Голос Симонова

Эссе: Отзвуки кинофестиваля «Золотой Феникс»

(80 лет стихотворению «Жди меня» и др. произведениям К. Симонова 1941 г; 65 лет фильму «Двадцать лет без войны»; 100 лет со дня рождения Юрия Никулина )

Голос Симонова

... Всякий раз, когда прослушиваю запись, на которой Константин Симонов читает своё «Жди меня», улавливаю новые и новые оттенки в его голосе. Стихотворение – любовно-классическое, написанное в страшно предсказуемом сорок первом, однако, в обращении – жди меня – звучит тревожная просьба-уверенность: «Жди меня, и я вернусь/ Всем смертям назло».

Произведению восемьдесят лет, на протяжении этих десятилетий Константин Михайлович читал для разных аудиторий его много-много раз (да и сейчас читает: современные аудио- и видеосредства коммуникации позволяют нам чуть ли не в реальном времени – только пожелай – услышать голос Симонова). Сын поэта, Алексей, которому очень дороги Могилёв и Смоленск (под Могилёвом на Буйничском поле развеял он в 1979 году по завещанию отца его прах, а смоленская тема в литературном творчестве К. М. Симонова так или иначе представлена более чем в 30 (тридцати! ) произведениях) пишет: «Читать «Жди меня» Симонова просили всегда и везде, даже на читательских конференциях, посвящённых выходу его очередного романа или повести. И любой зал, собравший симоновских читателей, движением молчаливых губ вторил авторскому баритону, словно в коллективной молитве. Может быть, «Жди меня» – самое знаменитое стихотворение на русском языке».

Меня же среди многократно прослушанных мной записей стихотворения «Жди меня», прочитанных самим К. М. наиболее трогает запись голоса Симонова, сделанная 7 мая 1945 года, за день до подписания акта о капитуляции фашистской Германии и за два дня до 9 Мая, которое будет на века названо Днём Победы. А сохранил старую плёнку для нас знаменитый ленинградский репортёр Лазарь Маграчёв.

Лев Шилов, известный исследователь звучащей литературы потом напишет: «Именно эта фонограмма при всём её техническом несовершенстве как-то особенно действует на слушателя той достоверностью чувств, которые слышны в этом немного усталом голосе».

Немного усталом голосе… Что ж, позади четыре года войны – и усталость – тоже следствие этих пороховых лет и дорог. Но раздумчивая усталость будет звучать в голосе Константина Михайловича во всех его устных прочтениях своих стихов вплоть до самой кончины писателя (1979 г. ). Однако главным подтекстом собственно берлинской записи стихотворения «Жди меня» является: «Жди меня из Берлина! » Возвращаюсь живым и с Победой! »

И здесь же – живая благодарность: «Как среди огня/ Ожиданием своим/ Ты спасла меня».

Впрочем, голос Симонова – это не только достоверность чувств, но и чеканность строк, и металл, который и не думал прятаться за той привычной картавинкой, без которой мы не представляем ни тембр, ни интонацию голоса поэта из его стихов сорок первого года. А ещё в них и приказ, и обещание-присяга, звучащие в «Убей его! », «Майор привёз мальчишку на лафете», «Ты помнишь, Алёша, дороги Смоленщины…», «Атака».

Голос Симонова: «Ничто нас в жизни не может вышибить из седла! » не только рефрен в поэме «Сын артиллериста», но и косвенное да и прямое утверждение того, что не может война избавить воина от исполнения святой обязанности служить и защищать Отчизну.

Говоря о голосе Константина Михайловича, мы говорим прежде всего ещё и о сценарно-дикторско-репортёрских качествах поэта, прозаика и журналиста Симонова.

Последние два десятка лет своей жизни Константин Михайлович наиболее продуктивно работал в кинематографе и на телевидении и как сценарист (художественные фильмы: «Живые и мёртвые», «Возмездие», «Случай с Полыниным, «Четвёртый», «Обыкновенная Арктика», «Двадцать дней без войны», «Дорога на Берлин»; документальные фильмы: «Если дорог тебе твой дом», «Гренада, Гренада, Гренада моя», «Чужого горя не бывает», «Шёл солдат», «Солдатские мемуары», «Константин Симонов: остаюсь военным писателем»), и как интервьюер и диктор. В телевизионных беседах-фильмах К. М. Симонов демонстрирует пример искренней заинтересованности в раскрытии заявленной темы, а вопросы, исходящие из уст писателя, заданные собеседнику звучащим по-товарищески голосом, помогают нам, зрителям, в душе восхищаться происходящим на экране, полностью разделять оценку событий из жизни и судьбы героев передачи и её автора.

А в фильме «Александр Твардовский» (1976) режиссёра-постановщика Дмитрия Чуковского К. М. Симонов официально (см. титры) выступает как… актёр. Его партнёром на экране выступает народный артист СССР Михаил Ульянов. Картина построена как заранее не отрепетированная живая беседа К. М. Симонова и М. А. Ульянова о принципах творчества и судьбе выдающегося советского поэта Александра Твардовского. Обладатель классического голоса, всегда демонстрирующий образцовую дикцию Михаил Ульянов, видел здесь задачу в помощи Константину Михайловичу (при его рассказе о Твардовском) чтением стихов автора знаменитой Книги про бойца. Разумеется, Михаилу Александровичу это удалось, однако он был несколько статичен, читал «Я убит подо Ржевом» сидя, Симонов же достаточно часто, что называется менял диспозицию: вставал, двигался, демонстрировал документы из архива Твардовского, зажигал трубку, жестикулировал, трубка пускала колечки, – и говорил, говорил, говорил. Да, голос Симонова классическим не назовёшь, но в этом фильме Ульянов выглядит больше ассистентом, чем партнёром Симонова, и во многом потому, что модуляции голоса Константина Михайловича без напряга, естественно, передавали нам суть его писательско-публицистической души.

Но это в фильме. А вот где голос Симонова полон ещё и его поэтических достоинства и достоверности, так это на его встрече с читателями в телестудии «Останкино» (1977 г. ). Давайте будем благодарить интернет, позволяющий и сегодня помочь нам понять чувства, которыми жил всю свою творческую жизнь Симонов и которые умел Константин Михайлович передать своим и характЕрным, и харАктерным голосом. Голос у Симонова это предмет раздумья и художественного изображения! Не так ли?

Мой любимый фильм – «Двадцать дней без войны» (1976 г. ). Снял его Алексей Герман по сценарию Константина Симонова, а главную роль – военного журналиста майора Лопатина играет Юрий Никулин. Какие имена, а! Фильм очень мне помог, когда готовил очерк-интервью с Дмитрием Хворостовским (см. беседу с ним в сборнике «Автограф», изд. «Маджента», Смоленск, 2009 г. ). Звезда мировой оперной сцены, обладатель шикарного баритона (голос, голос России! ) во время нашей беседы неожиданно спросил: – А какой у вас любимый фильм? Я ответил: – «Двадцать дней без войны». Дмитрий встал и крепко пожал мне руку, произнеся, – И мой тоже.

Дальше наш разговор шёл уже не в форме дежурного диалога «журналист – артист», а в форме беседы очень хорошо понимающих друг друга товарищей.

Голос Константина Симонова в «Двадцати днях» звучит лишь однажды. В самом начале, за кадром. И обращаешь внимание кажется лишь потому, что это – голос Симонова. Вот были бы стихи… Но это не стихи, а размышления, почти отрывочные, человека на войне, получившего отпуск с войны. Размышления майора почти банальны, если бы не заканчивались вопросом – почему. Приведу полностью монолог журналиста Лопатина, произнесённый голосом военкора Симонова, прошедшего четыре войны:

– Чёрт его знает, – думал потом Лопатин, – почему вспоминается одно, а не другое? Почему, хотя после этой высадки в Феодосии был и Дон, и Сталинград, и два ранения, а в памяти вдруг снова эта зимняя туманная сырость над морем и это утро перед обратной дорогой на Большую землю, и этот солдат с его словами про Гитлера, и Паша Рубцов в этой своей пилотке, похожий на пленного фрица… Почему вспоминается именно это? Может потому, что прошёл год – и ты жив и, получив после Сталинграда отпуск, не он твоей, а ты его жене повезёшь в Ташкент его вещи? Почему?

Вот такой эпиграф к фильму (кстати, фильму, который недавно был показан в смоленском «Современнике» в рамках кинофестиваля «Золотой Феникс» и посвящён предстоящему в декабре 100-летию со дня рождения нашего земляка Юрия Никулина), эпиграф абсолютно не пафосный, а с абсолютной правдой из сорок второго года. Эпиграф, который незаметно, но сразу же заставляет сопереживать герою и задавать и себе тот же вопрос – почему. Симонов задаёт этот вопрос и потом всем содержанием картины отвечает почему. Отвечает содержанием, но не голосом. Драма, полная оптимизма. Фильм-шедевр! Но ждёшь, ждёшь итоговый голос Симонова, диктующий послесловие, последний абзац. И, чтобы его услышать, тут же начинаешь смотреть «Двадцать дней без войны» по второму разу.

Голос Симонова!

Владимир Королёв.