valentin_aleksy

valentin_aleksy

January 14th, 2010

История: ступени посвящения. Часть 5. Тайна Бермудско-Кремлевского треугольника

Первая тайна − это полное отсутствие каких-либо интриг и какой-либо борьбы в момент поворота социально-экономического курса ровно на 180 градусов.

В 1985 году КПСС выдвинула программу перестройки. В ней предусматривался ряд очень серьезных моментов. Из них особенно важными были два. Первый − долгожданная демократизация общественной жизни. Второй − ускорение социально-экономического развития общества за счет сосредоточения средств в машиностроение. Первый пункт должен был заставить наш народ научиться самому управлять государством. Второй пункт должен был повести нас еще раз по новой социалистической ХОРДЕ и обогнать все страны мира, которые двигались по капиталистической ОКРУЖНОСТИ. Однако уже в июне 1987 года на Пленуме ЦК КПСС была принята программа радикальной экономической реформы, прямо противоположная первоначальному замыслу. Такой поворот ровно на 180 градусов произошел без какой-либо внутрипартийной борьбы. НИКАКОГО СМЫСЛА нет в противопоставлении Горбачева, Яковлева и Шеварднадзе другим членам Политбюро, членам ЦК или всей партии. Обычно говорят о Лигачеве. Этот сразу после июньского 1987 года Пленума ЦК КПСС поехал на съезд коммунистов Франции и талдычил там о том, что КПСС от социализма не отказывается. То есть врал в интересах проведения гибельного курса. Через пару лет еще один «член» по фамилии Рыжков подписал такой проект об «открытом секторе», что Шеварднадзе такое вряд ли даже и снилось − об этом читайте далее.

Как бы кто ныне ни пытался представить поворот в экономической политике КПСС на 180 градусов результатом «диктата» со стороны партноменклатуры, личными интригами Горбачева или Яковлева, но реальность была следующей: Партноменклатура только диву давалась АБСОЛЮТНОМУ единодушию в партии, безоговорочной поддержке антимарксистского курса на дезинтеграцию экономики страны. Лично Горбачеву такое вот единодушие не нравилось, казалось чем-то неестественным. Он требовал, чтобы ему доложили хотя бы о каких-то признаках несогласия. В конце концов в огромной стране нашли несколько человек − и Горбачев посвятил им отдельно несколько фраз в своем выступлении перед страной за пять минут до наступления нового 1988 года − года начала «радикальной экономической реформы».

Первые признаки внутрипартийной борьбы в КПСС связаны с ничем не спровоцированным скандальным нападением Ельцина на Лигачева, а через несколько месяцев − с появлением статьи Нины Андреевой «Не могу поступиться принципами» в начале марта 1988 года. Оба эти инцидента НИКОИМ ОБРАЗОМ повороту страны на курс экономической дезинтеграции не противоречили, ни о какой альтернативе этому курсу не говорили.

В то время в КПСС были тысячи профессиональных идеологических работников, сотни университетов марксизма-ленинизма и так далее. Программа «радикальной экономической реформы» прямо, грубо и зримо противоречила марксистско-ленинской теории и даже просто здравому смыслу. И несмотря вот на все это никто в партии против «радикальной реформы» по Евгению Дюрингу и не мяукнул. Все с удовольствием пережевывали старое «открытие» ленинских слов о «строе цивилизованных кооператоров» и обнаруживали в нем мнимую «новизну» по сравнению с ранее данным тем же Лениным определением социализма – «... не что иное как государственно-капиталистическая монополия, обращенная на пользу всего народа и ПОСТОЛЬКУ переставшая быть капиталистической монополией». Слова о «кооперации» склонялись на все лады, и все делали вид, что не замечают исторического контекста, что у Ленина шла речь о КО-ОПЕРАЦИИ, то есть об объединении самостоятельных товаропроизводителей, а в восьмидесятые годы под прикрытием этого слова осуществлялась РАС-кооперация, дезинтеграция производств. Коммунистическая партия открыто спала со змием дезинтеграции и за свой счет наряжала этого любовника в ангелочка ленинской кооперации.

В 1989 году признаки внутрипартийной борьбы проявились нагляднее. При этом слова «фракция» все боялись, как черт ладана, и подменяли его словом «платформа». Появилась тогда платформа демократическая, еще какая-то, и, наконец, аж «марксистская». Эта последняя связана с именем Пригарина, который и поныне норовит марксизм преподавать. Но вот что интересно: никакого противопоставления взятому курсу на реализацию дюринговских утопий в экономике «марксистская платформа» не содержала.

Ничто, кстати, не мешало вопрос о гибельности взятого экономического курса поднять. Но − не поднимали. На все шли, вплоть до ОТКРЫТЫХ обвинений Горбачева в предательстве партии, страны и народа. Я сам одно такое обвинение слышал: оно было высказано пожилым ленинградским рабочим прямо в лицо Горбачеву в присутствии нескольких сотен людей. Это было уже летом 1990 года. Еще один эпизод описан в книге Анпилова «Наша борьба». Здесь характерно, что Горбачев как бы сам напросился на «комплименты»: подъехал к Анпилову в Волгограде и попросил сказать, кто же и что же предал...

Бросать в лицо руководителю страны личные обвинения в предательстве оказалось проще, чем критиковать экономическую стратегию партии(!!! ).

Для полной объективности нужно вспомнить о запоздалой единичной публикации Владимира Макаровича Якушева в «Молодой гвардии» и о паре других запоздалых же НАМЕКОВ на критику уже взятого курса на дезинтеграцию. Но в целом налицо факт почти невероятный: курс на разрушение основы целой общественно-экономической формации был определен и реализован без какого-либо сопротивления. ПОЧЕМУ???!!!

Потому что не только в Политбюро, не только в ЦК КПСС, не только в партии, но и в самом обществе не нашлось больших социальных групп (масс людей), которые бы выступили за сохранение единого народно-хозяйственного комплекса СССР. Выступили бы не по каким-то отвлеченным соображениям, а исходя из интересов своего бытия. Только такое вот выступление в Истории продуктивно!

Вот и вся первая «тайна»Бермудско-кремлевского треугольника. Здесь же − и ответ на якобы сложнейший вопрос о причинах распада СССР и гибели социализма. Вопрос этот наверняка будет мучить историков даже спустя столетия. Так давайте же облегчим их мучения и засвидетельствуем то, что было на самом деле...

Однако к осени 1990 года ОДНА социальная группа, по самому своему бытию заинтересованная в сохранении народнохозяйственного комплекса СССР, нашлась и оформилась в рамках «Ассоциации предприятий промышленности, строительства, транспорта и связи» во главе с Александром Ивановичем Тизяковым.

С этого момента в конфигурации политических сил в стране произошли серьезные изменения.

Вечером накануне начала американцами операции «Буря в пустыне», то есть перед самым началом первой войны против Ирака, в кабинет Горбачева ворвался представитель МИДа и передал срочное сообщение от президента США. Горбачев не счел возможным прерывать совещание с группой директоров, находившихся в его кабинете. Это совещание с топ-менеджерами крупнейших предприятий было для лидера СССР чем-то гораздо более важным, нежели переписка с президентом США.

В то время все путались не только в понимании «социализма», но даже в определении «левых» и «правых» на воображаемой политической оси. А со вступлением в политическую жизнь новой социальной группы сама по себе эта ось уже не годилась. Новая социальная группа не была ни «левой», ни «правой». Она была в чем-то левее левых, в чем-то правее правых, а по своему поведению (по тактике борьбы) оказалась центральнее любых центристов. Ось превратилась в треугольник! По главному месту предстоявшего действа этот треугольник можно было назвать «кремлевским». А по ожидавшемуся эффекту я тогда назвал его еще и «бермудским». Отсюда и название упомянутой статьи – «Бермудско-кремлевский треугольник».

Я далек от того, чтобы пытаться подробно характеризовать данную социальную группу и приводить статистические и социологические выкладки о так называемом «корпусе красных директоров» в СССР. Человеку в конце концов дано не только так называемое «аналитическое» мышление. Некоторые вещи человек быстрее и полнее постигает при помощи образов художественных. А сама жизнь подчас дает нам такие образы, которые вряд ли смог бы запечатлеть даже гений великого писателя.

Генеральный директор крупнейшего станкостроительного объединения Тарасов осенью 1990 года на съезде вышеуказанной «Ассоциации» подверг резкой критике экономическую политику КПСС. Сидевший в президиуме член Политбюро ЦК КПСС и премьер СССР Рыжков подпрыгнул и произнес сакраментальную фразу:

− Но ведь надо же ЧТО-ТО делать!

Кто-то из подпевал премьера Рыжкова пошутил: «Комплектующие для завода надо получать, как до реформы, а свою продукцию продавать по-новому»...

Через несколько месяцев после этого Тарасов уходил на пенсию. Его провожал весь завод, который он знал с момента забития первого колышка. Весь день прошел в торжественных речах, слезах и самых искренних пожеланиях. Вечером уставший Тарасов не захотел ехать домой на автомобиле. Он постарался остаться в одиночестве, вышел из ворот СВОЕГО предприятия и через пару минут прошел сквозь Врата Смерти...

Вот так уходила в прошлое эта социальная среда. Разумеется, далеко не все уходили в физическом смысле этого слова. Большинство приспосабливалось к новым условиям нового бытия − к тому, что их заводов и объединений уже не было, а была только совокупность «площадей» для сдачи в аренду и для личного обогащения. И вот спустя годы один «директор» бывшего мощного машиностроительного предприятия встречался у меня в некоммерческой организации со своим коллегой из текстильной отрасли. И я заставал их за таким вот занятием: они подсчитывали, сколько раз их нужно расстрелять за допущенный якобы ими развал производства.

Строго говоря, высший менеджмент крупных предприятий тоже не противопоставлял никакой теоретической альтернативы взятому гибельному курсу. К политико-экономическим теориям, равно как и вообще к общественным наукам, этот технократический до мозга костей менеджмент относился свысока. Но он последовательно инициировал несколько шагов, которые свидетельствуют о желании найти какую-то альтернативу гибельному курсу. Первый шаг − замена никуда не годившегося премьера Рыжкова на премьера Павлова. Второй шаг − павловская денежная реформа. Третий шаг − августовский 1991 года «путч». Как видим, «бермудско-кремлевский треугольник» сработал.

Сам этот «путч» − лучшая характеристика данной социальной среды. По своим целям (сохранение СССР и социалистической производственной базы) «красные директора» оказались левее самых радикальных левых. По методам (попытка опереться на войска и на спецслужбы, противопоставить их гражданским демонстрациям) эта среда оказалась правее самых правых. А по тактике (провести государственный переворот и при этом не обидеть НИ ОДНОГО политика) этот «путч» был вершиной самого центрального из всех центристских политических действ.

В этом «путче» − весь наш топ-менеджмент бывших крупных социалистических предприятий. И ничего своего, ничего личного в эту историческую драму от Горбачева либо Ельцина добавлено не было.

На третью годовщину данного «путча» в августе 1994 года я пытался организовать встречу общественности и журналистов с главным действующим лицом этой драмы − с только что амнистированным Александром Ивановичем Тизяковым. Но на ту встречу в огромный дворец культуры НПО «Молния» никто, кроме знакомых моих и Александра Ивановича, не пришел.

Мог ли тот «путч» иметь иные результаты? И даже так: мог ли тот «путч» быть таким же по результатам, но иным ХОТЯ БЫ ПО ИСПОЛНЕНИЮ?

Я на оба вопроса отвечаю отрицательно. Еще раз: драма этого «путча» была написана еще до того, как соответствующие слова и поступки были произнесены и совершены исполнителями. Текст этой драмы был написан Ее Величеством Необходимостью на основании обобщения интересов бытия одной из социальных групп, существовавших в социалистическом обществе. Вот и весь второй «секрет» «Бермудско-кремлевского треугольника». Я имею полные основания заключить здесь слово «секрет» в кавычки, так как сей «секрет» был описан мною за несколько месяцев до «путча».

Сразу после провала «путча»собрался съезд так называемых «народных депутатов СССР». По заведенному порядку в несколько коммунистических организаций послали приглашения на гостевую трибуну этого съезда. В той специфической обстановке некоторые товарищи опасались, что сии приглашения являются только приманкой для того, чтобы арестовать тех, кто попытается такими приглашениями воспользоваться. У меня таковых опасений не было. Я взял приглашение − и вскоре сидел на балконе съезда. В тот самый момент прекратила существовать моя страна, моя Родина, которой я присягал, и которая называлась «Союз Советских Социалистических Республик». Здесь я вынужден разбивать еще один миф о якобы решающей роли в этом деле так называемых «Беловежских соглашений», которые были подписаны только через пару месяцев. Но Беловежские соглашения были уже похоронами СССР. А клиническая смерть наступила в тот именно момент, о котором я рассказываю. Съезд начался с демарша руководителей всех входивших в СССР республик. Этот демарш и означал смерть СССР. После него в работе съезда объявили перерыв.

Я вышел в фойе, машинально проследовал к буфетной стойке, заказал кофе. Ко мне подошел так называемый «народный депутат СССР» Молотков. Он впервые захотел узнать мое мнение и спросил, что я думаю о демарше республик. Мне не только отвечать этому «депутату», но просто быть в его присутствии не хотелось. Я спустился на пол-этажа ниже. Там... веселились. В центре большого кружка был Жириновский. Журналисты как бы соревновались между собой в попытке смутить этого балагура каким-нибудь каверзным вопросом. Но Жириновский никак не давал себя поймать. Я тоже встал в очередь. Услышал, как Жириновский, похваляясь своим патриотизмом, ратует за Россию «в границах 1917 года». Но в этих границах у России не было вообще Курильских островов, а также южной части Сахалина и Калининградской области.

− Вы что же, Владимир Вольфович, хотите вот это все отдать?

Жириновский на секунду опешил. Он сам или люди, закладывавшие ему программу, таких вот исторических реалий не ведали. Секундный сбой включенной Жириновским говорящей машины был журналистами замечен и оценен по достоинству. Но тяжести на душе этот «успех» не снял. Неужели так вот ничего и нельзя было сделать? Неужели я просто НЕОБХОДИМО ДОЛЖЕН БЫЛ дожить до этого позора? Но ведь ТОГДА, в Новгороде, мы же всего лишь втроем сумели провести за нос эту злую тетку Историю...

КОММЕНТАРИИ

vk_gdety

2010-08-29 06: 14 pm (UTC)

Очень интересно и толково,

удивляет отсутствие читателей

valentin_aleksy

2010-08-31 03: 33 am (UTC)

А какие тут могут быть читатели? Я просто потихоньку переношу сюда задним числом и с внеочередной датой материалы со своего сайта. Потому что сайт работает с перебоями и вот-вот закроется. Удивляюсь, как Вы то нашли эти записи.

toparenko

2010-09-01 10: 18 am (UTC)

> А какие тут могут быть читатели?

Почему же? А подписка на новые сообщения блога?

С удовольствием прочитал. Огромное спасибо; )

Несколько не соглашусь с тем, что т. н. «путч» не поддержала бы армия.

Увы... Но эти «путчисты», как Вы верно заметили «по тактике (провести государственный переворот и при этом не обидеть НИ ОДНОГО политика) этот «путч» был вершиной самого центрального из всех центристских политических действ».

Весь маразм Язова был в том, что он вообще не пользовался авторитетом в войсках. И во время путча у него так и не хватило смелости дать приказ о выдаче оружия личному составу − вместо этого войска привели в боевую готовность, но запретили выходить из мест расположения и запретили выдавать оружие всем, кроме дежурных смен...

В нескольких частях это указание не выполнили и все-таки «взяли власть» в метах дислокации. За что командирам, посмевшим это сделать «досталось на орехи», а части «ушли» на первочередное сокращение/расформирование (та же политика проводилась и в дальнейшем − как только в частях появлялись хоть какие-то попытки активизации, части немедленно «сокращались»)...

Войска ждали приказа, но его так и не последовало (советская система управления войсками еще работала)...

В дальнейшем очень эффективно сработала вброшенная чуть ранее деза «армия вне политики (с)», которая позволила полностью устранить, а затем и фактически уничтожить, армию...

неправда ваша

jyupiter

2010-09-01 10: 12 am (UTC)

я − читатель!

и мне интересно, тем более, что такой точки зрения до сих пор встречать не приходилось

andreyfr

2010-10-21 07: 44 am (UTC)

Нет комментаторов − это не значит, что нет читателей.

читатели есть

urban_hero_ru

2010-10-22 12: 06 pm (UTC)

вроде на количество уникальных посетителей можно посмотреть на странице статистики, если автору интересна такая информация

а точка зрения безусловно интересная

chrizantema

2010-09-26 07: 55 pm (UTC)

Просто для кого-то может коммунизм и был экономической формацией, а для кого-то это обычная идеология. Ну кто должен был быть против реформ? Оно и сейчас метод концентрации сил и средств мало кому известен. А все годы Советской власти рассматриваются через призму шелухи, которая как раз в этих институтах и плодилась. А ведь когда-то Ленин считал, что политики должно становиться меньше, а больше заниматься хозяйством. И его план ГОЭЛРО был сначала экономическим, а потом идеологическим и политическим. Где экономика у реформ 87-го года? Это даже не идеология, это вообще что-то непонятное.

Кстати, а что многомиллионная армия коммунистов должна была сказать против? Кто такой вообще коммунист? Вот капиталист мы знаем, это собственник на средства производства. И кто такой пролетарий мы знаем, это не собственник на средства производства. А коммунист?

Источник публикации: https: //valentin-aleksy. livejournal. com/14918. html