«В ловушке»

Забавно все получилось. Никакого алкоголя. Иногда даже кажется, что ничего этого не было, настолько нереальным все произошедшее кажется сейчас. Однако, по порядку.

Я и раньше заходил в этот чат. Не столько для того, чтобы пообщаться, сколько для того, чтобы поссориться. Словесные дуэли - штука классная. Там мы с ним и познакомились. Нашлись какие-то общие темы, некоторое время общались мирно. Я видел его фотку среди физиономий других чатовцев. Красивый, сукин сын. Молодой, брюнет, лицо смуглое. Короткая стрижка, глаза большие и карие, брови узкие. Красивые тонкие губы. И такая презрительная ухмылочка на лице. Звали его Кириллом. Характер у него был тяжелый, это было понятно даже в чате. Он обожал флиртовать с девчонками, и конкурентов перестебывал нещадно. Я на все это смотрел со стороны спокойно, внутренне догадываясь, что рано или поздно мы с ним схлестнемся... Так оно и произошло вскоре. Я сел к компьютеру, выпил пива. Какая-то усталая агрессия сразу же овладела мною. Он попался под горячую руку. Не помню повод спора, но довольно скоро мы перешли на личности, причем взаимные оскорбления становились все более обидными. Я понял, что приобрел настоящего врага. После этого, все мои визиты в этот чат проходили под знаком нашей заклятой вражды. Другие постоянные обитатели чата даже не пытались нас помирить, так как взаимная ненависть была слишком очевидна для всех.

Вот и в этот раз все было по прежнему. Стоило мне войти в чат, как он начал хамить. Фраза " Пососи у меня пятку! " относилась явно ко мне. Хм... Чтобы ему такое ответить? А что если?.. Пишу: " Только пятку, а больше ничего не дашь? " Он: " Отсоси у меня еще хуй, слабо? ". Вот идиот!!! Я: " Отсосу, не слабо". Он: " Пиздишь". Я: " Сам ты пиздишь, уёбок". Молчит. Вот и чудно, думаю, вот и погововорили... : -) Замигал конвертик ICQ в нижнем правом углу экрана. Сообщение от него: " Когда и где, соска? ". Отвечаю: " Завтра, приходи ко мне". Написал адрес. Родители мои на даче. Придет - дам в табло, будет меньше выпендриваться. Но скорее всего - не придет. Это он понты кидает...

Я не поверил, когда в прихожей раздался звонок. Он пришел! Долго мыкался в коридоре. Я пригласил его в спальню. Начался разговор о каких-то пустяках. Постепенно начали всплывать старые обиды, и диалог наш становился все напряженнее. В какой-то момент я уже был готов съездить ему по физиономии. Он это почувствовал, и тут у него сработал защитный рефлекс:

" Ты у меня вроде отсосать обещал".

" Ну обещал", - соглашаюсь.

" Так давай, соси! ".

" Пойдем в спальню, отсосу", - говорю.

Мы перешли в спальню родителей. Широкая кровать была аккуратно застелена. Я сел на кровать, и тут в меня словно бес вселился. Ну, думаю, сейчас ты у меня получишь! Ведь этот идиот до сих пор блефует. Он думает, что я сейчас покривляюсь, и откажусь. Он так и не понял меня, иначе он никогда бы не пришел ко мне. Он ненавидел гомосексуалистов, это проявлялось во всем. Но он сам попадется сейчас в свою собственную ловушку. Он хотел развести меня на " слабо", а развелся сам. Внезапно я понял, что начинаю здорово возбуждаться на него.

" Подойди ко мне", - сказал я ему.

Он подошел. Сейчас он, наверняка, испытывает самый кайф, предвкушая мое моральное поражение. Однако, все произойдет с точностью до наоборот.

" Ближе! ", - говорю. Он почти вплотную уперся мне ширинкой в лицо.

" Снимаю брюки", говорю.

" Почему я? ", спрашивает.

" Потому, что я сосать у тебя буду, ты же сам хотел. Или уже передумал? ".

Он нехотя расстегивает ремень и ширинку, спускает брюки - понятно, что все происходящее ему уже совсем не нравится, но из упрямства он пока не отступает. Я вижу его трусики. Светлые, в полоску, обтягивают его хозяйство. Сквозь скрытые трусиками выпуклости, я отчетливо различаю слегка набухший член. По моей просьбе он снимает футболку, и подняв голову вверх, я могу лицезреть его загорелое смуглое тело, такое красивое.

Мне хочется целовать его бесконечно долго в груди, живот, под мышками, в плечи, ощущать его запах, но я понимаю, что если я так сделаю - это будет тактической ошибкой, и я никогда не доберусь до остального.

" Снимай трусы", говорю ему я.

Он с видимым напряжением чуть приспускает трусы вниз. " Спусти их до конца", - говорю, - " Ты хочешь чтобы я отсосал, а сам ничего для этого сделать нормально не можешь! "

Я вкладываю в свой голос презрение и раздражение, и это дает немедленную реакцию: он снимает трусы до конца, и теперь я вижу все то, что недавно скрывалось от меня под его одеждой. У него красивый, правильной формы, член - толстый, но не очень длинный, небольшой темный куст растительности над ним, большие яички. Все это находится прямо передо мною. Я медленно наклоняюсь вперед, аккуратно и нежно целуя его прямо в набухающую головку. Он инстинктивно резко подается назад, и по моему, у него даже мелькнула мысль натянуть трусы обратно. Однако, это невозможно - трусы спущены до самых щиколоток, и мы оба - он и я, видим, как у него встает хуй, встает уже наполовину, вздрагивая и наливаясь кровью.

Вот с этого момента все меняется. Он теряет контроль над ситуацией, так как глупо надевать трусы, если у тебя встал член, и рот парня, из-за которого он встал, находится в пятнадцати сантиметрах от члена. Я посмотрел ему в лицо. Оно выражало крайнюю степень растерянности - он не знал, что делать. Ловушка, заготовленная им для меня, сработала против него самого. Он сглотнул слюну, и отрывисто, хриплым голосом спросил:

" Что будем делать дальше? "

Я прекрасно знал ответ на этот вопрос. Я подался немного вперед, и опять поцеловал его в окончательно вздыбившийся член, с которого выкатилась первая прозрачная капля. Он вздрогнул от моего прикосновения. Я обхватил его бедра, и немного притянул к себе. Его ароматный член упирался мне в лицо. Тут он видимо понял, что обратного пути у нас с ним нет, и стал проявлять инициативу. Сначала он провел своим толстым членом по моим губам, я слегка давал ему войти мне в рот, но не до конца. Потом он медленно провел своим членом по моему лицу ото лба к подбородку. Он " опускал" меня. Он уже понимал, что я не считаю происходящее унизительным для себя, но хотел как-то компенсировать свое поражение.

Затем он решительно начал входить своим членом мне в рот. Какое это было ощущение! Мой рот заполнял красивый толстый хуй молодого парня - парня, ненавидящего меня и таких, как я. Парня, готового умереть от позора, если о происходящем узнали бы его дружки или подруги. И этот хуй принадлежал мне! Я медленно обхватил губами его головку, и начал раскачивать его тело, сжимая ладонями красивые бедра. Он понял, чего я хочу, и уже без посторонней помощи начал входить в меня мощными медленными движениями. Я концентрировался на его члене, рассчитывая силу своих губ. Иногда, когда он слишком отстранялся, я успевал ласкать его залупу кончиком своего язычка, проходясь от уздечки вокруг кромки головки, и вновь лаская язычком уздечку. Похоже, я чертовски его возбудил. Его хуй стоял у меня во рту, как железный. Я ощущал его несгибаемую силу внутри, снаружи он был мягкий и нежный, как кожа новорожденного ребенка.

Судя по звукам, которые он издавал, с ним происходило что-то невообразимое. Он отрывисто дышал, запрокинув голову назад, однако он был слишком сильно возбужден, и это не помогало - иногда из его горла доносился тихий хриплый стон, и я понимал, что этому парню слишком хорошо: так хорошо, как не было никогда, наверное. Судя по всему, он был еще неопытным в сексе, и всю свою сексуальную энергию тратил на редкие занятия онанизмом. Во всяком случае, я не знаю, как можно так сильно возбуждаться!

Он всаживал в меня свой толстый хуй раз от раза все быстрее и быстрее. Иногда я начинал захлебываться, и тогда он давал мне отдышаться, не забывая гладить мне своим теплым мощным оружием по лицу и под подбородком. Я успевал еще несколько раз поцеловать его хуй прежде чем он снова плотно входил мне в рот, и начиналась новая порция быстрых мощных толчков, доходящих иногда до самого горла. Наконец, я понял, что он сейчас кончит. Его движения стали еще более быстрыми, а дыхание напряженнее. Он уже ничего не мог стесняться, и стонал почти что в голос. Потом наступило какое-то затишье, но спустя секунду я ощутил мощную горячую струю спермы во рту. Мой рот наполнился ею настолько, что пришлось моментально глотать эту живую жидкость. Я любил этот чуть солоноватый вкус, вкус жизни! Нет ничего более живого на вкус, чем сперма. Однако, сглатывания не помогли. Он вытащил свой хуй, и густые остатки струи ударили мне в лицо. Он стонал совсем в голос тогда, этот парень с телом греческого бога. Своим теплым членом он размазывал остатки спермы по моему лицу, и получал от этого дополнительное удовольствие.

Вдруг я почувствовал, как он притягивает меня к себе, наверх. Я привстал, и очутился на одном уровне с ним. В его глазах были слезы. Он не знал, как реагировать на то, что он, ненавидящий гомосексуализм и гомосексуалистов, получал такое удовольствие. Вместе с тем, его глаза светились от радости. То, что я ему доставил такое удовольствие, заставило его забыть о своих принципах: он целовал меня прямо в губы! И целовался он красиво. Я ощущал эти мягкие нежные прикосновения, мы уже целовались глубоко в рот, лаская друг друга язычками, засасываю друг друга сильно и нежно одновременно.

Так мы простояли, целуясь, очень долго. Потом вдруг что-то произошло. Мы оба поняли, что время не стоит на месте, и нам пора заканчивать это, как бы приятно нам не было. Я помог ему одеться, показал где ванная. Все это происходило в полном молчании. Уходя, он развернулся и посмотрел мне прямо в глаза:

" Ты никому не расскажешь, что я... Что мы... ". Он замялся.

" Нет, не расскажу. А ты еще придешь? ", - спросил я.

" Не знаю. Я постараюсь! " Мы попрощались, и я закрыл дверь, словно захлопнулось что-то на сердце.

Он не пришел. Ни спустя некоторое время, ни позже. Я видел его несколько раз, с симпатичными девушками, гуляющим в компаниях в центре города. Мы по приятельски здороваемся. Мне кажется, он абсолютно счастлив, и доволен общением с женщинами. Но вот что меня беспокоит... Когда мы здороваемся, и смотрим друг другу в глаза, я замечаю какой-то необычно глубокий смысл во взгляде его красивых карих глаз. Как будто он ждет от меня сигнала.

Что же, все может быть, все может быть...