Часть вторая. Тюмень эвакогоспиталь 3352

⇐ ПредыдущаяСтр 2 из 2

Часть вторая

" Тюмень эвакогоспиталь 3352"

Дни идут. Везут куда-то.

Четвёртый месяц уж везут.

Всё. Тюмень. Светла палата.

Занавесочки, уют.

" А, Шульков - народный три´ бун.

Ты, Матвей, почти пророк.

Видно, к нам на долго прибыл, " -

Врач сказал - " лежи, браток.

На фронты из лазарета

От тебя бегут бойцы.

Всё мечтаешь о победе,

Сам чуть не отдав концы".

- Где я, доктор? - Ты в Тюмени.

Эвакогоспиталь у нас.

Рад ты этой перемене?

Подлечиться - в самый раз.

Здесь лежат, как ты, недвижны

И на фронт не убегут.

Познакомимся поближе,

Когда раны заживут.

" Жаль, недвижим" - отвечает,

Весь напрягшись, дед Матвей -

" Я тебе бы, гад ползучий,

Отвернул хоть десять шей.

Не пришлось тебе - собаке -

Под фашистами гулять,

И твоих ублюдков сраных

Не пришлося бы качать.

Все бойцы захохотали,

Только дед почти в слезах:

С Украины убежали,

Вот он, враг - в родных стенах.

- Не хотелось бы, ребята,

Тихо, лёжа, умирать.

Кто же будет за отчизну

С лютым немцем воевать?

Слышит дед: " Не бойся, братец.

Слышишь шум? Внизу галдят.

Те, внизу, придут ребята,

И, конечно, отомстят.

Отомстят за наши раны,

За любимых и друзей.

Страшный бой идёт кровавый,

Гибнет множество людей.

Говорят, ты был комбатом? "

- Разве был? И счас комбат,

Как-то там мои ребята?

Жив ли кто? Далёк ли враг?

- Как Лениград? - Да он в блокаде,

Окружили гады весь.

- Напиши жене, кто может.

- Напишу, что жив, что есть.

Раны быстро заживают

У того, кто хочет встать.

Кто не хочет - умирает.

Как хочу я воевать.

Прикрывать друзей в тельняшках

С пулемёта иль штыком.

Я хочу на фронт обратно -

Защитить свой отчий дом.

И в Двине моей родимой

Мне купаться не судьба.

Да жену мою Марусю

Я увижу и когда?

- Всё, обед. Давай, больные,

Потихоньку поедим.

- То сестра нас с ложки кормит,

Тот, кто вовсе недвижим.

Нужно жить, чтоб быть солдатом.

Нужно с ложечки глотать.

Нужно встать, идти в атаку

И фашистов убивать.

Чтоб построить мир прекрасный

Без бомбёжки и войны,

Чтоб любить любовью страстной -

Для того мы рождены.

А пока же те злодеи

Подло ползают вокруг.

- Что не умер, не жалею:

Я другим подни´ му дух.

В большинстве здесь все не трусы,

И решимость в людях есть.

По Советскому Союзу

Много всех - не перечесть.

Победим фашистских гадов,

Даже если мы умрём,

И не будет больше ада,

Тихо мирно заживём.

Тяжёлые сны над Матвеем кружат.

Слышит крики: " Спаси Ленинград! Ленинград! "

Ходят люди как тени,

Сын Володька больной,

Младший, Валька, в тельняшке,

И - корабль боевой,

Лица павших в бушлатах

Кричат: " Потерпи,

Ты нужен живой!

К нам пока не ходи!

Глаза открывает,

Не может он спать:

" Мне нужно вставать

И страну защищать".

Срастаются тихо

Мои позвонки

И голос жены: " Ты себя береги! "

Вот снова виденье: пылают дома,

Рушится и обвалилась стена.

Ветер метает пыль и огонь.

Смерть пролетела как пламенный конь.

Крики и стоны он слышит вокруг.

Дед снова проснулся,

И сердца лишь стук.

В окошке чуть-чуть занималась заря.

" Всё хорошо, я дожил до утра.

Нужно ребятам письмо написать.

Им тяжело, надо их поддержать".

Каркают птицы за нашим окном.

Думает дед: " Мы ещё поживём".

Утром сказали " Разгром под Москвой.

Наши задали решительный бой.

Враг был отброшен и сильно разбит!

- Мы наступаем! - Союз победит!

Хмурые утром ходили врачи.

Только больные галдят как грачи.

Все обсуждают итог боевой.

Улыбнулся Матвей, он как будто не свой.

Вся прежняя сила по жилам бежит.

- Мы победим! - он в голос кричит.

- По трупам фашистским к Берлину придём

И гадам немецким устроим разгром!

- Тише! Чего ты кричишь как дурак!

Сестра прибежала.

- Да мать вашу так!

Устроили гады гадюшник такой!

И ждёте, чтоб немцы пришли на постой!

- Товарищ Шульков! Перестаньте кричать,

Больным вы мешаете тихо лежать.

Здесь вам не казарма, товарищ комбат!

Забудьте про крики свои и про мат!

- Мне без мата жизни нету.

В нашем деле нужен мат.

Чем солёней, тем милее.

Правду ль я сказал, солдат?

" Это правда" - отвечают.

Тут больные с хохотком.

Кто по-русски понимает,

Словно в жаркий день - кваском.

Он в бою прибавит силы

И загладит как-то боль.

Все мужчины понимают:

Это грех, но небольшой.

Только племя Исаака

Гадость мерно говорит

На словах добра желают,

А его и не хотят.

- Я врагов насквозь увижу,

Хоть он ласковый, добряк.

Их дурные мысли слышу,

Вам скажу, что близко враг.

И уверен, что в могилу

Всех нас с вами унесут.

Постепенно, планомерно

Потихонечку убьют.

Просто это сердцем чую,

Не хотят здоровья нам,

Хорошо бы я впустую

То сказал - словесный хлам.

Вишь, как с бойни под Москвою

Призадумались врачи.

И в глазах их страх не скроешь.

Если рад - тогда молчи.

- Ты, комбат, чего-то двинул -

С недоверьем говорят.

- Вот нарвался я на мину,

Не врачи б, так сразу в ад.

" Будешь, будешь, всё увидишь" -

Отвечает дед Матвей.

- Кто не хочет, тот не видит

Ни потерь и ни смертей.

Каждый день умерших носят.

Это что же, просто так.

Хорошо бы - ошибаться.

Только чую - близко враг.

Всё лежу, а мне не лучше.

Лишь могу я говорить.

А хотелось бы подольше

Мне, товарищи, пожить.

Поддержать вас словом крепким,

чтобы помнили, кто есть.

Вот вам слово офицера -

В них моя и жизни, и честь.

Слышь, подорванный, в атаку

Жаль, со мною не ходил.

Я бы Гитлера как гниду

Своим ногтем раздавил.

Моряки народ хороший,

И за это их люблю.

Хорошо лупили немцев,

Всю фашистскую шпану.

А ему вдруг отвечают:

" Ты же добрый человек,

У тебя жена и дети,

Что ты злишься целый век? "

- Я людей не обижаю

И семью свою люблю,

А врагов я убиваю

За себя и за семью.

И за немощну соседку,

Что напротив нас живёт,

И за бабку и за дедку.

Так душа моя зовёт.

За мальчишек, что убиты,

Изувеченных солдат.

Матерей, детей родимых,

Увидавших этот ад.

Я для вас ничто не скрою,

Ясно правду говорю.

Будет мир, я добрым стану,

Защитив свою страну.

Время шло, страна сражалась.

Всё кружилось колесо

Эшелоны поступают

И заполнены битком

Офицеры и солдаты,

Кто на фронте пострадал

Меньше места меж кроватей

Госпитальных и завал

Для врачей, сестёр, общаги,

Кто могилы мёртвых рыл.

Всё работало и скуки

Там никто не пережил.

День и ночь кипит работа

Раньше солнышко встаёт

Уж тепло, открыли окна

Отошёл уж ледоход.

Ветер майский навевает

И сестру зовёт Матвей:

" Мне, сестричка, будь любезна,

Оботри лицо скорей.

Позови ребят покрепче,

Пусть меня перевернут

И тогда уж станет легче

Побыстрее пусть придут".

- Хорошо! Придут помогут

Говорит ему сестра

Наступают наши с боем

Залежались вы, пора

Вам с кроватей подниматься,

Поправляться поскорей.

Всё, бегу! - и побежала

Меж кроватей и дверей.

Коридор огромный, длинный

Весь кроватями забит.

Каждый день всё прибывают,

Как-то нужно разместить.

На фронтах страны огромной

День и ночь идут бои.

Сколь убито не упомнишь.

Сколько ранено - смотри.

Превратилися в погосты

Все окрестные дворы.

Мёртвых увезти - непросто:

Нет машин!

Свои! Свои!

Забинтованы чалмою

Трое раненных пришли

" Здравствуй, батя! Мы с тобою

Поздороваться пришли! "

Ну давайте, подхватили,

Повернём его на бок.

Вот и рана подзажила.

Ничего, держись браток!

Хорошо, не в зад, ребята,

Шибануло меня вдруг.

Велика ли та заплата

Только правду! Слышишь друг!

- Как сказать? С ладонь девичью

Вместе с ямкою рубец.

- Со спины попал поскуда,

Словно я от них беглец.

Отвечал мой дед со скорбью:

" Вот лежу теперь пластом"

Понимаешь, это больно

Быть живым как мертвецом.

Черносмертец я несчастный,

Лучше б сразу бы погиб.

К боевым морским собратьям

Встал бы в строй, кто рядом пал.

Видно встанешь, но не скоро.

Ты, однако, молодец.

Так бойцов ты раззадорил,

Значит сила в тебе есть.

Если словом поднимаешь

Тех, кто ранен и устал,

Значит, ты не умираешь.

Нашим знаменем ты стал.

- Что слова, то не снаряды.

А фашистов надо бить.

И не словом, а гранатой

Всех их, сволочей, убить.

В сердце ярость жгёт и мучит,

Что беспомощный лежу.

Положите так, как было,

Как могильную плиту.

- До плиты тебе не скоро

Только в яму как и тех.

Набросали, закидали,

А отчёт - один за всех.

По Тюмени накопали

Ям-могилок до хрена,

Так что лучше поправляйся,

Скоро кончится весна".

И ушли, смеясь, ребята.

Забинтованы бойцы.

Так же всё: окно, палата, те же лица и мечты.

Надо жить, ещё я молод,

Мне всего лишь сорок два,

И земли могильный холод

Мне не нужен, ведь война.

Не рождён я воздух портить

Бесполезно тупо жить.

Я военный, по присяге

Должен Родине служить.

Почему ты черносмертец?

- Я в морской пехоте был,

И фашисты чёрной смертью

Батальон наш окрестил.

Фрицев били без пощады,

И за то боятся нас.

Много пало наших братьев.

Морпех морпеху - друг и брат.

С ними мы одной семьёю

Живём, сражаемся с врагом.

Отомстят фашистам внуки

За каждый стон, за каждый дом.

За каждый миг кровавой жатвы

Врагу страны, что смерть несёт

И может, день придёт прекрасный

когда ту грязь с лица сотрёт.

Фашистских гадов уничтожим

Всегда ввезде на всей земле

А про героев песни сложим

Что защитили нас в беде

Про себя Матвей подумал

Вслух ни слова не сказав,

О память, память, ты поможешь

Людям правду рассказать

Дед лежит, к нему в палату

Навещать идут бойцы.

Что, комбат, победа скоро?

Может быть и поспеши.

Своей раненной башкою

Разобраться наконец

Завалялись мы с тобою

Правда ль это так, отец?

Да, конечно, не виновен

В том что рана всё гниёт.

Ночью глаз сомкнуть не можешь

Страшна боль, что зло берёт.

И готов себе отрезать

Я проклятую башку

И о прутья на кровати

Я проклятую чешу.

А укола не дождаться

Для тяжёлых лишь морфин

Может быть, давай стараться

Здесь лежишь ты не один.

Успокоил друг сердечный

Ну, пожалуй, я пойду

Не держу, иди, конечно,

Уноси печаль свою.

Ты счастливец, до уборной

Добегаешь видно сам

А у нас всё по-другому:

Каждый день мы терпим срам.

Я б с больною головою

Был б уже - передовой

И фашисту как шарахнул

Этой самой головой.

Он собрал бы зубы в кучку,

Если б он остался жив.

Нужно им устроить взбучку,

Да про боль свою забыть.

А тебе совет мой добрый:

В лазарет другой беги

Потому под нашей крышей

Основалися враги.

Пусть меня считают психом

Я вам правду говорю

Не помянешь меня лихом

Доверяй судьбу свою

Я, конечно, не профессор

Медицинский Пирогов,

Но я чувствую причины

Злобных происков врагов.

Потому что мы солдаты

Великой Родины сыны

На верность ей мы дали клятву

И отступать уж не должны.

И ушёл боец весёлый

Позабывший свою боль.

- Приведу я новосёлов:

Пусть поговорят с тобой.

От контузий и ударов

В них сидит фашистска муть

Ну, тогда им к комиссарам

Нужно свой направить путь.

Я не поп, чтоб исповедать

Трусов сраных, подлецов,

Не води их на беседу

И для них я нездоров.

Что за шум опять в палате? -

Прибежала медсестра

Ну, больные, расходитесь

Вам к себе идти пора.

Позабыли дисциплину

И устав госпиталей

Поскорее уходите,

А не то зову врачей.

Успокойтеся, мамаша,

Говорит ей дед Матвей.

Мы же тут не призываем

К нездоровию людей.

Мы в беде бойцам поможем

Дух солдатский поддержать

А Иудино отродье

Ни к чему нам призывать.

Лучше сами разберёмся

Что болит и как лечить.

Мы в палате остаёмся

И хотим здесь вечно жить.

Хороша моя палата

Широка, длинна как класс

И наверно, тут ребята

Обучались в самый раз.

Что же, Дмитрич, так сурово

Ты с парнишкой говорил?

Я хотел ему, ребята,

Лишь придать побольше сил.

Для себя его мне жалко,

Ему двадцать с небольшим,

Но порой словесной палкой

Недуг быстро излечим.

По ночам стрельба и взрывы

Раздаются в головах.

Тут не нужно быть унылым -

Разогнать скорее страх.

Мне порою часто снится

То, что я опять в бою,

И как будто бы фашисты

Режут плоть ножом мою.

Не могу найти приёма

Эту сволочь оторвать.

А потом я просыпаюсь,

Не могу ничто понять.

В сердце с боем понимаю,

Что в больнице я лежу.

Всё лежу, не засыпая,

Вспоминая жизнь свою.

По ночам тут часто крики

Раздаются. Это так.

Вам ведь всем порой не спится

Как тут спать: лютует враг.

Или снится, что с гранаты

Я забыл кольцо сорвать.

За такую чушь, ребята,

Начинаю я ругать.

Что мальчишки малолетки

Днют, ночуют у станков.

Ты зачем гранату бросил?

Просто так, Матвей Шульков.

Это больше напугало

И не взрыв, не штык врага.

Да, бывает то приснится,

Что не спишь уж до утра.

И не знаешь, как заразу

С головы ту истребить.

Будто душат тебя гады.

Тот не можешь сон забыть.

Все вздохнули, понимая,

Что касается и их.

И нисколько не казалось,

Что он врёт, иль бредит псих.

Все такое пережили

Очень часто - через ночь.

От кошмаров нет спасенья,

И не знаешь, чем помочь.

Фронт держал людей в напряге.

Было там не до того.

А теперь в своей палате

Жжёт и мучает так зло.

Говорю: " На фронт нам надо -

Бить проклятого врага.

Там нам дом почаще снился,

А теперь - всё ерунда.

Да, теперь пошевелиться

Нам за счастье, это так.

Лучше надобно лечиться

Тут Матвей: " Молчи, дурак! "

Ты же знаешь, мы не встанем,

Коль разбиты позвонки.

А товарищам поможем,

Если это нам с руки.

Полноценным то осталось,

Что могу я говорить.

Ну и вижу. Это, братцы,

Нужно к месту применить.

Коль не скажем, кто ребятам

Будет волю направлять?

И получится - фашисты

Будут души побеждать.

Да, у наших зла не мало.

Но смотрите, враг идёт.

И его мечом кровавым

Только наш народ убьёт.

Ни к чему сейчас обиды,

Коль идёт сейчас война.

Победим, и будет видно,

Чем живёт у нас страна.

Мы по молодости очень

Так любили танцевать

У реки гуляли с Мусей,

С сыном я любил бывать

На охоте и рыбалке,

Коль на службе выходной.

И Архангельск деревянный

Вновь встаёт передо мной.

Двор, сараи, и, конечно,

Деревянные мостки.

Да высокое крылечко

В двух кварталах от реки.

На реке простор безмерный,

Шли буксиры и суда.

И волны лишь шелест мерный.

Вот вернуться бы туда!

Белой ночи наслажденье

И черёмуха в цвету.

Вот счастливые мгновенья!

Я люблю страну свою.

И родителей в деревне

Вспоминаю часто я.

Брат мой, Тихон, как сложилась

У тебя судьба твоя?

Живы ль все? И что вам надо?

Вспоминаете ль меня?

И не знайте, до Урала

Занесла судьба меня.

С юга к северу, на запад,

А теперь ведь на восток.

Жизнь порою вертит, крутит -

Только счастья лишь глоток.

Как там, Муся, мои дети?

Любка выросла теперь.

Я ушёл, так грудь сосала.

- Да уж, бегает, поверь.

Женский род до жизни цепкий -

Нас с тобой перешибёт.

Неурядицы и горе

Побыстрей переживёт.

Что ж ты женщин не голубишь?

Тяжело им счас, поверь.

Видно их не очень любишь -

Шлёшь тяго´ ты им за дверь.

Просто так оно сказалось,

Бабы крепче мужиков.

Мужикам бы не рожалось

Ни девчонок, ни сынков.

И опять свои заботы,

Словно в сон ушёл Матвей.

Ленинград стоит огромный.

Град дворцов, садов, людей.

И его фашисты рушат,

Да стремятся захватить.

Эх бы нам побольше пушек -

Стало б легче немца бить.

Только в этом направленьи

Видно слабые фронты.

Но на время, без сомненья,

Твои сбудутся мечты.

Больше года пробежало,

Как началася война.

От потерь она устала,

И не наша в том вина.

Мерно силы собирает -

Защитить свой отчий дом.

Свои плечи расправляет

Чтоб расправиться с врагом.

На заводах под обстрелом

Мы куём возмездья меч.

Пацаны снаряды точат,

Каждый нужно поберечь.

Чтобы в цель они попали,

Смерть и ужас враг узнал,

Чтобы больше не старались

Те, кто в рабство загонял.

Целый мир наполнен кровью

Не животных, а людей.

Верно то, что остановим

Мы фашистских дикарей.

Уничтожим людоедов

И всю гитлерову мразь.

Чую, чую я победу,

Подожди-ка, волчья пасть!

Будут помнить поколенья,

Что не надо нападать.

Всё б отдал за то мгновенье,

Чтобы фрицев обуздать.

Их накажем очень строго.

Для наглядности другим.

Не грозят пусть больше бомбой:

Всё равно мы победим.

Паука поганых свастик

Навсегда раздавим мы,

И врагов фашистских пасти

На убой обречены.

Вспомнил первый бой кровавый,

Как моряков пулемёт косил.

Что под каску бил лопаткой

Из своих мужицких сил,

Что хлебнул арийской крови

Бил фонтаном тот поток.

И друзей недавних с боя

Он носил хоть тяжко мог.

Дальше - смазана картина.

Артобстрел, атаки, кровь.

Скорбный список из погибших,

Неизведавших любовь.

Мы друг друга едва знали,

Шли в атаку на огонь.

Много очень потеряли,

Всё поставили на кон.

Но оружие добыли,

Что омыло кровь друзей.

Все тогда друзьями стали

И свирепее чертей.

Нам нужны воспоминанья,

Для того, чтоб что-то знать.

Все события, желанья

Разобраться и понять.

В горах лжи крупинки истин

Настоящих извлекать.

То, что было, то, что стало

Откровенно рассказать.

Так комбат лежал и думал.

Смерклось, вечер уж настал.

Свет зажгли во всех палатах

И никто ещё не спал.

Запах хлорки в процедурке,

Инструментами гремят.

Коридор - пчелиный улей,

И больные там лежат.

Всё понятно - обстановка

Не создала нам простор.

Приспособились мы ловко,

Да с проблемами затор.

Выручает лишь смекалка,

Что в природе нашей есть.

А судьба вставляет палки,

У людей сбивая спесь.

Мера в боли всем едина,

Хоть солдат, хоть генерал.

Только разные режимы

Содержания создал.

И к кому придёт с уколом

Поуменьшить сильну боль.

На себя смотрю с укором -

Почему же я такой.

Сколько ложных пониманий

Привилось, когда я жил.

Не оказывал вниманья,

С кем я много пережил.

И такие же ребята

Изувечены бойцы

Сколько их - полны палаты.

Тут и парни, и отцы.

И дедов преклонных тоже

Удаётся повстречать.

Госпитальный дом казённый

Создан раненых принять.

Штук тринадцать по Тюмени

Создалось госпиталей.

Эшелоны прибывают -

Всё везут, везут людей.

А скажи, обратно сколько

Возвратилось прямо в строй?

На порядок стало меньше -

Кто пришёл, и прямо в бой.

Сколько тут в Тюменском крае

Вас осталось навсегда.

И ни ада, и ни рая

Не видавших никогда.

Вот бы был бы жив Суворов,

Мы б давно к победе шли.

Он не тот, как генералы,

Взлёт, карьеры на крови.

Говорят, война всё спишет.

Нет, не всё - напомнят вам.

Обо всём ещё услышат,

И в веках вам вечный срам!

Мёртвый сраму не имеет -

Сколько по стране лежит...

Вспоминаю пулемёты,

Кто послал их нам, скажи?

Видно очень им хотелось,

Чтоб ребята полегли.

А патроны куда делись?

Не стрелять же из земли!

И лежал, скрепя зубами,

От досады дед Матвей.

Теребил на сердце рану.

Командир наш не хотел

Подставлять людей под пули.

Что же сделать? Но пришлось.

Мы на смерть пошли без дури

За оружьем в эту ночь.

И мы голыми руками

Пробивали себе путь.

Но могильными холмами

Стали мы - не обессудь.

Очень много бы решил бы

Тот проклятый пулемёт.

Коли жив, то эта рана

Никогда не заживёт.

Смертоносные потери

Не укроешь никогда.

Вы не глупые, а звери,

Обелившие себя.

А потом мы рыли ямы,

Чтоб бойцов захоронить.

Моряков рядами прямо

Постарались уложить.

А потом их закопали,

Сделав холмик из земли.

Но, конечно, кому надо -

Те статистику вели.

Только знания такие

К нам доселе не дошли.

Мы друг друга не узнали

По-хорошему тогда.

Кто они? Где жёны, дети?

И какая их судьба?

Я в немецкой мясорубке

Побывал не раз, друзья.

Но им было не до шутки -

С нами так шутить нельзя.

И не зря же " Чёрной смертью"

Называют немцы нас:

Убегали, словно зайцы,

Всё бросая, это раз;

Поднимали кверху руки,

Пуча в ужасе глаза.

Всех прибили, им наука

За друзей и за себя.

За Володьку, Вальку с Любкой,

И за милую жену,

За друзей своих погибших,

Ленинград и всю страну.

Для врага не знать пощады.

Мне своих матросов жаль.

И за то фашистским гадам

Пусть кадит из пушек сталь.

Я спокойствием не болен,

У меня душа болит.

Только смерть лишь успокоит,

Коль сумеет победить.

За окошком шум мотора

Погудел, чихнул, затих.

Вот, опять пришла машина -

Госпитальный скорбный штрих.

Направляется, конечно,

Для бойцов в последний путь.

Всё, отмучались ребята,

Чтоб навечно отдохнуть.

По Союзу похоронки

Тех бойцов домой придут.

На стакан из горькой водки

Кусок хлебушка кладут.

И рыдают вдовы, дети

За умершего отца.

Нужно сделать, чтоб не стало

Больше этого конца.

Пусть фашистки скорбно плачут

По своим уродам там.

Бить врага - одна задача -

Как ты это делал сам.

Видно, методы леченья

Для ребят не помогли.

Их закончились мученья

От иудиной твари´.

Что ж ты, главный врач, хреново

Наших раненных лечил

Не в могилу же везли их,

А лечить, набраться сил.

Коль не умерли в дороге

С этой дали, где фронты,

Молодым парнишкам силы

От природы, ведь, даны.

С этим надо что-то делать,

Нужно как-то воевать.

Чтоб солдат и офицеров

Всех живых на фронт послать.

И как будто всем в округе

До того и дела нет.

Доверяют тут науке

И смертей оставив след.

А зараза тихо косит

Самых лучших из бойцов,

Не касаясь почему-то

Откровенных дураков,

Для которых дела нету -

Полежать, пожрать, поспать.

Главну гниду на беседу

Мне хотелось бы позвать.

Только что-то на обходы

Он не очень-то спешит.

И с особого отдела

Им заняться не решит.

Не проверишь этих версий,

Потому что я не врач.

Из цепи сплошных диверсий

Не узнаешь, где палач.

На какой он будет смене

И каком он этаже.

Может, группа что изменит

Всё на нашем рубеже.

Только машут все руками:

" Клеветник комбат Шульков,

Что же ты изобретаешь

Из врачей своих врагов.

Медицинским персоналам

Очень нужно доверять,

А не тыкать на них пальцем

И в измене обвинять".

Для чего же тут лежу я?

Ни к чему меня лечить.

Рана уж давно зажила.

Мне судьба недвижным быть.

И красиво врать не надо,

Что ты встанешь и пойдёшь.

Мозг спинной разбит, ребята -

До конца так проживёшь.

Ни к чему сейчас уколы.

Лучше тем, кто может встать.

Оклиматься, поправляться,

И на фронт вновь воевать.

Как же там, ничто не знаю.

Позову-ка я сестру.

Долго очень отступали,

Всё оставили ему.

А теперь обильной кровью

Поливаем кажду пядь,

А потом, набравшись силы,

Начинаем наступать.

И тогда двойную плату

Нам придётся заплатить.

Не для подвига и славы -

Нужно край родной отбить.

Я хотел бы малой кровью

Защитить свою страну.

Очень мощны вражьи силы,

Развязавшие войну.

Но и мы не лыком шиты,

Нам к тому не привыкать,

Чтобы с сильными врагами

До победы воевать.

А потом домой вернутся

Те, кто прежде воевал.

Из разрухи восстановят

Жизни мирной идеал.

И тогда черёмух дивных

Вновь вдохнём мы аромат.

Повезут в своих колясках

И девчонок, и ребят.

А счастливые мамаши

Будут звонко хохотать.

В Ленинграде вновь у Мойки

Будут парочки гулять.

Да на Невском, на Фонтанке,

У Невы - везде, везде.

Шум и гомон в каждом парке

И на каждой стороне.

Но от будущего счастья

Покатилась вдруг слеза.

Прошептал он: " Хорошо бы,

Это будет" - верю я.

Чтоб к фонтанам Петергофа

Наши люди вновь пришли,

А фашистская зараза

Вся исчезла бы с земли.

И не будет больше рабства,

Конвоиров и колонн.

Человек рождён для счастья,

И его достоин он.

Создавать войну и беды

Не позволим никому.

Мы достойны лишь победой

Завершить свою войну.

И тогда народ советский,

Каждый человек простой,

Заживёт он жизнью честной,

Век наступит золотой.

И меня запомнят внуки,

Как я жил и воевал.

Постигают пусть науки,

То, что разум их создал.

Мир исследуют прекрасный

И семью пусть создают.

Мы за это свои жизни

Отдаём - так пусть живут!

Каждый в городе, в деревне

Создаёт своим трудом.

Жить без страха и небедно -

Это всё войдёт в ваш дом.

За окном уж пожелтела

Тополиная листва.

Так мечтал он, чтоб свершилось

Это время навсегда.

Госпитальные палаты

Обновлялися не раз.

А Матвей как житель местный

Новичкам даёт приказ

Поскорее поправляться

И вливаться вновь в войска,

Боль терпеть и жить стараться,

Не валяя дурака.

Комиссованных направил

По домам на мирный труд.

Замените наших женщин:

Дайте им хоть отдохнуть.

Мир и фронт на пле´ чах тянут

И растят своих детей.

Помогите им в работе

И в создании семей.

Очень трудно одиноким

Без мужей и сыновей.

Поддержите: вы - мужчины,

Но с набором костылей.

Пусть гордятся они вами,

Что живые вы пришли.

И с своими орденами

Вы домой с войны дошли.

Не волнуйтесь, что в Берлине

Побываете не вы.

Кто моложе, здоровее -

Пусть придут на край земли.

Нужно смерти не бояться,

Коль выходишь ты на бой.

Офицером оставаться

В ситуации любой.

Навсегда теперь прощайте,

Больше я не встречу вас.

Жить по чести обещайте.

Это строгий мой наказ.

В радостя´ х не много пейте,

Оставайтеся людьми.

В наше дело свято верьте

И в победу всей страны.

Но не только на погосте

Ваши косточки лежат.

И никто их не считает.

Без вестей пропал солдат.

В этой гибкой чьей-то фразе

Миллионы судеб вдруг

Исчезают без причины.

Но куда пропали вдруг?

И вопросы возникают,

Кто герой или злодей?

Их в погибших не считают.

Просто раз - и нет людей.

Год от года отрывают

Безымянны черепа.

Кто они? Никто не знает,

Кто убитый и когда?

Но того ещё не знали

Ни бойцы, ни дед Матвей.

И товарищей теряли -

И знакомых, и друзей.

Госпитальный морг, конечно,

Никогда не пустовал.

Все потеряны надежды,

Ведь живой вдруг мёртвым стал.

Привозили издалёка

Наших раненных лечить.

Оказалось, что без срока

Их осталось положить.

Под обстрелом в лазаретах

Сохраняли жизнь бойцам.

И при тусклом свете лампы

Оперировали там.

А в палатах госпитальных

Умирают вдруг бойцы.

Где светло, тьма персонала,

Профессура и спецы.

Тут горячей пищей кормят

И лекарства тоже есть.

Может, кто-то замышляет

Втихоря коварну месть.

Что гниют и умирают

Неизвестно как бойцы.

Воевать они желали,

Но печальны их концы.

Не раскроют эти тайны,

Коль архивы все горят.

С бронированных хранилищ

Выдать тайны не спешат.

Потому что так боятся

Нам назвать виновных всех.

Словоблудием стремятся

Одурачить, им не грех.

Обобщённо отвечают:

" Мы не знаем ничего.

Пусть другие отвечают

За родного твоего".

В этом массовом явленьи

Не страна сошла с ума,

А скрывают преступленья,

За которые - тюрьма.

Обвинить людей в измене,

Что приняли лютый бой -

Вот такие перемены

Уготованы судьбой.

А пока в своей палате

Пребывает дед Матвей.

Своим словом помогает

Стать решительней, бодрей.

Не сторонник он концертов,

Чтоб солдата поддержать.

Говорит: " Бери оружье,

Продолжаем воевать".

И не петь про мирну хату,

Про землянку и страну.

Просто брось в врага гранату,

Защити свою страну.

Немцу в пузо штык гранёный

До упора ты вонзи,

И стреляй прицельно, метко,

Ствол поднявши от земли.

Затаив своё дыханье,

Деда слушали бойцы.

Лица полны пониманья

Молодые и отцы.

Восьмой месяц я в палате

И недвижим как бревно.

Только я скажу, ребята,

Мне лежать не всё равно.

Я бы в бой пошёл как мог бы.

Силы есть, но не могу.

Распроклятый позвоночник

Предрешил судьбу мою.

Хоть достали тот осколок,

Телом двигать не могу.

Потому-то только словом

Жёстким, крепким помогу.

Не терзают пусть сомненья,

Коль ты наш, убей врага.

Нету в нём сопротивленья?

Это чушь и ерунда.

Не с гостинцами фашисты

До Москвы чуть не дошли.

Пристрели. И пусть, собака,

Он валяется в пыли:

Не жалел детей он малых,

Бедных женщин убивал.

А теперь ему, ребята,

Для расплаты час настал.

И не нужно хандехохать,

Просто в лоб ему лупи.

Это враг, а это значит,

Нам с врагом не по пути.

Пусть глаза уже не пучит,

Что забрёл на огонёк.

Этим бредням мы не верим.

Это правда, паренёк?

Всем смешно и бодро стало.

Хохотали все, кто был.

Ты, батяня, красный орден

Тут наверно заслужил.

Для меня одна награда:

Чтобы мозги вправить вам,

И громить фашистских гадов

Что так, как делал сам.

Не у вас одних детишки,

И меня ребята ждут.

Сын побольше, и поменьше,

Ну, и дочка с ними тут.

Им давно уж не пишу я

Потому, что знать нельзя.

Словно медная стату´ я.

Вот и правда вся, друзья.

Где вы, братья боевые,

Прикрывавшие меня?

Под огнём фашистским смертным

Те, кто вынес, спас тебя.

Где балтийские матросы,

Бескозырки, якоря?.

Смерть нещадно косит, косит

Для своей забавы для.

Обошла меня зараза,

Лишь пугнула лишь слегка.

Но придёт ко мне не сразу,

А вот так: издалека.

Надо мной не свищут пули,

Не стреляют, не бомбят.

Вот уж снег в окно стучится,

Ветви в инее звенят.

Что-то будто подступает

К моей родине, ко мне.

Ветер воет и гуляет

На Уральской стороне.

Необъятный край огромный,

Мир лесов, полей и гор.

Дом советский наш просторный.

К нам зима пришла на двор.

В ту суровую годи´ ну

Тем жила у нас страна.

На дыхании едином

Шла тяжёлая война.

Поражения, победы

Не считали на пальцах.

Были радости и беды

Стыд и гордость, смелость, страх.

Лишь смятенье растворялось

В человеческих умах.

Мы врагу хребёт сломали

В Сталинграде. Он в бегах.

И с боями отступает,

Претерпев ужасный крах.

Мир советский оживает.

Всё для фронта - скажет он.

Заработали заводы,

Как грибы росли в тылах.

Он несёт свои тяго´ ты.

И на хрупких на плечах

Хлеб печёт, снаряды точит,

Пушки, танки, поезда,

И звезду победы хочет

Он увидеть навсегда.

Кое-кто не ведал горя

И на бедах жировал.

На страданиях народа

Капиталы наживал.

Это так. То нужно помнить,

Не прощая никогда.

И народное презренье

К ним останется всегда.

Как ценна краюшка хлеба,

Горсть махорки, фунт муки.

Голодали сильно люди,

Это знали я и ты.

Не горячее желанье

Просыпается в сердцах,

А жестокое страданье:

Дети мёрли на руках.

И скуластые скелеты

Свой военный долг несли.

На заводах по две смены.

Укрепленья из земли.

Лес катали тяжеленный,

Вырубле´ нный изо льда.

Так вот женщины и дети

Заменили мужика.

Хлеб растили, фронт кормили,

Собирая колоски.

Жаль, что рано всё забыли,

Разорвавши на куски.

Скорбных тех воспоминаний

Молодёжь не хочет знать.

Много разных оправданий,

Что не нужно оправдать.

Вот такое отступленье

От главы позволил я.

Кто свершает преступленья

Против наших для себя.

Вот уже морозный иней

Окна глухо заковал.

И узорами чудными

Он его разрисовал.

Что-то будто изменилось

В поведении врачей.

Как-то сдержаннее стали,

И как-будто бы добрей.

А на выпады комбата

Не бросают " помолчи".

Стали чаще с ним видаться

На обходах по пути.

А Матвей подметил метко:

" Осторожничает враг.

Он сейчас ведёт разведку,

Чтоб ответный сделать шаг.

Слишком много смерти стало

У него в госпиталях,

Вот себя и прикрывают,

За возмездье ихний страх".

А в ответ молчит палата,

И не спорят уж бойцы.

" Что, Матвей, ума палата?

Зря не скажет " подлецы".

Коль винит, так знает меру -

Доказал уже не раз.

Он в людей вселяет веру,

Говорит всё без прикрас".

Смерти правда больше стало

Несуразных и тупых.

Кто на фронт уж собирался,

Захворал и нет в живых.

А особо офицеров,

Получивших ордена.

Как в измену тут не верить,

Если тайная война.

Комиссар один весёлый,

В общей яме он лежит.

Не сказать, что очень болен:

Блеск в глазах. весёлый вид.

Раз - и нету комиссара:

На машине увезли.

А таких уже не пара,

Что в могилу полегли.

Он кружился в вальсе венском,

Прижимая к себе стул.

Так скажи, главврач Зеленский,

Почему навек уснул

Друг весёлый и горячий,

Что недавно тут шутил?

Кто и как его горячкой

Смертоносной заразил?

Невстающие ребята,

Тяжко ранены бойцы.

Молчаливая палата -

Офицеры и бойцы.

Шёл уже декабрь уральский,

Завершая тяжкий год.

Для страны ужасный, страшный.

Память пусть в веках живёт.

А на западных просторах

День и ночь идут бои.

Отступает лютый ворог,

Силы издержав свои.

От мороза, стужи стонет

Под ударами наш враг.

Мы его взашей прогоним,

Разобьём. Да будет так!

Пусть почаще насыпает

Он могильные холмы.

Пусть все силы потеряет,

Сдохнет до конца зимы.

Но не знали те ребята,

Как Германия сильна.

Что не скоро завершится

Та ужасная война.

Не останутся живыми,

Кто в палате этой был.

Лишь немногие в Берлине

До победы той дожил.

Превращается в некрополь

Вся тюменская земля.

Сколько в ней лежать осталось,

Не узнаешь никогда.

Дед Матвей лежит в палате,

Всё внутри его горит.

Поднялась температура.

Шепчет только " дайте пить".

В голове темно, он бредет.

Шепчет что-то: не понять.

Лихорадочно к победе

Продолжая призывать.

Нету сил, он только шепчет:

Всё, прощайте, ухожу

К боевым своим матросам,

Что отдали жизнь свою.

Отключилося сознанье,

И беззвучно он лежал.

Заострился нос, весь бледный,

И с лица как будто спал.

Тишина стоит в палате,

Слёзы капают из глаз.

Потеряли мы комбата

Навсегда на этот раз.

На каталке труп чуть тёплый

Накрывают простынёй.

Что ж, прощай, наш друг безмерный,

Скоро мы уйдёт с тобой.

Скрип колёс по коридору

Меж кроватей и бойцов.

Тут не раз возили мёртвых,

Все привыкли - тут без слов.

Как и раньше, на машине

На кладби´ ще увезли.

И на дне могилы братской

Словно в море погребли.

Но живая сущность деда -

Жив во мне Шульков Матвей -

Он ведёт со мной беседу,

О себе он скажет в ней.

Не спеши, пиши подробно,

Кто и как меня убил.

Отомсти той твари злобной,

Что судьбу мою сгубил.

Знал, конечно, сам Зеленский,

Как творилось зло вокруг.

Шлю ему своё проклятье,

Он фашистам лучший друг.

А других не знаю даже,

Не представился никто.

Ты нашёл бы тех злодеев,

Отомстил бы им за всё.

Не спеши и дальше слушай:

Мне накануне влили кровь,

А чья была - того не знаю,

Кто проявил ко мне " любовь".

И от неё мне худо стало.

Я был в бреду, огнём горел.

Своё проклятье посылаю,

Кто это сделать захотел.

Там обитала шайка-лейка,

Фашистской сволочи друзья.

Евреи, подлые евреи -

Для немцев милые друзья.

Они все скопом с Украины

Перебралися в Тюмень

И стали нам похуже мины:

Бойцов губили каждый день.

Да что же мог бы я поделать,

Когда недвижный пролежал?

Отдел особый мне не верил,

Клеветником меня назвал.

" Они учёные от бога" -

Не раз уж говорили мне, -

" Не говори о них так плохо".

И угрожали даже мне.

А я давно уж не боялся

И никого и ничего.

Да всем вокруг сказать старался,

Что враг вокруг, но - ничего...

Меня не стали больше слушать,

Хотя я правду говорил.

Другим заняты были уши,

Но я в себе не колебим.

Узнай об них, об этих гадах,

И им проклятие моё.

Мне от тебя так много надо,

Ведь ты - наследие моё.

Я вижу вновь фашисты встали,

Свои знамёна понесли.

Юнцы фашистов поддержали -

Ошмётки грязи и чмыри.

И Гитлер стал для них иконой.

Их марши слушать лишь хотят.

Какую мерзостью зловонной

От них несёт. Они хотят

Лишь то имёть - чужое грабить,

Людей невинных убивать.

Прошу тебя как ту заразу

Начни ты словом истреблять.

У них дерьмо в башках их глупых,

Спешат лишь только зло творить.

А мир всё ждёт от них, безумных,

Когда начнут как люди жить.

Так пусть раскроют свои тайны

И поведут под суд всех тех,

Злодеев этих госпитальных,

Что совершили тяжкий грех.

О мире мёртвых не скажу я:

О нём живым не нужно знать.

Живи подольше - попрошу я -

Ты должен много написать.

Про дни войны и день вчерашний,

И о том, как мирно жил.

Как преступников тогдашних

Ты в поэме осудил.

Знай: не будет им прощенья

Ни за что и никогда.

За страданья и мученья

Им проклятье навсегда.

Я не один на койке умер.

Поверь, что очень много нас.

Теперь у каждого свой нумер,

Своя душа, хоть нету глаз.

Без них мы очень чётко видим,

Чем мир живых без нас живёт,

И пелену забвенья слышим.

В асфальт безумный наш народ,

Ты закатал бойцов могилы,

Что отстояли этот мир.

Кощунством этим осквернили

И лишь нажива их кумир.

Кто господа - евреи, немцы?

Они как-будто заодно.

На службе ихней отщепенцы -

Подонки, всякое дерьмо.

Хотят забыть и опорочить

Наш славный путь солдат, бойцов.

И день, и ночь они пророчат

Про нас из самых гадких слов,

Чтоб есть баварские колбаски

И вкусным пивом запивать

За это дело без острастки

Им нужно зубы выбивать.

Ну, а юнцы ещё те гниды -

Из них взрастёт отборна вошь.

И их фашистские прикиды

Хочу поставить я на нож.

Давить в зародыше фашистов,

Не пропуская по пути.

И мелких прихвостней нацистов

Смести их с вашего пути.

А наши души с вами встанут,

Бойцов погибших батальон.

И встанет вновь на бой кровавый

И в каждом будет миллион.

Мы соберём всех павших силы,

Врагам отчизны отомстим

За наш любимый край родимый

Мы свои души отдадим.

Лежат цветы, венки и ленты,

Но это всё не ценим мы:

Жить надо помня подвиг честный

И то, что совершили мы.

Не смейте братские могилы

Пускать под стройку и асфальт.

У нас побольше вашей силы,

Мы все бессмертны как базальт.

Пройдут века, и нас запомнят

В сердцах мы будем вечно жить.

Пускай потомки нас запомнят,

Мы будем вечно им служить.

И знают пусть, что в правде сила -

Она в пути всю грязь сметёт.

Мой милый внук, моя могила,

В Тюмени для поклона ждёт.

Ты обо всех пиши неспешно.

В том деле нужно не спешить.

Не всё получится, конечно,

Но - что же, вам же дальше жить.

И я записывал в волненьи,

Что рассказал бессмертный дед.

Раскрою эти преступленья,

Начала будущих побед.

Пишу запросы я в архивы,

Военкоматы и войска.

Пока идут одни отписки.

Не знают, кто ты, и когда.

И эта жалкая картина

Рождает справедливый гнев.

Скрывают всё от внука, сына

Что память превратили в хлев.

Но справедливое возмездье

Для всех виновных настаёт,

И тот, кто правду укрывает,

Себе беду ещё найдёт.

Она в воде не тонет

И в огне не погорит.

Так народ простой наш русский

Век от века говорит.

Ей не нужно украшенья,

Она истину несёт,

Высочайших позволений.

И сама к нам путь найдёт.

И опыт прошлых поколений

Ей удаётся передать

Иль память прошлых преступлений

Она стремится раскрывать.

А с ней идти ужасно трудно,

Когда бывает тяжела,

Ты вспомни - кончил чем Иуда,

Когда-то предавший Христа.

А счас предателевы дети

Фашизма поднимают стяг.

И говорю я прямо, честно:

Всё как тогда, что близко враг.

И в честных семьях враг завёлся,

Что обожают мирный труд.

Запомни это: сразу действуй,

Разоблачай таких " иуд".

Ты обличил порок поганый,

Что расцветает средь людей.

И пишешь ты не ради славы,

А ради памяти своей.

Про всё узнай и всё изведай,

И правду людям расскажи:

Грядут большие перемены

На вашем жизненном пути.

Иди к своей звезде счастливой

И вспоминай почаще нас.

Да оставайся справедливым

Как делал я не в первый раз.

Ну, что ж, пора нам расставаться,

Но я ещё не раз приду

В тебе, и это может статься

Я продолжаю жизнь свою.

И солнце ярко осветило

Листву зелёную вокруг.

Природа нас благословила,

Продолжив жизни вечный круг.

(Конец).

10-22 августа 2015 года. Посёлок Взаимопомощь.

Шульков М. В.

***

⇐ Предыдущая 12