Юлий Альбертыч

Юлий Альбертыч

Я и мои 12 шагов.

Записки трезвеющего алкоголика

2021 год

Вместо предисловия.

Если ты ( у нас принято на « ты») держишь в руках эти Заметки, значит автор подарил их кому то из членов АА. Потому что «безвозмездно полученное и отдавай безвозмездно». Это значит, что книга написана исключительно для членов сообщества и не претендует на широкое распространение. Именно поэтому, в ней отсутствуют формулировки шагов, так как предназначена она для тех, кто уже находится в программе. Смысл фразы «мои 12 шагов» подразумевает не знакомство с ними, не методику прохождения, и уж конечно не собственную интерпретацию, а только личный опыт автора и личное же к ним отношение. Заметки были написаны на основе спикерских выступлений последних лет. Автор будет счастлив, без дураков, в прямом смысле, если эти заметки помогут кому-нибудь из членов АА укрепить свою веру в 12-шаговую программу.

Часть 1 «Я»

К 30 годам я полностью согнул себя в бараний рог. С помощью алкоголя.

Выглядело это примерно так: я лежу в тряпках, рядом со мной на полу стоит бутылка. И осталось Там сантиметров пять жидкости.. Я понимаю, что это моя «шагреневая кожа». Сейчас хлебну и вырублюсь. Встать один хрен не смогу. Но хоть трясти перестанет. И останется там сантиметра три. А через полчаса, Максимум через час я очнусь – и придётся их глотать. Снова на полчаса. А потом? Потом всё. До телефона – и то не доползти. А уж до ларька или магазина – вообще нереально. Даже на зубах, как раньше удавалось. А сейчас – мысли какие-то есть, а тело не слушается. Даже с облюбованного дивана скатиться вряд ли получится. Да и денег нет. Всё. Приплыли. И начнёт ломать. Капельницу даже не вызвать. Подыхать буду. Есть большая разница между умирать и подыхать. Вы так не считаете?

Так вот, второе у меня получается. Последние лет 15. Но организм видимо крепкий бог дал. Агонизирует всё. Но чувствую и понимаю, что недолго уже осталось. Вот дотянулся – хлебнул. Вкуса не чувствую – вода как будто. Да и хрен с ним– пошло оно всё. Во, вырубаюсь уже. Как и 1000 раз до этого.

***

А начиналось всё довольно хорошо. Замечательно даже. В детстве меня любили. Даже наверное слишком. Опекали и защищали от всяческих невзгод. Хвалили. И я рос добрым, наивным мальчиком., отгороженным от внешнего мира и лилеямым со всех сторон.

Ну кроме, может быть, деда и дядьки, но они их особо.

Однако, сколько помню всегда во мне сидела какая-то тревога. Неудаляемая. И чем дальше, тем больше понимал, что растёт она вместе со мной. И когда я мечтал о светлом своем будущем, и потом, когда уже за девушками бегал. Она всегда была со мной. Уменьшалась она в двух случаях: когда я читал фантастические романы или занимался спортом. А именно: играл в регби за клуб кировского завода. И вот как-то после выпускного в восьмом классе, каким-то образом мы раздобыли пару бутылок «Ркацители». Оно тогда в железных сетках универсамах лежало, прям в зале по рупь семдесят за пузырь. Ну и попробовал я.

Ощущения, которые возникли передать невозможно. Я прозрел, я попал в другое измерение сознания. Мир стал другим. И я в нём стал другим. В религии это называется просветление – я обрел своего бога, который дал мне крылья. Правда потом он отнимет у меня небо, но это потом. Я знал теперь, что нашел то, что так долго искал. И это даже не лекарство от всех болезней, не эликсир силы и смелости и даже не волшебный источник радости и отличного настроения! Это гораздо круче! Это моё и это навсегда.

И в этот момент я уже был обречён. Когда-то мне попался нарколог, который хвастался тем, что никогда в жизни не пил. Возможно это для алкоголика единственный выход – никогда не пробовать, но разве это реально? Ну и сами придумайте, что я тогда сказал этому убогому трезвеннику. А с этого момента я стал другим человеком. Жёстким, суровым, могущим все – как американские ковбои. Потому что я имел то, чем другие не умели пользоваться. А именно, теперь я мог изменять свое сознание по собственной воле. И самое главное прошла это внутреннее тревога. Ушла и больше не возвращалась. Потому что я стал пить постоянно. Постоянно – это значит практически каждый день. Выбор был. Широкий выбор: вино, пиво, настойки. А вот водку я попробовал не сразу.

Все же боялся. Видел на примере родственников, к чему это приводит. Но через год оценил и крепкие напитки. Так что всё шло нормально. Пока нормально.

Я здорово изменился. Выглядел взрослее чем на свои. Был очень серьезен. А теперь ещё имелось лекарство против страха. Можно было ставить любые цели и добиваться их. С моим волшебным эликсиром непреодолимых преград по жизни больше не было. Девочек я теперь мог выбирать сам, а если им не нравилось, то и пошли нахрен. Это оказалось вообще не главное. Карьера лежала передо мной – оставалось только идти вперёд. Тогда я перешел в другую школу, Быстро сколотилась компания.. Теперь не был одинок. А ещё и выпить мог больше других – это вам тоже не хухры-мухры для самолюбия. Ну и брутальность своя появилась. Поступил в институт – свой, о котором мечтал. Он соответствовал моим представлениям о том, что там в этой профессии, пить можно всегда. Это нормально и круто. Правда пришлось бросить регби. Но это уже издержки главного жизненного пути – мэйнстрима. Да и напивался я тогда до усрачки. Не помню что было накануне, но это редко бывало. Друзья все прощали. Даже весело. И в институте, и в общаге где родители пить не мешали– вот он, мой друг и брат – всегда со мной. А я с ним. И хоть во время срочной службы год почти не пил, но потом все компенсировалось. И опять он мне помогал и вручал. Это описано в моей повести «Полигон». Но были и тревожные звоночки. Вся хрень заключается в том, что алкоголик не может остановиться. А в моем случае я не хотел останавливаться. Я прекрасно понимал, что это пожизненно, и без него мне нифига не интересно. Я это называю идейным алкоголиком. Самый тяжкий случай для наркологических практик. То есть у меня вполне устраивало то, что я напивался в хлам, и когда начинал, то это было запланировано. А так – для души, каждый день пивко, чтобы нормально функционировать. Чем не жизнь? А ещё алкоголь выкристаллизовал мои хотелки. Их очень точно отражает фраза Владимира Семёновича «уж если я чего решил – то выпью обязательно» – её можно воспринимать, как мой жизненный девиз. И, надо сказать, как «волшебный пендель» для моей гордыни. Потому что когда он со мной, или я с ним, или мы вместе, люди для меня – лишь пешки, погрязшее в своих глупых страстях и тупых заботах. Я становлюсь выше всей этой суеты. И вот уже почти бог – взирая на этот муравейник с презрением и осуждением. И знаю, что если захочу – могу и наступить, а то и то палкой поворошить. Хотя друзья нужны – куда же без них. Только это моё состояние надо постоянно подогревать: устраивать посиделки везде, где только можно и нельзя – в баре, в кабаке, на квартире, на природе – везде. Ну и контролировать соответственно – чтобы все как я, да и мне всегда оставалось. Поэтому и друзья (подруги) должны быть соответствующие. Пьяницы, а ещё лучше, как я – идейные. А если нет, то… То это так…, временно… И они всегда находились – попутчики по-моему скорбному пути. Однако, к моему удивлению, и даже недоумению, постепенно начали происходить вещи, и достаточно неприятные, которые никак не вписываюсь в мою картину мира с алкоголем.

В метро я блюю в свою шапочку и натягиваю её назад на голову. Институтские друзья всё чаще поддерживают меня под руки, а иногда вообще таскают на себе: - Тут у нас один перебрал, можно мы его спать уложим? Это на входе на вахте институтской общаги.

Вахтер: - Ну что-же, бывает. Нехорошо, конечно, но…

-Заносите! И похоронная команда, на плечах неся мою тушку, дефилирует мимо обалдевшего стража.

Отмечая День шахтёра в чужом городке, я полностью запутываюсь в колючей проволоке. До сих пор не понимаю, откуда она взялась. А потом меня долго лечат. И получаю прозвище « Снежный человек».

Как то уже в привычку входит просыпаться уже даже не в обоссаной чужой постели, а просто в канаве или, к примеру, под платформой в куче дерьма.

После дембеля меня вяжут ( в прямом смысле) отец с моими же сослуживцами, а через несколько дней то же творят и бывшие одноклассники. На свадьбе лучшего друга, будучи свидетелем, я напиваюсь так, что гости просят меня изолировать. На следующей свадьбе не пью вообще, а на своей опять напиваюсь так, что лучше бы её и не было.

Нет, конечно, не всё так трагично: Можно угнать троллейбус из троллейбусного парка, и на Московском проспекте он загорится и придётся убегать, можно закинуть урну в открытое окно первого этажа. Вот она, удаль молодецкая! Или принести деревянную лодку из парка Победы и выставить её поперек проспекта на проезжей части. Короче, весело пока пить!

Но, вероятно, терпение Бога не бесконечно. И пришла беда.

Я любил ездить в деревню. В том числе и потому, что сама поездка в поезде- это большая пьянка. А уж по приезду… Сами понимаете. И вот, засунув в рюкзак пару пузырей, я загружаюсь в общий вагон экспресса Ленинград-Котлас. Ехать мне всего часов шесть, поэтому я справедливо полагаю, что одной бутылки водки на дорогу- вполне. Как обычно, нахожу попутчиков- пару парней, и мы начинаем гужбанить. И развезло меня знатно. Вылажу из поезда на перроне своей станции- там бетонный блок просто-подскальзываюсь- и попадаю аккурат под колёса поезда. То есть между колёсами и насыпью.

Врачи долго не верили, как я остался жив. Потому что поезд ушел, а я как то закатился под перрон- уже с оторванной рукой и сточенным намертво бедром. И в луже собственной крови затих. Скорую вызвал машинист товарняка, который сообщил фельдшеру, что на перроне лежит труп. И произошло это часа через полтора при солидном минусе по температуре. Поздняя осень. Очнулся на операционном столе. И выжил.

Есть мнение, что пьяным и дуракам везёт. Типа « пьяному море по колено» и т. д. В таком случае, алкоголикам везёт ещё больше. Но до поры до времени.

А теперь представьте: на дворе 1992 год, всё рушится, и я остаюсь калекой с беременной женой, без работы и без всяких перспектив к дальнейшему существованию. Впрочем, справедливости ради, надо сказать, что время тогда было « мама не горюй». Жестокое время. И выйдя из больницы что я делаю? Правильно. Напиваюсь в хлам. Потому что – как же иначе? Как же теперь то? И внутри меня рождается громадная глыба жалости к себе. Маскировать которую можно только алкоголем.

Как я выжил? Да наверное просто потому, что люди вокруг оказались не муравьями, а пришли на помощь. Другое дело – как я эту помощь воспринимал. В лучшем случае- как должное. А в худшем - ох, как болезненно. Да и перестали почти упрекать в том, что я пью. Теперь- то понятно. И нормально. А что ему ещё делать?

Только пил я теперь не «благородные» напитки, а всякое говно. Его тогда завались было. « Рояли», « Снежинки» и т. п.

А ведь меня взяли на работу в Альма-матер. Зарплата пусть копеечная, но всё же. И терпели. Вот сейчас пишу, и как то уже и не хочется даже думать о тех временах. Потому что агония развивалась стремительно. Полная деградация и безысходность. На этот уже далеко не волшебный эликсир шло всё – воровство с работы, вынос вещей из дома.

Родилась дочь, и самое странное, что я уже хотел, чтобы они все были дистанцированы от меня. Наверное, уже понимал, что все, пипец…

В редкие периоды просветления я ещё пытался что- то сделать. На работе. Но запой длился практически бесконечно, и результаты его были неутешительными. Друзья потихоньку отворачивались. Моими новыми товарищами становились какие-то опустившиеся личности из трущобного мира. И соответственно, леди – оттуда же. Мать сказала как-то, что мы все ждем, когда ты умрешь. И это была правда. Да я и сам этого ждал. Но, очевидно, у высших сил были на меня другие планы. Как-то раз, когда в Купчинской разливухе у меня вытащили все деньги, я решил: « А может к врачу? Может, помогут? » И оказался на первой кодировке по методу Довженко. Я поверил в это! Не в то, конечно, что я брошу, а просто, что смогу отдохнуть годик. То есть врач поможет мне взять паузу. Глядишь – может что-то и изменится, когда организм отдохнёт.

Да. Пошла какая-то серая жизнь. На работу теперь я приезжал не только, чтобы чего-нибудь спереть, продать, и тут же напиться. Я чего-то там делал. И даже удачно. И с женой даже снова сошлись. Но только…

Вернулось опять это нервное напряжение. И я понял одно: надо додержаться до конца срока. А потом…

В общем, сорвался я на девяти месяцах. Не смог дольше терпеть. На дне рождения у нашего проректора. Хотя к этому моменту поступил удачно в аспирантуру и уже начал писать диссертацию. И даже решил, что семья наша должна жить отдельно. Пусть в коммуналке, но самостоятельно.

Возврат был молниеносным. А запой - капитальным. И дальше все пошло гораздо хуже, чем раньше. Крышу сносило уже основательно. Коммуналка превратилась в ад, родственники- в злейших врагов. И то, что я тогда творил, даже описывать здесь не буду. Не для публикаций всё это. Но зато я теперь знал, что делать. Есть врачи, и есть я., страдающий человек. Отношения наши должны строиться по принципу: «Лечите меня». И жизнь моя на этом этапе превратилась в череду кодировок, подшивок, эспералей, транслокаций и даже магии, которой занимались всякие целители. Зашел, правда, я и к Шичко. Но как узнал, что там писать надо, решил: « Да ну его на фиг ». Мне нужна волшебная таблетка. Чтоб я пил как все! И без последствий! И чтоб сразу! Такой не было. Да и не будет в обозримом будущем. В итоге, через месяц-другой я срывался, точнее, пить продолжал. С весьма непонятными последствиями для организма. И в один прекрасный день я понял простую вещь. Люди ( врачи) мне помочь не могут! Ну что ж -это упрощало задачу- тянуть до последнего. Правда, есть ещё и капельницы. Подсел даже на них какое- то время. Но потом выяснилось, что не то, чтобы перестали они действовать, а просто я, как очнусь – так сразу и продолжаю. Только до ближайшего магазина. А деньги выкинуты. Так на ифига? Только в крайнем случае, когда в запое уже « и пить не могу, и не пить не могу».

А с психотерапевтами этими, которых мать оплачивала, совсем комедь. Я им навру, и выясняется, что у меня «бытовое пьянство». Во как! Один нарколог правду сказал: - Ты алкоголик. Причём такого типа, что медицина тебе помочь не сможет. И все. Мне полегчало даже. Теперь уж до конца.

А до конца, видать, было совсем недалеко. Потому что начались суицидные попытки. ( И это при том, что я носил с собой револьвер, переточенный из спортивного) потому что в запое я понимал прекрасно, что это не жизнь. А вообще что-то такое наоборот. И даже от « любовных» романов на стороне с тётками « которые меня понимают», только тошнило. В общем, я понимал, что все уже, но страшно было. Причём, уже всегда. Постоянно. Даже в запое. Только, когда в отключке…

Уже ни денег, ни работы, ни друзей, ни родных, ни здоровья.

Так алкоголь отнял у меня небо. И обещанные крылышки мои стали уже без надобности.

И тут происходит событие, важность которого по жизни я вряд ли переоценю.

Идут очередные « сухие ломки» в тряпках у тётушки ( домой меня к тому времени жена уже не пускала). Тётушка жалела меня, так как брат её, мой дядька, помер в 42 года, прошёл весь этот путь. Так вот – заходит мать и говорит: - Есть ещё одно место. Там такие же, как ты алкоголики собираются. И бесплатно вроде. Хочешь - сходи.

И мы поехали. Один я на метро уже не мог. Состояние не то. Да и денег, один хрен, нет. Ну я поднялся на пятый этаж, постучал. Открывает парень – я ему: - Вот, дескать, говорят, что помочь можете. Он улыбнулся и говорит: – Сегодня группы нет. Заходи завтра. Я: - А чего здесь? Он: - Сам всё увидишь. На тебе рекламные листочки. Ну, и захочешь если – то милости просим.

Как то я приуныл, хотя вроде глубже и некуда было. Ладно, говорю – и тихо начал спускаться. Мать внизу ждет. – Ну как? – Да никак. Нет у них сегодня ничего. Завтра пригласили. А так… Хрень какая то очередная. Поехали назад, что ли.

Бумажки я даже смотреть не стал.

А ночью меня опять ломать стало. Да так, что круче не вмоготу. Знаю, что на опохмелку не дадут, а на капельницу у тётушки денег нет. А уже пятый день вроде сухой.

Залегаю в горячую ванну. Блюю желчью. И назад в тряпки падаю. И вот днём уже заявляю: - Я, пожалуй, поеду. К этим.

Ну и выдали мне два жетона на метро. Проходя мимо ларька, подумал: «Может, монетизировать их? Да на бутылку пива все равно не хватит. Поеду». И это была самая здравая мысль за последние несколько лет.

Когда я вошёл, в комнате сидело много народа. Стены облеплены плакатами, какими-то рисунками. Разглядел только надпись на стене по-английски: You dont one! - Ты не один. Ну да. Не один. Люди разные. Незнакомые. Очень страшно. И парень тот подходит: - Молодец, что пришёл! Ты нам нужен! - Я такого с детства не слыхивал. И слышу, что про бога вроде читают. Ну вот. Попал. А следующая мысль: – Да и хер с ним. Идти то всё равно некуда. Да и взять с меня нечего. Никакого имущества на мне вроде не числится.

А они чего-то всё говорят. Вроде про выпивку. А мне никак не сосредоточиться.

И вдруг происходит одна интересная вещь. Внутри меня.

Я уже и забыл о нём. Два раза в жизни у меня такое было. В первый раз, когда после долгих мытарств по секциям, я в 6 классе попал в регбийный клуб. ( См. эссе «Осень в деревне») А второй- когда в 7-м пришёл в кружок при институте. Это не передать, но внутри я понял- это моё. Это я дома. Нет. Не передать.

После чего-то говорили. Мне?!! Но я ничего не понимал. Сказал только: - Завтра приеду.

И твёрдо при этом решил. Правда, приду. Как в ситуации с выпивкой раньше решал. Даже полегчало вроде. Приехал в Купчагу в свои тряпки. И заснул. По-настоящему. И это было первое чудо программы. Я благодарен этому моменту, потому что, как бы туго дальше не приходилось мне, у меня ни разу не было даже мысли, что программа - фуфло. Как почти со всем остальным. Кроме алкоголя. И только они могут мне помочь. Потому что остальное уже не помогло.

Итак, у меня сложились идеальные условия для выздоровления – я потерял всё « что мог и хотел бы сберечь»- кажется, цитата из песни Боба.

Напротив – злейшие враги программы: молодость, здоровье, деньги и, как это ни странно – интеллект. Ну я пришёл, потом ещё и ещё. Чего говорили – входило очень тяжело. Даже шаги на плакате я умудрился прочитать раз на четвёртый. Большинство про бога, ну да ладно. В общем, я понял: 1. Мне ещё повезло, и истории у людей есть и покруче. 2. Мне становится легче.

Даже придя на работу под косые взглядом начальства и осуждающие - коллег, я робко пробормотал: « Кажется, нашёл выход. Теперь всё будет иначе. »

Я даже молитву выучил. Основную. Умная штука. Оказывается, во всём мире распространена. Даже в книжках – в качестве эпиграфа.

И книжку купил. Там такую, жёлтого цвета, читали: « Жить трезвым» называется. Вроде инструкция по всем жизненным ситуациям. Вот, думаю – выучу- и всё! Как в гостях не пить, как голодным не быть, что делать, когда…Красота!

А мне парень этот, ну которого я в первый раз встретил, вынес синюю – толстую такую. Эта, говорит, тебе нужнее.

Только не понимал я тогда, что написано то оно правильно, а вот смогу ли я это выполнить – большой вопрос. Ну раз он так сказал… Вроде 2 года уже не пьёт. Я даже читать начал. Вроде всё про меня. Но сложно как то.

А через 2 недели я рухнул в страшный запой. Непонятно совершенно, как. Ведь нормально всё было. Как в этой синей книге написано – шёл, да и выпил. Ну а потом пошло. И очутился я в ГНД на 5-й линии Васьки. Сейчас уже называется городская наркологическая больница.

В палате – я и трое наркоманов на ломках. Тогда же я понял: 1. Хорошо, что я алкоголик. 2. Почему их называют шелкопрядами.

Обдолбали меня медикаментами там качественно. Но вот что интересно: наши туда пришли. Не ко мне, конечно, а так. Я как их увидел – сразу ожил. Я ваш, я с вами пойду,

на группу. И отпустили. И пошёл. Только тогда мне здорово крылышки подрезали. На группе той. Я то рад был. А мне – сиди, не возникай и слушай. Ох, и обиделся я. Но поскольку это не моя та группа была, на которую я попал. То я на них и набычился.. Надолго. И потом всё говорил, что они, дескать, жесткие и грубые. Козлы, в общем. А вот наша группа, которая курирует ещё и ребцентр, куда я собирался после того, как откачают, она ого-го! А главное то, что в программе даже не думал разочаровываться!

А групп то тогда во всём городе 4 штуки было.

Кстати, не только я так думал. Потому что, как оказалось, наша группа была создана как альтернатива этой, островной. И отцы-основатели, с которыми я ещё студентом в одном баре за соседними столами сидел, сказали: Принцип « Забожись на пидора, что не сорвёшься» - не наш метод. Если бы мне тогда сказали, что спустя двенадцать лет я буду вести эту жёсткую группу на Ваське – я б в горло вцепился.

А потом я попал в ребцентр за городом. Бесплатный! Типа коммуны тогда был. Алкоголики учат, и алкоголики учатся. Узнал я тогда много чего. И про болезнь свою неизлечимую и прогрессирующую. И что шансов, чтоб самому – нет. Самому никак. Даже теоретически. Но главное – я понял, что программа – это навсегда. И окончательно стал её фанатом.

Поэтому сегодня, спустя более 22-х лет, сижу и пишу эти строки. И что бы со мной завтра ни случилось, я знаю, что 20 лет, как минимум, мне программа подарила. Уже. И за это стоит быть благодарным. За эти годы я сделал успешную карьеру, самореализовался. Стал человеком. Что это такое для меня, расскажу попозже. И родственники, и другие люди говорят, что меня уважают. Значит, есть за что. А я уважаю их.

Через 2 месяца после реабилитации я опять срываюсь. Хотя слово срыв здесь слишком громко звучит. Просто продолжение пьянки. Хотя хожу на группы, делаю всё вроде правильно: изучаю шаги, рассказываю о программе другим алкоголикам. И всё равно срываюсь. И так каждые 5 месяцев на протяжении 3-х с лишним лет. И не спрашивайте- почему. Пару штрихов выдам сейчас, а самое главное – во второй части. Тяга была страшная. До « лезть на стену», до зубного скрежета. Как-то на реабилитации один консультант попросил описать ситуацию, когда точно сорвёшься. Кто-то сказал, что смерть родственников, кто-то ещё страшилки какие-то. А я сумничал – когда это будет важнее жизни., т. е. под дулом пистолета и т. д. И подсознание сработало. Теперь я каждый раз подводил себя к тому, что: «или в петлю, или выпить». В петлю слабо было. А запои в программе -страшное дело. Уже всё понимая, уже на чувстве вины. И кайфа уже никакого. Тьма только. Один впередиидущий, с более высоким сроком трезвости, который был уже моим консультантом по срывам (я уже второй раз оказался на реабилитации, всё и всех там зная. Именно только потому, что все видели, что я стараюсь, и вроде должно получиться всё, но…). Так вот, он сказал, что срывался три с половиной года. И это стало моей любимой отговоркой. Что у меня есть люфт.

А вокруг умирали люди. Те, кто продолжал или уходил.. Похороны были привычным явлением. Но были и другие: при онкологических диагнозах они оставались трезвыми. Будучи алкоголиками. Я этого тогда понять не мог. И чудес программы я бы выделил для себя два:

1. Что я не разочаровался в ней. Может, хорошая школа походов по врачам сработала – всё равно больше ничего не поможет. И я увидел, что алкоголь обманул меня. А программа – нет. Что говорила, так всё и получилось. 2. Что количество моих усилий переросло в качество. Как по Энгельсу..

Об этом стоит рассказать здесь подробнее.

Весна. Солнце светит, май месяц. Я иду по Купчину в направлении к тётушке. И покупаю бутылку. Выпиваю. Беру ещё одну с собой. Понимаю, что делаю. Но делаю. Так он работает. На следующее утро начинаются серьёзные ломки. Сколько уже их было. И с

судорогами, и с провалами в бесконечную пустоту, и с голосами, которые в мозгу не отключить.

Но вдруг ближе к вечеру приезжают мои новые товарищи. Хватают за шкварник и везут в Пушкин. В собор. Как оказалось. Пасхальная ночь нонче. И я стою всю службу. Я- закоренелый атеист, хотя об этом подробнее далее. Как отстоял – не помню. Пришли на группу. Тоже плохо помню. А через 5 месяцев, когда я должен был по графику слететь.. Срывается один из моих новых товарищей. Пока я возился с ним – устраивал в нарколожку, потом в ребцентр – а ведь шестой уже месяц! И с тех пор, с пасхи того года я остаюсь трезвым. А при чём здесь чудо?

Ну хотя бы … ВОЗ ( Всемирная организация здравоохранения) тут недавно признала программу самым эффективным средством против любых зависимостей. В первую очередь- алкогольной. Это они оперативно сработали – и 100 лет не прошло после создания программы. Это я саркастирую.

Так вот, утверждается, что алкоголизм – это био-психо- социо- духовная зависимость. То есть болезнь. Теоретически, если соберутся вместе 1. врач( био) 2. психолог ( психо) или психиатр 3. Родственники, друзья и коллеги ( социо) 4. Священник – то можно решить проблему. А ещё необходимо желание самого пациента. Ну это как раз не проблема. На ломках в абстинентном синдроме я совершенно искренне хочу завязать. И, кстати поэтому алкоголику так долго верят. Особенно те, кто сам хочет в это верить. Я имею в виду близких родственников.

Что получалось при таком раскладе на деле? Алкоголик бросил пить? Фиг вам. На какое то время – может быть. Но на очень короткое. То есть вся эта компания и вместе, и по отдельности помочь ему не в силах. Даже если он сам этого хочет. И в этом смысле – болезнь не только прогрессирующая, но и неизлечимая. Остаётся допустить чудо, о котором я уже говорил. Об этом подробнее в третьем шаге.

На группе как- то увидел плакатик – Жди чуда!

Не очень согласен. Чудо уже в том, что я, сидючи там, могу прочитать эту фразу. И получается, что каждый прожитый день с этой болезнью для меня – уже чудо. Впрочем, я отвлёкся.

Что я делал. Вел группы, участвовал в организации мероприятий, праздников. Встреч и т. п. Ходили в нарколожки и психушки – поговорить с алкозависимыми. И некоторые приходили. А некоторые даже оставались! Кто-то пробирался даже в тюрьмы – мне не довелось, но ведь никто и сейчас не мешает. Создавали новые группы и поддерживали уже существующие. Ходили в Армию Спасения ( аналог нашей ночлежки), помогали бездомным. Интересный опыт. И иногда и он тоже увенчался успехом. А ещё обкатывали на себе новые формы общения с программой. То, что сейчас называется малыми группами и всякими другими модными словами. И это было самым важным. Всё под это подстраивалось, а параллельно шла жизнь, где семья, которая часто ни черта не понимала, работа, карьера и всё остальное. Только так это работает. Только так рождается чудо. Как бы радостно это не звучало.

И жизнь в эти моменты правда становилась осмысленнее и счастливее. И сбывались постепенно обещания программы, которую мы несли в жизнь. Она не соврала. Даже в мелочах. В отличии от алкоголя.

А ведь временами туго было. Накрывала прямая тяга. Сознание бушевало и давало приказ каждой клеточке организма – выпить. И здесь единственный выход был – держаться своих. Пару примеров: Один раз иду с работы по Большому пр. Васьки – и накрывает. Жёстко, по- чёрному. Тяга. А алкоголь умеет ждать. И я взмолился: Ну сделай же хоть что- нибудь!!! Мобил тогда было мало. Поэтому позвонить не всегда получалось. Сворачиваю на какую- то линию. Вижу- подвальчик. А на нём знакомая символика. Вваливаюсь туда. Меня обступают молодые ребята из параллельного сообщества ( наркоманы) – Ну что, накрыло? Я киваю.

- Успокойся. Ты дома. Всё хорошо.

И я чувствую, как медленно отпускает.

Оказалось- консультационный пункт их реабилитационного центра. А я и знать не знал, что он там есть. И думайте, что хотите.

12 Следующая ⇒