Максим Жуков, Республика Крым, г.Евпатория

Максим Жуков, Республика Крым, г. Евпатория

Я живу у моста

* * *

Что получаем в остатке неразделённой любви? –

Дачный посёлок? – в порядке! – прочно стоит на крови.

Осени купол воздушный? – красные листья – ковром.

СССР простодушный мы никогда не вернём.

Нет – говорю – и не надо! Хватит того, что стою

Средь подмосковного сада в легкодоступном раю.

Как над «Поленницей» Фроста Бродский всерьёз рассуждал,

Так над поленницей просто – я бы стоял и стоял.

Думал бы, чувствовал, видел; вспомнил бы всё, что забыл:

Женщин, которых обидел; женщин, которых любил;

С кем оставлял без пригляда запертый на зиму дом;

Нет – говорил – и не надо, как-нибудь переживём.

Дачный посёлок в порядке; и за домами, вдали,

Тянутся чёрные грядки преданной нами земли.

Наша кривая дорожка стала ничьей у ручья,

Смотрит с поленницы кошка, тоже до лета ничья.

Не существует страны той – с плохоньким инвентарём

Дачу оставим закрытой, кошку с собой заберём.

* * *

Я помню, как идёт под пиво конопля

И водка под густой нажористый рассольник.

Да, я лежу в земле, губами шевеля,

Но то, что я скажу, заучит каждый школьник.

Заканчивался век. Какая ночь была!

И звезды за стеклом коммерческой палатки!

Где я, как продавец, без связи и ствола,

За смену получал не больше пятихатки.

Страна ещё с колен вставать не собралась,

Не вспомнила про честь и про былую славу.

Ты по ночам ко мне, от мужа хоронясь,

Ходила покурить и выпить на халяву.

Я торговал всю ночь. Гудела голова.

Один клиент, другой – на бежевой девятке…

Вокруг вовсю спала бессонная Москва,

И ты спала внутри коммерческой палатки.

Я знать не знал тогда, что это был сексизм,

Когда тебя будил потребностью звериной.

…К палатке подошёл какой-то организм

И постучал в окно заряженной волыной.

Да, я лежу в земле, губами шевеля,

Ты навещать меня давно не приходила…

Я не отдал ему из кассы ни рубля,

А надо бы отдать… отдать бы надо было.

* * *

Белый день заштрихован до неразличимости черт.

Я свернул у моста, а теперь мне, должно быть, налево…

Я иду вдоль реки, как дотла разорившийся смерд:

Без вины виноват, ни избы не осталось, ни хлева.

Нынче ветрено, Постум, но что они значат – ветра,

С совокупностью их, с направлением, с силою, с розой?

Не пришедших домой тут и там заберут мусора;

Что рождалось стихом, умирает, как правило, прозой.

Ничего никогда никому не хочу говорить,

Повторяя себе вопреки непреложное: «Скажешь! »

До того перепутана первопричинная нить,

Что её и петлей на кадык просто так не повяжешь.

С чешуёй покрывает по самое некуда вал,

Никакого житья – всё равно, будь ты фейк или гений.

Я живу у моста. Я на нём никогда не бывал,

И считаю, что это одно из моих достижений.

* * *

Снова – слышишь? – в поле звук –

Это – ДШК –

Встаньте, дети, встаньте в круг,

Чтоб наверняка.

Встаньте, дети, как один –

Вместе веселей! –

Из подвалов, из руин,

Изо всех щелей.

Невозможной синевы

Небо из окна.

Где в войну играли вы –

Пятый год война.

Приумножилось разлук

В стороне родной;

Ты мой друг и я твой друг,

Посиди со мной.

Что сказать тебе хотел

Не скажу пока:

Снова – слышишь? – артобстрел,

Снова – ДШК.

Ржавый танк, как старый жук,

Загнан в капонир.

Встаньте, дети, встаньте в круг,

Измените мир.

Чтоб над каждой головой,

Чистый, как кристалл,

Невозможной синевой

Небосвод сиял.

Хватит горестей и бед,

Тех, что – искони!..

Дети встанут и в ответ

Скажут мне они:

– Снова – слышишь? – в поле звук –

Залповый режим.

Ты мой друг и я твой друг,

Мы давно лежим

Там, где тянется в пыли

Лесополоса

И звучат из-под земли

Наши голоса.