Клара Шох

ЗАЧЕМ ПОНАДОБИЛСЯ ЕЩЕ ОДИН ПАМЯТНИК ПОРАЖЕНИЮ НОВГОРОДСКОЙ РЕСПУБЛИКИ?

· КЛАРА ШОХ

· ТЕРРИТОРИЯ

· 15. 07. 2020

В Новгородской области, в селе Сикорино поставили новый монумент в память о битве у реки Шелонь, в которой в 1471 году войска Ивана III разгромили новгородское ополчение. Надписи на памятниках становятся все державнее и державнее.

Предыдущий памятник на месте битвы установили совсем недавно – 18 июля 2016 года. Он в виде звонницы с колоколом, крестом и надписью, что здесь «произошла битва между войсками Москвы и Новгорода за объединение разрозненных русских княжеств в единое Российское государство».

Но одного памятника показалось мало. Вернее, решили, что он не совсем правильный (хотя и был поставлен районной администрацией). Поэтому только что – 11 июля 2020 года – торжественно открыли еще один монумент. Увидев колокол в середине памятника, я подумала, что вздрогнуло у новгородцев сердце и поставили они звонницу своим погибшим согражданам, бившимся за свободу Новгорода.

Но нет – ошиблась.

Четырёхметровый металлический монумент состоит из щита и двух секир, соединённых колоколом. Надпись на новом памятнике такая: «Победа на реке Шелонь покончила с междоусобием, открыла дорогу к единению, свободе и могуществу Руси».

· Слева – памятник 2016 года, справа – 2020-го

То есть памятник 2016 года тоже был «промосковским» и сообщал нам, что битва произошла за объединение разрозненных княжеств, причём сражались сами эти княжествами ((хотя Новгород был все же республикой, а не княжеством). А новейший памятник исправляет предыдущую надпись: оказывается, была междоусобица, с которой в этой битве покончили, то есть антигосударственники и сепаратисты (читай – пятая колонна) потерпели поражение. Это, конечно, противоречит исторической правде, поскольку никаких сепаратистов в XV веке не было, были самостоятельные государства – в Москве и в Новгороде, не считая всех остальных.

Идея нового памятника принадлежит настоятелю церкви Покрова Божией Матери Николаю Епишеву и депутату Солецкой районной Думы Александру Минину.

Вообще, они хотели поставить на этом месте памятник еще более промосковский – Ивану III, т. е. как раз тому царю, который и покончил с Новгородской республикой.

· Депутат Александр Минин с макетом памятника Ивану III

Но эта задумка у священника с депутатом пока не прошла – хотя уже был готов макет, и под Ивана III сделали постамент. Возможно, дело застопорилось из-за того, что историки в новгородской прессе стали говорить, что Иван III, “безусловно, великий государственный деятель”, но “завоевание новгородских земель происходило в самой жестокой, кровопролитной, я бы даже сказал бесчеловечной форме. В Шелонской битве погибли 12 тысяч новгородцев…” (см. тут).

Пришлось священнику и депутату на фундамент Ивана III ставить монумент с табличкой про свободу и могущество России.

Правда, на открытие памятника отец Николай Епишев демонстративно пришел с портретом Ивана III и его биографией.

Кстати, отцу Николаю Епишеву 75 лет, по образованию он учитель русского языка и литературы. Откуда такая любовь к завоевателям?

· Настоятель церкви во имя Покрова Божией Матери Николай Епишев. Фото: 53news. ru

Такое чувство, что у нас пытаются изменить память о том многолетнем конфликте между республиканским Новгородом и самодержавной Москвой, вылившемся в истребление новгородцев. Но при этом пока не решаются отрицать того, что расправа с непокорным городом имела место.

Это double think – двоемыслие. Термин, введенный Дж. Оруэллом в романе “1984”: «Даже пользуясь словом «двоемыслие», необходимо прибегать к двоемыслию. Ибо, пользуясь этим словом, ты признаешь, что мошенничаешь с действительностью; ещё один акт двоемыслия — и ты стер это в памяти; и так до бесконечности, причем ложь все время на шаг впереди истины».

В психологии это называет диссонанс и считается болезнью.

Нынешние как народные, так и божьи избранники земли Новгородской мечтают припечатать Иваном III кости убитых новгородцев, чтобы ни у кого даже мысль освободиться из-под державного каблука не проскочила.

«Напрасно любопытный странник среди печальных развалин захочет искать того места, где собиралось Вече, где стоял дом Ярославов и мраморный образ Вадима: никто ему не укажет их. Он задумается горестно и скажет только: „Здесь был Новгород!.. “»

(Н. Карамзин, «Марфа-Посадница, или Покорение Новагорода». Историческая повесть)

Клара Шох