ЗНАК ВОПРОСА. СКАНИРУЕМ

ЗНАК ВОПРОСА

— Примочки. Навигатор. Кафе «Саншайн», — произнес я.

— Добро пожаловать в навигатор, — отозвался приятный женский голос. — К сожалению, ваша карта не обновлена до зоны С. Скачать обновление по выгодному тарифу?

Этого я уже не мог себе позволить.

Добравшись до двадцатого квартала, я добывал себе дорогу расспросами. В зоне С я не ориентировался вообще. Хотелось бы знать, почему Арне Бергман захотел увидеться именно здесь.

Бессонная ночь не прошла даром — в моей голове родился план. Правда, я не был уверен, действительно ли Арне Бергман придет на им же назначенную встречу или держит меня за дурака. Но если придет, я немедленно вызову суперсканеров. Отвлеку его разговором. Пускай его задержат. И дело с концом.

Сообщать заранее Номосу не имело никакого смысла. В лучшем случае он поблагодарил бы за информацию и забрал обещанные пятьсот тысяч себе. Когда речь шла о деньгах, он ни с чем не считался. Йойо? Втягивать его в это дело я не хотел. Лучше потом поделюсь с ним солидной долей выручки. Как с лучшим другом.

Имея на счету такую сумму, можно было несколько лет не беспокоиться о том, что внезапно окажешься в зоне С. Стоило рисковать. Хотя, разумеется, я боялся.

Когда я вошел в магазин, было без чего-то восемь. Кафе специализировалось на изготовлении шоколадных тортов. По крайней мере, по всей длине пятиметровой витрины ничего другого не было. Я замер посреди комнаты. Было время завтрака, но кафе выглядело абсолютно пустым.

— Вы — Роб? — Ко мне подошла пожилая продавщица, держа в правой руке пакет, достающий почти до пола. Я почувствовал себя попавшим в какое-то неправильное кино.

— Это вы вчера заказывали по Ультранету? Сказали, что придете в восемь. Вы сама пунктуальность.

— А, ну да, — выдавил я.

— Пожалуйста, ваш заказ. Три торта: один вишневый, два карамельных. Без ароматизаторов!

Я ошеломленно прижал палец к точке оплаты на стойке и только затем осознал, какая фантастическая сумма списалась в тот момент с моего счета. Когда-то мне говорили о подобного рода «сишных» магазинах. Зажиточные люди вроде Номоса посылали туда курьеров за продуктами.

Многие фирмы любили квартироваться в зоне С: за нищенскую зарплату там каждый был готов практически на все. Например, всю ночь печь для кого-то шоколадные торты. Задумавшись, я вышел из кафе, даже не попрощавшись.

Я стоял перед витриной, сжимая в руке пакет с тремя тортами, как вдруг прямо перед моим носом затормозил черный мотоцикл. Я уставился на водителя. Шлема на нем не было, и рыжие кудри били его по щекам. Прежде чем я успел раскрыть рот и спросить, с какого перепугу он меня чуть не сбил, тот сорвал у меня с носа Примочки и смылся в неизвестном направлении. Мне только и оставалось, что стоять и смотреть ему вслед.

— Роб! Куда вы уставились? Я, между прочим, стою там, где стоянка запрещена.

Я обернулся и увидел лицо водителя, смотревшего на меня поверх опущенного окна такси.

— Мне семьдесят один, и я не могу поднять вас и положить в багажник. Так что сделайте милость, залезайте в салон сами.

Все шло не по плану, но времени на раздумья у меня не было. Если я хотел получить свои деньги, надо было ввязываться в игру. К сожалению, не имея под рукой даже Примочек. И плана, честно признаться, тоже больше не имея.

Таксист, в общем-то, ничем не отличался от своих собратьев из зоны А, разве что по возрасту. Манеры у тех были порой ничуть не лучше. Но, в отличие от него, правила они предпочитали не нарушать. Мотор взревел, асфальт под колесами взвизгнул, и мы отправились в никуда.

— Чего только тут люди не заказывают, — начал водитель. — Но это просто вне всяких пределов. Забрать у «Саншайна» клиента, который тупо озирается по сторонам и держит в руках три торта. — Он коротко обернулся. — Должен сказать, описанию вы соответствуете. Нам придется проехать по довольно странному маршруту и проследить, чтобы никто не повис на хвосте. Потом обратно, потом опять туда. В итоге, когда наше кругосветное путешествие закончится, я вас высажу возле «Малышки Кью». Дружок ваш, который мне это заказывал, должно быть, не совсем в своем уме.

В роли «дружка», по всей видимости, выступал не кто иной, как Арне Бергман. Стоило все же сказать Йойо, куда я направляюсь. Но он бы увязался за мной, только бы со мной ничего не случилось.

Незадолго до выхода я ему набрал.

— Доброе утро! — оптимистично сказал я.

— Доброй ночи! Ты что, ополоумел — будить меня в такую рань?

— Мама сегодня попросила ей помочь. Провести пару встреч, ну и все дела.

Мама торговала акциями. Все дела шли через Примочки. Можно сказать, она носила контору у себя на голове. Йойо с радостью купился на мою уловку.

— Тогда я встречаюсь с Мелли. Она так соскучилась.

Мелли и Йойо встречались уже целый год.

— И чем займетесь? — спросил я.

— Пойдем в парк-холл.

Звучало неплохо. Но на деле все выглядело несколько проще: Йойо шел в парк-холл и прохаживался мимо пластиковых деревьев, а Мелли, сидя в другом городе за пару тысяч километров отсюда, рассматривала прелести искусственной природы через свои Примочки. Было ли мне при этом все равно завидно? Да!

Мелли и Йойо познакомились по Ультранету. Поисковое агентство (а именно «Срочные суперзнакомства» ) установило, что их профили совпадают на 95, 2 %. Тесты на генетическую совместимость и финансовое благополучие были безупречны. В недостающих 4, 8 % было виновато расстояние.

Мелли училась на информационно-техническом и уже поэтому обязана была оказаться для Йойо суперзнакомством его жизни. В жизни они еще ни разу не встречались, но для отношений, завязавшихся по Ультранету, это было в порядке вещей.

— Я изменю маршрут, не возражаете? — Вопрос таксиста вернул меня к реальности.

— А что случилось?

— Случилось то, что мы обрели парочку навязчивых поклонников, а ваш друг был категорически против. Там впереди есть старая парковка со множеством выездов.

В моей голове тут же нарисовались образы Номоса и увесистых суперсканеров. Чтобы потерять работу, ничего лучше того, что происходило сейчас, и придумать было нельзя. Мое молчание водитель расценил как согласие и резко свернул под въездную арку. Автоподъемник поднял нас на верхний этаж, оттуда опустил на четыре, где мы сделали круг по всему уровню — я почувствовал себя почти как в маглеве, но от преследователей мы оторвались.

— Не снимете ли вы Примочки? — потребовал я.

Мания преследования, которой со всей очевидностью страдал Арне Бергман, по-видимому, была заразна. Кто знает, может, таксист разрешил общий доступ к своим трансляциям, и деньги мне придется потом делить с парой тысяч присоединившихся пользователей. Но это я висел у Бергмана на хвосте. Это я рисковал здесь всем. И больше никто.

Водитель захохотал.

— Это солнечные очки, приятель, — он постучал пальцем по затемненным стеклам. — Ваш друг меня уже предупредил, что у вас на них аллергия. В зоне С, знаете, многие предпочитают конспирацию. Я ему ответил и вам повторяю — добавьте двадцатку, и я вас хоть голым покатаю.

Откинувшись на пассажирском сиденье, я пытался набросать план дальнейших действий. Встретиться с Бергманом. Найти предлог (какой, без понятия), чтобы ненадолго отлучиться. Одолжить у кого-нибудь Примочки (у кого их тут можно одолжить, я точно так же не знал). Вызвать суперсканеров. Задержать Бергмана. О чем-нибудь с ним разговориться. Дождаться, когда его схватят. Забрать свои деньги. Вернуться обратно.

А потом рассказать о своем приключении в Ультранете и получить новых друзей. Чтобы выбиться в топ-лист своего квартала, мне не хватало еще 6500.

На комментарии водителя, которыми он то и дело сопровождал происходящее, я довольно быстро перестал обращать внимание. Тот в ответ вызвал на лобовое стекло какую-то старую комедию и делал вид, что при этом все равно следит за дорогой.

Я смотрел в окно, отделявшее меня от зоны С тонированным стеклом. Единственным, что я в ней до сих пор видел, были остановки маглева. А также мелькавшие за окном все оттенки серого, ускользавшие от нас с Йойо, когда мы в поисках читателей прочесывали маглевы, следовавшие до конечных станций на окраине города, чтобы затем вернуться на родину, в зону А.

Тот, кому не посчастливилось найти работу в зоне А, перебирался в В. Кто не мог устроиться и там, хватался за любую соломинку. Зона С считалась территорией опасности, которую населяли одни пенсионеры — но опасность представляли не они, а те неблагонадежные субъекты, что оседали под стенами бесчисленных домов престарелых и спальных блоков пенсионного уровня. По крайней мере, в новостях ежедневно говорили о повышенной криминогенности этих районов.

«Теракт на очистительной фабрике в зоне С: 24 погибших».

«Убит пенсионер — похищены Примочки».

«После третьей эпидемии в дальних кварталах города введен карантин».

— Зона С считается территорией, где закон перестает действовать, — сказала мне как-то моя старая наставница после того, как загрузила в наши головы очередную порцию багажа знаний.

— Не знаю. Я там еще никогда не выходил, — пожал плечами я.

— С легкой руки Управзоны службы безопасности там попросту бездействуют.

— Почему? — спросил я.

— Потому что полиции это выгодно. Все асоциальные личности собираются в одном месте и не мешают поддерживать порядок в других зонах.

Она иногда любила говорить странные вещи.

Впрочем, за время поездки в такси я пока еще не заметил ничего подозрительного или опасного. Вероятно, асоциальные личности предпочитают работать ночью. Вместо этого повсюду встречались лишь люди с морщинистыми лицами, опиравшие усталые тела на костыли.

На голове у многих были устаревшие модели Примочек (первого поколения), которые только и могли, что помочь им найти дорогу домой.

В зоне С проживали беднейшие из беднейших. Но, несмотря на это, Примочки были почти у каждого. Это меня удивляло. До тех пор, пока комедия на лобовом стекле не прервалась на рекламу. После этого меня не удивляло уже ничего.

В зоне А, заключив договор на пять лет, можно было получить все что угодно. Набор из пятиста лучших фильмов для аниматора. Годовые проездные билеты на электробусы и метромаглев. Но реклама в зоне С выглядела абсолютно иначе.

«Моя вторая жизнь, — произнесла пожилая дама с Примочками на глазах, устроившись в шезлонге, — проходит в зоне А».

Юная девушка пробежала мимо пластиковых деревьев парк-холла с одного края стекла на другой и, обернувшись, остановилась около бокового зеркала.

«Ее вторая жизнь — это я, — произнесла девушка. — Раз в месяц я буду делать за вас все, что вы пожелаете. В течение всего дня. Займусь спортом в парк-холле, проведу вечер в ресторане с едой без ароматизаторов… Все, что захотите. С силой и энергией, которые есть только в двадцать лет! И только в зоне А».

Голос за кадром с неописуемой скоростью затараторил пользовательское соглашение.

— Что он там сейчас сказал? — спросил меня водитель.

— Что нужно всего лишь заключить невероятно выгодный контракт на пользование Примочками, — подвел итог я.

— Что значит «невероятно выгодный»?

Я не был уверен, действительно ли он хочет это знать или собирается просто меня позлить. Вполне возможно, одна и та же реклама выскакивает у него каждые пару минут, и в реальности ему просто не хватает общения с моей стороны.

— 120 минут рекламы в день на всю оставшуюся жизнь, — пояснил я. — Но в качестве бонуса вы получите 150 лучших друзей с премиум-аккаунтами.

— Друзья что, прилагаются?

— Только первые 150.

— И откуда эти друзья?

— Это люди, которые наилучшим образом подходят вам согласно данным вашего профиля.

— И что, поэтому они просто так станут со мной дружить? — Он ненадолго замолчал. — Как легко стало жить, не правда ли?

Мне надоело, и я опять отвернулся к окну. Многие мужчины носили бороды, достававшие порой до груди, и длинные седые волосы, они напоминали мне Арне Бергмана. У женщин были и дреды, и косы, и пучки на головах.

Старики сидели на скамейках у обочины. Ковыляли, опираясь на палку, по узким тротуарам. Электронная собака, перебирая колесами, тянула на поводке пожилую женщину. Изредка мелькали пары, ковылявшие, оперевшись друг на друга.

Люди неподвижно лежали на тротуаре. Это никого не интересовало. Нас тоже; я все равно ничего не мог бы поделать — то, что я видел, буквально приковало меня к сиденью.

— Как насчет принять немного надора? — подал голос таксист. — Пятерка за грамм?

Типичный «сишник», подумал я. Никогда не пробовал эту дрянь. Йойо глотал надор каждые пару дней. «И полный расслабон», — обычно говорил он. Я не хотел ничего об этом знать. Изначально надор был лекарством для пожилых людей. Санитары в С давали его жителям пенсионерских лагерей.

Вне подобных заведений надор всех возможных форм и расцветок — от порошка до таблеток — водился у дилеров.

— В другой раз, — отказался я.

Таксист покачал головой и вновь переключился на комедию на лобовом стекле. Мы продолжали углубляться в С. Кварталы становились все беднее и грязнее. Все серее. Все небритее.

Несколько стариков обступили кучу горящего мусора, протягивали руки к голубому пламени и потирали ладони.

— Июнь месяц, — кивнул в их сторону водитель.

Я кивнул.

— Что зима, что лето — теперь все едино, — продолжил он. — Температура куда хочет, туда и скачет. Я бы не удивился, если бы снег пошел.

Я вновь кивнул.

— Это все после последней войны. Погода творит, что ей заблагорассудится. Поверь мне. Я и не такое видал.

Охотно верю. Это вполне совпадает с тем, что о последней большой войне рассказывали мне родители. Я снова посмотрел в окно. Мужчины и женщины жались друг к другу, обступив костер. Виднелись темные полотнища палаток, привязанных за неимением лучшего к телеграфным столбам. Черные куски дырявой ткани. Ею же были обмотаны стоявшие у огня старики. Под одним из навесов проглядывала куча соломы. Наверняка искусственной. Видимо, они на ней спали.

— Лагерь «Надежда-48», — отозвался водитель. — Лично я его называю зоной D. Не грузись, дальше будет лучше.

«Лучше» было весьма относительно. Стариков на земле валялось еще больше. Они спали между кучами мусора, некоторые, проснувшись, пытались разодрать ногтями мусорные пакеты и копались в них. Этого мне по Ультранету еще никогда не показывали.

— У большинства просто передоз надора. Не волнуйся за них, малыш, — сердечно хлопнул меня по плечу таксист. Не таким уж он оказался хилым, как заявлял.

«Надор сделает вас сытым и счастливым, — гласил рекламный слоган фирмы-производителя. — Надор — ваш продукт питания для зрелого возраста ». По Ультранету постоянно крутили ролики с сияющими от счастья пенсионерами. Пожилая пара — он в костюме, она в длинном платье — протягивала руку к двум таблеткам на серебряном подносе. Волшебные круглые таблетки исчезали во рту. Женщина расслабленно откидывалась в кресле. Всходило солнце, бросая свет на ее лицо. На заднем плане хор детских голосов пел песенку про надор:

«На-а-а-дор скуку победит! Вернет к жизни аппети-и-ит! На-а-адор голод утолит, о-о-от забот освободит! На-а-а-до-о-о-о-ор! »

— Надор действует именно так, и никак иначе, — вставал Йойо на защиту рекламного ролика. Но при виде пенсионеров, лежащих без сознания на обочинах, мои сомнения только крепли.

Суть действия надора была проста. Продукты стоили денег. Много денег. Даже у нас дома не всегда был полный ароматильник, а мы все-таки жили в А. Свежая еда на столе появлялась только по праздникам. Да и то не всегда.

В остальных случаях еда была химического производства. Заменитель мяса, в общем-то, был на вкус как мясо, хоть и напоминал животное, которое поймали еще до второго ледникового периода. Без прилагавшейся ссылки на Ультранет я зачастую вообще не мог разобрать, что лежит у меня на тарелке.

«Надор облегчает жизнь в пожилом возрасте и значительно сокращает траты», — заявляла Управзона. Эта таблетка, что бы в нее ни пихали, вызывала чувство сытости. Согласно прилагавшейся ссылке, она к тому же «снабжает организм необходимыми витаминами, клетчаткой, минеральными веществами и всем, что необходимо для здоровой жизни».

В нашем доме надора не водилось. На то было две причины. Во-первых, чтобы его получить, требовался рецепт Департамента здравоохранения. Его выписывали только по достижении возраста «за шестьдесят». Вторая была напрямую связана с первой. У надора явно были сильные побочные эффекты. То, что фирма-производитель называла «чувством сытости и счастья», противники надора описывали как «чувство тяжести и отупения».

Когда я спросил своих друзей, как он действует (в очередной раз переживая за Йойо и его состояние), некто Хобби-Док-1995 ответил: «Таблетка высвобождает серотонин и вызывает сумеречное помрачение сознания. На шесть-семь часов потребитель оказывается как бы завернутым в вату. Вредно ли это для твоего друга? Без понятия».

Суперпоклонник-надора , который, казалось бы, должен знать, тоже не смог сказать ничего внятного: «У меня от него часто голова болит. Но она и до этого болела. Подруга говорит, от него развивается бесплодие. Но она любит приврать».

Мона-2010 (23 раза отклонившая мое приглашение погулять в парк-холле): «Организму нужна вода. Пей не менее трех литров воды в день. Никогда не принимала надор! »

Я перепостил комментарии в ультранет-форум, посвященный надору. Может, так они хоть кому-то помогут. Лично я с их помощью совершенно не продвинулся.

Йойо покупал таблетки, когда маглев останавливался в зоне С. Дилеры ходили по вагонам, как кондукторы. Я представил, как Йойо, сидя в квартире, глотает таблетку. Воображение рисовало, как он лежит между развинченными Примочками, кучей старых электронных книг и обрезками проводов, как старики лежали на тротуарах между кучами мусора.

— Что с ними случается? — обратился я к водителю.

— Либо они когда-нибудь встанут сами, и Примочки приведут их к нужному спальному блоку, либо ночью приедет кто-нибудь из Департамента здравоохранения.

— И что сделает?

— Слушай, мальчик! Вот только такого богатенького маменькиного сыночка, который носа на улицу не высовывал, мне и не хватало.

На этом его ответ был исчерпан.

«Богатенький маменькин сыночек» молчал всю дорогу, пока не заглох электромотор. Мы остановились перед очередной серой полосой домов.

— Вон там впереди — «Малышка Кью». Днем закрыто, но ваш дружок сказал, что он в курсе.

Я прижал палец к бортовой панели. Никогда в жизни не платил столько за такси.

Держа в руках мешок с тремя тортами, я разглядывал широкие входные двери «Малышки Кью». Их перегораживала толстая железная цепь. Ни одной витрины я не заметил, но догадаться, что это за заведение, было нетрудно. На висевшем рядом экране мерцали цены на коктейльное меню («Горячая зона» за пятерку, «Надор-кола» за восемь).

Из маленького окошка в стене выкатился аниматор и прямо перед входом спроецировал бармена. «Сегодня после 22 часов пять кружек с ароматом пива по цене двух! » — что-то зашипело, и я почувствовал, как на моем лице оседают холодные капли. Пахло действительно пивом.

Я позволил попрыскать на себя еще раз, прежде чем заметил другую надпись, светившуюся красным над самым входом: «Принимаем только наличные». Неудивительно. Вряд ли напитки с надором — самое легальное, что может предложить подобное заведение. По крайней мере, в зоне А никто бы не осмелился афишировать это прямо снаружи.

На мостовой, навалившись друг на друга, дремали трое пожилых людей. Мимо проехал мотоциклист без шлема. Тот самый рыжий с моими Примочками! Я провел рукой по макушке. В таком окружении ходить со свежевыбритой головой становилось не очень-то безопасно.

И где же этот Арне Бергман? Это какая-то ловушка или просто попытка меня задержать? Но ради чего? Представил себе, как на Примочках Номоса появляется ролик о моем похищении. «Сто тысяч наличными — или мы дадим Робу двадцать граммов надора, и он с нашей помощью провалится в кому».

Думаю, Номос сотрет его, особенно не вникая. У дверей «Ультрасети» толпились тысячи желающих получить работу. Чтобы заменить меня, хватило бы двух минут. И следующий, кто заступил бы на мое место, тоже проходил бы годичную бесплатную практику. В итоге принимали того, кто целый год работал без ошибок и был всегда всем доволен.

Кто-то со всей силы повис у меня на плече. Я в бешенстве обернулся и уперся в черные стекла Примочек какого-то старика.

— Бергман! — воскликнул я. Но я ошибся — стоявший передо мной человек был по меньшей мере лет на десять старше. Изо рта у него капала слюна.

— Сестра Сюзанна! — пробормотал он.

Старик опустился на колени, обнял мои ноги и, не говоря ни слова, упал на бок. Это что, очередное секретное послание? Я наклонился и пощупал его пульс. Сердце билось медленно, но ровно. Этот чертов надор чуть не убил его, а заодно и меня! Еще немного — и я умер бы от страха. Схватив старика под мышки, я постарался оттащить его к трем другим, деликатно, насколько мог.

Я проверил его Примочки. По стеклам бежала строка «Зарядите аккумулятор». Ну и хорошо, подумал я. Не хватало мне еще попасть сейчас в трансляцию. Я выпрямился и наконец увидел то место, где Бергману точно никто не помешает со мной встретиться. Надпись на соседнем доме гласила: «Общественный туалет. Душевые».

УРОК

Дежуривший на входе старик осторожно улыбнулся. Он сидел за пластмассовым столом у двери комнаты, которая уходила внутрь, извиваясь, как нора. Перед ним покоился серебряный ящичек с надписью «Мобильный валютоприемник», на котором поблескивала зеленым электронная печать Управзоны.

На мужчине был белый свитер и такие же белые брюки. Короткие седые волосы были убраны под полупрозрачную шапочку для душа. Морщинистые руки сжимали пожелтевшую от старости книгу. Если я и ошибся, то не так уж сильно.

Я остановился перед ним и опустил на стол пакет с тремя тортами. Осторожная улыбка расплылась в широкую, несмотря на то, что зубов у него было меньше, чем дыр.

Либо он точно знал, кто я и зачем я тут, либо на завтрак у него была добрая порция надора. Мы молча уставились друг на друга. Я по-прежнему не был уверен до конца в своей правоте, пока старик не ткнул пальцем в мой пакет.

— Что это?

— Шоколадные торты.

— С чем?

— Два с карамелью и один с вишней. Без ароматизаторов.

Улыбка стала еще шире, и старик удовлетворенно кивнул. Ответы соответствовали тем, которые он и ожидал получить.

— Дверь налево. Женский. Третья кабинка справа. Торты оставьте.

На этом его объяснения закончились.

«Неисправно» — значилось на табличке, закрывавшей сенсор на двери. Я отодвинул ее и вошел; дверь за мной захлопнулась и закрылась. «Неплохо для неисправной», — мелькнуло у меня в голове. Ничего не происходило. Я стал изучать надписи на стенах, покрытых светло-салатовым кафелем.

«Надор. Надежно и анонимно. Спросить Стива в “Малышке Кью”».

«Хочется нежности, несмотря на возраст? Ищи меня в Ультранете. Лора-Из-Зоны-С».

Рядом с ними, черным по салатовому: «Вы обо мне еще услышите! » Подпись: «Пират ».

Я дернул дверь. Хотел было спросить у того смеющегося старика в шапочке, знает ли он что-нибудь про Бергмана. Вдруг унитаз позади меня зашевелился. Точнее сказать, провалился. Я хотел выйти — дверь не поддавалась. Попытался докричаться до старика на входе.

— Роб! Спускайтесь сюда! — раздалось внезапно снизу. Этот голос был мне знаком. Я наклонился над зиявшей в полу дырой. По ширине она была не больше метра. Внизу начинались ступеньки; я последовал приглашению.

У лестницы было девятнадцать ступенек. На двадцатой ноги уперлись в пол. Ззып. Люк над головой закрылся. Я оказался в неосвещенной комнате, из недр которой к тому же не доносилось ни звука.

— Прямо перед тобой стоит кресло. Устраивайся поудобнее.

— Знаете, господин Бергман, все-таки немного света…

— …нам сегодня не пригодится. Зови меня просто Арне. И присядь все-таки, пожалуйста.

Я на ощупь продвинулся вперед и почувствовал, как руки наткнулись на что-то мягкое и матерчатое. Уселся, но сдаваться не собирался.

— Господин Бергман, должен все же заметить, что без света…

— …прекрасно можно поговорить. Наша беседа не подразумевает, что тебе придется на что-то смотреть. И повторяю, постарайся звать меня Арне.

Голос Арне был мягким, как необъятное кресло, в котором я утонул. Я набрал в легкие воздуха, намереваясь все-таки довести вопрос со светом до конца. До сих пор все шло не так, как я планировал, и с этим нужно было что-то делать. Я был близок к награде как никогда, и в то же время как никогда от нее далек.

Передо мной сидел Арне Бергман. Больше ничего не требовалось. Пятьсот тысяч, можно сказать, были моими. Но как отсюда связаться с суперсканерами? Мне надо было найти способ выбраться из подвала, разыскать Примочки, вызвать наряд и смыться.

Начнем, однако, с того, что на тот момент выбраться я никуда не мог. Волей-неволей приходилось поддерживать беседу. Правда, при этом хорошо бы получить от нее хоть какую-то пользу.

— Почему нам нельзя видеть друг друга?

— Мы с тобой можем видеть друг друга, когда только пожелаем, — ответил Арне. — Но сегодня мы не одни.

Я вслушивался в тишину, но тщетно.

— Некоторые члены нашей организации интересуются тобой, но пока тебе не доверяют. Как только доверие установится, ты сможешь с ними познакомиться. «Гильдии книгочеев» необходимо соблюдать осторожность.

Организации? «Гильдии книгочеев»? Название мне ни о чем не говорило. Я слышал о ППП (Противопримочковой партии), но о ней знали многие, поскольку именно они громили витрины магазинов. Иногда появлялись сообщения об ОПУ (Организации противостояния «Ультрасети»). Правда, говорили, что за этим названием на самом деле скрывались три-четыре человека, каждый из которых был первоклассным хакером.

Они считали, что в реальности «Ультрасеть» злоупотребляет цензурой. Что якобы кто-то решает, что нам можно смотреть, а что нельзя. Чепуха! Ну, кроме разве что того, что некоторые вещи, на которые я сегодня насмотрелся в зоне С, я еще не видел нигде в Ультранете. И о лагере «Надежда-48 » тоже ничего не слышал.

Но с другой стороны, до сегодняшнего дня мне и в голову не приходило делать подобные поисковые запросы. И уж наверняка рейтинг у подобных файлов был настолько низким, что… И вообще, по сравнению с ППП и ОПУ название «Гильдия книгочеев» больше напоминало досуговый центр для пенсионеров. Так что причин впадать в панику в этой темной дыре у меня формально не было.

— Вы кто? Кто здесь? Почему…

— Слишком много вопросов за один раз, — глубоко вздохнул Арне. Ненадолго повисла тишина. — Сегодня я на них отвечать не буду.

«Ну не хочешь — и не надо», — подумал я. Получить пятьсот тысяч по окончании этой болтовни мне хотелось куда больше. Следующего раза уже не будет. Разве что я решу навестить всю их честную компанию в тюрьме. Чего я пока не планировал.

— Зачем ты хотел со мной встретиться? — продолжил я.

— Вопрос скорее в том, почему ты пришел. Ты многим рискуешь.

— Почему? Ну, потому что… потому что…

Ни одного правдоподобного объяснения мне в голову не приходило. Внутри возникло неприятное ощущение, что Арне и сам догадывался, почему я здесь. Договаривать я не стал.

— Ты работаешь литературным агентом, — начал Арне. — Ты ищешь читателей, скупаешь у них книги, сканируешь их и передаешь своему начальнику. А знаешь, чем раньше занимались настоящие агенты?

Подобный поворот мне не нравился, как, впрочем, и любой с тех пор, как я утром добрался до «Саншайна».

— Не понимаю, к чему ты клонишь, — ответил я в пустоту.

На мое негодование, впрочем, отреагировал уже не Арне. Из темноты раздался голос, по всей вероятности, принадлежавший пожилой даме:

— Я работала с писателями. Со многими писателями. Они как авторы предлагали мне концепции своих новых книг. Я искала издательства, готовые за них взяться, что, надо сказать, было весьма сложно. И когда…

«Бла-бла-бла», — подумал я. Слишком много букв. Кажется, у местных пенсионеров это вообще было принято.

— …книга выходила, мы все были на седьмом небе. И автор, и издательство, и я. Я — литературный агент.

В первый раз за все время я обрадовался, что в комнате темно и никто не видит, что я тут сижу в кресле и абсолютно не въезжаю в то, о чем они все. Дама вливает в мою голову очередной багаж знаний по истории книгопечатания? Стоп. А что, если это просто промывка мозгов? Вербовка очередных членов «Гильдии»? Да, точно! Обработать меня решили. Лапши навешать. Будто я поверю в эту чепуху про существование авторов и издательств.

Но со мной, с Робом, литературным агентом ООО «Скан», настоящим литературным агентом, это не пройдет. И наконец в моей голове всплыли нужные слова, которые вдалбливал нам на семинаре Номос (назывался он, кстати, «Ода книге и другие враки» ).

Я наклонился вперед.

— Прекрасно. Читатели, значит, радовались выходу книги, за которую им приходилось платить большие деньги. Но это не совсем честно. Почему позволить себе прочесть книгу мог не каждый? Прочесть ее в любой момент и бесплатно? Даже тот, у кого не было на нее денег. Почему книги должны были оставаться только привилегией богатых?

Я замолчал, подбирая финальное предложение, которое и нанесло бы сокрушительный удар.

— Издательства — это прошлое! Будущее — за «Ультрасетью».

Это должно было прозвучать гордо, но голос меня подвел. Слишком много букв. Нудеть по полчаса, как члены «Гильдии», я не умел. Не было соответствующего опыта.

На бритой макушке проступили капли пота. Я провел рукой по лбу. Хорошо, что меня никто не видит и можно незаметно вытереть мокрые пальцы о подлокотник.

В голове всплыло одно из последних выступлений ППП. Их противостояние «Ультрасети» распространялось и на борьбу с надором. Переделали рекламу «Надор сделает вас сытым и счастливым ». Зрительный ряд остался тем же, только слоган стал другим: «Надор убивает ваше желание жить ». Йойо мне ее скинул на Примочки.

Я вгляделся в темноту. Даже попытался подержать перед глазами ладонь, но и ее не было видно. Присутствующие молчали и ждали чего-то от меня. Они не только прекрасно умели нудеть, но и молчать умели не хуже. Ну и пускай молчат, сколько им заблагорассудится. Для меня допрос окончен. Настала пора выбираться — причем чем быстрее, тем лучше.

Пока я раздумывал, на чем бы поскорее закончить, темное пространство снова заполнил голос пожилой дамы:

— Раньше мы, литературные агенты, создавали книги. Вы и Йойо, напротив, уничтожаете их.

Хотелось покоя. Не хотелось ничего обсуждать. Хотелось получить свои пятьсот тысяч и жить спокойно. Хотелось домой. Но постоянное капание на то, что мы все уничтожим, чашу терпения переполнило.

— Почему вы боитесь цифровой революции? Качество работы и результата всегда в цене! — ответил я в том направлении, куда, как мне казалось, она клонит.

Раздался другой голос, мужской, но это был не Арне, и говорящий был, вероятно, чуть старше его.

— И на что, скажите, пожалуйста, мне теперь жить?

— Что вы имеете в виду? — переспросил я.

— Я рад, что мою книгу читают и будут читать всегда и везде. Но на что жить мне, если ее будут читать бесплатно?

Следовательно, в этом подвале есть еще и писатель. Еще один источник, из которого сыплется слишком много букв. Дальше, видимо, будет хуже.

— Чтобы писать книги, мне приходилось все время путешествовать, проводить исследования, — продолжил он.

— Теперь все можно найти в Ультранете! Экономит время и деньги.

— А ты знаешь, что некоторые из моих собратьев по перу покончили с собой от отчаяния?

— От отчаяния, что теперь Ультранет может облегчить им жизнь? — парировал я. — В любом случае, где доказательства, что то, о чем вы говорите, — правда?

— А по-твоему, правда — это то, что написано в Ультранете? — спросил голос.

Я поклялся себе, что в жизни больше не встречусь ни с Арне Бергманом, ни с кем бы то ни было из его команды. Пора было отыскать выключатель и покончить с этим вешанием лапши мне на уши.

И вообще, что это за допрос такой? Мы с Йойо ограничивались тем, что отпускали глупые шуточки. Большего не требовалось. На большинство вопросов можно было ответить просто «He-а» или «Ага». Ни одного реального обсуждения между нами я не припомню. Меньше болтологии — меньше проблем. Похоже, в подвале «Малышки Кью» все было ровно наоборот: много болтологии и много проблем.

И похоже, этот труженик пера со мной еще не закончил.

— Ты говоришь, что чтение книг теперь станет общедоступным. Я всегда радовался, когда мои книги переводили на другие языки. Но ведь перевод — это совершенно особое искусство.

— Две секунды — и ультранет-переводчик переведет для вас целый многотомник.

— Автоматически. Это уже не будет произведением искусства. То есть перевод будет осуществляться без участия человека, и с точки зрения языка…

— Хватит читать мораль. И хватит вообще говорить, — вырвалось у меня.

— …и с точки зрения языка, с позволения сказать, «перевод» — это слишком громко сказано, — невозмутимо продолжал он.

Его речь напоминала актеров с канала «Старая добрая классика». «С позволения сказать» — кто так вообще сегодня говорит?

— Но если книга бесплатна, то кто будет платить переводчику? — по-прежнему вещал голос. — Таким образом, при содействии ООО «Скан» сначала обанкротились писатели, а немного спустя — и те, кто переводил их произведения.

И что, мне теперь жалеть его? За то, что он — пережиток другой эпохи? Писатели вымерли как вид. Естественный отбор. Я вновь прибегнул к фразе, заученной на семинаре у Номоса.

— Заслуга ООО «Скан» заключается в первую очередь в том, что о них вообще кто-то помнит. Концерн «Ультрасеть» создает уникальный архив мировой литературы!

— Кладбище, на которое никто не заходит, — ответил вымерший вид.

Постепенно это полоскание мозгов меня доконало. Понять, о чем я должен иметь понятие, а о чем не должен, и чему мне следует верить, а чему — нет, было уже невозможно. Мне нужно было время и покой, нужна была моя кровать и мои Примочки! Мне хотелось выйти на связь с Йойо. Что бы он на все это сказал? Йойо наверняка смог бы дать достойный отпор банде Бергмана. Лучше, чем я. Я, должно быть, представлял собой довольно жалкое зрелище.

— Можешь ли ты представить себе жизнь без Ультранета и Примочек?

Стоп. Этот голос мне уже был знаком. Откуда мне знакома эта женщина — из фильма на Примочках или из аниматора? И что станет делать кинозвезда в этой «Гильдии книгочеев»?..

— Раньше с помощью новых технологий можно было выразить протест, — продолжил знакомый голос.

В каком же фильме я ее слышал?

— В сети люди организовывали акции и сходки. Пока все не стало принадлежать одному концерну. А концерны заинтересованы в зарабатывании денег, а вовсе не в свержении верховной власти.

По крайней мере, она была уже явно немолода. Старая добрая классика.

— «Заглушить! » — приказала власть. И известный нам концерн глушил соединения между Примочками и накладывал цензуру на все, что попадало в сеть, пока протест не иссякал.

Она озвучивала добрых персонажей или злых? Героев или злодеев? Голос был мне знаком — это было однозначно. Очень хотелось спросить откуда, но его обладательница не давала вставить и слова.

— Если ты отрезан от сети, у тебя нет шансов. Неизвестно даже, где живут твои собеседники. Ты знаешь их только по профилям Ультранета. Интересно, сколько же протестов удалось подавить, включив Ультранет — эту машину, отвлекающую пользователей от реальной жизни?

Арне прокашлялся и этим положил конец спектаклю. Впрочем, и от него мне досталась порция мудрых советов с высоты возраста.

— Когда я назначаю тебе встречу, не стоит искать дорогу по Ультранету.

— Встречи не будет, — прошептал я себе под нос так, что еле услышал сам.

— Спроси дорогу на улице, у прохожих, у которых нет Примочек. Номос и суперсканеры уже наступают нам на пятки.

Повисло недолгое молчание. Он что-то подозревает? Знает о награде за его голову?

— Все, что ты видишь через свои Примочки — неважно, ограничиваешь ты к ним доступ или нет, — могут видеть и они. Все твои действия в Ультранете им известны. Поэтому, чтобы привести тебя сюда, нам пришлось потрудиться.

Я вспомнил о том, что остался без своих любимых Примочек, о дорогущих тортах без ароматизаторов, о самой дорогой за всю мою жизнь поездке на такси и со злости покачал головой. Все равно никто бы не увидел.

Слова Арне Бергмана медленно просачивались ко мне сквозь темноту, пока не достигали моих ушей.

— С чего ты взял, что Номос знает о нашей встрече?

— По мнению Номоса, я — опасный преступник. Имею я основания так полагать?

— По крайней мере, в определенных списках ты — в первой десятке.

— В таком случае, связался ли он с тобой после того, как мы с тобой вчера встретились в маглеве? После того, как получил отчет Йойо? Вызвал ли тебя к себе?

Об этом я не задумывался.

— Номосу необходимо, чтобы мы встретились. Он хочет, чтобы ты привел его к нам, в наши тайные убежища. Не только к этому форпосту. Он хочет проникнуть в самое сердце «Гильдии».

Арне выждал момент, и его следующие слова огрели меня, как удар.

— Или ты что, надеялся сам сорвать весь куш и поэтому сюда явился?

Сорочка прилипла к обивке кресла. Повисла тишина. Не происходило ничего. Пока Арне сам не прервал молчание:

— Помни: никакого Ультранета, никаких Примочек. Лучше пошевели собственными мозгами. По крайней мере когда соберешься со мной увидеться.

Прямо по больному месту. Сил моих больше не было. Я ждал, когда все это закончится, как школьник — звонка с урока.

— Помнишь, что тебе сказал голос в том послании, которое мы отправили тебе на Примочки?

— Нет, — соврал я.

И вспомнил буквы «Г» и «К» на фоне белого пера в конце сообщения. Меня передернуло. Значит, «Г» и «К» означали «Гильдия книгочеев». Арне повторил перед всеми собравшимися:

— Кто сканирует книги, стирает твое прошлое и твое будущее.

Пауза.

— Подумай об этом, — продолжил он. — Мы еще увидимся. В следующий раз скажешь, за нас ты или нет. На сегодня встреча окончена.

Я услышал шорох стульев, двигаемых по полу. Шепот по меньшей мере дюжины голосов. Их действительно было так много? Слева от меня отворилась дверь. Я почувствовал, как потянуло холодным воздухом. Чья-то рука погладила меня по бритой голове — наверняка это был Арне.

Кто-то вложил мне в руку знакомый предмет.

— Включи их, только когда доберешься домой.

Это была актриса. Я по-прежнему не мог вспомнить, кого она играла. Раздались шаги, и дверь захлопнулась. Звуки замолкли. Я остался один?

Над головой открылся люк, в него ворвался свет, и передо мной возникли ступени. Прикрыв глаза рукой, я покорно зашагал наверх.

СКАНИРУЕМ

«Примочки. Вызов. Суперсканеры».

Эти слова так и застряли у меня в горле. Я просто не смог. Вовсе не из-за Арне, и не из-за недовымершего писателя, и не из-за литературных агентов прошлого. Из-за голоса этой женщины.

Стоило мне выбраться из подвала «Малышки Кью», как я наконец понял, кому он принадлежал. Женщину, которая сунула мне в руку Примочки, которая разговаривала со мной там, в темноте, я знал вовсе не из аниматора и не по фильмам с Примочек. Я знал ее по университету. Это была моя старая наставница. Та, что в какой-то момент просто исчезла.

Честно говоря, для меня это делало всю историю еще более запутанной. Гораздо более. Я не имел понятия, что ее сюда привело. Но за решеткой ей явно было не место. Поэтому я собирался молчать. Молчать об этой встрече всю оставшуюся жизнь. Только ради нее. Как бы мне ни хотелось получить эти пятьсот тысяч.

— 287 пропущенных вызовов, — сообщили мне Примочки, как только я добрался до дома вскоре после полудня и вновь нацепил их на нос. 252 были из списка контактов (все до единого — личные видеозаписи с чьих-то Примочек, которыми мои дорогие друзья решили поделиться со мной, а заодно и со всеми остальными, кто был у них в списке), пять — от Йойо и тридцать — от службы поддержки Примочек. Вот об этом-то я и забыл. Служба поддержки и договор на просмотр рекламы. Очень некстати.

Мне оставалось только одно — действовать наугад.

— Примочки. Вызов. Служба поддержки.

— Как называется лучший блокбастер для аниматоров всех времен и народов? — спросил меня сиплый голос. Лучших блокбастеров для аниматоров были тысячи. Голосу все равно нужно было именно то название, которое сегодня утром звучало в рекламе. Попасть пальцем в небо тут не было ни единого шанса.

— Дальше, — безнадежно ответил я.

— В каком из клубов двенадцатого квартала зоны В вы можете заказать праздник на три дня и три ночи?

— «Малышка Кью! » — выкрикнул я. «Малышка Кью» находилась в зоне С. Да, но вдруг их было несколько. В виде исключения. Ради меня.

— Где вы можете встретить партнера, который действительно подходит именно вам?

Не самый приятный вопрос. Не стоило указывать в статусе, что я свободен. С тех пор знакомства со мной жаждало ну просто удивительное количество девушек моего возраста и со схожими интересами. Иногда, рискнув ответить на самые дорогостоящие предложения, я попадал на страницы еще более дорогостоящих сайтов знакомств, и это, в общем, было последним, куда я доходил.

— На сайте «Срочные суперзнакомства»! — попробовал угадать я.

Голос службы поддержки выдал мне первое предупреждение. Лучшим блокбастером для аниматоров всех времен и народов была «Мумия возвращается — 28». «Малышки Кью», по мнению голоса, «не существовало нигде в городе». Правильным ответом был «Клуб “Горное сияние”». Но со «Срочными суперзнакомствами» я все-таки оказался прав.

Я извинился перед службой, грозящей мне расторжением контракта. Еще два предупреждения — и мне придется платить за Примочки полную абонентскую плату. Вроде бы с моими обещаниями исправиться цифровой голос службы согласился. Вопрос был закрыт. На первое время.

От Йойо так легко отделаться не удалось. Я молча слушал, как его голос упрекает меня в том, какой я необязательный и как я заставляю за себя волноваться.

— Как ты вообще можешь по полдня быть вне доступа?

Я пригласил Йойо на поздний ланч в его любимый ресторан («Морена», с ароматом испанской кухни, третий квартал А), чтобы он наконец взял себя в руки. Впрочем, за бокалом воды, подкрашенной в красный цвет и сдобренной дозой ароматизаторов, и порцией заменителей тапас он был поглощен тем же, чем и обычно в последнее время: Мелли.

— Сегодня в парке она мне сказала, что еще никогда ни от кого так не тащилась.

— Йойо, ее не было с тобой в парке. Она смотрела на тебя из своего далекого, очень далекого города.

Его разглагольствования из-под розовых очков были для меня просто невыносимы. По крайней мере пока мои собственные знакомства ограничивались просмотром профилей на «Срочных суперзнакомствах ». Поэтому я предпочел сменить тему, а тема меня в тот момент занимала только одна.

— Знаешь, чем раньше занимались литературные агенты? — спросил я.

— Мелли завтра собирается познакомить меня с родителями. Пригласила меня на видеоконференцию к ужину.

— Литературные агенты помогали авторам. Ну, как бы искали для них издательства, что ли.

— Просто невероятно. Ну ты же знаешь, какие у нее родители. Себе бы не пожелал.

— А потом издательства их печатали.

— Даже несмотря на то, что наш тест на финансовое благополучие дал А+…

— Существовали люди, которые их переводили. И как бы они это даже делали лучше, чем Ультранет.

— А тест на генетическую совместимость! Только 0, 3 % отклонения от нормы!

— А еще люди боролись против власти. В реале, понимаешь?

— Я-то ее с моими уже познакомил. Думаешь, им стоит завтра присоединиться?

— Но все они умерли или скоро умрут, потому что у них нет денег. Ну, те, кто делал эти книги.

— Неважно. Все это будет завтра. Я от нее тащусь.

Я попросил счет.

Из ресторана мы отправились в ближайший парк-холл. Предъявили полиции удостоверения агентов и приложили палец к считывателю на воротах. Поскольку «Ультрасеть» спонсировала существование парк-холлов, мы как сотрудники имели к ним круглосуточный бесплатный доступ. При условии, что мы будем там работать. В общем порядке у каждого взрослого есть право на один день в месяц в парк-холле, а у ребенка — на полдня. «Я лучше по Примочкам на травку посмотрю», — ухмыляется обычно мой отец.

Мама, как правило, включает вечером у себя в спальне прямую трансляцию из парк-холла по аниматору. Из аниматора доносится запах сосен.

Несмотря на строгое ограничение посещаемости, в парк-холле обычно яблоку негде упасть. Что днем, что ночью, неважно, в какой из огромных развлекательных зон ты находишься. А чтобы добраться от одного края такой зоны до другого, требовался добрый час.

— Я за «Солнце и пляж». Под зонтиками до сих пор, по нашему опыту, было больше всего читателей, — предложил Йойо.

— Не, для меня это слишком жарко. Давай в «Прогулку по лесу».

— Там я сегодня уже два часа гулял с Мелли.

— Ты гулял без Мелли, ну неужели не ясно? Ты гулял, а она смотрела.

Ноль реакции.

— Может, на «Берег озера»?

Йойо кивнул.

Мы сели в шаттл до «Берега озера». «Сегодня с 18 до 24 — ловля форели » мигало над входом.

— Видишь, какой-то экшн, — обрадовался Йойо.

Мы пошли вдоль берега, оглядываясь в поисках книг.

Заходящее солнце напоминало то, чем оно, собственно, и являлось: гигантскую анимацию. При проекции на такие поверхности даже мегааниматор не выглядит убедительно. Впрочем, нас это не смущало. Пока его не выключат, еще вполне можно было читать.

— В зоне С не бывает парк-холлов, — вслух подумал я.

— Откуда ты знаешь?

Я промолчал. Йойо ответил за меня:

— В зоне С даже Ультранет не везде ловится. Представь: они вообще от мира отрезаны.

— Это как?

— Буквально. Сам видел в Ультранете. Провода вырывают из стен, переплавляют и сдают в металлолом. За одну ночь так можно вырубить целый квартал.

— Но зато Примочки есть даже у пенсионеров.

— И при этом в некоторых кварталах они им сильно не помогут. Ну разве что принять или передать что-нибудь в радиусе метров ста.

Жизнь в зоне С становилась в моих глазах все менее и менее привлекательной. Никаких тебе парк-холлов, никакого толка от Примочек, один только надор, пока не упадешь прямо на улице.

Внезапно Йойо преградил мне путь и уставился на меня, скрестив на груди руки.

— Ты был в зоне С и встречался с Арне Бергманом. Так?

Я свернул влево и прошел мимо него. Благо на скамейке у озера я заметил то, чего мы так долго ждали, — читателя.

— Сколько вы хотите за эту пачку бумаги? — спросил я человека в серой жилетке.

Он в ужасе захлопнул свою тоненькую книжонку. Добрый знак: он боится. Я присел рядом, подвинув его удочку. Удочка, однако, плотно застряла в рогатине, которую тот воткнул между досок скамьи.

Перед нами возник Йойо.

— Скажем, я дам вам десятку.

Мужчина смущенно улыбнулся.

— Книга не продается. Она досталась мне по наследству.

В последнем у меня не было никаких сомнений. В первом, однако же, были.

Йойо частенько бывал у Номоса, и недостатка в наличных у него не бывало. Я был только рад, что мне не приходилось постоянно думать о сохранности всех этих бумажек. Я засунул руку в карман Йойо, отсчитал 20 сотенных и разложил их поверх наживки (ассорти из пластмассовых кузнечиков и червячков).

— Это вы получите за ту пачку листов, что мы видим перед нами. И еще по 2500 — за каждую последующую. За то, что вы расскажете нам о других читателях, — по 1000 за читателя.

Договорив, я вытащил секундомер, положил на его корзину и произнес:

— Старт.

Секундомер высветил цифры на поверхность озера в паре метров от нас.

Йойо наклонился к рыбаку.

— Это наше последнее предложение, и оно действует ровно в течение двух минут.

Какое-то время я не был уверен, купится ли он на наше предложение. В конце концов, он мог позволить себе разрешение на рыбную ловлю, что само по себе было недешево. Даже притом что форель была пластиковой и радиоуправляемой, а на выходе ее приходилось сдавать обратно.

Через пятнадцать секунд мои сомнения были развеяны. Не говоря ни слова, рыбак сгреб со скамейки купюры и вручил нам книгу.

— Благодаря вашей помощи архив «Ультрасети» будет пополнен. Благодарим вас, — произнес я.

— Если ли у вас дома другие книги? — продолжал Йойо. — Знаете ли вы какого-либо другого читателя, имя которого вы хотели бы нам назвать?

Рыбак нацепил на нос Примочки.

— Примочки. Список контактов. Марк.

Еще до того, как он назвал нам имя и адрес, Йойо вытащил из кармана десять хрустящих сотенных купюр.

Долгожданный успех мы отметили там же, в паре метров от «Берега озера», в местной забегаловке «Траулер». Нам достались последние два стоячих места у бара; над нашими головами покачивалась акула, каждую минуту менявшая цвет. Аниматор проецировал в помещение коралловый риф с лиловыми рыбками. Только что мы заработали три сотни. По полторы на каждого. Да, знаю, не разживешься. Но это лучше, чем ничего.

Все, что мы могли себе позволить, был рыбный суп без рыбы. Зато, согласно меню, нас ждал «ни с чем не сравнимый вкус лосося ». Приходилось экономить. Ведь неизвестно, как оно дальше сложится с такой нехваткой читателей.

Поплакав над блюдами из натуральных ингредиентов, которые могли бы быть моими, получи я деньги за поимку Арне (Пятьсот тысяч! Нет, вы подумайте! ), я чокнулся с Йойо пиалой с супом и принялся выуживать из кипятка светлые клочки хлебозаменителя.

— Так что, был ты в зоне С у этого старпера или нет? — повторил свой вопрос Йойо с набитым ртом.

— Да ты что сегодня, вообще? — нарочито громко возмутился я.

— Ну ты весь день какую-то чушь несешь про зону С и все такое. Спросить нельзя?

— Предлагаешь поставить крест на карьере? Если бы Номос узнал, он бы меня вышвырнул. Пришлось бы за мизерную плату вдалбливать детишкам из зоны В всякую чушь по Примочкам.

Работу хуже преподавательской для выпускника университета трудно было представить. Одной моей бывшей однокурснице, чтобы содержать квартиру в А, пришлось устроиться в две школы одновременно.

— Забей, — откликнулся Йойо. — Я, типа, беспокоился. О’кей?

Он, значит, типа, беспокоился. Еще этого мне не хватало. Знал бы, как я провел сегодняшнее утро. И с кем. Не только с Бергманом, но и со старой литагентшей, отчаявшимся писателем, моей пропавшей преподавательницей и еще черт знает с кем, кто сидел там в этой темной норе.

Наткнувшись на читателя с удочкой, я какое-то время чувствовал себя довольно паршиво. Кто знает — а может, он тоже был членом этой «Гильдии»? Может, это была с их стороны проверка на вшивость? «Ну даже если и так, что тогда? » — убеждал я себя, хлебая ложкой кипяток. Что в этом было такого? Все равно для себя я уже решение принял. И отнюдь не в пользу Арне со товарищи. Я их не предам. Ради своей старой наставницы. Пусть этим и удовольствуются.

Впрочем, мне до сих пор было неясно, чего они от меня хотят. И что вообще у них на уме. Если бы «Скан» перестал сканировать книги, что тогда? Если книги не будут выложены в открытом доступе в Ультранете, то что? Денег, чтобы покупать печатные издания, все равно ни у кого уже не было.

Мои мысли переключились на меня самого. Абонентская плата за Примочки, выплаты по кредиту за аниматор, оплата дополнительных услуг в Ультранете, оплата страховки за техническое обслуживание «Техмикса»… Все, что после этого остается от моей зарплаты, можно было как раз потратить на вот такой вот супчик и ни в чем себе не отказывать.

Все, что содержало слишком много букв, неминуемо вгоняло меня в сон. Никогда не испытывал интереса к отсканированным книгам, выложенным в Ультранете. Между кашей из черных буковок на белом фоне и захватывающими проекциями аниматора я легко делал выбор в пользу последних.

— Кто она?

Вопрос Йойо застал меня врасплох. С одной стороны, я осознал, что мы уже несколько минут молча торчим под пестрой акулой. С другой — я осознал, что у меня тоже вырабатывается склонность к долгим монологам, пусть даже пока и мысленным. По всей вероятности, это заразно.

— Ты вообще о ком? Да ты чего? — попытался возразить я.

— Я как бы твой лучший друг. Знаю тебя, это, давно. Если ты не встречался с этой старой обезьяной из маглева, то есть только одно объяснение тому, что в тебе так много букв.

— А именно?

— Ты влюбился.

Я — и влюбился?! Ну вот только этого мне еще сейчас недоставало. Впрочем, идея была неплоха. Спасибо, Йойо. Правда, так я рисковал еще больше запутаться, но что мне оставалось? Я и так уже увяз по самую макушку.

— Даже не спрашивай. — Мне стоило подогреть его любопытство. Это хоть как-то оттягивало момент признания.

— С меня еще два супчика.

Меня уже тошнило от одного его вида.

— И скопирую тебе все данные из профилей двадцати лучших друзей. Абсолютно все!

Ну, положим, меня это вообще не интересовало. Но ломаться уже было довольно. Почти довольно.

— Сойдемся на двухстах, — потребовал я.

— Ничего себе запросы! О’кей, я согласен.

— Кроме тебя, никто не в курсе, — выдавил я.

— Ну давай же! — воскликнул Йойо.

— Тс-с-с!

— Чем она занимается? — продолжил он шепотом.

— Она работает санитаркой.

— Где?

Надо было срочно что-то придумать.

— В пенсионерском лагере в С. Больше ничего не скажу. Все еще слишком неопределенно.

Йойо ерзал от радости, как школьник перед каникулами.

— Я знал! Я знал! Таки был в С. Ну, по крайней мере, повод был хороший.

Он похлопал меня по плечу. От неожиданности я выпустил ложку, та шлепнулась прямо в суп и окатила меня фонтаном горячих брызг, залив всю рубашку.

С этого момента я обманывал своего лучшего друга. Потихоньку начинала мучать совесть. Но я продолжал глупо улыбаться и попытался переключиться на его вечную тему.

— Что там с родителями Мелли и вашей встречей? Как ты себе это видишь?

— С проекцией электронных свечей на всю комнату, — засиял он.

— А что на ужин?

— Об ужине позаботится служба аромадоставки.

— Ультравеб-камеры?

— Все четыре. И доступ закрыт для всех, кроме участников конференции.

— Как все серьезно! Да я за тобой такого за всю твою жизнь не припомню.

— И у них с Мелли будет право на управление камерой. Могут приближать и удалять, как им захочется. Пусть познакомятся со мной со всех сторон.

Мы шли вдоль озера по направлению к выходу. Акула мигала нам вслед сквозь иллюминаторы «Траулера». На поверхности водоема отражалась проекция полной луны (куда более качественная, чем закат). Со стороны воды дул прохладный ветерок. Торопясь на выход, мы споткнулись о парочку, разлегшуюся на берегу.

Когда мы наконец устроились в одном из немногих пустых купе маглева, я вытащил тоненькую книжку, которую получил от рыбака. «Старик и море ». Еще один Хемингуэй. Хемингуэя мы уже сканировали не один десяток раз. Что, впрочем, не имело никакого значения. «Сканируем все! », как сказал Номос. И мы сканировали.

— Примочки. Запуск сканирования.

Для того, чтобы отсканировать один разворот, хватало секунды. Я пролистал книгу от начала до конца. После этого оставил короткий отчет.

— Примочки. Запись. В книге есть подчеркивания на страницах 9 и 58. Других отличительных признаков не выявлено.

Еще один сотрудник ООО «Скан» обрабатывал входящие примечания, прежде чем выложить книгу в Ультранет. Вместе с комментариями агентов. На то, чтобы заводить на это отдельных сотрудников, были свои причины. Как говорилось на первом семинаре для литературных агентов («Основные знания для основных сотрудников» ): «Книга должна попасть в открытый доступ в Ультранете как можно скорее. Таким образом мы обеспечиваем ежедневное пополнение архива мировой литературы».

Сами книги мы были обязаны сдавать Номосу на следующий день. Что он с ними делал, я не имею понятия. Но в любом случае нам приходилось там появляться, чтобы получать новую порцию наличных, которые мы будем тратить на читателей. У меня сложилось впечатление, что уж в чем в чем, а в наличности у ООО «Скан» недостатка не было. Между нами даже шутка ходила: «Что делает “Скан” со всеми полученными книгами? » — «Пускает на фальшивые купюры».

Про себя я давно задавался вопросом, что же в действительности делал «Скан» со всей этой макулатурой. Ответ мне дал семинар Номоса для продвинутых специалистов («За кулисами ООО “Скан”: что в действительности представляет собой багаж знаний »): «Вначале руководство ООО “Скан” отправляло книги школам через посредничество Управзоны. Но это было еще в то время, когда печатная продукция по-прежнему использовалась. С тех пор, как была введена не потребляющая бумаги система дистанционного обучения при помощи Примочек, книги больше никому не требуются».

— И что с ними делают теперь? — спросил кто-то, кто задавал слишком много вопросов и в конце концов переселился в зону С.

— Пускают на отопление, — ответил Номос.

Мы с Йойо уже не застали тех времен, когда в школах использовались книги. Эта пора прошла, когда мы были еще малыми детьми. При помощи карточек на Примочках мы учили слова, диктовали Примочкам свои сочинения, решали на Примочках уравнения. Прошло не так уж много времени, как наличие Примочек стало обязательным условием зачисления для каждого школьнообязанного.

— Это было официально закреплено в соглашении между Управзоной и «Ультрасетью», — продолжил Номос, потирая руки, и оставалось только гадать, насколько неописуемого масштаба выгоду это принесло последней.

«Ну и правильно», — думал я тогда. Концерны на то и создаются, чтобы зарабатывать деньги. Собственно, а зачем они еще. Это я усвоил еще во время спецкурса по развитию технологий, на котором нас заставляли учиться без Примочек, сидя перед компьютером. И целый час нажимая на кнопки. На кнопки! На клавиатуре! «С целью освоения устаревших примитивных технологий», как объяснял это педагог.

Если бы во главе «Ультрасети» не стояли люди настолько изобретательные, у них не было бы возможности нанять такое количество сотрудников для воплощения своих замыслов. И в таком случае я, как и любой, кто задавал слишком много вопросов, быстро бы оказался в зоне С. Таким образом, всякое очередное гениальное изобретение нашего концерна непосредственно сказывалось положительным образом и на нас.

Печатный Хемингуэй был успешно стерт с лица страницы. Я захлопнул книгу, удовлетворенно посмотрел на нее и передал Йойо.

— Ты еще сумеешь заскочить к Номосу так поздно?

— Ага.

Ему было по пути. Довольная улыбка не сползала с моего лица до того момента, пока он не поднялся, чтобы пожать мне руку и попрощаться.

— Ну, до утра.

— До утра? Мы же собирались встречаться не раньше двенадцати!

— На поиски не раньше двенадцати. С утра собрание. Забыл?

Конечно, забыл. Общее собрание. С утра. Каждый месяц. Ну вот еще только это могло меня осчастливить окончательно! На выходе меня откровенно подташнивало. Впрочем, как и после любой поездки на маглеве. Правда, на этот раз дело было далеко не в крутых поворотах.

Маглев вместе с Йойо помчался дальше преодолевать три оставшиеся остановки. Я нацепил Примочки, чтобы поискать в календаре подходящее оправдание. Правда, до этого так и не дошло. Примочки показали мне синий экран. Восемь часов. Мое второе предупреждение. Я пропустил свежую рекламу сегодняшнего вечера. Примочки были заблокированы до тех пор, пока я не просмотрю сразу всю. Я облокотился на мусорную урну рядом с остановкой.

После того, как я приложил палец к воротам парк-холла и валютоприемнику в «Траулере», мой профиль в Ультранете опять обновился. Интересно, что в связи с этим предложит мне сегодня служба рекламы.

— Любите воду и приключения? Скачайте «Супермен под водой — 17» для вашего аниматора прямо из Ультранета!

Пара секунд темноты.

— Полнолуние на берегу озера? Да вы настоящий романтик! Люси живет в вашем квартале и подходит вам по возрасту. Она ждет того, чтобы с вами познакомиться. Ответьте «Да» — и вы сможете встретиться с ней прямо сегодня! Ответьте «Нет», если хотите подумать над ее предложением, и мы свяжемся с вами завтра.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒