ПЛЕННИК ЗОНЫ

ПЛЕННИК ЗОНЫ

Оглушительный грохот, треск ломающихся деревьев, гул беснующегося пламени. Огромный пульсирующий сгусток пространства наполненный кроваво-красным огнём, то уменьшался, то увеличивался в размерах. Сжимая в руке артефакт похожий на кусок невероятно чёрного угля, я со всех ног бежал от адской ловушки.

Филин находился немного левее, метрах в двадцати. Парнишка застыл в оцепенении. Стоял не шевелясь. Выпучив глаза и раскрыв рот. Конечно, не каждый день встречаешь эдакую хрень. Неожиданно, меня словно схватили за ворот куртки и с силой дёрнули назад. Едва не выронив сжатый в кулаке артефакт, сопротивляясь притяжению аномалии, я рвался вперёд, но силы оказались не равны.

Не выдержав очередного рывка, упал на спину, больно ударившись затылком. Закричал. Крик утонул в царящем хаосе. Мысленно попрощавшись с жизнью и смирившись с участью, сорвал с пояса контейнер, сунул в него артефакт и, захлопнув крышку, в надежде что он долетит до напарника, швырнул стальной цилиндр в его сторону.

Неожиданно, действие аномального поля ослабло. Не теряя ни секунды, я вскочил на ноги в надежде сбежать, но в тот же миг рвануло…

С трудом раскрыв слипшиеся глаза, провёл ладонью по лицу. Оно было покрыто коркой засохшей грязи вперемешку с запёкшейся кровью. Спину нещадно ломило. В голове стоял отвратительный писк, какой бывает при контузии. Я лежал на земле уставившись на тяжёлое серое небо. Непроглядное свинцовое полотно угрожало в любую секунду разразиться ледяным дождём.

Скривившись от боли разливающейся тягучим ядом по всему телу, я осторожно приподнялся. Осмотрелся. В метрах пятнадцати, у самого края пустыря, чернело огромное пятно выжженной земли. Вокруг него лежали ещё тлеющие, вывороченные с корнем стволы молодых деревьев. Их обугленные «трупы» испускали вверх, дрожащие на ветру столбики дыма. Картина напоминала рассказы о том, как душа, отделяясь от тела, летит на яркий свет ведущий в «Царствие небесное».

— Да-а, — хрипло протянул я. — Знатно жахнуло. Зона в своём репертуаре. Поселить в одном месте «огненный столб» и «пульсар», тем самым устроив адскую западню для сталкеров — беспроигрышный вариант. Но только не с нами. Да, Филин? — развернув голову к месту, где в последний раз находился напарник, понял, что его там нет. — Фил! — позвал я немного громче, но ответа так и не дождался.

Встав на ноги, ощутил не только уже привычную боль, но и головокружение. Еле удержавшись в вертикальном положении, дождался полной остановки этой отвратной карусели и снова осмотрелся. Напарника, ни живого, ни мёртвого, нигде не было. Собственно, как и контейнера с «Чёрным обелиском» — редким, дорогущим артефактом, за которым мы охотились последние четыре Выброса.

«Неужели кто-то его спёр, пока мы валялись в отключке? » — размышлял я, уставившись в одну точку. — «Или… Нет, этого не может быть. Фил не крыса и никогда ей не был! Скорее всего, он очнулся раньше. Заметил вора и бросился за ним в погоню. Сто процентов! Так и есть! »

Заметив лежащий в траве «калаш», поднял его, осмотрел на наличие повреждений. Вроде цел. Отстегнул магазин — под завязку. Пошарил по разгрузке. Ещё три снаряжённых в запасе. В надежде обнаружить местоположение напарника, включил коммуникатор. Подвигав пальцем интерактивную карту, облегчённо вздохнул, отыскав зелёную метку.

— Жив чертяка! — Судя по направлению, Филин двигался в сторону «Алых парусов» — бывшего советского пионерского лагеря. Там же, находился бар «Ереван». Ашот, хозяин забегаловки, как раз являлся нашим заказчиком. — Так значит… — оборвавшись на полуслове, я скрипнул зубами от переполняющей злости. — Ну, держись тварь! Недолго тебе Зону топтать осталось.

Ведомый лютой ненавистью к уже бывшему напарнику, а теперь врагу номер один, я выдвинулся к намеченной точке. Автомат и мои ладони, стали одним целым.

Разумом завладели сразу несколько чувств: боль, злость, ненависть, решимость и самое главное — чувство обиды. С Филом, мы топтали Зону шесть лет. Плечом к плечу. Бок о бок. Помогая друг другу, выбирались из, казалось бы, самых безвыходных ситуаций. Ели из одной тарелки. Пили из одной фляги. Последний кусок хлеба делили на двоих. После каждой вылазки знатно накачивали и себя, и посетителей заведения местным пойлом. Нас считали не просто напарниками — братьями. Но теперь — это в прошлом.

Крысятничество, а тем более предательство в моём личном кодексе караются высшей мерой — смертью. Впереди мелькнула чья-то тень. Остановившись, я направил ствол на то место, где она скрылась. Судя по размерам и скорости передвижения — это мутировавшая собака. Зверь не особо опасный. Особенно в одиночку. Но потрепать нервы может изрядно.

Из кустов раздалось рычание, которое, только подтвердило мои догадки. Тратить на мутанта боезапас не особо хотелось, но шугануть тварь необходимо. Переведя автомат в режим стрельбы одиночными вдавил спусковой крючок.

Прогремел выстрел. Но ожидаемого результата это не принесло. Тварь продолжала рычать. Только я собрался снова выстрелить, как кусты затрещали, и из них, выскочила омерзительная псина. Сверкнув разодранным боком с торчащими обломками серых рёбер, монстр, не обратив на меня никакого внимания, пронёсся мимо.

Развернувшись, я удивлённо уставился на быстро удаляющегося пса. Мутант не отреагировал на потенциальную жертву. Зуб даю, такого в Зоне ещё не было. Кому расскажу — не поверят. Почесав затылок и передёрнув плечами, продолжил свой путь.

Пахнуло озоном. Остановившись, достал из кармана несколько ржавых болтов. Переложил один из них в правую руку, бросил кусок металла вперёд. Пролетев несколько метров, болт упал на землю. Второй улетел левее. Снова ничего не произошло. Третий, благополучно приземлился справа. Внимательно всматриваясь в пространство перед собой, осторожно сделал шаг вперёд. Второй, третий. Вскоре вновь остановился. Поднял с земли первый брошенный болт и запустил его по прежней траектории. Опять ничего.

К злости на напарника-предателя, добавилась злость на самого себя. Прожжённый сталкер, а отыскать границы аномалии не могу.

В кровь выплеснулась лошадиная доза обжигающего вены адреналина. Тут же почувствовалось как ладони, щеки и уши стали горячими. На лбу выступили крупные капли пота. Скатываясь по грязному лицу, они падали на землю. В тот момент казалось, что я слышал, как они со звоном разбиваются о твердь.

Подойдя к лежащему на траве болту, нагнулся, чтоб поднять его, но замер в ужасе. В нескольких сантиметрах от моего лица, голубыми всполохами сверкала «вспышка». И только тогда, я понял, что запах озона стал более отчётливым и насыщенным.

Медленно, подобно кошке, начал отступать, не понимая почему аномалия не сработала.

«Не уж-то сама Зона оберегает? Но почему? За какие заслуги? Или эта кровожадная тётка жаждет отмщения не меньше меня? » — сменяя одну за другой, всплывали мысли в сознании.

Отдалившись от неё на несколько метров, уселся на траву пытаясь осознать происходящее. Ладно, мутант. Псина могла банально испугаться и не напасть, но аномалия… Ловушки Зоны бездушны. Они не знают ни страха, ни сострадания. У них нет разума. Аномалии — кровавые жернова, изощрённые убийцы.

— Конечно! — размышляя вслух, усмехнулся я. — Артефакт! Он же повышает степень везения. Скорее всего, его действие на меня ещё не иссякло. Что ж. Нельзя терять времени. Берегись Филин. Час расплаты близок.

Взглянул на экран коммуникатора. Судя по метке, Фил уже на территории «Алых парусов». Нужно поторопиться. Поднявшись, повесил «калаш» на плечо и, уповая на всё ещё высокий заряд аномальной энергии, побежал в сторону бара.

Вскоре, перед глазами замаячил бетонный забор «Алых парусов». Высокий. Серый. Испещрённый сотнями пулевых отверстий.

С каждым шагом, засевшая в сознании ненависть росла. Полыхающая злость выжигала душу. Я был похож на разъярённого быка, который, вот-вот вонзит свои острые рога в незадачливого матадора. Жажда… Неутолимая жажда кровавого отмщения. Единственное чувство, что заставляло двигаться вперёд, несмотря на усталость.

На КПП охранники даже не обратили на меня внимания. Оно и лучше. Никто не поднимет кипишь и не спугнёт предателя.

Обогнув сколоченное из брёвен и досок некое подобие корабля с болтающимися на мачтах рваными красными тряпками, свернул в узкий проход между двумя кирпичными зданиями. Это был самый короткий путь к «Еревану». Им мало кто пользовался. Многие перед баром заходят на октагон, а он немного дальше.

Выйдя с обратной стороны построек, осмотрелся. Впереди старый железнодорожный вагон. Справа в гараже, как обычно, у костра сидят сталкеры. Шестеро. Чуть поодаль, охранник на вышке, подперев плечом один из четырёх столбов на которых держится крыша, смотрел куда-то вдаль. Или попросту спал. Да, такое тоже бывает.

Быстро, но, не создавая шума, перебежал дорогу и скрылся в темноте ржавого вагона. Прошмыгнув сквозь его «внутренности», выскочил в противоположный выход. Остановившись, налитыми кровью глазами уставился на облупившуюся желтой краской железную дверь, над которой, нависала огромная деревянная вывеска Ереван. Стиснув зубы, громко потянул носом воздух. Сжал кулаки. Нахмурился.

— Держись падла, — рыкнул я. — Час возмездия настал. Сплюнув на пыльную грунтовку, стуча подошвами ботинок, направился к входу. Не боясь быть замеченным. Все равно Филин не успеет смыться.

Схватив сваренную из ребристой арматуры ручку, рванул тяжёлую скрипучую дверь. Пахнуло перегаром и табачным дымом. Народу внутри оказалось немного. Человек восемь. Что ж, отлично. Меньше шума — чище дело.

Глянув на неприметную дверь, выкрашенную в один цвет со стеной, шумно выдохнул и уверенной походкой направился к ней.

Периферическим зрением, заметил, что постояльцам нет до меня никакого дела. Хотя… В Зоне каждый сам за себя. Всем плевать друг на друга. До тех пор, пока на тебя не появится заказ. А дружбы… Теперь я знаю точно — дружбы по эту сторону Периметра нет.

«Ну, что гнида?! Нежданчик?! — рявкнул я, врываясь в берлогу Ашота.

За большим круглым столом, друг напротив друга сидели Филин и хозяин заведения. На столешнице между ними, стоял мой контейнер, в котором находился «Чёрный обелиск». Как ни странно, но ни предатель, ни бармен, не обратили на меня никакого внимания. Они даже не дёрнулись.

— Эй! Вы совсем охренели?!

Ашот подвинул к себе контейнер, откинул крышку и, рассматривая артефакт задумчиво произнёс:

— Так, что говоришь, произошло?

Не понимая, что происходит и почему на меня не обращают совершенно никакого внимания, прислушался. Очень уж интересно услышать версию подонка.

— Всё шло по плану, — очень тихо начал Филин. — Седой, добыл артефакт, но лишившись своего «сердца», аномалия взбесилась. Признаюсь честно, такой дряни, я никогда не видел. Седой пытался унести ноги, но не успел. А я… Я струсил. Страх сковал всё тело не позволяя шевельнуться. Потом рвануло. Когда очнулся, сразу бросился искать напарника. Нашёл. Проклятая аномалия разорвала беднягу пополам. Но самое ужасное, Седой был ещё жив. Он кричал от боли. Я не мог ему ничем помочь. Кроме как прервать его мучения. Это намного гуманнее, нежели пытаться спасти человека, зная, что всё бесполезно.

— Что ты несёшь?! — заорал я, бросившись на Филина с кулаками, но удары, не причиняли ему никакого вреда.

Испуганно отпрянул, вжался спиной в стену и уставился на свои руки. Ничего необычного. Всё на месте. Нет ни прозрачности, ни трупной синевы.

— Не кори себя, — промолвил Ашот. — Все мы люди. Страх — это нормально. Не боится только мёртвый. Вот, держи, — бармен положил на стол пачку купюр. — Здесь вся сумма. Сам решишь, как ей распорядиться.

Фил достал из толстой пачки пару банкнот и сунул их в карман.

— У меня есть просьба.

— Я весь во внимании, — пробурчал бармен, не отрываясь от созерцания артефакта.

— Переведи эти деньги на этот счёт, — напарник достал смятую бумажку и бросил её на стол. — Дочке Седого.

— А как же твоя доля? — удивился Ашот.

— Одного куска достаточно, чтоб помянуть Седого. Сделай как я сказал. Девчонке эти деньги нужнее.

Услышав это, я сполз по стене на пол. Сердце неистово колотилось. Руки тряслись. К горлу подкатил ком. Только теперь я осознал, что желал смерти ни в чем неповинному человеку. Считал его крысой. Предателем. Я ненавидел себя за это. Закричал, но этот крик никто не слышал. Никто, кроме неё. Теперь, я очередной призрак Зоны. Ни жив, ни мёртв. Чувствую, как бьётся сердце, холодный металл автомата, но это всего лишь фантомные чувства. Ещё не успевшие стереться остатки прижизненной памяти.

Теперь, я её раб. Очередная марионетка. Пленник без надежды на освобождение.