В плену грез и мечтаний

     С «Белых ночей» начинается удивительная вещь - все герои писателя попадают в ловушку грез и химер. Причем эти химеры обладают активным, агрессивным свойством: они подчиняют, вспарывают, навязывают себя реальности.
     «Формы я не нашел и повести не осилил», - пишет о своем «Двойнике» Достоевский. Обретение своей формы для него - это сбрасывание с плеч «шкуры» Гоголя, аллюзий с «Записками сумасшедшего», «Носом» или вообще всего вместе.
     «Повесть эта мне положительно не удалась, но идея ее была довольно светлая, и серьезнее этой идеи я никогда ничего в литературе не проводил», - констатировал писатель. Формула ее такова: «никакое уничтожение бедности, никакая организация труда не спасут человечество от ненормальности, а следственно, и от виновности и преступности… ни в каком устройстве общества не избегнете зла, что душа человеческая останется та же, что ненормальность и грех исходят из нее самой».

Этого не мог вынести Белинский. Эта идея взбесила его и стала причиной разлада с Достоевским. По его логике, молодой писатель развивался совершенно не в том направлении.
     Достоевский остался верен себе до конца, до последнего романа. Никакой социализм не принесет человечеству счастье потому, что во всяком человеке, «конечно, таится зверь». Это слова Ивана из «Братьев Карамазовых », и Достоевский знал об этом не понаслышке. Он очень дорого заплатил за искушение идеей. Достоевский-художник знал истинную цену попадания в плен идей и мечтаний. Но реальный молодой писатель полностью попал под их соблазн. Стоило это ему дорого.
       Все началось с петрашевцев. Михаил Петрашевский был наглецом и хулиганом. Он работал в Цензурном комитете. Он мог свободно брать заграничные книги, которые туда попадали - это была такая таможня для всей литературы. Петрашевский этим пользовался, не уничтожая интересные ему запрещенные издания, а унося их к себе домой. Он делился этими книгами, а потом обсуждал их в узком кругу. У него были свои особые манеры и привычки - Петрашевский участвовал в расшатывании основ государства. То в дамское платье оденется при черной окладистой бороде и в таком виде возьмет да придет на службу, то квадратный цилиндр себе закажет. Это позже будет походить на выходки и скандалы футуристов.
      Он притягивал к себе внимание своей скандальностью и экстравагантными манерами. У него в кружке были самые разные группировки, приближенные к нему и отдаленные. У Петрашевского был свой печатный станок и свой доносчик.

Достоевского угораздило, он попался - прочитал запрещенное письмо Белинского к Гоголю. Главная мысль письма заключалась в том, что нечего к христианским чувствам взывать, а нужно бороться с системой, а если не можешь - то надо ее обличать.
Доносчик всегда рядом, схема отработанная, он выполняет свою работу, и 23 апреля 1849 года всех петрашевцев арестовали. Сначала Достоевскому хотели дать восемь лет каторги, но император Николай сделал встречную резолюцию: четыре года, потом рядовым, а приговор к расстрелу должен быть театрально разыгран, со всеми подробностями. И вот в середине ноября 1849 года Достоевскому и другим участникам революционного кружка был вынесен смертный приговор. Осужденных привезли на плац, первую тройку привязали к столбам, надвинули им на головы капюшоны, прозвучала команда «На прицел! » - и лишь после этого был прочитан окончательный приговор: разные сроки каторжных работ. Казнь оказалась всего лишь инсценировкой. Вечером того же дня, перед отправкой на каторгу, Достоевский писал брату: «Быть человеком между людьми, не уныть и не пасть - вот в чем жизнь, в чем задача ее».

Не в своем времени

После спектакля с казнью начинается совершенно другой Достоевский. Потому что теперь у него был опыт, недоступный почти никому из нас, - переживание близости неминуемой смерти. Но если идти дальше вслед за документами и текстами, создается впечатление конца - источники обрываются. Его жизнь нельзя проследить ни по каким свидетельствам, ни по «Запискам из Мертвого дома». Есть ощущение, что внутренний мир Достоевского в «Записках…» запечатан.

Действительно, эту книгу нужно читать в разные отрезки жизни - это удивительный текст. Это не роман, а предельно искренний, исповедальный рассказ о том, как это - жить на каторге, в тюрьме, носить кандалы, мыться в бане, не знать одиночества, жить окруженным другими людьми и считать бревна в крепости. К идеям, вынесенным с каторги, писатель будет возвращаться постоянно, проверять их, ходить вокруг них.

       На самом деле, его реальная автобиография заканчивается «Записками из подполья», и с них же начинается совсем другое состояние, другое качество романного времени. Начинается вращение в кругу, и в каждом новом витке, романе, еще раз повторяется один и тот же диалог с молчащим Христом.
       У Достоевского есть свое особое пространство, неевклидово. «Дважды два четыре - все-таки вещь пренесносная, - говорит один из его героев. - Дважды два четыре - ведь это, по моему мнению, только нахальство-с. Дважды два четыре смотрит фертом, стоит поперек вашей дороги руки в боки и плюется». Всегда какая-то странность, неожиданность мысли, нежелание признавать аксиомы.
     Глеб Успенский однажды говорил о Достоевском. Войдя в маленькую прихожую, он спросил собеседника: «Что можно сюда вместить? Разве что галошницу. А он… он (Достоевский) бы напихал сюда страданий с шестиэтажный дом».
     Федор Михайлович обладал совершенным даром провидца, благодаря такому неевклидову, не ньютоновскому мышлению, уму, живущему по законам не XIX, а XX века. Его время наступает в XX веке. Пролетарский писатель Максим Горький говорил о том, какой страшный ущерб нанес Достоевский России тем, что звал не к бунту, а к смирению. Недаром его Ленин назвал «архискверным». До 1960-х годов Достоевского нельзя было читать в школе.

Но, скажем, Иван Бунин считал, что революция началась по вине Достоевского, потому, что он внес безумие, этот диссонанс, ту пучину, в которую ввергла себя интеллигенция.

Кто только ни пинал писателя, например, демократы за попытку примирить всех, за христианскую проповедь. Писатель Константин Леонтьев упрекал Достоевского, наоборот, за нехристианские идеи, Викенти й Вересаев писал, что герои Достоевского - подвижники сатаны.
     В книге «Проблемы поэтики Достоевского» философ Михаил Бахтин напишет: «Кажется, что каждый входящий в лабиринт полифонического романа не может найти в нем дороги и за отдельными голосами не слышит целого. Часто не схватываются даже смутные очертания целого. Каждый по-своему толкует последнее слово Достоевского, но все одинаково толкуют его как одно слово, один голос, один акцент, а в этом как раз коренная ошибка».
      Одно из самых удивительно точных воспоминаний о Достоевском оставила его давняя подруга Елена Штакеншнейдер: «Как сравнить его, как романиста, с Тургеневым. Читать Тургенева - наслаждение, читать Достоевского - труд, и труд тяжёлый, раздражающий. Читая Достоевского, вы чувствуете себя точно прямо с утомительной дороги и попавшим вдруг в незнакомую комнату, к незнакомым людям. Все эти люди толкутся вокруг вас, говорят, двигаются, рассказывают самые удивительные вещи, совершают при вас самые неожиданные действия. Слух ваш, зрение напряжены в высшей степени… вы стараетесь понять, что тут происходит… и если при неимоверных усилиях поймете, что каждый делает и говорит, то зачем они все тут столкнулись, как попали в эту сутолоку, никогда не поймете; и хоть голова осилит и поймет суть в конце концов, то чувства все-таки изнемогут».

                                    Чему сегодня учит Достоевский?

Достоевский учит личной ответственности. Ему было чуждо распространенное оправдание «среда заела». Сваливая свои драмы и неудачи на плохой мир, мы добровольно отказываемся от главного дара, который у нас есть, - свободы.

«Я лишь реалист в высшем смысле, то есть изображаю все глубины души человеческой», - так говорил писатель о себе. А что волнует каждого человека, способного заглянуть в такие глубины? Зачем я явился в этот мир? По каким законам он устроен? В чем смысл человеческого бытия? Что ждет меня после смерти? Вот об этом и пишет Достоевский.

Главным в его романах является диалог - диалог человека со своим вторым «Я», диалог персонажей друг с другом. А главный вопрос всякого диалога - вопрос об устройстве мира, где даже такой «положительно прекрасный» человек, как князь Мышкин, не может спасти всех: спасая одного, он неизбежно бросает на произвол судьбы другого…

Одно из открытий Достоевского заключается в том, что мы совсем не всегда действуем по законам рассудка и истины, даже прекрасно зная их: «И с чего это взяли все эти мудрецы, что человеку надо непременно благоразумно выгодного хотенья? Человеку надо - одного только самостоятельного хотенья, чего бы эта самостоятельность ни стоила и к чему бы ни привела».

Значит, попытки рационально устроить общество обречены? «Ясно и понятно до очевидности, что зло таится в человечестве глубже, чем предполагают лекаря-социалисты, что ни в каком устройстве общества не избегнете зла, что душа человеческая останется та же, что ненормальность и грех исходят из нее самой…»

Непрочным будет общество, где человек не мог бы делать зла, – он всегда найдет для этого и повод, и возможность. Нужно, чтобы человек мог, но сам не хотел делать зла. А для этого надо найти и увидеть человека – и в самом себе, и в ближнем. Увидеть в нем брата по человечеству.

«Человек есть тайна. Ее надо разгадать; я занимаюсь этой тайной, ибо хочу быть человеком». Эта мысль 17-летнего Достоевского прозвучит потом и в речи о Пушкине, который унес с собою в гроб «... великую тайну. И вот мы теперь без него эту тайну разгадываем». Нравственность - нечто большее, чем честное поведение. Того, кто сжигает еретиков, нельзя признать нравственным, пусть даже он действует в соответствии со своими убеждениями: «это лишь честность, но не нравственность».

«Вот уже очень скоро пять лет, как я под конвоем или в толпе людей, и ни одного часу не был один. Быть одному - это потребность нормальная, как пить и есть, иначе в насильственном этом коммунизме сделаешься человеконенавистником, - писал Достоевский в 1854 году в письме Н. Д. Фонвизиной. - Общество людей сделается ядом и заразой, и вот от этого-то нестерпимого мучения я терпел более всего в эти четыре года. Были и у меня такие минуты, когда я ненавидел всякого встречного, правого и виноватого, и смотрел на них, как на воров, которые крали у меня мою жизнь безнаказанно. Самое несносное несчастье - это когда делаешься сам несправедлив, зол, гадок, сознаешь все это, упрекаешь себя даже - и не можешь себя пересилить. Я это испытал».

Ответ на вопрос «Какая красота спасет мир? » есть в черновиках к роману «Бесы»: «Мир спасет красота Христова. Я скажу Вам про себя, что я - дитя века, дитя неверия и сомнения до сих пор и даже (я знаю это) до гробовой крышки. Каких страшных мучений стоила и стоит мне теперь эта жажда верить».

Почему этот ответ остался в черновиках? Потому что Достоевский никому ничего не навязывал, полагая, что каждый должен прийти к истине сам.

БИБЛИОГРАФИЯ:

Его труды:

Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений в 30 т. т - М.: «Наука», 1972-1990.

О нем:

1. Александров А. Достоевский: конец игры/ Алексей Александров// Караван историй. - 2007, 312. - Стр. 258-281.

2. Гроссман Л. Достоевский за рулеткой: Роман из жизни великого писателя/ Леонид Гроссман. - М.: Полиграф, 2011. - 384с. - 1000 экз.

3. Захаров В. Н. Имя автора - Достоевский: Очерк творчества. - М.: Индрик, 2013. - 456 с. - 1000 экз.

4. Комлева Е. В. Ядерное человечество и Ф. М. Достоевский // Электронный журнал «Знание. Понимание. Умение». - 2010. - № 5 (Филология)

5. Кунильский А. Е. Смех Достоевского: прав ли Бахтин? // Информационный гуманитарный портал «Знание. Понимание. Умение». - 2007. - № 4. - С. 148-154.

6. Кэнноскэ Н. Словарь персонажей произведений Ф. М. Достоевского/Накамура Кэнноскэ. - СПб.: Гиперион, 2011. - 400с. - 1000 экз.

7. Наседкин Н. Н. Достоевский: Энциклопедия. - М.: Алгоритм, 2003. - (Сер. «Русские писатели»)

8. Ноговицын О. М. Поэтика русской прозы. Метафизическое исследование. - СПб., 1994.

9. Пенская Е. Достоевский против идей, химер и мечтаний//Интенет. Lenta. ru

10. (фрагменты лекции профессора, руководителя Школы филологии НИУ ВШЭ Елены Пенской, прочитанной в феврале 2012 года и записанные журналистом Михаилом Карповым)

11. Сараскина Л. Достоевский/ Людмила Сараскина. - М.: Молодая гвардия, 2011. - 825 с., ил. - (Серия «Жизнь замечательных людей»: сер. биогр., Вып. 1320). -7000 экз.

12. Степанян К. Федор Достоевский, реалист в высшем смысле/карен Степанян// PSYCHOLOGIES. - 2011. - №67 (ноябрь) (Карен Степанян - доктор филологических наук, вице-президент российского Общества Достоевского)

13. Степанян К. Явление и диалог в романах Ф. М. Достоевского». - М.: «Книга», 2010.

14. Тарасов Ф. Б. Душа и «почва»: от Пушкина к // Информационный гуманитарный портал «Знание. Понимание. Умение». - 2011. - № 4 (июль - август).

15. Тарасов Ф. Б. Пушкин и Достоевский: евангельское слово в литературном произведении // Информационный гуманитарный портал «Знание. Понимание. Умение». - 2011. - № 4 (июль - август).

16. Труайя Анри. Фёдор Достоевский. - М.: Издательство Эксмо, 2005. - 480 с. (Серия «Русские биографии»).

17. Туровская М. Еврей и Достоевский//Зарубежные записки. - 2006. - №7.

18. Ф. М. Достоевский - А. Г. Сниткина. Письма любви. - М: Рипол классик, 2011. - 448с. - 2000 экз.

ФИЛЬМЫ о Достоевском:

1. Достоевский: Документальный фильм Самуила Бубрика и Ильи Копалина. - Россия, 1956. - 27 минут (о жизни и деятельности Достоевского к 75-летию со дня его смерти).

2. Писатель и его город: Достоевский и Петербург: Фильм Генриха Белля - ФРГ, 1969.

3. Двадцать шесть дней из жизни Достоевского: Художественный фильм Александра Зархи. - СССР, 1980. В главной роли - Анатолий Солоницын.

4. Достоевский и Питер Устинов: Из документального фильма «Россия». - Канада, 1986.

5. Возвращение пророка: Документальный фильм В. Е. Рыжко. - Россия, 1994.

6. Жизнь и смерть Достоевского: Документальный фильм Александра Клюшкина (12 серий). - Россия, 2004.

7. Демоны Санкт-Петербурга: Художественный фильм Джулиано Монтальдо. -Италия, 2008.

8. Три женщины Достоевского: Фильм Евгения Ташкова. - Россия, 2010.

9. Достоевский: Сериал Владимира Хотиненко (к 190-летию со дня рождения писателя). - Россия, 2011. В главной роли Евгений Миронов.

Кроме того, образ Достоевского также использован в биографических фильмах «Софья Ковалевская» и «Чокан Валиханов

» (1985).

8. 11. 21. Светлана Россинская, гл. библиотекарь библиотеки «Фолиант» МБУК «Библиотеки Тольятти», тел.: 30-78-00; e-mail: rossinskiye@gmail. com

⇐ Предыдущая 1 23