенная, по словам проф. Карпентера, " в наиболее плодородную почву на Земле". Он говорит:

" Тысячи лет эти ответвляющие каналы проводили сюда пресную воду из Нила, удобряя эту узкую длинную полосу так же, как и дельту со времени раннего периода египетских монархов".

Французская провинция Артуа дала свое имя артезианским колодцам, точно эта форма обводнения впервые была применена там; но если мы заглянем в китайские летописи, то обнаружим, что такие колодцы были общераспространенными за века до христианской эры.

Если мы теперь обратимся к архитектуре, то перед нашими глазами развернутся удивительные сооружения, которые трудно описать. Ссылаясь на храмы Филои, Абу Симбел, Дендера, Эдфу и Карнак, профессор Карпентер говорит, что " эти громадные прекрасные здания... эти гигантские храмы и пирамиды" обладают " обширными размерами и красотой", которые " все еще впечатляющи по истечении тысячи лет". Он поражен " восхитительным мастерством; камни так точно подогнаны друг к другу, что едва ли можно между ними засунуть нож в соединениях". В своем любительском археологическом хождении по святым местам он заметил еще одно из тех " любопытных совпадений", в которых его святейшество папа римский может почувствовать некоторую заинтересованность. Профессор говорит о египетской " Книге Мертвых", скульптурно изображенной на старых памятниках, и о древнем веровании в бессмертие души.

" Наиболее замечательно то", — говорит профессор, — " что видишь, что не только само это верование, но и язык, каким оно выражено, напоминает язык христианского откровения, ибо в " Книге Мертвых" употребляются те же самые фразы, какие мы находим в Новом Завете в связи с Судным Днем".

И он допускает, что эта иерограмма была вырезана, вероятно, за 2000 лет до времени Христа.

По Бунзену, вычисления которого считаются наиболее точными, масса каменной кладки в великой пирамиде Хеопса составляет 82. 111. 000 футов и должна весить 6. 316. 000 тонн. Огромное количество прямоугольно обтесанных камней выявляет непревзойденное искусство египетских каменщиков. Рассказывая о Великой пирамиде, Кенкрик говорит:

" Места соединений камней едва ощутимы и не шире толщины серебряной бумаги, а цемент настолько сцепляющий, что фрагменты облицовочных камней все еще держатся в своих первоначальных местах, несмотря на многие века и силу, применявшуюся для их отрыва".

Кто из наших современных архитекторов и химиков в состоянии снова открыть неразрушающийся цемент старейших строений Египта?

" Искусство древних в обработке камня", — говорит Бунзен, — " наиболее проявлено в их умении обращаться с огромными глыбами камня, из которых создавались обелиски и статуи высотой в сорок футов, сделанные из одного камня! "

Таких много. Эти глыбы обрабатывались не взрывом, к ним применялся следующий научный метод: вместо использования больших железных клиньев, которые раскололи бы камень, они прорезали во всю длину камня небольшой желоб, скажем, длиною в 100 футов, и по всей длине желоба вбивали деревянные клинья; после этого они наливали в желоб воду; клинья набухали одновременно и с огромною силою равномерно разрывали камень по всей длине так ровно и чисто, как алмаз разрезает оконное стекло.

Современные географы и геологи доказали, что эти монолитные камни были доставлены с очень значительных расстояний, и не могли придумать, какого рода транспортными средствами это было сделано. Старинные рукописи говорят, что это было осуществлено с помощью переносных рельсов. Рельсы покоились на надутых кожаных мешках, сделавшиеся неразрушимыми, благодаря обработке тем же процессом, который применялся для обработки мумий. Эти искусно сделанные подушки предохраняли рельсы от погружения в глубокий песок. О них упоминает Мането и добавляет, что они были так хорошо приготовлены, что не изнашивались целыми столетиями.

Время возникновения сотен пирамид в долине Нила невозможно установить никакими способами европейской науки, но Геродот сообщает нам, что каждый из царей воздвигал одну пирамиду в ознаменование своего царствования, которая также служила его усыпальницей. Но Геродот не сказал всего, хотя он знал, что настоящая цель воздвижения пирамид весьма отличалась от той, которую он им приписывал. Если бы не его религиозная щепетильность, он мог бы добавить, что внешне пирамида символизирует творящее начало природы, а также иллюстрирует принципы геометрии, математики, астрологии и астрономии. Изнутри это был величественный храм, в мрачной глубине которого совершались мистерии, и стены его часто были свидетелями сцен посвящения членов царской семьи. Саркофаг из порфира, низведенный проф. Пиацци Смитом, королевским астрономом из Шотландии, до ларя для зерна, был купелью крещения, выходя из которой неофит " вновь рождался" и становился адептом.

Геродот, однако, дает нам правильное представление об огромном труде, потребовавшемся для перевозки одной из этих гигантских глыб гранита. Она была тридцать два фута в длину, двадцать один фут в ширину и двенадцать футов в вышину. По подсчетам ее вес составлял что-то около 300 тонн; потребовался труд 2000 человек в течение трех лет, чтобы доставить эту глыбу из Сиены до дельты Нила. Глиддон в своем труде " Древний Египет" приводит цитату из Плиния с описанием приготовлений для перевозки обелиска, воздвигнутого в Александрии Птоломеем Филадельфусом. Прорыли канал от Нила до того места, где лежал обелиск. Под обелиск подвели две баржи. Они были нагружены камнями по кубическому футу каждый; вес обелиска был в точности вычислен инженерами, и камни, которыми были загружены баржи, составляли вес, соответствующий весу обелиска с тем расчетом, чтобы баржи настолько погрузились в воду, чтобы их можно было подвести под обелиск. Затем стали постепенно удалять камни из барж, они поднялись, приподняли обелиск, и баржи поплыли вниз по реке.

В Египетском отделе Дрезденского или Берлинского музея (мы забыли, в котором) имеется рисунок, изображающий рабочего, который с корзиной песка на спине поднимается на незаконченную еще пирамиду. Это навело некоторых египтологов на мысль, что блоки пирамид изготовлялись химически на месте. Некоторые современные инженеры думают, что портландский цемент, двойной силикат извести и глинозема, и есть неразрушающийся цемент древних. Но, с другой стороны, проф. Карпентер утверждает, что пирамиды, за исключением гранитной облицовки, построены из того, что геологи называют нуммулитическим известняком. Он новее, чем старый мел, и образовался из раковин организмов, " называемых нуммулитами, — они величиною с шиллинговую монету". Как бы ни решался этот спорный вопрос, никто, начиная с Геродота и Плиния, вплоть до последнего странствующего инженера, которому довелось взглянуть на эти величественные памятники давно исчезнувших династий, не был в состоянии сказать нам, как эти гигантские массы материала были доставлены на место и воздвигнуты. Бунзен приписывает Египту 20000-летнюю древность. Но даже по этому вопросу, если мы будем полагаться на современные авторитеты, мы предоставлены догадкам. Современные авторитеты не в состоянии нам сказать ни о том, для чего пирамиды были построены, ни о том, при какой династии была воздвигнута первая из них, ни о том, из какого материала они построены. У них только одни догадки.

Профессор Смит дал нам наиболее точное математическое описание Великой пирамиды, какое только можно найти в литературе. Но после показа астрономических соотношений этого строения он так низко ценит мысль египтян, что он действительно утверждает, что порфировый саркофаг в покоях царя представляет единицу измерения для двух наиболее просвещенных наций на земле — для " Англии и Америки". Одна из Книг Гермеса описывает некоторые пирамиды стоящими на берегу моря, " волны которого в бессильной ярости ударялись об их основания". Это значит, что географическое очертание этой страны изменилось, и может послужить указанием на то, что мы должны приписать этим древним " зернохранилищам", " магически-астрологическим обсерваториям" и " царским усыпальницам" происхождение, опережающее появление Сахары и других пустынь. Это подразумевает значительно большую древность, чем те скудные несколько тысяч лет, которые египтологи так великодушно отпускают Египту.

Доктор Риболд, французский археолог, пользующийся некоторой известностью, предоставляет своим читателям некоторую возможность судить о культуре, которая преобладала в Египте 5000 (? ) лет до Христа, говоря, что в то время там было " не менее тридцати или сорока жреческих колледжей, где изучали оккультные науки и практическую магию".

Один писатель в " Национальном ежеквартальном обозрении" (Том XXXII, № LXIII, за декабрь 1875 г. ) говорит, что

" Недавние раскопки, произведенные в развалинах Карфагена, вынесли на свет божий следы цивилизации, утонченного искусства и роскоши, затмевающие древний Рим. И когда был опубликован декрет " Delenda est Carthago" < < 346> >, владычица мира хорошо знала, что она собирается разрушить нечто большее, чем она сама, ибо в то время, как одна империя покоряла мир только силою оружия, другая являлась последней и наиболее совершенной представительницей расы, которая за сотни лет до того, когда еще Рим никому и не снился, руководила цивилизацией, ученостью и умами человечества".

Это тот Карфаген, который по словам Апиана, существовал еще в 1234 году до Христа, другими словами, существовал за 50 лет до взятия Трои, и он не тот общеизвестный Карфаген, который якобы был построен Дидо (Элиссой или Астартой) четырьмя веками позже.

Вот перед нами еще одна иллюстрация к учению о циклах. Признания Дрейпера касательно астрономической эрудиции древних египтян находят сильное подтверждение в одном интересном факте, почерпнутом мистером Дж. М. Пиблсом в лекции, прочитанной в Филадельфии профессором О. М. Митчеллом, астрономом. На гробе одной мумии, ныне находящейся в Британском Музее, был изображен зодиак с точными местонахождениями планет во время осеннего равноденствия в 1722 году до нашей эры. Профессор Митчелл рассчитал точное положение небесных тел, входящих в нашу солнечную систему, в указанное время.

" В результате", — сообщает мистер Пиблс, — " я пришел к следующему выводу: к моему великому изумлению... оказалось, что 7-го октября 1722 г. до Р. X. луна и планеты занимали точные места, соответствующие изображенным на саркофаге в Британском музее" [ 344 ].

Профессор Джон Фиске в своем наступлении на " Историю интеллектуального развития Европы" доктора Дрейпера обрушивается на доктрину циклического продвижения, заявляя, что " мы никогда не знали ни начала, ни конца какого-либо исторического цикла и также не имеем убедительных доказательств, что мы теперь проходим какой-то цикл". < < 347> > Он упрекает автора этого красноречивого и продуманного труда за " странную склонность, проявляемую на протяжении всего его труда, не только приписывать лучшую часть греческой культуры египетским источникам, но и постоянно возвеличивать неевропейскую цивилизацию за счет европейской цивилизации". Мы полагаем, что эту " странную склонность" могли бы санкционировать сами великие греческие историки. Профессор Фиске мог бы с пользою для себя снова перечитать Геродота. " Отец истории" неоднократно признает, что Греция всем обязана Египту. Что же касается утверждения, что мир никогда не знал ни начала, ни конца какого-либо цикла, то стоит только бросить взор назад на многие покрытые славой нации, которые сошли с исторической сцены, то есть дошли до конца своего великого национального цикла. Сравните Египет древности с его совершенным мастерством, наукой и религией, его славные города и памятники, его кишащее население с Египтом сегодняшнего дня, населенным чужеземцами; с его развалинами, служащими обиталищем для летучих мышей, и несколькими коптами, единственно уцелевшими наследниками всего этого величия, — и вы увидите, правдива ли теория цикличности. Говорит Глиддон, которому Фиске теперь возражает;

" Филологи, астрономы, химики, живописцы, архитекторы и врачи должны возвратиться в Египет, чтобы узнавать происхождение языка и письменности, календаря и солнечного движения, искусство резать гранит медным резцом, придавать эластичность медному мечу, изготовлять стекло с различными оттенками радуги, транспортировать отдельные глыбы полированного сиенита весом 900 тонн на любое расстояние по воде и по суше, строить арки, закругленные и заостренные, с непревзойденным доныне мастерством и точностью за 2000 лет до " Великой канализации" Рима, создавать скульптурные дорийские колонны за 1000 лет до того, как дорийцы впервые упоминаются в истории, писать фрески неразрушающимися красками, практические познания по анатомии и построение пирамид, бросающих вызов времени".

" Каждый мастер-ремесленник может увидеть в египетских памятниках достижения по своему ремеслу, какими они были 4000 лет тому назад; и будь это колесный мастер, создающий колесницу; сапожник, затягивающий свою дратву; закройщик кож, пользующийся той же самой формы ножом, которая и теперь считается самой лучшей; ткач, бросающий тот же самый ручной челнок; жестянщик-лудильщик, пользующийся той же самой трубкой для дутья, которая еще совсем недавно была признана самой эффективной; резчик печатей, вырезывающий на них иероглифы с такими именами, как Шухо, более 4300 лет тому назад — все они и еще много других поразительных свидетельств об египетском приоритете требуют только одного взгляда на эстампы Роселлини, чтобы убедиться".

" Истинно", — восклицает мистер Пиблс, — " эти храмы Рамзеса и гробницы были таким же чудом для Геродота, какими они являются для нас! " [ 344 ]

Но даже во времена Геродота безжалостная рука времени уже оставила свои следы на их постройках, и некоторые из них, память о которых полностью изгладилась бы, если бы не Книги Гермеса, ушли в бездну забвения. Царь за царем, династия за династией прошли в блестящем шествии перед глазами поколений, сменяющихся одно за другим, и их слава прогремела по всей обитаемой части Земли. Тот же самый покров забвения накрыл их и их памятники еще до того, как первый из наших авторитетов по истории, Геродот, сохранил для потомства воспоминание о мировом чуде — Великом Лабиринте. Давно принятая библейская хронология сковала умы не только духовенства, но даже мало освободившихся от пут ученых, которые, трактуя о доисторических останках в различных частях света, постоянно проявляют боязнь — как бы не преступить периода в 6000 лет, до сих пор отведенного богословами в качестве возраста нашего мира.

Геродот нашел Лабиринт уже в развалинах; но, тем не менее, его восхищение строителями Лабиринта не знает пределов. Он считал Лабиринт гораздо более чудесным произведением, чем пирамиды, и в качестве очевидца подробно его описывает. Французские и прусские ученые так же, как и другие египтологи, согласны в отношении местонахождения и тождественности его благородных развалин. Кроме того, они подтверждают описание, данное старинным историком. Геродот повествует, что он нашел там 3000 комнат, половина из которых — под землей, половина — на поверхности земли.

" Верхние комнаты", — говорит он, — " я сам прошел и подробно осмотрел. В подземные залы (которые могут существовать и доныне, насколько известно археологам) заведующие этими помещениями меня не пустили, так как там находятся гробницы царей, которые построили Лабиринт, а также гробницы священных крокодилов. Верхние комнаты я видел моими собственными глазами и нашел, что они превосходят все другое, созданное человеком".

В переводе Раулинсона в уста Геродота вкладываются следующие слова:

" Проходы через дома и различные повороты пути через дворы возбуждали во мне бесконечное восхищение, когда я переходил из дворов в залы, а оттуда в колоннады, из колоннад в другие дома и опять во дворы, до того не виденные. Крыши повсюду были каменные так же, как и стены, причем, и те и другие были покрыты искусной резьбой. Каждый двор был окружен колоннадой, которые были воздвигнуты из белого камня и украшены изысканными скульптурными изображениями. В углу Лабиринта стоит пирамида высотою в сорок фатомов< < 348> > с высеченными на ней крупными фигурами. Обширный подземный ход вел в ее внутренность".

Если таким был Лабиринт, когда его обозревал Геродот, какими же в таком случае были древние Фивы, город, разрушенный намного раньше псамметихского периода, царившего 530 лет спустя после разрушения Трои? Мы узнаем, что в его время столицей был Мемфис, тогда как от блистательных Фив остались только развалины. И если теперь мы, люди, могущие составлять свое мнение только по развалинам того, что было развалинами так много веков до нашей эры, ошеломлены при рассматривании этих развалин, то каков был вид Фив в дни его процветания и славы? Карнак — храм, дворец, развалины — как бы ни называли его археологи, — являются их единственными представителями. Но, стоя одинокими и покинутыми, они годятся в качестве эмблемы величественной империи; словно забытые временем, шествующим вперед через века, они свидетельствуют об умении и искусстве древних. Тот, действительно, лишен духовного восприятия гения, кто не почувствует и не увидит интеллектуального величия расы, запланировавшей и построившей их.

Шампольон, который провел почти всю жизнь в археологических исследованиях, дает выход своим чувствам в следующем описании Карнака:

" Площадь, покрытая массой остатков от здания, квадратна; каждая сторона 1800 футов. Каждый посещающий изумлен и охвачен сознанием величия этих благородных останков, щедростью и величественностью их мастерства, видимого повсюду. Ни один народ, ни древний, ни современный не возвысил искусства архитектуры до таких масштабов, до такой возвышенности и грандиозности, как древние египтяне; и воображение, которое в Европе взлетает выше наших портиков, останавливается и, обессилевшее, падает у подножия гипостильной колоннады Карнака из ста сорока колонн! В одном из его залов мог бы поместиться весь Собор Парижской Богоматери, и он еще не доставал бы до потолка и считался бы малым украшением в центре зала".

Один из выступающих в ряде английских периодических изданий 1870 г., очевидно, говорящий со слов путешественника, описывающего то, что он сам видел, выражается так:

" Дворов, залов, врат, колонн, обелисков, монолитных фигур, скульптур, длинных рядов сфинксов обнаруживается в Карнаке такое множество, что современному уму непостижимо".

Дэстон, французский путешественник, говорит:

" Осмотрев это, трудно поверить в реальность существования такого множества строений, собранных в одном месте, их размеров, полного решимости и упорства, какое требовалось для их сооружения, и неисчислимых расходов, потребовавшихся на это великолепие! Нужно, чтобы читатель представлял себе все это, как сон, так как тот, кто сам видел все это, временами сомневался, действительно ли он видит это в бодрствующем состоянии... Там, на периферии святилища имеются озера и горы. Эти два здания избраны в качестве примеров из почти неисчерпаемого списка. Вся долина и дельта Нила от водопадов до моря была покрыта храмами, дворцами, гробницами, пирамидами, обелисками и колоннами. Скульптурные изображения выше всяких похвал. Механические совершенства, проявленные художниками в граните, серпантине, брекчии и базальте, чудесны, по мнению всех знатоков... животные и растения выглядят, как живые, а искусственные предметы покрыты прекрасной скульптурой; сухопутные и морские сражения, а также сцены домашней жизни везде встречаются на барельефах".

" Эти памятники", — говорит один английский писатель, — " которые так поражают путешественника, наполняют его ум великими идеями. При виде этих колоссов и сверхобелисков, которые кажутся превосходящими человеческую природу, он не может не воскликнуть: " Это было сделано человеком", и это сознание возвышает его существование" [ 346, т. II, с. 67].

В свою очередь доктор Ричардсон, говоря о храме в Дендерах, высказывается:

" Женские фигуры выполнены с таким совершенством, что только не говорят; у них непревзойденная нежность черт и выразительность".

Каждый из этих камней покрыт иероглифами, и чем они древнее, тем прекраснее они высечены. Не является ли это новым доказательством, что Египет попал в поле зрения истории тогда, когда его мастерства и искусства уже находились в процессе быстрой дегенерации? Надписи на обелисках высечены глубиною в два дюйма, а иногда еще глубже, причем, выполнены с высочайшим совершенством. Можно получить некоторое представление об их глубине из того факта, что арабы за небольшое вознаграждение взбираются на самую вершину обелиска, причем, заправляют большие пальцы ног в углубления иероглифов. Что все эти памятники, в которых прочность состязается с красотой, были созданы до дней исхода израильтян из Египта, у историков нет никакого сомнения. (Все археологи теперь уже пришли к соглашению, что чем глубже мы удаляемся в историю, тем прекрасней становится мастерство Египта). Эти взгляды опять сталкиваются со взглядами мистера Фиске, который уверяет нас, что " скульптуры на памятниках (Египта, Индии и Ассирии), кроме того, выражают очень неразвитое состояние артистических способностей". < < 349> > Мало того, сей ученый джентльмен идет дальше. Присоединив свой голос к оппозиции против признания учености, — которая по праву принадлежала кастам священнослужителей древности, — за левитами, он презрительно говорит, что

" нелепая теория о глубокой науке, которой якобы обладали египетские священнослужители с глубокой древности и передали греческим философам, была окончательно разрушена (? ) сэром Дж. К. Льюисом [ 347 ]... тогда как в отношении Египта и Индии, а также Ассирии можно сказать, что колоссальные памятники, украшающие эти страны с доисторических времен, свидетельствуют о преобладании в этих странах варварского деспотизма, совершенно несовместимого с благородным обществом, и поэтому также несовместимого с устойчивым прогрессом". < < 350> >

Любопытный аргумент, действительно. Если размеры и величие общественных памятников должны служить для потомства мерилом, по которому можно определить " прогресс цивилизации", достигнутый их строителями, тогда, может быть, было бы разумно для Америки, которая так кичится якобы установленными в ней прогрессом и свободой, сразу понизить свои строения на несколько этажей. Иначе, по теории профессора Фиске, археологи 3877 года нашей эры применят к " древней Америке" 1877 года правило Льюиса и скажут про древние Соединенные Штаты, что " их можно рассматривать как латифундиум, или плантацию, которую обрабатывало все население в качестве рабов короля-президента". Белокожие арийские расы никогда не были прирожденными " строителями", подобными восточным эфиопам или темнокожим кавказцам, < < 351> > и поэтому никогда не были в состоянии состязаться с последними в воздвижении колоссальных построек, — так поэтому мы должны делать поспешный вывод, что эти грандиозные храмы и пирамиды могли быть воздвигнуты только под бичом деспота? Странная логика! Действительно, кажется более благоразумным придерживаться " строгих канонов критик", изложенных Льюисом и Гротом, и честно сразу сознаться, что мы, в самом деле мало знаем о древних народах и что до сих пор у нас имеются только предположительные домыслы, и если мы не поведем изучение в том же направлении, в каком вели древние жрецы, то и на будущее у нас мало шансов. Мы знаем только то, что они позволяли знать непосвященным, но то малое, что мы о них узнаем путем дедукции, должно бы быть достаточным, чтобы убедить нас, что даже в девятнадцатом веке, несмотря на наши претензии на превосходство в мастерствах и науках, мы не только не в состоянии построить что-нибудь подобное памятникам Египта, Индии и Ассирии, но даже не можем снова открыть наименьшего из " утерянных искусств" древних. Кроме того, сэр Гарднер Уилкинсон сильно выразился по поводу извлеченных из земли сокровищ древних, добавляя, что

⇐ Предыдущая 50 51 52 53 545556 57 58 59 Следующая ⇒