Он сказал - поехали

Работа по заявке № 8

Название: Он сказал - поехали

Автор оригинала: Jennifer-Oksana (Оригинал)

Переводчик: OllaKo

Бета/гамма: Eleres

Размер: мини (1532 слова)

Рейтинг: R

Тип: джен

Пейринг и персонажи: Малдер/Скалли

Жанр: ангст, драма

Аннотация: Куда податься, когда все потеряно?

Предупреждения: пост-апокалипсис, смерть главного героя

Отказ от прав: Для некоммерческого использования

Комментарий: написано на «ФенИкс Фест»

Куда податься, если потерял все?

Я еду на край света, за пределы реальности, в которой почему-то не работает радио.

«Езжай», - сказал он.

Последние слова, сорвавшиеся с его губ.

Так что я еду. Но ехать мне некуда. Все заправки, где я останавливаюсь, пусты, и я оставляю плату, которую никто никогда не заберет. Затем забираю Сникерсы, шоколадные батончики, которые никто больше не съест, и диетическую колу, которую никто не выпьет.

Смотри, детка, на Америку сквозь заляпанное насекомыми ветровое стекло, это лучший способ ее разглядеть. Боковое стекло черного Кадиллака Малдера опускается, чтобы проветрить салон, на лобовом - желтые и белые пятна. Я задумываюсь, почему у насекомых желтая кровь, но потом решаю, что это к лучшему, ведь иначе мне пришлось бы смотреть на Америку сквозь красные пятна, похожие на кровавые слезы, так что жаловаться не на что.

Я быстро проезжаю огромные расстояния, оплакивая землю, которая вдруг стала свободной от жизни. Весь этот янтарь полей, и гордых гор пурпурный блеск и прочая фигня для туристов прекрасны, только если их есть, кому ценить. А теперь я стараюсь не думать о том, что находится в деревянных фермерских домах, загородных коттеджах и роскошных особняках.

Я стараюсь не думать о доме и Малдере. Езжай, сказал он. Его последние слова, обращенные ко мне. Признание в любви и сожаление о том, что не решился его сделать в течение жизни, что должен оставить меня одну и ничего не в силах изменить.

Он сказал – езжай, и вот, я еду.

Гребаное радио не работает целую вечность, а мне так хочется услышать глупую болтовню диджея, под чей голос я ездила на работу. Он трепался о том, что происходит в мире и символизировал старые добрые времена.

Нынешние новости я слушать не хочу. Они ничем не могут порадовать.

Где я? В какую точку умирающего мира меня занесло? Мотаясь по магистралям, опутавшим Америку подобно кровеносной системе, я могла оказаться где угодно. Я поклялась себе, что доеду до края земли, и мне это удастся. Но сначала нужно сориентироваться по знакам.

Шоссе 101, к югу.

Черт побери, я еду домой, в Сан-Диего, где остались мои брат, невестка, племянник и дочь. Дочери, в отличие от Билла, Тары и Мэтью, повезло хотя бы оказаться похороненной.

Наверное, мне надлежит оплакивать их гибель, как и потерю остальной семьи, страны, мира. Но мой разум способен помнить только одного человека, а уши слышат лишь один голос.

Езжай.

Пространство по обе стороны дороги захватили сорняки. Распушились – прямо лавр благородный. Ничто их не берет. Да и с чего бы вдруг? Нечисть всегда чувствует себя комфортно среди чужого горя, но на этот раз из нечисти повезло только растениям. Я видела, как наши враги умирают так же, как и остальные люди. Достойная месть Господа, но даже она не могла меня утешить.

Малдер. Я едва осмеливаюсь шептать это имя или думать о человеке, который его носил.

Малдер. Без него мне не важно, где находиться – здесь или там, день сейчас или ночь. Я одна, и даже гребаное радио не может составить мне компанию!

У меня нет сил, биение сердца отдается в голове. Я съезжаю на обочину, мне хочется плакать, но глаза слишком раздраженные и сухие, чтоб выдавить хоть слезинку. И все-таки я рыдаю, мои сухие всхлипы нарушают тишину вокруг.

Иммунитет – сомнительный дар, если ты – единственный в мире, кто им обладает. Я не знаю, и уже никогда не узнаю, почему все умерли, кроме меня. И тем не менее, это случилось.

Мор. Эпидемия, уничтожившая весь мир. Смерть косила всех так быстро, что у людей не было времени осознать проблему и принять хоть какие-то меры. Поганый конец: кровь, язвы, волдыри - словно на мир обрушились все семь казней египетских. Быстрая, неумолимая и вездесущая Смерть собирала свою жатву. Если бы у меня нашелся хоть один читатель, то книгу об этом я бы так и назвала: «Кровавая жатва».

На ветровое стекло запрыгивает кузнечик. Поскольку машина стоит на месте, а не мчится со скоростью свыше семидесяти миль в час, с ним ничего не происходит: он не превращается в очередное желтое пятно. Мне кажется, кузнечик тоже смотрит на меня - два чуждых друг другу живых биологических организма в мертвом мире.

Лето подходит к концу, воздух слишком густой, жаркий и неподвижный.

- Добро пожаловать на Землю, - говорю я маленькому инопланетянину на стекле, после чего движением дворников отправляю его в дальнейший полет.

Малдер не обладал иммунитетом, поэтому у него не было шансов выжить. Но тогда мне хотелось верить в невозможное. Я заперла нас в квартире. Добывала еду, готовила ее. Я изолировала нас от остального мира.

«Малдер», - шепчу я про себя, чувствуя головокружение.

Где я? Кто я?

Двигатель заглушен, и я выхожу на обочину, и пытаюсь представить, как выгляжу со стороны.

Высокие черные ботинки Док Мартен, зашнурованные до середины голени. Голые ноги, которых многие недели не касались мыло или бритва. Кожа на них всегда была цвета слоновой кости, но сейчас, кажется, покрыта легким загаром. Короткие джинсовые шорты в стиле Дэйзи Дьюк – в такую жару невозможно носить что-то более закрытое. Белый живот колечком в пупке. Металл поблек от грязи и пота. Рубашка, завязанная под грудью. Закатанные рукава открывают такие же незагорелые руки. Под черными солнцезащитными очками прячутся воспаленные, усталые глаза. На голове бардак.

Меня зовут Дана Скалли, но даже это знание заслоняют мысли о Малдере.

Удача отвернулась от нас. Наша любовь, наши знания, все, что у нас было – оказались бесполезными перед лицом старухи с косой, когда она явилась по душу Малдера, вывернув его наизнанку. Мою «больную розу»[1], прекрасную, даже когда тело уже пожирали черви.

Смерть вклинилась между нами, положив всему конец: разорвав объятья, прервав поцелуи, которым мы предавались с одержимостью обреченных. Источник страсти, невысказанных слов, жестов заботы и любви иссох, и когда это случилось – я осталась одна.

Чертова жара. Я больше не могу здесь находиться, это невыносимо.

Как пела одна певица, все старые клише теряют смысл, когда ты добрался до края света и представляешь собой ходячего мертвеца.

Я возвращаюсь в машину, разглядываю мириады пятен на ветровом стекле и приборной панели, после чего снова завожу ее.

Я пустилась в путь не по своей воле, но у меня есть цель. Мне неизвестно, где она и кто меня ждет в конце пути, потому что в мире не осталось ни одной живой души, которая могла бы меня ждать.

Мне кажется совершенно невообразимым, что Малдер умер. Он НЕ МОГ умереть - бессмертный герой, великий Дон Кихот, пытавшийся спасти мир от конца света. Я была бы его СанчоПансой, его Дульсинеей, плевать, что номером два после Саманты - и пусть бы он целую вечность отважно сражался с ветряными мельницами.

Шоссе 101 на юг - путь на край света, где нет больше ветряных мельниц, либо все что есть - одни ветряные мельницы, в зависимости от вашей точки зрения.

Эта гребаная жара меня прикончит.

Из горла вырывается смех. После недель изматывающей дороги практически без сна и еды, почти на краю света, пережив мужчину, которого боготворила - жаловаться на жару?

Я ищу города с признаками жизни. Пусть это будет хоть сообщество разумных сусликов - мне невмоготу быть одной. Я не могу больше проезжать мимо заправок, где нет персонала, проходить через пустые детские площадки с выглядывающими из травы скелетами.

Малдер, ты столько раз возвращался из мертвых. Сотвори чудо и на этот раз!

Той ночью его мучил жар, который его убил, и неоткуда было ждать спасения. Мой любимый Малдер-Малоун[2] покинул меня. Я до последней секунды держала его за руку, прислушиваясь к анархии и хаосу, грозящему ворваться в наш мир. Элиот ошибался, когда писал, что все заканчивается не взрывом, но всхлипом[3].

- Скалли, - позвал Малдер, найдя в себе силы заговорить.

Его взгляд был устремлен в потолок, а по лицу катился пот.

- Я здесь.

- Иди, - прохрипел он.

- Я тебя не оставлю!

- Нет.

- Ты меня не заставишь! - горячо возразила я.

- Скалли. Езжай, - сказал он.

Это были последние слова, которые мне довелось от него услышать.

Я за рулем, еду в свой последний путь на край света. Сейчас август, я ищу мертвеца, загибаюсь от теплового удара и жажды, мне жарко, тошнит и хочется спать, и, черт побери, кажется бензин на нуле. Хвала Господу, что ближайший съезд всего через три четверти мили. Съехав с дороги, я поворачиваю направо и вижу ее – еще одну заброшенную заправку. Но когда я выхожу, чтобы заправиться, то замечаю, что она отличается от предыдущих. Здесь воздух другой.

Я вижу бар. Призрачных гонщиков. Тысячи мотоциклов вокруг, и словно манна небесная, отовсюду слышится музыка.

Ночные всадники. Не могу поверить в такую удачу. Я искала край света и наконец нашла его.

Словно находясь под гипнозом, я заправляю машину бензином, завинчиваю крышку бака, затем оставляю Кадиллак Малдера и иду к бару. Воздух в помещении густой от дыма, музыки и жизни. На краю света я наткнулась на байкерский клуб.

Когда в музыкальном автомате сменяется песня, до меня вдруг доходит, что все эти мотоциклисты ждали, когда я приеду. Звучит песня «Сумеречный час». Море людей выжидательно смотрят на меня, а затем расступаются, и я вижу его.

- Ты снова сделал это, - говорю я, притворяясь раздраженной, как в былые времена.

- Я так долго ждал тебя, - произносит он. - Нам пора.

- Куда мы отправляемся?

- Полагаю, ты уже догадалась, - чопорно отвечает он.

Я действительно догадываюсь.

- Ты готова?

- Нет, - бесстрастно отмечаю я. - Но это и неудивительно.

Он кивает. А мне вдруг становится ясно, что все эти люди мне знакомы.

Я улыбаюсь своему отцу, когда мы идем на выход. Он тоже улыбается и салютует.

- Вы все ждали меня? - спрашиваю я.

- Кто-то дольше, кто-то нет, - отвечает он, протягивая мне шлем. - Поехали.

Дорога, по которой я мчусь, ведет за край света, далеко-далеко за море, за звезды, за пределы реальности, в которой почему-то не работает радио.

[1] Уильям Блейк, «Больная роза»

О Роза, ты гибнешь, Невидимый враг,
Исчадие ночи, Коварный червяк
Проник в твоё лоноИ страстью порочной
Прекрасный твой пурпурБезжалостно точит.

[2] Коттон Малоун - герой книг Стива Берри, бывший сотрудник Департамента Юстиции США, впоследствии - продавец в антикварном магазине, в котором ему так и не удается уйти от новых приключений.

[3]Томас Элиот, «Полые люди»