Элис Винтерс. Аннотация

Рождественская бомба

Элис Винтерс

Перевод: A. stone

Редактура: YedenHall

Обложка: Настена

Перевод выполнен в 2021 году длягруппы https: //vk. com/beautiful_translation.

Внимание! Текст предназначен только для ознакомительного чтения. Любая публикация данного материала без ссылки на группу и указания переводчиков и редакторов строго запрещена. Любое коммерческое и иное использование материала, кроме предварительного чтения, запрещено. Переводчики не несут ответственность за неправомерное использование текста третьими лицами.

Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Если вам понравился ознакомительный перевод, купите оригинал книги.

Аннотация

Единственным моим желанием на Рождество было привлечь внимание сексуального соседа… Тогда чего я удивляюсь, застав его висящим вверх ногами на крыше моего балкона в коротеньких красно-белых шортах, пока судорожно цепляюсь за своего дружка? (Речь о домашнем питомце, конечно. ) Еще и праздник вдруг становится взрывоопасным (буквально), а я переживаю, что попаду в список плохих мальчиков.

Это рождественская история о двух мужчинах, замешанных в сомнительной интриге, елке, которая вполне может взорваться, и костюме Санты, совсем не оставляющем места воображению. А еще о праздничном настроении.

— Что это за херня? — восклицаю я, стоит маме открыть багажник.

— Это — твоя рождественская елка.

Чудовищных размеров коробка занимает весь салон маминого внедорожника. Заднее сидение сложено, как и переднее, но она всё равно упирается в лобовое стекло. Ошарашенно глядя на этого монстра, я пытаюсь понять, как втиснуть его в крошечную квартирку.

— Ты точно тот заказ забрала? Моя тридцатисантиметровая елочка что, в такой коробище лежит? Сколько ж там наполнителя? — спрашиваю я.

Мама смотрит так, словно жалеет о моем появлении на свет, и, как по мне, в данной ситуации могла бы и воздержаться.

— Чейз… солнышко… умоляю, скажи, что это твоя очередная глупая шутка.

По моим вытаращенным глазам, видимо, всё понятно, потому что мама вздыхает. И так громко, что проходящий мимо сосед оглядывается на нас. Он пока далеко и не слышит, о чем мы говорим, но я, как обычно, не могу отвести от него глаз.

— Ты не отличаешь сантиметры от метров? Здесь трехметровая елка.

Я мотаю головой, отказываясь поверить в это хоть на секунду.

— Она стоила копейки на распродаже… и в уголке была такая крошечная пометка: «30 см».

— Может, ты нолик просмотрел? — Теперь мама поглядывает на соседа, который едва заметно машет нам, а у меня сердце колотится. — Ты же с этим парнем мечтаешь переспать?

Мимолетная радость от того, что он наконец меня заметил, буквально растоптана.

— Мама, ради бога, ни слова больше.

Она улыбается.

— Какой симпатичный. Поздравляю, зайка. Талант привлекать красавчиков достался тебе от меня.

— Тогда почему с папой он не сработал? И с чем меня поздравлять? Я ничего не делал. Он снимает соседнюю квартиру, а я временами лишь глупо на него пялюсь.

Мама толкает меня локтем.

— Попроси его помочь с монстроелкой. Скажи, что тебе нужен большой и сильный мужчина, потому что одному ой как тяжело, а его крепкие руки будут очень кстати.

Я игнорирую ее слова, кроме той части, где она мне помогать не собирается.

— Ты что, бросишь меня?

— Естественно. Думаю, тебе пора расправить крылышки и набраться опыта. Но знай, я бы на твоем месте проверила колокольчики у этого симпатяжки.

Я таращусь на нее во все глаза. Ну точно, с этой женщиной нас никакая ДНК не связывает.

— Нет.

Мама с улыбкой хватается за коробку и выдергивает ее прямо мне в руки… Ну вот, а говорит, помочь не сможет.

— Пока, малыш. — Чмокнув меня в щеку, она захлопывает дверцу багажника.

Я твердо решаю доволочь эту трехметровую штуковину в одиночку. Но мама, худший помощник на свете, неожиданно выкрикивает:

— Эй, сосед, не поможешь моему сыну донести его непростительную ошибку до квартиры?

Дикон — тот самый сосед — улыбается и спешит к нам.

— Конечно.

Он красивый мужчина немного за тридцать, но больше всего цепляет не его сексуальная привлекательность, а улыбка. С первого же взгляда она будто околдовала меня и не отпускает. Улыбка всегда заставляет его темно-карие глаза сиять.

Дикон переехал сюда месяц назад, но в основном всё наше общение сводилось к неловким «приветам» и бестолковой болтовне с моей стороны, более уверенным приветствиям и разговорам поинтереснее — с его.

Дикон помогает поднять коробку, практически придавившую меня к земле. Мама быстро запрыгивает в машину и срывается с места, а мне остается только гадать: ангел она или посланница дьявола.

— Несем к тебе?

— Ага… Это елка. Мама настаивала, что в этом году я просто обязан ее купить, потому что в прошлом, видите ли, нарядил свою ящерицу елкой, а «это же ненормально».

Дикон смеется, поднимает коробку повыше и идет к лестнице.

— Забавно. А почему трехметровая? Впечатляющие размеры, конечно. Но под наши потолки влезет? Мне казалось, они у нас не больше двух с половиной метров, — говорит он.

— Ну, вообще-то я заказывал тридцатисантиметровую, а на складе, видимо, перепутали. Но Рождество же через… пару дней, поэтому, наверное, придется что-нибудь придумать.

— Да-да, конечно. — Дикон торопливо входит в дом вместе со мной, повисшим на другом конце коробки.

Бросив на соседа мимолетный взгляд, стараюсь не обращать внимания на то, как от усилия напрягаются его мышцы.

— Спасибо большое. Мы же тебя не отвлекли? — спрашиваю я на пути к третьему этажу.

— Нет. Я собирался на пробежку. А ты любишь бегать?

Он-то наверняка очень любит, а вот я далеко не фанат.

— Я… ну, иногда к холодильнику бегаю. Или в туалет. Это считается?

Дикон улыбается в ответ.

— Еще как.

Наконец затащив чудовище от мира растений на нужный этаж, мы подходим к моей квартире. Я отпираю замок, и мы вносим елку в крохотную комнатушку, где мне еще нужно как-то вместить эту громадину.

— Тебе помочь ее достать? — с улыбкой спрашивает сосед, когда мы опускаем коробку на пол.

В глубине души я в полном восторге от того, что Дикон останется еще ненадолго.

— Да, спасибо огромное, — отвечаю я и бросаюсь на поиски ножниц. Далеко бежать не приходится, потому что в маленькой однушке всё под рукой. Когда я возвращаюсь, Дикон стоит у террариума в углу комнаты, где живет и сейчас загорает под лампочкой мой бородатый дракон (агама, конечно же).

— Это Его Величество Синяя Борода, — торжественно объявляю я. — Но когда не сильно выделывается, я зову его Синячком.

Дикон улыбается ящерице.

— Он очень изящный.

— Хочешь подержать? — Мне показалось, что если вручить ему Синячка, Дикон не успеет быстро сбежать.

— Не кусается?

— Нет, он приличный мальчик. Ленивый до невозможности: будет просто сидеть у тебя на ладони, ну максимум высосет костный мозг через палец, но не больше. Клянусь! — тараторю я, пока достаю ящерицу.

— О, ну раз не больше, — отвечает Дикон с одной из этих своих ухмылок, которые вызывают во мне желание самому разулыбаться. Он осторожно протягивает руку, куда я аккуратно устраиваю Синячка. — А если он попытается спрыгнуть?

— Нет, этот ленивец не суицидник. Клянусь, он вряд ли даже шевельнется. Когда наиграешься с ним, скажи — я его заберу.

Дикон улыбается Синячку. Не понимаю, почему вся моя семья относится к дракончику настороженно. И странно, что мама всегда спрашивает, чем мне собака или кошка не угодили. А еще непонятно, откуда такая радость, что Его Величество понравился Дикону.

— Как дела, малыш? — Он начинает разговаривать с Синячком, и я вдруг осознаю, что с неприлично огромной улыбкой пялюсь на соседа, а про елку совсем забыл. Поэтому быстро возвращаюсь к коробке и открываю. — Почему ты дал ему такое имя?

— Когда я первый раз принес его домой, он тут же побежал к миске с маминой голубой глазурью и весь в ней измазался. Мама не обрадовалась, — добавляю я, вынимая части елки.

— Погоди, я помогу. — Дикон аккуратно убирает агаму в террариум и спешит на выручку. — Эта штуковина будет впечатляющей. Надеюсь, в следующий раз ты ноль не проглядишь.

Я хихикаю.

— Ты прям как моя мама. Клянусь, там было указано тридцать сантиметров.

Дикон лишь улыбается, вытаскивая основание, и ставит его на пол. В коробке осталось еще две части, но одна только нижняя занимает всю гостиную.

— Уверен, что не хочешь ее вернуть?

— Она уцененная и возврату не подлежит. Да и о чем ты вообще? Я ведь мечтал жить не в квартире, а в дупле, — шучу я.

Мне еще никто и никогда не помогал с чем-то таким домашним, поэтому мысли сами несутся в ненужном направлении, будто у нас может получиться что-то большее. Знаю, что всё это глупые мечты, но приятно иметь рядом доброго и веселого человека.

Я ставлю на основание среднюю часть, фиксируя ее, и в этот момент понимаю, что елка уже касается потолка.

— Хм-м…

— Надо просто наклонить вот так. — Дикон сгибает ствол и впихивает верхушку. Теперь она идеально расплющена по потолку.

— Красота. О моей елке будут слагать легенды, — заявляю я, осматривая конструкцию. Очень даже неплохо для двадцати баксов.

— А украшения есть?

— Мама привезла. — Никак не могу отвести глаз от моей несчастной косой елки. Но она кажется вполне симпатичной, и я решаю оставить как есть. Захватив еще одну коробку, ставлю ее рядом с елкой и открываю: внутри лежат абсолютно уродливые украшения со времен моего детства. Самые лучшие — те, что связаны с едой, особенно гениальна игрушка из полурастаявшей жвачки и надкусанного нашей собакой сладкого «ангела».

— Они… ты сам их сделал? — спрашивает Дикон, вынимая пряничных человечков, которых мы слепили вместе с братом. Два года назад мама очень «рекомендовала» их смастерить, но в итоге выяснилось, что ее дети — извращенцы. Брат приделал своему человечку огромные сиськи, а я — член размером со всё тельце.

Я в ужасе при мысли о том, что это выставляет напоказ мои предпочтения и что Дикон посчитает меня психом.

— Нет. Понятия не имею, откуда они взялись. Не-а.

Сосед смеется и вешает человечка на многострадальное дерево.

— Вот. Смотрится роскошно. Я бы остался и помог еще, но мне пора бежать. Увидимся. Позже, наверное, — говорит он и подмигивает. А это можно расшифровать и как «Увидимся, было приятно пообщаться», и как банальное «Хочу содрать с тебя одежду и оттрахать прямо у елки». Я всеми руками за второй вариант, поэтому улыбаюсь и тоже подмигиваю. Хотя это больше смахивает на нервный тик, но Дикон никак не комментирует.

— Спасибо… за помощь. Заходи в любое время, если захочешь поиграть с… Синячком… или еще чем.

— Обязательно, — отвечает он и уходит.

Почему у меня никогда не получается понравиться таким парням? Я изо всех сил стараюсь задвинуть стеснение подальше и показать, что заинтересован. Но в итоге вообще остаюсь сидеть дома, занимаясь одними и теми же нудными делами.

Вздохнув, я поворачиваюсь к своему монстру. Надо бы повесить гирлянду, но тут я вспоминаю, что купил на маленькую елку — только на тридцать сантиметров, — и хватит ее максимум на два оборота. Единственное украшение — человечек, которого повесил Дикон.

Мне резко становится скучно наряжать елку одному, и я ухожу на кухню. Хочу испечь печенье, которое станет идеальным предлогом еще раз поблагодарить Дикона. Как раз собирался попробовать новый рецепт. Оставив тесто в духовке запекаться, я снова роюсь в коробке с украшениями — нужно найти хоть что-то более-менее приличное! — и таки нахожу костюм, купленный для Синячка. Я наряжаю Его Величество и вместе с ним и коробкой свеженького печенья выхожу на лестничную клетку.

Но, остановившись перед дверью Дикона, начинаю немного нервничать. Может, нести с собой наряженную ящерицу — перебор. Не хочется, чтобы меня приняли за сумасшедшего, но я так подумал: вдруг Дикон решит, что это немного странно и мило, и…

Ладно, хватит оттягивать неизбежное.

Синячок кайфует, явно не считая себя перебором, даже в крохотном праздничном костюме. А я наконец стучу в дверь, которая тут же распахивается. Я ошарашенно замираю. Сначала думаю, что немного перестарался, но, скорее всего, она изначально была приоткрыта, а я просто подтолкнул ее своим стуком.

— Эм-м… Дикон? — зову я, а шило в одном месте заставляет меня оглянуться по сторонам. Я всегда представлял себе элегантную обстановку, чисто мужской минимализм. Обычный диван с яркими вставками красного. Возможно, очаровательное фото с сестрой. Но нет, всё оказалось совершенно иначе. Дивана вовсе нет, не говоря вообще о какой-либо мебели. Свет горит только где-то в дальней части квартиры, все шторы плотно задернуты, даже балконная. Одна стена усеяна бумажными вырезками, которые с моего места трудно разглядеть, но к чему не стоило и присматриваться, так это к изобилию оружия на хлипком столике. Под ним расстелена пленка, словно Дикон старался не запачкать пол.

Медленно, о-о-очень медленно, я начинаю пятиться назад.

Если марафон «Декстера» меня чему и научил — только маньяки застилают пол пленкой и хранят на кухне целый арсенал.

Я буквально врываюсь в свою квартиру и пытаюсь осмыслить увиденное.

— Синячок, наш Дикон — серийный убийца. У меня встает на психопата-маньяка. Я его еще и в дом к себе пригласил, теперь он меня кокнет и…

БА-А-АХ!

Возможно, я завизжал, но никогда в этом не признаюсь, ни-ког-да. Мой взгляд тут же останавливается на балконе, где вверх ногами в метре от пола висит секси-Санта, а его лицо закрывает задравшийся халат. Санта смахивает его с головы, и у меня глаза чуть не вываливаются из орбит.

— Какого хрена?! — воплю я и хватаюсь за первое подвернувшееся оружие — кухонную лопатку, естественно. Мужчина, среди бела дня свисающий с крыши прямо на мой балкон, медленно поворачивается. Пушистая борода закрывает пол-лица, и он отчаянно пытается ее сдвинуть, а я слишком увлечен клочком ткани, обтягивающим самое ценное, — предположительно это всё же шорты, но… Мужчина, видимо, замечает меня и стучит ладонями по стеклу.

— Чейз! Чейз! — приглушенно зовет он. — Это я! Открой! — Пускай Санта заносит меня в свой проклятый список плохих мальчиков, потому что этому стриптизеру я точно дверь не открою.

Мужик начинает крутиться, снова демонстрируя свои ультраобтягивающие шорты, а потом нащупывает ручку на балконной двери и распахивает ее.

— Чейз, иди сюда, помоги мне. — Этот придурок еще и машет.

До меня целую минуту доходит, что секси-Санта в коротких шортах — мой сосед Дикон, он же обжигающе-горячий серийный убийца.

— Нет! Я не хочу умирать! — кричу я, пока все мои надежды и желания начать хоть что-то относительно романтичное с ним улетучиваются в ту же открытую дверь.

— Это я — Дикон! — добавляет он.

— Я догадливый, Дикон, — сообщаю я и вижу, как помпон с шапки ветром сдувает ему прямо в лицо. — Пожалуйста, не убивай меня.

За окном начинает идти снег, и это было бы очень уютно, атмосферно и всё такое, если б с моей крыши не свисал маньячина.

— Зачем мне тебя убивать? — спрашивает он, как будто я глупость сморозил. — Я упал, и нога застряла.

В этот момент гравитация, видимо, решает раскрыть намерения моего соседа: из складок ткани вываливается пистолет и с грохотом падает на пол. Дикон медленно смотрит вниз и торопливо подбирает оружие.

— Ой, это… Игрушка просто, от дурацкого костюма.

— Я вызываю полицию! — Вообще-то, эта светлая мысль должна была посетить меня еще в прошлом веке.

Дикон встревоженно поднимает руки, чтобы меня успокоить, но пистолет-то из одной убрать забыл.

— Нет, нет, давай обойдемся без этого. Может, у меня получится убедить тебя, что сейчас я действую на законных основаниях? Ну, на семьдесят процентов.

Я таращусь на соседа во все глаза. Наверное, пора идти за ножом, что я и делаю, но вместо одного прижимаю к груди целый блок. Его Величество всё так же наслаждается мирным существованием на моей руке, ни капельки не переживая из-за неминуемой кончины своего кормильца. Вот прольется моя кровь, и звать его будут Красной Шапочкой!

— Чейз, ну правда, я безобиден. У меня даже есть лицензия на оружие, но твоя помощь не помешает. Я детектив, хотя в сложившихся обстоятельствах понимаю твой страх меня впустить, — он вроде бы ободряюще улыбается, что сложно разглядеть под густой фальшивой бородой. — И еще… я почти отморозил задницу.

— У тебя в квартире целый склад оружия!

Улыбка Дикона меркнет.

— Ты… заходил ко мне? — спрашивает он, затем снова начинает дергаться и крутиться на веревке, пытаясь разобраться, где же застрял.

— Нет… у тебя дверь была открыта. Я готовил и думал, раз ты милый и весь такой сексуальный, то смогу соблазнить тебя своим печеньем.

Дикон снова скалится во все тридцать два зуба.

— Мне так приятно! А каким?

— С соленой карамелью.

— О-о-о. Даже звучит вкусно, уже не терпится попробовать!

Что-то я не догоняю… В голове борются две мысли: «Алё, Декстер тоже был маньяком, но хорошим же парнем» и «Солнышко, господи, хватит сидеть перед теликом! Ну подумай, Чейз, маньяк ни за что бы тебя не захотел».

И в тот же момент, какая бы невидимая сила не удерживала Дикона, она развеивается, и он падает на пол.

— Ну. Блять. — Сосед поднимается и протискивается в квартиру, по пути вытягивая ткань шорт из задницы. Распахнутый халат практически не прикрывает четких линий ужасно потрясного пресса. Дикон спокойно подходит ближе и открывает контейнер в моих руках.

— Можно одно? — спрашивает он с надеждой в голосе.

Я киваю, и Дикон быстро хватает одну печенюшку.

Он буквально тает после первого укуса.

— Боже мой, какая вкуснятина. Ты сам их сделал?

— Я… да… можешь всю коробку забрать, только не убивай меня, — прошу я, протягивая свой жертвенный дар.

Дикон улыбается.

— Договорились. Ой, а Синячок какой нарядный! Настоящий милашка. — Вдруг откуда-то из недр его тела начинает звонить телефон. — Ладушки. Мне пора. Веди себя прилично. Не открывай дверь плохим дядям. — Прихватив контейнер, Дикон выходит за дверь, а я провожаю его охреневшим взглядом.

— Синячок… кажется, нам крышка, — сообщаю своему верному другу, опуская того в террариум, и растеряно оглядываюсь по сторонам.

Нужно же позвонить в полицию, так? Или сначала позвонить маме и спросить, нужно ли звонить в полицию? Или, может, Дикон правда детектив, или…

Я таращусь на место, где он только что стоял, и тут в мою дверь начинают колотить. Меня чуть ли не на метр подкидывает, а по ту сторону слышится голос Дикона.

— Мне очень неловко, Чейз, но нам надо быстренько переговорить. Всего секунду, клянусь.

— Ты уходил за автоматом помощнее? — Я медленно крадусь к двери.

— Нет, хватило бы и того пистолета. Честное слово, я хочу только поговорить. — Он снова долбит в дверь, как будто его последние слова должны были меня убедить.

— О чем? — спрашиваю я.

— Чейз, открывай уже или я сам это сделаю, — торопливо добавляет Дикон.

— Ты не посмеешь, — заявляю ему в ответ.

— Мамой клянусь, я детектив. И принес с собой значок. Хочешь посмотреть? Подойди ближе к глазку — покажу.

— Или… ты приставишь к нему пушку и сразу же меня кокнешь. Я видел такое в фильме.

— В фильме?

— Да! Не могу припомнить конкретный, так что да, просто в фильме. Хватит, Дикон, я серьезно не хочу умирать.

— Знаю, но если я тебе не помогу, это неизбежно.

Теперь он еще и загадками говорит.

— Поможешь? С чем поможешь? Скорее увидеть свет в конце тоннеля?

Я слышу, как он со всей дури ударяет в дверь, и понимаю, что сейчас ее выбьет.

— Я только сменил замки, ты не посмеешь, придуро…

Дверь вдруг распахивается, и Дикон встает на пороге: халат всё так же распахнут, вынуждая меня смотреть на раздражающе идеальный пресс.

— Класс, спасибо, что открыл. Так, ладно, обычно я не делюсь секретной информацией, но тебе реально нужна помощь. Мой информатор передал, что есть вероятность заложенной в нашем доме бомбы, которой намереваются убить меня. Именно поэтому я был на крыше, но если коротко, ты различаешь метры и сантиметры, а вот террорист нет. Думаю, бомба в твоей елке.

Я ведь мечтал только о симпатичном соседе, чтобы улыбаться ему и тайно сходить с ума, как бывает в фильмах. Но получил до зубов вооруженного психопата, который ищет бомбу и подрабатывает Сантой.

— Знаешь что? Забирай ее. Она твоя, дарю.

— Я не справлюсь один. Нам нужно быть осторожными, чтобы не стрясти механизм, поэтому ты должен мне помочь, только если не мечтаешь о скорой смерти. Подумай о Синячке.

Я кошусь на ящерицу — ее легко можно схватить и смотаться из квартиры.

— И о своих соседях. Старушке Долли.

Честное слово, Дикону надо здорово поработать над техникой убеждения.

— Однажды Долли мне сказала, что жалеет о нелегальности эвтаназии, так бы она законно смогла прикончить мужа, — откровенничаю я.

Дикон секунду колеблется, а потом достает вполне правдоподобный на вид значок.

— Чейз, я говорю правду. Хочешь стать героем этих праздников?

— Эм-м-м… — Блять. — Я не хочу умереть, — говорю я и берусь за верхушку елки.

— По словам моего человека, у нас есть пятнадцать минут. Сбросим в реку и всё. Она всего в пяти минутах езды, времени вагон, — говорит Дикон, поднимая основание, и подталкивает меня вперед.

— Может, разберем ее? — спрашиваю я. А потом спокойненько отправлю Дикона разбираться в одиночку.

— Боюсь, как бы тряска не спровоцировала взрыв. Наверняка таймер начал отсчет, когда мы ее собрали. Не хочу лишний раз подвергать нас опасности, — объясняет он, направляя меня к двери.

— Если ты на самом деле какой-то маньяк и таким способом выманиваешь меня, чтобы прикончить… ты просто гений.

Дикон сверкает ослепляющей улыбкой, пока мы пытаемся спуститься по лестнице.

— Ой, спасибо!

Я задумываюсь.

— Стой… серьезно?

— Ну, нет, конечно, не переживай, — заверяет он, словно нести заминированную елку вообще никак не переживательно.

— Так я и умру. Мне всего двадцать девять, и вот мой конец. Я прожил одинокую жизнь в компании бородатой агамы, и никто обо мне даже не вспомнит. — Именно этот момент выбирает старушка Долли, чтобы подняться на свой этаж.

— Долли, пожалуйста, подождите, — просит Дикон.

— Чего? — орет Долли, взбираясь по ступенькам с тростью в одной руке и чудовищно большой сумкой в другой.

— Долли, пожалуйста, подождите, пока мы пройдем, — снова просит Дикон.

— Ты же знаешь, что я ничего не слышу, когда ты так тараторишь, — возмущается она.

— Господи боже, она глухая, но ходить еще не разучилась, — говорю я.

Соседка выпучивает глаза и прибавляет скорости.

— Я тебя слышу, паршивец! Я всё слышу, а вот тебе не так повезет, когда я откручу твои уши, — угрожает она.

— Отдай ей елку, — предлагаю я Дикону.

— Раз она столько прожила, бомба здесь точно не поможет.

Внезапно лицо Долли оказывается у меня прямо перед носом: мы стоим на узкой лестнице, где два человека нормально не разойдутся, не говоря уже о трехметровой елке и старушенции.

— С дороги, — шипит та.

— Не могу, мы вниз, вообще-то, спускаемся.

— Шевели своей волосатой задницей, щенок. — Она больно бьет меня по лодыжке тростью. — У-у-упс.

— Бля-я-я-ть, — ору я, поднимая ногу, а вторая в этот момент соскальзывает со ступеньки, и я лечу с лестницы вместе с елкой — заминированной елкой! По пути сбиваю Дикона, и мы вместе валимся до конца пролета. Я оглядываюсь на Долли — а она целая и невредимая продолжает свой подъем (явно торопится избавиться от мужа).

— Говорил же, ее нельзя трясти. — Дикон кривится.

— Да там ни веточки не дернулось, пока эта махина падала, — говорю я, поднимая свой конец и выволакивая дерево на улицу. Мы бежим к машине Дикона, а я всё пытаюсь сообразить, как засунуть злосчастную елку внутрь. — Влезет на заднее сидение?

— Закидывай на крышу и крепко привяжи гирляндой. — Мы с трудом поднимаем ее наверх.

Я выдергиваю один конец гирлянды, но мысль, что это какой-то грандиозный развод, никак не отпускает. Может, мама такая: «Бедный мой сыночек. Ему почти тридцать, а мужика не может удержать даже неделю, надо заставить его усомниться в своей адекватности». Единственное разумное объяснение всей ситуации и наряда Дикона. В жизни не поверю, что это всё по-настоящему.

— Шевелись, времени не так много, лезь в машину, — говорит сосед и пихает меня на водительское сиденье, а сам запрыгивает на пассажирское. Он бросает мне ключи, я тут же проворачиваю один в замке зажигания, и мы с визгом срываемся с места.

— Нам крышка. Мне крышка, — осознаю я, в панике наезжая на бордюр. Ну хотя бы не врезался ни во что вдоль улицы.

— У нас еще минут пять осталось. Успеем.

— Я умру молодым, — повторяю я. В очередной раз. — Зачем я вообще сел в проклятую машину? Мог же просто убежать домой.

— Ну, поздно теперь меня бросать, — говорит Дикон.

— Почему ты не сел за руль?

— Не могу.

— Почему?

— Что почему?

— Почему ты не сел за руль?

— Ты отлично справляешься. Только никуда не врежься. Иначе бомба рванёт вместе с нами. — Мобильник Дикона начинает трезвонить и автоматически подключается к Bluetooth.

— Алло?

— Дикон, умоляю, скажи, что это не ты несешься на бешенной скорости с елкой, привязанной к крыше, — произносит мужчина. — Мне сейчас позвонили и сказали, что какой-то придурок едет по встречке на ярко-желтой машине.

— Кстати, об этом, — отвечает Дикон. — Так получилось, что эта елка в любой момент может взорваться и снести не только крышу моей тачки, но и полрайона, если мы не успеем ее выкинуть. Выживем — перезвоню.

— Матерь божья. Я же тебе говорил… хотя знаешь что? Никуда не врежься и включай уже голову. Звони, если не сдохнешь.

— Спасибо, Брейди! — бросает Дикон и отключается. — Ты отлично справляешься в критической ситуации. Мне уже начинает казаться, что ты ведешь какую-то тайную преступную жизнь. — Дикон смотрит на меня, пока я сворачиваю за угол.

— Единственное преступление в моей жизни — когда брат сунул женские трусики мне в капюшон, а я не заметил. Он думал, что будет очень смешно, но потом сам забыл, и я унес их из магазина домой. Украл. Так это всё из-за трусов? Типа карма? Я сяду за решетку, помогая тебе?

— Вряд ли. В смысле не исключено, но маловероятно. Не переживай, — заверяет он. — Подъезжаем к мосту. Ты готов?

— Ага, конечно. Сколько еще осталось?

Дикон бросает взгляд на телефон.

— Две минуты.

— О божечки, — молюсь я, буквально втаптывая педаль в пол, но быстрее ехать не получается: машина подскакивает на бордюре и въезжает на тротуар у моста. Я практически сразу же давлю на тормоза. Мы выпрыгиваем из машины, и я хватаюсь за елку, но Дикон сгребает меня в охапку и прижимает к перилам моста. Я вскидываю руки, когда сосед откуда-то из недр своего скудного костюма достает пистолет, но на меня не нацеливает. Хотя ему и не нужно.

— Ты сейчас скажешь, на кого работаешь, или я пристрелю тебя и скину с моста, — непринужденно заявляет Дикон.

— Ч-чего? — нервно уточняю я. — Но бомба!

— Говори, на кого, — повторяет он.

Смотрю на пистолет, на него, на бомбу… Я что, головой ударился? Заработал сотрясение, когда Долли столкнула меня с лестницы? Или уже умер?

— Я… мне казалось, ты хороший… Зачем тебе меня убивать?

— Хватит комедию ломать. Наша слежка привела к твоему компьютеру. Я знаю, что ты за мной наблюдал. Но ты не такой умный, как думаешь. Рискнул шантажировать и слать мне угрозы. А теперь говори, на кого работаешь.

Я снова посмотрел на елку, затем на соседа.

— Там… нет бомбы? Ты… под таким предлогом выманил меня сюда и собираешься прикончить? — Наконец меня осенило.

— Не стану, если ответишь. А потом передам полиции, и пусть они сами с тобой разбираются. Я знаю, что ты за мной следил.

Видимо, он посчитал это оскорбительным, да?

— Т-ты сексуальный! Естественно, я смотрел! Простите великодушно! Да никогда больше ни на одну живую душу не посмотрю. Только не убивай.

Дикон встряхивает меня и сильнее вдавливает в перила. Больно.

— Говори.

— Неужели я настолько хреново флиртую, что ты принял меня за психопата-сталкера? Неудивительно, что на свидания я не хожу, — шепчу себе под нос.

Дикон мгновение сомневается, но пристального взгляда с меня не сводит, а я всё думаю, где свернул не туда.

Телефон в моем кармане начинает названивать, и Дикон его вытаскивает.

— Это они? Твои боссы. «Мамуля»? Кодовое имя какое-то? — спрашивает он и принимает вызов. — Отвечай.

—Ал-ло? — шепчу я.

— Ну-у-у, и как прошло? Ты сказал ему, что хочешь показать свой массивный ствол? — спрашивает мама.

— Ч-что? Нет! — Он тут собирается пристрелить меня и выкинуть в реку!

— Да блин, Чейз. Я тебе сто раз говорила, именно поэтому ты никого не можешь найти. Тебе нужно быть раскованнее. Стараться сильнее. Он же такой милашка! Не твоего поля ягодка, конечно, но попробовать-то стоило! Полапал бы немножко! Научить? Мы с папой попробовали секстинг, и он в восторге.

— Мама, боже мой, пожалуйста, замолчи, — бормочу я.

— Это твоя мама? — удивленно переспрашивает Дикон.

— Постой-ка. Он что там? Он меня слышит? Ну чего ж ты молчал, Чейз! Привет, соседушка. Забудь всё, что я наговорила. Чейз, пока, пупсик. И не показывай ему свою жуткую ящерицу. Спугнешь раньше времени.

— Мне нравится его ящерица, — говорит Дикон.

— Все так говорят, — а затем мама бросает: — Пока, люблю тебя, — и отключается.

Дикон долго смотрит мне в глаза. Я смотрю на него и пистолет поочередно.

— Это… была твоя мама.

— Угу.

— И сегодня никакая подставная актриса не пыталась меня убедить, что ты безобидный… это и правда была твоя мать, — говорит Дикон.

— Что? Нет… Ты серьезно решил, что я бы заплатил такой, как она? Господи, да ни в жизнь…

— И она записана у тебя как… «Мамуля».

На этом мое лицо вспыхивает.

— Божечки. Нет. Это всё брат. Прошу, не убивай меня. Я хочу еще пожить.

Дикон медленно опускает пистолет, но рассматривать меня не перестает.

— Нет… я думал… если притворюсь, будто есть бомба, и подстрою стрессовую ситуацию, то расколю тебя. Ты бы что-нибудь сделал и выдал себя, а я смог бы окончательно убедиться, что именно ты меня шантажировал. Черт возьми… я только что похитил собственного соседа, угрожал ему и всё равно не выяснил, кто за всем этим стоит. — Он медленно качает головой. — Но мой человек еще ни разу не ошибался. Он уверял, что угрозы шли с твоего компьютера. Отследил письма до твоего IP-адреса. Понимаешь теперь, откуда мои подозрения? У кого еще есть доступ к твоему компьютеру?

Я отрицательно трясу головой.

— Ни у кого… совсем. Я никуда его не брал и в ремонт не сдавал.

Дикон вздыхает и приваливается к машине.

— Прости, пожалуйста. Ты всего лишь хотел спокойно украсить свою монстроелку самодельным человечком с огромным членом и короткой веревочкой гирлянды, а я ворвался и…

— Позволил мне почувствовать себя живым впервые в жизни. В смысле, не считая пистолетов и предположений, что по соседству живет маньяк-убийца, а еще вероятности взрыва… но в целом было очень даже круто, да! А это… ты заценил, как я классно вожу? — спрашиваю я, выпучив глаза. — Ни разу так не пробовал. Мне никогда даже штраф за превышение скорости не выписывали.

Дикон начинает хохотать и растирать лицо ладонями, что лишь сильнее спутывает его бороду.

— Ладушки. Я на восемьдесят процентов уверен, что ты не бандит. Хотя у меня есть еще одна зацепка, а значит, тебя я везу домой и продолжаю поиски, как планировал. Всё пошло наперекосяк, когда я свалился с крыши.

— А что ты там делал? — спрашиваю я.

— Просто на всякий случай перепроверял, что это твоя квартира, и что мой человек не ошибся. Но потом поскользнулся, нога зацепилась за гирлянду.

— Ну… я… хочу поехать с тобой, — решаю я. — К следующей зацепке или как там.

Он вскидывает брови.

— Хочешь помочь выследить того, кто меня шантажировал?

— Да! — выпаливаю, понятия не имея почему, но мне очень хочется. Кажется, со времен колледжа я слегка заплесневел. Или даже со школы. А тут такая возможность просто пожить. — В смысле ты же не до конца уверен, что я хороший парень. А так присмотришь за мной на случай, если я… например… эм-м… надумаю застрелить тебя или еще чего.

Дикон складывает руки на груди и криво усмехается.

— Здравая мысль. Я сегодня собирался встретиться с другом, но он слился в последнюю минуту, так что у меня есть подходящий костюмчик для тебя. Пошли, переоденешься в машине.

— Ла-адно, — я спешу к машине. — Стой… а ты правда детектив?

— Типа того, — говорит Дикон, когда садится.

Я замираю, внезапно понимая, что явно свихнулся.

Дикон опускает стекло.

— Я был следователем десять лет. В один прекрасный день понял, что устал, и уволился, но сейчас работаю частным детективом и консультантом для друзей, оставшихся в участке, — отвечает он и протягивает мне визитку. — Мне звонил приятель из местной полиции.

Я осторожно забираю карточку. Ее ведь легко состряпать на любом компьютере, я бы и не догадался. Но если Дикон хотел бы меня прикончить… наверное, лежать бы мне трупом уже давно.

Поэтому мне остается только сесть в машину, а сосед тем временем достает с заднего сидения сумку и бросает мне на колени.

— Переодевайся, если едешь со мной. Будешь моим прикрытием.

— Хорошо. А это безопасно? — спрашиваю я, открывая сумку.

— Эм-м-м… ну, у меня есть пушка, и я выманил тебя сюда под предлогом бомбы. Конечно, это безопасно, — заверяет он, затем смеется и срывается с места. Ветер бьет в лицо из приоткрытого окна, через которое по потолку машины проходит гирлянда, удерживающая елку. — А… так ты серьезно. Прости. Я привык, что подобные ситуации для всех нормальны. Всё будет отлично. Мы едем в многолюдное место. Посреди такой толпы никто сразу же палить не станет. Переодевайся, если хочешь со мной, а если сильно переживаешь — завезу тебя домой.

— У тебя всегда так? Опасность на каждом шагу? Гонки на бешеной скорости? — спрашиваю с любопытством.

— Нечасто. Мама всегда говорила, что я сам нахожу неприятности. Что в принципе правда, но всё будет хорошо. Я верну тебя в постельку еще до Сочельника… ну, если ты всё же не преступник.

— Не-е-е-е-ет, — выдаю я, заглядывая в сумку.

— Уверен?

— Нет, я в жизни такое не надену, — передо мной самый настоящий костюм секси-эльфа. — Это что такое?

— «Непослушный помощник Санты», так вроде называлось. Думаешь, поэтому Дейв отказался? Я присылал ему фотку. Так во-о-от… там, на мосту. Я тебе правда нравлюсь?

Я замираю и медленно поворачиваюсь к нему.

— Эм… — Лицо просто пылает. — Возможно?

Дикон улыбается.

— Ну, если преступник всё же не ты, я не против что-нибудь придумать позже. Может, в качестве моего извинения сходим на свидание. Мне вроде как тоже понравилось проводить с тобой время.

Сердце в груди начинает бешено колотиться, но сейчас по приятному поводу.

— Да… конечно. Но я настаиваю, чтобы не было всяких выдуманных бомб, хорошо? И оружия.

Дикон улыбается.

— Ты привередливый. Но я не стану обращать на это внимание, потому что твои печенья просто потрясающие. До сих пор не верится, что ты испек их для меня.

Я всё пытаюсь запихнуть дурацкие мысли, что мой сосед психопат, подальше в уголок, куда больше никогда не буду заглядывать, и стараюсь не слишком сиять от похвалы.

— Если скажешь, какие твои любимые, в следующий раз сделаю их.

— Ты уже меня балуешь, а мы еще даже на свидание не сходили. И я только что угрожал твоей жизни. Но… с шоколадной крошкой.

— Понял, — отвечаю я и снова с опаской осматриваю костюм. — Я точно должен надеть это?

— Да, нужно, чтобы ты не выделялся.

Я глубоко вдыхаю.

Надо попробовать хоть немножко пожить. Выйти из зоны комфорта и просто… отпустить себя.

Я достаю «шорты», которые больше на обтягивающие трусы похожи, а затем и крошечный зеленый жилет. Еще в сумке лежат гольфы в красно-белую полоску и шапка эльфа, конечно, как же без них. Я медленно поворачиваюсь к Дикону, а его, кажется, ничего не смущает.

— Куда мы едем? В стрип-клуб?

Он смеется и качает головой.

— На фестиваль.

— На котором мы будем в нарядах Санты-сутенера и его шлюшки-эльфа? — спрашиваю я.

— Не-е-ет! Это фестиваль для взрослых и важно смешаться с толпой.

— Не уверен, что мне хотелось бы хоть где-то засветиться в подобном наряде. Мы идем в качестве проституток?

— Такого я не планировал, — отвечает сосед. — Хочешь, домой завезу? Ты не обязан это делать.

— Домой, где, по твоим словам, живет серийный убийца? — спрашиваю я. — Нет, спасибо. И как мне спасаться от него там? Натравить Его Величество? Он даже жуков не ест, потому что лень полметра проползти и найти их.

— Не знал, что ящерицы могут быть такими дивами, — шутит Дикон.

— Не останется ведь никаких доказательств, что я вообще носил этот костюм?

— Скорее всего, нет.

— Чудно. — Я стягиваю с задницы штаны и опасливо поглядываю на пошлые трусы, которые в миллион раз короче моих собственных. Надеваю их поверх белья, что выглядит максимально нелепо, но меня не волнует. Только через свой труп я нацеплю эти труселя на голое тело. Теплая рубашка летит в кучу к штанам, затем я надеваю зеленый жилет, застегиваю его наглухо и сверху натягиваю куртку, у которой даже пуговиц нет.

Дикон бросает на меня взгляд и вскидывает брови.

— О-о-о, соблазнительно. Больше всего возбуждают трусы, торчащие из-под шортов.

Я начинаю хохотать, стараясь хоть немного заправить их под края.

— Ты же понимаешь, что на улице валит снег, а на нас из одежды одно название?

— Красота требует жертв, — заявляет Дикон. — И этот костюм тебе очень даже к лицу, как по мне.

Я фыркаю, потому что наши понятия о прекрасном, видимо, сильно разнятся. Мы выходим из машины, и Дикон идет ко мне.

— Ты прекрасно выглядишь, но опять же, я ни разу не видел тебя в чем-то некрасивом.

— А как насчет того раза, когда я бежал по коридору в меховой розовой пижаме? Нечасто покупаю розовое, но перед мягонькой тканью не устоял.

Он медленно подходит еще ближе, оказываясь в моем личном пространстве, а я уже пялюсь на его губы.

— Тогда ты мне показался теплым и сексуальным, — произносит Дикон, останавливаясь в паре сантиметров.

Я немного разочарован, но потом понимаю, что, возможно, он не хочет на меня давить. Еще совсем недавно Дикон угрожал мне пистолетом и, наверное, думает, что я до сих пор не оправился. Пускай вся ситуация немного волнительная, на самом деле я не считаю его плохим… ну или в мозгах коротнуло и сработала праздничная магия.

Скорее всего, Дикон ждал, что я сокращу расстояние вместо того, чтобы просто тупить, поэтому он лишь широко улыбается и, мягко коснувшись моего плеча, отступает на шаг. Словно пытается подбодрить меня пойти за ним.

Тогда, на мгновение выскочив из своей зоны комфорта, я хватаю Дикона за запястье и тяну на себя. Но всё равно ужасно нервничаю, не решаясь вот так накинуться на него и зацеловать до полусмерти, как требует душа. Дикон понимает быстрее и тут же впивается в мой рот.

Я едва его знаю. Так много мы общались только сегодня, но всего от одного прикосновения губ мое тело охватывает огонь и восторг. Я чувствую, как наваливаюсь на Дикона, вся радость момента медленно перерастает в удовольствие от чужой близости, движений наших губ.

Очень осторожно Дикон отстраняется и улыбается.

— Прости, не устоял.

— Ты… Не стоило извиняться… Я же тебя вернул.

Улыбаясь, он берет меня за руку и тянет за собой.

— Пошли арестуем по преступнику.

Я, всё еще витая в облаках, слепо иду за ним на фестиваль. Стараюсь не сильно улыбаться и просто притворяюсь, что это для меня обычное дело.

Фестиваль работает круглосуточно, но как только стемнеет — вход исключительно для совершеннолетних, хотя откуда бы мне знать. Я же вообще практически не выхожу, как затворник в своей скучнейшей жизни. Поэтому в компании секси-Санты я весь дрожу от предвкушения. От неизвестности того, что ждет впереди, и резкого скачка из-под теплого домашнего одеялка.

— Куда положить телефон? — спрашиваю я, карманы ведь в этом костюме не предусмотрены.

— Свою пушку и мобильник я сунул назад. — Дикон поворачивается и задирает халат, демонстрируя откровенно… бугристую задницу. — Как тебе моя попка?

— Глазу не за что зацепиться.

Дикон хохочет, расплачивается за наши билеты и, прижав ладонь к моей пояснице, подталкивает внутрь.

От одного такого невинного прикосновения меня опаляет жаром. Во всем виновата передозировка адреналином, точно говорю. Я же не свихнулся окончательно, раз хочу этого мужчину? Или да? Но тот поцелуй был прямиком из моих фантазий.

Я кошусь на широченную улыбку Дикона и понимаю, что да, скорее всего, таки поехал головой, но мне глубоко плевать.

— Так, пойдем туда. Мой друг обещал быть возле палатки, чтобы помочь произвести арест.

— У какой палатки? — спрашиваю я, проходя мимо продуктовых ларьков. Вокруг толпы друзей и влюбленных парочек, все смеются и прекрасно проводят время. Никогда бы не подумал, что на такие фестивали ходит столько народа. Большая его часть одета по погоде, есть даже люди в нормальных праздничных костюмах, а у нас открытой кожи больше, чем закрытой.

— Кажется, вижу. Для этой работы наняли двух парней, но я их перекупил.

— Ты говорил, тебя шантажировали? Чем?

— Тем, что выдадут мое место жительства крупной группировке, которую я накрыл еще на службе в органах. Честно говоря, меня слабо волнует, что они попытаются что-то предпринять, но когда у кого-то появляется личная информация и ее угрожают раскрыть без платы за молчание — это слегка волнительно. Моему человеку удалось взломать почту шантажиста и выяснить, что с одного адреса слали не только угрозы, но и договаривались о встрече с кем-то в этой конкретной палатке. Просто неизвестно во сколько и придет ли кто-то вообще. Но, думаю, скоро узнаем, — говорит Дикон. — Ты правда не помнишь, кто мог воспользоваться твоим компьютером? Мой друг говорит, что ты всё равно слишком подозрительный, а у меня мозги рядом с тобой размякают, но Дейв вообще суровый парень. Он обожает доводить людей до слез. Его любимое хобби.

— Эм-м… нет… Я купил ноутбук пару месяцев назад и больше из квартиры не выносил. Когда я куда-то иду, беру с собой планшет.

Он мгновение меня рассматривает, а потом опускает глаза ниже.

— Хочу признаться, что картина ниже пояса так и притягивает взгляд. — С огромной улыбкой Дикон показывает на мой микс «костюмов». — Выглядит еще роскошнее, когда белье снова начинает вылезать из-под шорт.

— Все говорят, что любая одежда смотрится на мне сексуально, — шучу я. — Честно говоря, это врожденный талант. На работе меня так и называют: «Боженька Чейз», потому что соблазнительнее меня не одевается никто.

— Согласен на сто процентов, — говорит Дикон с лукавой улыбкой и толкает меня плечом.

Я изо всех сил стараюсь подавить полыхающий румянец и сдержать неуместную чушь, готовую сорваться с языка. Поэтому просто спешу вперед. Я словно никак не могу прийти в себя после поцелуя. Своей внешностью и хулиганским поведением Дикон мог бы захомутать любого. Но всё равно поцеловал меня.

— Пришли. — Дикон указывает на нужную палатку. Внутри громко играют рождественские песни, а когда мы отодвигаем шторку, становится ощутимо теплее. Люди в основном стоят с напитками и болтают, а остальные ждут в очереди у небольшой стойки с алкоголем. Наконец нас замечает женщина и спешит навстречу.

— Вы… Санта, которого мы наняли? — подозрительно спрашивает она, осматривая Дикона с головы до ног.

— Эм… тот парень не смог, поэтому меня прислали на замену. Обычно я работаю в торговых центрах, но разнообразие не помешает.

— Безусловно, — отвечает женщина с явным одобрением.

А потом растеряно пялится на меня… ну да, трусы опять торчат. Но женщина улыбается и провожает нас к стулу, очевидно, не сильно переживая из-за моего наряда.

— Ваш трон, Санта. — Она жестом указывает на место.

Сначала Дикон поворачивается ко мне и начинает расстегивать жилет. Прикосновения его пальцев к моей груди вызывает нервную дрожь, но самому Дикону или всё равно, или он просто не замечает. А потом подмигивает.

— Покажем чуть-чуть кожи, тебе нечего скрывать.

Когда Дикон в конце концов усаживается, его тут же окружает подвыпившая толпа, и первой ему на колени падает пьяная женщина. Она хватает меня за запястье и бормочет:

— Сядешь со мной, секси-эльф. — А я вдруг осознаю, что соглашался точно не на это.

Но не то чтобы я был против посидеть у Дикона на коленях. Он прижимает меня плотнее и шепчет на ухо:

— Поглядывай за всеми, кто может жить в нашем доме.

Я киваю, и мы позируем подружке моей соседки, которая пару раз щелкает камерой и присоединяется к нам. Забавно, на скольких фотографиях я уже засветился, и становится даже интересно, в скольких телефонах окажусь в эти праздники. В отличие от Дикона, лицо которого прячет борода, я всё так же похож на себя. Женщина вдвое старше укладывает меня себе на колени, а сама уже устроилась на Диконе. Зачем я вообще согласился на это? Но… я очень и очень давно не делал ничего веселее. Дикон даже «хо-хо-хо» начинает выдавать и распевать рождественские песни, вынуждая меня присоединиться.

И тут я замечаю кое-кого знакомого.

Я резко выпрямляюсь, врезаясь головой в лицо бедной женщины, но ее это, видимо, ничуть не смущает и/или она в совсем неадекватном состоянии.

— Ой, простите, пожалуйста! — Затем я поворачиваюсь. — Дикон, там Долли с мужем!

Дикон замирает, а потом смотрит на меня.

— Нет… злобная старушка Долли?

— Да! Я только что видел, как они ушли!

Он вскидывает брови так, что те аж исчезают под колпаком.

— Это какой-то розыгрыш? Может ты все-таки плохиш? Пытаешься что-то провернуть и затащить меня в темный уголок для расправы? Разум говорит, что это правда, но я всё равно не прочь сходить с тобой в укромное местечко.

— Эм-м-м… ну, даже будь яплохишом, выбрал бы кого-то другого, а не Долли и Честера — престарелую пару соседей. Божечки, они же присматривали за Синячком, когда я уходил! Что, если тогда они… взломали… мой… так. Ладно, теперь я начинаю понимать твои подозрения. Но… разве преступники не выходят на пенсию? В смысле… я знаю, что в фильмах все плохие парни в самом расцвете сил и всё такое, но когда-то же они стареют. Может, Долли с Честером были как Бонни и Клайд, а?

— Не исключено, но стоит узнать наверняка, — говорит Дикон и встает. — Дамы, у нас небольшой перерыв. Эльф у меня непослушный, нужно направить его на путь праведный… но не чересчур.

Женщины хихикают, но не из-за его остроумия: просто все пьяные, а Дикон ходячий секс. Я изо всех сил стараюсь не повторять за ними, хотя, даже несмотря на ужасную шутку, готов засмеяться, лишь бы Дикон смотрел на меня.

Он тащит меня на холодный ночной воздух.

— Они не могли далеко уйти. У него ходунки, а она пользуется тростью… ты же понимаешь, как нелепо это вообще звучит?

— Может, это всё маскировка, а им обоим по двадцать, они просто загримировались.

— Кажется, ты пересмотрел «Скуби-Ду». Куда они делись? Не могли же так быстро испариться. Тут столько народа. Давай я посажу тебя на плечи, и ты посмотришь с высоты.

— Погоди, чего? — кричу я, когда Дикон подхватывает меня и поднимает в воздух. В полнейшем шоке от рук соседа на моей заднице я только сейчас понимаю, что в микро-шортах разъезжаю на его плечах. Суббота никогда еще не была такой развратной.

— Видишь их?

Наконец вспоминаю, что надо же по сторонам смотреть, а не кайфовать от мягкости волос Дикона.

— Вы что творите?

Я опускаю взгляд прямо на Долли в полуметре от нас, и, как обычно, она осуждающе пялится.

— Долли! — удивленно восклицает Дикон и опускает меня на землю. — Эм… а где Честер?

— В туалет приспичило. Мочевой пузырь слабоват, как и голова. — Старушка показывает на синие кабинки, откуда спустя мгновение появляется ее суженый и замечает нас.

— Долли и Честер, вы добровольно дождетесь офицера Ганца. У него есть несколько вопросов, — говорит Дикон властным голосом, который тоже безумно сексуальный. Я никогда особо не любил ролевые игры, но Дикон в форме, требующий оставаться на месте, вызывает в голове интересные картинки.

Пока Честер не швыряет ему в лицо пакет сахарной ваты и живенько сбегает.

— Ты только сейчас допёр? — спрашивает Долли. — Я всю неделю об этом талдычу! Но, естественно, кто бы меня послушал. Только и строили влюбленные глазки друг другу.

— Ну… я только думал, что вы своего мужа собираетесь кокнуть, — отвечаю я.

— Конечно, потому что он придурок! Я всего лишь хотела отдохнуть от преступной жизни, знаешь ли. У всех есть срок годности, но в конце концов приходит время отойти от дел и остаться доживать старость в роскоши.

Дикон бросается следом за Честером, который старается максимально слиться с толпой, но получается так себе.

К нам бежит мужчина со значком в руке.

— Ты, наверное, Чейз. Я недавно звонил Дикону.

— Да… А это настоящий значок или из стриптизерского костюма… хотя знаешь что? Плевать. Вот дамочка, а я за Диконом, — бросаю я и убегаю за соседом.

Нахожу их быстро: Честер с коробкой картошки-фри отбивается от Дикона, бросая в него по кусочку, а тот мечется по кругу.

— Не хочу ему навредить.

— Ну так завали его просто.

— Я вас обоих прикончу! — рычит бойкий дедуля, пока я захожу ему за спину, чтобы далеко не убежал.

Он дергается вправо, но Дикон его перехватывает, очень аккуратно скручивает, и вместе мы ждем товарища из полиции.

— Где Долли? — спрашивает Дикон.

— Передал своему напарнику. — Дейв забирает Честера. — Дикон, нужно, чтобы ты заехал в участок уладить пару моментов. Может, сначала забросишь домой своего бедного невинного соседа?

Дикон улыбается мне.

— Да, конечно. И он очень забавный.

— Я такой, — поддакиваю.

Офицер поглядывает на нас с опаской, а потом кивает.

— Ну… хорошая новость, что он не выпишет на тебя запретительный судебный приказ. А значит, давай с сегодняшнего дня мы будем слушаться меня, а не твоих продажных компаньонов.

— Договорились, — говорит Дикон.

Мы с ним уходим к машине, оставляя офицера разбираться дальше в одиночку.

— Спасибо за помощь.

— Спасибо, что всё-таки не застрелил меня.

— Прости, что подозревал во всяком.

— Не могу винить тебя, учитывая альтернативу — Долли и Честера.

Елка до сих пор привязана к крыше.

— Я куплю тебе новую елку. И… всё исправлю.

— Не-а, мне нравится моя, особенно теперь, когда я знаю, что там нет бомбы.

— Но я хорошо придумал, признай. Ты поверил.

— Наверное потому, что слишком много смотрю телевизор. В смысле, как только я увидел пленку на полу и весь арсенал, решил, что ты Декстер. Зачем… зачем тебе пленка?

— Придется показать. Отец нашел раритетный пистолет, но он весь проржавел, а я пытался почистить его для выставки. Не хотелось пачкать пол.

— Ну, не так интересно, как мой сценарий с Декстером.

Дикон везет меня обратно домой и даже помогает снова установить елку.

— Что ж… мне правда нужно составить рапорт. Но, может, на неделе сходим на свидание? Или когда захочешь. Или ты не захочешь, потому что я плохо с тобой обошелся, и это тоже нормально…

— Я… хочу.

Дикон в ту же секунду снова расплывается в улыбке.

— Правда? Чудненько! Как насчет завтра?

— Например, в обед? Потому что после у меня важные праздничные дела.

— Отлично. Заберу тебя в одиннадцать.

Дикон убегает за дверь, а я остаюсь с широченной улыбкой, потрепанной елкой и бородатым драконом, ужин которого прилично задержался.

***

— Не верится, что всего четыре недели назад ты пытался меня убить, — шучу я.

— Только раз. Один единственный раз я угрожал скинуть тебя с моста, и ты никак не забудешь, — говорит Дикон, переключая внимание с телевизора, где сейчас показывают автомобильную погоню… которая мне и напомнила.

— У меня потрясающая память, погоди, ты еще спор мне не проигрывал, — снова шучу я.

Он улыбается и, подхватив меня, перетаскивает к себе на колени.

— Тогда постараюсь этого избегать, — сообщает он и закрепляет свои слова поцелуем. Я обнимаю его за шею, прижимаясь плотнее. Мы много целовались и занимались… кое-чем интересным, но секса еще не было. Мне, конечно, грех жаловаться. Его терпение очень ценно, но сейчас… всё кажется ужасно правильным.

Хотя как-то же Дикон уговорил меня переодеться эльфом… видать, мои мозги регулярно отказывают в его присутствии.

Он разрывает поцелуй и после моего кивка в сторону спальни сгребает меня на руки.

— Меня не нужно просить дважды. — Дикон огибает елку, которую я так и не разобрал. Проблема больше в том, куда ее деть, а не в лени. — Прости, придется продираться через заросли монстроелки, чтобы утащить тебя в спальню. Вау, я еще не видел эту часть квартиры.

Я смеюсь всю дорогу до комнаты.

— Мой герой! — выдаю, когда меня опускают на кровать.

— Ты хоть раз думал, что тебе могли, и правда, не ту елку отправить?

— Надо было тебе в костюм Санты приодеться, — бормочу, стараясь переключить внимание с этой темы.

Я задираю его футболку, а Дикон рассматривает меня всё с тем же озорным блеском в глазах.

— Он тебе так понравился?

— Хотелось заценить колокольчики… — я вдруг замираю. — Не-е-ет. Не-не-не, я ничего не говорил!

Дикон смеется, просовывая пальцы под подол моей рубашки.

— Я всё слышал.

— Нет!

— Но даже так ты не отвлечешь меня от темы с елкой. Никаких колокольчиков, пока не скажешь правду. Ты заказывал трехметровую елку или нет?

— Черт возьми! Да! Я реально не заметил нолик… Только не смейся. Ну хватит ржать!

Дикон пытается спрятать свою смеющуюся рожу, уткнувшись мне в шею, и целует ее.

— Стараюсь изо всех сил.

— Ладно-ладно, не помри со смеха. — Я сам стаскиваю с него футболку и бросаю на пол. Дикон обводит кончиками пальцев мою грудь, затем снимает рубашку и спускается поцелуями по шее. Он расстегивает мои штаны, стягивает их по бедрам, а свободной рукой накрывает член сквозь ткань белья. Притягивая Дикона ближе, я прижимаюсь ртом к его губам, чувствую, как они приоткрываются. Мы еще мало знаем друг о друге, но кажется, будто знакомы всю жизнь. Нам всегда легко общаться, смеяться вместе и просто бездельничать. Когда Дикон уходит, я не могу перестать о нем думать.

Он заставляет меня чувствовать себя особенным и делает счастливее, чем я вообще мог представить. Дикон снимает с меня белье и подталкивает лечь на спину. Я нетерпеливо слежу, как он раздевается, освобождает свой каменный ствол. Потом быстро забирается на кровать, седлает мои ноги и одним только касанием пальцев к животу вызывает во мне дрожь. Я тяну Дикона на себя, глажу по спине, когда он обхватывает мою плоть. Его член прижимается к моему, и я накрываю его ладонью.

— Ты самый сексуальный эльф на свете, — говорит Дикон.

Я улыбаюсь.

— А ты… греховно сочный Санта.

— Какой-какой?

— Не знаю. Ты сексуальный, а мне нужно было придумать что-то покруче. Я, когда слегка нервничаю, несу всякую чушь.

— Если ты нервничаешь, мы можем не торопиться. Вообще, можно просто полежать.

— Я сказал: слегка. Это приятное волнение. Хочу чувственного секса со своим Сантой. Господи помоги. Как бы заткнуться.

— Я знаю одно средство, — шутит он, а потом целует, что весьма эффективно лишает меня дара речи.

Чуть отстранившись, я тянусь к тумбочке за презервативом и смазкой. Дикон забирает всё и размазывает лубрикант по пальцам. Одной рукой снова сжимает мой член, заставляя выгибаться от прикосновения, а второй пробирается между ног. Одним скользким пальцем Дикон обводит вход и, мягко надавливая, целует меня снова.

Осторожно и не торопясь мой Санта растягивает меня, вызывая пожар во всем теле. Дикон нужен мне весь, целиком, кажется, что я никак не могу насытиться ощущениями. К первому пальцу присоединяется второй, и я разрываю упаковку презерватива. Приставляю резинку к кончику члена Дикона, медленно раскатываю и, добавляя больше смазки, впиваюсь в его рот поцелуем.

Дикон что-то шепчет мне в губы. Убедившись, что я готов, он убирает пальцы и пристраивает головку, надавливая.

— Всё хорошо? — спрашивает он.

— Более чем, — отвечаю я под медленное проникновение.

Стон удовольствия и наслаждения срывается с моих губ. Дикон начинает осторожно двигаться, а я сжимаю его мертвой хваткой, хочется чувствовать его максимально близко. С каждым толчком становится только лучше.

В самом начале я не знал, чем может закончиться наше приключение, но даже не подумал бы, что оно превратится в нечто подобное. Никогда и не надеялся, что мне повезет встретить мужчину, который заставит меня полыхать огнем.

Мое удовольствие достигает своего пика, и я крепче обнимаю Дикона. Он ускоряется, а я стону и кончаю ему руку. Дикон толкается жестче, глубже и срывается в оргазм следом. Толчки становятся медленнее, чувственнее, а потом Дикон аккуратно выходит. Он снимает презерватив и бросает его в корзину рядом с кроватью, после чего устраивается рядом и обнимает меня.

Дикон осыпает мои щеки и губы поцелуями, медленно восстанавливая дыхание. Я улыбаюсь и придвигаюсь ближе.

— Кажется, я на тебя подсел, — говорит он.

— Отлично, потому что я тоже.

Какое-то время мы просто лежим, наслаждаясь близостью, а потом Дикон отворачивается к окну.

— Интересно, как много снега выпало.

— Ну, нас скоро завалит. Надеюсь, занесет и дверь, чтобы ты не ушел домой.

— О нет, я же не дойду до своей квартиры из-за сугробов. — Он целует меня в щеку. — Ты же знаешь, что можешь предложить мне остаться на ужин, а потом и на всю ночь? Ну или наоборот, но у меня нет классной ящерицы.

— Тогда… не хочешь прогуляться за едой, потому что желания готовить у меня нет, а потом остаться на ночь?

— С удовольствием. Мне самому сходить?

— Не-а, мне нравится гулять под снегом.

Мы приводим себя в порядок, спускаемся вниз и выходим прямиком в зимнюю сказку.

Я сгребаю горсть снега и, слепив из него идеальный шарик, бросаю в Дикона.

— У-у-у… это война. — Тот стряхивает снег с куртки.

— О нет. — Я начинаю пятиться, но уже слишком поздно. Теперь остается только спешно лепить новые снежки.

После тройного попадания Дикона и всех моих промахов он хватает меня, аккуратно заваливая в сугроб. Мы лежим в снегу, наблюдая, как с неба падают снежинки.

Дикон поворачивает ко мне голову и берет за руку. Его улыбка наполнена такой любовь и заботой. Пока не открывает рот ее хозяин:

— Каково так позорно продуть?

— Я, может, и проиграл снежную битву, но всё равно чувствую, что получил приз. — Я коротко чмокаю его в губы.

— Меня? Я же приз? — спрашивает он.

— Как знать.

Я сгребаю немного снега и бросаю в Дикона, резво подскакивая на ноги.

— Я выиграл. А теперь вставай, победитель выбирает, где есть. Ой, погодите-ка, это же я. — Схватив его за руки, помогаю тоже подняться.

— Не стану жаловаться. — Дикон сжимает мою ладонь в перчатке, и мы идем вдоль улицы. Наши отношения еще совсем новы, но уже сейчас рядом с этим парнем я чувствую себя счастливее, чем когда-либо. С нетерпением жду больше снежных битв.

И никаких подозрительных бомб в будущем.