Николай Васильевич

Идет Н. В. по Садовой, видит, у памятника Ленину Владим. Владимирыч стоит. Нет, не этот маленький, вертлявый, сексуально озабоченный, а тот, что агитатор, горлан, главарь, помните?

Стоит этот громила, ногу на гранит поставил, брюки отряхивает.

- Привет, как дела? – подходит Н. В.

- Да вот, себя под Лениным чищу, а вы куда собрались?

- Хочу до Чехова дойти, давно не видались.

- Попутчиком буду, так меня теперь называют, как живете-то?

- Счастливо. Часы сломались, сейчас их не наблюдаю. Одно худо, должны были мне отвести черную квартиру неизвестности, но если время не знать, можно, ведь, выдачу ордера пропустить, обидно будет, все-таки квартира.

- Время – вещь необычайно длинная, ждите. А что черная – ничего, я даже икру и то черную больше уважаю. А где обещали-то в Питере, в Риме?

- Держите карман! В Миргороде, или Нежине – и на том спасибо, лишь бы не на хуторе каком. А вы как?

- Да вот иду красивый, счастливый. Скажу по совести, кроме этой вот чистой рубашки, мне ничего не надо.

- Ну да! Брюки - то вон отряхиваете.

- Штаны – это вынужденно, дело в том, что у меня под ними облако.

- Облако и всё?!

- Ну, еще там флейта-позвоночник, такие вещи прятать надо. Это вы вот ходите худой, один нос остался. Вы кушайте лучше, свиные причуды, рябчики, ананасы…

- Вам хорошо говорить, когда 7 обеденных знакомств по дням недели, «то ем Чуковского, то Репина». А у меня из новых друзей лишь Иван Голодный, да Демьян Бедный, да Остап Вишня на десерт, не разгуляешься.

- Грех жаловаться, по старым приятелям пройдитесь. Небось, у Собакевича до сих пор няня и бок бараний на столе, лягушки в сахаре. У Басаврюка вареники в сметане. Ноздрев всегда выпить и трубочку, не взирая на нынешние запреты, поднесет, даже у Плюшкина коньячок. А уж на чай к Пульхерии старосветской конечно.

- Был я зимой у Собакевича, там опять Павел Иваныч сидел, все мертвяков собирает. Теперь он с Николаем Алексеичем знается, у того на железной дороге толпа мертвецов. У него же и дровни купил вместо дрожек, за кучера старуха в больших рукавицах Савраску погоняет, в дровнях, не поверите, гроб, ноги покойника торчат, ужас.

- Так пусть на Украину едет, там сейчас швед, русский, колет, рубит, режет.

- Там конкуренция, на покойниках бизнес, груз 200 на вертолетах возят, куда ему с Савраской. А вы, говорят, художником заделались?

Да, зимой и летом сижу, плакаты рисую, а что? Вы ведь тоже в свое время портрет написали.

Так тогда краски какие были, например, цвет застуженного горохового киселя, или сизая с морозом! А сейчас китайские – говно, подсунут вместо цвета бедра испуганной нимфы какой-нибудь цвет ляжки пьяной Машки. А куда это вы поворачиваете?

Хочу к Александру Сергеичу заглянуть, к нему не зарастет народная тропа, зайдем?

Нет, я сегодня все-таки до Чехова дойду. Хотя, если честно, позабыл что хотел у него узнать. Ну да пусть расскажет какую-нибудь скучную историю. До свиданья, друг мой, до свиданья!