Примечание автора 2 страница

Она стонала, а я ловил ее рот своим, крепко целуя и клеймя ее. На этот раз я не сдерживался. Ни за что. Я просто брал столько, сколько мог взять, смакуя ее сладкий вкус и задаваясь вопросом, захочет ли она увидеть Айдахо. Мы собирались уехать утром. И мысль о том, чтобы забросить её на свой байк и взять с собой, отправила меня в нирвану.

Затем она прижалась ко мне, и я совсем перестал соображать.

***

Мы немного поспали. Или, может быть, потеряли сознание. Не знаю. Какая разница. Когда я проснулся, то увидел, что Бекка лежала, вплотную, прижавшись ко мне, с ногой, закинутой на меня. Ее волосы были рассыпаны по моей груди, а дыхание щекотало мою кожу.

Это всё, что мне было нужно.

Я перевернул ее на живот, сунув подушку под бедра и раздвинул ее ноги, прежде чем надеть презерватив. Она пробормотала что-то неразборчивое, но эти звуки, исходящие из ее рта, не были похожи на несчастные, когда я снова нашёл ее клитор. Через несколько секунд я толкнулся в неё. Уверен, что какой-нибудь мужчинакогда-нибудь в истории конечно, наслаждался ощущением женской киски больше, чем я в этот момент. Но это было очень трудно представить.

В первый раз я кончил раньше Бекки, поэтому теперь, когда она лежала подо мной вся такая милая и теплая, я хотел сделать все по-настоящему. Схватив её за бедра, я отстранился и глубоко толкнулся в нее. Бекка закричала и напряглась, теперь уже по-настоящему проснувшись. Чёрт, как же жарко и гладко. Я начал с трудом раскачиваться и жестко входить в нее, обожая то, как она сжималась вокруг меня. Её руки, вцепившись в простыни, вытянулись на кровати, а я опустился на её спину, используя колени, чтобы развести ее ноги ещё шире. Затем схватил её руки своими, кусая сзади шею, прежде чем простонать ей в ухо:

― Поласкай свой клитор.

― Я не могу, ― выдохнула она.

Остановившись, я приподнялся и, поймав её руку, сунул её под живот. Мы вместе нашли её клитор, а потом я грубо толкнул её обратно.

― Боже мой, ― простонала она. ― Это невероятно.

Чертовски верно.

― Не убирай свою руку, ― приказал я. ― Ты кончишь вместе со мной, хотя бы дважды, поняла?

Она кивнула в простыни, и я отпустил ее руку, заставляя себя снова начать двигаться. Это нельзя было назвать нежным, но было очень хорошо, потому что я чувствовал, какая влажная и гладкая киска была вокруг меня. И тугая. Даже лучше, чем я представлял себе в тюрьме, а у меня чертовски хорошее воображение. Опираясь на локти, я схватил её волосы и дернул назад, потому что тащился с этого дерьма. Каждый толчок моих бедер приближал меня к краю, и когда она начала судорожно сжимать меня и плакать, я почти потерялся в этом. Хотя, не совсем. Я еще не закончил на этом.

Рот. Киска. Задница.

В своей голове, я планировал сделать все это, и мечтал об этом месяцами… Теперь у меня было достаточно выносливости, чтобы довести дело до конца. Когда она начала дрожать, я вышел из нее, сев на пятки. Задница Бекки лежала передо мной, и я улыбнулся, потому что находил ее чертовски великолепной. Красивая, в форме сердца. Не слишком большая, но не тощая и противная, как у голодающей ослицы.

Боже, я хотел трахнуть ее в попку.

Мой член все еще был твердым и покрытым ее соками, но, все-таки, я плюнул себе в руку пару раз, используя это в качестве небольшой дополнительную смазки. Затем схватив ее за бедра, поставил на колени.

― Приготовься.

Она кивнула, вытянув руки перед собой, как кошка, что было мило, но очень неудобно для того, что я хотел сделать. Я снова поймал ее за волосы, дергая ее голову в сторону. Бекка ахнула.

― Я сказал, готовься, ― повторил я. ― Я собираюсь трахнуть твою задницу.

Она ахнула, и всё её тело напряглось.

― В чем проблема? ― спросил я.

Она быстро покачала головой.

― Ни в чем, просто сделай это.

Дерьмо, могла ли она звучать еще менее восторженно? Я замер, понимая, что моя девушка-мечта в жизни могла быть не готовой для полномасштабной версии моей порно фантазии. Черт.

― Все в порядке, ― сказал я, отступая.

Я закрыл глаза, провел рукой по волосам и вздрогнул. Я бы мог просто трахнуть её киску ещё раз. Я бы мог сделать это. Затем она, чёрт возьми, удивила меня, подтянувшись назад, чтобы толкнуться на мой член. Она качнула бедрами в неловкой попытке, пытаясь подтолкнуть меня к своей заднице, что выглядело одновременно смешно и жалко.

Поскольку я дерьмовый человек, я пошел на это.

Хотя и не был полным мудаком. Я мог видеть напряжение, исходящее от неё.

― Ты никогда не делала этого раньше? ― спросил я её.

Она яростно покачала головой, не глядя на меня.

― Хорошо, мы будем двигаться медленно.

На этот раз она кивнула, но всё ещё не смотрела на меня. Меня это почему-то задело, хотя, чёрт возьми, я понятия не имел, почему. Я вонзил пальцы в ее волосы, повернув ее голову так, чтобы поцеловать ее. Жестко. Мой язык глубоко входил в ее рот, заставляя ее целовать меня в ответ, и я на хрен, клянусь, что чувствовал, как в моей голове взрывались фейерверки. Это было клише, но что было, то было.

После некоторого времени мы приподнялись, и я снова посмотрел ей в глаза, видя, ее расширенные зрачки.

Я начал медленно и постепенно толкаться головкой в ее тело, глядя на нее как она, задыхаясь, все больше раскрывается для меня.

― Ты в порядке?

― В порядке, ― произнесла она, ее глаза были широко открыты, а губы дрожали.

Когда я, прижавшись к ней, вошел дальше, то понял, что мое сердце может выскочить из груди, так сильно оно билось. Она была тугой ― очень тугой. Конечно, черт возьми, она не лгала, когда сказала, что никогда раньше этого не делала. Я толкнулся в нее, а мои шары уперлись в ее киску, кажется прошла вечность, прежде чем я вошел до конца. Её пульс бился вокруг моего члена, и я понял, что был бы счастлив умереть в тот момент. Вот как это хорошо чувствовалось.

Бекка, закрыв глаза, уткнулась лицом в одеяло, сжимая меня. Мне не нравилась эта поза, я хотел смотреть в ее лицо, но ей, кажется, требовалось немного уединения. Я понимал ее. Я никогда не был хорошим, ванильным парнем, но я привык к другой интенсивности. Сейчас все было по-другому. Мы не сходили с ума, крича, царапаясь или борясь друг с другом. Нет, это ощущалось мощно, на совершенно новом уровне, и смотреть в её глаза было, вероятно, слишком и для меня.

Я отступил, затем снова скользнул внутрь. Она ахнула.

― Поиграй со своим клитором.

Она молча кивнула, убирая руку вниз, пока не нашла свою цель. Я начал двигаться, медленно и осторожно. И это было действительно хорошо, а я никогда не относился к сексу «медленно и осторожно».

Оглядываясь назад, я не могу решить, тогда ли началось все это дерьмо или ей было настолько плохо со мной все это время, а я просто был слишком глуп, чтобы это увидеть. Я так и не смог разобраться, что произошло, но то, что произошло после, точно не было моим звездным часом.

Я начал двигаться быстрее. Это было так чертовски удивительно. Она была чертовски удивительна. Потом я начал вколачиваться в неё сильнее, и она задрожала, я думал, что она кончает, и это было так прекрасно.

Но Бекка внезапно взвизгнула. Громко. Это был не плачущий звук, но не был и одним из стонов сучек, которые кончают так сильно, что не могут полностью контролировать себя.

Нет.

Это был такой звук, который издает щенок, когда его пинают, и я почувствовал его до самого желудка, как нож, режущий меня на части.

Большая. Долбанная. Ошибка.

Я вышел из неё и схватил её за руки. Она вздрогнула, и я возненавидел себя, потому что даже сейчас она была так нежна и красива, а я просто хотел и дальше продолжать трахать ее задницу. Бекка тоже знала это, потому что попыталась оттолкнуться от меня. Еще больше рыданий вырвалось из ее горла, пока слезы скатывались по ее лицу, и я точно знал, что буду гореть в аду за это.

Гладя ее по волосам, я пытался придумать, чем ее успокоить. Вместо этого я был полон вопросов. Почему она позволила мне это сделать?

Потому что ты напористый, страшный ублюдок.

Черт.

― Прости, ― сказал я ей, моя голова начала кружиться.

Не надо было так много пить. Я понятия не имел, сколько времени, не знал, как долго мы находились в этой комнате. Я слышал шум снаружи: звуки музыки, вечеринка все еще продолжалась, но это ничего не значило. Хорошая вечеринка может длиться всю ночь и продолжиться на следующее утро.

― Все в порядке, ― наконец удалось прошептать ей, и я еле сдержал резкий смех, потому что это была охренеть какая огромная ложь, и мы оба знали это.

Затем она сделала то, что сразило меня наповал. Она повернулась ко мне, толкнув на спину. Через несколько секунд она сняла презерватив и снова глубоко всосала меня, в чем, на хрен, не было никакого смысла.

К сожалению, мой член был далеко не чувствительным, заботливым типом, потому что на самом деле, ему было все равно, что она так напугана и пьяна настолько, что уже потеряла связь с реальностью.

Я мог бы остановить ее.

Я должен был остановить ее.

Вместо этого я впился пальцами в ее волосы и взорвался в ее рот, и это было даже лучше, чем в первый раз. Комната всерьез закружилась вокруг меня, когда Бекка легла мне под руку и начала гладить мою грудь.

― Скажи ему, что все прошло хорошо, ладно? ― прошептала она. ― Просто скажи ему, что я сделала все хорошо. Пожалуйста?

Я потерял сознание, задаваясь вопросом, о чем, черт возьми, она говорила.

***

Мой мочевой пузырь вот-вот мог взорваться.

Мне нужно было отлить. Может быть, прополоскать рот, потому что вкус был такой, будто там что-то сдохло, и это не было преувеличением. Вздрогнув, я понял, что Бекка все еще прижималась ко мне и крепко спала. Мне удалось открыть глаза, часто моргая. Сквозь окно проникал слабый свет, хотя я всё ещё слышал музыку внизу.

Отлично. Я собирался отправится в дальнюю дорогу, толком не поспав. Аккуратно выскользнув из-под Бекки, я встал и натянул штаны. Моя футболкавалялась в липкой луже выпивки на полу, поэтому я выбрался из комнаты полуголым. Дверь через коридор была заперта, хотя, судя по запаху это должна была быть ванная комната ― или это, или люди начали мочиться и блевать у себя в спальнях, что, я полагаю, было не то, чтобы невозможным. Неплохо было, конечно, вернуться домой, к своим братьям, но хозяева этого дома были теми еще засранцами. Просто огромная куча засранцев и наркоманов, если я правильно все понял. Неудивительно, что Буни не доверял им.

Я спустился по лестнице в гостиную, где, несмотря на то, что всё ещё звучала музыка, люди повсюду лежали в отключке. Мой брат Дип стоял, прислонившись к барной стойке, отделяющей гостиную от кухни, со скрещенными руками, и легким отвращением на лице.

― Привет, ― произнес я тихо.

― Ты выглядишь как смерть. Повеселился?

Я пожал плечами, чувствуя себя мудаком.

― Она прекрасна, но думаю, что причинил ей боль.

Его глаза сузились.

― У нас есть проблемы? Должен ли я пойти за Буни?

Дерьмо.

― Нет, нет, ― быстро возразил я. ― Я имею в виду, что я переусердствовал в попытке трахнуть её задницу. И это не очень хорошо закончилось. Она в порядке, но я всё ещё чувствую себя мудаком.

― То есть, появилась девушка, которая будет кричать всем вокруг, что ее изнасиловали? ― быстро спросил он, и я фыркнул.

― Возможно, да, ― ответил я. ― Однако она сама согласилась на это. После этого она отсосала мне. Чувствую, что здесь что-то не так.

― Хочешь ещё выпить? ― я обернулся и увидел Тини, в его блестящих глазахпромелькнуло что-то, чего я не мог понять.

Боже, я ненавидел его, он был как таракан, который был недостаточно умен, чтобы держаться подальше от света.

Гнев сменил мое отвращение. Ему следовало бы оставить меня на хрен в покое.

― Ты серьезно? ― спросил я его, повернувшись и хрустнув пальцами.

Борьба с Пэйнтером сняла мое излишнее напряжение, но оно вернулось снова, когда я рассказал Дипу о Бекке. Было бы неплохо ударить кого-то, хоть кого-нибудь, но ударить этого мужика? Это было бы бесполезным удовольствием.

― Боже, ты никак не уйдешь? Чертов кусок дерьма!

Я направился к нему, но Дип, поймав меня за руку, потянул назад.

― Осторожнее, бро, ― тихо сказал он. ― Он тут не при чем. Ты злишься из-за девушки. Расставь свои приоритеты, потому что здесь гораздо больше «Лонгнеков», чем «Риперов» и «Ублюдков» вместе взятых. Все, что он сделал, это предложил тебе выпить.

Черт. Я глубоко вздохнул, глядя на испуганное маленькое дерьмо, отчаянно желая, чтобы он сделал что-нибудь, что угодно, лишь бы я нашел повод убить его. Мои братья поддержали бы меня несмотря ни на что, но я не был настолько глуп, чтобы подумать, что мне не нужно будет платить за свои поступки.

― Я возвращаюсь в кровать, ― сказал я, выждав одну напряженную минуту или около того, и отстранился. ― Поговорим позже, брат.

Затем я кивнул, наблюдая, как Тини повернулся и поднялся по лестнице. На этот раз дверь ванной была открыта. Конечно же, кто-то не дошел до туалета, и меня тоже вывернуло. На секунду я подумал, что могу уже попрощаться со своим желудком. После мне удалось встряхнуться и собрать себя по кусочкам, чтобы наконец-то, я смог отлить без чувства тошноты. Повернувшись, я посмотрел на себя в зеркало. Как и всегда, мое лицо в отражении было чертовски ужасным. Темные, растрепанные волосы. Шрам на лице. Нос, который был сломан, по крайней мере, четыре раза.

Черт, неудивительно, что Бекка меня испугалась ― я выглядел как гребаный серийный убийца. Мне захотелось ударить по зеркалу и разбить его на тысячу осколков, что все равно не сравнилось бы с желанием, выбить дерьмо из Тини.

Вместо этого я вернулся в комнату и увидел, что она все еще крепко спала. Ее кожа выглядела бледной и хрупкой, темные тени залегли под ее глазами. Все еще великолепная, но более хрупкая и молодая. Христос. Что я наделал? Я заполз обратно к ней в постель, уверенный, что ни черта не смогу уснуть. Но я недооценил то, сколько выпивки все еще находилось в моем организме, потому что все снова потемнело.

***

На этот раз солнце светило ярко и резко. Я моргнул, пытаясь вспомнить, где я находился. Потом всё прояснилось, и я оглянулся, удивляясь, куда подевалась моя девочка.

Дерьмо. Бекка исчезла.

Что, черт возьми, на самом деле случилось прошлой ночью? Я сел, смотря на свои цвета, висящие на вешалке рядом со… школьной формой? Черт, наверное, какой-то ребенок жил в этой комнате, наконец, дошло до меня. Должно быть это было отстойным, приходить домой в такой беспорядок. Я повернулся на кровати, чтобы открыть окно, желая проветрить комнату, заодно и проверить обстановку. Я наступил на книжную стопку, которая рассыпалась под моей ногой, и потянулся вниз, чтобы взять одну из книг.

Учебник.

Я взял еще одну книгу. Черт, еще один учебник, а под ним лежала тетрадь. Именно тогда у меня и появилось очень плохое предчувствие в области живота, никогда бы не подумал, что такое возможно, учитывая то, насколько дерьмово я уже себя чувствовал из-за прошлой ночи.

Тетрадь открылась в моих руках, и я увидел имя: «Бекка Джонс», которое было написано наверху титульного листа, наряду со словами «Английский: Первое полугодие» и датой. Ниже шли заметки.

«Может быть, она училась в колледже? » — в отчаянии подумал я.

Пожалуйста, черт… пусть она учится в колледже.

Кусочек цветной бумаги выпал на пол, и я отбросил тетрадь в сторону, чтобы поднять его. То, что я увидел, почти заставило содержимое моего желудка снова подняться наверх.

Это был флаер на танцы ― танцы в средней школе.

Бекка все еще училась в школе. Она была несовершеннолетней. Какого хрена? Что-то не складывалось… Затем её последние слова всплыли у меня в голове, и все стало проясняться.

«Скажи ему, что все прошло хорошо, ладно? Просто скажи ему, что я сделала все хорошо. Пожалуйста? »

Я спустился вниз по лестнице, наполовину одетый, громко топая своими ботинками. Моя футболка испачкалась, после того, как я бросил ее на пол, но моя жилетка все еще оставалась в порядке, в целости и сохранности после ночи, проведенной рядом с маленькими школьными платьями Бекки. Тини — чертов кусок дерьма.

Это был его дом. Кто она такая, черт возьми? Его дочь? Каким надо быть дерьмом, чтобы стать сутенером для своей собственной дочери? Но, черт, я полагал, что подобное происходило постоянно, во всем мире. Спустившись, примерно наполовину вниз, я услышал ее крик, который должен был разбудить всех в этом проклятом доме. Хотя большинство из них все еще были пьяны. До меня донеслось еще больше криков снаружи, вероятно, это были мои братья.

Может быть, это было к лучшему, потому что я был близок к тому, чтобы покончить с жизнью одного человека, чертовски дурацкий способ начать свое досрочное освобождение.

Тини стоял в центре кухни, а Бекка лежала у его ног, в то время как он пинал ее своими ногами. Затем он кинул в ее голову гребанную кастрюлю, ради всего святого, и я озверел.

― Ты чёртов мудак! ― закричал я, бросаясь к нему. ― Черт возьми! Я убью тебя!

Мои кулаки с хрустом обрушились на его лицо. Это было прекрасно ― просто катарсис. Он упал, словно мешок с песком, и какая-то часть моего мозга смутно заметила, что Бекка, скребя ногтями по полу, пыталась уползти он нас, клочки ее длинных вырванных волос валялись на полу. Как и ее кровь. Другая женщина кричала и пыталась добраться до нее, но я не мог обернуться, чтобы все рассмотреть.

Нет. Мне нужно было закончить одно дело.

В частности, мне нужно было прикончить Тини своими голыми руками. Разорвать его на части, и сожрать его сердце. Он все это время визжал как сучка, пока Буни что-то кричал на заднем плане. Затем они оттащили меня от его задницы, борясь со мной, потому что я должен был прийти в себя.

― Что, черт возьми, здесь происходит? ― требовательно спросил Пикник Хейс.

Рядом с ним стоял один из «Лонгнеков», парень, который чертовски был похож на Тини, и я понял, что это должно быть его брат, который и был частью клуба. Бакс.

Бакс не выглядел очень счастливо. Справедливо. Я сам был чертовски расстроен.

Тини, перекатившись, застонал на полу, и я плюнул в него. Потом до меня донесся звук рыданий, который надолго останется в моей памяти. Бекка плакала и, оглянувшись, я обнаружил, что она прижалась к старухе Тини.

Дерьмо. Как я не заметил этого раньше, эта женщина хоть и выглядела очень потасканной, но под наружностью наркоманки скрывалась повзрослевшая копия Бекки. Было очень похоже на то, что это была ее мать. Хотя даже с внешностью, которую уничтожил мет, она все равно казалась слишком молодой. Если это и была ее мать, то, должно быть, она родила Бекку чертовски рано.

― Она его дочь? ― спросил я её резким, как нож, тоном.

Женщина отрицательно закачала головой, а ее губы задрожали.

― Ты позволила ему торговать ее телом?

Она отвела взгляд.

― Черт, ― произнес Пикник. ― Это полная задница.

― Я не оставлю ее здесь. Он убьет ее.

Пик медленно и задумчиво покачал головой, но я видел по его лицу, что он знает, что я был прав.

― Окей, она может поехать с нами, ― согласился он. ― Бун, ты за?

Мой президент кивнул, не сводя глаз с крови, грязи и женщин, плачущих на полу.

― Мы выезжаем через двадцать минут, ― решительно произнес Буни. ― У кого-нибудь есть с этим проблемы?

Он осмотрел комнату, бросив вызов, и несколько «Лонгнеков» отвело взгляд, очевидно, они и не собирались заступаться за Тини. Что чертовски много о них говорило, и о Тини, в частности. Я имею в виду, я был рад, что они не собирались бороться с нами, но выглядело это весьма жалко. Они были счастливы повеселиться с ним, но как только пришло время, прикрыть его спину, они все слились.

― Давай, пойдем наверх и соберем твои вещи, ― сказал я Бекке, протягивая к ней руку.

Она вскрикнула и, отталкиваясь ногами от пола, поползла подальше от меня. Дерьмо.

― Я подготовлю ее, ― вдруг сказала ее мать.

Ее голос дрожал, но глаза, встретившись с моими, выражали решительность.

― Она пойдет с тобой, просто увези ее отсюда. Он снова изобьет ее. Очень сильно.

Я кивнул, наблюдая, как она, подняв дочь на ноги, подтолкнула ее к лестнице.

― Господи, ты точно заберешь ее, ― спросил Буни. ― Как ты думаешь, сколько ей лет?

― Она еще учится в школе, ― ответил я мрачным голосом. ― Почти уверен, что я снова сяду, если что-то пойдет не так.

― Черт, ― Пэйнтер подошел ко мне. ― Оперативно сработано, обычно требуется немного больше времени, для того, чтобы нарушить условия по УДО, брат.

Я встретил его взгляд, и на этот раз на его лице не было даже намека на насмешку. Черт. Это действительно было дерьмовым.

― На выход, ― резко скомандовал Пикник. ― Хос, Ругер, оставайтесь здесь. Убедитесь, что девушка в безопасности!

Он поймал меня за руку и потянул к двери. Буни встал рядом с нами, и я почувствовал реальную обеспокоенность за непоколебимым выражением их лиц. Мы подошли к байкам, пока остальные поднялись наверх, чтобы захватить свои вещи.

― Я не оставлю ее, ― сказал я им снова. ― Я знаю, что она боится меня, но мне плевать. Эта девушка умрет, если останется здесь.

― Я тоже не собираюсь её здесь оставлять, ― согласился Пик. ― Но нам нужно быстрее убраться отсюда, пока они не успели выяснить, что произошло, и разозлиться. Они будут бороться за неё, и всё будет еще хуже. Не уверен, что сейчас мы сможем справиться с ними.

― Спасибо, что остаетесь со мной.

Буни фыркнул.

― Ты наш брат, Пак, ― ответил он тихим голосом. ― Это то, что мы всегда делаем. Ты сел из-за нас, неужели ты думаешь, что мы не готовы сделать то же самое для тебя? А сейчас соберись. Мы можем либо посадить девушку в грузовик с проспектами, либо ты можешь взять ее на свой байк. Нам некогда страдать херней.

Пятнадцать минут спустя я наблюдал, как Хос, Бекка и ее мать вышли из дома. По крайней мере, тридцать членов МК «Лонгнеки» стояли и смотрели на нас, тихо переговариваясь между собой. Я все еще ждал, достанет ли хотя бы один из них пистолет и бросит нам вызов, но они этого так и не сделали.

И никаких признаков Тини.

Бекка перестала плакать, но её лицо все еще было покрыто слезами, кровью, и повсюду начинали появляться неприятные синяки. Её дыхание звучало хрипло, и я надеялся, что у нее не сломаны ребра.

― Я не хочу уезжать, ― прошептал она, ловя руку своей мамы. ― Я хочу остаться с тобой.

― Ты уезжаешь, ― сказала женщина, а ее взгляд был тверд и решителен. ― Дай ему остыть, тогда мы поговорим. Я придумаю что-нибудь.

Бекка покачала головой, но, когда я мягко схватил ее за руку, она позволила мне оттащить её.

― Ты хочешь поехать в грузовике или на моём байке?

Бекка посмотрела на грузовик, широко раскрыв глаза при виде двух проспектов Риперов.

― Я останусь с тобой.

Я кивнул и забрался на свой байк, внимательно наблюдая за толпой. Она села позади меня, и её мать удовлетворенно кивнула. Бекка обняла меня, и я почувствовал, как её сиськи плотно прижались к моей спине. Мой член зашевелился. Что, чёрт возьми, со мной было не так?

― Сколько тебе лет? ― спросил я тихим голосом.

― Шестнадцать.

Дерьмо.

― То есть, тебе почти семнадцать?

― Нет, мне исполнилось шестнадцать на прошлой неделе.

Двойное дерьмо.

Буни завел свой байк, и мы, следуя его примеру, тронулись ровным строем в сторону дома.

Это была история о том, как я в свой День рождения совратил несовершеннолетнюю девушку, менее чем за двадцать четыре часа, после того как вышел из тюрьмы. Оглядываясь назад, я все больше уверялся в том, что лучше бы мне следовало остаться в тюрьме и отсидеть полные пять лет. Для всех было бы меньше забот.

Глава 1

Бекка

Каллап, Айдахо.

Наше время.

― Заказ готов.

Я поворачиваюсь к окну и хватаю листок с заказом, просматривая внимательно еще раз, дабы убедиться, что Блейк все понял правильно. Он был чертовски хорошим поваром, но иногда он позволял себе вольности в интерпретации заказа… особенно если был пьян.

И сегодня он определенно выпил.

На самом деле, думаю, что, возможно, он уже был немного пьяным, когда в пять утра через заднюю дверь притащил сюда свою задницу. Я знаю это, потому что Даниэль тоже была под мухой, смеясь и пошатываясь, когда завтракала со мной.

― Я думаю, что меня сейчас стошнит, ― шепчет она мне на ухо, прислонившись к стойке.

Ха. Похоже, кто-то, наконец, начал трезветь.

― Можешь ли ты обслужить мои столы на несколько человек? Я не хочу попадаться Еве на глаза, она сказала, что уволит мою задницу, если я снова облажаюсь.

― Хорошо, ― говорю я, кладя тост на маленькую тарелку рядом с парой пакетиков фруктового желе. ― Иди, приведи себя в порядок, Ева сейчас разговаривает с Мельбой, а ты сама знаешь, насколько это может затянуться. У тебя есть, по крайней мере, пятнадцать минут, так что постарайся.

Она кивает и скрывается на кухне. До меня доносится то, как Блейк рычит на нее за то, что она встала у него на пути, и мне приходиться улыбнуться. Не думаю, что это было совпадением, что они оба выглядели чертовски плохо. За этим рычанием скрывается история, и, если меня не подводит чутье, она должна быть очень интересной.

Заполнив свой поднос и взяв его одной рукой, я прохожу мимо стойки в главную столовую. «Брэкфэст Тэйбл»является сердцем и душой Каллапа, по крайней мере, по утрам. Все приходят сюда, как говорится, на людей посмотреть и себя показать, к тому же наша еда вкусная и недорогая. Мы открываемся в пять тридцать утра, чтобы шахтеры и лесорубы могли перекусить перед работой, и закрываемся к двум часам дня, хотя я работаю только до одиннадцати. Потом я сажусь в свою машину и проезжаю через перевал до Кер д'Алена, чтобы провести свой день в школе красоты.

Осталось подождать всего шесть месяцев, и я буду готова к экзаменам.

Эта мысль отражается маленькой улыбкой на моём лице, когда я подношу свой поднос к Реджине и Эрлу, пожилой паре, которой принадлежит старое здание в центре города, где и находится моя квартира. Улыбка становится еще шире, когда я вижу, что Реджина одета в блузку, которую я сшила ей на прошлой неделе.

― Вот, пожалуйста, ― говорю я, очень довольная собой. ― Одна бельгийская вафля с клубникой, а другая ― с беконом. Одна свиная отбивная с оладьями, тостами и яблочным соусом. Не навредит ли Вам такое количество кофе?

― Ты как всегда в курсе всех событий, Бекка, ― говорит Эрл, с нетерпением поглядывая на свою отбивную.

Он заказываетее каждое утро. Хотя мне не кажется это такой уж хорошей идеей, учитывая, что у него уже был один сердечный приступ, но каждый раз, когда я пытаюсь поговорить с ним об этом, он отмахивается от меня.

― Должно быть, сюда добавили немного клубничного джема, ― говорит Реджина, сунув вилку в рот. ― Купленный в магазине не такой сладкий.

― Да, ― соглашаюсь я с ней. ― Наслаждайся им, пока есть такая возможность, он исчезнет через неделю или две.

― Заказ! ― кричит Блейк, звоня в колокольчик в сквозном окне.

― Это мой, ― говорю я, наклонившись, чтобы быстро обнять Регину.

Она была единственной, кто принял меня, когда я впервые приехала в Каллап пять лет назад. Я была испугана, вся в синяках, и чувствовала себя до боли одинокой без своей матери. И да, я понимаю, что невозможно скучать по кому-то, кто относится к тебе как к дерьму, но в глубине души все мы просто дети, которые скучают по мамочке, понимаете? Регина все это принимала спокойно, крепко обнимая меня во время моих ночных кошмарах, пока я медленно не превратилась во что-то, похожее на человека.

Тини понадобилось шесть месяцев, чтобы «простить» меня после того случая с Паком, но я уехала на север. Мама позвонила мне, будучи очень взволнованной, сказав, что я должна вернуться домой. Эрл объявил, что я сделаю это только через его труп, и это его окончательное слово. Так я осталась жить с ним и Реджиной, пока училась в старшей школе, а потом в течение года я работала и копила деньги. После этого они сдали мне одну из своих квартир над старым зданием аптеки, взяв за аренду не так много.

Встреча с Реджиной и Эрлом стала лучшим, из того, что когда-либо случалось в моей жизни, и я любила их за это.

― Выглядишь хорошо, Бекка, ― похвалил Джейкоб Макдугал, присаживаясь за стойку.

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 7 8 9 10 Следующая ⇒