Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!

Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.

Спасибо.

Калиста Скай

" Ярость инопланетного дикаря"

Серия: Инопланетные пещерные дикари (книга 3)

Автор: Калиста Скай

Название на русском: Ярость инопланетного дикаря

Серия: Инопланетные пещерные дикари_3

Перевод: Лена Вильмс

Редактор-сверщик: Марина Ушакова

Обложка: Таня Медведева

Оформление:

Eva_Ber

Аннотация

Даракс из тех инопланетных пещерных мужчин, которые берут всё, что захотят. И обычно мне нравилось это в парнях. Но этот инопланетянин решил, что хочет меня. После чего закинул к себе на колени и побежал в джунгли Юрской планеты. На долбанном тираннозавре. Боюсь ли я этих смертоносных инопланетных динозавров? Конечно, да, а он едет на одном из них! Я ни за что не стану девушкой, которая влюбится в своего похитителя, хоть мне и трудно ему сопротивляться. Он не только огромен и самоуверен, но и потрясающе красив со своими полосами, клыками и золотыми волосами, которые сияют внутренним светом. Думаю, мы идем в его пещеру. И судя по соблазнительно большой палатке, которая поднимается в области его набедренной повязки, у этого парня определённо есть планы на меня. Вероятно, они предполагают, что я стану его парой. А вот это мы еще посмотрим! Пусть его внешность и превращает меня в горячую кашицу внутри, но у этого пещерного человека есть темная тайна и проблемы с гневом, которые опасны для меня.

Глава 1

Хайди

— Черт возьми. Только этого мне сейчас не хватало.

Я слышу ровное дыхание — в паре футов от меня спят другие девочки. Я тоже спала, но сейчас проснулась, потому что мне действительно нужно выйти.

Я лежу без сна в течение нескольких минут, просто слушая дождь снаружи пещеры, боясь выйти туда, но понимая, что другого пути нет. Этот непрекращающийся ливень вымочит меня, и я замерзну. Но мне придется пойти туда. Ну почему в пещере нет уборной? Хотя это не особо распространенная вещь на этой Юрской планете, куда нас выбросили злые инопланетяне.

Я делаю вид, что не ощущаю внизу сильного давления, пытаясь снова заснуть. Хм, да, вот так. Здесь ооочень тихо и спокойно, и я ооочень сонная. Давайте посчитаем овец. Одна, две, три. Четыре милые, пушистые овцы перепрыгивают через небольшой ручей. Журчащий ручеёк, который переливается, звенит и... черт побери! Стало только хуже.

Думаю, нужно просто покончить с этим.

— Шайсеее (прим. с нем. Дерьмо).

Я сбрасываю с себя шкуру животного, неуверенно поднимаюсь на ноги, а затем набрасываю себе на плечи другую шкуру, похожую на жесткую шаль. На улице будет холодно.

Отдаленный гром прокатывается по джунглям, когда я открываю висящие шкуры, которые отделяют мое маленькое спальное место от других девочек. Камни под моими ногами холодные, а огонь у входа в пещеру прогорел дотла. Если не считать оранжевого света от углей, то здесь абсолютно темно.

Я едва слышу, как кто-то из девочек тихо посапывает неподалёку. Та, что была достаточно умна, чтобы не пить литр воды перед сном. И сейчас я очень завидую ей.

Я на цыпочках подхожу к выходу и беру копье, которое всегда стоит у стены. Никто не должен покидать пещеру в одиночку, но я ни за что не собираюсь кого-нибудь будить, чтобы проводить меня под дождем в это время ночи. Копье не поможет мне, если случится что-то действительно плохое, но я не хочу быть полностью безоружной. Мы давно не видели динозавров или хищников рядом с пещерой, а здешние существа, кажется, не слишком активны в этот постоянный дождь. Со мной, скорее всего, всё будет в порядке.

Минуту я стою у выхода, скрестив ноги и вглядываясь в джунгли, пытаясь уловить какое-либо движение.

Но ничто, кажется, не движется в темном лесу. Зато запах влажного тропического леса и грязи очень сильный и не слишком неприятный.

Я глубоко вздыхаю, поправляю очки, накидываю шкуру на голову и выхожу под дождь. Капли большие, и мое платье из кожи динозавра тут же промокает. Я поворачиваю вправо, нацеливаясь на канаву, которую мы выкопали для этой цели и скрыли от глаз тонкой сеткой из переплетенных ветвей и листьев.

Я приседаю на корточки и чувствую, как знакомое облегчение накрывает меня. Вскоре я вернусь в свои теплые шкуры и смогу отдохнуть еще несколько часов до утра.

В действительности, я не должна слишком возмущаться из-за дождя. Теперь у нас есть богатый источник воды, и нам не нужно пить воду из ручья с его сомнительной чистотой. Она выглядит чистой, и никто еще не заболел, но вы никогда не знаете, что может произойти. Дождевая вода кажется мне более безопасной, и я пью много жидкости с начала сезона дождей. Вот почему я сейчас в затруднительном положении.

Я заканчиваю, беру копье и иду обратно к пещере, чуть менее сгорбленно. Сегодня вечером я постараюсь не пить ни капли с самого захода солнца.

Я уже собираюсь повернуться спиной к джунглям и на цыпочках вернуться в пещеру, но замираю.

Я замечаю легкое движение в джунглях, но сейчас ветра нет, а растения не могут так двигаться сами по себе. Я стала очень внимательной после нескольких недель на этой смертоносной планете. Я медленно поворачиваю голову, и мое сердце стучит в ушах, как отбойный молоток. Я поправляю очки, и вспышка молнии на долю секунды заливает поляну голубоватым светом. А потом мне приходится сдерживать крик. Потому что это... да, это динозавр. И он большой. Нет, гигантский. Это чертов тираннозавр!

Конечно, это не настоящий тираннозавр. Это чужая планета, и динозавры с Земли сюда не прилетали. Но этот вид инопланетного динозавра настолько похож на древнего тираннозавра Рекса с Земли, что мы с девочками не смогли придумать лучшего названия для него. Я видела его только однажды за много миль отсюда, и даже тогда мне хотелось спрятаться. Он мерцающего серого цвета, размером с большой дом, такой гладкий, мощный и явно смертоносный, что у меня кровь застывает в жилах. У него два огромных немигающих желтых глаза, две мощные ноги и длинный хвост. И так много зубов, что я не могу сосчитать. Я знаю это, потому что его рот открыт и направлен прямо на меня. Он стоит в тридцати ярдах от меня на краю джунглей. Но мне все равно кажется, что он возвышается надо мной, и я знаю, что он может наброситься на меня и съесть прежде, чем я успею развернуться и убежать в пещеру. Поэтому я просто смотрю на него несколько секунд, чувствуя, как мое лицо кривится, когда паника берет верх.

Я отступаю так медленно, как могу, сознавая, что это, вероятно, мой последний момент жизни.

Монстр опускает голову к земле, как бык, готовящийся атаковать.

Я чувствую, как паническое рыдание вырывается из моей груди, но затем замерзаю во второй раз. Потому что за его головой есть что-то еще.

Вернее, кто-то еще. Первое, что я вижу, это яркие желтые полосы, которые, кажется, горят, как огонь, в темноте.

Затем я вижу грудь, мускулистую и широкую.

А потом...

Глаза. Если я думала, что у тираннозавра были желтые глаза, то я понятия не имела, что такое желтый. Поскольку эти глаза невероятно желтые и похожи на яркие лазеры, с тлеющим внутренним светом.

Да уж. Это мужчина.

Пещерный человек.

Катается на бешеном тираннозавре.

Я смотрю на него в течение трех ударов сердца. Его поза настолько расслабленная и непринужденная, что я просто не могу поверить своим глазам. С таким же успехом он мог бы сидеть на заборе.

Пока я смотрю на него, мужчина медленно наклоняет голову в сторону, как будто разглядывая меня. И судя по выражению лица, инопланетянин нахмурился.

Да уж. Большинство пещерных людей на этой планете никогда не видели женщин.

Часть моего сознания отмечает, что парень чертовски привлекателен, как и все пещерные люди. Но другая, более разумная часть, требует послать в жопу это дерьмо.

— Тираннозавр, — хриплю я.

Потом я вспоминаю, что сначала нужно вдохнуть, прежде чем что-то сказать.

— Тирекс!

Возглас больше похож на мучительный писк, но он вырывает меня из грез, и я спотыкаюсь, отходя ко входу пещеры.

— Тирекс!

Я падаю на задницу, едва не сев прямо в горячий пепел от костра, и карабкаюсь в пещеру.

— Тирекс! Пещерный человек!

Сонные головы выглядывают из-за кожи.

— Хайди? Ты в порядке?

— Пещерный человек! Снаружи кто-то есть!

Я бросаюсь к дальней стене пещеры, подтягиваю колени и накрываюсь шкурой, пытаясь быть невидимой.

Пещера превращается в хаос криков, тревоги и визга, когда девочки просыпаются и понимают, что случилось что-то очень плохое.

Джекзен и Арокс, пещерные мужья Софии и Эмилии, бегут к выходу пещеры с гигантскими мечами в сильных руках. Они стоят и смотрят в джунгли некоторое время. Затем Арокс медленно выходит, а Джекзен смотрит на его спину, напряженную, как тетива.

Пещера погружается в тишину, но атмосфера очень напряжённая, и все мы, девчонки, жмемся друг к другу.

— Огромный динозавр, — объясняю я шепотом дрожащими губами, которые меня не слушаются. — И парень катается на нем.

Все они смотрят на меня с недоверием.

София хмурится.

— Ездит на динозавре? Ты уверена?

Я вытираю слезы с лица.

— Я уверена. Желтые полосы. Желтые глаза. Звезды, он был ужасен!

Кэролайн сжимает мою руку.

— Как это вообще возможно? Эти штуки ужасны!

Я резко качаю головой.

— Я не знаю. Но он был там. На нем. Просто оседлал динозавра. Одного из тираннозавров.

— Правда? — спрашивает Делия. — Как те, которые похожи на тирексов? Но они очень большие.

— Кому ты это говоришь, — говорю я холодными губами.

Аврора прикладывает стрелу к луку и смотрит в сторону выхода.

— Я надеюсь, что тебе это только померещилось. Потому что, если это правда, тогда другое племя обнаружило нашу пещеру. И они видели, что здесь есть по крайней мере одна женщина. Он видел тебя, верно?

Я снова киваю, чувствуя, как колотится мое сердце.

— Он смотрел на меня сверху вниз. Так что да, видел.

Мы наблюдаем, как Арокс сидит на корточках на краю джунглей. Он опытный следопыт, и невозможно, чтобы динозавр не оставил глубоких следов на мокрой грязи.

Он осматривает землю, затем медленно встает и смотрит на деревья.

Затем мужчина возвращается внутрь.

— Кронк, — мрачно подтверждает он, используя пещерное слово для обозначения тираннозавра, затем тихо совещается с Джекзеном.

Эмилия нежно гладит меня по волосам.

— Может быть, это был всего один, а не целая банда.

Я хныкаю и подтягиваю ноги ближе к себе. Мысль о том, что нас может окружить целая куча пещерных людей на тираннозаврах из вражеского племени, даже не приходила мне в голову. Сейчас я не похожа на храбрую земную девушку. Проклятый динозавр смотрел на меня, как на закуску, и моя гордость вынуждена отойти на задний план.

— Даже один плохо, — говорит София. — Потому что он, вероятно, разведчик. И если так, у него есть племя.

В пещере тихо, так как мы все обдумываем то, что это может означать. И вероятно, это не что-то хорошее. Но, несмотря на ужас и быстрое сердцебиение, этот парень вызвал у меня любопытство.

— Возможно. Но он не смотрел на меня со злостью. Скорее озадаченно. У меня не было ощущения, что рядом с ним куча друзей. В нем было что-то необычное. Что-то... я не знаю. Может, он одиночка?

И факт остается фактом: у него была возможность убить меня, но он не стал. На смертельно опасной планете, где все всегда пытаются тебя убить, это делает его самым дружелюбным в моем списке. Я готова дать ему презумпцию невиновности.

— Даже если и так, то он всё равно тебя видел, — спокойно говорит Делия и встает на ноги. — Нас обнаружили. Вот чего мы все время боялись. Девочки, у нас проблемы.

***

В эту ночь никто больше не спал, и меньше всего я. Джекзен и Арокс быстро обошли джунгли поблизости и сообщили, что обнаружили следы только одного тирекса.

Мы решили позавтракать пораньше. Думаю, что мы все знаем, что должно произойти дальше, но мы не рады этому.

— По крайней мере, хоть что-то, — говорит София, смотря на горсть кислых ягод в своей руке. — Там нет целой банды, желающей напасть на нас.

— Может быть и не будет, — предполагаю я. — Может быть, он изгой, который просто интересуется нами. Он может никогда не вернуться.

Кэролайн помешивает в горшке тушеное мясо, являющееся нашим основным источником питания, потому что его легко приготовить и потому что мы сделали так много проб и ошибок, чтобы, в конце концов, оно не выглядело слишком отвратительно.

— Он видел тебя, Хайди. Он видел, что ты женщина. Он никогда не видел их раньше. И, могу поспорить, он вернется. Один или с другими.

Аврора делает длинные стрелы для своего лука.

— Не могу поверить, что он ехал на проклятом тирексе. Я имею в виду, что верю тебе, Хайди. Но это тяжело. Я видела этих тварей. Они не просто огромные, они дикие. Как можно приручить что-то подобное? Это было бы как езда на медведе гризли. За исключением пятидесятикратного размера и четверти мозгов.

— С частью акулы, — добавляет София. — И гигантской ящерицы.

Я пожимаю плечами.

— Мне самой трудно поверить в это. Но он был там и выглядел странно. И... был удивлен, я думаю.

Эмилия жует лист травы, которую мы называем Кесей Блу. Так мы чистим зубы, потому что у нас нет ни зубной пасты, ни зубных щеток.

— Ты видела у него какое-нибудь оружие?

Я вспоминаю, пытаясь сформировать мысленный образ динозавра и человека. Это не трудно.

— На самом деле, нет. Я думаю, динозавр достаточно хорош в роли оружия. Ему больше ничего не нужно.

— Ребята, — София кивает на Джекзена и Арокса, которые тихо разговаривают у пещеры, — никогда не слышали о том, чтобы кто-нибудь на чем-то ездил. На этой планете нет лошадей или чего-то такого. И они не слышали о мужчинах с желтыми полосами. Видимо, это плохие новости.

Я смотрю на двух пещерных парней.

— Есть на этой планете хорошие новости?

— Нет, — говорит Аврора. — Это такое место. Все, что здесь происходит, плохо.

— Иногда, — мягко говорит Эмилия. — Но у нас недостаточно информации об этом. Парень, возможно, мог убить нас всех этой штукой. И все же он нам не навредил.

Некоторое время мы молчим, размышляя.

Наконец Кэролайн медленно встает.

— Тем не менее, это событие, которое мы не можем игнорировать. Мы все боимся нападения со стороны другого племени. У нас есть два воина и шесть девушек. Не знаю, как вы, чики, но я не чувствую, что могу победить даже одного пещерного человека. Возможно, ты, Аврора, смогла бы, с твоим луком. Но против сотни пещерных людей, которые знают, что здесь есть женщины, у нас нет шансов. Есть возражения?

Делия — самый умная из нас, как обычно, тихо играет со странным инопланетным планшетом, который Арокс обнаружил наполовину закопанным в земле. Она стоит у стены, рассеянно переворачивая сложное и сверхсовременное устройство в своих руках.

Теперь мы все смотрим на нее, доверяя ей решать, что делать.

Делия замечает, что мы все ждем, когда она заговорит, и застенчиво улыбается нам.

— Эй, я просто пытаюсь оттянуть неизбежное. Нет легкого выхода из этой ситуации. Мы были обнаружены. Пещера, полная женщин на планете без женщин. Мы слишком ценный приз. Мы должны быть готовы к тому, что он вернется, приведя своих друзей.

Я вздыхаю.

— Поэтому мы должны покинуть эту пещеру.

Она пожимает плечами.

— Жаль, что придется это сделать. Но да.

— А другого пути нет? — спрашивает Эмилия. — Семена салена, которые мы посадили, кажется, прорастают. Кузница Арокса, наконец, тоже закончена. Железная руда не слишком далеко. Глина тоже. Хорошая вода в ручье. Я бы не хотела сейчас уходить.

— Я тоже, — медленно соглашается София. — Но мы здесь как утки. Трудно защитить это место. И тем более против пещерных людей, которые ездят на проклятых тирексах, ну...

— Может быть, это и к лучшему, — говорит Аврора, точа еще одну стрелу. — Я готова защищать наш дом. И если мы проиграем, что ж, у нас здесь не такая уж и райская жизнь. Вероятно, это будет быстрая смерть.

— За исключением того, что они не захотят нас убивать, — подчеркивает София. — Они захотят размножаться с нами. Они сделают все, чтобы взять нас живыми. И если я столкнусь с выбором смерти или сексуального рабства, то надеюсь, что у меня будет время и шанс перерезать себе вены.

Мы все снова замолкаем. София беременна, и она не будет легкомысленно говорить о самоубийстве. Это действительно указывает на срочность и опасность ситуации.

Солнце поднялось из-за облаков, и серый дневной свет льется в пещеру. Обычно это было время, когда мы спокойно завтракали и готовились к новому дню. Но мы никогда не сможем расслабиться здесь снова, зная, что нас нашли.

Я смотрю в сторону горы, которую мы называем Буна. Это вовсе не гора, а огромный и древний космический корабль, который так зарос, что выглядит как гора. Мы когда-то думали, что это может быть наш путь с этой планеты, но после того, как мы его проверили, то поняли, что он слишком стар и сломан, чтобы снова летать. Но там до сих пор что-то работает, потому что между космическим кораблем и планшетом Делии есть какая-то связь, которая иногда создает огромные лазерные шоу над горой.

Я поправляю очки на носу.

— У нас нет выбора. Мы должны идти. Чем скорее, тем лучше. Он может вернуться со своим племенем в любой момент.

— Куда мы пойдем? — спрашивает Аврора и смотрит вдоль своей новой стрелы. — Это единственная пещера, о которой мы знаем.

— Мы пошли бы туда в любом случае, — говорит Делия и кивает на Буну. — Этот планшет открывает некоторые возможности. На том старом корабле все еще есть что-то, что реагирует на него.

Кэролайн скрещивает руки на груди.

— Этот старый космический корабль пугает меня. Но да. По крайней мере, у нас будет крыша над головой. Все, что нам нужно сделать, это собрать вещи. Это не должно занять много времени.

Аврора хватает свою связку стрел и кладет их в колчан.

— Напомню всем, что Буна — это место, где живут не-птеродактили. Это самое опасное место, которое мы знаем.

Холодная дрожь пробегает по моей спине при воспоминании о нашем первом дне на этой планете. Не-птеродактили, летающие ужасные динозавры, убили много женщин, и мы боимся их больше всего здесь, на Ксрен.

Мы начинаем снимать висящие шкуры и упаковывать их в наши кожаные мешки. Никто из нас не произносит очевидного: на космическом корабле Буне, который иногда реагирует на маленький планшет Делии, может быть что-то еще.

Глава 2

Хайди

Путь к Буне очень длинный. Джекзен и Aрокс идут впереди, расчищая местность от хищников. Иногда мы слышим лязг мечей, когда они отбиваются от нападающих, а Аврора выпускает стрелы в притаившихся хищников, которых замечает среди деревьев.

Мы несем все вещи, которые у нас есть. Их довольно мало: немного ткани, переводчик, над которым мы работали, когда нас похитили из университета, и разные мелочи.

И еще маленький черный пистолет, который у Софии был с первого дня нашей высадки на Ксрен. У нас нет пуль, но мы всё равно бережно храним его. Это одна из немногих нитей, которая все еще связывает нас с Землей и напоминает нам, что где-то там существует наша родная планета. Если мы никогда не вернемся домой, но все же выживем здесь как племя, то хотим, чтобы наши потомки сохранили этот пистолет как артефакт с Земли. Земля будет для них лишь легендой, но пистолет станет убедительным доказательством того, что она существует.

Иногда кто-то из девушек осторожно берет его с полки в пещере, держит и переворачивает в своих руках, читая текст, выгравированный сбоку с изящной, промышленной точностью, какую не встретить нигде на планете каменного века Ксрен:

GLOCK 26 Gen 4 АВСТРИЯ 9x19

Это создает ощущение, что Земля реальна и существует на самом деле, а не только в наших мечтах. Я тоже так делала в моменты, когда все казалось безнадежным. Компактность пистолета странно успокаивает, хотя я никогда бы не подумала, что с оружием в руке стану чувствовать себя лучше. Это довольно странно, но мы всего лишь люди. А эта планета превратила нас в первобытных людей.

К тому же, пистолет также является самым современным оружием на этой планете, даже если он и не работает без патронов.

В последнее время я тренируюсь с рогаткой и камнями — простым примитивным оружием, которым Давид убил Голиафа. Не думала, что воскресная школа мне пригодится. Но это подходящие для меня оружие, потому что камни можно найти где угодно. Сейчас я могу попасть в ствол дерева с расстояния в десять ярдов. Рогатку легко сделать, но довольно сложно использовать. Нужно выпустить камень правильно, чтобы не пропустить цель. Всё же, это лучше, чем ничего.

Дождь прекратился, и джунгли стали более влажными и душными, чем обычно. Огромные, теплые капли воды падают на нас с высоких деревьев, заставляя подпрыгивать, потому что это может быть какое-то ужасное насекомое, недавно вылупившийся динозавр или другой монстр.

Джекзен ведет нас по незнакомым участкам, и иногда мы застреваем в болотах, которые, видимо, образовались, как только начался сезон дождей.

Кажется, я больше всех застреваю в этой отвратительной грязи, и вскоре отстаю от остальных, неся свой почти пустой мешок через плечо и держа в руке рогатку в надежде, что мне не придется ей воспользоваться. Я еще недостаточно меткая, несмотря на все мои тренировки.

Эмилия замечает, что я отстала, и останавливается, чтобы дождаться меня.

— Не помню, чтобы этот путь был таким грязным, — я тяжело дышу и опираюсь на ствол дерева. — В прошлый раз были скалы и луга.

— Думаю, на этот раз мы идем другим путем, — говорит она и протягивает мне сален. — Ребята боятся быть предсказуемыми.

Я вгрызаюсь в него без промедления, потому что от одного вида этого восхитительного фрукта у меня текут слюнки.

— Хорошо, — говорю я, и фруктовый сок стекает по моему подбородку. — В этом есть смысл. Алиса знает, что мы переезжаем?

Эмилия подружилась с местным животным, которого пещерные люди называют «серый призрак», а мы зовём Алисой. Она выглядит как смесь обезьяны, мыши и кенгуру. И паука, потому что у нее восемь рук. Алиса единственная, кто может взобраться на высокие саленовые деревья и собрать их чудесные плоды. И судя по тому, что один из них я сейчас жую, можно предположить, что она где-то рядом.

Эмилия берет меня за руку, и мы идем очень медленно, стараясь не слишком глубоко погружаться в сырую землю.

— Алиса знает. Она где-то здесь. Она приходит и приносит мне фрукты время от времени.

— Думаю, она нас охраняет.

Эмилия улыбается.

— Не знаю, понимает ли она, что это такое. Но пещерные люди очень боятся серых призраков, так что ее присутствие будет держать их подальше от нас.

— Определенно, — соглашаюсь я. — О, черт возьми!

Моя нога снова застряла в грязи, и, пытаясь ее вытянуть, я чувствую, что мой грубый сандаль не выходит вместе с ней.

Эмилия показывает мне свои босые ноги, покрытые грязью.

— Я потеряла оба несколько часов назад. На самом деле так проще.

— Полагаю, что так.

Я замолкаю и делаю двойной вдох, когда краем глаза замечаю движение далеко позади нас, прямо на краю заросшего кустарником хребта, по которому мы идем.

Эмилия напрягается и сжимает копье.

— Что? Что ты видела?

Я поправляю очки и, прищурившись, смотрю на хребет, но сейчас движения нет.

— Мне показалось, что видела... Нет, я не уверена.

Эмилия смотрит туда, откуда мы пришли.

— Вероятно, было что-то. В этих чертовых лесах очень много живых существ.

Я хватаю ее за руку, и мы двигаемся дальше, ускорив шаг.

— Я надеюсь, что никто не преследует нас. Если это пещерные люди, то вся эта операция по перемещению совершенно бесполезна. С таким же успехом мы могли бы остаться дома.

***

Мы добираемся до Буны уже далеко за полдень. Она выглядит как вершина нормальной горы, с кустами и галькой, деревьями и травой. Но мы знаем, где найти отверстие в древнем космическом корабле, спрятанном под землей.

Мы садимся на траву, делая небольшой перерыв после долгой прогулки. За исключением Джекзена и Арокса, которые патрулируют территорию.

Эмилия раздает фрукты, а Алиса висит на ветке дерева рядом с ней, качаясь туда-сюда, как будто ей скучно. Эмилия повязала вокруг ее шеи белую полоску ткани, как ошейник или ожерелье, чтобы мы могли отличить ее и других. Мы еще ни разу не встречали других серых призраков, но кто знает.

— Консервная банка все еще там, — говорит София и указывает на приземистый круглый грузовой контейнер инопланетян, в котором мы находились, когда нас сюда сбросили. Он едва заметен среди кустов, которые выросли вокруг него всего за несколько месяцев.

Я крепче сжимаю рогатку, поскольку плохие воспоминания возвращаются ко мне.

— Черт, здесь все так быстро растет!

— Это плодородное место, — соглашается Аврора. — И монстры здесь тоже вырастают большими. Просто будь начеку. Эти проклятые не-птеродактили могут напасть на нас, прежде чем мы успеем опомниться.

Я проверяю, готов ли круглый камень для моей рогатки.

— Как ты заставила Джекзена согласиться прийти сюда, София? Я думала, что это место запретное для него.

София смотрит на широкую с красными полосами спину мужа, который стоит на краю джунглей.

— Ему это не нравится. Но он понимает логику. Другие из его племени не решатся прийти сюда. И, возможно, это относится и к другим племенам. Кроме того, я не уверена, что он также твердо верит в своих Предков и их правила, как верил до нашей встречи.

— Арокс не возражал, — добавляет Эмилия. — Ему не запрещено приходить сюда. Его племя живет так далеко, что они думают, что Буна — это мифическая гора, которая не существует.

— Так что не все племена будут колебаться, чтобы прийти сюда, если у них будет причина, — говорит Делия. — Поэтому нам не следует привлекать большого внимания к горе.

Эмилия кладет косточку саленого фрукта в сумку.

— Ты видела еще какое-нибудь движение, Хайди?

Все смотрят на меня.

Не знаю, что сказать. Кажется, что я видела что-то пару раз, но из всех девушек здесь я единственная с плохим зрением и в очках.

— Я не могу быть уверена. Скорее всего, ничего особенного. Просто... я думаю, что видела что-то далеко позади нас.

— В джунглях много чего движется, — мягко говорит Кэролайн. — Сейчас мы настолько взволнованы, что можем легко вообразить что угодно. Я не считаю, что ты это вообразила, Хайди. Но думаю, что нет причин для тревоги, прежде чем мы узнаем больше. Может быть, это просто инопланетная мышь.

— Да, — говорю я с храбростью, которую не чувствую. — Здесь достаточно реальных вещей для беспокойства, не хватало еще волноваться и из-за воображаемых.

— Не знаю, — задумчиво говорит София и возится с пустым пистолетом. — Я думаю, что предпочитаю воображаемых монстров реальным.

Ужасный вопль наполняет воздух, я вскакиваю на ноги, и паника окутывает мой разум.

Все остальные девочки тоже встают, смотрят вверх и по сторонам. Но небо выглядит чистым.

— Показательный пример, — шепчет София. — Где-то рядом очень настоящий не-птеродактиль.

Джекзен и Арокс внезапно оказываются на поляне с огромными мечами в руках, каждый рядом со своей женой, глядя на небо.

И София, и Эмилия так милы, что невозможно не завидовать их пещерным мужьям. Но дерьмо, сейчас я бы хотела иметь своего собственного. Визг не-птеродактиля вызывает сильную, холодную дрожь по моему позвоночнику, и я чувствую себя очень уязвимой.

— Давайте зайдем в космический корабль, — говорит Делия. — Мы должны придумать, как справиться с этими штуками, если всё-таки собираемся жить здесь.

Мы быстро собираем вещи и спускаемся в маленькую долину, которая, вероятно, является частью внешнего дизайна космического корабля, и, если не присматриваться, выглядит как любая другая долина. А вход в корабль выглядит неровным и темным, как вход в пещеру.

Делия зажигает факел и спокойно входит, как будто жила тут в течение многих лет, а остальные неохотно следуют за ней. Мы были здесь однажды, проверяя, есть ли внутри корабля что-нибудь, что мы могли бы использовать. Но мы ничего не нашли тогда, хотя и не всё проверили.

Кэролайн права — этот старый заброшенный инопланетный корабль пугает. Но не-птеродактили пугают меня больше. Поэтому я захожу внутрь.

Факелы отбрасывают свет на инопланетные стены корабля. Это какой-то коридор, закругленный и узкий. Прямо здесь, у входа, много грязи, старых веток, листьев и прочего растительного мусора. Есть даже кости животных, которых съели другие животные.

Одна из причин, по которой мы не поселились здесь в первый раз, когда обыскивали корабль, заключалась в том, что там не было места. Коридор слишком узкий, чтобы удобно сидеть или лежать. Мы должны были идти гуськом, Делия и два пещерных человека впереди, а я сзади.

Стены не гладкие, а ребристые и неровные. Я понятия не имею, что это за материал — это не пластик, не металл, и, конечно, не дерево. Он белый и кажется странно мягким на ощупь. Он не отражает звук, как стены в нашей пещере, и любой шум звучит странно приглушенно.

Здесь также есть странные инопланетные технологии, которые являются частью стен и имеют функции, о которых я даже не смею догадываться.

Кэролайн, которая идет передо мной с потрескивающим факелом в руке, оборачивается.

— Держись поближе ко мне, хорошо? Я ненавижу это место. Кажется, что какой-то ужасный инопланетный монстр выпрыгнет из неоткуда, и все вокруг станет склизким и ужасным.

Я сжимаю свою рогатку и камень, который прихватила в качестве боеприпаса.

— Согласна. Это как какой-то фильм ужасов с примесью каменного века.

Мы продолжаем идти по коридору, пока не входим в гораздо большую комнату, которую я помню с прошлого раза. У нее высокий куполообразный потолок, и повсюду много таинственного оборудования, которое выглядит мертвым. Никто из животных не осмеливается так далеко зайти в космический корабль. Думаю, у них больше разума, чем у нас. И сейчас я чувствую то, что никогда раньше не считала возможным: я скучаю по старой пещере.

Делия оглядывает комнату.

— Я думаю, что это место может быть нашим новым домом.

— Довольно долгий путь, — говорит София и скептически смотрит в темный и неизведанный коридор. — Нам понадобится почти десять минут, чтобы выйти и попить воды.

Аврора высоко поднимает факел.

— И нам понадобиться постоянный огонь, чтобы освещать пространство. Но тут нет дымохода. Может быть душно.

— А нельзя ли, — предлагаю я, — построить маленький дом прямо снаружи? Это может быть кладовая или комната безопасности на случай нападения. Тогда мы могли бы жить большую часть времени на улице. Можно сделать кирпичи из глины и построить крепкий дом. Он не должен быть большим, просто достаточно просторным, чтобы спать в нем.

— Любой, кто его увидит, сразу подумает, что в нем кто-то живет, — возражает Эмилия. — А смысл в том, чтобы спрятаться от других племен. Но да, я действительно хочу рискнуть. Эта комната кажется слишком темной и неудобной. Может быть позже, когда мы обыщем весь корабль, то сможем жить здесь. Или найдем комнату получше, чем эта.

Два пещерных человека стоят рядом с факелами и мечами. Они оглядываются с явным благоговением. Для нас, девушек, которые смотрели десятки научно-фантастических фильмов, это место не вызывает столько эмоций. Материалы и артефакты, конечно, странные, но ничто здесь не кажется принципиально необычным — это же космический корабль пришельцев. Но для Арокса и Джекзена всё здесь выглядит удивительно. Даже если здесь ничего не работает.

— Звучит хорошо, — соглашается Делия. — Мы останемся здесь на ночь, чтобы была крыша над головой, а завтра начнем строить дом прямо у входа. Мы постараемся замаскировать его. Гораздо легче спрятать небольшой дом, чем пещеру. Мы должны были продумать это с самого начала. Пусть он будет выглядеть как маленький холмик, а не дом. Может быть, в форме иглу?

Девушки кивают в знак согласия, и я сразу ощущаю себя намного лучше. Настолько лучше, что начинаю чувствовать себя уверенно.

— Еще рано спать. Может мы разделимся и проверим другие коридоры? Может быть, на этом корабле есть вещи, которые работают. И возможно, они отреагируют на твой планшет, Делия.

— Конечно, — она кивает. — Мы исследуем эту штуку в течение часа, а потом подумаем о том, чтобы немного поспать. Прямо здесь. Мы слишком близко к территории не-птеродактилей, чтобы рисковать спать на улице.

Теперь все разбиваются на пары. Две супружеские пары — очевидные пары, и из-за взволнованного блеска в глазах Эмилии и Софии я подозреваю, что обе эти исследовательские группы планируют какие-то особые исследования, которые не имеют ничего общего с космическим кораблем. В старой пещере у них не было особого уединения, и я не виню их за то, что они захотели воспользоваться возможностью, чтобы укрепить свои межпланетные браки. Я почти уверена, что сделала бы то же самое. Если бы у меня был свой пещерный человек. Скажем, большой и сильный с пронзительными желтыми глазами, верхом на огромном динозавре.

Я объединяюсь с Кэролайн. У нее есть факел, а у меня рогатка и камень, так что мы идеальная пара. Тем более, что она мне нравится. Кэролайн не самая разговорчивая девушка, но очень заботливая, и она часто делает маленькие милые вещи для всех нас, не привлекая внимания.

Я указываю на один из коридоров.

— Как насчет этого?

Она пожимает плечами.

— Хорошо. Думаю, он не хуже любого другого.

— Я пойду первой, — великодушно говорю я. — У меня есть рогатка.

Мы на цыпочках спускаемся по извилистому коридору пришельцев. Факел Кэролайн отбрасывает в темноту длинные желтые тени, а рука, сжимающая мою рогатку, скользкая от пота. Это место было создано для появления инопланетных монстров. Я уже сожалею, что предложила это исследование.

Коридор выложен загадочными консолями, устройствами и вещами, которые похожи на экраны. Мы идем по мягкому полу, не издавая ни звука.

Тишина начинает действовать мне на нервы. Это отсутствие звуков слишком гнетущее.

— Могу поспорить, что София и Эмилия сейчас неплохо проводят время, — шепчу я.

Кэролайн хихикает.

— Это точно. Они не могли дождаться, чтобы уйти. Но знаешь, я бы тоже не возражала сейчас иметь своего пещерного человека. Видишь, как спокойно выглядят эти двое, когда они рядом со своими мужьями? Они чувствуют себя в полной безопасности. А потом немного побыть наедине…

Она театрально вздыхает.

Я смеюсь.

— Да уж. Уединение с огромным пещерным человеком на космическом корабле пришельцев на Юрской планете. Это на самом деле довольно круто. Есть что рассказать внукам, а?

— Ага. Они подумают, что бабушка была крутой девчонкой. Да. Конец пути, похоже.

Коридор заканчивается чем-то похожим на дверь, но с таким странным механизмом открывания, что мы понятия не имеем, как он работает. Кэролайн осматривает дверь.

— Похоже, она работает от электричества или что-то в этом роде. У меня мурашки по коже.

Затем я замечаю небольшой коридор, который уходит влево, и мне кажется, что я вижу там свет. Очень слабый свет, который можно заметить только потому, что глаза привыкли к темноте. Понимая, что конец нашего исследования близко, я снова становлюсь храброй.

— Я только проверю эту маленькую комнату, прежде чем мы вернемся.

— Угу, — говорит Кэролайн и нервно оглядывается через плечо. — Я подожду здесь.

Я на цыпочках приближаюсь к тусклому свету, уже сожалея о своей опрометчивой храбрости. Мне действительно стоит контролировать свои спонтанные решения. Но в комнате, куда я иду, ничего не движется, а свет такой слабый, что напоминает мне лунный.

Затем коридор внезапно расширяется в большую комнату, а мягкий пол сменяется хрустящими листьями.

Да уж. Я снова снаружи. И этот свет был от местной голубой луны.

Ну, может быть, полезно иметь два выхода из космического корабля. Я делаю глубокий вдох, хотя воздух здесь не свежее, чем внутри корабля.

Я прохожу немного дальше, чтобы посмотреть, насколько далеко находится эта дверь по отношению к другому входу.

— Хей, — внезапно кричит Кэролайн из корабля. — Хайди, посмотри на это!

Я оглядываюсь в последний раз, но это место похоже на любую часть джунглей. Не могу сказать, где я.

— Иду!

Я уже собираюсь повернуться, когда чувствую сильные руки на талии, которые поднимают меня, оторвав от Земли. От неожиданности я роняю рогатку и камень, и у меня даже нет времени завизжать.

Глава 3

Хайди

Всё произошло так быстро, что у меня закружилась голова и потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что я на вершине чего-то большого. И это что-то движется, испуская слабый, прогорклый запах гниющего мяса. Я чувствую его, потому что прижата лицом к источнику запаха. Итак, я лежу лицом вниз на штуке, очень похожей на живое существо, и к тому же кто-то определенно прижимает мою поясницу. Я вижу под собой землю, быстро проплывающую в темноте. Высота, должно быть, футов двадцать (прим. 6 метров). Это довольно много.

И я вижу ноги. Нет, когти — длинные, острые, огромные когти, идущие по земле. На мгновение я действительно растеряна и не понимаю, что делать. С одной стороны, мне не больно. С другой стороны, я понимаю, что меня несет динозавр.

Ну, я должна что-то сделать. Я не могу просто лежать здесь, как мертвый енот, и быть увезенной против моей воли непонятно куда. Я извиваюсь изо всех сил, бью ногами и стучу кулаками по грубой и толстой коже динозавра, которая кажется такой же упругой, как древесина.

— Помоогииитеее! Меня похителиии! Керолаааайн! Динозааавр!

Ничего не происходит. И я сомневаюсь, что кто-то слышал меня. Динозавр передвигается на удивление тихо по листьям и ветвям на земле, и кажется, мы движемся чертовски быстро.

— Керолаайн! Пещерныыееее парнии!

В конце мой крик больше похож на писк. Это не лучшая поза для крика. Я не могу вдохнуть достаточно глубоко.

Я чувствую, как мои очки медленно скользят по носу, и вытягиваю руку, чтобы толкнуть их на место. Это единственная пара очков на этой планете, и если я потеряю их, или они сломаются, то мои шансы на выживание станут намного ниже. Я не совсем слепая без очков, но видеть всё вокруг как размытое пятно — малопривлекательно. И не похоже, чтобы тут на ветках росли линзы.

Я пытаюсь повернуться, чтобы понять, кто меня удерживает — это пещерный человек, которого я видела прошлой ночью. Эти глаза и полосы ни с чем нельзя спутать.

— Воин, отпусти меня, — кричу я пещерному человеку.

Я не говорю так хорошо на местном языке, как Эмилия и София, но изучаю лингвистику и немного освоила его.

— Отпусти женщину прямо сейчас! Не хочу!

Мужчина не отвечает и даже не двигается. Тирекс, на котором мы находимся, продолжает идти глубже в джунгли на своих двух мощных ногах с вывернутыми назад, как у птицы, коленями. Но, насколько я могу судить, в нем нет ничего птичьего.

Ко всему прочему мое платье задралось.

— Черт!

Я делаю все возможное, чтобы поправить его, чтобы выглядеть хотя бы немного прилично. Полагаю, мне просто придется лежать с задранной в воздух задницей и надеяться, что у этого парня не возникнет никаких идей.

Удивление и страх, которые я почувствовала вначале, сменяются чем-то другим. Я надеюсь, что это гнев, а не паника. Потому что быть пойманной и унесенной пещерными людьми здесь не такая уж редкость. София и Эмилия испытали нечто подобное, когда впервые встретились с пещерными людьми, а потом вышли за них замуж. Но в обоих случаях их парни просто заботились о них, спасали их от разных монстров или от какой-то другой смертельной опасности.

Не думаю, что рядом был какой-то монстр, только огромный тирекс и его наездник. И я не видела никакой другой опасности. Не похоже, чтобы этот парень спас меня от чего-либо.

Дерьмо. Меня просто похитили.

Да, это паника. Я чувствую боль в горле и жжение в глазах. Но прежде, чем мое дыхание станет прерывистым, я должна снова поговорить с ним.

— Женщина не хочет, — говорю я так ясно, как только могу. Ночь такая тихая и я уверена, что он меня слышит. — Воин подлый, если похищает. Верни женщину сейчас.

Мужчина просто ворчит. Это глубокое ворчание, что и следовало ожидать от пещерного человека. Но я знаю, что они не так просты.

Говорить лучше, чем ничего не делать, даже если я сама очень похожа на пещерную женщину. Я не знаю всей грамматики языка, но это не остановит меня. Что мне еще сказать? Немного странно просто продолжать требовать, чтобы тебя спустили вниз, тем более что это явно не работает.

Динозавр уносит меня всё дальше от Буны и от моих друзей с каждым длинным шагом. Я позволяю себе на несколько минут поддаться панике, когда понимаю, что этот парень может ускорить мою смерть.

— Отпусти меняяяя!

Я снова стучу кулаками по грубой шкуре динозавра и бью ногами более энергично, чем раньше. Я тоже довольно дикая и тяжелая, и рука на моей спине не может удержать меня.

Пещерный человек рявкает что-то вроде команды, и тирекс внезапно останавливается, опустив голову, медленно покачиваясь назад и вперед.

На мгновение все стихает, и я могу одновременно чувствовать и слышать свистящее дыхание и медленное сердцебиение могучего динозавра, звучащее как приглушенный гром через его массивное тело. Сильные руки обхватывают меня за талию, и я вскрикиваю, когда меня поднимают. На мгновение мне кажется, что меня сбросят вниз. Затем я обнаруживаю, что сижу на тирексе лицом к груди пещерного человека. Часть моего сознания понимает, что он просто поднял меня и перевернул, как будто я весила не больше, чем тряпичная кукла. Это потрясающая демонстрация грубой силы.

Я смотрю на него, и сила его желтых глаз буквально проникает в меня. Это ощущается как физический шок, от которого у меня перехватывает дыхание. Наверняка, эти лазеры могут резать сталь.

Я не могу долго смотреть в его глаза, поэтому начинаю блуждать взглядом по его лицу. У моего похитителя обычные черты пещерного человека — сильные скулы с пропорциями, которые кажутся немного странными с точки зрения земной девушки, широкий рот, который, как я знаю, скрывает тигриные клыки, нос, который делает его похожим на тигра даже больше, чем эти полосы, и много, много шрамов от опасной жизни. Волосы у него длинные и растрепанные, но с каким-то внутренним блеском. Кажется, будто они блестят золотом даже в этих темных влажных джунглях. На груди мужчины ярко-желтые полосы, которые тоже, кажется, излучают собственный блеск, но, возможно, это только игра света.

Он одет в наряд из комикса про пещерного человека — пятнистую шкуру животного с лямкой, идущей по его груди через плечо и похожей на пушистую подтяжку. Шкура висит вокруг его бедер, как длинный килт, что, наверное, удобно, когда он сидит верхом на динозавре.

У него длинная деревянная палка, которая привязана к боку динозавра, и я предполагаю, что он использует ее, чтобы контролировать зверя. У него также есть очень длинный и тонкий меч.

Жар исходящий от пещерного человека, заставляет мою голову кружиться.

У динозавра довольно навязчивый запах, но теперь я настолько близко к этому парню, что могу почувствовать его собственный аромат. В нем есть свежие и сухие ноты, которые напоминают мне о коже, нагретой солнцем. И еще о соснах, хотя я никогда не видела этих деревьев на Ксрен.

Ну, мой осмотр завершен, а парень все еще не двигается. Думаю, мне снова нужно встретиться с этим пристальным взглядом.

Я пытаюсь мобилизовать весь свой гнев. Мне нравится, как он выглядит и пахнет, но, черт возьми, этот мужчина меня похитил, и я должна быть уверена, что не забуду это.

Я поднимаю взгляд и смотрю прямо в прожекторы, которые у него вместо глаз.

— Бесчестный воин, — говорю я так спокойно, как могу. — Забрал женщину у друзей.

Он тоже смотрит на меня. Вверх и вниз, медленно, на мгновение, задерживаясь на моей груди и бедрах. Затем он протягивает руку и, вероятно, хочет погладить мою щеку.

Но не успевает, потому что я ударяю его по руке.

— Не трогай! Женщина не друг! Бесчестный!

Почти уверена, что это одно из худших оскорблений, которое можно нанести пещерному человеку, и я наконец начинаю чувствовать, как поднимается мой гнев. Я оглядываюсь вокруг, пытаясь найти способ спуститься с тирекса. Но мы довольно высоко, и не похоже, что к этой штуке прилагается лестница. Черт, кажется, сейчас я застряла здесь.

Я помню, что слышала или читала о том, как обращаться с преступниками, которые пытаются причинить вам вред: убедитесь, что они думают о вас как о человеке, а не как об объекте. Не уверена, что этот парень действительно хочет причинить мне боль, но я не буду рисковать. Я смотрю ему в глаза и показываю на свою грудь.

— Хайди. Ты видишь? Хай-ди. А ты, — я указываю на его грудь, — забрал Хайди.

Я показываю в том направлении, откуда мы пришли. Он ненадолго поворачивает голову и тоже смотрит в этом направлении, но, похоже, его это не слишком интересует.

Пару мгновений мы просто сидим и смотрим друг на друга. Прямо сейчас у меня нет желания отвести взгляд от пульсирующего желтого света в его глазах. Я не сделала ничего плохого. Но он сделал, и я чувствую, что он это понимает.

Затем мужчина рычит, похоже от нетерпения, хватает меня за талию обеими руками, поднимает, поворачивает и выкрикивает короткую команду.

Динозавр снова начинает идти, просто продолжая двигаться в том же направлении, что и шел, удаляясь от Буны и девочек.

— Нет! — громко протестую я, пинаясь и изо всех сил. — Назад! Бесчестный!

Я пытаюсь выскользнуть из его хватки, но потом чувствую, как тонкая веревка обвивается вокруг меня, и пещерный человек привязывает мои руки к телу. Не слишком сильно, но достаточно, чтобы я не боролась.

После моей краткой вспышки гнева страх возвращается обратно. Мне не нравится его раздраженное рычание. Как будто он тоже зол. На меня.

Динозавр идет сквозь джунгли, но меня не задевают ни ветки, ни листья от густой растительности. Пещерный человек использует свою длинную палку, чтобы управлять животным, и очень внимательно следит за тем, куда идет. Это немного напоминает мне мотоциклиста-каскадера, который без помех преодолевает полосу препятствий. За исключением того, что эта штука весит несколько тонн и, вероятно, движется так же быстро, как любой мотоцикл.

Я продолжаю бороться, больше для того, чтобы показать свою неприязнь к этой ситуации, и понимая, что у меня нет надежды на освобождение.

Мне кажется, мы уходим не только от космического корабля, но также и от нашей старой пещеры. Это новое направление, мы с девочками не исследовали эту часть джунглей. Но я слышу, как вода журчит повсюду, как и в той части леса, куда мы шли, чтобы добраться до Буны. Сейчас сезон дождей, и каждый маленький ручей полон мутной воды.

Динозавр идет без колебаний, и у него интересный способ переходить через ручьи — он просто проходит по ним, и вода никогда не поднимается выше, чем примерно на половину его мощных ног, каждая из которых выглядит так, как будто может выдержать приличного размера здание.

Внезапно тирекс поворачивает налево и углубляется в заросли, начиная двигаться намного быстрее. Я кричу и держусь за грубую кожу руками, которые сводит судорогой от страха упасть. Если я думала, что находиться с пещерным человеком на вершине тирекса было страшно, то теперь я обнаружила, что намного хуже находиться с пещерным человеком на неконтролируемом тирексе.

— Что сейчас должно произойти?

Пещерный человек издает разные звуки, вероятно, чтобы замедлить нас, но это не работает.

Затем тирекс опускает голову и ловит что-то своей огромной пастью. Это еще один динозавр. Затем раздается тошнотворный хруст, когда наш «конь» раздавливает позвоночник своей жертвы огромными зубами. Голова и длинный хвост меньшего динозавра торчат с обеих сторон пасти тирекса. Затем, он снова замедляется и возвращается на прежний маршрут.

— Даже Большие должны есть (прим. Большими и Маленькими в книге называют динозавров, Маленькими – с человеческий рост и чуть выше, Большими – гигантов), — говорит пещерный человек позади меня, когда динозавр возвращается к своей спокойной ходьбе.

Это первое, что он говорит мне. У него глубокий, звучный голос.

Через некоторое время адреналин уходит из моих вен, и я начинаю чувствовать, что в меня накрывает усталость. Я очень боюсь того, что ждет впереди, и что этот парень планирует. Это явно тот самый человек, которого я видела прошлой ночью. Он, вероятно, следовал за мной и моим маленьким племенем до Буны, а затем прятался, пока не смог поймать меня. Хотя это все еще странно — откуда он знал, что я выйду из отверстия космического корабля?

Динозавр бредет по лесу, двигаясь ритмичной походкой, которая могла бы быть приятной, если бы обстоятельства не были так запутаны. Его неприятный запах все еще беспокоит, но из-за того, что позади меня пещерный человек, это уходит на второй план.

Мы должно быть идем уже несколько часов. Я чувствую жар от мужчины у себя за спиной, и мне приходится сопротивляться желанию откинуться назад на его грудь и немного отдохнуть. Это был долгий и утомительный день, и я не спала с тех пор, как проснулась сегодня утром, чтобы пописать.

Но у меня есть гордость, и я продолжаю сидеть прямо, как можно дальше от моего похитителя. Но сонливость накрывает меня.

— Знаешь, — говорю я по-английски, — ты мог бы просто спросить меня. «Эй, инопланетная женщина, не хочешь прокатиться на моем крутом динозавре? » Потому что эта штука может быть очень хорошим магнитом для цыпочек. Ой, извини. Конечно, ты не знаешь, что такое магнит. Или цыпочки.

Я знаю, что он не понимает ни слова, но это отвлекает меня и не дает уснуть.

— Но неееет. Тебе пришлось взять меня против моей воли.

Я поворачиваюсь в пол-оборота, чтобы посмотреть на него.

— Ты же знаешь, что со мной у тебя ничего не выйдет, верно? Что бы ты ни планировал, это никогда не сработает.

Мужчина просто смотрит на меня, прежде чем снова поднять глаза, чтобы контролировать динозавра. Он использует палку, чтобы подталкивать тирекса в нужном направлении. Это кажется очень мягким способом управления чем-то таким большим, но это явно эффективно.

Я отворачиваюсь и подавляю зевок. Сейчас все не так страшно, джунгли влажные и теплые, а тирекс мягко покачивается в стороны. Я могла бы задремать прямо сейчас.

Глава 4

Даракс

Я не имею ни малейшего представления, куда я направляюсь с этим существом. Мой разум в оцепенении, и мне сложно осознать произошедшее.

Она говорит на каком-то инопланетном языке. Или, возможно, она что-то напевает своим Предкам. Я, несомненно, тоже очень скоро проведу строгий молитвенный сеанс со своими.

Когда я впервые увидел ее за пределами пещеры, которая, по слухам, находилась неподалеку, то подумал, что она демон или посланник тьмы — так непохоже и странно она выглядела и определенно не могла принадлежать ни одному из племен. Освещенная внезапной молнией, она излучала странную красоту, которая затронула что-то глубоко внутри меня.

Но только после того, как я услышал ее тонкий голос и увидел, как она побежала, освещаемая вспышками молний, то понял, что она была чем-то гораздо более странным, чем демон — женщиной.

На Ксрен не было замечено ни одной женщины на протяжении многих веков. Они были похищены злым Плудом, и нашему племени пришлось начать использовать Дарующих жизнь, чтобы продолжали появляться дети и племя могло существовать дальше. Мы все ждем того дня, когда женщины вернутся, но никто не верит, что это когда-нибудь произойдет.

И вот одна из них сейчас здесь. Сидит прямо передо мной на Кронке, так близко, что я могу протянуть руку и прикоснуться к ней, если захочу.

Она маленькая, размером с мальчика-подростка до появления полос. Но ни у одного мальчика нет таких форм, как у нее. Ее бедра широкие, а грудь соблазнительно тяжелая и округлая. Ее кожа невероятно гладкая, а лицо округлое, как у ребенка, но достаточно взрослое. Ее загадочные темные глаза большие и ясные. Они спрятаны за странными плоскими камнями, которые она носит на лице. Ее голос звонкий, как у играющих молодых мальчиков, но как-то ярче, яснее и нежнее. И более зрелый, хотя я уверен, что она еще не достигла преклонного возраста.

Все это объединилось в целую череду ошеломляющих ощущений и чувств, с которыми я никогда раньше не сталкивался. Она что-то делает со мной на таком глубоком уровне, что кажется, будто мир полностью изменился, и все стало по-новому.

Существо, подобное этому... могу ли я быть уверен, что это не демон? Похоже, что она завладела моими мыслями и превратила всё в хаос.

Прошлой ночью, когда я ее обнаружил, она побежала в пещеру, видимо, чтобы позвать на помощь. И действительно, вскоре вышли двое мужчин, едва оставив мне время уйти, прежде чем успели бы заметить меня. Но я мог их видеть.

Очевидно, что по крайней мере в одном племени все еще есть женщины. Их было шесть.

Шесть женщин! Эта мысль все еще слишком ошеломляющая для моего разума.

Я был заинтригован. Но у меня есть миссия, поэтому я повернулся спиной к пещере и отправился прямо к Буне. Я продолжал бодрствовать в поисках того, что могло бы облегчить мою миссию, и найдя это, уже собирался уходить.

Но тут эта женщина вышла из темноты. И я просто взял ее. Это было так же естественно, как сделать вдох или поднять блестящий камешек с земли. Я просто знал, что она моя.

— Куда мы идем? — женщина поворачивает голову и смотрит на меня.

Прозрачные камни перед ее глазами блестят в лунном свете и выглядят настолько потусторонними, что я до сих пор не уверен, что ее послали не демоны.

Я не знаю, что ответить. Понятия не имею, куда иду с ней.

Она на мгновение задерживает свой взгляд на мне, а затем снова поворачивается и продолжает говорить на своем родном языке. Я подозревал, что она может говорить на моем языке, но не думал, что это будет звучать так мило.

И все же, что изменилось? У меня все еще есть миссия. Могу ли я позволить чему-либо помешать её выполнению? Но эта женщина такая мягкая и маленькая, так нуждается в защите, так соблазнительна...

— Рааах! — я бью Кронка по толстой коже в отчаянии и гневе.

У меня нет на это времени! Я не могу позволить себе быть обремененным этим... этим... демоническим существом! Но может ли демоническое существо быть таким чудесным?

С другой стороны, не должно ли демоническое существо быть более соблазнительным и заискивающим? Эта определенно женщина, и я нахожу ее настолько соблазнительной, что мои чресла постоянно раздуваются до нелепых размеров, с тех самых пор как я поднял ее на спину Кронка. Заискивает ли она? Конечно, нет!

Что мне с ней делать? У меня нет времени на это!

Я стону от разочарования, и женщина оборачивается, чтобы еще раз взглянуть на меня. Затем она снова поворачивается назад, не говоря ни слова. Ее спина выпрямлена в явном вызове, и я нахожу это неоправданно привлекательным и совсем не демоническим.

— Бесчестный, — сказала она сразу после того, как я схватил ее.

С тех пор это меня беспокоит. Значит, она знает? Или это так ясно видно на моем лице? Что я последний и единственный?

Я глубоко вздыхаю. Она разрушает все мои планы и амбиции. Она обуза для меня.

До сих пор все было так просто. Мрачно, но просто: выполнять свою миссию. Только это.

Но теперь, мой разум еще более запутан, чем когда-либо.

Нежный и сладкий аромат женщины на мгновение наполняет мои ноздри, и я почти падаю в обморок, в то время как моя промежность снова набухает.

— Хайди, — говорит она. Может ли это быть ее именем?

По крайней мере, одно я знаю наверняка, и именно это заставило меня похитить ее. Это сияет в образовавшемся вокруг меня хаосе, как солнце сквозь тонкое облако, это то, что я осознал с самого первого момента, как увидел ее: она моя.

Глава 5

Хайди

Периодически пещерный человек стонет, рычит или что-то в этом роде, будто глубоко внутри беседует с самим собой.

— Черт! Он псих?

Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на него поверх очков. Сейчас он кажется достаточно спокойным, но трудно быть уверенной наверняка.

Ну, я не собираюсь его лечить. Когда-нибудь нам придётся спуститься на землю, и тогда я попытаюсь сбежать. Я не особенно уверена в успехе, но, по крайней мере, он поймет, что я действительно не хочу с ним оставаться.

Рекс останавливается, и я вижу, что мы вышли на небольшую поляну. Широкая река преграждает нам путь. Она довольно бурная и выглядит переполненной. Возможно, она слишком глубока для тирекса и он не может перейти её в брод.

Я поворачиваю голову, чтобы пещерный человек меня услышал.

— Похоже, это конец дороги, пещерный чувак. Можно и вернуться.

Некоторое время мы просто сидим, затем мужчина ослабляет веревку вокруг меня, перекидывает одну ногу через спину тирекса и спускается вниз, как водитель огромного грузовика.

Теперь он стоит на берегу грязной реки и выжидательно смотрит на меня. Оглядевшись вокруг, я осознаю, что нахожусь на высоте более чем 20 футов. Если я упаду, то вполне могу сломать себе шею.

— Ты уверен, что я сама смогу слезть отсюда?

Пещерный человек поднимает руки вверх, как будто хочет поймать ребенка, спрыгивающего со стула. И с такими руками, как у него, похоже, он сможет поймать меня без всяких усилий.

Я берусь за конец контролирующего шеста. Не знаю, как этот парень его использовал, но попробовать стоит. Я раскачиваю его назад и вперед, но рекс не двигается. Что ж, ничего не вышло, но я не слишком разочарована.

С одной стороны, всё происходящее выглядит так, будто похититель оставил меня одну в машине с работающим двигателем. С другой стороны, мне совсем не улыбается оставаться наедине с диким динозавром. Пещерный человек все еще озадаченно смотрит на меня, но я ни за что не буду прыгать. Я не вижу вокруг никакой опоры.

— Я просто останусь здесь, чувак. Сам втянул меня в это, сам и выпутывайся.

Хотя на самом деле я не так уверена, как может показаться. И не в последнюю очередь потому, что у меня начинает возникать та же проблема, что и в пещере прошлой ночью: мне очень нужно в туалет. Пещерный человек легко взбирается на динозавра и смотрит на меня, затем перекидывает меня через плечо и быстро спускается вниз. И вот уже я стою в грязи, а моя голова кружится от быстрого спуска. Я разглаживаю свое примитивное платье из кожи динозавра.

— Да, признаю, это сработало. Мои извинения.

Не дожидаясь, пока похититель снова решит меня связать, я иду за куст, надеясь, что у него хватит ума не следовать за мной.

Но мне не о чем беспокоиться. Пещерный человек обращает всё своё внимание на рекса и кладет большую руку на его громадную морду, прямо над его огромной пастью с тысячами острых как бритва зубов. Я слышу, как он говорит с ним и гладит морду смертоносного существа двумя руками, как будто это обычная лошадь, а не огромный динозавр.

Все это немного успокаивает меня. Этот мужчина огромный, но динозавр намного больше и может съесть его за два укуса. Тем не менее он, кажется, относится к нему с любовью. Такой человек не может быть психом, ведь правда?

Я заканчиваю так быстро, как могу, и стараюсь держаться на почтительном расстоянии от рекса, который меня игнорирует.

Пещерный человек дважды слегка бьет кулаком по его морде, и это очень похоже на дружеский жест.

Потом беззаботно отворачивается от динозавра, как будто это всего лишь милый кролик. Какое-то время тирекс раскачивается вперед-назад, поворачивая свою гигантскую голову то в одну, то в другую сторону, а затем медленно уходит в джунгли. Я облегчённо выдыхаю, хотя и не замечала, что задерживаю дыхание. Динозавры меня очень нервируют. А инопланетные тирексы, наряду с не-птеродактилями, стоят на самом верху моего списка страхов. Но самое опасное существо все еще прямо передо мной. Пещерный человек возвышается надо мной и пялится, не говоря ни слова. Но сегодня я не в том настроении, чтобы на меня таращились.

— Нет, так не пойдёт. Ладно. Я попробую еще раз. Это в последний раз. Понял? Хайди, — я снова указываю на себя.

К моему удивлению, он указывает на себя и очень ясно говорит:

— Даракс.

Я указываю на него.

— Даракс.

Он указывает на меня.

— Айде.

— Хааайди, — медленно говорю я.

— Хайди.

Я киваю.

— Это уже достаточно хорошо.

Мужчина снова протягивает руку, пытаясь прикоснуться к моей щеке. Но я отстраняюсь, прежде чем он успевает дотронуться до меня. У нас будет строгая политика без физического контакта, пока я не узнаю больше об этом парне и его планах.

Затем я отворачиваюсь от пещерного человека и указываю туда, куда мы пришли.

— Когда воин отведет Хайди туда, где ее найдут?

Он смотрит на меня несколько секунд.

— Есть.

Даракс взваливает мешок на плечо и начинает двигаться вдоль реки, которая змеится среди деревьев, направляясь к более сухому участку земли. Луна зашла, и горизонт светлеет. Сейчас очень раннее утро, и, похоже, дождя сегодня не будет. Я все еще вижу звезды, следовательно, облаков на небе не так уж много. Пещерный человек уходит, повернувшись ко мне спиной, будто подначивая сбежать. Ладно, я принимаю вызов. Я разворачиваюсь и иду так быстро, как только могу, к джунглям, прямо туда, откуда мы вышли. Я оглядываюсь через плечо. Даракс остановился и смотрит мне в след, озадаченно нахмурившись. Затем он бросает мешок и быстро идет ко мне. Я начинаю бежать. Хоть я и босиком, но мне удается набрать приличную скорость, несмотря на скользкую грязь. Я слышу позади себя быстро приближающиеся тяжелые шаги, шлепающие по лужам.

Я пытаюсь ускориться, но когда пробегаю мимо первого дерева, Даракс подхватывает меня под руки и поднимает. Несколько секунд мои ноги по инерции все еще двигаются, заставляя чувствовать себя непослушным малышом.

Я смотрю на пещерного человека сверху вниз, пока он опускает меня.

— Убери руки, бесчестный воин!

Но он тоже смотрит на меня. И, оказывается, эти глаза могут смотреть довольно свирепым взглядом. Я вдруг задаюсь вопросом, может попытка сбежать была не такой уж и хорошей идеей.

Даракс кладет свои большие руки мне на плечи.

— Джунгли очень опасны, — спокойно говорит он. — Хайди не выживет долго одна.

Затем он смотрит куда-то мимо и поворачивает меня.

— Черт!

Я хочу отступить, но Даракс крепко держит меня на месте. По моей коже начинают бежать мурашки, потому что всего в паре деревьев от нас в джунглях находится монстр, которого я не видела, но на которого бы налетела, если бы мужчина меня не остановил. Существо похоже на помесь гигантской рыбы и трицератопса, а его огромная пасть открыта так широко, что кажется, будто он зевает. Зубы у него квадратные, а не треугольные, и от этого монстр выглядит еще более чужим и страшным. Он стоит на трех крепких ногах — одна сзади и две спереди. Одно щупальце змеится вокруг рта, словно проверяя, куда делась его закуска. То есть я.

Я пытаюсь освободиться от хватки Даракса, чтобы увеличить расстояние между собой и этим новым ужасом, но он удерживает меня на месте.

— Это манбейн, — говорит он мне на ухо. — Он ест маленьких женщин вроде Хайди, которые сбегают в лес без меча и защиты.

— Хорошо. Я поняла, — быстро соглашаюсь я и отворачиваюсь от монстра. — Мы сейчас же уходим как можно дальше от манбейна. Иди вперед.

Пещерный человек удерживает меня еще три удара сердца, затем отпускает и поворачивается спиной, возвращаясь туда, где бросил свой мешок. Я бегу за ним, стремясь убраться подальше от этой твари в лесу. Сейчас Даракс — меньшее из двух зол. Только я не уверена, злой он или нет.

Я слежу за его широкой спиной и не могу не заметить, как изгибается его зад при каждом шаге. Утренний свет становится ярче, и я вижу, что его мускулы просто потрясающи. Даже по грязи мужчина идет с такой уверенностью, что мне хочется, чтобы он был рядом и уберегал меня от ужасов в этих Юрских джунглях. Подобные мысли о похитителе кажутся мне странными, но я должна называть вещи своими именами. С Дараксом я чувствую себя в безопасности. Он поднимает свой мешок, и мы идем вдоль реки к сухому участку травы ближе к джунглям. Затем мужчина начинает собирать хворост.

Я осторожно присаживаюсь на землю. Возможно, попытка побега провалилась, и он спас мне жизнь, но я хочу, чтобы Даракс помнил, что я здесь против своей воли. Это тоже было одной из целей моего побега. Похоже, сегодня будет хороший день. Солнце быстро поднимается, и на небе нет облаков. В том направлении, откуда мы пришли, я не вижу гор, так что Буна, должно быть, дальше, чем я думала. Мы проделали долгий путь этой ночью. Рекс шел быстро. Я держу Даракса в поле зрения, пока мое сердце успокаивается после встречи с манбейном. Черт побери, с этим пещерным человеком я чувствую себя в большей безопасности, чем следовало бы. Я даже не боюсь того, что он собирается со мной сделать. Даракс не вызывает во мне жутких предчувствий, которые, я думаю, мог бы вызвать плохой похититель. Он не пялится на меня и не пытается очаровать. Кажется, он больше растерян и даже раздражен.

Его полосы выглядят еще ярче в утреннем свете. Даракс смотрится просто потрясающе. Его лицо имеет те же пропорции, что и у всех местных пещерных людей, но в нем больше симметрии. И, честно говоря, он очень привлекателен во всей своей примитивной чуждости. У него есть борода, очень густая и темная, с золотистым отливом. Она короткая и правильной формы, и с ней он выглядит примитивным. Ну, Даракс может быть сколь угодно горячим, но у меня даже и мысли не возникнет влюбиться в собственного похитителя.

Мужчина шумно бросает дрова на траву и быстро строит пирамиду из сухих веток. Затем он вынимает два камня и ударяет ими друг о друга, чтобы выбить искру, которая зажжет огонь.

Тем временем я делаю то, что делала много раз с тех пор, как прибыла на эту планету. Я собираю сухую траву вокруг того места, где сижу, формирую ее в шар и использую очки, чтобы сфокусировать солнечный свет. Трава загорается через три секунды. Я быстро кладу тлеющий маленький комок травы под полую пирамиду, которую Даракс сделал, и дую, чтобы огонь разгорелся. Пламя взметается вверх, и я с удовлетворением вижу, как Даракс застывает на мгновение, прежде чем медленно положить свои примитивные огненные камни обратно в мешок. Я слегка ухмыляюсь.

— Женщина не так беспомощна, как думает Даракс?

Мужчина роется в сумке и достает что-то, завернутое в зеленые листья. Он разворачивает их на земле, и теперь моя очередь удивляться. Это довольно хороший выбор еды, состоящий из мясного ассорти, которое выглядит очень вкусно, чего-то похожего на фруктовый джем и высушенного бруска, напоминающего тушеное мясо, которое мы делаем, чтобы хранить в пещере. Также тут много тонких листьев, которые выглядят как салат, и даже кусочки чего-то похожего на хлеб. Но это не может быть хлебом, потому что куски слишком плотные, и, насколько нам известно, никто на Ксрене не занимается сельским хозяйством. В любом случае, это лучшая еда, которую я когда-либо видела на этой планете, и у меня слюнки текут от одного её вида. Я ничего не ела уже много часов.

Даракс берет пустой лист и осторожно накладывает на него еду, затем кладет его на траву передо мной. Выглядит очень вкусно. Это ставит меня перед выбором. Должна ли я принимать еду от похитителя? Означает ли это, что я принимаю свое положение пленницы? Буду ли я в долгу перед Дараксом за это? И что об этом думает он сам?

— О, к черту. Я голодна.

Я протягиваю руку и пробую «хлеб», который оказывается больше похожим на корнеплод. Вкус похож на пряный батат, и не успеваю я опомниться, как съедаю весь кусок, который дал мне Даракс. Потом я пробую другие продукты на своём листе. Фруктовый джем на вкус как терпкий апельсин, холодная нарезка — это мясо из какого-то животного, о котором я предпочла бы не знать. Подозреваю, что это, вероятно, динозавр. Высушенный брусок на вкус больше всего похож на песто, а листья не имеют никакого особенного вкуса, как и на Земле. Через минуту мой лист совершенно пуст.

Даракс берет выдолбленный камень и наливает в него немного воды из кожаной фляги, затем бросает туда щепотку темного порошка и вешает на ветку, которую воткнул в землю над огнем. Еда была неплохой, и я уже чувствую себя намного лучше. В порыве внезапного оптимизма я лелею надежду, что он готовит чай, кофе или горячий шоколад, хотя знаю, что это невозможно. Мы никогда не находили на Ксрен ничего подобного. Но иногда мы с девочками опускаем не слишком горькие листья в воду и притворяемся, что это чай. Утреннее солнце согревает мою кожу, дует приятный ветерок. Костер потрескивает и приятно пахнет, а пещерный человек спокойно пережевывает пищу и следит за опасностями, постоянно сканируя горизонт и небо.

Даракс не смотрел на меня с тех пор, как не дал мне врезаться прямо в пасть этого проклятого манбейна, и у меня такое впечатление, что он не знает, что со мной делать. Но он накормил меня лучшей едой, которую я пробовала за последние месяцы, он добр к своему рексу, и я чувствую себя очень хорошо. На самом деле, я сейчас сыта больше, чем любая из девочек. Конечно, фрукты салена, которые Алиса приносит для нас, замечательные. Но постоянно питаться одним и тем же надоедает.

— Знаешь, — говорю я вслух по-английски, потому что так уж сложилось, что я никак не могу привыкнуть говорить на его языке, — это было бы здорово, если бы ты не похитил меня. Разве ты не мог просто сойти со своего динозавра и подарить мне цветы? Или дождаться рассвета и представиться как нормальный человек? Спеть мне серенаду или написать стихи? Пригласить меня на романтическое свидание под звездами? У тебя были бы неплохие шансы. А теперь все довольно неловко.

Даракс смотрит на меня своими желтыми глазами, потом голыми руками тянется к каменному горшку над огнем. Я задыхаюсь при виде этого.

— Не надо! Горячо!

Но мужчина хватает горшок и спокойно ставит его на землю, не морщась. Потом наливает немного в небольшой выдолбленный камень и протягивает мне дымящийся сосуд.

Ну, я должна проверить, кофе ли это. Я знаю, что некоторые девушки на Буне убили бы за кружку латте. Я сама больше люблю мокко, но не отказалась бы и от капучино. Я беру чашку, дую на нее и делаю осторожный глоток. Да, это варево — не то. Это даже не эспрессо. Напиток травяной и пряный, и в нем есть намек на сладость, поэтому я с радостью назову его чаем. Даракс отхлебывает из своей чашки и удовлетворенно смотрит в небо, и по какой-то причине это успокаивает меня. Он тоже прихлебывает чай. Он не настолько чужой.

Но все же Даракс инопланетянин. Его полоски грубее, чем остальная кожа, и когда он прихлебывает чай, то я вижу отблески его белых клыков. Его волосы блестят на солнце, как чистое золото, и мне хочется провести по ним щеткой или расческой, чтобы распутать. Я замечаю, что у него намотана на плече коричневая ткань, и мне интересно, как он использует ее, когда катается на своем рексе. Когда он сидит, его килт лежит на бедрах, и в нужном месте определенно виднеется большая выпуклость. Я знаю, что пещерные люди на Ксрене очень хорошо оснащены, потому что София и Эмилия дали нам достаточно намеков для зависти. Конечно, они не нарочно, но когда живешь в тесном помещении, то такие вещи все равно когда-нибудь выплывают наружу.

Они не всегда могут подавить свои стоны и восклицания, когда поддаются влечению в пещере посреди ночи, надеясь, что все остальные спят. Конечно, это вызывает у нас любопытство. На что это будет похоже? С настоящим пещерным человеком? Здесь, на лугу, мы в безопасности. Я чувствую маленькие покалывания в своих девчачьих частях при мысли о соблазнении этого парня прямо здесь и сейчас. Я смотрю на его промежность. Там определенно что-то происходит. Что-то важное. Нет. Он похитил меня. Я не собираюсь быть одной из тех стереотипных цыпочек, которые влюбляются в своих похитителей. Черт, я даже не знаю, бывают ли такие случаи в реальности, или это происходит только в кино.

Я откидываюсь на траву и опираюсь на руки.

— Итак. Какие планы? Или ты просто бесцельно бродишь по джунглям, похищая беззащитных женщин и кормя их деликатесами?

Даракс может не понимать слов, но он должен уловить вопросительный тон моего голоса. И теперь он, наконец, смотрит на меня. Похоже, он на мгновение задумался. Затем мужчина снова медленно протягивает руку, пытаясь погладить меня по щеке. Я отклоняюсь.

— Нет, чувак. Это не так работает. Ты пока не можешь этого сделать.

Он отдергивает руку и делает глубокий вдох, как будто хочет что-то сказать, но потом передумывает.

Ну и ладно. Если он не хочет говорить, я тоже не буду. Я дала ему хороший шанс.

Я делаю еще глоток чая. Он неплох, и я растягиваю напиток, пока обдумываю происходящее. Ладно, я первая женщина, которую Даракс увидел, и он делает все, что в его силах. Он должен выяснить, как со мной обращаться, начиная с нуля. Что ж, я могу ему только посочувствовать. У меня тоже хватало проблем с парнями. Но также я встречала и хороших, поэтому я дам этому парню поблажку. Но факт остается фактом: он меня похитил. Может, Даракс раньше никогда и не имел дела с женщинами, но он видел, что я человек, а человек — это не то, что можно взять просто так, на этой планете или любой другой.

Глава 6

Даракс

При дневном свете она выглядит слишком необычно, чтобы описать это словами. Это как сидеть на траве с мифическим, сверхъестественным существом, излучающим неземную красоту. Я критично осматриваю свои старые меха, поношенный мешок, босые и грязные ноги, многочисленные шрамы, грязную повязку на руке и простую еду, которую я даю ей. Святые предки, она пьет керет так медленно, что, должно быть, думает, что это самая отвратительная вещь на свете.

О чем я думал, когда забирал ее? Я, из всех людей. Безродный. Последний и единственный. Опозоренный, пока не выполню свою миссию. Мне нечего предложить другим, а тем более этому... этому чуду. И все же, иногда я не могу устоять перед искушением прикоснуться к ее коже, которая выглядит такой гладкой и мягкой, что я сгораю от желания дотронуться до неё и убедиться, что она действительно здесь. Но женщина мне не позволяет, и я ее не виню. Я уже несколько дней разъезжаю на Кронке по джунглям и от меня, должно быть, воняет.

Напротив, она пахнет так же, как выглядит. Сладко и необыкновенно. В ее глазах есть темнота, глубина и пронзительный вопрос каждый раз, когда она смотрит на меня сквозь свои тонкие, гладкие камешки. Как будто она смотрит сквозь меня, оценивая. Предки, её вряд ли впечатлило то, что она увидела. Иногда она говорит со мной на своём непонятном языке, который так чудесно звучит из ее уст. Ее губы такие влажные и мягкие на вид, а бедра широкие и тяжелые. Ее грудь такая круглая и соблазнительная, что все, чего мне хочется, это протянуть руку и почувствовать эту мягкость. Хайди. Имя такое милое, нежное и идеально ей подходит. Оно резонирует в моем сознании.

Я помню, что нам рассказывали о женщинах, когда я был молод. Сайэкс, шаман племени, научил нас, как обращаться с ними, если по какой-то странной случайности мы встретим одну из них. Он рассказывал нам о поклонении их щелям, защите, которую мы должны будем дать им, если когда-нибудь встретим. Если женщины вернутся, то наступят чудесные времена счастья, богатства и процветания. Все женщины были похищены тьмой, Плудом, и затем нам пришлось использовать Дарующих жизнь, чтобы продолжать род. Конечно, если бы у меня было племя, я мог бы привести Хайди туда. Она могла бы наслаждаться безопасностью деревни, и у меня были бы ресурсы всего племени, чтобы впечатлить её. Это другое дело. И она могла бы даже стать моей парой. Моя промежность дергается от этой мысли. Затем я внутренне стону от этой детской мысли. Хайди никогда не будет моей парой. А «безопасная деревня» оказалась вовсе не безопасной.

Я взял ее. Теперь я должен решить, что с ней делать. Если бы я мог делать все, что захочу, я бы, конечно, попытался поклоняться ей. Но я не тот человек. Я недостоин. Тогда почему я убеждён, что она моя? Что за уверенность сжигает мою душу? Я должен решить, что делать. Во всяком случае, я должен оберегать Хайди. Она чуть не налетела на мэнбэйна, и это так потрясло меня, что я почувствовал, как красный туман начал окутывать мой разум. Тогда я прикоснулся к ней, крепко держа и заставляя смотреть на мэнбэйна с небезопасного расстояния. Она, должно быть, меня ненавидит. Действительно, она была права. Я бесчестен. Ну, я могу это изменить. Я могу выполнить свою священную миссию, и тогда моя честь будет восстановлена. Я цепляюсь за эту мысль. Миссия. Она ведет меня. Я делаю глубокий вдох и наполняюсь решимостью.

Да. Сначала миссия, а все остальное потом. И поскольку миссия будет концом всего, и после нее ничего не будет, то и все остальное не имеет значения.

Глава 7

Хайди

Солнечный свет и легкий ветерок клонят меня в сон. Мы находимся на лугу юрской планеты, это открытое место, и я должна дрожать от страха. Но с Дараксом я чувствую себя в большей безопасности, чем когда жила в пещере или путешествовала к Буне. Моя чашка пуста, и я испытываю искушение потянуться за новой порцией чая — он очень хорош и, видимо, оказывает успокаивающий эффект. Но я этого не делаю. Я все еще жертва. Даракс встает, собирает свои вещи, затем поворачивается к джунглям и рычит. Звук протяжный и такой глубокий, что я чувствую вибрацию в груди. Затем он поворачивается, кладет камни на угасающий костер и закидывает мешок на плечо. Тираннозавр выходит из джунглей, направляясь прямо к нам, и его разинутый рот и немигающие глаза сфокусированы на мне. Я визжу и присаживаюсь на корточки позади пещерного человека. Огромный хищник, кажется, нацелился прямо на меня. Мне в голову приходит ужасная мысль, что, возможно, это другой динозавр, а не Даракса!

Затем рекс останавливается прямо перед Дараксом и опускает свою гигантскую голову на землю — сплошь зубы, гнилой запах, гигантские, лишенные эмоций глаза, холодное дыхание и отдаленный рокот, который, как я понимаю, является его дыханием. Даракс берет меня за руку и подводит к рексу.

— Наступи сюда, — говорит он и указывает на складку на толстой коже ноги динозавра.

Я смотрю на стену из живой кожи. На самом деле я бы смогла забраться наверх, если бы это была настоящая скала. Но эта стена из живой, дышащей и движущейся плоти, и кто знает, останется ли она неподвижной, пока я буду карабкаться.

— Гм. Даже не знаю, — неуверенно заявляю я и смотрю на Даракса. — У тебя нет подъемника или чего-то в этом роде? Какого-нибудь крана?

Рекс поворачивает голову, и они оба смотрят на меня своими желтыми глазами. В этот момент Даракс кажется очень близким родственником динозавра. У меня создается впечатление, что мужчина и динозавр обмениваются раздраженными взглядами с мыслью: «все цыпочки — сумасшедшие». Хорошо, что они не понимают по-английски, поэтому даже не знают, насколько я сумасшедшая. Конечно, у него нет подъемника. Я просто пытаюсь потянуть время. Ладно, раз уж я представляю землю и всех ее женщин, то должна найти в себе мужество. Я ставлю одну ногу туда, куда указал Даракс, и, к своему удивлению, ощущаю действительно хорошую точку опоры. Кожа динозавра на ощупь как наждачная бумага, и я ни за что не поскользнусь. И за складки жесткой шкуры удобно хвататься руками.

Воодушевленная, я нахожу складку повыше, чтобы поставить вторую ногу. Даракс подталкивает мою задницу, и я с легкостью нахожу новое место, чтобы снова поставить первую ногу, а затем начинаю довольно быстро подниматься вверх по динозавру. Какая-то часть моего мозга осознает, что мой похититель может с легкостью заглянуть мне под платье, если посмотрит вверх, но я не против, тем более что на мне надето нижнее белье. В каком-то смысле это даже сексуально. Даракс был если и не идеальным джентльменом, то, по крайней мере, не полным варваром. Он не прикасался ко мне с сексуальным подтекстом. Ему просто любопытно, вот и все. Мне и самой с трудом удается удерживать руки подальше от него.

Я забираюсь на самый верх динозавра и сажусь, скрестив ноги. Сейчас, при дневном свете, сытая и узнав Даракса немного лучше, я осознаю, что это одна из самых крутых вещей, когда-либо происходивших в моей жизни. Я еду на чертовом тираннозавре! Или на ком-то очень похожем на него. Я поворачиваю голову и улыбаюсь джунглям, чтобы Даракс ничего не заметил.

Пусть пещерный человек думает, что я все еще обижена, хотя на самом деле я начинаю наслаждаться этим приключением.

Даракс тоже взбирается наверх, застегивает мешок и встает позади меня. На этот раз он оставляет веревку в мешке и не пытается связать меня. Мужчина хватает длинную палку, отдаёт команду, и огромный и смертоносный динозавр начинает идти, как будто это хорошо обученный маленький пони. Это довольно впечатляющая демонстрация полного контроля, особенно потому, что Даракс вовсе не пытается произвести на меня впечатление. Он просто делает то же, что и всегда.

Я делаю глубокий вдох и приспосабливаюсь к спокойной походке рекса, в то время как деревья и кусты проплывают мимо меня. Деревья вдоль реки невысокие, и я могу видеть их верхушки.

Я начинаю понимать, как Даракс управляет динозавром. Палка, привязанная к боку рекса, видна примерно на две трети вниз, и кажется, что она прикреплена к чему-то. На самом деле, часть палки продолжается под кожей существа. Это объясняет то, как Даракс контролирует этого монстра. Попытка снаружи управлять динозавром с такой толстой и грубой кожей невозможна. Но если вы коснетесь его внутренней стороны кожи, то рекс, вероятно, это почувствует.

Даракс ведет динозавра вдоль реки, и мы начинаем плавно подниматься наверх по пологим и покатым холмам. Я все еще не вижу Буну, но мы направляемся к гористой местности, и я надеюсь, что смогу увидеть ее оттуда.

Интересно, что сейчас делают девочки? Конечно же, они ищут меня. Я ведь просто исчезла. Только что я была рядом, а через мгновение пропала и перестала откликаться на их зов. Сомневаюсь, что Кэролайн услышала мои крики, но даже если бы и услышала, то не смогла бы помочь. Но сегодня при дневном свете, они, вероятно, увидят следы рекса и догадаются о случившемся. Они, должно быть, волнуются не меньше, чем в прошлый раз, когда Эмилия не вернулась с охоты. Настроение у всех было тихим и подавленным, пока она, наконец, не вернулась домой вместе со своим пещерным женихом Ароксом.

Разлука с девочками обернулась для нее хорошо. Будет ли так и со мной? Я поворачиваюсь и смотрю на Даракса. Я стараюсь не улыбаться, потому что он этого еще не заслужил, но мне нравится смотреть на него. Он абсолютно уверен в себе, держится уверенно и мягко направляет рекса туда, куда ему нужно. Он напоминает мне капитана корабля, который спокойно справляется со штормами, волнами и опасными мелководьями. Только волны в данном случае — это холмы и верхушки деревьев. А штормы? Возможно, женщина, которую он приобрел. Мужчина стоит у меня за спиной, и я чувствую, как его голени время от времени касаются моей спины. Мне нравится это невинное прикосновение. Солнце припекает не очень сильно, а ветер дует и охлаждает меня. Динозавр движется быстро, но движения ровные и плавные, как у корабля, покачивающегося на мягких волнах.

Я чувствую себя в полной безопасности. Здесь со мной ничего не может случиться, и ни одно ужасное существо не сможет причинить мне вреда. Думаю, даже не-птеродактили не осмелятся стащить меня со спины рекса. Я все больше и больше прижимаюсь к ногам Даракса, пока не занимаю удобное положение, и просто наблюдаю за джунглями, проплывающими подо мной, будто нахожусь в низколетящем вертолете. Я чувствую себя роскошно и окончательно расслабляюсь.

***

Я просыпаюсь и чувствую, что тирекс все еще неторопливо движется подо мной. Открыв глаза, я понимаю, что смотрю прямо под килт Даракса. И нижнего белья на нем точно нет.

— О, мои танцующие звезды!

Так. Теперь я понимаю некоторые звуки, которые Эмилия и София издавали посреди ночи. Потому что если это то, о чем я думаю, то справедливо сказать, что пещерные люди очень одарены.

Я выпрямляюсь и вытягиваю перед собой ноги, стараясь не фантазировать о том, каково это.

Я смотрю на джунгли. Мы уже довольно высоко в горах, и когда я оборачиваюсь, то вижу вдали Буну, едва выглядывающую из-за туманного горизонта. От этого зрелища у меня внутри холодеет. Я понятия не имела, что мы зашли так далеко. Мне казалось, что мы прошли всего несколько миль. Если мы не развернемся в ближайшее время, я могу полностью потерять ее из виду. Тогда как я доберусь домой?

Мое хорошее настроение испарилось. Я вытягиваю руку и указываю пальцем.

— Я хочу идти к Буне. Даракс, теперь отвези Хайди к Буне. Домой.

У меня нет большой надежды, что он действительно это сделает. Но пещерный человек должен знать, чего я хочу.

Даракс смотрит на меня, а затем оборачивается, чтобы посмотреть в указанном направлении.

— Это плохое место, — говорит он. — Много ироксов живёт там. И злые духи, которые заставляют небо танцевать.

Ну, по крайней мере, он начал говорить со мной. На Буне и правда много не-птеродактилей, а старый космический корабль иногда устраивает довольно дикие световые шоу, которые освещают облака. Но я хочу всё ему объяснить.

— Друзья, — возражаю я. — Друзья Хайди. Не духи. Просто... — я не знаю, как сказать «космический корабль» на каменном языке, и есть ли у них вообще такое слово. — Только сосуд. Старый, но не опасный.

Мужчина поворачивается и продолжает вести рекса вдоль ручья.

— Буна — злое место со странными огнями. Некоторые говорят, что там живут предки. А ироксы кружат вокруг него.

— Это дом Хайди.

Даракс пронзает меня своими яркими глазами.

— Дом Хайди — это пещера в дне пути от Буны.

— Пещера — не дом Хайди. Буна — это дом, — на этом мой словарный запас на пещерном языке заканчивается, но мне еще многое нужно сказать, и я продолжаю на английском. — Да, мы жили в пещере, где ты видел меня той ночью. Потом ты просто ушел. А потом ты преследовал меня всю дорогу до Буны вместо того, чтобы подойти к нам при свете дня, как порядочный человек. Ты хоть представляешь, как сильно ты нас напугал? Нам пришлось переехать из-за тебя!

Я снова поворачиваюсь к Дараксу спиной и выпрямляюсь. Теперь он знает, чего я хочу, но не дает мне этого. Полагаю, мне не следовало ожидать ничего другого, но все же я разочарована. Мне бы хотелось привести Даракса к девочкам и поговорить с Ароксом и Джекзеном. И, возможно, уговорить его присоединиться к нашему племени без всей той драмы, через которую пришлось пройти Софии и Эмилии. У него явно есть что предложить нашему племени, тем более что он управляет долбанным тираннозавром. Но сейчас я не думаю, что это вариант.

Дальше мы двигаемся молча. Река стала уже, и вода кажется совершенно прозрачной. Мы можем пересечь ее в любое время, когда Даракс захочет, и тогда между мной и девочками возникнет серьезное препятствие. Я могла бы пересечь реку вплавь, но здесь довольно быстрое течение, и, думаю, что в верховьях реки есть пороги. А ниже по течению вода была коричневой, грязной и не очень-то привлекательной для плавания.

Солнце садится, и я снова вспоминаю, что на Ксрене день короче, чем на Земле. Все это настолько чуждо, что придает всему происходящему оттенок нереальности. Как будто это сон, и я скоро проснусь в общежитии в своей кровати и снова буду раздражаться, что моя соседка по комнате никогда не ставит свои туфли аккуратно рядом друг с другом за дверью.

У меня обычно не так много времени для раздумий, здесь, на этой юрской планете. Днем я делаю полезные вещи для нашего маленького племени и болтаю с другими девочками, стараясь потратить всю свою энергию. А вечером я обычно так устаю после целого дня работы, что быстро засыпаю.

Все это нарочно. Я делаю это, чтобы у меня не было времени думать о моем положении. О том, что я, вероятно, застряла здесь навсегда. О том, что с этой планеты, вероятно, нет выхода. О том, что моя жизнь будет гораздо короче, чем на Земле. И что все усилия, которые я вложила в получение степени, вероятно, пропадут.

Но сейчас у меня есть время подумать. Из всех грустных мыслей, которые я так старательно стараюсь избегать, одна занимает особое место в моем сознании, потому что думать об этом я боюсь больше всего. Но теперь, тяжело и неумолимо этот болезненный маленький узел начинает развязываться: я, вероятно, никогда больше не увижу свою семью.

Моя мама никогда не узнает, что со мной случилось. Она больше никогда не будет делать макаронную запеканку, потому что она будет напоминать о наших совместных пятницах, когда были только мы вдвоем, очень плохой фильм и бутылка пива для каждой.

Мой отец будет скучать по мне в своей тихой манере, время от времени заходя в мою комнату и стоя в центре неё часами, потому что там он будет чувствовать себя ближе всего ко мне. Папа отдал мне целую комнату в своей маленькой квартирке, в которой я жила, если проводила выходные или каникулы у него. А в остальное время он никогда не позволял никому оставаться в ней, потому что «это комната Хайди».

И мой старший брат Алекс, который вечно торчит в том или ином учреждении с изменяющимися от месяца к месяцу диагнозами, потому что окружающие так и не могут принять то, что я поняла, когда мне было всего девять: он должен быть таким. Он так счастлив. Конечно, Алекс необычный, но никому не причиняет вреда. И он может рассказывать крутые истории.

Я никогда их больше не увижу. Я никогда больше не смогу посекретничать с мамой, чтобы она в свою очередь могла рассказать мне о том времени в своей жизни, когда с ней случилось то же самое. Я никогда больше не сяду на заднее сиденье папиного японского мотоцикла и не проеду со скоростью сто семьдесят миль через пробку, чувствуя его полный контроль над машиной и зная, что он наслаждается моей компанией так же, как и я его. И я никогда больше не увижу, как загораются глаза Алекса, когда он видит, что я иду к нему в гости. Кто навестит его и принесет ему запретные Киндер Сюрпризы, которые он любит?

И это все при условии, что Земля не была уничтожена при нападении инопланетян.

— Шайсеее (прим. с нем. Дерьмо).

Быть наполовину немкой иногда полезно. На этом языке гораздо приятнее ругаться, чем на английском.

Мои очки запотели, и я снимаю их, вытирая о платье из шкуры динозавра и стараясь дышать нормально. Не хочу, чтобы этот чертов пещерный человек увидел мою слабость.

Затем Даракс издает басовый звук, идущий глубоко из груди, и рекс останавливается.

Глава 8

Хайди

Динозавр стоит на месте, раскачиваясь назад и вперед. Грохочущий звук его дыхания отражается от деревьев вокруг нас, и я вижу пар, поднимающийся от его боков.

Я сижу неподвижно и стараюсь не оборачиваться. Пещерный человек увидит влагу на моих щеках, а я этого не хочу.

Даракс перекидывает через плечо две сумки и спускается вниз быстрыми и гибкими движениями. Он вешает мешки на ветки ближайшего дерева, а потом снова забирается наверх.

— А теперь пойдем вниз, — говорит он более мягким голосом, чем я до сих пор слышала от него, и протягивает мне свою большую, покрытую шрамами и мозолями руку. — Даракс поможет Хайди.

Ну, у меня нет причин оставаться здесь, поэтому я беру его за руку, и он помогает мне спуститься гораздо быстрее и безопаснее, чем я смогла бы сама.

Затем Даракс, как и в прошлый раз, сигнализирует рексу, что он сам по себе и может свободно бродить. И снова я поражаюсь тому, как он контролирует гигантского зверя. Я могу представить, как капитаны самолетов и водители грузовиков могут управлять огромными машинами. Но это живой хищник и вершина пищевой цепи. Тирекс настолько смертоносен, что у меня кровь застывает в жилах, когда я просто смотрю на его острые как бритва зубы размером с дорожный конус. Легко забыть об опасности, когда сидишь на его спине и путешествуешь в полном комфорте. Контроль Даракса над динозавром — самая впечатляющая вещь, которую я когда-либо видела.

Пещерный человек расстилает на земле шкуру с густым мехом и сажает меня на нее, потом открывает одну из сумок, достает мешочек и наливает мне полный выдолбленный камень какой-то жидкости.

Пахнет фруктовым соком, и я не удивлюсь, если в нем окажется немного алкоголя. Это как раз то, что нужно.

Я проглатываю его и наливаю себе еще, пока Даракс возится со своими сумками. Одна из них особенно интригует меня. Она больше и круглее, и в ней, кажется, что-то крупное и тяжелое. Он обращается с ней очень осторожно и аккуратно заглядывает внутрь, прежде чем повесить сумку обратно на ветку.

Даракс двигается быстрыми, отработанными движениями, и за десять минут сооружает большую палатку и разводит костер. На этот раз он зажигает его сам, что к лучшему. Солнце садится, и не думаю, что мои очки способны сейчас развести огонь.

Пока пещерный человек работает, я смотрю на него и не могу не восхититься его движениями и очевидной силой. Здесь он в своей стихии, уверенный и быстрый. Я замечаю, что он делает то же самое, что делали Джекзен и Арокс: оглядывается через короткие промежутки времени, просто чтобы проверить, нет ли опасности в этих смертельно опасных джунглях. Это как-то успокаивает меня. Дараксу не нужен динозавр, чтобы чувствовать себя уверенно, как слабому парню, который крут только за рулем своего внедорожника. Нет, этот парень готов к любой опасности в этих джунглях.

Но он очень серьезен. Два других пещерных человека, которых я встречала, вели себя как земляне и делали обычные вещи — болтали, шутили и даже напевали беззвучно. Но Даракс не делает ничего из этого.

Я делаю глубокий вдох и расслабляюсь, зная, что в безопасности. Наблюдение за пещерным человеком отвлекает меня от грустных мыслей, которые недавно расстроили меня, и я задаюсь вопросом, не было ли это с самого начала замыслом Даракса.

Я делаю еще глоток и вытираю рот тыльной стороной ладони. Нет, он не может знать, о чем я думала. У Даракса никогда не было семьи. На этой планете только мужчины, а дети появляются от странных растений, называемых Дарующими жизнь, и у них нет братьев, сестер или матерей. Только биологический отец, который обычно не имеет прочных отношений с мальчиком, в значительной степени являющимся его клоном.

Разбив лагерь, Даракс наконец садится, ныряет в сумку и протягивает мне листок с различной едой.

На этот раз я слегка улыбаюсь ему, когда беру еду.

— Спасибо тебе.

Его желтые глаза вспыхивают, но серьезное выражение лица не меняется. Почему-то это меня успокаивает. Этот парень сам по себе, замкнутый и сдержанный. Он не будет распевать песни и танцевать только потому, что ему улыбается цыпочка. Но все же я хотела бы пробить эту скорлупу.

Мы жуем, и теперь я чувствую, как по телу распространяется знакомый гул. Да, его фруктовый сок определенно содержит алкоголь. Я знаю несколько девушек на Буне, которые хотели бы попробовать этот напиток.

Как обычно, алкоголь заставляет меня болтать.

— Откуда Даракс?

Он поднимает руку и показывает через реку.

— Четыре дня в том направлении.

— Это далеко. Племя есть?

Он отворачивается.

— Дех.

Ах. В этом «нет» было что-то болезненное. Возможно...

— Даракс — изгой?

В конце концов, и Джекзен, и Арокс были изгнаны из своих племен, когда выбрали себе пару, а не племя.

— Дэх!

Его глаза вспыхивают гневом, и я рефлекторно подтягиваю ноги ближе к себе. Видимо, предположение, что кто-то является изгоем, может рассматриваться как оскорбление. В конце концов, пещерные люди считают это одной из худших вещей, которые могут с ними случиться, и это, вероятно, является серьезным позором. Черт бы побрал эту выпивку!

— Хорошо, хорошо. Я поняла. Извини.

Даракс не поймет слов, но мой извиняющийся тон не нуждается в переводе.

Он откусывает еще кусочек хлебной лепешки и снова отворачивается.

— Нет никакого племени.

Ах. Ну, думаю, не стоит продолжать этот допрос прямо сейчас. Для него это очень щекотливая тема, а я должна злиться, что он меня похитил. Я пока не хочу переходить на личности.

И все же я хочу узнать о нем побольше. Должно же быть что-то за этим каменным лицом.

Никакого племени.

— Куда ты ведешь Хайди?

Он смотрит в огонь и не отвечает.

Разве у него нет плана? Или он думает, что может вечно скитаться по этой планете на своем динозавре со мной в роли его наивной поклонницы? Конечно, он имеет некоторую привлекательность, как бессменный Ирвинг (прим. Кайри Эндрю Ирвинг —австралийский и американский профессиональный баскетболист, выступающий за команду НБА «Бруклин Нетс») Но, похоже, это будет довольно трудная жизнь, несмотря на классную езду.

Я решаю зайти с другой стороны.

— Даракс отведет Хайди к Буне и ее друзьям. Так же Даракс может стать частью племени. Очень хорошее племя, есть женщины и еда. Можешь делать мечи.

Я понятия не имею, как будет «кузница» на пещерном языке, но Арокс и Джекзен любят делать железное оружие и инструменты, поэтому могу предположить, что это привлекательно для любого пещерного человека.

Но, видимо, не для Даракса.

— У Даракса нет племени.

— Хайди думает, что Даракс не хочет племя.

Он только пожимает плечами. Но я еще не закончила.

— У Даракса нет племени. Куда Даракс заберет Хайди?

Глава 9

Даракс

Хайди смотрит на меня своими темными глазами, которые кажутся таинственными за сверкающими камнями, и выглядит такой женственной и потрясающей... Это меня ошеломляет. Она убирает прядь шелковистых волос за ухо движением, которое кажется мне душераздирающе женственным и очаровательным.

И я не знаю, что ответить на её очевидный и невинный вопрос.

Я не знаю, куда везу ее. Полагаю, я доставлю её в то место, куда приведет меня моя миссия. Но я точно знаю две вещи: я должен выполнить свою миссию и мне невыносима мысль о разлуке с Хайди.

Мне трудно примирить эти две мысли. Миссия — моя единственная цель. Но чем больше времени я провожу с этим чудесным существом, тем больнее мне представить свою разлуку с ней. Хайди меняет мой мир, просто находясь рядом со мной. Солнце кажется теплее, цвета ярче, ночной воздух более ароматным, а запах джунглей более мягким и менее ядовитым. Даже Герк кажется более спокойным и податливым, когда она едет на нем со мной.

Я смотрю на звезды, избегая ее насмешливого взгляда. Женщина так красива, что больно долго смотреть на нее. И её вид создает сильное давление в моих чреслах.

— Откуда взялась Хайди?

Если она может задавать вопросы, то и я могу.

— От... — она показывает вверх.

— С неба?

— Да, со... — она тычет пальцем вверх, словно указывая на что-то конкретное.

— Со звезд?

Меня это не удивляет.

Она выпячивает подбородок.

— Да. Со звезд. Далекая звезда.

Логично, что она прилетела со звезд. Мифические существа приходят оттуда, как жестокий плуд, конечно. Я помню, как шаман Саиэкс пытался рассказать нам о тех временах, когда у нас забрали женщин, и о том, что они когда-нибудь вернутся. Я никогда не придавал этому большого значения и не вижу причин делать это сейчас. Хайди —женщина, это очевидно. Но также очевидно, что она не одна из наших женщин, которые были забраны. Если бы это было так, она бы говорила на нашем языке. Она бы больше походила на меня. Думаю, у наших женщин были полосы, но у нее их явно нет.

Но я всё-таки решаю просто спросить ее.

— Ты женщина с Ксрен, которая вернулась?

— Дех. Хайди родом с другой звезды. Земля. Не Ксрен.

Я пробую на вкус это слово. Земля.

— Земля, — повторяет она. — Похищена плудом.

Я сосредотачиваюсь на ней.

— Ты была похищена из твоего мира плудом?

— Тох. Хайди была схвачена. И другие женщины. Отправлены на Ксрен.

— Плуд взял тебя с Земли и послал сюда на Ксрен?

— Тох.

Это кажется возможным. Плуд забрал наших женщин. Было бы логично, если бы он забирал женщин и с других планет. И он бросили Хайди и ее друзей здесь. Это способ плуда загладить вину? Дать нам других женщин вместо наших? Может, он отправил наших женщин на другую планету?

— На Земле есть женщины с Ксрена?

— Дех. Не видела плуд раньше. Однажды ночью Хайди и другие женщины были похищены.

Я не знаю, что на это ответить, поэтому встаю, чтобы проверить, нет ли хищников. Огонь притягивает и отталкивает их. И конечно, они чувствуют, что Герк рядом, поэтому будут нервничать. Обычно я позволяю ему свободно разгуливать, когда не катаюсь на нем. Он могучий Кронк, и я боюсь и уважаю его. Мне кажется правильным, что он должен регулярно ощущать вкус свободы, каждый день.

Я не хочу, чтобы такое величественное создание, как он, было рабом.

Не думаю, что Герк может стать моим другом, но то, как я приручил его, должно привязать его ко мне. Это жестоко, но иногда это необходимо. Я выказываю ему свое уважение и признательность тем, что не перенапрягаю его и даю ему шанс откусить мне голову после каждой поездки верхом. Пока он этого не сделал.

Я вижу стаю дедбайтов на краю поляны, но не беспокоюсь. Они не нападут ночью. Наверное, это их обычное место отдыха.

Звезды мерцают над нами, и надеюсь, эта ночь станет долгожданным облегчением после сезона дождей. Тема плуда достаточно интересна, и, если бы у меня было племя и не было срочной миссии, я, вероятно, поразмыслил над ней поподробнее. А так, я не могу позволить этому отвлечь меня.

Я замечаю, что Хайди зевает, и от этого простого действия меня бросает в жар. Я осознаю, что она тоже многое потеряла, и начинаю чувствовать родство с ней.

Конечно, это нелепая идея. Мы можем быть по-настоящему близки только с теми, кто подобен нам и может защитить себя в смертоносных лесах, с теми, с кем можно сражаться бок о бок и на кого можно положиться. Хайди же самостоятельно может отправиться только прямо в пасть манбейна.

Она встает и уходит за куст, а я смотрю в другую сторону, за реку. Моя миссия там, и я надеюсь, что скоро смогу выполнить её.

Я проверяю специальную сумку, которую повесил на дерево. Он почти готов. Думаю, нужно всего несколько дней. Когда придет время, мне придется поторопиться. Я улыбаюсь про себя и закрываю сумку. Никто никогда не пробовал ничего подобного. Это, вероятно, убьет меня. Но если это сработает, тогда всё будет просто великолепно.

Хайди подходит к палатке и заглядывает внутрь. Моя промежность дергается сама по себе от одного её вида. Широкие бедра, мясистый зад, полная грудь, стройные икры... Может ли кто-то другой так сильно влиять на меня и в то же время смущать? У меня нет времени возиться с Хайди и, тем более, тащить ее с собой. И все же, это то, что я делаю. Потому что она явно моя.

Я подхожу к ней.

— Хайди хочет спать?

Она смотрит на меня с сомнением.

— Даракс тоже будет спать? Только спать?

Я не понимаю, что она имеет в виду. Только спать? Конечно, есть и другие вещи, которые я жажду сделать, например, поклоняться ей так, как учил нас шаман. Но это было бы в другое время и с другим мужчиной. Не с безродным и обесчещенным войной мужчиной на миссии.

— Тох, — подтверждаю я. — Даракс тоже будет спать.

— Хорошо, — говорит она на свой инопланетный манер.

Хайди забирается в палатку.

— Тут мило!

Это довольно большая палатка, потому что я могу загрузить её на Герка, а не таскать на себе.

— Она служит своей цели, — соглашаюсь я и иду за ней, потушив огонь и убедившись, что поблизости нет хищников.

Она ложится среди мехов и натягивает на себя шкуру до самого подбородка, скрывая от меня ее чрезвычайно соблазнительную фигуру.

Очень хорошо. Я тоже ложусь с другой стороны палатки.

— Только спать, — говорит Хайди.

Я прислушиваюсь к ее учащенному дыханию и наслаждаюсь ее ароматом, заполняющим пространство моей старой палатки, которая у меня с детства. Если бы я тогда знал, что здесь когда-нибудь будет женщина, я бы взорвался от возбуждения. Это волнение я чувствую даже сейчас. Но я должен помнить, что важна только миссия.

— Даракс, — Хайди говорит полушёпотом, как будто боится разбудить меня.

Я открываю глаза.

— Хм?

— Даракс не знает, зачем забрал Хайди?

Святые Предки! Как будто она видит мою душу насквозь!

Глава 10

Хайди

Даракс ненадолго замолкает, и когда я уже начинаю думать, что мой вопрос снова останется без ответа, он делает глубокий вдох.

— Tох. Я не знаю почему.

Так я и думала. У него нет племени, он не пытается спариться со мной или сделать то, что пещерные люди называют «поклонением». Так что становится очевидно, что у него нет никакого плана на мой счёт. Даракс впервые в жизни увидел женщину, и когда у него появился шанс, то схватил её. Совершенно импульсивно.

Это заставляет меня чувствовать себя намного лучше. Постепенно становится ясно, что он не собирается причинять мне боль, приносить в жертву, отдавать меня своему племени в качестве секс-рабыни или скармливать тираннозавру. Я беспокоилась, что он будет приставать, но Даракс лежит далеко от меня в другом конце палатки. И я почти разочарована тем, что он вообще ничего не пытается предпринять, хотя палатка, в которой мы находимся, тут не единственная. Другая палатка, которую образовывал весь день его килт, была ненамного меньше этой, поэтому я уверена, что ему нравится то, что он видит. Но Даракс упрямый парень и слишком горд, чтобы навязывать себя кому-либо.

Что-то во мне сдаётся. Он вовсе не хочет причинить мне боль. Он смущен тем, что схватил меня, и очевидно, его что-то гложет. И все же этот парень достаточно импульсивен, чтобы похитить женщину, даже если не до конца понимает зачем. И сейчас Даракс держится на расстоянии, как и любой хороший человек.

Я могла бы влюбиться в такого парня. Черт, он уже сейчас мне очень даже нравится. Это довольно странно: облегчение от того, что Даракс не собирается навязываться мне, заставляет меня хотеть навязать себя ему. Или хотя бы приблизиться. Мужчина лежит в трех футах от меня, но сейчас это расстояние кажется мне слишком большим. Наверное, алкогольный напиток, который он дал мне, придал мне храбрости. Я снимаю очки и складываю их, оставляя у внутренней стороны палатки. Затем невинно переворачиваюсь под шкурой, чтобы пододвинуться поближе к Дараксу. Я могла бы легко протянуть руку и коснуться его. Я так близко, что чувствую его сухой, мужественный запах. Его грудная клетка еле заметно движется, а дыхание спокойное и глубокое.

Черт, он спит. Может, это и к лучшему. Потому что сейчас у меня в голове только фантазии о соблазнении большого, сильного и уверенного в себе пещерного человека в палатке на юрской планете, и это такое первобытное и горячее видение, что вызывает покалывание внизу. Было бы так приятно показать ему, как это делается, этому супер-привлекательному пещерному человеку, который никогда раньше не видел женщину. Ладно, может позже. Уверена, у нас будет ещё время. У него нет племени, но я обязательно завербую его к нам. Мы с девочками даже можем вернуться в пещеру, потому что теперь понятно, что никакой разведывательный отряд не придёт за нами. Это всего лишь одинокий пещерный человек. И нам больше никогда не придётся беспокоиться о других племенах, потому что этот парень контролирует самое мощное оружие на планете: долбаного тираннозавра.

Когда я начинаю дремать, то на мгновение задумываюсь: вернувшись на Землю, я бы никогда не решилась так придвинуться к парню. Но это Ксрен, самое смертоносное место, где я когда-либо была. И каким-то образом постоянная угроза смерти пробуждает во мне жизнь. Как и у всех остальных девочек. Мы это обсуждали — сейчас мы действуем более спонтанно и ценим каждый хороший момент, который нам удаётся испытать. Да, мы скучаем по Земле и нашим семьям. Но когда опасность скрывается за каждым деревом и облаком, мы чувствуем себя живыми, как никогда раньше.

И это очень приятно.

Иногда.

***

Когда я просыпаюсь, Даракса нигде не видно, но снаружи слышен треск костра. Я осторожно высовываю голову из палатки. Пещерный человек может быть и не настолько опасен, как я думала вначале, но я не доверяю этой планете.

Даракс спокойно сидит на земле и смотрит на чашу с чаем на огне.

Его вид успокаивает мои нервы и заставляет снова чувствовать себя в безопасности. Это роскошь, о которой я раньше не слишком задумывалась. На Земле я почти всегда чувствовала себя в безопасности. На Ксрене я не чувствовала себя в безопасности до тех пор, пока не встретила Даракса. Эмилия говорила о том, что чувствует себя в безопасности с Ароксом, и теперь я понимаю, что она имеет в виду.

— Доброе утро, — говорю я и сажусь рядом с ним. — Даракс встал рано.

На горизонте пробивается свет, но солнце ещё не взошло.

— Хайди тоже рано встала, — замечает он и наливает мне чашку чая.

Я потираю глаза и потягиваю обжигающе горячий напиток. Это не кофе, но он бодрит и помогает проснуться. Даракс даёт мне еще один лист с едой, и я замечаю, что он обратил внимание на то, что я ела раньше, потому что там больше плодов хлебного дерева и джема, но меньше мясного ассорти. Этот маленький жест согревает моё сердце, и я широко улыбаюсь.

— Спасибо тебе.

Мы спокойно едим, но Даракс периодически встаёт и оглядывается по сторонам. Сегодня я полна решимости заставить его рассказать мне как можно больше. Для начала о том, куда он меня везёт.

Но перед этим я хочу освежиться. Берег реки очень близко, и вода выглядит достаточно чистой и спокойной, чтобы я могла немного искупаться. Проточная вода, кажется, единственное место в этих джунглях, где не водятся ужасные монстры. И если сегодня будет дождь, то я хочу принять ванну до того, как он начнётся.

Я заканчиваю есть и встаю.

— Хайди хочет... хм.

Вода. Прогулка в воду. Я не знаю слов, обозначающих «купаться» или «плавать», поэтому я делаю руками ныряющие и плавательные движения, указывая на реку.

— Это опасно?

Даракс смотрит на берег.

— Искупаться? Вода обычно безопасна, но может быть глубоко или подводное течение.

Неожиданно на меня находит озарение.

— Тогда Даракс позаботится о безопасности Хайди.

Мы снова встречаемся взглядами, и я обнаруживаю, что у меня нет больших проблем с выдержкой его пристального взгляда. Наконец мужчина выпячивает подбородок.

— Тох. Но быстро. В лесу сегодня тихо.

Для меня это ничего не значит, но Даракс, кажется, думает, что это плохо.

— Это плохо? Опасность?

Пещерный человек снова оглядывается, хмурясь.

— Это может быть плохо.

Затем он расслабляется и идёт к реке, всматриваясь в воду, как будто ожидает увидеть там всевозможных акул и медуз, поедающих девушек.

— Я останусь рядом.

— Окей.

Ну, я не знаю, как раздеться скромно, поэтому просто стягиваю платье через голову и кладу его на камень. Я могла бы поплавать в нижнем белье, но в последнее время часто идет дождь, и выяснилось, что мокрая жесткая ткань натирает и вызывает у меня сыпь. Так что я быстро снимаю и его тоже.

Я замечаю реакцию Даракса, когда он видит меня полностью обнаженной, и его взгляд попеременно задерживается на моей груди и промежности. Его взгляд кажется агрессивным, но, как ни странно, сейчас мне это нравится.

У меня нет причин пытаться прикрыться от его внимания, и это очень освежает. Я всегда осознавала свой вес. У меня широкий зад, а мой живот не совсем в том тонусе, как хотелось бы. Но для Даракса я единственная женщина, которую он когда-либо видел, так что вряд ли он будет придирчивым. Кроме того, возможность оказаться уязвимой и обнаженной перед этим огромным и впечатляющим пещерным человеком посылает горячие покалывания в мою киску. По сравнению с ним я не кажусь себе большой. Я снимаю свои драгоценные очки и осторожно кладу их поверх платья, а затем беру большую руку Даракса, которая наощупь напоминает сталь в сухой наждачной перчатке.

Затем я осторожно ступаю в ручей. Вода прохладная, но не слишком. Мои соски напрягаются, но я не возражаю. Дно песчаное, и я иду глубже, туда, где вода доходит до середины бедра. Мне приходится полностью вытягивать руку, чтобы держаться за Даракса. И он, кажется, не хочет меня отпускать.

— Заходи в воду, — предлагаю я. — Не холодно.

Мужчина оглядывается через плечо, словно опасаясь, что кто-то может его увидеть, а затем делает шаг в ручей, все еще одетый в меховой килт. Он настолько серьезен, что мне хочется брызнуть на него водой, но, думаю, это нарушит кодекс похитителя/похищенного, принятый мной вчера. Так что вместо этого я приседаю на корточки в воду. Конечно, мыла нет, но я скребу себя так тщательно, как только могу, а ощущение прохладной и чистой воды по всему телу бодрит также хорошо, как и кофе. Это первая настоящая хорошая ванна, которую я приняла с тех пор, как попала на эту странную планету. Мое настроение значительно улучшается, и я беру мокрый нижний край килта Даракса двумя пальцами и дергаю его.

— Даракс заходи. Чистый, как Хайди.

Пещерный человек делает глубокий вдох, чтобы что-то сказать, но неожиданно разворачивается и выхватывает свой меч так быстро, что я визжу и с плеском падаю прямо на задницу. Не успев толком найти опору на скользких камнях, я чувствую железную хватку на своем запястье, и меня выдергивают из воды.

— Эй, какого черта…

Я все еще протираю глаза от воды, когда слышу рядом удары и понимаю, что Даракс с кем-то сражается. Но я не успеваю разглядеть нападающих, потому что мужчина бесцеремонно перебрасывает меня через плечо и бежит так быстро, что мне остаётся просто держаться за него. И ещё я запоздало осознаю, что всё ещё голая.

— Дедбайты, — рычит Даракс сквозь стиснутые зубы.

Я кручусь, пытаясь поднять голову, и холодная паника поселяется в глубине моего живота. Кто-то нас преследует, или, скорее, что-то, потому что это больше похоже на движущуюся массу. Большую, грязно-коричневую массу, которая быстро приближается к нам, и единственный звук, который я слышу, это безумная какофония клацающих звуков, как будто миллион крабов щелкают клешнями прямо за нами. Моя кожа покрывается мурашками, и я цепляюсь за невероятно сильную спину Даракса. Сейчас он чувствуется сильным, как бык, и быстрым, как гепард.

Но, мне кажется, мы движемся недостаточно быстро, потому что коричневая масса преследователей догоняет нас.

— Они приближаются!

Я кричу, чтобы Даракс был в курсе ситуации. Он бежит между деревьями, огибая толстые стволы, а потом бросается к одному из них и поднимает меня на четыре фута в воздух.

— Уф!

Удар толстой веткой почти выбивает из меня дыхание. Не успеваю я опомниться, как оказываюсь висящей на ветке — ноги с одной стороны, туловище с другой, а мой голый зад торчит прямо вверх. Я перемещаюсь в более безопасное положение ближе к стволу дерева, чтобы видеть, что происходит внизу.

Даракс сражается с коричневой массой, и теперь я могу разглядеть что это такое. Это не обычные динозавры, а какие-то черепахи-переростки с восемью лапами и огромными панцирями. О, и у них по три больших щелкающих клюва, которые торчат из-под панциря на змееподобных головах без глаз. Каждое существо размером с обеденный стол — маленькое по меркам Ксрена. Но их так много, что они прекрасно компенсируют свой небольшой размер количеством. Весь луг вдоль реки превратился в живую массу этих тварей, и от этой картины у меня по коже поползут мурашки.

Даракс держит свой длинный меч, и на земле вокруг него уже несколько тварей лежат мертвыми, а несколько хромают прочь с расщепленными панцирями и сочащимися ранами там, где раньше были их ужасные клювы.

Близкостоящие к нему твари начинают отдаляться, вероятно, понимая, что этот пещерный человек довольно неплохо справляется с ними. Их рты, похожие на клювы попугаев, всё ещё щёлкают на него, пока они отступают. Шум, который издают дедбайты, настолько ужасен, что я всерьез подумываю отпустить ветку, чтобы прикрыть рукой хотя бы одно ухо.

Затем я вскрикиваю, услышав резкий щелчок клюва недалеко от меня. Одна из тварей запрыгнула на нижнюю ветку и теперь, тряся всеми тремя головами, целится мне в лицо своими страшными клювами. А я застряла на этой ветке и не могу сбежать от неё.

— Даракс!

Он оборачивается и сразу замечает опасность. Его глаза вспыхивают ярко-желтым, и пещерный человек рычит так яростно, что дерево сотрясается. Затем он оказывается прямо подо мной, быстро сверкает сталь, и противник лежит на земле, а с его трех, теперь уже без клюва, змеиных голов капает зеленая жидкость.

Но Даракс ещё не закончил. Он рычит в ярости, снова и снова поднимая длинный меч, рубя противника и рассекая его твердую, толстую оболочку мощными ударами, отчего труп твари превращается в бесформенную, тошнотворную массу зеленого, красного, серого и коричневого. Этот дедбайт уже давно перестал быть угрозой, но мужчина по-прежнему не желает останавливаться. Кажется, он ослеплен яростью.

— Думаю, что он уже мертв, — пытаюсь я остановить Даракса, но он все равно продолжает рубить, яростно рыча и полностью измельчая мертвое существо, как будто это его личная месть. Я никогда не видела такой ярости и надеюсь, что никогда не увижу снова.

— Даракс! — я кричу, потому что теперь он начинает меня пугать. — Не надо больше!

Мужчина смотрит на меня, а потом словно просыпается. Он замирает на мгновение и смотрит на мокрое пятно слизи, которое раньше было его противником. Затем оборачивается, и его меч сверкает, когда он отрезает клювы от еще двух хищников.

Но пока пещерный человек убивал напавшего на меня дедбайта, то дал другим время, чтобы собраться и стать более организованными. Теперь они заползают друг другу на спины и надвигаются на нас стеной высотой в пять футов, смыкаясь с трех сторон. И всякий раз, когда Даракс убивает одного, на его месте появляются два других. Он не может победить в этом бою.

— Мы уходим!

Я кричу, потому что очень близка к панике. Пещерный человек бросает на меня быстрый взгляд краем глаза, и я почему-то сразу понимаю, о чем он думает. Я спрыгиваю с ветки, он тут же разворачивается, берет меня за руку, и мы вместе бежим через лес.

Глава 11

Даракс

Я мог бы бежать быстрее, если бы перекинул Хайди через плечо, но тогда мне будет трудно держать меч наготове, поэтому пока сойдет и так. Прежде чем дедбайты смогут пуститься в погоню, они должны избавиться от стены, которую сформировали, а на это потребуется время. Рука Хайди в моей ощущается маленькой и мягкой, и даже в нашем нынешнем положении я замечаю, как она соблазнительно покачивает бедрами, когда быстро шагает рядом. Я был захвачен врасплох этим смертоносным роем. Я слышал о таком, но обычно они передвигаются только стаями по пять штук. А здесь их были тысячи, и все они шли прямо на нас. Обычно дедбайты опасны только в том случае, если вы безоружны. Их панцирь тверд, но они высовывают шеи, словно прося, чтобы их отрезали. Но такое количество было настоящей угрозой.

Особенно для Хайди. Когда один из нападавших прокрался к дереву и попытался укусить ее снизу, красный туман внезапно опустился на меня, и у меня не осталось выбора, кроме как уступить ему. Кажется, я разрубил этого подлого дедбайта на очень мелкие куски. Просто я не мог видеть ее в опасности. Что ж, он это заслужил, но я потратил слишком много времени на одного врага, и у остальных появился долгожданный шанс войти в их самую сильную форму. Такую стену дедбайтов я тоже никогда раньше не видел и понятия не имел, что они могут её сделать. Время от времени я бросаю взгляд через плечо. Дедбайты всё ещё приближаются, словно волна щелкающего роя.

У меня не было времени позвать Герка, но я успел схватить сумку с драгоценным содержимым, которую нашел на Буне. Все остальное мы оставили позади. Чтобы сейчас вызвать Герка, мне придётся остановиться. Я не могу издавать этот особый звук во время бега. Но я понятия не имею, как он отреагирует, оказавшись посреди дикой реки разъяренных дедбайтов. Он огромен и невероятно силен, но у него хорошие инстинкты, и он стремится избегать очевидной опасности. Если я позову его сейчас, сомневаюсь, что он придет сюда.

Определенно было ошибкой бежать через луг, а не просто остаться в реке. Я никогда не слышал, чтобы дедбайты плавали. Но когда я заметил их, то запаниковал. Не столько из-за себя, сколько от мысли, что Хайди может быть в опасности. Кажется, это единственная вещь, которую я просто не могу вынести. Ее дыхание становится все тяжелее, и теперь в нем слышатся хрипы. Мы бежим в гору, потому что я надеюсь, что мы найдем какой-нибудь крутой склон или утес, куда дедбайты не смогут за нами последовать.

Но если нам это не удастся и придется выступить против наших преследователей, то я буду защищать ее до последнего. Я слышу грохот деревьев впереди, и сердце замирает у меня в груди. Если это не Герк, то еще один Большой. А они, как правило, не дружелюбны.

Глава 12

Хайди

Я так запыхалась, что, кажется, вот-вот потеряю сознание. Я никогда так много не бегала. По правде говоря, я всегда делала все возможное, чтобы избежать любого способа передвижения, который быстрее торопливой ходьбы. И сейчас я глубоко сожалею об этом, потому что хочу убежать от этих жутких тварей, всё ещё преследующих нас, и не желаю быть слишком большой обузой для Даракса. Конечно, странно так думать о своём похитителе, но сейчас он — единственное, что стоит между мной и перспективой стать завтраком для кучки кошмарных ползучих тварей.

— Далеко... бежать? — я задыхаюсь и, согнувшись пополам на крутом склоне, использую руки, чтобы подниматься дальше.

Но Даракс не отвечает. Он останавливается на пятачке скалы и напряженно оглядывается по сторонам. И я понимаю, почему. Что-то приближается к нам с другой стороны. Нечто большое, от чего дрожит земля. Конечно, я не являюсь ведущим экспертом по выживанию в юрских джунглях, но предполагаю, что еще один смертоносный динозавр вряд ли увеличит наши шансы на спасение. Дедбайты позади нас все еще поднимаются на холм, представляя собой отвратительный поток красных клювов и коричневых раковин.

Даракс спокойно засовывает меч обратно за пояс и снова берет меня за руку.

— Мы постараемся заставить Большого сражаться с дедбайтами. Когда ты увидишь Большого, беги прямо к нему и постарайся пробежать под ним, если будет возможность. Если нет, пробеги мимо него так быстро, как только сможешь. Нужно чтобы Большой был между тобой и дедбайтами.

Стук сердца отдаётся у меня в ушах, а дыхание очень громкое и прерывистое, но от слов Даракса по моей спине пробегает холодок. Он такой спокойный, но в его сияющих глазах светится тревога. Земля дрожит, и щелкающий шум от океана дедбайтов становится громче. Мне не терпится убежать от него, несмотря на то, как сильно я запыхалась.

— А Даракс?

Он выпрямляется и смотрит мимо меня.

— Даракс будет охранять Хайди.

Кажется, я понимаю, что это значит. Он останется здесь и будет отвлекать нападающих, пытаясь заставить их сражаться друг с другом. Ему будет трудно сбежать, но он — пещерный человек и прожил в этих джунглях всю свою жизнь. Возможно, у него есть план. Если кто и может с этим справиться, то только он. Я импульсивно поднимаюсь на цыпочки и целую Даракса в щеку.

— Спасибо тебе.

А потом снова бегу прямо на звук ломающихся кустов и растительности. Я не успеваю сделать и пяти шагов, когда замечаю выходящего из-за деревьев динозавра.

Я не трачу время на то, чтобы рассмотреть его поближе, потому что уверена, что это зрелище меня парализует. Поэтому я целюсь между его массивными ногами и продолжаю бежать. Затем что-то обхватывает меня за талию и несет вправо от динозавра. Не успев даже осознать, что произошло, я уже вишу высоко в воздухе и чувствую запах Даракса. Он крепко держит меня, быстро взбираясь по динозавру, а потом опускает ему на спину.

— Это твой Большой, — тяжело дыша, я усаживаю свою голую задницу на грубую кожу на спине тираннозавра и чувствую запах разложения, который он испускает.

Но сейчас меня это совсем не беспокоит. Даракс издает знакомое глубокое рычание и хватает палку управления, отчего динозавр резко поворачивается влево и ломает пару деревьев в процессе.

— Герк не мой. Но он позволяет мне ездить на нём.

— Герк, да? — это имя ему подходит. Очень по-пещерному.

Я смотрю вниз. Живое море из тысяч дедбайтов всё ещё движется в нашу сторону. Думаю, даже тираннозавру будет трудно пробиться сквозь эту стену щелкающих клювов в целости и сохранности. Но теперь, верхом на динозавре, мы удаляемся от них гораздо быстрее, чем если бы бежали самостоятельно. Я изо всех сил держусь за жесткую шкуру, потому что сейчас наш безумно могучий скакун, кажется, бежит почти на максимальной скорости. Он мчится через лес, сокрушая деревья и кусты могучими когтистыми лапами и задрав свой мощный хвост высоко в воздух. Чтобы не упасть, я цепляюсь за динозавра так, что белеют костяшки пальцев на руках.

Затем я чувствую тяжелую руку на своем плече. Даракс уверенно стоит позади меня, широко расставив ноги и держась одной рукой за палку управления, а другой за меня, удерживая от падения. Сейчас он больше, чем когда-либо, похож на древнего морского капитана, и его длинные золотистые волосы развеваются в воздухе позади него. Мы движемся в таком темпе минут тридцать, оставляя дедбайтов далеко позади. Затем тираннозавр замедляется и начинает идти спокойно. Его кожа стала горячей на ощупь, видимо, чтобы бежать так быстро, этому монстру пришлось потратить огромное количество энергии. Внезапно я осознаю, что на мне вообще ничего нет. Что ж, Даракс уже видел меня полностью голой, но все равно я чувствую себя совершенно беззащитной. Никогда бы не подумала, что буду скучать по своему уродливому и жесткому платью.

Я устраиваюсь поудобнее, снова прислоняясь спиной к ногам Даракса. Мы движемся вперед несколько часов. Время от времени Даракс направляет Герка к деревьям, чтобы протянуть руку и взять гроздь ягод, кислый плод или сочный лист. Все свои находки он отдает мне, и, хотя это не лучшая кухня, которую я пробовала, но прилично утоляет жажду и притупляет голод. Спустя продолжительное время Даракс оборачивается и смотрит нам за спину, прикрывая глаза от заходящего солнца. Затем он издает рычание, и тираннозавр замедляется, останавливается и поворачивает свою огромную голову в нашу сторону. Я оказываюсь в двух футах от гигантского желтого глаза, который не выражает никаких эмоций. Никогда не чувствовала себя более уязвимой, и, хотя я должна быть благодарна, что зверь позволил мне сесть на него верхом, у меня кровь стынет в жилах. Не стоит забывать, что это стопроцентный хищник.

Даракс спускается вниз с единственным мешком, который смог взять с собой из нашего лагеря. Он очень осторожно вешает его на ветку, а потом снова взбирается наверх.

— Дедбайты сдались. Мы оставили их позади. Теперь Герк должен отдохнуть.

— Окей.

Он поддерживает меня, когда я спускаюсь с тяжело дышащего динозавра, и я замечаю под его меховым килтом очень большую и интересную выпуклость. Я не привыкла к такой явной мужской признательности, поэтому чувствую себя польщенной. И, конечно же, я завелась. Отойдя немного в сторону, я обрываю с ближайшего куста несколько веток с листьями, чтобы себя прикрыть.

Даракс снова встает перед огромным ртом Герка и касается его как в прошлый раз. Я, несомненно, могу понять желание погладить лошадь по морде после хорошей езды, но динозавра? Лучше бы он этого не делал. Это выглядит невероятно опасным. Даракс определенно понимает, что существо может в любой момент наброситься на него. Герк просто излучает огромное количество смертельной опасности. Затем земля содрогается, и гигантский динозавр отворачивается и уходит, как будто Даракс дал ему разрешение. У меня вырывается вздох. Пусть то, что он сделал, безумно опасно и, возможно, безответственно, но он контролирует эту штуку, и это чертовски впечатляет меня. Даракс оглядывает меня с головы до ног, и у меня начинает гореть лицо. Мне нравится его внимание, но я чувствую себя неловко.

— Все разглядел, пещерный человек? — говорю я по-английски, надеясь интонацией передать смысл вопроса.

Мужчина делает шаг ближе и хмурится. Он указывает на свои глаза, затем на мои.

— А где камешки Хайди?

Да. Точно. Я оставила у реки не только платье, но и очки. Они сейчас далеко, в месте, кишащем дедбайтами. В тот момент все мои мысли были о выживании, и это казалось незначительным, но сейчас я начинаю осознавать проблему. Как без очков я смогу увидеть смертельную опасность в этих джунглях? Не-птеродактиль сможет подлететь ко мне на расстояние в шесть футов, и я не узнаю о его присутствии, пока он не перекусит меня пополам своими зубами. Сейчас я даже не могу ясно разглядеть лицо Даракса, отчего мне вдруг становится грустно.

— У реки, — вздыхаю я.

Мужчина оглядывается в ту сторону, откуда мы пришли, и почесывает подбородок.

— Далеко.

— Далеко, — соглашаюсь я, и до меня начинает доходить вся серьезность проблемы.

Теперь я не могу разжечь огонь, и все, что находится дальше десяти футов, всегда будет для меня зеленым пятном. Даракс отворачивается и проходит между деревьями, а я почему-то чувствую себя еще более уязвимой, голой и одинокой. Мой похититель до сих пор ничего не предпринимает, хотя у него был постоянный стояк с тех пор, как я потеряла свое платье. Что ж, я стала пещерной женщиной уже довольно давно и научилась некоторым трюкам. Один из них — как соткать простую одежду из определенных листьев. Я нахожу подходящий куст и принимаюсь за работу, а когда заканчиваю, то оказываюсь частично прикрытой спереди. Моя задница — это другая проблема, не думаю, что на этой планете достаточно листьев, чтобы прикрыть ее.

В это время Даракс не спеша осматривает маленькую хижину из веток и листьев, и я снова поражаюсь тому, как быстро он работает с примитивными материалами и мечом. Я тоже хочу внести свой вклад, поэтому собираю сухие дрова для костра перед входом в хижину. Даракс разводит огонь, выбив искру камнем о плоскую сторону своего меча. Мы сидим у огня, жарим кусочки птицы, которую он поймал, и смотрим, как над нами появляются звезды. Я жую кусок мяса, радуясь, что Даракс отдает мне лучшие куски. Думаю, он довольно классный похититель.

— Завтра. Куда мы идем?

Он думает некоторое время, что напоминает мне о двух других пещерных людях, с которыми я знакома. Их разговоры часто бывают неспешными, но это каким-то образом делает их более значимыми. И, честно говоря, я никогда не была поклонницей болтливых парней.

— У меня есть важное дело, — медленно произносит он, глядя в огонь. — Я должен найти племя Нусин. Они странники и могут быть где угодно. Но я думаю, что они где-то там.

Пещерный человек указывает на закат, который находится в противоположной стороне от Буны. Я откусываю еще кусочек сочного мяса.

— Нусин — это племя Даракса?

Даже без очков я вижу, как вспыхивают его глаза.

— У Даракса нет племени.

— Но Нусин друзья?

Он смотрит на меня в течение трех ударов сердца, как будто я сказала что-то оскорбительное, а потом отворачивается.

— Они не друзья.

— Даракс хочет быть другом Нусин?

Черт, я действительно хотела бы лучше говорить на этом языке. Пещерный язык довольно легко понять, как только вы выучите несколько основных слов, но на удивление сложно составлять предложения.

— Дех.

Ха! Я понятия не имею, что ему нужно от этого племени, но есть одно, о чем я просто обязана спросить.

— Даракс отдаст Хайди Нусин?

Он напрягается, и его глаза снова вспыхивают.

— Дех! Хайди моя.

Так вот что ты думаешь. Ну, Арокс и Джекзен оба убеждены, что Эмилия и София их суженые. Может быть, это что-то вроде того?

— Хайди пара Даракса?

Глава 13

Даракс

Хайди смотрит на меня своими темными глазами и выглядит такой уязвимой и мягкой без сверкающих камешков на лице. Она настолько красивая, что у меня захватывает дух. Свет от огня мерцает на ее лице и волосах, придавая коже живой золотистый оттенок.

Мне очень хочется ответить «Да» на ее вопрос. Внезапно, я ощущаю острую жажду — что-то глубоко во мне хочет этого больше всего на свете. Возможно, даже больше, чем восстановить мою честь и выполнить миссию.

Я и Хайди — пара, прямо как в древних мифах и легендах из того времени, когда у нас были женщины? Это было бы мечтой. Пьянящей и безумной мечтой, которая неожиданно сбылась. Жить с ней, поклоняться ей, как нас учили, спать рядом с ее роскошным телом, чувствовать ее тепло и слышать ее сладкий голос, наслаждаться ее ароматом и гладкостью. Каждый день. Путешествовать с ней по лесам, создавая с ней дом, проверяя, верны ли слухи, что женщины могут рожать детей без Дарующих жизнь. Узнать все о ее жизни и мыслях, видеть ее счастливое лицо, когда она моется в реке, прикасаться к ее экзотическому и замечательному телу, такому мягкому и такому манящему.

Я резко втягиваю воздух при мысли о том, что смогу спариваться с ней...

Мир вокруг начинает вращаться, и мне приходится опустить руку на землю, чтобы удержать себя. Такой простой вопрос освобождает целый поток мыслей.

Неужели это предки хотят отвлечь меня от моей миссии? Неужели они не хотят, чтобы я восстановил свою честь? Они хотят, чтобы я отвлекся от своей задачи? Разве я не достоин этого? Конечно, ничто другое не могло отвлечь меня от этого. Только женщина может это сделать.

Нет. Только Хайди может. Любой другой женщины было бы недостаточно. Только женщина, которая вызвала во мне сильный импульс схватить ее, могла заставить меня чувствовать себя так. Если бы это была какая-нибудь другая женщина, внезапно появившаяся из темноты на Буне, я бы некоторое время с любопытством наблюдал за ней, слегка заинтригованный новизной происходящего, а затем продолжил бы свою миссию. Но это была не какая-то другая женщина. Это была Хайди. И я знал, что она моя — и тогда, и сейчас.

Так же, как я знаю, что должен выполнить свою миссию.

С усилием, заставляющим меня внутренне застонать, я отталкиваю другие мысли прочь. Миссия — это все, что имеет значение. Какой же я буду для Хайди парой без чести? Моя слабость к ней не может победить. Миссия должна увенчаться успехом. Должно быть так. И больше ничего не имеет значения.

Я бросаю кость в огонь и встаю. Я не могу сидеть спокойно. Мой разум кипит от того, что я хочу сказать. Да, да, да. Ты. Это ты! А я твой. Мы пара!

— Нет.

Глава 14

Хайди

Окей. Наверное, этот ответ не хуже любого другого. Даракс явно боролся с собой, глубоко дыша и вздыхая, пока думал. Но судя по Ароксу и Джекзену, если бы он считал, что я его пара, то бы так и сказал. Может быть, он хочет, чтобы я была его парой, но знает, что на самом деле я ей не являюсь? Наверное, так оно и есть.

Ха! На самом деле я очень разочарована. Даже раздавлена. Черт! Я не собиралась испытывать чувства к своему похитителю!

Если бы я была его парой, то могла бы понять похищение. Не стоит винить пещерного человека, который никогда раньше не видел женщину, за то, что он просто взял ту, которую считал своей суженой. Это очень даже романтично. Просто Даракс ничего не мог с собой поделать. Но теперь я даже не представляю, какие у него для меня планы.

— Хайди моя, — сказал он. Но что это значит, если я не его пара?

Даракс медленно бродит по краю поляны, вероятно, высматривая опасность. Или притворяется. Я думаю, он просто хочет уйти от меня и моих вопросов.

Я жую хрустящий сочный лист, чувствуя, как сок заполняет мой рот. Это неплохая замена стакану воды, и я обязательно расскажу об этом девочкам, когда вернусь домой.

Если вернусь домой. Мне не нравятся его разговоры о племени Нусин. Если мы с девочками что-то и узнали о здешних племенах, так это то, что ничего хорошего от них ждать не приходится.

В Дараксе много боли. Любой это заметит. Он ни разу не улыбнулся с тех пор, как мы познакомились, и уж тем более не засмеялся. Даже когда я прыгала в реке, он смотрел на меня с каменным лицом. То племя, о котором он рассказывал, — имеет какое-то отношение к его настроению. И у меня такое чувство, что в его планы не входило тащить меня с собой.

Даже если это так, я не собираюсь строить свою жизнь вокруг его прихотей. Если у Даракса нет никаких планов на меня, то мне придется бежать, несмотря на безумный риск. Может быть, я и слепа, как летучая мышь, а он видел меня, сидящей на корточках над нашей ямой, совершенно голой и болтающейся на ветке с голой задницей к верху сегодня утром, но у меня еще осталась гордость. И бесцельно таскаться по Юрской планете с ворчливым пещерным человеком, каким бы впечатляющим и горячим он ни был, и независимо от того, насколько велика его выпуклость — я не собираюсь.

Я развожу костер так, как мы обычно делали в пещере, чтобы он горел как можно дольше и отпугивал хищников. Потом я заползаю в хижину и ложусь. Ночь мягкая и теплая, так что отсутствие меха или одеяла меня не очень беспокоит. Даракс положил на землю мягкий мох, так что мне вполне удобно и пахнет достаточно свежо.

Я лежу неподвижно и какое-то время негодую про себя. Так, я ему не пара. Неужели я действительно хочу быть ей? Разве я не была полна решимости не влюбляться в своего похитителя?

Но Даракс такой замечательный: он великолепно справляется с Герком, ставит мою безопасность превыше всего и заботится о том, чтобы я всегда была сыта. И во время сражения с дедбайтами у меня было такое чувство, что он готовился умереть, чтобы я могла сбежать.

Я хочу, чтобы он вошел в хижину, и можно было расспросить его побольше о его жизни и недавних событиях. Я старательно подготавливаю про себя некоторые вопросы, используя мои медленно расширяющиеся знания языка пещерных людей. Если бы Даракс не был так чертовски невозмутим, я могла бы больше узнать от него.

Например: Что случилось с твоим племенем? Как тебе удалось приручить Герка? Что ты собираешься со мной делать? Ты знаешь, как поклоняться женщине?

Конечно, последний вопрос я задам только в том случае, если у него действительно будут хорошие ответы на все остальные.

А может быть и нет?

— Черт возьми!

Я просто комок гнева, тревоги, разочарования и похоти. Потому что похититель Даракс или нет, постоянная близость с таким мужским экземпляром в течение нескольких дней сделала меня очень возбужденной.

Как бы то ни было, я попытаюсь быть с ним милой и дать ему шанс. Когда он придёт, я поделюсь с ним своими мыслями. И тогда Даракс сможет решить, хочет ли он, чтобы взбешенная земная девчонка отправилась с ним на какое-то дурацкое задание, которое, как он думает, у него есть.

Я киваю себе в темноте. Именно так я и сделаю.

***

Когда я просыпаюсь, в хижине светло. Очевидно, уже настало утро. Я протираю глаза от сна. Мох рядом со мной не тронут. Даракса здесь вообще не было.

Я подползаю к отверстию и выглядываю наружу. Ха! Кажется, пейзаж полностью изменился. Где все деревья и трава? А небо? Теперь я вижу только какую-то красноватую пещеру.

Я щурюсь и тру сонные глаза, пытаясь привести мысли в порядок. Это что, камни? Треугольные и желтые?

Но тут я чувствую запах и понимаю, на что смотрю: это гигантский открытый рот!

— Черт!

Я отскакиваю назад так быстро, что падаю на задницу, а потом карабкаюсь сквозь ветки и меха, чтобы выбраться с другой стороны хижины. Я пробегаю пятьдесят ярдов, прежде чем осознаю, что меня не преследуют, а затем останавливаюсь и оборачиваюсь, держа палку между собой и существом с пастью.

Конечно, это был Герк. Я узнаю рулевую палку, идущую вверх по его боку. Динозавр просто стоит посреди поляны, а его гигантская голова низко опущена к земле, как будто он отдыхает.

Затем он поднимает голову и смотрит то в одну, то в другую сторону, а потом медленно идет через поляну, чтобы потереться боком о ствол дерева, такого же толстого, как силос на фермах. Листья на верхушке дерева сильно шелестят, когда Герк прислоняется к нему, и я слышу хруст.

Я не вижу никаких признаков Даракса, и хотя Герк, возможно, никогда и не угрожал мне, но он все еще долбанный тираннозавр, и я буду держаться на расстоянии, пока пещерный человек не вернется.

Я сажусь на камень, снова вспоминая, что я все еще очень голая. Я повторяю про себя заготовленные ранее вопросы, но не успеваю закончить, когда Даракс спокойно выходит из джунглей.

Теперь, когда он здесь, я чувствую себя в безопасности рядом с Герком и подхожу к нему, стараясь казаться такой же беспечной, как и он.

— Куда ты ходил?

Мужчина развязывает кусок кожи динозавра, который был обернут вокруг его шеи, и протягивает мне. Это мое платье, то, что я оставила у реки!

Я медленно принимаю сверток и мгновение просто пялюсь на него, пока кусочки информации собираются вместе в моем вялом уме.

— Ты возвращался к дедбайтам?

— Да.

— На Герке?

— Герк был здесь, чтобы защищать Хайди.

— О.

Когда кто-то оставляет долбанного тираннозавра, чтобы обезопасить тебя, ты должен понимать, что это опасная планета.

Я обрабатываю все это в уме, который все еще частично спит. Потом я чувствую, как мои глаза сужаются. Вчера мы несколько часов ехали на Герке.

— Ты ходил пешком?

— Да.

— Но... ты шел всю ночь? Один?

— Да.

— Но дедбайты...

Даракс вытаскивает свой меч, и его лезвие влажное от чужеродных жидкостей. Он задумчиво смотрит на него, затем вырывает пучок травы из земли и вытирает его.

— Многие из них остались. Они сопротивлялись. Но я победил, несмотря на темноту.

Он сражался с гребанным роем дедбайтов в кромешной тьме. Один. После многочасового пути. И зная, что ему еще столько же предстоит пройти назад.

— Только для того, чтобы вернуть одежду Хайди? — требовательно спрашиваю я. — Ты с ума сошел?!

— Не только для того, чтобы забрать твое платье.

Пещерный человек засовывает руку в карман своего килта, достает оттуда маленький зеленый сверток и протягивает его мне.

Это мои очки, тщательно начищенные, сложенные и завернутые в мягкий лист. Они не были такими чистыми с тех пор, как я прибыла на эту проклятую планету.

Какое-то время я просто стою и смотрю на старые очки в своей руке, в то время как мое лицо морщится, а глаза щиплет. Мне действительно это было нужно.

Я бросаюсь к Дараксу, обхватывая его шею обеими руками.

— Ты вернул мои очки. О, спасибо!

Я всхлипываю и плачу счастливыми слезами, несказанно тронутая его поступком, чувствуя его твердую грудь у своего лица и ощущая его мужской запах. Он неуклюже обнимает меня своими огромными руками и сжимает, пока я выпускаю часть напряжения и эмоций, которые раньше сдерживала. Мне становиться легче, и пещерный человек позволяет мне долго рыдать без малейших признаков нетерпения. Может, он и не болтун, но похоже, что его трудно переплюнуть, когда речь заходит о важных поступках. Как говориться, действия говорят громче слов.

Я вытираю глаза и смотрю на него снизу вверх.

— Ты знаешь, что они нужны Хайди?

Он выпячивает подбородок.

— Без них твои глаза выглядят по-другому.

— Наверное, нет.

Даракс даже не знал, как сильно мне нужна эта вещь. Ему просто нравится, как я выгляжу в них. Звезды, я могла бы просто поцеловать его, но в моей голове формируется другой план.

Теперь, когда я снова надела очки, день кажется ярче, а джунгли гораздо дружелюбнее. Даже Герк, все еще занимающийся своими загадочными делами на другом конце поляны, теперь выглядит больше безобидным и глупым, нежели огромным и смертоносным. Странно, как такая мелочь может перевернуть все с ног на голову. Я думаю, меня поймут те, кто носит очки.

Моя рука лежит на выпирающей груди Даракса, и я смотрю на него снизу вверх. Это самый добрый, самый внимательный похититель, который когда-либо был на любой планете. И он заставляет меня делать безумные вещи.

Я провожу рукой по его торсу, ощущая текстуру его желтых полос, похожих на грубую замшу. Я знаю, что это своего рода встроенная броня у этих парней, но она не помешала приобрести ему все возможные виды шрамов и порезов. Я также замечаю несколько свежих, изогнутых ран, которые выглядят глубокими.

— Дедбайты ранили Даракса?

Он пожимает плечами.

— Даракс еще больше ранил дедбайтов.

Я указываю на клочок чистой травы.

— Даракс храбрый воин. Но Хайди хороший целитель. Сейчас храбрый воин сядет.

Мужчина пристально смотрит на меня в течение трех секунд, и желтый огонь в его глазах тлеет. Это первый раз, когда я говорю ему, что делать, и очевидно, что он не привык ни к чему подобному. Это может закончится чем угодно.

Затем Даракс медленно садится, вероятно, интересуясь, что я имею в виду.

Я нигде не вижу своих трусиков, так что, наверное, он их не принес. Что, впрочем, и к лучшему – толку от них было немного. Я надеваю платье и бегу к краю поляны, срывая листья с веток. Мы с девочками много экспериментировали с растениями и травами на этой планете, и некоторые из них обладают такими целебными свойствами, что иногда работают лучше, чем земные фармацевтические препараты.

Я растираю несколько листьев между двумя камнями, пока они не превращаются в зеленую, пахнущую свежестью пасту, а затем опускаюсь на колени рядом с ним.

— Хайди очистит раны, Даракс... ммм... инфицирован.

Я накладываю пасту, наслаждаясь ощущением его кожи под моими руками и осознанием, что делаю что-то полезное для него.

Порезы хорошо закрываются, и паста дезинфицирует их. Затем я прикладываю другой вид листа к каждому обработанному порезу. К завершению процедуры Даракс выглядит довольно красочно, с его загорелой кожей, желтыми полосами и зелеными листьями.

Конечно, я не могу не заметить большую палатку, которая снова поднимается в районе его бедер. Возможно, время пришло, и я не хочу упускать его.

Я соскребаю зеленый сок с рук и невинно кладу ладонь на его твердый живот. Это первый раз, когда я трогаю кубики пресса на ком-то. Я никогда не встречалась с культуристами, но начинаю понимать, чем это привлекательно — смесь мягкости и твердости, кожа, туго натянутая на твердых мышцах. Его покрытое мужское достоинство заметно подергивается, когда я скольжу рукой дальше вниз к краю килта...

Дыхание застревает у меня в горле, и я понимаю, что промокла насквозь. Я вся дрожу, как сумасшедшая. Я собираюсь поддаться своему влечению прямо сейчас. Это кажется правильным, и мне плевать на все остальное.

— Думаю, тебе это понравится.

Я смотрю Дараксу в глаза, бесцеремонно просовываю руку под мех и хватаю его член. Пещерный человек дергается от прикосновения, и я задыхаюсь, когда чувствую гладкую, горячую, живую твердость в своей руке. У него есть выпуклости и гребни, которые я никогда не видела ни у одного земного человека. Теперь я без труда понимаю, почему Эмилия и София всегда так стремятся уединиться со своими пещерными парнями. Если они все такие, значит... ну, тогда, черт, я тоже хочу.

Я скольжу рукой вверх и вниз по стволу, исследуя его и наслаждаясь маленькими искорками, которые каждая неровность посылает в мою киску. То, как я реагирую, просто прикасаясь к нему рукой, кажется мне безумием. Я понимаю, что этот парень одним своим существованием заводит меня больше, чем любой студент колледжа, который изо всех сил пытался подкатить ко мне.

Даракс молча смотрит на меня, но его рот открыт в изумлении, а кристально чистые глаза определенно остекленели. Да, ему это тоже нравится.

Я нетерпеливо дергаю его за килт, стягивая, а он приподнимает бедра, позволяя ему соскользнуть.

И я вздыхаю от восторга. У него большой, жилистый и невероятно инопланетный член. Глядя на все эти гребни, наросты и маленькие выступы, я думаю, что если бы мне нужно было придумать секс-игрушку, то она выглядела бы вот так. И на ощупь она была бы такой же твердой, как камень, но с мягким и гладким внешним слоем.

Я медленно обхватываю его, используя обе руки. Да, он очень толстый.

Огромный, мощный пещерный воин, который ездит на Тирексе, как будто в этом нет ничего особенного, вздыхает и стонет от моих прикосновений, и я радуюсь власти, которую имею над ним в данный момент. До сих пор он все время командовал. Теперь я все контролирую.

Эй, может это и мелочь, и, возможно, это не продлится долго, но внезапно баланс сил наклонился в мою сторону. Кажется, я только что нашла слабое место своего похитителя.

Ну, давайте посмотрим, насколько он слаб.

Глава 15

Хайди

Я бросаю озорной взгляд на Даракса, затем бесцеремонно беру головку его члена в рот и провожу языком по твердой гладкости. Он снова дергается, и я слышу резкий вдох.

— Хайди... Прекрасная... Сумасшедшая...

Да, я почти уверена, что тоже была бы непоследовательной, если бы наши роли поменялись.

Я беру его глубже, замечая, что экзотические выступы на его члене не препятствуют процессу. Я смачиваю весь член, а затем медленно и осторожно дую на него. Мне бы хотелось, чтобы мы были в другом положении, и я могла сохранять постоянный зрительный контакт с Дараксом, пока сосу его. Насколько я знаю, парни любят это. Но думаю, что это будет в следующий раз.

Он откидывается назад, опираясь на прямые руки, и явно наслаждается процессом.

Я хочу вознаградить его, поэтому немного ускоряюсь, и его стоны и вздохи тоже усиливаются. И снова от силы, которой я обладаю, у меня кружится голова — никогда еще ни один парень не реагировал так идеально на мои движения, и в глубине души мне кажется, что Даракс, вероятно, потрясающий любовник. Наверное, у тебя в запасе будет множество идей, если ты не видел женщину, пока тебе не исполнилось двадцать пять — примерно столько лет, как мне кажется, сейчас Дараксу.

Я осторожно играю одной рукой с его тяжелыми яйцами, а затем беру его чуть глубже в рот, так что почти задыхаюсь, но не совсем. Я увеличиваю давление, а затем начинаю издавать хныкающие звуки, чтобы ему казалось, что он трахает мой рот.

Даракс напрягается, его дыхание становится неровным, а затем его огромный член набухает, и парень хрипит, пока стреляет жесткими струями в мой рот.

Я не выпускаю член изо рта, пока он не заканчивает, что занимает довольно продолжительное время. Ну, это его первый раз.

Затем я целую кончик и поворачиваюсь, чтобы выплюнуть обильное количество мужского семени. На вкус он совсем не плох, определенно намного свежее, чем любой другой парень, которого я когда-либо пробовала. Но спермы очень много.

— Знаешь, — говорю я по-английски, поворачиваясь обратно, — когда-нибудь я точно проглочу все. Нам нужна практика.

Даракс тяжело дышит, и его член все еще дергается.

— Хайди...

Я улыбаюсь.

— Хайди замечательная, да?

— Замечательная, — медленно подтверждает он и озадаченно смотрит на меня. — Я и понятия не имел...

— Что женщина может поклоняться мужчине?

— Поклоняться, — стонет он, и его взгляд падает на мою промежность. — А Хайди хочет... Позволит ли Хайди...?

Жесткое покалывание пробегает у меня внизу.

— Даракс хочет поклоняться? Да. Это честно.

Я стягиваю платье через голову и бросаю его на землю. Время застенчивости и труднодоступности прошло. Я жажду, чтобы этот мужчина хорошо мне «поклонялся».

Даракс нетерпеливо вскакивает на ноги, затем берет меня за руку и ведет к участку земли, где есть мягкий свежий мох и приятная тень. Я сажусь, настолько возбужденная, что мои движения немного нескоординированные.

Его член все еще напряжен и подпрыгивает при каждом движении мужчины. Кажется, Даракс уже готов к продолжению.

Не знаю, как долго мне придется учить его. Арокс и Джекзен научились доставлять удовольствие женщинам, когда были молоды. Шаманы в их деревнях обучали мальчиков на деревянных моделях или чём-то в этом роде, просто на случай, если они встретят мифическую женщину в лесу. Но, я думаю, что без практики на настоящей женщине этого недостаточно.

Даракс опускается на колени и укладывает меня на спину, подложив мне под голову свой сложенный килт. Затем он оценивающе оглядывает мое положение, наклоняет шею и целует меня в щеку так нежно, что, кажется, я упаду в обморок, пока его сухой свежий запах наполняет мой нос. В то же время он берет одну грудь в ладонь и каким-то образом одновременно потирает чувствительную нижнюю сторону и гладит сосок, посылая сладкие маленькие молнии оттуда до самого клитора.

— Да, хорошо, — выдыхаю я с облегчением. Кажется, Дараксу не понадобятся мои инструкции. Думаю, стоит подарить его шаману букет цветов, если мы когда-нибудь встретимся.

Даракс спускается вниз по моей шее, целуя достаточно крепко. Затем его язык играет вокруг одного соска, затем другого, прежде чем он берет их в рот и сосет каждый, с достаточным давлением и мягкостью, чтобы поддерживать постоянный поток покалываний.

Но сейчас мне не терпится. Я хочу почувствовать его ниже. Гораздо ниже. Я раздвигаю ноги в знак того, что он может двигаться дальше, но как только я начинаю подумывать о том, чтобы опустить его голову вниз, Даракс начинает двигаться в правильном направлении сам.

Оставляя быстрые и горячие поцелуи на моей чувствительной коже, пещерный человек направляется прямо к главному месту, и я непроизвольно выгибаю спину, когда он отрывает от меня свой рот, ожидая, что следующий поцелуй будет прямо туда. Но это оказывается уловкой, и Даракс начинает целовать меня вдоль края моей киски. Я вспоминаю, что мне не удалось навести там должный порядок, потому что, к сожалению, у Gillette нет торговых точек в этих джунглях. Но в том, что я у него первая, есть одна хорошая черта — ему не с кем меня сравнивать. Так что немного «диких лугов» его не отпугнет.

Сначала Даракс ласкает меня, не касаясь самых чувствительных мест, а затем немного просовывает внутрь свой теплый и твердый язык, одновременно уделяя плоти вокруг совершенно правильное внимание.

Я громко стону, потому что не могу сдержаться.

— Звезды, этот ваш шаман получит ооочень много цветов.

В этот момент я теряю представление о том, что именно он там делает — я просто знаю, что это правильно. Даракс заставляет меня ждать момента, когда, наконец, коснется моего клитора языком, что справедливо. Я тоже немного поддразнила его, когда отсасывала.

Счастливые искры восторга выстреливают из моей киски, пока пещерный человек медленно, но верно, двигает своим горячим, мягким, влажным языком по моей щели. У его языка, должно быть, тоже есть свои особенности, потому что ничего подобного я никогда не испытывала. Он имеет ребристую текстуру с мягкими зубцами. Неужели весь этот парень просто секс-игрушка? Черт, кажется, так и есть.

Я безудержно дергаюсь, потому что мой клитор просто наэлектризован от напряжения. Остальной мир исчезает, и все, что существует, — это моя киска и его рот.

В этот момент его шаман смотрит на довольно огромную композицию тюльпанов для своей пещеры.

Жар усиливается, и по моему позвоночнику пробегают покалывания. Я выгибаю спину и пытаюсь сильнее прижать свою киску к лицу Даракса. Он нужен мне на клиторе. Сейчас мне уже все равно, и я раздвигаю ноги так непристойно, что покраснела бы, если бы не была так возбуждена.

А потом Даракс дует на мою киску. Обжигающий горячий воздух слегка стимулирует каждое нервное окончание на моем клиторе, а затем по нему легко скользит мягкий, текстурированный язык. Кажется, пещерный человек показывает мне, что теперь он контролирует ситуацию, точно так же, как я контролировала его раньше. Он решает, когда прикоснуться к моему клитору, и я не имею права голоса.

И это меня вполне устраивает. Я хочу, чтобы он принял это решение за меня, позволил или отказал мне в удовольствии по своей прихоти. Вот насколько он хорош.

Как будто чувствуя, что я полностью подчиняюсь его прикосновениям, Даракс нежно втягивает мой клитор между своими горячими влажными губами и дважды щелкает по нему. Я вздрагиваю и всхлипываю от безудержной радости, когда твердая искра чистого удовольствия пронзает все мое тело и душу.

Даракс сосредотачивает все свое внимание на быстрых щелчках и вибрациях языком. Звезды, этот первобытный пещерный человек, который теперь искусно ласкает меня в диких джунглях под чужим солнцем, — просто великолепен. Этот крутой воин, кажется, в данный момент сделал меня центром своей жизни, и он обладает достаточной уверенностью и храбростью, чтобы ездить на долбаном тираннозавре. И сейчас он доставляет мне удовольствие, как никто другой, а его острые белые клыки так близко к моей киске...

Мысли дико вращаются, пока мой разум просто не взрывается в экстазе. Последняя волна удовольствия накрывает меня быстро и яростно, и мои стоны становятся все громче и выше, пока не наступает кульминация, и я просто кричу.

И кричу. И стону, и лепечу, и хныкаю, и визжу, и снова кричу.

Даракс позволяет мне утонуть в наслаждении, нежными касаниями своего языка растягивая мой оргазм настолько, что я не могу вспомнить, когда у меня было что-то подобное.

Затем он скользит вверх и обнимает меня, пока я продолжаю содрогаться от восхитительных маленьких спазмов.

Черт — я могу пристраститься к этому пещерному человеку.

Я так расслаблена, что могу просто лежать здесь вечно. И хотя обычно мне требуется некоторое время, чтобы прийти в себя после оргазма, прямо сейчас я чувствую, что уже готова к следующему раунду. Это очень странно.

Я медленно перевожу взгляд на Даракса.

— Как думаешь, твой шаман любит орхидеи?

***

Даракс отходит за едой, и я вижу, как он проверяет сумку, которую ему удалось спасти от дедбайтов. Должно быть, это очень важно, потому что он всегда держит ее при себе. Мне любопытно, что там, но не настолько, чтобы заглянуть внутрь. Первое, что я усвоила об этой планете, — чем больше вы о ней знаете, тем страшнее она кажется. Так что я не буду совать свой нос куда не следует. Я просто могу потерять его.

Но сейчас меня мало что волнует. Мои колени все еще слабы от потрясающего оргазма, который Даракс подарил мне, и я думаю, что он действительно наслаждался минетом.

Пещерный человек складывает еще один костер, а я разжигаю его, а потом мы просто сидим и жарим ломтики мяса на шампурах, которые он сделал из свежих веточек.

Даракс по-прежнему не улыбается, но теперь он смотрит на меня так, словно только что обнаружил, что я здесь. Надеюсь, это хороший знак.

Он смотрит на Герка, который некоторое время отсутствовал, но вернулся с темными пятнами вокруг рта. Видимо, он отлучался, чтобы убить для себя обед.

— Сегодня я отправлюсь в том направлении, — говорит Даракс и указывает пальцем. — Я найду племя Нусин и выполню свою миссию. Ты можешь пойти со мной. Или вернуться в свое племя.

— Что за миссия?

Он смотрит на огонь.

— Это очень важная миссия. От неё зависит моя честь. На самом деле это тебя не касается, но я хочу, чтобы ты поехала со мной. Потому что я не хочу быть вдали от тебя. В то же время, я не хочу, чтобы тебе угрожала опасность. Возможно, твое племя в большей безопасности, и тебе следует вернуться.

— Миссия опасна?

Он выпячивает подбородок.

— На Ксрен все опасно.

— Возвращаться Хайди в одиночку тоже опасно, — замечаю я.

— Хайди будет не одна. Герк понесет тебя. Не опасно.

Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на долбанного тираннозавра. Не опасно? Неужели он думает, что я слепа даже в очках?

— Герк убьет Хайди.

Даракс рассматривает Герка тревожно долго, задумчиво глядя на него.

— Он понесет тебя.

— И не убьет меня?

Пещерный человек чешет подбородок.

— Он, может быть, убьет тебя.

Ну, по крайней мере, он честен. Как будто признание того, что долбаный тираннозавр может убить тебя, не самая очевидная вещь в мире.

— Что такое миссия Даракса?

Он вздыхает.

— Найти племя Нусин.

— И что будет, когда найдешь Нусин?

— Когда я найду их, то позволю предкам вести меня.

— Ты хочешь присоединиться к племени Нусин?

Его глаза снова вспыхивают.

— Нет!

— Чего ты хочешь?

— Я найду Нусин, а потом сделаю то, что велят мне предки.

Я думаю, что он не знает, что будет делать.

— Что случилось с племенем Даракса?

Пещерный человек молча смотрит на меня, и мне сразу становится неловко, что я спрашиваю об этом. Очевидно, это больная тема.

Он снимает с огня шампур, рассматривает его и протягивает мне. Затем берет еще один для себя и откусывает его.

Я следую его примеру и жую нежное мясо. Даракс снова отдал мне самый лучший кусок.

Ну, он хотя бы немного раскрылся насчет своих планов. И это первый раз, когда Даракс предложил мне уйти. Я почти уверена, что ему нелегко отказаться от Герка. Но он не шутил.

Мне нужно собраться с мыслями, даже если мой разум все еще переполнен приятными химическими веществами и воспоминаниями от сенсационного оргазма, который он подарил мне.

Так. Даракс похитил меня. Но это не значит, что он замотал меня скотчем, засунул в багажник и изнасиловал. Это был импульс сильного, мужественного чувака, который в первый раз увидел женщину. У него не было никаких планов на меня, но он позаботился о том, чтобы мне не причинили никакого вреда и чтобы мне было удобно.

Даракс прошел через все круги ада, чтобы защитить меня от дедбайтов, а затем вернул мои очки, так как думал, что они являются важной частью меня. Он продолжает кормить меня и готов отказаться от своего тираннозавра, чтобы я могла вернуться домой в безопасности. Относительной безопасности, учитывая езду на динозавре. Честно говоря, это лучшее, что Даракс может сделать. Не считая того, что он сам мог бы отвезти меня к Буне.

А теперь он говорит, что не хочет расставаться со мной. Очень трудно не любить такого парня, особенно когда он «поклонялся» тебе, как заправский инструктор по лизанию кисок.

— Даракс отвезет Хайди к Буне? — Черт возьми, стоит попробовать.

— Я должен выполнить свою миссию, — говорит он с твердостью, которая не нуждается в переводе. Он даст мне Герка, если я захочу, и все.

— Даракс отвезет Хайди обратно к Буне, присоединится к племени Хайди? — настаиваю я. — Очень удивительное племя! Есть много... — я кусаю губы, задумавшись.

Что у девочек сейчас есть? Мы ушли из пещеры только с одеждой на спине и несколькими деревянными копьями. Этот старый космический корабль не наш, и он может дать нам только ложную надежду. Сейчас у нас даже нет постоянного запаса чистой воды.

— У меня много планов, — заключаю я, просто чтобы что-то сказать. Но я понимаю, как слабо это звучит. Наверное, поэтому я никогда не работала продавцом.

Пещерный человек не отвечает, и мы молча доедаем оставшееся мясо.

Затем Даракс бросает камни в угасающий костер, чтобы потушить его, и встает.

— А теперь Хайди возвращается домой к своему племени. Герк понесет тебя.

Говорят, что если вы не можете выбрать между двумя вариантами, то нужно бросить монету. И если вы почувствуете разочарование, когда увидите результат, вы выбирайте другой вариант. Сейчас я чувствую то же самое. Я не хочу покидать Даракса. Он, наверное, самый лучший человек, которого я когда-либо встречала, — благородный, сильный, компетентный и скромный. Может быть, ему стоило бы немного меньше заниматься самопожертвованием, но я думаю, что это просто то, кто он есть. Он совершенно потрясающий, и понятия не имеет об этом.

Там, на Буне, у меня не слишком хорошая жизнь. У меня есть компания из других девочек, но за последние месяцы атмосфера в нашем маленьком племени немного изменилась. Некоторые девушки теряют надежду, что мы когда-нибудь вернемся домой на Землю, и отсутствие земных удобств, к которым мы привыкли, начинает сказываться. Горькие ругательства и частый плач по ночам уже вошли в привычку. Все оказалось совсем не так хорошо, как бы нам хотелось.

С Дараксом мне было вполне комфортно и безопасно, как никогда раньше на Ксрен.

И у него есть темная тайна, которую я очень хочу раскрыть и, возможно, даже попытаться исцелить. Он и так потрясающий. Каким же он станет, если сбросит ношу, которую несет?

Я встаю и поправляю свое жесткое грязное старое платье. Затем я поднимаю голову и встречаюсь взглядом с пещерным человеком, возвышающимся надо мной.

— Хайди идет с Дараксом. Даракс выполняет миссию. Потом Даракс отвезет Хайди к Буне.

Мы стоим так несколько мгновений, просто глядя друг другу в глаза.

А потом солнце выходит из-за темной тучи. Все цветы в поле раскрываются как один. Птицы начинают кружить в небе, чирикая самые замечательные песни о любви. Меган Трейнор (прим. американская певица, автор-исполнитель и продюсер) выходит из джунглей и поет про это. И я выиграла в лотерею.

На самом деле, всё это только в моем воображении, но, кажется, будто это правда, потому что на самом деле происходит совершенно невероятное: Даракс улыбается.

Мир светлеет, душа моя воспаряет, и на глазах у меня вдруг выступают слезы. Это самая застенчивая, счастливая, самая мальчишеская улыбка, которую я когда-либо видела, со сверкающими белыми зубами и тигриными клыками. А мерцающий желтый огонь в его глазах ненадолго меняется на ровный свет. Это так искренне, что у меня перехватывает дыхание, и он выглядит потрясающе. Уверена, Даракс уже давно не улыбался. Держу пари, много лет.

И теперь он это делает. Просто от счастья, что я согласилась пойти с ним.

Черт побери, я была так решительно настроена не влюбляться в своего похитителя. Но я думаю, что только что это сделала.

Глава 16

Даракс

Я помогаю Хайди взобраться на Герка и стою позади нее, пока он идет через джунгли своей обманчиво ленивой, но все же очень быстрой походкой. Наконец мы отправляемся на поиски Нусин, чтобы закончить мою миссию.

Она сидит передо мной, скрестив ноги и держась за жесткую кожу Герка. Ее волосы развеваются на ветру, а тело двигается в такт движениям большого существа, на которой мы едем. Я чувствую ее сладкий аромат и наслаждаюсь ее гладкой кожей и восхитительными формами. Время от времени она поворачивает голову и слегка улыбается мне. Святые предки, то, что она делала...

Я в любом случае был готов позволить ей забрать Герка и благополучно вернуться домой. Это означало бы, что я никогда бы больше его не увидел. Или ее, что было бы гораздо тяжелее. У меня есть и другие возможные способы встретиться с Нусин, но быть на Герке во время столкновения с ними привлекает меня больше.

А потом Хайди согласилась пойти со мной! И в этот момент я почувствовал, что наконец-то получил благословение предков. Конечно, ничто другое не могло бы зажечь такую огромную радость в моем сердце, когда она сказала это. Это был божественный свет, без сомнения.

Если она будет рядом со мной еще дольше — это перевернет мой мир с ног на голову самым чудесным образом. Мне невыносима мысль о том, что она будет далеко от меня. Даже ночь, которую я провел, возвращая сверкающие камешки для ее глаз, была по большей части мучительной не потому, что мне пришлось далеко идти и бороться с дедбайтами, а потому, что я беспокоился о ее безопасности. Конечно, присутствие Герка отбило бы охоту у любого хищника приближаться к хижине, где она спала, но сам Герк лишь в меру надежен и вполне может съесть ее. Я сомневаюсь, что он это сделает, потому что она слишком мала, чтобы быть для него больше, чем крошечным кусочком, но он дикий Большой.

Даже когда Хайди отвлекающе близко, я внимательно высматриваю следы Нусин. Я знаю, что именно здесь они любят бывать в сезон дождей, потому что здесь меньше рек и болот. Конечно, у Нусин нет своей настоящей деревни. Но в этом районе есть и другие племена.

Наконец, я вижу их следы. Нусин не оставляют очевидных следов, они слишком умны для этого. Но они также слишком ленивы, чтобы не оставлять других следов. Сломанные ветки, клочок земли, где трава немного другого оттенка зеленого, чем вокруг него, камни, которые были подняты из грязи, ветви с небольшим количеством листьев на них — все это говорит о их пребывании. Не так давно здесь прошли несколько Нусин.

На самом деле совсем недавно. Мы скоро доберемся до них.

И затем...

Я смотрю вниз на женщину передо мной. Моя миссия никогда не включала ее в себя. И я не хочу, чтобы мой первоначальный план осуществился сейчас. Она все изменила. Мир уже не так мрачен, как раньше.

На мгновение я колеблюсь. А что, если мы сделаем так, как она хочет, и все-таки вернемся к Буне?

Это заманчивая перспектива. Но я слишком долго жил с этой миссией как с единственным значимым элементом моей жизни, и знаю, что должен ее выполнить. С ней или без нее.

Я делаю глубокий вдох и прогоняю сомнения, которые чувствую. Когда мы найдем Нусин, Предки будут направлять меня.

Хайди снова поворачивается вполоборота и смахивает с лица темные волосы. Жар и еще какие-то сильные эмоции, которые я не могу точно определить, вспыхивают во мне, когда она слегка улыбается мне. Зубы у нее белые, а щеки такие полные, каких я никогда раньше не видел, разве что у самых маленьких мальчиков моего племени.

Молодых парней, которым не позволили вырасти воинами или получить полосы.

Эта мысль снова укрепляет мою решимость. Да, я должен выполнить свою миссию.

Хайди всё ещё смотрит на меня глубоким взглядом из-за своих драгоценных плоских камушков.

— Иногда лицо Даракса темнеет и становится злым. Хайди интересно, что это значит?

Глава 17

Хайди

Я вижу, что Даракс обдумывает мои слова, но не жду ответа. Это был риторический вопрос, просто я размышляла вслух.

Я откидываюсь назад и вытягиваю ноги перед собой, опираясь спиной на сильные ноги Даракса. Я привыкла к тому, как движется динозавр, и уже не боюсь потерять равновесие и упасть. Мне больше не нужно держаться за грубую кожу Герка, я просто подстраиваюсь под его движения, представляя, что весь мой вес сосредоточен в области задницы, что в моем случае не так уж далеко от истины. Этому трюку я научилась много лет назад, и он помогает мне сохранять равновесие.

Сегодня хороший день. Ко мне вернулись очки, утром у меня был потрясающий оргазм, я ещё сильнее привязалась к Дараксу и приняла важное решение — как только пещерный человек завершит свою таинственную миссию, я приведу его к Буне и девочкам. Верхом на долбаном тираннозавре.

Я улыбаюсь в небо. Девочки придут в бешенство, когда увидят меня. А я буду вести себя спокойно, делая вид, что ничего особенного не произошло. А потом я спущусь вниз и, может быть, вручу им несколько отличных фруктов, пока они будут таращиться на Даракса и спрашивать, где я нашла этот необычный экземпляр.

— Нусин, — внезапно шипит Даракс позади меня. Герк останавливается по его команде.

Я поправляю очки, но все равно не вижу ничего необычного. Даракс смотрит вниз. Тираннозавр стоит на гребне холма, а справа внизу виднеется небольшая долина. Мы сидим неподвижно некоторое время, прежде чем я, наконец, замечаю движение внизу. Это пещерные люди с голыми торсами. Мужчины почти незаметны среди деревьев и находятся где-то в миле от нас. Их выдают только медленные движения. Если бы мы не были так высоко, то никогда бы их не заметили.

Я хмурюсь. Они рассредоточились и очень медленно движутся параллельно друг другу. Эти парни не просто идут куда-то — они подкрадываются.

Даракс пристально смотрит на них, стиснув челюсти так сильно, что мышцы на его лице вздуваются. Мне кажется, что щеки у него стали чуть бледнее, чем раньше, а огонь в глазах стал скорее белым, чем желтым. Очевидно, что это очень важно для него. Когда я вижу его в таком состоянии, меня пробирает озноб. Не знаю, что задумал Даракс, но этим парням это точно не понравится.

Мужчины продолжают подниматься на холм с другой стороны долины, образуя полукруг медленно пробирающихся среди деревьев людей. По крайней мере, они не ездят верхом на динозаврах.

Кажется, я догадываюсь, что они задумали.

— Они идут в пещеру, — шепчу я, хотя мужчины слишком далеко, чтобы расслышать мои слова.

Даракс хмурится.

— Пещера?

Я показываю пальцем.

— Вон там, за рядом кустов. Пещера на склоне холма.

Пещера совсем незаметная, но очень похожая на ту, в которой жили мы с девочками до того, как появился Даракс и спугнул нас. Вход в пещеру хорошо скрыт.

— Деревня, — мрачно говорит Даракс. — Там много пещер.

Я протираю очки о платье, отчего они становятся еще грязнее. Зато теперь мне удаётся рассмотреть ещё несколько пещер внизу. И вокруг них тоже есть движение — люди заняты своими делами, виднеется дым от нескольких костров.

— Нусин атакуют деревню!

Я задыхаюсь, потому что теперь понимаю смысл этих медленных подлых движений. Нусин намерены напасть на мирное племя пещерных людей.

— Да, — натянуто подтверждает Даракс. — Нусин будут нападать.

Мы наблюдаем, как Нусин пробираются всё ближе к ничего не подозревающему племени. Конечно, я понятия не имею, кто здесь хорошие парни. Может быть, это племя сделало что-то ужасное. Но, мне кажется, хорошие парни не стали бы подкрадываться и неожиданно нападать на кажущееся мирным племя.

— Мы должны предупредить племя?

Даракс почти дрожит от подавляемых эмоций. Его дыхание участилось, а голос очень напряжен.

— Слишком поздно предупреждать их.

И он прав. В тот же миг Нусин начинают свою атаку, подбегая к пещерам и размахивая копьями и мечами. Завязывается борьба, но племя явно не готово отразить нападение, и Нусин быстро продвигаются вперед.

Я слышу слабые выкрики и лязг металла, доносящиеся с другой стороны долины. За ними следуют мучительные крики, от которых стынет кровь. Это жестокое внезапное нападение на мирную деревню, и я чувствую, как во мне нарастает холодный гнев. Независимо от того, были ли они врагами в прошлом или нет — это очень подлый поступок.

Похоже, Нусин закончили атаку, или её всё-таки отбили, потому что внезапно они бегут обратно в джунгли тем же путем, что и пришли, волоча за собой множество вещей. Их никто не преследует, потому что деревня еще не успела организовать контратаку. Видимо в этом и заключался их план — совершить быстрый и жестокий рейд.

Я слышу сердитое рычание, которое становится всё громче. Я никогда не слышал, чтобы Герк так делал, но... Нет, звук исходит из горла Даракса. Он больше не может сдерживаться и бьет по толстой коже Герка.

— Гаааа!

Затем мужчина очень быстро спускается с Герка и вытаскивает свой меч, прежде чем убежать в джунгли. Мне кажется, что он направляется прямо к Нусин, которые завершили свой рейд. Черт, это не очень умный поступок! Он один, а Нусин по меньшей мере двадцать.

Я встаю на спине Герка, чтобы лучше видеть. Огромный тираннозавр не двигается, и я как будто стою на прочной смотровой площадке.

Я больше не вижу Нусин, но они определенно бежали в нашу сторону. Зато я вижу последствия их набега. В деревне много людей лежит на земле, а другие, похоже, ухаживают за ними. Все поселение охвачено смятением, и только теперь небольшие группы начинают преследовать убегающих нусинцев.

Я вижу, что это довольно большая деревня, где живут сотни пещерных людей. Маленькая банда Нусин не могла надеяться ни на что другое, кроме как на то, что они ворвутся сюда, убьют нескольких жителей деревни, которые окажут сопротивление, а затем украдут все, что попадется под руку, и снова убегут.

Но как бы там ни было, сейчас я больше всего беспокоюсь о своем пещерном человеке. Я встаю на цыпочки на спине Герка, чтобы лучше видеть, но его огромная голова и шея мешают мне. Я не вижу того места, где, по-моему, должен быть Даракс.

Кажется, теперь я больше доверяю Герку, который сейчас стоит совершенно неподвижно. Поэтому я осторожно делаю пару шагов по его шее, которая ощущается крепкой, как бетонный мост. Динозавр, кажется, не против, поэтому я карабкаюсь вверх по его шее, пока не оказываюсь на вершине гигантской головы. Посередине головы расположен ряд шипов, и, хотя они довольно острые, за них можно держаться, если не сжимать пальцы слишком сильно.

Голова Герка выше спины, но большая часть деревни все равно скрыта деревьями. Зато отсюда я вижу почти всё, что происходит в долине внизу.

Я вижу убегающих нусинцев, преследующих их деревенских жителей и Даракса. К моему облегчению, он не ушел слишком далеко, всего лишь на сотню ярдов, и спрятался за большим валуном, как раз там, где собираются пробежать нусинцы. Он оглядывается по сторонам, и я не могу удержаться, чтобы не помахать ему рукой.

Даракс замечает меня и делает мне знак спуститься. Понятно, что он имеет ввиду — я довольно заметна здесь, и, если кто-то еще увидит, что рядом есть женщина, мифическое существо, то может случиться что угодно.

Я пригибаюсь ниже, так что большая часть меня скрывается за головой Герка. Темная цветовая гамма его шкуры очень хороший камуфляж — он почти незаметен на фоне темно-зеленых джунглей, что является довольно хорошим трюком для огромного тираннозавра.

Нусинцы делятся на группы по три человека, причем делают это так слаженно, что наверняка они делали это много раз раньше. Видимо, они специализируются на трусливых набегах на мирные поселения пещерных людей. Этот маневр немного успокаивает меня — теперь только три нусинца приближаются к Дараксу. Учитывая, что до этого они сражались, а сейчас бегут во весь опор — у полного сил Даракса есть все шансы на победу.

— Черт, будь осторожен, — шепчу я пересохшим ртом.

Мое сердцебиение учащается, когда три нусинца движутся прямо к его позиции, быстро приближаясь. Если Даракс ошибется, будет убит или тяжело ранен, то у меня будут очень большие неприятности.

Нусинцы пробегают мимо валуна, не замечая притаившегося Даракса. Он что-то кричит им сзади, и двое из них останавливаются и оборачиваются, а третий просто спотыкается и продолжает бежать.

Хорошо, круто. Теперь ему придется сражаться только с двумя.

Пусть Даракс и не напал на них сзади, он все еще имеет преимущество. Два нусинца отбрасывают свои мешки с добытой нечестным путем добычи и обнажают мечи. Кажется, Даракс бросает им какой-то официальный вызов, но я очень сомневаюсь, что нусинцы это оценят.

Они нападают на него одновременно. Завязывается сражение, и я слышу лязг стали о сталь. Затем один из нусинцев оказывается на земле, а другой пятится назад и одновременно делает резкие выпады в сторону Даракса. Но тот легко парирует каждый удар своим длинным мечом. Это неравный поединок, и даже мне понятно, что Даракс полностью превосходит соперника и сражается честно, в то время как резкие движения нусинца выглядят больше подлыми и трусливыми.

Затем нусинец идёт на отчаянный шаг и бросается на Даракса, рубя его мечом по ногам. Даракс делает легкий, но быстрый, шаг в сторону и пронзает мечом противника, отчего тот беззвучно падает на землю.

Наблюдая за поединком, я потеряла из виду третьего нусинца, который уже должен быть недалеко от меня. Я пригибаюсь еще ниже к голове Герка, и теперь почти ничего не вижу поверх нее. Этот нусинец находится где-то между мной и Дараксом, и, хотя я должна чувствовать себя в безопасности здесь, на этом устрашающем тираннозавре, но все же рисковать не стоит.

Свист! Что-то темное пролетает мимо моей головы и впивается в шею Герка. Это короткое уродливое копье с длинным зазубренным лезвием, черным и грязным на вид. Герк лениво поворачивает голову, словно его только что укусил комар, и копье падает на землю.

Теперь я замечаю третьего нусинца — мужчина стоит на краю джунглей и явно заметил меня. Затем он бросает еще одно копье, и на этот раз мне приходится пригнуться, уворачиваясь от него. Но мое движение неуклюже, и я соскальзываю вниз по шее Герка. Теперь мне приходится держаться за нее пальцами, чтобы не соскользнуть полностью вниз.

Нусинец вставляет еще одно короткое тонкое копье в метательное устройство — это Y-образная палка, которую Джекзен и Арокс используют для охоты, потому что она помогает им метать копья гораздо сильнее и дальше.

— Неужели ты этого не видишь?! — шиплю я Герку, пытаясь удержаться за его шею. — Он швыряет в нас всякой всячиной!

Но динозавр совсем непохож на того свирепого хищного монстра, каким я его знаю. Видимо, когда у тебя мозг размером с грецкий орех, трудно понять, что на тебя кто-то нападает. Вряд ли подобное вообще случалось в его жизни. Кто бы стал нападать на долбанного тираннозавра?

И по правде говоря, нусинец нападает не на него, а на меня.

Пещерный человек медленно идет к нам, держась на почтительном расстоянии, но приближаясь, чтобы лучше прицелиться. Скоро он уже не сможет промахнуться.

— Эй, — кричу я Герку, стуча кулаком по его толстой коже. — Ты что, совсем спятил? Ты не хочешь раздавить его? Или, может быть, съесть этого парня? Ну же!

Я не знаю, в чем, черт возьми, проблема. Неужели Герк думает, что каждый пещерный человек так же хорош и крут, как Даракс?

В ответ динозавр поворачивает голову, из-за чего сторона, на которой я стою, поворачивается в сторону приближающегося нусинца. Теперь я представляю из себя довольно лёгкую мишень. И все же какая-то часть меня успевает отметить, что полосы у нусинца тоже желтые, но гораздо более темные, чем ослепительно яркий цвет Даракса.

Дело принимает серьезный оборот.

— Ты же должен меня охранять! — я кричу на Герка. — Звезды, я все расскажу Дараксу, если ты сейчас же не позаботишься об этом парне!

Но тираннозавр только больше поворачивает голову, и я соскальзываю еще ниже. Теперь мои ноги болтаются в воздухе, пока я пытаюсь вскарабкаться по грубой коже динозавра. Но даже несмотря на то, что кожа имеет текстуру наждачной бумаги, я не могу найти хорошей опоры.

Нусинец видит это и стоит неподвижно, ухмыляясь ртом, в котором большинство коричневых зубов. Он отводит руку назад, и лезвие на конце копья выглядит очень опасным.

А я тут болтаюсь, как мишень в тире.

— Чееееерт! Дарааакс! — ору я.

Нусинец отступает на дюйм, а затем бросает копье.

Но только не в меня. Даракс появляется из джунглей и бежит быстро и решительно, как человек, который вот-вот выиграет олимпийскую медаль. Он легко пригибается, чтобы уклониться от копья, а затем отсекает голову нусинца одним огромным ударом меча. Нусинец падает без головы, но Даракс продолжает рубить явно мертвого пещерного человека, яростно крича и хрипя.

В этот момент Герк поворачивает голову назад, и мне наконец удается забраться ему на спину.

— Даракс! — кричу я. — Он мертв! Его больше нет!

Но пещерный человек как будто находится в каком-то трансе, и его вид в таком состоянии пугает меня куда больше, чем нусинец. Кровь, осколки костей и плоти летят по воздуху, превращая происходящее настоящий кошмар.

— Даракс! Прекрати это!

Но мужчина меня не слышит. В тот момент, когда я решаю спуститься вниз и физически встать между Дараксом и теперь уже сильно искалеченным телом нусинца, тот словно просыпается.

Он застывает с поднятым для нового удара мечом. Какое-то мгновение мужчина стоит и просто смотрит на месиво из плоти и крови перед собой, а затем медленно опускает свой меч, поворачивается и идет. Его шаги необычно тяжелы, а спина не такая прямая, как обычно.

Он взбирается на Герка, и на мгновение мы стоим на спине динозавра, лицом друг к другу. Если бы он не сошел с ума в самом конце, это был бы момент для объятий и нежных слов. А так я не знаю, что сказать, и уж точно не хочу его обнимать. Лоб Даракса забрызган кровью и кусками человеческой плоти, как у мясника, и он не смотрит мне в глаза.

Но я думаю, что он заметил недоверие и ужас на моем лице.

Даракс произносит резкое слово и пинает контрольную палку, которая опускается вниз по боку Герка, и огромный динозавр дергается так сильно, что мне приходится сесть. А потом мы снова двигаемся туда, откуда пришли.

Да. У этого парня определенно есть проблемы с гневом.

Глава 18

Хайди

Я чопорно сажусь на Герка и стараюсь, чтобы моя спина не соприкасалась с ногами Даракса. Я всё ещё не разобралась в том, что увидела сегодня. Когда он атаковал двух нусинцев, то казался таким спокойным и даже благородным, не нападая на них со спина, а давая все шансы защитить себя. Но с тем последним, который бросал в меня копья... Это выглядело так, словно Даракс на мгновение сошел с ума. То же самое произошло ранее с дедбайтом, который напал на меня.

Я начинаю понимать, в чем заключается миссия Даракса и чего он хочет от племени Нусин. И это явно не что-то хорошее. Откровенно говоря, я думаю, что он хочет убить их всех. Конечно, это племя далеко не самая приличная банда из когда-либо существовавших. Тот налет на мирную деревню был хорошим тому подтверждением.

Но я странно разочарована. Мне хочется чего-то лучшего для такого замечательного парня, как Даракс. Его миссия должна быть достойна его. Бессмысленная и жестокая резня — ниже его достоинства. Думаю, втайне я надеялась, что он планирует что-то более конструктивное, чем массовое убийство. Эта планета и так уже полна смертей.

Но что бы там ни произошло между ними раньше, Даракс один, а нусинцев по меньшей мере пятнадцать. Не знаю, какого результата он ждёт от этого столкновения.

Конечно, если он намерен использовать Герка в качестве оружия, то шансы однозначно на его стороне. Но сегодняшнее происшествие с нусинцем не добавляет мне уверенности, что этот придурок может быть использован подобным образом. Тираннозавр оказался довольно невежественным в случаях, когда на него нападает человек.

Я прячу зевок за ладонью. Это был долгий день, солнце уже садится, и я была бы не прочь отдохнуть. Наверное, я должна быть голодна. Но ярость Даракса, направленная на мертвого человека, начисто лишила меня аппетита.

Даракс рычит, после чего Герк останавливается. Пещерный человек спускается вниз, и я тоже.

Вскоре у нас есть новая хижина и костер с шипящем на нем мясом, а также салат из листьев и трав, которые я собрала и сполоснула.

Мы не сказали друг другу ни слова с момента встречи с Нусин, но с тех пор я немного смягчилась. У Даракса была тяжелая жизнь, и я не должна судить его слишком строго. У меня самой тоже иногда бывают вспышки темперамента.

И все же я ковыряюсь в своем мясе, не очень-то наслаждаясь вкусом. Вместо него я жую салат, отмечая, что не все листья хорошо сочетаются, и кто-то обязательно должен разработать для этого салата уксусную заправку.

Я указываю на плечо Даракса.

— А что это за ткань вокруг твоей руки? Это особенность племени Даракса?

Он бросает на нее быстрый взгляд.

— Нет.

Сейчас я не в настроении выслушивать его односложные ответы и не собираюсь сдаваться.

— Тогда что же?

Мужчина смотрит на меня так, что большинство людей, вероятно, отвернулись бы, чтобы избежать встречи с этим пронзительным взглядом. Но мне удаётся выдержать его.

Даракс пожимает плечами, развязывает узел и разворачивает ткань. Мне приходится заставить себя подавить удивленный возглас при виде раны. Кожа, которая была скрыта под повязкой, похожа на красное пятно вокруг темного центра, где уже явно началось заражение.

Я обхожу костер и сажусь рядом с Дараксом. Он пытается натянуть ткань обратно на зараженную рану, но я вижу, что с ней нужно что-то сделать, поэтому снова оттягиваю повязку вниз.

— И давно это?

Он пожимает плечами.

— Некоторое время.

Я это прекрасно вижу. Это не очень приятное зрелище.

— Сколько дней прошло?

Он долго не отвечает.

— Много.

Даракс просто дает мне еще один поверхностный ответ.

— Прекрасно. Сколько дней прошло?

— Две сотни.

Я держусь за его руку, изучая рану в мерцающем огне. Она неприятная, но не безнадежная.

— Ты был ранен в течение двухсот дней?

— Да.

— А как ты её получил?

— Нусин.

— Копье нусинца?

— Да.

— Больно?

Мужчина не отвечает.

Я кладу один палец на горячую, красную кожу и слегка надавливаю. Из раны сочится нездоровая жидкость, и Даракс стонет.

— Больно? — повторяю я.

Сейчас не время для неуместной мужской гордости, которая не поможет позаботиться о явно серьезных травмах.

— Да, — признается он.

Хм. Мне кажется, что эта рана нуждается в хорошей очистке и пастах, которыми мы с девочками часто пользовались, чтобы избежать инфекции. Сомневаюсь, что это до конца вылечит рану, но стоит попробовать.

Я встаю и кладу руку Дараксу на плечо.

— Храбрый воин, сиди. Хайди сходит собрать что-нибудь.

Я не хочу заходить слишком далеко в джунгли, но Герк все еще неподалеку, и вряд ли какие-нибудь хищники попытаются напасть на меня. В свете костра я узнаю кусты, на которых есть нужные листья. Я делала это много раз, поэтому мне быстро удается размолоть листья в ароматную зеленую пасту. Это смесь отличается от той, которую я использовала, чтобы обработать Дараксу раны, полученные от дедбайтов, и надеюсь, что она более сильнодействующая.

Я опускаюсь на колени рядом с Дараксом и внимательно изучаю его рану. Может быть, там что-то застряло, например, маленький кусочек копья. Или, возможно, нусинец окунул копье во что-то ядовитое. Я, конечно, не собираюсь проводить операцию прямо в джунглях, хотя, глядя на его рану, что-то во мне хочет вскрыть ее и очистить как следует. Что тут скажешь, я странная. Или, может быть, пребывание на этой суровой планете выжгло из меня всю брезгливость.

Я осторожно беру Даракса за руку и наношу пасту, не касаясь раны рукой. Я работаю осторожно и медленно, одновременно разговаривая с ним. Так как я не говорю ничего важного, то перехожу на английский.

— Давай подумаем, как это исправить... — я мурлычу Дараксу под ухо, пока работаю. — Не волнуйся, это всего лишь веточка. Я сняла с нее кору, так что она очень чистая и свежая. Может немного жечь, но я постараюсь аккуратно наносить эту замечательную пасту. Это очень необычно — паста, нетронутая человеческими руками. Мы вернемся на Землю, назовем ее «Инопланетная паста для очистки ран» и будем продавать. Как тебе триста баксов за унцию? По-моему, это честно. Мы очень скоро станем миллиардерами, купим где-нибудь остров и заживем вместе. Звучит неплохо, правда? Совсем как здесь. Кроме того, мы купим кофе и тампоны, и я думаю, может быть, аэропорт и филиал «Венди»? (прим. Wendy's — американская сеть ресторанов быстрого питания) Хотя «Нордстромс» тоже пригодится. (прим. Nordstroms — американская компания по продаже высококачественной модной одежды)

Я рассеянно выдумываю всякую чепуху, делая это больше для меня, чем для Даракса. Для него моя тирада, наверное, звучит как тихое бормотание. И все же сейчас это кажется мне вполне естественным.

Огонь мерцает, освещая все вокруг теплым светом, воздух благоухает, а над нами загораются звезды. Это самый приятный вечер, который я когда-либо проводила на этой планете, и, несмотря на произошедшее ранее, я чувствую себя умиротворенной.

У меня было некоторое время, чтобы смириться с тем, что я увидела сегодня. Не знаю, что произошло в жизни Даракса. Возможно, у него есть веские причины для своего гнева.

В данный момент на меня нахлынула довольно женская потребность нянчиться с этим огромным благородным воином, который столько раз спасал мою жизнь, что тот факт, что он похитил меня, кажется чем-то незначительным. Эй, я женщина, и иногда бывает неплохо просто плыть по течению.

Когда я заканчиваю, рука Даракса покрыта толстым слоем высыхающей зеленой пасты, которая пахнет свежестью. Если это не вылечит его, то, по крайней мере, не причинит вреда.

— Вот так, — говорю я и накладываю последний слой пасты. — Мы просто посмотрим, сработает ли это. Если будут какие-то улучшения, то я просто буду продолжать применять ее каждый день.

Я вытираю руки и сажусь рядом с Дараксом.

Он долго смотрит на меня, явно что-то обдумывая. Затем, к моему удивлению, он медленно берет меня за руку.

— Нусин, — говорит он более хриплым, чем обычно, голосом.

— Нусин... — он снова замолкает.

— Да? — мягко подсказываю я, сжимая его руку, чтобы Даракс знал, что я здесь и поддерживаю его.

— Нусин убили мое племя. Все племя. Они оставили только меня.

Я крепко сжимаю его мозолистую руку. Даракс собирается сказать мне что-то важное, и я более чем готова его выслушать.

— Двести дней назад?

— Нет. Гораздо раньше.

Дерьмо. Он уже давно живет один в джунглях.

— И как давно?

Он поднимает вверх все свои пальцы.

— Десять месяцев?

Он загибает один палец.

— Девять месяцев?

— Годы.

На этот раз я не могу сдержать вздоха.

— Ты был один в джунглях девять лет?!

— Да.

Я просто ошеломлена. Сейчас Дараксу должно быть около двадцати пяти, а это значит, что тогда он был всего лишь подростком. И все же он остался жив в этих безумно жестоких джунглях. Это просто не укладывается у меня в голове.

Но я не хочу, чтобы Даракс снова замолчал, поэтому беру его ладонь обеими руками и сжимаю.

— Расскажи Хайди, — шепчу я ему прямо в ухо. — Это безопасно. Хайди, послушает.

Мужчина делает глубокий вдох.

— Мое племя было хорошим. У нас были большие пещеры и восемь Дарующих жизнь. Много охотников. Много мальчиков, которые продолжили бы род. Большие запасы еды на многие сезоны. Никаких Больших поблизости. Мудрый вождь и хороший добросовестный шаман, который заботливо ухаживал за Дарующими жизнь и заботился о том, чтобы о мальчиках хорошо заботились.

Даракс замолкает, и я кладу голову ему на плечо, чтобы заставить его продолжить.

— Это был сезон дождей, как и сейчас. Дождь шел уже много дней. Образовались болота, реки текли широко и полноводно. Охота была трудной. Но наше племя — племя Бикри — всегда готовилось к этому и делало запасы еды, так что нам не приходилось охотиться, пока шли дожди. Это было время для других дел. Мы делали новое оружие или чинили старое, шили одежду, варили замечательные напитки, которые охлаждали кровь, когда становилось теплее. Это было мое любимое время года — меньше опасностей, нет необходимости выходить в джунгли, чтобы охотиться на больших и маленьких.

Он наклоняется вперед, чтобы подбросить в огонь побольше сухих веток.

Мы остались вдвоем. Герк снова ушел в джунгли, и Даракс оглядывается, чтобы проверить, нет ли хищников, прежде чем сесть.

— Конечно, у нас всегда были охранники. Мы знали, что не все племена были нашими друзьями. Но мы знали и соседние деревни. Все они были почтительны, почти дружелюбны. Нусин жили неподалеку, и мы обычно делали вид, что не замечаем их, если встречали в джунглях. Они также игнорировали нас. У них были желтые полосы, похожие на наши. Мы не были ни друзьями, ни врагами.

Он вздыхает.

— А потом однажды ночью пришла беда. Один из охранников прокричал сигнал тревоги, но было уже слишком поздно. Нусин появились из джунглей и вырезали всех, кто защищал нас. Они обмазали себя сажей, чтобы их было трудно разглядеть ночью. Их было много, но нас было больше. Только большинство моих соплеменников не всегда носили с собой мечи во время сезона дождей, который считался спокойным временем. Я проснулся как раз перед тем, как шаман Саэкс вошел в пещеру, где спали наши мальчики. Мы разбудили всех, и Саэкс тихо повел нас к краю джунглей. Должно быть, он понял, что сейчас произойдет.

Даракс смотрит в огонь, погруженный в воспоминания. Я снова сжимаю его руку, но не собираюсь торопить. Если он так долго был один, то сейчас, наверное, первый раз, когда он рассказывает об этом кому-то. Он сделает это так, как захочет.

— Позже выяснилось, что деревня племени Нусин была затоплена соседней рекой, — наконец продолжает он. — Река изменила свое течение и унесла с собой все их хижины и Дарующих жизнь. У Нусин никогда не было никаких пещер. Поэтому вместо того, чтобы искать убежища у соседних племен, они решили захватить чужую деревню. И наша была самой лучшей.

Какой-то звук из джунглей заставляет Даракса поднять голову и оглядеть поляну. Он напряжен дольше, чем это необходимо, как будто пытается избежать чего-то в своей истории.

Его молчание затягивается, но я думаю, что знаю, чем закончится его рассказ.

— Шаман разбудил тебя?

— Шаман. Саэкс. Он разбудил нас, и мы поняли, что случилось что-то ужасное. В его движениях была такая настойчивость. Он вывел нас из пещеры. Все вокруг сражалось, кричали и умирали. Черные фигуры с черными копьями в ночи... И еще я заметил, что от Дарующих жизнь исходит странный свет, как будто они были в огне. Но это означало бы, что кто-то поджег их, а это невозможно. Слишком подло. Дарующие жизнь были священны. Я был молод и понятия не имел, кто такие Нусин. Но они лишили жизни даже нерожденных детей...

Голос Даракса немного изменился, и щеки стали влажными. У меня тоже навернулись слёзы от эмоций в его голосе и мысленных образов в моем сознании. Я снова сжала его руку.

— Продолжай.

Глава 19

Хайди

— Саэкс был потрясен и весь дрожал. И все же ему удалось довести нас, мальчишек, до края джунглей. Он велел нам бежать к племени Дерекен и рассказать им, что случилось. Но, прежде чем мы успели укрыться в джунглях, нас окружили нусинцы. Некоторые из них небрежно нанесли сажу, и их желтые полосы были хорошо видны. Я прошел через полосование и был таким же высоким, как и они. И все же казалось, что они возвышаются над нами, темные и злые существа со своими копьями. Они...

Голос Даракса прервался, а дыхание стало поверхностным.

— Нусинцы говорили насмешливые слова шаману Саэксу. Я хорошо помню их, но повторять не буду. Он отвечал им пламенным гневом и обвинениями в их жестоких злодеяниях. Он осудил нусинцев от имени их собственных предков, призвав многих из легендарных воинов стать свидетелями этого отвратительного и ужасного действия. Он говорил решительно и убедительно. Некоторые из них дрогнули и опустили оружие. Но затем... Один нусинец вонзил свое копье в сердце самого маленького мальчика, Тренерокса, которому было только четыре...

Даракс глубоко погружен в своё горе, и в этот момент я очень сильно люблю его. Я вытираю глаза и шмыгаю носом, чтобы он понял, что не один на один со своими эмоциями. Я вижу, что он не стыдится плакать, как сделал бы земной парень. Это естественно для него, и заставляет меня восхищаться им еще больше.

Даракс делает глубокий, дрожащий вдох.

— Другие мальчики пытались бежать, но были убиты прежде, чем успели уйти далеко. У Саэкса был меч, и он смог отбиться от двух нусинцев. У меня не было оружия, и враг приближался ко мне с копьем, готовым к броску. Но в этот момент Саэкс бросил мне свой меч, обезоруживая себя. Это неслыханно. Ни один воин никогда не отдаст свой меч. Но наш шаман сделал это ради крошечного шанса, что я смогу защитить себя от одного нусинца, который готовился бросить в меня свое копье. В то время как Саэкс сам был окружен врагами.

— Останься в живых, — убеждал он меня. Это были его последние слова.

Он вытирает слезы.

— Конечно, это означало его собственную смерть. Наверное, напрасную. И он это знал. А нусинцы смеялись над ним, прежде чем убить.

Даракс долго смотрит в огонь, прежде чем продолжить, а я просто продолжаю сжимать его руку.

— Их смех заставил меня... рассердится. Мир вокруг стал красным. Следующее, что я помню, — большой нусинец лежит мёртвый на земле, и я рублю его тело, видя все сквозь красный туман. Я разрубил его на куски. Остальные нусинцы держались на расстоянии и просто смотрели на меня с ужасом. Потом я побежал в джунгли.

Мы сидим в тишине, глядя на горящий огонь. Я благодарна Дараксу за то, что он рассказал мне всё это. И я чувствую себя польщенной. Думаю, я была первой, кто услышал эту историю.

— Я долго бежал, — наконец продолжает он. — В основном я хотел вернуться и убить еще пару нусинцев, прежде чем они убьют меня. Но я чувствовал, что это было бы бесполезно и сделало бы жертву Саэкса бессмысленной. Так что я не стал возвращаться. Но я и не пошел к племени Дербекен, боялся, что они спросят, почему я выжил, в то время как все остальные были мертвы. Я чувствовал себя предателем. Почему я не умер, как все остальные? Разве я трус? Я последний и единственный в своем племени, и это худшая судьба, которую можно себе представить. Поэтому я туда и не пошел. Я не пошел ни к какому племени. Я последний и единственный. У меня нет племени.

Племени, может быть и нет, зато у Даракса есть тонна вины выжившего. Я хочу что-то с этим сделать. Нужно как можно скорее заставить моего пещерного человека поверить в себя. Раньше я не хотела откровенничать с Дараксом, потому что он похитил меня. Но теперь я понимаю его лучше и хочу поговорить с ним по-настоящему.

— Я нашел свой путь в джунглях, — продолжает он. — И мне удалось остаться в живых. Я шпионил за нусинцами, которые захватили нашу деревню. Они прекрасно провели время, наслаждаясь нашим обильным запасом еды и безопасностью вдали от Больших. Время от времени я тайком пробирался в деревню и брал еду, которая по праву принадлежала мне. Но потом сезон дождей закончился, и я заметил, что нусинцы практически не выходят на охоту. И у них не осталось Дарующих жизнь, потому что наши были сожжены, а нерожденные мальчики внутри них убиты. У племени без детей нет будущего. У Нусин нет будущего. Они начали нападать и на другие племена, но у них не хватало сил снова захватить целую деревню. Их становилось все меньше и меньше. Теперь они покинули наши пещеры, и те немногие, что остались, только бродят по джунглям и пытаются украсть еду и другие вещи у племен.

Даракс делает глоток воды.

— Я изучил джунгли и нашел свою маленькую пещеру. Я охотился и остался жив. И я поклялся отомстить. Это моя миссия. Я искал нусинцев на протяжении многих лет и убил некоторых из них. Но я буду убивать их, пока их племя полностью не исчезнет, или пока они не убьют меня. Моя жизнь не имеет значение.

Даракс делает глубокий вдох, заканчивая свою историю.

Звезды, ему пришлось нелегко. Один в этих смертоносных джунглях с самого раннего возраста. И вдобавок ко всему — тонна вины выжившего. Я не виню Даракса за то, что его миссия — месть. Но я все равно чувствую, что это недостойно его. Он слишком благороден для такого пути. Я снова сжимаю его руку.

— Для меня имеет.

Мужчина поворачивает голову и хмуро смотрит на меня сверху вниз.

— Для тебя это имеет значение? Я забрал тебя у твоих друзей и унес далеко в джунгли. Ты же этого не хотела. Ты видела моё состояние сегодня и в прошлый раз, когда я разрубал дедбайта на куски. Я потерял контроль самым постыдным образом.

Я встаю на колени и поворачиваюсь к Дараксу лицом, чтобы посмотреть ему в глаза с близкого расстояния.

— Я не хотела, чтобы ты забирал меня, — соглашаюсь я. — Но тогда я еще не знала тебя. Теперь я знаю.

Я кладу руку ему на бедро.

— И мне действительно нравится то, что я вижу.

Затем я делаю то, что давно хотела: наклоняюсь и целую Даракса прямо в губы. Они немного солоноваты на вкус от слез, которые он пролил по своим мертвым друзьям и убитым детям, но это не важно.

У Даракса отвисает челюсть, и его удивленный взгляд просто разбивает мне сердце. У этого мужчины никогда не было никого, кто бы принял его. По крайней мере с тех пор, как умер Саэкс. И он определенно не принимает самого себя. Но я его принимаю. Конечно, ему придется поработать над своей яростью, и я ему помогу. Он этого стоит.

Даракс нежно кладет руку мне за голову и притягивает ближе, а затем целует меня в ответ. Это не самый элегантный поцелуй в истории Вселенной, но в нем столько эмоций, что у меня перехватывает дыхание. Я отвечаю, и когда мы пытаемся поцеловаться по-французски, то делаем это неуклюже, как подростки. Со временем я научу его, как это делается. Но сейчас я не собираюсь ничего исправлять.

Запах Даракса наполняет мой нос, а его присутствие наполняет мой мир. Мое сердце бьется быстрее, а дыхание становится поверхностным. Я собираюсь открыть свое сердце для него, и это чувство невозможно выразить словами. Теперь я знаю всё о Дараксе, и считаю его совершенным.

Я с самого начала считала, что этот мужчина великолепен. Он пережил страшные события, которые сломали бы любого, и смог остаться человеком с большим сердцем и очевидной потребностью быть любимым. Я понимаю, что Даракс нуждался в своей миссии, которая давала ему цель и силу остаться в живых. Но, возможно, теперь его миссию следует заменить другой.

Его ошеломляющая аура мужественности, моя собственная храбрость, когда я решилась поцеловать его, физическая близость и огромное доверие, которое Даракс только что продемонстрировал, рассказав мне о своей жизни, произвели очень ясный эффект — я ужасно завелась.

Я проверяю набедренную повязку Даракса, и твердость, на которую натыкается моя рука, действует на меня еще более возбуждающе.

Стянув платье через голову, я поднимаю меховой килт пещерного человека и беру в руку его твердый, чужеродный и ребристый член, одновременно смотря ему прямо в глаза, в которых теперь ярко горит огонь.

Я встаю в позицию, чтобы оседлать его, и Даракс понимает суть и обнимает меня за плечи своими сильными руками. Время для скромности давно прошло, я мокрая и готовая, поэтому я беру его твердый стержень в руку и направляю его в себя. Затем я осторожно опускаюсь на это великолепное мужское достоинство.

Первый дюйм входит прекрасно с влажным хлюпаньем от обильного количества соков. Но внутри меня слишком тесно, и я сажусь медленнее, потому что член Даракса очень чужеродной формы и довольно внушительного размера.

В глазах пещерного человека читается удивление, а рот полуоткрыт от волнения, когда он опускает руки, чтобы поддержать мой вес. Я обнимаю его за шею и чувствую, как мой живот скользит вниз по его теплой шелковистой коже. Я чувствую жжение в своей киске, пока его член пробивается в мой центр, растягивая его. Ну, там уже давно ничего не было, и уж точно никогда ничего такого большого, как это.

Я опускаюсь низко, как это возможно для первого раза, и замираю на мгновение, наслаждаясь полнотой и растяжением от члена Даракса глубоко внутри меня. И я определенно чувствую, как его член пульсирует внутри.

Я делаю глубокий вдох, желая продлить это прекрасное мгновение и запечатлеть его в своей памяти. Над нами сияют звезды, воздух благоухает, а огонь освещает все вокруг теплым оранжевым светом.

А я трахаюсь с пещерным человеком.

Все это настолько первобытно, что взывает к чему-то очень глубоко скрытому внутри меня, к тому, что было подавлено современной жизнью на Земле. Волна жара зарождается во мне, и кажется, что во всем мире остались только мы вдвоем.

Я поднимаюсь вверх, и Даракс помогает мне, подложив руки под ягодицы. Потому что, конечно же, у него природный талант в этом деле, и он точно знает, что мне нужно.

— Ооо, даааа..., — стону я, чувствуя, как все эти бугорки и выпуклости на чужеродном члене Даракса создают просто идеальное трение внутри моей киски, а затем снова опускаюсь, быстрее и глубже, потому что знаю, что могу справиться с этим.

Звезды, он растягивает меня до предела, и эти выпуклости касаются всех чувствительных точек внутри меня, посылая ливень горячих искр через все мое тело. Никогда бы не подумала, что я настолько чувствительна.

Я медленно объезжаю Даракса, который держит большую часть моего веса и легко поднимает меня руками, чтобы я могла сосредоточиться на ощущениях, которые он создает во мне.

И это просто сенсационные ощущения. Я уже не осознаю, входит он или выходит — все, что я чувствую, это то, что весь мой низ пылает от раскаленного удовольствия, и я уже не понимаю, где заканчивается он и начинаю я. Хныча и постанывая я прижимаюсь к Дараксу, который полностью контролирует себя и трахает меня гораздо искуснее все моих предыдущих любовников. В моем бредовом сознании проносится мысль, что это должно быть его первый раз. Тогда дальше всё станет еще лучше.

Влажные звуки из моей киски означают, что я очень мокрая, а жар и твердость члена Даракса заставляют меня стонать. Я прижимаюсь к его твердому, гладкому телу, ощущая его жар и слыша его ворчание, когда он проникает в мою плоть так глубоко, что кажется, будто он заполняет меня целиком, превращая в бочонок с порохом, готовый взорваться при малейшей искре.

Я трахаюсь с пещерным человеком. Огромным прекрасным пещерным человеком, который ездит на долбаном тираннозавре и у которого есть настолько темное прошлое, что мне трудно до конца понять его.

Затем мои глаза распахиваются, и я задыхаюсь, когда чувствую, что что-то еще происходит в моей киске. Я смотрю на руки Даракса, чтобы проверить, не появилась ли у него третья рука. Нет, конечно же, нет. Тогда это видимо...

Я непроизвольно вздрагиваю, когда осознаю, что это второй его член касается моего клитора. Тем временем пещерный человек продолжает трахать меня, отчего моя киска и живот становятся огромным фейерверком удовольствия, и теперь я безудержно дергаюсь, когда мой низ взрывается раскаленной добела вспышкой, которая заставляет меня кричать.

Я пытаюсь ухватиться за Даракса, но мое тело обмякает, и я не могу контролировать свои руки. Тем временем пещерный человек крепко держит меня, все еще поднимая и трахая, пока я кончаю. Все мысли исчезают из моей головы, и я растворяюсь в экстазе, тепле и... любви.

Вот что значит любить. Я вскрикиваю, когда осознание поражает меня с полной силой, и все во мне просто взрывается от мысли: я люблю его!

Даракс все еще трахает меня, заставляя волны кульминации прокатываться по моему телу. Я кричу, стону и хнычу, и, возможно, царапаю его спину ногтями, но мне все равно. Я просто хочу, чтобы этот момент никогда не заканчивался.

А потом движения Даракса становятся менее ровными и контролируемыми, а его ворчание становится громче. Я понимаю, что сейчас произойдет, и сжимаю мышцы таза в инстинктивной попытке удержать его внутри себя, чтобы он не выскользнул наружу. Затем пещерный человек снова погружается в меня и рычит мне в ухо, а его член набухает внутри меня и выстреливает горячую жидкость жесткими рывками, заполняя мой центр своей сущностью.

— Да, — стону я. — Да. Прямо туда. Трахни меня. Трахни меня, пещерный человек.

Да, я не самая разговорчивая цыпочка во время оргазма. Но я имею в виду каждое слово.

Наконец Даракс начинает сбавлять скорость, и я просто безвольно повисаю в его руках, содрогаясь от толчков и просто наслаждаясь каждой секундой. Он крепко обнимает меня, и я чувствую, как его мощное сердцебиение отдается в моем теле. Он все еще внутри, и в этот момент я ощущаю нас единым целым.

Мне удается выпрямиться и взять лицо Даракса в свои ладони. Я смотрю ему прямо в глаза, где огонь теперь красноватый и медленно пульсирует.

— Я люблю тебя, — заявляю я раз и навсегда.

А затем кладу голову ему на плечо.

Глава 20

Даракс

Тело Хайди расслабляется в моих объятиях, и я слышу ее глубокое и ровное дыхание около своего уха. Она просто заснула.

Возможно, именно это обычно и происходит после чего-то подобного. Я понятия не имею. Возможно, мне тоже следовало бы поспать.

Но я не могу и не буду — впервые за много лет я счастлив и хочу продлить это ощущение как можно дольше.

Я удерживаю Хайди аккуратно, но крепко. Хочу, чтобы она хорошо выспалась.

Рефлекторно выпрямляя шею, я оглядываю поляну в поисках глаз или движения, но ничего не вижу. Герка тоже нет рядом, но этого и следовало ожидать. Он любит бродить по джунглям.

Мне трудно осознать, что сейчас произошло. Это было не поклонение, я уверен в этом. Наши губы действительно соприкоснулись самым необычным и соблазнительным образом, но я не поцеловал ее щель.

Я почесываю подбородок. Может быть, это было спаривание? Возможно ли спариваться с кем-то, кто не является супругом, и кого не благословил шаман племени перед племенем? Кажется, это называется женитьбой? Или замужеством? Я не пытался запомнить этот термин, потому что никогда не собирался становиться шаманом.

Впервые за много лет я вспоминаю то, о чем шаман Саэкс рассказывал нам, мальчикам, о женщинах, супруге и поклонении. Последнее интересовало нас особенно сильно, потому что при обучении Саэкс использовал деревянную куклу, которая представляла собой полностью голую женщину. Это были очень интересные и веселые уроки, и мы, мальчики, были гораздо внимательнее, чем обычно. Часто старшие соплеменники молча входили в пещеру Саэкса и внимательно слушали уроки поклонения. Эта деревянная кукла представляла большой интерес для всех нас, и Саэкс демонстративно убирал ее в коробку, тщательно запечатывая священными заклинаниями после каждого урока. Думаю, это срабатывало, потому что её никогда не крали. Но уверен, что нусинцам она очень понравилась.

Даже мысль об осквернении нусинцами пещеры Саэкса не вызывает во мне привычной вспышки гнева. Хайди здесь, прижатая ко мне, и сейчас больше ничего не имеет значения. Мое счастье осталось нетронутым.

Мое мужское достоинство все еще внутри нее. Святые предки, какой это был опыт! Я был уверен, что она уйдет, когда услышит историю моего племени. Хайди должна была понять, что без племени, одинокий и опозоренный, последний и единственный, я не представляю никакой ценности ни как воин, ни как мужчина. Я хотел, чтобы она узнала об этом и сделала очевидную вещь — оставила меня наедине с моим бесчестьем.

Уход Хайди разрушил бы меня, но я уже так сильно сломан, что это не имело бы значения. И у меня все равно осталась бы моя миссия. Но вместо этого она поцеловала меня, а потом...

Я сглатываю пересохшим горлом, и мое мужское достоинство снова напрягается при воспоминании о случившемся. Я понятия не имел, что такое возможно. Саэкс никогда не уточнял, что означает спаривание, но я помню это слово. Кажется, это то, что можно сделать со своей парой. Раньше я не заострял на этом внимание, потому что знал, что у меня никогда не будет пары.

Пара. Я напрягаю мозги, пытаясь вспомнить. Предки... Если в джунглях находишь женщину, тогда... Там было что-то о поклонении. Ей нужно поклоняться?

Я постукиваю пальцем по губам. Да, кажется, это имеет смысл. Конечно, на планете, где нет женщин, мужчинам нужно поклоняться любой из них, если такая найдется, чтобы она осталась.

И затем... Мужчина и женщина становятся парой? Но разве все женщины племени не должны вернуться? Кажется, было какое-то пророчество об этом. И зачем жениться? Чтобы быть парой навсегда?

Нет, всё это было слишком давно, и я не могу вспомнить точно. Возможно, мне удастся позже. Сейчас я точно знаю одно — я нашел Хайди в джунглях и поклонялся ей.

Вот только сначала она мне поклонялась!

Я чувствую, как холодок спускается вниз по моей спине. Святые предки, Саэкс никогда ничего не говорил об этом! Неужели я разрушил все шансы стать парой Хайди?

Тогда почему она не ушла? И почему она решила спариться со мной? Что это были за слова, которое она произнесла перед тем, как заснуть? Это звучало как что-то очень важное и искреннее.

Женщина в моих объятиях очень понятная и странная одновременно. Сначала она творит возмутительно опасные вещи, но затем вдруг делает что-то невыразимо прекрасное. А спит она так невинно и так громко кричит мне в ухо, когда...

Я снова нахожусь в полной готовности. Но Хайди спит, и мне кажется неправильным беспокоить её сейчас.

Итак, она все еще здесь. Мой рассказ и многочисленные проявления красного тумана не заставили ее сбежать, как это сделал бы любой разумный человек. Но мне нечего ей предложить, кроме смерти, убийств и бесчестья. По крайней мере, пока моя миссия не будет выполнена.

Хайди мирно спит у меня на плече, и я тоже начинаю чувствовать сонливость. Но перед сном нужно обязательно быстро пройтись по краю джунглей.

Я медленно встаю и позволяю своей твердости выскользнуть из ее щели. Затем я укладываю удивительное тело Хайди на мягкую траву и кладу свою набедренную повязку ей под голову, а платье поверх нее. Для патруля мне понадобится только мой меч.

Я опускаюсь на колени и просто смотрю на Хайди. От ее красоты захватывает дух. Такое великолепное создание! Конечно же, она пришла прямо от самих Предков.

Но почему? Почему они отдали ее мне?

Глава 21

Хайди

Я просыпаюсь и потягиваюсь. Солнце недавно взошло над холмами, и в воздухе приятно пахнет жаренным мясом. Должно быть, я уже привыкла спать на голой земле, потому что моё тело болит не так сильно, как ожидалось.

Я сажусь и потираю глаза. Даракс сидит у огня и жарит мясо. Он голый, если не считать пояса с мечом, и его член сейчас такой же впечатляющий, как и когда был внутри меня.

Я почесываю свою задницу. Ха. Кажется, я тоже голая.

Я лениво поднимаю платье с земли и натягиваю его, а затем плавно подхожу к Дараксу и кладу руку на его сильное плечо.

— Ты готовишь еду.

— Хайди очень умная, — говорит он и продолжает свою работу. — Заметила еду и огромный костер с расстояния в три ладони.

Я легонько бью его по руке.

— Будь поласковее с Хайди. Было очень приятно оседлать храброго воина прошлой ночью, а потом спать на его плече.

— Это правда, — отвечает он в той же бессвязной манере, что и я. — Хайди очень хорошо ездит верхом. Храбрый воин тоже очень хорош — позволил Хайди скакать до крика и заснуть, а сейчас готовит для нее еду на огне.

На губах Даракса появляется ухмылка, а в глазах — блеск, которого я не замечала раньше. Он нежно дразнит меня, отчего я чувствую себя счастливой. Возбуждение прошлой ночи возвращается, только слегка смягченное дневным светом.

Я указываю на быстро твердеющий член Даракса. Второй, я думаю, становится заметным, когда приходит время.

— Кажется, воин тоже наслаждался прошлой ночью и готов к еще большим крикам. Ранним утром! Очень бесстыжий воин.

Пещерный человек пожимает плечами.

— Невинный воин легко ожесточается от мыслей о криках Хайди. Хайди очень мило кричит. Воин все еще глух на одно ухо.

— Ну что ж, воину повезло. У Хайди очень болит в щели. У воина большой и твердый друг.

Даракс снова ухмыляется и протягивает мне вертел с идеально прожаренным куском мяса.

— Если Хайди сейчас хорошо поест, то, может быть, воин спарится с ней.

Я беру ломтик и наслаждаюсь пряной сладостью кристаллизованного сока. Даракс хорошо готовит.

— Может быть, — соглашаюсь я, продолжая жевать.

— И может быть, Хайди покажет воину другие приятные способы спаривания, если воин даст Хайди попить, а потом салат?

На самом деле я бы не возражала, если бы меня сейчас наклонили и трахнули, но моя киска действительно побаливает, и нужно дать ей немного времени. Думаю, следующий раз будет еще приятнее, если дать моему телу восстановиться.

Даракс протягивает руку с листом, полным искусно приготовленного салата из лучших листьев и трав, какие только могут расти в этих джунглях, а также с листом в виде глубокой чашечки, наполненной чистой водой. Во время стычки с дедбайтами, Дараксу пришлось бросить свою большую сумку, и теперь он не может готовить то же, что и раньше. Но меня и это вполне устраивает.

Я сажусь рядом с ним и смотрю в ту сторону, где, как мне кажется, находится Буна. Видимо гора очень далеко, раз я не вижу на горизонте даже её вершины. Что же сейчас делают девочки? Должно быть, они все еще не привыкли к тому, что больше не живут в пещере. Древний космический корабль не очень подходит для проживания, и поблизости обитает куча не-птеродактилей. Надеюсь, что с ними все в порядке, и они не слишком беспокоятся обо мне.

Сейчас я мало что могу с этим поделать. Ещё в самом начале, сразу после того, как нас высадили на этой планете, мы решили, что для выживания нам нужна помощь пещерных людей. В идеале мы хотели присоединиться к целому племени, но это оказалось непросто. Похоже, теперь наша стратегия состоит в том, чтобы отлавливать по одному пещерному человеку за раз и создавать племя из них и нас. Что ж, я сделаю всё возможное, чтобы не упустить этого человека.

Я бросаю на Даракса быстрый взгляд. Теперь, когда он иногда улыбается, мне хочется смотреть на него как можно чаще. Конечно, он никогда не стал бы моделью на Земле, разве что от шеи и ниже. Его лицо слишком чужое. Но для меня он самый красивый мужчина на свете.

Как он отнесётся к нашему племени? Джекзен и Арокс были важными людьми в своих племенах до того, как присоединились к нам, и они стали хорошими друзьями. Но у Даракса уже много лет не было племени. Он прожил свою взрослую часть жизни в одиночестве и любит независимость. Мне это нравится в нем, но, возможно, он не сможет ужиться ни с одним племенем.

Я заканчиваю свой завтрак и вытираю руки о землю.

— Какие планы на сегодня, храбрый воин?

Даракс обнимает меня за плечи очень собственническим жестом, который мне очень нравится. А еще мне нравится, что он улыбается. У него замечательная улыбка.

— Сегодня Хайди поедет верхом.

Я театрально вздыхаю.

— Да, это прекрасно. Мы согласны, что Хайди может ездить на Дараксе, если Даракс будет хорошо себя вести. Но я не могу скакать весь день напролет. Вчера Хайди кричала так сильно, что теперь ее щель болит.

Он выпячивает подбородок так, как обычно кивают пещерные люди.

— Да. Хайди теперь ненасытна. Я понимаю. Если Хайди сегодня будет тоже очень хорошей женщиной, то, возможно, ее наградят, и она оседлает Даракса позже. А до этого Хайди будет ездить верхом.

Я ничего не понимаю.

— Ездить на Герке?

Он снова выпячивает подбородок, и теперь его улыбка становится совершенно загадочной.

— Нет. Но почти также.

***

Мы идём в джунгли, и вскоре Даракс поднимает руку, и я замираю. Мы явно что-то ищем, и по тому, как он двигается, я понимаю, что мы ищем что-то живое.

Пещерный человек делает мне знак спрятаться за куст, и я спешу это сделать. Затем он очень медленно продвигается среди группы деревьев и возвращается с чем-то большим, черным и овальным в руках.

Я никогда раньше его не видела, но мне совершенно ясно, что это такое: это яйцо динозавра.

Даракс на цыпочках подходит ко мне с ним. Я отшатываюсь, потому что смотрела фильмы про инопланетян и очень подозрительно отношусь к яйцам, которые покрыты кожей вместо скорлупы.

— Что это? — я шиплю, всем своим видом показывая Дараксу, что не хочу иметь с этим ничего общего.

Но он просто весело улыбается и идёт обратно на поляну, а я следую за ним, всё время оглядываясь через плечо. Потому что если мать этого яйца находится где-то поблизости, то она, вероятно, какая-то инопланетная королева, и я не собираюсь вставать между ней и её потомством без огнемета наготове.

Даракс кладёт яйцо на траву, а затем помогает мне забраться на ближайшее дерево с другой стороны от того места, где мы взяли яйцо. Он помогает мне забраться достаточно высоко, и я чувствую себя немного безопаснее среди ветвей. Хотя, конечно, большинство динозавров, которых я видела на этой планете, в два раза выше дерева.

Даракса, похоже, больше не заботит яйцо, и он забирается на другое дерево рядом с ним. Он просто сидит там с мечом в руке, и я задумываюсь — чего мы ждём?

Вскоре наши ожидания оправдались. Я была оптимистом, когда думала, что придёт только мать яйца. На поляне появилось целое стадо нерапторов — динозавров, которые чуть не съели Софию и Эмилию, и которые похожи на велоцирапторов с Земли, хоть и достаточно сильно отличаются от них.

Динозавры бесшумно выскакивают из-за деревьев и движутся очень быстро, хотя каждый из них размером с пикап. У них узкие и бесстрастные глаза, а когти острые как бритва. Они немного похожи на маленьких ти-рексов, за исключением того, что они более стройные и их головы меньшего размера.

Я инстинктивно подтягиваю ноги поближе, хотя не думаю, что эти монстры смогут достать до меня здесь.

Они бегут прямо к яйцу, по крайней мере восемь из них.

Я начинаю гадать, что же именно задумал Даракс. Внезапно он падает со своего дерева и приземляется на спину последнего хищника в стаде. Я взвизгиваю и подношу руку ко рту, потому что это самая опасная вещь, которую я видела с его участием.

Другие нерапторы подбегают к яйцу, забирают его и, не замедляя хода, бегут обратно в джунгли вместе с ним.

Динозавр, на кого упал Даракс, тоже всё ещё бежит, но движется кругами, с усилием захватывая землю своими сильными когтистыми лапами, отчего грязь и трава разлетаются вокруг.

Даракс сидит на его спине, как на лошади, держась одной рукой за его шею, а в другой держа меч. Сейчас он немного похож на солдата Гражданской войны на очень большом двуногом коне с длинной блестящей саблей в руке.

Хищник щелкает зубами, но, несмотря на свою длинную шею, не может полностью повернуть голову. Дотянуться до своего неожиданного наездника своими короткими передними лапами динозавр тоже не может, и, хотя хвост у него длинный и гибкий, не похоже, что он способен сильно раскачиваться. Если Даракс продолжит просто сидеть на его спине, то нераптор мало что может сделать, чтобы добраться до него.

Его друзья давно ушли. Видимо, что эти существа не слишком заботятся о судьбе каждого отдельного члена своего стада, если он не в яйце.

Нераптор, похоже, находится в какой-то ментальной западне, отчаянно бегая круг за кругом и пытаясь увидеть и сбросить то, что находится у него на спине. Он уже вырыл довольно глубокий круг в земле, и грязь продолжает вылетать из-под его лап. Единственный звук — это его невероятно быстрые шаги и шум вырываемой когтями почвы. И резкие щелчки его зубов.

Даракс всё ещё сидит на спине динозавра в той же позе, явно сосредоточившись на том, чтобы не упасть. Хищник хоть и движется кругами, но он бежит не спокойно, как хорошо воспитанная лошадь, а прыгает и брыкается.

Нераптор продолжает бежать довольно долго, не замедляясь, а потом вдруг просто падает на бок. Даракс, должно быть, был готов к этому, потому что в нужный момент он отпрыгнул от падающего динозавра.

Затем пещерный человек спокойно подходит к кусту, срезает с него несколько веток и подходит к моему дереву.

— Хайди, спускайся, — говорит он и протягивает мне руку, чтобы помочь.

Я показываю на нераптора, который всё ещё лежит и не двигается.

— Он мёртв?

— Нет.

Это не то, что бы мне хотелось услышать, но мужчина кажется таким уверенным, что я медленно спускаюсь на землю, убедившись, что он находится между мной и нераптором. Затем Даракс снова подходит к нему, срезая мечом кору с ветки.

Я останавливаюсь на почтительном расстоянии от хищника, а пещерный человек подходит к лежащему динозавру и обматывает полосками коры его морду, как это делают с аллигатором, чтобы тот не мог открыть пасть.

Хищник слегка шевелится, но он либо оглушен, либо полностью обессилен, либо и то и другое вместе.

Даракс становится на колени рядом с динозавром и использует свой меч и заготовленную палку. Я заглядываю ему через плечо.

Он вырезает маленькую дырочку в толстой шкуре хищника, а затем вставляет короткую заостренную палку в его тело. Крови не видно, так что это не очень серьезная рана для существа. Затем Даракс привязывает короткую палку к другой, более длинной, и я понимаю, что видела подобное устройство раньше — так он управляет Герком.

Ах. История с «Хайди наездница» начинает обретать всё больший смысл. Но если он думает, что я подойду к этой штуке ближе, чем на расстояние десяти ярдов, или достаточно близко, чтобы дотронуться до неё...

Даракс заканчивает работу и прикрепляет длинную палку к боку хищника последними полосками коры. Динозавр всё ещё лежит на боку, медленно двигая своими маленькими, но, вероятно, смертельно опасными передними конечностями. Воздух над ним мерцает от жара, и от него исходит запах гниющего мяса, совсем как от Герка. Я вижу, как он дышит, и его грудь вздымается и опускается так быстро, что я почти боюсь, что он вот-вот умрёт.

Я держусь поближе к Дараксу, пока он обходит кусты, собирая гроздь ягод, которые, как я знаю по опыту, очень кислые. Делия сказала, что эти ягоды нельзя есть. Затем он возвращается и заталкивает каждую из них в пасть хищника между его острых, как бритва, зубов, потому что полоски коры не дают динозавру открыть пасть даже на долю дюйма.

Пещерный человек так уверенно двигается около смертоносного динозавра, и у него такое довольное выражение лица, будто он наслаждается собой. Если бы на этой планете была музыка, то Даракс определённо насвистывал бы с удовольствием.

Мне очень приятно наблюдать за этим мужчиной. Мои ладони вспотели, а сердце колотится от того, что я нахожусь так близко к дикому хищнику, но в то же время я знаю, что с Дараксом я в полной безопасности, так как способен на невозможные вещи. Сейчас он для меня просто супермен.

Пещерный человек подходит и снова берёт меня за руку.

— Мы отойдем немного назад.

Итак, мы стоим в сотне футов от хищника, и мне нравится чувствовать свою маленькую руку в большой руке Даракса. Он заставляет меня чувствовать себя маленькой, но в хорошем смысле. Я никогда раньше не чувствовала себя маленькой и изящной, но по сравнению с его размерами и силой, я определенно и то, и другое. Я чувствую себя нежной и женственной. Возможно, это самое важное из всего, чего смог добиться Даракс.

Головокружительный трепет, который я испытываю, заставляет меня взглянуть вниз на его набедренную повязку. Там всегда присутствует выпуклость, и, может быть, теперь у нас есть время немного развлечься.

Хищник вскакивает на ноги, выдергивая когтями грязь и траву. Я визжу и храбро забегаю за спину Даракса, хватаясь за мех его набедренной повязки, а затем высовываю голову, чтобы посмотреть, что происходит.

Хищник стоит посреди поляны на двух чрезвычайно мощных ногах с коленями, направленными назад, покачиваясь туда-сюда и каким-то образом умудряясь выглядеть одновременно растерянным, сонным и смертельно опасным. Он пытается дотянуться передними лапами до морды, чтобы снять полоски коры, но не может. Затем он пытается повернуть голову, чтобы увидеть, что тычет его в бок. Он моргает прищуренными глазами и, кажется, совершенно сбит с толку. Я вполне могу ему посочувствовать. Я уже несколько месяцев чувствую то же самое.

А потом хищник сходит с ума. Он бежит, останавливается, падает и снова встаёт, а затем падает назад, снова встаёт, падает вперёд с мощным стуком и скребёт мордой о землю, бежит, прыгает и скребёт землю, как безумный огромный цыпленок. Если бы земля не была влажной после сезона дождей, вокруг него образовалось бы гигантское облако пыли. Это леденящая кровь демонстрация огромной силы и мощи, которую сдерживает какой-то ментальный блок. Это выглядит так, будто мысль о банальном бегстве в джунгли даже не возникает в его крошечном уме.

Глава 22

Хайди

Наконец динозавр успокаивается и останавливается, повернувшись к нам хвостом и тяжело дыша.

Даракс неторопливо подходит к нему с мечом наготове, затем небрежно взбирается по хвосту и садится на спину. Он берётся за ручку управления, которую только что смастерил, и раптор сильно дергается, когда пещерный человек толкает и тянет её. Неудивительно – другой конец этой штуковины застрял у него внутри.

Это продолжается довольно долго, мне становится скучно, и я сажусь на землю.

Потом я качаю головой, удивляясь тому, как это странно. Скучно? Мне стало скучно наблюдать за тем, как инопланетный пещерный человек укрощает проклятого динозавра? Да, эта планета полностью перевернула мою жизнь с ног на голову, и, кажется, я начинаю привыкать ко всем этим сумасшедшим инопланетным вещам, которые здесь происходят.

Должно быть, прошло около часа или больше, прежде чем хищник начал подчиняться. Похоже, что Дараксу удалось заставить динозавра двигаться вперед, назад и поворачиваться в стороны по своему желанию. А ещё через полчаса пещерный человек уже полностью управлял раптором, заставляя его быстро бегать по поляне, стоя при этом у него на спине. Моё сердце переполнилось гордостью.

Мой парень только что приручил долбанного хищника.

Парень? Да, несомненно. Прямо сейчас я осознаю, что так оно и есть. Что ж, я не собираюсь анализировать эту мысль, а решаю просто насладиться моментом.

Даракс и раптор рысью приближаются ко мне, и я инстинктивно отступаю, потому что прямо на меня надвигается огромный доисторический хищник. Но у Даракса хватает ума остановиться в нескольких ярдах от меня.

Он спрыгивает вниз и поворачивается спиной к новому скакуну, но динозавр не делает ни малейшего движения, чтобы напасть, пока пещерный человек подходит ко мне.

— Теперь Хайди поедет верхом.

Я только улыбаюсь и качаю головой, не вставая. Возможно, эта тварь сейчас и укрощена, но всё равно пугает меня до смерти. Пусть Герк — настоящий долбаный тираннозавр, но его огромные размеры отчасти даже немного успокаивают меня. Сейчас я уже не так сильно боюсь ездить на нём, просто очень нервничаю. Но у этих хищных тварей хитрый взгляд, и они пугают меня.

— Спасибо, но нет.

Даракс упирает руки в бока.

— Это рех Хайди. Как она его назовёт?

О, черт возьми, нет, он не втянет меня в свои психологические штучки.

— Понятия не имею. Серьёзно. Эй, развлекайся сам со своим новым питомцем. Я очень впечатлена. Действительно. Ты просто скала. Но оставь меня в покое. Я просто посмотрю.

Он хмурится.

— Хайди снова говорит на своём странном языке. Но рех и Даракс этого не понимают.

— Хайди не ездит верхом. Рех опасный. Он может убить Хайди.

Пещерный человек задумчиво выпячивает подбородок.

— Да, рех опасен, конечно. Но не этот, Хайди может ездить.

Сейчас раптор выглядит достаточно пассивным. Но мы только что видели, что он способен на крайне жестокие действия. А что, если я потеряю над ним контроль? А я определенно это сделаю.

— Хайди очень боится реха. А еще я никогда не любила ездить верхом. Один раз ездила. Упала, пока лошадь стояла на месте. Когда приземлилась на землю, многие смеялись. Хайди не очень хорошая наездница. Это слишком тяжело для спины.

Я показываю на свою задницу.

— Лошадь — это рех?

— Нет-нет. Лошадь гораздо менее опасна, чем рех. Милое, милое животное. Очень маленькое. Рех велик и очень опасен. — Я оживляюсь, пытаясь придумать достаточно убедительный аргумент. — Перекусит Хайди пополам, и она больше не сможет скакать на Дараксе и мило кричать в ухо.

Даракс почёсывает подбородок и смотрит на хищника.

— Было бы очень жаль, если бы Хайди больше не могла ездить верхом на Дараксе. Но если Хайди не может ездить верхом на таком маленьком рехе, то Даракс решит, что женщина не храбрая, и её нужно охранять как маленького ребёнка.

Чёрт, а он хорош и использовал против меня феминистский аргумент. Это немного смягчает меня. Как представитель одной из шести женщин на всей планете, я не имею права подводить всех остальных женщин во Вселенной.

— Женщины так же храбры, как и мужчины, чтобы ездить на больших лошадях, — возражаю я. — Только Хайди нет. Израненная от ужасного падения с пони, которая стояла на месте. Колени перепачканы грязью, а другие дети смеялись.

Даракс смотрит на меня с беспокойством.

— У Хайди был ужасный опыт?

Я сразу же чувствую себя виноватой из-за преувеличения моей глупой истории. На самом деле всё было совсем не так плохо, когда я соскользнула с маленького пони. Мне было пятнадцать, и не случилось ничего такого, что могло оставить сильные шрамы. Мне следует помнить, что Даракс, у которого был действительно ужасный опыт, может получить неверное представление.

— Ладно, нет. Может быть, и не ужасный. И не было никаких шрамов. Но это был не самый весёлый опыт верховой езды на лошади. Так что, как видишь, я не могу ездить верхом на рехе. Другие женщины могли бы. Легко. Только не я.

Теперь он хмурится по-настоящему.

— Дараксу не нравится, что Хайди — единственная женщина, которая не храбрая.

Опять это дерьмо. Я сама загнала себя в угол. Но у этого хищника самые холодные глаза на свете, и я точно знаю, что он собирается меня съесть.

И всё же, что будет, если я вернусь к девочкам верхом на долбанном рапторе в полном одиночестве? Это было бы круто, и они бы слетели с катушек и….

У меня перехватывает дыхание, когда хищник внезапно поворачивает голову и смотрит прямо на меня. Я практически вижу меню ужина в его сознании: студентка колледжа с Земли, завернутая в тонкую, пропитанную потом кожу, подается живой, сопровождаемая длинными нечесаными волосами, бесполезными лингвистическими знаниями, огромным задом и восхитительными криками.

— Угу, — бормочу я. — Ну что ж, смирись с этим.

В течение трёх ударов сердца Даракс просто стоит передо мной, и на этот раз я стараюсь не встречаться взглядом с его горящими глазами.

Затем он поднимает меня, как тряпичную куклу, спокойно кладёт на плечо в стиле, который слишком банален для объявления, когда речь идёт о пещерных людях, и несёт меня к хищнику.

— Эй! Опусти меня на хрен, ты, доисторическое чудовище!

Я колочу кулаками по твердой спине Даракса, но, конечно, эффект нулевой.

— Нет, нет, я не хочу садиться на раптора! Он убьет меня! Отпусти меня, и я оседлаю тебя прямо сейчас, так хорошо, что ты не поверишь! Нет, я не хочу быть обедом, он будет ненавидеть меня, он будет думать, что мой зад слишком большой, ааааааааааааааа!

Но это не работает. Даракс поднимает меня и усаживает на спину хищника, а затем, к счастью, садится прямо за мной.

Я с трудом сижу на динозавре, тяжело дыша, слёзы страха жгут мои глаза, а в нос бьет отвратительный запах хищника. Он чувствуется очень живым подо мной, даже слишком, и гораздо менее устойчивым, чем Герк. Я никогда не думала, что буду скучать по этому долбанному тираннозавру, но теперь точно скучаю.

Даракс кладёт мою руку на рычаг управления.

— Это очень просто. Подвигай.

Он толкает мою руку, которая лежит на палке, вперёд, и я визжу, когда хищник делает два резких шага вперёд.

— Толкай обратно.

Он делает это, и хищник останавливается так быстро, что мне приходится схватиться за его шею.

— В бок.

Он снова шевелит палкой, и действительно, динозавр повинуется и поворачивается в ту сторону, куда Даракс её толкает.

Он отпускает мою руку.

— Теперь Хайди.

Окей. Если бы я знала, что он тоже будет кататься, я бы так не испугалась.

Палка на ощупь жесткая, и честно говоря, я смутно представляет себе, что делаю. Но хищник всё же повинуется мне, делая несколько шагов вперед и останавливаясь, когда я этого хочу.

Раптор более подвижный, чем Герк, и я чувствую движение его огромных мышц своей задницей и бедрами. Этот динозавр очень сильно отличается от Герка, гораздо менее безопасен и удобен, и всё ещё пугает меня своей длинной шеей и головой с маленькими глазками-бусинками.

— Хорошо, это работает, — говорю я и поднимаюсь, пытаясь перекинуть одну ногу через спину хищника и готовясь спуститься вниз. — Женщины все-таки храбры. Но теперь я думаю, что пора обедать. Нет, правда, я настаиваю.

Даракс решительно толкает меня назад и снова кладёт мою руку на палку.

— Теперь Хайди быстро поскачет.

Он толкает мою руку вперед на палке и держит её там, отчего раптор резко приходит в движение. И да, теперь мы едем быстро. Хищник движется с жесткими подпрыгиваниями, и воздух проносится мимо моего лица. Край джунглей приближается, и я пытаюсь толкнуть палку назад, но Даракс не даёт мне этого сделать.

— Поворачивай в сторону, — говорит он мне на ухо, и я толкаю палку влево.

И действительно, раптор довольно резко поворачивает и кренится, как мотоцикл на крутом повороте. И я это контролирую. Я отвечаю за это огромное, смертоносное и невероятно могущественное существо.

Я толкаю палку ещё дальше вперед, и раптор ускоряется ещё больше.

— О, черт возьми!

Земля проплывает под нами, как зелёное пятно. Хищник движется с величественной легкостью, и когда он бежит так быстро, то движения его тела каким-то образом выравниваются и становятся гораздо более плавными. Я быстро обретаю уверенность в своём контроле над этим существом. Оно живое и смертоносное, но тем не менее быстро подчиняется. Оно подчиняется мне.

Наблюдать, как Даракс приручает эту тварь, было круто. Но ехать на нём так быстро? Это самый большой кайф, который я когда-либо испытывала. Это лучше, чем кататься на лыжах с крутого холма в Альпах. Лучше, чем секс с кем-то, кроме Даракса. Это лучше, чем получить пятёрку на трудном экзамене. Это лучше, чем видеть лицо моего брата, когда я приношу ему яйцо с сюрпризом.

Только одна вещь близка к этому ощущению — это когда мы с папой ехали на его мотоцикле на безумной скорости, а я цеплялась за его спину и чувствовала его полный контроль. Сейчас я, конечно, двигаюсь гораздо медленнее, но ощущение почти такое же. Безрассудная скорость, опасность, огромная сила, но такая безопасная, потому что он рядом... Черт, если бы он мог видеть меня сейчас...

От ветра слезы выступают на моих глазах. А может быть, это что-то другое.

Я шмыгаю носом и немного замедляю движение динозавра, чтобы снять очки и вытереть глаза. Да, определенно что-то другое.

Но это неважно. Я управляю этим грозным существом, от которого несёт смертью и опасностью. Я никогда бы не подумала, что могу чувствовать себя так хорошо на этой планете. Обычно я чувствую себя такой беспомощной и уязвимой. Но сейчас я полностью владею ситуацией и чувствую себя чертовски непобедимой.

Я делаю дикие зигзаги.

— Ууууухууууу!

Я не могу сдержаться. Я просто в восторге.

Даракс заставил меня сделать это, и теперь я очень благодарна ему. Откуда он знал, как сильно мне это нужно? Конечно, папа был бы очень рад видеть меня сейчас. Но Даракс видит это прямо у меня из-за спины.

— Это весело, — кричу я ему и снова надеваю очки на лицо. — Очень быстрый рех!

Он не отвечает, и я слегка поворачиваю голову.

— Я же сказала, очень быстрый!

Всё та же тишина.

Я оглядываюсь назад. Место позади меня на спине раптора пустует.

А потом я вижу его. Даракс стоит на краю поляны, в четверти мили от нас, уперев руки в бока, и на его лице сияет широкая белая улыбка.

Я всё это время каталась рапторе.

Сама.

Глава 23

Хайди

Я катаюсь на рапторе еще некоторое время, становясь всё более уверенной и наслаждаясь невероятным опытом. Затем я замедляю его и легко спрыгиваю вниз, чтобы подойти к своему парню на нетвердых ногах. Это самый лучший день за долгое время. Даже за всю мою жизнь. Только одно может сделать его еще лучше.

— Ты, — говорю я и постукиваю указательным пальцем по груди Даракса, — самый лучший человек во Вселенной. И ты, — я легонько похлопываю его по плечу, — будешь трахать меня качественно и жестко прямо сейчас.

Я бесцеремонно хватаю его член под набедренной повязкой и сразу же чувствую, как он быстро увеличивается в моей руке.

Даракс ухмыляется.

— Хайди любит ездить верхом?

Я поглаживаю его член очень медленно, отчего тот быстро твердеет, и я чувствую жар в моей киске.

— Да. Очень люблю ездить верхом. Верхом на рехе ездить очень весело. Но верхом на Дараксе — еще веселее. Теперь Даракс оседлает Хайди. Это весело. Дараксу понравится.

Я стягиваю с себя платье, всерьез подумывая о том, чтобы избавиться от него навсегда, так как в последнее время я, кажется, раздеваюсь чаще, чем кукла Барби в детском саду.

Даракс быстро сбрасывает набедренную повязку, и его полностью твердое мужское достоинство, освободившись из одежды, поднимается вверх и слегка ударяет по плоскому животу мужчины.

Я не вижу причин стесняться, и никому из нас не нужны какие-либо предварительные ласки. Поэтому я становлюсь на колени перед Дараксом, беру его член в рот так глубоко, как только могу, смачивая этот экзотический ствол, и отсасываю ему так хорошо, как я это умею.

Я никогда не была против минета для парня, который мне нравился, но это на другом уровне. Даракс не только издает самые благодарные звуки, о которых только можно мечтать, но и заслуживает этого больше, чем любой другой парень, которого я встречала раньше.

Мой язык скользит вдоль его длины, исследуя множество гребней, неровностей и всего остального, отчего в моей киске возникает голодное чувство при воспоминании о том, как все это чувствуется внутри нее.

Но я вовсе не хочу, чтобы пещерный человек кончил вот так.

Я вынимаю член и целую его кончик, наслаждаясь стеклянным и слегка недоверчивым взглядом глаз Даракса, как будто он не совсем уверен, что все это ему не снится.

Ну что ж, посмотрим, убедит ли то, что будет дальше.

Я разворачиваюсь, широко расставляю колени на мягкой траве и становлюсь перед ним на четвереньки, представляя все свои прелести этому невероятно горячему и огромному инопланетному пещерному человеку. Я поворачиваю голову и вижу его изумленное лицо.

— Теперь Даракс оседлает Хайди, — говорю я хриплым от возбуждения голосом.

Я знаю, что он не делал такого раньше, и, вероятно, даже не знал, что это было возможно. Но я думаю, что Даракс позволит своим инстинктам направить его.

Мужчина спокойно опускается на колени позади меня и приставляет кончик своего члена к моему мокрому входу. Я очень возбуждена и едва сдерживаюсь, чтобы не насадить себя на него и ощутить его внутри прямо сейчас.

Но желание Даракса явно так же велико, потому что он слегка надавливает и легко входит в меня. Я уверена, что моя нуждающаяся киска просто всосала его, потому что я никогда в своей жизни не была так безумно возбуждена. Я почти кончаю от ощущения диковинного члена, проталкивающегося в меня. Опять чувствуется растяжение в киске, которая приспосабливается к его размерам, но этот маленький ожог — всего лишь часть того, как быть оттраханной Дараксом. Я уже люблю это больше, чем когда-либо думала, что смогу. С первого же толчка все мое тело знает, что это он, и никто другой никогда не сможет сравниться с ним.

В мгновение ока я понимаю, что Даракс — последний и единственный мужчина, которого я когда-либо трахну. Эта мысль посылает новую волну тепла через меня, а также облегчение, что мне больше никогда не придется целовать лягушек. Теперь я принадлежу этому гребаному мужчине. Этому пещерному человеку.

— Трахни меняяя! — я безумно кричу, когда Даракс снова врывается в меня, и выгибаю спину, чтобы представить ему всю себя так откровенно, как только могу, опустив голову и положив ее на руки в полном женском подчинении.

Мне нравится чувствовать себя беззащитной перед ним, ощущать его возбуждение в каждом сильном толчке в мою раскаленную киску, принадлежащую ему раз и навсегда.

Восхитительный член Даракса наполняет меня снова и снова, и все это сливается воедино в тумане горячих искр и испепеляющем ощущении чего-то большого и взрывного, растущего глубоко во мне.

Моя киска дико хлюпает, бесстыдно намокая, и я стону, хнычу и визжу с каждым толчком, сдерживаясь еще меньше, чем прошлой ночью. Я никогда не хочу сдерживаться с этим человеком. Он наполняет меня так идеально, словно был создан специально для меня. Сделан по точным меркам.

Даракс трахает меня так спокойно и уверенно, что можно подумать, он никогда не делал ничего другого. Но это первый раз, когда он трахает девушку в позе «доги стайл», так что у него, видимо, природный талант. И снова мой таз весь в жидком тепле, будто Даракс заготавливает там какую-то взрывчатку, чтобы пустить ее в ход в нужный момент.

Звезды, он чувствует себя, как рыба к воде. Даракс полностью управляет процессом, играя на моем теле, как на инструменте, которым владеет в совершенстве. И оно реагирует на него как сумасшедшее.

Конечно, отчасти это потому, что я возбуждена и откликаюсь на все его действия наилучшим образом. Но в основном все дело в Дараксе. Каким-то образом он точно знает, что делать.

Мужчина держит меня за бедра и притягивает их к своему инопланетному члену именно так, как ему нравится. Это заставляет меня чувствовать себя еще лучше – он думает и о собственном удовольствии, а не просто удовлетворяет меня. Боги, он просто великолепен.

Даракс увеличивает скорость и трахает меня все сильнее и быстрее, а я отвечаю тихими всхлипами, заводясь еще больше. Я нахожусь на грани оргазма еще до того, как чувствую вибрацию на своем клиторе, когда в игру вступает его второй член.

Так что я просто плыву по течению и кричу о своей кульминации и своем счастье, что я нашла мужчину, который может так отменно трахать меня, в дополнение ко всем другим вещам, которые он делает.

И на этот раз я чувствую, что Даракс и сам был уже на грани, потому что он сильно сжимает мои бедра руками и рычит, когда его член набухает и выпускает в меня свой сок горячими струями. Это подтверждает, что я возбуждаю его так же сильно, как и он меня. Эта мысль только усиливает мой оргазм, и я упиваюсь блаженным ощущением того, что мы с ним сейчас составляем одно целое.

— Я люблю тебя! — я кричу на весь мир, потому что время осторожности уже позади.

***

Теперь я гораздо меньше боюсь раптора, и Даракс показывает мне, как кормить его ягодами через отверстия между его пугающе большими и острыми зубами.

— Я назову его Флаффи, — заявляю я и проталкиваю ягоду между его зубами. — Потому что он совсем не пушистый (прим. fluffy – пушистый, взбитый, ворсистый).

— Это она, — говорит Даракс и осторожно наклоняется к отверстию, где ручка управления входит в тело динозавра. — Иногда это трудно определить, но у самцов обычно есть шипы на голове. А у этого нет.

Флаффи шевелит челюстями, и я отдергиваю пальцы от ее рта, который выглядит как довольно эффективная мясорубка.

— Ах. Флаффи девочка-рех. Неужели старое племя Даракса часто ездило верхом на Больших?

Он сухо смеется.

— В прежние времена мы никогда не ездили на Больших. Насколько мне известно, больше никто этого не делает.

— Так ты первый, кто ездил на Больших?

Даракс пожимает плечами.

— Я должен был придумать способ победить Нусин. Я был один, и мне совершенно нечего было терять. Если бы я умер, то это не было бы большой потерей для меня. Я слышал о сородичах, которые сидели на некоторых Маленьких и путешествовали на них, и попробовал это сделать. Но это никогда не приносило мне удовлетворения. Так что вместо этого я начал пробовать с Большими. Сначала те, что побольше. Я пробовал с Бобонтами, и, если мне удавалось взобраться на одного из них, идущего в правильном направлении, это экономило мне время. Но я никогда не мог их контролировать. Они слишком большие. Я пробовал и с другими тоже. Контролировать их всегда было трудно. Больших не особо волнуют внешние раздражители, потому что у них толстая кожа. Но я вспомнил некоторые наскальные рисунки в старой деревне. Картины с Большими часто изображали людей, едущих на них, и определенная точка на одной стороне Большого всегда была специально отмечена. Было вполне разумно попробовать контролировать Большого изнутри, где они более чувствительны. Я пытался много раз, и иногда это работало. Но по большей части это было не так.

Даракс улыбается и поднимает руку с длинным белым шрамом.

— Это Большой оставил тебе это?

— Это рех. Первый рех, на котором я ездил. Первый Большой, которого я мог контролировать. И тогда я понял, что должен использовать Большого, чтобы отомстить Нусин. На Большом я могу путешествовать быстрее.

Я запихиваю последнюю ягоду между зубами Флаффи и вытираю испачканные соком руки о траву.

— И ты это сделал?

— Однажды. Теперь у Нусин нет деревни. Они покинули наш дом, когда съели все припасенные продукты. Это бродячие разбойники. Ты же видела, что они сделали с той деревней. Иногда мне попадаются небольшие группы таких людей, и я бросаю им вызов. Но большинство из них все еще бродит по джунглям. Убивают и грабят.

Флаффи стоит рядом, медленно дыша. Мне кажется, она ничуть не устала.

Я указываю на маленькую дырочку в ее боку, куда входит ручка управления. Она выглядит очень чистой, и из нее не вытекает ни кровь, ни другие жидкости.

— Как думаешь, ей больно?

Даракс снова проверяет отверстие.

— Я волновался об этом в самом начале. Причинять боль этим величественным и божественным созданиям кажется неправильным. Я бы этого не хотел. Они более чувствительны внутри, но я не думаю, что это больно. Когда Большой привыкает к палке, он спокойно реагирует на нее. На самом деле она не проникает слишком глубоко. Там, куда она входит, в основном пустое пространство.

Я провожу рукой по шершавому боку Флаффи. Я не буду держать ее слишком долго. Как только я вернусь к девочкам, я уберу палку и отпущу ее туда, куда она захочет.

Даракс стоит, уперев руки в бока, и издает звук, который он использует, когда зовет Герка к себе. Думаю, нам пора двигаться дальше.

Мы идем в тень и садимся возле куста с ягодами, которые не такие кислые, как те, что мы скормили Флаффи.

Я сажусь рядом с ним и небрежно кладу руку ему на колено.

— Ты все еще хочешь отомстить Нусин?

— Я последний и единственный. Мое племя должно быть отомщено. Я должен восстановить свою честь, чтобы предки улыбнулись мне.

Даракс говорит это спокойно, как будто просто объясняет мне что-то очевидное. Будет очень трудно изменить его мнение по этому поводу. Но я постараюсь сделать всё, что в моих силах.

— Ммм. Я думаю, что ты слишком благороден. Не обязательно мстить. Нусин умрут все равно. У них нет Дарующих жизнь. Нет женщин. Только грабежи и бесчестье. Даракс, забудь и присоединяйся к новому племени.

Он смотрит вдаль на горизонт.

— Стыдно быть последним и единственным. Только я выжил во время того набега.

— Да. Только ты. И ты чтишь своего шамана тем, что не умираешь. Ты следуешь его желанию. Он дал тебе меч, чтобы ты выжил. Он хочет, чтобы ты выжил.

— Выжить, чтобы потом отомстить за него.

— Дех, — убежденно заявляю я. — Выжить, чтобы встретить Хайди и присоединиться к моему племени. Твой шаман знал многое. И будущее тоже.

Даракс смотрит на меня своими очень желтым глазами, а потом долго молчит.

Я позволяю ему поразмыслить над этим. Я понятия не имею, почему шаман отдал ему свой меч. Возможно, он был просто очень хорошим парнем, который понял, что Даракс молод и силен, и у него есть шанс выжить. Мысли о мести помогали Дараксу не упасть духом в смертельно опасных джунглях и иметь цель. Но теперь ему это больше не нужно.

Конечно, здесь я чертовски предвзята. Я очень хочу, чтобы он вернулся со мной к девочкам и присоединился к нашему племени. А потом я заберу его с собой на Землю. Однажды.

Земля сотрясается, и Герк выходит из джунглей с половинкой динозавра, свисающей из его рта, с которого капает кровь.

Я поднимаюсь на ноги.

— Ты потревожил его в середине обеда.

Даракс снимает свою таинственную сумку с ветки.

— Он все время обедает. Он может есть во время прогулки.

Флаффи отшатывается от приближающегося динозавра. Думаю, они вряд ли хорошие друзья.

Я показываю на нее пальцем.

— Мы повезем ее?

Даракс помогает мне взобраться на Герка.

— Какое-то время она будет следовать за нами. Ты дала ей ягоды.

Хм. Я поверю ему на слово.

Даракс снимает веревки с морды Флаффи, чтобы она могла полностью открыть свой смертоносный рот. Затем он поворачивается спиной к ужасному хищнику и забирается ко мне сзади.

А потом мы снова едем на долбаном тираннозавре, находясь примерно на уровне верхушек деревьев. И действительно, Флаффи ковыляет за нами. Наверное, эти кислые ягоды — своего рода деликатес для ее вида. Наверное, это редкое лакомство – она же не может просто пойти и собрать ягоды своими большими когтистыми передними лапами.

Ветер дует мне в лицо, Герк спокойно движется под нами, и я нахожусь в компании человека, которого люблю. Да, сегодня я чувствую себя очень хорошо. Так хорошо, на самом деле, что...

Я поворачиваюсь вполоборота и бросаю на Даракса призывный взгляд, который останавливается на его набедренной повязке. Мне кажется, пещерный человек должен догадаться, что я имею в виду. И да, выпуклость под килтом слегка подергивается. Должно быть, он думает о том же самом.

Я задираю заднюю часть платья и встаю на четвереньки, представая перед Дараксом так непристойно, как только могу.

Он спокойно опускается на колени, не заставляя Герка замедлить шаг. Затем он хватает меня за бедра и проникает в меня одним медленным, невероятно уверенным толчком. Моя киска снова приспосабливается к его инопланетному члену, а затем пещерный человек трахает меня наверху своего долбаного тираннозавра. Это настолько нереальный, грубый и первобытный опыт, что я испытываю оргазм после двух толчков. Если бы вы могли каким-то образом дистиллировать саму суть секса, то это была бы она.

И теперь я знаю наверняка: я никогда не была так счастлива.

Глава 24

Хайди

Мы с Дараксом едем на Герке весь остаток дня, и мне кажется, что мы возвращаемся к Буне. Флаффи следует за нами беззаботной подпрыгивающей походкой, которая начинает казаться мне милой. Даракс трахает меня еще несколько раз, и я наслаждаюсь каждым разом, когда чувствую его член во мне. Думаю, нам обоим хочется наверстать упущенное, теперь, когда мы наконец нашли того, кто нам действительно нравится.

Я также нахожу немного времени, чтобы отрезать тонкую полоску жесткой кожи динозавра от подола моего платья. Мне надоело быть безоружной на этой смертоносной планете, поэтому я смастерила грубую петлю, которую обвязала вокруг плеча так, чтобы до нее было легко добраться. Теперь мне просто нужна пара камней размером с теннисный мяч, и я смогу защитить себя от очень маленьких хищников.

На закате мы спускаемся вниз, и пока Даракс опять проделывает свой безумный ритуал, практически засовывая голову в зубастую пасть Герка, я катаюсь по лугу на Флаффи в течение нескольких минут и собираю небольшую кучу камней для петли. Затем мы строим новую маленькую хижину и разводим костер.

Жаренное мясо вкуснее, чем когда-либо, салат из листьев и трав кажется более хрустящим, чем раньше, потому что я сижу на коленях Даракса, чувствуя его тепло, его запах и его сильную руку, обнимающую меня. И снова я поражаюсь тому, какой маленькой и изящной делает меня этот огромный пещерный человек.

Мы почти не разговариваем, но все время пристально смотрим друг другу в глаза.

Да, конечно, я влюблена в него. В моего похитителя, который оказался самым лучшим человеком, которого я когда-либо встречала. Думаю, что не так уж важно, как плохо все начинается, если в итоге все оборачивается так чудесно.

Я снова проверяю рану Даракса, обнаружив, к своему великому удовлетворению, что она хорошо заживает.

— Хайди хочет вернуться домой, на Землю? — спрашивает Даракс в мои волосы, в которые любит утыкаться носом.

— Да. И в то же время нет.

Используя свои ограниченные знания пещерного языка, я рассказываю ему о Земле и пришельцах, которые похитили нас и бросили на Буне, а также о Софии, Джекзене, Эмилии и Ароксе. Я ничего из этого не приукрашиваю. Я мечтаю завербовать этого парня в наше племя, но слишком уважаю его, и хочу, чтобы Даракс принял свое решение, основываясь на фактах, а не на моих попытках впарить ему что-то.

Он задает вопросы о Земле, обо мне, о моей жизни, о других девушках, о других пещерных людях и племенах, с которыми мы сталкивались, и я отвечаю так честно, как только могу.

Потом мы снова замолкаем, и я кладу голову на его широкую грудь с яркими полосами.

Я не собираюсь пилить Даракса, чтобы он бросил свою миссию и перешел к нам. Не сегодня. Только не в этот прекрасный день с этим идеальным мужчиной. Теперь он знает все обо мне и о том, что ему предстоит выбрать.

Мне кажется, это будет легкий выбор.

Я дремлю на груди у Даракса, а потом смутно ощущаю, как он несет меня в хижину и укладывает на постель из мягкого мха. Затем он, как обычно, совершает свой последний вечерний обход, возвращается и обнимает меня сзади.

— Спасибо, — бормочу я в полусне. И я действительно так думаю.

А потом я выключаюсь как лампочка.

***

Я просыпаюсь, но в хижине еще темно, и Даракс все еще спит позади меня.

В воздухе раздается пронзительный крик, от которого у меня по спине бегут мурашки, потому что это был первый звук, который я услышала на Ксрене. Его издавало первое живое существо, которое я с девочками встретила здесь. И эта встреча чуть не стала последним событием в нашей жизни.

С тех пор я видела много ужасных вещей на этой планете. Но все же именно этих существ я боюсь больше всего.

Не-птеродактилей.

Я сажусь, полностью проснувшись и испытывая непреодолимое желание бежать. Конечно, я понимаю, что внутри этой примитивной хижины мы, вероятно, невидимы с воздуха, поэтому не-птеродактили понятия не имеют, что мы здесь.

Еще один визг разрывает ночную тишину, и я рефлекторно поднимаю глаза к покрытому листвой потолку хижины. Этот звук был гораздо ближе.

Может быть, не-птеродактили догадываются, что мы здесь. Возможно, мы оставили какие-то следы, по которым они нас нашли. Может быть, тлеющие угольки костра.

Я поворачиваюсь, чтобы предупредить Даракса, но он, конечно же, не спит, держа руку на мече.

— Они нас не видят, — подтверждает он. — Вот для чего у нас эта хижина.

Мужчина так спокоен, что я снова ложусь на его грудь, свернувшись калачиком рядом с ним. Даже так он излучает столько безопасности, что не-птеродактили кажутся почти неважными. Наверняка они просто пролетают мимо по какому-то другому делу.

Раздается еще пара визгов, и они, кажется, звучат прямо над хижиной. Даракс напрягается подо мной.

— Они кричат так только тогда, когда у них есть добыча, — размышляет он. — Они охотятся где-то поблизости.

Он садится и медленно раздвигает листья над нами, вглядываясь в темное небо.

Он сидит так с минуту, потом медленно и беззвучно сдвигает листья на место.

— Много ироксов кружат вокруг.

Я знаю, что означает это слово: не-птеродактили.

— Они здесь ради нас?

— Нет. Кого-то еще.

Некоторое время мы сидим неподвижно и просто слушаем, надеясь, что смертоносные летающие существа, так похожие на птеродактилей, скоро улетят. Каждый визг посылает новую волну холода вниз по моей спине, и страх проходит через мое тело.

И тут я слышу новый звук. Голоса и звук бегущих ног совсем рядом.

— Кто-то приближается!

Даракс хватает меня за руку, чтобы заставить замолчать, а затем множество ног пробегает мимо хижины, и их шаги резонируют на мягкой земле. Я слышу сдавленные голоса, пронизанные страхом и отчаянием, всего в нескольких футах от меня. Мужские голоса, разумеется. Должно быть, мимо нас пробегает много людей.

— Нусин, — шепчет мне на ухо Даракс. — Сиди спокойно.

Я стараюсь походить на статую и замираю. Я действительно не хочу быть найдена нусинцами. И еще меньше не-птеродактилями.

Затем один из бегущих людей цепляется ногой за одну из веток, покрывающих нашу маленькую хижину. Споткнувшись о нее, нусинец срывает половину примитивной крыши. Прямо рядом с нами оказывается пещерный человек с грязными желтыми полосами, который лежит на земле просто глядя на нас дикими глазами и открытым от удивления ртом.

Он не двигается в течение трех секунд, наполняя воздух нездоровым зловонием. Затем нусинец пытается сменить хватку на своем уродливом черном копье, чтобы вонзить его в нас. Но Даракс гораздо быстрее и пронзает его мечом прямо в грудь, отчего нусинец падает на землю, мгновенно умирая.

В тот же миг в воздухе раздается еще один пронзительный крик, моя голова резко вскидывается, и сквозь теперь уже разрушенную крышу нашей хижины я вижу темный силуэт в голубом лунном свете. Это огромный не-птеродактиль, лениво бьющий крыльями и явно летящий прямо на меня.

Я взвизгиваю и пригибаюсь, зная, что уже слишком поздно, и этот ужасный летающий динозавр с четырьмя крыльями и длинным клювом с бесконечным количеством острых как бритва зубов доберется до меня.

Но Даракс оказывается рядом со мной, я вижу, как сталь вспыхивает в лунном свете, а не-птеродактиль снова визжит, так близко, что кажется, будто ужасный шум заполняет мою голову. Я прижимаю ладони к ушам и, вероятно, тоже издаю какой-то собственный визг.

Затем большая рука Даракса оказывается на моем плече, и я смотрю вверх. Не-птеродактиль улетает, теперь уже не так лениво, а с меча Даракса капает какая-то жидкость.

— Этот не вернется, — говорит он напряженным голосом, глядя вслед раненому существу.

Но есть и другие, и, хотя в темноте их трудно различить, но лунного света достаточно, чтобы разглядеть, что их целая стая.

Нусин давно ушли, и я выглядываю посмотреть, все ли в порядке с Флаффи. Но ее нигде не видно, и Герк тоже исчез, как обычно, когда мы на нем не ездим.

Я быстро хватаю два камня для своей петли, потому что чувствую, что мы не останемся здесь надолго.

— Пошли отсюда, — говорит Даракс, берет меня за руку, выводит из разрушенной хижины и быстро ведет в джунгли, где стволы деревьев густые, и не-птеродактили, надеюсь, не увидят нас сквозь навес зеленых листьев.

Затем я слышу подозрительный шум позади нас, как будто хлопают крылья летучей мыши, и резко оборачиваюсь. Между деревьями прямо на нас летят три не-птеродактиля поменьше, размером с медведя, а не с самолет, как большинство из них.

Я вожусь с петлей, которую привязала к руке, зная, что у меня не будет времени снять ее.

— Даракс!

Мой пещерный человек оборачивается, видит опасность и успевает поднять свой меч, прежде чем первый не-птеродактиль набросится на нас. Он слегка отклоняется в сторону, когда видит длинное металлическое лезвие, ожидающее его, и я слышу свист воздуха, когда кончик его крыла проходит прямо над моей головой. Он тяжело взмывает в воздух, врезается в листву джунглей и оставляет в ней большую неровную дыру.

Теперь за нами идут два его друга, но Даракс готов к встрече с ними, и отрубает голову одному из них. Обезглавленное тело дико кувыркается в воздухе и с глухим стуком ударяется о дерево.

Другой умнее и держится на расстоянии от Даракса, легко дрейфуя вокруг него, а затем направляется прямо ко мне. Клюв раскрывается, и он расправляет свои четыре крыла, как у летучей мыши, чтобы подлететь ко мне сверху.

Но у меня в петле есть камень наготове. Не-птеродактиль, вероятно, неопытен, и он намного меньше тех, что я видела до сих пор на Ксрене. Этот пугает меня гораздо меньше, чем те, что побольше.

Мне, конечно, страшно, но я жду, когда он опустится пониже, и целюсь точно так же, как во время тренировки.

Я дважды взмахиваю петлей, чтобы набрать скорость, а потом отпускаю камень. Он пролетает мимо рта не-птеродактиля, что на самом деле кажется невозможным при том, как широко он открыт. Камень ударяет в основание одного крыла и, кажется, нарушает ритм. Крылья начинают трепетать неорганизованно и несинхронно, и сначала кажется, что хищник прерывает свою атаку. Он парит надо мной, и, надеюсь, собирается подняться через ту же дыру в верхушках деревьев, что сделал первый.

Но затем не-птеродактиль визжит гораздо более тонким звуком, чем тот, что мы слышали раньше. Но этот рев все равно пугает меня до полусмерти, потому что в нем слышится огромный гнев и угроза.

Динозавр переворачивается в воздухе, а затем снова падает, и его узкие глаза сфокусированы на мне.

Но я уже готова к этому, и мой последний камень быстро вращается в петле над моей головой. Затем я отпускаю его со всей силой, которая у меня есть.

Но камень пролетает прямо под не-птеродактилем и исчезает в лесу.

Не-птеродактиль взмахивает крыльями, чтобы набрать скорость для нападения, и я замираю. Я даже кричать не могу. Теперь я беззащитна, и этого нападающего не проведешь. Клянусь, не-птеродактиль улыбается, когда понимает это.

Затем раздается дикий рев, такой громкий, что деревья трещат. Темная тень проходит между мной и смертью сверху, а у меня наконец-то хватает ума пригнуться. Следующее, что я вижу — не-птеродактиль лежит на земле, а Даракс стоит над ним, дико рубя его мертвое бескрылое тело, ревя в ярости и разбрызгивая кровь и плоть во все стороны.

Это снова приступ той самой ярости, которая впервые вспыхнула в нем, когда нусинцы убили всех его соплеменников. Сейчас эту ярость вызвало нападение на меня. Я не знаю, что с этим делать. Это ужасно и отвратительно, и я боюсь подходить к нему, когда он в таком состоянии.

— Даракс, — пробую я. — Он мертв.

Мужчина никак не показывает, что услышал меня. Я думаю, мне просто придется позволить ему делать это.

Затем краем глаза я замечаю какое-то движение. Я так сильно взвинчена, что не могу удержаться от визга, когда разворачиваюсь и вижу огромную пасть, которая вся состоит из зубов размером с лопату.

Даракс тут же оказывается между мной и этим новым монстром. Мужчина дико рычит и слепо рубит его своим мечом.

Но в то же момент, я понимаю, что это неправильно и нужно что-то делать.

— Даракс! Остановись!

Он охвачен яростью и продолжает идти, рубя и рубя, как свирепая ветряная мельница. У нового динозавра толстая кожа, и каждый удар меча звучит, как удар стали о бетон.

Это меня не удивляет — я знаю, что на ощупь он похож на наждачную бумагу. И я очень хорошо знакома с этим динозавром, у которого на боку виднеется деревянная палка.

— Даракс! — Я пробую еще раз. — Это Герк! Прекрати это!

Только тогда мужчина замирает с поднятым мечом, словно очнувшись от глубокого и неистового транса.

Герк тоже замирает на мгновение. Затем гигантский динозавр делает шаг назад, чего я никогда раньше не видела и о чем даже не подозревала. Потом он опускает голову почти до земли и ухмыляется.

Это первый раз, когда динозавр издевается надо мной, и я бы предпочла никогда больше этого не испытывать. Потому что, клянусь, хоть мое сердце все еще бьется в груди, но я определенно перестаю дышать от чистого ужаса.

Но это ничто по сравнению с тем, что происходит через долю секунды: гигантский тираннозавр ревет. И не важно, что я не дышу — я зажимаю уши руками, но все равно от этого звука у меня во рту стучат зубы и сотрясается грудная клетка. Это звук я не могу сравнить ни с чем другим. Я знаю, что пришел конец моей жизни. Ни один динозавр не будет так реветь, если только не собирается убить сразу после этого.

Я хватаю Даракса за руку, но в кои-то веки даже это не дает мне почувствовать себя в безопасности. Герк слишком большой и страшный.

Затем рев стихает, и джунгли становятся более тихими, чем когда-либо. Все и вся держат головы опущенными, опасаясь, что стали мишенью гнева, скрывающегося за этим ревом.

Герк смотрит на нас своими огромными желтыми глазами. С его огромных зубов капает розовая слизь, которая частично является кровью какой-то добычи, которую он недавно выследил.

Мы стоим, затаив дыхание, словно трое старых друзей, которые внезапно перестали быть хорошими друзьями. Затем Герк спокойно поворачивается, с плавностью и ловкостью, которые кажутся невозможными при его габаритах, и просто уходит. На этот раз он идет напролом, врезаясь в джунгли и оставляя широкий след из сломанных деревьев и вытоптанных кустов. Он потирается боком об огромное дерево, и ручка управления, которую Даракс прикрепил к нему, падает на землю.

Мы с Дараксом падаем на землю, чтобы не попасть под гигантский, раскачивающийся хвост тираннозавра, и потом Герк исчезает.

Мы сидим на земле и долго смотрим ему вслед. Я думаю, мы оба чувствуем, что он никогда не вернется.

Потом я встаю и беру камень для петли. Думаю, теперь мне понадобятся боеприпасы.

— Герк пришел помочь нам с ироксами, — спокойно заявляю я, хотя внутри у меня все кипит. — А Даракс напал на него. Это то, что Даракс считает благородным?

Пещерный человек не отвечает и даже не смотрит на меня. Вот и прекрасно. Его проблема с гневом прогнала лучшего друга, который у него когда-либо был. И я не могу не думать: что будет, если он обратит свою ярость на меня?

Глава 25

Даракс

Ироксы ушли, вероятно, потому что увидели Герка поблизости.

Мы возвращаемся на поляну, и я беру свою сумку. Похоже, она мне понадобится раньше, чем я планировал.

Хайди перестала разговаривать со мной и ходит с такой скованностью, что мне становится больно. Красный туман снова завладел мной, и я использовал свой меч против Герка, когда он пришел, чтобы помочь нам отбиться от ироксов.

Это просто позор. Нусинцы вызвали во мне красный туман, когда убили мое племя, и с тех пор ярость иногда переполняет меня.

Но никогда еще красный туман не имел таких последствий, как этот. Герк ушел. Было очень трудно заставить его смириться с тем, что я езжу на нем верхом. Это потребовало многих месяцев опасных усилий и терпения. Если бы мне не было безразлично, жив я или умер, я бы никогда не попытался приручить кронка. Или какого-нибудь Большого, если подумать. За прошедшие с тех пор месяцы я стал думать о нем как о родственной душе. Скованный обстоятельствами, но все еще дикий и опасный, когда это позволено. Я гордился тем, что чувствую родство с таким величественным существом.

И теперь я больше не буду чувствовать под собой его огромную силу.

Этим событием предки пытаются мне что-то сказать. И совершенно очевидно, что именно. Чтобы навсегда избавиться от красного тумана, я должен избавить мир от тех, кто поместил его в меня. Я должен избавить мир от Нусин.

Они уже близко. Это их главная банда вчера ночью пробежала близко от нашей хижины и напустила на нас ироксов.

Я опускаюсь на колени, чтобы рассмотреть оставленные ими следы. Человек пятьдесят, не больше. Наверное, это все. Они не могут быть далеко отсюда. Предки привели их ко мне. Все это явно свидетельствует о том, что пришло время напасть на них в последний раз.

Их пятьдесят, а я один. Один человек без Герка. Но это правильно. Я буду атаковать Нусин самым честным образом, используя только свой меч. Тогда предки определят мою судьбу, и если они решат меня убить, то я смогу встретить их, стоя прямо. Я больше не буду последним и единственным.

Хайди, конечно, не может участвовать. Я хочу, чтобы она жила, а не разделила мою судьбу. Предки наградили меня ее присутствием в течение нескольких дней, даже позволив почувствовать к ней настоящую страсть.

Она должна быть в безопасности.

Я не смогу жить, если она пострадает в моей миссии. Она такая же живая и яркая, как само солнце. Это должно продолжаться. Я не стану заражать ее той тьмой, которая есть в моей жизни.

Глава 26

Хайди

Даракс осматривает на земле следы, оставленные Нусин, и я даю ему время побыть наедине с его пещерными делами.

С края джунглей доносится шорох, и из-за деревьев ко мне неторопливо приближается Флаффи — инопланетный велоцираптор. На этот раз я не отшатываюсь при виде смертоносного динозавра. У меня в петле приготовлен камень на тот случай, если она забыла, кто я такая, но в этот раз беспокоиться не о чем. Флаффи останавливается на почтительном расстоянии и лениво оглядывается по сторонам. Для смертоносного динозавра сейчас она выглядит довольно безобидно.

Я все еще злюсь на Даракса, и это придает мне храбрости. Я подхожу к Флаффи, ставлю одну ногу на удобную складку на ее колене и забираюсь ей на спину. Она немного покачивается, перераспределяя наш объединенный вес, а затем я мягко толкаю ручку управления вперед, чтобы она начала идти.

Катание на динозавре сразу же убивает мое плохое настроение, и я чувствую себя совершенно непобедимой.

— Хорошая девочка, — говорю я и глажу Флаффи по шее, хотя знаю, что она не чувствует моих прикосновений из-за нескольких дюймов жесткой бронированной кожи.

Отлично. Теперь у меня есть транспорт. Думаю, Флаффи вполне может быстро доставить меня в нужное место. И теперь, когда Герк ушел, это наш с Дараксом основной транспорт.

Тем временем Даракс развел костер, начал готовить мясо и собрал листья для примитивного салата, который я люблю.

Я знаю, что ему стыдно за свои вспышки гнева, и не могу сердиться слишком долго. Какими бы ни были его недостатки, Даракс сделал мою жизнь на этой планете лучше настолько, насколько это вообще возможно.

Я направляю Флаффи к костру и спрыгиваю с нее.

— Даракс готовит хорошую еду, — заявляю я и сажусь рядом с ним.

Он молча снимает голыми руками с вертела ломтик мяса и протягивает мне.

Я откусываю кусочек, чувствуя, как вкус наполняет мой рот. Я проголодалась больше, чем думала.

— Ты хороший человек. Просто иногда очень злой.

— Скоро я совсем не буду сердиться.

Его голос звучит ровно, и он не смотрит на меня.

— Немного злости — это хорошо, — говорю я с набитым ртом. — Воин должен иногда сердиться. Я тоже иногда злюсь.

Даракс не отвечает, просто смотрит на огонь. В нем появилось что-то мрачное, чего я раньше не замечала.

Я наклоняюсь вперед, чтобы мое лицо оказалось между ним и тем, на что он смотрит, и слегка улыбаюсь ему.

— Эй. Тебе не нравится смотреть на лицо Хайди? Хайди выглядит не так уж и красиво по утрам?

Он встречается со мной взглядом на долю секунды, а затем отворачивается.

— Не волнуйся, — продолжаю я. — Ты привыкаешь к лицу Хайди. Хайди нужно много часов, чтобы проснуться. Никакого кофе на планете. Ужасный недостаток этой планеты! Только теплая вода и никакого кофе.

Я делаю глоток воды, чтобы продемонстрировать это.

— Даракс, тебе нечего стыдиться. Ты спас меня от ироксов. Много раз. Теперь ты можешь улыбнуться.

Но лицо пещерного человека ничего не выражает, и меня это начинает беспокоить. Он что-то задумал. И это что-то мне, вероятно, не понравится.

Некоторое время мы сидим молча, и я чувствую, как мое плохое настроение медленно возвращается.

Дзыньк! Даракс внезапно подпрыгивает, как пружина, и я вскрикиваю и пригибаюсь, когда он выхватывает свой меч.

Я быстро оглядываюсь по сторонам, но не вижу ни не-птеродактилей, ни каких-либо других существ. Я осторожно наклоняюсь, чтобы взглянуть за огромное тело Даракса.

— Ничего страшного! — кричу я и с трудом поднимаюсь на ноги, роняя еду из рук. — Это друг!

Даракса это не убеждает, и он все еще держит свой меч наготове. Я знаю, что пещерные люди боятся этих тварей, но я понятия не имею, почему.

Я хватаю Даракса за руку.

— Вложи меч обратно! — умоляю я его. — Она не опасна, не повредит.

Он немного расслабляется.

Затем я сажусь на корточки и протягиваю руку маленькому существу, которое внезапно и беззвучно появилось прямо рядом с нами.

— Привет, Алиса! Ты здесь совсем одна?

Это любимица Эмилии — сборщик фруктов и «серый призрак», которого она назвала Алисой. Белый воротничок на ее шее грязнее, чем я помню, но это определенно она — те же восемь рук и четыре ноги.

Алиса медленно приближается ко мне, скептически глядя на Даракса своими красными глазами на мышином лице.

Я делаю шаг ближе и опускаюсь на колени на траву, все еще протягивая руку.

— А остальные тоже здесь?

Но я сомневаюсь, что это возможно. Я уже несколько дней путешествую на динозавре, который двигается настолько быстро, что только Алиса может поспеть за ним. Она способна покрывать расстояние очень быстро огромными скачками, но слишком мала, чтобы нести кого-либо.

Она легонько берет меня за руку своей холодной и влажной на ощупь рукой. Я смотрю на нее пристальнее и замечаю, что она выглядит худой и дышит довольно тяжело.

Внезапно ее появление наполняет меня ужасом. Не знаю почему, но меня переполняет плохое предчувствие.

Я протягиваю руку и нежно глажу Алису по голове. Ее мех обычно сухой и мягкий, но сейчас он кажется спутанным и растрепанным, как будто она была в движении в течение нескольких дней без перерывов.

— Что случилось, Алиса?

Она тихо мяукает, как будто говорит мне что-то срочное, но я не могу её понять. Затем она слабо дергает меня за руку, отпускает ее и делает шаг назад, оглядываясь на меня.

— Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой?

Она снова подходит ближе, снова берет меня за руку и тянет, как будто хочет оттащить.

Мое беспокойство растет.

— С девочками что-то произошло? Что-то плохое?

Алиса вынимает руку из-за спины.

Я задыхаюсь, когда вижу, что она держит в руках. Это самый сильный признак неприятностей, который она могла бы мне продемонстрировать.

Осторожно беру предмет из ее руки и читаю надпись:

«GLOCK 26 Gen 4 Австрия 9x19»

Это маленький черный пистолет, который напоминает нам, девочкам, что Земля существует, и дает странно успокаивающее чувство всякий раз, когда мы держим его, несмотря на то, что он пуст.

— Дерьмо.

Да, девочки никогда бы не выпустили его из виду, если бы не случилось что-то действительно плохое.

Я держу пистолет, ощущая теплую пластмассу, холодный металл и компактную тяжесть. Девочки понятия не имеют, что я все еще жива, и, конечно же, они не могут знать, что у меня все хорошо. Они не послали бы Алису за мной, чтобы я им помогла. У них не было бы для этого никаких причин.

— Думаю, это была твоя идея, — мягко говорю я и слегка сжимаю руку Алисы. — Ты пришла, чтобы найти меня, потому что там, на Буне, происходит что-то плохое.

А может быть, она просто хотела найти меня, чтобы спасти от разъяренного пещерного человека?

Нет, это не похоже на правду. Тогда бы Алиса не подошла так близко, пока Даракс рядом со мной. Это определенно чрезвычайное происшествие. И с Флаффи на моей стороне я действительно могу помочь, если дома возник кризис.

Даракс опустил меч, но все еще напряжен.

Я показываю ему пистолет.

— Это было сделано на родной планете Хайди. Мое племя посылает мне послание. Им нужно, чтобы я вернулся на Буну.

Он пристально смотрит на пистолет, но не пытается взять его.

— Какая странная инопланетная штука, — ворчит он.

— Да, — соглашаюсь я. — И это ясный сигнал. Мы идем туда прямо сейчас. Даракс тоже пойдет. Ты благородный воин, умеешь ездить на больших динозаврах. Ты самый отважный воин на Ксерне. Пошли к племени Хайди, помоги нам.

Черт, я так взвинчена, что моя грамматика меня подводит. Но, мне кажется, я достаточно точно выразила свои мысли.

И я очень-очень надеюсь, что он согласится пойти. Даже если у нас сейчас только Флаффи, воин, подобный ему, для нас совершенно бесценен.

Для меня ценность Даракса еще выше. Он изменил мою жизнь к лучшему до такой степени, что прямо сейчас я не совсем уверена, что вернулась бы домой на Землю, если бы это означало, что он должен остаться здесь. У меня перехватывает дыхание при одной мысли о жизни без него. Это была бы жизнь без света, без радости, с одним лишь чувством глубокой потери. Даракс должен пойти со мной.

— Хайди идет к своему племени, — говорит он. — Бесчестно не помочь им, когда они подают тебе сигнал.

— И Даракс пойдет.

Он пристально смотрит на меня своими тлеющими желтыми глазами.

— Даракс убьет Нусин. Всех. Или Даракс погибнет в попытке. Это произойдет очень скоро.

— И тогда ты придешь к Буне и поможешь мне и моему племени?

Он отворачивается.

— Здесь прошло пятьдесят Нусин. У Даракса нет Герка. Только меч. Исход битвы будет таким, что я вряд ли смогу что-то сделать после этого.

Я смотрю на Даракса в течение трех ударов сердца, а затем смысл его слов доходит до меня.

— Ты скорее умрешь, чем поможешь Хайди и ее племени?

Он пожимает плечами.

— У меня есть моя миссия. Это священная миссия. Я должен убить Нусин или, по крайней мере, сделать все возможное, чтобы убить их. Предки решили, что это должно произойти сейчас. Без Большого, чтобы ехать дальше. Только с моим мечом. Их пятьдесят. Я один. Это событие, к которому я готовился всю свою жизнь.

У меня по спине пробегает холодок. Даракс готов покончить с собой из-за Нусин. Я не могу представить себе более бесполезного поступка.

— Ты можешь подождать еще несколько дней! Заполучи Большого, чтобы ездить, а не сталкиваться с врагом только с мечом. А еще помочь Хайди! Это более благородно. Нусин все равно вымрет. Никаких Дарующих жизнь. Ты идешь в племя Хайди. Будь с Хайди!

Его лицо ничего не выражает.

— Мне приказали Предки. Это должно произойти сейчас.

У меня был не слишком хороший день, я все больше беспокоюсь о своих друзьях и Дараксе, поэтому его слова доводят меня до крайности.

— Какого черта? Ты скорее умрешь, пытаясь уничтожить другое племя, чем пойдешь со мной и поможешь нам? Ты что, совсем с ума сошел?!

Эй, это стоило сказать, пусть и по-английски. Думаю, Даракс понял, что я имела в виду.

Пещерный человек отворачивается, но я бью его кулаком в грудь, чтобы привлечь внимание, в то время как мой разум спешит выразить свое мнение на его языке. Я не хочу, чтобы меня игнорировали.

— Ты из этого не выберешься. Ты только посмотри на Хайди! Если ты думаешь, что я прошла с тобой весь этот путь, чтобы ты потом бросил меня, как использованную… Ты можешь взять своих Предков и засунуть их прямо в... ну, ты понял. Это настоящая жизнь, воин! Жизнь или смерть. Твоя миссия не имеет никакого смысла, и ты это знаешь. Да, я знаю, ты хочешь отомстить за погибших друзей и детей племени. Я понимаю это. Я обожаю тебя за то, что ты любишь свое старое племя. Но ты все еще жив! Ты молод и силен. И теперь у тебя есть шанс сделать что-то хорошее для других! Присоединиться к новому племени!

Я хватаю его за запястье, но Даракс не вырывается из моей хватки. Свет в его глазах усиливается, и я понимаю, что играю с огнем. Если он сейчас впадет в эту свою ярость и направит ее против меня...

— Моя миссия священна!

Даракс кипит и, кажется, способен прожечь дыру в моем лице своими глазами.

— Я делаю это не для себя. Я делаю это ради Моринакса, Бетиэкса, Тироэкса и пятисот других соплеменников! Для маленького Тренерокса и для нерожденных, сгоревших дотла в Дарующих жизнь. И за шамана Саэкса, который отдал свою жизнь за меня. Они все призывают к мести с того света. Им всем нужно восстановить свою честь!

Он говорит с такой страстью, что у меня кружится голова. Его миссия — не просто праздная фантазия. Даракс действительно так думает. Он во всё это верит. И так трудно ненавидеть его за это.

— Я не могу быть парой для Хайди, — продолжает он низким и напряженным голосом. Его глаза держат меня в плену, и я не могу отвести взгляд. — У меня нет чести! Я последний и единственный в своем племени! Ты не знаешь, что это значит. Я ничего так не хочу, как оставить эту миссию, это бремя, оставить проклятых Нусин и пойти с Хайди к ее племени, чтобы быть с тобой как твоя пара навсегда! Но ты — женщина, мифическое существо, такое чудесное, прекрасное, доброе, мягкое и светлое. Это было ужасное преступление — взять тебя с собой. Мне не следовало этого делать. Но даже в этом случае я не могу найти в себе силы пожалеть об этом. Мои дни с тобой были наполнены светом и радостью. Сражаться с ироксами в темноте было одно удовольствие, потому что ты была там. Грязь и дождь были просто фантастически прекрасны, потому что ты была рядом. Я никогда не думал, что на дедбайтов так приятно смотреть! Или земля такая мягкая, что на ней можно спать. Это была награда от предков в конце моей жизни — познать объятия и близость женщины. Я никогда не знал такой радости! Но я принимаю ее такой, какая она есть. Это и есть знамение. Это конец моей жизни. А теперь я должен идти на миссию.

Мой мир рушится, и лицо морщится само по себе. Слезы жгут мне глаза, а горло сжимается. Но я не могу бросить этого человека без серьезной борьбы.

Я держу Даракса за запястье, теперь уже крепче.

— Это еще не конец, Даракс! У тебя новое племя! Не трать свою жизнь на грязных Нусин! Ты пойдешь с Хайди. Предки хотят этого. Я здесь потому, что они этого хотят! Выбирай сам. Выбирай жизнь, Даракс, любовь моя! Выбери меня!

Эти последние слова потрясли его, я это вижу. Понятия не имею, чего хотят его глупые Предки, потому что вряд ли они вообще существуют. Но я готова использовать любой аргумент, и похоже, что единственное, что может сработать. И я действительно люблю его, и я думаю, что Дараксу давно пора это понять.

Мужчина смотрит на Алису, и видно, что он напряженно думает. Потом он вздыхает.

— Я тоже люблю тебя, Хайди. С той ночи, когда я увидел тебя возле твоей пещеры, мой разум был заполнен тобой. Наполненный светом, который раньше был мне незнаком, но от этого он еще слаще. Но эта миссия уже много лет занимает мои мысли. Да, это мрачно. Но я знаю, что Предки хотят этого. Так оно и есть. Ты идешь к своему племени. Забудь об обесчещенном воине, который взял тебя против твоей воли. Что бы ни случилось, я никогда не забуду тебя, ни в этом мире, ни в следующем.

Он оборачивается, хватает свою таинственную сумку и быстро уходит.

— Ты слишком хорош для этого! — я кричу ему вслед, и мой голос срывается. Я вот-вот потеряю Даракса, и знаю, что у меня никогда больше не будет ни минуты радости, пока я жива. — Ты был рожден, чтобы принести в этот мир больше жизни, а не смерти! Я понимаю, что ты этого не видишь. Но я вижу это так же ясно, как солнце. Это неправильно, Даракс! Пока ты жив, твое племя тоже живо!

Он замедляет шаг и останавливается, и на мгновение мне кажется, что у него появилась надежда. Он смотрит на небо, как будто ищет там ответ. Затем он снова набирает скорость и уходит в джунгли, и последнее, что я вижу, это золотистый блеск его волос, прежде чем он исчезает среди деревьев.

От отчаяния я сжимаю руки в кулаки.

— Мужчины!

Алиса слегка отодвигается и смотрит на Флаффи, которая просто стоит и ни на что конкретно не смотрит.

Мой гнев длится еще две секунды. Затем я закрываю лицо рукой, чувствуя, как меня захлестывает чувство утраты. В моей жизни случались плохие вещи, особенно в последние несколько месяцев. Но это еще хуже, чем все они вместе взятые, и я не могу остановить тяжелые рыдания, сотрясающие меня.

Наконец я делаю глубокий вдох и вытираю слезы со своих щек. Мир потерял некоторые цвета и чувствуется пустым. Такое ощущение, что так будет всегда.

Ладно, у него есть своя миссия. А у меня есть своя.

— Удачи тебе, любовь моя, — шепчу я вслед Дараксу.

Потом я убираю пистолет в карман платья, в последний раз шмыгнув носом, оборачиваюсь и поправляю очки.

— Ну что, теперь остались только девочки. Алиса, ты когда-нибудь ездила на рапторе?

Глава 27

Хайди

Оказалось, что Алису невозможно усадить на Флаффи, потому что она, кажется, боится моего ездового хищника. Что ж, её можно понять — совсем недавно я и сама до смерти боялась этого динозавра.

Поэтому я еду на Флаффи, а Алиса движется впереди, прыгая между деревьями, как мяч в пейнтбольном автомате. Она поразительно гибкая и подвижная, и, похоже, может перемещаться в таком темпе несколько часов.

Мы движемся почти весь день, останавливаясь лишь изредка, когда я замечаю ручей с достаточно чистой для питья водой. Иногда Флаффи игнорирует мои команды от палки управления и пускается в дикий голоп, ломая кусты и подлесок, пока преследует добычу для себя.

Я не заставляю её бежать быстро, потому что понятия не имею, как далеко нам еще идти, и не хочу её утомлять. Тем не менее мы, кажется, продвигаемся довольно быстро. Не думаю, что Флаффи ощущает мой вес — она с лёгкостью прыгает по камням и холмам на своих мощных ногах, наклонив голову и высоко задрав хвост.

Периодически Алиса пролетает рядом и бросает мне фрукт cалена, так что у меня все довольно неплохо.

Мы движемся до тех пор, пока солнце не садится. В небе появляется голубая луна, и мне становится трудно держать глаза открытыми. Думаю, можно было бы продолжать идти всю ночь, но я боюсь задремать и упасть со спины Флаффи. Она не так устойчива, как Герк, и я могу оказаться под её когтистыми лапами.

Я осторожно тяну палку назад, и Флаффи останавливается. Я спрыгиваю вниз, держась на почтительном расстоянии от ее головы и страшного рта. Возможно, она и не против нести меня на спине, но это не отменяет тот факт, что она дикий динозавр, и я понятия не имею, как Дараксу удалось приручить ее. Сейчас поведение Флаффи — лишь тонкая оболочка ее хищной натуры, и я уверена, что в какой-то момент она расколется. Поэтому все время, пока я не сижу у нее на спине, я буду держать дистанцию и относиться к ней как к неразорвавшейся бомбе.

Я отхожу от Флаффи на пару шагов. Раптор поворачивает голову и смотрит на меня своими холодными глазами. Я задерживаю дыхание, потому что она может наброситься на меня в любой момент.

Затем Флаффи неторопливо уходит в джунгли, двигаясь очень плавно, что не соответствует ее огромному размеру.

Я выдыхаю с облегчением, что она меня не съела.

— О, черт. Папина «Ямаха» никогда так себя не вела.

Алисы нигде не видно, что меня не удивляет. Она довольно независимое создание.

И вот я стою посреди темного леса, впервые одна с тех пор, как попала на эту планету. Из-за каждого куста раздаются шорохи, и я слышу, как множество существ движется вокруг меня. Пока я еду на Флаффи, то не слышу этот постоянный гул. И будучи вместе с Дараксом я почти не замечала его. Но теперь эти звуки кажутся угнетающими.

Я вдруг чувствую себя маленькой под этими гигантскими деревьями, а моя петля кажется мне нелепым куском кожи. Местные джунгли кишат смертоносными существами всех размеров, особенно Большими. Я сворачиваюсь калачиком на мягком клочке земли под деревом и достаю из кармана пистолет. Впервые с тех пор, как я попала в Ксрен, мне захотелось, чтобы в нем были пули. Было бы спокойнее, если бы я могла хоть как-то защитить себя. Опять же, с Дараксом это никогда не было проблемой. Он так уверенно вёл себя, будто владел этими джунглями, как своим мечом. Казалось, что он всегда всё делает верно.

Но сейчас эта планета уже не так сильно пугает меня. Я познакомилась с ней поближе и теперь могу сама справиться с некоторыми ситуациями. Я изменилась к лучшему. Даракс изменил меня. Черт, он даже дал мне долбанного раптора покататься.

И я просто позволила ему уйти.

У меня возникает сильное желание сесть на Флаффи, развернуться и поехать обратно к Дараксу и пузырю безопасности вокруг него. Я скучаю по его сильной руке вокруг меня, его глубокому голосу около моего уха и его носу в моих волосах. Я скучаю по его гладкой коже с грубыми полосками и белым клыкам, которые можно было заметить, когда он дарил мне одну из своих редких улыбок. Я скучаю по его рукам на моем лице, когда он трахал меня сзади, и по тому, как его жесткие, светящиеся глаза становились мягкими, когда он смотрел на меня.

Наверное, я просто скучаю по нему.

***

У меня не получается долго поспать. Звуки джунглей и мысли о девочках не дают мне уснуть, не говоря уже о беспокойстве за Даракса и его самоубийственную миссию. Возможно, он уже мертв.

Наконец небо приобретает легкий оранжевый оттенок, и я устало поднимаюсь на ноги. Я окоченела, и все мое тело болит, не столько от лежания на земле, сколько от долгой езды на Флаффи.

Я делаю маленький кулек из коры и собираю камни для своей петли, а затем несколько минут тренируюсь с ними. Если девочки действительно в беде, то это, вероятно, связано с дикой природой. Езда на рапторе — это хорошо, но я должна быть как можно более подготовленной. Чем больше камней я смогу швырнуть камней в проблему, с которой столкнулись девочки, тем лучше.

Если я буду ездить на рапторе... Потому что Флаффи нигде не видно.

Когда Даракс хотел, чтобы Герк пришел, он издавал глубокий и звучный рык.

Я кладу руки на бедра, как он, и делаю попытку издать похожий звук. Видимо, у меня недостаточно сильные голосовые связки для этого, потому что мое рычание больше похоже на то, как Минни Маус поласкает горло молоком.

Может быть, лучше просто позвать её. Наверное, мне не следует шуметь в этих смертельных джунглях, но без Флаффи, на которой можно ездить, я, вероятно, всё равно облажаюсь.

— Флаффииииии!

Звук резонирует среди деревьев, но листва, кажется, поглощает его. Я подозреваю, что мой голос разносится не дальше, чем на двадцать ярдов.

— Аааалиииисааа!

Я не ожидаю, что это сработает, но через долю секунды серый призрак появляется рядом и смотрит на меня своими глубоко посаженными красными глазами.

Я поглаживаю ее пушистую голову, радуясь, что больше не одна.

— Ты где-нибудь видишь Флаффи? Если нет, мне придется идти пешком.

Я знаю, что она не может мне ответить, но солнце уже поднимается, и я не вижу причин задерживаться. Если Флаффи может выслеживать добычу только по ее запаху, то она, конечно, сможет найти меня, если захочет.

Я собираю с ближайшего куста несколько кислых ягод, которые она любит, беру свою петлю с камнями и перевязываю ее вокруг руки.

— Окей. Ты ведешь нас вперед.

В тот же миг Флаффи бесшумно выходит из леса и останавливается рядом со мной. Я рефлекторно делаю шаг назад и почти падаю на задницу, пытаясь подавить инстинкт и не пытаться сбежать от хищника.

Я беру себя в руки и осторожно кормлю Флаффи ягодами. Затем я забираюсь на нее, радуясь, что мне не придется идти Бог знает сколько миль через джунгли.

Я похлопываю раптора по шее, хотя совершенно уверена, что она ничего не чувствует.

— Спасибо, что пришла, Флаффи. Я действительно ценю это.

Затем я осторожно толкаю палку вперед, и мы снова в пути.

***

Я вижу вдали Буну, которая на глазах становится все больше и больше. На такой скорости я доберусь до древнего космического корабля еще до заката.

Мне не терпится снова увидеть девочек, но мое воображение продолжает рисовать ужасные сценарии о том, что найду их всех мертвыми или умирающими. Возможно, одна из них будет все еще жива, например, Аврора, которая посмотрит на меня и скажет:

— Где ты была? — и умрет у меня на руках.

Звезды, надеюсь, все не так плохо.

Нет, я не могу так думать. Это слишком негативно. Нужно всегда надеяться на успех. Хотя в последнее время у меня мало что получалось.

Алиса впереди, но теперь она движется не прямо к Буне, а чуть правее.

Ну, она знакома с этой местностью лучше, чем я, так что мы с Флаффи следуем за ней.

Сегодня я пыталась не думать о Дараксе, но потеря его всегда присутствует в моем сознании, словно темный фон безнадежности для всего происходящего. Черт, ну как можно быть одновременно таким благородным и таким заблуждающимся?

Могла ли я сделать что-то ещё, чтобы убедить Даракса отказаться от своей смертельной миссии? Да, конечно. Я могла бы сказать ему что-нибудь более умное и убедительное. Я могла бы посеять невинные маленькие семена сомнения в его разуме. Я могла бы стать для него лучшей парой, чаще брать на себя ответственность, не трусить, когда он предложил мне впервые прокатилась на Флаффи. Я могла бы сделать больше.

Ну, я уже ничего не могу изменить. Но другая, более умная женщина, смогла бы сделать больше. Она бы придумала что-то получше, чем выкрикнуть «выбери меня».

— Черт.

Я съеживаюсь при воспоминании о тех глупостях, которые наговорила Дараксу в конце. Как можно быть такой чертовски нуждающейся? Неудивительно, что он сбежал. Любая другая девушка подошла бы ему больше, чем я.

Джунгли быстро проносятся мимо. Теперь я довольно хорошо управляюсь с Флаффи, и это освобождает моему мозгу возможность для самокопания, пока раптор следует за прыжками Алисы.

Затем солнце садится, и мы оказываемся на вершине горного хребта, откуда открывается прекрасный вид на долину внизу. Слева над нами возвышается Буна, и отчетливо видны гигантские круглые форсунки её ракетных двигателей.

Долина внизу зеленая и пышная, и в оранжевом свете заката она выглядит как картинка из туристической брошюры о тропическом рае. Я даже вижу нашу старую пещеру.

А затем я вижу то, от чего кровь стынет в жилах: черные фигуры, кружащие в воздухе.

Я снимаю очки и протираю их о свое не слишком чистое платье, затем снова надеваю их на нос.

— Шайсе (прим. с нем. Дерьмо).

Да, это должно быть нептеродактили. Их целая куча. Они кружат над одной маленькой точкой в джунглях примерно в миле отсюда. Я слышу слабый звук их уродливого визга, разносящегося по воздуху.

Пока я наблюдаю, один из них лениво пикирует вниз к деревьям и исчезает из виду. Затем он снова поднимается вверх немного поодаль и медленно кренится в сторону.

Они определенно нападают на что-то.

Или кого-то.

Алиса вдруг вскакивает на спину Флаффи и встает передо мной, жалобно мяукая и указывая руками на то место, где кружат нептеродактили.

— Так вот где девочки, да?

Я кладу руку на худое плечо Алисы и чувствую, как все ее тело дрожит. Это ответ не хуже любого другого.

Я действительно не хочу туда идти. Хищники, дедбайты, рексы пугают меня до смерти. Но нептреродактили находятся в своем собственном классе, когда речь идет о страхе.

И все же я пришла сюда, чтобы помочь. И если девочки действительно там, то ничто не сможет удержать меня. Пусть я и не смогу сделать много.

Нептеродактили нападают с воздуха, и нахождение на рапторе не очень-то мне поможет.

Но я сделаю все, что смогу. Если я умру вместе со своими друзьями, то это будет уместно. Я никогда думала, что моя жизнь будет иметь какой-то другой конец на этой смертоносной планете.

— Может, ты и не был таким уж сумасшедшим, Даракс, — бормочу я себе под нос.

Мой пещерный человек пошел на верную смерть ради своего племени. Теперь я иду к своему по той же самой причине. За исключением того, что мое племя все еще живо.

Я надеюсь.

Я ослабляю петлю и готовлюсь швырять камни в нептеродактилей. Недавно я уже сражалась с ними. Думаю, теперь я достаточно морально подготовлена для встречи с этими ужасающими хищниками.

Я делаю глубокий вдох и оглядываюсь вокруг в последний раз. Вот Буна, древний космический корабль, который, похоже, не дал девочкам того убежища, о котором мы мечтали. Вот наша старая пещера, где нам было довольно уютно. А там...

Там, за этими нежными зелеными холмами, живет любовь всей моей жизни. Или уже не живет. Но на несколько дней он сделал меня по-настоящему счастливой. На планете, где все, кажется, создано, чтобы предотвратить любое подобие радости. Это довольно удивительное достижение.

Да, возможно, Даракс мертв. Но, с другой стороны, мне тоже осталось жить не так уж и долго.

— Спасибо тебе за все, любовь моя, — шепчу я в закат. — Может быть, скоро мы снова будем вместе. Навсегда.

Затем я толкаю палку вперед, и Флаффи начинает спускаться в долину.

Глава 28

Даракс

Я шел всю ночь и большую часть следующего дня, лишь ненадолго останавливаясь, чтобы наточить меч об подходящий скальный выступ.

В джунглях тихо, но в моей голове слова Хайди звучат с оглушительной силой.

— Это неправильно!

— Даракс, любовь моя!

— Не трать свою жизнь на грязных Нусин!

— Присоединись к новому племени!

— Выбери меня!

Мир вращается, и мне приходится опереться о ствол дерева. Чужеродная манера Хайди говорить на моем языке сделало смысл ее слов более значительным. Она знала, что говорит не совсем правильно, но все равно сказала. Она сказала то, что должна была сказать, без страха. Вот как это было важно для нее.

Да. Да. Я выбираю тебя, Хайди. Я больше ничего не хочу.

Но я не оборачиваюсь.

Я все еще чувствую ее запах так ясно, как если бы она стояла рядом со мной. Я слышу ее яркий, мелодичный голос с едва заметным намеком на хрипотцу. Я чувствую мягкое тепло ее кожи и шелковистость волос. Помню, как она ощущалась в моих объятиях, как жевала пищу, как пододвигала к носу блестящие плоские камешки, как улыбалась. Помню нежность ее лица, мягкое прикосновение к ране на моей руке...

Я дотрагиваюсь до повязки другой рукой. Теперь боли нет. Паста, которую Хайди нанесла, уменьшила покраснение и припухлость до нуля. Даже это ей удалось. Как и все, за что она бралась. Хайди сделала меня по-настоящему счастливым на то короткое время, что мне было позволено быть с ней. Казалось, мир стал новым, джунгли вдруг стали светлее и дружелюбнее.

Новая мысль мелькает у меня в голове. Что, если так будет всегда? Что, если я смогу быть с Хайди вечно?

Дыхание со свистом вырывается из меня, а ствол дерева становится недостаточной опорой, и я внезапно обнаруживаю, что сижу на земле.

С Хайди навсегда... Мир станет ярче навсегда...

Я так долго жил во тьме и мечтал только о смерти, что мечты о жизни так свежи, новы и соблазнительны, что мое сердце бьется как барабан. Это может быть моим?

— Останься в живых, — это были последние слова шамана Сайэкса, обращенные ко мне.

Мысленно я всегда добавлял: «Чтобы ты мог отомстить за нас», но на самом деле он сказал совсем другое. Возможно ли, что Хайди права насчет того, что он имел в виду? Что пока я жив, племя еще не мертво?

Могу ли я таким образом восстановить мою честь?

Создав новое племя. С Хайди.

А как насчет старого племени? А как же маленький Тренерокс? Мертвые младенцы в Дарующих жизнь? Стоит ли их просто забыть?

Мое дыхание прерывается от боли, и я снова поднимаюсь на ноги.

Я иду к вершине холма, который был моей целью.

Ветер дует мне в лицо, когда я поворачиваюсь, чтобы посмотреть в ту сторону, куда ушла Хайди. Сейчас она далеко, ушла к своему племени. Потому что они нуждаются в ней. Ее племя, которое все еще живо.

Я долго стою и не замечаю, как проходит время.

Когда солнце коснется горизонта, я приму решение.

Я открываю мешок, достаю шар и кладу его на голую вершину холма. Я понятия не имею, сработает ли это. Я просто знаю, что это будет самая опасная вещь, которую я когда-либо делал.

Но это вполне уместно. Мое племя стоит этого.

Глава 29

Хайди

Густой навес кроны деревьев скрывает меня от глаз нептеродактилей. По крайней мере, я на это надеюсь. Возможно, они еще не напали на меня, потому что еду верхом на Флаффи. Или, может быть, из-за Алисы. У нее острые зубы, она может высоко подпрыгивать и, как мне сказали, не так давно укусила нептеродактиля прямо налету.

Но хищники всё еще в небе. Я слышу их визг. Теперь звук уже не сердитый, а более уверенный и насмешливый. Иногда их крики почти похожи на смех.

Алиса впереди, болтается на ветке, держась одной рукой, и смотрит вперед и вверх. Ей нептеродактили нравятся не больше, чем мне.

Флаффи, похоже, не особо беспокоят эти ужасные звуки, и она продолжает идти прямо к тому месту, над которым кружат нептеродактили. Теперь я еду на ней гораздо увереннее и могу освободить обе руки, чтобы зарядить камень в свою петлю. Я готова к атаке, как никогда.

Солнце уже село, и луна заливает джунгли жутким голубым светом.

Должно быть, я уже совсем близко. Я вижу, как нептродактили кружат над верхушками деревьев, и время от времени слышу хлопанье крыльев и звук металлического клинка, ударяющегося о жесткую кожу динозавра.

Мы поднимаемся все выше и выше, и не успеваю я оглянуться, как густой навес листьев над головой исчезает, и я рефлекторно пригибаюсь. Небо так полно темных, смертоносных фигур, что я чувствую, как волосы на моих руках и шее встают дыбом.

Прячась от нептеродактилей, я едва замечаю маленькую фигурку передо мной, но потом слышу тонкий крик и оттягиваю палку назад, не давая Флаффи затоптать ее. Раптор резко останавливается, царапая землю своими огромными когтями.

Теперь я могу разглядеть бледное личико и большие испуганные глаза, смотрящие на меня снизу вверх. Я выглядываю из-за головы Флаффи и лучезарно улыбаюсь, искренне радуясь встрече с подругой.

— Привет, Кэролайн!

Ее челюсть отвисает так низко, что чуть не падает на землю. Первые три секунды она не может издать ни звука.

— Хайди!? Это... — наконец произносит она.

Я спускаюсь вниз и бегу, чтобы обнять ее.

— Кэролайн! О боже, я так рада тебя видеть!

Девушка вся дрожит и часто дышит, слабо отвечая на мои объятия.

— Да, это я... Я тоже рада тебя видеть. Но какого хрена, во имя всего святого...?!

— Раптор? Это Флаффи. Алиса тоже где-то здесь. А где остальные?

— Черт, я думала, что умру. Сначала нептреродактили, а потом раптор. — Она берет себя в руки. — Остальные вон там.

Она показывает пальцем.

— Все в порядке?

— Они все живы. Пока. Но нептеродактили нападают, и мы не надеемся выжить. Мы думали, что деревья защитят нас, и так и было некоторое время. Но затем огромные нептеродактили начали просто вырывать их с корнем. Их стая становится все больше и больше, а Арокс и Джекзон оба тяжело ранены.

Кэролайн крепко сжимает мою руку. Она на грани паники и едва сдерживается.

— Черт, это же просто кошмар какой-то.

Я снова обнимаю ее.

— Все в порядке. Залезай на Флаффи, и мы все проверим.

Она смотрит мимо меня на раптора.

— Не знаю, хочу ли я приближаться к этой штуке.

— Все в порядке, — говорю я с уверенностью, которой не чувствую. Я беру Кэролайн за руку и веду к огромной ноге Флаффи, затем забираюсь на раптора и протягиваю руку вниз, чтобы помочь ей.

— Садись позади меня.

Но как только Кэролайн ставит ногу на колено Флаффи, хищник запрокидывает голову и издает звук, будто щёлкают тысячи гигантских ножниц. Кэролайн визжит и падает навзничь, и на мгновение кажется, что Флаффи сейчас откусит от нее огромный кусок. Но раптор просто спокойно отворачивает голову.

— О, черт.

Я спрыгиваю вниз и помогаю подруге подняться.

— Мне очень жаль. Я понятия не имела.

Кэролайн отряхивает грязь со своего костюма из кожи динозавра.

— Давай больше не будем пытаться. Не думаю, что я ей нравлюсь.

— Это не из-за тебя. Она, наверное, больше никому не позволит ездить на ней. Ничего страшного, мы пойдем пешком.

Я беру свою сумку с камнями для петли. Каролайн идет впереди, и вскоре я вижу остальных. Они находятся внутри какой-то примитивной крепости, наспех сделанной из камней и стволов деревьев.

Нептеродактили все еще кружат, но пока никто из них не нападает.

Девушки стоят внутри, держа копья и глядя вверх на нептеродактилей, на случай, если один из них внезапно бросится вниз. Вокруг валяются поваленные деревья, что подтверждает слова Кэролайн о том, что от них нет никакой пользы.

Она тащит меня за баррикаду, но здесь я тоже не чувствую себя в безопасности. Ничто не защитит нас от воздушных атак.

— Привет, девочки, — слабо говорю я. Это не то великолепное появление, о котором я мечтала.

Все подходят и обнимают меня, кроме Эмилии и Софии, которые ухаживают за своими ранеными мужьями и просто машут мне, устало улыбаясь. Я вижу, что парни истекают кровью, но, по крайней мере, они оба сидят.

— Ты выбрала неудачное время, чтобы приехать сюда, — говорит Аврора. — Тебе следовало остаться там, где ты была.

Я отрицательно качаю головой.

— Без вариантов. Мы все в этом замешаны. Но почему вы здесь? Я думала, мы переехали на Буну.

— Странные вещи происходили в том старом космическом корабле, — говорит Делия и вытирает каплю крови с лица. — Мы подумали, что безопаснее рискнуть и вернуться в пещеру. Но прежде чем мы добрались до нее, напали нептеродактили. С тех пор мы и боремся с ними.

— Теперь она ездит на долбаном рапторе, — восклицает Кэролайн. — Черт, вы должны это видеть. Я была напугана до смерти.

—Ты ездишь на рапторе? — новорит Делия, нахмурившись. — Итак, я предполагаю, что пещерный человек на тираннозавре где-то позади?

— Был, — говорю я. — Но у него есть свое племя, о котором нужно заботиться.

Делия медленно кивает.

— Мы видели следы рядом с тем потайным выходом из космического корабля, поэтому были уверены, что он похитил тебя. Мы не надеялись увидеть тебя снова.

— Я и сама не была в этом уверена, — искренне признаюсь я. — Но он оказался хорошим похитителем. Потом Алиса принесла мне пистолет, и я поняла, что вы, ребята, попали в беду. И что, возможно, раптор может пригодиться. Но я не уверена, что она будет очень хороша против них.

Я показываю вверх. Кажется, что все больше и больше нептеродактилей заполняют небо, почти закрывая собой голубую луну.

— Против них нет оружия, — говорит София и встает, держа в руке окровавленную тряпку. — Ребята уничтожили пару из них, но когда они решат атаковать по-настоящему, не думаю, что у нас будет шанс. Серьезно, Хайди, если у тебя есть приличный транспорт, то убирайся отсюда к чертовой матери. Джекзен теперь не может далеко уйти, а я не оставлю его.

— И я не оставлю Арокса. Может ли твой раптор унести больше одного человека? — спрашивает Эмилия, оглядываясь на меня.

Я почесываю подбородок.

— Она может. Но не думаю, что захочет. Это может быть опасно. Она чуть не откусила Кэролайн голову, когда та попыталась сесть на неё.

Мне кажется логичным, что Флаффи готова возить только меня и Даракса. Он приручил ее, а потом отдал мне. Она гордый и величественный хищник, а не вьючное животное. Я вроде как понимаю эту чертову логику ее нежелания. Кажется, я становлюсь родной на этой планете.

— Серьезно, Хайди, — говорит Делия. — Убирайся отсюда к чертовой матери. Мы останемся с Ароксом и Джекзеном. За пару дней мы уже все перепробовали. Мы просто не можем уйти от нептеродактилей пешком. Скоро они начнут свою последнюю атаку, и мы будем сражаться с ними, пока они не оставят нас в покое. Возможно, нам удастся напугать их. Надежда еще есть.

Я смотрю на изможденные лица своих друзей. Они очень устали. У них нет шансов отбиться даже от одного решительного нептеродактиля, не говоря уже о тысяче. Нет даже слабой надежды. Делия это знает. Они все это знают.

— Черт, — бормочет Аврора и быстро достает стрелу из колчана. Все девушки смотрят мимо меня и крепче сжимают копья.

Флаффи медленно выходит из джунглей и подходит ко мне, возвышаясь над всеми нами.

Вероятно, она могла бы быстро унести меня отсюда. Нептеродактили дали бы мне скрыться, я почти уверена в этом. Я все еще могу это сделать.

Все смотрят на меня, ожидая, что я вскочу на раптора и убегу, поняв, как плохо обстоят дела.

А я смотрю на них.

Вот Джекзен, ласковый гигант, которому суждено было стать вождем своего старого племени, но он стал прочной скалой нашей маленькой общины.

Арокс, гордый кузнец, который обращается с мечом так, словно тот является продолжением его руки. Его смуглое, серьезное лицо расплывается в широкой улыбке всякий раз, когда его жена Эмилия рассказывает ему анекдот.

София с ее очевидными качествами лидера, которые она изо всех сил пытается скрыть. Сейчас ее платье теперь запятнано кровью Джекзена.

Яркая Аврора — со своим луком, стрелами и нарядом из меха она так похожая на Зену, принцессу-воительницу, что я едва сдерживаю улыбку.

Миловидная Кэролайн с кротким взглядом, стоит с полным ягод листом в руке. Она всегда готова отдать все остальным, прежде чем поест сама.

Тихая Эмилия с ее причудливым нарядом из ткани и ножом, который Арокс сделал для нее, как всегда улыбается.

Алиса, странное обезьяноподобное инопланетное существо, которое приносит нам фрукты салена.

Тихая, суперинтеллектуальная Делия с серьезным лицом и жесткой логикой, всегда думающая о лучшем для племени.

Мы столько пережили вместе, и я знаю этих людей лучше, чем когда-либо знала свою семью. Я знаю все их сильные и слабые стороны. А они знают мои. На этой жестокой планете невозможно притворяться дольше пяти минут.

У Даракса было племя. Что ж, а это мое племя. И теперь я понимаю, что он чувствовал. Для своего племени ты сделаешь все, что угодно. Даже умрешь вместе с ними. Это нетрудное решение.

Я подхожу к Флаффи и развязываю веревки, которые удерживают ручку управления, прикрепленную к ее боку, затем осторожно вытаскиваю часть, которая вошла в ее кожу. Я бросаю палку в лес, зная, что теперь она снова станет неуправляемой и дикой.

И все же я протягиваю руку и кладу ладонь ей на затылок, в дюйме от острых, как бритва, зубов.

— Это не твоя битва, Флаффи. А теперь ступай. Спасибо тебе за все.

Несколько мгновений она пристально смотрит на меня. Но после того, как я заглянула в бездонные желтые глаза Даракса и выжила, ее ледяной взгляд не пугает. Затем она моргает, всего один раз, медленно поворачивается и бежит обратно в джунгли легкими прыжками.

— Это была самая глупая вещь, которую я когда-либо видела, — говорит Аврора, и легкая улыбка играет на ее губах. — Но в то же время, черт возьми, величайшая.

Другие девочки бормочут что-то в знак согласия, и все они подходят и обнимают меня снова, одна за другой.

Я смотрю вверх в небо. Повсюду черные летающие фигуры.

Я кладу камень в свою петлю.

— Думаю, они собираются напасть.

***

На меня и раньше нападали нептеродактили, но сейчас всё по-другому. Эти твари огромны, и они атакуют так стремительно, что я не могу отделить одного нападающего от другого. Происходящее — это просто хаос ужасающих криков, хлопающих крыльев, огромных когтей, гигантских клювов с коричневыми зубами, безжизненных глаз, жесткого лязга металла о жесткую кожу динозавра и наших испуганных визгов, когда один из нептеродактилей оказывается слишком близко.

Джекзен и Арокс стоят на ногах, несмотря на свои раны, и героически рубят своими длинными мечами летающих тварей. Алиса иногда подпрыгивает вверх, чтобы перегрызть горло нептеродактиля, но они быстро вычисляют её трюки, и это удается ей только один раз.

Другие девушки используют свои длинные копья с железными наконечниками, но без особого эффекта, а Аврора выпускает стрелу за стрелой прямо вверх, целясь в глаза нападающих или в их открытые рты.

Я уже бросила в нептеродактилей кучу камней, и один или два из них даже попали в цель. Но хищники, похоже, этого даже не заметили.

Они даже не атакуют в полную силу.

Нептеродактили играют с нами, готовясь напасть по-настоящему. Они просто развлекаются.

Затем небо проясняется, и все они улетают.

Мы опускаем оружие и просто стоим нахмурившись.

— И это все?

— Они уходят?

— Мы правда смогли отбиться от них?

Мы смотрим вслед огромному рою нептеродактилей, который, отдаляясь, медленно уменьшается.

Затем стая ныряет вниз и разворачивается.

— Дерьмо.

— Они возвращаются.

— Это и есть нападение. До этого они просто играли.

— Звезды, они быстро приближаются!

Гигантская черная туча идёт прямо на нас со скоростью настолько большой, что это кажется невозможным. Но они все ближе. И на этот раз они не шутят.

— Девочки, я думаю, вот оно.

А потом воздух заполняет безумный визг тысячи гигантских нептеродактилей, приближающихся, чтобы убить нас. Это смертоносная буря когтей, зубов и клювов.

Я инстинктивно прячусь за низкой стеной из бревен, с болью осознавая, что она не защитит меня ни от чего.

Я закрываю глаза и зажимаю уши руками. Горькие слезы жгут мне глаза и застревают в горле.

Нет. Это неправильно. Он бы так не сделал. Даракс не умрет вот так.

Я медленно встаю и готовлю свою петлю. У меня еще осталось три камня.

К моей радости, я также вижу, как другие девушки поднимаются на ноги, одна за другой. Мы будем сражаться.

Нептеродактили приближаются, и их крики заполняют весь мой мир.

Я начинаю лениво размахивать петлей над головой. Я попаду первому прямо в гребаный рот.

Затем я слышу странный звук. Кто-то зовет меня по имени.

Глава 30

Хайди

— Хайди!

Я едва слышу своё имя сквозь адскую какофонию приближающегося роя нептеродактилей и поначалу думаю, что мне послышалось.

— Хайди!

Нет, это определенно глубокий и мощный голос Даракса. Но почему он звучит сверху?

Все, что я вижу, — это рой нептеродактилей, которые уже совсем близко.

Затем я замечаю огромного нептеродактиля, который летит по направлению к стае прямо надо мной.

Я поправляю очки. У него странный горб на спине.

Нет, это не горб. Это...

— Даракс!

Это определенно он. Я вижу его желтые глаза, полосы и светящиеся волосы, струящиеся позади, когда он летит на долбаном нептеродактиле прямо в рой, размахивая своим длинным мечом.

Затем Даракс замечает меня, и его лицо озаряет белоснежная улыбка.

— Хайди! Ты выйдешь за меня замуж?

Его громовой голос легко перекрывает визг нептеродактиля и, кажется, заполняет все джунгли.

Я подпрыгиваю от радости, как будто пытаюсь дотронуться до него.

— Дарааааакс! Toooooх!

Потому что ответ он должен получить на родном языке.

Остальные девочки переглядываются.

— Ты знаешь этого парня?

— Да! Это…

Остальная часть моего предложения тонет в шуме. Неожиданно визг стаи динозавров усиливается, когда большой нептеродактиль Даракса врезается прямо в рой и разрушает их план.

Я вижу, как сверкает в лунном свете сталь его меча, лениво хлопают крылья его нептеродактиля, а остальные монстры явно сбиты с толку происходящим.

Затем один дактиль падает с неба и приземляется с громким стуком в хаосе крыльев и когтей. За ним быстро следует еще один и еще, и рой хищников быстро распадается, когда Даракс рубит их одного за другим.

Визг, издаваемый стаей, сильно ослаб, и теперь звучит беспорядочно. Нептеродактили явно не привыкли к нападению с воздуха и совершенно сбиты с толку. Их собственная атака прервана, а я и другие девочки кричим и ликуем из-за каждого нептеродактиля, которого Даракс посылает на землю.

Многие из них быстро улетают, понимая, что оставаться здесь не стоит, потому что они не могут справиться с атакой Даракса.

Его нептеродактиль кружит над стаей, время от времени обрушиваясь на неё, а Даракс стоит на его спине, рубя врагов с такой свирепостью и дикостью, которую я уже видела пару раз.

Да, это его фирменная ярость.

Но сейчас я не возражаю. Он сражается, как Бог мести, и мне нравится наблюдать за этим. Нептеродактили не знали, что в глазах Даракса они совершили худшее из возможных преступлений: напали на меня.

Внезапно рой рассеивается, но Даракс еще некоторое время преследует отстающих хищников, а затем разворачивается и пикирует вниз к нам.

Я пригибаюсь, когда его нептеродактиль размером с авиалайнер пролетает над головой с мощным свистом и ударной волной, которая почти сбивает меня с ног.

— Дааааа! — я кричу, танцую и прыгаю, обезумев от счастья, что мы все-таки будем жить. И что Даракс здесь.

Кэролайн улыбается и берет меня за руку.

— Значит, теперь вы помолвлены?

Ах да, и это тоже.

— Наверное, так оно и есть. Я понятия не имела, что он вообще знает, что это такое.

Эмилия обнимает меня сзади.

— Пещерные люди знают гораздо больше, чем говорят. Вся их религия заключается в том, что женщины возвращаются к ним.

Аврора убирает лук за спину.

— Боги, это и есть твой жених? Летает на долбанном нептеродактиле?

— Он просто потрясающий, — говорю я сквозь слезы счастья. — Не могу поверить, что он вернулся за мной.

— Ты, должно быть, его пара, — говорит София и слегка сжимает мое запястье. — Он сделал бы такое только в том случае, если считает тебя свой парой.

Делия задумчиво постукивает пальцем по губам.

— Не такая уж плохая пара. Нам все еще нужно больше парней для нашего племени. И если этот умеет приручать динозавров...

Нептеродактиль с лёгкостью приземляется на две крепкие ноги, и Даракс спрыгивает с него. У меня перехватывает дыхание, когда он подходит к голове динозавра и кладет руку на клюв. Сейчас хищник может разорвать его пополам одним легким движением.

Пещерный человек похлопывает динозавра, а затем неторопливо направляется к нам, убирая меч за пояс.

Я не могу себя остановить и не вижу причин пытаться. Я бегу на встречу к Дараксу так быстро, как только могу, и бросаюсь в его объятия. Он смеется мне в ухо, кружит меня и держит так крепко, будто никогда больше не отпустит.

Затем он мягко опускает меня на землю.

Я изящно вытираю нос предплечьем.

— Ты пришел, чтобы помочь мне.

— Я пришел помочь тебе и моему племени.

— Этому племени?

— Если оно меня примет.

— А как же старое?

Мужчина крепко обнимает меня и утыкается носом в мои волосы.

— Они уже отомщены. Планета мстит Нусин, медленно убивая их. У них нет никакой надежды. Нет Дарующих жизнь, чтобы поддержать их племя. Никакой деревни. Никакой чести. Никаких радостей. Если я убью их сейчас, это будет милосердие, а не месть. Я не желаю им пощады. Ксрен мстит за мое племя гораздо лучше, чем я мог бы.

Я улыбаюсь ему. Присутствие Даракса делает меня очень счастливой.

— Теперь ты можешь давать жизнь. Не только смерть.

— Наверное. Но все это не имеет значения. Единственное, что имеет значение, это то, что ты моя пара, и я люблю тебя.

Я смотрю в его желтые глаза, позволяя теплу в них распространиться по всему моему телу.

Арокс и Джекзен подходят к нам. Не агрессивно, а с осторожным уважением, которого требует ситуация. Я начинаю понимать этикет пещерных людей, и эти трое должны посмотреть друг на друга, прежде чем они станут друзьями.

Арокс указывает на нептеродактиля и задает вопрос, Даракс легко отвечает и рисует что-то руками, Джекзен комментирует это, а затем они углубляются в какой-то технический разговор, точно так же, как это делают парни на Земле.

— Неплохое начало, — говорит Эмилия и нежно берет меня за запястье, как пещерная женщина. — Арокса взволновали его жёлтые полосы, потому что такие же он видел у кочующих налётчиков. Но твой парень, похоже, не вызывает у него подозрений. Как его зовут?

— Даракс, — констатирую я, наслаждаясь тем, как звучит его имя. — Да, есть банда придурков с желтыми полосами. Но у них полосы грязно-желтые. И вряд ли мы столкнемся с ними.

— Из какого он племени? — спрашивает Кэролайн. — Хотя я же не знаю ни одного местного племени, и зачем я спрашиваю?

— Раньше он принадлежал к племени Бикри. Теперь к нашему.

София кивает.

— Звучит неплохо. Думаю, тебе лучше подготовиться к еще одной свадьбе, Кэролайн.

— Да, — говорю я, беря Кэролайн за руку. — Как скоро можно ее устроить?

Она пожимает плечами.

— В любой момент.

Меня так и подмывает сказать «прямо сейчас», но, наверное, сначала нам надо немного отдохнуть. Сейчас середина ночи, и я хочу выйти замуж при солнечном свете.

— Через день или два?

— Конечно.

Я непроизвольно обнимаю ее, кажется, прямо сейчас я бы даже обняла Флаффи, если бы она была рядом.

— Спасибо.

— Я хочу, чтобы мы переехали, — говорит Делия. — Хайди, ты не против, если мы вернемся в старую пещеру?

— Нет. Тогда Даракс был один. Больше никто не знает о ней.

Даракс идет ко мне, и я снова бросаюсь ему на шею. Эй, у меня уже целую вечность не было парня, так что я просто переполнена эмоциями.

— Мы возвращаемся в пещеру племени, — мурлычу я ему на ухо. — С висячим мехом, который отделит нас от других, — добавляю я поспешно, чтобы это звучало более роскошно.

— Хорошо, — говорит он мне в волосы. — Хайди нужно много спать.

— И еще кое-что, — шепчу я, надеясь, что он поймет.

Я проверяю его набедренную повязку сразу после своих слов, и становится очевидно, что меня понял.

Остальные пакуют свои вещи, а я возвращаю пистолет Софии.

— Это самое эффективное сообщение, которое кто-либо мог мне послать.

Она берет его и взвешивает на ладони.

— Это круто. Но мы его не посылали. Вчера утром Эмилия заметила, что Алиса давно не появлялась. И я не могла найти пистолет. Мы понятия не имели, что она пошла искать тебя.

— Как она вообще узнала, что я жива?

— Мы все на это надеялись. Судя по следам, тебя похитил тот же пещерный человек, которого ты видела у входа в пещеру той ночью. И ты знаешь Алису, она любит бродить по джунглям. И она очень быстрая. Возможно, она видела вас раньше.

— Думаю, это возможно. Во всяком случае, я рада, что она отправилась за мной. Если бы не это, все было бы не так хорошо.

София вздрагивает и смотрит на Джекзена, который весь позеленел от ранозаживляющей пасты.

— Расскажи мне о Дараксе. Я думала, что он ездит на тираннозавре.

— В первую нашу встречу так и было. Этот нептеродактиль новый. Во всяком случае, для меня.

— Ты думаешь, эта штука сможет нести двух человек?

Я почесываю затылок.

— Даже не знаю. Они могут быть непредсказуемы.

София подмигивает.

— Новобрачные имеют право на частную жизнь. Это закон, я думаю.

Я плавно подхожу к Дараксу.

— Мы полетим в пещеру на Ироксе?

Он берет меня за руку и ведет к нептеродактилю. С такого близкого расстояния динозавр похож на огромный сгусток едва сдерживаемой опасности, голого инстинкта и свирепости. Поэтому, когда хищник смотрит на меня, я задыхаюсь от исходящей от него угрозы.

Я тут же передумываю и дергаю Даракса за руку, пытаясь развернуться.

— Вообще-то, я думаю, что пойду пешком. Мне нужны физические упражнения. Мой зад может стать слишком большим. Пейзаж лучше, когда ты идешь… Неееет… Я не хочу, чтобы он съел меня!

Но я не слишком сопротивляюсь, когда Даракс сажает меня на спину нетеродактиля и садится позади меня. Такие вещи обычно заканчиваются неплохо, когда он рядом.

Нептеродактиль движется под нами, и это совсем другое движение, чем у Герка или Флаффи. Кажется, будто сидишь на комке мышц, которые непрерывно движутся и извиваются.

Нептеродактиль встает на ноги и бьет своими огромными крыльями, а затем мы оказываемся в воздухе, и я визжу от чистого ужаса. Но Даракс обнимает меня за талию, пока нептеродактиль парит, и я медленно расслабляюсь и наслаждаюсь полетом. Крылья движутся спокойно и мощно, ветер дует мне в лицо, а под нами проплывают джунгли. И любовь всей моей жизни прямо позади меня.

— Как ты его укротил? — я кричу, чтобы Даракс меня услышал.

— Так же, как и с рехом, — спокойно говорит он. — У меня было яйцо. И он его заметил. Яйцо ирокса очень легко увидеть издалека. Поэтому я вскочил на него и скакал, пока он не сдался.

— Это яйцо было в твоей потайной сумке, — констатирую я, внезапно все понимая. — Именно поэтому ты и приехала в Буну. Ты не преследовал меня. Ты пошел туда, чтобы заполучить яйцо ирокса в случае, если тебе когда-нибудь нужно было приручить его.

— Я думал, что если Герк когда-нибудь уйдет, то я попытаюсь приручить ирокса с его помощью напасть на Нусин, — подтверждает Даракс. — Как оказалось, я нашел ему гораздо лучшее применение. Когда появился нептеродактиль, то он напал на меня. Я почти сразу почувствовал красный туман. Но потом я вспомнил твои слова: «Неси жизнь, а не смерть». И красный туман стал белым. Теперь у меня есть сила, которую дает ярость, но я контролирую себя.

Я сжимаю руку Даракса, которой он обнимает меня. Он делает меня очень счастливой.

Мы парим высоко над джунглями, а я никогда не была храброй девушкой, когда дело касалось высоты. Но страх, который я испытываю, делает со мной кое-что еще. Или, может быть, все дело в Дараксе. Мне вдруг хочется, чтобы что-нибудь отвлекло меня от мыслей об опасности. И, честно говоря, это будет самая крутая вещь, которую я когда-либо делала.

Я меняю свое положение и подтягиваю платье, как я делала, когда мы ехали на Герке, представляя мои женские прелести моему жениху.

И вскоре после этого я чувствую гладкую головку его инопланетного члена прямо у своей киски.

— Да, — стону я, когда он легко входит в мою влажную и готовую киску, пока мы летим на долбаном нептеродактиле. — Трахни меня, любовь моя, мой инопланетный пещерный человек!

Эй, а я никогда и не утверждала, что умею красиво говорить.

Глава 31

Даракс

Высокая женщина в белом произносит еще несколько слов на своём инопланетном языке, а потом Хайди поджимает губы, хватает меня за голову и притягивает к себе. Я улавливаю смысл и страстно целую ее, в то время как все остальные смотрят, смеются и издают счастливые восклицания, хлопая в ладони, чтобы произвести шум.

— Мы закончили, — говорит Хайди, отстраняясь.

Затем она берёт меня за руку, и мы отходим на несколько шагов от сооружения, в котором я сразу узнал алтарь ещё в начале этой поразительно короткой церемонии.

Я в замешательстве.

— Закончили?

— Теперь мы женаты. Ты мой муж, а я твоя жена.

— Это было легко, — констатирую я и заключаю её в объятия. — Я думал, что жениться на женщине будет труднее. Не то чтобы я когда-нибудь надеялся, что найду её, конечно.

— Свадьба — это просто, — смеется Хайди. — Труднее было отыскать меня и заставить сказать «да». Кажется, тебе это стоило немалых усилий.

Я медленно киваю. Хотя после моего решения последовать за Хайди, а не Нусин, это было не так уж и трудно.

Я смотрю на стоящих неподалеку людей. Моё новое племя.

Здесь пять женщин, не считая моей любимой Хайди. Даже существование одной никак не укладывалось у меня в голове, но шесть? Шесть женщин на Ксрен? И никто о них не знает, кроме меня, Арокса и Джекзена.

Определенно, женщины отличаются от всех, кого я когда-либо видел. Например, у них нет клыков. Но они настолько откровенно, невероятно женственны, что это делает их ещё более экзотическими и соблазнительными.

Но остальные бледнеют в сравнении с Хайди, моей супругой и женой. Я не могу отвести от нее глаз. Её лицо светится теплым сиянием, её темные глаза, кажется, сверкают за прозрачными камнями, а её голос и прикосновения успокаивают меня и помогают сосредоточиться на настоящем, а не на прошлом.

Я не могу поверить, сколько времени мне потребовалось, чтобы понять, что она моя пара. Моя старая миссия затуманила мой разум и погрузила его во тьму. Но потом пришла Хайди, и, как солнце, наконец, смогла прогнать облака.

Мое дыхание замирает, когда я думаю о том, как близко мы были к тому, чтобы никогда не быть вместе.

Я сжимаю прохладную маленькую ручку Хайди, такую тонкую и мягкую. Но внутри неё есть жесткость, о которой она даже не подозревает. Я видел ее лицо перед роем ироксов, и она не дрожала. Я полюбил её тогда больше, чем могу выразить словами.

Я прижимаю Хайди к себе и вдыхаю запах цветов ее маленького букетика. Десять цветов. По одному для каждого из нас, а последний для их подруги, которая умерла.

Она встает на цыпочки и целует меня.

— Я пойду и поговорю с девочками. Девчачьи разговоры.

Она отпускает меня и посылает через плечо взгляд, полный обещания.

Джекзен подходит и хватает меня за предплечье.

— Молодец, воин. Они дорого стоят, эти женщины. Но когда у тебя есть одна, твоя жизнь уже никогда не будет прежней.

— Действительно, — соглашается Арокс. — Ты поймешь, что жизнь стала ярче и легче. А иногда и гораздо тяжелее.

— Но только ненадолго, — смеется Джекзен. — И ты знаешь, что у них есть свой способ заставить нас чувствовать себя хорошо.

— Я знаю, — говорю я, догадываясь, что он имеет в виду. Спаривание. Удивительно, как хорошо подходит для этого женщина.

— Интересно, правда ли, что женщина может функционировать как Дарующие жизнь? Я имею в виду, это может показаться смешным. Но я, кажется, припоминаю, как мой шаман говорил мне, что в эпоху женщин здесь, на Ксрене, не было Дарующих жизнь.

— Это правда, — подтверждает Арокс. — Моя Эмилия родит через несколько месяцев. Мы успешно спарились, говорит она. Очевидно, в ней сейчас растет ребенок. И внутри Софии, жены Джекзена. Обратите внимание на их приятную округлость! Развитие жизни протекает так же как в коконе Дарующих жизнь. Это очень таинственно.

— Эмилия сказала тебе, как родится ребенок? — спрашивает Джекзен.

Арокс бросает взгляд на жену.

— Нет. Я счел бестактным спрашивать, вдруг это священная женская тайна.

— Тогда приготовься, воин. Ты, конечно, знаешь о щели. Что ж, ребенок будет выходить из нее. Головой вперед.

Арокс бледнеет, и я тоже чувствую, как кровь отливает от моего лица.

— Но...

— Да, — продолжает Джекзен с явным удовлетворением от шока, который он нам доставляет. — Ребенок, такой же большой, как тот, которого мы все видели в Дарующем жизнь, будет проходить через маленькую щель.

— А разве лепестки не раскрываются? — спрашиваю я в ужасе. — Неужели нельзя осторожно вытащить ребенка из большого отверстия?

— А вот и нет.

Я смотрю на Хайди, пытаясь представить себе ребенка, выходящего из узкой щели, которая так приятно сжимает моё мужское достоинство.

— Этого не может быть. Я имею в виду, что ребенка, растущего внутри нее, достаточно трудно себе представить. Но щель очень маленькая! Я видел младенцев в Дарующих жизнь. Только их головы...!

— Это тяжело представить, — соглашается Джекзен. — И моя София будет первой, кто это испытает.

— Тогда мы все будем наблюдать за этим с интересом, — слабо заявляю я. И тут меня осеняет другая мысль. — Возможно ли, что они умрут? Быть может это функция настолько важная, что она их убьет? Как они смогут пережить такую ужасную вещь, происходящую с ними!

Теперь настала очередь Джекзена побледнеть.

— Святые Предки!

Он быстро подходит к жене и что-то шепчет ей на ухо. Она улыбается и что-то говорит, а потом я вижу, как Джекзен чуть не падает от облегчения.

Он выпрямляется и возвращается.

— Обычно они выживают, — говорит он со знанием дела. — И ребенок тоже. По-видимому, щель может сильно расширяться, хотя мне это кажется невозможным.

— Очень хорошо, — говорю я, радуясь, что Хайди не придется проходить через это в ближайшее время. — Интересно будет понаблюдать за тем, как ваши жены занимаются подобными вещами.

— А твоя жена не согласилась?

— Нет, нет, — смеюсь я. — Мы спаривались всего лишь раза в два больше, чем у меня пальцев. И никогда раньше не было никаких особых церемоний или песнопений. Только простые спаривания.

Арокс чешет подбородок.

— Я не думаю, что нужна какая-то особая церемония. По-видимому, женщина может забеременеть даже от одного спаривания.

У меня отвисает челюсть.

— Но Дарующие жизнь... Когда человек жертвует свое семя... Шаман...

— Да, — говорит Джекзен, — всегда есть церемония для Дарующих жизнь. Они должны быть подготовлены. Но я так понимаю, что с женщиной это не является необходимым.

Кровь отливает от моего лица во второй раз за последние несколько минут. Я смотрю на Хайди. Она выглядит почти так же, как всегда. Но может быть, что...

Я должен знать. Я подхожу к ней, и она смотрит на меня с блеском в глазах.

Я прочищаю свой голос.

— Моя любовь. Мы спарились.

— Я помню, — говорит она очень серьезно.

Я вдруг чувствую себя очень неуверенно.

— И мы делали это несколько раз.

Она кладет руку мне на грудь.

— Я почти уверена, что так оно и есть.

— А теперь выясняется, что женщина может воспроизводить благодаря спариванию.

— Неужели? — в ее глазах мелькает веселый огонек.

Я бросаю взгляд на других мужчин. Они что, подшутили надо мной? Но они выглядят такими же серьезными, как и всегда.

— Так мне сказали. Это правда?

Хайди улыбается мне.

— Да, женщина может забеременеть от спаривания с мужчиной. Это единственный способ.

Я оглядываю её с ног до головы. Она выглядит так же, как и всегда, но приятная округлость, о которой говорил Арокс, присутствует в избытке.

— И ты тоже... Я имею в виду, что мы спаривались много раз...

— Вообще-то, — говорит она и берет меня за руку, — мы как раз об этом говорили. Мне нужно было кое-что уточнить у Софии и Эмилии. Я собиралась рассказать тебе позже, но с таким же успехом это можно сделать и сейчас. Да, Даракс, любовь моя, я беременна. Возможно. Еще слишком рано говорить наверняка, но признаки есть. С ксреновскими воинами, как отцами, это быстро получается.

Мир вращается вокруг, и мне приходится ухватиться за скалу.

— Затем... Младенец...?

— В том-то и дело, — говорит Хайди и обнимает меня. Она все еще улыбается, но в её глазах внезапно появляются слёзы. — Ребенок, сотворенный из нас обоих.

Я думал, что женитьба на Хайди будет самым необычным опытом в моей жизни. Но теперь мой разум взрывается еще большей радостью.

— Ребенок? Ребенок? От нас обоих? И ты не умрешь во время родов?

Она сжимает мою руку.

— Надеюсь, что нет.

Я ничего не могу поделать. Громкий рев счастья вырывается из моего горла, и я заключаю свою жену в объятия.

— Неужели? Это правда?

Она смеется, смеется так счастливо, громко и безудержно, что я никогда не слышал ничего подобного.

— Да, любовь моя. Это правда!

Все вокруг нас ликуют и смеются, и я понимаю, что наконец-то нашёл своё племя.

Наконец я опускаю Хайди на землю. Очень нежно, потому что где-то в ней растет ребенок. Ребенок, который продлит жизнь племени Бикри. Может быть, навсегда.

— Тогда моя миссия завершена.

Ее глаза сверкают.

— Это ты так думаешь. Нет, любовь моя, теперь всё только начнется.

Я никогда не слышал более блаженных слов.

Я наклоняюсь, чтобы поцеловать Хайди, и она кладет руки мне на щеки и целует меня в ответ, так страстно, что у меня перехватывает дыхание.

— Я люблю тебя, — заявляю я.

— И я люблю тебя, — легко отвечает она.

— Мы больше никогда не расстанемся.

Она целует меня еще раз, не нуждаясь в словах.

Потому что так и должно быть.

Всё это время я знал: она моя.

Эпилог

Хайди

София убирает прядь волос с лица.

— Каково это – быть замужем?

День уже почти перешёл в вечер, и джунгли купаются в оранжевом свете солнца. Мы сидим перед пещерой, наслаждаясь видом на долину и Буну за ней. Я всё ещё в свадебном наряде, который состоит из нового платья, сшитого Кэролайн за пару часов, и сверкающей белой ленты в волосах, сделанной из ткани, которую Эмилия привезла домой из своих приключений. Этого более чем достаточно, чтобы я почувствовала себя особенной. Только на сегодня.

— Это зависит от того, за кем ты замужем, — отвечаю я, глядя на Даракса. Он сидит между Джекзеном и Ароксом, болтая и смеясь над их шутками. Эта картина согревает моё сердце. — И я думаю, что мне очень повезло.

— Согласна, — говорит София, проследив за моим взглядом. — До сих пор не могу поверить, что он прожил столько лет в полном одиночестве и приручает динозавров, как будто в этом нет ничего особенного.

— Даракс классный, — скромно соглашаюсь я. Для меня он просто потрясающий. — И он очень хорошо воспринял историю с беременностью.

— Как и Джекзен с Ароксом. Этих парней очень ошеломляет возможность иметь собственных детей. Во всяком случае, такая перспектива их радует. Интересно будет посмотреть, что произойдет, когда они действительно станут отцами. Иногда я пытаюсь представить себе Джекзена с ребёнком на руках, и этот образ настолько впечатляет, что я просто таю.

Я киваю.

— Они такие большие, крепкие, покрытые шрамами и смертельно опасные. От одной мысли о том, что Даракс пытается накормить ребенка, у меня голова раскалывается. У него же его ладонь размером с целого младенца! Это будет за гранью веселья. Черт, жаль, что у нас нет видеокамеры!

— Это точно. Вряд ли Делия придумала, как заставить эту инопланетную штуку записывать видео, хотя она, очевидно, могла бы. Но, черт возьми, я всё равно буду на седьмом небе, пока с ребенком будет всё в порядке.

— Или до тех пор, пока мы не умрем, — добавляет Эмилия и садится между нами, нежно сжимая наши плечи. — Звезды, на мгновение Арокс действительно забеспокоился.

Я сжимаю ее запястье.

— И Даракс тоже. Это мило. Они понятия не имели, как все это работает, а узнав, просто побледнели от ужаса. Как будто процесс родов — это самое ужасное, о чем они когда-либо слышали, хотя прожили всю жизнь на юрской планете, где смерть скрывается под каждым камнем.

— Меня это тоже пугает, — тихо говорит София. — В прежние времена матери часто умирали при родах. И младенцы тоже.

— Я все еще надеюсь, что мы уберемся с этой планеты раньше, — говорит Эмилия и смотрит на Буну. — Даже если космический корабль продолжит вести себя странно, нам всё равно нужно попытаться на нем улететь.

В теплом свете заката Буна выглядит такой невинной и обыкновенной.

— Что именно произошло?

София вытягивает перед собой ноги.

— Сразу после твоего исчезновения Кэролайн обнаружила еще одну комнату. Широкую и круглую ну... Просто какую-то другую. Но мы были слишком шокированы произошедшим с тобой, поэтому осмотрели её только на следующий день. Делия вошла внутрь, и ее «айпад» ожил всеми видами графики и звуков. Мы предположили, что это, вероятно, какая-то диспетчерская, и попытались изучить её. По правде сказать, изучала только Делия, а мы просто стояли и таращились. Кажется, ей даже удалось что-то выяснить, но тут мы заметили, что дышать становится всё труднее. Как будто воздух стал разрежаться.

— Дверь, через которую вы вышли, закрылась, — продолжает Эмилия. — Сама по себе. Поэтому мы испугались, что главная дверь, через которую все вошли, тоже могла закрыться, оставив нас в ловушке. Мы побежали главному входу, но он все еще был открыт. По пути туда мы заметили, что в коридорах зажглось много огней, и некоторые из инопланетных устройств заработали сами по себе. Это было очень жутко.

— Мне показалось, что корабль проснулся, — говорит София. — И, кажется, он был не рад нашему присутствию. Стало понятно, что внутри корабля уже небезопасно. А что если все двери закроются, и мы окажемся в ловушке без кислорода? Ещё мы заметили, что следы оставил только один тираннозавр, следовательно, нас не преследовало целое племя. Поэтому было решено вернуться в пещеру.

Эмилия бросила камешек в дерево.

— А ещё мы надеялись, что, возможно, твой похититель увёз тебя туда. По пути в пещеру на нас напали нептеродактили, и мы оказались в безвыходной ситуации. Ну остальное ты знаешь.

Я содрогаюсь при мысли о нападении нептеродактилей. В тот момент я была уверена, что мы все умрем.

— Черт, если бы Даракс не похитил меня, мы все, вероятно, были бы уже мертвы. Привет, Кэролайн.

— Эта планета устроена странным образом, — говорит Кэролайн и опускается на колени позади меня, положив руки мне на плечи. — Если бы Даракс не забрал тебя, эти нептеродактили убили бы нас всех на обратном пути в пещеру. Мы были очень близки к тому, чтобы быть уничтоженными. Но вместо этого, теперь в нашем племени есть еще один суперкомпетентный парень. И еще один ребенок на подходе. Я бы сказала, что мы выиграли по-крупному. Звезды, твой муж отличный повар.

Даракс помогал готовить свадебный ужин и поразил всех своим мясом, хлебным деревом и салатом.

— Да, — сегодня я не собираюсь быть скромной в отношении него. Я брежу от счастья. — И еще он обещал приготовить нам выпивку.

Кэролайн сжимает мои плечи.

— Мои танцующие звезды! Я просто умру от нетерпения. Есть ли что-то, чего он не умеет делать?

Я почесываю затылок.

— Не уверена, что он хорошо поёт. Но это всё, что приходи мне в голову.

Аврора тихо подходит и садится рядом с нами. Она поймала букет невесты и превратила его в красивый венок, который теперь украшает её волосы.

— Есть какие-нибудь планы насчет этого нептеродактиля? Это, несомненно, потрясающее домашнее животное. Но каждый раз, когда я вижу тень на земле, у меня случается сердечный приступ.

Прирученный нептеродактиль Даракса периодически кружит над пещерой, время от времени приземляясь на холме над ней. После того эпичного сражения Даракс летал на нем только один раз, и то, чтобы раздобыть хлебных плодов на ужин.

— Не знаю, — признаюсь я. — Возможно, он останется с нами на некоторое время. Зато будет держать других динозавров на расстоянии. Думаю, его будет трудно прогнать, потому что даже прирученные динозавры большую часть времени делают только то, что сами захотят.

— Не могу поверить, что Даракс смог приручить одну из этих тварей, — говорит София. — Пока он здесь, нам не нужно беспокоиться о других нептеродактилях. Как ты думаешь, Делия?

Делия вытирает рот и бросает косточку саленского фрукта в стратегически расположенную корзину, которую мы специально для этого приготовили.

— Понятия не имею. Это может отпугнуть их, а может и привлечь. Думаю, скоро мы это выясним. Но лично мне нравится, когда он рядом. Я никогда не видела нептеродактиля так близко. Это очень интересный вид. Они кажутся более умными, чем должны быть.

Мы все сидим и смотрим на Буну, пока солнце опускается к горизонту. Я со своим племенем, и сегодня моя свадьба. В настоящий момент я совсем не против того, что застряла на этой планете.

— Что мы планируем насчет Буны? — спрашивает Аврора. — Я не готова отказаться от идеи запустить эту летающую тарелку. Она наша единственная надежда.

Мы все смотрим на Делию. Кажется, в составлении плана по возвращению домой мы все рассчитываем на её мозги.

— Ну, — медленно произносит она, — с одной стороны, в корабле больше жизни, чем мы думали. С другой стороны, он высасывал воздух изнутри. Это не обязательно плохой знак, но затрудняет проникновение внутрь корабля. Скорее всего, мы умрем, если попытаемся.

— Я хочу попробовать найти другой вход, — говорит Аврора. — Или использовать ещё какие-нибудь инопланетные устройства управления. Да всё что угодно. Нужно подробнее изучить этот корабль. Мы не можем отказаться от него.

— Мы должны знать больше о том, с чем имеем дело. Я немного продвинулась в изучении функций планшета, и, кажется, догадываюсь, что случилось с тем кораблем. Я бы предложила системный подход.

Аврора недовольна. Видно, что ей очень хочется вернуться домой.

— На корабле всегда должен быть кто-то из нас, исследуя и анализируя. Нет ничего важнее этого.

Я поднимаюсь на ноги. Дискуссия абсолютно обоснована и интересна, и я абсолютно понимаю и Аврору, и Делию. Но сегодня моя свадьба, и дела могут подождать.

Я улыбаюсь девочкам и подхожу к трем пещерным людям.

Мой муж следит за моим приближением своими желтыми глазами и встает, возвышаясь надо мной.

— Моя жена — чудо, — спокойно заявляет он.

Я кладу ладонь на грудь Даракса и смотрю в его светящиеся глаза.

— Какое совпадение. Мой муж тоже чудо.

— Может, им стоит встретиться, — невозмутимо произносит он.

Я бью его по руке, радуясь, что мы шутим друг с другом.

— Думаю, они уже это сделали. И теперь их невозможно разлучить.

За последние пару дней мой пещерный язык значительно улучшился, и теперь я могу говорить почти с идеальной грамматикой.

— Я тоже это слышал, — говорит Даракс и тычется носом мне в волосы. — Итак, моя любимая жена. Что говорят традиции о времени после церемонии и ужина?

— О, они говорят об удивительных вещах. Приближается наша брачная ночь. Это время для разлуки.

Он хмурится с мальчишеским разочарованием.

— Друг от друга? Но мы только что поженились! Я не хочу расставаться с тобой сейчас!

Я невинно улыбаюсь.

— Конечно, ты не будешь отдельно от меня. Это мы с тобой будем в стороне от остальных.

Его лицо проясняется.

— Мы будем на расстоянии от других?

— Ну да. Так далеко, насколько это возможно. О, если бы только у нас был какой-нибудь транспорт... Что-то, на чем можно ездить...

Даракс смотрит на меня пустым взглядом в течение трех ударов сердца. Затем его лицо проясняется.

— У нас есть ирокс!

Я притворяюсь удивленной.

— Правда? Я совсем забыла про него. Как ты думаешь, могли бы ли мы...

Пещерный человек издает странный грохочущий звук грудью и ртом, и прежде, чем я успеваю опомниться, в воздухе раздается леденящий звук хлопающих крыльев, и ирокс ныряет вниз, приземляясь на вершине холма над пещерой.

Даракс берет меня за руку и ведет вверх по склону, и мы взбираемся на ирокса, пока остальные члены нашего маленького племени в изумлении таращаться на нас. Чудовище бросается с холма, и мы взлетаем в темнеющее небо. Я машу девочкам, и они машут мне в ответ, вероятно, радуясь, что динозавр улетает.

Мы летим прямо в закат, и сейчас в мире нас только двое. Я поворачиваюсь лицом к Дараксу так, чтобы дотянуться до его плеч, и притягиваю к себе для поцелуя.

— Ты моя, — рычит он, когда я задираю платье.

— Конечно, — соглашаюсь я и достаю его огромный член из-под набедренной повязки. — Но тебе стоит помнить, что ты тоже мой.

Нептеродактиль летит над джунглями, лениво взмахивая крыльями, а мы собираемся заняться любовью на его спине. Мой разум не может полностью осознать происходящее, поэтому я просто наслаждаюсь.

Даракс легко поднимает меня и насаживает на свое мужское достоинство. Он скользит в меня, и я хнычу от счастья и раскаленной похоти.

Пещерный человек сверлит меня своими желтыми глазами, проникая и в меня, и в мою душу.

— Твоя. Навсегда.

Конец