Je t’offrirai tout le monde

Je t’offrirai tout le monde
Автор:	Елена
Бета:	нет
Рейтинг:	R
Пейринг:	СС/ГП
Жанр:	Drama
Отказ:
Аннотация:	Когда ты сложишь из льдинок слово вечность, - сказала Снежная Королева, - я подарю тебе весь мир и пару коньков в придачу. Г. -Х. Андерсен. «Снежная Королева».
Комментарии:
Каталог:	нет
Предупреждения:	слэш
Статус:	Закончен
Выложен:	0000-00-00 00: 00: 00

	просмотреть/оставить комментарии

Поезд плавно отошел от станции, и на обледенелой пустынной платформе остались двое – мужчина с непокрытой головой, в длинном черном пальто, вокруг шеи был дважды обмотан длинный черный шарф, и юноша в куртке и кепке. Мужчина подхватил одной рукой небольшой коричневый чемодан, по виду – бывалый путешественник, другой крепко взял молодого человека под руку, и ветер, словно внезапно решивший помочь им сделать первый шаг, подул в спины. Дом стоял на отшибе, он выглядел одичавшей дворнягой среди респектабельных псов-коттеджей в деревне. Окна были заколочены, на двери висел огромный амбарный замок. Снег, запорошивший дорожку к входной двери и устлавший ступеньки, выглядел дразняще-невинным. - Дом пришел в запустение, - говорил мистер Фаулз, шагая впереди и поминутно оборачиваясь, - я давно перебрался в город, думал, может, когда-нибудь еще перестрою его… Поэтому арендная плата такая невысокая. Мужчина коротко кивнул. Из-под его ботинок разлетались снежинки, как брызги. Юноша безучастно смотрел себе под ноги. Мистер Фаулз снял замок, открыл дверь, жестом пригласил их войти. Мужчина поставил чемодан возле порога, сделал два шага, огляделся. - Мы берем этот дом, мистер Фаулз, - сказал он. Я забираю его с собой, доктор. - Так это сказал, что у меня аж мурашки побежали, - рассказывал потом мистер Фаулз приятелям за кружкой пива. – А пацан, что с ним, наверно, его сынок, такой же черненький, только глаза зеленые, а не темные. - Наверное, от матери, - заметил мистер Коул, владелец «Креста и короны». Мистер Фаулз пожал плечами. - Кто их, лондонцев, знает. - Давление в норме, зрачки реагируют правильно. Еще надо посмотреть анализ крови… Но, полагаю, все в порядке, мистер Снейп. - Значит, я могу собирать вещи? - Вы уже хотите нас покинуть? - Да. Признаться, меня раздражает больничный режим. От пятиразового питания меня скоро раздует, как шоколадную лягушку во время нереста. - А разве… ах, это Вы пошутили… Ноябрьское солнце печально куталось в серые облака. Земля была устлана красно-желтыми гриффиндорских цветов листьями, слегка припорошенными первым снежком. Дом начал оживать уже к вечеру, когда, вооружившись отыскавшимся в чуланчике гвоздодером, старший из двоих обитателей безжалостно расправился с досками, закрывающими окна. Дом был старый, еще довоенный, который чудом и стараниями прежних владельцев простоял до настоящего времени. Водопровод был чертовски засорен, и над этой проблемой было решено подумать позже. Во дворе отыскался колодец с прозрачной ледяной водой, от которой стыли зубы. Мужчина затопил котел, развел огонь в камине гостиной и спален. Юноша все это время провел у себя в комнате. Они молчали. Но старый дом привык за последние несколько лет к безмолвию. Хотя, чувствуя, как по дому ходят, открывают и закрывают двери, гремят кастрюлями на кухне, метут ступеньки крыльца, он испытывал ни с чем не сравнимое блаженство, вновь обретя хозяина. Обед, состоявший из супа из концентратов и гренков, был подан довольно поздно. - Поттер! - позвал мужчина, остановившись у первой ступеньки. - Еда на столе! Он покачал головой и поднялся в комнату юноши. Они не могут ему помочь. Тот сидел возле окна в неловкой позе, засунув руки в карманы джинсов. Челка падала на глаза. Очки сползли на кончик носа. Казалось, он спит. - Поттер, обедать, - повторил мужчина, коснулся его плеча, заставил встать. Взял его за руку, повел вниз. Ветер проскользнул в щели между рамами, и почудилось, что дом легонько вздохнул. - Это кто, неужели это Поттер? - вырвалось у Снейпа, когда в начале аллеи показалась нянечка в белоснежной косынке и халате, ведущая под руку молодого человека в сером больничном халате. Доктор Маруни вздохнул. - К сожалению. - Но мне казалось, он в клинике для Авроров?! - Его перевели сюда. Они не могут ему помочь Снейп мыл посуду с тщательностью человека, размышляющего вовсе не о тарелках. За окном падал декабрьский снежок, пушистый, как шерстка у котенка, он становился оранжевым в свете фонаря, висевшего на столбе с проводами. Позже он поднялся в свою комнату, достал из чемодана две пижамы, туалетные принадлежности. Одну из пижам, зубную щетку и тюбик зубной пасты Снейп отнес в комнату Поттера. Тот сидел возле окна, где его и оставил профессор после скудного обеда. Снейп включил свет, оставил пижаму на кровати, взял молодого человека за руку, отвел его в ванную. - Давай же, Поттер, не будь грязнулей, - бормотал мужчина, поворачивая кран. Холодная вода потекла тонкой струйкой. Он выдавил немного пасты на щетку, вложил в ладонь Гарри и сжал его пальцы. Понадобился дополнительный толчок в спину, чтобы молодой человек начал вяло водить щеткой по зубам. Они не могут ему помочь. Так же вяло он подставил руки под струйку воды. Снейп, потеряв терпение, набрал в горсть воды, наклонил Гарри над раковиной и сполоснул его лицо. Закрыл кран, стряхнул капельки со своих пальцев, достал из кармана носовой платок и подал его молодому человеку. - Вытирайся, - велел он. - Полотенце завтра тебе принесу. Гарри послушно промокнул лицо, покорно вернулся за профессором в комнату, позволил раздеть себя, натянуть пижаму и уложить под тонкое шерстяное одеяло, пахнущее мокрой листвой. Помедлив на пороге, Снейп сказал: - Спокойной ночи, Поттер, - и выключил свет. - А Уизли, Грейнджер? Закадычные друзья… - Нет, они приходили к нему. Первое время. Но он же молчит, сомневаюсь, что вообще их узнает… Они перестали приходить. Иногда звонят, интересуются… - Интересуются, - повторил Снейп. В кабинете у доктора Маруни было тепло. Монотонными каплями в стекло бился дождь. Наутро, позавтракав овсянкой, профессор помог Гарри одеться, оделся сам и, заперев дверь, они направились в деревню. - Два фунта сосисок, четыре фунта говядины…, - перечислял Снейп в мясной лавочке. Толстый мясник, мистер Дин, ловко взвешивал, рассортировывал по пакетам, одновременно он балагурил, потому что по натуре был весельчаком, и его не смущало даже то, что молодой человек, казалось, его вообще не слышит, а мужчина сурово сдвинул брови. В бакалейной лавке Снейп купил масло, два пакета сухого молока, спички для камина, поколебался и попросил добавить к этому коробочку с леденцами. Возле лотка зеленщика Гарри остановился. Он не произнес ни единого слова, только смотрел на тугие, налитые соком яблоки, припорошенные снежком. Снейп вздохнул и попросил взвесить ему фунта три. - Да он совсем еще мальчишка, лет семнадцать ему, наверное, - делился потом впечатлениями старый зеленщик, мистер Горриган. - А глаза пустыыые… - А этот его папаша до чего же груб, - кивнул мистер Дин. - Не нравится мне все это, - подытожила щуплая миссис Керри из бакалейной лавки. И все с ней согласились. - Я забираю его. - Но позвольте… - По-моему, на эту тему мы уже говорили, не так ли? Кажется, мы обсудили все вопросы. - Да, но мальчику требуется определенный уход… - Я, на минуточку, алхимик с ооочень большим стажем. Уход будет надлежащий. - Профессор… При всем моем к Вам уважении… Вы не можете не понимать, что Гарри Поттер превратился в растение. Он не реагирует на внешние раздражители, не говорит, никого не узнает… Снейп впился пальцами в столешницу так, что костяшки побелели. Дни потекли один за другим. Вся деревня наблюдала за странной парой, поселившейся в доме на отшибе. Молодой человек явно был болен. Он ни с кем не говорил, смотрел в пол, двигался, как сомнамбула. Мужчина был немногословен, сосредоточен, скупо цедил слова сквозь зубы, и все дружно решили, что он, в принципе, не так уж и плох, раз в одиночку заботится о больном сыне. -Читал я в одной газете про таких вот «лунатиков», - говорил мистер Горриган. - Это состояние называется «даунизмом». Чаще всего мистера Снейпа видели именно возле лотка мистера Горригана, он покупал овощи, очень много фруктов, приправы. Поэтому мистер Горриган слыл среди прочих обитателей деревни чуть ли не знатоком странной парочки. В силу своего возраста и опыта он действительно знал о них намного больше, чем остальные. Например, что мужчина и мальчик - не отец и сын. Но их связывают узы посильнее кровных. Вот только о природе этих уз мистер Горриган пока не догадывался. Снейп вымыл окна, смел с потолков паутину, отмыл полы, кое-как исправил водопровод, в общем, не давал себе ни секунды передышки. Гарри почти все время сидел в комнате, безучастно глядя через стекло куда-то вдаль. Он беспрекословно ел все, что ставил перед ним Снейп, умывался, чистил зубы, надевал чистую рубашку, раз или два проводил расческой по непослушным волосам. В остальном он оставался безучастен, как если бы и вправду был растением. -Я скажу Вам честно, Снейп, - сказал в тот вечер профессор Ньюмен, директор клиники св. Мунго. - Это звучит немного жестоко, но это правда. Поттер нынче никому не нужен. Тот Поттер, что одолел Вольдеморта, что был национальным героем, которого носила на руках вся, не побоюсь этого слова, страна, тот Поттер умер вместе со своим извечным врагом. Тот, что сейчас спит, а может, и не спит, в своей палате, не Поттер вовсе. Только тень от него. Я, имея научную степень, ряд научных публикаций, многолетнюю практику... Даже я не могу сказать, вернется ли он к прежней жизни... А Поттер-растение никому не нужен. -Ошибаетесь, - тихо сказал Снейп, смотря куда-то поверх уха профессора Ньюмена. - Он нужен мне. Над деревней витал дух Рождества. Все жители чувствовали приближение праздника, с восторгом украшали дома, предвкушали настоящий пир. И только двое из старого дома на окраине, по всей видимости, о Рождестве как-то не думали. Вернее, один не думал вообще ни о чем в силу определенных причин, а второй... Второй забыл, что Рождество - это праздник, а не только удручающая обязанность присутствовать на пиру студентов, следить за дисциплиной и получить в подарок очередную коробочку с лимонными дольками от Дамблдора, который дарил лимонные дольки всем преподавателям. -С наступающим Вас праздником! - приветствовал Снейпа мистер Дин. - Пришли выбрать что-нибудь к Рождественскому столу? -Я... нет... - Снейп был застигнут врасплох и обернулся. За дверью, покрытой морозными узорами, возле маленькой елочки, украшенной яркими гирляндами, стоял Гарри, по-прежнему ни на что не реагируя. И вместо того, чтобы купить, как и намеревался, отбивных, Снейп купил прекрасную, жирную индейку. Дома он выгрузил покупки на стол и снова вышел на улицу. Через полчаса на столе в гостиной красовался в банке из-под консервированного ананасового компота букет из пахучего елового лапника. Поставив индейку в духовку, Снейп поднялся к Поттеру и обнаружил того в ванной. Молодой человек смотрел на свое отражение, словно намеревался прожечь его насквозь. Снейп посмотрел на свое отражение поверх черноволосой головы. -Как-никак праздник, Поттер, - чуть хрипло сказал профессор, кашлянул, прочищая горло. - Кажется, в связи с этим тебе стоит принять ванну. Ванна обнаружилась на чердаке. Небольшая, она была отдраена до блеска, поставлена в комнате, где был жарко натоплен камин. Снейп нагрел воду, налил немного в ванну, чтобы она прогрелась. Затем он раздел Поттера и заставил его залезть туда. Осторожно намыливая Гарри, поливая его водой, снова намыливая, Снейп старался не обращать внимания на болезненную худобу молодого человека, выступающие ребра, сероватого оттенка кожу, проступающие под ней вены, глубокие тени под глазами. Намыливая Гарри волосы, Снейп старался представить жизнерадостного мальчишку, беззаботно гонявшегося за снитчем, прогуливавшего трансфигурацию, скрипящего пером на экзамене, от усердия высовывая кончик языка... «плюх! » И профессор оказался окаченным водой. Гарри с выражением отрешенности от мира на лице уронил в мыльную воду и вторую руку, до того покоившуюся на бортике ванны. Снова раздался громкий «плюх! ». -Довольно, мистер Поттер, - строго велел Снейп, стерев со лба капельки. - Вы, кажется, расшалились? А ну-ка, вставайте. Гарри покорно поднялся, и Снейп окатил его водой, смывая пену. Кожа его стараниями профессора стала розоватой. Быстро укутав молодого человека в махровое полотенце, Снейп помог ему вылезти из ванной и усесться на кровать. Позже, утомленный дневными заботами, профессор устроился напротив Поттера в гостиной за праздничным столом. А еще позже, укладывая своего подопечного спать, Снейп обнаружил, что тот крепко ухватился за его свитер. Глаза при этом у него были закрыты. Было два выхода: либо вылезти из свитера и оставить его у Гарри, либо... Снейп предпочел второй вариант. Он присел на краешек кровати, затем, почувствовав нечеловеческую усталость, прилег. И почти мгновенно провалился в сон. - Все документы оформлены надлежащим образом, профессор. – Доктор Маруни пододвинул папку с бумагами к Снейпу. Тот осторожно коснулся обложки, затем пролистал все бумаги, удовлетворенно кивнул. Доктор Маруни свел кончики пальцев. - Поттер Ваш. Если не секрет, зачем он Вам? - Хм… Затрудняюсь ответить, доктор. - Снейп поднял глаза. - Пусть мои слова покажутся Вам странными, но… я чувствую свою ответственность за этого ребенка. - Ему восемнадцать, на минуточку. Это уже не ребенок. - Я подтирал ему сопли семь лет. Простите, но для меня он ребенок. И весьма надоедливый. - Снейп помолчал, погладил шершавый картон, из которого была сделана папка. - Похоже, это мой пожизненный крест - быть ответственным за него. Снейп поднялся, протянул руку доктору Маруни. Тот пожал ее. - Я надеюсь, этот разговор останется между нами. - Разумеется, профессор. Весна дала о себе знать уже в феврале. Снег быстро таял, обнажая черную землю, с сосулек на крышах (как Снейп ни старался их сбивать, они все равно за ночь вырастали вновь) капало, в воздухе было разлито предчувствие чего-то необычайного. Профессор отпускал Гарри гулять, почти за ним не присматривая, потому что далеко тот не отходил, кружась по двору или неподвижно застывая около стены и рассматривая что-то за пределами человеческого разума. Пытаясь разобраться с инструкцией к радиоприемнику, Снейп время от времени кидал взгляд в окно, на месте ли Гарри. В очередной раз молодого человека во дворе не оказалось. Схватив пальто, Снейп выскочил на крыльцо. - Поттер! - крикнул он. Ответа не последовало. Тишина опустилась на плечи профессора, зловещая тишина, и было слышно лишь прерывистое дыхание мужчины и едва уловимый скрип деревьев. Это мой крест, доктор. Обойдя дом кругом, Снейп остановился посреди дворика и снова позвал: - Поттер, черт тебя дери! Он понимал, что молодой человек не в состоянии ответить, и крикнул только для того, чтобы нарушить эту проклятую тишину. Отдышавшись и постаравшись успокоиться, Снейп вдруг воскликнул «Ха! » и осмотрел следы от ботинок Гарри. Ботинки прошлись по периметру дворика, затем потоптались на месте, а затем довольно решительно направились в сторону маленькой запруды. Туда же быстро пошел и Снейп, а потом побежал. Гарри лежал на земле с непокрытой головой, широко раскинув руки. Невидящими глазами он уставился в небо. Снег вокруг был изрыт и раскидан. С какими демонами боролся Поттер? Ответа не было. Снейп упал на колени перед молодым человеком, прижал пальцы к его тонкой шее, нащупал пульс, убедился, что Поттер и не собирается умирать и, схватив его за плечи, хорошенько встряхнул пару раз. Не для того, чтобы тот хоть как-то отреагировал, но потому что испугался, что могло произойти наихудшее. Успокоившись, профессор взвалил Гарри на плечо и понес к дому. Он свалил его на кровать, скинул с себя пальто прямо на пол и принялся раздевать молодого человека. Тот лежал неподвижно, в неудобной позе, подвернув под себя руку. Но через некоторое время пошевелился, попытался сесть. У него были ледяные руки, и Снейп потащил его в ванную, заставил умыться горячей водой, растер ладони и щеки полотенцем до красноты. Затем оставил Гарри в комнате и спустился вниз, чтобы приготовить обед. Только порезавшись, профессор заметил, что у него дрожат руки. - Я увольняюсь, директор. - Я так и думал. - Все равно после войны и военного трибунала на меня косо смотрят, заниматься серьезной научной деятельностью мне не дадут… - Я все понимаю, Северус. Да, Вас оправдали, но все равно клеймо осужденного… это сильнее даже моего влияния… С Азкабаном было проще… сейчас не те времена… Простите, Северус. - Не стоит, директор. К вечеру у Гарри поднялась температура. Последствием лежания на сырой земле стала простуда. Иммунитет молодого человека был давно подорван, поэтому болезнь легко подчинила его себе. Снейп приготовил Поттеру отвар шиповника, укутал хорошенько, натянул на ноги носки. Но ночью жар усилился. Просидев до утра рядом с Гарри, утром Снейп запер дверь и отправился в деревню. В аптеке он тщательно изучил предлагаемые средства. Старичок провизор молча наблюдал за ним. - Мне нужно какое-нибудь средство, чтобы сбить температуру, - наконец обратился он к мистеру Карсону, отчаявшись разобраться самому в многообразии маггловских таблетках. - И от возможной ангины. И еще градусник. Мистер Карсон предложил на выбор несколько упаковок, и Снейп придирчиво прочел все вкладыши. Будучи алхимиком, он, разумеется, разбирался и в маггловской химии. Выбрав несколько разных средств, он заплатил за них и быстро вернулся домой. К вечеру стало понятно, что Гарри заболел настолько серьезно, что впору вызывать врача. Больницы в деревне не было. Телефона в доме Снейпа тоже не было. Волшебной палочки у Снейпа тоже не было, ее конфисковали при аресте. Потом вопрос о возвращении замяли. Аппарировать Снейп мог, но не знал, куда. Это мой крест, доктор. Оставалось одно. Снейп напоил Гарри отваром шиповника, немного посидел рядом и подождал, пока молодой человек не заснул. Затем он снова отправился в деревню. Мистер Горриган отыскался в «Кресте и короне». Профессор тяжело опустился на стул напротив старого зеленщика. Тот поднял брови, приглашая мистера Снейпа начать разговор. - Мне… нужна… Ваша помощь. Я никого не знаю в деревне, но Вы, мне кажется, больше других… в общем… - …в общем, вы мне доверяете, - пришел на выручку мистер Горриган, и Снейп кивнул. - Единственное, чего я не могу понять, Снейп, - сказал Артур Уизли, в кабинете которого профессор ожидал встречи с Фаджем, лично занимавшимся его бумагами. Лично – потому что дело шло о Поттере, о том самом, который, в конечном итоге, спас магический мир и финансы самого Фаджа. - Единственное, что я не могу понять, это то, ЗАЧЕМ тебе все это надо. - Что именно, Уизли? - холодно спросил Снейп. В глубине души он чувствовал настоятельную потребность выплеснуть эмоции, вот уже около месяца бурлящие внутри и ищущие выход наружу. - Поттер. Да, это благородно – заботиться о нем, и если бы не наши стесненные обстоятельства… Но ТЫ?! Ты, который его ненавидишь, ты, который семь лет… - Я должен, Уизли. Когда он только появился в школе, Дамблдор поручил его моим заботам. И за семь лет я… привык вытаскивать его из переделок. Пожалуй, это всего лишь одна из них. - И все же я не понимаю… Уйти из мира магов, порвать все связи, в одночасье перевернуть жизнь… - О, вот только не надо делать из меня героя. Я делаю то, что считаю нужным. Получив документы, Снейп вышел на улицу. Падал первый снежок, застенчиво ложась на плечи и макушку. В больнице св. Мунго Гарри Поттер ждал профессора, конечно, не отдавая себе в этом отчета. Доктор, миловидная полная женщина лет пятидесяти, даже не стала задавать вопросов. Она осмотрела Гарри, покачала головой. Отозвав Снейпа в сторону, она сказала: - Боюсь, его следует положить в больницу. - К сожалению, это невозможно, - покачал головой Снейп. - Скажите, как его надо лечить. - Пенициллин. К вам будет приезжать сестра, делать уколы… - Я сам буду делать инъекции, не надо никого. Вы думаете, это поможет? - Это и еще несколько средств. Я сейчас все запишу. И режим, режим, режим. Вглядевшись внимательнее в лицо профессора, она осторожно коснулась его плеча. - Он встанет на ноги, мистер Снейп. - Будем надеяться, - отозвался профессор. Даже я не могу сказать, вернется ли он к прежней жизни… Поттер болел тяжело. Однако во сне, разметавшись на постели, он становился прежним Поттером, черты лица теряли очертания безучастной маски, становились живыми, искаженными гримасой боли. Снейп колол ему пенициллин дважды в день, кормил с ложечки, сидел возле него, почти всегда молча, сосредоточенно. Но вот настал день, когда болезнь отступила. Снейп понял это, когда Гарри, проснувшись утром, взглянул на свою сиделку прозрачными, не замутненными болью глазами. И потянулся рукой к руке Снейпа. - Профессор… Оставшись один на один с Поттером, профессор вначале несколько растерялся. Что говорить, как вести себя с человеком, который тебя не слышит, не воспринимает, не помнит? Потом это прошло. И профессор остался самим собой. Только вот теперь рядом с ним постоянно находился Гарри. Поражаясь собственному терпению, Снейп все острее и острее чувствовал, что кроме него никто не способен не то, что помочь Поттеру выкарабкаться, но вообще жить с ним рядом. А еще через некоторое время пришло сознание того, что они похожи. В своем отрешении от мира, обособленности, отверженности. Только один пошел на это сознательно, а другой… - Профессор… - Ну и напугали же вы меня, Поттер, - пробормотал Снейп, откашлявшись. - Как вы себя чувствуете? - Не знаю… Я долго спал? - Немногим больше шести часов. Или полгода, если вам угодно. - Я… - Обо всем мы, с вашего разрешения, поговорим позже. А теперь советую вам немного поесть. Я сейчас принесу. И Снейп почти бегом покинул комнату. Прислонился спиной к стене, прикрыл глаза, почувствовав внезапную слабость во всем теле, особенно в ногах. Руки предательски дрожали. Преодолев себя, он принес из кухни тарелку с супом, проследил, чтобы Гарри съел почти все. - А теперь, мистер Поттер, я надеюсь, вы извините меня, если я оставлю вас и немного отдохну, - сказал Снейп. - А… я… - Что еще? - Нет, я… - Тогда полежите спокойно и, если хотите, поспите. Добровольно взвалив на свои плечи груз ответственности за мальчишку, Снейп не подозревал, что это может быть так трудно. Нет, рисковать жизнью, ограждать, защищать – это было непросто, но не утомительно. В конце концов, его можно было научить не попадать в переделки. Но, получив на руки беспомощного, неспособного на адекватные действия Поттера, только тогда Снейп понял, насколько он сам нуждается в ком-то, о ком можно было бы заботиться. Нерастраченные чувства дремали где-то в недрах его некогда израненной и от этого очерствевшей души. Нерастраченные чувства, обрушившиеся на мальчишку, который не мог их оценить, были внове Снейпу. Он не знал, что с этим делать. Не знал и отчасти не хотел знать. - Вы подарили мне жизнь, профессор, - сказал Гарри, мучительно краснея. За окном было темно, на долину опустились сумерки. Снейп протестующе покачал головой. - Это так. Я блуждал во мраке, потерявшись среди каких-то теней, ночных кошмаров… А вы меня все время звали, разговаривали со мной… - Ошибаешься, я молчал. - Но мысленно вы же как-то ко мне обращались… я вас слышал, профессор. Но не мог вас найти… - Зачем ты лежал в снегу? - Вы позвали меня. Я пошел к вам навстречу… я… я подумал… и вы были такой… и вы сказали, что я… - Ну же, Поттер, вы говорите так, словно я с вас спрашиваю домашнее задание. - Вы сказали, что я вам нужен…, - и Гарри спрятал лицо в ладонях. Снейп не ответил. Гарри, в своем одиночестве, в своем безумии, слышал его. Не кого-нибудь, а именно его! И пошел на его зов. И чуть не умер. - Я не звал вас, мистер Поттер. Вы ошибаетесь. Вы глубоко ошибаетесь. Гарри втянул голову в плечи, которые слабо подрагивали, словно молодой человек плачет. Снейп покинул комнату, не в силах оставаться рядом с ним. Сон не шел к нему. Одевшись, профессор вышел на улицу. Снег ложился на его непокрытую голову и не таял. Бежать. Бежать отсюда! Теперь, когда Поттер в порядке – относительном, непонятно, насколько он пришел в себя – вот она, живительная сила пенициллина – да нет же, это твоя! живительная сила, Северус, - теперь ему незачем оставаться с ним рядом. Теперь вернутся его друзья, Дамблдор, слава, поклонники… Он сделал то, что от него подспудно ждали – вернул к жизни национального героя, как спасал неоднократно. Теперь в нем нет нужды. Замерзнув, Снейп вернулся в дом, на кухне налил себе теплого молока. Со стаканом в руке он поднялся наверх, помедлил. И постучался в комнату Гарри. Тот не ответил, но Снейп все равно вошел. Гарри спал на боку, спиной к двери. Когда Снейп осторожно подошел к кровати, он не пошевелился. Профессор присел на краешек, чувствуя, что не может не сказать всего, что скопилось у него в душе. Пусть даже Поттер спит. Спит, но не замкнулся в себе. Он растение. Нет, доктор. Он больше не растение. - Гарри, - прошептал Снейп так тихо, что с трудом слышал себя сам. - Я надеюсь, ты поймешь меня правильно. Я слишком долго тебя защищал, и это вошло в привычку. Не знаю, что поставило тебя на ноги, но теперь ты свободен. И от меня в том числе. Я все думал, какого дьявола я не могу с тобой расстаться даже после школы. Пожалуй, только теперь я знаю ответ. Ты – сам того не желая, конечно, - подарил мне меня самого. Только благодаря тебе – вот ирония и насмешка судьбы – я понял, кто я такой на самом деле и чего жду от жизни. И чего боюсь. Тебе часто навязывали мысль, что ты неразрывно связан с Вольдемортом. Нет, Гарри, это не он с тобой связан. Это я. И он говорил еще что-то, такое же, рвущееся из самого сердца. А потом ушел. А Гарри перевернулся на спину и тыльной стороной ладони вытер слезы. Жить в Лондоне с Поттером было невозможно. Не потому, что постоянно надоедали назойливые (с точки зрения Снейпа) врачи и многочисленные знакомые. Просто в городе Снейп чувствовал себя как в клетке. Он нашел домик на севере за небольшую арендную плату и купил два билета на поезд в один конец. Проснувшись утром довольно поздно, Снейп некоторое время не мог понять, где он находится. Так бывает. Надо просто полежать, поразмышлять, и тягостное впечатление пропадает. Спускаясь вниз по лестнице, профессор услышал какие-то странные звуки, доносящиеся с кухни. Там хозяйничал Поттер в стареньком вытянутом свитере, с горлом, обмотанным шарфом. Он заметил Снейпа, кивнул ему. Спросил: - Вы будете кофе, профессор? Кажется, я догадался, как включить эту дурацкую плиту. Никакой цивилизации в этом доме! Снейп присел на стул, поставил локти на стол. Рядом на столешнице лежал сверток. - Э… что это? - спросил профессор, чтобы не молчать. Молчание было еще тягостнее, чем пустой разговор ни о чем. - Это… Э… ну… подарок, - смутился Гарри. - Подарок? – поднял бровь Снейп. - Ты едва оправился от болезни и уже выходишь на улицу? Это не дело, Поттер. - Это подарок для Вас, профессор, - еще больше смутился Гарри. Профессор почувствовал нечто вроде сожаления за свою вспышку сарказма. Молодой человек принес ему подарок… пусть преследуя корыстную цель, но все же… - Мне? Спасибо. Можно открыть? - Да, конечно. Гарри отвернулся к плите, стараясь скрыть волнение. Снейп развернул обертку, и ему в руки лег маленький стеклянный шар на подставке. Внутри стоял крошечный домик с трубой в окружении елочек. Снейп опрокинул шар, встряхнул, снова перевернул. На домик и деревья посыпались снежинки. Профессор посмотрел на Гарри, тот словно почувствовал, что на него обращен взор, и обернулся. - По… понравилось? - спросил он севшим голосом. Снейп кивнул и, не выдержав внимательный, настороженный взгляд Гарри, опустил глаза. - И ради этого, мистер Поттер, вы нарушили постельный режим? - спросил Снейп и собрался было поставить на стол игрушку, но передумал. На ощупь она была теплой. Профессору было приятно сознавать, что, перед тем, как упаковать шар в бумагу, его держал в руках Гарри, рассматривал, думал о том, приятно ли будет Снейпу получить такой подарок… Гарри снова отвернулся. Его сутулая спина, поникшие плечи, весь его вид говорил, что он расстроен. Снейп посмотрел в окно. На улице светило солнце. Ярко, по-весеннему. Яркое голубое небо было чистым, без единого облака. Погода, по всей видимости, была изумительной. В такую погоду невозможно сидеть дома. В такую погоду невозможно, недопустимо обижать кого-то. Снейп поставил шар на стол. Поднялся. Подошел к Гарри и нерешительно протянул руку к молодому человеку. Помедлил, затем осторожно коснулся худенького плеча. Гарри напрягся. - Мне понравился подарок, - сказал профессор. - Гарри! Ты слышишь? - Молодой человек молчал. - Посмотри на меня, Гарри! - велел профессор. Тот обернулся. Лицо у него было обиженное, и он даже не скрывал этого. - Мне понравилось, - повторил Снейп. И Гарри поверил. Потому что хотел поверить. И прижался лбом к груди профессора. В своей жизни молодой человек видел слишком мало ласки, и когда профессор, тоже, в общем-то, не избалованный хорошим к себе отношением, осторожно его обнял, оба испытали сильное смущение и вместе с тем удивительную радость от открытия друг в друге новых чувств и эмоций. - Я… я, - сказал Гарри с запинкой, - я купил еще кое-что. - Что же? - Вы не будете ругаться, профессор? - Нет. Гарри нехотя высвободился из кольца сильных рук и достал из-под стола большой пакет. - Отвернитесь, пожалуйста, - попросил он застенчиво. Снейп улыбнулся краешком губ и подчинился. Что-то зашуршало, стукнуло, снова зашуршало. И Гарри сказал: - Можно. Снейп повернулся к нему и застыл. На столешницу было накинуто полотно, которое свешивалось с обоих концов стола. Полотно было, как определил на глазок Снейп, из тюли. Нежнейшего кремового цвета. С каким-то ажурным рисунком. - О Боже, Поттер, - прошептал профессор, коснувшись рукой ткани. - Что это? - Это занавески. - Гарри стал пунцового цвета. - Понимаете, я подумал, раз уж мы тут живем, то нам не помешает немного уюта… Вам не нравится? Я сделал что-то не то? У Вас такое лицо… - Ты сказал «раз уж мы тут живем», Гарри. Что ты имел в виду? - Ну… мы же и вправду тут живем. - А тебе не приходило в голову, что, раз ты в порядке теперь, ты волен уехать в Лондон? Ты волен делать, что хочешь. - Я хочу остаться здесь, - твердо сказал Гарри. - Если Вы не против. - А тебе не приходило в голову, что у меня тоже есть определенные желания? Что я, например, могу и не захотеть остаться? Что у меня есть свои планы? Что я… - Зачем вы меня обижаете? - тихо спросил Гарри, опустив голову. - Почему Вы все время тыкаете меня носом в мои ошибки? Вы делаете мне больно. Снейп пожал плечами. Гарри слегка дрожащими руками сложил тюль, убрал ее в пакет, пакет положил на стол. - Я пойду собирать вещи, - сказал он и покинул кухню. Снейп остался один на один со стеклянным шаром, в котором стоял маленький домик, так похожий на тот, в котором они жили. Он взял его в руки, осторожно наклонил, чтобы пошел снежок, и так несколько раз. Пока в глазах не зарябило. Послышался шорох. Снейп поднял голову. В дверном проеме стоял Гарри. - Я догадался. Вы просто хотели понять, что нужно мне самому, да? - сказал он. - Так вот. Я хочу остаться с Вами. Куда бы Вы ни поехали. В Хогвардс, Лондон, на Луну. Моя жизнь была в ваших руках, и Вы подарили ее мне. Я буду следовать за Вами теперь, хотите Вы этого или нет. Вот. И Гарри замолчал, стиснув кулаки. - Я, ты говоришь, подарил тебе жизнь. Гарри, ты подарил мне больше. Ты подарил мне целый мир, - слабо улыбнулся Снейп. И совсем тихо добавил: - И пару коньков. - Что, простите? - Ничего, Гарри. Я просто слишком… привык не доверять никому, и в первую очередь самому себе. Я… боюсь, что все, что я себе навоображал, окажется правдой. И боюсь, возможно, еще сильнее, что это окажется вымыслом. - А Вы расскажите мне, - попросил Гарри, - ведь гораздо лучше сожалеть о том, что сделано, чем о том, чего не сделано. - С каких это пор ты стал философом? - Со вчерашнего дня. Так чего Вы хотите, профессор. Снейп помедлил. Затем решился. Подошел к Гарри и коснулся губами его губ. И быстро отстранился. - Вот чего я хочу. Теперь скажи, ты можешь мне это дать? Гарри был потрясен. Он застыл на месте, приоткрыв рот, пытаясь привести в относительный порядок хаотичные мысли. Снейп прислонился спиной к столу, скрестил руки на груди. - Я надеюсь, ты собрал свои вещи? - спросил он холодно. Гарри отлепил подошвы от пола, немного помялся, затем убежал. Через некоторое время стукнула входная дверь. Когда он коснулся губ Гарри, его сначала обожгло холодом, затем бросило в жар. Пожалуй, самым трудным было признаться самому себе, что этот мальчик нужен одному старому профессору. Не просто как человек, живущий в соседней комнате, но как самый близкий человек на свете. Чтож, стоило попробовать. Он едва перестал ненавидеть Снейпа, а теперь будет его презирать. И все равно остается маленький стеклянный шар, в котором запрятан домик в снегу. Сколько он так простоял, он не знал. Вероятно, очень, очень долго. В окружающую действительность его вернула снова хлопнувшая дверь. Гарри, в куртке, с чемоданом в руке вошел в кухню. - Я подумал над Вашими словами, профессор, - сказал он. И остановился. Снейп молча на него смотрел. - Я… я не знаю… я… мне кажется… И он снова остановился. Поставил чемодан на пол. - Я вспомнил ту сказку, профессор, - сказал он, наконец. - А что касается Ваших слов… Я… я не знаю… может, стоит попробовать? И добавил: - А Вам совсем не понравились занавески? И Снейп, рассмеявшись, опустился на стул. Гарри подошел к нему почти вплотную. - Вы сказали, я подарил Вам мир. Как Вы думаете, в нем есть место для меня? - И со всей своей юношеской неумелостью, непривычной для него нежностью поцеловал профессора куда-то в уголок сомкнутых губ. Тот мягко отстранился, коснулся пальцами подбородка молодого человека. И ответил с теплотой, что тоже было внове для него самого: - Непременно, Гарри. Мистер Горриган заметил на улице мужчину и мальчика из дома с окраины, когда они, нагруженные пакетами, выходили из мясной лавки, и лишь улыбнулся про себя, потому что правильно угадал, что за узы связывают этих двоих. И не важно, меж кем они возникли, потому что такие узы не соединяют людей случайных. И мистер Горриган с удовольствием взвесил для тех двоих полтора фунта яблок. Потому что тому, кто получил в подарок весь мир, для полного счастья было нужно, чтобы даритель тоже был счастлив. А дарителю для полного счастья не хватало именно яблок.

" Сказки, рассказанные перед сном профессором Зельеварения Северусом Снейпом"

12 3 4 5 Следующая ⇒